Шостка Анастасия Сергеевна : другие произведения.

Летаргия (Пролог - 5 Глава)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Жизнь тринадцатилетнего подростка не всегда бывает настолько легкой, как может показаться на первый взгляд. Иметь состоятельную семью, но при этом учиться в школе-интернате для трудных детей. Носить потертую одежду, хотя в банке имеется крупный счет. Прикидываться чужим человеком, скрывая подлинную фамилию. Выбор, который делают за тебя другие, а не ты сам. И, разумеется, хочется вырваться из этих пут, зачастую совершая глупые и необдуманные поступки. Доказать, что ты не просто чья-то пешка в интригах. Однако ради чистой свободы придется чем-то жертвовать. И как бы не потерять нечто более важное, чем личная выгода. Ведь всем известно, что оборотная сторона воли это - одиночество.
  ПРОЛОГ
  
  Война... Да вся наша жизнь - сплошная война.
  
  Идти было тяжело. Ноги по колено проваливались в снег, и с каждым шагом все больше уставали. Ледяной ветер нещадно бил меня по лицу. Острые, крохотные льдинки впивались в кожу, и каждый их укол сопровождался холодной болью. Нос не дышал вообще. Его словно сдавили прищепкой, которая стиснула ноздри так, что не давала воздуху проникнуть в легкие. Поэтому я дышал ртом, отчего, впрочем, легче не становилось. Губы перестал чувствовать еще час назад. А сейчас не чувствовал не то что губ - языка. Горло изнутри сдавили тиски арктического холода, и дышать становилось все тяжелее. Ноги... Это были уже не ноги, а окоченевшие палки из свинца. Мышцы тела отчаянно болели, глаза ничего не видели из-за бушующей пурги. Но я продолжал идти вперед, не останавливаясь. Если я позволю себе, хотя бы на минуту, опуститься на колени, то можно тотчас прощаться с жизнью. Я не встану. Уже не смогу встать.
  
  Идти... Нужно идти.
  
  Шаг.
  
  Рыхлый снег взбугрился белым порошком.
  
   Шаг.
  
  Господи, как же болят ноги.
  
  Шаг.
  
  Я только сейчас вспомнил о часах. И о том, что мое время стремительно истекает...
  
  Чуть задрал рукав и посмотрел на циферблат. А дальше я уже и сам не понял. То ли от усталости, то ли от увиденных цифр на экране, но мои ноги подкосились, и я рухнул в снег.
  
  Всё. Окончилась прогулка.
  
  Что такое жизнь? Странно, что этот вопрос я задал себе именно сейчас. Не тогда, когда сидел в теплом кресле и пил горячий чай. Не в школе, на скучном уроке аквалогии. Не прогуливаясь по саду... И даже не тогда, несколько недель назад, когда вся моя жизнь покатилась к чёрту. Сейчас. Я задумался об этом именно сейчас, когда от этой жизни осталось всего каких-то одна минута и сорок шесть секунд. Вот, уже сорок пять.
  
  Эти долбанные часы, которые я носил пять лет практически не снимая. На данный момент на синем экране черные цифры в обратном порядке отсчитывали время до моей смерти, каждой секундой отрезая жизнь.
  
  "01:42"
  
  "01:41"
  
  Вот... сволочь!
  
  "01:37"
  
  В который раз окоченевшими пальцами попытался отстегнуть часы. Бесполезно. Иглы, которые, видимо, были вмонтированы в ремешок заранее, намертво впились в кожу.
  
  "01:35"
  
  "01:34"
  
  Как только время кончится - взорвется бомба, что встроена в часы, и я разлечусь на кусочки.
  
  "01:32"
  
  Воображение рисовало страшные картинки. Вот сижу я. С поникшими плечами, в изорванной куртке, с опущенной головой. В моих черных волосах белеют снежинки. Я сжимаю левой рукой запястье правой и обреченно смотрю на наручные часы. А потом эти часы взрываются и мое тело разрывает. Но не сразу. А последовательно. Сначала рука. Кости, мышцы, кожа, вслед за ними - рукав. Брызнет из разорвавшихся вен кровь. Потом столб пламени ударит мне в лицо, напрочь разнеся голову. Или может просто оторвав ее от тела... не знаю. Глаза точно сдадутся первыми. Жар сожжет роговицу, зрачок. Глазное яблоко станет похоже на переваренное яйцо. Белая вязкая масса в смеси с кровью. Кожа покроется ожогами и волдырями, которые сразу лопнут, разбрызгивая прозрачную жидкость и все больше уродуя лицо. Брови, ресницы и челку. Огонь перекинется на макушку, моментально сжигая до тла волосы. Разобьются зубы, как фарфоровые бусинки. Часть их осколков наверняка попадет в горло, потому что от боли я вскрикну, а потом рефлекторно сделаю вдох, и осколки вопьются мне в глотку... Взрыв будет такой силой, что ударив в грудь взрывной волной и пройдя тело насквозь, сломает мне позвоночник. Осколки ребер проткнут сердце и легкие. Внутренние органы вылетят из тела и эффектно брызнут на снег. Смерть, в этом случае, будет моментальной.
  
  Если мне оторвет голову, то тут гораздо проще. Либо "потеряю сознание", а мозг умрет через четыре минуты от недостатка кислорода, либо я еще несколько секунд буду шевелить разбитыми губами, пытаясь сделать вдох, и моргать ослепшими глазами с наполовину сожженными веками, пока не затихну.
  
  Лучше бы первое, если честно.
  
  "01:22"
  
  А в противном случае я выживу и буду медленно подыхать, лежа в снежно-кровавом месиве.
  
  "01:21"
  
  И я так просто собираюсь сдаться? Хм... Вопрос закономерный.
  
  "01:20"
  
  Ладонь нащупала в рукаве что-то жесткое. По телу тут же пронеслось странное тепло, разгоняя мурашки по телу. Просунул пальцы под рукав, и сразу ухватился за какой-то плоский предмет. Нагретый от моего тела, с непонятными буграми. Я вытащил предмет из рукава. Сразу узнал резные ножны, искусная работа лучшего мастера Атлантиды.
  
  Кинжал!
  
  Наверняка Вайтер думал, что я отдал ему единственный свой кинжал. Но он не знал, что на задание мне удалось тайком протащить и второй. Тот, который, по неясной мне причине, сначала забрали. И тот, о котором, в виду происходящих со мной событий, я забыл.
  
  "01:16"
  
  В голове вспыхнул план. Безумный. Настолько безумный, что с одной стороны обреченный на провал. Со второй - безнадежный. Но с третьей стороны... осуществимый?
  
  "01:14"
  
  Вытащил кинжал из ножен. Мутный блик мазнул по закаленному металлу и затух на острии клинка.
  
  "01:12"
  
  Отчаянные ситуации требуют отчаянных мер. Попытаться можно. К тому же, не хочу помирать в тринадцать лет. Да и отомстить надо.
  
  "01:11"
  
  Словно пойманная в ловушку птица, сердце билось в грудной клетке, разгоняя по венам еще живую кровь. Вдохнул ледяной воздух. Окоченевшие пальцы сжали гладкую рукоять.
  
  "Успокойся", - сказал я, вознося кинжал. - "Ты так замерз, что почти не почувствуешь боли".
  
  В ушах был слышен лишь стук сердца. Ноги ныли от усталости и горели от холода. Яростный ветер бил снегом лицо.
  
  "01:09"
  
  Единственный шанс остаться в живых. В последний раз взглянул на циферблат...
  
  "01:08"
  
  ...и изо всех сил рубанул по руке...
  
  
  ГЛАВА 1 КАК ВЕСЕЛОЕ НАЧАЛО
  
   Безумец - прежде всего тот человек,
  
  которого не понимают.
  
  
  
  Лев Николаевич Толстой
  
  
  
  
  
  Вшшик! Затем последующий за этим короткий стук, и острое лезвие ушло глубоко в дерево в паре миллиметрах от моего уха.
  
  "Не шевелись", - отдал себе приказ.
  
  Следующий кинжал воткнулся где-то над моей макушкой. Усилием воли заставил свои мышцы не сокращаться. Любое неосторожное движение повлечет за собой крайне неприятные последствия. Сердце учащенно билось в горле. Громкий стук органа, качающего кровь, здорово отдавался в уши.
  
  Не мигая смотрел в зеленые глаза Мастера. Так мы должны были называть тирана, что "учил" нас основам боя. Он, с противной ухмылочкой от уха до уха, любовался мной. А вот на лицах моих одноклассников улыбок не было. Их лица источали откровенное беспокойство, испуг и сострадание. Кроме тех четверых отдельно стоящих ребят. Они улыбались широко. Даже подсмеивались. Переглядывались и о чем-то шептались. Мысленно застонал. Им только вееров и дамских юбок не хватает. Как жены генералов на балу, честное слово.
  
  - Никсар, что-то ты побледнел, - послышался насмешливый голос Мастера.
  
  Как же они меня бесят. Все. Бледный? Я всегда бледный. И тут просто освещение такое.
  
  Вместо ответа скрестил руки на груди и расслабленно облокотился на стену с прикрепленной к ней деревянной мишенью. Гордо задрал подбородок и скопировал улыбку "учителя".
  
  - Вы гляньте, какой смелый.
  
  Высмеивает. Пусть.
  
  Очередное острие вонзилось в мишень. Причем в этот раз Мастер кинул нож так, что он проткнул мне пиджак, чудом не задев само плечо. Таким образом я пригвоздился к стене. Значит, нервы решил пощекотать... Ну что же.
  
  - Нечего сказать?
  
  - Вы прекрасный наставник, Мастер. Мое уважение зашкаливает к вам.
  
  Темная прядь упала на лицо мужчины. Ухмылка стала больше похожа на оскал. Ученики за его спиной крутили пальцем у виска, показывая, какой же я идиот.
  
  Наставник не сводил с меня кровожадного взгляда. Его пальцы легко играли с кинжалом. Закаленный металл отблескивал в свете факелов и сам выглядел, как белый язычок пламени. Невольно залюбовался этим зрелищем. Лезвие танцевало в руке Мастера. Подпрыгивало, кружилось, петляло меж тонких пальцев, словно рыбка в водорослях. Дальше глаза не успели уследить за последующими действиями. Кинжал на миг замер. "Белый огонек" потух в ладони Мастера. В следующую секунду наставник метнул кинжал. Стилет блеснул в воздухе коротким лучом, а потом я почувствовал, как холодная сталь воткнулась слишком близко к моей шее.
  
  Замерли все. В том числе и "невероятная четверка". Два десятка глаз устремились на меня.
  
  Прислушался к своим ощущениям. Вроде живой. Но тут что-то горячее и вязкое защекотало кожу. Затем медленно потекло вниз к ключицам. Я позволил себе слегка наклонить голову, прекрасно догадываясь, что увижу.
  
  Кровь.
  
  Забавно. Весьма.
  
  Одноклассники все еще молчали. Мастер сверлил меня глазами, в которых больше плясала насмешка. Некое превосходство. Мол, ты ничто, а я полностью контролирую ситуацию. Ты букашка, а я паук. И выпью из тебя всю кровь, что течет из твоей шеи. Мда... понесло меня на философию. Все-таки господин Таннер был прав. Шизофрения прогрессирует. Надо что-то срочно делать с головой.
  
  Первым очухался Мастер.
  
  - Ну что? Хороши ощущения?
  
  Я расхохотался. Весело так. Правдоподобно. На весь тренировочный зал. Нет, врожденное расстройство психики тут не при чем. Просто если хочешь повергнуть своего врага в замешательство, то лучше всего сделать то, чего он точно не ожидает. Ирония судьбы. Этому приему меня научил сам Мастер.
  
  - Ты поиздеваться решил?
  
  Продолжал беспричинно ржать. Я чувствовал, как воздух вырывается из легких, затем встречает препятствие в виде языка и бешеным хохотом вырывается наружу. Смех был такой громкий, что у меня самого уши зазвенели. Наверное, очень страшно выглядит. Человек стоит, со всех его сторон ножи воткнуты, а он смеется так, как будто ему рассказали очень смешной анекдот.
  
  - Я к тебе обращаюсь! - а Мастер, оказывается, орать умеет. Я удивлен. Он обычно предпочитает швырнуть чем-то острым.
  
  Мой смех резко оборвался. Специально. Пока все в шоке, у меня есть пара секунд на обдумывание.
  
  На лицах учеников целая гамма эмоций. Вот так смотрят на больных. Коим я и являюсь.
  
  - Простите, вы что-то сказали?
  
  - Тебе, я вижу, очень хочется в изолятор отправиться.
  
  - Что вы... - протянул нарочито ласковым голосом. - Ни в коем случае.
  
  По классу разнесся гул. В следующую секунду в меня полетело еще три ножа. И все три ровным рядом наполовину ушли в дерево в нескольких сантиметрах от моей головы. Одноклассники притихли. Среди них была пара новеньких. Те сначала не верили, что я, по слухам, немного того, но сейчас, видно по глазам, убедились окончательно. А остальные знали это с самого начала...
  
  Мастер выпрямился во весь свой рост (почти два метра) и в несколько широких шагов оказался предо мной. Одним молниеносным движением руки вытащил из мишени кинжал, что оцарапал шею, в то время как другой рукой зажал мое горло.
  
  "Ну давай же, - подумал я, глядя в зеленые глаза наставника. - Придуши меня. Ведь ты так давно об этом мечтаешь".
  
  - С огнем решил поиграть, глупый мальчишка? - прошипел Мастер. - Зря... Огонь, знаешь ли, не всегда потушить можно, - он прислонил заточенное лезвие к коже под моим подбородком. - Вот я сейчас перережу тебе глотку и никакой Закон не поможет. У мертвецов законы свои. Загробные.
  
  - Не имею никаких возражений, - в тон ему ответил я.
  
  Заточенный металл врезался в кожу. Боль заглушили острота и холод лезвия. Горячая жидкость стекла к руке наставника.
  
  - Последнее слово? - во взгляде Мастера плясали лихорадочные огоньки.
  
  - Знайте, - постарался сделать самый непринужденный голосовой тон. - Я где-то слышал, что если палач хороший - все быстро закончится.
  
  Апатия - один из симптомов шизофрении, так говорил доктор Таннер. Мне было абсолютно плевать, что в следующую секунду я, возможно, умру. Раз ножиком - и нет меня.
  
  Мастер пытался прочитать эмоции в моих глазах. Он это умеет. И видит ответ.
  
  - Больной, - Мастер покачал головой и на его лице заиграла странная улыбка. - Ты больной, Никсар.
  
  По телу пробежал электрический ток. Кинжалы со звоном упали на пол.
  
  Я грохнулся следом.
  
  Мастер развернулся и направился к ошарашенным ученикам. Потрогал шею, стирая кровь от царапин. Ну нет, так просто кончить это дело я не позволю. Глубоко вздохнув, поднялся на ноги.
  
  - Трус... - сказал я.
  
  Мужчина остановился. Мне конец.
  
  - Трус, - повторил. - Слабак.
  
  Восхищаюсь его скоростью. Всегда восхищался. Пожалуй, это единственное, что уважал в этом человеке.
  
  Шмах!
  
  Здравствуй, каменный пол.
  
  - Я не имею никаких возражений, - раздался надо мной властный голос. - И всегда готов преподать очередной урок.
  
  На этот раз у меня хватило ума попридержать язык. Я рассматривал руки, опирающиеся о холодный бетон пола. Пара алых капель упала на бледную кожу. Интересно, а нос сломан?
  
  - Иди умойся, - мой взгляд устремился в спину удаляющегося Мастера. - Нечего народ пугать кровавой рожей.
  
  Хлопнула дверь. Эхо прокатилось по залу. Огонь факелов вздрогнул, отбрасывая уродливые тени. А потом наступила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием пламени.
  
  Смотрят. Ждут чего-то. Пора заканчивать этот цирк.
  
  Встал, одернул пиджак и пошел к выходу. Одноклассники молча расступились, давая дорогу. И так же молча глядели мне вслед. Лишь презрительное "придурок" донеслось до ушей, когда я выходил за дверь. Даже не стал оборачиваться. Потому как знал, кому это слово принадлежало.
  
  
  
  ***
  
  
  
  
  Ледяная вода охладила раскаленные щеки и, смешиваясь с кровью, стекала в водопровод. Нос болит, зараза. Но, кажется, не сломан. Пара алых капель застыла на белой раковине. Алый. То есть красный. Интересно, почему кровь красная? В смысле, почему цвет так назвали?
  
  "Красный", значит - "красивый". Красный, красивый, кровь. Кровь правда красивая.
  
  Выключил воду и осторожно вытер лицо рукавом. Посмотрелся в зеркало. Да... Ну и рожа. Пожалуй, на следующие уроки я сегодня не пойду. Не хочу. Надо ведь произвести впечатление на учащихся (и не только) Академии. Всех распирает от любопытства, что со мной сделал Мастер? Любоваться на свою физиономию я им не позволю. Перебьются.
  
  Отряхнул еще мокрые после воды руки и обернулся. И тут же шарахнулся в сторону.
  
  Вообще, по своей природе, я ничего не боюсь. Ни змей, ни острого ножа по коже, ни боли, ни даже смерти. Но есть то, от чего я чуть ли не седею. Этот страх внутри меня и для других он не виден. Страх, вызванный болезнью.
  
  - Привет, - голос со звоном проник в уши.
  
  Страх моих собственных галлюцинаций.
  
  В углу ванной комнаты стоял мальчик. Обычный такой мальчик, лет двенадцати на вид. И, как и все начальные классы Академии, одетый в белую форму. А у нас с формой строго. Если белый, так полностью белый, включая обувь. Если черный (средние классы), значит, черный, включая блузку. И только для бордовой (старшие классы) есть исключения для чулок, галстуков, блузок и кружев.
  
   Пацан, одетый в белое. И все бы ничего, если бы на этой форме не красовались пятна крови. Все лицо мальчишки было изуродовано. Одного глаза нет. Лишь черная пустая глазница. Весь рот в крови. Светлые волосы выпачканы в алой жидкости. Мальчик широко улыбался окровавленными зубами. Кровь капала с его подбородка на форму. А еще с рук. И на полу появились маленькие лужицы.
  
  - Привет, - повторил мальчик.
  
  Однажды меня поймали на таком. Когда я был в первом классе. Одного моего одноклассника разодели в зомби, а затем отправили в мою с Рэем комнату. Я перепугался, начал разговаривать с "галлюцинацией" - на тот момент была такая привычка - и тем самым рассмешил не только одноклассника, но и самих юмористов. Вскоре новость разлетелась по всей Академии, а я сделался всеобщим посмешищем. Жестокая шутка для ребенка с расстроенной психикой.
  
  Теперь, когда я один в помещении, и в нее наведываются новые "персонажи", я делаю так: скрещиваю руки на груди и многозначительно приподнимаю бровь. Подлинным галлюцинациям пофиг, а шутники расценивают как: "Я догадался".
  
  - Там новенькая, - полушепотом произнес мальчик и указал пальцем куда-то в пол. - Новенькая, - и растворился в воздухе.
  
  Все-таки галлюцинация.
  
  Огляделся. Обычный мужской туалет. И пустой угол у двери.
  
  
  
  ГЛАВА 2 ЗАТИШЬЕ ПЕРЕД БУРЕЙ
  
   - Вот так и на войне, - сказал Разуваев. - Перед бурей
  всегда затишье, и, чем тише, тем сильнее грянет буря.
  
  
  
  Иван Семенович Стрельбицкий "Перед грозой"
  
  
  
  
  
  
  
  Баночка. Обычная такая белая пластиковая баночка для таблеток. Отвинтил крышку и заглянул внутрь. Вот они. Таблетки. Такие же белые, как и сама емкость, в которой они находятся. Название препарата было написано на баночке большими красными буквами: "Галоперидол". По идее, я должен принимать его по одной таблетке через каждые 4-8 часов. Но доктор Таннер сказал, что желательно через четыре часа. Усмехнулся. Он что, на седативный эффект надеется? Одно из показаний к применению гласило: "Расстройства поведения в пожилом и детском возрасте (в том числе гиперактивность у детей и детский аутизм). Однако длительного применения галоперидола у детей следует избегать из-за риска экстрапирамидных побочных эффектов, и в частности - поздних дискинезий". Доктор Таннер, похоже, этого не учел. А я знаю. Поэтому каждые пять часов смываю по одной таблетке в унитаз. Вот и сейчас, зашел в ванную, которая имелась у каждой совместной комнаты общежития, и отправил таблетку в счастливое плаванье в водовороте. Травить себя я не собираюсь.
  
  И закружилась таблетка, описывая большие круги вдоль стенок унитаза. Сейчас она мне напомнила белую подводную лодку... инопланетян. Да, вроде так. У инопланетян ведь круглые плавательные аппараты? А какого цвета - неизвестно. Но, по-моему, у них тарелки серые. Или белые. Или даже черные. Но навряд ли розовые. Розовый - противный цвет. Будь у меня плавательная тарелка, я бы ни за что не покрасил бы ее в розовый. Лучше в фиолетовый.
  
  Таблетка исчезла. Либо смылась, либо растворилась. Вода с громким журчанием наполняла сливной бак. Я закрыл крышку унитаза и вернулся в комнату.
  
  Устало плюхнулся на кровать. Ну и день сегодня. Впрочем, все не так уж плохо. Бывало и хуже.
  
  Расслабленно прикрыл глаза, наслаждаясь воцарившимся спокойствием. Каждый день, хотя бы несколько минут, нужно заниматься тем, что тебе нравится. По настоящему нравится. Например, рисование, чтение, а в моем случае - сон. Вот так просто лечь и представить себе что-нибудь хорошее. Очень помогает, кстати. Избавляет от всякого беспокойства и надоедливых глюков.
  
  Медленно начал впадать в сон. И даже не услышал, когда прозвенел звонок с уроков.
  
  Но зато услышал, как громко хлопнула дверь.
  
  - Ты идиот?!
  
  Вот так. Прямо с порога. А я только задремал...
  
  - Твои мозги где вообще?
  
  - На месте, - меланхолично ответил я, не открывая глаз.
  
  - "На месте" - это где?
  
  - В моей голове. Такая овальная коробка на шее.
  
  - Да ладно? Мне кажется, что эта "коробка" у тебя всё-таки пустая.
  
  Послышался звук падающей сумки. А Рэй тем временем продолжил вынос моего вышеупомянутого мозга.
  
  - Ты хоть соображаешь, что творишь? Хочешь, чтобы тебя в психушку посадили?
  
  Я открыл глаза и посмотрел на друга. Тот стоял посреди комнаты и, скрестив руки на груди, хмуро пялился на меня.
  
  - Ой, Рэй, оглядись вокруг. Зачем мне психушка, когда свой дурдом здесь.
  
  - Ты доиграешься, - покачал белобрысой головой Рэй. - Рано или поздно Мастер язык тебе отрежет.
  
  - Чтобы от меня избавиться, ему придется отрезать мне голову, - усмехнулся я.
  
  - Что он чуть не сделал сегодня.
  
  Я резко сел на кровати.
  
  - Ты знаешь?
  
  Рэй отодвинул от стола стул. Сел верхом, сложив руки на спинке, и хитро улыбнулся.
  
  - Шутишь? Новость уже облетела всю Академию.
  
  - И что говорят? - невольно заинтересовался я.
  
  - Много чего, - пожал плечами сосед по комнате. - Но ясно одно - сегодня ты довел его до белого каления. Что ты сделал?
  
  Что сделал? Хм... Что сделал?.. Перечислим. Три дня назад перекрасил шкуру его волкодава в зеленый цвет. Затем намочил в унитазе его классный журнал, а напоследок высказал ему в лицо такое, за что я бы сам давно придушил.
  
  - Скажем так, - уклончиво начал я. - Не сдержал язык за зубами.
  
  - Я и говорю - у тебя скоро языка не будет.
  
  Вместо ответа вознес глаза к потолку и плюхнулся обратно на подушку. Что-то у меня голова заболела. Вообще, она у меня, в принципе, болит постоянно, но сейчас виски будто стальные тиски сжимают.
  
  - Знаешь, что я тебе скажу? - Рэй поднялся со стула и прошествовал к ванной комнате.
  
  - Удиви меня.
  
  - Ты неотесанный, упрямый и самовлюбленный болван.
  
   - Это все, что ты мне хотел сказать?
  
  - Неа. Еще кое что, - губы Рэя растянулись в улыбке. - Снимай обувь, прежде чем забираться в кровать. И хотя бы раз чисти подошвы башмаков от грязи. Если так пойдет дальше, то ты деградируешь до такой степени, что можно будет надевать слюнявчик и заново учиться завязывать бантики на кроссовках.
  
  Рэй со смехом увернулся от запуленной в него подушки и скрылся за дверью ванны.
  
  - Чтоб ты утопился! - крикнул я, когда услышал всплеск воды. То же мне. Мамочка нашлась. Вот выйдет, я ему на шее бантик из веревки завяжу и под потолком для красоты подвешу.
  
  Перевернулся на другой бок и уставился на стенку. Спать теперь не хотелось, а лежать и коротать время в кровати не хотелось вдвойне.
  
  В ванной слышался шум воды. За дверью то и дело раздавались шаги возвращающихся с занятий учеников. После всего случившегося меня вряд ли оставят в покое. Наверняка уже сейчас заместитель директора идет по направлению в эту комнату, дабы выяснить у "потерпевшего" все подробности произошедшего. Конечно же, сюда явится и доктор Таннер, который будет, словно адвокат, защищать меня перед завучем. Десять его слов будут против одного ее обвинения. Ждать, а потом еще и слушать назревающий кипишь желания не было совершенно. Мелькнула озорная мысль свалить. Только вот - куда?
  
  Рывком встал с кровати и подошел к окну. Огромные ворота Академии были гостеприимно распахнуты. Они любезно пропускают учащихся и служащий персонал благодаря персональному жетону. Плюс видео слежка и охранник на вахте. Поистине "крутая" система безопасности. Особенно, если учесть то, что этот охранник обычно листает на компьютере новости, а камера наблюдения у входа только одна.
  
  Поднес руку к раме и коснулся окна. Прозрачная поверхность упруго прогнулась под пальцами. Я надавил сильнее. Окно вмялось, словно резиновое, сантиметров на пять, после чего затвердело, не давая возможности еще побаловаться. Аквастекло. Оно тут во всех оконных рамах стоит. Главное его преимущество заключалось в том, что его практически невозможно было разбить. Убрал пальцы от окна. Стекло тут же вернулось к своему привычному прямому состоянию. Безопасность, блин.
  
  Академия находилась в тихом районе города, далеко от гидрострад и вокзала... Стоп! Вокзала?
  
  Сунул руку в карман брюк и достал коммуникатор. Провел пальцем по экрану. Тонкий, как кредитная карточка, прибор коротко завибрировал и включился. Зашел в контакты и коснулся имени, стоящее первым в списке.
  
  - Алло, Агний, ты сейчас где?..
  
  
  
  Покинуть новоиспеченное учебное заведение оказалось сложно. Во-первых, я мог легко попасться на глаза преподавателям, а во-вторых... ну, как бы вы смотрели на самого проблемного ученика школы, который довел учителя до рукоприкладства?
  
  Я шел по коридору спокойно. К косым взглядам я уже давно привык. Но сегодня на лицах учеников играла просто непередаваемая палитра эмоций. Начиная с банальных любопытных глаз и ухмылок, которые придавали данным физиономиям крайне тупое выражение и заканчивая злющими мордами, разве что пена из-за рта не шла. На лестнице мне несколько раз пытались поставить подножку. Отзываться типичными "Ты че, оборзел в конец?" и "Я щас кому-то ноги попереломаю!.." - настроения не было, поэтому я либо ловко перескакивал через подножку, либо не глядя отталкивал обнаглевшего и быстро сваливал до начала потасовки.
  
  Вышел из Академии и двинулся к воротам. Жетона я с собой не взял, да и зачем он вообще нужен? Дурацкая чипированная карточка. Камера над воротами направила на меня свой черный объектив и поворачивалась вслед за мной, когда выходил уже за пределы школьной территории. Тут я остановился и обернулся. Камера жужжа настраивала объектив. Я смотрел на нее, стоя в полуоборота. И... улыбнулся.
  
  Я знаю, что вы сейчас следите за мной, Изольд Вориент...
  
  
  
  Наманикюренные ногти стучали по гладкой поверхности стола. Женщина, закинув ногу на ногу, вольготно расселась в директорском кресле и смотрела на огромный, занимающий едва ли не всю стену, экран. Все данные с видеокамер и компьютеров Академии непременно попадали в кабинет директора. На данный момент экран был разделен на восемь частей и демонстрировал съемки видеонаблюдении, данные о звонках и посещаемости учениками уроков, а также имена учителей, у которых на данный момент было "окно" в рабочем расписании. Женщине уже давно известно о случившимся на уроке самообороны и сейчас она собиралась навестить главную причину всей головной боли. Заместитель директора уже было собиралась встать, как вдруг краем глаза заметила эту самую "причину" на экране.
  
  Выпрямившись в кресле женщина четко произнесла:
  
  - А23Ц, камера ворот, расширить на весь экран.
  
  Одна из восьми частей на секунду мигнула красным, а потом заняла собой весь монитор, разом закрыв другие семь вкладок с записями и данными.
  
  Невысокая тощая фигура направлялась к выходу из школы. Очень быстро фигура превратилась в мальчика. Свет светодиодных фонарей придавали его и без того бледной коже еще более мертвецкий оттенок. Черты лица были острыми. Острый подбородок, острый нос, и даже уши казались чуть заостренными. Мальчик поднял глаза на камеру, но тут же опустил их и быстро прошел через ворота. Однако пройдя два метра он вдруг остановился и обернулся. Взгляд голубых глаз стал ехидным, а на губах заиграла такая же ехидная улыбка.
  
  Изольд слишком хорошо знала эту улыбку. Она, как злая примета, всегда означала скорые проблемы. Причем совершенно неважно у кого и какой тяжести. Пальцы завуча сжали подлокотники кресла.
  
  "Поскорее бы избавиться от тебя, мальчишка."
  
  Мальчишка отвернулся и бодро зашагал в город.
  
  
  
  ГЛАВА 2 ГОРОД
  
  Нет более важной вещи, чем перестать бояться.
  Но не надо путать храбрость с безрассудством.
  
  Роберт Де Ниро
  
  
  
  Город старался жить так, как будто он находился на поверхности, а не под водой. Огромные лампы, имитирующие дневное небо, медленно гасли, и на весь город постепенно опускалась темнота. Ночь. Так мы называли угасание ламп над нашими головами.
  
  Однако, когда гасло "небо", начинал светиться сам город. Включались цветные вывески магазинов, загорались рекламные стенды, вспыхивали светодиодные фонари. Многоэтажные дома вздымались высоко вверх. Вдоль углов зданий ползли, подобно светящимся змеям, неоновые полосы: зеленые, красные, желтые, синие. Они поднимались по стенам к полукруглому потолку и гасли где-то наверху.
  
  Над улицами гигантской паутиной раскинулись транспортные трубы. Наполненные водой, они светились изнутри голубоватым цветом. В трубах время от времени с невероятной скоростью проносились пассажирские капсулы. "Рыбка", "Медуза", и "Гидра" - самая последняя модель общественного транспорта. Ее вагоны отсоединялись прямо в трубах и могли плыть под мощным давлением воды в разные стороны сразу. Смотря какие развилки будет иметь "Паутина". "Гидра" управлялась исключительно компьютером и водителя, соответственно, не имела.
  
  Зеркальные окна домов отражали свет. Город сиял самыми разнообразными красками. В динамиках, что были установлены над музыкальным магазином, на всю улицу играла очередная попса. На данный момент это была песня:
  
  "У твоих губ вкус шоколадный,
  И я отмечаю, что он отпадный!
  
  Он отпадный! Падный-падный!
  И просто упадный!"
  
  Причем этот припев повторялся аж шесть раз.
  Люди сновали туда-сюда сплошной нескончаемой толпой. Прохожие представляли между собой контраст похлеще, чем палитра художника во время творческого вдохновения. Вот идет мужчина в темном плаще, угрюмо смотря себе под ноги. А в паре метров от него шли под ручки две подружки с макияжем "а-ля" я - рыба-клоун в донельзя коротеньких розовых шортах (или это все же трусы?), практически одинаковых обтягивающих грудь топиках и на высоченных платформах. Жертвы модной индустрии неприлично громко смеялись и сильно покачивались из стороны в сторону на каждом шагу. Я все ждал, когда они упадут в какой-нибудь люк, так сильно их шатало. Но мои добрые надежды не сбылись - парочка прошла мимо. Дальше женщина не могла справиться с двумя детьми, которые топали ножками по мостовой и указывали пухленькими пальчиками на витрину с игрушками. Я повернул голову в другую сторону и обратил свое внимание на установленный у гипермаркета фонтан с желтой подсветкой.
  
  Водные струи взлетали вверх, искрясь и мерцая желтыми брызгами. В последние годы эти фонтаны тыкают по всему городу везде, куда не попадя. И тут я заметил то, что привлекло мое внимание.
  
  На рекламном стенде, который так неудачно поставили рядом с фонтаном, я различил лица очень знакомых мне людей. Заинтересовавшись, подошел ближе. На красочном фоне стояло семь подростков и один маленький мальчик, одетые в яркие костюмы и нарядные платья. Сверху афиши неоновой краской светились буквы:
  
  
  
"БАЛ ДЕТЕЙ АРИСТОКРАТОВ"
  
  "Грандиозное торжество состоится по случаю
  Праздника Возрождения!
  Бал будет проводиться во Дворце Царей,
  где соберется вся элита страны!
  
  Волшебная музыка!
  
  Удивительные представления!
  
  Невероятные угощения и подарки!
  
  Репортаж в прямом эфире!
  
  Билет стоит всего 200 000 тислей!
  
  Не пропустите!"
  
  
  
  Опа! А мне что-то ничего об этом не говорили... Удивительно. Новости до обычных людей доходят быстрей, чем до самих городских "звезд". По крайней мере я об этом бале не имел никакого понятия.
  
  Я совсем отстал от жизни, даже не знал, что организуют для нас такое мероприятие на столь важный праздник. Хотя... какая разница? Судя по датам празднество состоится через две недели. То есть после окончания учебной четверти. Ведь примерно половина из этих детей аристократов учатся в общих образовательных школах в виде инкогнито. Впрочем, как и я.
  
  Склонился ближе к афише. Позировали не двойники, а реальные подростки. Однако я не снимался для этой рекламы, похоже, за нас двоих это делал мой брат. И на групповых фотографиях, вроде этой, мы всегда стоим впереди всех.
  
  А фотографы оказались мастерами фотошопа. У брата очень правдоподобно поменяли цвет волос - с белого на мой черный - и засняли вместо меня. Конечно, его фотографировать легче. И улыбка похожа именно на улыбку, а не на мой оскал. Поза, взгляд, само выражение лица. Братишка походил на ангела во плоти, источая святую невинность и красоту. Просто ходячая радость для репортеров.
  
  От задумчивого изучения афиши меня отвлек запах до тошнотворности знакомых духов, а потом противный визгливый голос резанул по ушам:
  
  - О! Никсар!
  
  Я обернулся. Отвращение скользкой змеей проползло в горле.
  
  За моей спиной стояли Власта и Ганна. Желание блевать при виде этих оживших манекенов с такими же пустыми головами, вызывал столько не характер, сколько одежда. Стерва на глаз распознается.
  
  Ганна в своей мини-юбке и розовым топом выглядела еще сносно, но Власта была одета в... гм... тряпки?
  
  Обтягивающие зеленые джинсы с настолько изорванными штанинами, что просто поразительно, как они до сих пор на ней не развалились. Очень тонкая (аж пятнистый лифчик просвечивается) желтая майка с открытым плечом. Причем было непонятно, то ли эта майка ей мала, то ли это такой стиль, когда ее распушенные края свисали с груди, точно мишура, оголяя проколотый пупок. А что на бедрах повязано вообще непонятно. На ремень это ну никак не похоже. Нечто зеленое (темнее джинс) с завязанными узлом и со свисающими вниз рукавами. Боги океана... я, конечно, понимаю, что в этом сезоне модно носить зеленый, но хотя бы вещи нормально подбирать она не пробовала?
  
  Дополняли сей образ выкрашенные в синий длинные распущенные волосы.
  
  Власта ехидно подмигнула:
  
  - Наша школьная звезда соизволила выйти в городской свет?
  
  - Слушай, тебя где так ободрали?
  
  Длиннющие, как у коровы, ресницы Власты дрогнули, глаза сначала расширились от удивления, а затем почти сразу сощурились от злости.
  
  - Что ты там промямлил, малек? - голос этой упырицы взлетел фальцетом.
  
  - Что слышала, - я поднял рукав ветровки и глянул на часы. Так, надо двигать быстрей, а то опоздаю.
  
  - Ты у меня сейчас договоришься, - ого, как угрожающе звучит-то! - Вот погоди, я своего парня позову - он тебя в бараний рог скрутит.
  
  - Конечно-конечно, - произнес я, постукивая пальцем по циферблату. - Ты иди зови, а я тут постою и подожду, пока мне зададут трёпку.
  
  Власта крутанулась на каблуках, тряхнула синевой волос и бросила через плечо:
  
  - Чтоб тебя в психушку посадили, сволочь!
  
  - От сволочи слышу.
  
  "Ожившие манекены" гордо расправив плечи и крутя своей пятой точкой, прошествовали к ближайшему магазину.
  
  Разговор окончен.
  
  Место, куда мне нужно попасть, находилось под мостом, который был очень давно построен на окраине города. В принципе, это сооружение торчало тут чисто для красоты. Под ним протекала маленькая речушка, окруженная с двух сторон барьером из бетонных плит. Темная вода крохотным водопадом падала с уступа и, разделяясь, уходила в две сточные канавы. Чтобы попасть вниз нужно пройти через сторожевую будку, а там спуститься по лестнице. Камер наблюдения тут нет, да и кому нужно охранять стоянку старых гидробусов? Внутри пассажирских кабинок находились специальные сканирующие датчики, предупреждающие о любых признаках терроризма.
  
  Я мельком взглянул на речушку. Под уступом, в ловушке потока воды, бултыхалась старая бутылка из-под газировки. Она вот уже год как там крутится. Но сегодня в воде было что-то еще. Возможно, я бы и не заметил ничего необычного, если бы это "что-то" не издало пронзительный крик. Я пошел вплотную к перилам и наклонился вперед, приковав свой взгляд к уступу. Рядом со старой бутылкой в воде плескался авен. Птица из-за всех сил хлопала зелеными крыльями, пытаясь взлететь, но падающий с уступа поток толкал ее на дно. Авен выныривал из речушки, издавал громкий, режущий крик и вновь уходил под воду.
  
  Бегло бросил взгляд по сторонам. Из прохожих никого. Отлично.
  
  В конце моста, за оградой, был пологий, вымощенный пластами нержавеющего и крайне прочного флат-металла, склон. Будет скользко.
  
  Снова крик авена.
  
  Я рванулся в конец моста. А следующие секунды остались в моем воспоминании серией кадров. Холод перил под ладонями. Ловкий перескок. Склон. Мысль о том, что надо любой ценой удержать равновесие. Квадраты черного металла. Скольжение подошв обуви. Слишком быстрая остановка, и болезненное, но достаточно удачное, приземление на руки. Вскочил на ноги и побежал к реке.
  
  Птица уже не барахталась. Она распласталась на воде, но крыльями все же пыталась сохранить равновесие и оставаться на поверхности. У бедного представителя фауны практически закончились силы.
  
  Лег как можно ближе к воде. Толстая бетонная перегородка уперлась мне в грудь. Протянул руку вниз. Блин, слишком высоко. Нужно наклониться ниже... Авен махнул промокшими крыльями.
  
  - Давай же... - пробормотал я, одной рукой держась за перегородку, а другой пытаясь поймать несчастную птицу. - Плыви сюда...
  
  Всегда поражался животным. Вот учитель по ихтиологии и зоологии утверждает, что они тупые, и в их мозгах нет ничего, кроме инстинктов и рефлексов. Научить собаку гавкать определенное количество раз, показывая при этом карточки с цифрами - легко. Карточка с цифрой "2" - собака дважды и пролает, но это не значит, что она умная. Это просто рефлекс, которому ее обучили.
  
  Животные - не люди. И мыслить как мы они не могут. Однако я с этим никогда не соглашался.
  
  Авен увидел протянутую к руку и захлопал крыльями по воде. Я сморгнул холодные капли, которые попадали на мое лицо из-за брызг.
  Птица приближалась ко мне. Я же вытянул руку настолько насколько мог. Кончики пальцев оказались в воде. Раз гребок крыльями, два...
  
  "Еще чуть-чуть".
  
  Три, четыре... Есть!
  
  Крылатое создание ухватилось когтистыми лапками за мои пальцы. Чуть согнул руку так, чтобы авен мог перебраться на ладонь, и стал медленно поднимать птицу над рекой.
  
  - Ну что, друг, хорошо искупался?
  
  Авен нахохлился, распушив свои изумрудно-зеленые перья. Красивый... И небольшой. Если вместе с хвостом - две мои ладони.
  
  - Как ты так вообще умудрился? Пить захотелось? - рассмеялся я, проводя подушечками пальцев по маленькой головке с острым клювом. - Так у нас воды и справа, и слева, и над головой - целый океан. Хоть обпейся!
  
  Птица захлопала крыльями в моих руках. А в голове мелькнула мысль о том, что туда, куда собирался, я, возможно, опоздал.
  
  Почувствовал как губы расползаются в улыбке. Я поднялся на ноги и резко подбросил птицу в воздух. Авен тотчас захлопал крыльями, с каждым взмахом поднимаясь все выше над моей головой и приближаясь все ближе к стеклянному небу...
  
  ***
  
  Пронзительный гудок скоростного поезда "Дэинчепс" даже во всем этом галдеже не услышать было невозможно. Толпа, стоящая на платформе, разразилась громкой волной говора. Провожающие. Блэзиус всегда принимал это вечное скопление теплокровных существ за кучку идиотов, которые так жалко прощаются с теми, кто всего навсего уезжает в другой конец сравнительно небольшой страны.
  
  "Дебилы", - думал он. - "Полные дебилы".
  
  Блэзиус поплотнее закутался в свою коричневую куртку и окинул хмурым взглядом вокзал. Если бы кто-то из прохожих более внимательно взглянул на Блэзиуса и задумался о возрасте стоящего на платформе мужчины, то с уверенностью дал бы ему никак не меньше пятидесяти лет. Именно так Блэзиус выглядел на первый взгляд. Мало того, мужчина производил впечатление человека нервного и раздражительного. Его лица уже коснулась рука старости. Морщины вовсю бороздили лоб Блэза, собирались сеткой в уголках глаз, которые он все время щурил, оставили характерные вмятины у рта. На макушке, в полукруге каштановых волос, блестела лысина , а губы, разрезаемые тонкой полоской рта, были бледные и потрескавшиеся. Нос длинный и чуть загибался вниз, подобно клюву орла. Впрочем, сам Блэзиус вряд ли задумывался о том, на чей клюв похож его нос, поскольку птиц ненавидел. Обобщая сей перечень внешности данного персонажа, можно было сказать: Блэзиус ван Бранз выглядел весьма плачевно для своих сорока с лишним лет.
  
  Однако, недостатки во внешности ему заменял ум. Блэзиус любил продумывать каждый шаг, составлять в голове планы, прикидывать вероятности провала и выигрыша. Ему нравилось это занятие. Наверное, это единственное занятие, которое приносило нашему герою удовольствие.
  
  Блэзиус вошел в здание вокзала. Огромное, в четыре этажа высотой, если не считать еще и цокольный. Первый и цокольный этажи представляли собой сеть различных магазинов и гипермаркетов. Сверкающий отполированный пол, встроенные в потолок светильники. Справа и слева шли магазины одежды, технических новшеств, сумок, обуви, духов, косметики и еще много-много других вещей для общественного потребления. Все отделы, конечно, украшены яркими вывесками, такими как: "Гламур", "Империя сумок", "Жемчуг королей", и многие другие. Все они находились за прозрачными стеклянными дверями и витринами. Сменяя друг друга, накатывали различные запахи. Синтетический от дешевой одежды, сразу сбивался сладкой волной свежеиспеченных булочек. Потом после этого теплого аромата, находил холодный ветерок из кондиционеров.
  
  Доктора ван Бранза это все жутко раздражало. Дурацкая музыка и оповещения по радио, советующие зайти то в один отдел, то в другой, страшно действовали на нервы. Весь этот мельтешивший туда-сюда народ. К тому же приближался Великий Праздник, поэтому торговые полки просто ломились от нарядных коробок с подарками, а магазины - от нашествия покупателей.
  
  Блэзиус, мягко говоря, не хотел приходить сюда. Сидел бы в своей лаборатории, заказывая все необходимое через Интернет. Вот только из ряда вон современная система безопасности не пускала в его обитель абсолютно никого, кроме самого Блэзиуса. А тот, кто пожелал с ним встречи, предпочел место общественное, раз уж в гости наведаться нельзя. Переустановить систему безопасности, чтобы и посторонних по разрешению впускала? Ага, конечно. Лучше "идиотическую общественную массу" потерпеть, чем пустить кого-то в Святая Святых. Такой чести не удостаивалась даже мама.
  
  Блэзиус шел по блестящему коридору, недовольно оглядываясь по сторонам. Какая глупость встречаться внутри торгового центра. О чем только думает Кондорвал? Однако Блэзиус потому и согласился на встречу, что его позвал, можно со смелостью сказать, почти друг, которого он не видел больше года. А так доктор смело послал бы любого другого куда подальше, и остался в своей лаборатории.
  
  Зачем он искал встречи с Блэзом?.. Об этом доктор думал несколько дней, с тех пор, как некто взломал его электронную почту и прислал сообщение с неизвестного адреса. Аноним показал свое лицо спустя нескольких часов, когда Блэзиус полностью переустанавливил систему. Взломщиком оказался старый знакомый - Алексей Кондорвал. После короткого разговора по видеофону они договорились встретиться в Торговом Центре Вокзала. Позднее Блэзиус пожалел о столь поспешном согласии...
  
  Доктор так углубился в свои мысли, что чуть не налетел на конфетный прилавок, поставленный прямо посредине коридора. Молоденькая продавщица лишь мельком взглянула на неказистого мужчину с крючковатым носом, и вновь обратила свое внимание на парня, который стоял напротив витрины и с любопытством разглядывал конфеты. Тихо выругавшись, мужчина нервно поправил воротник и поднял глаза, дабы высказать все свое недовольство по поводу "оригинальности" идей некоторых идиотов. Надо же додуматься, поставить ларек крайне вредных для здоровья продуктов прямо посередине дороги! Да как они...
  
  Доктор так и не успел разразиться гневной тирадой. Парень у витрины повернулся к нему и белозубо улыбнулся.
  
  - Вам следует смотреть, куда идете, уважаемый гражданин. Иначе мало ли, вдруг упадете в люк?
  
  - Это ведь ты... - почти шепотом произнес Блэз.
  
  Молодой человек весело подмигнул. Высокий, долговязый, он был выше вечно сгорбленного Блэзиуса почти на две головы. Отращенная челка падала юноше на лицо, кончики черных прядей касались его подбородка. Доктор про себя отметил, что по видимому юноша в последнее время очень мало ел. Старый знакомый стал еще более худым, чем год назад. Черное пальто висело на плечах, как на вешалке, появились темные круги под глазами, глубокие тени залегли в впалых скулах. Да и сам Алексей Кондорвал выглядел сильно уставшим и изможденным, даже не смотря на, казалось бы, совершенно беззаботный вид.
  
  - Скажите, - Кондорвал повернулся к продавщице. - А сколько стоит "Вкусная помощь"?
  
  На прилавке в два ряда стояли небольшие пластиковые баночки с самыми разнообразными конфетами. На ярких этикетках блестела надпись "Вкусная помощь", а внизу пометка: "Для папы", "Для мамы", "От скучной учебы", "От плохого настроения", "От хандры", "Для позитива" - таких рекомендаций было много, в зависимости от содержимого баночки.
  
  - 420 тислей, - ответила девушка, хлопая длинными ресницами. - Но вам продам за 400.
  
  - Оу, благодарю вас. Это очень мило с вашей стороны, - Алексей одарил продавщицу обаятельной улыбкой и протянул деньги. - "Для позитива", пожалуйста.
  
  Девушка пробила баночку с конфетами, затем что-то быстро напечатала на компьютере, оторвала чек и вручила товар. Алексей услужливо подмигнул, при этом даже не взглянув на напечатанный на чеке номер телефона продавщицы - сразу незаметно выбросил бумажку в урну.
  
  Блэзиус хмыкнул. В этом весь Кондорвал - истинный лицемер. Этот парень может улыбнуться и сразу вонзить в тебя нож по самую рукоять, беззвучно смеяться со слезами на глазах и шептать слова утешения, мысленно желая проклятия. Понять о чем он думает, исходя из поведения, просто невозможно.
  
  Алексей и Бранз заговорили лишь тогда, когда отошли от прилавка.
  
  - Ну так зачем ты меня сюда вытащил? - буркнул доктор, исподлобья глядя на камеры наблюдения Вокзала. - Ты бы меня еще в участок пригласил. Чтоб прям при охране начать беседу.
  
  Алексей открутил белую крышку "Вкусной Помощи", достал из нее червячка-мармеладку в сахаре и отправил в рот.
  
  - Желание просто повидаться для тебя не повод? - спросил он, облизывая от сладкой крошки губы.
  
  - Я скорее поверю в то, что правительство не собирается в ближайший год повышать налоги на продукты, чем во внезапно напавшей на тебя ностальгией по мне и по этой стране.
  
  - Какой же ты всё-таки брюзга, - сказал Алексей, выуживая из баночки очередную мармеладку. - Между прочим обсуждать "важные" дела при большом количестве народа куда эффективнее и безопаснее, чем в приватной обстановке. Здесь, на глазах у всех, мы более незаметны, чем в любом другом месте. И ты это прекрасно знаешь, просто терпеть не можешь выходить на люди.
  
  - Давай ближе к делу. У меня нет времени на бесполезную болтовню.
  
  Кондорвал с грустью посмотрел на баночку с мармеладом "Для позитива". Потом перевел взгляд на доктора Блэза. Выражение лица юноши вдруг резко переменилось. Сквозь длинную челку хищно блеснули фиолетовые глаза.
  
  - Мой тебе совет, сходи-ка на второй ярус. Лучше спуститься туда прямо сейчас. И ещё, - Алексей набрал горсть мармеладок и всучил полупустую баночку в руки Бранза. - Найди мне его.
  
  Затем, больше не говоря ни слова, юноша развернулся и зашагал к выходу, по дороге жуя червячков. Блэзиус ван Бранз так и остался стоять на месте, нелепо держа в руках яркую емкость для конфет.
  
  "Найти кого?"
  
  Блэз опустил глаза на этих дурацких мармеладных червей. Внутри баночки лежала фотография.
  
  
  Старый, давно опустевший вокзал располагался между первым и вторым ярусами города, прямо в толще земли. Такая огромная бетонная коробка, напичканная всякой техникой. Помимо пятерых мальчишек здесь абсолютно никого не было. Лишь датчики системы безопасности периодически сканировали просторное помещение на предмет заложенных бомб, поврежденной аппаратуры и лишнего мусора. Камер наблюдений здесь не установили, да и какой смысл? В этом месте крайне редко, кто появлялся. Даже печально известные хулиганы, что любят пошалить в полузаброшках. Тут стоит только плюнуть на пол, как моментально сработает сигнализация и мгновенно перекроются все входы и выходы вокзала. В том числе и вентиляция.
  
  - Короче, - Вайтер запустил пятерню в рыжие волосы. - Скат приедет через десять минут. Вот здесь, - палец парня указал на загороженной решеткой стоянку, - он паркуется. Остановится всего лишь на двадцать минут. Не успеешь привязаться - пеняй на себя. Ноги сломаются, как деревянные палочки. Усек?
  
  - Усек, - последовал ответ новичка Уэстью.
  Надо же, он сбежал из дома всего лишь неделю назад, а уже попал в очередное приключение. Уйти из дома было очень разумным поступком. Больше не надо терпеть вечно пьяных родителей. А на улице прожить в одиночку можно вполне спокойно. Уэстью знал, где купить дешевый фаст-фуд; где можно легко украсть, и в каких районах попрошайничать. Зря отец недооценивал навыки сына, считал идиотом. А он далеко не идиот, и очень много чего знал. И оценки в школе далеко не показатель его умственного развития.
  
  Идею предложил Агний. Мол, на Скате покататься хочешь? Уэстью подумал, а почему бы и нет? Ему было скучно. Заняться в последнее время особо нечем. Воровство стало привычным способом добычи пищи. Крал что-нибудь мелкое постоянно, но и не наглел. Парню проблемы лишние не нужны. А так, ну, украл пару яблок, что с того? У страж и так забот хватает, им плевать на какого-то пацана.
  
  Вот покататься на гидробусе - вопрос куда более интересный. И опасный. Ведь поймают стражи - накрутят такой штраф, мало не покажется. Не хотелось доставлять лишних проблем родителям... Хоть и не очень-то их и любишь.
  
  Агний куда-то ушел, и их осталось четверо. Уэстью украдкой рассматривал новых знакомых. Одного он уже знал - Вайтер. Рыжий полноватый парень, лет пятнадцати. На данный момент ковырялся в носу. Второй, очень высокий в джинсах и в мешковатой кофте, вообще не обращал на новичка никакого внимания. Нацепив наушники, возился в плеере. Последний из всей их компании был самым низким. Его имени Уэстью тоже пока не знал. Болезненную бледность незнакомца особенно подчеркивали темные очки и черный капюшон ветровки. Этот парень вызывал в Уэсте раздражение. Больше всего действовала на нервы его насмешливая ухмылка, как бы говорящая "тебе тут делать нечего". Кем бы не был этот спирохета ростом в полтора метра, наверняка он просто дешевый фейк.
  
  Фейк по-птичьи склонил голову на бок.
  
  - Парень, а ты откуда?
  
  - От крашенного бревна, - не слишком вежливо ответил Уэст.
  
  Ухмылка бледнолицего стала шире.
  
  - Вот как... От бревна сучок, получается?
  
  - Нарываешься?
  
  - Что ты... От бревна суки бывают, веточки там разные, с цветочками или мхом.
  
  Уэст посмотрел на него, как на душевнобольного.
  
  - Ты хоть соображаешь сам, что несешь?
  
  - Вполне неплохо понимаю.
  
  - Не вижу.
  
  - Твои сложности, - пожал плечами фейк.
  
  - Псих.
  
  - Ты мне льстишь. Так что там с твоим происхождением?
  
  - Я смотрю у тебя нет своей семьи, раз уж ты хочешь знать мою родословную.
  
  Ухмылка бледнолицего резко сузилась. Однако он быстро взял себя в руки, ответив веселым голосом:
  
  - Да, знаешь, моя жизнь такая скучная, что меня твоя больше интересует.
  
  - Так, хватит оба! - Вайтер отвлекся от ковыряния носа и зыркнул на мальчишек. - Косарь, оставь новичка в покое.
  
  Фейк миролюбиво поднял ладони:
  
  - Я всего лишь хотел начать дружескую беседу.
  
  - Ваша "дружеская беседа" грозит перерасти в драку. Если вы хотя бы дотронетесь здесь до не того болтика, то крышка нам всем. Я не хочу отсиживаться в изоляторе, а потом получать кренделей от бати. Так что заткнулись и ждем Агния.
  
  Косарь, он же Никсар, лишь закатил глаза и поправил резинку, которая была прикреплена к ушкам очков и обхватывала затылок. К слову сказать, Никсару не нравился Уэстью, как и самому Уэстью не нравился Никсар. Где его только Агний откопал? Среднего роста, русоволосый новичок имел лицо, жутко напоминавшее крысиную морду. Смотреть на такого было противно и Никсар глубоко в душе желал, чтобы на первом своем прокате на гидробусе, Уэст сломал себе пару костей. Конечно, наш герой не будет этому способствовать. У него же... есть совесть в конце концов. Да и во время поездки как-нибудь подсобить случайному несчастному случаю не получится...
  
  Громкий рев и последующий за ним протяжный скрип порвали завесу тишины. Это гидробус направлялся к станции на временную остановку. Длинная, сверкающая металлическим блеском машина для пассажиров была похожа на акулу-переростка, - в частности из-за характерной формы носовой части, - и носила, казалось бы, несправедливое для такого внешнего вида название: "Скат". В отличии от "Гидры" - лучшей модели подводного общественного транспорта - Скат имел водителя. Также Гидра уже давно бороздила водно-транспортные трубы городской Паутины, управляясь лишь компьютером и мощным давлением воды, в то время как Скат до сих пор парил на доисторический магнитной подушке.
  
  Мальчишки спрятались за стеной из пустых пластмассовых ящиков. Теперь главное, чтобы их не увидел водитель.
  Гидробус с громким скрипом остановился. Дверь кабины водителя бесшумно отъехала в сторону и на станцию спрыгнул мужчина в серой форме. Он устало потянулся, разминая затекшие мышцы, затем передернул плечами и, обойдя гидробус спереди, отправился в служебную комнату, на ходу доставая карточку доступа. Ребята заговорили, стоило шагам водителя стихнуть.
  
  - Где же Агний? - Никсар выглянул из укрытия.
  
  - Где-нибудь застрял, - ответил Вайтер, почесав нос.
  
  - Если он не явится через две минуты, - произнес Идан, снимая свои наушники. - Я сделаю так, что его башка застрянет в его же заднем проходе.
  
  - Смотри как бы твоя башка в месте похуже не застряла, - раздался за спинами мальчишек веселый голос.
  
  Ребята обернулись. Агний, уперев руки в бока, широко улыбался. Один его глаз был перевязан, лицо украшали следы от ожогов. Таким он ходил уже неделю и том, где умудрился так "разукрасится" Агний предпочитал молчать.
  
  - Ну, чего застыли? Пошли занимать места, что ли... Уэст, ты с нами или передумал?
  
  Мальчик с крысиным лицом вскинул подбородок.
  
  - Я что, похож на труса?
  
  - Все мы похожи на трусов в первый раз, - философски изрек Идан.
  
  Уэстью благоразумно оставил подначку без внимания.
  
  
  Гидробус был достаточно длинным.Три вытянутых вагона, два из которых уходили в темноту туннеля. На крыше каждого вагона - по три люка с ручками. В целом, задача такого развлечения, как Трубскат, заключалась в том, чтобы незаметно залезть на крышу, привязать ноги к люку еще до начала движения, а потом покатавшись (и, разумеется, удержав равновесие) успеть отвязаться еще до того, как скорость гидробуса станет опасно высокой.
  
  Да, развлечение весьма небезопасное, иногда, в очень редких случаях, смертельное, и, ну совсем не вписывалось в рамки закона. Однако подростки упорно не хотели верить в то, что им также упорно пытались втолковать взрослые в белых халатах или в полицейских мундирах, и снова забирались на гидробусы и неслись на них в центр города.
  
  Никсар поднял свои очки на лоб. Сегодня явно будет куда веселее, чем обычно. Новичок в Трубскате. Настоящая потеха. Интересно, как скоро Уэст начнет орать и писаться от страха, когда "Скат" придет в движение?
  
  Ребята спрыгнули с платформы прямо на рельсы и, крадучись, тихо направились во тьму туннеля, где слабо поблескивали гладкими боками вагоны. В темноте больше шанс того, что водитель при обходе их не заметит. Они как раз успели дойти до задней двери третьего вагона, когда послышались шаги. Водитель насвистывал какую-то мелодию, чем очень помогал определить, насколько близко он находится.
  
  Подростки притаились за последним вагоном, а Уэст и Никсар даже легли на рельсы и проползи под гидробус.
  
  По земле и стенам разлился свет от фонарика. Затем стало слышно, как мужчина поднимается по металлической лестнице на крышу. Гулкие шаги раздавались наверху всего несколько секунд. Убедившись, что всё в порядке, водитель спустился с вагона и вернулся в свою кабину, чтобы приготовиться к поездке.
  
  Ребята вздохнули с облегчением. Теперь можно расслабиться. Водитель уже не выйдет до самой конечной, а хорошая звукоизоляция кабины способствует тому, что все происходящее снаружи будет просто не услышано.
  
  - У нас есть десять минут, - тихо проговорил Агний. - Пошли.
  Никсар и Уэст вылезли из-под гидробуса. Мальчики перебросились хмурыми взглядами и потопали вслед за остальными к лестнице.
  
  Поставив ногу на первую ступеньку, Никсар повернулся к новичку.
  
  - Эй, Уэст, ты хотя бы узлы завязывать умеешь?
  
  И прежде, чем Уэст успел ответить, с крыши раздалась издевка Идана:
  
  - Главное - чтобы он умел их развязывать.
  
  Последующие за этим смешки прервал голос Агния:
  
  - Так, хватит. Косарь, ты залезать собираешься или продолжишь языком молоть?
  
  Никсар захлопнул рот и быстро забрался на крышу.
  
  - Я иду в конец.
  
  И, не дожидаясь ни от кого ответа, юноша зашагал к самому крайнему люку гидробуса.
  
  
  POV Никсара
  
  Ты никогда не разучишься кататься на магнитоплане. Даже если после первого раза пройдет год, или два, или даже три. Ты уже не сможешь забыть свою первую "поездку" на этом магнитном трамвае. И тот особый всплеск адреналина, который испытывал. Ты будешь помнить, как холодный ветер нещадно бил по лицу, как рвались от крика связки и как едва не сломались ноги. Или в самом деле сломались. Несчастных случаев много.
  
  Обычно располагаться на хвосте гидробуса очень не рекомендовалось. Потому что в случае, когда веревки не выдерживают, ты упадешь на крышу и у тебя будет шанс за что-нибудь ухватиться и даже надеяться на помощь того, кто привязан на соседнем люке позади тебя. А вот если ты вдруг сорвешься с хвоста "Ската", то сразу улетишь на рельсы.
  
  Я привязал свои ноги к люку. Прочно завязав узел, несколько раз проверил - одна ошибка может стать смертельной.
  
  - Все привязались? - спросил Вайтер.
  
  - Все! - откликнулся я вместе с остальными.
  
  Раздался громкий шум. Словно включили огромный вентилятор. Это пришли в действие двигатели.
  
  "Скат" тронулся с места и плавно заскользил по магнитным рельсам в туннель. Подул ветер. Мои ноги напряглись. Пятки с силой вдавились в крышку люка. Веревки сжали стопы. Главное сейчас - удержать равновесие. Первые три остановки "Скат" не будет развивать скорость больше семидесяти километров, так как эти остановки, представляющие собой вытянутые трубы, которые выходили прямо из трех крупных магазинов (еще лучше, поскольку остановки с крышей и люди не увидят, что происходит на гидробусе), и находились на слишком близком расстоянии друг от друга. Поэтому начальную часть своего маршрута "Скат" проделывает только на колесах, и лишь потом переходит на магнитную подушку.
  
  "Скат" набирал скорость. Я перевел свой вес на левую ногу, которая стояла позади правой, и немного согнул колени. Руки сами собой поднялись, помогая поддерживать равновесие. Ветер сильнее забил в лицо. Это как кататься на велосипеде. Раз научившись держать равновесие - уже не разучишься. Даже если два года на него садиться не будешь.
  
  Впереди завиднелся поворот и конец туннеля. Сейчас! Сильнее напряг ноги и больше согнул ноги в коленях. Гидробус стал поворачивать вправо. Меня по инерции начало заносить влево. Веревки до боли врезались в кожу ноги. Не спасали даже ботинки с хорошей подкладкой.
  
  Одна секунда, две...
  
  Вот он. Город.
  
  С этой высоты он выглядел просто потрясающе красиво. Высоченные дома проходили мимо сверкающими гигантами. Полосы из неона и люминофора очерчивали многоэтажки разноцветными контурами. Стеклянные дома отражали свет пестрых реклам, вывесок и фонарей. Их зеркальные окна "ловили" вывеску какого-либо магазина и отражали на окна стоящего рядом дома. И те, в свою очередь, передавали отражение на другое здание. А то на следующее. И так продолжалась эта пестрая эстафета бушующих красок, разнося эту яркую игру по всему городу, отражаясь в многогранных, словно кристаллы, домах.
  
  Светящиеся сеть из труб - гидрострады. "Скат" приближался к остановке. Гидробус плавно снижал скорость. Я начал медленно приседать на корточки.
  
  Яркий гипермаркет в целом напоминал собой очень большую коробку, усыпанную блестками. Здание было полностью украшено розовыми и белыми гирляндами. Их лампочки то и дело вспыхивали и тут же угасали. Вспыхивали и угасали. Даже в глазах зарябило. "Скат" остановился у трубы-остановки. Козырек этой трубы был также полностью яркими дурацкими мигающими лампочками. Я отвернулся, чтобы эта "красота" не навредила моему зрению.
  
  Внизу с тихим шорохом закрылись двери и "Скат" продолжил свой путь. Осталось две остановки.
  
  Трудно сказать, сколько мы уже живем под водой. Никто из нас не помнит и не знает, что такое суша и какого это - жить на поверхности. Все, что мы знаем о надводном мире - это библейские легенды и исследования наших ученых.
  
  Коснулся пальцами своих жабр на шее, а потом поднял глаза на стеклянный полукруглый потолок. Он настолько высоко от самого города, что его почти не видно. И хотя мы вполне можем дышать в воде, все равно прячемся под огромным куполом на невероятно большой глубине. Просто из-за того, что так жить удобней и комфортней.
  
  Атланты. По Легенде мы единственная выжившая раса людей после Всемирного потопа. Ученые же утверждают, что под водой мы жили всегда, просто перешли на более развитую ступень эволюции, а так произошли от дельфинов. В Квите же сказано, что нас наказал Аквитар за алчность и тщеславие, потопив страну, и что на поверхности еще остались люди. Много людей.
  
  И никто не знает правды.
  
  Сверкающие дома, магнитные поезда, невероятные изобретения - все это наша подводная страна:
  
  Атлантида.
  
  
  
  
  
  
  Примечания: (0)
  
  В Атлантиде существует религия. Для сравнения я буду использовать две, из самых известных в мире, веры:
  Аквитар - так атланты называют Бога. У христиан - это Господь, у мусульман - Аллах, а вот у атлантов - Аквитар.
  Квит - Библия/Коран. Иными словами, Священное Писание. Настоящий, как считают ученые, первый Квит представляет собой большой фолиант, обложка которого на 60% состоит из серебра с искусной резьбой, и украшенный лунными камнями и двумя сапфирами. Несколько древних страниц в центре книги скреплены, словно закладкой, серебряным диском и так плотно, что открыть их и прочитать что-либо не представляется возможным.
  Аквиты - верующие в Бога
  
  
  Тисл - денежная мера в их стране.
  1 тисл = 1 рублю 2016 года.
  Действия рассказа же разворачиваются в 1992 году (по нашим меркам, распад СССР, Голодные 90-е...). У жителей города в это же время идет 1662 год (не путать с XVII веком, просто исчисление лет другое).
  
  Гидробус(ы) - общее название всего общественного транспорта в Атлантиде. К ним относятся магнитопланы (магнитные поезда), транспортные капсулы и подводные корабли. Некоторые из небоскребов также называются гидробусами, потому как они тоже... так сказать, ездят.
  
  В Атлантиде есть два вокзала. Старый и Новый. Старый находится между первым и вторым ярусами города, и используется как стоянка гидробусов (там и были Никсар с дружками), а второй несет название "Центральный", расположен в центре города (как удивительно, ага...) и также находится между двумя ярусами, но в нем построен ещё Торговый Развлекательный Центр (именно там встретились Блэзиус и Алексей).
  
  
  ГЛАВА 4 КАРИКАТУРА РИСКА
  
  Если я один выйду на дорогу,
  то ей богу звезданёт!
  
  Георгий Александров
  
  
  - Что о себе возомнил этот мальчишка? - Власта облокотилась на спинку мягкого диванчика и тряхнула синей челкой. - Как он смеет так говорить обо мне?!
  
  Ганна отпила от своего бокала и фыркнула.
  
  - Давно надо было поставить его на место. Расскажи Эдуарду. Пусть вправит этому сосунку мозги.
  
  Девушки сидели в одном из самых дорогих кафе Атлантиды. Достаточно простое, чтобы заявиться сюда в мини юбке и с безумным цветом волос, и достаточно элитное, чтобы в нем могли обедать только особы с деньгами. Говорят, сами инкогнито заходят сюда.
  
  - Эдуард знает, - раздраженно произнесла Власта. - Но он только смеётся. Мол, делать ему нечего, кроме как за каким-то молокососом бегать.
  
  - Ох, и повезло же тебе найти парня с мозгами, - с усмешкой произнесла Ганна. - За такого не подумаешь.
  
  - Не начинай, - поморщилась подруга. - Он временный. У меня есть на примете кое-кто получше.
  
  Власта замолчала. Янтарные, благодаря линзам, глаза посмотрели на афишу, которая висела на противоположной стене. Семь подростков и ещё один маленький мальчик, которого держал на руках светловолосый юноша, стояли в маскарадных нарядах. Над ними неоновыми буквами кричала восклицательными знаками надпись:
  
  
  "БАЛ ДЕТЕЙ АРИСТОКРАТОВ!!!"
  
   Ганна проследила за взглядом подруги и усмехнулась.
  
  - На элиту глаз положила? Мне жаль тебя огорчать, но все они уже помолвлены.
  
  - Почти все, - вставила Власта. - Два инкогнито ещё ни с кем не помолвлены.
  
  - Инкогнито нужно ещё найти.
  
  - Это будет несложно. Настоящего аристократа за милю видно. Неважно как он одет, его всегда выдают, - девушка начала загибать пальцы,- манеры, внешность и деньги. Поверь мне, Ганна, придёт время, и я подцеплю кого-нибудь из высших классов.
  
  - В нашей недоакадемии высших классов точно нет, - произнесла Ганна, помешивая трубочкой коктейль.
  
  - Это уж точно, - сказала Власта. - Официант, счёт пожалуйста!
  
  
  С одной стороны Алексей ничем не отличался ото всех прохожих, а вот с другой, стоит стражам присмотреться повнимательнее - тотчас схватят и отправят за решетку. И проблема заключалась не в чёрной одежде, не в странных фиолетовых глазах, и даже не в том, что у Алексея нет при себе документов. Проблемой был он сам. По вере большинства, не посвящённых, атлантов - людей, его расы, просто не существует. Такие, как он - миф и сказка. Забавно ощущать себя ожившей легендой, бродящей по улицам неверующих.
  
  Бесформенный темный плащ скрывал "недостатки" во внешности Кондорвала. Например то, что у него на руках есть волосяной покров вместо чешуи. Или ровную спину, без какого-либо "бугорка" - сложенного спинного плавника. А еще тонкий шарф прятал шею, на которой не было жабр. Хорошо, что ему не пришлось покрывать лицо белой пудрой - из-за отсутствия солнечного света все жители Атлантиды были очень бледными.
  
  Алексей посмотрел на часы. Все начнётся совсем скоро. Через десять, может быть, двадцать минут. Он надеялся, что Блэзиус внял его предупреждению и удалился на второй ярус, где будет безопаснее. Хотя, кто его знает? Бранз упрям, как осел, да к тому же любопытен. Впрочем, неважно. Главное, чтобы он остался достаточно дееспособным, чтобы разыскать нужного человека. Из всех знакомых в Атлантиде, Алексей мог доверять только доктору Блэзу.
  
  Юноша вышел из Центрального Вокзала. На улице его встретили шум транспортных труб. Кондорвал вдохнул прохладный влажный воздух. Он существенно отличался от воздуха поверхности. Чистый, отфильтрованный, с солоноватым привкусом. В Атлантиде вообще отличалось многое. Подводная страна вызывала удивление вперемешку с немым восторгом. Безотходное производство, рассчитанный энергорасход, политический и технологический прогрессы, которые опережают верхних жителей на несколько веков. На поверхности сейчас идёт XX век, и пока люди борются с "Голодными 90-ми", Атлантида, в свою очередь, живёт припеваючи.
  
  - Вы только посмотрите на них! - Алексей повернулся к двум женщинам в ярких неоновых костюмах. Одна из них неприлично наставила указательный палец с золотым кольцом на подъехавший к остановке гидробус. - Совсем страх потеряли!
  
  Алексей посмотрел куда указывала незнакомка. И на крыше гидробуса увидел нескольких подростков.
  
  - Катаются... - цокнула языком её подруга. - Развлечение у них такое. Мы в их возрасте Wi-Fi во дворе поймать старались, а они на магнитопланах расшибаются.
  
  - И не говори, - сказала женщина с золотым кольцом. - Оборзели вконец. Куда мир только с такими детьми покатится?
  
  Алексей проглотил смешок. Кажется, ещё вчера отец выгонял его гулять на улицу, лишь бы он не сидел за компьютером. Мир никогда не меняется. Все остаётся как прежде, в каком бы промежутке времени ты не жил.
  
  Женщины перехватили свои неоновые сумки и, продолжая возмущаться про то, какая сегодня неуправляемая пошла молодежь, отправились в торговый центр. Двери магнитоплана с тихим шелестом закрылись и гидробус отправился дальше.
  
  Яркая, кричащая одежда, многочисленные магазины и кафе, сверкающие улицы. Жизнь атлантов шла своим чередом. Народ, который не видел войн, а последний голод был двести лет назад. Если бы верхние люди знали, кто соседствует с ними на этой планете...
  
  Кондорвал шёл по Главной улице. Каждый раз, когда он ступал на электрическую мостовую, под подошвой его ботинка загорался голубой свет. В этом городе светилось всё. В том числе асфальт под твоими ногами.
  
  Алексей поднял голову. Перед ним возвышалось самое высокое здание этой страны - Дворец Царей. Огромный замок из перламутра, хрусталя, позолоты и мрамора, под которыми проходили стальные балки и стены. Чудо архитектуры возвышалось над городом многогранным кристаллом. Острые крыши почти касались купола. По обеим сторонам от дворца установлены электро-пластины, по виду походившие на расправленные крылья гигантской птицы, а их зеркальное покрытие отражало всю улицу. Те же пластины были вставлены в стрельчатые окна. Алексей знал о существовании солнечных батарей, однако атланты пошли дальше, изобретя электро-пластины или, как их ещё называют, пласто-батареи. Гидроэлектростанция обеспечивала энергией только половину страны, а дальше за дело брались пластины, которые превращали искусственный свет в то же электричество.
  
  Вопреки любым представлениям о сказочных дворцах, этот, не был окружен кованной оградой, ее заменяло силовое поле. Жители Атлантиды вообще редко использовали природные металлы. Особенно медь и железо, те быстро поддавались коррозии. А то, что применяли в строительстве, смешивали с различными химическими веществами для долговечности и прочности, или вовсе с помощью нанотехнологий создавали новые вещества.
  
  Вокруг величественного здания росли высокие кусты ночных лилий. Серебристые цветки источали нежный аромат. Высокородные дамы, одетые в шелк и бархат, неспешно прогуливались по мерцающим дорожкам. Грузные мужчины в дорогих костюмах в сопровождении многочисленных телохранителей то заходили, то выходили из дворца. И над двойными аквастеклянными дверями сияла надпись:
  
  
  
"Мы - это Великая Держава,
  Мы - это Мир Высшего Порядка,
  Мы - это Само Будущее."
  
  
  Кондорвал усмехнулся. Атланты... Они ничем не отличаются от верхних людей.
  
  
  Магнитоплан тронулся с места. Никсар не стал подниматься на ноги. Остался сидеть, привязанный к крышке люка, и смотрел на город. Всюду раздавалась музыка и громкий невнятный шум от гидробусов. Дома сверкали над его головой. Купол был настолько высоко, что он просто терялся где-то наверху. Под ним была установлена и сеть из проводов, и интерактивные полосы, создающие иллюзию неба. Купол не отражал света, а словно бы поглощал его, становясь похожим на огромную чёрную бездну над головой.
  
  Никсару всегда было интересно, как выглядит настоящее небо? Небо, окрашенное природной синевой, а не светом голубых ламп.
  
  Но в нынешнем положении даже его внуки не доживут до того момента, как их раса все-таки поднимется на поверхность. Все, что они знают о надводном мире, не более чем доводы учёных. По телевизору и на уроках без конца показывают страшные бушующие вулканы по вине которых в Атлантиде часто случаются землетрясения. Жидкую лаву и едкий дым, который застилает небо, и ничего не видно.
  
  Это на юге. А на севере царство льда. Ураганы, море из тысячей замерзших капелек воды и вечный холод. Бураны на севере не прекращаются и жить там просто невозможно.
  
  И лишь их Океан, расположенный прямо в центре двух ужасающих стихий, защищает Последнюю Расу. Только здесь растут травы, деревья и есть животные. И кроме атлантов во всем мире больше людей нет.
  
  
  Ничто не предвещало ничего плохого. Камеры-наблюдения следили за прохожими своими чёрными объективами, передавая видео в кабинеты стражей безопасности, и не находили никаких пьяных драк и вооружённых краж. Никто не шагал с сумкой, набитой бомбами, никто не держал нож за пазухой, и даже скрытые враги правительства, будьте уверены, на данный момент не составляли очередной план вендетты.
  
  Официанты подавали заказы посетителям в кафе, покупатели толпились у полок с яркими подарочными сувенирами, играла музыка и светились рекламные роллеры и вывески.
  
  Магнитоплан "Скат" благополучно остановился на третьей остановке. В следующую минуту с ее крыши спрыгнули пятеро подростков. Водитель тихо выругался, глядя мальчишками вслед и пообещав себе в следующий раз осмотреть гидробус более тщательно. Городские камеры тоже провожали быстро скрывшихся в толпе нарушителей порядка. К четырем из них завтра наведаются домой стражи безопасности.
  
  Алексей снова посмотрел на часы.
  
  "19:59"
  
  "20:00"
  
  Сейчас.
  
  
  - Мам, смотри! - девочка лет десяти сидела за столиком в кафе. Перед ней, на розовой салфеточке, стоял полупустой бокал шоколадного мороженого. Маленькая чайная ложечка дрожала и билась о стеклянные стенки бокала, издавая негромкую трель.
  
  - Угу... - женщина никак не отреагировала на слова дочери и продолжала копаться в телефоне.
  
  В это время, в соседнем отделе, вдруг зашатались подарочные сувениры. Девушка испуганно отскочила от полки, когда миловидный стеклянный дельфинчик сам по себе упал на пол и разбился вдребезги.
  
  - Я его не трогала! - крикнула покупательница недовольной продавщице, которая цокая каблуками быстро шагала к сектору подарков. - Клянусь, он сам...
  
  И тут обе девушки заметили как затряслись, зашатались украшения и игрушки на соседних полках. Как то тут, то там, послышались глухие удары падающих плюшевых китов и звон бьющейся керамики.
  
  - Мама! У меня стул шатается!
  
  На этот раз женщина отреагировала. Оторвавшись от ленты новостей, она огляделась по сторонам. Посетители кафе повскакали со своих стульев и с испуганным верещанием выбегали из помещения.
  
  - Скорей на улицу! - воскликнула женщина, подхватывая на руки дочь.
  
  
  - У меня из-за этой вибрации пальцы на кнопки не попадают! - жаловалась Ганна, которая безуспешно пыталась набрать сообщение парню на сенсорном телефоне.
  
  Власта же молчала. Хотя так хотелось разразиться матом на весь торговый центр. На шпильках в двенадцать сантиметров по шатающемуся полу особо не побегаешь. Но нельзя... Нельзя. Вдруг инкогнито поблизости?
  
  Повара того же кафе, убегая, совершили очень глупую ошибку. Они оставили включенными газовые плиты. Не вдаваясь в подробности физики, скажем, что землетрясение вызвало замыкание проводки. Дешёвые лампы заискрились, и эти искры градом посыпались на кухонные салфетки и на открытый огонь не закрытых конфорок. Пламя вспыхнуло мгновенно. Кухня была отделана деревянной мебелью - достаточно дорогостоящим материалом для атлантов - и нарастающему пожару было где разгуляться. Языки пламени пожирали дверцы настенных шкафчиков, отполированные столы, оставленные в кастрюлях и сковородках полуприготовленные блюда. И постепенно огонь продвигался в обеденный зал. И сейчас, в соседнем отделе сувениров, остались без присмотра праздничные фейерверки...
  
  
  Никсар с разлету упал на пол.
  
  - Твою мать... - мальчик поднялся и посмотрел на отбитые ладони.
  
  Уэст выглянул из-за угла. Запасной выход из ТРЦВ был свободен. Мраморная лестница уходила вниз на улицу. Под низким потолком мигали лампы.
  
  - Ребята, нам лучше поскорее убраться отсюда. Во время землетрясения опасно находиться в здании.
  
  Никсар глубоко вздохнул. Пол под ногами дрожал. Мальчик вцепился в алюминиевые перила лестницы. Сейчас соображал он плохо, головная боль, что утихла, когда он выходил из Академии, сейчас ударила с новый силой. Виски будто сдавливало невидимыми тисками. Перед глазами все двоилось.
  
  - Хватит умничать и заткнись, - отозвался Вайтер.
  
  Из торгового зала доносились звуки падающих вещей, а с улицы - крики атлантов. Треск мигающих в коридоре запасного выхода ламп, то прерывающиеся, то снова начинавшая играть в динамиках песня "У губ твоих вкус шоколадный", перебранка ребят - все это постепенно превращалось в раздражающий гул в ушах.
  
  - Нам ничего не угрожает, - произнёс Идан. - Дома Атлантиды сделаны специально для землетрясений. Это здание тем более. Дешевле построить Вокзал, который не разрушится, как карточный домик, чем потом оплачивать убытки.
  
  Боль нарастала и становилась нестерпимой. Хотелось закрыть руками уши, зажмурить глаза, накрыть голову подушкой. Никсар ухватил пальцами резинку оправы и сдернул тёмные очки. Сделал он это зря. Мигающий свет ламп больно резанул по глазам, и с еще большей силой ударил по мозгам. А потом все вокруг вдруг стало стремительно темнеть...
  
  - Представляю, что творится на втором ярусе, - Агний осторожно сел, оперевшись о стену. - Мы хотя бы находимся на земле, а не под ней.
  
  - На втором ярусе безопасней, - сказал Идан. - Вероятность разрушения домов практически равна нулю.
  
  В воздухе запахло гарью. Это почувствовали все. Но обратили внимание только Никсар и Уэстью. Никсар, потому что запах усиливал головную боль.
  
  Уэстью выглянул в торговый холл. Огромное помещение пустовало. Трясся пол, у конфетного прилавка были рассыпаны леденцы и катились по мраморным плитами баночки "Вкусной помощи", в некоторых отделах попадали практически все шкафы и вешалки с одеждой, не говоря уже о мелких товарах. Источник запаха нашелся быстро. Да и трудно было не заметить дым, который черным столбом валил из кафе.
  
  - Боюсь, что делать ноги нам все-таки придётся, - сказал мальчик, оборачиваясь к компании.
  
  - Почему? - спросил Агний.
  
  - Пожар, - Уэст кивнул в сторону холла. - Смотрите сами.
  
  Звон, гул, шум - сменяя друг друга, они крутились в голове адским хороводом. Никсар уже больше не мог держаться на ногах. Очки выпали из его рук. Мальчик схватился за голову и осел на пол.
  
  - Косарь! - его начали трясти за плечи. - Друг, ты чего?
  
  "Дрянь какую-то употребляет, вот и ломка..." - голос крыса-Уэста звучал словно со дна колодца.
  
  "Парень, что с тобой? Поднимайся!" - слова Агния были такими же далекими...
  
  Голоса проникали ему в уши с трудом. Приглушённые, еле слышные. Идан, Вайтер, Агний - они пытались заговорить с ним. Но Никсар с трудом понимал, кто именно говорит. А потом и вовсе перестал различать...
  
  "Нужно посмотреть на зрачки. Если расширены, значит, точно наркота".
  
  "Огонь! Сматываться надо отсюда!"
  
  "Идиот, из-за него попадемся!"
  
  "Опять приступ..."
  
  Каждая сказанная фраза прибавляла шкалу боли ещё на одно деление.
  
  - Хватит, замолчите! - Никсар сбросил чьи-то руки со своих плеч. Он открыл глаза и посмотрел на встревоженные лица ребят.
  
  - О чем ты? - Агний непонимающе выгнул бровь. - Никто ничего не говорил, мы молчали.
  
  - Но я же...
  
  Идан склонился над лицом Никсара, внимательно смотря тому в глаза.
  
  - Фига се у тебя зрачки сужены.
  
  Никсар видел ребят размытыми. В его глазах они походили на цветные неясные силуэты. Мальчик тряхнул головой и часто заморгал, пытаясь прогнать наваждение.
  
  - Ребят... А... Никто не заметил? - подал голос Вайтер.
  
  Все вопросительно уставились на него. И поняли, что имел в виду рыжий. Они стояли в полутемном коридоре. Лампы перестали мигать. И пол больше не дрожал.
  
  - Похоже, все закончилось, - произнёс Идан. - В этот раз трясло намного дольше, чем в прошлый раз. Почти три минуты
  
  И именно сейчас произошло несколько событий, которые могут повлечь за собой весьма печальные последствия. Пожар в кафе разгорался все сильнее. Включившаяся система безопасности, которая открыла подачу воды и та дождем полилась с потолка, не спасала. Неконтролируемый огонь прожег красивую, с кирпичным рисунком, но все же картонную перегородку, которая разделяла кафе и отдел сувениров. Петарды, хлопушки, фейерверки и бенгальские огни висели на крючках у самой перегородки. Большая часть из них сейчас каталась по полу, переливаясь нарядными обертками. Пламя с тихим "шшуурхх" пожирало картон.
  
  Взвыла пожарная сигнализация. Датчики температуры и дыма привели в действие порошковые модули - металлические круглые ёмкости, красными шарами установленные под потолком отдела. Противопожарная смесь, находящаяся под большим давлением, вырвалось из модулей и белым паром ударила по огню. Это бы сработало, если бы пламя не добралось до петард. Загорелись фитили, и огоньки разом ушли во внутрь упаковок. Буквально через пять секунд воздух взорвал страшный грохот. Праздничные снаряды вылетали из белого пара желтыми торпедами, а потом разлетались на сотни разноцветных искр.
  
  - Валим! - закричал Вайтер и рванул вниз по лестнице.
  
  Агний без разговоров побежал следом.
  
  - Хватайся, - Идан протянул Никсару руку и помог подняться. - Уходим отсюда.
  
  Уэст поднял с пола тёмные очки и молча сунул их в карман ветровки фейка. Но фейк вдруг отскочил в сторону и посмотрел на торговый зал. Туда, где бушевал пожар.
  
  - Там кричат "Помогите"... Неужели вы не слышите?
  
  - Никто не кричал. Ты совсем с ума сошел?! - Уэстью покрутил пальцем у виска. - Нам надо спасаться, иначе просто заживо сгорим!
  
  - Нет! - крикнул Никсар. - Там кричит ребенок!
  
  - Псих... - Идан обреченно покачал головой. - Ты сгоришь.
  
  Взгляд Никсара был ненормальным. Зрачки сузились так, что синяя радужка казалась огромной. Лицо было слишком бледным, даже по меркам атлантов. С головы мальчика упал капюшон, неровно подстриженные волосы торчали во все стороны.
  
  Уэст мог поклясться, что где-то уже видел это лицо.
  
  Идан сорвался с места, бросившись на Никсара и тем самым пытаясь его схватить, но тот ловко увернулся и кинулся в горящий холл.
  
  - Идиот! - беспомощно заорал Идан вслед. - Ты там сдохнешь!
  
  Вряд ли Никсар его слышал. Мальчик со всех ног мчался в кафе...
  
  
  Холл Торгового Центра всегда был излюбленным местом для подростков, которые приходили сюда по большей части просто погулять. До блеска отполированный пол, разноцветные светильники в навесом потолке, сверкающие рекламные стенды, а магазины просто фантастически поражали своими ценами. Однако сейчас он производил гораздо большее впечатление, чем в любой другой день недели. За считанные секунды торговый зал преобразился в настоящую дискотеку с огненным шоу. Вот только здесь было совсем не весело. Помещение наполовину заполнилось белым газом из порошковых модулей, и наполовину - чёрным дымом. Фейерверки вылетали из отдела сувениров и распускались в воздухе яркими экзотическими цветами. Многоразовые хлопушки, взрываясь, нещадно били по ушам. Плиточный пол и идеально прозрачные витрины зеркалами отражали воцарившийся здесь хаос.
  
  Никсар, прикрыв голову руками и согнувшись пополам, небольшими перебежками продвигался к горящему кафе. Авантюра была чрезвычайно рискованной, чтобы не сказать - безумной. Петарды все время пролетели над его макушкой, и не было никакой гарантии, что ни одна из них не попадёт ему прямо в лоб.
  
  Чем ближе Никсар приближался к цели, тем гуще становился дым. Переливающиеся салюты отнюдь не улучшали видимость. В нос ударял горький запах гари. Глаза щипало. Вдруг раздался громкий хлопок и такое же громкое шипение. Мальчик упал на колени и украдкой посмотрел на потолок. Порошковые модули находились и там. И сейчас они один за другим выпускали газ. Салюты разом погасли, а потом разыгрались с новой силой. Бесполезно. Не поможет никакая автоматика, пока есть источник огня.
  
  Сквозь алое марево, периодически освещаемое вспышками салютов, вновь раздался плач. Никсар отчётливо слышал его. Громкий, надрывистый, детский. Галлюцинация это или нет, но мальчик не мог его проигнорировать. Возможно, он об этом сильно пожалеет, только страшнее будет, если завтра в новостях передадут о найденном на Вокзале трупе ребёнка.
  
  И кафе, и отдел сувениров были полностью охвачены огнём. Петарды торпедами вылетали из дыма, пропарывали навесной потолок, попадали в светодиодные лампы. От громоподобных взрывов закладывало уши. Соваться туда было настоящим самоубийством.
  
  Никсар опустился на пол за ларьком чехлов. Может, попробовать зайти в кафе с другой стороны, обойдя горящий отдел? Мальчик осторожно, буквально припадая к холодной плитке, прокрался мимо разбушевавшегося пламени. Плач стал громче.
  
  Никсар почти добрался до полусгоревших дверей. Под его ногами упавшими звёздами тлели бенгальские огни. Мальчик посмотрел на обеденный зал. Половина помещения полыхало. С потолка дождём проливалась вода, что, кстати, спасало кафе от полного сожжения.
  
  Правая сторона обеденного зала была не тронута огнём. Маленькие ручейки стекали с мокрой мебели, и весь ламинат уже давно залила вода. Чуть дальше, в углу, зиял выкрашенный в зелёный проем коридора. Звуки доносились оттуда. Из Детской Комнаты кафе.
  
  
  
  Мама и папа много дней не живут вместе. Это маленькая Нелли заметила давно. И будучи девочкой умной, она, без всяких серьёзных разговоров, поняла, что её родители наверняка сильно поссорились, и что говорить на эту тему с мамой не стоит. Однако папа Нелли приезжал к ним в гости и забирал дочку с собой то в кафе, то в кино, то в парк развлечений. Все было бы хорошо, но только вместо мультика, папа повёл дочурку на ужастик, а в парке аттракционов он заплатил дяде много бумажек, и Нелли очень долго прыгала по батуту. Даже дольше, чем другие дети. А в прошлый раз, он оставил её на платной детской площадке до самого вечера, пока все не разошлись.
  
  Вот и сегодня папа вновь навестил их и забрал семилетнюю Нелли на очередную прогулку. Он, по своему обыкновению, хмурился, и угрюмо смотрел на посетителей кафе, пока Нелли за обе щеки уплетала пиццу. А потом дочь захотела в Детскую Комнату и мужчина, нисколько не возражая, отпустил её играть. Отец заплатил девушке, которая следила за детьми, и куда-то ушёл. Спустя час Нелли надоело кататься с маленькой горки и качаться на низких качелях, поэтому она просто села на обшитый войлоком бордюр манежа из пластмассовых шариков. А девушке вскоре наскучило сидеть возле комнаты на стуле, и она куда-то отошла. И в этот самый момент качели вдруг закачались сами собой, а шарики в ванной мелко задрожали, стукаясь друг об друга разноцветными боками. Родители буквально ворвались в комнату и, подхватив на руки напуганных детей, побежали прочь. Нелли выбежала в коридор вслед за взрослыми, и остановилась. Она не знала, куда бежать. Посетители выбегали из обеденного зала, забирая с собой вещи. В холле Торгового Центра носились туда-сюда люди, постоянно сталкиваясь друг с другом. Окажись Нелли там, её бы просто затоптали.
  
  Девочка ждала. Она ждала, когда вернётся папа. Нелли знала, что землетрясения в Атлантиде сами собой не опасны. Опасными бывают последствия человеческого страха, когда люди в панике наносят себе травмы. Поэтому она вернулась в Детскую комнату и села на лавочку.
  
  Надо просто подождать. Просто подождать, пока все не утихнет. Тогда посетители вновь вернутся в кафе, а вместе с ними и её папа.
  
  Нелли терпеливо сидела на месте. В манеже дрожали шарики, и девочке казалось, будто им тоже страшно. Пару раз она даже чуть не упала с лавочки. Но землетрясение длилось не долго. Всего несколько минут. А потом все стихло. Нелли потерла запотевшие ладони и поправила светлые косички.
  
  Вдруг нос защекотал неприятный запах дыма. Нелли насторожилась. Такой запах - не к добру. Нужно выбираться отсюда. Девочка поднялась с лавочки и пригладила челку. У Нелли была привычка касаться волос, когда она нервничала. Малышка подошла к двери и заглянула в коридор. И тут же отскочила, когда взвыла пожарная сигнализация.
  
  В следующую минуту раздался взрыв. Девочка спряталась за каруселью и дрожала от страха. Взрывы, звон битого стекла, сигнализация - все вместе они преображались в невыносимо ужасающий шум. Нелли не выдержала и заплакала.
  
  - Помогите! - крикнула она, в робкой надежде, что её услышат. - Помогите, кто-нибудь... - последние слова переросли в рыдания. Малышка терла руками глаза и сквозь всхлипы повторяла:
  
  - Помогите, помогите, - как заезженную мантру.
  
  Только вряд ли от этого был толк. Торговый холл пуст. Тот же пост охраны, куда передавалось изображение с камер наблюдения. Бедной девочке никто не мог помочь.
  
  - Папа... Папочка...
  
  Совсем чуть-чуть. Совсем немного подождать...
  
  
  
  Никсар прислонил к носу рукав. От неприятного запаха кружилась голова, а на шее начали открываться жабры. Организму стало не хватать кислорода, получаемого через носоглотку, поэтому жабры перешли в непроизвольную работу, фильтруя воздух и отсеивая угарный газ.
  
  Мальчик прошмыгнул мимо горящих дверей и, стараясь не поскользнуться на мокром полу, направился к зелёному коридору. Звуки доносились оттуда, он был уверен в этом. Наверняка в Детской комнате остался ребёнок. Возможно, не один.
  
  Пока он пробирался к своей цели, пожар продолжал разрастаться. Искры салютов градом падали на ларьки безделушек, петарды и фейерверки разбивали витрины других отделов, пламя перекинулось на текстиль. Там, где были установлены модули и другие системы пожарной безопасности, огонь гас почти мгновенно. Однако автоматика уже ничем не могла помочь, пламя разгоралось быстрее, чем его удавалось потушить. Никсар почти добрался до зелёного коридора, когда мощный взрыв накрыл его обжигающей волной. Это взорвалась коробка из двадцати петард, разбрасывая сверкающие смертельные щупальца по всему помещению. Никсар видел, как яркий огонёк с длинным хвостом дыма летел прямо ему в голову. А потом перед глазами все померкло...
  
  
  
  Нелли, рыдая от страха, терла покрасневшие глаза. В Детской противно пахло дымом, девочка видела, как зелёный коридор постоянно освещался разноцветными вспышками. Вой сирены пугал девочку. Малышка ждала, когда это все закончится. Надеялась, что вот-вот придут пожарные, а вместе с ними и папа, и вызволят её отсюда. Но запах и звуки чего-то взрывающегося становились все сильнее, а никто так и не приходил на помощь.
  
  Вдруг коридор залило золотым светом, и последующий за ним испуганный вой ребёнка просто утонул в громоподобном грохоте. Нелли заткнула подушечками пальцев уши и крепко зажмурилась. Все тело бедняжки трясло от ужаса. Ей казалось, будто за раскрашенной радужными цветами Детской творится конец света. Нелли, сжавшись в углу, уткнулась лбом в коленки. Её плечики то и дело содрогались от рыданий. Когда? Когда же это все закончится? Почему папа вот так бросил её? Опять. Оставил одну? И эта девушка, которая должна была за ней следить. И эти взрослые, что спасали только своих детей и вещи, но никто не обратил внимания на неё. Почему?
  
  Сквозь приглушённый шум заткнутых ушей раздалось неясное шарканье. Нелли подняла голову и отняла руки от лица. Она увидела, как в комнату стремительно вошёл мальчик, лихорадочно оглядываясь по сторонам. Он был очень худым, низкого роста, одетый в яркую неоново-зеленую ветровку. От удивления девочка даже перестала плакать. Незнакомец стоял посредине Детской и словно что-то искал глазами. Затем разочаровано вздохнул и, смахнув с намокшего лба чёрную челку, развернулся к выходу... И заметил вставшую на трясущиеся ноги Нелли.
  
  Мальчик резко тронулся с места и быстро пересек разделявшее их с Нелли расстояние.
  
  - Ты в порядке? - спросил он. - Не поранилась? Идти сможешь?
  
  Нелли лишь кивнула, глядя в синие глаза незнакомца.
  
  - Хорошо, - мальчик протянул ей руку. - Тогда уходим отсюда.
  
  
  
  Никсар очнулся на полу. Хотя нет. Не совсем. Он очнулся потому что чья-то маленькая металлическая ножка пропустила через его тело слабый заряд тока, заставляя прийти в себя. Мальчик недовольно заворчал, отрывая глаза. И увидел, как возле рукава его чёрной ветровки дрон-спасатель перебирает восемью металлическими ножками, прикрепленными к желтой коробочке с камерой, сканером и динамиком.
  
  "Паукообразных дронов вроде как негласно запретили в общественных местах", - подумал Никсар, садясь на полу. - "Из-за того, что многие боятся пауков..."
  
  Дрон внимательно следил на Никсаром одновременно и объективом камеры и сканером, анализируя насколько поврежден человеческий организм и может ли он самостоятельно передвигаться.
  
  Никсар же анализировал то место, где оказался. Это было не кафе. Он очнулся примерно в десятке метров от него и, что самое интересное, холл не выглядел таким сгоревшим, как пару минут назад.
  
  "Что все это значит?" - спросил себя, поднимаясь на ноги. Дрон-спасатель ползал у его кроссовок.
  
  - Вы находитесь в небезопасном месте, - мальчик вздрогнул и опустил глаза. Голос раздавался из динамика желтой коробочки. - Прошу, следуйте за мной.
  
  - Но... - Никсар посмотрел на кафе, откуда недавно доносились мольбы о помощи. - На этом этаже больше нет людей?
  
  - В радиусе ста метров кроме вас живых объектов не обнаружено. Прошу, следуйте за мной.
  
  Никсар почувствовал, как в груди с новой силой разрастается холодный страх. Живых не обнаружено? Получается...
  
  - Ай! - воскликнул он. Коробочка на ножках запустила в мальчика очередной заряд тока.
  
  - Вы находитесь в небезопасном месте, - равнодушно произнёс дрон. - Прошу, следуйте за мной.
  
  В огне кафе что-то хлопнуло. Ещё одна странная вещь, которую заметил юный атлант: потолок холла застилал дым, но не было никаких разбитых витрин, никаких салютов и взрывающихся петард. Никсар обреченно пошёл за дроном. Неужели, все, что он видел, было всего лишь шуткой его больного разума?...
  
  
  Нелли и её спаситель выбрались из полусгоревшего кафе. Девочка крепко вцепилась в неоновый рукав ветровки, боясь лишний раз разжать пальцы. Всё в Торговом Зале было охвачено дымом и огнём. Горели практически все отделы, с потолка капал расплавленный пластик от натяжных потолков, кое-где пол заливала пена и вода.
  
  Вдыхать воздух стало просто невыносимо. Нелли начала кашлять, жабры на её шее и ребрах старательно впитывали кислород из воздуха.
  
  - Не понимаю... - шокировано прошептал мальчик, волоча за собой Нелли. - Здесь же не было столько огня. Горело только кафе...
  
  Тем не менее находится в здании стало смертельно опасно. И хотя царил немыслимый жар, внутри у юных беженцев все просто леденело от ужаса. Видимость практически нулевая. По мраморным плитам проходили светящиеся зелёные полосы, указывая на выход. Однако к главным дверям уже было не пробраться, а до запасных ещё нужно добраться живыми. Девочка жалась к своему спутнику, по её щекам снова текли слёзы.
  
  Мальчик вдруг потянул за ворот кофточки Нелли. Розовый капюшон с ушками наделся на голову девочки.
  
  - Натяни рукава до самых пальцев, - на ходу сказал незнакомец. - И не вздумай поднимать голову.
  
  Нелли молча подчинилась, не совсем понимая, зачем это нужно делать. А вот мальчик понимал. Особенно когда перед ним упала капля раскалённого пластика. Сам капюшон накинул и руки спрятал.
  
  
  
  Положение было критическое. Пожар мог перекинуться на другие отсеки. Тут система заработала вовсю. Сигнал бедствия давно отправлен в службу безопасности, а сейчас пришли в действие пневматические двери, выползающие из ниш верхних косяков дверных проемов, и таким образом перекрывая этажи. Одновременно с этим в углах холла открылись маленькие (всего 20 на 20 сантиметров) дверцы, выпуская дронов-спасателей. Эти небольшого размера шары из чёрных треугольных прутьев с компьютером внутри, выкатились в холл со скоростью в восемьдесят километров в час, и понеслись по коридорам, сканируя пространство, радиусом в сто метров. Встроенные камеры посылали видео прямым эфиром к стражам.
  
  Попавших в беду детей зафиксировали сразу пять дронов. К тому моменту, когда решётчатые шары добрались, их уже просканировали несколько раз.
  
  - Вы находитесь в небезопасной зоне, - хором заговорили дроны. - Прошу, следуйте за нами.
  
  Никто не возразил.
  
  Мальчик потянул спутницу за собой и последовал за "чёрными мячиками". Те кружились у их ног, показывая путь. Впереди виднелась полуопустившаяся стальная дверь. Но стоило дронам приблизиться к ней, как толстая преграда начала подниматься и пропустила Нелли с незнакомцем. Им повезло, что их не обнаружили в преступной базе данных. Будь они уголовниками - дверь бы не открылась.
  
  Оказавшись в задымленном, но безопасном коридоре, девочка робко подала голос.
  
  - Спасибо, что спас меня. Меня зовут Нелли, а тебя?
  
  Мальчик в неоновой ветровке улыбнулся, по-доброму сверкнув синими глазами.
  
  - А я - Никсар.
  
  
  
  Никсар накинул на голову чёрный капюшон и сунул руки в карманы. Паукообразный дрон клацал ножками по отполированному полу, отводя его в безопасное место. Мальчик глубоко погрузился в невесёлые раздумья. Вывод получался печальным, потому как выходило, что никаких криков о помощи не было. Значит, у него снова разыгрались галлюцинации...
  
  А пожар? Ведь горело все по-настоящему. Видения болезни не могли быть настолько масштабными. Такого ещё никогда не случалось. Тогда что же произошло?
  
  Никсар схватился за виски. Голова по прежнему болела. Юный атлант уже начал задумываться о том, чтобы все-таки перестать увиливать от приёма таблеток. Судя по всему, такое поведение и вправду к ничему хорошему не приводит. Но заставить себя глотать эту дрянь?
  
  Мальчик поднял голову и посмотрел на потолок. Камеры-наблюдения мигали красными индикаторами. За ним следят, это понятно. И дело не в паранойи, дело в факте. Куда бы он не пошёл, везде, где есть камеры, именно за ним в первую очередь будут смотреть. Азарет наверняка уже знает о его сегодняшнем катании на магнитоплане. Скорее всего по возвращении на каникулах домой ему устроят головомойку. Опять.
  
  От печальных мыслей Никсар отвлёк непонятный шум. Звук, судя по всему, заинтересовал и дрона, потому что маленькая коробочка на ножках свернула в соседний коридор, как раз туда, откуда в следующую секунду раздался грохот.
  
  
  
  - Чёрт! - выругался Леон, оглядываясь по сторонам. - Кретин, ты не мог потише?!
  
  - Расслабься, - ответил Райт. - Все-равно здесь пока никого нет.
  
  - Никого нет, - передразнил Леон. - А вот сейчас появятся. Если какой-нибудь дрон поблизости, то нам хана.
  
  Его напарник ничего не ответил. Его пальцы летали над сенсорной клавиатурой кассы, взламывая код. Чашка с недопитым кофе, которую он случайно опрокинул локтем с подставки, сейчас в виде осколков валялась на полу. Тёмная жидкость растекалась по белоснежным плитам. Леон носился по отделу со скоростью света и запихивал в рюкзак всю, попадавшуюся под руку, бижутерию.
  
  Арника сидела в кресле кассира и крутила на длинной цепочке гагатовый медальон.
  
  - Нам не должны помешать, - таинственным голосом сказала девушка. - У нас есть ещё пять минут.
  
  Никто из мужчин не отреагировал на её слова. Райт продолжал набирать узловатыми пальцами различные комбинации цифр, а Леон срывать с крючков все подряд. Серебряные и позолоченные цепочки паутинками мерцали между его пальцев, пока он грубо не отправлял их в рюкзак. Для своих габаритов, Леон двигался с невероятной лёгкостью и быстротой. Арника провела ладонью по крашеным светлым волосам. Дар экстрасенса ещё никогда не подводил.
  
  - Есть! - радостно воскликнул Райт, когда компьютер выдал на экране "Вход разрешен", и касса открылась.
  
  Арника сунула медальон в карман и открыла сумку. Райт с нескрываемым наслаждением опустил руки в кассу. Деньги зашуршали, опьяняя и дурманя разум. Зелёные бумажки пачками начали перекочевывать в сумку напарнице. На какое-то время эти двое полностью забыли обо всем, кроме денег. Да и чего боятся? В ТРЦВ никого нет, камеры наблюдения дымились под потолком, выведенные из строя метким выстрелом из пистолета. Все идёт гладко и чётко по плану.
  
  Но реализация плана в жизни, зачастую отличается от плана на бумаге. Из сладкого забвения Арнику и Райта вывел крик Леона и звон разбитой витрины.
  
  - А НУ ИДИ СЮДА, ЩЕНОК!
  
  Напарники вздрогнули и посмотрели на мужчину. Прежде, чем тот рванул с места, они успели заметить в его руке пистолет. А потом подстреленного дрона-спасателя у входа.
  
  
  
  Никсар стремглав бежал по коридору мимо отделов. Кроссовки скользили по этому идиотскому полу. И за что ему так везёт? Неужели обязательно нужно было вляпаться так, чтобы за тобой гнался разъярённый грабитель с пистолетом?
  
  По счастью, этот самый грабитель не использовал своё оружие, ибо стрелять на бегу, да ещё метко, можно только в фильмах.
  
  - Всё равно догоню! - кричал Леон вслед.
  
  Свидетель. Всё-таки свидетель. А ведь Леон знал, что не стоит доверять этой недоведьме Арнике. "Нас никто не заметит, все пройдёт как по маслу" - чушь! Заделалась в экстрасенсы из отряда "Индиго". Крашения идиотка! Хорошо ещё, успел дрона пристрелить до того, как тот поднял бы тревогу. Хотя запись видео давно отправилась к стражам.
  
  Мальчишка с каждым метром становился все ближе. Совсем немного и его поймают, вот тогда-то уж и разберемся. Но хорошо, что ребёнок. Пару выстрелов, пару слов, и молчать будет, как миленький. Мужчина прибавил скорости. Зашнурованный капюшон и тёмные очки более менее надёжно скрывали его от камер-наблюдения.
  
  Мальчик на секунду обернулся... И, поскользнувшись, упал.
  
  Какая удача!
  
  Один метр, два, три... Мальчишка, разумеется, сразу поднялся, но стоило ему оказаться на ногах, как на него тут же налетел мужчина и свалил на пол. У паренька уже не было шансов. Габариты Леона и Никсара различались в несколько раз, и вор легко удерживал худенькое тельце под собой.
  
  - Ты оказался не в том месте не в то время, парень, - сказал Леон, могучей рукой сдавливая горло и жабры мальчика. Ребёнок хрипло вдохнул ртом воздух и тонкими пальцами с обкусанными ногтями пытался ослабить хватку на своей шее. - Лучше не рыпайся, - предупредил грабитель, приставляя дуло пистолета к виску Никсара. - Хуже будет.
  
  Затих. Ну что тут скажешь - умный ребёнок. Вот только на лице юного заложника так и читалась фраза: "Да ладно? Серьёзно, что ли?" Хотя, может быть, это всего лишь непонимание и испуг.
  
  - Значит так, - начал Леон, ослабевая хватку на шее. - У тебя наверняка есть мама, папа, бабушка, братья или сёстры, ведь так?
  
  Ответа не последовало.
  
  - Ты ведь не хочешь, чтобы с ними что-нибудь случилось? - продолжал грабитель. - Не хочешь, чтобы с ними произошёл несчастный случай?
  
  Если бы Леон опустился со своего самолюбия, вызванное возрастом, силой и ситуацией, то заметил бы, что мальчишка смотрит на него, как на идиота.
  
  - Так что, давай договоримся: мы не тронем твою семью, а ты будешь молчать.
  
  
  
  На конкурсе лучших передряжников я занял бы первое место. У меня явный талант попадать в самые идиотские ситуации.
  
  Похоже, мое молчание раздражало грабителя. Я заерзал. Этот кабан сидел прямо на мне и мои кости начинали ныть от такого веса.
  
  Мужчина наклонился. Я стиснул зубы. Его рука по-прежнему держала шею и затрудняла дыхание.
  
  - Молчишь? Ну что же, - сказал он, дыхнув зловонием из-за рта, - тогда пойдешь с нами.
  
  Грабитель встал и рывком поставил меня на ноги. Я закашлялся и он, схватив ворот моей ветровки, потащил туда, откуда мы прибежали.
  
  Вдруг послышались голоса. Вор тут же перешёл на бег, уволакивая меня за собой.
  
  - Не с места, это Стражи! - крикнул мужской голос.
  
  Грабитель развернулся и прижал меня спиной к себе, приставляя к виску пистолет.
  
  - Это вам советую не двигаться, иначе я его застрелю.
  
  Убогая ситуация. И надо было так влипнуть. Страж остановился и напряженно смотрел на нас, сквозь прозрачное забрало шлема. Молодой, лет двадцати пяти на вид. Следом за ним появились ещё два охранника. Но и те остановились, как только увидели всю картину происходящего.
  
  - Это бесполезно, - ровным голосом произнёс Страж. - Снаружи тебя поджидает целый отряд, твои действия только добавят тебе срока в тюрьме.
  
  - Возможно, если вам жизнь мальчишки не дорога, - и в подтверждении своим словам он пустил пулю прямо мне под ноги. "Бам!". Я дернулся, инстинктивно пытаясь отскочить в сторону, но стальная хватка не дала мне этого сделать. Мраморные крошки застучали по полу и осыпались на мои кроссовки.
  
  Пистолет сразу же автоматически перезарядился.
  
  Мне не страшно, нет. Мне совсем не страшно. Но стук сердца буквально закладывал уши. Ещё ноги тряслись сами собой. Ладони покрылись холодным потом.
  
  Я не боюсь.
  
  - Следующая пуля будет в его голове, если вы не дадите мне уйти, - прошипел мужчина, отступая вместе со мной назад.
  
  Страж и охранники остались стоять на своих местах, в то время, как меня тащили к запасному выходу. Перед глазами, возможно от страха, вновь начало темнеть. Ноги подкашивались, я еле их волочил.
  
  - Эй, парень, не вздумай мне тут терять сознание, иначе глаза ты больше не откроешь.
  
  Милое утешение. Состояние оно мне не улучшило. В ушах медленно, но верно, глохло. Звуки таяли, словно под водой.
  
  Удар. Кажется, меня швырнули на пол. Почти ничего не чувствую, тело ватное.
  
  Щелчок. Это последнее, что я услышал, потом голова закружилась, и я снова провалился во тьму...
  
  
  Леон удивленно смотрел на пустой угол, где только что был мальчишка. Однако это изображение очень быстро стерлось из его памяти. Спустя несколько секунд мужчина уже не мог вспомнить, кого он держал в заложниках минуту назад и зачем вытащил пистолет. И даже материализовавшийся за дверью подросток в неоново-зеленой ветровке нисколько не освежил бы его воспоминания. Да и времени на них не было. Растерявшегося Леона и его напарников скрутили Стражи Безопасности.
  
  
  Нелли за руку выводила из здания женщина-пожарный. Мимо них, на носилках, выносили худого темноволосого мальчика в чёрной ветровке. На Вокзале он появился из ниоткуда. Лежал на полу с закрытыми глазами в холле за стальной дверью. Нелли не помнила, как там оказалась и кто вытащил её из кафе.
  
  Мальчик был без сознания, пожарные передали его медикам, и вернулись в ТРЦВ. Вокруг Вокзала собралась толпа. Зеваки с интересом смотрели на происходящее, а кто-то снимал на камеру.
  
  - Нелли! Доченька! - девочка обернулась на крики. И чуть не подпрыгнула от радости. В следующую секунду малышка оказалась в тёплых объятиях родителей. Мама с потекшей, от слез, тушью целовала личико дочери.
  
  - Слава Богу, с тобой все хорошо... - хрипло произнёс отец. Нелли посмотрела на него и то, что она увидела, на всю жизнь осталось в её памяти. Строгий, редко проявляющий какие-либо чувства, вечно хмурый папа, сейчас плакал.
  
  
  
  Третий этаж Центрального Вокзала все ещё пустовал. Вся суматоха происходила внизу, а здесь просто перекрыли все входы и выходы, и выключили свет. Лишь шарообразные дроны-спасатели неспешно катились по темному помещению.
  
  В углу зала, за лавочками и мусорными контейнерами, согнувшись пополам, стояла тощая фигура. Бледная рука скребла ногтями по стене, человека трясло от болевых спазмов.
  
  Дрожь прошла по телу и новая порция рвотных масс выплеснулась на пол. Полупереваренные мармеладные червячки больше походили на толстых опарышей, ползающих в багровом месиве.
  
  Алексей откашлялся и вытер кровь со своих губ. Все его лицо было в холодном поту, крупные капли текли по щекам, словно слёзы, капали с носа и подбородка.
  
  Кондорвал отшатнулся от стены и тенью поплелся к выходу. Мимо него на низкой скорости проехал дрон, который как раз отправлял Стражам новое сообщение:
  
  "В радиусе ста метров живых объектов не обнаружено."
  
  
  ГЛАВА 5 ЛУЧШАЯ АКАДЕМИЯ! СРЕДИ ИНТЕРНАТОВ...
  
   Мы где-то в вечной пустоте
   между людьми и этим.
  Монстры. Некоторые из этих монстров
  решили принять свою сущность, другие - нет.
   И перед нами встает самый важный выбор -
  смириться с тем, кто ты есть или нет?
  И что есть истинное проклятие?
  
  
  Быть человеком (Being Human)
  Салли Малик
  
  
  
  КПП, Атлантида. Поместье Айрэс.
  Шесть лет назад.
  
  
  - Все будет хорошо, - натянуто улыбнулась женщина в белом халате и тонких резиновых перчатках. Ее пальцы держали наполненный прозрачной жидкостью шприц.
  
  Я отрицательно покачал головой, испуганно глядя на то, как из тонкой иглы маленьким фонтанчиком прыснуло неизвестное лекарство.
  
  - Не бойся, - сказал мужчина. Он, как и та женщина, был одет в белый врачебный халат. - Будет совсем не больно. Вот увидишь. Тебе сразу полегчает.
  
  В ответ на его слова ползающие по полу змеи злобно зашипели.
  
  "Змеи!"
  
  Они были везде. Свисали с карниза и, свернувшись кольцами, дремали на подоконнике. Их черная чешуя слабо поблескивала под столом. Вот одна из хладнокровных тварей сползла со спинки стула на ковер. На меня смотрели десятки глаз с вертикальными зрачками. Тихое, но угрожающее шипение доносилось из каждого угла.
  Но врачи не видели их. Они спокойно ходили по комнате, иногда наступая на тонкие безногие туловища и хвосты. Змеи в отместку кусали им ноги, но врачи этого не чувствовали, никак не реагируя.
  
  "Змеи!"
  
  Они уже давно здесь. Живут в моей комнате. Им тут нравится. Потому что тепло. Потому что очень много шкафчиков и ящичков, куда можно заползти и притаиться. Потому что по всей детской всегда разбросано много мягких подушек, покрывал, вытащенных с верхних полок шкафа, игрушек и книжек, которые я редко убирал. И не разрешал убирать горничным. Потому что это мой личный маленький хаос. Но я знал, что змеям тоже нравился беспорядок. Из-за него они решили поселиться у меня.
  
  Я всхлипнул.
  
  Мне страшно.
  
  - Дай руку, - попросила женщина и потянулась ко мне. Я отпрянул и прижал свои руки к груди. Нет. Не дам. Не позволю себя колоть.
  
  - Никсар, это просто укол, - фальшиво улыбалась женщина. Обещаю, тебе не будет больно.
  
  Я замотал головой, отползая в угол кровати. Нет. Не хочу!
  
  - П-папа!
  
  - Нам жаль, но твой отец занят, - холодно произнес мужчина в белом халате и бесцеремонно схватил мое запястье.
  
  Я испуганно вскрикнул и рванул руку. Но рука мужчины была сильнее. Она потянула меня вперед. Ближе к женщине и ее шприцу.
  
  - Нет! Не хочу! Папа!
  
  Мужчина сел на кровать, на какой-то миг отпустив запястье, но потом схватил меня за плечи и опрокинул на себя.
  
  - Коли давай!
  
  - ПАПА! - в отчаянии закричал я.
  
  Женщина нависла надо мной. Ее взгляд был безжалостным и холодным. Как у тех змей. Я отвернулся и... увидел в дверном проеме комнаты своего брата. Он стоял на пороге, шокировано глядя на меня и двух врачей.
  
  - Гордиан! - из последних сил крикнул я. - Помоги!
  
  Пальцы мужчины до боли стиснули плечи.
  
  Брат еще раз окинул уже спокойным взглядом вырывающегося меня и женщину с иглой, молча кивнул и скрылся в коридоре.
  
  - Гордиан!
  
  Слезы потекли из глаз. Женщина пыталась схватить мою руку, но я продолжал вырываться, стараясь достать если не до накрашенного лица, то до шприца и выбить его из пальцев.
  
  
  Мужчина покрепче перехватил мое тело. Теперь уже стальной хваткой. Я пинался, царапался, пытался укусить. Однако женщина все же схватила мое предплечье. Я стиснул зубы и смотрел, как мокрая ватка продезинфицировала кожу, а тонкая блестящая иголка начала приближаться к вене.
  
  - Папа... - слабо произнес я.
  
  Сквозь пелену слез, иголка стала похожей на мутный лучик света.
  
  Лучик уже почти достиг цели, когда в комнате раздался громогласный голос:
  
  - Что здесь происходит?!
  
  Шприц был мгновенно убран от моей руки. Я сморгнул слезы, и те крупными каплями потекли по щекам. В дверном проеме стоял высокий черноволосый мужчина в парадном костюме. А змеи... Змеи даже не шипели на него. Более того, они расползлись по углам и затихли, полностью очистив путь к моей кровати.
  
  - Папа! - воскликнул я и, вырвавшись из схватки врача, побежал к отцу. - Папа!
  
  В следующую секунду я был заключен в крепкие и теплые объятья. Папа гладил меня по волосам, успокаивая.
  
  - Что здесь происходит?! - повторил он свой вопрос. - Что вы пытались сделать с моим сыном?!
  
  - С-сэр ван Айрэс, - я узнал в дрожащем голосе женщину в белом халате. - Нам дали распоряжение... - врач запнулась.
  
  - Кто дал? - резко перебил ее отец.
  
  Я обернулся и посмотрел на врачей. Те стояли посреди комнаты и испуганно переглядывались.
  
  Змеи снова стали выползать из своих укрытий и злобно зашипели.
  
  - Кто дал вам распоряжение? - с нажимом спросил отец.
  
  - Азарет ванн Айрэс, - ответил мужчина. - Нам сказали, что пациент невменяем, и надо срочно вколоть успокоительное.
  
  Отец крепче прижал меня к себе.
  
  - Хозяином этого дома являюсь я. И приказы, соответственно, имею право отдавать только я. Особенно, если это касается членов моей семьи.
  
  Мужчина и женщина согласно кивнули.
  
  - Убирайтесь, - прошипел отец. - И больше не появляйтесь в моем поместье.
  
  Врачи тотчас стали спешно собирать свои шприцы и ампулы в серый чемоданчик, который принесли с собой, и буквально через минуту покинули комнату.
  
  Отец закрыл дверь детской и взял меня на руки.
  
  - Вижу, Гордиан вовремя меня позвал. Как ты? Они ничего тебе не сделали?
  
  Я отрицательно покачал головой.
  
  Папа уже нес меня к кровати, когда я испуганно воскликнул:
  
  - Осторожно, змеи!
  
  Отец остановился. Его синие глаза внимательно смотрели на меня. Большие, добрые, внимательные. Они всегда смотрели на меня и брата с любовью.
  
  - Где ты видишь змей, сынок?
  
  Я, всхлипнув, ответил:
  
  - Везде.
  
  - И на кровати тоже?
  
  Я кивнул.
  
  Отец перевел взгляд на мою кровать, по которой ползла одна из злобных змей. Но он наверняка ее не видел.
  
  - А как выглядят эти змеи?
  
  - Они черные. И большие... Длинные. С ядовитыми клыками и раздвоенными языками...
  
  - Начал объяснять я.
  
  - Ясно, - согласно кивнул отец. - И сколько они уже тут живут?
  
  - Три дня, наверное...
  
  - И ты все это время жил с ними?
  
  - Угу...
  
  Отец тепло улыбнулся и сказал:
  
  - Знаешь, нужно иметь большую смелость, чтобы жить бок о бок с такими ядовитыми существами. Особенно для семилетнего мальчика.
  
  Синие глаза излучали искреннюю заботу.
  
  - Хочешь, сегодня поспишь в моей комнате? А завтра придет наш семейный доктор Лаиса.
  
  Я улыбнулся. Лаиса - добрая. Она не станет колоть в меня всякие лекарства, после которых кружится голова. И не будет кормить горькими таблетками.
  
  Папа поставил меня на пол, потом взял за руку и вывел из комнаты.
  
  - Для начала зайдем ко мне в кабинет. Нужно закончить кое-какие дела, а перед сном я расскажу тебе одну интересную историю...
  
  
  
  Академия Защиты Населения и Самообороны.
  Настоящее время.
  
  
  Ладонь с размаху ударила по столу.
  
  - Никсар ван Айрэс!
  
  Действительно разозлилась. Даже мою настоящую фамилию назвала.
  
  - Ты хоть понимаешь, чем обошлась нам твоя шалость?!
  
  - Моим шоком? - невинно поинтересовался я.
  
  - Новыми проблемами! - заместитель директора, Изольд Вориент, вся клокотала от злости. Ее губы побледнели, по лицу пошли алые пятна. Она больше походила на фурию.
  
  Такая же злая и страшная.
  
  - Кататься на крышах общественного транспорта СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО!
  
  - А просто транспорта?
  
  У меня такое подозрение, что тощая, как глиста в корсете, заместительница вот-вот раздуется и лопнет.
  
  - ВАН АЙРЭС! - вскричала она.
  
  - Я прекрасно знаю свою фамилию.
  
  Интересно, а она огнем дышать умеет?
  
  - Я бы вышвырнула тебя из этой школы, если бы могла... - вздохнула Изольд Вориент, садясь в кресло. - Т615, открыть запись 15G.
  
  Огромная панель справа от меня вспыхнула белым светом. Затем белый фон сменился на черный, посередине которого был серый треугольник "play".
  
  - Тебя засняли камеры наблюдения, установленные в городе.
  
  Я посмотрел на включившееся видео. Вот гидробус. Вот темная фигура на нем, в которой я узнал себя. И все же...
  
  - Я вижу здесь какого-то пацана в черной ветровке с капюшоном, - перевел взгляд с экрана на Вориент. - Нет никаких доказательств, что я там был.
  
  - Да, вот только после пожара из Нового Вокзала тебя выносили на носилках без капюшона.
  
  - Вы понимаете, насколько глупо меня в этом обвинять?
  
  - А ты понимаешь, насколько серьезна ситуация?
  
  - Какая ситуация? Я стал жертвой случайного пожара, вызванного землетрясением. Максимум, что мне грозит, так это административный штраф за катание на крыше магнитоплана. Которое, кстати, еще надо доказать.
  
  - Тем не менее, это не уменьшает последствия. Ты представляешь, что будет, если об этом узнают журналисты? Ты позоришь даже не меня и Академию, ты позоришь своего деда! Каждую , и я не преувеличиваю, каждую неделю я принимаю тебя в этом кабинете. На этом стуле можно табличку вешать с твоим именем. Это когда-нибудь закончится или нет?
  
  - Так в чем проблема? Отправьте меня домой, если так хотите. Посадите под школьный арест. Я полностью под вашим контролем.
  
  - Что-то я не вижу этого контроля... Неужели до тебя никак не доходит, что своими безрассудными действиями ты подвергаешь опасности не только себя, но и других?
  
  "Угу. И в частности вас. Ведь наверняка вам тоже постоянно достается. И хоть дедуля меня не особо любит, но он просто не может допустить, чтобы со мной что-нибудь случилось. Ведь мое физическое здоровье во много раз лучше, чем у брата. А наследник нужен..."
  
  Изольд Вориент тяжело вздохнула и обратила свой усталый взор на стеклянный фонтанчик в форме дельфина, который стоял на ее полированном столе. Тоненькая струйка воды текла из открытого рта морского создания и с тихим журчанием падала в керамический контейнер, сделанный в виде пенящихся волн. Стекло изнутри подсвечивалось синими и зелеными лампами, создавая ощущение мира и спокойствия.
  
  - Ладно, - Вориент протянула руку к настольному фонтану и легонько постучала пару раз алым ноготком по носу дельфина. Глаза подводного обитателя засветились изумрудным светом, и на столе отобразилась виртуальная лазерная клавиатура. Из дыхала млекопитающего появился зеленый луч, который раскрылся в экран сантиметров пятнадцать в диаметре. Заместитель быстро прошлась по клавиатуре пальцами, открыв журнал посещаемости третьего академического "А" класса.
  
  - Урок самообороны ты прогулял. А вчера не появился на математике и литературе.
  
  Я молча рассматривал, как переливается сине-зеленым светом дельфин. Когда в больнице я пришел в себя, Изольд Вориент, вместе с моим классным руководителем Агазоном Корудом, уже ждала меня за дверью палаты. Пока я был без сознания, меня просканировали не менее дюжины раз на предмет травм, повреждений и удостоверения личности. Со мной все было хорошо. Поэтому меня смело отпустили обратно в интернат, передав в заботливые руки замдиректора и преподавателя. Только вместо того, чтобы оставить меня в покое в комнате, устраивают очередную головомойку.
  
  - Завтра, вместо естествознания, у тебя будет математика, - игнорируя мой сокрушенный вздох, Вориент продолжила. - Прошу появиться на уроке, так как придет новый преподаватель. История языков и география поменяются местами, - женщина посмотрела на меня водянистыми глазами. - Слышал? Говорю тебе сейчас, чтобы ты потом не ныл, что не видел расписания или не слышал школьного оповещения.
  
  - Хорошо, - протянул я.
  
  - Привет от меня, вместе со словами о том, какой ты прилежный ученик, будет отправлен твоему деду по почте. Вот он обрадуется.
  
  - Ага, - ответил я.
  
  - Свободен.
  
  - Благодарю.
  
  Встал со стула и направился вон из кабинета. Автоматическая дверь отошла в сторону, пропуская меня вперед, и сразу же захлопнулась, стоило мне покинуть помещение.
  
  
  
  
  Алексей бродил по окраине города. Слева от него шла высокая стена старого дома, а справа простиралось бескрайнее поле, вдалеке которого виднелись огни Казверста. Слабый ветерок теребил полы его черного плаща. Алексей вдохнул фильтрованный воздух и тенью прошмыгнул в переулок.
  
  Мрак черным одеялом накрывал город. Гасли вывески, закрывались магазины, закрывались магазины, выключалась музыка в динамиках. Переулок заканчивался освещенной светодиодными фонарями улицей. Время от времени по дороге проезжали аквамобили. Алексей дошел до угла дома и остановился, оставаясь в тени. Возле проезжей части стояла девушка, одетая в вызывающе яркую одежду, с таким же ярким макияжем. Незнакомка поправила непозволительно короткую джинсовую юбочку и походкой модели зашагала по тротуару. Ее высокие шпильки меняли цвет на каждом шагу. С красного на черный и обратно. Мимо, на большой скорости, промчался автомобиль, и короткий порыв ветра растрепал роскошные золотые волосы.
  
  Алексей плотоядно улыбнулся и вышел из переулка. Проститутка обернулась и тут же зацепила глазами юношу в черном плаще. Он был высоким и стройным, хоть и худощавым. Его лицо в голубоватом свете фонарей одновременно было отталкивающим из-за своих глубоких теней глаз и скул и, в то же время, невероятно красивым.
  
  Твердо решив поразвлекаться с этим мальчиком, проститутка, покачивая бедрами, подошла к незнакомцу.
  
  - Такой красавчик и совсем один? - небрежно бросила она.
  
  - Да, вот... Решил прогуляться. Подышать воздухом перед сном.
  
  - Вот как, тогда, - девушка заискивающе улыбнулась, - позволишь мне скрасить твой вечер?
  
  - Это было бы неплохо. О стоимости договоримся?
  
  - Ммм... - незнакомка провела наманикюренным ноготком по тонким губам клиента. - Если будет хорошо нам обоим, то сделаю скидку.
  
  Парень наклонился к ее уху и тихо прошептал:
  
  - Тогда начнем веселье.
  
  Кондорвал взял девушку за руку и потянул за собой в переулок. Проститутка зачарованно смотрела, как прекрасное лицо незнакомца утопает во мраке. Девушка чувствовала на запястье прохладные пальцы. Покорно шла по забросанной мусором дороге и все больше погружалась во тьму.
  
  Очнулась лишь тогда, когда ее прижали спиной к стене дома и несильно, но крепко, держа за руки.
  
  - Разве не лучше сделать это в кровати? - просто спросила проститутка.
  В ее работе она практиковала многое, но все же постель нравилась больше.
  
  - Поверь мне, - бархатно произнес Алексей. - Тебе будет так хорошо, что ты не заметишь такой мелочи.
  
  Алексей вдохнул сладкий запах духов. Его руки опустились по покатым плечам, провели по округлой груди и остановились на талии. Незнакомка подняла голову, позволяя юноше ласкать ее шею, покрывая бархатную кожу нежными невесомыми поцелуями. Пальцы Алексея взялись за края обтягивающей маячки и начали медленно поднимать тонкую ткань, оголяя плоский живот. Девушка же на ощупь отыскала гладкие пуговицы на плаще парня и начала неспешно расстегивать их, пока Алексей вдруг не перехватил ее запястья и не заткнул рот от вопросов поцелуем. Держа одной рукой запястья, он вновь вернулся к майке. Девушка оторвалась от пленительных губ, подняла руки, позволяя снять с себя ненужный элемент одежды. Следующим по очереди был лифчик. Алексей снимал его долго. Растягивая свое удовольствие и мучая от сладкого ожидания девушку. Сначала он зубами спустил бретельки с ее плеч, затем опустил вниз чашечки, оголяя упругую грудь. Прильнул губами к напряженно ноющему соску и слабо потянул. Незнакомка тихо застонала, кусая губы. Вскоре лифчик отправился вслед за майкой. Алексей мял маленькие груди, проводил языком по соскам, покрывал тело девушки поцелуями, опускаясь все ниже, ниже...
  
  - Ах! - вырвалось у нее, когда чужая рука опустилась ей под юбку и, чуть отодвинув трусики, коснулась длинными пальцами клитора.
  
  Алексей вернулся к груди. Девушка застонала, когда парень прикусил сосок губами, одновременно входя двумя пальцами. Проститутка раздвинула бедра, насаживаясь на длинные пальцы, просто истекая смазкой и бессовестно запуская свою руку в складки плаща юноши, ища ширинку. И ахнула, когда в ней оказалось уже четыре пальца. Алексей прижал девушку к холодной стене, крепко обняв и страстно целуя. Его язык проник в ее горячий ротик, проводил по небу, деснам, переплетался с ее собственным языком. Четыре пальца находились во влагалище, и еще один ласкал клитор, даря невероятное наслаждение. Ноги проститутки дрожали и подкашивались от тяжелой и мучительно сладкой истомы, волнами прокатывающей по телу.
  
  Находясь в плену умелых ласк и приближаясь к высшей точке удовольствия, девушка не сразу ощутила внезапно накатившую на нее жуткую усталость. Оставшаяся часть сознания забила тревогу. С каждой секундой странное чувство усиливалось. Теперь ноги дрожали уже от слабости. Пальцы покинули ее трусики, а губы и язык прекрасного юноши продолжали держать в своей жестокой власти. Наслаждение стремительно улетучивалось, и на его место пробивался холодный страх. Девушка сделала попытку вырваться. Попыталась оттолкнуть от себя парня, но руки были мгновенно перехвачены и прижаты к стене. Трясущиеся колени подогнулись, и девушка бы упала, если бы неуслужливо подставленное ей колено, на которое она села. Незнакомка жалобно заскулила, силы покидали ее. Она так ослабла, что больше не могла сопротивляться. Однако клиент оставался неумолим, буквально присосавшись к губам. А она не могла его даже укусить.
  
  Смирившись, проститутка оставила все попытки сопротивления, и тут с ужасом почувствовала, как язык насильника раздвоился и начал удлиняться, проталкиваясь дальше внутрь. Бедняжка закричала сквозь губы, резко дернулась, но больше ничего сделать не могла. По щекам покатились крупные слезы. Язык проник в глотку. По неясной причине рвотного рефлекса не было, зато появился глотательный, который только помогал проникать инородному склизкому телу в пищевод. Язык насильника гладил, скользил, щекотал двумя кончиками. А потом вдруг резко покинул рот девушки, истекая слюной, возвращаясь в хозяина. Алексей разорвал поцелуй и кровожадно улыбнулся.
  
  - Ну как, тебе понравились новые ощущения?
  
  Девушка испуганно замотала головой, глядя на него заплаканными глазами.
  
  - Нет? А вот мне хочется продолжения.
  
  Проститутка с ужасом увидела, как в темноте блеснули острые клыки.
  
  - Отпустите меня, пожалуйста...
  
  - Отпустить? Ты что! Игра еще не закончена.
  
  Алексей наклонился и лизнул шейные жабры. Девушка жалобно заскулила.
  
  - Если начнешь кричать, я откушу от тебя кусок, - прошипел Кондорвал. - Так что настоятельно рекомендую быть хорошей девочкой.
  
  А кричать хотелось. Очень. Все ее существо содрогалось от ужаса. Особенно, когда она почувствовала клыки на своей шее. Они медленно и больно начали протыкать нежную кожу. Сначала два верхних, потом также медленно в шею стали вонзаться два нижних. Бедняжка сдавленно взвыла. Клыки чуть сжались, выдавливая из раны кровь, потом девушка слышала и ощущала, как юноша делал глоток, касаясь языком шеи и расслабляя челюсти. И все началось сначала. Сжал, глотнул, расслабил. Сжал, глотнул, расслабил. Шея отдавалась ноющей болью. Проститутка подняла глаза к стеклянному куполу, чтобы хоть немного отвлечь себя от происходящего. Глоток за глотком. Вниз по ключицам потекли капли крови. Через минуту ноги начали холодеть. Голова кружиться. И тут Кондорвал отцепился от своей добычи и принялся слизывать багровые дорожки. Алексей заметил, как красиво темная кровь смотрится на белоснежной, словно снег, груди. Озорная идея пришла ему в голову, и он впился в мягкую податливую плоть, чуть не оглохнув от истошного вопля. Юноша повел нижней челюстью, сглатывая кровь. Упругая гладкая грудь. Кусать ее было приятно. Алексей отстранился и посмотрел на результаты своих трудов.
  
  Изящное стройное тело украшали колотые ранки и алые разводы. Добыча плакала, опустив голову. Роскошные волосы опускались по ее плечам, прозрачной мантией прикрывали истерзанную грудь. Алексей отпустил руки девушки, и те безвольными плетьми упали вдоль туловища жертвы. Проститутка затихла, блестя сквозь челку распухшими глазами.
  
  Алексей задумчиво провел ногтем по раненой коже, покрытой тонкой, едва заметной чешуей. Юноша приложил ладонь к боку проститутки. Чешуя. Гладкая, прохладная, блестящая. Под грудью тонкими дугами проходили три пары межреберных жабр. Весьма щедрый подарок эволюции. Атланты были единственной расой людей, которые могли спокойно жить под водой. Кондорвал резко убрал колено, на котором сидела девушка. Оставшись без опоры, проститутка мешком рухнула на асфальт и тихо заскулила. Алексей дернул ее за волосы, заставляя встать на четвереньки. А вот на спине чешуя была видна хорошо. Тверже, толще и темнее, она становилась все прочнее по мере того, как приближалась к сложенному, словно крыло птицы, спинному плавнику.
  
  - Вы, атланты, действительно удивительные создания, - мелодично протянул Кондорвал. - Я вам даже немного завидую.
  
  Пора заканчивать с ней.
  
  Алексей опустился на колени перед проституткой и вдруг резко вновь припечатал ее к стене. От удара у той посыпались искры из глаз. Не успела она опомниться, как вновь оказалась во власти поцелуя. Девушка сжала губы и зубы, но юноша с силой вывернул руку и, когда жертва вскрикнула от боли, сунул ей два больших пальца в рот, разжимая челюсти. Проститутка почувствовала страшную вонь. Так пахнет пролежавшее двое суток в тепле мясо. И запах доносился изо рта насильника. В следующую секунду в рот добычи полилась тошнотворная масса. Алексей блевал прямо в нее. Девушка больше не могла сопротивляться. На языке ощущались самые отвратительные запахи и вкусы, которые только могут быть. Она узнала соленый вкус собственной крови, по языку проходили какие-то хрящи и нити, между щеками и деснами застревало что-то твердое, отдаленно напоминавшее кости. Масса все больше наполняла ее рот, зловонием ударяла в голову. Стошнить не получалось, выплюнуть - невозможно. И когда полость рта стала заполненной до предела, девушка была вынуждена это проглотить, чувствуя, как нечто острое царапает горло. Рот заполнялся снова, девушка глотала. Постепенно масса уже не казалась такой отвратительной. По правде говоря, вкуса она больше не чувствовала вообще и чисто рефлекторно проглатывала то, что заливали ей в желудок.
  
  Внутри все заполнилось до предела, но Алексей продолжал источать в нее гниль. Слизь и кровь стекали с их подбородков. Живот девушки надулся, как у беременной. В конце концов, стенки желудка не выдержали, и все ядовитое содержимое вылилось в брюшную полость, склеивая и отравляя внутренние органы. От нечеловеческих страданий проститутка потеряла сознание.
  
  Внезапно тело жертвы начало иссыхать. Чешуя морщилась и трещала будто фольга. Грудь стала похожей на сдутые мешочки, наполненные орехами. Сквозь кожу проступили кости. Вскоре она покрылась трупными пятнами, затем начала выделять зловонную слизь, а потом разрывалась и дырявилась подобно дешевой ткани.
  
  Алексей разорвал свой страшный поцелуй, тело жертвы свалилось на землю, и из него вылетел небольшой светящийся шар - душа несчастной. Провисев в воздухе несколько секунд, она стрелой взмыла вверх. Туда, где больше не держит купол - мнимое небо Атлантиды. Кондорвал поднялся, отряхнул черный плащ и... исчез.
  
  Возле стены остался лежать тусклый скелет с ошметками сгнившей плоти.
  
  
  
  Рэен Льетипас проснулся на час раньше обычного. На соседней кровати тихо сопел Никсар, закутавшись в одеяло так, что видно было только копну черных волос да свисающую с матраса руку.
  
  Льетипас встал и зашаркал к столу, на котором царил классический творческий беспорядок, устроенный Рэем: магнитные ручки, подсветки виртуальных клавиатур, органические саморазлагающиеся пленки от булочек - все это валялось как попало. Листы искусственной бумаги кривой стопкой громоздились на старом планшете Рэя и грозили вот-вот рухнуть. Повсюду были разбросаны гибкие цветные карандаши и баночки с дезинфицирующим средством для сенсорных экранов. Беспроводные наушники валялись в куче видеобраслетов. Рэй приподнял стопку бумаги и вытащил планшет, задев несколько магнитных ручек и баночек, и те с грохотом упали на пол. Абсолютно не заботясь о тишине, мальчик хлопнул дверцей ящика и со скрипом отодвинул алюминиевый стул. Соседа по комнате он разбудить не боялся: его мог вывести из страны грез только хороший пинок в бок.
  
  Рэен сел за стол и включил планшет. На разбитом экране высветился графический пароль. Несколько раз нарисовав ключ доступа, мальчик, наконец, смог зайти на рабочий стол. Льетипас начал раздражаться. С тех пор, как отчим разбил об него планшет, экран стал сильно глючить.
  
  Льетипас открыл файл с учебником по естествознанию и начал со скучающим видом пролистывать виртуальные страницы. Рэен вздохнул. Все бы отдал за настоящую книгу, чьи страницы сделаны из целлюлозы. Но даже, если бы он продал все свои вещи, этого все равно бы не хватило даже на самый маленький сборник. Книги из дерева были невероятно дорогими, и купить их могли немногие. Льетипас пролистал страницы в обратном порядке. Этот параграф он знал наизусть: не зря же зубрил вчера весь вечер.
  
  По правде говоря, Рэен хоть и был отличником, но жажды к учебе никогда не испытывал. Ему не доставляло никакого удовольствия запоминать флору и фауну подводного мира по таким предметам, как ихтиология и океанология. Ему с большим трудом давалась математика и грамматика. Тяжело запоминалась история. Ни одна пятерка не была получена просто так. Рэен Льетипас не обладал тягой к изучению чего-то нового, не было у него ни технического склада ума, ни фотографической памяти, да и гуманитарием его не назовешь. И вообще, больше всего Рэю хотелось включить какую-нибудь ламповую анимацию и запереться в комнате, чтобы его никто не трогал.
  
  Внешность Рэя была такой же невзрачной, как и его жизнь. Серые глаза, жидкие светлые волосы, тщедушное тело прикрывала полинявшая от времени рубашка. Классический зубрила, которому больше ничего не остается, кроме как учиться. Никаких талантов, никакой харизмы, отсутствие хобби. Настоящая серая мышь.
  
  Следующий предмет - история иностранных языков. В этот необычный урок включались также элементы религии, легенд и истории подводного и верхнего миров. Настоятели Храмов делают все возможное, чтобы верующие, аквиты, не исчезли. В эпоху процветания технологического прогресса понятие веры начало медленно изживать себя. Но по Ветхому Завету атлантов, Квиту, на планете еще есть люди помимо живущих под водой. И что у верхних жителей разные страны и языки. Поэтому и внедрили историю иностранных языков. Рэену, как и всем многим, казалось это просто глупым. Зачем делить Землю на страны и придумывать для каждой свой язык, и не только, если живешь на одной планете? По легенде атлантов наказали боги за то, что те посмели захватить абсолютную власть над всеми народами, и потопили остров. Сами ученые подтверждают существование наземных цивилизаций, однако они уничтожили самих себя, оставив мертвыми целые города, а умершие языки атланты частично учат из уважения.
  
  Как глупо.
  
  Рэен повторил столбик из сорока слов. В этом месяце они проходили русский язык. Как говорили в школе, СССР являлось самой маленькой страной на планете. До этого изучали Китай. Там самое маленькое население. Индия, Ирландия, Англия... Что за чушь? Неужели верхним жителям больше нечем было заняться? Что за безумие устанавливать границы и придумывать им такие нелепые названия?
  
  После истории языков шла океанология. Скучнее предмета не придумаешь, но повторить все же нужно. Рэй покосился на спящего Никсара. Вот у кого языки давались просто. Вайтер умудрялся запомнить весь столбец (пусть и ненадолго), прочитав его всего три раза. В то время, как Рэену приходилось тщательно повторять и выучивать. Жаль, что Никсар прожигал свою способность, игнорируя домашние задания.
  
  Океанология... Как же скучно. И плохо понятно... Внутри проскользнуло желание все бросить, однако Рэен быстро поборол его. Ведь если он начнет увиливать, то со временем вовсе перестанет учить уроки. А это скажется на аттестате: без оценок не поступить в престижный Институт и потом не выйти на приличную профессию.
  
  Как этого очень хотят родители.
  
  Будильник зазвонил в полвосьмого утра: до занятий остался час. Рэен выключил звонок и закрыл папку с учебниками. Никсар, впрочем, как обычно, даже ухом не повел, продолжая лежать в той же позе. Льетипас встал и отправился в ванну. Он не спеша умылся, так же не спеша оделся в черную школьную форму третьего академического класса.
  
  А теперь самое сложное. Поднять соседа.
  
  - Никсар, вставай!
  
  Нет ответа.
  
  - Просыпайся!
  
  Ноль реакции.
  
  - Подъем! - прикрикнул Рэй и толкнул его в бок.
  
  - Отстань, изверг, - проворчал Никсар, отворачиваясь к стенке.
  
  - Ты опять вчера какую-то дрянь хлебал?
  
  - Ничего я не хлебал, отвали, - сквозь сон простонал Вайтер.
  
  - Поднимайся и собирайся!
  
  - Водоворот мне в рот... да отстань ты уже!
  
  Терпение Рэя подходило к концу.
  
  - Я сказал: "Подъем!" - с этими словами он резко дернул Никсара за ногу, наполовину стащив с кровати.
  
  - Да ты охренел совсем! - рявкнул мальчик и с размаху пнул соседа в колено. - Тебе надо, ты и дуй на учебу!
  
  - Мне надо, потому что я староста и живу в одной комнате с тобой. И огребать опять придется мне! - прошипел Льетипас, в отместку пнув Никсара.
  
  - Как же ты меня бесишь, - Вайтер поднялся с кровати.
  
  Рэй молча собирал портфель, выслушивая типичные фразы о том, что он вантуз неопробованный, последствие китового аборта и зубрила тупорылый. За долгие месяцы сожительства мальчик уже привык к этому. Попробуй разбудить Никсара рано утром - услышишь о себе много нового.
  
  Никсар даже не стал одеваться. Поскольку он, как всегда, лег спать в школьной форме. Быстро прошелся щеткой по зубам, ополоснул лицо и, прихватив со стола свой планшет и магнитную ручку, направился к двери.
  
  - Пошли, - буркнул Никсар и нажал на кнопку замка возле рамы. Дверь комнаты тихо отошла в сторону.
  
  
  
  Кто никогда не ходил в школу и учился на домашнем обучении, тот никогда не познавал всю жестокость школьной столовой. Тем счастливчикам никогда не приходилось проверять вареную колбасу на наличие плесени, сыр на степень выносливости подозрительного запаха, а подливку на процент вероятности отравления. Эти люди довольствуются прелестями домашней кухни, а не ужасами школьных блюд.
  
  - Рэй, погляди, меня глючит или эта ветчина действительно странного цвета?
  
  Льетипас со всей серьезностью подошел к решению данного вопроса. А именно, внимательно посмотрев на сероватый кусок мяса, многозначительно изрек:
  
  - Лучше не есть.
  
  - Я тоже так думаю, - Никсар плюхнул жертву школьной кулинарии, то бишь бутерброд, прямо в тарелку с такой же странной манной кашей. - Поскорее бы домой.
  
  Рэй понуро смотрел в чашку компота, играя ложкой с плававшими в ней ягодами. Есть и пить ту бурду, которую здесь готовят, все равно невозможно.
  
   - У нас какой сейчас урок? - спросил Никсар.
  
  - История иностранных языков, - протянул Рэен. - Сегодня предметы поменяли местами. А еще к нам придет новый преподаватель.
  
  - Ага... - Никсар откинулся на спинку стула и выгнул спину, сладко потягиваясь и сонно зевая. Вид у мальчика был потрепанный. - А что нам задавали?
  
  - Учить столбик...
  
  - Ты учил?
  
  - Да.
  
  - А другие учили?
  
  - В беседе писали, что нет. Не читал что ли?
  
  - Я не захожу в чаты. Ну, раз уж другие не делали... Тогда все нормально, - успокоился Никсар, с чистой душой достал телефон и принялся копаться в Интернете.
  
  - У нас в конце года итоговые контрольные. Ты как собрался их писать?
  
  - Пфф! Спишу, как обычно, - Никсар весело подмигнул. - Кто лучший списовщик в классе? Я! Кого ни разу не спалили? Меня! Зачем париться и учить, когда можно обмануть и списать?
  
  - Мне вот интересно, а как ты потом будешь работать? Даже если не поручение выполнять... Вот придет к тебе человек, допустим, на консультацию, и что ты ему скажешь?
  
  - Если я не знаю, как отвечать, то дам ему направление к другому сотруднику.
  
  - А если там будет сидеть такой же дуболом, как ты? - спросил Льетипас.
  
  - А это уже не мои проблемы, - весело щелкнул пальцами Никсар.
  
  "Вот потом и думаешь, откуда у нас такие работодатели и работники", - мрачно подумал Рэен.
  
  - А те, кто постоянно зубрят домашку и выпускаются с красными аттестатом и дипломом, потом идут работать на кассу в магазине, - ехидно подколол Никсар.
  
  - Что ты имеешь в виду? - резко напрягся Льетипас.
  
  Ребята начали говорить на повышенных тонах, и на них заинтересованно смотрели другие школьники, сидящие за соседними столами.
  
  - Далеко не факт, что с отличными оценками ты многого добьешься в жизни, - Вайтер одарил собеседника противной ухмылкой. - Велика вероятность, что ты просто прова-а-алишься. И все твои труды пойдут акуле в пасть.
  
  Рэен ощетинился. Сосед по комнате задел больную для него тему.
  
   - Не в твоем положении учить меня, - ответил мальчик. - У тебя одни двойки в четвертях. Преподаватели завышают тебе до троек только для того, чтобы репутацию школы не портить.
  
  - Вот видишь. Мне завышают. А кто завысит тебе? - Никсар почесал нос, а его улыбка стала еще шире. - Кто-то на прошлом уроке математики сделал всего одну ошибку в одной из десяти заданных формул. И то потом сразу же исправил. Только вот беда, училка четверку поставила. А у нас новый препод по этому предмету. Сегодня оплошаешь и о годовой пятерке можешь забыть.
  
  Рэен разозлился. Никсар Вайтер так и напрашивался на кулак. Да этот дебил не мог даже параллелограмм нарисовать!
  
   - Посмотрим, как ты запоешь спустя десять лет, - зло бросил Льетипас, поднимаясь со стула, - когда будешь просить жилье в службе социальной помощи.
  
  - Обещаю, что возьму тебя бухгалтером к себе на работу! - крикнул ему вслед Никсар, и ехидные смешки других учеников вторили его словам.
  
  
  
  Возле кабинета истории иностранных языков творилось явное оживление. Ребята стояли плотными кольцом, слышались восторженные возгласы. Рэен удивленно остановился в коридоре.
  
   - Смотрите! У Воста книга!
  
   - Вау! Из настоящей бумаги?
  
   - Ага!
  
   А вот это уже действительно интересно. Льетипас подошел к толпе гудящих одноклассников. Ученики соседних классов заинтересованно крутились вокруг этой суматохи, а иногда подходили ближе и пытались хоть что-нибудь рассмотреть за спинами.
  
   - Папа подарил, - слышался хвастливый голос Воста Востахва. - Тридцать тысяч стоит!
  
   Мальчик почувствовал, как в нем все сильнее елозит любопытство. Сунув телефон в карман, подошел к гудящим одноклассникам. Ничего не видно. Он был не самым низким в классе, но за спинами парней не мог ничего разглядеть, как бы ни тянул шею и на носочки ни становился.
  
   Придется попробовать по-другому.
  
   - Неужели нашли того, кто позавчера листок из порножурнала поверх школьного расписания повесил? - громко сказал Льетипас.
  
   Сработало. Галдеж резко поутих. Некоторые обернулись. Из толпы вышел Вост - полноватый мальчишка с вечно сальными темными волосами и крошками на черном пиджаке. В руке он держал книгу в блестящей обложке кофейного цвета с белыми, новыми страницами.
  
   - Смотрите, кто подошел! Что здесь забыл, Крыса? - воскликнул Вост.
  
   Мальчишка поправил очки и закосолапил к Рэю.
  
   - Ты только глянь, - расплывшись в тошнотворно-сладкой улыбке, очкарик покрутил книгой возле его лица. Обложка сверкала и переливалась на свету всеми цветами радуги. Но самое дорогое в книге была отнюдь не обложка и даже не текст. Вост Востахва раскрыл книгу. Вот они. Страницы.
  
   Не искусственная, а истинная бумага. Та, что сделана из деревьев. Хрупкие страницы, и, если их пропустить пальцами, то услышишь особый шелест, словно у листьев на ветках. Говорят, что, если возле книги ставить чашку свежего кофе каждый день, то спустя время страницы впитают этот аромат. А еще в книге можно засушить растение. Серебряную лилию, например. Тогда цветок сохранит красоту, а бумага - запах.
  
   Все предметы из дерева заоблачно дорогие. Атланты не могли позволить себе такую роскошь, как вырубка и без того малочисленных деревьев. Поэтому древесину добывают на поверхности в долине, под названием Степь. А книги из бумаги стоят просто баснословных денег.
  
   Вост захлопнул книгу прямо перед носом мальчика.
  
   - Завидно, а, Льетипас? - спросил Вост, ловя завороженный взгляд Рэя. - Поди, в твоей семье не зарабатывают и половины стоимости этой книги. А отец много таких купит. У меня будет целый стеллаж с книгами из дерева. И даже стеллаж будет деревянным! А ты сиди лучше за электронным планшетом.
  
   Ботаники. Это такие тихие ребята в очках, с отличными оценками, солидным багажом знаний и планшетом с полностью заполненной всякой литературой флешкой. Вост Востахв соответствовал всем пунктам, кроме пометки "тихий", а также "скромный". Ни тем, ни другим Воста никак не назовешь.
  
   - Завидовать чему? - спросил Рэй. - Вороху хрупкого бесполезного мусора?
  
   - Да ты хоть что-нибудь читаешь?! - оскорбился Востахв. - Вот из-за таких невежд и теряется ценность литературы!
  
   - Какая ценность? Мой дух патриотизма за Родину Атлантиду воспылает и без нее.
  
   Вост уже было собрался открыть рот, когда в динамиках раздался женский голос:
  
   "Внимание! Время перемены закончилось! Просьба учащимся подойти к дверям классов и дождаться учителя. Внимание! Время перемены закончилось! Просьба учащимся подойти к дверям классов и дождаться учителя".
  
   Следом за объявлением по коридору прокатился возмущенный бас:
  
   - Так, мелочь, а ну разойдись! Встали тут, ни пройти, ни проехать!
  
  
  
  Историю иностранных языков вела миловидная женщина (она же обладательница басистого голоса) преклонных лет по имени Язин Грат. Она всегда носила идеально выглаженный темно-бордовый костюм с клетчатым воротником, рукавами и кармашками. Всегда чистая, аккуратная и вежливая учительница могла усмирить своим успокаивающим мягким голосом даже самых непослушных ребят. Даже закоренелые оболтусы, и те могли прийти к ней на урок.
  
  Кабинет истории иностранных языков (а также истории Атлантиды) служил одновременно кабинетом мифологии и учения религии. Он был обклеен фотографиями верхнего мира, флагами некогда существовавших стран и таблицами с иностранными словами.
  
  Далекое существование верхних людей считалось неоспоримым фактом. Но в то, что наверху жили множества различных стран со своими языками, культурой и менталитетом, верилось с трудом, и для большинства атлантов считалось сказкой. Зачем создавать много языков и учить их, если живешь на одной планете? Зачем делить планету на целые страны со своими правителями и - ужас! - разными способами правления? Где-то короли и принцессы, где-то какие-то президенты. И это если умолчать о валюте, законах, образовании, праздниках, еще целым набором религий, культуре... А ведь еще эти страны и государства воевали друг с другом за землю и ресурсы!
  
  Дети, да и многие взрослые, с искренним недоумением и возмущением внимают то, что говорят о верхнем мире в учебниках, онлайн журналах и телепередачах. Какая неслыханная глупость! Неужели можно быть настолько не цивилизованными? Неудивительно, что они вымерли!
  
  Однако самым интересным в кабинете истории был искусно сделанный макет человека, жившего когда-то на поверхности, в натуральную величину.
  
  Каждый атлант знал эту историю. Триста шестнадцать лет назад, когда появились первые признаки нехватки продуктов и голода, атланты собрали экспедицию и высадились на берег (до этого они исследовали лишь океанские глубины и уже тогда встречали над водой корабли). Люди, которых увидели на земле атланты, просто поразили их. Они были жадными, злыми и очень воинственными. Это можно было стерпеть и понять, но люди воспринимали атлантов не как себе подобных. Одни видели в них демонов, другие - подопытных для экспериментов, а третьи считали настоящими русалками. В любом случае у наземных жителей были, какие угодно реакции на подводных соседей, только не самые адекватные.
  
  Обескураженная экспедиция быстро вернулась на родину и обо всем доложила Царю. Прежде, чем вновь знакомиться, атланты долгие годы наблюдали за людьми на земле, попутно тихо собирая образцы животных, а также плоды и семена новых растений.
  
  Атлантов отталкивала воинственность. Наземные жители постоянно что-то делили и вели кровопролитные войны. Четвертая раса не желала принимать участия в междоусобицах и старалась больше не показывать своего существования. С годами людская фантазия разыгралась настолько, что итоговый вариант описания представителей подводного царства существенно отличался от действительности. Поэтому ученым не составило труда прятаться на поверхности.
  
  Чем больше атланты изучали историю верхних стран, чем больше узнавали, тем больше мрачнели. Обитатели верхнего мира производили удручающее впечатление. Особенно атланты жалели Китай, который много лет был закрытой страной, но насильственно заставленной вновь вступать в торговли и раздоры с другими государствами.
  
  Прогресс надземья шел семимильными шагами. И это была вторая причина, почему атланты не желали устанавливать отношения. Прогресс не столько развивался, сколько вредил природе. С каждым десятилетием они изобретали всё больше ядов и веществ, которые отравляли окружающую среду. Четвертая раса просто не могла понять такой глупости. В конце концов, сто двадцать лет назад, люди устроили ядерную войну и просто истребили друг друга.
  
  По телевизору постоянно показывают заброшенные поселения и города, вроде Припяти, Чернобыля и Хиросимы. Тема катастрофы стала настоящей Музой у писателей и телевизионщиков. На поверхности пока жить опасно. Команда ученых собрала экспедицию, которая давно работает на поверхности, разгребая завалы и устраняя последствия катастрофы.
  
  Макет человека служит прекрасным наглядным образцом о том, как выглядели верхние люди. Макет представлял собой мужчину, ростом в сто восемьдесят сантиметров, в джинсах, кроссовках и с оголенным торсом. Ученики с удивлением рассматривали покрытое волосяным покровом, а не чешуей, тело с полным отсутствием спинного плавника и жабр. Кожа у "человека" была темнее, чем у атлантов. А ведь учителя говорят, что это представитель европеоидной расы - одной из самых больших рас, да к тому же без загара.
  
  Сейчас, расположившись на удобных мягких стульях, ученики внимали очередной язык наземных - русский. Ребятам он казался слишком резким, громким, по сравнению с их мелодичным атлантским.
  
  Язин Грат слушали даже двоечники. Преподавательница всегда рассказывала не только о самом языке: его алфавите, звуках и отдельных словах, но и частично о той стране, в которой этот язык произошел. Сейчас она говорила, что СССР - это самая маленькая страна, а ее жители жили в бункерах. Ученики с упоением ловили каждое слово. И о том, что русские были каннибалами и ели неокрепших детей как деликатес. Еще русские могли менять цвет своей кожи и сливаться с окружающей средой.
  
  До этого были китайцы, которые не могли общаться, и у них был язык жестов. А вот мужчины-американцы по обычаю женились на одной девушке втроем. Поэтому их женщины жили недолго.
  
  И всё это было чистой правдой. Преподавательница говорила, что она поднималась наверх на экскурсию и видела эти бункеры, а также изображения страшных соитий своими глазами. От демонстрации фотографий она воздержалась.
  
  Следующим уроком была математика. Учитель немного задерживался, поэтому за классом пока следил классный руководитель. Агазон Каруд строго оглядел класс.
  
  - Сейчас придет новый преподаватель, - он погрозил пальцем, - И только попробуйте здесь что-нибудь устроить. Влетит, мало не покажется! Никсар и Древ - вас это особенно касается!
  
  Мальчики, сидевшие рядом на самой дальней парте, дружно закатили глаза.
  
   Учитель ввел пароль на компьютере и открыл файл наблюдения. Нужно узнать, сколько человек отсутствует. Проектор, закрепленный под потолком класса, включился и просканировал помещение, на компьютере отобразилось пятнадцать парт, за которыми сидело двадцать шесть учеников. На каждой виртуальной парте были фотографии и имена присутствующих. Данные о посещаемости и пропусках отправлялись в журнал класса и в кабинет директора.
  
  Ученики, тем временем, включали встроенные в парты графические планшеты, на которые уже были загружены виртуальные тетради. Кто-то протирал экран специальным дезинфицирующим средством и доставал магнитные ручки.
  
  Несколько лет назад в ходу еще были голографические клавиатуры, однако ученые не одобрили эту идею. Из-за отсутствия постоянной тренировки пальцев, то есть письма, страдала моторика. А та, в свою очередь, отвечала за память. Поэтому решили перейти с компьютеров, на графические планшеты.
  
  Дверь класса вдруг тихо отошла в сторону.
  
  - Прошу прощение за опоздание. Завуч задержала.
  
  Тут и там раздались тихие ахи девчонок - на нового преподавателя уставилась дюжина влюбленных глаз.
  
  - Ничего-ничего, - ответил Агазон. - Все в порядке. Так, это третий "А" класс. Вот. Журнал на компьютере вам уже открыл. Отсутствуют всего трое.
  
  Каруд тихо перебросился с незнакомцем парой фраз и, сверкнув на класс злыми глазами, вышел из кабинета.
  
  - Итак, давайте знакомиться. Меня зовут Сергей Прокофьев, и я теперь буду вести у вас математику.
  
  Юные ученицы мгновенно позабыли о своих планшетах и телефонах и теперь неотрывно смотрели на нового учителя. Им оказался мужчина тридцати пяти лет, высокий, стройный и весьма симпатичной наружности. Еще Сергей Прокофьев, судя по всему, был альбиносом. Об этом говорили длинные, доходящие аж до поясницы, абсолютно белые волосы, а также такие же белые брови, ресницы и едва заметная щетина на чуть вытянутом лице. И, как будто подчеркивая эту белизну, Сергей Прокофьев был одет в белую водолазку с высоким горлом, белые брюки и белую обувь. Единственное, что у него было не белое, так это темные то ли серые, то ли синие глаза. Кому-кому, а этому человеку в жизни явно не хватало красок.
  
  - Математика - это наилюбимейший предмет многих учеников, - с явным сарказмом начал преподаватель, садясь за учительский стол. - Я прям по оценкам вижу, как вы этот предмет обожаете, как вы о нем грезите и ждете, не дождетесь начала нового урока. Я прав?
  
  Ученики оживились, на лицах многих появились улыбки.
  
  - И, глядя на вас, я могу предположить, что вас совершенно не колышет тот факт, что в следующем году будет итоговый экзамен за восемь классов. Все отличники и все всё сдадут.
  
  - Ага, - подражая сарказму Прокофьева, ответили некоторые ребята.
  
  - Вот и я говорю "ага". А потом у девяноста девяти процентов будет "два". Ну, ничего, - учитель резко вскочил со стула и подошел к электронной классной доске, - Я здесь, чтобы спасти вас. И пусть к концу года вы будете меня ненавидеть и всей своей невинной детской душой желать, чтобы по дороге в школу я сломал ногу или меня сбила машина, но экзамен вы сдадите.
  
  Интуиция маленьких чертят, то есть детей, начала бить тревогу.
  
  - И сейчас мы начнем с модуля геометрии, алгеброй займемся потом. Ведь именно по геометрии у вас лучшие оценки.
  
  - Твою мать... - тихо выругался Никсар.
  
  - Задолбай тебя пукан, - поддержал Древ.
  
  - А теперь на счет разговоров на уроке, - на плечи мальчиков легли ладони учителя. Никсар даже вздрогнул от неожиданности, ведь Сергей у доски вроде стоял... - Понимаю, у всех есть свои недостатки. Например, я очень хорошо слышу. У кого-то дальнозоркость, а у меня дальнослухость. Чем дальше парта, тем острее слух, - мужчина похлопал Амелборпа и Вайтера по плечам. - Вам на будущее, господа.
  
  Математик призраком прошествовал обратно к доске.
  
  - Открывайте файл с учебником по геометрии и в содержании смотрите тему "Окружность". Будем заново повторять, что такое окружность, чем она отличается от круга, а также порешаем задачки, - учитель нажал на кнопку голосового ввода на клавиатуре доски и отдал команду вслух. - КД5, окружность, диаметр, радиус, хорда.
  
  Внизу доски-экрана загорелся зеленый значок микрофона, и на доске отобразилась окружность со всеми названными составляющими.
  
  - Окружностью называется геометрическая фигура, состоящая из всех точек плоскости, расположенных на заданном расстоянии от данной точки, - начал Сергей Прокофьев. - Понятно? Или нет?
  
  Класс пустыми глазами таращился на доску.
  
  - Так, ребята, я задал вопрос. А то спрашиваешь потом: "Понятно? Да! Решить сможешь? Не-а!"
  
  - Понятно, - пронеслись по классу редкие голоса.
  
  Прокофьев скептически фыркнул.
  
  - Короче, объясняю, - мужчина подошел к доске и ткнул пальцем в фигуру. - Вот эта штуковина называется окружностью. Не путать с кругом. Круг закрашенный, а окружность - нет. Пока понятно?
  
  - Угу...
  
  - Отлично. Плывем дальше. У окружности есть точка О - это её центр. Окружность находится на плоскости. Ваши планшеты - это плоскости. Доска - тоже плоскость. Ясно? Хорошо. Теперь, если мы на окружности поставим точки, - преподаватель нарисовал магнитным мелком точки А, В, С, - то все они будут на одинаковом расстоянии от центра. Таким образом, окружность проходит через все точки плоскости, расположенные на заданном расстоянии от данной точки. А теперь, переходим к вот этим загадочным палочкам, - мужчина провел рукой по окружности и остановился на линиях. - Что такое отрезок знаете? Замечательно, хоть это вы знаете. Отрезок, вот эта линия, соединяющая центр с какой-либо точкой окружности, называется радиусом. Понимаете, что я говорю? От центра к краю - это радиус. А если отрезком соединить один край с противоположным через центр, то это будет уже диаметр. Диаметр всегда в два раза больше радиуса. Запомните это! Но если диаметр пришпандорить куда-нибудь мимо центра, то это уже хорда. Хорда никогда не проходит через центр окружности. Повторяю, диаметр и радиус связаны с центром, а вот хорда - нет. Ясно? Прекрасно. Так, ребята, - Прокофьев громко хлопнул в ладоши. - Отрываемся от своих 2D изображений в гаджетах и смотрим на меня. Я достаточно объемный, более того, я издаю звук. Вы знаете, что такое дуги?
  
  - Да, - раздался недружный хор повеселевших учеников.
  
  - Круто! - бодро воскликнул Сергей Прокофьев. - Тогда вы должны понимать, что любые две точки окружности делят ее на две части. И каждая из этих частей называется дугой окружности. Тут все очень просто. Геометрию не надо зубрить, её надо понимать. А теперь порешаем задачи. Так, кто у нас настоящий гений в математики? - преподаватель проигнорировал взмывшую вверх руку Востахва и посмотрел в журнал. - О! Вы только гляньте, какой тут номер телефона такси: одни и те же цифры и сплошь двойки. Никсар Вайтер - к доске!
  
  - А может не надо? - проныл Никсар с последней парты.
  
  - Надо-надо, - непреклонно ответил Сергей.
  
  - А, может, вы мне двойку авансом поставите?
  
  - Почему сразу двойку? Вдруг ты пять получишь? Давай, подрывайся и дуй сюда.
  Никсар молча уткнулся в планшет.
  
  - Никса-а-ар, - позвал Сергей под общие смешки класса. - Доска жаждет лицезреть тебя поближе.
  
  - Да почему сразу я?! - воскликнул мальчик, театрально разведя руки. - Не только у меня двойки!
  
  - Верно, но только у тебя помимо двоек стоит еще и единица.
  
  - Не хочу!
  
  - Никсар!
  
  - Да пошли вы!
  
  - А я и пошел. Сюда работать.
  
  - Да что вы ко мне привязались?
  
  - Я вижу в тебе зачатки великого математика.
  
  - Издеваетесь?
  
  - Отнюдь нет.
  
  Мальчишка насупился и снова уткнулся в планшет.
  
  - Ты зря делаешь из меня врага, - сказал преподаватель. - У нас времени много. Я могу вызывать к доске твоих одноклассников, но над душой буду стоять весь урок. И следующий. И через следующий. Что ты как не пацан? Хватит демонстрировать свой комплекс подросткового отрицалова и иди сюда. Отмучайся десять минут, и до конца урока тебя никто не будет трогать.
  
  Никсар взъелся, вскочил и, громко топая, зашагал к доске. На ней, тем временем, отобразилась окружность с диаметром АВ.
  
  - Итак, - произнес Прокофьев. - Диаметр равен восьми сантиметрам...
  
  - А по виду полметра, - буркнул Никсар.
  
  - Это чтобы тебе лучше было видно. Так вот. Твоя задача найти радиус. Находи.
  В классе наступила гробовая тишина. Кто-то смотрел в окно, кто-то в телефон, и только Рэен и Вост упорно писали магнитными ручками решение в своих виртуальных тетрадках.
  
  Никсар вносил свою лепту в гармонию тишины и тупо пялился на доску.
  
  Сергей Прокофьев, скрестив руки на груди, облокотился на стену возле двери.
  
  - Разделить на два, Никсар, - тихо простонал Рэй.
  
  Мальчик взял в руки магнитный мелок и... завис.
  
  - А сколько сантиметров в диаметре?
  
  - Восемь, - ответил учитель.
  
  Никсар написал на доске короткий пример: 8:2=4.
  
  - Зашибись, - ответил преподаватель. - Рэю ставлю "отлично", а тебе "два". Такими примерами ты можешь писать только в каком-нибудь колледже не математического уклона. Там всем пофигу на оформление, главное, чтобы ты знал и понимал. А тут ни того, ни другого, ни третьего. Записывай, что я говорю: Дано...
  Наксар раздраженно застонал и принялся писать под диктовку.
  
  К концу урока он уже был готов разбить о голову учителя указку. Одним заданием и "отмучаешься десять минут" Прокофьев не ограничился. За оставшиеся время он отыгрался на мальчишке по полной и каждый раз усложнял условия задачи. Мало того, он даже задержал его на перемене, аргументируя это тем, что звонок для учителя. После чего он решил "сжалиться" и поставил утешающую тройку за "старания". Говорил, пусть вы возненавидите меня к концу года? Никсар желал, чтобы он попал под машину уже сегодня.
  
  - Тебе это на пользу, - сыпал соль на раны Рэен. - У нас экзамен в следующем году, так что он нас подготовит.
  
  - Ссать я хотел на экзамены, - огрызнулся Никсар. - Он мне весь мозг выел своими теоремами.
  
  - Это ты сейчас так говоришь. А на экзаменах не до смеха будет.
  
  Никсар фыркнул и отвернулся к окну коридора. И увидел, как за пределами школьного двора по тротуару шла группа подростков в синей переливающейся форме. Дети Индиго - ученики Сакральной Академии.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"