Шляхов Анатолий Анатольевич :
другие произведения.
Помоги мне?
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оставить комментарий
© Copyright
Шляхов Анатолий Анатольевич
(
mu@pop3.ru
)
Размещен: 02/09/2007, изменен: 02/09/2007. 12k.
Статистика.
Статья
:
Проза
Поэто-проза.
Скачать
FB2
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Помоги мне?
(нехорошие истории)
"Если я буду вспоминать свою жизнь, то добрым я вряд ли стану..."
Тарковский
С третьей женой я расставался до вульгарности легко. Хоть она,
длинноногая полячка в третьем поколении,
была красива на столько,
что мужики останавливались посреди улицы:
глядя ей в след.
Правда интимам увлекаться не умела.
Научил!
На свою голову.
Был я самый богатый художник Норильска
(со слов коллеги Сивенкова).
У нас была свободная любовь!
Мы участвовали в групповушках.
Иногда я с двумя, тремя нашими подружками.
Иногда я с приятелем и моей женой, было для этого у нас два подходящих партнёра Олежек и Костик.
Временами она исчезала на 5-6 дней,
и я нянчился с её малолетним Сашкой,
а он искренне называл меня "папа".
Весело!..
Когда приходили её,
обязательно стройные молодые партнёры.
Звонили в квартиру и, увидев меня, в освещённом проёме входной двери ласково-протяжно спрашивали: "А Анжелу можно?"
или "Позовите, пожалуйста, Анжелику".
Я отвечал, - Уже позвали.
Происходило это, как правило, в её отсутствие.
Когда "Верная" была дома, она этого не допускала.
С проститутками не связывался никогда!!
Покупать чувства за деньги - пошло, или как сейчас модно - сексуально...
Ведь мы все любили друга в групповухах.
У нас были привязанности.
Своеобразные, но привязанности.
Мы изучали друг друга.
Кому, что нравится, кому, что не нравится. Каждый старался услужить партнёру.
Жить с двумя женщинами одной семьёй сложно.
Более сложно, чем обычный брак.
Как-то семнадцатилетняя спрашивает с утра:
- Толик, а куда в такую рань пошла Танька?
Почему она ничего не сказала?
Я посмотрел серьёзно на Маришку... и важно говорю:
- Ты, Марья,
с сего дня старшая жена. Все вопросы к себе
Поцеловал в розовенькие пухленькие губки и доложил:
- Сейчас ухожу в худ. Фонд, вернусь, как всегда Приказания есть?
Глазки - бусинки повлажнев, сладко смотрят.
Шутливо командую себе.
- Приказаний нет! Кругом! Тихоньким шагом... марш!
А вот если кто кому неприятен,
никакой группы не выйдет. Не старайся и не мечтай
Особенно сложно с агрессивной, мужской популяцией.
Фраза "купить любовь" бессмысленна. Любовь никогда не продаётся.
Продается другое...
Перед тем, как стать богатым,
был естественно бедным.
Начало стройки - постройки - перестройки.
Все средства в прорыв.
Бывало, на жрачку хватало еле-еле. О шмотках не говорю.
В прорыве с Анжеликой открыли кооператив "Дебют".
В жизни у меня вечный дебют - это было бы лучшее название.
По крайней мере, то заведение, когда я это пишу, назвалось бы так...
У нас было много жилплощади... я пытался из двух наших квартир и мастерской собрать магазин.
Тягостной волокитой да катаньем обменял квартиры в один дом
Потом в один подъезд, а уж затем на один этаж.
Первый этаж!
И не просто первый этаж, а первый этаж углового дома 36
По улице Талнахская, который, торцом выходил на часы, что в центре города,
на проспекте Ленина.
Но квартиры лишь квартиры.
Нужен магазин.
Подключил всех знакомых и малознакомых,
все бабки на пузыри да подарки, на хождение по кабинетам.
Получить разрешение пробить дыру в торце панельной пятиэтажки,
в которой жили 100 семей, дело трудное.
Денег ведь в обрез.
А надо собирать 32 подписи:
начальника пожарки,
домоуправления,
эпидемстанции,
архитектора,
озеленителя...
К ним не подлезть!
У них замы!
Главные инженера!
Секретари!
График!
Приёмы... Длинная очередь тем, у кого нет блата.
И с чёрного входа!
По пожарной лестнице!
Правой двери персонального автомобиля!
Я сильно пытался получить разрешение на магазин.
Месяца летели за месяцами.
Деньжонки таяли.
Замаячила беспросветная, нерешаемая,
непонятная неразбериха.
Моя Анжела не выдержала.
Пошла пиписькой добывать недостающие подписи.
Женщине!
Прекрасной женщине! То сделать легче.
Меня трахать! В прямом смысле!
Тогда было ещё не модно.
Не сексуально-вульгарно пошло непотребно... Словом без души, без обмена мужских и женских тонких энергий.
Однотельно.
Потом у нас и стала свободная любовь.
До этого мы жили, как любящие исключительно друг друга (спустя время, об этом договорившись) и не предполагая грядущую дерьмократию...
Подписи есть! Магазина нет. Деньги!
Надо реализовывать проект. А это значит: отбойные молотки,
аргонная сварка,
бронированные двери,
решётки,
передвижение не несущих перегородок,
переборка полов (и не только половых),
витрины.
Наконец товар, перерезание ножницами красной ленточки.
Открытие!
Где взять деньги?
Анжелка сдает в аренду лучшую подругу.
Капитану милиции
Азербайджанцу Байраму.
Мент, уговаривает Валюнчика ехать к ним, обещая валютные
горы.
Через два месяца Валентина сбежав, вернулась.
Бедолажечке, светлой, хрупкой и ласковой досталось.
Ментяра поганый закрыл её в квартире.
Черное кавказское быдло!
Пользовало Валю!
Куда хотело!
Когда хотело!
Как хотело!
Отсыпая в её нежную ручку желтоватую советскую мелочь.
Верной, попала "вожжа под хвост".
На мой вопрос: "У тебя совесть есть?" Ласково - прямой ответ.
- На том месте, где у меня должна быть совесть, у меня пися выросла.
Денег осталось только на завтраки и ужины.
Отдаю все деньги.
Она берёт любимых подружек, Валюшу, Маришу.
Улетают трясти "Интурист" Одессы.
Затарились клофелином (с ним водка - снотворное).
Остаюсь с её ребёнком, мечтой о магазине и кое-каким поползновением в плане ремонта.
Питаемся с Сашком свекольными борщами, купил списанных пятьдесят банок.
Под разрешение на магазин, неожиданно, появился его директор.
Будущий директор Алексей.
Он знал массу шофёров, я знал стойкого инвалида - сапожника Костю.
Так втроём - художник, шофёр, инвалид,
мы начали крутиться:
Долбить стены,
класть кирпичи,
сваривать металл,
воровать железо.
Время текло.
Появился лёгкий анашист Губа, (разбитые с детства губы).
Я переместился на искусство, прямое своё дело.
Интерьер.
Витрины.
Опять пришлось воровать или обменивать на бутылки у работяг, вахты или охраны стекло и оргстекло, краски, различные прибамбасы.
Прошло ещё 4 месяца.
Прирулила
Анжела.
Посмотрев в глаза, понял сразу.
Она приехала за ребёнком, у неё изменились обстоятельства...
Перед отъездом.
Через тройку развесёлых дней.
Ангел мой приглашает меня в привокзальный ресторан.
Лёгкая беседа.
Сладкое вино.
При словах: "Я обязательно вернусь", в глаза не глядит.
Проговариваю... отсутствующе.
- Время. Опоздаешь в порт.
- А ты разве не проводишь меня до самолёта?- и заискивающие искринки в глазах.
- Нет.
И платить за кабак не буду. Ты уже самостоятельная...
Она появилась
Через год.
Дорогая,
модная,
валютная.
Зашла в магазин, там две миленькие продавщицы, два экспедитора, директор, да полный магазин всякой ерунды.
Я жил при магазине. В каморе,
всю площадь, которой занимал диванчик - кровать ивановского производства.
Ночами мыл пол в магазине.
Уборщицы не было.
Представившись, она прошла в магазин...
На когда-то нашу кухню.
Поставила на наш круглый стол две бутылки дорогого импортного коньяка,
спросила у подошедшего Лёши, где я.
Я подкатил вечером
Магазин уже закрыт.
Мы вдвоём пьём коньяк; молчим.
Потом она рассказывает о себе, о Марье.
А с Валей произошло много неприятностей... Слушаю, ничего не отвечаю.
Её новости теряют смысл и она замолкает.
Но молчание не в её природе
Лукаво блеснув синими глазищами, спрашивает, весело и игриво.
- Можно котик, я посмотрю что там?- взглядом показывая на коридор.
Не дождавшись ответа, идёт через подсобку в магазин.
Зажигает весь свет...
Через пару минут кричит из торгового зала для посетителей.
- Толя, иди сюда!
Иду,
не понятно зачем, двигая ногами.
Анжела голая Спиной ко мне.
Перед стёклами ярко освещённых витрин с зеркалами.
Не поворачиваясь,