'Разговор неизвестного Некроманта-анатомиста и известного Файтера'.
Эх, скучно. После случая с 'шоколадкой' ко мне больше никто не лез. Они даже ножны вернули, что-то там бурча о проклятии ненормального некроманта.
Пока решил принять за рабочую версию именно то, что я переместился в параллельный мир. Сам излишней эмоциональностью или нервозностью не страдаю, да и мозги достаточно гибкие. Так что никаких предположений о сумасшествии и речи быть не может. Оказаться в объятиях добрых санитаров, я совсем не готов. Если это все же случится, уйду в жесткую несознанку. Врачи сами придумают достойное объяснение, они это умеют.
Из обрывков разговоров понял, что меня решено сдать в местную тюрягу, скинуть, так сказать, проблему на чужые плечи.
А через неделю мы прибыли в Кельктон.
Для моей транспортировки у местных крестьян была реквизирована подвода с коняшкой. Как был весь замотанный в цепи, так в телегу и погрузили.
Охрана, состоящая из двух солдат, постоянно была рядом. Бытом моим занимался тот самый вьюноша, что стоял на часах в первый день пребывания в этом 'гостеприимном' мире, и поэтому все время находился рядом.
Судя по тому, что помимо моей подводы было еще штук шесть крытых фургонов, да еще все это сопровождалось немаленьким количеством военных, я пришел к выводу, что солдаты и рыцари на которых сразу попал, попав в этот мир, являются охраной. И охраняют они эти кибитки. Черт! Повезло нарваться на инкассаторов! Не удивительно, что они так всполошились. Непонятный тип, еще и ночью, да при том нехило вооруженный, конечно, вызывает подозрение. А вдруг, какой разбойник?
Но боже, как было трудно выдержать эту дорогу! Я многое переосмыслил и переоценил. А как мечтал об автобусе, что увез бы из этой ожившей мечты толкиниста! Кто бы знал! Старая тарахтелка, с его невыносимой духотой и количеством пассажиров, большим, чем можно себе представить. Но зато такой родной! В нем тебя хотя бы не растягивают как белье на просушку между двух жердей. С этим еще можно смириться.
Но вот долгое пребывание в отнюдь не самой удобном положении, цепь, вызывающая ощущение ожога на теле, для меня обернулись чем-то ужасным. На кормежку, которая состояла из корки засохшей лепешки и куска мяса (махонького и если повезет) и происходила раз в день, тоже невозможно закрыть глаза. Да и как быть с нервными конвоирами, которые реагировали не только на движение, но и на любую попытку заговорить.
На мои улыбки садисты реагировали и того хуже. Впервые, в поистине волшебных свойствах собственного оскала, смог убедится, когда попытался улыбнуться, чтобы задобрить грозную охрану, в том числе то ли оруженосца, то ли пажа. Так и не понял это из тех разговоров что слышал.
На третий день пути, вечером, старший охранник - здоровенный детина, больше всего напоминающий участника одной из необъявленных войн (в прессе называемых не иначе как террористические операции), утопал к костру за кашей, остальные отправились к другому играть в карты, а паж-оруженосец остался.
Этот парнишка больше всего напоминал мне студента-романтика. Из тех, что шлют девушкам стихи, приносят цветы и прыгают с крыш, когда эти самые девушки отвергают их ухаживания. А еще таких не купишь. Им идею подавай, знамя. Ладно, попробуем.
Первое, что этот парнишка сделал, услышав этот бубнеж, это подскочил как ужаленный в мягкое место неприлично больших размеров насекомым. Судорожно, и надо сказать, весьма быстро, привел свою шайтан-машину, которую по недосмотру богов назвали арбалетом, в боевое положение. На лице его легко угадывалось острое желание сделать в моей шкурке несколько отверстий далеко неестественного происхождения.
Остановил оруженосца от выстрела только талант автора, имя которого уже давно погребено под информационным мусором, в глубинах моей памяти. Молодой человек, разглядев его при свете дня более внимательно, понял, что ему никак не больше шестнадцати, медленно опустил свое массивное оружие. Постояв так несколько секунд, измыслил.
- Что это? - Контакт! Теперь закрепим успех.
- Какая тебе разница, паж? - Говорю это как можно более безразлично. Взгляд юного стражника вспыхнул от нестерпимой (по его мнению) обиды, и тут же потух. По-видимому, уловил зерна тайны, что таились в этих словах.
Прибить меня можно всегда успеть, а вот узнать что-либо новое и интересное это дорого стоит, для этого можно и пообщаться с врагом. За все время плена я только молчал, а тут сам разговор начал. Наверняка на этот случай у моего конвоира есть предписания. Не думаю, что его начальство глупо. Но любопытство победило доводы разума.
- А все же, о ком эти стихи? И кто их написал?
- Ну ладно, паж, если ты так хочешь, я тебе расскажу.
Тяжело вздохнув, задумался, что же наплести? Надо срочно что-то придумывать. А, ладно, пофантазируем.
- Родился я в Париже... - начал повествование, состроив печальное лицо и с грустью смотря в пространство.
- Это наверно, далеко? Я о таком не слышал.
- Далеко. Очень далеко. - А ведь в этой фразе нет ни слова лжи.
- Это, наверно, за Орочьими пустошами?
- Будешь много глупых вопросов задавать мне может это наскучить и ты опять устав пойдешь зубрить. - После этой маленькой угрозы Генрих, а именно так звали оруженосца, состроил такую скорбную мину, как будто вся его семья скоропостижно скончалась. - Сам я принадлежу к очень богатой и влиятельной семье - Капулетти. Слышал?
- Нет. - Замотал головой благодарный слушатель.
- Ну и ладно. Отец- один из советников при тамошнем императоре Людовике Солнце и поэтому вся наша семья живет рядом с дворцом, в личном родовом замке Нотр Дам, что в переводе означает Замок Розы. В нашем роду очень много магов. Светлых. И я тоже был таким. Обо мне говорили, что я очень перспективный молодой человек. У меня даже был учитель - придворный волшебник Мерлин. Очень хороший человек и сильный маг. - К этому разговору не плохо подготовился. Из обрывков фраз и докладов доблестных вояк, коим я обязан своим подвешенным положением, составил примерное представление о мире и где нахожусь.
Так я и жил, пока не встретил ЕЁ. Ее звали Джульетта. Она была просто Красавица! Огромные карие глаза, черные локоны до пояса, тонкая талия, высокая грудь. Как она не пыталась изображать из себя просто танцовщицу, но ни породу, ни воспитание не скрыть за простым платьем. Э-эх. А как она танцевала! А ее смех! А улыбка!
Мы познакомились на Красной Площади. Она там танцевала, чтобы заработать денег. А я тогда сбежал от присмотра и, переодевшись, инкогнито гулял по городу.
-Но как! Такое имя пристало больше благородной леди, а не уличной танцовщице! - Перекосило моего слушателя изрядно. Похоже, сам из благородных, а мои подначки терпит исключительно из-за любопытства.
По-настоящему бояться в этом возрасте еще не умеет ни один человек. Кажется, что впереди еще вечность, а смерть нечто туманное и эфемерное.
- Какой ты все-таки юный, если даже не слышал об этой забавной игре. О чем может мечтать человек, у которого есть все - власть, деньги и так далее. Я тебе скажу. О свободе от протоколов, интриг и церемоний. Мода на переодевание в простолюдинов пошла от самого императора. Поэтому у нас и стража такая вежливая, а то разгонишь лицидеев или разгромишь лавку мелкого торговца, а к тебе с утра придут с бумагой от какого-либо виконта или графа, и тогда уже на твоей шее появится пеньковое ожерелье. Один особо везучий даже на императора нарвался. Наш государь тогда так рассвирепел, что наглеца собирали по всей столице. Виданное ли дело, его, первого среди равных, обозвали быдлом.
Наверно, это была любовь с первого взгляда. Совершенно не собирался останавливаться смотреть выступление каких-то бродячих танцоров. Но, увидев ее, остановился как вкопанный. И стоял до самого вечера. Она сперва меня не замечала, но наши взгляды встретились и каждый увидел в глазах другого целую вселенную. Мир для двоих! А потом она танцевала только для меня. Вслух это не было сказано, но я знал, чувствовал это, по той связи, что соединяет два любящих сердца.
Когда стемнело, проводил ее до особнячка, что находился во владении их фамилии. Она не говорила, кто она, а я не портил очарование игры. Проговорили чуть не до утра. Расстались, договорившись о следующей встрече.
Почти две недели я летал как на крыльях. Для меня не было ничего невозможного, все удавалось. Мама первая поняла, что я влюбился, и радовалась за меня. Она поняла, что моя любовь - ровня нам. А потом стряслась беда.
До моей Джульетты стал приставать один жрец. После того как она отказала ему в благосклонности, он объявил, что из храма пропали какие-то реликвии, и как свидетель показал на нее. А при обыске их нашли в поместья. Не помогло ни открывшееся высокое положение в обществе, ни влиятельные родственники. И стража схватила ее.
Меня не было в этот момент в городе, а когда вернулся, меня нашла ее кормилица. Рыдая, она кинулась в ноги, умоляя, чтобы я спас ее девочку. Как и в большинстве дворянских семей, наиболее приближенных к трону, ни мать, ни отец дочери времени не уделяли. Главное для них стало интриги и грызня за власть. А знаешь что самое печальное?
- Нет. - Промолвил Генрих сдавленным полушепотом. Никаких сомнений, он верит в каждое слово.
Со мной после перехода происходит что-то странное. Я не кидаюсь огненными шарами и не гну в кованые гвозди оружие, которое по недосмотру местных богов попало в мои цепкие лапки. Чувствую, что становлюсь в сотни или даже в тысячи раз страшнее. В разговоре чувствую собеседника, как себя самого, хочу разозлить, и вот, нужные слова, как верный щенок, сами идут в руки. Разжалобить легко, все уязвимые места, вся информация, все уже в голове. Интернет в подкорке мозга и это пострашнее любых мечей.
Вот и сейчас. Вся история - сплошной экспромт. Главная задача, которой узнать свой предел. Кто и зачем дал мне это оружие?
- Я кинулся к отцу с просьбой о помощи. Но отец отказал. Сказал, что для какой-то уличной девки даже пальцем не шевельнет, мало ли что мне могло показаться, мол, людям свойственно ошибаться. Пришлось признаться, что Джульетта тоже принадлежит к знати, но к нашим врагам - Монтекки. Поругались мы с ним вдрызг, меня даже наследства лишить хотел, но мать отговорила. И глупцу стало бы ясно, что для кровных врагов ничего делаться не будет, но я тогда был хуже глупца. Я был влюблен.
Моей любимой грозила смерть. Скорее всего, ее забьют камнями как паршивую собаку. О боги! Как ненавижу этого похотливого святошу! До выполнения приговора ее посадили в тюрьму.
У Мерлина в библиотеке нашел свиток, в котором описывалось построение пространственного телепорта. Правда, уровень для меня был слишком высок. Все равно воспользовался им.
Появившись в тюрьме, там застал этого жреца. Договорившись со стражей, он хотел изнасиловать Джульетту, но я успел в последний момент. Магией и мечом приговорил этого подонка и всю ближнюю охрану. Стражу было жаль - они всего лишь выполняли свой долг. Приход служителя культа обязателен, а то, что он будет не отпускать грехи, а удовлетворять свою животную похоть, наверняка не знали. Да если б и знали, ничего бы это не изменило. Что могут простые служаки? Взял на руки свою любимую - она была сильно избита - и из последних сил телепортировался оттуда.
Мы хотели спрятаться в охотничьем домике, который находился далеко от города, на границе земель моей семьи. Но далеко уйти нам не удалось. Отряд стражи во главе с отцом вскоре настиг цыганский табор, к которому мы прибились, и ничего не говоря, начали убивать всех подряд. Даже детей и животных. А когда Лорд Капулетти, нашел нас в одном из фургонов, то долго смеялся. Как же, наследник одного из влиятельнейших родов, великий маг в таком состоянии, что не то, что творить волшбу не может, не в силах даже подняться.
На моих глазах он отдал на растерзание своим приспешникам мою любимую. Обезумевшая от горя кормилица Джульетты кинулась защищать пусть и не кровное, но такое родное дитя, а ее просто проткнули мечом.
И тогда, умирая, она прокляла меня, прокляла тот день, когда я появился в жизни ее воспитанницы. Потом, все слилось в один ужасный миг. Я смотрел, как насиловали, а потом убивали ту, кого любил больше жизни. Как жгли табор. Только когда все кончилось, пришел в себя и, глядя на отца, громко отрекся от него, от семьи. В ответ он проклял меня и сказал, что только в память о матери он не станет сыноубийцей сейчас и отпустит. Но отказать себе в удовольствии посмотреть, как меня избивают, не смог. Когда я потерял сознание, они уехали.
Очнулся, не знаю через сколько времени. Меня подобрали какие-то крестьяне. Они решили, что я из табора. Выходили. А придя в себя, понял, что мой дар изменился.
После ее смерти что-то сломалась, что-то неуловимое, но от этого не менее важное. Я стал изучать ту сторону Искусства, что принято считать темной, чтобы вернуть Джульетту. По прошествии лет, многого достиг и много узнал, но рана от потери любимой хоть и затянулась, но продолжает ныть. А желание мести дает мне силы бороться. - На последней фразе так и подмывало демонически засмеяться и назваться Фаустом.
Генрих
Не может быть! Этого просто не может быть! Он лжет! Люди столько не живут! И опять мысли вернулись к концу беседы с некромантом. - А кто сказал, что он человек? - Внутренний голос как всегда логичный и сухой не изменил своей привычке и сейчас. А ведь, правда, если он тот, чьим именем назвался, то это не человек, а... даже страшно представить что! А рассказывал как красиво! Как интересно окунуться в круговорот интриг и страстей, порожденных алчными людьми и их фантазией. Но как говорил! Даже сейчас на душе остался пряный, горьковато-сладкий осадок. Как жаль, что о такой любви он сам может только мечтать или прочитать в дурацких любовных романах, которые недавно заполонили столице, и книжные полки всех светских дам. Глупости все это бои и походы вот настоящая жизнь для мужчины , а не прозябание среди золотой мишуры и разряженного курятника . Генрих внутренне скривился эти притворные улыбки выдавленные словно прыщики с натугой и гримасой на лице . Нет туда он боли не вернется .
- Жизнь, наверное, самая глупая вещь на свете. Но в ней столько интересного. - Прозвучал голос и он был точно не внутренним.
Все-таки не соврал. Последние что успел подумать Генри прежде чем спираль судьбы сделала свой следующий виток.
* * *
Все же и у этой поездки есть свои плюсы первый и единственный ,обилие свободного времени. Я проанализировал весь разговор с парнишкой. Назвать его по-другому язык не поворачивается. Таких наивных глаз нет даже у пятилетнего ребенка моего мира, где все отравлено ядом рекламы и откровенных сцен, что демонстрируют с экранов телевизоров, а дети все это впитывают с пеленок и учатся цинизму, еще не зная как говорить. А потом все удивляются откуда среди цветов жизни столько убийц и воров .
Правда, боюсь, этому мальчику с наивными голубыми глазами приходилось убивать, непонятно откуда такая дума, но вот знаю и все. Так, скоро и феи с крылышками мерещиться будут. И все же, чем закончился этот разговор? Все очень неоднозначно и странно. До определенного момента все помню очень четко, буквально каждое слово, а потом как обрубило.
Что за гадость сидит во мне? Смотрю на все как бы со стороны.
- Закончим нашу беседу юноша. И помни, ты говорил с Альфредом аль Тамир графом Эльвори. Меня еще называют черным графом. - Глаза как две льдинки, скулы обтянуло кожей , щеки впали, а губы кривятся в оскале. Улыбкой мои мимические потуги не назвать даже с большой натяжкой.
Лицо Генриха даже не побледнело, а посерело. Похоже, ощущать ужас в моем присутствии входит у него в привычку.
- После того, что сделал отец, я уже не мог носить фамилию нашего рода и придумал свою. Все это из-за межродовой борьбы. И ведь причины уже тогда не помнили, а вражда живет в сердцах этих людей и сейчас. Кровная месть, чтоб им пусто было! И ОНИ ПОГУБИЛИ ЕЕ! - Не замечая ничего вокруг себя, продолжал говорить, на последних словах срываясь на крик.
То, что говорил не я, загадкой для меня не является но слушатель этого не знал и продолжал внимать представлению . Кто посилился в моей и без того не большой черепной коробке норовя выбить последние мозги - это уже вопрос посложнее . По-видимому, моя шизофрения прогрессирует. Раздвоение личности налицо, и где доктора, которые могут помочь? Где их мягкие фирменные рубашки и вкусненькие таблеточки ? Где я вас спрашиваю нет их ! И нечего мечтать о не сбыточным .