Звонит мобильный. Уже наверное раз в сотый. Ленка медленно берет в руки телефон. Пора. Нужно на что-то решаться.
***
В детстве Ленка постоянно дралась с братом. Она была старше его на год, но ей всегда казалось, что она совсем не такая, как он. Она воспринимала его, как что-то совсем маленькое и глупое. Как младенца. Ленка вздыхала. Вечно куда-то несется, спотыкается, падает. Коленки разбиты. Ссадины. Почему? Зачем? Сама Ленка была шустрая и очень ловкая, в движениях аккуратная. Никогда не поскользнется, не споткнется - как заговоренная. А главное - она всегда знала, зачем и куда она бежит. В прятки играть - чтобы успеть спрятаться. В салочки - чтобы не водить. Домой первой добежать - чтобы мама похвалила. А брат - совсем глупенький, носится с такими же, как он недотепами по улицам и орет от восторга. Ей всегда казалось, что она больше похожа на родителей, чем на него. Они большие, серьезные и красивые. У них так много замечательных интересных вещиц!
Самое ужасное воспоминание детства - когда родители покупали одну игрушку на двоих. В семье большого достатка не было, и такое случалось. Родители легкомысленно надеялись, что в финале баталий победит дружба. Ленка сердилась. Она любила маленького. Такой жалкий. Сопливка. Разве непонятно, насколько она старше? Что ему делать-то с игрушкой? Поигрался, и хватит. Ленка не выдерживала и вцеплялась в игрушку мертвой хваткой. Лицо ее краснело, она остервенело пинала Пашку. Идиот Пашка переставал смеяться и колотил Ленку. Да как же это она могла любить такого, удивлялась сама себе Ленка. Как он смеет так вести себя! Она рыдала, но игрушку не отпускала. В конце концов, родители не выдерживали и вмешивались. Нужно играть по очереди. Нужно делиться. Конечно, конечно, Ленка кивала головой и прижимала игрушку к груди. Конечно, Пашка должен делиться. Она вытирала опухшие глаза и старалась потихоньку улизнуть с игрушкой.
Когда они с Пашкой стали постарше, ей на помощь стал приходить аргумент о том, что женщинам нужно уступать. Эта мысль поразила Ленку. Перед ней открылся целый мир новых возможностей. Пашка должен ей уступать. Она всегда так и считала, а теперь это подтверждалось авторитетом целого мира. До Пашки это, конечно же, не дошло. Справедливость так и осталась делом несбывшимся. А это было нехорошо.
Случилось всё как бы само собой. Однажды, во время очередного унизительно-несправедливого вмешательства родителей, Ленка не выдержала, схватила яблоко раздора - дешевого пластмассового трансформера - и с плачем выскочила из квартиры. Вниз, вниз по лестнице с обшарпанными стенами, через дворик с чахлым деревянным грибком, торчащим над поросшими травой остатками грязного сероватого песка, через малолюдную окраинную улицу, за магазинчик, туда, где был ее девичий тайник - глубокая ложбинка под двумя брошенными бетонными плитами. Там она давно хранила найденные вещицы - забытый кем-то в песочнице совок, выброшенную куколку-барби, карандаши, купленные на сэкономленные деньги и принесенные сюда для увеличения счастья. Ленка погладила трансформера, положила в тайник, и тяжело вздохнула. А что ей оставалось делать?
До сумерек она просидела рядом со своими сокровищами. Дома она сказала, что трансформера у нее отобрали, и поэтому она боялась прийти домой. Ей поверили, и простили. Ночью она долго не могла заснуть и улыбалась бегущим по потолку светлым пятнам от огней изредка проезжающих по ночному двору автомобилей. Ленка поняла, что скандалы - не лучший способ бороться за справедливость. А помимо этого она поняла, что счастье нужно творить своими руками. А счастье - это справедливость, именно поэтому у нее все получилось.
С этого времени начался Ленкин крестовый поход. Она уничтожала несправедливость аккуратно и последовательно. Главное - никаких скандалов. Никаких неприятностей.
Она смогла со спокойной совестью украсть новую куклу у своей лучшей подруги, прямо во время дня рождения. Ленка рассчитала правильно. На день рожденья дурища Инка пригласила пятнадцать человек. Слишком много народа, чтобы найти виновного. Ленка выбросила куклу в снег с балкона, а потом подобрала, когда уходила. Но счастье было недолгим. Родители Инки почему-то решили провести расследование. И начали осаждать семьи гостей-подозреваемых. Конечно, под подозрением оказались девчонки. Опять несправедливость, поняла Ленка, и подбросила куклу тюфяку Олегу, с изумлением выташивщему ее из ранца в классе. Ленка торжествовала. Она смогла не просто убить двух зайцев - стать достойнейшей обладательницей куклы и посрамить несправедливо избежавших расследования мальчишек. Она смогла подняться на новый уровень - отказаться от владения куклой. Никаких скандалов. Всегда можно получить то, что хочешь, но ничто не стоит неприятностей.
Осанка у Ленки была гордая. Спокойная, уверенная в себе девочка. Жизнь оказалась простым орешком. Достаточно простым. И увлекательным. Несправедливости было много, было куда приложить способности. Она научилась быстро и правильно оценивать ситуации. Красть у знакомых было опасно. В крайнем случае, когда ситуация была особенно несправедливой, она брала вещи на время, а потом выкидывала их или подкидывала нехорошим людям. Ценящая безопасность Ленка сосредоточилась на экспроприации того, что "плохо лежит". Худенькая девочка в темных очках приходила в кафе, кинотеатры. Приспустив очки - жест, подсмотренный в фильме про авантюристку-мстительницу, - она быстрым взглядом оценивала ситуацию, и намечала жертву. Она старалась дважды в одном и том же месте не красть. Это для жадных дураков. А таких она презирала.
В девятом классе ее одноклассница Алка, врунья и хохотушка, украла одежки у какой-то своей подружки. Преступление было примитивнейшее и глупейшее. Подружка похвасталась перед Алкой дорогими тряпками, купленными в недоступным для Алкиных родителей бутике. К вечеру того же дня обнаружилось, что тряпки пропали. Кроме Алки никто этого сделать не мог. Но мало того. Она умудрилась в этот же день напялить тряпки и потащиться в них на дискотеку. Там ее взяли с поличным менты. Шума было много, но родители Алки поднапряглись, и дело замяли, так как тряпки вернули, а сама Алка на время превратилась в неиссякаемый фонтан слез.
Но одно дело - менты. А другое дело - Ленка. Ее разжалобить было невозможно. Она стала организатором и вдохновителем жёсткого бойкота. Терпеть рядом с собой ничтожество, которое не может справиться со своими желаниями, она не собиралась. Алку перевели в школу в другом районе.
Люди казались Ленке простыми и понятными. Они делились на несколько категорий. Первая категория была - дураки и умные. Вторая - тюфяки и опасные. Третья - плохие и хорошие. Четвертая - свои и чужие. Категории могли накладываться друг на друга. Пашка, например, был свой хороший глупый тюфяк. Мать тоже. А отец чем-то был похож на нее саму. То есть вне категорий. Она это чувствовала. Но доверяться ему, как, впрочем, и кому-либо, она не собиралась. Она была слишком горда и уверена в своих силах.
"Красть, конечно же, нехорошо", - размышляла иногда Ленка, - "Так и в Писании сказано. Но я - не грешу. Умные люди меня поймут". Ленка не сомневалась в своей исключительности. Сомнения ей в принципе были чужды. Она считала их уделом тюфяков. Ей казалось, что она давным-давно выросла, что она уже и сама не помнит, сколько лет назад стала совсем взрослой. Мир лежал перед ней простой, аппетитный и познаваемый. Как подгрызенная с одного конца пицца. Оставалось только аккуратно и осторожно догрызть ее. Или на худой конец слизать наиболее аппетитные куски лежащего сверху сыра.
Никто и никогда ничего худого в ней не заметил и не заподозрил. Она хорошо училась, не слишком напрягаясь. Учителя ее уважали. Она умела выделить и выучить в каждом предмете тот основной объем знаний, который гарантировал прочную четверку. Большего, по ее мнению, ни один предмет не стоил. Ну а если наладить контакт с учителем, то можно было получить и пятерку.
Она умела постоять за себя, и не давала спуску даже учителям, если считала, что они к ней несправедливы. В выпускном классе ее взяли в школьную команду по волейболу. Она поехала на соревнования и из-за этого пропустила занятия по математике у Барбосихи, строгой математички, которая заявила, что для нее оправданием отсутствия на математике может быть только справка из поликлиники. Иначе нужно отрабатывать. Ленка предпочла перевестись в параллельный класс, где математику вела другая училка. Само собой, она нашла способ наказать Барбосиху, ткнуть ее носом в дерьмо. Пусть знает, что не она в этом мире главная, есть посильнее и поумнее. Ах, как классно выла Барбосиха, когда у нее пропал кошелек с тощей учительской получкой!
Перевод посреди учебного года дался нелегко - пришлось и Ленке и ее отцу побегать к директору, к заучам, классным руководителям - старому и новому - послушать всякую мелочную напраслину: уговоры, отговоры, добрые советы. Несмотря на дружное педагогическое неодобрение Ленкиного перевода, закончила она школу хорошо. Друзей у нее было немало, как в прежнем классе, так и в новом. Она снялась для выпускной фотографии в обоих классах. Худенькая симпатичная девочка с серьезным взглядом.
Институт она выбрала по способностям - не самый престижный, а такой, чтобы поступить можно было на бюджет, и чтобы с дипломом потом можно было куда-то устроиться. Бухучет - такова была ее специализация. Без сомнения, выбор свидетельствовал о ее пристрастии к андреналину в крови. И о хорошей интуиции. Ее способности оказались идеальны для этой специальности, и со второго курса она училась на повышенную стипендию. Окончание института было только через год, а ее уже ждала высокооплачиваемая работа и перспектива красного диплома. Она проходила по коридорам института прямая как струнка, невольно притягивающая встречные взгляды. Мужчинам она нравилась. Собственно с этого и начались неприятности.
Парни у нее появились давно, еще в школе. Она была разборчива, встречалась подолгу, но увлечься всерьез не могла. Чувство легкой влюбленности, чувственное влечение ей были понятны, и она хорошо управлялась со своими партнерами. Но и только. Видимо поэтому через определенное время она их бросала без лишних церемоний. Конечно же, с последующим изъятием ценностей. А как же иначе, должна же она была чем-то компенсировать усилия, потраченные на разрыв отношений. Да и как-то само собой оказывалось, что все они заслуживают наказания.
Все изменилось, когда в ее жизни появился Дмитрий. Он впервые увидел ее спешащей домой в апрельских сиреневых сумерках. Его сразила ее гордая осанка и уверенность в движениях. Вслед за ней струился волшебный лиловый аромат "Шанели", недавно экспроприированной у одной из преподавательниц.
- Как зовут тебя, о прекрасная? - выдохнул он.
Она засмеялась и остановилась.
- Елена.
- О, Елена Прекрасная! - так, или примерно так продолжил Дмитрий, и так начался их роман.
И это была любовь. Ленка сразу поняла это. Удивительно, что все это понимают мгновенно. И что написанное и рассказанное о любви ничего не способно добавить к собственным чувствам.
Ленка забыла про свою миссию. Она стала обычной счастливой дурочкой. Теперь она не шла легким упругим перпендикулярчиком среди расступающейся перед ней толпы студентов, а летела по коридорам, протискиваясь рядом со встречными компаниями, здоровалась, смеялась и извинялась, когда кого-нибудь задевала. Она опаздывала на лекции, и даже несколько раз, о удивление работников деканата, без уважительной причины пропустила первые пары. Успеваемость ее стала не столь однозначной. Появились уже почти забытые четверки. "Влюбилась, дурочка", - поняла по ее глазам старая опытная лекторша, и, помедлив, написала в зачетке "отлично".
С друзьями и подругами пошли нелады, пока еще незначительные, но для всех удивительные. Ленку любили. Ее продуманная холодная неискренность всех устраивала, и она считалась хорошей подругой. Теперь, когда ей стало не до друзей, они почувствовали странный дискомфорт в ее обществе. Ленка ощути ла это и попыталась добавить в отношения сердечности. Но получилось совсем плохо.
Инка поругалась с ней из-за того, что Ленка не дала ей списать курсовую, хотя раньше она восприняла бы отказ как само собой разумеющееся. И даже не пикнула бы, а теперь ... "Жадная тварь", - безжалостно заорала Инка, так, чтобы все в коридоре слышали, - "Ты всегда такой была. Наверное ..." - Инка на секунду замялась, пытаясь понять то смутное, что вдруг зашевелилось в ней, - "...наверное, это ты в детстве куклу украла, я всегда это чувствовала!" Ленка ахнула и испуганно закрыла руками рот. Инка ощерилась, и Ленка позорно убежала, что было глупо, глупо, возмутительно, непростительно глупо.
Самое ужасное, что ей было жалко Инку. Справедливо ли было наказывать ее за то, что она хуже? Ей и так не повезло. Ей, этой бедной недотепе, тоже хотелось счастья! А Ленка знала, что это такое. На самом деле. Всерьез. Безо всяких скидок. Каждый день она бежала на свидание с Дмитрием. И ей было все равно, какой он. (Неглупый, но не опасный, практичный, как и она сама, и, конечно же, свой, свой, совершенно свой!) Совершенно необыкновенный. Когда она с разбегу оказывалась в его объятиях, время начинало идти странным образом - оно просто куда-то исчезало, до тех пор, пока темно-синяя июньская ночь не разлучала их у подъезда Ленкиного дома.
Отношения у них развивались в том направлении, которое Ленка считала единственно для себя приемлемом в этом романе. Дмитрий познакомил ее со своими родителями, а для женщины это, как известно, было половиной дела. Нельзя сказать, что родители Дмитрия ей очень понравились, особенно мать, интеллигентного вида женщина со злым ртом. Нелегко с ней будет, отметила про себя Ленка. Но что делать, материал терпимый, нужно работать с тем, что есть. Ее умение быстро оценить ситуацию помогло ей приручить родителей Дмитрия за пару недель. Как бы раздумывая и испытывая Дмитрия, она немного потянула время и в свою очередь познакомила его со своими родителями. Слов еще сказано не было, но все понимали, что дело идет к свадьбе.
В то же самое время ее отношения с бывшими друзьями стремительно портились. В Инку как-будто вселился бес, который не давал ей покоя. Она обратилась за поддержкой к Олегу, тому самому, что вытащил из портфеля украденную куклу под хохот класса. Он еще не забыл, как долго ему пришлось доказывать, что он не верблюд, и ему очень хотелось, чтобы за это кто-то ответил. Доводы Инки его не очень убедили, но ему хотелось в них поверить. И они с Инкой явились в институт для разборок.
- Да вы что, с ума, что ли посходили? - закричала Ленка каким-то не своим, жалким голосом. И, с трудом собрав последние остатки мужества, отчеканила:
- О чем ты говоришь? Ты полудурок, и разговаривать с тобой на эту тему я не собираюсь.
С гордо расправленными плечами она прошла через молчащую толпу к окну. Что-то она сделала не так, поняла она. Неправильно. Почему-то в последнее время она не могла толком сосредоточиться. Раньше она бы мгновенно отреагировала самым подходящим образом.
- Ах ты... Полудурок, говоришь?! - услышала она за спиной.
Ленка обмерла. Она поняла свою ошибку. Олега заклинило. "Дурака" бы он еще вытерпел, но "полудурок" оказался несовместим с его закомплексованным эго, жаждущим отмщения за все насмешки и неудачи.
- Ол... - воздух засвистел за ее спиной. Она инстинктивно отпрянула и краем глаза увидела красную набыченную физиономию Олега и проносящуюся рядом с ее головой ладонь. Еще немного, и она бы получила затрещину.
- Дрянь, я на тебя в деканат... - зашипела она и бросилась на него. Их растащили. Ленка закусила губу и ушла. Жалующихся в деканат студенты не любят. А говорить сейчас, что пошутила - еще хуже выйдет. Потом. Да черт с ними со всеми. У нее есть Дмитрий, и это - главное.
На следующий вечер, прогуливаясь с Дмитрием, она встретила на улице Олега. Ленка похолодела. Сейчас начнется. Но Олег открыл рот и так и остался стоять истуканом. Он с Ленкой общался редко, и не знал о ее романе.
- Что это за фрукт на тебя так смотрит? - спросил ее с любопытством Дмитрий.
- Это... знакомый. Одноклассник, полный кретин. Представляешь, он решил, что я его сто лет назад обокрала.
Ленка понимала, что рано или поздно Олег наберется решимости и обратится к Дмитрию, так что, пока есть время, нужно представить все в выгодном свете. Блин, все было так давно, что вроде как и не считалось. Так что она, практически не кривя душой, расписала всю подлость и гнусность Инки с Олегом. Дмитрий был на ее стороне. Таким образом, эту мину она обезвредила.
Но сколько их еще будет?
Нужно было поспешать. Дмитрий был слишком ценен. Ленка напряглась, и на целую неделю к ней вернулась прежняя расчетливость. За неделю ей нужно было подвести Дмитрия к окончательному принятию решения о браке и все это время так выбирать время и место их встреч, чтобы случайная встреча с Олегом или Инкой не дала осложнений. В чем Ленка и преуспела. Для надежности где-то с интервалом в день она уговаривала Дмитрия приглашать ее в гости, а оттуда возвращалась одна на заказанном им такси.
Предложение руки и сердца совпало с окончанием сессии. Ленка торжествовала. Все будет, как она захочет. Теперь с Инкой и Олегом будет меньше риска повстречаться. А за лето все образуется. Дату свадьбы назначили на 30 августа, в субботу. В понедельник, 1 сентября, она пойдет в институт другим человеком.
В понедельник, 1 сентября.
Она пойдет в институт другим человеком.
Она закончит последний курс.
Прекрасная работа и пр-р-р-рекрасное будущее ждут ее.
А пока, на каникулах, они махнули "на юга", к родственникам. В предсвадебное путешествие, как шутил Дмитрий. Это было горячее время нового закономерного витка их любви. Время абсолютной полноты и новизны жизни. Время соленого моря и соленых губ.
Однажды вечером Ленка звонила домой с почтамта. Родители были в недоумении. К ним приходили Инка с Олегом, а также Машка, Женька, Витек и Игореша. О чем был разговор, Ленка поняла еще до того, как родители, заикаясь и мямля, сообщили ей. Машку, Женьку, Витька и Игорешу Ленка в свое время тоже "наказала". У Олега от злости заработала голова, и он припомнил все случаи воровства в их классе. Пострадавшие встретились, долго прикидывали, но кроме того, что Ленка могла быть воровкой во всех случаях, ничего высосать не смогли. Хорошо, что Ленка старалась в классе не красть, и хорошо, что класс был дружный - компании собирались большие. Метод исключения отсутствующих на хотя бы одном из происшествий ничего не дал. Нашлась еще пара человек, которые присутствовали при всех кражах, и у которых никакого алиби не было. Но запоздало проснувшаяся интуиция не давала Олегу успокоиться, она как-будто пыталась наверстать упущенное время. Он был уверен в своей правоте, и недостаток доказательств его не смущал. "Дура", - кляла себя Ленка, - "опять обделалась. Ясно же было, как дважды два, что стоит предупредить родителей, чтобы ни Инку, ни Олега на порог без меня не пускали. Да и никого из класса! Как же так? Что со мной происходит?" Хуже всего, что родители вначале решили, что ребята пришли расспросить Ленку о будущей свадьбе, и по простоте душевной слили им почти всё, что знали. Ленка застонала, но, увидев, как встревожено посмотрел на нее курящий неподалеку Дмитрий, успокаивающе помахала ему рукой. Ещё ничего не потеряно, понимала она. Ещё ничего не потеряно, нужно только собраться.
Кое-как она успокоила родителей и Дмитрия и стала обдумывать, что же делать дальше. Но в голову приходила только какая-то ерунда. Собраться не получалось. В голове было пустенько и тревожно. Да еще нужно было прикидываться перед Дмитрием, что все прекрасно.
Время от времени она ходила звонить домой и ужасалась. Ее мир давал одну трещину за другой. Приходила Ирка из класса, в который она перешла перед выпуском из школы. Опять-таки, доказательств никаких, а уверенности хоть отбавляй. После этого родители перестали пускать на порог Ленкиных знакомых. Ленка перестала брать с собой Дмитрия на почтамт, звонила домой украдкой. К родителям по телефону позвонила девочка из группы. Потом парень. Потом еще кто-то стучал в дверь квартиры и угрожал. Соседи все слышали.
"Нет, так не бывает, тут что-то не так. Такого не может быть, просто не может", - мелькало иногда в голове у Ленки, - "приеду и все прояснится, изменится, как и не было никогда". Но она понимала, что ничего не прояснится, что какая-то странная угроза, которая представлялась ей волной, виденной в одном из фильмов-катастроф, вот-вот настигнет ее и накроет с головой. И в животе у нее противно холодело и начинало крутить, как два года назад, когда она в первый и последний раз перебрала шампанского.
В середине августа поехали домой. Еще до отъезда договорились, что молодые начнут жить у жениха ещё до свадьбы. В конце концов, это уже было делом формальным. До Дмитрия мстители еще не добрались. К счастью, родители не успели раскрыть его инкогнито. А подругам осторожная Ленка тоже ничего рассказать не успела. Все бы было ничего. Само страшное, что родители Дмитрия уперлись и настаивали, чтобы сын забрал невесту из её дома. Приезжают родственники из деревни, для них это важно. И ничего она с этим сделать не смогла. Ничего достойного в голову так и не пришло.
Родители с Пашкой обещали прикрыть тылы. Эта история им уже сильно надоела. Сбыть бы ее скорей с рук, и пусть живет, как хочет. Несмотря на Ленкины заверения в невиновности, они ей не верили. Что-то в ней изменилось. Что-то появилось настораживающее, не такое, как всегда.
В пятницу вечером Ленку привезли домой со свадебными принадлежностями. Ленка сидела в такси между родителями, по привычке держа спину идеально прямо. Под глазами у нее загустела синева. Волнуется, думали родственники жениха. А в голове у Ленки тоненько, по-комариному, звенела одна мысль: "Что со мной?" Брезгливо отмалчивавшийся в последние дни Пашка все-таки обеспечил безопасность, пригласил друзей и разогнал Олега сотоварищи. Так что Ленка вошла бы домой гордо, как подобает невесте, если бы не Алка.
Каким ветром донесло до нее слухи? Ведь благодаря Ленке никто из прежних знакомых с ней не общался. Да и не стал бы. Но ведь узнала откуда-то и выскочила из небытия, тварь такая. Выскочила и захохотала, глядя прямо в лицо белыми от ненависти ублюдскими глазами.
- Что, крыса, облажалась? Побудешь теперь в моей шкуре!
И прямо к лицу кинулась, дрянь, вцепиться захотела, чтобы на свадьбе Ленка расцарапанная сидела, позорная. Мать Ленку прикрыла, бедная, ей досталось. Оттащили Алку, из двора выпинали. Но все равно, весь дом наблюдал. И опять Ленка не нашлась, что сказать. Сколько срама родителям.
Всю ночь Ленка не спала. Сидела и смотрела в окно на быстрые ночные облака, тревожно несущиеся по серому небу. Луна была полная, глупого самоварного цвета. За стеной несколько раз вставала и капала себе валерьянку мать. Когда начало светать, Ленка потихоньку выбралась из квартиры и пошла гулять. Мимо старого, знакомого еще с раннего детства грибка. Через улицу. За магазин. Удивительно, как давно она здесь не была. Две плиты по-прежнему на месте. Неужели и в забытом тайнике что-то осталось? Ленка заснула руку. Вот это да... Она вытащила трансформера. Пластик начал крошиться, и без того некрасивая игрушка стала совсем безобразной. Но Ленка, повинуясь инстинкту, прижала его к груди и замерла. Она сидела и смотрела на разгорающийся восток. Еще один восход в ее жизни. Ничего еще не кончилось, господа, ничего не кончилось. Силы возвращались к ней.
Надрывно зазвенел мобильный. Сразу после возвращения с юга она купила новую симку. Номер знал только Дмитрий и родственники. Хватились. Ленка горько улыбнулась и продолжала смотреть на восход. Телефон надрывался. Наверное, уже раз в сотый. Нужно было на что-то решаться.
Ленка вытащила мобильный, и, не глядя кто звонит, с размаху кинула его на плиты. Мобильный продолжал звонить. Она схватила его снова и несколько раз остервенело швырнула его о плиты. Телефон замолчал.
Ленка вздохнула. И вдруг горько и отчаянно зарыдала. Она плакала, и с каждой слезой наваждение покидало ее. Когда она вытерла слезы, в голове у нее опять все прояснилось. На душе стало спокойно и мирно. Она снова знала, что делать дальше.