Андрюха всю жизнь мечтал об уважении. Со всех сторон. На службе ему хотелось уважения старших, на улице - уважения гражданских. И вообще. Вот такая у человека слабость.
Получив офицерское звание и фуражку пограничника, Андрюха быстро сообразил, что это не то пальто: фуражек много и пограничников - тоже. И решил Андрюха податься в опера. Дело свое он знал неплохо, но вот владение оперативной обстановкой на сопредельной стороне никак не добавляло уважения начальства.
Однажды нашему парню повезло. Ну, как повезло: в пункте пропуска приняли наркокурьера с товаром, вложенным в корпус телевизора, и надо же было этому случиться в смену Андрюхи. Всем непосвященным он рассказывал, как получил информацию от агента, как искал специальные пометки в кассовых чеках на проходившую через него бытовую технику. Авторитет самозваного опера почти достиг желанного уровня: с Андрюхой стали советоваться, а некоторые даже обращались по имени-отчеству (здорово, наверное, когда тебе 28 лет).
Но триумф длился недолго. Свидетели той операции-сенсации излагали свои версии произошедшего, в том числе, называя себя главными героями нелегкой борьбы с наркотрафиком. И скоро стало понятно, что кто-то (например, Андрюха) порядком присочинил. Тем не менее, поднятого шума хватило для вожделенного причисления Андрюхи к лику оперов. Вот где настоящие слава и почет!
И в первый же день работы в новом качестве наш парень оплошал. Заметив, что очередная дамочка на паспортном контроле не реагирует на вопросы сотрудника погранслужбы и пытается затеять скандал, опер Андрюха завел ее за угол, тряхнул за плечи и заорал так, что было слышно в соседнем государстве: "Отвечай! Я тебе не какой-то сраный пограничник! (десять восклицательных знаков!!!)". История не сохранила реакцию дамочки, а вот бывшие Андрюхины коллеги сориентировались мгновенно. Уровень его осведомленности о сопредельной территории за какой-нибудь месяц стал никаким (кто же захочет тревожить своими пустяками такую важную птицу?), руководство пересмотрело свое отношение к перспективному сотруднику, а сам Андрюха, так ничего и не поняв, продолжил службу в мечтах о всеобщем уважении...