Шмиэл Сандлер : другие произведения.

Психическая атака

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Героям еврейского бокса, по глубокому убеждению моей бабушки, всегда недоставало достойного тяжеловеса: все известные миру чемпионы евреи выступали в весе пера или мухи - маленькие такие и невзрачные шибздики, а меня ещё в восьмом классе за недюжинную силу и некоторый дефицит ума прозвали аи́дише витязь. Чем не повод посвятить себя жёсткому и бескомпромиссному спорту настоящих мужчин.

p1h0vli16v17rrdt67gu127dqet4


     1
     Психическая атака
      Герои еврейского бокса
     
     Глава первая
      Эпиграф
     В боксе, как и в любой жизненной ситуации много психологии и, если вам удалось
     запугать врага еще до удара гонга, можете уверено записывать победу в свой боевой
     актив.
      Део́нтей Уа́йлдер
     Американский боксер профессионал, чемпион мира в тяжелой весовой категории

      У братьев Кличко бабушка была еврейка. Это общеизвестный
     факт, но когда журналисты спросили старшего брата правда ли что
     бабушка еврейка, он не задумываясь ответил:
     - Да, я читал об этом в газетах…
     - Забывчивость, - скажите вы
     - Нет, синдром чемпиона, - скажем мы, ибо по утверждению
     американских психологов, если спросить у боксера:
     "Опасен ли бокс?"
     Десять процентов ответят, что опасен, а девяносто процентов не
     поймут вопроса.

     Следующим еврейским чемпионом был американец Макс Бэр.
     О силе его удара слагают песни: он выходил на ринг с
     шестиконечной звездой Давида и угробил на ринге двух боксеров, хотя сердцем был мягок и нравом весел.
     Даже у легендарного Джека Демпси нашли еврейские корни. Он
     имел прозвище костолом из Манассы и круче его трудно было
     сыскать в мировом боксе.
     Перечислять всю еврейскую боксерскую братию можно долго — это
     и Бенни Леонард, и Барни Росс, и Даниэль Мендоза, Кид Каплан, Тед Льюис, Эрих Зелиг и… не стану много занимать время
     читателя, а скажу, что лишь в одном случае у психологов были
     серьезные опасения относительно влияния бокса на логическую и
     образную память боксера.
     2
     Однажды будучи в отличной форме великий Тайсон обращаясь к
     тренеру сказал
     - Я в прекрасной форме, чувак, подавай сюда этого вашего
     Тайсона…
     И тренер в очередной раз в сердцах поправил питомца:
     - Сколько раз тебе говорить, Майк, что Тайсон это ты…
     Злые языки утверждают, также, что Тайсон на вопрос зачем
     боксеру голова, убежденно ответил:
     - Чтобы кушать…
     Итак, снедаемый спортивной гордостью и, желая прибавить славы
     национальному флагу Израиля, решил и я попробовать свои
     скромные силы в любительском боксе тем более, что в шахматах
     перспективы мои были невысоки, скрипка меня не интересовала, к
     медицине я равнодушен и Нобелевская по физике мне не
     улыбалась.
     Так считала моя бесценная бабушка, которая и предложила мне
     заняться боксом, поскольку еврейскому мордобою, по ее глубокому
     убеждению, всегда недоставало достойного тяжеловеса: все
     известные миру чемпионы евреи выступали в весе пера или мухи -
     маленькие такие и невзрачные шибздики, а меня ещё в восьмом
     классе за недюжинную силу и некоторый дефицит ума прозвали
     аи́дише витязь. Чем не повод посвятить себя жёсткому и
     бескомпромиссному спорту настоящих мужчин.
     По рекомендации бабушки я честно отработал в зале более года и
     по мнению Наумыча вполне мог составить серьезную конкуренцию
     еврейским мастерам кожаной перчатки.
     Наумыч, мой первый тренер и наставник, с одобрения бабушки
     взялся сделать из меня грозного нокаутера и чемпиона Израиля в
     тяжелом дивизионе.

     И вот настал долгожданный день, когда мне предстояло выйти на
     ринг, чтобы скрестить перчатки с безвестным пока, но подающим
     надежды тяжем из Беэр Шевы. Это был русский парень с
     еврейскими корнями по имени Василий Боренбойм:
     - Крепкий, техничный, но безударный… - сказал мне Наумыч и это
     было все, что я должен был знать о сопернике.
     3
     - А большего тебе и не надо, - скромно вмешалась бабушка, - с
     твоим-то убойным хуком боятся следует Васе…
     Она же постаралась, чтобы мой первый бой на ринге широко
     анонсировался в местной прессе и с ее легкой руки я получил в
     среде знатоков еврейского бокса яркое прозвище - Лев Иудеи
     - Так надо, - сказала бабушка и благословила меня на путь славы и
     великих достижений на поприще любительского бокса.

     Глава вторая
     Пришёл я перед выходом на ринг, а тренер уже ждет:
     - Пошли, говорит, приглашаешься.
     А я ему:
     - Наумыч, волнуюсь…
     - Брось хандрить, - отвечает тренер, - взбодрись, старина, старайся
     подавить его психику…
     Зал встретил меня жидкими аплодисментами.
     Я сдержанно поклонился публике, сделал легкий круг почета в
     ринге и показал фанатам серию блестящих апперкотов с мощным
     свингом в финале. Обычно это впечатляет, и настоящие
     профессионалы не упускают случая продемонстрировать свои
     скоростные качества.
     Судья информатор взял в руки микрофон и громовым голосом
     объявил:
     - Победитель кубка большого Тель-Авива Епифан Мешков по
     прозвищу Лев Иудеи - синий угол.
     Меня даже в пот бросило: «Год занимаюсь и победитель…»
     А тренер говорит:
     - Расслабься, Епифан, это мы давим на его психику, так надо...
     "Ну что ж, - думаю, - раз надо, так надо… и снова показываю
     публике двойной джеб с последующим кроссом в нижнюю челюсть.
     Вдруг из раздевалки бодро выбегает мой соперник. Легко
     перебрасывает тренированное тело через канаты, небрежно
     скидывает халат и артистично улыбается в зал. Толпа устраивает
     ему овацию, судья информатор важно берет в руки микрофон и
     объявляет:
     4
     - Чемпион Ближнего Востока и стран магрибского треугольника
     Василий Боренбойм по прозвищу Бешеный бык - красный угол.
     Судья с минуту перечисляет все регалии Васи, а у меня от ужаса
     пересыхает в горле.
     - Епифан, - говорит Наумыч, - расслабься, это он давит тебе на
     психику.
     Тем временем судья представляет нам рефери в ринге:
     - Лейб Цукер Шлагбаум! - весело объявляет он и сообщает, что
     помимо тройной фамилии этот самый Лейб Цукер поёт еще в
     национальной опере и в свободное от бокса время пишет критику
     на «тройку», в состав которой входит - Гендель, Бах и
     недружественный к евреям композитор Вагнер.
     "Боксёры на середину!" – жестко командует Лейб Цукер, и мы
     медленно сходимся в центре ринга.
     Рефери читает нам маленький инструктаж - куда бить, чтобы
     прибить и готовы ли мы, мутузить друг друга на радость
     собравшимся дебилам.
     Неожиданно раздается удар гонга, и события развиваются столь
     быстро, что наблюдающие еле успевают следить за происходящим: Рефери решительно прыгает вправо и ошалело кричит – «Бокс!»
     Я тоже прыгаю, но влево и кажется своевременно.
     Вася принимает боевую стойку и идет в мою сторону, но с таким
     видом, будто хочет снести мне полчерепа.
     "Однако, соображаю я, он же чемпион, он же трех Епифанов из
     меня сделает.
     Мне понятна логика этого парня: он хочет усыпить мою
     бдительность и коротким крюком снизу уронить на канвас.
     Замысел, конечно, хорош, но ведь и я не вчера родился: я делаю два замысловатых финта левой и грозно бью правой по
     кислороду.
     Рефери в испуге прыгает влево, я прыгаю вправо, а Вася идет
     вперед, желая загнать меня в угол, чтобы ударом в поддых уронить
     на пол.
     Весь раунд Василий атаковал левой, но я был начеку.
     - Что ты делаешь, Епифан, - строго сказала мне бабушка, - работай
     сам, вызывай его на контр и бей по организму…
     5
     Наумыч в целом не возражал против организма, но уточнил куда
     именно бить, чтобы надолго отключить олигофрена из Беэр шевы.

     Глава третья
     Во втором раунде Василий принимает фронтальную стойку и
     атакует меня в мексиканском стиле: его серийные удары свистят с
     такой скоростью, что я почти уверен - насморк мне обеспечен.
     Не хватало еще свалиться на ринге от банальной простуды.

     Бешеный бык сегодня непредсказуем, его захватил азарт боя и
     желание покончить со мной одним единственным и
     сокрушительным ударом.
     Но я предвижу такой оборот дела и даже успеваю принять меры:
     "Рисковать бессмысленно, Мешков, лихорадочно соображаю я, лучше не злить его понапрасну и поскорее уносить ноги…"
     И вдруг я слышу из зала звонкий и незнакомый голос:
     - Бросай полотенце, Мешков, ложись на пол, а то ведь и в табло
     схлопочешь…
     (Примечание автора: полотенце выкидывает секундант в знак
     признания полного технического поражения боксера).
     Предложение доброжелателя кажется мне здравым: лечь на пол
     добровольно куда безопаснее, чем если тебя случайно вырубит поц
     из Беэ́р ше́вы.
     Но моя боевая бабушка категорически против капитуляции:
     - Расслабься, Епифан, - говорит она, - русский давит тебе на
     психику. Только лобовая атака и фланговые удары позволят нам
     одержать победу... Вспомни генерала Шарона и его выход к
     Суэцкому каналу...
     Из ее слов я понимаю, что расклад поединка с точки зрения
     боевого генерала не так уж и плох: Василий пытается сломить мою
     волю. Я грамотно отражаю натиск Васи, а Лейб Цукер прыгает из
     угла в угол и в разгар поединка выносит мне строгое
     предупреждению за пассивное ведение боя.
     Боковые судьи тут же снимают с меня очко и это автоматически
     ставит меня на грань поражения.
     6
     Этот Цукер или как его там - музыкальный критик, явно не видит
     разницы между боксерским поединком и танцем маленьких
     лебедей, полагаю.

     После поспешного предупреждения рефери, Василий будто с цепи
     сорвался. Он бегал за мной по рингу, как бык за тореадором и точно
     обломал бы мне рога, если бы я вовремя не начал качать маятник
     Таманцева.
     - Маятник — это техника уклонения от ударов в боксе, - учила меня
     бабушка, - данная тактика применялась в военной контрразведке, как защита от пуль из стрелкового оружия.
     Из ее слов я понимаю, что впервые этот прием
     был описан прозаиком Владимиром Богомоловым в романе
     "В августе 44-го".
     В кругу военных экспертов подобный способ защиты называют
     "Маятник Таманцева" - по имени героя, который использовал его
     против шпионов и диверсантов во время второй мировой войны.
     Но ещё раньше Таманцева к нему прибег исторический персонаж, на которого устроили охоту русские бомбисты.
     Второго апреля 1879 года в Петербурге стреляли в Александра II.
     Император мирно прогуливался в парковой зоне Зимнего дворца
     один и без охраны. Внезапно на него напал революционер
     Александр Соловьев. Он выстрелил в царя пять раз, но в цель не
     попал. Император, резво убегая от стрелка, петлял из стороны в
     сторону и остался жив.
     Феномен этой истории в том, - пояснила мне бабушка, что и цари, несмотря на высокий сан бегают довольно резво, когда по ним
     ведётся прицельный огонь.
     "Советские контрразведчики назвали защиту Таманцева "Качанием
     маятника".
     В моем исполнении она действовала весьма эффективно и немало
     раздражала Васю, ибо на третьей или второй петле Таманцева он
     весьма образно изложил мне все, что думает о моей персоне и
     сделал попытку войти в клинч, где теоретически мог бы нанести
     удар ниже пояса, но где же ему было угнаться за мной.
     7
     Я понял, что вконец запутал Васю спонтанными пробежками и он
     готов уже порвать меня на пыльные тряпки, как образно выразилась
     моя героическая бабушка.
     Глава четвертая
     Кончился второй раунд:
     - Епифан, - зачем тебе глухая защита, - сказала бабушка, пока
     Наумыч обмахивал меня мокрым полотенцем, -
     - Ты пролетаешь, додик, единственный твой шанс - левый боковой
     в стиле Джо Фрейзера.
     Наумыч в целом не возражал против левого бокового, но
     настоятельно рекомендовал слегка добавить правый прямой, чтобы
     без церемоний и наверняка свалить Васю с копыт.

     Прозвучал гонг. Отдохнувший и посвежевший я резво вскочил со
     стула и сразу же прыгнул в левый угол.
     Но каково же было мое удивление, когда я увидел там Васю, который ждал меня с мирной улыбкой и скрещенными на груди
     перчатками.
     Лейб Цукер присоединился к нам позже, но уже без Шлагбаума: Несчастного рефери так поразило мое появление там, где меня
     никто не ожидал, что все части его тройной фамилии впопыхах
     прыгнули в разные стороны.
     Что касается Васи, то он так хорошо изучил мои повадки и
     повороты, что мог без компаса определить направление всех моих
     последующих прыжков за неделю вперед.
     Место нашей встречи низменить было нельзя.
     Мы сошлись на ринге, как добрые старые союзники сошлись на
     Эльбе в апреле 1945 года. Но в отличии от них брататься с Васей я
     не стал, а лишь сдержано кивнул рефери и деловито направился в
     свой угол.
     Все шло по плану, и битва за исход поединка была еще впереди.
     Вася привычно бегал за мной по рингу, я мощно бил в окружающее
     пространство, а бедный Лейб Цукер с ужасом взирал на мои
     пудовые кулаки и мысленно готовился к тройному прыжку.
     8
     Особенность данного прыжка заключалась в том, что прыгать
     предстояло в три этапа, последний из которых выполнялся с
     разбега и прямо за пределы ринга.
     Цукер лично разработал технику данного прыжка и собирался
     включить его в олимпийскую программу, рассчитывая на золото, которое принесут стране лучшие израильские прыгуны в сторону.
     Когда до конца боя оставалось двадцать секунд, я пробил по
     воздуху невероятный хук слева и собрался, было, бежать в правый
     угол, но внезапно оступился и потерял равновесие. Поднимаясь с
     пола, я увидел, как соперник делает легкий уклон влево, чтобы, собравшись силами, двинуть мне по печени и сделать из нее
     паштет с луком в лучших традициях бухарско-еврейской кухни.
     Отступать было некуда, я собрал свою волю в кулак и мысленно
     попрощался с печенью, но… меня спас гонг.

     Итоги второго раунда были неутешительны и даже плачевны.
     Позже, читая колонку в "Jerusalem Post" я наткнулся на заметку
     спортивного обозревателя с замечательной русско-еврейской
     фамилией: Перл Шиш Закускин.
     Так звали репортера, который ехидно писал в своем субботнем
     обзоре, что ринг, в котором сошлись именитые боксеры скорее
     напоминал ипподром, а маневры опытных бойцов – ска́чки молодых
     лошадей, галопом несущихся к трагическому финалу.
     Впрочем, - отметил ироничный Перл Закускин, - некоторый
     драматизм в ходе поединка я все же наблюдал: у людей на
     трибунах заметно рябило в глазах от изобилия защитных
     комбинаций, которые проводил господин Мешков в стиле Боба
     Фишера - великого американского шахматиста времен холодной
     войны.
     В целом, по мнению репортера, ход боя был уныл и предсказуем: рефери бестолково прыгал с места на место, боксер из Тель-Авива
     неутомимо бегал по периметру и лишь бешеный Бык из Беэр шевы
     никак не мог дотянуться до несчастной печени своего визави.
     9
     От себя добавлю, что ему это почти удалось в третьем раунде
     нашего изнурительного поединка: наметив ударную область
     будущего паштета, Василий занес уже свой могучий кулак слева, но
     ударить не успел: неожиданно на ринге зазвучала ария Дона Хозе в
     исполнении рефери, которого я так напугал в качестве незваного
     гостя в нашу последнюю встречу, что он запел ее в тональности ля
     бемоль мажор, воспевая трагическую судьбу быка в схватке с
     испанским тореадором.
     Озадаченный Вася принял намек в свой адрес и этого было
     достаточно, чтобы я собрался духом, зажмурил глаза и прочел
     вслух первую заповедь израильской рукопашной системы "Крав
     мага"
     "Если на войне еврею случится проиграть бой, и он должен будет
     сложить голову, ему следует гордо назвать своё имя и умереть с
     улыбкой без унизительной поспешности"
     - Мешков, - с улыбкой представился я Васе и ухнул ему левой сбоку
     в область правого уха, как и советовала моя отважная бабушка.
     С моей стороны это был жест доброй воли, потому что Майк Тайсон
     в идентичной ситуации откусил мочку уха великому чемпиону
     Эвандеру Холифилду и съел ее в натуральном виде, вопреки
     запрету Общества защиты прав боксеров осуждающих сыроедение
     в титульных боях за золотую корону среди профессионалов
     тяжёлого веса.
     Глава пятая
     Последствия моей атаки невозможно описать: зал взорвался
     аплодисментами, зал требовал повторить удар на бис.
     И вправду хук получился на славу - размах, впрочем, вышел на
     копейку, зато сама пачка тянула на миллион.
     Что-то хрустнуло за щекой у Васи и кажется посыпалось на пол.
     "Возможно – зубы» - подумал я и возрадовался.
     Как сказал один великий стратег: «Бей первым, если драка
     неизбежна», что я и сделал, полагаясь на интуицию, господа Бога и
     слепое еврейское счастье.
     И вдруг в зале наступила тишина - странная и необычная для
     еврейских болельщиков футбола, потому что в футболе
     10
     израильтяне понимают меньше чем в симфониях Генделя, но
     кричат больше, чем на Уимблдонском турнире, на котором также не
     могут отличить галоп от карьера или аллюр от рыси
     молодых арабских скакунов.
     "В любом случае подобный хук слева достоин попасть в учебники
     бокса" - восторженно сказала мне бабушка и с этим не стали бы
     спорить Гендель с Бахом, не говоря уже о недружественном к
     евреям композиторе Вагнере.
     Открываю глаза, где же Вася?
     На ринге его нет, за рингом тоже. Неужели вознесся в небо как
     пророк Мухаммад, на священном коне прямиком к престолу
     Аллаха?
     Вряд ли Васю ждали в конторе Аллаха, но я все же глянул на
     потолок в надежде увидеть если не Васю, то волшебного коня, летающего по маршруту Иерусалим - рай - проходная апостола
     Петра.
     Но Василий словно исчез из материального мира.
     - Или рассыпался на атомы, - скромно предположил Наумыч, вооружаясь театральном биноклем для полной видимости
     волшебного вознесения Васи к престолу Творца.
     Рефери, впрочем, вскоре нашелся: группа восторженных зрителей
     в первом ряду с криками ликования вытащила несчастного судью
     из-под скамейки и на носилках понесла к рингу - глубокий нокаут.
     Мой удар настиг Лейба Цукера в полете как раз на его третьем
     прыжке за пределы ринга.
     - Ну что ж, - холодно сказала моя бабушка, оценивая урон, который
     Лейб Шлагбаум нанес общественной скамейке, - господин
     Шлагбаум вполне оправдывает свою фамилию, но если бы он
     воспользовался маятником Таманцева, скамейку можно было еще
     сберечь…

     Васю мы искали всем залом.
     Высказывались страшные антинаучные предположения: возможно
     он улетел в Иорданию или дружественный Египет в результате
     сокрушительного удара Мешкова.
     11
     К вечеру, выяснилось, что Василий никуда не улетал, а спрятался в
     зрительском зале на галерке для студентов и учеников старших
     классов.
     Ситуация с рефери несколько омрачила наш спортивный праздник:
     - Сможет ли Лейб Цукер вернуться к образу Дона Хозе, - тревожно
     думал я, пытаясь успокоить свою не дремлющую совесть.
     - Ничего страшного, - успокоил меня тренер, - челюсть его, конечно, повисит немного на проволоке, но руки-то целы, есть шанс
     переквалифицироваться в Дона Педро…
     - Или оператора для ручного подъема Шлагбаума, - добавила
     бабушка, - на парковках южного Тель-Авива.
     Цукер давно уже утомлял старушку своими вокальными
     упражнениями на ринге и ее радовала перспектива пожить немного
     без оперы, быков и тореадора, выступающего в роли испанского
     браконьера.

     Публика орала в экстазе, призывая меня догнать и добить Васю.
     Со всех сторон ко мне подступали репортеры, задавая глупые
     вопросы: как это можно целить в боксера, а попасть в тенора
     иерусалимской филармонии.
     "Может быть у вас косоглазие, господин спортсмен, вы не
     пробовали толкать ядро в соседнюю Газу?
     Для израильских ВВС это стало бы большим подспорьем.
     Самое обидное было в том, что победа в этом поединке досталась
     Бешеному быку, поскольку решением боковых судей меня
     дисквалифицировали за нокаут, который я нанес Дону Хозе в самый
     разгар его популярной арии.
     Черт бы побрал этого музыканта: когда у тебя под ногами крутятся
     три еврея в одном лице, трудно попасть конкретно в одного из них
     тем более, если они разбегается при этом в разные стороны.

     12
      Эпилог

     Через неделю я встретил Васю на улице. Он сказал мне, что чуть с
     ума не сошел, когда подумал о том, что мог стать жертвой моего
     страшного удара.
     Я сказал ему, что с ума сходят те, у кого он есть.
     Бык согласился со мной в принципе, но все же спросил о главном: Не Леона ли Фестингера я имею в виду, когда говорю о когнитивном
     диссонансе, присущим большинству еврейских боксёров?
     - Нет, - сказал я, - речь идёт о когнитивном балансе австрийского
     психолога Фрица Хайдера.
     Мы не стали приобщать к нашей научной дискуссии господина
     Кличко Виталия известного специалиста по когнитивным вопросам
     и пришли к согласию относительно ключевых пунктов теории
     диссонанса профессора Хайдера.
     Расставаясь, Василий заявил, что окончательно решил порвать с
     боксом и завести дома французского бульдога породы боксер.
     - Разумно, - согласился я - по крайней мере, это безопаснее
     уимблдонского турнира и лошадей, принимающих в нем
     непосредственное участие.
     Теперь Василий по утрам ходит в синагогу, чтобы помолиться за
     несчастного рефери, а по вечерам выгуливает собаку по кличке
     Тайсон по набережной Тель-Авива.
     Собака уже переняла все боксерские навыки и никак не может
     запомнить свое знаменитое имя.

     В заключении Вася предложил мне сброситься и подарить солисту
     филармонии новые брюки, старые тот запачкал в третьем раунде, когда прыгал за пределы ринга. И это было, пожалуй, единственным положительным моментом в данной героической
     эпопее, поскольку Лейб давно уже страдает от хронического запора, тогда как Цукер в нём подвержен внезапным приступам диареи.
     - Так ты не чемпион что ли? - с удивлением спросил я.
     - Нет, и даже не бывал в странах Магрибского треугольника. А ты?
     - Я тоже нет.
     - А я-то испугался, - радостно признался Василий.
     13
     - А что же ты как лев бросался на меня? - сказал я.
     - Нервничал, - виновато улыбнулся Вася, - тренер говорит, дави ему
     на психику ну я и давил…
     Я поздравил соперника с выдающейся победой на ринге, и мы
     купили в лавке апельсины, чтобы навестить покалеченного рефери
     в больнице.
     Тенор, впрочем, не терял бодрости духа, хотя потерял в бою зуб
     мудрости и получил вывих берцовой кости.
     Мы успокоили музыканта, справедливо заметив, что берцуха в
     процессе пения ему без надобности.
     Были, конечно, опасения, что последствия удара могут повлиять на
     умственные способности вокалиста, но, к счастью, они не
     оправдались. После продолжительного лечения в неврологическом
     диспансере, Шлагбаум даже поумнел и запросил у промоутера боёв
     миллион шекелей в качестве моральной компенсации за ущерб, нанесенный его способности прыгать в сторону.
     Слава о моем боковом ударе прокатилась по всем странам
     Ближнего Востока и магрибского треугольника.
     Теперь Наумыч выставляет меня против Тайсона Фьюри -
     непобедимого британского профессионала.
     Предстоящую встречу пресса уже окрестила поединком века и этот
     бой многое значит для еврейского бокса в целом и для меня в
     частности.
     Во-первых, надо отыграть миллион, который забрал у нас Лейб
     Цукер, а во-вторых, приобрести комплект новых брюк с мягкой
     подкладкой: бой будет непростой для британца, полагаю, и нам
     следует запастись запасными шортами для него и его хваленной
     команды. Кто знает, как у них с психикой и выдержат ли они наше
     психологическое давление.
     Бабушка Сара поддержала мою инициативу:
     - Памперсы могут понадобиться и боковым судьям, - сказала она и
     лично купила комплект одноразовых пеленок к предстоящему бою
     века.
     Конец книги
     14
     Ашкелон
     Май 2023 г…


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"