Аннотация: Грелка-7: над Парижем безоблачное небо 8-)
Основной принцип
Все физические системы стремятся
к термодинамическому равновесию. Организовать равновесное состояние таким образом, чтобы желаемый продукт получился естественным путем -- вот в чём заключается работа наноинженера.
Монотонный рокот проник в его сон, внедрился в структуру видения, и яркая картинка детства стала серо-стальной, потом ухо резанул громкий, ритмичный свист, и он проснулся. Протер глаза тыльной стороной ладони, потянулся. Бело-синий полицейский вертолет висел прямо перед ним, метрах в двадцати; лопасти, издавая тот резкий, неприятный звук, что разбудил его, слились в сплошной серый круг, с едва заметным розовым оттенком из-за восходящего солнца. Лица пилотов в прозрачной кабине с такого расстояния казались белыми пятнами.
- "Дракар семьсот", наденьте шлем и ответьте на стандартной частоте, - загремел мегафон, перекрывая грохот вертолетного двигателя и свист лопастей.
Он не спеша оглядел приборную доску - воды осталось двенадцать литров, заправится срочно - отметил для себя, оглянувшись, отстегнул шлем с заднего сиденья и с трудом натянул его.
- Слушаю вас, офицер, - чуть шевельнул губами.
- Назовите себя, - тот час отозвался голос в наушниках.
- Михаэль Лютый, удостоверение личности три ноль два семь семь...- продиктовал он девятизначный номер.
- У вас все в порядке? - другим, более дружелюбным голосом отозвались наушники.
- Да, спасибо. Устал просто, решил чуть-чуть поспать.
- Ну что ж, удачных выходных, Михаэль, отдыхайте!
Вертолет клюнул носом, развернулся, отчего джетбайк слегка качнуло порывом ветра, и со стрекотом ушел в сторону берега. Его проблесковый маяк растворился в неоновом зареве, стоящем над башнями мегаполиса, городом шириной двадцать и длиной сто девяносто километров и населением девяносто миллионов человек. Михаил стащил с головы шлем, глубоко вдохнул свежий морской воздух - если бы не обогрев куртки, то выспаться здесь, на высоте четырехсот метров над морем, не удалось бы ни за что - замерз бы. Пристегнув шлем к сиденью, он по пологой, плавной спирали направил машину вниз, к серым волнам, изредка вскипавшими белыми барашками пены. Проснувшийся утренний бриз растрепал его черные волосы, но он не замечал этого. Пока джетбайк заглатывал воду, он глядел на бегущие без остановки волны, но видел совсем другое.
2.
Клиента он узнал сразу - растрепанный субъект с красными глазами нервно курил у стойки и едва не кинулся к нему навстречу, как только Михаил вошел в бар. Он холодно глянул на него, клиент скис и облокотился на стойку, затушив наполовину истлевшую сигарету в пепельнице. Это был единственный бар для курящих в южной части города.
- Пива, - буркнул Михаил бармену.
- Вы мартовский заяц? - тот час выпалил клиент кодовую фразу.
Михаил не торопясь сдул пену, отхлебнул янтарную жидкость из высокого бокала, зажмурился от удовольствия и кивнул бармену.
- Вы мартовский...
- Нет, я февральский, - пароль и отзыв он выбрал сам, и теперь жалел, что не придумал что-нибудь менее идиотское, но теперь было поздно. Впрочем, тогда ему казалось, что это смешно.
- Вы Майкл-чистильщик, правильно?
- Я предпочитаю называться консультантом по равновесию.
- Майкл, нам срочно нужна зачистка! - затараторил клиент. Михаил нежно взял его за плечо, надавив на болевую точку, и отбуксировал в звукоизолированную кабинку.
- Подробности, - мягко сказал он клиенту, усадив его напротив себя.
- Там ужас что твориться, просто ужас! - красноглазый заказчик, морщась от боли, массировал плечо.
- В морду дам, - ласковым голосом пообещал Михаил.
Клиент отшатнулся:
- Что вы хотите знать?
- Другое дело. Площадь?
- Двести пятьдесят квадратных метров, - вновь затрещал клиент, - у нас рекламное агентство...
- Да, - поднял ладонь Михаил, - теперь чаще всего это так называется.
- Ничего противозаконного, - обиделся красноглазый, - наружная интерактивная реклама. Мы хотели увеличить эффективность на восемь процентов...
- Лучшее, - Михаил помахал пальцем перед носом клиента, - враг хорошего. Тип помещения?
- Минус второй этаж, пять комнат и приемная.
- Отлично. Сколько там людей?
- Только секретарша и охранник. Это случилось в семь утра. Сработала сигнализация и блокировала оба выхода. Там стальные двери...
- Что за дрянь у вас там? - он смотрел заказчику прямо в глаза. Тот наверняка не спал всю ночь - на оплывшем лице пробивалась щетина, под глазами легли синие тени. Узел галстука был распущен, а воротник белой рубашки был серым.
- Обычные галогеновые колонии с обратной связью, мы лишь усилили эффект присутствия, повышается выделение адреналина и снижется критика..., - забормотал заказчик, опустив глаза.
- Самокопирование?
- Нет, - дернулся красноглазый, - что вы! Я же говорю, все законно...
- А что вы там рекламировали? - поднял бровь Михаил.
- Новая сетевая игра, "Дум восемнадцать".
- Оплата по таксе, - поднялся из-за стола Михаил, - вы знакомы с расценками?
Клиент быстро кивнул.
- Адрес?
- Промышленная зона "Север - двадцать два", помещение восемьдесят тысяч восемьдесят. Это далеко, Майкл, я три часа ехал на такси, - клиент сунул в рот сигарету и хлопал себя по карманам в поисках зажигалки.
- Я буду там через сорок минут, - улыбнулся Михаил, - у меня джетбайк.
3.
Берете кусок мононити длиной метра два и под микроскопом, пинцетом из вырожденного углепластика завязываете ее петлей, затем сворачиваете ее петлями и заливаете парафином. Делаете это осторожно, можно легко остаться без пальца, а то и без головы. То, что получилось, вкладываете в обычный охотничий патрон, и пыжуете. Заряжаете такими патронами свой обрез - именно обрез, длинный ствол после первого же выстрела распустит лепестки, словно открывшийся бутон розы. Теперь с вашим обрезом можете охотиться на танк. Стреляйте метров с двух в любое место, но учтите, что свидетели назовут вас самым кровавым убийцей всех времен и народов. Доброй охоты.
4.
Надежда на легкое проникновение испарилась, как сжиженная углекислота на солнце, едва Михаил разглядел эмблему на стальной двери. Гигабайтный ключ "Аладдин Секьюрелок" компьютер будет подбирать лет десять.
- Ладно, - пробормотал он себе под нос, - тяжело войти - легко выйти.
Подпрыгнув, он подцепил решетку навесного потолка и сбросил ее на пол. Там было то, что он и ожидал увидеть - красная труба противопожарной системы. Зажав в кулаке шланг, он подпрыгнул еще раз, ухватился за трубу и, подтянувшись, обхватил ее ногами. Сорвав кран - на пол хлынул поток воды, он насадил на трубу шланг и быстро замотал его проволокой. Спрыгнул на пол. Еще пять минут назад чистый холл выглядел теперь соответственно - как поле боя. Насадив другой конец резинового шланга на баллон с коагулянтом, он открутил вентиль, и, вынув из-за брючного ремня обрез двухстволки, подошел к двери.
- Тук-тук, - сказал он и, вытянув руку, выстрелил. Овальной формы пластина, размером с ладонь, выпала, вопреки ожиданиям, наружу, металлически звякнув об пол. Михаил вытащил из кармана химический факел, чиркнул им о стену и протолкнул внутрь сквозь образовавшееся отверстие. Через минуту внутри взвыла сирена, и из отверстия донесся шорох и плеск распыляемой воды. Шланг, ведущий от баллона к потолку, задергался и задрожал - коагулянт начал поступать в противопожарную систему, смешиваясь с водой и распыляясь вместе с ней, собираясь клейкими комками вокруг частичек пыли, как естественной, так и рукотворной. Когда шланг дергаться перестал, Михаил отошел от двери на два шага, и выстрелил вновь. На этот раз косо срезанная пластина, размерами метр на полтора, упала внутрь. Бросив разряженный обрез на рюкзак, он вытащил из него полицейскую дубинку-шокер, и шагнул внутрь.
Коагулянт, очистивший воздух от рекламной нанодряни, противно чавкал под ногами. Секретарь, как ей и положено, находилась в приемной. Она сидела на железном шкафу на высоте двух метров от пола, шипя на него, словно большая кошка. Одежда ее была разорвана в клочья, мокрые черные волосы облепили лицо. Он сделал еще шаг, и она прыгнула, вытянув вперед руки и целя длинным маникюром в горло. Сделав шаг в сторону, он сбил ее на пол, и, прижав к мокрому ковровому покрытию, ударил шокером в шею. Девушка дернулась и затихла. Он подошел к щиту на стене, и щелкнул тумблером, отключив противопожарную систему. Сирена замолчала, минуту спустя прекратился и искусственный дождь.
- Так, - сказал Михаил, - а где наше доблестное секьюрити?
Он заглянул в ближайшую комнату и быстро отпрянул назад. И вовремя. Грохнул выстрел, пуля срикошетила от железного косяка и ударила в потолок, осыпав его штукатуркой. "Беретта", определил Михаил, пятнадцать патронов, минус один. Следующие две минуты - столько понадобилось охраннику, чтобы расстрелять обойму, Михаил носился по агентству, словно пресловутый мартовский заяц, уворачиваясь от пуль. Когда же стрелок остановился перезарядить свою пушку, Михаил вырубил его шокером, ударом в переносицу. Охранник рухнул навзничь, и Михаил пристегнул обнюхавшегося рекламы стрелка его же наручниками к столу, так, на всякий случай. Тяжело дыша, он вытащил из нагрудного кармана смартофон и вызвал заказчика.
- Где у вас тут швабра?
- Швабра? - переспросил клиент.
- Да, швабра, - ответил он, разводя руками, - мне надо закончить зачистку.
- А что с людьми? Они вам мешали? - встревожено засопел в трубку заказчик, - Вы их убили?
- Если бы я убивал всех, кто мне мешает, то в этом городе было бы довольно безлюдно. Привезите мне швабру, а еще лучше пылесос - тут надо основательно прибраться.
5.
Посадив "Дракар" на крышу "Шератон-отель", он не спешил вставать с удобного сиденья. "Шератон" был отдан во власть музыки. Тяжелый звук, шедший, казалось, с низкого, закрытого тучами, неба, подавлял волю, подчинял себе. Хаотичные цветные пятна скользили по разметке посадочной площадки, стенам, людям и припаркованным вертолетам и флайкарам. Люди дергались в стробоскопическом свете, подчиненные навязчивому ритму. Вечеринка была в самом разгаре. Он уже совсем было собрался улететь, поискать место потише - спать хотелось смертельно, как всегда после зачистки сказывалось нервное напряжение, помноженное на физическую усталость.
- Ух ты, какая тачка! - девушка в красной майке и таких же шортиках запрыгнула к нему на сиденье, прижалась к нему.
- Это джетбайк, да? - тараторила она, - С ядерным реактором?
- Термоядерный лазерный двигатель с платиновой наномишенью...
- Круто! Меня зовут Шерри, а тебя?
-Михаэль... - озадачено пробормотал он, сметенный ее натиском.
- Майкл! - взвизгнула она. - А чем ты занимаешься, такой крутой, а?
- Я... Я соблюдаю равновесие, в некотором смысле...
- Круто! - вновь крикнула она ему в ухо. - Хочешь выпить?
Он отшатнулся от протянутой пробирки, наполненной мутной жидкостью.
- Нанодерьма боишься?! - завизжала Шерри. - Не бойся! Это водка-сок! Смотри! - она отхлебнула половину и ее передернуло, словно от электрического разряда. - Круто придумано, - она вновь ткнула пробиркой ему в лицо, - пока не выпьешь - не поставишь! Дно такое, равновесия нет! Пей!
Он опрокинул содержимое пробирки себе в рот, хорошо знакомый огонь ухнул по пищеводу вниз, и медленно растекся по жилам. Музыка стала потише, а девушка ближе. Пробирка жалобно звякнула о бетон посадочной площадки, руки девушки обхватили его за шею, и она впилась губами в его губы. Ее жадный язык заметался у него во рту.
- Подожди, что, прямо тут? - пытался возражать он.
- Конечно, - она просунула руку между разгоряченными телами и рванула молнию на его джинсах.
- Да у меня и резинки нет! - выдвинул он последний аргумент.
- Мои шорты и есть самая лучшая резинка. Добро пожаловать в двадцать второй век, чудик! - она толкнула его в грудь, и когда он откинулся на широкое сиденье, оседлала его, обхватив ногами. И равновесие поглотило их. И было это равновесие абсолютным, и абсолютно естественным. Разноцветные лучи прожекторов метались по тучам и площадке, но они их не замечали. А музыка - что музыка? Она была у них в крови, и они были ей.