Шпак Алексей Олегович : другие произведения.

Березарк

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ...Клокочущая ярость заволокла сознание, боль отступила на второй план, и он бросился вперёд, позабыв об уговоре с Орис, сбив с ног женщину и втоптав её в месиво из мёртвых тел, едва не поскользнувшись на трупе черноволосой девочки. Скал в три прыжка пересёк пиршественный зал и, вырвавшись из него в очередной коридор, с силой захлопнул за собой обитую альмионием дверь. Гнев и ярость уже не спешили покидать его, подогреваемые запахом ненавистного тела. Подобно дикому зверю, почуявшему долгожданную добычу, он нёсся вперёд по следу своей будущей жертвы, разбивая в щепы металлические створки, разрывая в клочья попадающихся на пути бандитов. Множество поворотов, изгибов и лестниц, сотни ступеней с пылающей яростью в мозгу...
Березарк

цикл рассказов "Короли жизни".

Шпак Алексей 15,09,2008
  1 глава.
  Девушка ещё пыталась вырываться, не до конца видимо осознавая, что выхода из этой ситуации у неё нет. Возможно она даже пыталась кричать, но до Скала доносились лишь звуки хохота, больше похожие на лай. Рыжие псы быстро сорвали с неё все побрякушки и тряпки, и старались как можно скорее привязать её к дереву. Скал ухмылялся, наблюдая за ними. Псы чересчур суетились, однако верёвки затягивали на совесть. Намертво притянув к стволу девичьи запястья, они обмотнули бледный лоб, и в трех местах привязали хрупкое тело, кожаными ремнями стянули икры с бедрами.
  Зрелище обещало быть интересным.
  Дюжина громадных мужиков замерла полукругом возле распятой девицы, кое-кто даже начал почёсывать себе между ног. Если они оставят её помирать среди леса, Скал не упустит возможности получить свою долю удовольствия - пока же он наслаждался зрелищем.
  Один из Рыжих Псов уже спустил штаны, и хотя с такого расстояния Скал не мог оценить всех его "достоинств", по одобрительным возгласам было ясно, что они имеют внушительные размеры. Он чуть не расхохотался, предвкушая - пусть и чужой - пир плоти; сглатывая слюну, слегка подался вперед и в этот же момент внизу за деревьями заметил тень.
  Даже с такого расстояния он не мог ошибиться. Злоба и ненависть вспыхнули в груди пламенем достойным преисподней, рука привычно выдернула из земли секиру, даже не ощутив её тяжести, и Скал громадными скачками помчался вниз по склону.
  Первым же ударом он отрубил три головы и, развернувшись в гигантском прыжке, до середины туловища разрезал четвертого. Псов оставалось ещё около десятка, и они обступали Скала со всех сторон, образовывая неровный круг. Тот, который первым желал поиметь девицу, теперь поспешно натягивал штаны. Скал поискал глазами знакомый силуэт. Но - выступившая было из лесного полумрака, фигура вновь растворилась в нём, стоило гиганту появиться на поляне. Дурманящий, ни с чем не сравнимый запах крови вдруг нахлынул горячей волной. Дымящаяся река, истекавшая из обезглавленных тел, медленно поглощалась землёй. Ненасытная вампирша!!! Она просила ещё и ещё, и Скал не мог ей отказать.
  Чуткое ухо уловило движение за спиной.
  С разворота он ударил от низа вверх, отделив левую руку и голову нерадивого воина единым ударом, и отпрыгнув до того, как топор описал новый круг и раскроил череп другого. Их осталось всего лишь пол дюжины.
  На этот раз он ударил с левой стороны, ощущая как желанный кровавый туман застилает глаза. Колени противника подогнулись, однако ноги его упали не так далеко от головы. Замешкавшиеся Рыжие Псы наконец-то начали действовать и напали с разных сторон, но широкий круг, описанный окровавленной секирой, обезглавил ещё одного.
  Резкая, но такая далекая, боль полыхнула чуть ниже груди - вражеский меч скользнул по рёбрам. И вот тогда Скал пришёл в настоящую ярость. Спустя несколько очень коротких мгновений, он уже сидел на камне, успокаивая разыгравшиеся чувства, приводя в порядок мысли и собираясь силами. Он напрочь забыл о привязанной к дереву девице и с удивлением рассматривал нанесённую Рыжей Собакой рану: от его тела оттяпали солидный кусок мяса, и Скал даже видел белеющие в кровавом сгустке рёбра. Он смачно сплюнул на обагренную ладонь и шлепнул по ране.
  -Эй!!! Эй! - донеслось будто бы из далека. Скал повернул голову.
  Пальцы девчонки уже посинели, но со лба верёвка всё же соскочила, и теперь было неясно, как это тонкотелое создание умудряется болтаться на дереве.
  -Эй... - иссиня-чёрные глаза смотрели с мольбой и страхом, - Помоги мне, прошу тебя...
  С трудом осознавая, зачем он это делает, Скал подошёл к дереву и единым махом перерубил верёвку, оставив на коре длинную рыжую полосу. Девчонка упала на траву и тут же принялась разрабатывать онемевшие пальцы. Теперь он мог рассмотреть её получше. Что он и делал - скорее от скуки, нежели от любопытства. Эта вспышка гнева отняла слишком много сил и вкушать сладость женского тела уже не хотелось. Да и девица оказалась далеко не красавицей. Худющая, с едва наметившейся грудью, узкими бедрами и запахом крови от первых менструаций. Она была ещё ребенком, от силы достигшим четырнадцати лет. Конечно лицо её выглядело куда привлекательнее тела, но Скал сомневался, что Рыжие Псы возгорелись желанием, увидев симпатичную мордашку. Единственное, что в ней приковывало взгляд и сосредотачивало на себе мужское внимание были волосы - шелковистой россыпью они чернели на плечах и маленькой груди, делая и без того белую кожу бледнее, а шоколад крохотных сосков превращая в черные бусинки.
  Тем временем девица дотянулась до ножа на поясе одного из Псов и перерезала ремни на бедрах. Скал подхватил секиру и грузно двинулся в сторону деревьев - туда, где несколько минут назад исчезла ненавистная фигура. Запахи сменились, и он больше не улавливал того тонкого аромата, который привел его на окраину Невьярского Леса. Всё перебивала смрадная вонь, источаемая трупами Рыжих Псов. Несколько десятилетий назад Фиолетовый король правил этой шайкой отъявленных головорезов, грабя и разоряя Сиберию, передвигаясь всё ближе к Сертагским Холмам, Увалу и Перевалу. Будучи одним из Псов и повелевая ими, он многого достиг, но здесь нашел себе армию и Рыжие Собаки оказались ему больше ненужны. Он позволил им жить, как прежде - убийствами и грабежом, но повелел впредь выбирать вожаком лишь того, кто докажет свою силу и волю в смертельном поединке.
  За свою жизнь Скал выслушал столько баек и легенд о Рыжих Псах, что в пору было написать большую книгу, однако писать он не умел, да и не испытывал тяги к подобного рода занятиям. Из всех баек, которые сочиняли о разбойниках, самой правдивой была та, где распутных девиц Рыжие Псы утаскивали в свои лесные чертоги. Да, и женщины, и мужчины, входившие в шайку, были не прочь поразвлечься со свежей плотью, а потом означенных баб находили изнасилованными, изуродованными, и очень редко живыми.
  Девка, которую Скал оставил за спиной не была похожа на распутницу. Да и быть ей не могла. Она ведь только-только начала созревать - кто позарится на такую щепку! В таком случае как она попала в лапы Псам? Неужели то было простое ограбление?
  -Эй!!! - услышал он тот же самый голос за спиной, однако на этот раз оклик казался куда более сильным и властным, и в нём уже не чувствовалось ни мольбы, ни страха. Скал даже и не думал останавливаться, продолжая идти в тень густой листвы, слыша как хрустят позади ветки и трава. Девчонка догнала его и вцепилась в руку:
  -Постой!!! - она и в самом деле говорила властно и надменно, словно перед нею был необтёсанный чурбан, но остановить огромного мускулистого мужика этим окриком ей не удалось, поэтому она затараторила: - Ты спас меня - спасибо! Ты знаешь, кто я? Откуда? Ты спас меня, а за моё спасение тебя наградят! Ты слышишь?
  Скал замер и медленно обернулся к ней. Она была высока для девушки своего возраста. Редко попадалась девица, макушкой достающая до груди Скала. Однако высокий рост делал её еще более худой. Гигант даже слегка удивился, заметив, что она нацепила на себя рыжую собачью куртку и шаровары, которые стащила с трупа. И хотя, возможно, воин и был самым тощим в шайке, одежда висела на ней, как мешки из под муки на огородном пугале. Лицо Скала давным давно перестало отражать какие-либо эмоции, кроме ярости и злобного веселья, оно превратилось в грубый обтёсанный топором кусок дуба, и даже губы, изрезанные впадинами и шрамами не умели улыбаться, но сейчас его пронял обыкновенный хохот.
  -Чего ты смеешься! - воскликнула девчонка, задрав нос, - Я Ханадис, принцесса Неволонская!!! Мой отец правил Неволоном и всем Невьярским Лесом.
  Смех скала оборвался, а голос вырвался подобно рыку дикого зверя:
  -Рыжие Собаки правят лесом! - он вновь повернулся и зашагал.
  -Моя мать Орис - королева Неволона и прилежащих земель. Она осыпет тебя серебром с головы до ног. За моё спасение ты сможешь попросить, чего только захочешь...
  -Отстань от меня, девка! - рявкнул Скал, в который раз развернувшись к ней. От резкого движения лопнула запекшаяся было кровь и рана опять засаднила.
  -Я дикарь! - прорычал он, нагнувшись и вперившись пылающим взглядом в чёрные глаза девчонки, - Я мог сотворить с тобой то же, что только что собирались сделать Псы, и бросить подыхать среди леса. И знаешь, я начинаю жалеть, что не поступил именно так.
  Она ни на секунду не потеряла самообладания, словно гигант говорил не о ней; лишь хитро улыбнулась и сказала:
  -Ты - вольный человек, я знаю. Но раз уже ты начал спасать мне жизнь, то доведи это дело до конца. Мне известно, что ты живешь в этом лесу, и что тебе наплевать на городскую девку, будь она хоть трижды принцессой, но мне так же известно, что мне не выжить здесь без тебя и не найти дороги...
  -Да мне проще убить тебя!!! - заорал Скал, и лезвие его громадного тяжелого топора, со свистом взрезав воздух, вонзилось в дюйме от отставленной ноги девушки. Она не изменила позы, словно даже не поняла, что только что едва не лишилась жизни.
  -Не смог убить один раз, не сможешь и во второй...
  Скал отпустил рукоять секиры. Он попятился в сторону от тропы и, прислонившись к широкому стволу дерева спиной, сполз на траву. Он сидел долго, глядя в одну точку, не произнося ни звука. Закатное солнце с трудом пробивалось сквозь густую листву, и его тусклый свет придавал миру кровавый оттенок, так нравившийся гиганту. Слова Ханадис звучали в голове совершенно иным голосом. Да, когда-то давно одна женщина уже сказала ему то же самое. И он поверил...
  Наконец Скал поднял глаза. Его топор доставал девушке до колена, а она стояла рядом с ним так, словно это было не смертельное, воняющее кровью оружие, а верный раб, примостившийся у ног хозяйки. Скал горько усмехнулся, но выражение его лица при этом не сильно поменялось. Он поднялся и, легко выдернув секиру из земли, закинул за плечо. Ханадис победно улыбнулась и побежала за ним.
  -Надеюсь, - прорычал Скал, - твоя мать высоко ценит жизнь своей дочери. Иначе я сниму с тебя скальп прямо на дворцовой площади.
  2 глава.
  Невьярский лес не был таким большим, как могло показаться человеку, впервые ступившему под лиственный свод его деревьев. И пройти его от края о края не составляло труда и за один день, однако принцесса не умела перепрыгивать через широченные стволы упавших деревьев, да и шла не так быстро, как её двухметровый проводник, поэтому их путь растягивался на несколько дней. Они часто останавливались, чтобы Ханадис могла отдохнуть, шли не очень долго и не так быстро, как хотелось бы.
  В первую же ночь Скал понял, насколько была права принцесса, когда говорила, что без него ей в лесу не выжить. Она даже не знала, какие ягоды можно есть, не говоря уж о том, что совсем не умела охотиться. Когда они ложились спать возле догорающего костра, она притулилась своей тощей спиной к широкой спине Скала, надеясь согреться. Гигант и в самом деле был горячим, как печка - близость женского тела заставляла играть кровь, но он приказывал себе не думать о доступности и беззащитности принцессы. Он укрыл её курткой и обнажённый по пояс уснул. Ханадис тоже скоро уснула - благо его широченная куртка любому могла послужить вместо одеяла.
  Утром принцесса никак не желала подниматься, хотя Скал будил её намного позже восхода солнца. Нет, это изнеженное дитя не смогло бы выжить в лесу, а уж тем более в одиночку добраться до Неволона. Означало это лишь одно: откуда бы она ни шла - её постоянно кто-нибудь сопровождал.
  К середине третьего дня они вышли к полянам эрмов. Мелкие летающие твари в испуге разбегались, скрываясь в густой траве или вспархивая на ветви деревьев.
  -Что это? - спросила принцесса, указывая на обвитые тонкими ветками человеческие черепа.
  -Гнёзда, - нехотя ответил Скал, - Эрмы вьют гнёзда в черепах.
  Принцесса подняла на него округлившиеся глаза:
  -А если они не находят черепов?
  -Тогда они набрасываются на глупых маленьких девчонок и высасывают у них мозги! - захохотал гигант. Он смеялся долго и от души, как уже давно не смеялся. А Ханадис, обиженно надув губки, повернулась к гнёздам, где пищали маленькие эрмы.
  Скал уже собирался окликнуть её, когда вдруг его ухо уловило странный звук. Казалось, где-то вдалеке могучий гигант в стальных доспехах бежит и время от времени падает, наполняя округу металлическим звоном. Кто бы это ни был, Скал уже всей душой ненавидел его. В один огромный прыжок он очутился возле принцессы и как тряпичную куклу перекинул её через плечо. Ханадис не сопротивлялась.
  Громадными скачками он помчался к Большой Поляне, зная наверняка, что тварь, звенящая железом бегает быстрее любого человека, а значит встретить её лучше всего в открытом месте.
  Громкость металлического лязга быстро нарастала. Тварь приближалась с неимоверной скоростью. На краю поляны Скал подсадил принцессу, и та вскарабкалась, как могла, на высокое дерево. Сам он замер точно в центре, распугав эрмов и обратившись в слух. Сквозь лязг и грохот доносилось некое подобие урчания, а значит монстр хотя бы отчасти состоял из живой плоти. Несколько томительных секунд ожидания завершились внезапно: существо, кем бы оно ни было, серебристой молнией сверкнуло среди деревьев. А уже спустя мгновение выскочило на поляну.
  Много лет назад во время Великой Ядерной Войны погибло множество существ. Целые виды, популяции, классы были истреблены. Те же, что выжили, в большинстве своем мутировали. Так было и с насекомыми, пауками, грибами, и прочими в прошлом мало опасными тварями. Скал поражался рассказам Летописцев о том, какой мирной и спокойной была планета в то время. Он не мог поверить в то, что самым опасным животным тогда был человек, и что именно люди разрушили собственный рай. Маленькие членистоногие, компенсировавшие излишнюю гравитацию своими небольшими размерами, после Великой Ядерной Войны пошли в рост. И этому немало поспособствовали люди, привившие им вместо хитина органометаллы, которые были в тысячи раз прочнее и долговечнее. Тем не менее Скал ожидал увидеть всё, что угодно, но не громадного сверкающего в свете солнца паука.
  Тварь выскочила на поляну и тут же грохнулась на брюхо, лязгнув всеми пластинами сразу. Кто-то снабдил монстра нейромеханическими манипуляторами и детекторами запаха, непрерывно шарящими по земле; четыре круглых красных окуляра смотрели в разные стороны.
  Увлечённый разглядыванием монстра, Скал не ожидал атаки. А уж тем более такой! Паук выбросил своё тело вверх и по точно просчитанной траектории рухнул на Скала. Гигант едва успел отскочить, как сверкающие манипуляторы метнулись к нему, стремясь вырвать топор. Скал отпрыгнул в сторону. Потрясённый, но уже закипающий злостью, он бросился вперёд, рассчитывая перерубить металлическую лапу, однако паук ловко увернулся. Совершив в воздухе глупый пируэт, Скал, не раздумывая, вновь устремился к противнику. Но и в этот раз монстр легко ускользнул. Начиная свирепеть, Скал атаковал ещё и ещё, но тварь избегала ударов, даже не пытаясь нанести ответные.
  После очередного промаха Скал замер посреди поляны, с ненавистью глядя на членистоногое. Его глаза начинали приобретать тот же кроваво-красный оттенок, что и гляделки паука. Ревущей молнией он сорвался с места, и рассекая перед собой воздух, направил лезвие секиры промеж окуляров. Паук метнулся влево, но Скал, предвидя этот манёвр и описав широкую восьмёрку встретил его лезвием топора. Но и тут твари удалось избежать удара.
  Гневный вопль потряс стволы вековечных деревьев. Скал орал, сотрясая воздух, изливая в мир впервые бессильную перед врагом ярость. Он горланил в небо, уже перестав понимать, где находится, и совершенно забыл о принцессе. Гнев бурлил в его жилах, ярость наполняла его мышцы, мысли и взор утонули в кровавом тумане. Он успел заметить, как исчез его противник, но вместо того, чтобы отскочить в сторону, взмахнул топором. От удара неимоверной силы грохот был слышен на многие лиги вокруг. В двух днях пути от Неволона истосковавшиеся по дождю фермеры решили, что началась гроза.
  Заткнувшая уши Ханадис едва не потеряла сознание. Несколько мгновений спустя она слезла с дерева и выбежала на поляну. На другом краю стоял Скал, весь облепленный зелёной жижей, а прямо перед ним валялось мёртвое тело паука. Пятидюймовый слой органической стали на его брюхе был надвое расколот. Чтобы расколоть панцирь на спине, не хватило ширины топора. Металлические лапы судорожно подрагивали, манипуляторы пытались что-то хватать.
  Скал повалился на землю, глядя перед собой пустыми отрешёнными глазами. Принцесса подскочила к нему и осмотрела: тело его казалось абсолютно целым, а вот разум отчего-то провалился в забытьё.
  -Скал! Скал! - закричала принцесса, вцепившись в чёрную бороду, - Ты меня слышишь?
  Сознание возвращалось быстро, силы куда как медленнее. Гигант отмахнулся от девушки, как от назойливой мухи, и сел, выгребая из волос зелёную слизь. Ханадис сидела рядом с ним, глядя широко открытыми чёрными глазами так, словно видела впервые.
  -Скал? - спросила она, - Ты что, берсерк?
  Он хмуро посмотрел на неё:
  -Я не берсерк. И не смей посреди Сиберских лесов говорить про вольных людей такое. Берсерками называют тех, кто и дня не проживёт без кружки пива.
  -А как же?..
  -Березарки! Мы - березарки! Ярость придаёт нам силу, а не дурное пойло!
  Скал отвернулся. Он никогда не был любителем поговорить, и никогда никому не пытался объяснять значения слов, поэтому сейчас он был зол на самого себя, что дал языку распуститься. Наверное его слегка контузило. Когда лопается полуторатонный металлический лист, это немудрено.
  Принцесса вдруг заревела. Теперь пришла очередь гиганту удивленно приподнять брови, а всхлипывающая девчонка, размазывая по щекам слёзы, затараторила:
  -Эта тварь искала меня! Она пришла за мной из Омэинла! Мишель - новый Король Машин - отправил паука по моему следу...
  Скал резко сплюнул в сторону и тяжело поднялся. Слушать глупые сказки о Городе Машин ему совсем не хотелось. Могла соврать что-нибудь попроще. Не обращая внимания на бессвязный лепет, он зашагал в сторону знакомого ключа, и Ханадис ничего не оставалось, как умолкнуть и последовать за ним.
  3 глава.
  Сторожевые башни Неволона они увидели задолго до того, как дошли до города. Спуск с небольшого холма занял у них почти весь день, хотя Скал мог преодолеть это расстояние за четверть часа. Издалека он заметил, что городские ворота затворены, и это сразу насторожило гиганта.
  -Похоже, твоя мать не любит принимать незваных гостей! - прорычал он, остановившись на краю леса и пристально вглядываясь в тёмные окошки бойниц.
  -Наверняка есть причина тому, что город закрыт, - пожала плечами Ханадис и пошла вперёд, гордо задрав нос. Скал двинулся за ней следом, осторожно ступая по поросшему травой разбитому асфальту. Ему совсем не нравилось, что ворота закрыты. Это означало, что внутрь мало кого пускают. Лишь тех, кто хорошо известен, или у кого есть специальное разрешение. Но почему? Он бросил взгляд на вышагивающую перед ним фигурку принцессы и в миг всё понял.
  -Стой! - окрик был чересчур устрашающим. Принцесса вздрогнула, но остановилась. Скал выскочил перед ней, закрывая собой от взглядов стражей, которые несомненно смотрели на странную парочку с вершин башен. Скал сложил руки рупором и заорал:
  -Эй, там!!! Откройте ворота, - даже не услышал, а скорее почувствовал, он какое-то смущение. Похоже их собирались расстрелять, даже не проведя дознания, - Я - вольный человек и иду в Неволон!!! - заорал он снова.
  На этот раз ему ответили. Голос был ленивый, но слышно его было так же хорошо, как если бы говоривший находился рядом:
  -Мы видели Рыжего Пса рядом с тобой!
  Скал расхохотался, а Ханадис вдруг выступила из-за его спины, очевидно, намереваясь что-то крикнуть стражникам, но мощная длань гиганта зажала ей рот и отпихнула за спину.
  -Что вы за стражи, - закричал он, продолжая скалить зубы в зверской ухмылке, - если не можете отличить Рыжую Собаку от Невьярской Сучки?
  На этот раз принцесса бросилась на него, и замолотила руками по широкой спине, но Скал не обратил на это внимания.
  -Так вы пустите нас, или мне забрать девчонку себе? Вам, конечно, всё равно, но Орис наверняка не погладит вас по головке, узнав, что вы не пустили в город её дочь.
  На башнях засуетились. Послышались возмущенные крики. Оно и понятно, ведь если Скал вдруг вздумает махать топором, то прежде, чем ему раскроят череп, население Неволона сократится вдвое.
  -Пусть принцесса выйдет вперёд! - произнёс голос. Он старался казаться спокойным, однако срывался почти до крика. Ханадис не заставила себя упрашивать и, выйдя из-за спины Скала, величественно зашагала вперёд. Гиганту оставалось лишь удивляться: либо эта девчонка была бесстрашной, либо непроходимо тупой. На башне что-то сверкнуло. Вряд ли это были арбалетные стрелы, или дуло ружья, но что-то определенно металлическое. Или стеклянное?
  -Вигалы! - шепнул он сам себе и пошёл следом за принцессой.
  -Стоять, дикарь! - практически завизжал голос, и Скалу пришлось остановиться. Но тут же остановилась и Ханадис, а голос вдруг проворковал: - Госпожа, прошу, не замедляйте шаг.
  -Я никуда не пойду без своего спутника, - отчётливо громко произнесла принцесса, но вряд ли её кто услышал.
  Створки ворот поползли в стороны, что не сулило Скалу ничего хорошего. Сейчас отряд стражи бросится кольцом вокруг них и отрежет друг от друга, принцессу оттеснят в сторону, а Скалу прикажут сдаться, или умереть. Но ни сдаваться, ни умирать он не собирался.
  Скал осторожно опустил топор на землю, крепко сжав ладонь на рукояти. Ханадис не двигалась с места. От неё веяло гордостью и страхом одновременно. Вместе с тем от ворот потянуло омерзительным сладковатым запахом плохого одеколона. В древних городах пузырьки со смердящей жидкостью можно было найти в картонных ящиках. Скал хорошо помнил, как однажды случайно сел на один такой. Несколько месяцев после этого он смывал, соскребал, сдирал воняющую кожу, не имея возможности нормально поохотиться - зверь чуял его за много шагов и успевал скрыться быстрее, чем человек замечал свою потенциальную добычу. Нет, поливать себя одеколоном мог позволить только очень богатый человек, которому не нужно заботиться о пропитании.
  Ворота распахнулись.
  Словно две чёрные стрелы, всадники на лошадях проскакали с двух сторон от Ханадис и перекинули друг другу цепи. Их манёвр не удался: одним мощным движением Скал разрубил стальные звенья и тут же развернулся, готовя секиру к новой атаке. Но всадники замерли в нерешительности, недоуменно переглядываясь и изучая остатки цепей так, словно их обманули, подсунув вместо сплетения металлических звеньев обыкновенную бечёвку. Тем временем из-за стен города высыпали несколько десятков до зубов вооруженных людей. Впереди всех ехал смердящий одеколоном воин в сияющих титановых латах.
  Он спешился, подбегая к Ханадис, а его сопровождающие окружили дикаря, хищно оскалив мечи и копья. Скал не слышал, но чувствовал, как принцесса отчитывает надушенного ублюдка, и как тот пытается возражать ей что-то в ответ.
  -Либо вы провожаете его со мной, как высокого гостя, либо я остаюсь здесь! - воскликнула в конце концов Ханадис.
  Сокрушённый лязг доспехов, звук нескольких приближающихся шагов, и вонь, усилившаяся до тошноты.
  -Эй, дикарь, - голос принадлежал тому же человеку, что говорил со Скалом из-за стены, - тебя велено препроводить, как гостя.
  Медленно опустив топор, Скал обернулся. Вонючка ростом был чуть ниже березарка и гораздо уже в плечах. За спиной у него висел тяжёлый обоюдоострый меч, а на груди лежал складной веерольный диск. Лицо его, словно вырезанное из белого дерева, выражало крайнее презрение. Золотисто-серые волосы красивыми прядями ниспадали на плечи. Так могла бы выглядеть воительница, а не доблестный муж, и тем не менее Скал знал, что случись ему драться с этим вонючкой, и пара лишних шрамов на теле обеспечена.
  -Меня зовут Гран Лешан, и я должен отвести тебя в твои покои, - вонючка подошёл к дикарю на расстояние одного шага и ткнул запаянным в перчатку пальцем, - Но если ты посмеешь выкинуть какой-нибудь фортель, даже слова моей невесты будет недостаточно, чтобы удержать меня...
  -Хорош болтать! - рявкнул березарк, - Я привёл тебе принцессу. Она обещала мне любую награду. Где я могу получить то, что хочу?
  -Тебя велено препроводить в покои, - повторил Лешан, - Чтобы получить награду, придётся дождаться аудиенции у Орис.
  Топор Скала бабочкой взлетел на плечо. Стоявшие вокруг воины отшатнулись. Лешан нахмурился. Процессия неспешно повернула назад к воротам. Вонючка помог Ханадис забраться в седло и сам лично повёл коня. Зоркий глаз березарка насчитал восемь конных и порядка тридцати пеших воинов, среди которых были и несколько арбалетчиков. Со стен и башен продолжали следить стражи и дозорные, готовые в любой момент изрешетить как гиганта с огромной секирой, так и его сообщников, которые, возможно, только и ждали, когда к ним повернутся спинами. Скал нюхом чуял, что шедшие вокруг него мужи ни на секунду не теряют бдительности, и даже подумал со злорадством, что именно Рыжие Псы научили их подобной осмотрительности. Всё-таки и от прогнивших до глубин своих чёрных душ разбойников есть какая-то польза.
  Запахи города приближались, становились острее, и направления, откуда они исходили, угадывались достаточно явно. Без особого труда Скал мог издалека сказать, где находятся королевские покои, пекарня, или кузница; впрочем, он и так хорошо знал это, поскольку не раз бывал в Неволоне. Город был достаточно большим, но поговаривали, что в древности он был еще больше и охватывал всё Невьярское Болото и Лебединый Холм. Да и холм тогда называли горой, а вместо болота был огромный пруд, куда втекала пересохшая ныне река. Сейчас вокруг болота редко кто селился - в основном ведуны и берсерки, громогласно называвшие себя крестьянами, обрабатывающими землю. Но кто им верит? Невозможно выращивать добрый хлеб в грязи, где растёт лишь хмель, да поганые грибы. Вокруг Неволона же на сотни шагов простирается выжженная пустошь, где невозможно расти даже траве. Что уж говорить обо всём остальном? Ну а лес кишмя кишит Рыжими Псами, и поэтому там осмеливаются жить немногие.
  На удивление тихий Неволон, очевидно, готовился к осаде. Или недавно претерпел её. Люди ходили хмурые, даже злые. Никого не обрадовало и появление принцессы.
  Они шли вдоль широкой улицы, мимо соединённых перемычками и переходами древних домов. Древние не умели строить добротно. Скал знал, как быстро разрушаются эти тонкостенные пятиярусные сооружения, выложенные из маленьких кусочков печёной глины. Древние были богаты. Так казалось всем. Только богачи могут позволить себе каждую декаду заново отстраивать дом в несколько сотен палат, и с тысячью окон. Скал усмехался, думая о наивности хозяев таких домов. Он всегда полагал, что зодчие специально строили дешёвые стены, чтобы большая часть казны оседала в их кошелях, и чтобы некоторое время спустя хозяин вновь просил отстроить новый дом, так как старый уже начинал потихоньку разваливаться.
  Тем не менее древние дома хранили. Хранили, потому что продолжали работать древние механизмы, нагоняющие в них воду, обогревающие по ночам. То, что ломалось, быстро разбиралось по частям. Древние умели делать хороший металл. Из такого металла можно выплавить оружие, или доспех, детали для других механизмов. Он и прочен, и вязок, и ковок. Из такого металла отлили и секиру Скала, и доспехи многих местных воинов. Но постепенно древние дома пустели, их перестраивали, превращая в то, что в большинстве своём видел сейчас березарк.
  Лешан обернулся и крикнул:
  -Дикарь! Топор оставь снаружи!
  Скал остановился. Воины вокруг него замешкались, но так же замерли, обернувшись к гиганту, испытующе и опасливо глядя на него. Он задрал голову к небу и посмотрел на дворец, окруженный тонкой вязью металлического забора и стеной, выложенной из лебяжьего камня, по которой прогуливались лучники, упакованные в кожу и шерстяные рубахи. Здесь Скалу еще не приходилось бывать. От этого места пахло особенно: тут было и золото, и старая масляная краска, и духи, и ладан, и драгоценные камни. Сильно пахло жаренным мясом и распутными женщинами, дорожающими с каждым днём пряностями и добротными механическими пушками. Несколько мгновений Скал собирался духом, и одним махом вонзил секиру меж порастающих зелёной травой плит. Люди шарахнулись в стороны, а он широко зашагал внутрь двора, ощущая себя обнаженным и уязвимым без оружия.
  Ханадис исчезла в толпе, вытекшей навстречу. Рослый парень подошёл к Скалу и, кротко поклонившись, пригласил следовать за ним. Гиганта повели через дворцовую площадь в какие-то коридоры и двери, но он уже не пытался следить за направлением, справедливо полагая, что раз до сих пор не убили, то не убьют и теперь. За окном кто-то что-то кричал, кто-то смеялся, а кто-то грубо отчитывал слуг. Запахи сбились в кучу и растерялись. Глаз перестал следить за быстро меняющимися декорациями. И тут вдруг березарк понял, как на самом деле устал. Воистину, это был самый изматывающий день - день без единой битвы.
  4 глава.
  Приёмный зал был огромен. По крайней мере так казалось.
  Две могучие колонны подпирали сводчатый потолок, усыпанный картинками древних святых и позолотой. Свет от окон косо падал на пол, толком не давая видеть углы и стены, и изгибы гобеленов, где несомненно прятались телохранители Орис. Сама правительница, надменная и величавая, восседала на высоком стуле, обклеенном позолотой, содранной с куполов, из под полуприкрытых век наблюдая за необычным гостем. Взгляд её был оценивающим и горделивым, а от тела веяло холодом. Но Скал не был ни смущён, ни поражён. Эта женщина и впрямь была так красива, как о ней рассказывали. Чёрный тугой корсет выгодно перечертил её формы, сделав талию узкой, грудь приподнятой, а бёдра крутыми. И хотя Скал знал, что и без корсета Орис должна выглядеть не менее превосходно, он порадовался некоторой искусственности её красоты. Такая женщина должна с первого движения стройной, облачённой в длинный кожаный сапог ножкой пробуждать желание, и березарк чувствовал, что не смог бы противостоять соблазну будь она хоть чуть-чуть поестественнее. Не зная, кого из святых благодарить за ясность ума, он продолжал беззастенчиво разглядывать королеву, ни единым движением не выдавая всё возрастающее чувство неловкости. Руки желали рукояти топора, но пальцы не поддавались искушению поискать металлическое древко, и взмывали вверх только когда гигант хотел почесать шею, или плечо.
  Ещё десять минут они разглядывали друг друга, пока Орис наконец не сдалась, и не сказала:
  -Так это ты спас мою дочь от Рыжих Псов?
  -Вроде того, - кивнул Скал.
  -Почему ты это сделал?
  Вопрос застал гиганта врасплох. Он-то думал, что Орис ещё одна глупая цыпочка, после смерти мужа влезшая на трон. А оказалось, что она неплохо соображает.
  -Ты ведь не поверишь, что мне приглянулась твоя дочурка? - прорычал березарк.
  -Нет, - Орис обнажила белоснежные зубы в улыбке победителя. Женщина явно начинала считать дикаря намного более глупым, чем она сама, - В таком случае, ты сводил личные счёты. Не любишь Рыжих Псов?
  -Мне плевать на них.
  -Значит, кого-то, кто заодно с ними.
  Скал промолчал. Разговор получался совсем не таким, каким он хотел, и Орис видела это. Она насмехалась над ним, не издавая ни звука. Её красивая большая грудь колыхнулась, когда женщина поднялась с трона и подошла к дикарю. Скал продолжал корчить из себя равнодушного болвана, но делать это становилось всё труднее: обнажённые женские плечи, молочно-розовые полусферы, выступающие над фестонами корсета, пухлые алые губы - всё это было тут, рядом. Протяни руку, схвати в охапку, и тащи подальше в лес, где никто не помешает сделать всё, что... Только вот делать с ней ничего не хотелось. Желание не возникало. Росла и крепчала злость. Да эта сучка и впрямь насмехается над ним!!!
  -А ты бы не хотел расправиться с Рыжими Псами? - полушёпотом произнесла она, пытаясь изобразить страстное томление.
  Скал наклонился так близко, что кончик носа едва не коснулся женской шеи, и прошептал на ухо, подражая ей:
  -Твои штучки на меня не действуют.
  Орис отстранилась. Её чёрные брови взметнулись вверх в крайнем удивлении, но тут же она расхохоталась. Теперь пришла очередь березарка удивляться.
  -Как же я не подумала: вас дикарей возбуждают только запахи!
  -Где моя награда? - зарычал гигант, взъяряясь, - Похоже слова принцесс нынче ничего не стоят!
  Смех женщины оборвался.
  -Чего ты хочешь? - её взгляд стал острым и проницательным, - Золота? И что ты на него купишь? Маленький домик и корову? Женщину? У тебя есть свои заботы, и она будет только обузой. Может тебе нужны воины? Чтобы прочесать лес и найти того, кого ты ищешь?
  Рука Скала дёрнулась, но за спиной не было привычной холодной рукояти, и он опустил ладонь, на мгновение бессильно сжав пальцы.
  -Дикарь, - ласково протянула королева, - ты ведь можешь получить много больше, чем просто мешок золота, или ночная подстилка, - тонкие, но сильные, пальцы Орис ухватили за ворот куртки, Скал подался этому движению, их лица оказались на одном уровне, и женщина вновь страстно зашептала: - Ты можешь получить всё, что захочешь, но не сейчас. Сейчас тебе это не нужно. Любую женщину, любые драгоценности, даже власть обещаю тебе взамен на услугу...
  -Мне это неинтересно!
  -...Ты уничтожишь Рыжих Псов. Разрушишь их шайку.
  -Мне плевать на это!
  -Даже если я скажу тебе, где находится их логово?
  Скал отшатнулся. Орис победно улыбалась:
  -Тебе ведь интересно ЭТО?
  -Ты не можешь знать, - прогрохотал дикарь, - Я облазил весь лес!
  -Я ЗНАЮ! - отрезала женщина, - И скажу тебе. Но ты будешь должен сделать то, о чём я прошу. Убей их предводительницу!
  -Ты лжёшь! - зарычал Скал, - Отдай мне моё, и я свалю отсюда к дьяволу.
  -Дикарь! - захохотала Орис, - Да ты боишься, что тебя обманут!
  И снова предательски сжались пальцы. С каким удовольствием он раскроил бы сейчас лысый череп этой самодовольной наглой суке! С каким наслаждением разнёс бы к чертям всю позолоту! Но он не двинулся с места. Внезапным рывком он сгрёб женщину в охапку, прижав её роскошную мягкую грудь к своей грубой куртке, и обхватив одной рукой за талию, другой за шею, произнёс так, чтобы не расслышали повыскакивавшие из-за гобеленов арбалетчики:
  -Значит, "любую женщину"?
  Руки Орис, всё ещё сжимавшие ворот его куртки, разжались. Ладонями она огладила его могучую шею и кивнула с очередной победной улыбкой на губах.
  -И всё, что попрошу?
  Ещё один кивок.
  -Отлично, - он оттолкнул Орис от себя, тыча указательным пальцем в арбалетчиков: - Вы слышите, ублюдки, что говорит ваша королева? Королевское слово - закон. Она обещает мне любую плату за смерть предводительницы Рыжих Псов! И я возьму себе то, что она обещает, по слову и по закону. Я возьму себе их пустое логово, чем бы оно не оказалось - жалкой лачугой, или величественным дворцом. Ты отдашь мне его, Орис?
  -Да.
  -И я возьму золота столько, сколько смогу утащить. Ты отдашь столько, Орис?
  На этот раз королева ответила не сразу:
  -Да.
  -И я возьму женщину...
  -Не много ли для дикаря? - это был голос вонючки. Скал уже давно чувствовал его запах. Лешан стоял за спиной, несомненно сжимая рукоять арбалета, или даже пневматической пушки.
  -И я возьму женщину, - повторил Скал, - ту, что первая подойдёт ко мне, когда я вернусь с головой Рыжей Собаки. Ты отдашь, Орис?
  Повелительница оценивающе глядела на гиганта, словно пыталась угадать ход его мыслей.
  -А если никто не подойдёт к тебе? - спросила она.
  -Обойдусь лачугой и золотом.
  -Хорошо. Я отдам тебе любую женщину, которая первой подойдёт к тебе, когда ты вернёшься с победой.
  -Не взирая на закон? - удивился Лешан.
  -Я - закон, - отрезала Орис, - даже если эта женщина будет замужем, даже если это будет малолетняя девочка, я отдам её тебе, дикарь.
  -Вот и отлично, - ухмыльнулся Скал, - Так кого я должен убить?
  5 глава.
  Чувства и мысли мешались в голове березарка. Он давно не испытывал ничего подобного и словно больной брёл по лесу, не осторожничая. Его веселил тот момент, когда вонючка Лешан воскликнул: "Я бы на вашем месте не давал таких обещаний!", на что королева ответила: "Ты не на моём месте!". Его забавляло и легкое согласие Орис на условия, но оно же и беспокоило. Скорее всего убить Рыжую Собаку будет нелегко. Ой как нелегко! Его приняли за дурака. Орис считает, что он либо не вернётся, либо не сможет забрать то, что попросил. Ярость клокотала где-то в глубине души, подогреваемая злорадствующими насмешками. Но она боялась овладеть телом, ибо телом уже владело иное чувство, надолго забытое прежде. Дикарь ликовал.
  Уже выходя со двора, он услышал крик: Ханадис сбежала вниз по дворцовым ступеням и остановилась в нескольких шагах от него. Чёрные волосы растрепались, а глаза наполнились сверкающими в свете уходящего солнца слезами. На ней было лёгкое светлое платье, сквозь ткань которого проступали все изгибы девичьего тела. В глубине груди, за толстой перевязью мышц и стальными рёбрами от вида чистой, неприкрытой наивной детской печали вдруг замерло на мгновение сердце березарка.
  -Ты уходишь? - спросила она.
  -Я вернусь, - он постарался улыбнуться по-доброму, но грубое лицо опять предательски скорчило злорадный оскал.
  -Я не отблагодарила тебя.
  -Ещё успеешь, - пожал он плечами.
  И ушёл, выдернув из плит свою секиру. Ликуя. Дико ощущая счастье. Непонятное, непостижимое. Откуда взялось оно, и что с ним делать? Скал рассмеялся сам над собой: похоже он становится сентиментальным.
  Его враг силён, и нужно быть полным придурком, чтоб с таким беспечным настроением сунуться в логово Рыжих Псов. Как там говорила Орис? "Найди лачугу среди древних руин, что лежат в нескольких километрах к западу отсюда."
  Древние руины! Подумать только! Все, кто обитал в лесу, полагали, что на это место в глубокой древности свозили строительный мусор. Кто мог знать, что там когда-то был город в несколько тысяч душ? Только Рыжие Псы. Их предводительница была умна и образована, именно поэтому она устроила логово там, понимая, что никому не придёт в голову рыскать по бетонному пустырю в поисках тех, кто промышляет лесным разбоем. Скал смеялся над своей глупостью. Следовало раньше догадаться, а не обшаривать весь Невьярский лес.
  Опять засаднило бок. Скал остановился у широкого дерева и присел передохнуть. Раньше он не обращал внимания на порезы и царапины, но этот был уж больно глубок, и постоянно напоминал о себе. Закрыв глаза, он попытался вызвать в памяти ненавистный образ, а вместо этого перед мысленным взором возникли чёрные глаза Ханадис. Ярость вконец испарилась. Нужно было сделать что-то дикое, необузданное, чтобы вскипела кровь, чтобы злость разлилась по жилам и зажгла пламя жгучей ненависти. Однако, двигаться с места было лень. Впервые за долгие годы березарк сидел под деревом, не настороженно вслушиваясь в лесные шорохи и звуки, не подозрительно принюхиваясь к вездесущим животным запахам, а просто слушая и вдыхая. Наслаждаясь пением птиц, шелестом трав и благоуханием цветов.
  -Да что ж это со мной! - взревел он, вскакивая. Свистнула секира. Качнулся и завалился на бок ствол молодого деревца. Дикарь двинулся дальше, проклиная и Ханадис, и её мать, и Рыжих Псов, из-за которых у него добавилось проблем. И хотя он знал, что все его проблемы высосаны из пальца, и что он мог преспокойно свершить месть и сбежать подальше в Тавтонские Поля, не претендуя ни на какие награды, он специально подзуживал и раззадоривал себя, пока не ощутил праведный весёлый гнев. Он доведёт дело до конца, и проучит лысую бабу. И возродятся легенды о славных березарках.
  С диким оскалом, усмехаясь своему ликованию, Скал выбрался на пустырь. К тому времени солнце уже подкатилось к горизонту, окрашивая мир в любимые багровые тона. Руки крепче сжали секиру.
  Скал выбросил из головы все мысли. Полупригнувшись, ступая по незримым тропам в безумном нагромождении камней и бетонных блоков, крошащихся и рассыпающихся вот уже несколько веков, он медленно двигался в сторону темнеющей в нескольких сотнях метров к западу крыше. Чем ближе он подходил к каменистому рыжему вывалу, накиданному возле какого-то рва, тем явственнее ощущал незнакомый запах. Несомненно тянуло от человека. Но вот, от какого человека, понять было сложно. Чем-то эта вонь напоминала Лешана, но вместе с тем ощущались иные оттенки и ароматы. Самым сильным был аромат кислой малины, может быть даже малинового вина; если это и было вино, то очень хорошее. Скал уже предвкушал сорвать неплохой банк, огрев незадачливого разбойника секирой по рёбрам, но вместо Рыжей Собаки перед его взором предстал парень, настолько тощий, что было сложно понять, чем его кости приводятся в движение. На плечах его висела куртка из кожи твари, которой Скал никогда не встречал, а под курткой была надета спускающаяся почти до самых колен непонятная сорочка, чем-то напоминающая женскую ночную рубашку. Но ноги! Скал едва не пошатнулся от собственного открытия: ноги были облачены в настоящие джинсовые штаны и кроссовки. Дикарь знал, что это за одежда; знал, кто так одевался, и сколько веков минуло с тех пор. И потому не верил своим глазам и носу, улавливавшему теперь странную смесь запахов малинового вина, лимона, корицы и соли. Уши тоже отказались верить, когда парень подобрал с земли камень и пробормотал:
  -Сложно будет объяснить Вечному, что посёлок кто-то уничтожил. Он не поверит, что такое могло случиться в одном из ключевых миров...
  Рык вырвался из горла раньше, чем Скал сумел его остановить:
  -Эй, ты кто?
  Реакция незнакомца была молниеносной: свистнул невесть откуда взявшийся тонкий меч, и по шее гиганта потекла, оставляя узенький след, капля багровой крови. Пытливый колючий взгляд вонзился в лицо березарка, добавляя к огромному набору шрамов ещё и шрам стыда, пробуждая затихшую и спрятавшуюся в глубине сердца ярость.
  -Это ты кто? - с удивлением спросил незнакомец, и в голосе его Скал не услышал ни злобы, ни раздражения.
  -Я - вольный человек, - секира оказалась зажата между их телами, и гигант не мог даже надеяться воспользоваться ею раньше, чем ему перережут артерию.
  -А, понятно, - кивнул парень, словно ему и в самом деле было всё понятно, - Я, видимо, помешал тебе. Сейчас, если ты пообещаешь не швырять в меня секиру, я аккуратненько уберу свой меч от твоей шеи. Идёт? Это честная сделка для двух вольных людей.
  -Идёт.
  Парень мгновенно отскочил, убрав меч столь быстро, что гигант так и не понял, куда. Незнакомец постоял немного, с интересом оглядывая березарка. Потом, видимо убедившись в собственной безопасности, повернулся и пошёл прочь с пустыря.
  Гнев вскипел в груди обжигающей волной. Взмывшая в воздух секира со свистом опустилась на груду камней, и яростный рык прокатился среди останков древнего поселения. Голова заработала чётко и ясно, мысль обрела вид холодеющей стали и повлекла березарка вперёд. Если какой-то юнец смог застать тебя врасплох, то как же быть с ордой Рыжих Собак!
  Злорадным оскалом искривило губы, ноги гигантскими прыжками несли через руины к растворяющемуся в полумраке силуэту лачуги. Два зазевавшихся разбойника так и не поняли, что их убило. Рассечённые надвое, они бессвязными грудами мяса рухнули на разбитое асфальтовое покрытие. В нескольких шагах от них за развалинами кирпичной стены притаился Скал. Он оценивающе оглядел лачугу. Да, на первый взгляд казалось, что низенький продолговатый домик был выстроен кособоко и несуразно из старых гниющих брёвен, но зоркий глаз дикаря подмечал и другие особенности выглядящей ветхо лачуги. Стены её были укреплены изнутри каменными блоками (уж чего-чего, а этого добра вокруг навалом), а крышу перекрыли ржавыми жестяными листами, создавая только видимость провалов и прорех. Пожар такому строению уже не страшен, через маленькие оконца пролезть мог разве что ребёнок, а единственный вход через низенькую, обитую железными полосами дверь, наверняка охраняется с той стороны. Следовало затаиться и ждать. Но ждать Скал уже не мог. Он чувствовал, как капля за каплей злоба и гнев покидают его, как истощается яростная сила. Он устремился вперёд.
  Запах Рыжих Псов разносился здесь густой волной, подхлёстывая, подогревая и без того накалившиеся до бела нервы. Гигант промчался вихрем, попутно сняв головы невесть откуда взявшейся троице явно хмельных бандитов, громогласным тараном врезался в дверь, выбив вместе с ней и косяк, и замер, взвешивая в руках секиру, готовясь отразить любое нападение. Но лачуга была пуста.
  Возле могучих каменных стен в беспорядке грудились лавки и стулья, ветхие столы, уставленные битой посудой, покрытой пылью. На потолках висели люстры и торчали провода, в огромном камине сквозняк шелестел старой золой, истлевающий ковёр прикрывал дыры в полу, а посреди дома высился древний гипсовый монумент: обнажённая девушка, прекрасными, но растрескавшимися со временем, ногами попирающая землю, одной рукой (вместо которой, к несчастью, остались лишь пруты стальной проволоки) прикрывающая глаза от солнца. На миг от созерцания её невинной красоты захватило дух, но уже спустя мгновение статуя была превращена в груду камней, а пол под ней - в щепки.
  Скал зашагал вниз по лестнице бесшумной походкой крадущейся кошки, руками ощупывая во мраке древние бетонные стены. Секира чуть слышно ударялась рукоятью в спину.
  Вновь жутко засаднило бок; из-за омерзительной вони множества покрытых потом и кровью тел остальные запахи куда-то улетучились; березарку становилось не по себе. Но постепенно глаза привыкали к темноте, в которой явственно начинали проступать белые металлические своды, один за другим оставляемые позади, чернеющие ещё большей тьмой провалы в стенах и полу и блестящие лужи чего-то маслянистого и липкого.
  Несколько десятков шагов земли оставил он над головой прежде, чем стопами коснуться холодных плит свинцовой комнаты. Сплошь покрытые грязным металлом стены грозили вот-вот обвалиться, а изувеченный потолок провисал под тяжестью грунта, но Скала это мало заботил: он глядел на электрическую лампочку, одиноко и тускло светящуюся под потолком.
  Богатство! Да если тут хотя бы пять таких комнат, и во всех есть хотя бы по одной лампочке, то как же нереально богаты Псы, что так беспечно расходуют столь драгоценный артефакт на освещение подземелий! Но и это - мелочи, по сравнению с аппаратом, вырабатывающим электричество, который у них бесспорно должен быть!!! У Скала чесались руки открутить сокровище от потолка, но он поборол в себе искушение и двинулся дальше.
  Дальше была ещё одна комната гораздо более просторная, чем предыдущая, уставленная всевозможными ящиками, коробками и бочками. Секира пролетела сквозь нестройные ряды тары, превратив её в щепки, оставив после себя груды сырого гниющего дерева. Скал молнией ворвался в следующую комнату и замер от неожиданности.
  Это был огромный зал, над купольным сводом которого, наверняка, в древности было какое-нибудь строение. Несколько ржавых стальных лестниц вели к люку наверху; стены там, куда ещё не дотянулись лапы Рыжих Псов, покрывали серебристо-белые металлические пластины. Этот металл был известен березарку. Лёгкий и гибкий, ковкий и прочный, он давал преимущество воину, облачённому в доспехи, перед противником, сколь бы ловким и быстрым тот ни был. В панцире из этого металла можно было двигаться столь же быстро и легко. Впрочем, воин в титановых латах был бы еще менее уязвим. Но ведь титан - ещё более редкий метал, чем альмионий, и достать его, а уж тем более переплавить в доспехи, - дело хлопотное и дорогое.
  Ударом ноги Скал вышиб одну из двух десятков дверей, разбросанных в нелепом принципе по периметру зала, и тут же в глубине коридора, представшего за ней, раздался приглушённый голос и лязг обнажаемого оружия. Наконец-то кто-то зашевелился в этом вонючем муравейнике! Гигант бросился вперёд, раздвинув губы в жутком зверином оскале, бесшумно ступая ногами по свинцово-бетонным плитам, и нарочито громко ударяя о стены секирой.
  Голоса приближались, смешивались с топотом нескольких пар ног, запах человечьего пота усиливался, подкрашиваемый вонью шкурных курток, а дикое предвкушение очередной битвы веселило кровь в теле. Стремительно вынырнув из тьмы коридора в небольшой, освещаемый электрической лампочкой пятачок, Скал рубанул снизу вверх. Рассечённый бандит рухнул под ноги своим товарищам, двое из которых не успели остановиться и по инерции полетели на пол. С жутким хрустом лопнул череп одного, голова второго от ужасающего удара взлетела вверх, увлекая за собой вдруг обмякшее тело и ещё одного бандита, замешкавшегося с нападением, потому что стоявший перед ним мгновение назад товарищ уже медленно оседал, роняя на пол ошмётки мозга из расколотого по диагонали черепа. Шестой Пёс, перескочив через трупы, напоролся на могучий кулак, и выронив меч и зубы, был втоптан в останки своих дружков. Вновь взметнулась секира, и ещё шестеро бандитов последовали примеру первой шестёрки.
  Коридор был очень узок, и Скал не мог должным образом замахнуться. Приходилось убивать по одному, благо Рыжие Собаки не нападали всей сворой, боясь зацепить своих. Однако их было слишком много, и эта затянувшаяся резня начала утомлять гиганта. Он понимал, что выдыхается, устаёт от однообразных движений вверх-вниз и ежеминутных ударов по черепам ногами и руками. Гнев оставлял его, и Скал решился на отчаянный шаг. Отступив назад, он парировал удар широкого ятагана, отвёл секиру и открылся для атаки. Боль полоснула огненной вспышкой, лезвие ушло в сторону и рухнуло на пол, всё ещё сжимаемое отрубленной топором рукой. Из саднящей раны на боку выступила кровь, солидный кусок мяса повис на одной коже, но этого березарк уже не замечал. Кровавая пелена застлала глаза, громогласный рык сквозь стиснутые зубы заморозил кровь в жилах противников. Рыжие Псы попытались отступить, но было уже поздно. Чудовищные взмахи огромного топора крушили свинцовые стены, ужасающей мясорубкой перемалывая людскую плоть в бессвязные кучи внутренностей и костей, разорванных, разбитых, распотрошённых и растоптанных широкими ступнями гиганта. Последнего Пса Скал пригвоздил к стене его же мечом, по рукоять ушедшим в плоть и свинец.
  Мелкие порезы и царапины ныли и сочились свежими струйками, всё тело по пояс покрыл толстый слой вражьей крови, спекающейся в корку, отваливающейся бурыми ошмётками. Скал выбрался в очередную комнату с очередной серией дверей. Гнев ещё не оставил его, и он жаждал новой крови и смертей, но как назло, Рыжие Псы больше не попадались. Вновь и вновь он распахивал двери, пересекал коридоры и склады оружия и снеди, но так и не находил то, что искал. Внезапно поняв, что уже второй раз проходит один и тот же путь, он остановился.
  Гнев и ярость утихли, уступив место рассудительной злобе. Разум вновь заговорил ясным голосом. Скал развернулся и открыл ещё одну дверь.
  6 глава.
  От неожиданности перехватило дыхание. Зал, подобный тому, что он видел всего пол часа назад, открылся взору; однако, этот не был пуст. Стены сплошь покрывал альмионий, чистые лестницы сверкали стальными бликами в свете ярчайших электрических ламп, а под самым куполом блуждали цветные огни. Древние лица взирали с ветшающих бумажных портретов, исписанных непонятными старинными символами.
  Но не великолепие и убранство зала заставили замереть, сжав крепче рукоять топора, а десятки длинных пиршественных столов, ломившихся под тяжестью блюд с яствами и бутылей, и кувшинов с напитками. За столами восседали Рыжие Псы. Несколько сотен Рыжих Собак. И все они, как один, замолчали, обернувшись на грохот распахнутой двери. Среди них были и женщины, и даже сопливые юнцы и девчонки. Забыв про еду, глядели во все глаза на незваного гостя, очевидно, туго соображая, и не осознав ещё, кто проник в их тайное убежище. Странно, что до сих пор их никто не предупредил о вторжении. Или разбойники настолько сильно убеждены в неприступности своего логова?
  Скал высматривал знакомое лицо лишь мгновение, но так и не найдя искомое, вихрем влетел под купол зала, оставляя после себя груды тел и обломков утвари. Опешившие бандиты, видя, как убивают с нечеловеческим равнодушием их товарищей и сотрапезников, повскакивали с мест. Рыжими волнами нахлынули они на гиганта, разбиваясь о сверкающую молнию его секиры.
  Вокруг росли горы трупов, пол стал липким и скользким, и несколько раз Скал чуть не упал, едва не пропустив стремительные удары разъярившихся врагов. Он не парировал атаки: ни один бандит не мог достать его коротким мечом, а копьями Рыжие Псы никогда не пользовались, ведь копья - слишком неуклюжее оружие в густом Невьярском Лесу, где они всю жизнь промышляли. Скал премалывал их в кашу раньше, чем кто-либо предпринимал попытку к атаке. Кровавое месиво под ногами уже мешало быстро передвигаться, однако могучие руки с лёгкостью вращали над головой рукоять гигантского топора. Березарк чувствовал, что устаёт. Багровая ярость покинула его, оставшись за дверью трапезной. Приходилось понемногу отступать вглубь зала, где пока ещё было чисто.
  Внезапно ногу пронзила острая боль: Рыжая Собака - девка со вспоротым брюхом - цепляясь кишками за трупы своих соратников, подползла и вонзила клинок в стопу. Мучения её тут же оборвались, но своё чёрное дело она уже сделала. Отвлекшись, Скал ослабил оборону, и хотя мгновенно увернулся в сторону, не смог избежать ещё одного удара. Противник рухнул, и за ним последовали ещё двое. Несколько секунд спустя березарк понял, что впустую машет секирой. Рыжие Собаки стояли кольцом вне досягаемости его топора. Их осталось чуть больше дюжины, остальные куда-то исчезли. Несколько девок с короткими ножичками и кожаными щитами, пара крепких парней с булавами и серпами, пяток сопляков и черноволосая тощая девчонка, чем-то смахивающая на Ханадис.
  -Что тебе нужно, дикарь? - крикнула женщина, стоявшая спиной к входу противоположному тому, через который вошёл Скал.
  -Мне нужны две Рыжие Суки, которые здесь прячутся, - прохрипел он. Голос срывался, каждый вдох отдавался болью во всём теле, сочащемся кровью. Скал скинул изорванную в клочья куртку, отодрал срезанные куски кожи и мяса. Тело вопило от боли, адским пламенем жгло ногу, несмотря на то, что кинжал выпал во время резни.
  -Сейчас здесь будут наши люди с ружиями. Ты не выйдешь отсюда живым, даже если чудом доберешься до тех, кого ищешь.
  -Значит мне придётся убраться отсюда раньше, чем вы, сучьи дети, вспомните, как нажимать на курки!
  -Ах ты грязная тварь! - возглас принадлежал одному из крепышей с булавами. Он бросился к Скалу, занеся грозное оружие над головой, да так и рухнул в груду трупов с пробитой грудной клеткой. Разворачиваться пришлось быстро, так как все Собаки напали одновременно. Сопляков размазало первыми, и не успели ещё лязгнуть о куртки павших их легкие ятаганы, как три женщины и черноволосая девчушка упали, сметённые могучим ударом.
  Скал не столько заметил, сколько ощутил по запаху, причину их внезапной атаки, и с новым ударом вырвавшись из круга, бросил взгляд на дверной проём. Ненавистная фигура, ненавистное лицо... ненавистный взгляд!
  -Бегите! - крикнула та, что первой заговорила со Скалом, и фигура скрылась в дверном проёме. Клокочущая ярость заволокла сознание, боль отступила на второй план, и он бросился вперёд, позабыв об уговоре с Орис, сбив с ног женщину и втоптав её в месиво из мёртвых тел, едва не поскользнувшись на трупе черноволосой девочки. Скал в три прыжка пересёк пиршественный зал и, вырвавшись из него в очередной коридор, с силой захлопнул за собой обитую альмионием дверь.
  Гнев и ярость уже не спешили покидать его, подогреваемые запахом ненавистного тела. Подобно дикому зверю, почуявшему долгожданную добычу, он нёсся вперёд по следу своей будущей жертвы, разбивая в щепы металлические створки, разрывая в клочья попадающихся на пути бандитов. Множество поворотов, изгибов и лестниц, сотни ступеней с пылающей яростью в мозгу, и вдруг всё закончилось. Он преодолел последние двенадцать шагов и плечом выбил потайную полутораметровую дверь.
  За дверью находилась маленькая комнатка, освещаемая тусклым призрачным светом напольных электрических ламп, у дальней стены раскинулась широкая пышная кровать, слева примостился древний письменный стол, а справа - гобелен, имитирующий зашторенное окно. Она стояла в двух шагах от кровати, тяжело дыша, нервно закусив полные губы. Бледная, напуганная, растрёпанная, с копной медных волос, ниспадающих на плечи, укрытые в рыжий мех куртки. На ней не было шаровар, как на большинстве Рыжих Сучек, - её талию обхватывал пояс багровой юбки, украшенной меховыми вставками; сапоги на ногах так же отличались от всех виденных Скалом.
  -Бьюсь об заклад, это Орис подсказала тебе, как меня найти, - пробормотала она. Скал замер, устало опершись на секиру и тяжело дыша.
  -При чём тут Орис? - рыкнул он, и только тут до него дошло, почему в трапезной Рыжая Сука крикнула "Бегите!", а не "Беги!", и не "Помоги!", что было бы правильно при иных обстоятельствах.
  -Так ты не знал? - она расхохоталась. Как и прежде, заливисто, звонко. Смех её был журчащий и весёлый, от него самому хотелось смеяться, и что самое страшное, гнев и ярость отступили. Даже ненависть к этой женщине ушла вглубь, освобождая место для рационального мышления.
  -Значит ты пришёл убить меня, даже не зная, кто я! - она рукой провела по лицу, словно смыла с него утренний сон. Она всегда так делала, когда чувствовала облегчение в душе, когда ей что-то сходило с рук.
  -Виона Блэйн, - заскрежетал березарк, - так ты теперь Сучья Мать?
  -Скалагор Блэйн, тебе никогда не удавалось прилично пошутить, - она двинулась в его сторону, и воздух в мгновение ока наполнился ароматом её дивного тела, ничуть не изменившимся со времени их последней встречи, - Да, я теперь предводительница Рыжих Псов, но только ли поэтому ты здесь?
  -Я пришёл убить ТЕБЯ!!!
  -Ты всё ещё ненавидишь меня? Напрасно, - её пальцы коснулись его израненной груди, ласково огладили каждый мускул торса, причиняя сладостную боль. Ноги березарка подкосились, он едва не упал, а она лишь усмехнулась: - Ты ведь ещё любишь меня, глупый дикарь. Ты грозился убить меня тогда, но не сделал этого. И не убьёшь теперь, - она расстегнула куртку и развязала шнурок на рубахе, обнажая белые, словно выточенные из кости, сферы груди. Руки Скала сами потянулись к ней, рукоять секиры качнулась, и топор упал с диким лязгом. Растрескавшимися губами гигант припал к белоснежной шее, ладонями обхватив Виону за талию. Одна из её рук скользнула по плечу березарка, - А знаешь почему? - вопросила она, подаваясь вперёд; его ладонь скользнула вверх по изогнутой спине, и на мгновение и Виона, и Скал замолчали, заняв свои губы долгим поцелуем.
  Шаги он услышал ясно, хотя Рыжие Собаки и пытались двигаться тихо. Дохнуло порохом. Скал оглаживал шею Вионы, не подавая вида, отстранился от губ, и она, воспользовавшись этим, изрекла:
  -А потому, любезный муж, что не убив однажды, второй раз уже не посмеешь.
  Его зубы сверкнули в очередной зловещей ухмылке:
  -Ну кто сказал тебе такую чушь, дорогая моя жёнушка?
  Хрустнула шея, тело Вионы обмякло. Скал сделал это безо всякого гнева. Не было ни ярости, ни ненависти, лишь холодный импульс. Кинжал выпал из руки женщины, Рыжие Псы с ружьями наперевес замерли на пороге в нерешительности. Скал с удивлением посмотрел на пойманный на лету клинок и прошептал:
  -Вот стерва! Она же хотела меня прирезать!
  Одним движением он отделил рыжеволосую женскую голову от тела, потом наклонился за секирой и едва не упал. С трудом волоча ноги, березарк двинулся к выходу, и Рыжие Собаки почтительно расступались перед ним. Какой-то мальчишка побежал с криком: "У нас новый предводитель!" - в глубь коридоров и комнат, а Скалу было уже наплевать на всё. Он хотел немного покоя, немного отдыха, и совсем немного бинтов, чтобы унять сочащуюся из ран кровь.
  Никто его не останавливал, и никто ни о чём не спрашивал. Псы ещё не решили, хорошо, или плохо, что теперь у них новый предводитель, иначе кто-нибудь давно вонзил бы нож в спину гиганта.
  Медленно, с трудом различая дорогу, Скал выбирался на поверхность.
  7 глава.
  Его увидели издалека и распахнули ворота, как перед долгожданным гостем. Однако никто из выбежавших навстречу не попытался ему помочь. Многие женщины смотрели на него с состраданием, и не смели подойти, зная о уговоре. Он силился выпрямиться, расправить плечи, но усталость гнула сильнее самого тяжкого груза; мелкие капельки крови то и дело срывались с обнажённых участков кожи, сочились струйки из трескавшихся ежеминутно ран, едва успевающих схватываться коростой. Едва волоча ноги, ему всё же удалось дойти до ворот и войти в город.
  Он шёл по улицам, уставленным замершими, сострадающими людьми, и жаждал гнева, как никогда. Но гнева не было. Ни гнева, ни злости, ни даже лёгкой досады. На них уже не осталось сил. Каждый его шаг сопровождался волной шёпота, и он мог бы побиться об заклад, что люди ставят на расстояние, которое он ещё сумеет пройти. Он бы усмехнулся, да губы спеклись и потрескались, и каждое движение мускулов причиняло адскую боль. Отдохнуть бы, поспать денёк - другой. Но он шёл. Шёл, потому что знал: сейчас, или никогда.
  Нещадное солнце выжгло на спине бронзовые круги, облезающие белой кожей, небо трещало далёкой грозой, вторя треску его костей, а он делал новый шаг, стараясь не обращать внимания на проделки погоды, мечтая о дожде, из которого смог бы напиться, и не желая, чтобы дождь пошёл, ведь тогда стало бы скользко, и он наверняка бы упал не в силах больше подняться.
  Вход на дворцовую площадь так же был открыт. Ну конечно! Ведь Орис уже кто-нибудь предупредил. С величайшим трудом сфокусировав зрение, он увидел среди людей, высыпавших из палат, правительницу, цинично и жёстко взирающую на него. Она словно бросала ему вызов. Весь её вид говорил, что никто не пошевелит и пальцем, пока он не сдохнет здесь у её ног. Но он не собирался подыхать. Сейчас он подойдёт и бросит под ноги надменной стерве голову предводительницы Рыжих Псов. Голову своей жены. И все поймут, что он сам теперь стал предводителем. А если его попытаются убить, он выхватит свою секиру... Только секиры давно уже не было с ним. Он не мог повесить её за спину, ведь сбросил куртку в логове Псов, но и ладонь не сжимала стальной рукояти. Секира осталась где-то в лесу, или на пустоши. Хорошо хоть рыжие волосы прочно опутали пальцы левой руки, иначе он потерял бы и свой жуткий трофей.
  Скал покачнулся. Голый, уязвимый, безоружный, израненный и усталый. Он шагнул ещё раз, и ещё. И снова. До ступеней, на которых стояла Орис, осталось лишь несколько метров. Березарк поднял голову, сделал ещё шаг и повалился на бок.
  Знакомый голос раздался где-то в глубине дворца. Она кричала. Она вырывалась.
  Дохнуло свежестью её тела, ароматом её волос.
  -Почему вы не поможете ему? - кричала она, отпихивая воинов, выворачивая руки, выскальзывая из крепкой хватки Лешана. Да, вонючка был здесь и не мог её удержать. Эта злорадная мысль придала сил, чтобы открыть глаза.
  Он увидел её лицо. Ханадис нежно коснулась покрытых коркой крови щёк. Её пальцы дрожали. Он всё таки разлепил губы и прошептал:
  -Ты знаешь о уговоре?
  -Да, - кивнула принцесса. В её глазах стояли слёзы, а лицо выражало и радость, и боль одновременно. Она наклонилась к нему и кротко поцеловала, - Я буду твоей женой, березарк.
  Он смог улыбнуться, и она улыбнулась в ответ.
  -Твоя мать заработала ещё одну головную боль, - и он посмотрел на Орис. Та стояла бледная и неподвижная, как алебастровая статуя, среди начавших шевелиться людей. Скал вновь перевёл взгляд на Ханадис. Платком она вытирала кровь с его шеи. Подбежали служанки с водой и полотенцами, кто-то приказал притащить носилки. Похоже, это был Лешан.
  Что ж, две трети своей награды Скал получил. Березарк усмехнулся: "Осталось только забрать обещанное золото!.."
  Он закрыл глаза и открыл их только через три дня. В тот же день казна Орис опустела ровно наполовину.
А. Шпак <Березарк> 07,10,09(18,10,2010)
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"