Шлосберг Владимир Иванович : другие произведения.

Три желания. Этюды на фоне Эйфелевой башни

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Саша Фронт.

ТРИ ЖЕЛАНИЯ.

Этюды на фоне Эйфелевой Башни.

Повесть

   Часть I

То, что Вы принимали за жизнь-это сон.

То, что Вы принимали за правду-это ложь.

   (Матрица)
  
  
  
  
   - "Парле ву Франсе?" - пограничник с интересом крутил в руках паспорт Виктора.
   - Ноу. Инглиш анд рашн, оунли"
   - Виктор уже не удивлялся реакции пограничников Европы на зеленый паспорт его страны, цвет знамени Пророка всегда наводил на мысль о терактах, джихаде и кровной мести.
   - "Что у вас в сумке, месье?"
   - Это роликовые коньки, я приехал на отдых, буду кататься на площади Бастилии.
   К этому вопросу Виктор был готов еще в Ранкенте и часто с удовольствием представлял круглые глаза "погранцов" и сейчас наслаждался от души. Виктор знал, что его никто не будет встречать, дочь уже несколько лет жила в Лондоне и наезжала в Париж только на Недели Моды, тогда же она встречалась с друзьями...
  
  
  
   ***
  
   ...Перелет из Ранкента в Париж прошел хорошо, Виктор летал этим маршрутом уже несколько раз, никогда не испытывал никаких неудобств в полете и, расположившись в своем кресле, с удовольствием наблюдал за стройной фигуркой стюардессы, упругие ягодицы которой, обтянутые форменной юбкой удивительно контрастировали с необычайно тонкой талией .
   - Пожалуйста, возьмите шампанское - голос очаровательной стюардессы вернул Виктора
   из мечтаний.
   - Спасибо, я не пью шампанское,- Виктор не хотел иметь запах спиртного на пограничном контроле в Париже.
   - Это очень хорошее шампанское и прохладное - белозубая улыбка красивой девушки сделала свое дело и Виктор взял бокал. Шампанское действительно было чудесным, - выпитый бокал освежил и снял напряжение последних дней, которые были "не очень"...
  
   ***
  
   Моторы ровно жужжали, "Боинг" уже летел над Европой, которая сияла за иллюминаторами как "россыпи драгоценных камней на бархате ночи".
   - Черт! Становлюсь сентиментальным - подумал Виктор и нахмурился.
   По привычке продумывать все до мелочей Виктор и в этот раз распланировал каждый час своего необычного путешествия и сейчас перед ним, как на экране, прокручивались картины его последнего приезда в Париж в гости к дочери. Еще тогда он решил, что будет кататься на роликах по площади Бастилии. В тот день они вышли с женой из метро на площади Бастилии поздним вечером, площадь была ярко освещена, но народу уже было немного. Около скамейки, на которую они хотели сесть, валялись использованные презервативы, одноразовые стаканчики и пустые бутылки из под дешевого вина.
   - Город любви, мать Вашу - беззлобно ругнулся Виктор, и они прошли мимо.
   И тут появился Он.
   - Высокий старик с длинными седыми волосами бесшумно и изящно катился на роликовых коньках с рюкзачком за плечами.
   - Как он поет ногами!- В душе Виктора давно и уютно жил поэт.
   Бледное лицо, развевающиеся волосы и сияющие глаза старика, как на фотопленке, навсегда запечатлелись в мозгу Виктора и стали его мечтой номер один:
   - В день шестидесятилетия я тоже так поеду! ...
  
  
  
  
   ***
  
   ...Лето 1955 года в городе Сталинске выдалось жаркое. Над улицей Ленина удушливым туманом клубилась пыль,- асфальт только начали укладывать, и машины днем и ночью бесконечной вереницей сновали в сторону строящегося алюминиевого завода туда и обратно.
   Виктору скоро будет семь лет, с братом Фридрихом, который старше на три года он изнывал от скуки, когда ему пришла гениальная идея:
   - Надо пойти ловить шпионов!
   Эта тема была актуальной: совсем недавно на базаре арестовали известного городского сумасшедшего по кличке "Москва", который, как утверждала городская молва, оказался агентом "Абвера" и весь город подозрительно косился друг на друга в поисках врагов.
   Людей терзал страх, - статью за недоносительство никто не отменял, никто не отменял и статью 58 УК РСФСР и, хотя лагеря были переполнены, стране нужны были все новые и новые дармовые рабочие руки на стройки социализма.
   Братья, взяв "для солидности поджиги" направились к центру города. "Поджиг" - это изготовленный из медной трубки, гвоздя и резинки пистолет. Он заряжался головками спичек и, производя оглушительный выстрел, был очень эффективным оружием местной шпаны.
   Шпиона долго искать не пришлось. Осанистый мужчина в костюме с галстуком, в шляпе и, о - удача, с большим портфелем и в очках, был, точно, не наш человек!
   - По натуре, надо зырить за ним - Виктор, как настоящее дитя улицы, хорошо "ботал по фене". Все настоящие пацаны тогда, подражая ворам в законе, говоря, цыкали сквозь зубы и носили в карманах свинчатки и кастеты, а самые бесшабашные делали первые наколки.
   Очень скоро мужчина заметил двух пацанов, крадущихся за ним, он забеспокоился и прибавил шагу. Братья не поспевали за ним:
   - Шпион! Ловите шпиона!- завопили они и несчастный интеллигент, запаниковав, бросился бежать, сопровождаемый оглушительным свистом...
  
   ***
  
   - Приготовьте столик для обеда. Что будете заказывать?- Виктор тряхнул головой, прогоняя видения прошлого, - прелестная брюнетка наклонилась над ним с блокнотом в руках:
   - Что будете заказывать?- Две верхние пуговицы ее белой блузки были расстегнуты, ворот распахнулся, открывая взору Виктора край кружевного бюстгальтера и бело - розовую полоску груди. Сквозь тонкую ткань блузки отчетливо проступали контуры твердого соска. Виктор с трудом оторвал взгляд от этого волнующего зрелища:
   - Стейк из свинины с квашеной тушеной капустой и бокал красного сухого вина, пожалуйста.
   - Каберне 1978 года подойдет? - Глаза девушки темные, почти черные были обрамлены длинными, пушистыми ресницами и Виктор откровенно любовался ей.
   - Прекрасно, но мясо не должно быть слишком жирным.
   Виктор любил летать самолетами "Люфтганза", где всегда было отличное обслуживание и можно было заказывать обед на свой вкус.
   Мясо и вино были превосходными и Виктор, с наслаждением пообедав, протер руки ароматической влажной салфеткой, откинулся в кресле и прикрыл глаза.
   Самолет почти бесшумно нес его в Париж...
  
   ***
  
   - Садись и пиши! Нам все известно, все твои телефоны прослушиваются и твои сообщники уже дали показания - молодой еще, но уже грузный следователь по особо важным делам, не мигая, смотрел на Виктора.
   - Рост не меньше 190 сантиметров, вес килограммов 130 - по привычке спортсмена прикинул Виктор.
   Первый раз Виктор был на допросе в КГБ в 15 лет, не любил об этом вспоминать, а затем его с завидной регулярностью допрашивали "все, кому не лень", но привыкнуть к этому было невозможно.
   За соседним столом допрашивали солидного Управляющего большим строительным трестом. Пожилой, седовласый мужчина, волнуясь, сбивчиво отвечал на вопросы совсем юного следователя.
   - "Пацан" и "седой" - назвал про себя эту пару Виктор.
   - Костюмчик стоит долларов 900. Туфли - 300, рубашка - около70, галстук - 50, часы - тоже не "хилые" - оценил прикид "пацана" Виктор.
   - Сколько "Они" получают, если могут так одеваться?
   - Ты что пишешь? Где признание?- заревел над ухом Виктора следователь.
   - В тюрьму захотел? В камеру к зэкам? Они будут пялить тебя всю ночь и завтра ты во всем признаешься!
   Виктор твердо посмотрел в глаза следователя и, не отвечая, продолжил заполнять лист протокола допроса.
   - Что получали по этому договору? - за соседним столом продолжался допрос "седого".
   - Аккумуляторы - еле слышно прошелестел "седой", - лицо следователя пошло пятнами:
   - Где ГОСТЫ, ГОСТЫ на них? - не унимался "пацан".
   - Я не понимаю вопроса - "седой" беспомощно смотрел в сторону Виктора, умоляя о помощи.
   - Кто бы мне помог - подумал Виктор, глядя, как Управляющего уводят, очевидно, для разъяснения вопросов в другой кабинет.
   Допрос начался в 15 часов, сейчас на улице было совсем темно, но конца допросу не было видно.
   За соседний стол "после беседы" привели "седого": воротник рубашки был наполовину оторван, волосы всклочены, левая половина лица и ухо багровели от хорошей оплеухи, глаза - слезились. Он затравленно смотрел перед собой и что-то лихорадочно писал...
   - Жить счастливо и умереть в Париже - вдруг вспомнилось Виктору.
   - Чьи это слова? Что я еще забыл?
   - Надо будет, обязательно, в день шестидесятилетия покататься на роликах по площади "Бастилии" и пообедать в ресторане на Эйфелевой башне.
   - Всего - то три желания, - так просто и так сложно ...
  
   ***
  
   - Можно убрать посуду? Что-нибудь еще? - неугомонная стюардесса опять возникла около Виктора.
   - Уберите и принесите подушку и плед - Виктор почти лежал в кресле и мысли уносили его далеко - далеко...
  
   ***
  
   - Ты чё хмекаешь? - Маринке - дочери Виктора три года, она "поборола" Виктора, он повержен на пол и победитель теперь торжествующе сидит на его груди, уцепившись розовыми пальчиками за густые волосы на его груди.
   - Ты мой плюша мишевый - Виктор обожал эти минуты, когда они, играя, могли говорить на этом, только им понятном языке. Виктор в детстве тоже шнурки называл "шмурками", а женщин - "женчисами".
   Виктор, изображая спящего, прикрыл глаза и начал похрапывать.
   - Ты храпунец что-ли? - Не унималась Маринка. - Пойдем гулять!
   - Пойдем! Гулять, гулять!
  
   ***
  
   - Пристегнитесь, мы снижаемся - стюардесса забрала пустой бокал. Долгий перелет никак не сказался на ее облике, ее лицо было красивым и свежим, а глаза лучились, как они могут лучиться только в юности.
   - Даже думать не хочу, что с тобой будет через сорок лет- самолет уже подрулил к зданию аэропорта "Шарль де Голль" и, подхватив сумку, Виктор двинулся к выходу из самолета...
  
   Процедура прохождения пограничного контроля и таможни в Париже Виктору была хорошо известна, он заранее сложил в пластиковый лоток верхнюю одежду, часы, телефон и прочую мелочь и закончил все формальности за пару минут. Он не стал одевать куртку, - просто перекинул ее через сумку и, рассовав по карманам всю дребедень уже собирался вклиниться в толпу встречающих, когда услышал женские вопли у стойки таможенников.
   - Вы не имеете права! Научитесь работать у нормальных стран! - Дебелая американка отказалась распаковать коробку из своей сумки. С красным, перекошенным гневом лицом она орала, как пароходная сирена, размахивая кулаками и теперь на помощь молодым таможенникам, спешили две дамы в униформе.
   - Пат и Паташонок - назвал их Виктор. Высокая, изящная, как тростинка, блондинка ласково глядя на туристку, тихо успокаивала ее, а то время как вторая, приземистая, почти квадратная, с мощной спиной и короткими руками, сноровисто и привычно устанавливала прямо в зале небольшую ширму.
   Ширмой это сооружение высотой около полутора метров, на хлипких полуметровых ножках можно было назвать только в кошмарном сне. Блондинка, все так - же ласково проворковала, что согласно закона Французской Республики нарушительнице будет проведен полный досмотр, и коротышка бесцеремонно поволокла онемевшую американку за эфемерное ограждение.
   Толпа встречающих окружила ширму и глазела на эти приготовления в ожидании спектакля. Пат и Паташонок со знанием дела стремительно раздевали толстуху, беспорядочно забрасывая всю ее одежду прямо на ширму. И, когда они забросили огромные панталоны и чудовищный бюстгальтер наверх ширмы, толпа заулюлюкала и зааплодировала. Вид бледных ног на холодном каменном полу и дряблые голые плечи незадачливой скандалистки, виднеющиеся из - за ширмы вызвали чувство жалости и гадливости, и Виктор поспешил к выходу...
  
   Протиснувшись сквозь толпу встречающих, Виктор огляделся, - в этот раз он приехал в Париж по туристической визе и его должны были встречать. У выхода отдельной кучкой терпеливо стояли операторы туристических фирм с плакатами в руках.
   - "Modatkotour " - прочитал Виктор и подошел к худощавому парню лет тридцати в строгом костюме с галстуком.
   - Бонжюр, месье! Парле ву Франсе? Шпрехен зи дойч? Спик инглиш?- скороговоркой отбарабанил парень.
   - Здравствуйте! - по - русски поздоровался Виктор.- До ю спик рашн? - по-английски продолжил он.
   Как и следовало ожидать, русского тот не знал и дальнейшее общение было на разговорном английском.
   - Вы заказали номер в отеле " ForestHill ", мы сейчас едем туда. В " B&B " входит завтрак и две автобусные экскурсии по городу, - платить за них не надо. Также, на машине Фирмы мы отвезем Вас в аэропорт. В холле гостиницы всегда...- маленький "Ситроен" уже мчался по прекрасной автостраде в сторону Парижа, голос туроператора не мешал Виктору и он, рассеянно слушая монотонный голос, с удовольствием рассматривал, пролетающие виды и воспоминания проносились в его голове...
  
  
  
   ***
  
   Каждый раз, когда Виктор приезжал в Париж, он приходил к Эйфелевой башне в надежде полюбоваться панорамой Парижа с высоты птичьего полета, но всякий раз, увидев толпу желающих у кассы, он с тоской уходил прочь, - жаль было тратить время на стояние в очереди. В то время, кроме лифта, была еще лестница, по которой можно было подняться до первого яруса, сейчас ее демонтировали и ржавые обломки продали с аукциона за хорошие деньги...
  
  
   ***
  
   - Витя! Фридик! Где вы, варнаки такие? - бабушка, Мария Николаевна, сухощавая с аристократичным лицом, обрамленным совершенно седыми волосами, уже нащипала на огороде молодой ботвы свеклы и теперь искала внуков, чтобы послать их на пустырь за лебедой. И ботва, и лебеда нужны ей, чтобы сварить зеленые щи на всю большую семью
   из шести человек. После скоропостижной смерти в 1952 году отца Виктора, бабушке часто приходилось вспоминать рецепты голодных военных лет.
   - Куда тянешь руки? Ты уже брал хлеб! - Бабушка за столом строго следила, чтобы еды хватило на всех.
   Братья стремительно проглотили свою порцию еды и шумно умчались на улицу, где пропадали большую часть суток.
   - Стой! Лови, стрелять буду! - Дурачась орали подвыпившие мужики в столовой, когда Виктор и его старший брат Фридрих, прижав к груди хлеб, который они схватили со стола
   бежали к выходу. Виктор еще не ходит в школу, но знает, что хлеб в столовой бесплатный и за это воровство им ничего не будет, но надо выполнять правила игры...
  
   ***
  
   - Стой! Стой, зараза! - Это уже где-то рядом и наяву.
   Виктор открыл глаза: от группы туристов отделился мужчина и бежит по дороге, догоняя шляпу.
   -"Руссо туристо, облико морале!" - Виктор вспомнил слова Андрея Миронова из популярного советского фильма и с сожалением поднялся с теплой скамьи.
   - Обед и в Африке - обед, а в Париже - это - ритуал! - Он поспешил к отелю, - надо успеть переодеться...
  
  
  
  
   ***
  
   После удивительно вкусного завтрака в ресторане "IBIS", находящегося в отеле, Виктор вышел в фойе, намереваясь изучить рекламные туристические проспекты, чтобы побродить по городу.
   - Сара! Сара, деточка, ты взяла - таки, булочки в столовой? - Необьятная еврейка с грубыми чертами лица громогласно общалась через весь вестибюль с такой-же крупногабаритной дочерью.
   Помещение гудело от криков туристов из Израиля.
   - Нет, мама, они мне не дали!
   - Ничего, мама взяла и булочки и колбаски, - будет, чем перекусить.
   - Боже, как дорого, как все дорого в этом Париже! И зачем мы - таки, уехали с Одессы?
   - На "Привозе" Изя имел все цены - пальчики оближешь!
   - И сколько- таки, будет стоить эта экскурсия? - несколько человек с калькуляторами в руках переводили цены из евро в шекели.
   - Абраша, иди, посмотри, они хотят убить твоего папу! Ты видел когда-нибудь такие цены?
   - Мама, перестаньте истерику, я уже весь на нервах, вы хотите, чтобы ваш сын зарезал себя ножиком? - Виктор с удовольствием слушал эту какофонию и наблюдал, как половина группы с проклятиями "этому Парижу, чтоб ему пусто было", загружаются в лифт, чтобы вернуться в номер.
  
   С прекрасным настроением Виктор вышел из отеля и пешком неторопливо направился в сторону пятого округа.
  
  
  
   ***
  
  
   Сегодня был особенный день, - день осуществления мечты. Катание на роликах по площади Бастилии прошло просто великолепно. Виктору казалось, что он птица и его невесомое тело парит в воздухе, сливаясь с этим чудесным городом в неописуемом восторге.
   Было особенно приятно, что десятки молодых людей на роликах не обращали никакого внимания на неуклюжее катание Виктора, и теперь он сидел на скамейке, с удовольствием вытянув гудящие ноги и прислушивался к себе...
   Он был счастлив и на время забыл годы тяжелого труда на стройках коммунизма, десятки допросов в кабинетах силовиков и болезни и страдания...
   Прошло около двух часов пока сердце его успокоилось и перестало стучать в висках. Виктор аккуратно уложил ролики в рюкзачок и поднялся, ласково похлопав по его боку: "Спасибо за верную службу и пока-пока!" ...
   Он нетопливо зашагал к метро, рюкзачок остался лежать на скамейке.
   - Первое желание исполнилось!
  
  
   ***
  
  
   Виктор специально задержался у Эйфелевой Башни до полуночи, чтобы насладиться спектаклем лазерного шоу. Он много раз видел это прекрасное зрелище, но когда изящные контуры засверкали тысячами вспышек, его охватил невероятный восторг и он, вместе с многотысячной толпой засвистел и заулюлюкал.
  
   В два часа ночи у Эйфелевой башни полно народу. Одни бесцельно прогуливаются, другие с напитками и закусками валяются на зеленой траве, многочисленные негры пристают к туристам с нехитрыми сувенирами.
   Выделяется один огромного роста с маленьким зонтом на голове, он торгует пластмассовыми птичками, которых заводит ключиком и подбрасывает в воздух.
   Птички с жутким дребезжанием машут крыльями и летают по кругу, когда завод кончается, они брякаются на асфальт.
   - Мистер, купите сувенир из Парижа!- "Чудо" с зонтиком возникло около Виктора.
   -У меня нет маленьких детей - Виктор отцепил от рукава черную пятерню наглеца.
   - Купите для внуков! Цена всего 100 Евро!
   - Вот пристал! - уже раздражаясь, пробормотал Виктор по-русски.
   - А за сколько ты купишь? - уже по-русски нагло заявил верзила, снова уцепившись за рукав Виктора.
   - Уйди в тень! - Виктор мертвым взглядом уставился в переносицу негра и сжал кулаки.
   "Грамотный" торгаш, поняв, что сейчас получит в лоб, поспешно ретировался и быстро направился к щебечущей стайке японцев, увешанных фотоаппаратами...
   Птичка опять закувыркалась по асфальту, затюканные негром японцы, мечтая уйти в добром здравии, покорно отсчитывали евро, толпа туристов заметно поредела...
   - И дяде Вите тоже пора отдохнуть! - Виктор прикинул, что пешком ему до отеля топать почти час, и он бодро зашагал, бормоча под нос, как заклинание: " Дайте закурить, а то так кушать хочется, что даже переночевать не с кем..."
  
  
   ***
  
   Пробуждение после трудного дня с многокилометровым хождением по городу было тяжелым. С трудом открыв глаза, Виктор глянул на циферблат походного будильника, подаренного дочерью в далеком 1995 году в Амстердаме. Был уже десятый час, он проспал почти одиннадцать часов! Виктор ещё полежал, глядя в потолок и прислушиваясь к ноющей боли в пояснице.
   - Настоящий мужчина днем может лежать только в гробу! - кстати вспомнил Виктор грузинскую пословицу и проворно взлетел с постели. Планов на день было много и надо было торопиться. В десять предстояло встретиться с художником Сергеем Дроновым, выдворенным из СССР в восьмидесятом году за "отсутствие соцреализма в его живописи".
   После ледяного душа, уже с удовольствием растираясь жёстким полотенцем, он заказал такси и в ожидании звонка о прибытии машины, включил телевизор. По CNN в новостях показывали страшилки: горели леса в Калифорнии; В Ираке трещали выстрелы и люди умирали, падая, как мухи; В Израиле на жилые кварталы летели самодельные ракеты палестинцев, разрывая в клочья женщин и детей...
   Эти новости были зрелищем не для слабонервных.
   - Скольких я зарезал, скольких перерезал ! - злобная весёлость передачи напомнила слова песенки известного советского комика из популярного фильма семидесятых годов.
   Сквозь выстрелы и взрывы Виктор услышал мелодичный звонок телефона. Консьерж бесстрастно сообщил о прибытии такси и, с облегчением выключив телевизор, Виктор
   вышел из номера.
   Такси поражало воображение. Черный, сверкающий лаком автомобиль, черный водитель - африканец в черном строгом костюме, белоснежной рубашке, с черным же галстуком и в черных кожаных перчатках!
   - Хеллоу, сэр! Адрес? - Виктор сунул водителю бумажку с адресом и с интересом смотрел, как тот заносит информацию в бортовой компьютер и на большом мониторе высвечивается карта района и свободный маршрут до Монмартра, где жил Сергей.
   Пробок, обычных в это время дня не было и машина, не останавливаясь, катила по лабиринту старинных улиц.
   -Сергей, это Виктор, ты дома? Буду через пятнадцать минут, да фото детей везу,- Виктор отключил телефон и облегченно перевел дух. Художники - народ , обуреваемый страстями и застать Сергея дома было большой удачей. Большую часть времени он, напиваясь в стельку, проводил у друзей, перебираясь из постели в постель бесчисленных подружек, что, однако, удивительным образом не мешало ему выставлять прекрасные картины на выставках в Брюсселе, Лондоне и Берлине...
   Водитель, услышав русскую речь, обернулся, обнажив все 32 ослепительно белых, как у людоеда, зуба:
   - О, Раша! Чечня?
   - Ноу! - буркнул Виктор, не расположенный к болтовне. Он вспомнил странное происшествие в фотоателье, где он делал фотографии своих детей по просьбе Сергея.
   Это, скорее, было Интернет-кафе в котором была установлена проявочная машина -автомат, с которой шустро управлялась молоденькая девица в ультра короткой юбчонке и топике.
   Виктор отдал девице диск CD на который еще в Ранкенте скопировал фотографии своих детей, заполнил бланк заказа и, усевшись на продавленный диванчик, огляделся.
   Народу было немного: несколько юнцов играли в бесконечные "стрелялки" и двое парней с мощными бритыми загривками, похохатывая, разглядывали фото голых красоток.
   - Кажется, это "наши люди" - Виктор брезгливо смотрел, как один из "быков" подошел к девице и, сунув ей в руки диск СД, пытается на ужасном английском ей что-то объяснить...
   - Месье, Ваш заказ! - Виктор взял пачку, ещё теплых фото, сунул их в карман и направился к выходу.
   - Месье! Месье, Ваш диск! - уже на улице девица догнала Виктора и, сунув ему в руки СД, рысцой вернулась в ателье.
   Метро быстро домчало Виктора до Монмартра и со стайкой весело щебечущих туристов он вышел на Place Pigalle.и двинулся в сторону собора St. Jean de Montmartre
   Виктор присел на чугунную скамью у входа в Метро "Abbesses", рядом с фонтанчиком, в котором три бронзовые грации который год безуспешно пытались смыть с себя вековую патину и с удовольствием стал рассматривать фотографии. Это была своеобразная летопись его семьи, где дети из пухлых младенцев превращались в красивых молодых людей...
   - Не понял, а где фото из Новокузнецка? - чертыхнулся Виктор - девица не сделала несколько фото середины семидесятых годов.
   - Придется искать новую "фото-артель"! - Не теряя времени, Виктор по узкой улочке направился в сторону "Basiligue du Sacre-Coeur" и около фуникулера увидел целый ряд, нужных ему лавчонок.
   - Месье, ваш диск поврежден или под паролем, он не открывается! - худой очкарик равнодушно протянул Виктору СД и уткнулся в монитор.
   - Сегодня плов без мяса и без риса! Вай, джинны! Тыльба, тоуба,охмок! - недобрыми узбекскими словами помянул Виктор торгаша, продавшего ему в Ранкенте бракованную болванку СД китайского производства Он в сердцах сломал диск и вышел на улицу, бросив обломки в урну...
   - Месье, конец маршрута! - голос водителя вернул Виктора из мира грёз. На дисплее мигало красным: Le stop!
  
   Они накрыли стол по рабоче - крестьянски: просто постелили мятую газету на табурет, поставили два стакана и бутылку водки. Из закуски был только чёрствый хлеб и зелёный лук, похожий на мокрые шнурки...
   - Чтобы Кремль стоял! - вспомнил реалии Советской власти Сергей, - они выпили не закусывая. Водка почему-то отдавала ацетоном и еще какой-то гадостью и Виктор, который не любил водку, почувствовал отвращение.
   - Чтобы у нас все было и нам ничего за это не было! - ответил он тостом времен перестройки. Вторая пошла лучше, но водка вкуснее не стала.
   - Чтобы буй стоял и лодки плыли! - тосты сыпались, как из рога изобилия и Сергей быстро опьянел:
   - Ты кто такой? А ты? Кто Вас всех звал? - он из подлобья, крошечными глазками, налитыми кровью, свирепо озирался по сторонам:
   - Я Вас всех в рот имел! Вы хоть коз трахайте, но чтобы тихо было! Идите вы все на... - он вскочил со стула, размахивая руками и грязно и витиевато матерясь, но, не закончив, неловко рухнул на ободранный диван и затих.
   - Русский менталитет! Его ничем не закусишь! - чтобы не поддаться искушению и не ударить Сергея, Виктор встал из-за стола.
   - Посмотрю, что ты успел здесь натворить - он не торопясь, просмотрел с десяток картин и эскизов, в художественном беспорядке разбросанных по мастерской.
   - Я хочу выпить за Париж - колыбель... - начал, было, Виктор, но увидел, что Сергей сидит с открытым ртом, запрокинув голову и, уже спит, судорожно втягивая воздух со звуком, похожим на всхлипывания.
   - Пока умный раздевался, дурак речку перешел! - Виктор без сожаления глянул на отключившегося собутыльника, поставил на стол полную рюмку и вышел на улицу, тщательно прикрыв дверь.
  
  
   ***
  
  
   - Мать твою за ногу! Все ноги здесь переломаем, не видно ни хрена! - По узкой винтовой лестнице старинного дома по Rue Oliver , спотыкаясь и матерясь по-русски, с шумом поднимались два молодых человека, одетые в черные кожаные куртки и армейские ботинки с высоким берцем, какие носят российские десантники.
   Дом времен Тюдоров был в ужасном состоянии, дверь подъезда висела на одной петле, светильники на лестнице были вырваны с корнем. Для загаженного, заплёванного 20 округа, заселенного в основном выходцами из Африки и Азии, это состояние было нормальным и никого особенно не волновало. В полутьме площадки третьего этажа они разглядели табличку с номером 36, с обшарпанного наличника двери свисали концы обгорелого провода с остатками звонка.
   - Звоните и откроют Вам, просите и получите! - пробормотал, тот, что повыше, демонстрируя знания Библии, и забарабанил носком ботинка в дверь, которая распахнулась почти мгновенно. В проеме двери стоял наголо обритый мужчина в спортивном костюме, с пистолетом в правой руке, который стремительно уперся в живот "высокого".
   -"Профессор", это мы, "Жорик" и "Серый"! Боевики от "Шерхана"- сдавленно пискнул тот, что пониже.
   - Уже вижу. Я ждал Вас ещё вчера, случилось что? Дверь закрывайте, не в сарай пришли, - буркнул "Профессор", проходя в комнату, заваленную разным хламом.
   - Да нет, все тип-топ! Этот чудак на букву "М" даже не рыпался, поплакал немного и отдал дискету. Лавэ когда получать пойдем? - Серый почтительно протянул футляр с CD.
   - Это не дискета, а CD и не лавэ, а деньги! И здесь Париж, а не Ваш грёбаный Магадан, учитесь культурно говорить, сявки подзаборные - "Профессор" уже поставил на стол ноутбук и теперь сноровисто щелкал клавиатурой.
   - В Турцию теперь поеду, с Лялей! А ты, Серый, что со своей долей делать будешь?- парни вальяжно развалились на диване.
   - Вы что привезли? Где документы? - вдруг заревел "Профессор".
   Боевики бросились к столу и почувствовали как по их спинам потек горячий пот, а ноги стали ватными. С монитора на них смотрели десятки неизвестных детских фотографий...
  
   - "Профессор", по натуре, мы всё исправим, это, наверное, тот мутный фраерок в Интернет кафе не ту дискету забрал, - залепетал "Жорик".
   - Да мы его порвём, как Тузик грелку! - вторил "Серый".
   - Какое кафе? Какой фраерок? Десять миллионов долларов! Кто Вы такие? Да вы - просто собачьи экскременты, которые можно убрать лопаткой, вас можно раздавить каблуком...
   - бушевал "Профессор", размахивая пистолетом.
   - Ну, это, значит, зашли мы вчера в одно место на баб клёвых по компу посмотреть. Нам говорили, что на дискете место есть, ну мы и скинули немного фоток этих тёлок...
   - Заткнитесь оба! Даю неделю, чтобы диск был у меня. В помощь вам дам людей из спец отряда военной жандармерии - "Профессор" уже набрал номер по мобильнику:
   - Месье Жан - Поль? Надо встретиться, помощь нужна, дорогой ...
  
  
  
   ***
   День начался, как обычно, с небольшого инцидента, который развеял остатки сна.
   - Получай, деревня, трактор!- Виктор подошел к маленькой группе зевак. - Крошечный "Фольксваген - жук" врезался в дерево, маленькая старушка в беретке и меховой накидке выбралась из машины и растерянно взирала на смятую "баночку", прижимая к груди небольшую сумочку, расшитую золотистым шнуром.
   - А сумочка то - "крутая", от Готье! - опытным глазом отметил Виктор, равнодушно глазея на свежий металлолом.
   - Не долго рыпалась старушка в поповских опытных руках - добавил он, заметив, как из
   подъехавшего "Ситроена" не торопясь вываливаются два здоровенных жандарма с автоматами за плечами, туго обтянутыми черной униформой.
   - Быстрые они, как электро-веник - оценил оперативность стражей порядка Виктор и не торопясь двинулся дальше, любуясь яркими цветами на миниатюрных балкончиках...
   Через пятнадцать минут такой прогулки он уже вышел на rue. St-Placide.
  
   - Туфли и жакеты, кольца и браслеты разве я тебе не покупал! - нарочито дурным голосом пропел Виктор строчки из "Мурки"- известной блатной песни. Он любил вспоминать уголовный жаргон своей юности и никогда не упускал возможности блеснуть его знанием.
   В этом районе было много модных бутиков, со вкусом оформленные витрины притягивали взор. Тут и там ослепительно сияли логотипы и названия известных магазинов: "Printemps", "Longchamp", "Au Bon Murche ", "BHV", "Maxim's", "Hermes" - с удовольствием читал Виктор, ему нравилось чувствовать себя причастным к этому празднику жизни, роскоши и красоте.
   Он с удовольствием посмотрел на циферблат огромных часов на левом запястье, - до встречи было еще два часа и можно было пройтись пешком.
   Виктор купил этот "ROLEX" на базаре в Ранкенте за смешные два доллара. Такие поделки китайских мастеров челночники завозили в Ранкент тысячами и, хотя, корпус в точности повторял форму оригинала самой последней престижной модели, внутри, кроме крошечной батарейки и пары пластиковых шестеренок ничего не было.
   Тогда же, по случаю, Виктор купил за сорок долларов хороший антиаллергический ремешок из крокодиловой кожи, с серебряной застежкой и теперь поражал наивных европейцев вкусом и роскошью.
  
  
  
  
  
   ***
  
   От базилики "Sacre Coeur" Виктор спустился по лабиринту узеньких улочек на Pl.Pigalle.
   В неверном вечернем мареве сияли сотнями огней секс - шопы и публичные дома, вдалеке светились крылья ветряной мельницы "Мoulin Rouge". Но целью Виктора была маленькая винная лавка на Rue Durantin­­­­ недалеко от метро Abbesses.
   Над входом в лавку висела маленькая, тусклая лампочка, которая едва-едва освещала кривоватую, под старину, вывеску "Lamarck". Виктор толкнул дверь, - над головой звякнул колокольчик, извещая хозяина о посетителе.
   Половину небольшого помещения занимала громоздкая деревянная стойка, за которой с трудом умещался огромных размеров хозяин в красном фартуке. У стойки на полу стояла грифельная доска, на которой мелом было написано меню из, порядка, 20 сортов вина и пары сортов сыра по очень смешным ценам; пять крохотных столиков и несколько скамеек завершали убранство заведения.
   Виктор занял столик у подслеповатого оконца и заказал бокал молодого "Шабли".
   -С этим вином Вы вдохнете аромат полей юга Франции - вспомнил рекламный слоган Виктор. Где-то там, на юге Франции находились холмы "Schlossberg", где из винограда диковинных сортов делали прекрасный рислинг "Schlossberg", который продавали только на экспорт.
   - Надо будет, обязательно, попробовать этот чудо-рислинг - Виктор смаковал вино и мысли мерцали в его голове, как далекие звезды в ночном небе, то, проявляясь удивительно четко, то совсем исчезая.
   - Кто бы знал, когда это будет?
   Только сейчас Виктор обратил внимание на занятного посетителя, стоящего в картинной позе у стойки с бокалом красного вина в руке.
   Небольшого роста, сухощавый, лет сорока, он поражал воображение своим "прикидом".
   Длинные до плеч волосы и жиденькая бородка были заплетены в мелкие косички с вплетенными красными тряпочками, напомаженные усы торчали, как у кота; кожаная куртка, кожаные брюки и высокие - до колен сапоги, - все это было украшено множеством карманов и ремней с пряжками. На его шее красовался красный платок, все пальцы были унизаны перстнями. Мрачно глядя в одну точку, он неторопливо отхлебывал из бокала.
   Виктор с трудом переборол жгучее желание сфотографировать этого субъекта, допил вино и вышел на улицу. Небо было затянуто черными тучами, начал накрапывать мелкий дождь. Это был тот дождь, который, если начался, кажется, никогда не кончится.
   На секунду задумавшись к какому метро ближе идти, Виктор направился к "Blanchе " и краем глаза увидел, что "кожаный франт" вышел из лавки и, закурив, вразвалку двинулся за ним.
   На углу Rue Lepic и De Maistre Abbesses на выступе фундамента сидела, закинув ногу на ногу толстая негритянка с седыми кудряшками на большой круглой голове и в короткой мини-юбке, обнажив до белых трусов мощные бедра иссиня - черного цвета. Ее глаза с кроваво - красными белками, огромные вывернутые губы и широкий нос поражали первобытной дикостью. Когда Виктор поравнялся с этим чудом африканского искусства, она что-то хрипло прорычала в его сторону и сделала непристойный жест огромной ручищей и, только тогда Виктор с омерзением понял, что это не женщина, а мужчина - трансвестит, зарабатывающий проституцией.
   Виктор аккуратно обходил это чудовище, казалось, он чувствовал отвратительный животный запах, тот жуткий запах, который бывает около загонов верблюдов в зоопарке, и ускорил шаги, торопясь быстрее выйти на ярко освещенную площадку у метро, когда из подворотни метнулись две тени. Застучали автоматные очереди, - франт бросился наутек, на бегу выхватывая пистолет.
   Виктор, как зачарованный стоял, казалось, идет съемка банального боевика, он увидел, что негр как-то боком сполз со своего постамента и замер на мостовой в луже крови, как огромная куча мусора. Двое мужчин, одетых в черные комбинезоны, низкой присядью стремительно передвигались по мокрой мостовой, шустро стреляя на ходу из коротких автоматов в сторону франта.
   Пули, как крупные горошины, прыгали по камням мостовой.
   - И погнали наших городских в сторону деревни - чертыхнулся Виктор. Он увидел, что франт фантастическим прыжком укрылся за автомобилем, откуда из черной тени сухо прозвучали два выстрела и всё кончилось.
   "Комбинезоны" неподвижно застыли на камнях мостовой. После грохота выстрелов тишина была глухой и звенящей.
   Виктор с трудом удерживая тошноту, на негнущихся ногах двинулся к метро Blanche. Куда исчез франт, он не заметил...
  
  
  
   ***
  
   Чтобы успокоиться, Виктор зашел в кафе, где заказал бокал розового вина и кофе.
   Быстро выпив обжигающий, очень недурной кофе, Виктор расслабился и теперь лениво прихлебывал вино, которое слегка отдавало ароматом розы, и разглядывал двух молодых женщин, сидящих за столиком в углу.
   - Туристки? Нет, скорее - студентки. - Одна, та, что сидела лицом к Виктору, - страшненькая, с синюшным лицом и блеклыми, секущимися волосами непрерывно курила, глядя в одну точку.
   А вторая была просто богиней! Виктор любовался ее тонким профилем и маленькой точеной головой на прекрасной формы длинной шее, волна золотистых волос закрывала всю ее спину. Незнакомка, почувствовала его взгляд, повернула голову и, устремив на Виктора спокойный взгляд огромных голубых глаз, наклонила голову и слегка усмехнулась пухлыми губами.
   Она просто смотрела. Француженка никогда не смутится, не отведет глаз, - она будет просто смотреть. И она смотрела, а руки, изящно двигаясь, собирали сумочку: сотовый, зажигалка, сигареты...
   - Сейчас они уйдут! - Виктор встал и направился к ее столику. Вблизи она была чудо, как хороша: мелкие, ровные зубки сверкали за розовыми губами, на мраморно белом лице нежно светился румянец.
   - Зачем Вы подошли? Ведь я показала, что подожду Вас у входа, - она положила на стол листок, на котором было написано: 100$.
   _ Господи, да она - шлюха! - Виктор чуть не расхохотался, но, быстро расплатившись за вино и кофе, заторопился к выходу.
   - К тебе, или ко мне? Меня зовут Лола.
   - У них, что, других имен нет? - жену Виктора звали Лолой. Это имя, обычное для Азии, здесь, в Париже, было настоящей экзотикой.
   - Может это и не имя, а кличка, а по паспорту какая - ни будь Матильда, раздражаясь, подумал Виктор.
   - Мне-то, какое до этого дело? А девушка - просто прелесть! - и Виктор, подхватив Лолу - Матильду под руку, зашагал к небольшому домику, на который она показала.. У входа горели буквы "Hotel"
   - Хотел-хотел, но не смог! - развеселился Виктор, когда, открыв дверь, оказался в очень уютном холле со стойкой администратора и лестницей на второй этаж, покрытой потертой ковровой дорожкой.
   За стойкой менеджера никого не было, девушка удовлетворенно хмыкнула, и начала подниматься по лестнице, махнув Виктору узкой, бледной ладонью, приглашая за собой.
   Девушки была одета в целомудренную белую юбку - джерси, длиной чуть ниже колена, но только сейчас Виктор обнаружил, что сзади на юбке зияет чудовищной длины, почти до пояса, разрез и при каждом шаге в этой пропасти мелькают ослепительно белые бедра сексуальной разбойницы.
   - Мамо, не ходите до ветру, - там волки! - пробормотал про себя Виктор и невольно отстал на пару ступенек от неторопливо вышагивающей красотки и поплатился за это.
   С новой позиции в разрезе юбки он увидел еще и почти обнаженные, слегка прикрытые белыми кружевными трусиками, круглые ягодицы. Эти чудо - округлости, молочно - белого цвета, двигались, как шары мельницы. Они то, появлялись в поле зрения, то, скрывались за тонкой тканью юбки.
   Благодаря этой невинной оплошности, Виктор подошел к двери номера с чудовищной эрекцией и девушка, мельком глянув на огромную выпуклость на его брюках, неожиданно хищно улыбнулась одними уголками губ, но глаза ее, даже сейчас, смотрели спокойно, открыто и доброжелательно.
   В номере почти не было мебели. Пару разнокалиберных стульев, тумбочку и кровать дополняли пыльные бархатные портьеры бордового цвета.
   - На этом ложе, наверное, кувыркались еще солдаты Великой Революции - огромная, в полкомнаты кровать, застеленная выцветшим гобеленом, поражала незатейливостью грубых форм, кричащих о низменном воплощении высокой поэзии любви.
   - Денежки вперед! - Лола уже скинула почти всю одежду и стояла у окна в туфлях и узкой полоске бикини, расчесывая свои роскошные волосы. Лучи солнца окутывали ее фигуру удивительным сиянием, блики играли на полушариях высокой груди, скатываясь к тонкой талии, и золотили длинные, стройные бедра.
   Виктор, пораженный мистической красотой тела девушки, бросился, было к ней, но был остановлен властным окриком:
   - Сначала в душ!
   ...Пока Виктор рассеянно глазел на дешевенькую копию гравюры с эпизодом взятия Бастилии, она выскользнула из-за обшарпанной двери душа, придерживая на бедрах небольшое полотенце.
   - Какая Фимина! - восхитился Виктор, когда полотенце скользнуло вниз, открыв узкую талию, крутые бедра и чисто выбритый девственно белый лобок, по которому скатывались капли воды, теряясь в нежной складке...
   - Теперь ты! - мурлыкнула богиня и Виктор бросился в душ, на ходу срывая одежду и, бросая ее на пол.
   Душ, очевидно, тоже был тех героических времен, что и кровать, - вода скудной струйкой бежала из ржавой трубы, но она была приятно теплой, и Виктору удалось не только помыться, но и освежиться.
   Когда, он не вытираясь, совершенно обнаженный, вошел в комнату, красотка сидела на кровати, держа тонкими пальцами с причудливым маникюром два бокала с шампанским.
   - О-го-го! Тебе нечего стыдиться! - она по хозяйски рассматривала мускулистое тело Виктора, задержавшись на мгновение на эрегированном члене, который, все увеличиваясь, стоял почти вертикально.
   - Любви нужен аромат шампанского! Ведь ты любишь меня сегодня? - она пригубила золотистый напиток.
   - Мужчины пьют стоя, а женщины - до дна! - вспомнил тост сибиряков Виктор и выпил все до капли. Шампанское было сладким и ароматным, но внезапно, комната закружилась дикой каруселью, закружилось лицо смеющейся Лолы - Матильды и он потерял сознание...
  
  
   ***
  
   ...Пробуждение было трудным, голова раскалывалась от боли, глаза резало, будто в них насыпали песку.
   - Что сейчас? Утро? Вечер? - Виктор не мог вспомнить, как он очутился в постели. На его левом плече покоилась голова совершенно обнаженной девушки.
   - Лола - Матильда! - вспомнил Виктор. Он осторожно, чтобы не разбудить девушку, освободил затекшую руку и только потом увидел небольшой нож, аккуратно вонзенный под ее левой грудью.
   Казалось, что в голове Виктора взметнулся огненный вихрь, стены комнаты рванулись диким хороводом и сквозь муть этой круговерти проявились два лица.
   - Ожил, красавец? - Серый, дай ему ещё нашатыря, он Шерхану живым нужен.
   - По натуре, Жорик, кто знал, что он такой хлипкий! - Виктор слышал голоса издалека, как сквозь вату.
   - Ну, ты - секс перехватчик, мы все понимаем, экстремальный секс и всё такое, но девушку то зачем убивать? - осклабился тот, что покрупнее, которого называли Серым.
   - Давай, шевели копытами, до полиции надо убраться отсюда! - Виктора грубо поставили на ноги и начали одевать, прислонив к стене.
   - Диск где? Быстро его сюда! - Жорик ткнул в шею Виктора черное дуло пистолета.
   - У меня его нет, потерял - с трудом пробормотал Виктор. Губы его не слушались. Он почувствовал, как опытные руки обыскивают его.
   - Нет ничего. И в шмотках в номере мы ничего не нашли...
   С улицы донесись звуки полицейских сирен, громко хлопнула входная дверь. Верзилы подхватили Виктора под руки и бросились по коридору в сторону черного хода.
   - Короче. У тебя есть два дня, чтобы найти. Не найдешь, в ремни изрежем. А в полицию тебе ходу нет, ведь ты у нас - убивец! - уже на улице прошипел Серый и двинул огромным кулаком в лицо. В фейерверке искр Виктор перелетел через кусты и ухнул в неглубокую сточную канаву, отключившись в который уже раз в эти сутки...
  
  
   ***
  
   Это был дорогой район Сен-Жермен и пешеходов было немного, многочисленные бутики от народу тоже не ломились,- цены, даже по меркам Парижа, "кусались". Только на небольшой площади у футуристической конной скульптуры стояла стайка туристов, под стрекот затворов фотоаппаратов они оживленно обсуждали мужские достоинства коня и всадника, изготовленные из стрелкового оружия начала двадцатого века.
   Виктору нравился этот район, неподалеку, в пятиэтажном доме, в красивой квартире из восьми комнат в двух уровнях, совсем недавно жила его дочь с мужем. Вот и сейчас, Виктор прошел мимо него, на минуту остановившись у огромных глухих ворот из кованого черного металла, закрывающего вход во двор - колодец.
   Виктору неудержимо захотелось зайти во двор и посмотреть на окна бывшей квартиры Маринки, но он вспомнил, что эти ворота круглосуточно закрыты на электронный замок,
   на такие - же замки закрывались двери подъездов и квартиры.
   - Мой дом - моя крепость! - Виктор вспомнил недавние погромы, во время которых революционные негры и латинос сожгли тысячи автомобилей и разграбили сотни магазинов, требуя неизвестно что.
   - Суки Вы! Живете в таком городе, а ведете себя, как скоты!
   - Работать надо, а не кричать "Ура"! - продолжал возмущаться Виктор, увидев легких на помине "революционеров". Четыре негра в нарочито бесформенной одежде разожгли в сквере напротив памятника Вольтеру костер и, разбросав далеко вокруг бумагу, пустые бутылки и пакеты, валялись на траве. Чтобы не дать волю тихой ненависти, Виктор отвернулся от этого безобразного зрелища и поспешил прочь, пытаясь вызвать приятные ассоциации....
   -У богатых все отобрать и поделить между бедными! Мир хижинам, война дворцам! -
   лезли в голову коммунистические бредни, вбитые в мозги за годы учебы в школе и институте...
  
  
  
   ***
  

- "Je n'ai pas compris, mademoiselle, je t'aime!"

Что смотришь? Да, я шпарю по-французски,

Я снова здесь, Париж, как много тем

У Нотр-Дама с пивом "Кронебур" из кружки!

Здесь жил Гюго, там - Эсмеральда, Квазимодо

- Фанатик жизни - воплощение абсурда.

Горгульи смотрят вниз, оскалив морды

Как плавится закат в бокале "Бордо"

Монмартр и Монпарнас - здесь все мои друзья

И каждый день, как именины сердца;

- "Je suis bien , je suis triste" и Я

Жить тороплюсь, боюсь проснуться ...

- Виктор читал уже четвертое стихотворение этой случайной слушательнице, он даже не заметил, что читает по-русски.

   - Месье, я не понимаю Вас (Фр) - она состроила гримаску сожаления, которая ничуть не испортила ее милую мордашку и, подхватила свой бокал и сумочку явно собираясь сбежать от этого странного русского .
   - Ну и дура, иди, учи русский, пригодится! - психанул Виктор, он залпом допил вино и вышел под дождь, который уже в который раз за день полоскал бульвар.
   Улица быстро опустела, прохожие забились в магазины, пережидая очередной внезапный ливень, который вовсю пузырил лужи.
   Виктор пристроился с группой французов под полосатым полотняным навесом бутика бижутерии и теперь с интересом наблюдал, как длинноногая девушка, прикрывая голову сумочкой, бегом пересекает улицу, совершая рискованные прыжки через лужи.
   Во время очередного пируэта порыв ветра подхватил подол ее платьица, на мгновение обнажив стройные бедра и лобок едва прикрытые узкой полоской белой ткани.
   - Галантные французы с возгласами восхищения вежливо зааплодировали, а девица, ничуть не смутившись, как чудесное видение, исчезла за дверью бутика, оставив за собой шлейф аромата юности и свежести.
   Как по волшебству, дождь прекратился, выглянуло солнце, превратив капли на ветвях в мириады сверкающих бриллиантов и, отражаясь в лужах россыпями золотых зайчиков, сделало улицу праздничной и нарядной.
   - Бог - не фраер, он все видит! - Виктор бодро зашагал прямо по отражениям, разбивая их на множество осколков. У него было отличное настроение...
  
  
   ***
  
   Неторопливо вышагивая, Виктор незаметно для себя дошел до Тюильри.
   Около небольшого фонтана в центре которого три обнаженные девушки из мрамора боролись с тритонами, в причудливом беспорядке были расставлены ажурные металлические стулья на которых дремали на солнышке несколько старушек.
   - Вот и прекрасная компания для меня! - Виктор с удовольствием занял свободный стул и вытянул ноги, отдыхая. Уже несколько лет у Виктора болели суставы и длительная ходьба утомляла.
   Сиденье железного стула дышало ледяным холодом и, почувствовав дискомфорт, Виктор, оглядел всю площадку "дома престарелых" и понял свою оплошность: бабули сидели на солнышке, а свободными были стулья, стоящие в тени!
   Дородная матрона в невообразимом наряде, украшенном пожелтелыми кружевами, странным каркающим голосом позвала крошечную собачонку, подхватила ее на руки и, с трудом поднявшись, двинулась в сторону "Клиши".
   - Карманный волкодав! - улыбнулся Виктор и поспешил занять освободившееся место.
   Черный железный стул, нагретый солнцем, излучал приятное тепло, волшебным образом, поднимаясь по позвоночнику оно подарило блаженство, Виктор прикрыл глаза и сразу же нахлынули видения прошлого...
  
   ... - Ты будешь жрать, или нет? - сегодня воскресенье, утро, Виктор вчера вечером вернулся из командировки и сейчас пытаясь читать книгу, слушает, как жена на кухне "воспитывает" дочь, которой четыре годика.
   - Папа мне всегда салат дает сначала - голосок Маринки дрожит, она готова заплакать.
   - А это тебе что? Не салат? - голос жены полон ярости. Виктор уже давно не видит, что написано в книге и, с трудом сдерживаясь, слушает, как на кухне продолжает бушевать супруга.
   Виктор работает инженером на крупной стройке в пустыне и он, как все руководители, днюет и ночует на объекте, чтобы уложиться в сроки. Редкие выходные он всегда проводит с дочерью и на сегодняшний день давно готов план.
   В проеме двери появляется фигура жены в халате, надетом поверх длинной ночной рубахи, ее голову "украшают" разнокалиберные бигуди на резинках:
   - Иди, корми свою дочь. Она опять ничего не жрет. Чем ты только кормишь ее, - совсем разбаловал! - жена демонстративно удалилась в спальню, громко хлопнув дверью. Тотчас оттуда донеслись громкие рыдания...
   - Чем дальше в лес, тем толще партизаны! - Виктор уже давно привык к этим постоянным истерикам и они его уже не трогают.
   На кухне дочь сидит перед нетронутой тарелкой каши и, хотя по ее щекам катятся слезы, в бархатистых черных глазах горит непримиримый огонек.
   Виктор с детства, проведенного в Сибири, начинал день с небольшого кусочка соленого свиного сала и, конечно, дочь с удовольствием его копировала.
   - Ура! Салат! А кашу я не хочу! - она решительно отодвигает тарелку.
   - А мы ее есть не будем. Я расскажу, как у нас на стройке работает экскаватор.- Виктор урчит, изображая натужную работу двигателя, набирает ложку каши и, "разгрузив" ее в самосвал - собственный рот, начинает неторопливо загребать следующую порцию.
   - Теперь в мой самосвал! - Маринка с готовностью открывает рот, - ей нравится помогать папе на работе. Через несколько минут тарелка чистая и "строители" начинают собираться гулять, не обращая никакого внимания на всхлипывания за дверью спальни.
   Сегодня они решили ехать в центральный парк, им предстоит кататься на аттракционах, любоваться фонтанами, есть сладости и веселиться весь день...
  
   ...Картины прошлого сменяют друг друга. Калейдоскоп событий вихрем сметает время: теперь уже сыну Виктора четыре года. Маринка ходит во второй класс, она уже большая и помогает маме, ухаживая за младшим братиком...
   Виктор тряхнул головой, возвращаясь в действительность. Незаметно подкрался вечер, от фонтанов струился озноб и, энергично размахивая руками, чтобы восстановить кровообращение, Виктор пошёл, куда глаза глядят...
  
  
   ***
  
   Прекрасна набережная Сены ночью! Виктор с острова Сите по новому мосту вышел к башне замка Консьержери. В годы Французской революции здесь была тюрьма и тысячи узников прошли через ее казематы, чтобы потерять голову на гильотине площади Революции.
   Виктор повернул налево в сторону лавчонок старьевщиков, торгующих букинистическим хламом допоздна. На противоположном берегу Сены громоздился, освещенный десятками прожекторов Собор Парижской Богоматери. Его причудливая архитектура, удивительная днем, ночью поражала воображение зловещими контурами; даже с такого большого расстояния можно было разглядеть фигуры монстров, затаившихся на стенах.
   В это позднее время машин почти не было, в полной тишине светофоры на перекрестках, беззвучно меняя цвета, создавали почти сюрреалистическую, нереально - театральную
   обстановку кошмарного сна, когда ужас сковывает твоё тело и невозможно оторвать взгляд от предмета, вызвавшего это чувство...
   Только подойдя к рядам лавчонок, Виктор увидел, что время, действительно позднее и торговцы уже разошлись, закрыв свои шкафчики ставнями с замысловатыми замками.
   Длительное хождение пешком начало сказываться, ноги гудели и Виктор по лестнице спустился к воде и уселся на огромный пень в тени стены с наслаждением вытянув ноги. Сейчас, ночью в воде не видно разной дряни, которую, как клоака, несет Сена. Днем эта картина из нечистот, пластиковых бутылок, использованых презервативов, мертвых человеческих зародышей и других отходов современного мегаполиса способна вызвать тошноту, а сейчас вода кажется чистой, умиротворяющее журчание струй и плеск волн успокаивали и воспоминания, как большой добродушный лабрадор на мягких лапах неслышно подошел и ткнулся мокрым носом в ладонь...
  
   - Але, "гараж"! В глаза смотреть, отвечать громко и четко! Нам все про тебя известно! - голос хрипловатый и вкрадчиво-угрожающий...
   - Отвечать! Вы о чем? Вы кто?- говорить трудно, глаза слепит огромная лампочка на витом шнуре у самых глаз...
   - Из мутной тьмы начала XX века проявились три одиозные фигуры: Ленин, Сталин, Гитлер. Три палача. Кто кого породил? Кто номер один в страшном, кровавом списке?
   Гитлер? Если верить коммунистам, то это, безусловно, он - Гитлер. Фирменные усики, косая челка, ярко голубые глаза. Что еще? - Иногда белоснежная сорочка и черный смокинг, но чаще горчичного цвета мундир с простым железным крестом. Он любит вспоминать окопы Первой Мировой и на ночных обедах потчует своих генералов вареной картошкой в мундире. В юности, будучи школяром в Вене, писал картины и стихи, новеллы и пьесы и, сочинил либретто для оперы Рихарда Вагнера по легенде Виланда и увертюру. Любовь к Вагнеру останется у него до конца дней. Он говорит и читает по-французски, понимает и говорит по-английски. Только за один год в его формуляре Венской библиотеки записано более пятисот книг по истории религии, философии, истории войн, военной истории, технике, искусству и архитектуре и, даже, медицине. - Фантастический набор и нечеловеческое трудолюбие!
   Гитлер, безусловно монстр и чудовище, но во время стремительного взлета на вершины власти он поднимает униженную и голодную Германию с колен и выводит её в ряд мировых держав. Высочайшим признанием его заслуг будет объявление его Человеком года и выбор Берлина столицей ХI Олимпиады 1936 года.
   - Ну, а Ленин? - лохматый историк недовольно заворочался, привалился теплым боком к ноге и, преданно заглядывая желтыми глазами, осторожно прихватил кисть руки острыми, как бритва клыками, напоминая о себе - Ленин, Владимир Ильич! Могла состояться встреча его с Гитлером?
   - Маловероятно. Однако, во время становления Гитлера, как политика, Ленин был еще жив и он был одной из самых влиятельных фигур на политическом небосклоне, и его труды вполне мог изучать Гитлер. В трудах В.И.Ленина есть строки о том, что при социализме весь народ должен быть образован ровно настолько, чтобы читать и понимать Указы Советской Власти. В то же время в первом томе "Майн Кампф", изданном в 1925 году Гитлер пишет, что славянским народам образование нужно настолько, чтобы понимать Указы немецкого командования. Налицо удивительное совпадение, если не сказать больше.
   Ленин очень любил Германию и, мягко говоря, недолюбливал русских, считая их глупыми, ленивыми и недоразвитыми, неспособными на ответственные решения...
   Не секрет, что известие о революции в России Ленин почерпнул из газет и заспешил из Европы, где жил припеваючи более десяти лет, на раздел политического пирога в Петербург. И сейчас легендарный проезд Ленина и его свиты в запломбированном немецком вагоне по Европе, охваченной огнем мировой войны, покрыт мраком тайны. Кроме того, существуют документы германского Генерального штаба о передаче Ленину огромных сумм, для совершения в России революционного переворота, что он, отрабатывая щедрый аванс, и выполнил.
   Историческое наследие Ленина велико и поражает воображение. В самую ночь переворота он требует принести труды Гегеля и всю ночь пишет... Что можно взять у Гегеля в такую ночь? - Эта имитация кипучей деятельности называется "бредом сивой кобылы", он растерян, он испуган и не знает, как распорядиться властью, падающей ему в руки. Это потом придет осмысление момента, которое выльется в труды, большую часть из которых дадут читать "народу" только после цензуры, чистки и многих ремарок.
   Даже беглого взгляда на труды Ленина, достаточно, чтобы увидеть, кто был отцом терроризма и национализма в конце ХIХ, начале ХХ веков, потом к нему пристроится товарищ Сталин с теорией обострения классовой борьбы при строительстве социализма и объявлением Гитлера ледоколом революции в Европе. Все эти Ягоды, Берии, Чегевары, Сикейросы и Бенладаны - только добросовестные ученики своих великих, кровавых учителей, нацеленные на массовые убийства во благо великой цели: построение Коммунизма во всемирном масштабе...
  
   Размышления Виктора были прерваны громкими голосами, гулко отдающимися в этом каменном колодце и он увидел, что по лестнице к воде спускается группа молодежи. Трое парней и совсем юная девушка в мини юбке стайкой двигались в сторону плавучего кафе, на палубе которого виднелись столики с нагроможденными на них стульями. Они, оживленно разговаривая и по очереди прихлебывая вино из бутылки, прошли в десятке метров от убежища Виктора, не заметив его. Несмотря на ночную прохладу, рубахи парней были распахнуты, до пояса была расстегнута и кофточка девушки и, когда они проходили мимо фонаря, Виктор отчетливо разглядел ослепительно белые полушария груди. Девушка казалось, не замечала беспорядка в одежде и грациозно, мелкими шагами вышагивала, нарочито скромно потупив глаза, а парни, как молодые кобели во время течки, кружили вокруг, наперебой стараясь прикоснуться к её обнаженным ногам и груди.
   - Манечка уже выросла, Манечку пора выпускать на травку! - вспомнил "Одесские рассказы" Бабеля Виктор и ухмыльнулся, представив, какие могут быть варианты поз группового секса одной девушки и трех парней ...
  
   - Хватит заниматься этим онанизмом! У нас есть развлечение получше!- это уже не лабрадор, это питбуль какой-то. Он вцепился мертвой хваткой и уже не отпустит, он заставит себя выслушать: Вернись к Ленину! Ленина забыл с этой лахудрой!
  
   - В.И. Ленин - это не только писатель и теоретик, но и практик. Это Владимир Ильич истинно с Ленинской прозорливостью, впервые в истории, при обороне Петрограда применил заградительные отряды, когда убийственный огонь пулеметов гнал на белые цепи волну безоружных людей: простых дядек и тёток, захваченных облавой на улицах и во дворах. Они, в платках, пиджаках, с авоськами и хозяйственными сумками в руках, объятые ужасом, бежали под губительным огнем революционеров и белые отступили...
   Это Ленин призывал повесить десять тысяч попов, непременно повесить и повесить прилюдно, чтобы подавить сопротивление крестьян. Это добрый дедушка Ленин бросил на кронштадтский лед депутатов съезда, чтобы и их руки были в крови восставших рабочих и матросов...
  
   - Ладно, ладно, успокойся! Разбушевался! Уж товарища Сталина тебе не удастся опорочить. Это кристалл чистой воды! - с желтых клыков лохматого историка капает пена, полубезумный взгляд помутнел, лапы конвульсивно подергиваются.
  
   - Там, где Сталин, там - успех, там Победа! Он победил фашизм и освободил народы Европы!
   - Не надо ля-ля нашим ребятам! Народы Европы, ценой огромных потерь, освободил Советский народ, а на роль Сталина во второй мировой войне надо еще посмотреть...
   Перефразируя слова Маяковского: Гитлер и Сталин - близнецы, братья. Сейчас уже не секрет, что асы Геринга и он сам учились в Липецкой лётной школе, что Майнштейн и офицеры его стальной армады учились в военных школах СССР. Это СССР изготавливал на своих заводах и под видом сельскохозяйственной техники поставлял тяжелые вооружения, авиацию и стратегическое сырье для фашистской Германии.
   В мае 1939 года Сталин, выступая перед выпускниками военных академий, в порыве откровенности провозгласил: "Рабочее - Крестьянская Красная Армия должна стать самой агрессивной из всех когда - либо существовавших наступательных армий!". Советские войска, согласно новой сталинской агрессивной доктрине, готовятся к ведению войны "малой кровью на территории противника". Как это заманчиво звучит для военного уха! И вот уже эта армия в Бессарабии, в Финляндии, в Прибалтике борется за новый мир огнем и мечом. А когда войска Гитлера громят Польшу, Красная армия корректирует со своей территории удары немецкой авиации, а затем, ударяет по Польше с востока. Кровь стынет в жилах, когда видишь фотографии совместного парада "Победы" в Бресте, где в одной колонне идут красноармейцы и эсэсовцы и на трибуне рядом стоят их вожди и командиры! А на следующий день Гитлер подарит Брест Сталину в знак нерушимой дружбы...
   А свастика! У многих людей свастика ассоциируется только с Фашизмом и Гитлером.
   Это мнение вбивалось в головы людей последние 80 лет. Сейчас мало кто знает, что в Советской России нарукавные нашивки бойцов Красной Армии Юго-восточного фронта с 1918 г. украшала свастика, с аббревиатурой Р.С.Ф.С.Р. внутри. После свержения самодержавия, свастика появляется на новых денежных купюрах 250 рублей Временного правительства, а после октября 1917 года на дензнаках большевиков. Начиная с 1918 года большевиками в обращение вводятся новые купюры, достоинством 1000, 5000 и 10000 рублей, на которых изображена уже не одна свастика, а три. Две поменьше в боковых вязях и крупная свастика посредине. Деньги со свастикой печатались большевиками и были в обиходе, вплоть до 1922 года, и только после образования Советского Союза были выведены из обращения.
   Больше того, в спецхране, за "семью замками" хранятся эскизы первого герба Советской России, где на фоне земного шара красуется свастика. В процессе утверждения герба свастику заменили на серп и молот. Ну, а свастика?
   Существует такое мнение, что свастику товарищ И. В. Сталин в 1920 году подарил Гитлеру, что, конечно, документально не подтверждено. Тем не менее, по свидетельству Конрада Хайдена, биографа Адольфа Гитлера, символ свастики появился рядом с ним на первом публичном выступлении в 1921 году - "Новое красное знамя. с черной свастикой в белом диске было развёрнуто в первый раз. Эффект был столь ошеломляющим, что даже сам Гитлер был приятно удивлён"...
  
   - А Указ Президиума Верховного совета СССР от 23 июля 1951 года! По этому указу "О мерах борьбы с антиобщественными, паразитическими элементами" органы НКВД бесшумно и оперативно очистили города СССР от сотен тысяч героев великой армии Победы, потерявших на фронте руки и ноги и не могущих себя содержать и обслуживать. Эти "обрубки" в благодарность за их подвиги просто побросали в вагоны-теплушки и вывезли в отдалённые районы страны умирать. И они просто исчезли...
   - Ну, и кто у нас фанатик и псих? Кому все это интересно? Ты теперь будешь эти "сопли мотать" до самого 1991 года? Ты живешь в оковах прошлого и одержим будущим, тебе лечиться надо! - питбуль уже не говорит, он рычит...
   - Виктор почувствовал, что фантазии на исторические темы утомили его, виски ломило, тело затекло от неудобной позы, он с трудом поднялся и с хрустом потянулся:
   Теперь осталось только одно желание - третье, самое важное, Виктор старался не думать о нем:
   - Завтра будет день и будет пища...
   От реки тянуло пронзительной сыростью, город готовился к рассвету, дворники, громко перекликаясь, начали уборку улиц.
   - Ну что за чудо город! Здесь все дворники умеют говорить по - французски - засмеялся Виктор и бодрым шагом направился в сторону отеля...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Часть II.
  

" Моё будущее - это конец сегодняшнего дня ...

Не поддавайся клопам - чешись!"

(Мудрость Форштадта.)

  
   ***
   Виктор не отрываясь смотрел на огонь в камине. Он сидел в этом уютном кафе на Rue de Navarin уже второй час, потрескивание дров и пламя, лениво облизывающее поленья, третий бокал "Божоле" воодушевили его и настроили на философский лад.
   - Огонь! Он, иногда появляется из ничего и уходит в никуда. Он бывает и прекрасным и ужасным, в его сверкании созидаются и погибают Миры. Порой он ведет себя так, что, кажется, он обладает разумом.
   Почему Священный Благодатный Огонь сходит на Пасху в Храме Гроба Господня в Иерусалиме и ласкает лица верующих, когда они "умываются" им, не повреждая кожу и одежду этих людей? Почему он не причиняет вреда, когда, опять - таки, верующие, ходят по раскаленным углям?
   - Почему? Почему?
   Знаниями курса Высшей школы, химии и физики невозможно объяснить этого. Тысячи лет человек сосуществует с огнём и не удосужился узнать его мистическую сущность.
   Только Никола Тесла - этот Леонардо Да Винчи XX века вплотную подошёл к разгадке тайны огня, изучая его электромагнитную природу. Его опыты в 1904 -1906 годы производили потрясающий эффект.
   -Тесла зажёг небо над океаном на тысячи миль, - писали газеты после одного из опытов с башней Воpденклифа в 1905 году.
   - Огонь - живое, мыслящее существо и с ним можно договориться - утверждал Тесла, но
   после эксперимента 1908 года, вызвавшего ужасающую катастрофу в районе реки Подкаменная Тунгуска в Сибири, он прекратил опыты и уничтожил все записи...
   - Виктор смотрел на огонь сквозь бокал вина, играющего багровыми всполохами. В этом углу кафе царил уютный полумрак и от камина на стенах играли причудливые блики, было тепло и уютно.
   - Воспоминания - это тот Рай, из которого никто не может нас изгнать - вспомнил изречение кого-то из древних Виктор. Ещё в далёком детстве, часто в полнолуние, Виктор убегал ночью из дому, на пустыре зажигал костер и часами смотрел на огонь. Тогда, в семь лет, он впервые понял, что когда-нибудь умрет и, это потрясло его. Он внезапно понял, что жизнь коротка, что весь этот прекрасный мир не навсегда и в ту ночь он повзрослел...
   Любовь к огню сопровождала его всю его жизнь, уже в студенческие годы Виктор пошел работать пожарным, объясняя это необходимостью зарабатывать деньги, но в этом была изрядная доля лукавства.... На пожарах, борясь с огнём, он жадно изучал его повадки и характер, пытаясь проникнуть в его тайну. Порой огонь, за мгновения уничтожая огромные объекты, непостижимым, невероятным образом оставлял странные знаки. Так, однажды, в дотла сгоревшем доме Виктор на останках стола увидел неповрежденную семейную фотографию в простой деревянной рамке. Были моменты, когда бойцы его отделения оказывались в огненном кольце и, казалось, гибель была неминуема, а огонь вдруг отступал, открывая безопасный проход и, когда люди выходили из опасной зоны, он с ужасающим рёвом возвращался, испепеляя всё на своём пути...
   Воспоминания такого рода всегда утомляют, и Виктор оглядел кафе в поисках официанта, чтобы взять счет.
   То, что он увидел, бросило его в жар: за соседним столиком сидели его недавние преследователи и нагло смотрели на него, широко улыбаясь:
   - Время тикает, фраерок! ...
  
  
   ***
  
   Над бульваром Pasteur стояло знойное марево, редкие прохожие пробирались по раскаленной мостовой, прячась в тени аккуратно подстриженных деревьев. Виктор чувствовал себя опустошенным после многочасового блуждания по улицам.
   Город уже не был приветливым другом, его здания не казались страницами огромной книги, рассказывающей о красоте жизни. Он угрюмо молчал, затаившись за железными воротами и чугунными оградами. Дома, еще вчера приветливо блистающие чисто вымытыми стеклами витрин и морем огней подозрительно выглядывали из под, низко надвинутых, крыш...
   - Что делать дальше, к кому обратиться за помощью? Нелепая история с чужой тайной, исчезнувшей в мусорной корзине с обломками злополучного CD, жуткая смерть девушки, угроза реальной расправы от бандитов и угроза ареста по обвинению в убийстве парализовали его волю.
   Надо было успокоиться и собраться с мыслями, и Виктор нырнул в полумрак небольшого кафе.
   В крохотном помещении, заставленном обшарпанной мебелью было прохладно и пусто, лишь несколько старичков в полотняных пиджаках дремали со своими газетами.
   Чашечка кофе придала бодрости и Виктор откинулся на спинке стула, не торопясь смакуя бокал белого вина. Бармен глянул на седую голову Виктора и поставил музыку Биттлз.
   Вся юность Виктора прошла под эту музыку. Неистовый талант молоденьких парней из Ливерпуля круто изменил в те годы пресную, размеренную жизнь всего Советского Союза, тогда в середине шестидесятых они стали кумирами молодежи, строящей коммунизм. С тех пор Виктор страстно полюбил их музыку и знал о битлах всё.
   Известно, что если судьба даёт человеку талант, то она забирает что-то взамен. После того, как Джона Леннона застрелил маньяк, жаждущий славы, группа распалась и остальные битлы потеряли своё лицо. Только Пол Маккартни остался на плаву, но судьба и здесь взяла своё.
   У Пола Маккартни от рака умерла жена Линда - мать троих детей, самый близкий ему человек. Затем Сэр Пол, преклонив колено, как истинный рыцарь предложил руку и сердце модели Хизер Миллс. В июле 2001 года пара объявила о помолвке и в июне 2002 года состоялась свадьба. Влюблённый Маккартни не захотел составлять брачный контракт - ведь с этой женщиной он хотел прожить остаток своих дней! Тогда же Виктор узнал в Интернете шокирующие подробности сексуальной распущенности Хизер и, внутренне сжавшись, стал ждать окончания этой невероятной рождественской сказки. Судьбу не удалось обмануть и, уже в 2006 году грянул развод по которому одноногая секс-авантюристка сумела получить более двадцати четырёх миллионов евро отступных.
   Так сказка стала бульварным чтивом...
   Удивительные мелодии в современной цифровой обработке мягко сжимали сердце и Виктор сентиментальный от природы, расслабился...
  
  
  
   ***
  
   Даже поздним вечером комиссариат жандармерии напоминал растревоженный улей. По узким коридорам деловито сновали десятки мужчин, облаченных в одинаковую строгую синюю униформу и с пачками бумаг в руках. За стеклянными перегородками молодые девицы в белых блузках стрекотали клавиатурой компьютеров.
   То и дело крепкие молодцы в черных комбинезонах, перетянутые ремнями, увешанные оружием стремительно и молчаливо выскакивали из здания и, сноровисто погрузившись в черные джипы, исчезали за воротами, растворяясь в ночном городе.
   Комиссар Жан - Поль Дюшос, высокий блондин в прекрасно сшитом костюме, светло-бежевой рубашке с галстуком от "Diezel" изящно стряхнул пепел сигареты в пепельницу, услужливо подставленную приземистым субъектом в мятой джинсовой рубахе. Наряд субъекта дополняли вытертые до белизны джинсы и кожаная облезлая жилетка, из-под которой выглядывала деревянная рукоятка револьвера в наплечной кобуре.
   - Рене, Вы хороший оперативник, но посмотрите на себя! Почему Вы не бриты? Вам уже давно надо постричься, и купите себе новую одежду! У Вас есть семья?
   - А что, нормальная одежда, она чистая и мне в ней удобно. У меня мама в Нормандии, в отпуск я к ней собираюсь. Дадите мне отпуск, шеф?
   - Не сейчас, Рене. Наши друзья из России обратились за помощью. Надо срочно найти важные документы, здесь вся информация - комиссар протянул тоненькую папку.
   - Докладывайте каждые три часа. И, пожалуйста, Рене, постарайтесь все сделать в рамках закона и без крови...
  
   ***
  
   К обеду на Эйфелевой башне Виктор готовился особенно тщательно. Ослепительно белая рубашка с серым галстуком красиво оттеняли седину и он выглядел строго и нарядно. Ровно в полночь он уже сидел за столиком и лениво наблюдал за обычной ресторанной суматохой...
   Виктор отпил крошечный глоток кофе и теперь, прикрыв глаза, смаковал его тонкий аромат и немного терпкий вкус.
   - Официант закончил сервировку стола, смахнул со скатерти несуществующую пылинку и удалился походкой герцога Новоорлеанского... А почему, собственно, герцог Новоорлеанский? Это, кажется, Жанну Д'Арк так звали... - Виктору было чертовски хорошо. Вид с площадки Эйфелевой башни открывался чудесный. Париж сиял далеко внизу россыпями огней, ночное небо сияло, как новогодняя ёлка.
   Виктору казалось, что он видит всё это во сне и город накрыт большой пуховой подушкой, заглушающей все звуки: теплоход в неоновом сиянии, скользил по Сене совершенно бесшумно. Дамочки за соседним столиком размахивали руками, поднимали бокалы, открывая рты, как рыбы в аквариуме. Дуэт на крошечной сцене "боролся" с аккордеоном и скрипкой не издавая ни звука...
  
   - Если тебя предали, значит, ты позволил. Я всю жизнь занимался социально ответственными вещами, всё время думал о чести, совести, чистоте. И кому это теперь надо? Может это болезнь такая? - донеслось до Виктора сквозь ватное оцепенение.
   В глубокой тени металлоконструкции высокий костистый старик в длинном до колен сюртуке, сбросил со стола стопку бумаг и выхватил из кармана небольшой пистолет:
   - Одиночка не может предотвратить будущего...- Выстрел прозвучал негромко, словно хлопок шампанского, и голова старика упала на столик, опрокинув бокал красного вина, и струйка крови из виска смешалась с вином, залив белоснежную скатерть...
   За соседним столиком женщины завизжали по-русски:
   - Господи, да что это творится? Да сделайте же что - нибудь!
  
   Секьюрити быстро и сноровисто подхватили и унесли безжизненное тело, а моложавый жандарм в черной униформе подобрал с полу пистолет:
   - Какого черта Вы возитесь? Рожайте быстрее, утра ждёте? Этих всех, в наручники! - в ярости Рене не выбирал выражения. Он поднял один исписанный вкривь и вкось листок:
   - Это ещё что такое? Соберите всю эту макулатуру! - Рене равнодушно разглядывал непонятные каракули:
  
  

Свобода.

Нет меня - застрелился вчера на рассвете.

Почему опустили Вы стыдливо свой взгляд?

Горько плачут по мне, но чужие все дети

И собаки надрывно скулят.

-Я не раб!

Не могу, не хочу и не буду!

От свободы кружится моя голова,

Ночь кругом, но я солнечный свет не забуду.

Не прощаюсь,

- мы будем все там однова...

   Он ещё раз глянул на непонятные строки:
   - Похоже на русский!
   - Кто у нас понимает по-русски? Кажется, в главном департаменте есть переводчик,
   - Ладно, завтра разберемся.
   - Надо еще не забыть купить круассаны для малышки Люсьен.
   - Как она умудряется так работать языком?
   -Алло, Люсьен! Я уже еду...

  

  
   ***
   11-00 АМ. Среда.
  
   - Месье, что вы принесли? Я заказывал "Тирамису". - Виктор с садистским удовольствием смотрел на официанта и менеджера, стоявших навытяжку.
   - "Тирамису" - это не торт и не пирожное. Это изысканный итальянский десерт, в его основе свежайший сыр маскарпоне, производенный в Ломбардии; затем - савойарди, - воздушное итальянское печенье из белка, муки и сахара, имеющее форму трубочек; Квинтэссенция тирамису - вино "Марсала" (fine или superiore), - продолжал эстетствовать Виктор.
   - Вино у вас какое есть?
   - Французские вина: "Шато Марго", "Помар", "Мутон-Лафит", "Моэт-Э-Шандон",
   "Дом Периньон"... - забубнил менеджер, раскрыв карту вин.
   - Черт принес этого зануду - туриста перед самым закрытием! Тирамису! Чтобы приготовить рагу из зайца, надо иметь хотя бы кошку... Надо продержаться до прихода месье Луи - шеф повара. Луи - такая сволочь, что уболтает даже Папу Римского.
   Весь персонал кафе знал, что это самое время Луи в подсобке ублажал новенькую официантку - крошку Марион, которую уговорил совместно опробовать японские музыкальные super презервативы со вкусом клубники...
   Виктору надоело развлекаться, он заказал кофе капучино и, отпустив "скучную парочку", в ожидании заказа откинулся в кресле, прикрыв глаза. Полумрак, прохлада и бесконечная пьеса, виртуозно исполняемая на аккордеоне, убаюкивали.
   - Прекрасный Задрипинск и великолепный Мухосранск - сити, - Виктор вспомнил убогие, нищие провинциальные городишки Сибири - порождение коммунистической пропаганды 70-х годов прошлого века, когда он в бригадах студенческих отрядов строил линии электропередач в Новосибирской области и на Алтае. На всех комсомольских стройках в основном работали заключенные, студенты и добровольцы, которых заманили по оргнабору. Заключенных каждый день под охраной автоматчиков привозили на спецавтозаках, а остальные строители жили в деревянных бараках и в вагончиках прямо на объекте, спали на двухэтажных нарах и питались в примитивных столовках.
   - Нам коммунизм строить, нам в коммунизме жить!- Загипнотизированные коммунистической пропагандой, сотни тысяч молодых людей трудились, как рабы. Бесчеловечные условия труда и быта подрывали здоровье, рушились семьи.
   - То, что мы принимали за жизнь-это сон! То, что мы принимали за правду - это ложь! - понимание этого пришло намного позднее и не ко всем.
   - Не поддавайся клопам, чешись! - таким был ироничный крылатый лозунг молодежи тех "героических" лет... - лирика молодости была прервана внезапным воспоминанием.
   - Как я мог забыть! - Виктор вспомнил, что когда консьерж гостиницы Эжен позвонил ему и предупредил, что полиция ищет русского похожего на него, он посоветовал исчезнуть и дал адрес безопасного убежища, где не бывает полиция.
   Виктор в диком волнении вывалил на стол содержимое карманов: паспорт, билеты на самолет, мятые купюры, наброски стихов...
   Вот оно - спасение! - на мятом клочке было нацарапано:
   - Мост "Pont de Suresnes", 10-00 PM.
  
  
   ***
   10-00 PM того же дня.
  
   Виктор добрался до моста "Pont de Suresnes" в условное время. Дождь, зарядивший с полудня, казалось, и не думал кончаться. В кромешной темноте под мостом плескалась Сена, в глубокой нише около костра он разглядел силуэт, сидящего на корточках человека.
   - Вас послал Эжен? Добро пожаловать в отель "Глубокий анус"- самое безопасное место в Париже! - Огромного роста бородач хищно осклабился, обнажив черные зубы.
   - Тебе надо переодеться в приличный костюм - мгновенно перейдя на "ты", он толкнул ногой в сторону Виктора кучу тряпья.
   - Всё своё брось в коробку - верзила c удовольствием оглядел Виктора, похожего на огородное пугало.
   - Fashion Designer from mama mia! - он громко прищелкнул языком.
   - Зато живым останешься! Садись. Выпьешь? - в грязные стаканы забулькала жидкость.
   - Я Мишель, но можешь звать меня дядя Миша, я, как и ты, из России. Давно свалил оттуда? Впрочем, неважно. - Он подвинулся, освободив место у огня и, схватив Виктора за плечо, захрипел, брызгая слюной, прямо в ухо:
   - Когда людей объединяют совместно испорченные нервы, им есть о чём выпить. Ха-ха! Вы не поверите, но я профессор философии Московского университета, говорю на семи языках, а вот сижу здесь в полном дерьме, читаю тебе свои бессмертные произведения и никаких визиток, я не хочу возвращаться назад!
   Почему, когда я грущу, всегда идет дождь? Париж, мой юный друг, - серая роза Европы...- он не успел закончить.
   - Всем оставаться на местах! Полиция! - мощные лучи фонарей ярко осветили убогое убежище клошаров и несколько фигур с автоматами появились у костра.
   - Земля раскололась и чёрт выскочил! Господин Рене собственной персоной! Извольте пожелать присесть...- насмешливо прокаркал Мишель, не двигаясь с места.
   - Мы разыскиваем опасного преступника, он русский...- заревел Рене.
   - Медь ты, звенящая... Привет, девчонки! Не в ту сторону рельсы кладете... Хотя, вам лесбиянкам этого не понять! У Вас есть ордер на обыск или, на крайний случай, разрешение от месье комиссара Жан - Поля? А вот я сейчас ему позвоню! - дядя Миша выудил из лохмотьев очень приличный мобильник "NOKIA".
   - Ладно, не будем нервничать. Я только хотел напомнить, если появится чужой, надо позвонить нам. Продолжайте мечтать у огонька - пошел на попятную Рене и дал сигнал своим людям к отходу.
   - Мечтать будешь ты, когда будешь делать минет! Привыкнешь, и тошнить не будет!
   - захохотал им в след Мишель. Он вскочил на ноги и швырнул в темноту камень.
   Виктор с трудом перевел дыхание, сердце гулко колотилось в груди.
   - Художника всякий обидеть может...- Мишель метался вокруг костра, размахивая руками.
   - Вы знаете, чем хорош этот день?
   Тем, что завтра его не будет!
   Не спи, не спи, юноша, проспишь эрекцию! Запиши на память! Вот тебе концепция:
   - Марк Шагал и его черный квадрат - полное отрицание искусства! Гуидо Аргентини, Кодомский вениз, подштанники от Версаче - это искусство в чистом виде!
   Александр Сокуров - полный псих в хорошем смысле этого слова. Он снял два великих фильма: "Молох" - про Гитлера и "Телец" - про Ленина. Это не просто кино - это содержимое его головы.... И почему, скажите, в обеих фильмах главную роль играл один актер?!
   - Для построения коммунизма, чтобы рабы не слонялись без дела, надо отключить телевидение, радио, закрыть газеты и журналы...
   -Великолепная мысль! Да это будет почище виагры! ...
   - Тебе никогда не казалось, что жизнь тебе снится и хочется проснуться?
   А воспоминания об отце, которого ты не знал? Что ты хочешь знать о своем отце? Я устрою тебе с ним встречу...- странный философ навис над лицом Виктора, дико вращая глазами.
   - Но он давно умер - осторожно вставил словечко Виктор.
   - Этого никому не дано знать! ...
   Я знаю, перевернется и на нашей улице самосвал с пряниками! - он, наконец, начал успокаиваться и присел на кучу тряпья.
   - Конец котенку, больше срать не будет! А тебе теперь VIP туалет в любом месте мира!
   Бросить всё. Алчных жен, детей, квартиры, машины, работу! Не оплачивать счета, сидеть на берегу и смотреть на воду... И это не трусость, это - мировая концепция. Что, не веришь? Думаешь, что я сумасшедший? Открой глаза, выйди на дорогу судьбы!
   Всем кажется, что смерть у них впереди. А она сбоку, она всё время с нами, мы живём вдоль неё...
   - Ты думаешь, что здесь безопасно и тихо? Что ты обо мне знаешь?...
   - Надо будет купить ещё "Colgate"! Всё будет хорошо, лишь бы у "мадам" кариеса не было...
   -Да пошли Вы все...- он внезапно уронил голову на руки и захрапел.
   Виктор бросил в огонь свой паспорт, подождал, когда пламя долизало последний уголок зелёной обложки и тщательно растёр пепел палкой - поздравляю, дядя Витя, - теперь Вы - гражданин Мира! Ему стало невыразимо грустно, душа словно опустела...
   Он положил к ногам Мишеля несколько исписанных листов и придавил их камнем:
   - Почитаешь на досуге стихи, развлечешься - он надвинул капюшон куртки на голову и шагнул под стену дождя, сквозь вязкую темень Парижского предместья...
  
   ***
  
   00-05 РМ. Четверг.
  
   - Господин Комиссар! Я, как Ваш заместитель, имею право знать, чем заняты люди нашего департамента! - Жерар Фиорентини бросил на стол комиссара листок сводки происшествий за неделю.
   - И чем же они заняты? - Жан-Поль с иронией поднял бровь, брезгливо отодвинув листок.
   - Нет, Вы посмотрите! В отеле мадам Дюбуа зарезали проститутку, на перекрестке Rue Lepic и De Maistre Abbesses во время перестрелки убили трансвестита, старую обезьяну Момо и двух неизвестных мужчин без документов и в обоих этих случаях наши стукачи видели русского туриста, которого до сих пор не нашли. Продолжают пропадать люди у моста "Pont de Suresnes", наши агенты сообщили о трёх случаях за неделю, но в официальной сводке их нет...
   - И кто же там, у моста пропадает? - взгляд комиссара заледенел.
   - Это никому неизвестно, мне докладывают, что Вы запретили моим оперативникам даже приближаться к этому мосту! Но я разберусь и всех выведу на чистую воду! И что это за проект NGR-8AS на который уходит 60% нашего бюджета? Я, как честный гражданин, должен Вас предупредить: я записался на приём к Министру... - заместителя Комиссара понесло.
   - Жерар! Дорогой Жерар! Какие могут быть тайны от Вас? Ну, конечно же я всё Вам объясню и по этому проекту тоже. Вы, наверное, знаете, что в СССР в пятидесятые годы прошлого века проводились опыты по скрещиванию людей и обезьян. У них ничего не получилось, а мы пошли другим путём и результаты Вы увидите. Прямо сейчас и поедем! - комиссар поднял трубку внутренней связи с секретаршей.
   - Мадам Жозефина, можете идти домой, я тоже поеду - поздно уже, спокойной ночи! - он поднялся, прихватив изящный кейс.
   - Поедем на моей машине. Вы не против?
   Ситроен комиссара с мигалкой быстро мчался по пустым улицам ночного города. Жан - Поль Дюшос сосредоточенно крутил баранку, проскакивая перекрёстки не снижая скорости. Напряженное молчание в машине было прервано только один раз звонком на мобильный телефон комиссара. Он спокойно выслушал доклад неизвестного и буркнул будничным голосом:
   - Месье Мишель, буду у Вас через десять минут.
  
   ***
   0-45 АМ, четверг.
  
   У моста "Pont de Suresnes" было пустынно, только светофор в ночном режиме мигал желтым светом.
   - Жерар, идите сюда! - комиссар уже спустился по крутой лестнице к воде и приветливо махал из темноты.
   Жерар осторожно ступая, сошёл по ступеням и включил фонарь, освещая подобие берлоги в нише под мостом. Пустые ящики амфитеатром окружали тлеющий костёр, на одном из ящиков дымилась кружка кофе. Людей не было.
   - Подойдите ближе, смотрите внимательно!- Комиссар вытащил из кейса какой-то прибор с длинными проводами и выдвинул телескопическую антенну.
   - Действительно, нашему департаменту доверили работать над проектом Министерства Безопасности - он присоединил карабин провода к железной балке, торчащей из воды, нацепил наушники и включил тумблер. Дисплей прибора с сеткой координат засветился голубым, обрисовав линию берега и рельеф дна.
   В полной тишине слышался только плеск воды и возбужденное дыхание Жерара, с удивлением глядящего на комиссара.
   - Черт побери! Кто бы мог подумать, что этот старый пень так разбирается в электронике!
   Комиссар, не отрывая глаз от монитора, сосредоточенно крутил ручки настройки.
   - Получилось! - прошептал он.
   Жерар с тревогой смотрел на появившуюся, на мониторе отметку неизвестной цели, быстро приближающейся из глубины.
   - Да подойдите же ближе! - прошипел комиссар, пятясь от воды. Жерар, напряженно вглядывался в черную воду, освещенную мощным лучом фонаря. Он с изумлением увидел, как из темной глубины в стремительном водовороте сначала появился огромный спинной плавник, а затем, нечто с огромной приплюснутой головой и круглыми неподвижными глазами выбросило на берег длинные трёхпалые лапы с кривыми когтями. В луче фонаря глаза монстра светились зеленоватым светом, в щели чудовищного рта в невероятной ухмылке сверкали желтые клыки.
   - Вы помешали моему отдыху! - проскрежетал утробный голос.
   Жерар, парализованный ужасом, не верил своим глазам.
   - Моник - душа моя, и я рад тебя видеть! - пропел ласково Жан - Поль и резким толчком отправил Жерара в воду.
   - Можешь его съесть!- равнодушно бросил он, глядя на исчезнувшего в бурлящей воронке незадачливого помощника и, выключив прибор, пошёл к машине...
  
  
   ***
   06-36 АМ. Два года спустя.
  
   Утренняя сырость пробирала до костей, тусклое солнце с трудом пробивалось сквозь клочья тумана, который придавал аббатству Мон-Сен-Мишель совершенно сюрреалистический вид.
   Скоро будет прилив, а пока на огромной отмели сотни рыбаков, как мураши, тащили свои тележки, заполненные снастями и нехитрым уловом.
   - Экология, мать твою! Скоро в море будут жить только каракатицы и артель рыбаков останется не у дел. - Виктор глянул на монитор старенького "Nikon D60",установленного на штативе - гистограмма завалилась влево, он поколдовал с экспозицией и сделал ещё один снимок.
   - Сам маршал Франции, граф Мориц Саксонский был без ума от этих мест!- гремел через усилитель пацан - гид перед группой сонных бабулек. В смешных панамках, коротких брючках, с корзинками и котомками в руках они походили на старшую группу детского сада на прогулке.
   - Пр-р-рекрасно! Эти неугомонные туристы, кажется, совсем не спят - довольно проурчал Виктор:
   - Главное, чтобы папаша Эжен был на месте в своей лавке и смог продать им пару-другую моих фотографий...
   - Обратите внимание на северную башню, по легенде в ней почти пятьдесят лет прожила в заточении прекрасная маркиза...
   - После третьего Крестового похода здесь спрятали свою добычу...
   - Строительство аббатства Мон-Сен-Мишель беспрерывно вели... - Наперебой заливались многочисленные гиды, стрекотали затворы фотоаппаратов.
   Виктор с удовольствием слушал какофонию нового дня.
   Два года назад он за три недели преодолел на перекладных и пешком 210 миль от Парижа до этого уютного уголка и, купив у филиппинцев новый паспорт, стал фотографом с незатейливым именем Саша. Просто Саша Фронт- человек без прошлого...
   - Живите настоящим, говорите о будущем, как о прошлом и Вы достигнете совершенства... - пробубнил он, вспомнив он дао тибетских монахов.
   Свет ушёл, утренняя фотосессия закончилась, теперь до вечера можно отдохнуть. Виктор уложил аппаратуру в кейс и присел на старинную каменную скамью, которая уже нагрелась и дарила приятную истому.
   Тепло, как энергия кундалини, разворачиваясь спиралью, поднималось по позвоночнику, звуки исчезли, сквозь опущенные ресницы море засияло волшебным светом, рассыпаясь мириадами искр...
   Он не заметил, как задремал...
  
   ***
  
   В сладкие видения, которые длились только несколько мгновений, ворвалось осторожное прикосновение к плечу нежной руки: "Месье, проснитесь. Мы уже во Франции..."
  
   - Пристегнитесь, мы снижаемся - стюардесса забрала пустой бокал. Долгий перелет никак не сказался на ее облике, ее лицо было красивым и свежим, а глаза лучились, как они могут лучиться только в юности.
   - Даже думать не хочу, что с тобой будет через сорок лет...
   Самолет уже подрулил к зданию аэропорта "Шарль де Голль" и, подхватив сумку, Виктор двинулся к выходу из самолета:
   - Прошлое всегда принадлежит тебе. Теперь я знаю, как проститься с прошлым и встретиться с будущим.
   Здравствуй, Париж!
  
  
   Ташкент. Январь 2010 год.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   29
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"