Шкрыль Ярослав Васильевич : другие произведения.

Тайга на двоих

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Таёжный роман.

  

2008

   - Вода! Нас заливает! - хриплый крик заглянувшего в палатку Андрея вырвал его из ласковых объятий сна. Он рванулся из спальника - на полу под матрасом явно хлюпало.
   С неба падала ледяная стена дождя. Спокойная и безмятежная гладь реки, словно кипела под ударами падающих капель. Там, где вчера был галечный пляжик, уже стремительно нёсся мутный, бурлящий поток. С криками, суетой, и неизбежной в таких случаях неразберихой, вещи лихорадочно забрасывались в лодки.
   "Где Наташа?!" мелькнуло в голове. Но, вот и она, полуодетая вылезает из палатки.
   Вода прибывала с каждой минутой. Это неотвратимое медленное наступление не оставляло времени на раздумья. "Бухгалтер" растерянно метался от одной вещи к другой, прижав к себе неизменный ноутбук, и шепча:
   - Господи, что же это?
   "Говорили тебе, не разбрасывать вещи",- мимоходом подумал Владик, таща палатку и рюкзак с продуктами. От вчерашних прибрежных кустов остались лишь торчащие из воды макушки, дрожащие под напором реки. Если бы лодки оставались на берегу, их давно унесло.
   - Отчаливаем! Скорее, пока остров совсем не затопило! - Андрей подтолкнул его к лодке с промокшей и похожей на нахохлившегося воробья Наташей. Сэм уже упирался веслом в берег, матеря испуганно скорчившихся в лодке "бухгалтера" и Риту. Почти мгновенно остров скрылся за стеной дождя. Светляки налобных фонариков с соседних лодок еле-еле пробивались через неё. Река, вдруг ставшая полноводной и бурной, легко несла лодки вперёд. Оставалось лишь следить за тем, чтобы не налететь на что-нибудь в темноте
  -- Чёрт! Поворачивай обратно! - Спутниковый телефон остался в жилетке на дереве! - вспомнил Андрей.
   - Сэ-эм! Сэ-эм! Километрах в трёх ниже есть плёс, постарайтесь там высадиться на берег. Мы вас догоним!
   Обратный путь отвоёвывался медленно, метр за метром. Несмотря на ледяной дождь, пот с Владика лил ручьём. Мокрые вёсла норовили вырваться из ладоней.
  
   Наконец, сквозь пелену дождя проступили знакомые очертания деревьев. Острова не было. Вода трепала торчащие из реки верхушки кустов, да плескала на стволы деревьев. Андрюхина жилетка полоскалась, чудом не унесённая взбесившейся рекой. Конечно, спутниковая трубка оказалась промокшей, и мёртвой.
  
  

2004

  
   Владик, парень, в общем-то обычный. Плотный, даже полноватый. Того самого "среднего роста", который позволяет не выглядеть мелким, но не претендует на первые места в строю. Открытое лицо с серо-синими глазами, привыкшими к чуть хитроватому, смешливому прищуру. Русые, летом выгорающие почти до белизны волосы. В меру симпатичный, сохранивший юношеский, романтичный максимализм и мечтательность.
   Он легко перепрыгнул чудом уцелевшую в майской жаре лужицу. Настроение великолепное, погода отличная. Летчики говорят про такую - видимость миллион на миллион. В этом месяце удалось заработать почти тысячу долларов сверх зарплаты, так что о деньгах на подарок Наташе в День Рождения можно не беспокоиться. Осталось решить, что покупать. Это должно быть что-то солидное. Недавно Наташу повысили до коммерческого директора, и надо бы это как-то подчеркнуть. Владик улыбнулся, вспомнив скептицизм знакомых, когда он делал Рыжику рекомендации для устройства на работу.
  -- Она же почти всё время на автозаправке проработала. Не потянет бэк-офис.
   Он в неё верил. Безоговорочно и безоглядно. И вот такой взлёт. Всего полтора года от должности офис-менеджера, девочки на побегушках, до второго лица компании. И всё это заслуженно. Наталья умела слушать и собирать информацию. Умела сделать из неё выводы. Владик с удовольствием делился с ней своими маркетинговыми познаниями, а она легко их усваивала и талантливо применяла на практике. Пусть коммерческий директор она пока не настоящий а "и.о.", - закончится трёхмесячный испытательный срок, и её обязательно утвердят. В этом Владик нисколько не сомневался. Он видел, как Наталья растёт в профессии. Перед мысленным взором встала невысокая, стройная фигурка жены, с рыжим облаком слегка вьющихся волос. Её серые глаза с постоянной лёгкой смешинкой были для него самыми прекрасными на свете.
   Взгляд зацепился за яркую вывеску магазина сотовой связи, крупной, скандально известной сети. Их рекламный слоган бесил Владика, но, тем не менее, работали они действительно хорошо и держали низкие цены.
  -- Покажите мне, пожалуйста, вот этот телефон, - попросил Владик молоденькую, продавщицу с милыми ямочками на щеках.
  -- Хороший выбор. Белый стильный корпус, встроенная камера, все опции. Обещает быть хитом сезона, - девушка окинула взглядом симпатичного сероглазого блондина в голубом пиджаке и улыбнулась.
  -- А вам бы понравился такой подарок? - улыбнулся в ответ Владик.
  -- Конечно! А что, подарите? - в глазах девушки читалось явное приглашение к знакомству.
  -- Подарю! - подмигнул Владик , - но только жене! А Вам с напарницей утешительные призы за обаяние, - он вытащил из пакета пару роз.
  -- Цветите и благоухайте! А телефон, пожалуйста, упакуйте как подарок.
  -- Везёт же кому-то! - услышан он вслед.
  

2008

  
   Владик открыл входную дверь. Квартира встретила его мёртвой тишиной.
  -- Входите, дорогой Ярослав Васильевич! - сказал он себе. Всё равно встречать некому.
   Его квартира была типичной холостяцкой берлогой. Съёмное неуютное жильё. Со всеми признаками отсутствия хозяйки. Нет, конечно, женщины здесь бывали. Но роль хозяйки, Владик никому не отдавал. Готовил он хорошо, стирка и уборка не представляли проблемы, и объективных причин допускать в свою жизнь нелюбимую женщину не было. А любимая всё как-то не встречалась. Вот и обходился краткосрочными романами.
   Сегодня, правда, настроение было паршивое и присутствие другого человека совсем бы не помешало.
   Владик открыл холодильник и достал пиво. В волшебном ящике ничего интересного не показывали, книг свежих не купил - делать абсолютно нечего.
   От меланхоличных размышлений оторвал телефонный звонок. Звонил Паша - старый друг и собутыльник.
  -- Привет Владик!
  -- Здорово, отец-командир!
  -- Есть желание посидеть?
  -- Я, не против. Только знаешь, что-то женского общества захотелось. Давай где-нибудь в кафе. Девчонок приглашу.
   Паша. Большой и массивный. Настоящий "русский медведь". Лицо кажется гранитно-неподвижным. Вообще, впечатление он производит солидное. К таким людям как-то сам собой начинаешь обращаться по имени-отчеству. За этим "фасадом" прячется философ, ценящий юмор. Порой, его шутки воспринимались не сразу, так как от этого "монумента" их просто не ждёшь. На самом деле его зовут Олегом, но, однажды в детстве, нашкодивший Олег назвался "Пашей", и это прилипло к нему на всю жизнь.
   Паша, хоть и предпочитал выпивать в чисто мужской компании, с разговорами "без купюр", но видимо прочувствовал состояние Владика.
  -- Ну, в принципе, я "за".
  -- Отлично. Тогда давай через полтора часа в "Неаполе".
   Так. Чем занять вечер, определились. Осталось решить с кем. Спутница сегодня необходима весёлая и шебутная, без комплексов и с наличием лёгких на подъём подруг.
   Телефон послушно выдал нужный номер, и через полтора часа Владик с хохочущими девушками появился возле столика в "Неаполе". Ему нравилась эта уютная и тихая кафешка. Он заходил сюда уже пятый год.
  -- Дамы знакомьтесь, - это мой друг Павлик. Это Машенька, это Оленька. Прошу любить и жаловать, - привычно балагурил он, усаживая девушек.
  -- Привет Яночка, - поздоровался с официанткой, - пока девочки будут изучать меню, принеси нам бутылочку красного вина, бутылочку водки, фрукты, сырную тарелочку и мясное ассорти. Да, и сока апельсинового.
   Вечер покатился по накатанным рельсам.
  
  

2002

  
   Владик подошёл к цветочным лоткам. Тут же со всех сторон его начали зазывать продавщицы.
  -- Молодой человек выбирайте цветы!
  -- Посмотри парень, какие розы!
  -- Иди сюда, самые лучшие выберем!
   Владик улыбнулся и поднял руки.
  -- Всё, всё! Вы меня так на кусочки порвёте! Мне нужна всего одна роза, но зато самая красивая! Алая, как паруса у Грина.
  -- На свидание?! - заулыбались в ответ цветочницы.
  -- Для любимой жены!
  -- Молодец, какой! - и они наперебой стали предлагать ему красные розы.
   Увы, тот цвет, что рисовало его воображение, не попадался. В конце концов, он выбрал одну, и, оставив сдачу, направился в сторону метро. Промозглый мартовский ветер кинул в лицо пригоршню снежинок. Время сомнений у природы - то ли зиму продолжить, то ли весну начать.
   Владик посмотрел на часы. Девятнадцать ноль-ноль. Скоро любимая с работы приедет. Он вспомнил, как ездил с Наташей устраивать её на работу. После этого в фирме шутили, что он привёл её, как родители приводят беспокойных детей. Глупые! Нам просто хочется всегда быть вместе. Эта мысль невольно вызвала на его лице мягкую счастливую улыбку. Стайка пробегающих мимо студенток разулыбалась в ответ.
  -- Розу мне купил?! - задорно спросила самая смелая.
  -- Тебе, красавица, улыбка. Хорошего вечера! - рассмеялся Владик.
   Из подъехавшей маршрутки вылезла Наталья.
  -- Привет солнышко! С годовщиной тебя! Мы уже два года вместе!
  -- Спасибо! - Наташа звонко чмокнула его в щёку, - как будем отмечать?
  -- Тут, рядом, открыли кафе "Неаполь", пойдем, посмотрим как там.
   Кафе оказалось очень симпатичным. Как-то по домашнему уютным. Улыбчивый персонал, интерьер, стилизованный под старинный зал с лепниной увитой зеленью. Хорошая кухня. Негромкая музыка, свечи, вино в бокалах. Бокал легонько коснулся края бокала, родив тихий звон
  -- За нас, любимая.
  -- Чтобы мы всегда были счастливы!
  
  
  

2008

  
   Сознание медленно возвращалось. Так. Организму погано. В голове муть. Во рту сухо. Владик открыл глаза. Они открылись, с явно слышимым, за несколько километров скрипом. В голове что-то взорвалось с яркой вспышкой. К горлу подкатил зелёный тошнотный ком. За всё нужно платить -- вчера было хорошо, сегодня плохо.
   Рядом, на подушке симпатичная брюнетка. Оля - услужливо подсказала память. Он ненавидел такие пробуждения. Хотелось тишины и покоя. И умереть. И под холодный душ. И пива. И чтобы мама по голове гладила. И обратно к ней в утробу, где хорошо и нет похмелья и попыток вспомнить, что было вчера. Мама, роди меня обратно!
   Так нет же! Сейчас начнётся: милый бла-бла-бла. Ему всегда хотелось поскорее выпроводить девушку. Правда, и обижать их никогда не хотел, просто Владику так не нравились эти утренние ритуалы. Он тяжело вздохнул, и встал с дивана. Брюнетка открыла глаза.
  -- Милый, ты куда?
  -- Сейчас приду.
   Он дошлёпал до кухни, распинывая по дороге раскиданную вчера второпях по полу одежду и открыл холодильник. Слава Богу, до пива они вчера не добрались. Холодная живительная влага полилась внутрь, пробуждая к жизни организм.
  -- Пиво будешь? - крикнул он в сторону комнаты.
  -- Холодное? Буду.
   Он вернулся на диван с парой бутылок.
  -- Да хорошо вчера погуляли...
  -- Болеешь? Бедняга... а я, вот, совсем не болею. Хочешь, массаж сделаю?
   Владик не любил массаж, но согласился, готовый на всё, лишь бы привести себя в порядок. Через несколько минут, он и впрямь почувствовал себя лучше. Хотя, может это пиво наконец попало в кровь? И не просто лучше. Он потянул к себе Ольгу.
  -- Маньяк! Нам же скоро нужно быть у нас в офисе!
  -- В каком офисе?
  -- Что, ранний склероз развился? Кто вчера жаловался на отсутствие отдыха и хотел сбежать в лес, от людей подальше?
   Смутное воспоминание прорезалось в его мозгу. Вроде он вчера действительно договорился приехать и обсудить возможность отдыха. А и ладно. Он действительно собирался устроить себе небольшой отпуск. Уехать на пару недель в деревню, где у них с друзьями был домик. "Барская усадьба", как они в шутку называли его между собой. Домик никуда не убежит, а Ольга вчера рассказывала что-то заманчивое о небольшом сплаве по не изгаженным людьми местам. Съезжу, узнаю. Может и действительно в тайгу?
  -- Успеем! Одно другому не мешает...
  

***

   В офисе фирмы их встретил симпатичный улыбчивый парень. Высокий, подтянутый, коротко стриженный. Явно спортсмен.
  -- Андрей, - представился он, - организатор этого тура.
   Тур, и правда, был заманчивый. Они планировали открыть новый туристический маршрут - десятидневный неторопливый сплав по таёжной реке. Предстоит первая рекогносцировочная поездка. Несколько своих работников, представитель туроператора, и если захочет, может присоединиться он. Место есть, стоимость ерундовая, перспективы классные. Предстоит шикарная рыбалка и десять дней без городской суеты на свежем воздухе.
  -- Заманчиво выглядит. И когда отъезд?
  -- Через неделю.
  -- По рукам! Еду на свидание с тайгой!
  
  

2004

  
   Владик смахнул пот и отложил в сторону кувалду. Последний венец на месте.
  -- Перекур! - он присел рядом с тестем Толей.
   Дым сигарет был необычайно вкусным и ароматным. Пахло свежим деревом и солнцем. Строить собственный дом приятно. Даже усталость какая-то радостная. Скоро их семье будет просторно. У всех свои комнаты. Уютная семнадцатиметровая кухня - мечта любой семьи из "хрущёвки". Большой зал. А будет ещё и второй этаж. Хороший дом, квадратов на двести пятьдесят. И гараж. Обязательно на две машины. С мастерской. Мечта... которая, его руками становилась явью.
   Весёлый летний ветерок приятно холодил их разгорячённые лица.
  -- Красота то какая! - вырвалось у Владика.
   Толя, не любящий лишних разговоров молча кивнул. Невысокий, крепкий, загорелый до черноты. Неконфликтный, хозяйственный. Основной его чертой была надёжность. Про таких говорят: за ним, как за каменной стеной. В молодости, Толя не побоялся забрать у сильно пьющей жены двоих детей, и поднять их в одиночку. Одно это вызывало уважение. В довесок ко всему перечисленному, золотые руки и живой ум. Мечта хлебнувших жизни женщин. У них с Владиком разница всего в десяток лет.
  -- Доделаем потолок и крышу и всё. Второй этаж будем поднимать следующим летом. Можно будет заняться гаражом, пока холодов нет.
   Сверху было отлично видно летнюю, отнюдь не сонную, полу-деревенскую жизнь их района. Многие, занимаются, как и они, стройкой. То и дело доносился стук молотка или топора, визг циркулярки, жужжание дрели.
   По окрестностям шмыгали коты, гоняя птиц, или выясняя своё место в их кошачьей табели о рангах. Иногда шкодили, иногда тёрлись о ноги хозяев, выпрашивая кусочек вкуснятинки.
   Собаки, лениво дремали на солнце, приглядывая за порядком, лишь изредка облаивая зарвавшегося кота, или сообщая о проходе незнакомых людей.
   Люди копошились в огородах, жарили шашлык, топили бани. Ароматный дымок берёзовых дров плыл над улицей. Суббота. День бань и застолий.
   Владик не заметил когда успел полюбить такую жизнь. Ему, чисто городскому парню, и картошку-то садить никогда не нравилось. А тут он понял, что интересуется, как и что растёт на огороде. Что, вот этот огурчик, вчера ещё был с мизинец ребёнка, а сегодня его распирает от скопившейся внутри ароматной прохлады. Что дубок, посаженный пару лет назад, уже выше чем он. Что земля, которую они с Толей по весне переворошили лопатами, стала зелёной и жизнерадостной. Что всё вокруг цветёт и радуется жизни.
   В огород вышла Наташа. В светлом сарафане, развеваемом лёгким ветерком, стройная, словно танцующая, с пышной гривой рыжих волос. Она наклонялась то там, то тут, щипая зелень на салат.
  -- Рыженький! Принеси нам, пожалуйста, кваску!
   Повернувшись, Наташа улыбнулась и помахала им рукой.
  -- Сейчас принесу.
   Из дома вышла тёща. Всё ещё миловидная, хотя и не сохранившая былую красоту, так ярко проявившуюся в дочерях. Житейски мудрая, никогда не вмешивавшаяся в семейные отношения своих дочерей. Они с Толей были замечательной парой.
  -- Эй, мужички! Заканчивайте, обедать пора. Да и баньку надо затопить. Скоро Оксанка с Вовкой приедут!
   Такая пасторальная семейная картина. Тихое счастье. Владик был полон покоя и любви ко всему и всем.
  

2008

  
   Владик появился точно в назначенное время.
  -- Точность - вежливость королей! - поприветствовал его Андрей.
  -- Знакомься, - Рита, - заинтересованный взгляд красивой, чуть полноватой блондинки.
  -- Евгений, - слегка помятый, обрюзгший мужик в очках с ноутбуком. Типичный "бухгалтер".
  -- Сэм, - молодой спортивный парень с крепким рукопожатием.
  -- Ну вот, почти все в сборе. Остальные присоединяться к нам на аэродроме.
   Микроавтобус, лихо лавируя между машин, прорывался сквозь пробки.
  -- Владислав, а Вы чем занимаетесь? - начала разговор Рита.
   Она явно затеяла извечную женскую игру, под названием "флирт". Красивое лицо, обесцвеченные волосы, чуть "поплывшая" от недостатка движения фигура офисного работника. Возраст -- в районе тридцати.
   "Вот ведь, довели девчонок, что они сами мужиков снимают!" - пришла непрошеная мысль. А что делать? Мужики - кто пьёт, кто колется, кто работать совсем не хочет. А те, кто нормальные, - или женаты, или так заняты карьерой либо бизнесом, что времени на создание семьи не остаётся.
  -- Я, почти Ваш коллега. Вы организуете, отдых для новосибирцев, а я организую всё что угодно для приезжих.
  -- Как интересно. Расскажите поподробнее. Может нам стоит сотрудничать?
   За болтовнёй дорога до вертолётной площадки пролетела незаметно. Рита открыто строила глазки им с Сэмом.
  
   Вертолёт уже ждал их. Через несколько минут подъехал второй микроавтобус.
  -- Знакомьтесь... - начал представлять всех Андрей, но Владик его не слышал. Он просто застыл, увидев знакомые рыжие волосы и улыбку. Наташа? Его Рыжик? Он шагнул к ней.
  -- Здравствуй...
  -- Здравствуй, Владик. Давно не виделись.
  -- Вы что знакомы? - ревниво поинтересовалась Рита, стрельнув в Наталью взглядом.
  -- Было дело...
  
  
  

1999

  
  -- Народ, встречайте свободного человека! - улыбающийся Владик широко распахнул двери офиса.
  -- Сегодня вечером сабантуй по поводу моего развода!
  -- И ещё, Наташу в коллектив примем! - влез дизайнер Коля.
  -- Какую Наташу? О, у нас новые лица?! Добро пожаловать в наш сумасшедший дом, - Владик пожал руку симпатичной шатенке.
  -- Ух, какая ты! Прямо Рыжик! А я Владик.
  -- Очень приятно. Владик, кофе будешь, пока делаю?
  -- Наконец-то в нашем офисе появилась хозяйка. Конечно, буду!
   Он посмотрел в её глаза и пропал.
  
   Их роман развивался бурно. От обмена заинтересованными взглядами к объятьям и поцелуям они перескочили стремительно, как стайер на финише. Рыжик обрывала звонки Владиковых подруг, а он объяснил приехавшему к ней ухажёру, что следующий приезд может стать для него очень неприятным. И всё. Они взялись за руки и расставались только на ночь. А вскоре перестали расставаться вообще. Начался волшебный сон, длинной почти в семь лет.
  
  

2008

  
   Вертолёт высадил их возле лесного озера, откуда вытекала река.
  -- Здесь планируется построить базу. А пока давайте разобьём лагерь.
   Лагерь разбили быстро. Андрей и Сэм, как и Владик, оказались опытными путешественниками. В отличие от Евгения, - стопроцентного городского жителя. Он не был способен справиться с простейшими вещами, и только суетливо мешался, не выпуская из рук свой ноутбук. Вообще, он был весь какой-то неловкий. Толстые линзы очков, клочок бородки прикрывающий безвольный, чуть утопленный подбородок. Слегка похожий на мультяшного цыплёнка. Рохля. На таких принято ездить, спихивая всю работу.
   Андрей и Владик, оказались заядлыми спиннингистами, а в озере водилось много рыбы. В результате, через час, лагерная мусорная ямка, засеребрилась от чешуи, а в котелке над огнём булькала уха. К этому рыбацкому таинству женщин не допустили, оставив им приготовление салатов.
   Вскоре аромат свежей юшки накрыл поляну.
  -- Мальчики! Если мы сейчас не сядем есть, - я кого-нибудь покусаю! - капризно заявила Рита.
  -- Разве мы можем позволить красивой женщине стать людоедом?! Прошу за стол, всё готово.
   На импровизированном столе, как по мановению руки появились тарелки, стаканы и спиртное. Под уху выпили за знакомство, затем за прекрасных дам, за начало путешествия и вскоре шла непринуждённая болтовня. Сэм неплохо играл на гитаре и сконцентрировал всё внимание на себе. Владик дождался, пока Наташа зачем-то отошла от костра, и пошёл за ней.
  -- Ну, здравствуй Рыжик! Вот мы и встретились...
  -- Здоровались уже Владик. Давай сразу расставим все точки над "и" - мне не доставляет никакого удовольствия общение с тобой. Так что, пожалуйста, не приставай. Что было - то прошло. Не трать на меня время. Лучше Риту охмуряй. Она будет рада.
  -- Сэм, пускай Владик споёт! - крикнула она.
  -- А что ж он молчит, что на гитаре играет?
   Ломаться Владик не стал, и, взяв в руки гитару, задумчиво взял аккорд.
  -- Если вы не против, я спою романс, который в своё время посвятил любимой женщине.
  
   Ты считаешь, никем не стала
   Места в жизни своей не нашла
   А подумай как это немало
   Богом в душу ко мне вошла
   На иконах моих твои лики
   Перед ними я ладан жгу
   Кем стать больше возможно в жизни
   Я представить себе не могу
   Для меня ты восьмое чудо
   Можешь, словом одним сотворить
   Словом лишь, не тремя хлебами
   Душу светом своим залить
   Ты стоишь на вершине Олимпа
   Афродита, муза моя
   Улучи родная минутку
   Дай мне искру святого огня
   Я в пыли лбом кладу поклоны
   Может божья твоя благодать
   Несмотря на грехи и препоны
   В лоно церкви своей принять
   Повторяю родная как "Отче наш"
   Да святится имя твоё
   Ты поверь мне не трудной минуты блажь
   Это всё, что теперь моё
   Всё что есть - на алтарь к тебе
   Ладан облаком воскурю
   Ничего не таю сейчас в себе
   Как Богиню тебя люблю!
   Ты считаешь, никем не стала
   Места в жизни своей не нашла
   А подумай как это немало
   Богом в душу ко мне вошла
  
   Чуть охрипший голос плыл над притихшей ночной тайгой.
  
  
  
   Весь следующий день они неторопливо плыли вниз по течению реки. Места, и впрямь замечательные. Кажется, что здесь ещё не ступала нога человека. Фотоаппараты только успевали запечатлевать то красивую птицу, то вышедшее к реке животное или просто красоты пейзажа.
   Владик плыл в одной лодке с Андреем и Наташей. Андрей усиленно ухаживал за ней, и это злило. Точнее злило то, что Наташа благосклонно принимала его ухаживания, а все попытки Владика к общению просто игнорировала. Андрей ему, в общем, нравился, и если бы не его интерес к Наталье, трудно пожелать лучшего товарища в путешествии.
   В другой лодке Сэм с "бухгалтером" усиленно обхаживали Риту, и у Сэма были все шансы на полную и безоговорочную капитуляцию. С остальными Владик так и не удосужился нормально познакомиться -- его мысли занимала Наталья. Он, время от времени, ловил рыбу. Трофейные экземпляры не попадались, а для еды она была ещё не нужна. Так что, всё пойманное отпускалось.
  -- И хочется тебе рыбу мучить? - подколола его Наташа, хотя и сама любила иногда посидеть с удочкой.
  -- Я с ней просто знакомлюсь. Расспрашиваю о местных русалках, - парировал Владик, любивший оставлять за собой последнее слово. Порой эта привычка подводила его, заставляя неудачно шутить там, где лучше молчать.
   К вечеру добрались до намеченного Андреем для ночёвки острова. Быстро разгрузили лодки и разбили лагерь. Сэм с Андреем немного поспорили о том надо или нет затаскивать лодки повыше. Победил Андрей, и лодки внесли на пригорок. "Бухгалтер" - отличился. То-ли по природной лени, то-ли по рассеянности, он оставлял свои вещи везде, где придётся. То и дело кто-нибудь запинался, и слышалось:
  -- Женя убери!
   К тому моменту как приготовили ужин погода начала портиться. Пока ещё редкие капли заставляли торопиться, да и усталость за день накопилось. Обошлись без песен и посиделок и довольно быстро разошлись по палаткам. Владик, почти мгновенно заснул под аккомпанемент дождевых капель. Утром его разбудил крик Андрея:
  -- Вода! Нас заливает!
  
  

2004

  
   Дождь барабанил в стекло, словно просясь из промозглой сырости улицы в тёплый и уютный дом. Наташа читала Владику вслух книгу, популярной писательницы весёлых детективов.
   Владик не слушал слов, он просто впитывал музыку её голоса и любовался родным лицом в обрамлении рыжего облака волос. Волосы у Наташи были очень красивыми, и Владик изо всех сил сопротивлялся её попыткам обрезать эту роскошную гриву, окутывающую его любимую до пояса.
   Он только вчера закончил отделку их спальни, приложив все силы, чтобы сделать её уютной и необычной. Его усилия были вознаграждены бурным и искренним восторгом жены. Весь сегодняшний день они потратили на то, чтоб наполнить её необходимой мебелью и разными, создающими уют мелочами и теперь отдыхали, наслаждаясь созданной атмосферой.
  -- Владик, перестань смотреть на меня глазами голодного маньяка! Я не могу читать!
  -- Ты хочешь, чтоб я смотрел на других? Будет исполнено!
  -- Только попробуй! Убью! - она села на него, легко колотя кулачками по груди.
   Их шутливая возня очень быстро стала прерываться поцелуями и вскоре они уже любили друг - друга, как всегда жадно и неистово.
  -- Уйди маньяк! Не могу больше! - взмолилась Наташа, - откуда у тебя силы берутся? У других мужья как мужья - раз в неделю по расписанию, а тут пристают на каждом шагу...
   Она лежала на его плече, перебирая пальчиками волосы на груди.
  -- А мы маньяки такие - с нами тяжело, а без нас невозможно. Ну, хочешь - утром не буду приставать?
  -- Приставай, только не буди, - улыбнулась Наталья
  
  

2008

  
   Берег с нависшими ивами быстро проносился мимо. Казалось, что прошла целая вечность, заполненная водой. Сверху дождь, снизу река.
  -- Андрюш, где же твой плёс? - жалобно спросила Наташа.
  -- Похоже, затопило. Как только найдём подходящее место - причаливаем. Переночуем, а там видно будет.
   Противный скрип резины и шипение выходящего из баллона воздуха нарушили однообразие движения.
  -- А черт! Борт пропороли... - ругнулся Владик, - Андрюха, Рыжик тяните борт на себя, попробую пристать.
   Наташа послушно потянула на глазах становящийся мягким и податливым баллон. Лодка дёрнулась. Из-за спины послышалось "А-а-а" и тяжёлый всплеск.
  -- Андрей?! Андрю-юха-а! Андрю-юха-а! - закричал Владик, перестав грести. Андрей исчез. Лишь тёмная вода, да плотная стена дождя окружали лодку.
   Плеснувшая через спущенный борт ледяная вода напомнила ему, что через несколько секунд, и они познакомятся с ней ближе, чем хочется. Не переставая звать Андрея, он бешеными гребками направил тяжелеющую лодку к берегу.
  -- Хватайся за ветки, как только сможешь - хрипло бросил он Наталье.
   Стремительно набиравшая воды лодка почти не двигалась к берегу.
  -- Так не дотянем. Хватаемся за баллон, и плывём. Если что, держись за меня.
   Намокшая одежда тянула ко дну. Хорошо бы скинуть, но если отпустишь баллон можно снова и не ухватиться. А в такой тяжёлой экипировке это верная смерть.
  -- Держись Наташка! Только держись! - хрипел Владик, изо всех сил толкая остатки лодки к берегу.
  
   Они доплыли. Почти силком таща сквозь густой кустарник обессилившую, всхлипывающую Наташу Владик вырвался на небольшую полянку. Всё окутывал предрассветный туман. Дождь, превративший тихую лесную речку в бушующий поток, внезапно прекратился. Хрипло, со всхлипом дыша, они повалились на землю.
  -- Надо выжать одежду, а то простынем - заставил себя подняться Владик.
   Любимый рыбацкий костюм оправдал рекламу, став почти сухим. Переодев в него, вяло сопротивляющуюся Наташу, он накинул её куртку. И тут у Наташи началась истерика. Она как-то тонко завыла, захлёбываясь слезами и колотя по земле рукой.
   - Ну что ты Рыжик, перестань. Не надо, - попытался обнять её Владик. Наташа вдруг, словно превратившись в дикую кошку, стала колотить его своими маленькими кулачками, крича:
  -- Уйди! Уйди-и!
  -- Тогда он сгрёб её в охапку, прижав к своей груди, и держал, пока она не стала затихать.
  -- Ну что ты маленькая, ну что ты хорошая, - шептал он ей словно ребёнку.
  -- Всё будет хорошо. Вот увидишь, всё будет хорошо, - он гладил её волосы и шептал, шептал, пока она не уснула. Мало-помалу свинцовая усталость одолела и его.
  

2000

  
   Удивительное совпадение! День рождения лучшего друга и любимой в один день. Уже два месяца Владик и Наташа практически не расставались. Их влюблённость была видна любому постороннему. Владик летал. Как это ни банально звучит, у него словно крылья за спиной выросли. Весь мир, казалось, принадлежал ему. И весь мир он готов был бросить к ногам Наташи.
   Мангал исправно дымил, превращая куски мяса в аппетитный шашлык. Полянка, превращённая в большой шведский стол, была заставлена салатами, закусками и бутылками. Звучали первые тосты за здоровье именинников, друзей и "как здорово, что все мы здесь сегодня собрались". А Владик с Натальей всё никак не могли оторваться друг от друга. Они целовались как безумные. Словно в первый раз, жадно пытаясь насытится друг другом. Им не хватало воздуха, но оторваться от любимых губ было невозможно.
  -- Эй, влюблённые! Хоть за своё здоровье выпейте! Когда вы уже нацелуетесь?!
  -- Никогда! Вам остаётся либо завидовать, либо последовать нашему примеру, - ответила раскрасневшаяся Наташа.
   Застолье становилось всё шумнее, по мере сокращения запасов спиртного. Вот уже забренчала гитара. "У беды глаза зелёные" в Костином исполнении - это шедевр. Куда там жидкоголосому эстрадному исполнителю. Они с Оксанкой удивительно поющая пара. А вот дошло и до очередной традиционной песни
  -- Владик, давай "Сансару"!
   Песня, наложившись на его настроение получилась особенно задорной и весёлой.
  -- Всё! Пошли купаться, пока не опьянели!
   К Владику подошла Оксанка.
  -- Как я вам завидую! У нас с Костей даже в самом начале так не было. Всё время за руки держитесь. Ты счастлив?
  -- Да Ксюша! Так счастлив, что способен со всеми поделиться и всё равно через край выплёскиваться будет!
   Он лёг навзничь в траву переполненный ощущением счастья. Тёплое и ласковое солнце мягко щекотало лицо, и он задремал.
  
  

2008

  
   Его согревало что-то тёплое и ласковое. И ещё было что-то удивительно приятное. Глаза открывать не хотелось, но сон потихоньку улетучивался. Господи! Да он же лежит в обнимку с Рыжиком! Через три года после разрыва! И тут на него обрушились воспоминания о прошедшей ночи: - Андрей, наверняка утонул, где остальные неизвестно, всё снаряжение и продукты на дне реки, а сами они посреди тайги, за десятки, если не сотни километров от цивилизации.
   И всё-же на душе было тепло -- главное, Наташка жива, здорова и рядом с ним. Как он мечтал об этом!
   Рыжие, такие знакомые пряди, рассыпанные по его плечу, обрамляли любимое, до боли знакомое каждой чёрточкой лицо. Она спала, а он, забыв обо всём на свете, любовался её лицом.
  
  

2003

  
  -- Что смотришь?
  -- Любуюсь. Какая ты у меня красивая!
   Владик с нежностью смотрел на её лицо. Такое родное, такое любимое. Он вспомнил прошедший день...
   Ковшик, настоявшейся на берёзовых вениках воды, влетел в открытый рот каменки. В ответ она сердито зашипела и выплюнула тугую струю ароматного пара. Владик с Наташей пригнулись на полке. Жаркое, мягкое одеяло пара опустилось на их разом повлажневшие тела. Они сидели, наслаждаясь теплом настоящей русской бани, медленно и осторожно дыша.
  -- Ложись, солнышко, буду из тебя простуду изгонять!
   Он медленно и осторожно прошелся над ней вениками, чувствуя сам, как её окутывают волны целебного жара. Движения становились всё энергичнее, готовя кожу к встрече с веником. Он по праву считался лучшим банщиком среди знакомых. Правильная баня словно рождает заново.
   Владик колдовал вениками, выгоняя из Наташи и простуду и усталость.
  -- Ещё подкинем!?
  -- Давай.
   Удивительно, как быстро Наталья стала любителем парной. Ещё полгода назад не переносившая банного жара, она парилась теперь на пределе возможностей Владика. От жары обжигало руки даже через варежки. Если без подготовки сунуться в такой пар - ожёг обеспечен. Ну, вот. Последний проход веничками и в мойку. Под струю ледяной воды. В голове слегка шумит, тело лёгкое как пушинка. Скорее на улицу. Свежий воздух пьянит как хорошее вино.
  -- С лёгким паром! - Толя. Скорее приятель, чем тесть.
   Перед баней дымиться мангал с шашлыком. У столика собралась родня. Суббота - Банный день. Именно так, с большой буквы. День отдыха и праздника. Они дружно строят дом и дружно отдыхают. Семья, о которой Владик мечтал с детства. Так не похожая на его чопорную, высокоинтеллектуальную родню, собирающуюся лишь для того, чтобы похвастать друг перед другом. Какое счастье, что судьба свела их с Рыжиком!
  -- Держи скорей! - Наташа протянула ему кружку с ледяным пивом.
   Порозовевшая после бани, с распушившейся гривой рыжих волос она прекрасней всех.
  -- Ты у меня самая лучшая!
  -- Сама знаю!
  -- Эй, голубки, идите шашлыки есть, - Оксанка, сестра Рыжика. Выше, красивей, но холодней, как снежная королева. Куда ей до Натальи. Наташа живое прекрасное пламя. Оксана красивое северное сияние.
  -- Ты знаешь, Ксюха спросила, как мне с тобой жить.
  -- И как?
  -- Как за каменной стеной! - Наталья прильнула к нему и положила голову на плечо.
  -- Ты мой мужчина!
   После таких слов хотелось петь.
  
  

2008

  
   Хлюпая по грязи берцами, с трудом пробираясь через прибрежные заросли Владик разыскивал остатки лодки. Уровень реки начал потихоньку снижаться. Повсюду виднелись следы ночного потопа. Грязь и мусор на ветках показывали, куда дошла вода. А вон впереди и знакомый лодочный баллон, застрявший в кустах. Хорошо гад застрял!
   Вытаскивая остатки лодки, он весь перемазался в грязи. Наконец её удалось вытащить на вдающийся в реку и свободный от кустарника мысок. Придётся стирать одежду. Жаль, что не догадался положить в пластик вместе со спичками хоть одну сигарету. Табачный голод становился просто невыносимым.
   Впереди, среди завала из деревьев мелькнуло что-то оранжевое. Владик бросился туда - может, что-то полезное застряло?
   С трудом, пробравшись сквозь заросли, Владик вышел к завалу. Из переплетения ветвей выглядывал краешек притороченной к рюкзаку палатки. Его собственный рюкзак. Его собственная палатка. Есть Бог на свете!
   Процесс добывания затонувшего имущества затянулся. Не самое лёгкое дело доставать тяжёлый промокший рюкзак, запутавшийся в ветвях, балансируя среди завала из деревьев и мусора. Того и гляди или ногу поломаешь или кувыркнешься в воду. Лямка зацепилась за что-то большое и тяжёлое.
  -- Чёртово бревно! - ругнулся Владик, напрягая последние силы.
   Рывок, ещё рывок. И вдруг мозг осознал и охватил целиком мешающую тяжесть. Запутавшаяся в лямке нога, развевающиеся под водой волосы и открытые мёртвые глаза Андрея.
   Картина трагедии стала ясна в своей жуткой нелепости. Неловко повернувшись в неустойчивой резинке, Андрей выпал за борт, зацепив с собой захлестнувшийся лямкой за ногу рюкзак. А в воде рюкзак превратился в неподъёмный груз, утянувший его на дно.
  
   Владик с трудом выволок на берег окоченевшее тело. Как нелепо - ещё вчера он злился на этого весёлого парня, который впоследствии вполне мог стать ему другом, а сегодня это просто мёртвая плоть, безмолвная и безжизненная.
   Он уложил Андрея в неглубокую ложбинку и завалил камнями, чтобы звери не тронули тело. Немного постоял рядом, мысленно прося прощения. Тайга вокруг вдруг показалась враждебной, наблюдающей за ним из-за каждого куста в ожидании ошибки после которой и он будет лежать холодный и безмолвный. Подавив непроизвольную дрожь, Владик подхватил рюкзак и зашагал назад, туда, где оставил Наташу.
  

***

   Хруст веток заставил Наталью в страхе вскочить. Она была похожа на испуганного зверька заметившего хищника. Вышедший на поляну Владик устало скинул рюкзак
  -- Вот, выловил... Давай посмотрим, что у нас есть.
   Он, конечно, помнил, что лежит в его рюкзаке, но разбор вещей и запасов успокоит Наташу. Она, как и большинство женщин, любила разбирать вновь приобретённое, неважно продукты из супермаркета или груду вещей, явившихся результатом похода по магазинам и рынкам.
   Наталья вяло занялась разбором рюкзака, постепенно увлеклась и доставала как фокусник из волшебного ящика одно за другим. Налобный фонарь, тёплый спортивный костюм, три пары шерстяных носок, запасная одежда, складной спиннинг, лёгкий спальник, две банки тушёнки, обязательный для походов НЗ - карманная фляжка с медицинским спиртом. Полностью размокший томик Белянина, баночка соли, две зажигалки. Походный котелок с тремя ложками и кружкой, масса полезных мелочей и о, чудо! Целый блок Winston-а. Как это он про него забыл? Слава тебе, придумавший двойную целлофановую упаковку.
   Только тот, кто испытывал табачный голод, поймёт наслаждение первой затяжки.
   Курили молча, с удовольствием выпуская дым и жмурясь на яркое солнце.
   Владик быстро развёл небольшой костерок и разогрел тушёнку. После всех приключений она показалась необычайно вкусной. Поев, он вымыл банки и кинул их в рюкзак.
  -- Цветмет собираем? - вяло подколола его Наташа.
  -- Бересты надеру, сделаю походные кружки.
   Наталья посмотрела на него с недоумением. Но потом, вспомнив всё произошедшее, как-то погрустнела, съёжилась.
  -- Владик, что делать-то будем? - она по-прежнему признавала его авторитет в сложных ситуациях. Это было чертовски приятно. Грело как-то.
  -- Выбор у нас небольшой. Или сидим на месте и ждём, когда нас спасут, дней десять-двенадцать, питаясь рыбой, ягодой и грибами...
  -- Или?
  -- Или идём вниз по течению. Где-то там недалеко остальной народ. А там уже все вместе выбираемся. Кстати продукты к ним грузили. Думаю, второй вариант лучше.
  -- А я про них и забыла. Так пойдём, чего сидеть.
  
  

За несколько часов до этого.

  
   Дерево было старым. Оно помнило время, когда люди в этих местах были диковинным зверьём. В его мощной кроне вылупилось не одно поколение беспокойного птичьего рода. Меж корней не один год находило свой приют лисье семейство. Не один год ветра пытались вывернуть из земли корни могучего лесного исполина. Дерево держалось, гордо возвышаясь на берегу таёжной реки. Но в эту ночь пришёл его срок. Напоенная ливнем, вздувшаяся как объевшийся удав река, подмыла его корни. Но и её победа была недолгой. Тяжко рухнувший в воду исполин перегородил реку от берега до берега. Сор, ветки и брёвна набились в его крону, создавая нерукотворную плотину, остановившую вольный бег реки.
   Вскоре, лишь жалкие ручейки пробивались там, где неслись её бурные воды. Напор остановленной на бегу реки был страшен. Каждая новая ветка, каждое бревно достраивали плотину, увеличивая одновременно нагрузку на поверженное дерево. Медленно, миллиметр за миллиметром оно поддавалось, но прошло много часов, прежде чем река победила и с треском сломала спину исполина, так долго сдерживавшего её бег.
   За это время река успела сделать ещё одно чёрное дело. Долгие годы текла она между двух возвышенностей, неся свои воды, чтобы пополнить великую Обь. Но всегда ей хотелось заглянуть за них, посмотреть, а что там? И вот когда уровень воды поднялся, она нашла низину и ринулась по ней в неизведанное. По новому руслу река текла всего несколько часов, но этого хватило, чтобы направить людей по ложному пути.
  

***

   Постепенно они спускались в низину. Кустарник, растущий вдоль всякой уважающей себя реки, куда-то делся. Зато тут и там прямо из воды торчали деревья.
  -- Похоже, река разлилась как в половодье. Нам придётся дать большой крюк. Как Рыжик, выдержим?
  -- Не называй меня Рыжиком. Всё давно закончилось, я замужем Владик...
   Как ни странно, но он всё ещё способен испытывать боль от её слов.
   Местность становилась болотистой. Постепенно деревья превращались в кустарник. Появились кочки. Зато река словно растворилась. Подхлюпывало везде и всюду. Погода испортилась и вместо солнечного дня повисла хмурая, прямо таки осенняя, морось. Съеденная перед выходом тушёнка оставила только воспоминание. Желудки всё настойчивей требовали пищи.
  -- Как же есть хочется! - вздохнула Наташа, - прямо живот сводит.
  -- Посиди здесь возле сосны, я что-нибудь придумаю.
   Он прекрасно понимал, что вокруг в августовской тайге море съестного. Но кто бы разбирался во всех этих растениях. Он хороший грибник, неплохой рыбак, даже немного охотник, но где грибы? Где река? И оружия никакого, а про силки и петли он только слышал. Кидаться палками в птиц и мелкую лесную живность? Глупо, но если приспичит, то можно и попробовать.
   В течение часа ему удалось набрать десяток грибов, немного черемши, листья брусники, Иван-чая и почти полный котелок спелой и крупной таёжной ягоды.
   Наталья удивила его. Палатка уже стояла, и небольшой костерок весело пускал дымок в хмурое небо.
  -- Ты прямо как бывалый таёжник, - раз, и лагерь готов.
  -- Учитель хороший. Бывший муж опытный путешественник, - с лукавинкой ответила Наташа.
   Ну да, он же всегда объяснял ей, как правильно разбить лагерь, показывал, как разводить костёр с одной спички, а палатку они столько раз ставили вместе...
   Ужин получился "царский". Жареные на палочках грибы с черемшой, и почти настоящее варенье, получившееся из ягоды, запиваемое лесным чаем создали иллюзию сытости, а выкуренная после еды сигарета, сделала жизнь почти замечательной. Особенно, на фоне прекрасного заката.
  
  

2005

  
   Конец рабочей недели. Жара, июль. Прямо как в песне. У Натальи тихий бунт.
  -- Поехали куда-нибудь за город. А то у меня скоро отпуск кончится, а я всё дома и дома! Вовка у бабушки, нам можно делать всё, что захотим.
  -- Как насчёт Караканского бора?
  -- Далеко. Поехали лучше за "Бумеранг"! Мы с девчонками с работы в обеденный перерыв туда купаться ходим. Знаешь, какое там классное место!
   Полчаса на сборы и машина, давя плавящийся асфальт, уже несёт их за город. Место и впрямь хорошее. Песчаный пляж с искусственными заливами, тёплое и мелкое море. Рядом стена леса.
  -- Похоже, не тебе одной нравиться это место, - констатировал Владик, окинув взглядом россыпь палаток и автомашин.
  -- Будем искать место под солнцем!
   Место нашлось и замечательное! Небольшой кусочек пляжа обрамляли со всех сторон заросли тальника. Полное ощущение оторванности от мира, если конечно по соседству никто не включит громкую музыку.
   Палатка встала, словно по мановению руки. Дрова, мангал, продукты и через полчаса лагерь был обустроен.
   Они плескались как дети. Из тёплых волн Обского моря совершенно не хотелось вылезать. Из воды их выгнало только чувство голода.
  -- Русалка моя, по-моему, нам пора делать шашлык! - заявил Владик и, подхватив на руки хохочущую Наташу, вынес её на берег.
  -- По бокалу шампанского, и за работу!
   Холодное шампанское приятно щекотало рот.
  -- Шампанское нужно закусывать сладким! Где моя закуска?
  -- Ну, уж нет! Шоколадка моя! - Наталья шутливо спрятала её за спину.
  -- Я знаю более вкусную вещь! - он привлёк её к себе, ловя смеющиеся губы.
   В результате, шашлык подгорел. Но это их нисколько не расстраивало. Они сидели в обнимку у воды, пили коньяк, закусывая его шашлыком и лимоном. И целовались, целовались, целовались у глади моря, с отражавшимся закатным небом.
  
  
  

2008

  
  -- Владик, скажи честно, мы заблудились?
  -- Скорее сбились с пути. Ты не переживай - совсем потеряться в этих местах почти невозможно. Вот смотри, - он стал чертить веточкой на земле.
  -- Это река, по которой мы плыли. Она впадает в Обь. Рядом расположена Васюганская равнина и её знаменитые болота. Краешек мы с тобой зацепили. Я, правда, совсем не понимаю, как мы ушли от реки, но теперь, это не важно. Ещё южнее течет Омь, которая впадает в Иртыш. Все речки этой низменности впадают либо в неё, либо в Обь. Мы с тобой двигаемся вдоль первой попавшейся речушки, до её устья, потом вдоль следующей и так далее. Так мы доберёмся либо до Оби, либо до Оми, если конечно не выйдем к жилью раньше.
  -- И долго нам так идти?
  -- Ну, в худшем случае километров 200. Дней 10.
   Мысленно Владик подвёл баланс текущей ситуации: минусы - они одни в тайге без продовольствия, почти без снаряжения. Искать их начнут дней через 10, когда они не появятся в конечной точке маршрута. Плюсы - в августе тайга богата и ягодой и грибами. Есть спиннинг, коробочка с блеснами, крючками и леской, так что рыба у них будет. Плохо, что мало соли, но за десяток дней они без неё не умрут.
  

***

   Проблема питания встала в полный рост. Не просто это, - привыкнув к магазинному изобилию учиться добывать пищу. Ладно он, с детства привыкший к походной жизни геологов, а каково тому, кто никогда не покидал город? Для которого родина всех продуктов - прилавок ближайшего супермаркета?
   Владик был рад, что сохранился короткий запасной спиннинг, а не более длинный спортивный хлыст. Жаль, конечно, верного "Сабанеева", но что бы он с ним делал среди кустов, на берегу безымянной лесной речушки, скорее похожей на большой ручей?
   Небольшая вертушка, проделав короткий полет, упала чуть ниже переката, и тут же последовал тугой удар, - хариус. Знакомый азартный трепет борьбы с сильной и привыкшей к свободе рыбой, заставил забыть обо всех проблемах. Они были вдвоём - он и рыба. Серебристое в крапинку тело хариуса, мелькнув в воздухе, забилось в прибрежной траве. Радужным веером раскрылся спинной плавник. Красавец!
   Довольно быстро он поймал пять хариусов. Это тебе не городская рыбалка! Да и где в окрестностях города можно поймать хариуса под килограмм весом? Рыбалка, как всегда увлекла его, но пришлось остановиться - куда им много рыбы? Для спортивной рыбалки сейчас не время...
  
  

2004

  
   Суббота. Два серьёзных мужика-добытчика собираются на рыбалку. Владик таскает в машину мелочи вроде лодки и палатки. Вовка, собирает самое важное - печенье, сгущёнку, шоколад. Всё по принципу "едешь на день - продуктов на неделю".
  -- Сынок, а ты спиннинг - то положил? - из-под дивана извлекается довольно грязная палка со спутанной леской...
  -- Мда... ну, ладно давай распутаем...
   Отъезд. Наталья тревожным взглядом проводила "добытчиков".
   "Шестёрка", весело шуршала колёсами, неторопливо дожёвывая резину, постукивала подвеской. Настроение великолепное. Вот и поворот на Юрт-Ору. Дорога отвратительная. Теперь, Владик мог себе представить, что чувствует проверяемая на вибростенде аппаратура. Берег, спуск, песочек. Ну, вот и первый экстрим - шестёрка "села". Пришлось откапывать. Ветерок, дождичек, не отбили охоту, и не испортили настроение. Будем рыбачить! Вот только поедим маленько в тёплой палатке, под одеялом...
  -- Ну всё, хватит нежиться - рыба ждёт! Мы не браконьеры, сеть ставить не будем, на уху наловим честно!
   У Вовки второй откус блесны голодным каменистым дном. Владик, никак не может найти крючки для закидушки...
   Через час. Минус четыре блесны, крючки не нашлись...ну, и ладно. Темнеет. Дождь и ветер усиливаются, а Владик только приступил к собственному снаряжению.
  -- Пап, я устал, я есть хочу...
   Вот и порыбачили...
Время 22-00. Сытый Вовка сонно хлопает глазами.
  -- Ложись-ка спать, Морковка.
  -- Пап, а расскажи мне сказку.
  -- Ну, слушай. Давным-давно, в далёкой стране... - Владик не успел произнести и десятка фраз, как юный рыбак уже спал.
   Осторожно, чтоб не побеспокоить тихо сопящего Вовку, Владик задумчиво потягивал "Немирова". "Надо утром встать пораньше. Хоть до подъёма Вовяшки пару часов с лодки за щукой поохочусь..."
   Утро. Дождь, ветер. Только Владик успел собраться, - рыбачок проснулся, тоже прикорма требует. Прикормил, одел, сводил, умыл, переобул. А ветер - то нешуточно усилился. Рыбачку - закидушку, сам всё-таки в лодку. "Ой, Вова, ты куда...И берег тоже...Так это я так плыву? А говорили, что без мотора медленно! Ни хрена себе ветерок...И спина уже мокрая... Надо бы обратно".
   Четыре метра до берега выливаются метров в тридцать вдоль него. Да... ветерок-то уже ураганный. Вышел, закурил. Лодка вдруг решила, что её стихия небо и пошла на взлёт. Рыбачок попал под взлетающую лодку.
  -- Ты там живой сынок? - молодец, не плачет. Только лоб трет, куда сиденье приложилось.
   Летунью догнали, поймали и спустили в наказанье. Похоже, рыбалка отменяется... В небе что-то основательно прохудилось. Владик гнал Вовку в машину - упрямится: "я тебя не брошу"! Мужик вырастет.
   Быстро собрались, и двинулись в обратный путь. На повороте перед подъёмом машина застревает в песке. Рядом мужики смеются, - какой чёрт тебя вниз понёс? Как теперь вылезешь?
  -- Ладно, Вовка, мы с тобой тоже кое-что умеем, - Владик сдал назад, приспустил колёса и вылетел наверх.
  -- Пап, правда, - наша машина старенькая, но хорошая!
   Поехали. Снова вибростенд. Через каждый километр остановка для протирки стекла - дворники работать отказались и застыли посреди лобовика, как растопыренные пальцы "братка". Наверное поэтому, джипы стараются объехать шестёрку подальше. Между остановками езда по приборам.
   В ближайшей деревне, на шиномонтажке, замечательный мужичок азиатской наружности совещаясь с глубокомысленным местным авто -авторитетом "Михалычем" благородно вылечил дворники. При упоминании денег стыдливо отводит глаза - типа дадите хорошо, нет и ладно. Ну, это ты зря - свой труд нужно ценить. Вот возьми, и смущаться не надо - не украл, а заработал.
   Дом, милый дом. Рыжик обильно поливает слезами прижатого к груди рыбачка. Про рыбу никто и не вспоминает - главное живы. Степенно, с достоинством Рыбаки едят и в баню.
  
  

2008

  
   Наталья успела набрать росшей неподалёку черемши и дикого лука. И снова котелок ягоды.
  -- А как рыбу готовить? Котелок-то занят... - развела она руками.
  -- Народная мудрость, помноженная на народную хитрость... И вообще, как говорит Паша, "была бы цель".
   Владик, конечно, больше храбрился. Он знал, как приготовить рыбу без посуды, но сам никогда этого не делал. Выпотрошив рыбу, распластал одного хариуса и, присыпав солью, выставил в полиэтиленовом пакете на солнце.
  -- Этого будем есть малосольным. Помнишь, я тебе рассказывал, как на севере хариусом прямо на рыбалке угощали? - две рыбины установил над костром на палочках, вогнав их прямо под кожу.
  -- Это называется рыба на рожне. Тут главное чтобы палочки прошли прямо под шкурой, но не проткнули, а то вертеться будет. И ещё запечём пару в углях. Вот и будет обед из трёх блюд с десертом.
   Буквально через пару минут над поляной поплыл аромат жареной рыбы. Найдя неподалёку ствол упавшей берёзы, Владик ободрал с неё бересту - чем не тарелки?
   Как и в старые добрые времена, походный стол был его обязанностью. Наталья, непривычная к столь нецивилизованным условиям предпочитала с интересом наблюдать, как он решает необычные для городского жителя проблемы. Рыбины, приготовленные на рожне, выглядели великолепно, в отличие от печёных в углях. Но и эти, похожие на головешки, с обуглившейся чешуёй, источали такой аромат, что, наверное, всё окрестное зверьё завистливо поводило носом. Хариус в пакете дал обильный янтарный сок -- можно есть.
  -- Мадам ваш стол сервирован, садитесь жрать, пожалуйста! - изображая помесь официанта с известными персонажами фильмов, изогнулся в полупоклоне Владик, перекинув через руку полотенце.
  -- Вот икра чёрная, вот икра красная - лицедействовал он.
  -- А где заморская, баклажанная? - подхватила Наталья, вспомнив известный фильм.
  -- Наш шеф-повар заменил её акульими плавниками.
   Свежепойманный хариус для голодных путешественников, был необычайно вкусен. Нежное мясо просто таяло во рту. Они набросились на еду как голодные волки. Только доедая последний кусок, Владик понял, что ещё чуть-чуть и лопнет.
  -- Ничего себе "подножный корм"! Так я никогда не похудею!
  -- Ну, должна признать, что с момента нашей последней встречи ты похудел очень прилично, - окинула его взглядом Наташа.
   Кружка травяного чая с сигаретой окончательно настроила Владика на благодушно-философский лад.
  -- Тарелки из бересты ты здорово придумал.
  -- Это не я. Это северяне. В детстве столько всего из бересты видел. Она на Руси издревле один из основных материалов. Чего только из бересты не делали - и посуду и украшения и лодки и даже подобие палаток. Удивительный материал. И вместо бумаги его использовали по всей Руси. Знаешь, какие замечательные вещи делают из бересты? Вот вернёмся - покажу тебе в художественном салоне.
  

***

   Василь был сумасшедшим. Точнее не Василь, а Василий Степанович Кузнецов. Так было записано в паспорте и в трудовой книжке с тридцатилетним стажем и благодарностью от геологоуправления. Так его звали долгие годы. Это уже местные, деревенские сначала сократили его до Василь Степаныча, а потом и до Василя.
   Сумасшедшим он был потому, что верил в Золото. Именно так, с большой буквы. Это было его Золото. Золото, которое ждёт, когда он найдёт его, чтобы стать богатым и счастливым. Но, в отличие от обычных сумасшедших, Василь имел некоторое право так думать. Он долго работал геологом в здешних местах. Золото здесь было. Было его достаточно много, но ни одного, действительно серьёзного месторождения, оставленного без должного внимания государства не было. Правда, среди местных упорно ходили слухи о "Кучумовском ручье", из которого в стародавние времена добывалось Кучумовское богатство. Говорили, что перед революцией один старатель набрёл на него, да сгинул в годы гражданской войны, не сказав никому, где искать старый прииск.
   Василь знал, что легенда о прииске - правда. Лет десять назад он заблудился в одиночном маршруте, и набрёл на осыпавшиеся шурфы и замшелый промывочный жёлоб. Жила была крупная и выходила прямо на поверхность. Тогда ему, три недели проплутавшему по тайге, в его полу-бредовом состоянии, было совсем не до золота. Но после, отлежавшись в больнице, Василь получил расчёт в геологоуправлении и ушёл искать заветный ручей.
   За долгую свою службу Родине он ничего не заработал. Никаких достижений не имел. Девушки своим вниманием обходили. Да и кому нужен нищий геолог с комнатой в общаге таёжного посёлка? Тем более, что внешностью Василь не блистал, - был мелок телом и лицом, обладал плохими зубами и стойким гнилостным запахом изо рта. В добавок ко всему Василь любил выпить. Правда, в посёлке пили практически все, так что этим он не выделялся. Характер у него был тихий и покладистый. Такому бы зацепится за юбку волевой и крупной жены, как это часто бывает, и вести тихую жизнь подкаблучника. Но не сложилось. В юности влекла романтика геологии, вскоре уступившая место неудовлетворённости жизнью. Не имея характера для внесения перемен в жизни, Василь тихо топил её в бутылке, и продолжал ни шатко, ни валко тянуть свою лямку. А потом встретил Золото.
   Время было весёлых девяностых, распродавали все, кто что мог. Для него не составило труда купить со склада родного управления то, что требовалось для поисков.
   Поначалу, его пьяный рассказ о заброшенном прииске, перебудоражил весь посёлок. Ему помогали, за ним следили, его проверяли. Всем казалось, что золото практически у них в кармане. Но время шло, а таинственный прииск всё не находился. Мало-помалу люди охладели к его поискам. Потом стали подшучивать над Василём, затем и откровенно издеваться. Постепенно он утратил всякое уважение и стал разновидностью местных достопримечательностей: дураком -- "Василём, Ищущим Золото".
   С тех пор он перебивался зимой случайными заработками, а с весны до глубокой осени пропадал в тайге. Вид он давно приобрёл бомжовский, или как говорят северяне, стал "бичом". За это время он и тонул и горел и замерзал и голодал. Такой "отдых", естественно, не способствовал его душевному здоровью. Другой бросил бы давно всё к чертям, но Василь знал - его ждет Золото. Оно стало смыслом жизни.
  
   И вот жарким июльским днём, расступившаяся перед ним тайга открыла трухлявый промывочный жёлоб и шурфы. Те самые, что навсегда запечатлелись в его воспалённом мозгу. Снаряжение было брошено. Полубезумный, обросший, истрёпанный человек лихорадочно делал первую промывку.
   - Иди ко мне! Василь так долго тебя искал! Иди ко мне! - хрипло шептали растрескавшиеся губы.
   Каждая промывка была богатой. Кроме золотого песка в лоток попалась пластинка грамма на полтора, и самородок грамм на тридцать в форме медвежьей головы. Грубые, мозолистые пальцы Василя, с чёрными, обломанными ногтями и растрескавшейся кожей нежно принимали каждую крупинку.
  
   Василь мыл золото весь остаток дня. Только незаметно подкравшаяся тьма остановила этот лихорадочный труд. Месторождение было намного богаче, чем ему представлялось раньше. Каждая промывка приносила новые граммы его жёлтой мечты. Он чувствовал себя Крёзом...
  -- У-у, шалавы! Думали Василь идиот!? Ан нет! Вот оно моё Золото! - выговаривал темноте Василь, глотая спирт из "неприкосновенной" фляжки.
  

***

   Прииск был старым. Возможно, он действительно помнил хана Кучума, а может и ещё кого жившего и того раньше. Он видел много людей. Видел как убивали за те жёлтые крупинки, что прятались в земле. Как сходили с ума от радости, и убивали сами себя, - работой, жадностью, заставлявшей мыть ещё и ещё не глядя на отсутствие продуктов, погоду и здоровье. Сколько безымянных останков разбросано по тайге? Возле некоторых, всё ещё лежали в истлевших кожаных мешочках драгоценные граммы, стоившие жизни.
   Если бы старый прииск мог говорить, он бы спросил людей -- что Вам в этом металле? Почему цените его больше жизни? Его нельзя есть, он не утолит жажды, не защитит от холода, не сотворит чего-то прекрасного. Почему же Вы готовы ради него на всё? Красть, предавать, обманывать, убивать? В полированном кусочке обычного сердолика больше красоты, чем в крупном самородке. Кусочек янтаря прекрасней, заключённой внутри силой солнца. За что цените Вы этот мягкий, непригодный для изготовления инструментов металл?
   Но прииск не умел разговаривать. Он мог только наблюдать за людьми, подсовывая иной раз, в целях эксперимента, кусочки золота покрупнее. Только это быстро надоедало. Все они вели себя одинаково. Главной в их жизни становилась алчность.
  
   Василь полулежал на мягких подушках, вяло пересыпая золотой песок из ладони в ладонь. Рядом стояла бутылка любимого коньяка "Метакса" и тарелочка с лимонами. Две юных очаровательных гурии танцевали перед ним.
  -- Василь, мы тебя любим! Василь ты наш герой.
   Он не торопясь налил до краёв хрустальный гранёный стакан, взял истекающий соком кружок лимона и ... Вдруг кто-то большой, чёрный отобрал у него стакан.
  -- Пшел от сюда. Это моё золото.
  -- Да как же... Я же годы... Моё! Не отдам! - закричал Василь.
   Он проснулся от собственного крика. Схватил двустволку.
  -- Моё! Не отдам! - кричал он окружающей тьме, - МОЁ!
  
  
   Жизнь Василя, вновь сделала крутой поворот. Мысль о том, что кто-то может отобрать его золото, настолько потрясла его, что подорванный алкоголем разум не выдержал. Он расставил вокруг старого прииска все имевшиеся капканы, нарыл ям, наделал ловушек. Но это не принесло ему успокоения. Он больше не мыл золото. Он его охранял. Впроголодь, живя практически на ягоде и травах, обходил он свои владения. Спал урывками. Ему всё время казалось, что стоит отвернуться, как придёт тот, черный, и отберёт его Золото. И вот однажды до него долетел слабый запах дыма...
  
  

***

   Они шли берегом безымянной речушки. Дни стали однообразными. Километр за километром оставались позади. Рыба, ягоды, грибы и дикие растения составляли их скудный рацион.
  
   - Чёртова речка! - в сердцах ругнулся Владик, - так упряталась в бурелом, что, кроме как по воде, и не пройти! А далеко не отойдёшь - потеряемся. Придётся вброд передвигаться!
   Идти по каменистому дну пришлось очень осторожно. Поскользнувшись запросто можно ногу сломать. Он шел, стараясь помочь Наталье. Оберегая её, как наседка. Умом понимал, что главное не повредиться самому, - тогда им обоим кранты. Наталья и сама навряд-ли выберется, и, тем более, его не вытащит. Но, ничего с собой поделать не мог - она всё ещё была ему дорога.
   Только через несколько часов они нашли место, позволившее выйти на берег.
   Уставшие, замерзшие, голодные. Сил хватило только на чай. Согревшись, они уснули, даже не поставив палатку.
  
   Разбудил Владика грубый тычок в бок..
  -- Вставай! Вставай ворюга! - перед ним, приплясывая от возбуждения, стоял грязный и обросший мужичок с двустволкой.
  -- Э, мужик, ты что?? Ни хрена себе "с добрым утром"!
  -- Молчать! Руки вверх ворюга! Золотишка моего захотелось? Щас, устрою тебе золотишко!
  -- Владик! Кто это? - проснулась от крика Наташа.
  -- Не знаю. Но лучше его не злить.
  -- Цыц! Ты, девка, свяжи ему руки! - мужик бросил ей верёвку, - вяжи, пока не застрелил обоих! - выцветшие глаза на остром, загорелом лице, горели безумным огнём.
  -- Вяжи Рыжик. Потом разберёмся. А ты мужик не кипятись, видишь, мы не сопротивляемся!
  -- Хотели обмануть Василя!? Золото моё захапать!? У-у гады!
  -- Да какое золото мужик? Ты что не видишь?! Мы заблудились! - возмутился Владик, - а ты вместо помощи двустволкой тыкаешь!
  -- Поговори ещё ворюга, поговори! Как раз пульну!
   Наталья неумело обмотала верёвкой руки Владика. Толку от такого связывания было немного - десяток минут стараний и руки свободны, но Василю, упивавшемуся своей победой над "ворами", было всё равно. Он был счастлив. Воры не смогли отобрать его Золото. Он перехитрил их. Огромный камень упал с его мутной проспиртованной души. Больное воображение уже превратило их в рабов, покорно добывающих для него золото и исполняющих все прихоти. Он чувствовал себя сильным и всемогущим. Приплясывая от нетерпения, Василь торопил Наталью:
  -- Вяжи скорее девка. ВяЖЖык!
   Раздался грохот выстрела, и что-то рвануло Владика за рукав.
   Оскользнувшись на камне, Василь навзничь упал в расположенный позади шурф.
  -- Эй, мужик!? Ты живой там? - неуверенно спросил Владик. И тут на него навалилась жгучая боль в руке. Рукав быстро пропитывался кровью.
  -- Чёрт! Задел гад. Наташ, развяжи меня.
  -- Владик ты ранен! - кинулась к нему Наталья, - снимай куртку!
  -- Подожди, посмотрю, как там наш террорист поживает. А то пальнёт ещё, дурак!
   Но Василь уже ни в кого не мог пальнуть. Падая в узкий шурф, богатейший "бич" сломал себе шею. Голова с открытым ртом была повёрнута под таким неестественным углом, что сомнений в окончательности и бесповоротности произошедшего не возникало.
  -- Готов, похоже. Ну, блин, дела, - растерянно произнёс Владик.
   Особой жалости к погибшему он не испытывал, но и возненавидеть того ещё не успел.
  -- Как готов? - Наталью начала бить дрожь.
  -- Совсем готов? Умер, да?!
  -- Давай Наташ посмотрим, что у меня с рукой, - отвлёк её Владик
   Из правого предплечья был вырван небольшой клок мяса. Ледяная речная вода несколько утихомирила боль и смыла грязь с клочками ткани. Подорожник, слава Богу, рос вокруг в изобилии.
  -- Рыжик надо продезинфицировать рану. Когда скажу - ливани спирта... давай!
   К ране словно приложили раскалённое железо. Владик замычал от боли. На глаза сами собой навернулись слёзы.
  -- Да, партизана из меня явно не выйдет. Я бы, наверное, всё рассказал, - коряво пошутил он.
  -- Остряк доморощенный! - Наталья, приложив к ране подорожник, бинтовала руку полоской ткани, оторванной от майки. Пальцы подрагивали, а в глазах проглядывал затаившийся страх.
  -- Ты, Наташ, отойди, посиди в сторонке. Я попытаюсь вытащить этого...
  
   Вытаскивать мёртвого Василя из шурфа оказалось делом совсем не лёгким. Узкая и глубокая яма осложняла и без того непростое дело. Промучившись с полчаса, Владик выбился из сил, да и рана опять дала обильную течь.
   "А зачем я его вытаскиваю? Всё равно хоронить надо, а без лопаты другую яму не выкопаю".
   Он обыскал покойника. Нашлось с десяток патронов к вертикалке, пачка махорки, полфляги самогона, недогрызенный сухарь, отличный нож-медвежатник и тяжёлый геологический пробный мешочек.
   Забрав всё это, Владик, как смог, закидал шурф с покойником.
  
   Наташа сидела притихшая, с заплаканными глазами. Владик присел рядом.
  -- Ничего Рыжик. Всё будет хорошо. Зато у нас теперь ружьё есть. Правда, стрелок я не самый великий, но что-нибудь подстрелю. А ещё нам стоит выпить.
   Быстро плеснув из своей фляги спирта, Владик добавил воды и потянул Наташе. Дозу он ей отмерил мужскую, таёжную - полкружки. Разведённый водой спирт заставил её закашляться.
  -- На, покури, - протянул он ей сигарету. После чего выпил сам. Жидкий огонь практически мгновенно ударил в голову. Стало тепло и не так паршиво на душе.
  -- Владик мы выберемся? Ведь, правда?
  -- Конечно, выберемся! Что за мысли приходят в твою головку?! Раз нам этот придурок попался - жильё недалеко, - вспомнив о погибшем, оба замолчали.
  -- Ладно, не бери в голову. Выберемся! Думаю дня три - четыре и всё. Вон посмотри, что у нас есть: ружьё с патронами, классный нож, почти литр самогонки и вот ещё фигня какая-то, - Владик развязал мешочек и присвиснул.
  -- Ни фига себе! А про золото-то мужик не врал!
  -- Какое золото? - не поняла Наталья.
  -- Настоящее! Посмотри! - и он высыпал на ладонь содержимое мешочка.
  -- Это золото? Как-то не очень похоже!
   Желтоватый песок и медвежья голова и впрямь не производили впечатления. Лишь пластинка блестела на солнце, привлекая внимание.
  -- Золото, золото. Оно самое. И прилично - грамм двести, наверное. Н-да...
  -- И сколько это в деньгах?
  -- Я конечно не специалист, но думаю, не мало. Особенно, учитывая наше нестабильное время, и постоянно поднимающиеся цены на "презренный металл". Только связываться с этим себе дороже, - просто так его не продашь, а проблем нажить как дважды два. Давай-ка я его бывшему хозяину оставлю.
  -- А можно я себе на память кусочек возьму?
  -- Да, пожалуйста. Вон возьми самородок. Такие называют "медвежья голова", правда, похож?
   Оставшееся золото Владик ссыпал обратно, и положил на могилу.
  -- Спи спокойно, с тобой твоё золото. - Суеверно прошептал он.
  
  

***

   Идти по тайге было легче, чем по реке, но двигались они медленно. Владика знобило. Старые шурфы попадались всё чаще и чаще.
  -- Наверно где-то здесь нелегальный прииск. Должно быть какое-то жилье. Давай идти ближе к реке - глядишь и найдём.
  -- А вдруг там такие же сумасшедшие? Или преступники, раз прииск нелегальный?
  -- Нет, сумасшедшие группами не водятся. Тот наверняка был один. Да и на выстрел обязательно кто-нибудь пришёл.
   Древняя избушка отыскалась к вечеру. Сначала резко увеличилось количество старых шурфов, затем попались остатки промывочного жёлоба.
  -- Смотри Рыжик, - видишь эти сгнившие доски? Это промывочный желоб. Тут значит, прииск и есть. Странно только, что всё в таком запустении. Похоже, что наш сумасшедший золото не добывал, а только охранял. Тут точно никого кроме нас нет. Давай поищем избушку - она где-то рядом.
  
   И точно. Поднявшись по склону речной долины, они увидели на небольшой уютной поляне сруб и вылинявшую брезентовую палатку.
  -- Ну, вот и жильё. Срубу, наверное, лет сто. Вон позеленел как. Заходить не стоит и пробовать - завалиться может.
  -- Мне здесь как-то неуютно, - поёжилась Наташа.
  -- Такое ощущение, что тот мужик сейчас выскочит.
  -- Вернёмся к реке. Только посмотрю, вдруг что-то полезное найду.
   Полезного нашлось уйма. У Василя с собой была крупа, чай, сахар, приправы топор. Нашлось ещё с десяток патронов и много готовых к набивке гильз. Особую радость доставили свечи. Теперь с наступлением темноты можно было попробовать почитать. Владик порадовался, что не бросил книгу.
   Этим вечером Наташа устроила пир. Гречка с грибами, банка найденных килек в томатном соусе и настоящий индийский чай с сахаром. Владику становилось хуже. Кое-как съев немного гречки, он жадно припал к кружке горячего ароматного чая.
  -- Я лягу Рыжик, что-то мне нездоровиться, - он попытался встать, но не смог и неловко упал на бок. Голова кружилась, и всё тело охватил тяжёлый липкий жар.
  -- Что с тобой? Тебе плохо? - испуганно подскочила Наташа.
  -- Голова кружится.
   Наталья помогла ему забраться в палатку. Он уснул, даже не попытавшись раздеться.
   Наташу охватил страх. А что если это что-то серьёзное? А вдруг он умрёт?
   Окружающая тайга надвинулась на неё чёрной, мрачной глыбой. Она забралась в палатку. Владик метался в бреду.
  -- Рыжик... Рыжик...
  -- Что милый? - Наташа положила ему на лоб руку, и он успокоено затих.
   Она знала до мельчайших подробностей лицо этого когда-то самого дорогого для неё мужика. Поначалу её злило, что они попали в одну тургруппу. Но, совместные скитания, словно стёрли прошедшие три года. Наташа укутала Владика потеплее и легла, обняв его за плечи. Сколько ночей они провели вот так, обнявшись. Да, она разлюбила его тогда, осенью 2005-го. Но сейчас в ней проснулась, нет, не любовь, а жалость и нежность к его беспомощности.
  
  

2004

  
   Жаркая июльская ночь шумела десятками голосов. Берег Караканского бора был плотно заселён базами и палаточными городками. Обское море создавало мерный дышащий фон для этого людского гомона. У костра сидели, обнявшись Владик с Натальей, её мама, отчим и сын Вовка. Ароматный дух витал над поляной, напоминая фразу из песни Трофима "шашлычок под коньячок вкусно очень". Первый раз в этом году всё семейство вырвалось на выходные в любимый Караканский бор. Эти выезды уже стали семейной традицией, насчитывавшей три года.
  -- Мам! Мам! А можно я скажу тост? - теребил руку Натальи Вовка.
  -- Пап! А, пап? Ну, можно?
  -- Ну, давай, Морковка, скажи, - Владик полюбил этого ласкового и шебутного мальчишку, и принимал как своего.
   Вовка со стаканом сока гордо встал и сказал:
  -- Тост!
   После секундной паузы хохот взрослых разорвал тишину.
  -- Горе ты моё луковое, - ласково потрепала Вовку по голове Наташа.
  -- Кому-то уже спать пора.
  -- Ну не-ет! - захныкал он.
  -- Давай, давай Вовян. Я сейчас за водой схожу и тоже лягу, - поднялся Владик.
   Вокруг дышала густыми лесными ароматами звёздная июльская ночь. В голове приятно шумело от выпитого коньяка. За пределами досягаемости света костра, темнота - хоть глаз коли. Но Владик и так знает здесь каждый камушек. Завтра ждёт поход за грибами, рыбалка и много много хорошего.
  -- А-а-а! Блин! - запнувшись о корень, Владик слетел с невысокого обрыва прямо на выброшенный морем плавник. В колене вспыхнула острая боль. От удара остановилось дыхание.
  -- Чёрт! - кое-как выдохнул он.
   Набрав воды, с трудом доковылял до палаток.
  -- Что с тобой? - встревожилась Наталья.
  -- Упал. Колено повредил. Похоже, отдыхать теперь буду по-пластунски.
  -- Пьяница ты мой несчастный! Иди, пожалею.
   Они спали, как всегда обнявшись.
  
  
  

2008

  
   За ночь Владик несколько раз просыпался и просил пить. Рана воспалилась, его знобило. Почти всю ночь Наташа не спала, оберегая его сон. Утром жар спал, и он проснулся разбитый и слабый как котёнок.
  -- Рыжик... - слабо позвал он, - ты не волнуйся. Я немного отлежусь и мы пойдём.
  -- Лежи, герой. Куда ты в таком состоянии пойдешь?
   Весь день Владик отлёживался. Наташа отпаивала его чаем и меняла повязки на руке. К вечеру он оклемался и выбрался из палатки.
  -- Давай хоть дров нарублю, - предложил неловко тюкавшей топором Наталье.
  -- Больным положено лежать! Вон садись, поешь. Завтра, если выздоровеешь, нарубишь.
   Она была так хороша - раскрасневшаяся, со слегка растрёпанными прядями, что он невольно ей залюбовался.
   Весело трещавший костёр, создавал почти по-домашнему уютную атмосферу. Они сидели, лениво пуская дым. Владику было так хорошо, что будь его воля - остался бы здесь навсегда.
  -- Спасибо тебе солнышко. Вылечила меня, - Владик вдруг неожиданно поцеловал её.
  -- А ну! Не посмотрю что больной. Как дам в лоб, чтоб не приставал! - отстранилась Наташа.
  -- Не дашь! Тебе меня жалко будет!
  -- Ещё как дам!
  -- Не сможешь!
  -- Ах, так!?
   Они начали шутливо бороться. Владик сгрёб её в охапку и снова поцеловал. Её сопротивление ослабло, и Владик почувствовал, что она отвечает. Разум моментально покинул его. Он чувствовал только её губы, только её прильнувшее к нему тело. Внезапно она отстранилась и влепила ему пощёчину.
  -- Гад! Никогда больше так не делай.
  -- Увы. Это выше моих сил.
  -- Я к тебе близко не подойду!
  -- Тогда подойду я!
   Он снова обнял её. Она не сопротивлялась, но напряглась и отвернулась.
  -- Хорошо, я подожду, когда ты сама это сделаешь.
  -- Никогда! Ты меня знаешь!
  -- Скоро! Я действительно тебя знаю. А ты, похоже, забыла как нам хорошо вместе!
   В палатке Наталья демонстративно повернулась к нему спиной.
  
  

2006

  
  -- Я не могу больше так!
  -- А как ты хочешь! Я, по-другому пока не могу! - Наталья выпустила струйку дыма.
  -- Ты меня обидел.
   Последнее время всё у них шло наперекосяк. Владик остался без работы. Из-за своей несдержанности. И кто его просил перечить исполнительному директору, и тыкать в его ошибки? Последнее время он не мог находиться дома. Ему казалось, что все косятся на него - безработного. Он убегал на рыбалки, пьянки с друзьями, и трещина в их семье всё ширилась и ширилась.
   И вот, несколько дней назад, Наташа сказала, что он, пьяный, поднял на неё руку. Это не укладывалось в его голове. Этого не могло быть. Плюс ко всему, Наташа подозревала его в измене. И, хотя это и не было правдой, но ладу в семье не добавляло. Она практически перестала с ним общаться, стала ночевать у подруг. И вот он не выдержал, и попытался расставить точки над и.
  -- Я же люблю тебя Рыжик!
  -- Слова, слова. Я столько раз их слышала.
  -- Наташка, ну ты же сама знаешь, что у меня до сих пор при виде тебя дух захватывает. После семи лет!
  -- Ничего я не знаю, просто, не могу по-другому. Ты, как мужчина, меня больше не привлекаешь!
   Если бы небо упало на землю, Владик испытал бы меньшее потрясение. Он окаменел. Он чувствовал, что все, чем он жил, последние годы умерло. Наталья что-то говорила, но он не слышал.
  -- Я уеду недели на две. Поживи без меня. Посмотри, нужен ли я тебе...
  -- И где ты собрался жить? У мамы?
  -- Нет. Перекантуюсь, как-нибудь...
   Утром он уехал. И начались долгие три года выживания и борьбы с самим собой. Порой ему хотелось найти бабку или экстрасенса, чтобы вырвать из своей души память о ней. Но не нашёл. Не вырвал. И продолжал любить.
  
  

2008

  
   Этот день был тяжёлым. Владик ещё слабоват после болезни. Наталья дулась после вчерашнего, хотя проснулись они в обнимку. Рюкзак давил на плечи, и ружьё казалось пудовой гирей. Остановки делали часто. В тайге становилось всё больше валежника, практически сплошной бурелом. Она как будто выжимала людей в реку.
   Попробовать себя в роли охотника Владику не пришлось. После полудня они услышали крик похожий на детский.
  -- Ребёнок? Владик там люди!
  -- Не беги, под ноги посматривай!
   Под кустом билась в капкане дикая коза. Капкан, рассчитанный, наверное, на медведя перебил ей задние ноги. Это её крик звучал как плач ребёнка. Коза повернулась к людям и забилась сильнее. В ее глазах стояла боль и панический ужас. Прекрасное дикое животное погибало и оплакивало свою жизнь.
  -- Наташа, отвернись, - преодолевая накатывающую дурноту, Владик поднял ружье.
  -- Ты что! Убийца! - кинулась к нему Наталья.
  -- Она же мучается! И всё равно погибнет! Не смотри! - Владик развернул плачущую Наташу.
   Заряд картечи в упор буквально смёл голову животного, превратив в ошмётки. Владика вывернуло чем-то горьким и отвратительным. Наталья застыла, боясь повернуться.
  -- Пойдём отсюда, - Владик с трудом подавлял рвотные позывы. Следовало бы вынуть козу из капкана, но прикоснуться к ней сейчас было выше его сил.
  -- Пойдём скорее.
   Почти бегом они вышли к реке. Владик сразу полез купаться в ледяную воду. Он долго тер себя песком, прежде чем выйти на берег.
   Есть не хотелось. Разговаривать не хотелось. Они вскипятили чаю и засветло залезли в палатку.
  -- Теперь я понимаю, почему охотнику нельзя смотреть в глаза подранку. Никогда больше не буду охотиться.
  -- Она так кричала... - Наталья захлебнулась слезами.
  -- Перестань Рыжик. Мы сделали что смогли. Иначе, она бы долго мучалась. Ну, перестань, - Владик прижал к себе Наталью и стал легонько целовать её глаза.
   Постепенно она успокаивалась, а его поцелуи становились всё более требовательными. Мало помалу Наталья стала отвечать ему. Вскоре, пробудившаяся страсть захватила их обоих.
   Они любили друг друга молча, исступлённо. Снова и снова, словно сбрасывая с себя все проблемы и тревоги, выпавшие на их долю. По-звериному рыча и причиняя друг другу боль, и ещё сильнее распаляясь от этой боли.
   Обессиленные они уснули.
  

***

   Утро выдалось серым и дождливым. Владик проснулся под аккомпанемент барабанящих по палатке капель. Но настроение было просто обалдеть. Рядом теплая, родная лежала Наталья. Его Наташка. Его Рыжик. Он потёрся носом о её плечо и поцеловал нежную кожу за ушком.
  -- Отстань маньяк! - сонно отбрыкнулась Наташа.
  -- А мы маньяки такие - приставучие. С добрым утром любимая!
  -- Так уж и любимая. Три года где-то шлялся, а теперь любимая.
  -- Я был мёртвым три года! Вчера заново родился.
  -- А что раньше не появился? Пока я замуж не вышла?
  -- Если бы я приполз к тебе на коленях, то окончательно все потерял. Вы же не любите побеждённых, вам подавай непокорных одиноких волков. У-у-у, - он зарылся носом в её волосы.
  -- Перестань! Я серьёзно с тобой разговариваю!
  -- А я не хочу серьёзно. И вообще милая, - теперь всё будет так, как я хочу, или...
  -- Или?
  -- Или ничего не будет. Ты всегда хотела мужика с железными яйцами - получай и радуйся.
  
  

2006

  
   Найти работу никак не удавалось. Непонятно -- специалист со стажем, собственными разработками, а никому не нужен. Скоро и за комнату нечем будет платить. Хорошо хоть он с самого начала ввёл жёсткую экономию.
   Владик с тоской посмотрел на остатки еды. Четыре лапши быстрого приготовления с банкой тушёнки и луковицей - его дневной рацион в течение последних двух месяцев.
   Что же, если Магомета не подпускают к горе - пойдём в обход. Раз директора по маркетингу и рекламе никому не нужны, и ему приходиться таксовать ради бензина - пойду в такси и отгрызу у судьбы счастливую долю.
   Он "отгрызал" её больше трёх лет, сутками крутя баранку и порой кулаками защищая место под солнцем.
  
   Первый день работы запомнился ему на всю жизнь. Пройдя инструктаж во всех подразделениях фирмы, врача, механика и наставления сменщика он, наконец, выехал на линию. Пол дня пролетело совершенно незаметно, а в кошельке ощутимо потяжелело.
  -- Похоже, в такси вполне можно работать, - решил он, сообщая диспетчеру о перерыве на обед. Тут же у края бордюра появился солидный мужичок с вытянутой рукой - первая "свободка".
  -- Шеф забираем товар, заезжаем на оптовку, докупаем ещё, и потом в киоск на Лежена.
   Договорились по оплате и поехали. По дороге мужичок балагурил, рассказывал анекдоты, много говорил о себе. Весёлый такой дядька. Обаятельный. Назвался Гошей. Угощал лимонадом. Приехали на оптовку. Убежал. Прибежал с коробкой сигарет.
  -- Владик, выручай! Не хватило тысчонки! Займи, а до киоска доедем, я тебе отдам.
  -- "Хорошего человека стоит выручить" - подумал Владик и выдал требуемую сумму.
   Гоша убежал. Совсем. В коробке оказался мусор.
   Так его первый раз кинули.
  
   Владик злой мотал километры по городу, отрабатывая заказ за заказом. О том, что его кинули, он никому не расскажет. Сознание того, что он "лох обыкновенный", жгло как раскалённое железо. Потихоньку стемнело. Он опять вышел в плюс. Очередной заказ. Трое молодых парней. Увёз на "Западный". Молча выходят все трое из машины и идут во дворы.
  -- Эй, парни, расплачиваться, кто будет?!
  -- Так у нас денег нет! - ржёт самый крепкий.
  -- Крутые да? - спросил Владик, доставая монтировку, - ну, я тоже крутой. Сейчас посмотрим кто круче.
  -- Дядя, не дури! - ржут парни, - нас трое, отделаем как бог черепаху.
   Крепкий встаёт в стойку.
  -- "Чёрт, похоже, каратист попался" - успел подумать Владик и еле ушёл от красивого маваши в голову. Серьёзные люди так драку не начинают. Так хорошо перед девочками рисоваться.
   Владика в юности тоже кое-чему учили, и второй маваши он ловит опережающим тычком в бедро. Парень рухнул ничком как подрубленный и получил ногой в голову.
  -- "Вот что делает изменение центра вращения в движении" - вспомнились Владику слова наставника.
   Второй, получив монтажкой по коленной чашечке, тоже становиться слишком занят для разговора. Третий уже лезет за кошельком со словами:
  -- Дяденька не надо! Мы пошутили!
  -- А вот деньги мне уже не нужны! - и Владик вбивает кроссовок в копчик попытавшегося убежать парня.
  -- Мужик, мы тебя найдём! - подымает голову первый, за что и получает сломанный нос. Владик прыгает в машину, и, взревев двигателем, срывается с места. И тут у него начинается мандраж. Руки трясутся так, что он с трудом прикуривает сигарету.
  -- "А ведь могли и запинать до смерти, козлёныши"! - проносится в голове - "Первый, если бы не рисовался - серьёзный противник, школа у него есть. А я попер на них как дебил".
   И всё-таки ему было приятно.
  -- Четыре восемь. Девочки, закройте минималку на Западном, - отбился по рации и поехал работать дальше.
   Так он первый раз наказал "кидал"
  

***

   За время работы было всякое. Выбрасывал из машины зарвавшихся клиентов, получал вознаграждение за честность, хоронил товарищей, зарезанных отморозками за пару тысяч, или разбившихся, из-за дебила, выскочившего на встречную полосу.
   Его Бог хранил. Он засыпал от усталости за рулём, слетал с трассы, попадал в передряги, но всегда выходил из них целым и невредимым. Даже из самых опасных.
  
   Он уже не зелёный "таксёр". Он солидный "портовик", прошедший огонь, воду и медные трубы. На остановке голосуют два мужичка.
  -- Командир, до "Шатуна".
  -- Три сотки и вы на месте.
  -- Поехали.
   В машину залезают шесть пьяных мужиков.
  -- Нет, народ, так не пойдёт. Машина рассчитана на четверых.
  -- Да ладно командир, платим вдвое, и, если что, - штраф с нас.
   По дороге предлагают рассчитаться и кладут на панель сотню.
  -- Это что, всё?
  -- Да. Хватит с тебя.
   Аварийное торможение.
  -- Всё. Вылезайте.
  -- Как это, вылезайте? Ты подрядился довезти и не довёз. Теперь ты нам денег должен! Может, выйдем из машины, поговорим?
   Разговор на повышенных тонах, крепко приправленный угрозами. Один из мужичков достаёт ствол, и, направив на Владика, требует денег. Непонятно по какому наитию Владик выдаёт:
  -- Ты меня пукалкой не пугай, насмотрелся.
  -- Так ты "боевой" что ли? Ладно, пацаны, завязывай. Вот твои шесть сотен, вези в "Шатун".
   Школу жизни в такси проходят быстро.
  
  
  

2008

  
   Медведь был голоден. Голоден и зол. Месяц назад пуля охотника разворотила ему заднюю лапу. Подранок смял его как куклу и ушёл. Три дня он практически не сходил с места. Нога подживала, но страшно болела. Голод выгнал медведя на брусничник рядом с болотом. Спеющая ягода была не самой лучшей пищей, но охотиться он долго ещё не сможет. Голод заставил его вернуться к подтухшему охотнику. Медведь любит мясо с душком. Он стал людоедом.
   И сегодня голод привёл его на брусничник.
  
  
  
   Местность все понижалась. Речка после прииска очень быстро растворялась в болоте. Земля под ногами влажная и слегка почавкивает при ходьбе. Они шли уже часа четыре и порядком устали. Ружье Владик все-таки не бросил. Мало ли, а может от того, сумеет он что-то подстрелить или нет, будет зависеть их жизнь. Голодный человек способен почти на всё. Лучше тащить с собой ружьё, чем бросаться в лесную живность камнями и палками.
  -- Владик, давай отдохнём. Я устала.
  -- Да, и поесть не помешает. Вон пригорок, сейчас костёр организую.
   Пригорок оправдал надежды, оказавшись достаточно сухим.
  -- Ух, как ноги устали. - Наташа почти упала на землю.
  -- Разуйся пока. Ноги без обуви лучше отдохнут.
   Владик бросил рюкзак и ружьё рядом с Наташей.
  -- Пойду дров нарублю, да и слеги надо вырезать.
  -- Что вырезать?
  -- Слеги. Палки длинные, чтобы по болоту идти.
   Сил у Натальи не оставалось и она лишь молча кивнула.
   Приличные стволы ивы были метрах в семи. Да, топором здесь не помашешь. Заросли достаточно плотные и неудобные. Да здравствует, дешёвая китайская многолезвийная подделка. Пила в ней замечательная - дерево грызёт как живая. Вдруг Владик увидел лежащую в зарослях припрятанную кем-то слегу.
  -- Смотри Рыжик, что я нашёл!
   Владик нагнулся поднять палку, и в этот момент над его головой что-то мелькнуло, и раздался громкий медвежий рёв. Владик инстинктивно перекатился в сторону и выставил вперёд палку с рогулькой на конце. Прямо перед ним вставал из зарослей огромный медведь. В тот момент он показался ему неимоверно высоким.
  -- Рыжик беги!!! - крикнул он, и автоматически принял медведя на импровизированную рогатину.
   В голове мелькнула старинная гравюра медвежьей охоты. Раньше медведей и брали на рогатину, но окованную железом с клинком в середине. А у него просто палка, упёртая в землю. Сколько она выдержит, пока не сломается? Дотянуться бы до топора, тогда появиться шанс. Хоть бы Наташка спаслась...
   Доносившееся до него дыхание медведя было жарким и смрадным. Их разделяли только два метра хрупкой древесины.
   Мысли мелькали хороводом в голове Владика, пока он пытался дотянуться до брошенного топора. В этот момент, разъярённый медведь попал лапой по рогатине. Она треснула как сухая спичка.
  -- Ну, вот и всё! - пронеслось в голове.
   Сдвоенный грохот выстрела туго ударил в уши. Оскаленная морда медведя превратилась в кровавую маску. Глаза были выбиты ударом дроби, а шкура содрана. В рёве медведя смешались боль и ярость раненного зверя. Владик, наконец, дотянулся до топора и, схватив его, откатился в сторону.
   Наташа стояла с расширенными от страха глазами, сжимая в руке ружьё.
  -- Давай! - Владик схватил цевье, лихорадочно доставая из карманов патроны.
   Второпях он никак не мог попасть патроном в ствол. Наконец ствол щелкнул, вставая на место.
   Раненый медведь неистовствовал, круша всё вокруг. Стрелять дробью в медведя - всё равно, что колоть иголкой. Больно, но абсолютно бесполезно. Близко подходить опасно. Выбрав момент, когда метания медведя стали менее яростными, Владик выстрелил дуплетом в горло медведя. Рёв перешёл в хрип и бульканье. Зверь стал затихать, всё ещё царапая когтями землю. На всякий случай Владик перезарядил ружьё и выстрелил зверю в ухо. По телу медведя пробежала судорога, и он затих.
   Владик в изнеможении опустился на землю рядом с Наташей. Их обоих била дрожь.
  -- Ты в крови... Он тебя зацепил?
   Только сейчас Владик увидел брызги крови на одежде.
  -- Нет. Это медведя.
   Сил ни на что не было.
  -- Ты сегодня спасла нас обоих. Если бы побежала, он бы разорвал нас.
  

***

   Спал Владик в эту ночь плохо. Снился увиденный в детстве фильм - "Злой дух Ямбуя". Тогда, семилетний Владик не смог досмотреть его до конца. Слишком страшным оказался фильм для маленького мальчишки. Но самые страшные сцены посмотрел. И теперь снилось ему, что это он ищет друзей-геологов. Это он, находит растерзанные останки. Только, вопреки фильму, волосы у погибшего были рыжие. Длинные, шелковистые и такие родные. От невыносимой душевной боли он начинал кричать. Просыпался. Рядом, обрамлённое рыжими прядями лицо. Счастье осознания лживости сна вымыло тревогу и горечь. Рыжик. Жива и здорова. Засыпал счастливый
  

***

   Второй день они шли по болоту. Вездесущая вода надоела до тошнотиков. Куда ни кинь взгляд всюду кочки, кочки. И вода. Тёмно-коричневая, застоявшаяся, покрытая ряской. Не присесть нормально, ни огонь развести, не обсохнуть. Только выматывающее медленное движение вперёд.
  -- Владик, давай передохнём. Сил больше нет.
  -- Вон видишь впереди кусты? Может там посуше будет.
   Кусты приближались медленно. Но вот до них уже и рукой подать. Владик прыгнул с кочки на кочку, и, не удержав равновесия, плюхнулся в воду.
  -- Вот чёрт! Рыжик!
  -- Что?
  -- Дай слегу, кажется, в топь провалился.
   Наташа послушно протянула ему конец слеги.
  -- Блин! Не выходит.
  -- Владик, ты что? - Не на шутку встревожилась Наташа.
  -- Ты тонешь да? Ты выбраться не можешь?
  -- Да всё, всё! Пошутил я по-дурацки. - Владик встал на ноги.
  -- Идиот! У меня чуть сердце не остановилось!
  -- Ну что ты так за меня переживаешь! Ничего же не случилось.
  -- А если бы случилось? Я бы не пережила!
  -- И с чего бы это?
  -- Да потому, что ты мне очень дорог!
  -- Наташ?
  -- Да! Да! Да... - она всхлипнула.
  -- А ты идиот...
  
  

***

   Потные и усталые они лежали в палатке. Владик легонько провёл пальцем по её груди и животу.
  -- Какая ты у меня красивая. Я всегда знал, что ты моя. Моя половинка. Ты просто забыла об этом, и тебе нужно было напомнить.
  -- Напомнил... А раньше не мог? Пока я замуж не вышла? Что делать - то теперь?!
  -- Объясняться с твоим мужем. Больше я тебя никуда не отпущу. Даже не надейся.
  -- Всё уже за меня решил. А может, я не хочу?
  -- Решение окончательное и бесповоротное. Обжалованию не подлежит, - он нагнулся и попытался поцеловать её. Наталья его оттолкнула.
  -- Решил... решительный какой...
  -- Да. Всё у нас теперь будет хорошо. Осталось до дому добраться. А пока... иди сюда...
  -- Маньяк! В этом ты не меняешься.
  
  

***

   Ситуация всё ухудшалась. Наташа заболела и с трудом могла идти. Часто Владику приходилось нести её на руках. От напряжения открылась рана, и его тоже лихорадило.
   Они брели по нескончаемому болоту грязные, мокрые, больные, устраивая привалы на каждом сухом клочке.
   На очередном привале Наталья сдалась:
  -- Владик, мы не выберемся... Как жалко...
  -- Милая, ну что ты говоришь!? Мы уже столько прошли. До жилья осталось совсем чуть-чуть. Вот только выберемся из болота.
   Обессиленная Наташа только тихо плакала.
  -- Прости меня, Владик.
  -- За что?
  -- За прошлое. Мне очень жаль, что у нас так всё вышло... Мы могли бы быть счастливы... И за настоящее...
   Тоска в душе Владика сменилась яростной ненавистью к окружающему их болоту, и решимостью во что бы то ни стало вывести отсюда Наташу. У неё опять начался жар.
   Он срубил чахлые кустики с окрестных островков и сделал волокушу. Как мог, устроил на ней бредящую Наташу и упрямо поволок по болоту. К ночи Владик настолько выбился из сил, что, вытащив волокушу на сухое место, сам свалился рядом и несколько минут не мог пошевелиться от усталости, несмотря на просачивающуюся под одежду холодную воду. Рюкзак, казалось, старался раздавить его. Вдавить в эту хлюпающую жижу. Заставить захлебнуться, пуская болото внутрь в последнем отчаянном крике. Хотелось выбросить его, но он давил эту мысль в зародыше.
   Ночью Владик просыпался от Наташиных стонов, поил брусничным чаем и снова проваливался в тревожный горячечный сон.
  
  

***

   Утро выдалось хмурым и дождливым. Он проснулся разбитым, с температурой. Раненая рука распухла и горела.
   "Если в ближайшие пару дней не найду врача - заражение крови и прощай рука" - вяло пронеслось в голове. Мысль о враче посреди болота показалась ему настолько забавной, что он разразился хриплым, скорее похожим на кашляющий лай смехом.
   "Похоже, я ещё и с ума схожу" - мелькнула в голове ещё одна отстранённая мысль, вызвав новый взрыв смеха. Тут его взгляд упал на пышущее жаром с белёсыми потрескавшимися губами лицо Наташи, и смех смело нахлынувшей тревогой. Если в ближайшее время не найти врача то она может умереть.
   Снова потянулось болото. Владик механически переставлял ноги, уже не выбирая, куда наступает, падал, снова вставал и волок бредящую в жару Наташу.
   Внезапно он осознал, что дождь кончился, а он идёт по сухой хвое среди деревьев. Васюганские болота остались позади.
  
   Владик развил бурную деятельность. Разжег большой костёр, влил в Наташу бруснично-хвойный отвар. Отгрёб угли и натянул палатку на раскалённой, пышущей жаром земле. Завернул вялое, податливое, словно у силиконовой куклы тело, во всё, что успело просохнуть и, обняв, лёг рядом. И потерял сознание.
  
  

***

   Темучин, или Сергей Николаевич Темников тосковал. Вроде всё хорошо - дом, жена, любовница, солидные вложения в городе, а всё не то. Он хотел Власти. Да, здесь в таёжном посёлке он был Царь и Бог. Ещё бы - начальник службы безопасности золотодобывающей компании, за счёт которой и жил посёлок. Каждый неучтённый грамм золота проходил через него. Пытались в своё время воры наладить свой ручеёк, но он сумел доказать что с ним лучше работать, а не воевать.
   Темучин вспомнил выигранную борьбу и усмехнулся. Отхлебнул из стакана виски и поморщился - никак не привыкнет к этой дряни, а хочется - она один из атрибутов той жизни, к которой он стремился.
   Да, это здесь он Бог, а приезжая в город снова чувствует себя Серёжкой Темниковым, нищей безотцовщиной, стоящим на обочине жизни. А по дороге едут в дорогих тачках с охраной и мигалками депутаты и чиновники, которым в этой жизни можно всё.
  
   Вырос Сергей Темников в бедности. Отца он не знал, - погиб на охоте, ещё до его рождения. Мать работала в геологоуправлении посёлка бухгалтером. Какая зарплата у бухгалтера? Правильно, - мизерная. Украсть в бухгалтерии нечего, да и не стала бы она это делать. Честная была и гордая. Красивая. Только став постарше Сергей понял, насколько трудно было матери отбиваться от домогательств. Желающие забраться в её койку были всегда. А вот стать мужем, помочь растить сына, не предлагал никто.
   Когда ему было десять появился дядя Коля. У него был толстый шерстяной свитер, новенькая энцефалитка и гитара. Он пах табаком, приносил конфеты и громко шутил. Мама ходила счастливая, что-то напевая. И Серёжка ей подпевал. А дядя Коля подарил ему настоящий спиннинг.
  
   Однажды ночью он проснулся от громкого разговора.
  -- У тебя же двое детей! Почему ты молчал?!
  -- Ну и что? Я и не собираюсь их бросать.
  -- Ты хочешь их забрать? Ни одна мать не отдаст своего ребёнка.
  -- Да нет. Я же по полгода в поле. Ну, что ты как маленькая. Многие так живут -- в городе одна семья, в тайге другая. И ничего. Я тебя люблю, но и их не брошу. Ну, что ты молчишь?
  -- Уходи, - голос матери был тихий, еле слышный.
  -- Да ты что, Маша?
  -- Уходи. И больше никогда не появляйся.
   Тогда Серёжка понял только что мама почему-то прогнала дядю Колю. А ведь дядя Коля -- хороший. Ему было жаль дядю Колю и он потихоньку заплакал. Так и уснул в слезах.
   Утром он нашёл мать, сидящую на кухонном табурете с бессмысленным взглядом и заплаканным лицом. Серёжа никогда не видел её пьяной и испугался. Она гладила его по голове неверными, пьяными руками
  -- Одни мы с тобой Серёжка... Никому не нужные...
   Он тихо плакал, и ненавидел весь мир. Потом вытащил подаренный спиннинг и зло рубил его топором, пока не остались лишь куски ручки и лохмотья стеклопластика.
  
   Мать пила всё чаще. Стали появляться какие-то мужики. Они приходили и уходили, а мать всё сильнее пила.
  
   Умерла она, когда Сергей был в армии. Сгорела от плохой водки. Похороны он помнил плохо. Кто-то подходил, что-то говорил. Он что-то отвечал. Пришёл в себя уже на поминках. Какая-то пьяная бабища пыталась затянуть песню. Нестройный гомон голосов напоминал скорее праздничное застолье. Говорили о чём угодно, только не о матери.
   В душе поднялась волна ярости. Перед глазами плыли эти раскрасневшиеся от водки, сытые морды. Он снял со стены отцовское ружьё и выстрелил поверх голов. Обрушившаяся тишина была почти осязаемой.
  -- Вон!
   На него смотрели с недоумением, пьяно хлопая глазами.
  -- Все вон! - он выстрелил снова, и не спеша стал заряжать новые патроны.
   Людей словно смыло волной страха. Он был страшен. Белый, от проснувшейся ненависти, он действительно был способен застрелить тех, кто посмеет остаться.
   Утром он уехал. Вернувшись в часть написал рапорт, с просьбой о переводе в Чечню, где тогда как раз началась война. Так он попал в спецназ.
   Из армии вернулся с чётким разделением -- есть "братья", воевавшие вместе с ним, и есть "стадо". Стадо он презирал и ненавидел.
   Дом его был разграблен. Пустая скорлупа, откуда вынесли всё ценное. Иного от "стада" он и не ждал. Тогда он решил получить со "стада" всё, что можно. Он был яростным и обученным волком, и "поднялся" очень быстро.
   Теперь он начальник охраны. Контролирующий поток золота. С серьёзным покровителем среди сильных мира сего. Хотелось большего. Хотелось стать Хозяином.
   Пытался сунуть нос в элиту, но ему быстро показали, кто есть кто. Хорошо хоть без особых потерь обошлось. Он скривился и залпом допил ненавистный английский напиток.
  -- Оля! Принеси водки! - крикнул он жене.
   Плеснув в горло ледяную, прозрачную как слеза водку довольно крякнул и закусил солёным груздочком. Вот это напиток так напиток! Сразу в душу падает.
   Вновь вернулись невесёлые мысли. Нашёлся всё же "добрый человек", показал заветную дорожку наверх, но от названной им цифры голова пошла кругом. Таких денег у Темучина просто не было. Вот если бы найти тот самый легендарный "Кучумовский ручей", да и прибрать к рукам. Вот тогда он бы стал "неприкасаемым". И те, кто сегодня воротят от него нос и при встрече вяло протягивают два пальца, приняли бы в свой круг. Да где там. Одно время местный бич Василь перебудоражил всю округу рассказом о старом прииске, но никто так ничего и не нашёл. Так что остаётся только мечтать и тихо напиваться.
   Хотелось, как в юности завыть от злобы и набить рожу первому попавшемуся мужику. Он не зря получил свою кличку. Как и его великий тезка, был Темучин хитёр и не знал жалости. Врагов уничтожал жестоко и без колебаний. И заработал своё прозвище ещё в армейском спецназе, вместе с особой пометкой о склонности к насилию в личном деле. Но времена изменились и теперь ему уже нельзя просто так набить кому-то морду. Положение обязывает.
  -- Оля! Принеси гранёный стакан!
  -- Опять напьешься... - тихо сказала подошедшая жена.
  -- Принеси, говорю! Нет счастья в жизни...
   Водка брала плохо. Вместо желанного пьяного забытья тоска наваливалась всё сильнее.
   Телефонный звонок оторвал его от горьких размышлений.
  -- Темников! - рявкнул он в трубку.
  -- Не рычи Серёга, свои, - старый друг - приятель Толик Абарцумян. Главный местный мент. Вместе служили, вместе поднимались, вместе золотишком занялись. Красавчик армянин с душой волка. Ещё в армии приговаривали - "самый страшный из армян, - Толик наш, Абарцумян".
  -- Что звонишь, на ночь глядя?
  -- Да дельце есть. Ольге твоей Семёныч двух пациентов из тайги приволок. Плохие оба.
  -- Сейчас скажу, чтоб шла.
  -- Скажи, скажи. Да, только, это ещё не всё. При них была вертикалка Василя, и самое главное, самородок весом грамм под тридцать.
  -- Неужели нашёлся ручей?! - разом севшим голосом спросил Темучин.
  -- Так пока они в сознание не придут, - не узнаешь.
  -- Понял, сейчас будем, - и Сергей Николаевич кинул трубку. Голова кружилась от нахлынувших чувств. Он боялся верить, и в то же время страстно желал, чтобы надежды на находку легендарного прииска оказалось правдой.
  -- Оля, скорей одевайся! Тебе двух больных из тайги привезли. Я тебя отвезу.
   И грозный Темучин как мальчишка побежал заводить машину.
  
  

***

   Владик плыл в липком, жарком тумане. Вокруг мелькали осколки мира, какие-то рожи. Он не знал куда плыл, но знал, что там его ждёт Рыжик, он ей нужен. И он всё плыл - пробирался вперёд и вперёд.
   Сознание возвращалось медленно, урывками. Ему слышались голоса, и мелькали отблески света.
  -- Динь-динь-динь! - Звенело хрустальными колокольчиками белое и доброе.
  -- Бум-бум-бум! - Грохотало чёрное и угрожающее
   Звуки роились и множились, забивая, разрывая его голову. Ему хотелось кричать, заставить их уйти, замолчать, но все усилия пропадали втуне.
  
   Солнечный лучик тёплыми лапками наступил на ресницы. Наташа открыла глаза и с удовольствием чихнула. Хотелось есть.
  -- Очнулась, милая? Лежи, лежи.
   К её кровати подошла миловидная пожилая женщина. Белый халат, усталые глаза.
  -- Где я?
  -- В больнице. В н-ской больнице. Ох, и напугала ты нас. Второй день без сознания. Муж твой ещё вчера в себя пришёл. Тоже "герой" - руки поднять толком не может, а к тебе пришлось сводить. Еле обратно прогнала.
   Муж? Гарька? - мелькнула мысль. На душе стало тепло и радостно. Постой, сказала она сама себе. Откуда здесь взяться мужу? Никто же не знает где она. Владик! - вспомнились события последних дней. Объяснять их отношения совсем не хотелось
  -- А как он?
  -- Да что с ними, мужиками случиться? Живой, здоровый. Ослаб только. Ты-то как себя чувствуешь?
  -- Есть хочу.
  -- Ой, да что же это я?! Сейчас, милая, сейчас.
   Говорливая медсестра, назвавшаяся Татьяной Егоровной, ловко усадила Наталью. От густого запаха крепкого куриного бульона закружилась голова. Простой куриный суп. Божественно вкусно. Наташа ушла с головой в процесс насыщения, практически не слыша журчащую болтовню Татьяны Егоровны.
  -- ...и Темников, и Абарцумян. Сейчас узнают, что ты в себя пришла, и к тебе...
   Тарелка опустела. Наташа почувствовала, что смертельно устала. По телу разливалось обволакивающее тепло. Глаза закрывались сами собой.
  -- Спать хочется? Ну, ложись, поспи.
   Татьяна Егоровна помогла лечь засыпающей Наташе. Та, провалилась в сон, едва коснувшись головой подушки.
  
  

***

   Владик, ни как не мог понять, чего добиваются от него эти люди. Вроде всё уже рассказал и пересказал несколько раз. Но ему упрямо задавали одни и те же вопросы. Задавались они по-разному, но суть была одна и та же:
  -- Где они встретили сумасшедшего Василя?
  -- Что они там делали?
  -- Где находиться это место?
  -- Откуда у них золотой самородок?
  -- Как попасть на заброшенный прииск?
  -- Где впадает в болото речушка?
   Он уже плохо соображал. Хотелось послать всех к чёрту и уснуть. Но его мучители-следователи упорно продолжали. На попытку протестовать, тот, что представился Анатолием Азатовичем Абарцумяном, строго сказал:
  -- При Вас было найдено оружие, принадлежащее Василию Степановичу Кузнецову. Не стоит говорить, что в тайге охотник добровольно с оружием не расстанется. Возникает подозрение. Тем более, Вы сами утверждаете, что его нет в живых. Плюс к этому найденное у Вас золото. Плохой комплект. Подозрение на убийство с довольно веским корыстным мотивом. Прояснить все детали в Ваших же интересах. Если, конечно, Вы не виноваты.
   После такой речи оставалось только подчиниться. Его спасла пришедшая Ольга Владимировна - главврач местной больницы.
  -- Всё. Я закрываю на сегодня ваше следствие. Больному необходимо отдохнуть.
  -- Оля... начал было Абарцумян.
  -- Я сказала всё. Толик, Сергей - давайте на выход. Здесь, пока ещё, я главврач.
  
  
   Ольга Владимировна Темникова была женщиной яркой. Яркой и трезвомыслящей. Особых талантов ей бог не дал. Зато дал могучую фантазию и большие амбиции. После окончания института ждала или сельская больница, или заурядная должность в городе. Либо серая сельская жизнь и возможность, какой-никакой карьеры, либо город и отсутствие перспектив. Единственный шанс быстро чего-то достичь - удачное замужество. Поэтому, когда на преддипломной практике в приисковом посёлке ей встретился молодой, но как говорят "очень перспективный" Серёжа Темников, она благосклонно приняла его ухаживания. Он не был красив. Но изнутри проглядывал сильный мужчина-хищник, что так нравятся женщинам.
   Финансово Темников состоялся - хороший коттедж, свежий джип. Уважение и даже некоторое раболепство окружающих импонировали Ольге. Поговаривали о его скором переводе в управление. А это снова большой город, развлечения. Да и ухаживал Сергей красиво - цветы, специально привозимые из города, гусарская удаль, дорогой ресторан, подарки. Когда он сделал предложение, думала Ольга не долго.
   Свадьбу сыграли сразу после получения диплома. Шикарную. Подруги завистливо обсуждали наряд невесты и достоинства жениха. Оля была счастлива. Потом её встречали в посёлке. Почти как крестьяне барыню. Шутка ли - жена Темучина и новый врач больницы.
   Пятый год она здесь. Разочарований много больше чем приятного. Да, у неё хватает денег, побрякушек, нарядов. Только куда здесь всё это одевать? Пообщаться толком не с кем. Одни и те же лица "сильных" людей посёлка. Жить с Темниковым, то же не сахар. Она для него скорее красивая витрина, чем любимая жена. В свою жизнь он её так и не впустил. Дела особо не обсуждал, и её проблемами не интересовался. Привык быть маленьким царьком. На работе и дома. Да ещё любовницы эти... Оля быстро поняла, что никогда не будет у Темучина единственной.
   Всё это было тоскливо и горько. Единственная радость - больница. Вот здесь она была королевой. Это признавали все. Уважали и больные и персонал. Сюда не допускался даже Темучин. Поначалу его злило, что в жизни жены есть неконтролируемый уголок. Потом, правда, смирился, справедливо решив, что так, для обоих будет лучше.
  
  

***

   Темучин ликовал. Есть ручей! Вот, он самородок с "Кучумовского" прииска! Конечно, на людях свою радость не показывал. Не зачем им знать. Выйдя из больницы, лишь спросил Толика:
  -- Ко мне? - и получив утвердительный кивок, не сказал ни слова до самого дома.
  -- Ольга до ночи на дежурстве, так что посидим спокойно.
   Быстро и молча сервировали стол и разлили по стаканам ледяную водку.
  -- Давай, Толян. За наше светлое и очень богатое будущее.
   Выпили жадно, не чувствуя вкуса. Сразу пошла вторая.
  -- Какая жизнь нас ожидает! Толик, ты хоть представляешь?
   Люди они тёртые, битые, и пустые восторги не их стиль. Но минут пятнадцать помечтали с удовольствием. Перспективы открывались радужные.
  -- Завтра берём вертолёт, и ищем устье. Я так понимаю, что мёртвый медведь никуда не убежал, - Темучин усмехнулся.
  -- В крайнем случае - пойдём с этой парочкой искателей приключений пешком.
  -- С ними-то как быть? Ведь разболтают... Их, наверняка, искать будут.
  -- Тебе первый раз что ли? Искать их будут не здесь. Далековато они от своей речки утопали. Ну, а если и будут, то что? Они, подозреваемые в убийстве. Попытка к бегству, при проведении следственного эксперимента. Не мне тебя учить.
   Постепенно алкоголь туманил голову. Старые товарищи вспоминали прошлое, планировали будущее. За разговорами оба не заметили, как к дому подъехала машина Ольги.
  -- Короче, договорились. В любом случае этих двоих везём на болота и концы в воду. С собой возьмём Терёху и Жгута. Маловато народу. Может еще, кого выдернуть?
  -- Те, кто на прииске, пускай пока там, и остаются. Лучше возьми кого из новеньких. Заодно и проверим. Если пацаны нормальные - хорошо. Нет, так в наши болота можно и сотню людишек уложить. Больше, меньше, - им всё равно. Да, и не забудь документы следственные подготовить. Чтоб если что, - комар носа...
   Ольга стояла у приоткрытой двери, зажав рукой рот. Вот это чудовище - её муж? Так спокойно рассуждающий о чужой смерти? А Толик? Обаяшка Толик?! Господи, да что же это твориться? Теперь понятен страх людей перед мужем и смутные слухи, гуляющие по посёлку.
   Внезапно Ольга поняла, что её могут заметить в любой момент. В детективах преступники всегда стараются убирать свидетелей. Это она усвоила чётко. Не посмотрит Сергей, что жена. Болото всех примет, сам сказал. От страха затряслись ноги.
   Ольга крадучись выбралась из дома. Что же теперь делать? Дрожащими руками прикурила сигарету.
   Убежать, рассказать? Кому? Два самых могущественных человека в посёлке сидят в доме и обсуждают будущие убийства. Ехать в город? Какие у неё доказательства? Да и не доедет она скорей всего, - далеко. Если Сергей увидит следы колёс, и сложит два и два, то вообще никуда не доедет. Лучше всего не показывать вида. Чёрт! Убьют же этих двоих. Нужно продержаться, а завтра предупредить.
   Сигарета прочертила дугу, и, встретившись с землей, разбросала вялый фонтанчик искр. Оля вошла в дом, хлопнув дверью.
  -- Серёжа, я дома! - крикнула в полумрак лестницы.
  -- А мы уже тебя заждались, - в ярком параллелепипеде открывшейся двери показался улыбающийся Темучин.
   Любящий муж встречает жену с работы. Как будто и не было тех страшных слов.
  -- Иди к нам. Мы тут с Толиком хорошо сидим, - Сергей всегда при посторонних изображал любящего и внимательного мужа.
  -- Что-то я сегодня устала. Вы сидите, а я лучше спать пойду, - посиделки с милой улыбкой она точно не осилит.
   Выпивший Сергей обычно спит в зале - не переносит Ольга запаха перегара, так что до утра она избавлена от общения с ним.
   Ольга зарылась в одеяло и дала волю эмоциям. Её трясло. По лицу текли слёзы. "Вот тебе и вышла удачно замуж" крутилось в голове, как заигранная пластинка. Вдоволь наревевшись, уснула.
  
  

***

   Утро встретило её по-осеннему нудной дождевой моросью. Сергея дома уже не было, и она с облегчением вздохнула. Вчерашние события, хоть и стали несколько нереальными после сна, но менее страшными не казались. Быстро выпив кофе, Ольга поехала в больницу.
   В больнице ожидал неприятный сюрприз - у её больных появилась охрана. Точнее стража. Точнее у Натальи. Владика утром забрал Абарцумян - искать с вертолёта устье безымянной речушки. С охраной пришлось смириться. Как объяснил ей заместитель Абарцумяна, "Во избежание. Подозреваются в убийстве, все-таки".
   При охране не поговоришь. Наверняка сразу доложат "начальству". Ольга Владимировна закрылась в кабинете обдумывая ситуацию.
  
  

***

   Гул двигателей давил на уши. Темучин в сотый раз знаками спрашивал у Владика - здесь? Владик в сотый раз пожимал плечами.
   Зелёная тайга переходила в зелёное же болото. Никакой чёткой границы. Никаких ориентиров. Ладно, был бы он опытным охотником, тогда глядишь, и узнал. А так... Безнадёга. Хорошо хоть с чувством направления всё в порядке.
   Темучин медленно приходил в бешенство. Казалось вот оно, богатство, ан нет. Из-за этого тупоумного туриста кружат уже четвёртый час.
  -- Сергей Николаевич, горючее заканчивается. Возвращаться нужно, - в гарнитуре прорезался голос пилота.
  -- Твою мать! - от души выругался Темучин, - Давай домой.
  
  

***

   Ольга металась по кабинету. Мысль о необходимости каких-то действий не давала спокойно сидеть. Позвонить в город? Сочтут сумасшедшей. Да и если решат проверить, то что? Приедут и спросят: уважаемый Сергей Николаевич, до нас дошла информация, что Вы намерены утопить в болоте двоих не в чём не повинных людей. Не соблаговолите ли её подтвердить.
   Ольга фыркнула. Соблаговолите. Ну и фантазия у меня. Что же всё-таки делать?
  
  

***

  -- Добрый день, Наташа, - в палату вошла улыбающаяся Ольга Владимировна.
  -- Как твои дела? Выздоравливаешь потихоньку?
  -- Добрый день, Ольга Владимировна. Хорошо, дела.
  -- Давай на "ты", Наташа. Мы с тобой ровесницы. Ты даже старше. Так, что зови Олей.
  -- Ладно, Оля, - не стала спорить та.
  -- Вот и прекрасно. Давай-ка я тебя посмотрю, - Ольга приложила палец к губам и сделала страшное лицо.
  -- Раздевайся, - она непринуждённо болтала, изображая медицинский осмотр.
   Внутри всё тряслось от страха. "Вы в опасности. Нужно бежать" - быстро написала Ольга, на чистом бланке продолжая говорить. На лице Натальи отобразилось такое неподдельное недоумение, что Ольге пришлось добавить: "Золото. Старый прииск, который Вы нашли".
  -- Да ты уже молодцом! Давай-ка одевайся, и пойдём ко мне в кабинет чай пить. Да посплетничаем по-женски. В посёлке у нас с развлечениями не густо. А Вы, с мужем, целая сенсация. Не могу же я не получить рассказ из первых рук?!
   Они прошли коридором в кабинет Ольги.
  -- Ольга Владимировна, не положено, - попытался помешать Игорь, - с меня же голову снимут.
  -- Здесь я начальник. Никуда мы не денемся, - попьём чайку в кабинете, поболтаем, о своём, о девичьем. А ты, -- охраняй нас, как приказано.
   В кабинете Оля заварила ароматный чай, и быстро, шёпотом рассказала Наталье о подслушанном разговоре.
  -- И что же нам теперь делать? - растерянно спросила Наташа.
  -- Выберем удобный момент, и уедем на моей машине.
  -- А тебе-то зачем? - удивилась она.
  -- Ты думаешь, я смогу с ним жить? Да меня и сейчас трясёт от страха. А как мне спать с ним в одной постели?
   Мало помалу они успокоились, и действительно разболтались как две сплетницы. Обе соскучились по нормальному общению.
  -- Везёт тебе Наташа, - живёшь в городе, работа интересная, развлечения, муж, вон какой заботливый. О тебе всё время беспокоится. Не то, что мой Темучин.
  -- Владик мне не муж. Точнее не совсем муж... он "бывший".
   Наталья разоткровенничалась. Рассказала Ольге историю их отношений с Владиком. Как жили, как расстались, как вновь встретились.
  -- Вот это да! Прямо как в кино. Везучая ты, Наташка, - незаметно первоначальная неловкость стерлась, и они действительно почувствовали себя как старые подружки.
  -- Везучая... Ничего себе, везучая! Чуть не погибли, выбираясь из тайги. Здесь, тоже сюрприз, да и с Владиком...
  -- А с ним что такое?
  -- Не с ним. Со мной. У меня ведь муж есть. Любимый муж, понимаешь?! А Владик уверен, что у нас с ним отношения наладились и всё будет как прежде. Не знаю, что буду делать.
   Их беседу прервал стук в дверь. Вошёл красивый черноволосый мужчина в милицейской форме. Абарцумян.
  -- Привет, Оль. Мне нужно с твоей пациенткой побеседовать. Служба, сама понимаешь.
   К допросу Наташи он подошёл формально, и без интереса. Всё, что нужно они уже знали. Протокол был необходим только для "прикрытия задницы".
   Услышав вопрос, о возможном корыстном мотиве Владика для убийства Василя, Наташа вспылила:
  -- Да Вы что! По себе, что ли судите!? Не мог бы Владик такое сделать! Да и не знали мы тогда ни о каком золоте!
  -- Поосторожнее, с выражениями! - Толик сверкнул глазами и весь побледнел от сдерживаемой ярости. Никто, из его подопечных, не позволял себе говорить с ним в таком тоне. А тут какая-то девчонка! Ничего. Перед тем, как пустить в расход я тебе это вспомню. Просить будешь, чтоб пристрелил!К
  -- Как бы в последствии Вам не пожалеть о сказанном! - в его памяти встала картинка из "чеченской" жизни. Тогда они хорошо развлеклись с такой-же гордячкой. Война всё спишет. Он жил тогда с этим девизом. Списала. Потом добавилось "все средства хороши".
   Он быстро закончил допрос, и отправил Наталью в палату.
  
   Тем временем, Ольга, так же под видом осмотра, поговорила с Владиком.
   Наступил вечер, Ольгино дежурство закончилось, и она уехала домой. Сергея не было. Вздохнув с облегчением поспешила лечь спать. Утром дождалась ухода Сергея, и лишь потом встала.
  
   Темучин с Абарцумяном вновь забрали Владика искать прииск.
   Мощный шум вертолётных двигателей практически исключал возможность общения. Это только в фильмах в вертолёте можно вести непринуждённую беседу. В реальности, если хочешь быть услышанным, нужно кричать собеседнику прямо в ухо.
   Владик смотрел на спокойные, даже доброжелательные лица. Эти люди приговорили его с Наташей к смерти. Спокойно, как будто решали судьбу ненужной бумажки. Он пытался увидеть в их лицах что-нибудь, что выдавало бы их жестокую натуру. Обычные лица. Мент, и начальник охраны. Даже улыбаются. Как можно быть такими спокойными, зная, что нужно будет убить соседа? Найди он сейчас прииск - вернётся домой? Или просто выпадет из вертолёта, умудрившись "случайно" открыть дверь?
   Внизу было по-прежнему зелено. Они кружились в районе предполагаемого устья "Кучумовского ручья". Внизу мелькнуло что-то знакомое. Точно, под этими чахлыми деревцами они с Наташей отдыхали. Значит устье где-то там.
   Владик молчал о сделанном открытии, но жадно впитывал глазами местность, запоминая ориентиры. Они кружили немного в стороне, поэтому и не нашли до сих пор тушу убитого медведя.
   На очередном круге Владик внимательно оглядел край болота в направлении устья. Показалось? Нет, точно какое-то коричневое пятно. Там устье. Теперь он способен его найти. Он продолжал усиленно всматриваться в проплывающую под ними местность, всем своим видом изображая готовность и желание помочь. Опять кружили до полной выработки горючего.
   На земле Темучин чертыхнулся.
  -- Ты хоть что-то знакомое видел? Или у тебя "топографический кретинизм"?
   Владик пожал плечами.
  -- Сверху всё выглядит по-другому. Да и болен я был. Трудно вспоминать.
  -- Ладно тебе, Сергей Николаевич, - вступился доброжелательный Абарцумян, - видишь, старается парень. Найдёт! Найдёшь же?!
  -- Найду, найду. Обязательно найду! - Владик изобразил на лице энтузиазм.
   Старый приём: хороший полицейский - плохой полицейский. Работает ведь зараза. Владик невольно почувствовал что-то вроде симпатии к Абарцумяну.
  -- Можно сейчас ещё слетать, - выразил он свою готовность к сотрудничеству.
  -- Завтра. Всё завтра, - отрезал Темучин.
  

***

   Ольга проснулась от доносящегося голоса Сергея.
  -- Надоело. Ребёнок бы уже нашёл.
   Сергей разговаривал с кем-то по телефону. С Толиком, насчёт её пациентов, догадалась она, и поёжилась.
  -- Спит, ей в ночь на дежурство. Хорошо. Значит, готовь людей, - если завтра до обеда ничего не найдём, забираем их и идём искать пешком. Ладно, я ещё должен на прииск сегодня съездить. Утром увидимся.
   Завтра! Завтра всё решиться в любом случае. Бежать нужно сегодня!
   Хлопнула входная дверь. Послышался шум отъезжающего джипа Сергея.
   Оля вскочила. Нужно собираться. Как удачно, что Сергей уехал на прииск. Вернётся, как обычно ночью, и сразу ляжет спать. У неё дежурство, до утра не хватится.
   Она лихорадочно собрала в сумку самую необходимую одежду, прихватив ещё вещи для Владика и Наташи. Владик немного ниже ростом, чем Сергей, но спортивный костюм вполне подойдёт. Они с Натальей тоже будут в спортивной одежде - трое друзей уехавших в лес на отдых. Деньги! Чуть не забыла про деньги. Ольга настолько привыкла к тому, что тратить их особо некуда, а в редких выездах в Томск платил Сергей, что чуть не забыла о деньгах.
   Деньги в их доме лежали, открыто, в коробочке у трюмо, - какой идиот решится обворовать Темучина? Валюту Сергей хранил где-то в другом месте, но ей и российских рублей было достаточно. Пачка была приличная, и кошелёк раздулся, как объевшийся хомяк.
   Всё. Пора на дежурство.
  
  

***

   Ежедневные больничные заботы заняли её почти до полуночи. Оля с удовольствием делала всё необходимое, прощаясь со своим хорошо налаженным маленьким мирком. Вот с ним ей действительно не хотелось расставаться. Сколько сил она отдала больнице. Уважали и любили её здесь за собственные достоинства, а не за то, что она жена Темучина. Здесь она королева. Что ждёт её дальше? Ольга отмахнулась от тоскливых мыслей. Пора действовать.
   В коридоре дремал на стуле один из помощников Сергея.
  -- Спишь на посту? А если проверка?
  -- Извините, Ольга Владимировна - задремал немного.
  -- Хочешь кофе? - что делать, если он откажется, Ольга не знала, но охранник с радостью принял её предложение.
  -- Спасибо, с удовольствием.
   Оля сделала кофе, щедро приправив его барбитуратами. Вскоре охранник спал, как младенец.
  
  -- Просыпайся, подруга! - Оля тормошила сонно хлопающую глазами Наташу.
  -- Что случилось?
  -- Уезжаем. Прямо сейчас. Остальное расскажу в машине.
   Владик не спал. Сказывались привычки "совы" - сидеть почти до утра и поздно вставать. Хоть последнее время и выдалось нелёгким, да и прошедший день влил свою порцию усталости, а уснуть не получалось.
   Собрались быстро, забрав хранящиеся здесь же в больнице рюкзак и палатку.
   Владик забрал у Ольги ключи и сел за руль.
  -- Показывай дорогу.
   Едва выбрались из посёлка, как Владик разогнал машину до максимально возможной скорости для разбитой ночной дороги.
   Оля рассказала им подслушанный разговор.
  -- Вовремя! Что бы мы без тебя делали, - присвистнул Владик.
   Несмотря на тревогу и опасность ситуации, а может и благодаря им девушки вскоре задремали.
  
   "Хонда" весело разменивала километры. Пропитанная грозовой влагой тайга парила под жаркими солнечными лучами. Лужи на грунтовке испарялись прямо на глазах. Какой день! Ощущение, что они не спасают свою жизнь бегством, а едут на пикник. Тем более, что Наталья с Ольгой, отойдя от пережитых страхов, болтали и смеялись как лучшие подруги. Розочка и Беляночка. Была в детстве такая сказка. Обе в полном расцвете женской красоты - яркие, спелые. Потерявшие девичью угловатость под нежной женской округлостью. Владик чуть не влетел в промоину, залюбовавшись женщинами.
   Наталья поймала в зеркале влюблённый взгляд Владика и нахмурилась. Что же дальше? Скоро они будут дома, и проблема встанет в полный рост. Гарик и Владик. Оба дороги. Организовать бы "мужской гарем", и вся недолга. Вечная проблема выбора: или-или.
   Владик видел, что с Натальей что-то происходит. Это тревожило его. Давило какой-то тревожной тоской, но он отмахивался - всё из-за пережитого. Владик давно выработал для себя "стратегию очерёдности проблем", - придёт проблема, тогда и буду голову ломать. Пока - всё складывается удачно.
   Давно он серьёзно за рулём не сидел. С тех пор как с такси расстался. Раньше по несколько суток мог из-за баранки не выходить, а сейчас... Вот сколько он за рулём? Часов девять? Плюс ещё вчерашняя усталость. И всё равно, не так много. А устал, словно вручную сюда машину катил.
   Вот это опасное состояние он научился определять чётко. Не зря несколько раз чуть не погиб на трассе. Хочешь, не хочешь, а ему нужно поспать. Дальше ехать нельзя.
  -- Всё дамы, приехали. Мне нужно отдохнуть, пока не разбились.
  -- Владик, давай я за руль сяду. Мы с Натальей спереди болтать будем, а заднее сиденье в твоём полном распоряжении.
  -- А ты не устала?
  -- Мы же спали, пока ты ехал.
  -- Жизнь становится замечательной! Сейчас бы ещё съесть чего-нибудь, и был бы я счастливым, - Владик придал лицу комично-мечтательное выражение.
  -- Так нужно просто пообедать, - рассмеялась Ольга, - в багажнике продуктов полно.
  -- Волшебница! Спасительница! А то я уже хотел коры сосновой пожевать...
   Ольга и впрямь оказалась волшебницей. Быстро сервированный импровизированный стол сделал их привал похожим на настоящий пикник.
  -- Мммм. Мясо! Не сильно прожаренное! Прямо как я люблю! - Владик с огромным удовольствием впился зубами в большой кусок мяса.
   Сколько он его не ел? С первого дня "турпохода". Тот шашлык был последним.
  -- Как это ты угадала?
  -- Да, это Наташа рассказала, что Вы "мясные души". На вечер готовила сюрприз своим пациентам, - Ольга погрустнела, вспомнив, как обстоят дела.
  -- Сейчас бы ещё горячего чаю, гитару и был бы настоящий "пикник".
  -- Ну, гитары у нас нет. Прочитай что-нибудь из своих стихов - ты же много пишешь.
  -- Знаешь, Рыжик, пишу много, только подходящих-то нет. Вот, разве, это... писал, когда работал в такси:
  

Меж золотыми стенами лесов
Согретых не осенне тёплым солнцем
Озвученных ночами криком сов
Дорожное прорублено оконце
Бежит всё вдаль, туда - за горизонт
В ещё невиданные мною дали
Меня дорога манит и зовёт
И я лечу... жму стёртые педали
По-обочь, травам, иней седину
Принёс, что так строга и благородна
Ледок осенний удержал волну
Лишь по весне она плеснёт свободно
В лесах стихает птичий гвалт,
Вот потянулись клином журавли...
А я жую колёсами асфальт,
Чтоб получить нелёгкие рубли.

  
   Пауза повисла как недоговоренная фраза.
  -- Ладно, девочки. Пора нам в путь. Разбудите меня через часик-два.
  
  

***

   Трясёт ужасно. Вечная беда нашей страны - дороги. Тряска постепенно вытащила Владика из объятий сна. Девочки что-то молчат. Ладно, открываю глаза.
  -- Долго я спал?
  -- Часа три. Пора бы уже и цивилизации показаться.
   Он сел и огляделся. Дорога - явно лесная. Немного заросшая. Ухабистая. Совсем не похожа на трассу.
  -- Девочки, а мы не заблудились? Что-то дорога совсем заброшенная... Давно она такая?
  -- С час уже, - Ольга сосредоточенно ведёт машину, - похоже, где-то не туда свернули. Развернуться?
  -- Подожди. Давай сориентируемся. Я у тебя карту видел. Давайте остановимся и посмотрим.
   Карта, конечно, мелковата, но понять что и как вполне можно.
  -- Так, солнце светит сзади - движемся на восток. Нам туда и нужно. Смотрите - вот здесь дорога делает большую петлю - наверно там не повернули. Поменялись мы где-то здесь. Ещё до поворота дороги. Ты, с какой скоростью ехала?
  -- Сначала шестьдесят, потом всё меньше и меньше. Последний час выше тридцати ни разу не разгонялась.
  -- А солнце где было?
  -- Тут. Потом ушло сюда.
  -- То есть, ты ехала практически по прямой. Значит мы где-то здесь. Да-а. Слегка отклонились от дороги. Если возвращаться - часа два-три до поворота. Рискуем попасть в нежные объятья твоего благоверного, - Оля посмурнела.
  -- Он, я думаю, из своего "Крузака" меньше ста не выжимал. Назад нам нельзя. Да не расстраивайся ты! Если ехать в эту сторону - обязательно упрёмся в Обь. В этом направлении все дороги, так или иначе, ведут на трассу Новосибирск-Томск. Просто теперь ближе к Новосибирску выберемся. Никто не ожидает, что мы съедем с трассы. Наоборот, хорошо получилось. Если нас догоняют - проедут до кольца, где развилка Томск-Колпашево-Кожевниково. Там, будут решать, куда мы поехали. К твоим в Томск, или к нам в Новосибирск. Скорей всего поедут в Томск - до него меньше ста километров останется. А мы, выскочим на трассу, и в Новосибирск. Там он нас не достанет.
  -- Плохо ты знаешь Сергея. Он не из тех, кто, что-либо прощает. Тут богатство само в руки плывёт, а те, кто знает где искать этот заброшенный прииск убежали. Да ещё и жена с ними сбежала. Найдёт обязательно.
  -- Ну, Новосибирск это не его "карманный" посёлок. Там у меня серьёзные знакомые найдутся. Это пока далёкая перспектива. Будем решать проблемы по мере их появления.
  -- Вечно ты так! Всё потом, потом! Пока петух в задницу не клюнет! - Наталья почти кричала.
  -- Рыжик, ты чего?
  -- Ничего, - её глаза подозрительно поблёскивали.
   Владик потянулся обнять её.
  -- Не трогай меня! Оставь меня в покое! - теперь она действительно кричала.
  -- Всё-всё. Не трогаю. Успокойся, что ты?
   Повисла тягостная пауза.
  -- Ладно, девушки. Давайте перекусим, да я сяду за руль. Будем двигаться дальше. Как говориться: "вперёд, и только вперёд"!
  -- Ага, помитингуй ещё!
  -- Да ты что, Наташа? - не выдержала Ольга, - что с тобой? Прямо как будто Владик тебе враг!
  -- Ничего. Не обращайте внимания, - нервное, наверно.
   Ели вяло, почти через силу. Ольга, как могла, старалась разрядить возникшую напряжённость. Пыталась завязать беседу, но потом и она притихла. Владик старался не смотреть в сторону угрюмо жующей Натальи. Обращался только к Ольге. Он недоумевал - что за бес вселился в Рыжика? Ведь так всё стало удачно складываться. Ему казалось, что всё плохое в их отношениях позади, а тут на тебе.
  
  

***

   Дорога, извиваясь как жёлтая змея, тянулась по лесу. На всех развилках Владик старался выбирать более накатанную - мало ли куда ведут заросшие свёртки. Бензина оставалось все меньше. Он всё чаще бросал встревоженный взгляд на медленно, но неуклонно ползущую к отметке "пусто" стрелку указателя. Наталья на заднем сиденье то ли дремала, то ли размышляла, а Владик с Ольгой обсуждали Олину дальнейшую судьбу.
  -- Есть у меня знакомые в медицине. Частная фирма, занимаются в основном проблемами полового здоровья и планирования семьи. Сведу тебя с ними, глядишь и устроишься на работу. Конечно не главврачом, но, думаю вполне достойно. Они всё время расширяются, открывают новые филиалы. Вероятно, можно будет предложить Евгении Петровне открыть филиал в Томске - тогда, может, и руководителем станешь.
  -- Да мне и простым врачом нормально. А в Томск не очень хочется. Там я точно с Сергеем пересекаться буду.
  -- Значит, будешь проситься на работу в Новосибирск. Я, кстати, тоже подумывал, наладить медицинское обслуживание приезжих.
   Зажглась контрольная лампа горючего. Бензина осталось километров на тридцать. Если не выедем к какой-нибудь заправке - машину придётся бросать. Ещё одна проблема.
  
   Проехать удалось почти сорок километров. На последних каплях бензина Владик загнал машину в кусты.
  -- Всё, девочки, приехали.
  -- Куда приехали? - вскинулась чуть заспанная Наташа.
  -- Бензин закончился, - вздохнула Ольга.
   Владик посмотрел на неё с уважением, - значит, ждала этого, следила, но панику раньше времени не поднимала. Молодец.
  -- И что теперь?
  -- Теперь повторение пройденного материала - ходьба на большие расстояния с грузом, - невесело пошутил Владик, - давайте собираться - до темноты ещё часов пять. Вполне можем и дойти куда-нибудь.
  -- А машина?
  -- Потом вернёмся. Я место отмечу, - найдём. У меня зрительная память отличная. Наталь, подтверди.
  -- Правда. Он, если где один раз был, всегда дорогу найдёт.
   Пока девушки вытаскивали из машины вещи, Владик внимательно осмотрел место. Привязал к двум приметным деревьям полиэтиленовые пакеты - легче искать будет.
  
  

***

   Они, словно вернулись на несколько дней назад. Снова лес, рюкзак за плечами. Только теперь их трое. Наталья повеселела. Идут, болтают с Олей. Вокруг красота такая, что петь хочется. Даже не верится, что где-то есть зло. Борьба за богатство, власть. Зачем всё это? Много ли человеку нужно, на самом деле? Вот я иду по лесу с двумя красивыми женщинами, и чувствую себя почти счастливым. Был бы я более счастлив, имея несколько миллионов, власть, недвижимость за рубежом, яхты, самолёты? Вряд ли. Скорее, мне было бы комфортней. Зато проблем больше.
  -- Стойте! Смотрите, - прямо перед ними выпорхнула из кустов птичка. Не скрываясь, неторопливо пошла по траве.
  -- Ой, птичка! Не боится совсем! - Наталья сделала шаг в её сторону. Птица неловко перепорхнула-отбежала чуть дальше.
  -- Боится. Скорее всего, у неё рядом гнездо. Это она нас от птенцов уводит.
  -- Смелая. Настоящая мамашка.
  -- В природе нет ничего неразумного. По-моему эта птица называется пуночка. Хотя я могу и ошибаться - не знаток.
   Птичка, видя, что мы не двигаемся, перебралась чуть ближе.
  -- Ладно, не будем беспокоить заботливую мамочку. Пойдём дальше.
   Девушки дорогой живо обсуждали поведение птицы. От неё плавно перешли на обсуждение поведения мам, и разговоре о детях.
  -- Вовка у меня уже большой. Вырос. Хочется с маленьким понянчится, да всё никак не получается ещё ребенка завести.
  -- А у меня нет никого пока. Сергей не хотел детей.
   Солнце опускалось к краю горизонта. Тени стали наливаться вечерней синевой. Жаркий день сменился прохладным вечером.
  -- Ладно, девушки. Пора на ночь устраиваться. Хочется, конечно, скорее, к людям выйти, но по темноте не очень-то походишь.
   Быстро поставили палатку. Благо, продукты ещё есть. Если завтра никуда не выйдем - придётся опять заниматься добычей пропитания.
  -- Змея! - донёсся крик отошедшей в лес Наташи.
  -- Стой, не двигайся! - Владик кинулся к ней.
   В траве мелькнуло тонкое, похожее на чёрный резиновый шланг тело с жёлто-оранжевым пятном на голове.
  -- Не бойся. Это уж. Он не ядовит, да и кусаться совсем не умеет. Ты его перепугала куда сильней, чем он тебя. Сейчас...
   После нескольких попыток Владик поймал змею.
  -- Вот посмотрите - это самая безобидная змея. В детстве у друга Лёшки два таких жили. Хотите подержать? Не бойтесь.
  -- Дай мне. - Оля протянула руки.
  -- Держи, только осторожно - он вырывается.
  -- Ой. Он тёплый! И не скользкий совсем!
  -- Я тоже хочу подержать, - Натальины глаза разгорелись любопытством.
  -- Смотрите - он пытается вырваться и убежать, но не делает попыток укусить или напугать. Ядовитые змеи ведут себя совсем по-другому. Но и они ни за что сами не нападут, если только Вы не будете им угрожать. Главное - смотреть под ноги и не наступить. Если бы тебе попалась, например гадюка - она бы подняла голову и стала шипеть, предупреждая: не подходи, укушу. Тогда лучше замереть, и не двигаться. Змея успокоится и уползёт.
  -- Давайте его заберём?
  -- Зачем? Да и куда ты его поместишь? Или всю ночь в руке держать будешь?
  
   Костёр очертил круг уюта, обрамлённый тёмной стеной леса. Треск пламени, переплетаясь с ночными звуками леса, рассказывал что-то волшебное. Сколько тысячелетий люди заворожено внимают живому огню? Понемногу накатывала сонливость.
  -- Давайте-ка спать. Вы в палатке, а я здесь, у костра.
   Владик долго лежал и смотрел на огонь. Сначала он был сильным, гудящим. Потом стал опадать, оставив лишь несколько танцующих в углях языков пламени. Наконец огонь спрятался среди перемигивающихся горящими глазами углей. Вот и они укрылись тонкой простынёй золы и пепла, под которыми огонь может дремать очень долго. Уснул и Владик.
  
  

***

   Его разбудила тяжёлая холодная капля, упавшая на лицо. Кострище еле светилось в темноте. Упала ещё одна капля. Ещё. И ночной дождь застучал по лесу торопливой барабанной дробью. Владик спрятался под шатром нижних ветвей старой сосны. Не бог весть что, но укрытие. Дождь превратился в настоящий ливень.
  -- Владик! Не мокни, иди к нам! - из палатки высунулась разбуженная дождём Наталья, - Оля, не против. Иди, а то заболеешь!
   Владик быстро заскочил в тамбур палатки.
  -- Я сейчас всё намочу. Промок насквозь.
  -- Давай, раздевайся, и ложись между нами - отогревать будем. У-у-у. Жаба. Холодный и мокрый.
  -- Зато внутри тёплый и пушистый, - банально отшутился Владик.
   Он залез между девушками.
  -- Теперь у Вас есть мягкая, живая подушка. Помнится, кто-то говорил, что я очень уютная и тёплая подушка.
  -- Спи, давай. Подушка. Будешь болтать - выгоним, - Наталья шутливо толкнула его в лоб, - и не вздумай храпеть!
  -- Слушаю, и повинуюсь, о Великолепная Белая Госпожа.
   Владик быстро согрелся. С обеих сторон на его груди лежали красивые женские головки. Приятно, чёрт возьми! Вот только желания определённые просыпаются.
   Владик с удивлением обнаружил, что близость горячего Ольгиного тела, волнует его не меньше чем Натальиного. Натура бабника, чтоб её. Конечно, ничего он себе не позволит, но помечтать-то можно?
   Сны ему снились очень эротичные
  
  

***

   Утро разбудило их радостным щебетом птиц, устроивших перекличку. Напомнило летние воскресные утра детства, полные приветливыми "доброе утро" проснувшихся соседей, криками "молоко", от проезжавшей по дворикам массива тележки молочницы, свистом мальчишек, вызывавших друзей на улицу.
   Состояние было каким-то умиротворённо-благостным. Хотелось обнять весь мир, и петь вместе с птицами. Владик лежал и улыбался. Руки, придавленные девушками, затекли, но он боялся пошевелиться и разбудить их.
   Владик скосил глаза и увидел наблюдающий за ним сквозь пряди волос Ольгин глаз.
  -- Проснулась? С добрым утром Оленька.
  -- Тише, Наташу разбудишь.
  -- А я не сплю уже...
  -- Так. Значит, все проснулись, но вставать не хотим? Ленимся? Гарем, слушай мою команду - подъём! Выходи на построение!
  -- Я тебе покажу - "гарем"! - в притворной ярости вскинулась Наталья, - сейчас из султана в евнухи разжалую!
   Владик с девушками затеял шутливую возню, и чуть не завалил палатку.
  -- Всё-всё. Сдаюсь. Двое на одного! На старого и больного султана. Всё! Встаём.
   Быстро позавтракали остатками продуктов и свернули лагерь. День обещал быть жарким и тяжёлым.
   Буквально через пару часов, расступившиеся деревья открыли небольшую, сонную, какую-то выгоревшую до бела под жарким солнцем, деревушку. Желто-белая пыльная пелена, казалось, укрыла её от влияния времени. Пыль, поднятая их шагами, не торопилась опуститься на землю и висела позади медленно тающим облаком. Лишь в центре, где гордо высилось белое здание, вобравшие в себя все очаги общественной жизни, - клуб, магазин и почту, сиротливо грелся под лучами солнца пятачок растрескавшегося асфальта.
   На здание и асфальт взирал прищуренными глазами бетонный, слегка облупившийся Ильич. Вся его фигура, с убранными в карманы руками казалось, говорила: "Ну, и как вам живётся без коммунизма?". Жилось, похоже, не очень. Ржавые остовы неизвестных городским жителям машин, были тому немым, но красноречивым подтверждением.
   В теньке, у приоткрытой двери магазина, на лавочке сидел такой же, как и окружающий пейзаж пыльно-белёсый старичок.
  -- Здравствуйте, - поздоровался Владик, немного знакомый с деревенскими правилами приличия.
  -- И вам не хворать, - откликнулся тот неожиданно густым басом.
  -- Не подскажете, как нам до города добраться?
  -- А это, смотря до которого города. Городов много, - философски-назидательно заметил старичок.
  -- И то верно. Много. Курите? - покладисто продолжил разговор Владик, и протянул открытую пачку.
  -- Благодарствую, - степенно ответил старичок, и осторожно вытащив сигарету, сунул её за ухо.
  -- Извините, а Вас как зовут? Меня - Владик, это Наташа и Оля.
  -- Михалычем кличут. По батюшке. А сам - Трофим.
  -- Трофим Михайлович, нам бы до Новосибирска добраться. Машина у нас поломалась, заблудились.
  -- Далеко-о. Это Вам на автобус до Кожевникова надоть. Оттудова уже и доберётесь.
  -- А где автобус останавливается? И когда он ходит?
  -- Останавливается здеся. Тока его сёдни нет. Сёдни воскресенье? Вот! - удовлетворённо закончил фразу с ополовиненной информацией Михалыч.
  -- Трофим Михайлович, а когда он будет?
  -- Так завтра и будет. Вот завтра и поедете, - такой вариант развития событий никак не устраивал Владика, и он, бросив взгляд на девушек, продолжил расспросы.
  -- А может нас кто-нибудь отвезёт?
  -- Не-а. Не отвезёт никто.
  -- А может, подскажете, кто мог бы? Мы заплатим. Подскажите, может, уговорим.
  -- Экий ты непонятливый! В пятницу Катюха Захарова за Митьку Кержака замуж вышла. Две дни гуляли. Теперь поправлять здоровье будут. Никто не поедет, - вспомнив свои мучения по утрам после гулянок, Владик понял, что бороться с этим "стихийным бедствием" бесполезно, и стоит поискать другие пути решения проблемы.
  -- Мда...ситуация. А может, у кого остановиться до завтра можно?
  -- Конечно можно, отчего нельзя. Я и говорю - сёдни переночуете, а по утряне и поедете. Тонька! Антонина!
  -- Чего кричишь, иду уже! - из двери магазина вышла дородная, лет под сорок "Тонька".
  -- Здрасьте. Значит, ночевать нужно? - такое ощущение, что весь разговор она стояла под дверью и подслушивала. Хотя чему удивляться - любопытство, оно есть везде, а в деревнях любое развлечение в радость.
  -- Нужно, нужно. Как думаешь - Мамониха к себе пустит?
  -- Пустит, конечно. Пойдёмте, отведу, - Антонина уже закрывала дверь на большой "амбарный" замок.
   Дорогой девушки, словно возмещая свою безмолвную роль в разговоре с Михалычем, вовсю болтали с Антониной.
   Мамониха оказалась небольшой суетливой старушкой, встретившей их как долгожданных и горячо любимых родственников. Сразу, как по волшебству был организован стол. Даже бутылочка с "огненной водой" присутствовала.
   Владик слегка захмелел. Добродушная болтовня Мамонихи, которую, на самом деле звали Баба Шура, расслабляла. Веяло от неё домашним уютом.
  -- Ну, вы тут сидите, кушайте, а я пойду баньку затоплю.
   Банька! Господи, как же он соскучился по бане!
  -- Баба Шура, вы покажите, где что, да я сам протоплю, - предложил он.
  -- Сидите, сидите! Небось, устали с дороги. Сама всё сделаю.
  
  

***

   Девушки ушли париться, а Владик с Бабой Шурой устроились на высоком крылечке. День плавно перетёк в вечер, жара спала, и было так приятно расслаблено курить и вести неторопливую беседу. В принципе, говорить особо и не требовалось. Баба Шура вполне управлялась с этим сама. От Владика требовалось только умение слушать. Вскоре он был в курсе её нехитрых забот и проблем. Дочь, уехавшая с зятем в город. Внучата. Хозяйство, которое становится тяжеловато поддерживать, а в город к дочке перебираться не хочется.
   Ему казалось, что он знает эту старушку всю жизнь. Простая, добросердечная. Он с удовольствием курил и наслаждался этим неожиданно приятным деревенским вечером.
  
   Из бани Владик вышел уже в темноте. Небо было звездным, ветерок освежающим, а стрекотание кузнечиков почти оглушающим. Закурив, любовался россыпью звезд на иссиня- черном небе.
   Из дома кто-то вышел.
  -- Владик, это ты? - раздался голос Ольги.
  -- Я. Курю после бани.
  -- Дай и мне сигарету, - Ольга двинулась к нему, но, запнувшись в темноте, чуть не упала. Владик автоматически поймал её.
   Его окутал аромат свежевымытых волос, смешанный с лёгким запахом незнакомых духов. Он почувствовал тепло её тела, упругость груди и плавный изгиб бедра. Внутри что-то сладко заныло. Глаза в глаза. Казалось, Ольгины мягко светились в свете звёзд. Он чуть не прижал её сильнее и, почувствовав, что пауза затягивается, отпустил.
  -- Осторожней. А то станешь из доктора пациентом.
   Курили молча. Словно что-то незримое не позволяло нарушать очарование ночи.
  
  

***

   Утром, вставшая по-деревенски рано Баба Шура, накормила их блинами, и, перекрестив напоследок, проводила к автобусу. У памятной вчерашним разговором скамейки уже переминались с ноги на ногу несколько человек. Подъехал разбитый, натужно кашляющий автобус.
   Сели втроём на заднее сиденье, и почти сразу провалились в сон.
   Трясло немилосердно. Плюс одуряющая жара. Тот, кто проектировал автобус, думал лишь о его возможности перемещаться, но никак не о комфорте пассажиров. Четыре маленькие форточки просто не способны обеспечить нормальный приток воздуха. Футболка под щеками спящих с двух сторон девушек стала влажной, и липла к телу. Лица пассажиров покрылись мелкими бисеринками пота. Автобус давно заполнился, и теперь заняты были не только сиденья, но и проходы.
   Владик открыл глаза. Голова была тяжёлой. Спать в духоте салона - не самое полезное занятие. Народ оживился. Вероятно, скоро конечная. Девушки проснулись и оглядывались осоловелыми, задуревшими со сна глазами.
  -- Долго ещё?
  -- Нет, я уже узнаю дорогу. Минут десять, и Кожевниково.
   Сколько раз он проезжал здесь по дороге в Томск. Наверняка и девчонки в придорожном кафе работают те же самые.
   Автобус, тарахтя и кашляя, въехал в Кожевниково. Если расписание автобусов не изменилось, то до рейсового на Новосибирск ещё часа два. Можно перекусить и размяться.
   В кафе мгновенно образовалась очередь. Пока Владик покупал кофе с бутербродами, девушки уже уютно устроились за столиком. Есть особо не хотелось. И утренние блины ещё давали о себе знать, и жара отбивала всякую охоту к еде. Лишь кофе был выпит с удовольствием. В конце концов, они взяли бутерброды, лимонад и перебрались в тень близлежащей рощицы.
   Здесь было не в пример лучше - обдувал лёгкий ветерок, дышалось легко и свободно.
   Владик пробежался по окрестностям. Не найдя ничего достойного внимания сорвал несколько полевых цветов, и сделал букетики девушкам.
  -- Небольшой презент моим принцессам!
   Наталья, погружённая в свои мысли приняла цветы равнодушно. Ольга же, как-то расцвела, и чмокнула Владика в щёку. Потом, смутившись, зарделась, как закатное небо.
  -- Спасибо, Владик. Мне тысячу лет никто цветов не дарил...
   Губы у неё были мягкими и прохладными. Такие приятно целовать...
  
  
   Наталью мучила необходимость объяснения с Владиком. Надо же было поддаться временному умопомрачению. Да, он ей нравиться. Да, он был близким и родным. Вот только любви не было. Или была? И был муж. А Владик... она знала его как облупленного. Наверное, он изменился. Стал жёстче, сильнее. Вот, только, разные они.
   Он живёт по понятным одному ему принципам, витает где-то в облаках, и никак не желает опуститься на грешную землю. А ей нужно простое бабье счастье: семья, дом, работа. Тихо, спокойно и надёжно. Зато всегда знаешь чего ждать от завтрашнего дня. У него никогда не будет такой жизни. С ним интересно общаться, но абсолютно невозможно жить.
   Сейчас он уверен, что у них снова всё хорошо. Как не хочется пережить ещё раз разрыв. Как объяснить ему всё это? Что он хороший, но не "её мужчина"?
   А вдруг она ошибается?
  
  

***

   Автобус солидно и неторопливо въехал в Новосибирск. Дома! Почти дома! Мимо проплывают знакомые с детства улицы. Вот и закончилось наше Большое Приключение.
   Одновременно Владик испытывал радость и сожаление. Вот и автовокзал. Знакомые по старой "таксисткой" жизни лица. Савелий. Старший над вечерней сменой, и давний знакомый Владика.
  -- Привет, Владик! Давно не виделись. Говорят, не работаешь больше?
  -- Не работаю. У меня теперь другое занятие. Я тебе потом позвоню, - посидим, поговорим. Кто из пацанов за "городскую" таксу поедет? Домой хочу, сил нет.
  -- Вон, садитесь в "Морковку". Скажешь, от меня.
  -- Спасибо. Ну, давай, до встречи.
   Ещё в автобусе было решено сначала заехать к Владику и привести себя в порядок, а потом отвозить домой Наташу и устраивать Ольгу. Вот и знакомый дом, чахлые кусты акации у подъезда.
   Неожиданно Ольга крепко ухватилась за предплечье Владика:
  -- Не останавливайтесь!
  -- Езжай дальше! - бросил Владик водителю и повернулся к Ольге, - что случилось?
  -- Вон бордовая девятка. Это Макар, - заместитель Сергея.
  -- Чёрт! Давай-ка куда-нибудь подальше отъедем.
   Они встали в небольшом кармане у остановки.
  -- Так куда всё-таки ехать? - забеспокоился водитель.
  -- Не переживай, сейчас определимся. По деньгам не обижу. В любом случае, если что - Савелий прикроет. Не бойся, в накладе не останешься. Давай, считай "по часам".
  -- Владик, поехали ко мне, - предложила Наталья.
  -- У тебя показания брали? Значит и твой адрес известен. Если уж в город за нами приехали, - то и у тебя "пасут". Нельзя нам туда. Есть у меня одна идея. Шеф, - обратился он к водителю, - дай мобилу позвонить. И не переживай, с криминалом мы не связаны.
   Владик быстро набрал номер.
  -- Здорово, Павлентий! Отдыхал. Потом расскажу. Ты мне вот что скажи - что у нас в деревне? Понял. Ладно, я туда уехал. Нет, с гостями. Вернусь завтра. Ладно, жди.
  -- В общем, так, девочки. Есть у нас с друзьями "домик в деревне". Отсюда недалеко. Едем туда. Я Вас устрою, и поеду решать проблему с Сергеем. Есть у меня кое-какие знакомцы.
  -- Не хочу я никуда ехать! Поедем ко мне. Позвоним Еремею, ты же знаешь, что он авторитет, и мой родственник, - пусть поможет, - засопротивлялась Наталья.
  -- Нельзя. Сергей, человек серьёзный. Может быстро всё провернуть, и ищи ветра в поле. Да и Еремей, в лучшем случае, поможет только тебе. Слишком велика цена вопроса. Ему выгоднее сотрудничать с Сергеем, и получить свой кусок пирога. Братва, просто не позволит упустить деньги из-за каких-то знакомых родственницы. Да и по их понятиям, отношения Темучина с Ольгой - вопрос семейный, и никто в него влезать не в праве. Тут другие пути искать нужно. Вот если у меня не получится - поедем к твоему родственнику. Как крайний вариант. Едем.
  
  

***

   В деревню приехали почти на закате. Старый дом встретил их тишиной.
  -- Вот девоньки и наша "барская вотчина". Ничего особенного, но жить можно. Три комнаты и кухня. Плюс банька и всякие постройки. За домом пляжик и речушка. Пойдёмте, я Вам всё покажу.
   Место было красивым. Дом на излучине небольшой реки, окружённый берёзовой рощицей. Отдельно от деревни, хотя и не далеко. Место обладало главным, необходимым для хорошего отдыха - уединённостью. Само расположение дома не предполагало появления посторонних - здесь им просто нечего было делать. Даже вездесущие рыбаки не приходили на удобную излучину с небольшим, полным окуней бочажком - им пришлось бы идти через двор, либо продираться через густые заросли. А мест для рыбалки хватало и без этого.
   Водителю, представившемуся Мишей, предложили остаться на ночь, чтобы не мотаться зря туда-сюда. Тем более, что позже ждала банька, и шашлык под вино и коньяк. А место в доме вполне позволяло разместиться всем с комфортом. Тот не стал отказываться. Видно было, что ему безумно интересно, что за история у них приключилась, но работа в такси быстро приучает не задавать лишних вопросов.
  
   Вскоре, в банной печке уже весело трещали берёзовые полешки, отдавая накопленную деревом энергию каменке. Девушки наводили порядок в доме и собирали на стол. Не сказать, что здесь был беспорядок, но это на мужской взгляд. После приложения женских рук стало как-то уютнее.
   Оля сидела в кресле, и что-то листала.
  -- Что-то интересное нашла?
  -- Да вот, тетрадь со стихами. Это чьи?
  -- Я балуюсь. Непрофессионально, конечно, но не писать не могу - само лезет.
  -- А мне нравиться. Вот это очень хорошее:
  
   Старая любовь, как старые чехлы на сиденья
   Где-то растянулись, где-то неприлично усохли
   Орлом подхожу, на кончиках крыльев волненье
   Играю роль "мачо", непривычную для толстого "рохли"
   Скажи - "я ждала", и вспыхни нескромно глазами
   Мне много не надо - лишь дрожь от трепета пальцев
   Жизнь сложная штука, в "любовь" собери оригами
   Поймай меня в сети, поставь на якорь скитальца
   Поймай меня, слышишь? Пусть буду сопротивляться
   Поймай меня, слышишь? Поймай, зная - боль лишь в награду
   Поймай меня, слышишь? Поймай, хотя сам я - преграда
   И отпусти. Чтобы смог просто рядом остаться...
  
  -- Красиво. Мне никто и никогда стихов не писал...
   Владик смутился. Он всегда мучительно краснел, когда хвалили его стихи.
  -- Да ладно тебе, Оль. Захвалишь. Собирайтесь с Натальей, баня уже готова.
  

***

  -- Наконец-то в нашей речке появились русалки! - пошутил Владик.
   Девушки, плескавшиеся в неглубоком, по грудь бочажке, и, правда, выглядели настоящими русалками в обманчивых сумерках. Гибкие загорелые тела, шлейф волос. Владик залюбовался резвящимися после бани подругами. Ольга была стройней, спортивней, Наталья мягче, женственней. Такие разные и такие красивые. Звонкий смех и плеск воды разносился эхом по излучине.
   Потом был шашлык и вино. Негромкие разговоры в мечущихся отсветах костра. Спать не ложились долго, словно не желая переходить в "завтра" полное тревог и проблем.
   Утром Владик уехал в город, оставив девушек мучиться неизвестностью.
  
  

***

  -- Привет, Диман, - это Владик. Очень нужна твоя помощь. Потом объясню. Не по телефону. Помнишь, ты рассказывал о родственнике, который работает в очень серьёзной организации? Да. Да, тот самый. Можешь позвонить ему, и попросить со мной встретиться? Проблема как раз по их профилю. Нужно срочно. Позвони потом на этот номер, - оставалось лишь надеяться, что родственник друга поможет.
  -- Всё Миша. Теперь сидим и ждём звонка.
  -- А мне торопиться некуда - деньги капают, и ладно.
  -- Правильный настрой. Чувствую, нам с тобой ещё долго кататься. Давай заедем, пару мобильников купим. А то с твоего звонить не очень-то удобно.
   Дима перезвонил минут через тридцать. Родственник, работавший в ФСБ, встретиться готов. Рандеву через час в кофейне у часовни.
  
  

***

   Зал кофейни, словно специально предназначен для бесед -- похожий на запутанный коридор с разбросанными там и тут столиками. Столики не так близко, чтобы слышать чужую беседу, но и не так далеко, чтобы сделать зал пустоватым и неуютным. Когда-то Владик с друзьями именно здесь "набивал руку" в знакомствах с девушками. Хорошая кофейня.
   Владик заказал чайник любимого красного чая со специями. Несмотря на соблазнительный аромат пить совсем не хотелось -- тревога не позволяла расслабиться и получить удовольствие. Придёт, или нет? Поможет?
  -- Владик? - над ухом раздался вопросительный голос.
   Димкин родственник возник так незаметно, что Владик чуть не подпрыгнул на стуле при звуках его голоса.
   Виталий, руководящий каким-то отделом в преемнице грозного КГБ, выглядел совершенно обычно. Таких людей девяносто девять на сотню. Серый, незаметный. Единственное, что показалось Владику достойным внимания - глаза. Очень внимательные глаза. Способные, казалось, разглядеть то, что спрятано глубоко внутри. Владик сжато изложил историю событий. Виталий слушал не перебивая, что-то изредка чиркая на лежавшей перед ним салфетке. Потом стал задавать вопросы, вытаскивая из Владика детали, о которых тот сам и не задумывался. Потом надолго замолчал, видимо обдумывая услышанное.
  -- Интересную историю ты мне рассказал. Прямо "киношный" вариант. Хоть сейчас сериал снимай.
   Владик решил, что Виталий ему не поверил. В душе было такое разочарование, смешанное с отчаяньем и осознанием того, что это была единственная реальная возможность выпутаться из сложившейся ситуации, что всё явно отразилось на его лице.
  -- Хорошо, Владик. Давай мне номер телефона. Несколько дней живите в своей деревне. Никому ни с кем не контактировать. Правильно, что не пустил Наталью домой. И звонить никому не давай. Вас - нет. Водителю скажешь, что вёз крупную сумму денег для полу криминального бизнесмена, и передал их через меня. А те люди, которых Вы избегали, хотели их перехватить. Думаю, его объяснение вполне удовлетворит. Не такая уж редкая история для нашего времени. Я позвоню. Сможешь показать на карте расположение прииска?
  -- Только приблизительно. Но, если понадобится, смогу найти. Место впадения речки в болото я всё же узнал, только Сергею об этом не сказал. Знал уже, что после этого могу просто "выпасть" из вертолёта.
  -- Хорошо. Из деревни - ни шагу. Вот тебе номер моего мобильного. Если что - звони только на него.
  
  

***

   Удивительно - насколько человек способен адаптироваться к любой ситуации. Их ищут "бандиты" Темучина. Если найдут - можно считать, что они покойники. Как говорил помощник всё того же Темучина "во избежание". Родные, не получая вестей с ума сходят, - срок их турпоездки уже истёк. А они жарятся на солнышке, купаются, смотрят телевизор. Почти курорт. Ещё бы в отношениях с Натальей навести порядок, и совсем "медовый месяц". Только не наводится он, порядок-то. Наташа стала его сторониться. Всё время держит на расстоянии, причем, старается, чтобы между ними была Оля.
   Владик ничего не имел против Оли. Она ему даже нравилась. Но с Натальей нужно объясниться.
   Его размышления прервал звонок мобильного.
  -- Владик? Как подъехать к Вашему дому? Я уже в деревне.
   Владик объяснил. Ну, вот. Гости дорогие пожаловали, новости привезли. Он быстро вернулся с берега в дом.
  -- Девушки, к нам гости! - Оля побледнела, - успокойся, это Виталий. Сейчас узнаем, как обстоят наши дела.
   Через несколько минут к дому подъехала серебристая "мазда".
  -- Неплохо вы тут устроились, - Виталий пожал руку Владику, - я бы тоже с удовольствием так "поскрывался".
  -- Будет желание - приезжай.
  -- Не до того пока. Задал ты нам работёнку.
  -- Рассказывай, что происходит?
  -- Дела делаются. Пока, рассказывать особо нечего. Приехал уточнить кое-что.
   Виталий устроил им настоящий допрос. Каждому отдельно. При этом умудрился так ничего и не рассказать. Порадовал лишь тем, что родные знают, что они живы, но задерживаются. Да упомянул, что остальные члены их туристической группы благополучно вернулись и не успели поднять большой шум вокруг их исчезновения, благодаря своевременному вмешательству компетентных органов. Закончив, сразу же уехал, сославшись на занятость. Они остались в полном неведении, и тревоге. Разговоры не клеились. Вяло поужинали и разбрелись по постелям.
  
  

***

   Владик проснулся среди ночи. Сильно хотелось курить. Правда, вылезать из нагретой постели желания не возникало. Он немного поворочался, пытаясь вновь уйти в сонное забытьё. Сна не было. Курить хотелось всё сильнее. Наконец он сдался, и, накинув олимпийку, вышел на крыльцо. Слева донеслось тихое всхлипывание.
  -- Кто это тут сырость разводит?
  -- Я, - тихий голос Оли.
  -- Рассказывай, с чего это тебе захотелось изобразить дождик?
  -- Да я так, просто... - сдавленно ответила та, и разрыдалась уже в голос.
   Владик подошел и обнял её замёрзшую, плачущую. Прижал к себе и стал гладить как ребёнка по голове, приговаривая:
  -- Всё будет хорошо. Вот увидишь, всё будет хорошо. Ну, перестань. Вытирай слёзы и пойдём в дом -- замёрзла уже как ледышка.
   Она подняла к нему заплаканное лицо.
  -- Что мне теперь делать? Ни работы, ни жилья. И вообще...
  -- Всё образуется. Поживёшь пока у меня, - место позволяет. Устроишься на работу. Всё наладиться. Знаешь, есть такая песенка: "разве есть на свете горе такое, из-за которого плакать стоит". Мы тебе поможем.
  -- Правда?
  -- Правда. Не бросим же мы тебя одну в чужом городе. Ты нам уже как родная. Ну, давай сушить слёзки? - Владик легонько коснулся губами её мокрых глаз.
  -- Ты хороший, - Оля обняла его за шею, и прижалась к груди, - тёплый...
   Владик распахнул олимпийку и укутал её полами. Взрослая, но такая маленькая и беззащитная. Ему захотелось оградить от бед эту заплаканную девчонку.
  -- Всё? Не будешь больше плакать?
   Ольга молча помотала головой.
  -- Ты холодная вся, замёрзла. Пойдём в дом?
  -- Давай постоим ещё чуть-чуть.
   Они постояли молча ещё пару минут. Оля подняла на него глаза.
  -- Владик, спасибо тебе, - неожиданно она поцеловала его в губы.
   Владик ответил. И понял, что ещё чуть-чуть и поцелуй потеряет свою невинность. Ему до судороги в паху захотелось Ольгу.
  -- Пойдём баиньки, - Владик с сожалением отстранился.
  -- Пойдём.
   Кровать ещё не выстыла, и встретила его тёплыми объятиями. В сон провалился мгновенно. Снилась Ольга.
  
  

***

  -- Рыжик, тебе не кажется, что нам нужно поговорить? - не выдержал Владик, после того, как Наталья в очередной раз пресекла его попытку обнять её.
  -- Не кажется, Владик. Прости, но я просто не готова к разговору.
  -- Рыжик, - но так же совершенно невозможно жить! Ты ведёшь себя со мной, почти как с врагом! Я ведь тебе ничего плохого не сделал.
  -- Прости. Мне тоже не легко. Постарайся не обращать внимания - буду, готова, поговорим.
   Владик догадывался о причинах Наташиной раздражительности и задумчивости. Он хорошо её знал, и понимал, что замуж та вышла не просто так. Значит любила. Может и любит. А тут он... Почему в жизни всегда всё так сложно?
   Ольга вынужденно играла роль буфера между ними. Она понимала, в чём дело, и всё же немного злилась на Наташу, - могла бы и разобраться с ситуацией. В результате они почти всё время общались с Владиком. Не сказать, чтоб общение с ним было неприятным, наоборот. Но общая напряжённость утомляла.
   Дни шли. Никаких известий. Постепенно копилось общее раздражение, замешанное на неизвестности.
  
  

***

   Они лежали на травяном пляжике, вяло, перебрасываясь фразами. Надоело. Надоело солнце, река и чистый деревенский воздух. Хотелось домой в пыльный, душный и загазованный город. Тела за неделю стали бронзовыми, походка вялой, а темы для разговоров попахивали автоплагиатом. Хотелось деятельности.
   Владик от безделья подремонтировал всё, что можно. Даже бочажок углубил, чтоб можно было нырять. Девушки вылизали дом и участок так, что они выглядели не хуже пасхального яичка. Владик подумывал об устройстве миниатюрной электростанции на речке. От нечего делать прикидывал необходимый объём бетона, пытался рассчитать возможную мощность. Пробовал писать стихи, но получалась такая банальность, что самому перечитывать не хотелось. Все четыре найденные в доме книги были прочитаны.
   Тоска. Даже любимая рыбалка не доставляла удовольствия. Хорошо рыбачить, когда ты специально для этого приехал, и знаешь, что времени немного, нужно успеть и то, и другое, а в понедельник снова в город. Когда времени неопределённо много, а рыбалка один из способов его убить, удовольствие куда-то улетучивается.
   От тоскливых размышлений его оторвал насмешливый голос:
  -- Что, курортнички, заскучали? Собирайтесь, домой поедем!
   Виталий, потихоньку спустившийся к ним, стоял, улыбаясь от души.
  -- Виталий! Рассказывай - что и как!?
  -- Потом. Всё потом, по дороге. У меня времени в обрез. Идите, собирайтесь. Я хоть искупаюсь пока.
   Сборы, как и при любой спешке, получились бестолковыми. Терялось то одно, то другое. Тем не менее, когда Виталий поднялся с берега к дому, всё было собрано.
   Девушки спешно правили макияж. Быстро погрузились, и едва успев отъехать от дома, закидали Андрея вопросами.
  -- Тихо, тихо. Сейчас всё расскажу. Потом будете вопросы задавать. Оказывается Ваш "Темучин" давно попал в сферу внимания нашей конторы. Ещё в 90-е. Только тогда время было, сами помните, какое. А его прикрывал ба-альшой начальник. Видно очень неплохо имел с его операций. Занимался Сергей Темников нелегальным золотом. Ежу понятно - в этой сфере "пришлых" людей нет. Всё поделено и налажено. Надо отдать ему должное - сумел и воровской поток под контроль поставить. Жил спокойно - все разборки остались позади, жизнь налажена. Только очень хотелось Сергею большего. Власти он хотел. Ну, я думаю, Оля в курсе. Для начала сумел "слить" того самого начальника, который его прикрывал. Его быстренько "ушли" на пенсию. Перспективы были очень радужные, тем более что все ниточки, ведущие к нему, обрублены. Точнее утоплены. Прости Оля, но крови на твоём муже, как на Малюте Скуратове. Жаль только, пока это практически недоказуемо. Умел он людей подбирать - сидят, но его пока не сдают. Хотя, со временем "дожмём", - Виталий закурил, выдерживая театральную паузу.
  -- Очень хотелось господину Темникову, Сергею Николаевичу, получить депутатский мандат, а вместе с ним неприкосновенность и широкие возможности для бизнеса. Варианты у него были. Серьёзные люди смотрели на него благосклонно. Вот только финансирования эта операция требовала такого, что у него руки опускались. Но, готовился. Думаю, что к следующим выборам вполне успевал. И тут появляетесь Вы. С золотом и рассказом о том самом прииске, про который среди местных легенды ходят. Кстати, Владик, - мы с тобой завтра едем искать прииск. Золото не только криминалу нужно. Государству тоже.
  -- Буду готов. Рассказывай, не прерывайся. Главное - чем кончилось - то? Чего нам ждать?
  -- Кончилось банально - раскрутили старые дела. Несколько человек, в том числе и правая рука Сергея - Анатолий Абарцумян, арестованы. Сидеть им, я думаю, долго. К сожалению Темучин Ваш сбежал. Он взял внеочередной отпуск, и исчез. Обратно, скорее всего, его можно не ждать. Ну, да ничего - будут улики, и в Греции найдём. Вот такая сказочка на ночь. Можете жить спокойно, и ничего не бояться.
   С души свалился огромный камень. Владик, и не подозревал, насколько тяжёлым был груз этой проблемы. Только когда исчез, почувствовал. Лица девушек посветлели, зацвели в улыбке.
  -- Можно я "Ура" крикну? Поддержите?
  -- Поддержим! По такому случаю ещё бы шампанского!
  -- Так достань из бардачка, - с невинным лицом сказал Виталий.
   Дружное ура, вероятно, было слышно за несколько километров.
  
   Владик провел в тайге почти неделю. Искали прииск, потом захоронение Василя, затем Андрея. Заполнялось огромное количество протоколов. Кажется, на каждый чих писалась отдельная бумажка. Владик понимал, что если бы не Виталий, ему долго пришлось бы доказывать, что он не убийца. Скольких людей осудили в подобной ситуации? Так что он безропотно заполнял бесконечные бумаги. Но, всё когда-нибудь заканчивается. Он едет домой. Вчера позвонила Оля. Владик улыбнулся, вспоминая.
  
   Виталий развёз их по домам. Наташу к себе, Владика и Ольгу к Владику.
   Наташа выскочила, толком не попрощавшись. Кинула "пока, я позвоню", и убежала. Владика это здорово задело. Понятно, что соскучилась по родным, по сыну, и всё-таки...
   Тем не менее, настроение было радужным - все тревоги остались позади.
  -- Оль, а давай отпразднуем наше освобождение? Душа прямо просит!
   Заскочив, домой за деньгами, и бросив вещи, они пошли в расположенное рядом кафе. Обоих потянуло на откровенность. Они рассказывали друг другу о прошлой жизни, о мечтах, планах. Вечер летел незаметно. Они даже удивились, услышав, что кафе закрывается.
   Владик прихватил с собой ещё бутылку шампанского, и они пошли домой. Оказалось, что насчёт шампанского он погорячился - они и так прилично выпили. Нет, не до пьяна. Состояние то самое, когда весь мир кажется восхитительно прекрасным, в голове слегка шумит, но она не кружится, и ноги ещё являются надёжной опорой.
   Им было легко и радостно. Шутки удавались, смех был лёгким, общение приятным. В квартире они немного поспорили о том, кто где будет спать.
  -- Уступаю даме диван.
  -- А ты?
  -- У меня есть надувной матрас. Спится на нём, просто замечательно.
   В конце концов Владик убедил Олю, что он, как мужчина, не будет чувствовать себя комфортно уложив гостью на полу.
   Они по очереди качали насос, отбирая, его друг у друга. Владику вспомнилась знаменитая сцена с забором из "Тома Сойера". Весь вопрос в том, заставляют ли тебя красить забор. Их не заставляли. Просто настроение шикарное, спать не хочется, вот и балуются как дети.
   Оля, пытаясь отобрать у Владика насос, споткнулась, и он еле успел её поймать, но не рассчитал. Они оба с хохотом завалились на диван. В глазах Ольги плясали весёлые искорки. Владик неожиданно для самого себя, поцеловал её. Потом ещё. В общем, проснулись они вместе.
   Оба чувствовали себя неловко, но выяснять отношения было некогда - за Владиком приехали.
   Владик ругал себя, но вспоминал ночь с Олей как волшебный сон. Он стал ловить себя на том, что думает почти всегда об Ольге, а не о Наташе. Какой знакомый симптом. И что теперь делать? Ольга, похоже, не рада произошедшему. По крайней мере, не звонит. И как теперь быть с Натальей? Так добивался её любви, и вот, на тебе.
   Вчера Оля позвонила. Они как-то скомкано поговорили, но Владик пел в душе - ждёт! Сама сказала: "я тебя жду". Он не смог сказать когда приедет - сам ещё не знал. А когда узнал, решил оставить это сюрпризом.
   И вот он уже в дороге. Прежде всего, Владик решил расставить все точки над "и" в отношениях с Наташей. Позвонил, и договорился о встрече.
  
  

***

   Летнее кафе предлагало скромный ассортимент напитков и закусок. В советские времена для таких кафе было очень точное название - "припрыжка". Заскочил, выпил кружку пива и побежал дальше. Хорошо хоть кофе есть.
   Владик взял кофе и стакан апельсинового сока. В тени шатра сидеть было приятно. Несмотря на вечно сломанные пластиковые стулья.
   Появилась идущая от остановки Наташа. "Какая она всё-таки красивая" - отстранёно подумалось Владику. Вечного душевного трепета при её появлении он больше не испытывал.
  -- Привет.
  -- Привет. Я тебе сока взял.
  -- Спасибо.
   Повисла неловкая пауза.
  -- Прости меня... - начали они одновременно. Это заставило их улыбнуться, и развеяло неловкость.
  -- Давай я. Прости, но я понял, что у нас с тобой ничего не получится. Мы слишком разные.
   Наталья облегчённо вздохнула.
  -- Уф! Я тебе хотела сказать то же самое. И, кроме того, я мужа люблю.
  -- Друзья? - Владик протянул ей руку.
  -- Друзья.
   Несколько церемонное рукопожатие вызвало смех. Они ещё немного поболтали и разошлись.
   Домой Владик почти бежал. Его гнало нетерпение. Вот и подъезд. На него навалились сомнения - а если он неправильно понял Олю? Если всё лишь плод его фантазии?
   Звонок в дверь. Оля открыла одетая в его футболку, смотревшуюся на ней как балахон.
  -- Владик! - выдохнула она. В глазах неподдельная радость.
   Он почувствовал, как прорывается плотина, сдерживавшая его чувства. Как сметаются тревоги и сомнения. Уронив сумку, он шагнул вперёд и обнял Олю.
  -- Здравствуй, любимая!
  
  
  

Эпилог.

  
   Звонок телефона оторвал Владика от компьютера.
  -- Владик? Ты не знаешь где найти Ольгу?
  -- Привет, Виталий. Странный вопрос для работника вашей конторы. Я считал, что вы всё и про всех знаете.
  -- Не всё и не про всех. Просто, по её томскому адресу она не появлялась, а наблюдать за ней, необходимости не было. Так знаешь, или нет?
  -- Конечно, знаю. Да и ты, сдаётся мне, хитришь, а на самом деле всё знаешь. Можешь отметить у себя - проживает с Владиком. В качестве будущей супруги.
  -- Поздравляю.
  -- Спасибо. Позвать?
  -- Знаешь, наверное, лучше не нужно. Ситуация такая - Темучин Ваш, видимо готовился свалить из страны. Нарвался на обычную проверку документов. Не буду вдаваться в подробности, но в результате его застрелили при попытке применить оружие. Так, что теперь Оля - свободная для новых отношений вдова. Ей нужно будет пройти через некоторые формальности. Ты ей как-нибудь деликатно всё объясни, ладно?
  -- Жук, ты Виталик. Самое трудное на меня свалил.
  -- Ты мне помниться должен услугу?
  -- Да ладно, ладно. Поговорю.
  -- Вот и ладненько. Не забудь на свадьбу пригласить. Всё, до связи.
  -- Пока, - ответил Владик пищащей телефонной трубке.
   Оля, вытираясь полотенцем, выглянула из ванной.
  -- Кто это был?
   Владик обнял её, осторожно погладил слегка округлившийся живот.
  -- Я бы сказал Дед Мороз. Со свадебным подарком...
  
  
  
  
  

КОНЕЦ.

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"