Преподавателю компьютерных курсов Действующие лица и события
Бурмистровой Татьяне Михайловне придуманы автором. Совпадения посвящается. с реальностью случайны.
Глава I
Тихий степной городок на Юге России. Поздний вечер 8 марта 1985 года, женский день, ещё и пятница. После долгого и обильного ужина разошлись по квартирам дружившие семьями лейтенанты: старший Стрельников и младший Осов.
В третьем часу ночи Осов проснулся от непрерывного звонка, перешедшего в стук. С трудом разлепив глаза, он открыл дверь. "Князь" лейтенант Куракин. "Быстро собирайся, тревога! Зек пропал, расконвойник".
С трудом одевшись по форме, Осов вышел на порог многоквартирного дома.
Глядя на "князя" становилось ясно, почему белая армия проиграла гражданскую войну. Невысокого роста, щуплый Куракин в поглощении спиртосодержащих жидкостей старался не отставать от сослуживцев.
Однажды, находясь в оцеплении зоны, отгоняя от неё родственников зеков, горящих желанием перебросить своим что-нибудь съестное через ограждения, "князь" прихватил бутылку спирта. На его беду напарником оказался Осов с шампанским. От такой гремучей смеси Куракин в конце дежурства, потеряв ориентировку на местности, пошёл совсем не в ту сторону и запутался в МЗП (малозаметное препятствие). К тому времени оно была для него совсем незаметное и он завяз, как рябчик в силках. Трое солдат, орудуя штык-ножами, как кусачками через час вытащили его.
На другой день на утренней "козлодёрке" (так называется оперативка, совещание, собрание, пятиминутка и т.д.), полковник мрачно прочёл составленный по всей форме рапорт. Под жёстким взглядом полковника "князь" ещё немного съёжился.
- Рассказывай.
- Ну что рассказывать... Зуб очень болел. Сестра, она медик у меня, дала какие-то две таблетки и ватку со спиртом на зуб, вот...
- И много спирта было на ватке?
- Да грамм 150-200.
Хохот десятков офицеров сотряс штаб колонии. Улыбнулся и полковник. "Князь" чудом проскочил мимо досрочного увольнения.
Меж тем Осов вдыхал холодный мартовский воздух. Вдруг он почувствовал, как на затылке зашевелились волосы. Пятясь, смотрел на скамейку, на которой мирно лежала полная бутылка шампанского. Это потом, потом он узнает, что лучший его друг Василий Николаевич вернулся-таки с этой бутылкой к нему, чтобы угостить, но немного не дошёл, посидел на скамейке, заснул, проснулся и вернулся домой, забыв о шампанском. А сейчас, сейчас было страшно. Подойдя осторожно к скамейке, лейтенант взял в руки бутылку. Холодная, настоящая! Он постепенно возвращался в реальность.
- Валерий Николаевич, будешь?
- Так точно, наливай!
Наливать, однако, было некуда. Шампанское било в нос, бурлило в горле... но становилось постепенно легче.
Из соседних домов выходили офицеры и прапорщики, собираясь у автобуса, на котором прибыл Куракин. На нём и подъехали к штабу колонии, похожему на растревоженный муравейник, мрачно покурив, почти не разговаривая, спускались в подвал, который мог бы, пожалуй, выдержать и ядерную войну. Рассаживались рядами, как в кинотеатре. Вместо экрана на стене висела огромная, похожая на генеалогическое древо старинного дворянского рода схема. В её центре фамилия исчезнувшего зека "Коробков", а от неё тянулись во все стороны Советского Союза линии, показывающие связи с родственниками, друзьями и знакомыми. Опера явно не бездельничали. Из соседних помещений доносился непрерывный стук телетайпа, разнося по белу свету ориентировки, звонили телефоны, разворачивались КВ и УКВ станции. Чрезвычайное происшествие! Всем этим действом умело руководил старший лейтенант Багрянов.
Фамилия Багрянов необыкновенно подходила к цвету лица опера. Однажды утром, перед "козлодёркой" офицеры толпились у дежурного по колонии курили, обменивались новостями и анекдотами. Начальник медчасти методично вбивал в голову дежурного последовательность банно-прачечных мероприятий: помывка, просушка, Тэны, прожарка.., как в дверях дежурки появился оперуполномоченный Багрянов.
- Николай Дмитриевич - как-то вкрадчиво кто-то обратился к начмеду, - А почему у старшего лейтенанта Багряного всегда такое розовое лицо, здоровье хорошее?
Врач буквально на несколько секунд оторвался от дежурного, мельком взглянув на опера, спокойно определил:
- Паралич периферических сосудов лица при хроническом алкоголизме.
И вновь повернулся к дежурному.
За Багряновым был закреплён тяжёлый мотоцикл. На нём-то его и задержали сотрудники ГАИ. Обычно милиция старалась не трогать офицеров зоны, но это было уже слишком. В протокол записали, что, будучи в состоянии сильного опьянения, управлял мотоциклом, представляя угрозу себе, проезжающему транспорту и проходящим пешеходам. Багрянов не совсем (или совсем не?) твёрдым голосом заявил, что абсолютно трезв. Шло воскресенье, на экспертизу привезли в наркодиспансер. Там стоял новенький венгерский прибор, на котором горела зелёная лампочка. Надо было дыхнуть. В случае присутствия алкоголя загоралась красная лампочка, а на градуированной шкале стрелка показывала содержание. Опер дунул, стрелка качнулась туда-сюда, красная лампочка, ярко вспыхнув, сгорела. Возмущению нарколога не было предела: "Пять тысяч форинтов, новый прибор, кого вы привезли?"
Впрочем, пора вернуться в подземный штаб колонии. За столом, в президиуме возвышалась мощная фигура моложавого, жесткого, умного и очень амбициозного полковника. В немногих словах и чётко он давал задания офицерам. Для полноты картины явно чего-то не хватало. Ах да, державы и скипетра в руках у полковника. Роль шапки Мономаха с успехом исполняла каракулевая, сшитая под заказ папаха, лежащая на столе. Она явно была поболее размером, чем положено по уставу. Да кто ж на это укажет "хозяину зоны"?
Первым задание получил Стрельников. С двумя прапорщиками из батальона охраны он отправился блокировать одну из дорог. Впопыхах умудрились забыть рацию, но "горючего" было взято немерянно.
Хорошо знавшие в лицо Коробкова младшие лейтенанты Митракин и Осов (у одного он был до расконвойки, у другого во время) направились наблюдать за домом, рядом с которым обнаружили машину Коробкова. С пачками ещё сырых его фотографий убыли на объект.
Митракин попал в "историю" ещё не успев надеть погоны. Он ходил в ту пору в искусственной лохматой шубе. Однажды на стол полковнику лёг протокол от транспортной милиции, где говорилось, что работник колонии Митракин С.И., будучи в нетрезвом состоянии, потеряв способность самостоятельно передвигаться, упал на железнодорожный перрон, унизив тем человеческое достоинство (свое) и оскорбив общественную нравственность (в лице проходящих пассажиров). Кроме того, примёрз шубой к перрону, в результате чего с большим трудом был отодран от него двумя работниками транспортной милиции.
Прочтя всё это, полковник поднял тяжёлый взгляд на стоящего перед всеми Митракина. Этот взгляд мало кто мог выдержать.
- Это неправда и это легко доказать.
- Как?
- В этот день и час была положительная температура. Примёрзнуть было невозможно. При необходимости я принесу справку из метеостанции.
Последним из офицеров получал задание младший лейтенант Кляйн. Худенький, бледный, высокий, вежливый, спокойный и очень немногословный он сидел в опустевшем "кинозале".
- Так, куда тебя? Иди в зону, надо кого-то и там оставить.
А где же злодей, приведший в действие мощную, жестокую и неотвратимую махину? Ведь к рассвету 9 марта по всему происходящему было похоже, что городок готовится к вторжению крупных сил противника.
Коробков Василий, 28 лет от роду, житель села на окраине России, отец чудных маленьких близняшек-дочурок, сидел, обхватив голову руками и абсолютно не знал что делать. А как всё хорошо начиналось! Вчера, на заправке поздравил молодую женщину с 8 Марта, улыбнулся ей, разговорились, и она вдруг пригласила его к себе. А ведь видела его во всей зековской красе с фамилией, отрядом и бригадой на бирке.
Зеком он был уже около года. В селе очень мало платили, и он как-то сгрузил во двор себе немного пшеницы и тут же уехал. Молодая жена замешкалась с детишками. Зато неимоверную прыть проявила соседка, сварливая и кляузная старушка. Прибывший участковый взвесил с понятыми зерно. Чуть больше чем на 50 рублей. Статья! Суд учёл и молодость, и несудимость, и ребятишек, и больную матушку и дал полтора года, хотя статья была от двух.
А теперь его ищет вся страна. Побег! "Боже мой, но я ведь никуда не бегу, я просто вчера забыл, что слил воду... Двигатель заклинило... Куда звонить, телефон зоны справка не даёт, теперь все ищут меня, поймают - покалечат... Что делать?!"
"Вася, я что-нибудь придумаю, не волнуйся, - хозяйка квартиры страшно переживала, она боялась, что её саму посадят, но было жаль этого совсем еще молодого мужчину. - Ты говоришь, хозяин зоны нормальный человек?"
- Да, но там есть ещё войска, целый батальон, они ему не подчиняются. Они все сейчас не спят, мечтают только найти меня и... Даже думать не хочется.
- Успокойся, я найду полковника.
В 9 часов утра в дежурной части милиции раздался звонок.
- Милиция? Извините, я знаю, где находится тот, кого вы ищите. Но я хотела бы поговорить с начальником колонии, что у нас...
- Не волнуйтесь - сказал дежурный, щёлкая тумблерами на пульте, сейчас я вас соединю.
- Учреждение, почтовый ящик...
- Мне нужен полковник.
Все явно тянули время. Незадержанной женщине оставалось быть какие-то минуты, если не секунды.
- Слушаю вас.
- Здравствуйте. Тот, кого вы ищете, я знаю, где он. Но он очень боится солдат...
- Передайте Коробкову, ведь речь идёт о нём? Слово офицера, никто его пальцем не тронет, пусть выходит, я сейчас приеду.
- Хорошо.
Женщина повесила трубку, от волнения не сообразив сразу, что не сказала кто она, где и что.
- Дежурный, ответственного за операцию "Перехват".
- Майор Брызгалов слушает.
- Я тебя попрошу. Пусть не трогают женщину, только ведут.
- Хорошо.
- Где она?
- Телефон-автомат возле второй школы.
Митракин и Осов с утра уютно расположились в пивной, из которой был прекрасный обзор. Видно было и пятиэтажку, в одной из квартир которой предположительно мог скрыться зек и зоновский самосвал, с задранным капотом. Когда возле дома неожиданно затормозила "Волга" начальника колонии, они слегка растерялись, так как их столик красноречиво указывал на манеру выполнения ими служебных обязанностей. Но тут из подъезда вышел Коробков. Он был бледен, но держался спокойно. На телогрейке виднелись белые бирки зека. Хорош беглец!
Через десять минут часовые на вышках наблюдали интересную картину. Из подъехавшей белой "Волги" вышли два пассажира. Впереди, опустив голову, шёл, теперь уже бывший, расконвойник. За ним, в высоченной папахе, знакомая всем фигура. Полковник сдержал слово, лично провёл через КПП Коробкова. Через день тот был переведён назад в отряд Митракина, а через полгода вернулся к жене и дочкам, хотя и не досрочно, но живым и здоровым.
Глава II
"Итак каждый из нас за себя даст отчет Богу"
"К римлянам" глава 14 стих 12
Прошло 17 лет. "Князь" непрерывно мечтает о трёх рублях на опохмелку, Стрельников гнёт спину, таская мешки, Митракин уехал в Сибирь и сгинул, многие умерли.
Полковника "ушли" на пенсию после московской комиссии по жалобе. Удружил ему замполит, которого он и в грош не ставил. Теперь служит полковник чиновником не на первых ролях.
Выше всех взлетел Кляйн, став начальником милиции.
Ниже всех упал Осов, став сборщиком бутылок. Как он дошёл до жизни такой?
Он пытался работать. Оказались вакантными две категории: первая, где просто не собирались платить и вторая, где к тому же хотели подставить. Знания офицера спасали от неприятностей... и работы. Затем центр занятости, работа, центр занятости, работа... Так и прожил несколько лет. Но трудовая книжка стала полным справочником предприятий городка, а по второму кругу пройти не получалось. Никто не мог заставить взять на работу человека, который обнаглел настолько, что захотел вовремя получать свою нищенскую зарплату. Начали собираться долги, да и просто хотелось есть. Так хотелось, что и не спалось.
Ранним утром, слоняясь по парку, он остановил взгляд на скамейке. Тут и там лежали, стояли пивные и водочные бутылки. Их хватало на две, нет на три буханки хлеба. Осов стоял и смотрел. Его мутило уже не только от голода. Через неделю он понял, что у него есть работа.
Как-то в понедельник за пасхальным воскресением к Осову пришёл его давний друг. Он был очень расстроен.
- Ты знаешь моего сына?
- Спокойный, трезвый парень.
- Милиция его забрала. В пасхальную ночь решил поставить свечку в церкви. Лучше бы он этого не делал. Вышел из церкви, зацепил в темноте пустую бутылку. На звон милиция выскочила из машины. За шиворот его и в вытрезвитель. Те - не наш клиент. Чтобы не раскрывал рот - в отдел и протокол: бил ногой по машине милиции. Такая вот пасхальная история. Я уже сегодня ходил к зампрокурора, говорю - на машине не единой царапины. А он мне - я милиции больше доверяю. Написано, значит так и было.
- Начало многообещающее.
- Всё шутки шутишь. Сейчас идём к Кляйну. Ты ведь служил с ним?
- Когда это было?
- Не хочешь идти?
- Пошли, хотя толку не будет...
"Подождите, - сказала секретарь. - Сейчас закончится инструктаж"
Из-за прикрытых двойных дверей доносился шум "козлодёрки". Наконец двери распахнулись и работники милиции облегчённо высыпали.
Друзья вошли в огромный кабинет. За столом восседал Кляйн. Вдруг зазвонил красивый, навороченный японский телефон. Махнув посетителям одной рукой на стулья, подполковник подхватил другой трубку.
- Кто у тебя? - явственно послышался голос, от которого друг Осова вздрогнул, ибо его уже слышал сегодня в прокуратуре.
- А, никто. Да, нет, ещё бы, конечно, хорошо, поговорим потом.
Подполковник положил трубку. Выслушав посетителей, Кляйн, начав говорить, не мог остановиться. Его несло:
- Что вы мне говорите он не виноват. Да я сам там был! Так было и так будет. Я отвечаю за порядок в этом городе. Что вы хотите, чтобы я просто так взял и порвал протокол - он саркастически рассмеялся. - Жалуйтесь, я вас сам прошу, жалуйтесь, куда хотите. Разъевшийся ни на одних казённых харчах, краснолицый, возбуждённый и очень косноязычный он то и дело вытирал платком выступающий на лице пот. Судя по всему пасхальные праздники и для него не прошли даром.
Осов, не говоря ни слова, встал и вышел из кабинета. На улице светило солнце. Придя домой, он долго сидел, ничего не делая. Что-то случилось. Сам не зная зачем, он достал бумагу и ручку. А ведь всегда подтрунивал над знакомыми, пытавшимися что-нибудь написать. Теперь пришла их очередь. Он понимал, что вспоминая старых друзей, наживает новых врагов, но единственное чего он теперь страстно желал - это компьютер. Старый, подержанный компьютер, чтобы работать на нём, а не ручкой!
Раннее утро 30 сентября 2002 года, понедельник. Тихий степной городок. Из ночного бара вываливается вдребезги пьяный. Ухватившись за заборчик, он медленно угадывает стоящего возле патрульной машины офицера милиции.
-А-а-а Сашкин, Сашкин - ...уяшкин!
орёт во всю мощь неслабых лёгких главный хранитель порядка.
А в предрассветной синеве идёт странный для этого времени прохожий. Бутылка, ещё бутылка, ещё ... для компьютера.
Алексу - с уважением автор, он же Sergeich, он же С.С. Шмелёв