"Господи, как же больно! Я не хочу... пожалуйста, убери это, этот мерзкий звук. От него дрожат стены, разве Ты не слышишь сам? Они вибрируют и шевелятся, движутся ко мне, а я не могу, я сейчас оглохну. Умоляю, прошу, не надо. А-а-а-а..."
- У него тахикардия, сэр. Пульс такой, что сердце буквально вырывается из груди.
- Прекращайте шумовое воздействие. Приведите его в норму. Снимите показания. Как только очнется - отправьте его на томограф. Мне нужно знать, что происходит в его мозгу.
"Господи, спасибо Тебе. Такая тишина. Звенящая тишина. Как же бьется сердце - прямо как очередь из автомата сыплются удары. Почему все такое белое? Стены же были черные: все вокруг было черное. А, наверное это полевой госпиталь. У меня контузия? Ничего не понимаю. Эта сиделка что-то говорит, но я не слышу. Мертвая тишина. Почему она уходит и выключает свет, отчего все вокруг снова темнеет? Так тихо, Господи, мне страшно. Да, я каюсь, что не верил раньше, но я знаю, Ты есть, это Ты спас меня от ужасного грохота.
Назойливое жужжание комара в этой тишине похоже на гул турбин самолета. Тишина это тоже плохо. Она темная, мутная, давит на череп, такая липкая и вязкая. Боже мой, что это? Почему моя голова трещит и разламывается на части? Мои глаза, а-а-а, они сейчас вывалятся из орбит. Мне страшно, ужас сел на грудь и смеется беззубым ртом мне прямо в лицо. Я не хочу его видеть, но он все равно сидит.
Пожалуйста, уйди. Всего одно движенье руки, ну же, давай, протяни ее. Пальцы не слушаются, они дрожат, как у алкоголика. Спихни это со своей груди, так, да, сбрось его, как соринку. Он не может быть таким тяжелым, гадкий, как слизь в выгребной яме.
А-а-а, моя голова!"
- Похоже, у него приступ, сэр.
- Сейчас это закончится. Я уже отключил генератор. Он скоро успокоится.
"Что это за круглый тоннель вокруг меня? Белый и гладкий, весь светится. Мужчина и женщина говорят. О, они говорят обо мне. Надо подать голос".
- Он стонет, сэр.
- Вряд ли ему нужно обезболивающее. Я совершенно уверен, что активность речевого центра скоро вернется в норму, и он внятно объяснит, что чувствовал. В конце концов, он же солдат. Мы сможем приказать ему.
"Кажется, они меня не услышали. Надо бы спросить, где я".
- Капрал, вы находитесь в центре исследования психологических воздействий.
"Такой приятный и нежный женский голос. И такая красивая и хорошенькая его обладательница. Интересно, что они со мной делают".
- Вероятно, вы захотите узнать, зачем вы здесь. Коротко поясню: как первосортный солдат нашей будущей армии вы должны быть устойчивы к различным пси-атакам врага. Мы вырастим уникального воина. Но лишь путем многочисленных опытов мы можем узнать о влиянии подобных воздействий на организм солдата. Не шевелитесь, сестра включит томограф.
"Противный голос. Он похож на полковника. А, так у него есть погоны. Не вижу отсюда его ранга. Ну и черт с тобой. Вот вылезу из этой трубы и поговорю о том, как ставить опыты на людях".
- Вы, солдат, конечно же, можете думать, что все это противозаконно. А зря: наше правительство официально разрешило нам проводить тестирование оборудования на людях. Понимаете, если мы сможем защитить наших солдат и одновременно навредить врагу - это будет двойная победа.
"Аппарат мерно и успокаивающе гудит. Слышу, как мужчина уходит. Наверное, хочет написать обо мне рапорт. Похоже, эта штука еще и вращается. Ох, как мило. Меня выводят из нее. Пора благодарить сестру за холодный компресс на лбу".
- Не двигайтесь, пожалуйста, капрал. Вам показан полный покой. Я вколю вам успокоительное.
"Почему такая девушка работает в столь ужасном месте? Аккуратное личико, обрамленное светлыми волосами. Зачем она надела маску? У нее, наверное, такой острый носик и прекрасные губы".
- Ах, не говорите глупостей, капрал. Вы меня очень смущаете. Я сейчас зажгу дежурный свет, и все у вас будет хорошо.
"Что ж, я хочу в это верить. Из окна, которое открыла медсестра, льется теплый ночной воздух. Он упоительно пахнет... Нет-нет, что не так? Он душен и грязен, как ветер летом на цементном заводе. Какой странный шум... так трещат перекрытия в доте, когда в него попадает снаряд. Рушится бетон, сыплется штукатурка, отваливается плитка. Господи, что происходит в моей комнате?
А-а-а, мои руки! Пожалуйста, снимите эту плиту, она меня раздавила! Я вижу кости в локте. Это что, мои кости? Господи, засунь ее обратно, я тебя умоляю! Я видел раны, я сам лежал в лазарете, но я не видел таких костей! Черт-черт-черт, она вся в крови, торчит прямо из моей руки".
- Посмотрите на меня, капрал. Вам ничто не угрожает, вам приснился кошмар.
"Скажете тоже, душенька. Таких кошмаров не бывает. А если бывает? Так, правая рука, левая рука. Пошевелить пальцами...
Твою же...
Ну, пожалуйста, хоть мизинчиком.
Да я их вообще не чувствую!
Наверное, у нее очень острые коготки. Почувствовать прикосновение ее тонких пальцев к своей ладони... ощутить блаженство.
Кажется, мои руки возвращаются ко мне. Ай, вы делаете мне больно. Зачем же так щипаться?"
- Я же говорила, что ничего страшного не случилось. Просто легкое онемение.
- Какой потрясающий эффект! Это отлично деморализует противника! Вы только представьте: у солдата отнимутся конечности. Тогда какой же ты вояка, если оружие в руках держать не сможешь!
"Смейся, смейся, паскуда. Вот разгоню кровь и все, все тебе доходчиво объясню. Как там нас учили? А, сжать, разжать, сжать... вроде тепло стало. Сестра, это зашевелилась кровь? Да, отлично. Мне нравится, даже щекотно.
Опять уходите? Зачем вам эти датчики, что я, робот что ли?
Ай, они колются. Полегче там, я вам не простая лабораторная крыса. Я капрал элитного подразделения!"
- Я отлучусь на минутку, капрал. Принесу лекарство для капельницы.
"Ей очень идет этот белый халат. Сесть на кровать и откинуться на подушку. Что они там мне вкололи, какой наркотик?
Опять шумит в голове и шуршит в ушах. Такой гадкий звук. И почему это на другой стороне стены появились колья, как в частоколе? Я их раньше не видел.
Господи, что же это...
Оно рвет меня на части. Как же больно! Мои руки держат это. Оно пригвоздило меня к стене, как сорокопут жука.
А-а-а, не могу пошевелиться! Кажется, оно разорвало мне легкие. Все, теперь я точно не жилец. Лучше бы сразу в сердце.
Как трудно дышать. Если я буду много дышать, то кровь, очевидно, будет больше вытекать. Она и так заляпала всю постель. Э, да откуда у меня ее столько! Все, не дышать. Если я не буду дышать...
То я точно сдохну.
Господи, чем я согрешил? Я воевал не по своему желанию, а по надобности".
- Вам уже лучше, капрал? Не стоит рвать халат.
"Убери свою руку от моей груди. Мне больно, не трогай.
А где швы? Нет швов.
Чертовы адепты скальпеля и шприца!"
- Пришло время доложить по всей форме, капрал.
"Я тебе сейчас доложу. Так доложу, что мало не покажется. Где-то тут была ножка от стула..."
- У него шок, сэр. Ему нельзя говорить.
- А когда шок пройдет, будет уже поздно! Я должен обо всем узнать первым.
"Из первых уст, да? Меня скрутило, вывернуло на изнанку, проволокло по битому стеклу, мне раскроило череп, выдавило глаза, разорвало легкие, разломало кости, утопило в крови и отжало в центрифуге. Это вас устроит?"
- Какие метафоры. Однако, я вынужден требовать четких формулировок пережитых ощущений.
"Да не буду я ничего писать. На себе бы сначала попробовал".
- А я не могу. Как спонсор и меценат данного проекта... Солдат, если вы откажетесь повиноваться, я буду проводить свои опыты на ваших однополчанах. Вы же этого не хотите?
"Хочу, пусть они почувствуют это... Нет, нет, Господи, прости мне мой гнев. Я останусь, я все запишу, только скажите, за что мне это?"
- За что? Видите ли, солдат, вы больше не жилец. Мы вырвали вас из-под обстрела и поместили в наш институт. Весь ваш полк погиб. Вы - единственный, кто уцелел. Так почему же вам не послужить на благо родины? Наши новые аппараты генерируют токи и сигналы определенной частоты. Эм-м, сестра лучше объяснит вам, что это.
- Капрал, я скажу проще. Наши аппараты не просто заставляют ваш мозг представлять - они вынуждают ваше тело чувствовать. Первоначально аппарат разрабатывался как психологическое угнетающее оружие...
- Но мы сделали из него отличный генератор боли. Хах, да это еще и превосходное карательное средство! Какая в полку будет дисциплина!
"Сумасшедшие. Господи, ты же их видишь. Ну сделай же что-нибудь".
- К сожалению, побочным эффектом от долгих опытов является помутнение рассудка испытуемого. Мы пробовали на вас утопление, сжигание, удушение, ультразвук и многое другое. Но все эти воздействия были не смертельны. Осталось одно, самое важное. Я думаю, если опыт удастся, вы сможете поведать миру, каково это - получить настоящее смертельное ранение и выжить.
"Живодер. Чертов таксидермист. Ты еще мой трупик на стену себе повесь. Иди, готовь свою машину уничтожения".
- Вы что-то хотели сказать, капрал? Ваш зубовный скрежет пугает меня.
"Дайте мне лишь подержаться за вашу руку. Такая невыносимая тяжесть в теле. И тонешь в мягкой пуховой перине.
Что они сделают со мной? Выстрел в голову? Разрубят напополам? Взорвут?
Человечество придумало тысячи способов умерщвления.
Двум смертям не бывать, а одной не миновать.
Попытаюсь опровергнуть эту истину.
Господи, мне страшно. Прости мне все, что я натворил по умыслу и по незнанию.
Что ж меня так трясет-то. Если я узнаю, как умер, то умирать еще раз будет совсем страшно. Лучше уж умереть насовсем, сразу и без последствий.
Медсестра подходит к пульту. Полковник стоит за стеклом и улыбается.
Сердце стало биться совсем медленно и гулко.
А знаешь, красавица, мы бы с тобой могли подружиться.
Ее палец целую вечность движется вниз к маленькой красной кнопке.
Прими тело и душу раба твоего.
Всего один маленький, яркий, как молния, короткий импульс. Боже, да это совсем не бо..."