Я вышел из своей комнаты и в сопровождении охраны прошел во внутренний двор. С утра мне принесли неплохой завтрак и сообщили, что вскоре меня вызовет к себе барон. Я забеспокоился, что еще пришло в голову этому человеку, чей мозг работал гораздо быстрее и острее, чем у десяти таких, как я. Меня поражала и смекалка Вульфгарда-младшего, и его осведомленность. Его тайная канцелярия работала так слаженно, что нужные вести он узнавал быстрее кого бы то ни было.
Где-то в одиннадцать часов меня нашел Нортон и пригласил в зал, где уже собрались барон, его верные секретари, Роберт и Ульрих Кастлгейты и Альфред. Мне и моему другу разрешили сесть за стол вместе со всеми, что, по мнению Альфреда, было высокой честью. Только вот охраны, как мне показалось, было вдвое больше, чем обычно.
- Я позвал вас двоих, - сказал барон, когда мы все расселись, - потому что мне понадобится помощь. Твоя помощь, Иоганн.
"Опять! - подумал я. - Опять от меня хотят, чтобы я прыгнул выше головы? Сколько можно!" Видимо, мои мысли отразились на лице, потому что барон усмехнулся и успокаивающе добавил:
- Ничего особенно от тебя не потребуется. Просто в нужный момент тебе надо будет показаться перед моими гостями и подтвердить мои слова.
- Боюсь, я не понимаю...
- Дело в том, что я разослал приглашения моим соседям-баронам. Они тоже готовы к войне, но я надеюсь договориться с ними о мире. Когда прибудут послы, будет большой спор. Возможны и угрозы. Я хочу, чтобы ты присутствовал при этом и объяснил нашу с тобой договоренность о помощи твоего племени. Это должно остудить пыл послов, и они задумаются. Как ты смотришь на это? То, что ваше племя согласилось помочь мне в войне, напугает их?
- Скорее всего.
Я представил себя на месте какого-нибудь барона или графа. И понял, что поостерегся бы нападать на того, кто вступил в союз с дикими варварами.
- Таким образом, мы дадим нашим гостям пищу для размышлений, - барон внимательно посмотрел на меня. - Это просто. Ты поможешь мне?
- Еще бы он не помог, - неожиданно огрызнулся Ульрих Кастлгейт, который был, похоже, не в духе. Может, его рассердило мое нежелание делиться с Нортоном информацией. - И так много милости оказали этому... человеку.
Определенно в прошлый раз брат барона был со мной тактичнее.
- Твое право отказаться, - заявил барон.
- Да, собственно ... - я пожал плечами. - Что тут сложного? Могу помочь, если это того стоит. Я имею в виду, если это поможет остановить войну.
- Я не уверен полностью, - сказал барон грустно. - Это лишь один из способов.
- Отчего же не попробовать. Я готов.
- Отлично. Тогда будем ждать. Один из моих соседей, барон Штольц, уже несколько дней гостит у меня со своей дочерью...
При этих словах я невольно покосился на Альфреда. Так и есть. Мой друг до этого спокойный встрепенулся и стал слушать внимательнее. Та девушка, которую мы видели на стене замка, вполне могла оказаться дочерью высокого гостя.
- Я познакомлю вас. Он мой друг детства, тоже хочет избежать кровопролития. Так что один единомышленник уже имеется.
Альфред аж заерзал на стуле. Странники не отличались сдержанностью в чувствах, это точно.
* * *
Барон Штольц оказался высоким мускулистым человеком с густой черной бородой. Он был похож на Ульриха Кастлгейта: такая же царственная осанка, такой же голос, преисполненный величия, только более низкий и глубокий.
- Значит, это и есть посол? - спросил он, смотря на меня, как поглядывают на незнакомое и сомнительное кушанье на столе, с подозрением, стараясь выявить подвох. - Не слыхал я про послов-кочевников.
Он медленно протянул мне свою руку. Я пожал ее. Рука барона Штольца была в два раза больше моей (не уступала лапе Тамура), она была прямо создана, чтобы с корнем вырывать маленькие деревца из земли.
- Мой друг Вульфгард, - продолжил Штольц, - уверил меня в твоей честности и искренности. Что ж, лучше тебе оправдать его ожидания, верно?
Я хотел сказать что-нибудь поострее, но было боязно. Барон отпустил мою руку и повернулся к Альфреду.
- А ты, значит, солдат. Странник. Бесстрашный и бескорыстный. Хорош, ничего не скажешь.
Было непонятно, серьезно говорит барон Штольц или язвит. Альфред смотрел прямо перед собой, как будто его приводили к присяге.
Мы стояли в большом зале, где, судя по всему, проходили балы и масштабные приемы гостей. Барон Вульфгард, отец и сын Кастлгейты, советник Нортон, барон Штольц и мы с Альфредом говорили негромко, но наши голоса эхом отдавались от высоких стен.
- Через пару дней, - заговорил барон Вульфгард, - соберутся правители всех девяти земель, и можно будет начать переговоры. Иоганн - наш аргумент, который мы используем для мирного соглашения.
- Это точно, - барон Штольц зычно расхохотался. - Представляю, как у них поджилки затрясутся. Живой варвар, страх-то какой!
- Не страшнее, чем кто-либо другой из присутствующих, - негромко вставил я. Невольно голова сама вжалась в плечи. Барон Штольц невольно перестал смеяться. На его лице отразилась смесь возмущения и удивления.
- Смотрю, посол с характером.
Тут открылась дверь, и в комнату вошла девушка. Та самая! Я снова мог удостовериться, что она необыкновенно красива. Потупив взор, она подошла к нам. Ее длинные белокурые кудри были покрыты прозрачной шалью.
Я стоял близко к Альфреду, поэтому незаметно ткнул его локтем в бок, чтобы сильно не таращился.
- Моя дочь, - представил девушку барон Штольц. Он положил ей руку на плечо. - Хельга.
- Хельга, - еле слышно повторил Альфред. Я снова использовал локоть в трезвящих целях. Сам в душе надеялся, что никто не заметит, как мой друг завороженно не отрывает взгляда от баронской дочери.
- Батюшка, - заговорила белокурая Хельга, - я пришла попросить у вас разрешения прогуляться по городу. Я хотела посмотреть местные лавки. Мне нужно купить кое-какие мелочи.
Голос у нее был мягкий и мелодичный, в самый раз, чтобы петь красивые и трагичные песни о несчастной любви. Я присмотрелся к девушке и заметил, что она искоса поглядывает на нас с Альфредом. Этак неуверенно, но с интересом. Было приятно, я как следует выпрямился, расправил плечи. Хотя, на самом деле, я тоже испытывал робость. Ни в Солнечной Поляне, ни в лагере мне не приходилось общаться с девушками благородного происхождения.
- Что за глупости, дочь моя, - строго возразил барон Штольц. - Ты же сама знаешь, как это опасно. Лазутчики наших врагов повсюду. Мало ли, что может случиться.
Слова были сказаны тоном, не допускающим возражений. Но я уловил в чувствах барона Штольца жалость. Было видно, что ему очень не хочется ограничивать дочь в действиях.
А дальше произошло нечто странное. Я много думал об этом после, и мне все казалось, что добрый друг и сосед барона Вульфграда накликал. Словно его слов ждали, чтобы сразу доказать их правдивость. Восстановить всю картину трудно, слишком быстро все произошло.
Итак, как я уже упоминал, мы находились в гигантском зале. В нем было мало окон, по четыре с двух противоположных сторон. Зато окна были высокие, от пола до потолка. Снаружи открывался хороший вид на равнины и город. Мы стояли в центре зала. Если бы при нашей беседе с бароном Штольцем присутствовал Маклай, он бы отругал меня за невнимательность. Я был слишком расслаблен, как, видимо, и все прочие. Еще одним минусом было отсутствие в зале кого-нибудь из отряда "черепов". Уж они-то бы быстро почуяли неладное. Я почувствовал опасность гораздо позднее.
Дело в том, что к эху от наших голосов прибавилось еще что-то. Некий звук, более тихий. Я повернул голову к одному из ближайших окон. Свет падал через него на пол. Но как-то неправильно. Мне потребовалась пара секунд, чтобы понять почему. Роберт Кастлгейт тоже, кажется, что-то заметил. Остальные глазели на прекрасную Хельгу, а она сама скромно смотрела в пол. Я покосился на Роберта и с удивлением увидел, как у него выпучиваются глаза.
Я рванулся к окну, еще толком не осознав, что за ним повисла человеческая фигура. Роберт не уступил мне в реакции. Он быстро переместился так, что оказался между окном и своим отцом с бароном Вульфгардом. Я еще толкал в спину Альфреда, Роберт еще только произносил первую букву в слове "Стража!". Окно разлетелось на осколки, что-то пронеслось, со свистом рассекая воздух. Короткий арбалетный болт пересек половину зала и лязгнул о кирасу Роберта.
- Стража! - закричал тот, отклоняясь назад. Болт застрял в его кирасе, пройдя под углом. Если бы не Роберт, смертоносный снаряд поразил бы барона Вульфгарда. Тень за окном поторопилась скрыться. Но, видимо, ее на долю секунды обескуражило поведение людей в зале. Этого времени хватило. Перед тем как меня пустили к барону, у меня опять отобрали оружие. Все, кроме аркана. Если бы мне пришло в голову напасть на Вульфгарда с его помощью, шансов у меня бы не было. Я уже обращал внимание, что стоило мне двинуть рукой, как охрана барона сразу реагировала и готовилась отразить удар. Тем более что я находился к барону слишком близко для хорошего броска.
Я рванул аркан с пояса, продолжая двигаться к окну. Фигура уже почти скрылась, когда я метнул его. Вот тут Маклай бы меня похвалил. Бросок был очень удачным. Веревка натянулась, я рванул ее на себя, и стекло снова зазвенело. Когда произошел выстрел, вылетел только небольшой кусок. Теперь же все окно превратилось в водопад (точнее, стеклопад). Фигура полетела на пол.
Но на этом еще ничего не закончилось. Видимо, убийцы были готовы к подобному развитию событий. У меня было время посмотреть только на два окна, слева и справа от того, через которое пролетела тень. И, к своему ужасу, я увидел в них такие же тени. Они появились разом, убийцы спускались с крыши на веревках. Опять послышался звон разбитых окон, подхваченный сильный эхом. Не прошло и пяти секунд, а в зале стало на десять человек больше. Я завертелся на месте, плохо понимая происходящее. Один из убийц (как и все они, был закутан в черное) понесся, размахивая коротким мечом, к ближайшим жертвам. К барону Штольцу и его дочери. Но пробежал недолго.
Неожиданно перед ним вырос Альфред. Мой друг был не вооружен, тем не менее, отпор дать он смог. Уклонившись от двух ударов, он перехватил руку убийцы, в которой был зажат меч. Сделав хитрую подсечку, он повалил человека в черном на пол, выхватил меч и припечатал убийцу рукоятью по затылку.
Я снова обернулся. Несколько убийц сцепились с охранниками, но один приближался к нам. Нужно было действовать. Я переместился в сторону и запнулся. Под ногами лежал разряженный арбалет. Подхватив его, я двинулся вперед. Убийца занес меч. Удар был очень сильным, приклад арбалета затрещал, но первый удар я смог заблокировать. На очень короткий отрезок времени (его хватило только на глубокий вдох) мы с убийцей застыли. Он давил меч вниз, я толкал арбалет вверх. Я вспомнил уроки Маклая. Мой учитель не зря гонял меня, не зря изводил тренировками. Приемы, которым он меня обучил, очень пригодились.
Я сделал пол-оборота, убрав одну руку с арбалета. Меч вместе с ним понесся вниз, я развернулся, отпуская вторую руку, и заехал убийце локтем в нос. Со всей силы. На моем противнике была маска, но попал я точно, куда надо. Перехватив его руку с мечом, я ударил по запястью коленом. Еще раз. Еще. На третьем ударе меч упал. Убийца оказался не промах. Несмотря на боль в носу, он не растерялся и как следует ударил меня по лицу. Я отпрянул, приготовился к новому удару.
Убийца занес руку, но она вяло опустилась, потому что откуда-то появился меч, наполовину вошедший в тело моего противника. Ульрих Кастлгейт. Он стоял рядом, а убийца повис на его мече.
А бой продолжался. Несколько убийц и стражников валялись бездыханными на полу. Один из людей в черном обогнул меня и Ульриха Кастлгейта, направляясь к барону Вульфгарду. Тут проявил себя Нортон. Он побежал навстречу убийце, обогнав Роберта, который из-за ранения двигался медленно. Убийца метнул нож, но Нортон ловко перекатился по полу (прямо через поверженного человека с арканом на шее). Такой прыти я еще не видел. Убийца еще смекал, что его нож не достиг цели, а Нортон, оказавшись у него за спиной, вонзил свой меч в затянутую черной тканью спину.
Это был конец, атака убийц захлебнулась. Я огляделся. Альфред, как оказалось, успел обезвредить еще одного нападавшего, напоров его на его собственное оружие. Барон Штольц, похоже, в бою так и не поучаствовал. Он стоял, одной рукой поддерживая дочь (та, похоже, лишилась чувств), а другой сжимая двуручный меч. Барон Вульфгард приподнял раненого Роберта. Ульрих Кастлгейт осматривал стражников, Нортон протирал тряпкой окровавленный клинок.
Отец поспешил и подхватил своего сына. Тот был бледен, из-под кирасы сочилась кровь.
- Сын мой, как ты? - спросил Ульрих Кастлгейт, помогая Роберту опуститься на пол.
- Ничего, - ответил Роберт, покривившись от боли, - все нормально. Болт глубоко не вошел, отец, все хорошо.
- Нортон, - скомандовал Вульфгард, - осмотри этих людей, может, кто-нибудь выжил. Нужно, чтобы они могли говорить. Иоганн, помоги ему.
Мы с советником прошлись по залу. Те убийцы, которые бились со стражей, были мертвы. Я все думал, сильно ли я дернул аркан, могла ли у стрелка с арбалетом выдержать шея. Но это оказалось несущественно. У убийцы на полу в горло глубоко вошел осколок стекла.
- Живой, здесь живой, - позвал Альфред. Точно, ведь первого противника он просто вырубил. Убийца сопел, валяясь без сознания.
- В камеру его, - сказал барон Вульфгард. - Когда очнется, его нужно допросить. Нортон, распорядись.
В зал вбежали стражники вперемешку с "черепами". Они привели сразу четырех лекарей. Один занялся Хельгой, сказав, что ее немедленно нужно отнести в комнату. Барон Штольц взволнованно спрашивал, все ли в порядке с его дочерью.
- Я сам отнесу ее, - заявил он. Потом он обернулся к Альфреду. Помедлив, он спросил: - Странник, не окажешь мне любезность? Помоги с мечом, прошу тебя.
Альфред с готовностью взял двуручник барона, а когда тот подхватил дочь на руки, помог убрать меч в ножны.
С Робертом было хуже. Еще повезло, что наконечник болта был не зазубрен. Лекари очень аккуратно начали снимать с рыцаря кирасу, одновременно делая все, чтобы не потревожить рану еще больше.
- Так, дело плохо, - сказал барон. Он обратился ко всем нам: - Ульрих. Проследи за сыном. Роберт, ты спас жизнь своему отцу и мне. Я - твой должник. Сейчас тебя отнесут в кровать. Не волнуйся, уход за тобой будет по всем правилам. Ты сильный и скоро встанешь на ноги. Нортон, ты проследи за этим убийцей. Его должны как следует охранять. Штольц, друг мой. Позаботься о своей дочери, а потом жду тебя с Ульрихом у себя. Как и вас двоих, - барон посмотрел на меня и Альфреда. - Вы очень помогли нам. Отдохните пока. Потом мы соберемся и обдумаем это нападение.
* * *
- Это объявление войны! - прогремел барон Штольц, ударив кулаком по столу, отчего тот подпрыгнул на месте. - Это нападение - прямое оскорбление. Оскорбили нас с тобой, Вульфгард. Мы - правители двух соседствующих земель, и нам дали понять, что... Да эти мерзавцы вздумали нас попросту запугивать!
Мы слушали гневные выкрики барона Штольца молча. Думаю, спорить с ним было бы опрометчиво. С момента нападения прошло около часа. За это время Роберта успели перевязать, и теперь он отдыхал в своих покоях. Произошло и кое-что плохое. Задержанный убийца в своем каземате довольно быстро пришел в себя. И сразу потребовал командира для разговора. На свою беду поблизости оказался Нортон. Он прошел в камеру, а уже через пять минут туда ворвалась охрана, встревоженная выкриками. Они успели вырвать советника из рук обезумевшего убийцы. Оказалось, что задержанный умудрился спрятать под одеждами маленький ножик, которым пытался лишить Нортона жизни. Советник, защищаясь, сильно ранил убийцу, и тот быстро скончался.
Эта неистовость поражала. Убийца, загнанный в угол, еще и пытался напасть на кого-то, зная, что выбраться живым ему точно не удастся. Теперь у лекарей появилась новая забота, хотя Нортон отделался совсем незначительной раной. Наверное, опять помогла его сноровка, которую он показал во время нападения убийц.
Теперь мы сидели и думали над тем, как нам поступить. Впервые за последние месяцы я оказался перед проблемой не один. Со мной были люди, также озабоченные поисками выхода. Это хоть как-то бодрило.
- Видимо, наши враги не желают вступать в переговоры, - рассерженно сказал Ульрих Кастлгейт. - Нам удалось выдержать первое нападение. Теперь нужно ответить.
- Правильно, - подхватил барон Штольц, - зададим этим мерзавцам перцу. Мои войска в полной боевой готовности! Решили на нас тявкать? Отлично, мы покажем им, что значит рычать и кусаться!
- Но хватит ли у нас сил? - поинтересовался Альфред.
- Конечно, будет трудно. - Штольц все распалялся. - Но ничего, мы будем ломать их через колено. Мы...
- Нет, - негромко произнес барон Вульфгард. Его голос был тихим, но Штольц сразу осекся. - Мы не можем этого сделать. Переговоры должны состояться.
Повисло молчание. Было ясно, что барон Вульфгард не намерен отступать от своих планов. И никакие уговоры на него не подействуют. Хотя его добрый сосед всё же предпринял попытку:
- Вульфгард, друг мой, о чем ты говоришь? Какие теперь могут быть переговоры? Нам объявили войну, на нас открыто напали...
- Мы не знаем, кто организовал это нападение. И оно не было открытым. У нас не осталось ни одной зацепки, только догадки. И кстати, нападение провалилось. А это еще один повод для наших врагов задуматься. Пока все нужно оставить, как есть. Подождем. Пусть у тех, кто подослал этих наемников, будет время на реакцию. Если кто-то из гостей не появится, он станет нашим подозреваемым. В целом я возлагаю надежды на день переговоров. Мы будем очень внимательно приглядываться к каждому. Возможно, кто-то себя выдаст.
Мне вспомнился старейшина Нач. Определенно барон обладал той же смекалкой, тем же опытом и мудростью. Если бы эти два человека объединились, мир, наверное, установился бы во всех ближайших землях. Еще я вспомнил учения Леро Первого. Там тоже говорилось о терпении, выдержке, спокойствии. О том, что рубить с плеча нельзя, если ты отвечаешь за большое количество человеческих жизней.
- Простите, - подал голос я. Мне пришла в голову еще одна мысль. - Я, конечно, плохо разбираюсь в политике, но... Я до сих пор не знаю, из-за чего вообще должна начаться война.
- Что ж, - барон Вульфгард оглядел присутствующих. - Думаю, и Иоганн, и Альфред показали, что они наши союзники. И мы не вправе скрывать от них, из-за чего они сегодня рисковали жизнью.
- Разумно, - согласился барон Штольц. Он обернулся к нам. - Насколько мне известно, ты, Альфред, ушел в странствия после того, как был разгромлен предатель, который посягнул на владение этими землями. Так вот, тогда-то все и закрутилось.
- Именно так, - продолжил Ульрих Кастлгейт. - После смерти барона Вульфгарда-старшего, светлая ему память, наш троюродный брат без всяких на то оснований объявил себя новым бароном. Борьба была скоротечной, удалось быстро победить предателя. Но именно эта короткая смута и подстегнула наших соседей. Кто-то из них посчитал, что эти земли - хорошая добыча. Первопричиной этому послужил давно принятый уклад. Все девять баронов, властвующих над землями вокруг, - вассалы императора, но только отчасти. Они промежуточное звено, заслон между бескрайними степями и непосредственно самой Империей. И мы, жители баронских земель, не зависим от императора полностью. Это и привилегия, но и бремя. Бремя - в большей степени, так как все междоусобные распри бароны и их подданные вынуждены решать сами.
Некоторое время все было спокойно. Но с недавних пор среди баронов пошли слухи. Кто-то вознамерился, так сказать, увеличить свою территорию. К сожалению, тайной канцелярии так и не удалось выяснить, кто именно. Но слухи так взбудоражили всю округу, что каждый барон рассудил: лучше поторопиться урвать кусок земли, пока этого не сделал кто-то другой.
- Самое мерзкое, - барон Штольц снова ударил по столу, - что мы даже не представляем, кто заварил эту кашу первым.
- А что, если, - я осмелился сделать предположение, - сообщить об этом в центр империи. Ведь война...
- Ничего не выйдет, - тихо возразил мне Альфред, - у императора всегда были другие заботы. Империя сама вечно находится или на грани войны, или другой крупной беды. Если бароны будут посягать на земли императора, он пошлет сюда войска. А его армия в десятки раз больше, чем наша. Пока бароны разбираются только между собой, император не вмешивается.
- Силы у баронов сейчас равные, - Ульрих Кастлгейт откинулся на спинку своего кресла. - Ни у кого нет явного преимущества. Поэтому мой брат, - он посмотрел на барона Вульфгарда, - и хочет устроить переговоры.
- Я хочу дать понять... - Барон Вульфгард смотрел на свои руки, сложенные на столе. Было видно, что он всеми силами добивается того, что считает правильным: - что земли Вульфгардов по сей день самостоятельны и сильны, что попытки захватить их ни к чему не приведут. Если все девять баронов начнут воевать, придет разруха. Упадок.
- Но ведь на твоей стороне уже есть сильный барон, - подсказал Штольц, пытаясь подбодрить своего друга.
- Они могут устроить свои союзы. В любом случае эта борьба превратится в бесконечную грызню. Поэтому, друзья мои, нельзя дать переговорам сорваться. Иоганн! Пока неизвестно, что решит ваш совет старейшин. Но ты сам готов помочь?
- Да, ваша светлость, - ответил я. Что ж, раз я уже вмешался в это дело, отступать не годилось. И потом, барон Вульфгард стремился к тому же, к чему и я, когда вел бойцов в очередной набег. Не дать случиться кровопролитию. Только у барона масштабы были шире.
- Благодарю тебя. Ты, Альфред, отслужил в армии моего отца и выбрал путь странника. Что ты теперь намерен делать?
- Я отправился в странствия, - ответил мой друг, - так как считал, что моя роль как солдата закончена. Но раз вам угрожает опасность, - Альфред встал, вытянувшись в струну, - я готов к выполнению ваших приказов, мой барон!
Помедлив, я тоже встал. За мной с кресла поднялся Ульрих Кастлгейт, а за ним и барон Штольц.