Штаний Люба : другие произведения.

В любой гадости ищи свои радости

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:

    КУПИТЬ КНИГУ

    Аннотация:
    .
    Я никогда не мечтала о приключениях. Размеренная, скучная и уютная, как потёртый шерстяной плед, жизнь очень меня устраивала. Чего ещё желать, когда есть спокойная работа, тёплая квартирка, новая книжка и ароматный горячий чай в любимой кружке? Будь у меня шебутной характер, этого было бы мало, но я -то как раз и люблю всё это: тихий шорох дождя, свет старенького торшера и родные знакомые запахи собственного дома. Мне-то скука в радость! Была...
    Ровно до той поры, когда в один действительно прекрасный вечер в наш магазин пришла... или прилетела странная незнакомка. "Чем могу помочь" - вот с этой моей фразы всё и началось. Не жданно - не гаданно, примерила на себя шкуру "попаданки", да ещё какую! И шкуру, и копыта и хвост примерила! А дальше....
    Дальше... слов нет, что было! Ни слов, ни фантазии ни злости! Такое нарочно не придумаешь... Но как ни много гадостей подкинула судьба, можно и нужно искать хорошее в дурном. Ведь если очень постараться - обязательно найдёшь. Хотите, расскажу как?
    .
    C 24 СЕНТЯБРЯ 2015г. ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ КНИГИ ДОСТУПНА НА САЙТЕ КНИГОМАН!!! http://noa-lit.ru/shtanij-lyuba.html
    ПРИЯТНОГО ПРОЧТЕНИЯ!!!.)
  Эпиграф.
  Если тебя назвали кобылой - присмотрись. Возможно, это не оскорбление, а чистая правда.
  
  Глава 1
  
  Девятнадцать сорок. До конца рабочего дня осталось двадцать минут. Я допила чай и удовлетворённо потянулась. Посетителей в салоне не было и, скорее всего, сегодня уже никто не придёт. Накинув на плечи шаль, я встала из-за стола и, прихватив ключи и зажигалку, направилась к запасному выходу.
  Не зря же говорят, что у всего есть свои положительные стороны. Благодаря тому, что наш магазин переехал в другую часть здания, теперь можно спокойно покурить, не оставляя при этом салон без присмотра.
  Открыв дверь, я шагнула прямо в ночь и щёлкнула зажигалкой. На мгновение дрожащий язычок пламени раздвинул черноту октябрьского вечера, осветив торцевую стену стоящего рядом дома.
  Как хорошо, что здание, в котором хозяева снимают помещение, стоит так удачно! Фасадом выходя на оживлённую улицу, торцом оно практически упирается в жилой дом, а вот сзади... Задумчиво улыбнувшись, я скользнула взглядом по чёрной зеркальной глади местного рукотворного пруда. Окна близлежащих домов отражались в воде, и она тускло светилась, будто кто-то зажёг в глубине лампу.
  Контраст между постоянным движением с одной стороны здания, и мрачной неподвижностью ночи с другой усиливал отслеживаемое мною краем глаза, залитое холодным светом, пустое сейчас помещение салона. Несколько десятков диванов и кресел, которыми мы, собственно, и торговали, словно предчувствуя близкое закрытие, излучали сонный покой.
  Я молча курила, разглядывая густые заросли камыша напротив. Вечер плыл над головой, нашёптывая что-то таинственно-радостное. Ветер шуршал чуть влажной после недавнего дождя травой, пробуждая в душе неопределённое предчувствие чего-то необычного, поджидающего меня в густом и терпком мраке.
  Вот сейчас соберу сумку, вымою чашку - и домой... Нужно только дождаться, когда запрут центральный вход, и можно будет не торопясь идти по улицам и любоваться на свет фонарей, тёплым мёдом растекающийся по влажному асфальту. Я буду довольно щуриться, улыбаясь, а встречные прохожие - удивлённо коситься на счастливую улыбку, не понимая, чему можно радоваться в октябре в девятом часу вечера.
  А просто на улице осень. И впереди два выходных, и дома ждёт новая толстая книга фентэзи, купленная ещё вчера, и тёплый плед, и любимое кресло, и умиротворяюще поющий чайник...
  Ну да, а завтра снова в бой. Нужно будет помирить Ирку с Костиком, пробежаться по магазинам, договориться насчёт шашлыков с Ленкой и компанией. Сколько мы не виделись? Недели две, кажется. Столько новостей накопилось...
   Эх, когда-то выдастся денёк блаженной скуки? В позапрошлом году специально отпуск зимой взяла, чтоб вообще ничего не делать. Думала, буду валяться на диване и читать-читать-читать... Сейчас! Хоть бы день обошёлся без визитов, блин...
  То одна подруга, то другая в гости завалится, а то и вовсе дружной толпой нагрянут человек пять. А если сами не придут, так меня вызвонят и вытащат. И ведь не откажешься. Нет, друзей я люблю, но иногда так хочется просто поскучать. Да не судьба, видно.
  Сделав шаг в сторону, я сунула окурок в банку из-под кофе, стоявшую у стены, и развернулась, чтобы вернуться на рабочее место, но... Между мной и дверью стояла женщина. Интересно, откуда она взялась? Я же не выпускала из виду ни салон, ни пруд больше чем на секунду! И со стороны дороги мимо меня никак не проскользнуть... К тому же незнакомка выглядела очень странно.
  Светлые волосы были собраны в высокую сложную причёску. Крупные тёмно-карие глаза так искусно подведены, что казались почти чёрными. Тонкая ровная кожа светилась здоровьем. Овал лица, изогнутые крутой дугой брови - просто идеал красоты.
  Даже тонкие бледные губы почти не портили картины. Но не это было странным. Мало ли красавиц в наш век пластической хирургии и косметологии! Но вот тонкая, шёлковая бледно-лиловая тога смотрелась несколько неуместно. Особенно учитывая время года.
  - Добрый вечер! Могу я вам чем-нибудь помочь? - вежливо улыбаясь, на автомате выдала я привычную фразу.
  - Вы действительно хотите помочь мне? - скептически изогнув бровь, хмыкнула незнакомка.
  - Если это в моих силах - конечно.
  Продолжая улыбаться, я протиснулась в дверь и сделала приглашающий жест рукой. Как ни люблю я осень, а всё же без верхней одежды на улице несколько холодновато. Да и в помещении, где совсем рядом другие продавцы, как-то спокойнее разговаривать с этой явно не совсем адекватной женщиной.
  - Так чем я могу быть полезна? - запирая дверь, ещё раз спросила я. - К сожалению, через пять минут магазин закрывается, но, возможно, мы успеем разобраться с вашей проблемой.
  'Блин, чашку вымыть наверняка не успею...' - подумала я, искоса бросая взгляд на рабочий стол, где сиротливо отсвечивала немытая кружка с остатками заварки на дне.
  - Боюсь, пяти минут нам не хватит... - задумчиво протянула странная посетительница, пристально и как-то изучающе разглядывая меня.
  - Очень жаль. В таком случае вы можете подойти сюда завтра. Наш салон работает без выходных, с десяти утра до восьми вечера. Правда, завтра здесь будет другой продавец, но, я вас уверяю, она с радостью покажет и расскажет всё, что нужно.
  Не прекращая доброжелательно улыбаться, я бочком переместилась к столу и максимально непринуждённо запихнула чашку в самый дальний угол ящика. Авось, Вика просто не заметит её. Очень на это надеюсь, иначе она меня потом просто сожрёт за неаккуратность.
  - Влада, ты скоро? - позвала меня Танька из соседнего отдела. - Сашка уже спустился. Только тебя ждём.
  - Уже иду! - крикнула я, торопливо надевая куртку и, подхватив сумку, направилась к выходу. - Извините, но магазин уже закрывается. Я бы рада задержаться, но...
  Договорить я не успела, так как женщина, коротко размахнувшись, толкнула меня в грудь. Удар был не слишком сильным, но, видимо, от неожиданности я не удержала равновесие и упала, довольно ощутимо приложившись пятой точкой о кафельные плитки пола.
  - Что вы себе позволяете! - воскликнула я, поднимаясь, и возмущённо топнула копытом.
  Ч-чем?!
  Медленно опустив взгляд, я посмотрела на свои ноги.
  Мама! Да, что же это?!
  Изогнув шею, опустила голову чуть ниже и увидела... э-э-э... БРЮХО! СВОЁ!! Испуганно взвизгнув, я закружилась на месте, пытаясь осмотреть себя со всех сторон. Примечательно то, что вместо собственно визга, уши уловили нервное ржание.
  И вот стою я, вся такая из себя изумлённая донельзя, и понимаю, что я - ЛОШАДЬ. Вернее, кобыла. И причём не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле.
  Может, я, когда падала, не только копчиком, но и головой приложилась? Точно. Вот, блин! Выходные теперь насмарку, и перед девчонками придётся извиняться за то, что из-за меня домой вовремя не попали. Пока разберутся, что и как, пока 'скорую' вызовут, пока та приедет... Кстати, а где та чокнутая, из-за которой я так попала?
  Я подняла голову и обалдела во второй раз. Я находилась почти в центре огороженной невысоким забором площадки, вокруг которой толклись странно одетые люди. Они громко переговаривались, о чём-то спорили, или просто глазели на... нас. 'Нас' - это лошадей внутри загона. Кроме меня, здесь находилось ещё с три десятка кобыл. По крайней мере, я очень надеюсь, что жеребцов держат отдельно.
  Припомнив всё, что читала или видела по телевизору про их буйный нрав и поведение во время э-э-э... брачного периода - не знаю, как это у лошадей называется, я на всякий пожарный села. Надо сказать, далось мне это не без труда, но в итоге я, кое-как раскорячившись, сумела заставить свой, теперь уже копытный, организм принять нужное положение.
  Чёрт, как неудобно-то... Ну, да! Сидячая лошадь - это нонсенс, но лучше уж так, чем вступить в совсем нежелательный для меня половой контакт с каким-нибудь озабоченным жеребцом. Хотя, о чём это я? Не об этом сейчас нужно думать, а о том, как прийти в себя!
  Попытка ущипнуть себя не увенчалась успехом, потому как - копыта. Однако мне довольно легко удалось укусить себя за ногу. Больно, блин! Только эффекта никакого.
  'А родственникам о моём плачевном состоянии сообщить не выйдет' - мрачно подумала.
  Год назад родители уехали в Выксу к сестре. Она как раз родила близняшек и уломала мужа купить родителям домик поблизости, чтобы они могли ей помогать с малышами. Всё-таки, первые роды в тридцать четыре года - это сложно, тем более такие тяжёлые, как у Ленки. А так как замуж сестра вышла за какую-то местную шишку, деньги были.
  Родители с радостью согласились переехать, чтобы быть поближе к долгожданным внукам, а старую двушку в панельной девятиэтажке переписали на меня.
  Не могу сказать, чтобы я очень расстроилась. Отъезд родителей оказался весьма кстати. В двадцать четыре года хочется самостоятельности, а со сверхзаботливой мамой и постоянно контролирующим каждый мой шаг отцом - это было практически невозможно.
  Я даже на посиделки с однокурсниками никогда не ходила, потому что все собирались в основном вечером, а мне уже в десять нужно было быть дома. И ведь не поспоришь! Отец - гипертоник, а у мамы больное сердце. Волноваться им нельзя абсолютно. Вот я и не спорила, тихо скрипя зубами от такой 'весёлой' жизни, компенсируя недополученный адреналин чтением приключенческих и фантастических книг.
  А если.... Да не может быть. Воплощение фантастических сюжетов в реальность... Не-е-ет. Это просто невозможно!
  В голове пронеслось воспоминание о десятках историй о том, как люди попадали в другие миры. Но это же просто увлекательные глупые сказки! Так не бывает! Я просто перечитала фэнтези, и всего-то! Но почему тогда...
  Пораскинув мозгами, пришла к выводу, что, как это ни парадоксально, фантастическая версия выглядит в данном случае довольно реалистично. В
  Во-первых, странная незнакомка появилась ДО того, как я упала. Во-вторых, ни алкоголем, ни наркотиками я отродясь не увлекалась. Сумасшедших в нашем роду не было пока, по крайней мере, в четырёх известных мне поколениях. Ну а в-третьих, если даже я свихнулась, вряд ли бы представила себя ЛОШАДЬЮ.
  Тем более, такой невзрачной. Вон какие красавицы по загону дефилируют! И огненно-рыжие, и вороные, и серые в яблоко, и даже две снежно-белые! А я? Насчёт фигуры - в смысле, строения организма, судить не могу, поскольку ни шиша в этом не смыслю, но масть?!
  Если это мой глюк, почему тогда я такого банального грязно-бурого окраса? Да и вообще, фея - да, эльфийка - да, ну, на худой конец, принцесса там какая-нибудь, но кобыла?!
  Устало вздохнув, я подытожила: раз существует N-ное количество доводов в пользу фантастической версии, стоит оглядеться как следует и попытаться хотя бы разобраться в сложившейся ситуации. Если же этот бред - плод моего больного воображения, всё разрешится само собой, когда меня приведут в чувство. Значит, сейчас нужн...
  - Эй, а ты уверен, что она не сдохнет? - раздался над ухом противный скрипучий голос.
  Около меня остановились два человека. Один - тот, что говорил - был невысоким, до безобразия тощим, и каким-то суетливо-вертлявым мужичком с отвратительным запахом изо рта, который доносился даже с расстояния полуметра. И это недоразумение с явным сомнением рассматривало меня в упор.
  Каков хам! Чмо болотное! Сам хоть сейчас на конкурс уродов, а всё туда же!!
  - Да ты чё! Кобыла молодая, здоровая. Я её собственноручно выкармливал отборным ячменём! С чего бы ей подыхать?! - несколько обиженно отозвался второй, лениво ковыряя в зубах.
  Ничего себе заявочки! Когда это он меня откармливал? Я здесь каких-то полчаса, а он уже успел стать мне "родной матерью"! Хотя... Вот, блин! Если моя догадка верна, он собирается ПРОДАВАТЬ меня! В смысле, кобылу.
  Я внимательно посмотрела на своего "кормильца".
  Что сказать? Лет двадцати пяти-тридцати. Классический деревенский Иванушка, времён русских былин и сказок. Ростом под два метра, в плечах - косая сажень, нечёсаная копна выгоревших на солнце светлых волос, румянец во всю щёку, круглые голубые глаза и нос картошкой. В общем, кровь с молоком.
  Одет этот 'персонаж' был в невразумительного цвета рубаху типа косоворотки и широкие штаны, до того пыльные, что было непонятно, где кончалась грязь, и начиналась собственно ткань. Обуви никакой не было и в помине. Вряд ли он здесь главный. Скорее, помощник, ну или сын хозяина ярмарки.
  А Ванятка (так я, недолго думая, окрестила детинушку) заливался соловьём, окучивая корявого. Да так складно, что я и сама заслушалась.
  - Ты только посмотри, как шкура лоснится! Как глаза блестят! Какой подтянутый живот! И ганаши расставлены широко. Прекрасная кобыла. Мечта! - пел он, и любопытство моё постепенно сменилось жгучим интересом.
  - Ах-ах, какая длинная, мускулистая, высокая холка!!! - и я гордо вскидываю голову.
  - А поясница? Ровная, широкая! - я заинтересованно начинаю осматривать поясницу, изгибая шею.
  - Нет, ты посмотри, какие бабки! - закатывая глаза, продолжил блондин, и я смущённо опускаю взгляд, хотя о каких таких "бабках" идёт речь - представления не имею.
  - Ну а копыта, копыта - то! Тёмные, чистые, ни единой трещинки! Ты на запястье посмотри!..
  Я поднимаю ногу к морде, дабы внимательно изучить вышеназванную часть тела, и боковым зрением замечаю, как падает челюсть у покупателя.
  Иванушка, однако, продолжает почти без паузы:
  - А какая гибкость! Да ты в своём зверинце благодаря ей за неделю озолотишься!
  Услышав про деньги, покупатель скоренько подобрал с земли челюсть и принял равнодушный вид, хотя я заметила заинтересованность, мелькнувшую в его глубоко посаженых, чуть прищуренных глазёнках.
  - Не говори ерунды, - буркнул он нарочито небрежно. - Мне кобыла нужна чтобы повозки тянуть, а не для выступлений. Моя недавно околела. И ведь не старая ещё была, и трёх лет не прошло с тех пор, когда я её в Нарроле купил. Видно, больную подсунули.
  - А ты скотину кормить не пробовал? - гулко хохотнул Ванятка, и лицо мелкого уродца моментально исказилось в злобной гримасе.
  - Не лезь не в своё дело! - зашипел он.
  - Да я и не лезу, - детинушка примирительно хмыкнул и поскрёб подмышкой. - Ну, чего? Брать будешь, или нет?
  - Сколько? - коротко спросил уродец, всем своим видом выражая сомнение в целесообразности сделки.
  - Десять талларов.
  - Да ты белены объелся! - Тощий хам возмущённо взвыл. - Да этой полудохлой твари красная цена - четверть таллара!!
  Мой "продавец", как ни странно, ничуть не расстроился, с деланным равнодушием пожав плечами, а вот я...
  Вопреки здравому смыслу, разомлевшая от потока комплиментов, и уже почти уверовавшая в свою уникальность и привлекательность, пусть и в лошадином обличье, я возмущённо всхрапнула, и немыслимым образом моментально взвилась из положения "сидя в раскоряку" в положение "нависая над хамом". Ярость туманила разум. Я почувствовала, что ещё чуть-чуть, и у меня из ноздрей пойдёт дым.
  - Что ты сказал, сморчок недотоптанный?! - угрожающе рявкнула, забыв о новом облике.
  Естественно, вместо слов раздалось ржание, но зато какое! Оглушительно громкое, но при этом низкое и какое-то утробное, напоминающее рык крупного хищника.
  Медленно-медленно повернув голову, корявый уродец посмотрел на меня в упор и вдруг, пронзительно завизжав, развернулся на сто восемьдесят градусов и побежал прочь, прикрывая плешивую голову руками.
  Невозмутимый прежде Ванятка, приоткрыв рот, попятился, не выпуская меня из поля зрения. На секунду я и сама ошалела, но, увидев произведённый эффект, воспряла духом и довольно улыбнулась во все свои сколько-то там зубов.
  Почему-то моя удовлетворённая улыбка ничуть не обрадовала блондина, и он, вытаращив глаза, стал бочком перемещаться к заборчику, бормоча что-то вроде: "Чур меня! Чур!".
  'Интересно, что бы это могло значить?' - подумала я, наблюдая за ним со всё нарастающим изумлением.
  Когда парень, наконец добравшись до забора, выдрал из него штакетину метра полтора длиной, не удержалась и покрутила пальцем у виска. Хотя, конечно, не пальцем - копытом. И тут до меня дошло, как это выглядит со стороны.
  Глаза у парня сделались совсем квадратные, и он, швырнув в мою сторону штакетину, сиганул через забор. Преодолев преграду, достигавшую в высоту метров двух-двух с половиной буквально за секунду, он побежал прочь, нервно оглядываясь через плечо.
  Почти сразу же к нему подлетел несостоявшийся покупатель и принялся что-то визгливо выкрикивать, вздрагивая всем телом и тыча в мою сторону руками. Только я собралась подойти поближе и послушать, что именно, как моё внимание привлёк шум, раздавшийся с другой стороны загона. Обернувшись, окаменела.
  Люди, до этого момента пристально наблюдавшие за незапланированным представлением, которое мы с Ваняткой и корявым уродцем разыграли в загоне, поспешно расступалась, пропуская вперёд конный отряд.
  К нам приближалось человек тридцать - сорок верховых, вооружённых мечами и копьями. Чуть впереди на сером в яблоко жеребце (почему-то на этот раз я ни на секунду не засомневалась в половой принадлежности скакуна) восседал мужчина-мечта.
  Этот всадник был окружён таким ореолом власти, силы и мужественности, что все остальные люди казались лишь его размытым фоном и не более. Кроме того, он был необыкновенно, завораживающе красив. Причём ничего общего со слащавой холёностью гламурных поп-звёзд и экранных секс-символов моего мира тут не было и в помине.
  Густая копна иссиня-чёрных волос подчёркивала яркую голубизну глаз, сверкавших из-под чуть изогнутых бровей. Высокий лоб, прямой нос и восхитительная линия губ дополняли картину, а если добавить ко всему этому широкие плечи, приличный рост и мускулистые длинные ноги... Нда... Этот представитель рода человеческого явно был природе любимым сыном, а не пасынком. Бывает же такое!
  Я подошла поближе, дабы ничто не мешало мне любоваться этим чудом природы, и вздрогнула от неожиданности, заметив, что одежда у большинства всадников была покрыта бурыми пятнами. С десяток коней с трудом держались на ногах, истекая кровью.
  Внезапно один из них зашатался и тяжело рухнул на землю, едва не придавив своего седока. Тот лишь в последний момент успел отскочить в сторону, и, грязно выругавшись, принялся стаскивать с коня седло и какие-то притороченные к нему тюки. С губ скакуна на утрамбованную до состояния асфальта землю падали кровавые клочья пены, когда его всадник, оттащив поклажу в сторону, вытащил из поясных ножен кинжал с локоть длиной, и без замаха, одним движением перерезал коню горло.
  От ужаса у меня перехватило дыхание. На мгновение показалось, что это из моего располосованного горла фонтаном хлынула кровь. Что это я бьюсь в предсмертной агонии на жёсткой сухой земле, закатив глаза и оскалив крупные жёлтые зубы.
  И дело было даже не в том, что смерть сама по себе страшная штука. Просто, когда тяжёлый острый запах крови заполнил ноздри, я вдруг окончательно и бесповоротно поверила в реальность всего происходящего, и к тому же со всей убийственной ясностью осознала уязвимость собственного положения.
  Каким-то совершенно диким образом я оказалась в теле лошади, а это значит... Значит, мне с лёгкостью точно так же могут перерезать горло небрежным движением руки, или заморить голодом, или забить до смерти, или вообще отдать на колбасу! И ведь не пожалуешься никому, и помощи ждать неоткуда... Как ни крути, скотина - она и есть скотина. Господи Боже! Что же мне делать теперь? Как вернуться домой?
  Я тупо пялилась на труп, не в силах отвести глаз. Как быть? У всех героев книг, которые мне довелось прочитать, оставался, по крайней мере, статус разумного существа и способность к более или менее связной речи. Угу... Полезную, и так необходимую мне сейчас информацию по поводу того, как вернуться домой, можно добыть двумя способами: прочитать или услышать.
  Только вот лошадей в библиотеки обычно не пускают, да и друзей и соратников в таком виде завести будет несколько сложновато... Почувствовав, что ещё чуть-чуть - и мозги просто вскипят, я потрясла головой в безуспешной попытке привести её содержимое хотя бы в слабое подобие порядка.
  Фокус не удался, и единственным результатом моих мучений стало понимание: если не постараюсь вести себя, как обычная лошадь, меня, скорее всего, сочтут бешеной. Последствия, думаю, не заставят себя долго ждать.
  Мысли, спутанные и неясные, бились о стенки черепной коробки, словно мошки в лобовое стекло летящего по трассе автомобиля. Внезапно коленки задрожали, и я почти наверняка упала бы, будь у меня только две ноги.
  Вот чёрт! Тогда мне точно несдобровать. Учитывая тот факт, что я довела чуть ли не до истерики Ванятку и корявого, выставив себя идиоткой перед кучей народа, мне просто необходимо произвести благоприятное впечатление на вновь прибывших.
  Не думаю, что везти на своём хребте вооружённого до зубов мужика - лёгкая задача. Однако, даже принимая во внимание гибель нескольких скакунов, оставаться здесь для меня куда опаснее.
  Вряд ли получится продать меня кому-либо из тех, кто видел позорное бегство блондина, а в этом случае конская колбаса - наиболее вероятный исход. Бежать же мне просто некуда. В лесу - волки, да и в городе одинокая лошадь вряд ли долго останется таковой. В последний раз тряхнув головой, я стиснула зубы и, старательно изображая святую невинность, подняла взгляд на людей, споро освобождающих раненых скакунов от поклажи.
  
  Глава 2
  
  Слава Богу, на моё смятение никто особого внимания не обратил благодаря тому, что остальные лошади, почувствовав кровь, забеспокоились и принялись беспорядочно носиться по загону. Их испуганное ржание раздавалось вновь и вновь, пока не подал голос красавец, мрачно кивнув в сторону убитого коня:
  - Убрать!
  Несколько человек, тем временем спешившихся и уже расседлавших своих раненых скакунов, отреагировали моментально и без лишних слов оттащили труп.
  От толпы, опасливо жавшейся поодаль, отделился слегка сутулый мужчина крепкого сложения. Лет пятидесяти на вид, он был одет в простую, но явно добротную одежду и тёмные сапоги. Судя по вполне определённому сходству, он приходился Ванятке кровным родственником.
  - Господину нужны лошади? - скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс он без особенного заискивания, но и не без опаски.
  - Да, ты прав, - холодно отозвалось голубоглазое чудо, снимая с пояса небольшой мешочек, в котором вполне явственно позвякивали деньги.
  - В таком случае я могу предоставить господину богатый выбор кобыл, в основном двухлеток. Жеребцов, к сожалению, уже разобрали, а те, что остались, недостойны Вашего внимания, - ответил распорядитель (ну, или продавец) старательно делая вид, что кошель в руке всадника его интересует мало. Однако взгляд, словно помимо воли хозяина, то и дело возвращался к туго набитому мешочку: - Остались только два чалых мерина да три тяжеловоза.
  - Раз так, мы возьмём дюжину кобыл. Наших раненых жеребцов я оставляю на твоё попечение. С ними останутся двое моих людей, а на обратном пути мы заберём и тех, и других. Да смотри, если что-то пойдёт не так - головой ответишь!
  - Конечно, господин, - почтительно поклонился мужчина и, обернувшись, обвёл загон задумчивым взглядом.
  Я приосанилась, стараясь выглядеть максимально подходящей для немедленного приобретения. Сейчас не время думать о моральной составляющей данного процесса, очень уж жить хочется.
  Хорошо бы ненавязчиво прогарцевать мимо голубоглазого красавчика, только, боюсь, ничего путного из этого не выйдет. В моей голове пока как-то не укладывается факт наличия целых четырёх нижних конечностей. Запутаюсь ещё...
  - Мы вернёмся через час. Постарайся не разочаровать меня, - коротко бросил брюнет и, развернув своего коня, поехал прочь.
  Несколько воинов спешились. Сняв поклажу, большую часть которой составляло разнообразное колюще-режущее оружие, рослые мужчины передали своих израненных скакунов подбежавшим босоногим помощникам распорядителя.
  Через минуту вся команда местных терминаторов скрылась в дверях двухэтажного дома, виднеющегося неподалёку. Видимо, загон находился на окраине какого-то небольшого городка, окружённого лесом. А, может, лес только с нашей стороны? Не знаю.
  Тем временем наш 'хозяин' и единственный обладатель обуви из всего 'прилошадного' обслуживающего персонала, видимо, определился с выбором. Взмахом руки подозвал пару нескладных подростков, смачно украшенных россыпью веснушек пополам с прыщами.
  Чуть склонив голову, распорядитель тихо заговорил. Слов его я не слышала, но он несколько раз указывал на ту или иную лошадь в загоне, что-то приглушённо втолковывая пацанам.
  Наконец они согласно кивнули, смешно тряхнув рыжими вихрами, и моментально смазали. Шустрые какие!
  Не прошло и минуты, как оба парня, словно чёртики из табакерки, влетели в загон. У каждого вокруг пояса и на плечах висели какие-то верёвки. Я затаила дыхание. Ясно же, что они не макраме плести будут.
  Как ни унизительно было заполучить на шею верёвку, всё же я надеялась именно на это. Слишком уж однозначной и незавидной вырисовывалась моя участь, останься я здесь. Особенно учитывая последний многообещающий взгляд Ванятки.
  Привлекая внимание распорядителя ярмарки и его помощников, я пару раз бодренько топнула передним правым копытом и гордо вскинула голову. Осторожно переступила ногами.
  К моему величайшему изумлению, последнее далось легко, без каких бы то ни было сложностей и негативных последствий. Видимо, организм знал лучше моего, как управлять сразу четырьмя опорными конечностями.
  Обнадёженная этим открытием, я небрежно прогарцевала вдоль заборчика, косясь на 'обсапоженного' мужика. А подростки уже выводили из загона первую пару лошадей.
  Парни обошлись без лихого свиста и забрасывания лассо. То ли фильмы про ковбоев лгали, то ли местные лошади были покладистее, но ребята как-то очень ловко и без напряга надели на выбранных распорядителем кобыл странноватые, на мой взгляд, конструкции из верёвок, и удалились.
  Вернулись они быстро. История повторилась, и в загоне стало ещё на две лошади меньше.
  Через полчаса, когда нас осталось чуть больше половины от первоначального количества, я поймала задумчивый взгляд распорядителя. Он указал помощнику на меня, и я едва сдержала радостный вопль.
  Но тут к нему подлетел Ванятка и что-то затараторил, склоняясь к самому уху!
  Чё-о-о-о-рт! Теперь я уже с трудом сдержалась от разочарованного стона. Нет бы ему чуть позже подойти, а?!
  Выгоревшие белёсые лохмы возмущённо вздрагивали. А распорядитель, тот, от кого на данный момент больше чем от кого бы то ни было зависела моя судьба, недоверчиво переводил взгляд с Ванятки на меня и обратно.
  Когда он дал отмашку пацанам с верёвками, уже подходящими ко мне, я готова была порвать блондина на куски.от урод! От немедленной мести обидчику удержало только осознание бесполезности и безусловной вредности подобного шага.
  Потому как на горизонте ближайшего будущего маячил завод по изготовлению конской колбасы. Зыбкое видение этого небольшого здания с черепичной крышей, нарисованное воображением, было в сто раз более пугающим, чем любой Фредди Крюгер.
  Больным от отчаяния и страха взглядом я проводила последнюю пару более удачливых товарок по загону, а чуть позже и отряд воителей под предводительством брюнетистого чуда природы.
  Время, потраченное распорядителем на подбор подходящих лошадей, мужики потратили с толком. По крайней мере, когда они вышли из двухэтажного домика, бывшего, по-видимому, чем-то вроде постоялого двора или таверны, раны их были перевязаны, а лица спокойны.
  Пока они седлали новообретённых скакунов, ветер пару раз доносил запах алкоголя, но никого не штормило. Значит, горячительные напитки воители употребляли вполне умеренно. Впрочем, когда они скрылись в лесу, несколько правее того места, откуда вышли, мне уже было практически всё равно.
  Готовая к любой пакости, я исподлобья следила за Ваняткой и мужиком в сапогах. Судя по их жестам и долетевшим обрывкам фраз, пока тут остаются покупатели - опасаться нечего, ну а потом...
  С почти безумной надеждой во взоре смотрела я за теми немногими, что ещё прохаживались вдоль заборчика.
  Один невысокий толстяк в промокшей от пота рубахе хотел было меня купить, но распорядитель, доверительно склонившись к нему, сказал пару слов - и всё. Толстяк увёл с ярмарки не меня, а серую, прихрамывающую на переднюю правую ногу кобылку.
  Не то чтобы деньги хозяину не нужны были. Просто, впечатлившись рассказом Ванятки, он решил, что я больна какой-то странной болезнью. Но выводить меня на глазах у посторонних побоялся, опасаясь, что я ещё что-нибудь эдакое выкину на глазах у покупателей, и его репутация пострадает.
  А ещё через час солнце коснулось краем горизонта. Потенциальные покупатели закончились. В загоне осталось всего три лошади. Болезненного вида тощая рыжая лошадка с откровенно выступающими рёбрами и тёмно-бурая, лохматая, с бельмом на левом глазу. Ну и я...
  Замечательно! Остаётся одно. В надежде если не вырваться на свободу, так хоть попытаться это сделать, я огляделась. У ворот загона уже собралось с десяток работников ярмарки разной степени запылённости. Верёвками, которыми они были обвешаны, меня можно будет с ног до головы обмотать... Чёрт...
  Я огляделась, высматривая пути отхода. Забор со стороны леса был куда выше, чем в той части, что выходила к городу, но бежать придётся именно туда. Слишком много народу, поднаторевшего в ловле лошадей, ждёт меня у относительно низких ворот. Перепрыгну или нет? Не уверена, но сдаваться заранее не собираюсь.
  Вдруг у леса мне почудилась тёмная фигура. Что это?! Какой-то местный хищник? Только этого мне не хватало...
  А тем временем это нечто целеустремлённо, хоть и не слишком быстро, направилось к городу вдоль загона. Нет! Не к городу, к конюхам. Это... Это же человек!? Кажется, мужчина? Фу-фууу...
  Когда незнакомец, укутанный в безумно грязную рванину, добрёл до конюхов, ветерок донёс до меня самый мерзкий запах изо всех, которые я когда-либо слышала. Бр-р-р... Куда там бомжам привокзальным! По сравнению с этим убожеством они благоухают просто! Шанель и Мажи Нуар в одном флаконе...
  От омерзительной крепкой вони закружилась голова, и я непроизвольно попятилась. Может, виной всему то, что в этом обличье обоняние значительно обострилось? Да нет... Вон и мужики, дружно скривившись, отшатнулись. Видимо, такое чмо может повредить репутации самого честного, как он сам себя называл, заводчика и хозяина ярмарки. По крайней мере, верёвки и колья народ шустро заныкал.
  Если бы не трагичность собственного положения и шибающий в голову запах, я бы расхохоталась. Уж больно забавно смотрелись работнички, пытающиеся спрятать за спиной трёхметровые оглобли. Ага! Палки странной порослью торчали над их головами, а мужики старательно делали невинный вид. Естественно, что выглядели они при этом, как минимум, маньяками со стажем.
  Не сдержавшись, я фыркнула. Это они в таком безлиственном лесочке побазарить собрались? Идиоты...
  - Чего тебе? - брезгливо бросил распорядитель, прикрывая нос рукавом.
  - Мне бы лошадку... - униженно заныло вонючее чучело, подходя ближе.
  Я с сочувствием глянула на увечных товарок. Если их продадут этому... По сравнению с перспективой задохнуться этим невообразимым смрадом даже конская колбаса выглядит почти удовлетворительным будущим. Там хотя бы прикончат быстро, а тут...
  Бедняжки! Остаётся надеяться, что у нашего, так и оставшегося для меня безымянным, хозяина есть хоть капля совести.
  - Тебе?! Иди прочь, оборванец! - гневно прикрикнул 'обсапоженный' хозяин, и я возблагодарила Бога. - Я не подаю, а продаю своих скакунов.
  Мистер-Вонючка ещё ниже склонил голову, втянув её в плечи, и неловко шагнул вперёд. Нога, обмотанная мерзкими тряпками, подвернулось, и этот анти-парфюмер рухнул на распорядителя, инстинктивно облапав его.
  У-у-у-у-у! Надо было видеть лицо мужика! Как только его наизнанку не вывернуло?! Впрочем, парочка пацанов помладше, из тех, что были у него на подхвате, ломанулись в кусты с позеленевшими лицами.
  Сам же распорядитель сосредоточенно и на удивление быстро менял цветовую палитру лица. Зелёный-алый-серый-голубоватый-белый- зелёный... и дальше по кругу.
  Ничего себе способности! Не знала, что люди так могут. Или это свойство исключительно местного населения?
  А 'хамелеон', кривясь от брезгливости и выпучив зенки от недостатка кислорода, наконец, пришёл в себя настолько, чтобы оттолкнуть 'Вонючку'. Тот пошатнулся, но на этот раз не упал, удержавшись на ногах.
  Некоторое время хозяин молча кипел от злости, попросту лишившись дара речи.
  Представив себе, каково ему пришлось, если у меня даже на расстоянии в пятнадцать метров глаза щиплет от смрада, я прониклась искренним сочувствием.
  Правда, ненадолго. Вспомнив, какую судьбу он прочит мне, сочувствие моментально сменилось злорадным удовлетворением. Так ему и надо, живодёру несчастному!
  А работники верёвки и кола, оценив состояние и настрой своего работодателя, поудобнее перехватили оглобли, вытащив их из-за спин. Что-то мне подсказывает, оборванцу несладко придётся. Но тут...
  Луч заходящего солнца упал на его вытянутую вперёд невозможно грязную руку и рассыпался сотней крохотных лучиков-радуг.
  Не нужно быть ювелиром, чтобы понять, ЧТО может обеспечить подобный эффект. А облапанный бродягой хозяин ЭТО ещё и УВИДЕЛ, в отличие от меня. И не только увидел, но ещё и понял, осознал, оценил, и моментально стал похож на пекинеса-переростка, так выпучились его глаза. Как только эти шарообразные зыркалки из орбит не выпали!
  - Мне нужна лошадь, - несколько увереннее проблеял аромо-уродец, плавно отступая.
  Окружающие, будто крысы за Гамельнским крысоловом , синхронно шагнули следом.
  - Камень в обмен на коня, седло, упряжь, торбу овса, попону, мешок еды для меня и флягу Наррольского, - уточнил бродяга, пряча драгоценность в складках рванья.
  - Откуда?! - хрипло выдохнул хозяин, едва не хватаясь за сердце. - Откуда у ТЕБЯ...
  - Не твоё дело! - неожиданно резко откликнулся тот. - По рукам?
  Как ни далеко я стояла, но алчность, затопившую лицо распорядителя ярмарки, рассмотрела во всей красе. Алчность, напоминающую какое-то омерзительно-болезненное вожделение, жажду обладания...
  Тфу ты! Противно-то как!
  - Ну! - повелительно прикрикнул Вонючка, и алчность на мгновение сменилась злобой. - По рукам?
  Несмотря на внешнюю убогость бродяги и униженность его позы, в голосе промелькнуло что-то жёсткое, если не жестокое. Вопреки логике стало ясно, что дать по башке оглоблей и попросту отобрать у него желаемое не выйдет. Видимо, такое ощущение возникло не только у меня, поскольку хозяин неохотно кивнул.
  Но память у мужика в сапогах была хорошая, да и склерозом он явно не страдал. Не думаю, что забудет и простит Вонючке свой конфуз и его ароматные объятья. Да и подобный тон ему очень не понравился... Обдурит ведь чмошника... Либо попону дырявую подсунет, либо еду испорченную, либо вместо вытребованного наррольского ослиную мочу во фляжку зальёт.
  Однако подходить ближе, чтобы узнать, в чём именно будет подвох, не тянуло. И вовсе не из опасения привлечь внимание конюших. Всё их внимание на данный момент безраздельно принадлежало уродцу в рванине.
  Хозяин сухо кивнул бродяге и обратился к двум парням постарше. Отдавая распоряжения, он старался не смотреть на их глаза, выпученные от усилия не подавать виду, что теперь и от распорядителя шёл крепкий 'аромат' новоприбывшего.
  Мелькнула мысль, что вот как раз сейчас можно попробовать бежать. Просто перепрыгнуть низкие воротца и дёрнуть, куда глаза глядят, расталкивая потерявших бдительность конюхов.
  Но, оказывается, чтобы пронестись копытами по живым, ничего не ожидающим людям, ломая им кости, калеча, и, возможно, убивая, нужно нечто большее, чем желание спастись. Так что плотная завеса невыносимой вони, витающей над воротами, была только дополнительным аргументом в пользу 'подождать', а вовсе не причиной моего бездействия.
  Тяжело вздохнув, я отошла подальше. Выбрав угол, куда ветерок доносил меньше всего ароматов пришлого уродца, глубоко задумалась, искоса поглядывая на восток, где за этим же лесом виднелись голубоватые горы.
  Судя по реакции главного, лошадь он бомжу продаст. Но... Но как помочь бедным животным и избавить их от участи худшей, чем смерть? Мне в этом обличье и о себе-то не слишком удаётся позаботиться, а тут...
  В том, что распорядитель меня не отдаст, я не сомневалась ни минуты. Ещё днём я подслушала его разговор с Ваняткой. Они были уверены, что моё странное поведение вызвано болезнью, появляющейся при контакте животного с каким-то съерралли.
  Если я правильно поняла, то местные считали, что съерралли - мелкий злой дух. Вроде как он не столько вселяется в скотину, сколько насылает на неё одержимость. Причём эта одержимость безумно заразна.
  Даже самая верная и спокойная собака, поражённая этим недугом, может броситься на своего горячо любимого хозяина. Причём, она не просто бросится, а старательно продумает, как, когда и где, и постарается убить не только его, но и всех, имеющих к нему отношение.
  Заподозри горожане хозяина ярмарки в одержимости одной из лошадей, ему придёт конец. Мало того, что придётся уничтожить ВЕСЬ скот в городе, включая птиц и домашних животных, но и многократно возместить ущерб, нанесённый по его вине. А так, если верить переговорам всё тех же лиц, больная скотина дохнет в течение пяти дней. Причём, дохнет так, что спутать причины гибели животного нельзя ни с чем другим.
  Именно поэтому продать меня - то же, что и раструбить на весь мир, что одна из лошадей на ярмарке была одержима. А учитывая, что концерт, который я закатила по прибытии сюда, видели многие покупатели, отвертеться и сделать вид, что проданные лошади заболели ПОСЛЕ продажи, не удастся.
  Вернулись парни, посланные за припасами и прочим, затребованным бродягой. Тот, не будь дурак, довольно тщательно проверил и седло, и упряжь, и припасы. Даже содержимое фляги прежде чем пить самому, дал продегустировать хозяину.
  Видимо, там и вправду было что-то не то, так как распорядитель скорчил кислую мину и кивнул помощнику. Тот пробовать ничего не стал, а шустро дёрнул в сторону домика, где днём останавливались воины во главе с красавчиком. Уже через минуту парень вернулся с точно такой же фляжкой и стаканом. Не скрывая энтузиазма, он открутил пробку новой фляги, но, к своему огорчению, был остановлен бродягой.
  - Не нужно. Теперь всё в порядке, - махнул Вонючка рукой и отобрал сосуд у моментально позеленевшего мужика.
  Слишком уж близко к нему подошёл источник аромата, забирая флягу. Меня бы вообще вырвало, наверное. А это ходячее 'ФУ!' с довольной рожей засунуло своё приобретение в мешок с едой и выжидательно уставилось на распорядителя.
  - Конь?
  - Жеребцов нет. Только кобылы, - отозвался тот, сухо улыбаясь. - Выбирай. Здесь все, что остались.
  Выражение, промелькнувшее на его лице, мне оч-чень не понравилось. Какая-то мстительная, предвкушающая радость. Может, показалось? Что-то не верится...
  Вонючка скептически осмотрел загон. Потом перевёл взгляд на распорядителя, словно сомневаясь. Тот молчал. Бродяга тоже. Остальные даже вздохнуть боялись. Напряжённая тишина повисла в воздухе.
  - Вон та! - ткнул пальцем уродец в мою сторону, подозрительно прищурившись.
  - Она уже продана! - слишком быстро и слишком горячо воскликнул хозяин, расплываясь в счастливой улыбке победителя.
  Однако Вонючка не обратил внимания на эти мелочи и пожал плечами.
  - Я сказал, эту. Иначе сделка не состоится.
  - Ну, что ж, - сразу сменил тон распорядитель и якобы помрачнел. Фальшиво, блин! Фальшиво! - Эту, так эту. Забирай...
  Я потеряла дар речи. В том смысле, что у меня её в этом теле и так-то нет, а теперь я даже думать не могла от ужаса.
  - Её год учили разным трюкам для зверинца самого Роуленда. - продолжил продавец. - Так что я даже не знаю, как объясняться с его приказчиком буду, когда он завтра приедет. Второй такой кобылы просто не существует. Может, передумаешь? Хочешь, вместо неё одной двух других дам? Тех, что остались?
  Неужели только я слышу фальшь в голосе этого торгаша? Да ведь этот приём любой путный менеджер среднего звена знает! Якобы отговаривать покупателя, при этом подспудно вбивая в его башку мысль о необходимости покупки именно ЭТОЙ вещи.
  И плевать на цену, на логику, на 'Made in China'. Лох уже верит, что на самом-то деле это всё только для отвода глаз, чтобы обдурить честного человека, а вещь предназначена для 'своих'. Значит, хорошая! Замечательная просто! Только волей случая вырванная из рук у таинственных 'своих'! И он с пеной у рта бежит к кассе, ревниво охраняя 'удачную' покупку.
  Ага, а понурый якобы менеджер тайком потирает ладошки, про себя улыбаясь до ушей от радости, что сбагрил никому не нужный хлам...
  Да уж, везде одно и то же. Вонючка вон тоже наживку заглотил. Смотрел бродяга мрачно и уверенно. Приосанился даже и отступать явно не собирался.
  - Эту.
  - Тогда... - как бы в задумчивости отозвался этот комбинатор фигов. - Давай так... если ты её поймаешь - она твоя. Если нет, то камень мой, а ты уходишь без лошади. Я рискую расположением слишком важного человека, отдавая тебе ЭТУ лошадь.
  Бродяга хмыкнул и выхватил верёвку у ближайшего из конюших.
  - Значит, ты согласен? Учти, она шустрая. Даже из моих ребят мало кто справится. Если что, я тебя честно предупредил, так что не жалуйся потом.
  Распорядитель явно был доволен до чёртиков. А что? Ему-то хорошо! Свой камень он в любом случае получит.
  Маловероятно, что горбатый уродец сможет меня поймать, но даже если так, сдохну я уже в лесу и, если правильно трактую ожидания конюхов, раз я одержимая - перед смертью прикончу своего наездника, то есть Вонючку. Прикончу, сдохну сама вдалеке от человеческих глаз, и таким образом избавлю хозяина ярмарки от ненужных хлопот и подозрений.
  А если не поддамся на провокацию, откажусь загибаться от омерзительной вони и не дамся бродяге, тоже ничего. Конюхи, как минимум, увидят, чего конкретно от меня можно ждать, и выберут подходящую стратегию моей поимки. Уродца отправят восвояси, а меня прикончат, как и собирались. И всем хорошо!
  Кроме МЕНЯ, блин!!!
  А я жить хочу! Очень! А тут для меня вариантов нет. Совсем! От этого запаха я точно сдохну, только не быстро, а медленно и мучительно! Лучше на колбасу! Ма-а-а-ма....
  Вонючка тем временем как-то странно намотал верёвку на левую руку и вошёл в загон. Когда он немного приблизился, стало совсем плохо.
  Я ведь при первой же возможности отошла от него подальше. Да и с того момента, когда ЭТО вышло из леса, и ветерок донёс до меня... хм... неповторимое амбре... я смотрела на него лишь издали и не слишком пристально. И без того мерзко. Ограничилась вдыханием аромата.
  Будь моя воля, я бы вообще не дышала, но это, к сожалению, не представлялось возможным. Видимо, Вонючка чем-то сильно насолил судьбе и матушке-природе. Невозможного смрада, исходящего от урода, им показалось не достаточно.
  Мало того, что это существо хромало сразу на обе ноги. Мало того, что спину 'украшал' огромный и какой-то кривой горб. Мало того, что на голове вместо волос - сплошной колтун из мусора, кучи живых (живых!) насекомых, и ещё чего-то тёмного. Так ведь и это ещё далеко не всё! Кожа горбуна была серо-зелёно-бурой и напоминала оттенком брюхо тухлой рыбы двухнедельной 'свежести'. Нос и уши казались сплошной гниющей раной. А в довершение ко всему лицо и кисти рук покрывали жуткие язвы.
  Кажется... О, Господи! Там что-то шевелится! Прямо в ранах...
  Как меня не вырвало, сама не знаю. Да зомби из 'ночи живых мертвецов' - симпатяги по сравнению с этим...
  Ходячий ужастик всё приближался, а меня переклинило от омерзения... Чтоб оно до меня дотронулось?! НЕТ!
  Я попятилась назад, но практически сразу же упёрлась задом в стену. Мама! Уже ничего не соображая от дикого ужаса, я рванула вперёд и, попросту перепрыгнув смердящий кошмар, ломанулась вперёд. Там были конюхи и ворота. Чёрт с ними! Плевать!
  Ворота я даже не заметила. Мужики разлетелись в стороны, как кегли. Оглобли размело, как соломинки. Распорядителя снесло к едрене фене. От дикого, безумного ржания, в которое превращался мой истерический визг, заложило уши даже у меня.
  
  Глава 3
  
  Не знаю, куда и зачем я бежала. Главное - подальше от омерзительной вонючей твари! Волки, мясники, терминаторы на ходулях! Всё, что угодно, только не это гниющее нечто! А-а-а-а!
  Неслась я, видимо, на оч-чень приличной скорости, поскольку с половины разлетевшихся мужиков сдуло большую часть пыли, а у хозяина этой чёртовой ярмарки волосы встали дыбом. Прямо по курсу как-то немыслимо быстро оказался постоялый двор. Свернула налево, в город, но меня занесло, и я влетела внутрь какого-то заведения, снеся к чертям высокие некрашеные двери.
  Брызнули осколки и щепки. Пара столов и лавок превратилась в хлам, годящийся разве что на растопку. Вскочив с груды обломков, не задумываясь, я инстинктивно рванула вверх по лестнице. Почему-то показалось, что там можно будет спрятаться.
  Копыта соскальзывали с узких ступеней, кроша светлое дерево. Перила упали вниз. Лестница, обзаведясь десятком дыр, скрипела и тряслась. Кажется, кто-то кричал...
  На второй этаж я все-таки забралась. Жаль, времени у меня на это ушло слишком много, и сзади уже нарастал гул возмущённых мужских голосов.
  Вышибив грудью дверь, ворвалась в какую-то комнату. Первым порывом было спрятаться в шкаф, стоявший у стены. К моему изумлению и горю, шкаф не выдержал и превратился в груду разнокалиберных досок.
  Я заметалась по комнате, не понимая, где я, кто я, и что делать. Кровать проломилась, стоило попытаться укрыться от кошмара одеялом. Из-под жалких обломков выкатилась металлическая лепёшка. Тяжело дыша, я замерла, разглядывая железяку. На покрытой трещинами поверхности угадывались остатки растительного орнамента. Что это?!
  Вдруг до меня донеслась ВОНЬ. Оглушительно завизжав, я сиганула в окно. Уже в полёте сообразила, что лошади, вообще-то, не летают и... Приземлилась на соломенную крышу какой-то хозяйственной постройки. Впрочем, на этом полёт не закончился. Не прекращая визжать, я провалилась вниз.
  Видно, Бог действительно дураков любит, потому что я не только ноги не переломала - даже не поцарапалась! Внутри было темно, но не догадаться, куда меня занесло, могла только полная кретинка.
  Заполошно кудахтая, вокруг метались бедные куры. Они беспорядочно били крыльями, постоянно попадая по лицу, то есть по морде. Отчаянно кукарекая, по спине скакал петух.
  Помню точно, что петухи клюются больно, только вот почему-то ничего не чувствую. На какое-то мгновение истерический ужас отступил, впуская одинокую, но вполне здравую мысль. А почему, собственно, я ни разу даже не поцарапалась?
  Впрочем, сейчас было не до того, и я, осторожно ступая, пошла к воротам. Сквозь узкую щелку между створками виднелся серый вечерний свет. В голове что-то щёлкнуло. Я остановилась. Подумала... А потом развернулась и поцокала в противоположном направлении.
  Как я провалилась в курятник, наверняка видели многие, и сейчас у выхода должна быть засада. Запал у меня почти пропал, и вряд ли теперь я так легко раскидаю два десятка мужиков... А вот дощатую стену - запросто. Кажется, из загона не видела бревенчатых зданий вокруг постоялого двора. Вот тот-то как раз был из брёвен, но мне-то что?
  Примерившись, повернулась задом к стене и со всей силы долбанула по ней сразу двумя копытами. Через секунду была уже на свободе. Почти... Ноздри наполнились смрадом, а шею захлестнула верёвочная петля.
  Напротив, самодовольно ухмыляясь, стояло ОНО...
  В следующую секунду верёвка так сдавила горло. Дышать стало нечем. Совсем. Я забилась, но стены курятника не давали развернуться, вперёд мешал пройти Вонючка, на которого даже сейчас я не могла смотреть без дрожи, а назад... Назад не пускала верёвка. А уродец как-то умудрялся стоять на месте, несмотря на все мои усилия.
  В глазах потемнело... Ноги подкосились, и земля рванулась вверх, ударив по коленям. Как сквозь толстый слой ваты, услышала противный сиплый возглас:
  - Она моя! Принесите сюда остальные вещи, и я отдам вам камень.
  Невнятный рокот остальных голосов слился в какое-то тошнотворно-зыбкое марево. Лучше бы я задохнулась...
  Но мой персональный кошмар, видимо, знал, что делает. Когда уже почти теряла сознание от недостатка кислорода, верёвка вдруг ослабила давление. Воздух рванулся в лёгкие, обжигая горло.
  Я судорожно глотала его, такой льдистый, острый, сладкий... какой там смрад!! Дышать - счастье, остальное - мелочи. Запах попросту растворился. Остался только он, возду...
  Петля снова сдавила горло, и я протестующе захрипела. Я же сейчас задохнусь! Неужели всё так и закончится? Глупо... Как глупо! Умереть вот так, когда никто даже не поймёт, что я человек, а не скотина бессловесная...
  И вновь уродец прекратил душить меня, позволив хлебнуть живительного кислорода, а потом опять хрип и туман, застилающий глаза....
  Эта бесчеловечная игра в 'умри, но не совсем' настолько меня вымотала, что я попросту не заметила, как и когда принесли и надели мне на спину седло, а на голову сбрую. Не видела и как притащили прочий скарб, и как расплачивался мой мучитель с конюшими. Просто в какой-то момент, когда петля снова ослабила давление, почувствовала левую тяжесть на спине, а голову оттянуло назад и вверх.
  Тело среагировало раньше, чем я сама сообразила, в чём дело, с трудом принимая вертикальное положение. Или для лошади оно тоже горизонтальное? Впрочем, сейчас не до рассуждений. Глаза всё ещё застилало туманное марево, а в ушах шумело. Почувствовав толчок в бок, повинуясь инстинктам, я куда-то пошла, автоматически переставляя ноги.
  Только минуты через три, когда почти отдышалась, сообразила, что иду. И примерно тогда же ноздри начал заполнять тот отвратный запах... До меня дошло, что гниющее нечто СИДИТ НА МНЕ!!! От ужаса и отвращения просто заколодило, и я встала, как вкопанная.
  К этому моменту мы уже были в лесу. При желании, можно представить себе, что это - Земля. Те же знакомые с детства берёзы и густой подлесок. Вон там мухомор. Большой очень, оттого и видно. А вообще, почти стемнело, и вечерний сумрак города здесь казался почти ночной тьмой.
  Постепенно начиная приходить в себя, поняла, что какая-то сволочь умудрилась запихнуть мне в рот непонятную металлическую дрянь, которая жутко мешалась и царапала язык и губы. И, как назло, выплюнуть её никак не выходило!
  А самое жуткое... Я судорожно сглотнула. Самое жуткое, что мерзкая гниющая тварь, по первости опознанная мной как человек мужского пола, сейчас восседала на моей спине. Содранное горло напомнило о том, что эта мразь не только жива, но и достаточно сильна и сообразительна. Ещё и расторопна... до кучи.
  Припомнив подробности внешнего вида своего мучителя, содрогнулась. Не знаю, может ли стошнить лошадь, но, похоже, в ближайшее время выясню достоверно. Ужас и отвращение были настолько сильны, что, несмотря на всё более ощутимые удары пятками по бокам, я просто не могла сдвинуться с места. Наверное, только поэтому не сбросила смердящую гниль. Да ещё потому, что верёвку с шеи гад снять и не подумал.
  Господи, где ж я так нагрешила-то?! За что, Боже? Вроде жила тихо-смирно, никого не обижала, да и... За что? И, главное, как теперь быть? Как избавиться от ожившего кошмара и вернуться домой?
  Домой... К тёплому пледу, новому, сказочно удобному креслу, любимым книжкам и мелким житейским радостям, вроде вкусного чая и бутербродов с копчёной колбасой...
  Желудок энергично булькнул.
  Ещё бы! Человек там или кобыла, есть-то всё равно надо. И пить. И... Эхе-хенюшки... А ведь ещё и родители... Рано или поздно они узнают, что я пропала, и что тогда?
  Нет. Я должна, просто обязана вернуться домой, и как можно быстрее!!! Значит, нужно взять себя в руки и постараться не доводить смердящего урода. А то, чего доброго, задушит ещё.
  Мелко вздрагивая, я уже почти пошла, когда оно наклонилось и зло прошипело прямо в ухо, больно оттянув его назад:
  - Если ты, тварь безмозглая, не перестанешь дурить и упираться, я тебе глаз выколю.
  И эта мразь так выкрутила ухо, что я едва не взвыла. Сдержалась исключительно из чувства противоречия. Да и не время было показывать свою слабость. Тем более этому... Даже будучи кобылой, я всё же остаюсь человеком, как ни странно это звучит!
  Захотелось от души взбрыкнуть, чтобы гниль вонючая сию секунду стала ещё и летучей. Причём чтобы летела далеко, высоко и долго, а приземлялась быстро, резко и со вкусом. И непременно со вкусом собственных зубов! Хотя вряд ли в пасти этой сволочи от них хоть что-то осталось.
  Захотелось-то захотелось. Толька верёвка многозначительно натянулась и что-то металлически блеснуло слева. Мр-р-разь... Ничего не оставалось, кроме как, скрипя зубами от злости, двинуться вперёд.
  Ничего-ничего... Не век же эта скотина будет за удавку держаться! Да и темнеет. Вряд ли Вонючка надумает спать в седле. Вот спешится, а там и...
  Хоть в этом я оказалась права! На моё счастье минут через пятнадцать кошмар ходячий дёрнул за удила, и я послушно остановилась. Мысленно перекрестившись, крепко зажмурилась, чтобы не дай Бог не увидеть ЭТО, когда оно слезет. Однако воображение не осталось в стороне, подпихивая под нос самые дикие и нереальные варианты развития события и, мерзко хихикая, провоцировало очередной виток истерики.
  Но вопреки ужасам, созданным бурной фантазией, целоваться смердящая тварь не полезла и ощупывать свою покупку тоже не стала. Вонючка просто пошебуршился в районе живота, вернее, брюха, и в тот момент, когда я от омерзения уже почти не дышала, снял седло и попону.
  И тут до меня допёрло, что упряжь ему наверняка тоже снять придётся... Руками! Прямо с лица, то есть с морды!!! Мама-а-а-а... Я непроизвольно дёрнулась и попятилась назад.
  - А ну, стой! - Верёвка на шее предупреждающе натянулась. - Стоять, скотина неблагодарная!!! - зло зашипел похлеще любой гадюки урод и вдруг ударил меня кулаком по носу.
  От изумления и боли глаза распахнулись. Лучше бы я этого не делала... От вида мерзкой твари меня опять переклинило. Совсем... Ужас и отвращение захлестнули, загнав разум в подполье.
  Я рванулась из последних сил, забыв и про удавку, и про свои благие намерения перетерпеть и дождаться подходящего момента, чтобы сбежать, куда подальше.
  Угу... Благими намерениями известно что вымощено...
  Уже хрипя от удушья, вылезающими из орбит глазами я смотрела на невообразимо отвратное существо, понимая, что, вопреки всем законам физики, оно не двигается с места.
  Не понимаю. Я же лошадь! Фиг знает во сколько раз сильнее и больше ЭТОГО существа... Ага! Почти дохлая лошадь уже!
  К моему счастью, верёвка не выдержала странного противостояния и попросту лопнула в тот самый момент, когда я уже мысленно прощалась с родственниками.
  - А, чтоб тебя! - взвыл кошмар и в скрюченной ладони неведомо откуда возник нож. Здоровенный такой тесак в каких-то пятнах.
  Мама! В следующее мгновение я уже смотрела на него сверху вниз. Очень сверху, и очень вниз. ЧЕГО?! МА-А-А-М-А-А-А!!!
  -Эм... - озадаченно поковырял ножичком в тёмной шевелюре Вонючка.
  Из спутанного колтуна что-то упало и, быстро перебирая лапками, поползло прочь.
  - Эм-м-м-м...
  Обнимая копытами сосновый ствол на высоте около пяти метров, я молча пялилась на обалдевшего урода.
  Ма-ма!
  Я и человеком-то никогда в жизни по деревьям не лазала! Как сюда забралась?! За полсекунды буквально! Да ещё на сосну! У-у-у-у-у.... А спускаться-то как буду?!!
  Последний вопрос отпал сам собой, когда глянула вниз. Там, под деревом, как собака вокруг сала, кружил полоумный маньяк, с ножом и посмертным запахом всех пятидесяти девяти предыдущих жертв. На память прихватил, урод!
  Кошмарик отшвырнул обрывок верёвки и перевёл взгляд на угнездившуюся на сосне кобылу, то бишь на меня. Потом задумчиво поскрёб пальцами в районе затылка и опустил глаза на нож. Внимательно осмотрев тесак, он почему-то спрятал его за спину и... И ласково улыбнулся.
  А-а-а-а-а-а-а-а!!! От вида искривившей и без того мерзкую рожу гримасы я захрипела и как-то незаметно для самой себя переместилась на пару метров вверх.
  Оценив манёвр, Вонючка поморщился, и улыбаться, Слава Богу, перестал. Вместо этого он сипло засюсюкал. Если бы ещё и над текстом подумал, я, может быть, и поверила бы... Хотя вряд ли.
  - Слезай, бестолочь!
  Ага, счас! Бегу и падаю. Ой, нет! Падать как раз не стоит!
  - Спускайся немедленно, ошибка природы!
  Да кто бы говорил!
  - Я тебе ничего плохого не сделаю. Иди сюда, радость моя!
  Так я и поверила! Радость! Ха! Тесачок-то вон за спиной прячешь!
  - А какой овёс у меня есть! Мм...
  Из твоих рук?! Спасибо, обойдусь как-нибудь без несварения желудка!
  И всё в таком духе. Он сюсюкал, а я медленно, но неуклонно забиралась всё выше и выше, игнорируя неспособность копытных к лазанию вообще и собственную несклонность к гнездованию в частности.
  Впрочем, с высоты Вонючка уже не выглядел так отвратно по причине некоторой мелковатости, и постепенно я успокоилась. А успокоившись - задумалась, рассеянно наблюдая за мельтешением далеко внизу.
  Как это ни прискорбно, уродец в принципе прав. Спускаться нужно. Только как? Забралась я сюда со страху. До сих пор не понимаю, как мне это удалось... Пока ещё держусь, но исключительно за счёт того, что под филейной частью очень удобный сук, но он уже начинает подозрительно потрескивать. Да и спина болит...
  - Убьёшься же, дура!!! - видимо, осознав бесполезность уговоров, как-то особенно громко и зло рявкнул смердящий маньяк. - Где я ещё одну лошадь найду?! Слезай немедленно, бестолочь безмозглая!
  Ага! Прям ломанулась! Ладно, о чём это я? А...
  К тому же, хочу я этого, или нет, а одной в этом мире мне не выжить. Значит, необходимо каким-то образом найти защитника. К сожалению, в моей ситуации правильнее будет сказать 'хозяина', как это ни досадно.
  Вздохнув, поёрзала, устраиваясь поудобнее. Шершавая кора всё сильнее впивалась в... хм... в кожу. Ох, нет! Всё-таки в шкуру...
  И в город возвращаться нельзя. А жаль... Вероятность найти там подходящего человека куда выше, чем тут. Эх...
  В лесу же, скорее всего, живут какие-никакие хищники и... А-а-а!!!
  Сук всё же не выдержал моего веса и с треском обломился. От неожиданности вместо того, чтобы крепче обхватить ствол, я взмахнула конечностями и, как следствие, полетела. Но лошадь - не птица, поэтому траектория полёта вполне закономерно имела форму вектора, направленного строго вниз. Мама!!!
   
  Я умерла. Нет, точно умерла. При падении с высоты третьего этажа, да ещё вперёд спиной выжить в принципе невозможно, а если ты многокилограммовая кобыла - тем более.
  Да... Недолго музыка играла. Что-то для попаданки я чересчур быстро копыта откинула. И в данном случае в буквальном смысле. Эх...
  Наверное, я просто недоделанная попаданка. Только кто в этом виноват? Кем бы ни была та странная незнакомка, по вине которой я так вляпалась, она явно схалтурила. Ни магии не дала, ни супер-способностей, ни проводника, ни спутников... С телом тоже обмишурилась. Задачи не поставила... Откровенная халтура! На фига, спрашивается, было огород городить?
  Вялые размышления на тему неправильности собственной фэнтезюшной истории прервал, как это ни странно, нос. Почему-то он жутко зачесался.
  Ну что за свинство такое! Я умерла. Почему нос чешется? Да ещё так силь... Апчхи! Чего?! Разве мёртвые чихают? Что за бред, ей-Богу, в голову лезет?! Ну что я за человек такой, а? Даже упокоиться с миром нормально не могу!
  Всхлипнув от возмущения и обиды за себя любимую, поёжилась, и едва не взвыла, когда на смену размеренным тусклым мыслям пришла боль. Болело всё! Руки, ноги, голова, шея, спина, копыта, рёбра, уши... Реально - всё!
  Резко подступила тошнота. Я попыталась сесть и открыла глаза. И если первое не удалось, то второе вполне. Толку-то, если от боли всё плывёт и дрожит в белёсом зыбком мареве? Заскулив от страха, я закрыла лицо руками. И получила копытом в лоб!
  Чё-о-о-рт!!! Мало того, что всё болит, так я ещё и лошадь! Вернее, не 'ещё', а 'всё ещё'. У-у-у-у-у... До кучи, если не смогу встать, захлебнусь собственной рвотой. Фу-у... Мерзость какая!
  Ещё раз попробовала подняться, но добилась только того, что голова закружилась сильнее, и меня посетил глюк. Правда, на фоне предыдущих бредней он показался вполне безобидным.
  Из белёсого марева вдруг соткалась зыбкая фигура мужчины. В серых глазах плескалось беспокойство. Светло-русые волосы падали на лоб, а рот глюка кривила горькая усмешка.
  Попыталась сфокусировать взгляд на блондине. Не вышло. Зажмурилась и глубоко вздохнула, отгоняя тошноту, а когда открыла глаза, вокруг никого не было. Глюк исчез.
  Собрав в кучку все силы, рывком поднялась на ноги. Едва не грохнулась снова, но всё же удержалась в вертикальном положении. Благо, рядом оказался сосновый ствол, на который можно было опереться.
  Отдышавшись, через некоторое время немного очухалась и на подгибающихся ногах направилась к ближайшим кустам. Бедные кустики! Мало что от них осталось после моего визита!
  Первые два приказали долго жить после того, как я на них упала, а третий... На третий меня всё-таки стошнило. Убедившись на собственном примере, что и лошадь может тошнить, я отошла на несколько метров в сторону. Обессилено прислонилась боком к какому-то дереву, понуро рассматривая на траву под ногами.
  Боль заметно поутихла, и теперь жутко хотелось пить. Вроде в растениях влаги много, только желудок крутит от одной мысли о еде. Да и трава сама по себе аппетита как-то не возбуждает.
  Помнится, Винни Пух говорил: 'Это неправильные пчёлы и они наверняка делают неправильный мёд'. Вот и тут... Из неправильной попаданки получилась неправильная лошадь... Э-э-эх...
  Я читала, конечно, что уж воду-то животные всегда могут найти по запаху, только с момента 'знакомства' с Вонючкой никаких других запахов, кроме его невыносимого смрада, попросту не чувствую. Вот и сейчас от вони аж глаза щиплет... Что? А почему так силь...
  Не успела и пикнуть, как шею захлестнула петля. Опять.
  Я покосилась на смердящего уродца, вышедшего из-за дерева. Честно говоря, события сегодняшнего дня так вымотали, что сил пугаться, и уж тем паче - сопротивляться, практически не осталось.
  Обречённо вздохнув, я покорно последовала за обалдевшим от такого 'счастья' уродцем. Шла и всё пыталась понять, как настолько отвратное существо может существовать в реальной действительности.
  В том смысле, что это наверняка и для него ужасно. Ни друзей, ни даже просто знакомых. Работы нет и быть не может. О семье вообще молчу. Разве только родители...
  Стараясь дышать ртом, чтоб не так сильно тошнило, чуть не разревелась, вспомнив своих маму и папу. Даже не представляю себе, как им было бы горько и обидно, окажись я на месте Вонючки. Впрочем, видеть свою дочь кобылой с петлёй на шее им тоже вряд ли бы понравилось...
  И так стыдно стало, ей-Богу! Ведь не виновато же оно, то есть он, что так судьба распорядилась. И вообще! Хватит уже себя драконить! Нужно придумать Вонючке имя, чтобы, пусть даже и про себя, не обзываться.
  Хотя какое, к чёрту, имя, если этот... хм... товарищ при всём желании у меня с человеческим существом не ассоциируется?! Да и на животное не тянет однозначно.
  Эх, не попасть мне в рай. Ни в лошадиный, ни в человеческий.
  Ну, нет во мне, видимо, милосердия и этого... как его? А! Благочестия и любви к божьим тварям. Да... И ключевое слово здесь - 'тварям'...
  Но в любом случае нужно придумать хоть какое-нибудь имя, иначе так и буду трястись от омерзения и постоянно сбиваться на 'оно'.
  И вообще, надо как-то взять себя в руки. То есть - в ноги. В смысле, в копыта. Тфу ты, чёрт! Совсем запуталась. Нуж... Ой!
  Мы стояли на берегу небольшого заболоченного пруда, посеребренного светом взошедшей луны. Вернее, на берегу стоял Вонючка, а я уже по колено в воде. Несмотря на то, что копыта проваливались в ил, а поверхность воды была затянута мелкой ряской, от счастья я готова была полюбить весь мир. Да что там весь мир! Даже ужастик казался уже не таким мерзким. До миляги ему, конечно, как редиске до котлеты, но всё же, всё же...
  Ощущая, как от жажды подвело живот, а влажный воздух, пусть и смердящий моим спутником, заполнил ноздри, я осторожно шагнула вперёд. Чуть дальше вода должна быть почище. На радостях окрестила Вонючку Алехандро. И имя, и мужское, и ни с чем адекватным не ассоциируется.
  Зайдя в пруд по брюхо, остановилась. Вода была мутной от поднявшегося со дна ила, и некоторое время пришлось просто стоять, выжидая, с огромным трудом сдерживая желание напиться. Шумно дыша, я уже дрожала от предвкушения.
  Алехандро в воду не пошёл, за что я была ему очень благодарна. Не выпуская из рук довольно длинной верёвки, он ждал на заросшем осокой и камышом пологом берегу, и как-то нервно смотрел то на пруд, то на меня.
  В общем-то, оно и понятно. При первой же возможности всё равно смажу. Да и вообще, отношения у нас не сложились с самого начала. Вернее, сложились, но как-то очень уж нестандартно.
  Он подходит...
  Меня переклинивает...
  От ужаса и отвращения я теряю остатки разума...
  Впадаю в неистовство. Попадаю в идиотское положение.
  Потом он меня, так или иначе, ловит. Ну и душит.
  Интересно, а почему Воню... Алехандро не боится моей мнимой одержимости? По логике, должен бы. Уж кто-кто, а он видел более чем достаточно её симптомов.
  Я покосилась на напряжённую фигуру поодаль. И, кстати, где он нарыл новую верёвку? Эта намного длиннее предыдущей, и выглядит иначе. По сравнению с первой она и тоньше, и глаже, и почему-то кажется мне на порядок прочнее.
  Ох... Всё страньше и страньше... А самое удивительное, что я ещё жива. Не то что бы меня это не устраивало... Только как это возможно? Вопросов становилось всё больше, а вот с ответами дело обстояло куда хуже.
  Развитие событий меня не устраивало в корне, но, решительно отложив терзания по этому поводу на потом, я погрузила морду в прохладную воду. Пару раз чуть не захлебнувшись с непривычки, всё же сообразила, как пить, и теперь медленно вливала в себя сладковатую и такую желанную жидкость.
  Мысли о вредности сырой полуболотной водицы отбросила сразу. На безрыбье и рак рыба. А в данной ситуации, даже будь я человеком - ничего существенно не изменилось бы. Тут либо рискнуть здоровьем, либо загнуться от жажды.
  К тому же, во всех книгах скакуны пьют откуда придётся. Может, у лошадей пищеварительная система по-другому устроена? Иммунитет там и прочие подробности функционирования организма... По крайней мере, не припомню, чтобы в какой-то истории упоминалось, что лошадка, хлебнув сырой водички из болотца, издохла. Так что буду надеяться на лучшее.
  Тут прямо мне на нос приземлилась лягушка. Скосив глаза, я не без труда сфокусировала взгляд на нахалке и, взвизгнув, яростно замотала головой. Земноводных не боюсь, но это было и не оно. Из-за того, что ЭТО сидело непосредственно на моей морде, видно было плохо, но гладкое серовато-зелёное туловище и десяток извивающихся щупалец я всё же разглядела. А ещё у неизвестного существа имелись зубы, которыми оно, не разводя политесов, немедленно вцепилось мне в нос.
  С перепугу я выскочила из воды, напрочь позабыв и про Вонючку, и про верёвку на шее. Но как ни трясла головой, как ни пыталась сковырнуть кусучую пакость копытом, ничего не получалось. Больно совсем не было, только противно до жути и страшно.
  Когда горло сдавила петля, я уже была на грани истерики. Господи, как мне это всё надоело! Честное слово, это самый кошмарный день в моей жизни! Из зарослей камыша вылетел Алехандро и резко дёрнул верёвку, подтверждая звание урода.
  Всхлипывая и задыхаясь одновременно, я упала на колени. Ну почему? Чем заслужила этот кошмар, Господи? И пусть я повторяюсь, но... За что?! Разглядев в руке Алехандро тот самый тесак, которым он мне угрожал совсем недавно, почти обрадовалась. Достойное завершение этого бреда!
  Наблюдая безумным взглядом за приближением во всех смыслах ужасного конца в лице Вонючки, почему-то думала о том, пустят меня в рай, или нет. Не могу сказать, что я очень религиозна. В церкви за всю жизнь была раза четыре-пять, причём два из них в качестве экскурсии. Но в Бога вообще-то верю искренне.
  И вот сейчас, вопреки логике, я раздумывала, кем буду считаться после смерти. Лошадью или всё-таки человеком? А если человеком, то как буду объяснять ангелам причину смерти? Они ж там со смеху помрут! Хотя... если бы окочурилась, навернувшись с сосны, укатайка, пожалуй, была бы покруче.
  Алехандро подошёл совсем близко, и я увидела его воспалённые красные глазки, сочащиеся гноем. Кажется, в них сверкнуло удовлетворение. Маньяк полоумный. Меня передёрнуло от отвращения, но сил бежать или вырываться не было. Как и особого желания.
  Усталость накрыла с головой. И морально, и физически я была вымотана так, что даже бояться не могла. Только вяло шевельнулось в душе сочувствие к гниющему заживо уродцу. Всё-таки жаль его... Вариантов у меня всё равно нет, а если ему так сильно хочется меня уконрапупить - нехай. Пусть хоть этому порадуется, убогий. Лишь бы не мучил.
  А он, до противного удовлетворённо крякнув, обхватил мою голову одной рукой и прижал её к своей груди. Блеснул нож и... я потеряла сознание от отвращения, вони и страха.
  
  Глава 4
  
  Открыв глаза, увидела небо. Высокое-высокое, голубое-голубое... И чистое, будто его только что вымыли и отполировали. Небо помещалось в резную зелёную раму плывущих среди ветра крон, наискось пронизанных светом восходящего и ещё не видного из-за деревьев солнца. Изумрудная трава рвалась ввысь и над головой покачивались хрупкие лесные цветы.
  Из всей этой поистине райской картины выбивалась только одна, незримая, но оттого не менее существенная деталь. Запах. Вернее, вонь. И это означало, мой бред ещё не закончился. Обречённо вздохнув, огляделась.
  Я лежала в высокой траве. Вероятно, Алехандро вчера именно здесь и 'выключил' меня смрадными объятьями. От одного только воспоминания дурно. Правда, кое-что не могло не радовать. Мерзкой твари на носу не было! В смысле, той, земноводной, что со щупальцами. Впрочем, Алехандро на носу тоже не наблюдалось. Слава Богу.
  А ещё очень хотелось есть. И пить. И есть.
  Задумчиво сорвав зубами травинку, я тщательно прожевала её и выплюнула. Тфу, гадость какая... Ладно. О хлебе насущном подумаю после того как посещу местные кустики, благо лес кругом.
  Я рывком поднялась на ноги и чуть не навернулась. Что за чёрт?! Ноги были связаны. Не так чтобы очень крепко, но три из четырёх конечности были обмотаны верёвкой так, что нормально ходить не было ни малейшей возможности. Разве что семеня, как бедные японские гейши.
  Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! От пут верёвка уходила куда-то в сторону и терялась в траве. Проследив взглядом направление, я бесшумно фыркнула. Метрах в десяти, прислонившись спиной к дереву, дрых Вонючка. При этом на его лице... Бррр... расплылось выражение такого довольства...
  Обалдеть! С чего это Алехандро такой счастливый? Надо же... спит, сидя на сырой земле. В волосах, которые и волосами назвать можно только с большой натяжкой и изрядной долей воображения, что-то ползает. Довольно крупное, кстати. Смрад стоит такой, что непонятно, чем он сам дышит. Кожа - сплошная гноящаяся язва. В общем, не жизнь, а полная попа радости. И поди ж ты! Улыбается!
  И хотя выглядел Вонючка при этом ничуть не менее мерзко - всё равно, радостно и оттого умильно.
  Мелькнула мысль, что его удовлетворение отчасти связано с моим плачевным положением. Умиление сделало ручкой, сменившись здоровым раздражением. Значит, справился с бедной-несчастной лошадкой и радуется?
  Зло прищурившись, изогнулась буквой 'зю' и архи-осторожно, чтобы не дай Бог не дёрнуть верёвку, конец которой сжимал в руке смердящий Алехандро, попросту перекусила её. Ещё минут пять ушло на то, чтобы развязать узлы на ногах, но и с этим я справилась. Свобода!
  Медленно и аккуратно, едва ли не на цыпочках, удалилась, ехидно хихикая про себя. А уж использовав кустики по назначению, почувствовала себя совсем счастливой. Теперь главное - не попасться, и как можно быстрее удрать! И подальше от Вонючки, подальше!
  Первым делом нужно найти воду и попить, а там разберусь и с едой, и с направлением бегства. Вот только ко вчерашнему болоту не вернусь точно. Хватит уже кошмариков и мерзких тварей.
  Едва не подпрыгивая от воодушевления, я бодренько потопала в противоположном болоту и персональному зомбику направлении. Минуты через четыре прямо по курсу неожиданно нарисовалась полянка. И, о чудо! К веткам толстого дуба были подвешены мешки Алехандро! Те самые, где - я точно помню! - должна быть еда... Воровато осмотревшись вокруг, дёрнула к дубу.
  Подстраховался он... Ха! Высоковато, конечно, но не для меня же! Для лошади три метра - фигня на постном масле. Удивительно только, как хромой на обе ноги горбун сумел эти мешки сюда затащить, да ещё и верёвку бантиком на ветке завязать.
  Оперевшись передними ногами на ствол, вытянула шею и без затруднений дотянулась до торбочки. Хмыкнув, я даже с бантиком возиться не стала. Просто перекусила верёвку - и вуаля! Торбочка моя! Ях-ху-у-у!
  Подхватив припасы, я ломанулась прочь, пока не нарисовался мучитель-душитель. Проплутав по лесу с полчаса, наконец набрела на ручеёк и вдоволь напилась. Слава Богу, хоть на этот раз никто на меня не кидался. Утолив жажду, довольная, я решила проделать то же самое и с начинающим уже заметно раздражать чувством голода.
  Скоренько развязав тесёмки, сунула нос в мешок. Конечно, проще было бы вывалить всё на траву и посмотреть, что там есть, но как потом остатки обратно запихивать? А оставаться без припасов не хотелось.
  Та нехорошая женщина, которая превратила меня в кобылу, как-то не озаботилась изменением вкусовых пристрастий. Жрать траву ну совсем не тянуло. Так что... Сориентировавшись по запаху, я вытянула из мешка огромный кусище копчёного мяса на косточке. М-м-м-м, ням-ням! Еда, блин...
  Жевать было жутко неудобно. Видимо, лошадиные зубы не слишком приспособлены для перетирания мяса. Но я очень старалась. Наплевав на гигиену и этикет, попросту прижала окорок копытом к земле и, отрывая маленькие кусочки, медленно их пережёвывала. Хотя, честно говоря, очень хотелось, рыча и урча от возбуждения, проглотить прямо целиком.
  Сдаётся мне, прошедшие сутки пагубно повлияли на мою непривычную к таким стрессам психику.
  В принципе, не мудрено. Если так и дальше пойдёт, очень скоро в этом мире появится ещё один злобствующий кошмарик, а именно - 'полубезумная отощавшая лошадь, вылавливающая в лесу беззащитных путников, и под угрозой 'покусания' и 'полягания' отнимающая у них еду и книги'.
  Ах, да! Буде с путниками случится дефицит, дурное копытное начнёт охотиться на зайцев, лис и прочую мелкую живность.
  Весело выходит. Особенно учитывая тот факт, что даже с чудесным образом пойманным зверьём (что-то в эту возможность очень слабо верится) кобыла всё равно будет вынуждена отловить путника и заставить приготовить для неё дичь... Офигительная перспектива!
  Хотя, ведь где-то здесь должны быть мужики под предводительством голубоглазого чуда? Попробую отыскать их. Авось что-нибудь и сложится. Всё лучше, чем...
  На этот раз верёвка, наброшенная на шею, не напугала. Даже не удивила, если честно. Наверное, я уже привыкла, что всё в этом мире для меня начинается и заканчивается верёвкой. Плюнув в сердцах на надежду никогда больше не видеть Алехандро, проглотила пережёванное мясо и нарочито спокойно замерла над распотрошённой торбочкой. Типа 'я - не я, и лошадь не моя'. Хм... Это уже даже не каламбур получается, а бред сивой кобы... Тьфу! Опять меня не в ту степь несёт.
  Сделав максимально тупое лиц... то есть морду, равнодушно уставилась на Вонючку, старательно фокусируя взгляд где-то метрах в трёх за ним. Ну, чтоб опять не переклинило.
  Всем своим видом демонстрируя безразличие и покорность судьбе, я наблюдала за тем, как Алехандро, ругаясь себе под нос, засовывает остатки окорока в торбу. Судя по всему, он решил, что кто-то нечистый на руку решил скомуниздить его добро. В том числе и меня, кстати. При этом наличие такого человека в лесу Вонючку не слишком удивляло, а вот тот факт, что вор натыренное добро бросил... Ха! Знал бы ты, кто на самом деле 'свёл' твою кобылу и припасы унёс!
  Когда задумчивый товарищ, наконец, определился между 'свалить от греха подальше' и 'устроить засаду на гада и показать ему, где раки зимуют' в пользу первого варианта, мы двинулись.
  Правда, по первости Алехандро собирался поехать, а не пойти, но тут моему долготерпению пришёл конец и, получив копытом под дых, уродец передумал.
  Я смирно топала за Вонючкой, от души радуясь лёгкому ветерку, относящему амбре в сторону. Дышать было всё равно тяжело, но хотя бы глаза не слезились. Вот жизнь... Могла ли представить себе ещё вчера утром, собираясь на работу, что сегодня мне для счастья хватит такой малости?! Только этого, да ещё того, что в желудке переваривается мясо, а не трава.
  Минут через сорок мы вернулись на знакомую полянку с дубом, и Алехандро не придумал ничего лучше, чем в очередной раз меня связать. И не надоело ему? Скоро уже верёвки закончатся. Чем он тогда меня ловить будет?! Тоже мне, чудо в язвах. Тьфу!
  А Вонючка деловито принялся сновать туда-сюда. Вернее, в лес, на поляну и обратно. Искоса наблюдая за ним, пыталась представить себе, как всё могло бы сложиться, купи меня давешний голубоглазый красавец.
  Нет, я не настолько наивна, чтобы полагать, что там было бы легче физически. Скорее уж наоборот, учитывая количество оружия, притороченного к сёдлам скакунов воителей. Но ведь то физически, а морально...
  Я вздохнула. Что теперь дёргаться? Всё равно, как ни крути, что случилось - то случилось. Я с Вонючкой, и если чего-нибудь не придумаю, так и буду с ним сходить с ума от омерзения... Впрочем, это вовсе не означает, что можно опускать лапки! Потому, пока Алехандро устраивал в центре поляны склад горючих материалов, а проще говоря - кучу палок, я аккуратно развязывала узлы. Аккуратно, потому что не хотела, чтобы он заметил это раньше времени. Конечно, идеальный вариант, чтобы он совсем забыл обо мне, но это нереально.
  К тому времени, когда сбор хвороста подошёл к концу, верёвка, которая должна была теоретически держать меня у дерева, только делала вид, что честно осуществляет свою функцию. На самом же деле она тупо висела на ветке. Но оставались ещё и путы на ногах, а с ними далеко не уйдёшь.
  Я раздражённо скрипнула зубами, глядя, как Алехандро довольно потирает руки при виде своего сучковатого творения. Ну чего бы ему стоило ещё пару раз смотаться в лес, а? Ведь мне совсем немного осталось! Чёрт.
  Но через минуту забыла о недовольстве и молчаливом нытье, когда Вонючка достал из складок своего рванья книгу. Книгу! Честное слово! Маленькую, правда, чуть больше ладони, но на вид вполне настоящую. С момента 'попадалова' меня в это тело так много думала, как и где найти книгу с подсказкой, как быть и что делать, чтобы вернуться домой, что сейчас просто оцепенела. По законам жанра, в ней просто обязана быть подсказка! Обязана же?
  От вида грязных пальцев, касающихся тёмного переплёта возможно единственного на весь этот лес печатного издания, я глухо зарычала и шагнула вперёд.
  Всё-таки в этом теле нервная система послабее, чем в человеческом. Я, наверное, за всю свою предыдущую жизнь столько раз не выходила из себя, сколько за последние сутки.
  Вообще-то я неконфликтная и уравновешенная до неприличия, но есть вещи, способные превратить белую и пушистую меня в плюющуюся ядом фурию.
  Помнится, лет в девять выбила однокласснику зуб за то, что он делал самолётики из листочков библиотечного Дон Кихота, которого свистнул из моего портфеля. Тогда родителей первый и единственный раз вызывали в школу.
  На все вопросы директора я угрюмо молчала, опустив глаза в пол, чем, кажется, напугала присутствующую при 'разборе полётов' мать пострадавшего мальчика до нервных колик. Нет, я рассказала про книгу, которую всю следующую после инцидента ночь старательно и коряво склеивала, но про то, что было потом...
  И не в страхе или гордости дело было. Откровенно говоря, абсолютно не помнила, что и как делала с того момента, когда глаза подёрнула алая пелена ярости, и до того мига, когда вылетела из пустого кабинета химии, где всё произошло.
  Ну, не совсем пустого. Рыдающий на полу одноклассник-то там остался. Сейчас уже не очень хорошо помню, почему мы были там одни после уроков. Вроде бы должны были полы помыть.
  Позже со слов пострадавшего выяснилось, что ни с того ни сего я побледнела и, отобрав книгу, огрела мальчишку стулом. Ударила спинкой и плашмя, но достаточно сильно, что бы пацан отлетел метра на полтора в сторону и врезался головой в шкаф, об который и выбил зуб. И даже не выбил, а сломал.
  Неприятная в целом история закончилась, как это ни странно, неплохо. Училась всегда хорошо, вела себя тихо, и учителя попросту не поверили в то, что я ударила первого хулигана в классе намеренно. Чего нельзя сказать об одноклассниках. Они с тех пор никогда не брали моих вещей без спроса, и относились с уважением и даже некоторым пиететом вплоть до окончания школы.
  Конечно, Алехандро не знал всего этого, когда поднял голову и озадаченно посмотрел на меня. А злость уже туманила глаза... Удивлённо фыркнув, Вонючка почесал голову. Из спутанного колтуна выпала белёсая жужелица и брякнулась прямо на книгу. Ррррр! И меня переклинило... Грозно рыча, я бросилась на горбуна.
  Не знаю, чем бы дело кончилось, если б не путы. С обмотанными верёвкой ногами бегать невозможно, и я грохнулась, пропахав с метр полянки. Когда очухалась, Алехандро озабоченно рассматривал развязанную верёвку. Чёрт!
  Пока собирала конечности и трясла головой, он уже обошёл меня и привязал заново. И теперь, думается, следить будет не в пример внимательнее. Что я наделала?!
  Походя похлопав меня по шее, Вонючка вернулся к куче хвороста. От такой наглости я настолько обалдела, что даже не попыталась его лягнуть или укусить.
  А он открыл книгу и, пробормотав что-то невнятное, дунул на неё. Ничего не произошло. Алехандро почесал переносицу, подумал, и хлопнул себя по лбу, отчего с его головы посыпалась мелкая насекомая живность. Потом достал из-за пазухи синий камушек на длинной цепочке и коснулся им желтоватой страницы. Книга моментально увеличилась до размеров хорошего альманаха.
  Послюнявив грязный палец, урод принялся листать страницы. Довольно осторожно, честно говоря. Если бы не его руки! А Вонючка, вчитываясь, что-то бубнил, сосредоточенно шевеля губами. Минут через десять он, видимо, нашел, что искал и, положив книгу на траву, покосился на меня.
  Наверное, обалдевшая от увиденного, выглядела я забавно. По крайней мере, Алехандро, глянув на меня, усмехнулся. От того, как жутко перекосилось его личико при этом, я попятилась. А так как до сих пор не поднялась, и попросту сидела враскоряку, вылупившись на читающего уродца...
  Вопреки моим ожиданиям, Вонючка при виде ползущей от него на полупопиях лошади не заржал. Только как-то особенно горько усмехнулся и отвёл взгляд. От удивления я даже икнула.
  А убогий... нет, всё-таки Алехандро, выбрал из кучи хвороста с десяток небольших палочек и занялся разведением костра. Когда огонёк уже бодро облизывал несколько толстых сучьев, достал из торбы несколько котелков, вложенных один в один. Выбрав небольшой, литра на три, с круглым дном, он, проверив узлы на моей привязи, удалился.
  Вернулся быстро. Слишком быстро, чтобы я успела разобраться с путами. Честно говоря, буквально оглушённая тем, что неожиданно увидела в ходячем ужасе живого человека, я даже и не пыталась освободиться. Просто не сообразила. А жаль...
  Человек или нет, но вонял Алехандро так, что тошнота привычно и вольготно расположилась в горле и только выжидающе хихикала, расслабленно покачивая ногой. Если так дело и дальше пойдёт, я до возможности освободиться просто не доживу...
  Безнадежно вздохнув, улеглась на траву, положив голову на передние ноги. Вроде удобно. Если не думать, как это со стороны смотрится.
  Горбун тем временем раскладывал около весело потрескивающего костра свои пожитки. Котелок с водой был не единственным, что он принёс из леса. Кроме того имелись ещё: грязные корешки, пучки травы и каких-то цветочков, тряпичный свёрток, вероятно извлечённый из складок рванья, пока я копалась в себе, и небольшой, насквозь мокрый мешок. Это-то откуда? Судя по приличной луже вокруг, за пазухой такое не спрячешь...
  Мешок заметно дёрнулся, и меня переполнили самые дурные предчувствия. Аргументировать своё беспокойство я бы не смогла, но в свете событий прошедшего дня и дня сегодняшнего, ничего хорошего уже не ждала по определению.
  А Вонючка, не обращая на меня ни малейшего внимания, что-то бубнил себе под нос, периодически заглядывая в книгу. Ножом, так напугавшим меня накануне, он мелко покромсал корявенькие корешки, разложив их кучками напротив себя, и принялся разбирать принесённые травы.
  Какие-то он, довольно улыбаясь, откладывал в сторону. Какие-то бросал в огонь, морщась, как от зубной боли. Пару раз Алехандро поливал больше не шевелящийся мешок водой из котелка.
  Приглушённый бубнёж кошмарика постепенно меня успокоил, и я то и дело клевала носом. За что и поплатилась. Видимо, задремав, не придала значения тому, что Вонючка закончил разбирать своё сено на стебельки и, кряхтя, поднялся на ноги.
  Почти привыкнув к мерзкому виду Алехандро, я только сонно лупала глазами, когда он задумчиво почесал голову, устроив небольшой жуко- и гусеницепад... Равнодушно зевнула, когда снял с соседнего дерева пыльную торбу... Вяло фыркнула, когда проверил узлы на верёвке, идущей от моей шеи к мощному стволу старой берёзы...
  И чуть не окочурилась, когда он нацепил торбу мне на голову!!! А горбун потрепал обалдевшую от неожиданности меня по спине и ушёл. Мамочки...
  Истерично взвизгнув, я вскочила на ноги. Что за?.. Чёрт!
  Едва не воя от отвращения и злости, содрала пыльный мешок с морды, пару раз основательно треснув себя копытом по голове и чуть не переломав спутанные верёвкой конечности. При этом три раза навернулась, и один раз едва не свернула себе шею, пытаясь рассмотреть, не осталось ли на спине привета от гниющей заразы.
  Слава Богу, 'привета' не осталось, но сама зараза, пока я занималась экстремальной акробатикой для копытных, вернулась. В смысле, вернулся.
  Алехандро пришёл довольный, как сто китайцев. В руке у него виднелся жалкий десяток тоненьких стебельков с мелкими голубоватыми листочками. Внимательно и, пожалуй, устало осмотрев запыхавшуюся меня, он нахмурился и, положив принесённый гербарий у костра, двинул ко мне.
  Я попятилась и злобно зарычала. Не надо мне на голову мешок! Вот только попробуй! Не знаю, как, но урою тебя, гада эдакого!
  - Всё-таки надо было брать ту полудохлую кобылу, - остановился он, услышав мой рык, и сокрушённо покачал головой. - Если в зверинце Роуленда такие лошади, даже представить себе боюсь, что у него другие звери вытворяют... С голодухи же сдохнешь, бестолочь!
  Я только ошалело хлопала глазами, всё ещё пятясь и рыча. И только когда Алехандро, сплюнув, отошёл, опустила взгляд и увидела... Зерно... Видимо, оно высыпалось из мешка, который Вонючка натянул мне на голову. Так это он чегось, покормить меня хотел?
  Ничего не понимая, посмотрела на уродца. Тот, не обращая на меня ни малейшего внимания, уже во всю суетился у костра. В котелок, подвешенный над огнём, полетели покромсанные корешки, отдельные листочки, растёртые цветы и длинные, как-то по-особому скрученные стебли. Когда Алехандро, сосредоточенно пыхтя и, посекундно сверяясь с книгой, принялся плести совсем уж сложную косичку из двух десятков разных растений, я не выдержала и, задержав дыхание, посеменила к нему.
  Заглянув в раскрытую книгу, к своему отчаянию поняла, что выудить из неё что-то полезное для себя мне не удастся в любом случае. Буквы были абсолютно незнакомы. Чёрт! А я-то надеялась, что раз уж местный язык понимаю, как свой, то и читать смогу.
  Сосредоточенный на своей задаче Алехандро особого внимания на меня не обратил. Только, пренебрежительно фыркнул, бросив удивлённый взгляд, и, вытянув из кучки длинный стебелёк с мелкими вишнёвыми цветочками на конце, вернулся к своему занятию.
  С расстройства я принялась рассматривать схему, нарисованную на развороте широкоформатного издания. Надписи, конечно, были мне непонятны, но рисунок напоминал инструкцию для начинающих макрамистов, или как они правильно называются? При желании, разобраться не очень трудно, но был один нюанс. Получиться должна объёмная фигура, напоминающая шарик с кучкой 'лучей' разной длины. Причём у каждого растения строго своё место и порядок вплетения.
  В процессе рассматривания кучки трав и сверки их с нарисованными, обратила внимание на то, что вода в котелке медленно, но неуклонно, выкипает. То, что Алехандро решил сварить какое-то зелье, до меня уже дошло. Честно говоря, стало жутко интересно, что же дальше?
  Вдруг, выпив колдовское варево, Вонючка станет хоть немного симпатичнее? Ну, хоть чуть-чуть? Может, это лекарство от кожных заболеваний. Устыдившись своего идиотского поведения и неспособности пересилить отвращения к мерзкому уроду, я прониклась искренним желанием помочь.
  Тихонько отойдя в сторону и убедившись в том, что причина моих терзаний на тему собственного несовершенства упорно не замечает ничего, кроме своего растительного творения, я осторожно в очередной раз развязала узел на том конце верёвки, что держал мои путы. Хоть в чём-то книга пригодилась! Схема завязывания его находилась в левом верхнем углу страницы. Сложный узел, но если знать, как...
  В общем, путы спали, и я, выбрав из кучки отвергнутых Алехандро посудин самый большой котелок, бесшумно удалилась.
  Но нет, вопреки логике и собственным желаниям я не ударилась в бега (дура, блин!). Кто бы ещё сказал мне, почему... Жаль, таблеток от глупости так никто и не придумал! Спрос бы бы-ы-ыл...
  Ориентируясь на запах воды, который постепенно стал пробиваться сквозь смрад, источаемый Вонючкой, я очень скоро вышла к вчерашнему болоту. Неуверенно потопталась на берегу, помня о мерзкой кусачей твари. Посакала и всё же нашла компромисс между страхом и желанием помочь.
  Длинная палка нашлась довольно быстро. Обломав копытами ненужные сучки, я понадёжнее перехватила её зубами и поддела котелок за ручку. Подойдя к болотцу, осторожно разогнала ряску дном и зачерпнула воды. Вытаскивая, пролила всё нафиг, и чуть не утопила сам котелок. Пришлось повторить всё заново.
  Со второго раза удалось не только набрать воды, но и, почти не расплескав, поставить посудину на землю. Вытащив из-под ручки палку, я с облегчением выдохнула и поспешила назад.
  На всё про всё ушло минут тридцать, так что когда вышла на поляну, варева над костром заметно поубавилось. Алехандро, мрачный, как туча, всё ещё колдовал над своим творением. Чего это он? Что-то не выходит, или заметил моё исчезновение, а прерваться на беготню и последующее удушение не может?
  Когда же я, осторожно ступая, подошла и поставила котелок рядом со смердящим уродцем, он вскинул голову и ТАК посмотрел, что я поняла: сейчас могу стать убийцей. В том смысле, что мой мучитель даст дуба от удивления, если сердечко не выдержит.
  Некоторое время горбун просто пялился на меня, пребывая в явном шоке, а потом, икнув, опустил взгляд и увидел... котелок с водой. Руки у бедняги задрожали так, что почему-то подумалось - отвалятся к чертям. Не желая становиться причиной очередного этапа изуродования и без того обиженного природой Алехандро, я отступила и негромко фыркнула, привлекая внимание к своей персоне. Когда он, наконец, вернулся к реальной действительности и посмотрел на меня, кивнула на костёр.
  - Ну, ничего себе... - ошарашенно пробормотал горе-колдун. - Вот это я понимаю, дрессура! Если бы ещё с ума не сходила, цены бы этой кобыле не было.
  Честно говоря, комплимент мне не понравился. Напоминание о пребывании в теле животного, да ещё и проданного неизвестно кому, было неприятно. Радовало лишь то, что цена, если вспомнить лица конюших, была запредельно высокой.
  Когда Алехандро, не выпуская 'плетёнки' из рук, долил в варево воды и снова уселся над книгой, я пристроилась рядом, от нечего делать разбирая схемы, явно вручную нанесённые на желтоватый пергамент. Вонючка удивился, но ничего не сказал, с головой погрузившись в непростое дело создания объёмной фигуры из травы.
  Он явно не был докой и откровенно торопился, искоса посматривая на костёр. Только по моим любимым книгам я хорошо помнила, что торопливость и волшба - вещи абсолютно несовместимые, и потому, заметив беспокойство Вонючки, породившее невнимательность, встревожилась.
  Этак он себе не крем от ран, а хвост и копыта наколдует. Мне-то, конечно, фиолетово, только жалко дурачка ущербного. И я вперила взгляд в схему, поминутно сравнивая рисунки с практическим их воплощением. И не зря...
  Минут через десять Алехандро, почти не глядя, цапнул из кучки светлый стебелёк с жёлтыми колокольчиками и круглыми листочками. А нужно было с острыми и резными! Глухо заворчав, выхватила травинку из рук непутящего колдуна. Выхватила и отшвырнула в сторону.
  Недовольно заворчав, горбун бросил в мою сторону злой взгляд и потянулся за другим. И опять вытащил из кучки стебель с круглыми листьями! Вот придурок-то! Видимо, мозги у уродца тоже прогнили... Пришлось повторить операцию по спасению Гингеммы недоделанной. На этот раз изъятый стебелёк я бросила на книгу.
  - Что ты творишь, тварь бесноватая?! - Зло рявкнул горбун.
  И наконец-то увидел свою ошибку. Побледнев, внимательно осмотрел растение и, сверив его с рисунком в книге, сглотнул.
  - Э-э-э...
  А я обиделась... Я этому квазиморде подгнившему тут помогаю вовсю, героически сражаюсь с омерзением и тошнотой, дышу через раз, саму себя ломаю по полной программе, а он обзывается?!
  Глаза защипало от несправедливости. Фыркнув, я ушла на дальний край поляны и улеглась спиной к Вонючке. Да пошёл он! Жутко захотелось пореветь, но слёз не было. То ли лошади не плачут, то ли просто гордость не позволяет.
  Как же я домой хочу! Домой, где не будет вонючих зомби, кусачих тварей, верёвок и потенциальных убийц... Зато будут тепло, еда и нормальные книги с понятными словами... 
  
  Глава 5
  
  На полном серьёзе я дулась минут двадцать, наверное. Дольше не позволило любопытство. Но и возвращаться после такого тоже не хотелось. Так что я просто чуть изогнула шею, чтобы видеть, что творится у костра.
  А Вонючка-то хоть и дурак, но не идиот! Наученный горьким опытом, он теперь очень внимательно сверял каждую травинку с книгой. И всё равно, неумеха. Ну, какого чёрта он взялся колдовать, если ни бельмеса в этом не понимает?
  Потренировался бы для начала, что ли. А то, вон - вода опять выкипает, а он 'шарик' только на две трети сплёл. Сам шарик уже есть, а лучей нету. Вместо них неаккуратные дыры. Да и травы ему не хватит, точно.
  Ещё когда наблюдала за процессом как следует, я обратила внимание, что розоватых цветочков с бурыми помпошками по схеме нужно очень и очень много, а в кучке их десятка два, не больше.
  С одной стороны, помочь убогому - благое дело. Может, он даже проникнется, если не благодарностью, то хотя бы осознанием моей полезности, и перестанет душить при каждом удобном случае? Не факт, конечно, но чем чёрт не шутит? А с другой - обидно же! Что я, на помойке себя нашла, что ли, чтобы после такого корячиться?!
  Промаявшись ещё минут десять, в конце концов решила: моё участие в колдовском обряде можно считать капризом и исполнением давней мечты приобщиться к миру реальной магии. Домечталась, блин...
  Поднявшись на ноги, заглянула в котёл. Воды было уже чуть меньше половины. Правда, и огонь горел едва-едва. Хворост своё отработал и теперь пребывал в виде весёлых оранжевых угольков.
  Нет. Я была не права. Алехандро не только дурак, но и идиот. Столько налажать в одном-единственном действе! А ведь в книге наверняка подробно всё расписано. Эх, почему коровы не летают?! В том смысле, что лошади не читают.
  Смерив хмурым взглядом близкого к откровенной истерике горбуна, я хмыкнула. Видимо, в чём-то все мужчины одинаковы.
  Вспомнилось время, когда мама в первый раз попала в больницу, оставив дом и нас с Ленкой на отца. Мне тогда лет восемь было, но до сих пор помню выражение его лица.
  Почему-то такие привычные и на первый взгляд несложные вещи, как приготовить завтрак, накормить нас и отправить в школу, превращались в цирковое представление с грохотом, звоном разбитой посуды, клубами чёрного дыма над сковородой с яичницей, бантами, сползающими ещё до того, как их повязали, ежедневными опозданиями и безоговорочной победой разгрома над порядком в одной отдельно взятой квартире. У отца тогда были точно такие вот глаза. Растерянные, злые и тоскливые одновременно.
  Наверное, именно поэтому я плюнула пока на свои обиды и принялась подтаскивать к костру ветки из приготовленной загодя кучи. Я складывала их так, чтобы Вонючка мог засунуть их под котёл без отрыва от основного производства. Вероятно, и сама справилась бы, благо уже немного навострилась обходиться без рук, но кто его знает, может, интенсивность пламени в книге тоже оговорена?
  Минут через пять Алехандро перестал судорожно дёргаться и порываться потерять челюсть. Ещё через пять у него было достаточно веток, чтобы поддерживать огонь, и я, подхватив пустую уже тару, пошла по воду. Ещё бы коромысло на спину - и вообще картина маслом...
  Какое-то время просто хихикала, пока до меня не дошла абсурдность ситуации. Это же... Что я делаю?
  Вот дура-то! То наизнанку выворачиваюсь, чтобы смыться от кошмара ходячего, то старательно помогаю тому же кошмару как раз в тот момент, когда есть возможность смазать. Я остановилась. А чего это, на самом-то деле? Тикать же надо, пока Алехандро там занят по самое не балуйся!
  Ноги сами собой ускорили шаг и сменили направление. Они-то сменили, а я? Я судорожно пыталась понять, что изменилось за несколько часов, прошедших с утра.
  Почему чувствую себя последней сволочью? Вонючка так же отвратителен мне, как и прежде. От смрада, исходящего от него, всё так же трудно дышать. Да и от перспективы возить его на себе так же бросает в дрожь, как и прежде. Так почему готова сама себе плюнуть в морду?
  Но не упускать же такой шанс обрести свободу от кошмара?! Я шла всё медленнее и медленнее, пока не поймала себя на том, что еле плетусь, понурив голову. Может, вернуться, а сбежать потом?
  И я его называла идиотом! Какая чушь! Главная идиотка здесь - я! Дура любопытная... Вот...
  Вопрос, возвращаться или нет, решил куст, в который я практически упёрлась мордой. Метра полтора розоватых стеблей с бурыми помпошками... Тех самых, что не хватает Алехандро! Бли-и-ин...
  Забыв обо всём, опустилась на колени и принялась осторожно рвать траву зубами. Стараясь ухватить её пониже, чтобы стебель был подлинней, немалую часть попросту выдрала с корнем, попутно наевшись земли. Кое-как собрав добычу, с травой наперевес рванула обратно на поляну.
  Бегу и думаю: сейчас больше похожа не на лошадь, а на псину, несущую тапки хозяину. Чуть не подавилась, ей-богу! Чур меня от такого хозяина!
  Когда я, запыхавшись, вылетела на поляну, Алехандро с выражением вселенской скорби на пакости, заменяющей ему лицо, рассматривал свою недоделку. Выплюнув собранную траву ему под ноги, чуть не откинула копыта, когда он, допетрив, что именно я принесла, поднял на меня абсолютно обалдевший от счастья взгляд.
  Увидев в нём наряду с облегчением искреннее желание меня... как минимум расцеловать, а как максимум - затискать до смерти, я испуганно попятилась и зарычала. Правду говорят: 'не делай добра, не огребёшь табуретом по кумполу'! Мама... Выпучив глаза на бросающегося из крайности в крайность урода, задом сдала в лес и выдохнула.
  Совсем уже сбрендил, зомбя вонючая! Так отомстить за помощь - это перебор. Бррр...
  Радуясь притоку свежего воздуха, я бодро потрюхала к болотцу, внимательно глядя под ноги. Котелок бросила где-то здесь... К счастью, искомая тара нашлась. В принципе, неудивительно. Кому она в лесу-то нужна? Лосям и енотам?
  Вот интересно, если встретится лось, он меня воспримет - как животное или как человека? Вроде бы пофиг, но почему-то мучительно билась в виске навязчивая мысль: 'При любом раскладе бежать придётся быстро'. Сохатые подслеповаты. Если примет за свою, может с лосихой попутать.
  В общем, пока набирала воду и брела к Алехандро, в голову лез всякий бред. Наверное, потому что просто не хотела думать, куда и к кому, собственно, иду. Про 'зачем' вообще молчу.
  Так что на полянку явилась в растрёпанных чувствах. Восхищение во взгляде горбуна ничуть не порадовало. Не дай Бог решит, что я теперь ему во всём помогать буду. Ага, счас! Размечтался, юродивый! Как только с обрядом разберёмся, дам дёру, и поминай меня, как звали! Больше мне делать нечего, как Росинантом у Квазиморды подрабатывать. Чур, меня, чур!
  Поставив воду в непосредственной близости от кошмарика, я демонстративно удалилась. Улеглась у дуба и принялась максимально незаметно развязывать тесёмки лежащей на земле торбочки. Для начала осторожно подтянула её к себе и уложила так, чтобы прикрыть от Алехандро.
  Впрочем, тот, очередной раз радостно-изумлённо булькнув, долил воды в месиво над огнём и вернулся к плетению шарика-звёздочки, уделяя этому процессу максимум внимания. Плести, кстати, осталось совсем немного. Один лучик всего. Придётся поторопиться с добыванием еды, пока горбун сосредоточенно пыхтит и по сторонам не смотрит...
  Со всей этой беготнёй опять жутко проголодалась и теперь старательно соображала, как обеспечить себя, любимую, пропитанием хотя бы на ближайшие дни. Не буду же каждый раз тырить сумку с едой, развязывать незаметно и втихаря чавкать по кустам? Как-то не верится, что при других обстоятельствах это удастся...
  Выковыряв мясо и каравай хлеба, я незаметно вернула торбу на место. И? Нужно быстро что-то придумать, а то Алехандро уже практически закончил изгаляться над травой. Вон счастливый какой сидит. Того и гляди лопнет от радости. Лишь бы не забрызгал...
  Покумекав, наконец нашла решение. Не совсем блестящее, но гораздо более приемлемое, чем голод. Откусив смачный ломоть хлеба и оторвав основательный кусь от окорока, прикрыла их травой, а оставшуюся еду засунула в самый большой котелок из запасов Алехандро и сныкала в кустах, прикрыв сверху хворостом.
  Откушенное и оторванное закамуфлировала мешком с зерном, и сделала вид, что жую то, что мне недавно так оригинально выдали к обеду. На самом деле кушала я, конечно, совсем другое, но... Не добивать же кошмарика ещё и оригинальностью гастрономических пристрастий покупки?
  Алехандро тем временем встал, и по его торжествующему взгляду поняла: ерундовину свою заковыристую он всё-таки сплёл. Отстранённо наблюдая за тем, как он со смаком потянулся, вызвав у меня этим зрелищем очередной приступ тошноты, я раздумывала: какого чёрта здесь делаю. Причем, и в локальном, и в глобальном смыслах.
  С одной стороны, у перемещения меня в этот мир должна быть какая-то цель, хоть и не знаю, какая, а с другой - абсолютно непонятно, почему я не удрала от Вонючки, когда в кои-то веки появилась такая возможность. При всём желании, ответы на оба вопроса ускользали от моего разума, измученного за последние сутки до предела.
  За беготнёй и переживаниями день как-то незаметно подошёл к концу, и алый диск солнца уже окрасил облака над головой в красно-оранжевые цвета. Между стволов деревьев, окружающих поляну, шевельнулся сумрак, а костёр из обычного огня превратился в тёплого зверя, рядом с которым так хорошо и уютно посидеть под усыпанным звёздами небом.
  Жаль только, благодаря Алехандро нельзя в полной мере насладиться трепетно любимой мною деталью надвигающейся ночи. А именно - ароматами, которые она всегда приносит с собой.
  Даже в городе, заполненном машинами, заводами и прочими 'прелестями' урбанизации, ночь наполнена самыми разными, но такими упоительными запахами.
  Сколько себя помню, это - моя слабость. Даже днём ощущаю их достаточно сильно, а уж ночью или ранним утром... Конечно, я сейчас не про отечественные лифты, подъезды и смог. Но утро всегда пахнет пронзительно остро и тонко. День и вечер едва уловимо. Ночь...
  При моём образе жизни редко удавалось покинуть дом и неусыпный надзор любящих родителей после того, как город накрывала мягкая ладонь темноты, но ни одной представившейся так или иначе возможности сделать это я не упускала.
  Ночь раскрывала запахи, словно рассеиваемые светом дня. Осень пахла печалью и нежностью. Зима - горечью и, как это ни странно, надеждой. Весна... Запахи весны будоражили душу предвкушением чего-то неведомого и недостижимого. Лето заставляло мучительно сожалеть о скоротечности времени сладкими, томными нотками невнятных желаний... А тут воняло Вонючкой! Тьфу.
  Усталая рассеянность постепенно сменилась раздражением и досадой, что по вине Алехандро я лишена и этого удовольствия. Нет, ну серьёзно. Обидно же! И так-то невесело оказаться в теле лошади, да ещё и при таком хозяине, а тут ещё и это. Поймав себя на том, что всё явственнее и отчётливее хочу зарычать, проглотила ярость и сосредоточилась на действиях уродца.
  А он бубнил что-то непереводимое, глядя в книгу и держа над исходящим паром котелком многострадальную плетёнку. От костра то и дело отрывались и улетали куда-то вверх крохотные разноцветные язычки пламени, растворяясь в воздухе.
  Когда мой кошмарик разжал пальцы, и шипастенький шарик из травы упал в бурлящую воду, я напряглась, ожидая чего-то волшебного, интересного... Да хоть чего-то!
  Но не произошло абсолютно ни-че-го.
  Ещё минут двадцать Алехандро читал по книге, освободившейся рукой неуверенно выводя странные пассы, но всё равно ничего не менялось.
  Когда, утомившись от однообразия происходящего на поляне действа, я начала проваливаться в дрёму, Вонючка отложил книгу и повернулся к мешку, который в течение дня несколько раз поливал водой. И достал из складок своего рванья кинжал.
  Нет, не приснопамятный тесачок в бурых пятнах, а именно кинжал. Ну, может стилет. Я в оружии не разбираюсь, абсолютно. Рукоять имела перекладину, как у меча, и казалась матовой, не отражая ни единого лучика света. Зато узкое длинное лезвие сверкало вовсю, играя рыжеватыми бликами костра.
  Алехандро не обращал на меня ни малейшего внимания, сосредоточившись на обряде, но я моментально напряглась. Сон слетел, как по мановению волшебной палочки. Хорошо хоть еда к этому времени закончилась, а то бы и подавилась до кучи.
  Тонкое лезвие в руке гнилостного кошмара хищно сверкало, а меня терзали самые мерзкие предчувствия. Зачем ему нож? Сердце тревожно забилось. Колдовской обряд, травы, огонь, коренья, магическая книга и... нож? Ассоциации всплывали премерзкие. Почему-то упорно всплывали слова 'кровь' и 'жертва' в дополнение к уже имеющимся звеньям логической цепочки.
  Сглотнув ком страха, подобралась и встала, неотрывно и мрачно наблюдая за действом. Единственным живым существом, которое можно принести в жертву, здесь была я.
  Ну и сам колдующий, но вряд ли он решил самоубиться. Для этого есть куда более простые способы, не требующие ни книг, ни плетения странных фиговин, ни бурлящего варева.
  Да и на протяжении дня я не заметила за Алехандро ничего, что указывало бы на страстное желание расстаться с жизнью. Не скажу, что так уж внимательно рассматривала гниющего урода, но слишком много упрямства, горечи и откровенной радости увидела в нём сегодня. И это никак не вязалось с образом отчаявшегося человека. Хотя стоит признать: кому-кому, а Вонючке есть от чего впасть в уныние.
  Так что я пристально наблюдала за зомбиком, готовая, сделай он хоть полшага в мою сторону, дать стрекача. Но Алехандро, потыкав рукоятью кинжала мешок, вдруг резко всадил в него остриё на всю немаленькую длину. Потом, не отнимая руки, и не делая ни малейшей попытки вытащить нож, повернулся всем корпусом и всмотрелся в открытую книгу, лежащую рядом прямо на траве.
  Минуты три Вонючка беззвучно шевелил губами, изучая разворот, а я с недоверчивым любопытством наблюдала за принесением в жертву мокрого мешка. Это что-то новенькое! Никогда о подобном не читала... Бред какой-то... Когда же Алехандро, отведя взгляд от книги, уставился на нож и нараспев принялся читать что-то непереводимое, я окончательно обалдела.
  Дым над котелком вдруг загустел и распался на узкие разноцветные извивающиеся ленты. Я насчитала с десяток разных цветов, от изумрудного до коричневого.
  От рукояти ножа, зажатой в ладони кошмарика, посыпались белые искры. Падая на траву, они не гасли, а наоборот, взлетали и собирались в мерцающее облачко над головой завывающего своё 'Бран олгоюшапнок имил элдан асха' Вонючки.
  Выпучив зенки и чуть дыша, как зачарованная, подошла поближе. Если сделать минусовку и из получившейся картинки изъять самого горбуна (ну, или накрыть плотной тряпкой, чтоб глаза не мозолил), зрелище получилось бы неповторимое. Куда там лазерному шоу!
  А уродец всё завывал и завывал... И вдруг резко выдернул из мешка нож. Ничего особенно не изменилось, но когда Алехандро, не прекращая голосить, встряхнул мешок, я чуть было не лягнула колдуна недобитого под зад.
  Нет, честное слово! Так обидно стало... Скотина расчётливая!
  Из мешка выпала серо-зелёная кусучая тварь, которая намедни вцепилась мне в морду. Страха она уже не вызывала, поскольку была явно дохлой, а вот гадко стало. И не столько от её вида, сколько от понимания того, как уродец подставил меня, просто чтобы поймать эту пакость. Видимо, знал, а если не знал, то предполагал, что она в болоте этом обитает, и...
  Стиснув зубы, я задом попятилась к кустам, где были припрятаны запасы еды. Вот прямо сейчас и сбегу.
  С другой стороны, остаться в ночном лесу, наедине с неведомыми хищниками и без огня... страшно. Я вздохнула. Ну и интересно, что дальше-то будет? В конце концов, ночь длинная, успею дать дёру.
  Тем временем Алехандро поднял серо-зелёную тварь левой рукой и медленно нанизал её на лезвие кинжала, который держал в правой. Почившая кусака сменила окраску на золотисто-белую, и над полянкой пронёсся порыв холодного ветра.
  Взлетели остатки гербария, неубранные Вонючкой. Через мгновение всё стихло и, медленно кружась, на траву опали листья, сорванные с ближайших деревьев. Но едва они замерли, как ветер взвыл ещё яростнее.
  И тут мне конкретно поплохело, потому что Вонючка - это мерзко, кусака - противно, нож - страшно, а вот когда тебя поднимает в воздух метра на три нехилый такой смерчик - это трындец!
  Всё вокруг кружилось в свистопляске. Как я умудрилась вцепиться зубами в толстенный сук - не знаю. Видно, правду говорят: 'Жить захочешь - не так раскорячишься'.
  А горбуна наколдованный ураган будто не замечал! Но чем ближе Кошмарик подносил нож к котелку, тем быстрее и чаще пролетали мимо меня подхваченные ветром торбочки, обрывки верёвки, и... даже мой котелок с припасами!
  В тот момент, когда Алехандро наконец-то бросил кинжал с кусакой в котёл, мне прилетело в лобешник собственной заначкой. С гулким звоном (блин, а я всё же надеялась, что хоть мозги-то у меня сохранились!) отскочив от головы, посудина с окороком и хлебом прямой наводкой, будто нарочно, поразила цель. А именно: вспыхнувший всеми цветами радуги котелок.
  Если я думала, что висеть в воздухе, уцепившись за жалобно скрипящую ветку - занятие жутко 'увлекательное', то теперь поняла: это - просто утренник в детском саду. По крайней мере, если сравнивать с последствиями сорванного колдовского обряда.
  Когда сверкающий котелок встретился со своим тёзкой, наполненным в противовес многокомпонентному зелью банальным мясом с хлебом, тот перевернулся. Ну а когда содержимое обоих выплеснулось в костёр...
  Разноцветные ленты дыма хлестнули ожившими плетьми во все стороны, а потом рвануло так, что я вместе с деревом научилась летать. Жаль только, на умение мягко приземляться стремительно взбухшее облако маслянистого смрадного дыма никак не повлияло.
  Под оглушительную ругань Алехандро, мы вместе с несчастным деревом, кувыркаясь и проклиная нелегкую судьбинушку, приветвились в кроне чего-то достаточно крепкого, чтобы остановить нас.
  Как я хотела завизжать! Боже, как хотела... Только вот сведённые судорогой челюсти и наполненный листьями и собственно веткой рот к этому процессу не располагали ну никак. Тихонько поскуливая от ужаса, я поняла, что висю...
  Ага! Сколько до земли - неизвестно. Кругом ветки, листья и чёрный непроглядный дымоган. Словно над костром из покрышек копчусь. Мама!
  Нескольких секунд хватило, чтобы осознать в полной мере: висеть мне осталось недолго. Я ж не хомяк, а кобыла, в конце-то концов!
  Кое-как собрав истерично голосящие мысли, попыталась нашарить копытами хоть какую-то опору. Чегой-то нашла, но поздновато... Челюсть разжалась и, теперь уже вопя, что есть силы (надо же как-то компенсировать вынужденное молчанье!) я рухнула вниз.
  На моё счастье, до земли лететь было недалеко. Вряд ли больше десяти метров. Всего-то! Недалеко, но больно и неприятно. Ветки и сучья радостно ринулись мне навстречу, хлеща, треща и царапаясь, будто живые. В конце концов, я банально застряла, повиснув на двух перекрещенных толстых ветках и дюжине более мелких.
  Особенно дёргаться мешал страх падения и тот факт, что, даже возжелай я вывернуться из цепких древесных объятий, вряд ли это у меня вышло бы, учитывая позу. Немного успокоившись и придя в себя от последствий так некстати прерванной волошбы Алехандро, скрипнула зубами от злости.
  Вот теперь очень хорошо понимаю, почему от алхимиков и колдунов умные люди старались держаться подальше. Защитные купола и самые-самые глубокие подвалы тоже обрели смысл. А я-то раньше недоумевала - с какой стати так упорно прятать свою лабораторию, если ты маг и можешь справиться с любым непрошенным гостем?
   Теперь понимаю. Даже слишком хорошо.
  Я боком висела в кроне поваленного дерева, раскинув ноги, которые удерживала паутина сучьев и прутиков. Около левого глаза в опасной близости покачивался острый обломок довольно крупной ветки. Вот чёрт...
  Не представляя себе даже отдалённо, как можно выпутаться в прямом и в переносном смыслах из сложившейся ситуации, я глубоко вздохнула, приводя мысли в порядок. Маслянистый густой дым постепенно рассеивался и дышать становилось легче.
  Услышав глухой сдавленный стон, чуть-чуть повернула голову и, не без труда, рассмотрела Алехандро.
  Прикрыв лицо руками, он стоял на коленях у остатков кострища, разбросанного взрывом окрест. Несмотря на досаду и отвращение, я негромко заржала. С одной стороны, мне срочно нужна была помощь, пусть даже Вонючки, а с другой... С другой, очень хотелось отвлечь временного спутника от дурных мыслей.
  Ситуацию осложнял ещё один немаловажный момент. Вопреки полётам и стрессам жутко захотелось в туалет. Хотя, возможно, не вопреки, а как раз благодаря. Вот засада... И без того всё не слишком радужно, а уж это... Ой!
  Мдямс... Кажется, я крупно просчиталась насчёт 'не слишком радужно'... Мамочка, роди меня заново...
  Алехандро, услышав мой бессловесный призыв о помощи, от процесса самопожирания оторвался и встал на ноги. Я не сразу заметила кое-что особенное из-за ошмётков дыма, всё ещё застилающих взор. Да и размышления отвлекли. Но когда Вонючка подошёл поближе...
  Удивительно, но и без того корявый уродец стал ещё корявее. Честное слово!
  Горб сполз набок. Левое плечо поднялось относительно правого сантиметров на двадцать, и теперь голова кренилась в сторону, будто Алехандро пытался поговорить по мобиле без помощи рук. Ноги... В противовес подросшему левому плечу удлинилась правая нога. Естественно, походка кошмарика стала напоминать череду прыжков.
  Но, как ни странно, не это оказалось самым удивительным сюрпризом. В отместку за неуважение, заклинание отыгралось на несчастном колдуне по полной программе.
  Кожа от виска до одной брови приобрела изумительный ядовито-розовый цвет. Подбородок стал лимонно-жёлтым. А кисти рук кристально-бирюзовыми. Надо отметить, кстати, что окрашенные части кожи избавились при этом от язв и прочих пакостных болячек. Зато оставшиеся 'радовали' на контрасте ещё больше.
  Но больше всего меня поразил полный отчаяния взгляд. Не сдержавшись, дёрнулась и едва не выколола себе глаз. В последний момент увернувшись от обломка ветки, поняла, что сочувствие и благополучие в этом мире вещи несовместимые.
  Вот какого чёрта мне жалеть этого уродца? Он-то хоть человек, а я - кобыла. Он стоит на твёрдой земле, а я вишу, раскорячившись, над его головой. Да и вообще, не до сантиментов сейчас! Очень уж в туалет хочется...
  Следующие полчаса прошли под знаком освобождения меня, любимой, из древесного плена. Алехандро, ловко орудуя хорошо знакомым уже ножом, срезал мелкие прутья до тех пор, пока не освободил мои ноги. Повиснув, теперь уже брюхом, на оставшихся двух толстенных ветках, я практически не замечала горбуна, думая только о том, чтобы не осрамиться.
  Лошадь там, или нет, но в душе-то я человек! Даже не просто человек, а девушка. Скромная, кстати. А тут... Мамочки, что же эти ветки проклятые так на живот-то давят?! Ай-ай-ай...
  Наконец, Вонючка уцепился за конец верхней ветки и повис на ней, добавляя к моему ещё и свой вес, склоняя к земле. Дико вереща, я съехала по наклонной плоскости. И приземлилась на собственного спасителя.
  Впрочем, учитывая практически невыносимые уже позывы мочевого пузыря, наплевала на этот факт и, моментально взвившись, ломанулась в лес. Ближайшие кустики нашлись почти сразу же. Жаль только - с высотой они подкачали, но искать другие времени абсолютно не было. Бли-и-ин...
  Нырнув в кусты, я с облегчением зажмурилась. Вот оно, счастье! Даже и в моём положении бывает кайфо-о-ово...
  Через минуту открыла глаза, и первым, что увидела, было разноцветное лицо уродца. Алехандро стоял в паре метров и пялился на меня абсолютно квадратными глазами. Как только челюсть не потерял от изумления?
  В общем-то, прикинув, как выглядит моя счастливая морда, торчащая из центра куста, едва достающего мне до основания шеи, изумление Вонючки я поняла. А вот то, что он застал меня в момент... хм... достаточно интимный - разозлило. Не мог подождать на полянке? Какого чёрта за мной попёрся?! А ещё и...
  Заметив в его руке верёвку, просто озверела. Честное слово, сколько можно, а?! Яростная обида подхлестнула, и я просто вылетела из своего кустика. В один прыжок достигнув уродца, выхватила верёвку из рук и отшвырнула её в сторону. Пренебрежительно фыркнула опешившему мужику в лицо, и, гордо задрав голову, пошла к полянке искать остатки провианта.
  Краем глаза отметила, как Алехандро осел на землю, переводя ошеломлённый взгляд с пустых ладоней на сиротливо повисшую на кустике верёвку. Обалдел мужик знатно, но зато тоска с его разукрашено-гниющего личика сползла, как целлофан с сосиски. И вот ведь странность: как гляну - с души воротит, а всё равно жалко.
  Вздохнув, притормозила. Ну и куда теперь? Пока Вонючка в таком состоянии, сбежать ничего не стоит, но как-то... По-свински, что ли? Ладно, в горе бросать - последнее дело. Вот успокоится немного, в себя придёт, тогда и сбегу. Успеется.
  Неуверенно переступив с ноги на ногу, я всё же развернулась и пошла обратно. Под изумлённым взглядом уродца сняла с куста верёвку и переложила на землю. Угу. Поближе к нему. Ну не дура ли?!
  Видимо, не совсем дура, потому что Алехандро почесал репку, посверлил взглядом верёвку и заржал аки конь. В том смысле, что громко и со вкусом. Неожиданно мне это понравилось. Даже выпавшие при этом из спутанной шевелюры сороконожка и жужелица не слишком испортили впечатление.
  Настроение, несмотря на все пакости сегодняшнего и вчерашнего дней, вдруг стремительно поднялось. Ко всему прочему, я поймала себя на том, что смрада, уже почти привычно забивающего ноздри, попросту не чувствую. Пахло дымом, лесом, немного - палёной резиной и... человеком. Вот ведь чудо из чудес!
  Интересно, это колдовство всё-таки сработало, или я настолько свыклась? Фиг знает, но при любом раскладе меня это устраивает. Даже неудавшаяся, волшба принесла свои плоды, и это здорово. Не знаю, что должно было выйти изначально, но для меня возможность нормально дышать - уже счастье.
  Плюс ко всему, руки Воню... Алехандро хоть и окрасились в ярко-голубой цвет, но лишившись гниющих язв с копошащимися в них червячками, выглядели теперь куда привлекательнее, чем раньше. Значит, можно надеяться, что от одного прикосновения меня не заколотит и не занесёт опять на какую-нибудь сосну. Наверное...
  
  Глава 6
  
  - Ну, что, чудо-зверь? - отсмеявшись, сипло прохрипел Алехандро.
  Несмотря на неожиданно хорошее окончание этого дня, голос его заставил содрогнуться всей шкурой. Наверное, я извращенка. Как можно жалеть того, кто поднимает внутри такую бурю негативных эмоций, не говоря уже о банальном отвращении?
  Отстранённо наблюдая, как перекошенный персонаж моего личного кошмара, кряхтя, поднимается с земли, я вздохнула. Конечно, нельзя зацикливаться на дурном, но всё хорошее пока как-то слишком смахивает на изощрённое издевательство. Верёвку горбун, кстати, подобрал, но нацеплять на мою шейку не стал, слава Богу. Глядишь, так и придём к консенсусу.
  Надежда на лучшее воспрянула духом и расправила плечи.
  - Пойдём уже, посмотрим, что у нас осталось после светопреставления. Может, даже твой овёс уцелел. Хоть покормлю тебя.
  Угу. Вот прям горю желанием жрать пыльное зерно... Надежда перестаралась с осанкой и смачно плюхнулась личиком в грязь. А нефиг было возноситься! Не в этой жизни и не с моим везением.
  А заначка-то моя - тю-тю. Даже если и найдётся, то после того, как она побывала в эпицентре колдовского взрыва, есть её - себе дороже. Ещё перекосит, как Алехандро, или рога вырастут, или... Да мало ли? Вот и получается, что с питанием опять засада. Охо-хо-нюшки.
  Понуро следуя за корявым поводырём, уговаривала себя порадоваться тому малому, что есть. Дышать уже могу, верёвки на шее нет, сегодня даже поела что-то, да и жива осталась в очередной раз. Это уже не мало. Вон, кошмарику куда хуже.
  Еле-еле идёт. Странно было бы, если б с 'усовершенствованной' фигурой было иначе.
  Аж смотреть тошно. То ли ползёт, то ли прыгает, то ли падает. Бррр... Не дай Бог такого счастья. Я уж лучше как-нибудь копытцами поперебираю. Или не лучше? Ладно, не буду о грустном. Сейчас куда актуальнее проблема ночёвки.
  Уже совсем стемнело, и с каждой минутой сгущающийся мрак всё быстрее наползал из леса. Как только кошмарик что-то разбирает? Я вот нифига уже не вижу.
  А зомбик споро, хоть и неуклюже, наворачивал круги по разорённой полянке, складывая вновь обретённое имущество в кучку посередине. Минут через двадцать он распихал добро по котомкам и, почесав репку, уставился на сумки.
  Ага. Седло, попона и три внушительных торбочки унести ему будет непросто... Упс! Не-е-е! Я его на себе не повезу, хоть разноцветного, хоть монохромного. Пошёл на фиг, зомбя гниющая! Ещё не хватало от него какую-нибудь заразу подцепить.
  Поэтому, когда урод потянулся к седлу, я глухо и угрожающе зарычала, склонив голову к земле. На моё счастье, верёвку Алехандро уже упаковал. Сама видела, как запихивал её на самое дно, обманутый моим наносным спокойствием и покорностью.
  Похоже, он и в правду решил, что раз уж помогала и не свинтила, буду теперь пушистая и покладистая, аки ангорский кролик. Ага, щас! Уже ушки отращиваю! Услышав утробное рычание, горбун дёрнулся и чуть не упал.
  А что? Тот, кто сказал, что лошадь, приготовившаяся к прыжку и оскалившая зубки - это не страшно, не видел моего тяжёлого взгляда исподлобья. А Вонючка видел. Уже...
  Сглотнув, он застыл. Я тоже. Когда Алехандро снова потянул лапки к седлу, зарычала громче, и чуть присела на задние ноги, чтоб не сомневался в решительности намерений. Кажется, он меня понял. По крайней мере, ручонки убрал и крепко задумался.
  Честно говоря, отчасти я его понимала. Имея в наличии здоровенную кобылу, тащить по ночному лесу на себе сумки и седло как-то странно, глупо и тяжело. Тем более, и без того не слишком приспособленному к перемещениям в темноте по пересечённой местности инвалиду. Но я-то что могу поделать? Разве только...
  Настороженно поглядывая на уродца, обошла его по кругу так, чтобы вещички оказались точняк между нами. Когда, негромко рыкнув, мотнула головой, зомбик (О, чудо!) сделал шаг назад и опять замер, озадаченно скривившись.
  Не выпуская его из видимости, оттащила сумки чуть в сторону и встала рядом, показательно опустившись на землю. Угу, прям не лошадь, а верблюд какой-то. Тем более горб у нас есть. Правда, один на двоих с Алехандро, но это уже детали.
  То, как опасливо кошмарик подошёл ко мне, умилило конкретно. Кажется, я всё же задолбала мужика. Только вот чем? Вроде не обижала...
  Ну, порычала немного, так что с того? В конце концов, даже колдовать помогала. А то, что заклинание сорвал котелок с моей заначкой - досадная случайность. Тем более, зомбик про заначку вообще не в курсе. И чего тогда косится? Впрочем, какая разница? Главное, чтоб не душил и не доставал особенно.
  К счастью, на этот раз мне повезло, и в глазах психа мелькнуло понимание. Уже через двадцать минут он навьючил на меня сумки, и даже седло водрузил. Впрочем, последнее только после моего милостивого разрешения.
  Очень уж Алехандро меня рассмешил, когда бочком, приставным шагом, медленно крался к нему, искоса поглядывая на меня и старательно делая вид, что ничего не происходит. Даже свистеть пытался, но, увидев, как меня перекосило от мерзкого дребезжащего шипения, заткнулся.
  Угу... А на разукрашенной в прямом смысле слова роже такое невинное выражение! Хихикая про себя, я сжалилась над инвалидом и кивнула на несчастное седло.
  Так и получилось, что я тащила на себе всю поклажу, а горбун тащил самого себя. И, откровенно говоря, мне кажется, ему приходилось куда тяжелее. С ногами настолько разной длины, да через бурелом... Оставалось только удивляться, как он вообще может ходить. А мне было на удивление легко. Если бы торбочки не цеплялись за ветки и не норовили съехать, было бы совсем замечательно. Сначала...
  Где-то через час продирания сквозь ночной лес практически вслепую, я задалась вопросом, а какого чёрта нужно так далеко уходить? Само по себе нежелание ночевать на разорённой полянке я понять могу. Кто знает эту магию? Но почему не устроиться где-нибудь поблизости?
  Если я уже еле-еле передвигаю ноги, сбив их о сучья, палки, корни и прочие 'прелести' истинно природного ландшафта, то как должен чувствовать себя горбун? Он-то, учитывая специфическую походку, вообще не столько идёт, сколько перемещается, причём вверх-вниз даже больше, чем вперёд
  Но минута шла за минутой, сумки и седло наливались тяжестью и цеплючестью, а мой Алехандро упорно брёл сквозь мрак и скрипы тёмного леса. Выносливый он всё-таки, хоть и корявый.
  Спустя ещё часа два и дюжину синяков и царапин, моему долготерпению пришёл конец. Ну сколько можно? Доковыляв до более-менее ровного пятачка между деревьями, я коротко всхрапнула и безапелляционно легла прямо на землю.
  Горбун остановился, посмотрел на меня и, тяжело вздохнув, подошёл. Стащив с моей спины поклажу, он сложил её в кучку у основания мощного ствола.
  Честно говоря, больше всего сейчас хотелось попросту разреветься, так сильно болели ноги. Все четыре... И ведь ни помассировать, ни принять расслабляющую ванночку, ни хотя бы кремом намазать... Боже, да о чём я?! Даже просто вытянуть их не получится...
  Обессилено опустив голову, я предупреждающе заворчала, когда Алехандро, укутываясь в попону, шагнул ко мне. Холодно там ему, или нет, но я грелкой гниющих зомби не нанималась! Проигнорировав странный взгляд кошмарика, оскалилась и зарычала громче, стоило ему, растерянно почесав лимонно-жёлтый подбородок, предпринять ещё одну попытку сближения. И только убедившись, что уродец наконец-то меня понял, и улёгся на достаточном расстоянии, я закрыла глаза и тут же провалилась в сон.
  *
  Разбудил меня туман, влажными языками лижущий шкуру. Зябко поёживаясь, я открыла глаза и встала. Затёкшие от неудобной позы ноги кололо сотнями крохотных острых иголочек. В голове с недосыпа шумело, а в животе ворочался голод, звучным бурчанием выдавая своё отношение к никуда не годному режиму питания.
  Было ещё совсем рано, и солнце даже не собиралось подниматься. Но спать в такой сырости? Бр-р-р... От одного только вида покрытой бисеринкам влаги травы бросало в дрожь.
  Наверное, я просто непривычная. Вон, Алехандро дрыхнет как ни в чём не бывало. И не скукожился почти под попонкой. Закалённый чувак.
  Покосившись на спящего Вонючку, который теперь, слава Богу, не вонял, я принюхалась и, доверившись инстинкту, двинулась на поиски воды.
  К моему удивлению, он не подвёл (инстинкт, конечно, а не Вонючка) и минут через двадцать вышла к тёмной ленте узкой речушки.
  Густо заросшая по берегам ивняком, она, тем не менее, порадовала больше, чем открытие в нашем городе нового бассейна в прошлом году.
  На первый взгляд, ничего опасного водная гладь, укутанная туманной дымкой, не таила, но, помня о кусаке, ближе я подходила чуть ли не на цыпочках.
  К счастью, обошлось без происшествий. Я напилась вдоволь и, удовлетворённо хрюкнув, поплелась обратно. Душу грела робкая надежда, что в торбочке с едой найдётся хоть что-то, чем смогу поживиться.
  В мечтах о йогурте, творожке со сметаной и изюмом, тарелке плова, или огромном бутерброде с колбасой, сыром, помидорами, зелёным салатом, майонезом, кетчупом... Че-е-е-рт... Как есть-то хочется... В общем, голодная и оттого вдвойне злая, я буквально вывалилась на полянку и застала Алехандро за самым низким занятием на свете.
  Этот гад с совершенно зверским выражением на радужном, но оттого не менее отвратительном лице, доставал из торбы верёвку.
  Когда я вышла из леса, он резко обернулся, и мы оба застыли, сверля друг друга ненавидящими взглядами.
  Если этот гад ползучий только попробует накинуть мне петлю на шею, я его убью. Вот честное слово, порву, как Тузик грелку! И убегать, как раньше, даже не подумаю, а сразу дам копытом в лоб. Наверное, видок у меня был говорящий, потому что уродец как-то сразу сдулся и тяжело вздохнул.
  - А я уж поду... - начал он, делая шаг ко мне, и застыл, услышав мой утробный рык.
  Несколько секунд кошмарик молча смотрел на меня в явном недоумении. Потом, правда, всё-таки сообразил в чём дело, и перевёл взгляд на верёвку в своих руках. Задумчивое выражение на располосованной красками морде лица могло бы позабавить, но только не меня и не сейчас.
  Сосчитав про себя до пяти и видя, что никаких попыток наброситься на меня Алехандро не предпринимает, я немного успокоилась.
  Обида всё ещё клокотала в груди, подстёгивая воображение. Как бы я хотела заставить уродца сожрать эту самую верёвку без соли и перца, но увы! Это невозможно по целому ряду причин.
  Набычившись, подошла к горбуну и, выдернув из бирюзовых ладоней камень преткновения, отшвырнула его, в смысле её, в сторону.
  Хорошо хоть ладони у Алехандро теперь чистые, а то стошнило бы нафиг.
   Пренебрежительно фыркнув и высоко вскинув голову, я направилась к уже развязанной Вонючкой торбе. Ухватив её за дно зубами, яростно встряхнула так, чтобы содержимое высыпалось на траву, и гордо удалилась с самым большим котелком наперевес.
  Вот ну не сволочь ли, а? Не успела отвернуться, а он опять за своё. Маньяк-живодёр разукрашенный. Настучать бы ему этим котелком по самому слабому месту - по башке бестолковой, да только живность, что в колтуне обитает, жалко. Она ж не виновата, что у Алехандро тараканы не 'в', а 'на' голове? Хотя и 'в' тоже.
  Кипя от злости, умудрилась, не переставая костерить горбуна на все лады, набрать воды и вернуться на поляну. К этому времени моё чудовище уже развёл костерок и даже приготовил 'держалку' для котелка. Возможно, он не безнадёжен.
  Поставив воду рядом с притихшим горбуном, косившимся на меня с дивной смесью признательности, любопытства и ужаса, я заинтересованно уставилась на торбочку с припасами.
  Но лимит по сообразительности для гниющего зомбика на сегодня, похоже, был исчерпан. Выводов он не сделал, и попытался подсунуть мне пыльное зерно. Правда, на этот раз сразу нацеплять мешок на морду поостерёгся - сначала, медленно подняв его, протянул мне.
  Ну что за напасть? Как мне этому тугодуму объяснить, что такое я не ем? О, идея!
  Не отрывая пристального взгляда от глаз Алехандро, я подошла чуть ближе и мордой толкнула руки с мешком по направлению к уже висящему над костром котелку. Озадаченно нахмурившись, он снова попытался подсунуть зерно мне под нос. Разочарованно фыркнув, повторила процедуру с подталкиванием, и кивнула на костёр. Горбун, едва не булькая от усердия, снова сунул мне мешок.
  - Да чего тебе надо, скотина безмозглая?!
  Вот дундук, а! Ещё и обзывается! Обозлившись, я плюнула (получилось похоже, хотя и не совсем), отчего бедный горбун чуть не подавился и, тяжело вздохнув, отошла к огню, где и улеглась. Не поем, так хоть согреюсь...
  А Вонючка, беззвучно открывая и закрывая рот, непонимающе пялился то на меня, то на мешок. Кажется, с мыслительным процессом у него фиговенько. Того и гляди услышу скрип шестерёнок, приводящих в движение извилины в его голове. Да... Повезло мне с 'хозяином'.
  Минут через пять не выдержала бестолкового и, что намного важнее, безрезультатного потрясания провиантом. Поэтому, тяжко вздохнув, решила взять дело по прокорму себя, любимой, в собственные руки. То есть, ноги... В смысле, копыта. Хотя, точнее будет - в зубы... Что-то меня совсем заморочило... Это всё Алехандро виноват.
  В итоге встала, отняла мешок у заторможенного зомбика и отложила его в сторонку. Потом осмотрев зерно (пыльное, чёрт побери), взяла последний из котелков и опять пошла к речке. Я самой себе уже какую-то водоноску напоминаю...
  Кто бы мог предположить, насколько проблематично промыть крупу, имея в арсенале только зубы... Вот уж экстрим, так экстрим! Хорошо хоть горбун допетрил, что пытаюсь сделать, и помог. Правда, на процесс 'догоняния' у него ушло минут сорок в общей сложности, но зато над костерком аппетитно булькает будущая кашка. Вот! Не думаю, что получится вкусно, но сейчас лишь бы съедобно...
  Честно говоря, получилось именно 'съедобно'. Всё-таки варёное зерно, без масла и сахара (хорошо хоть соль нашлась) - это далеко не жульен, но на пару с Алехандро мы бодро схомячили весь котелок. Вот ведь мужчины! Готовить лень, а как пожрать - так впереди всех с ложками наперевес...
  Посетив кустики, пока мой кошмарик собирал манатки и отмывал оставшейся водой котелки... благо тот, что с кашей, я чуть ли не до блеска вылизала, я почувствовала, что жизнь есть и в теле лошади. Не ахти какая весёлая, но всё-таки есть.
  Погрузив барахло по вчерашнему сценарию, мы отправились в путь. Правда, сегодня хватило всего одного рыка при попытке водрузить седло не как поклажу, а именно как седло. Алехандро, сокрушённо покачал головой и смирился с жестокой действительностью. Мне даже стало его жалко, хотя не настолько, чтобы рисковать своим здоровьем или проверять на прочность только что заполненный желудок.
  Знать бы ещё, куда мы идём... Нет, благодаря солнцу - понятно, что на восток, но куда на восток? Прекрасно помню, что из загона видела горы за лесом именно по этому курсу, только это ещё ничего не значит. Может, у горбуна где-то там пещера отшельника? А что? С такой специфической внешностью только в одиночестве и жить.
  Тогда как он на ярмарке оказался? Решил лошадку для приусадебного хозяйства прикупить? Но в таком случае Вонючка пришёл поздновато. Я, конечно, не специалист, но хорошо помню, что подобные мероприятия всегда приурочивали к определённому времени года, чтобы потенциальные покупатели, за неимением интернета и телефона, всё же знали, когда приезжать за покупками. Да и пришёл Вонючка с другой стороны. Задачка...
  Кстати, а ведь компания с нереальным красавцем во главе тоже на восток ушла. Правда, они-то пошли по дороге, а мы с Алехандро почему-то напролом через лес... Почему? Нам не нужны проторенные тропы, не ищем мы простых путей, да?
  К обеду градус настроения упал с отметки 'жить хорошо' до 'Жить? Хм... Надо подумать'. А ещё через час небо заволокло тучами, и я совсем приуныла. Тем более, горбун всё чаще хмурился. Даже сам по себе этот процесс вызывал нервную дрожь, а если задуматься о причинах и возможных последствиях...
  Но выбирать не приходилось, и мы шли, обходя тёмные овраги и поваленные деревья. Ещё часа полтора продирались через заросли каких-то кустов и подлеска, пока не вышли на опушку.
  Дальше тянулись заливные луга, за которыми виднелись горы, на две трети заросшие лесом. Может, наша цель там? Лучше бы, конечно, наверх не забираться. Как-то не тянет ноги переломать...
  Вершин было не разглядеть из-за туч. Низких, синевато-серых, тяжёлых и очень негостеприимных. И они медленно ползли на нас, тесня серебристо-серые, пусть хмурые, но куда более дружелюбные облака. Как бы под дождь не попасть...
  А вообще, жутко хотелось есть. Даже не есть, а жрать. Только вот Алехандро упорно пёр вперёд, словно за ним черти гнались, и о привале не могло быть и речи. Если бы не дикая яблонька, на которую мы натолкнулись в районе обеда, наверное, я бы не выдержала - покусала бы уродца с голодухи.
  А так только фыркнула раздражённо, когда он потянул меня за собой. Нет, тянуть он, конечно, не тянул, так как не за что особо. Повод сейчас мирно лежит на дне одной из сумок. После истории с седлом Алехандро с первого раза сообразил, что означает утробное рычание и угрожающий оскал. Почесав в затылке, пожал плечами и убрал пакость с глаз долой.
  Так что теоретически я могла плюнуть на всё и остановиться, но оставаться совсем одной уже не хотелось. Теперь, когда ничто не мешало дышать, горбун вызывал скорее брезгливую жалость и сочувствие, чем панический ужас. Противно, конечно, но не настолько, чтобы, заполошно визжа, ломиться незнамо куда. Сейчас хоть один из нас знает, куда идти, а останься я одна, что делать?
  - Устала? - услышав моё недовольное фырканье, просипел Алехандро, обернувшись. - Ты потерпи. Нам обязательно нужно до грозы успеть дойти до во-о-н той рощицы.
  Уродец поднял было руку и потянулся ко мне, но, даже не дожидаясь, пока я шарахнусь в сторону, опустил бирюзовую конечность и резко отвернулся.
  - Ладно, пойдём уже, дрессированный чудо-зверь, - со вздохом хрипло выдавил он и поковылял прочь.
  Я двинулась следом, мучительно соображая, почему мне так... странно. То ли стыдно, то ли досадно. Почему-то в словах спутника наравне с горечью почудилось... Не могу понять, что именно, но захотелось от души приложить саму себя копытом по лбу.
  По лугам идти было несколько проще, и часа через два мы вышли к широкой медлительной речке. На первый взгляд очень на Волгу похожа. Такая же спокойная, плавная, тихая. Ага, только ведь и Волга такая только на первый взгляд. Отплыви чуть от берега - сразу поймёшь, как обманчиво спокойствие и медлительность. Знаю. Всю жизнь на Волге прожила.
  Да и холодновато купаться, если честно. Но Алехандро явно это не остановит, судя по решительному выражению на разноцветном лице. Вот че-е-е-рт... И плот соорудить не из чего. На том берегу деревьев сколько угодно, а тут только ракитник кое-где. Надо было в лесу... Хотя, с другой стороны, даже сооруди мы там плот, его до реки ещё дотащить нужно. И всё равно мне бы пришлось плыть, лошадь же.
  Хорошо хоть до другого берега навскидку метров пятьсот. Но расстояние по воде определять на глаз - гиблое дело. Так что не фиг тянуть. Тем более, зомбик уже конкретно задумался, как меня в воду загонять. По глазам вижу, и по тому, как к сумкам ручонки свои тянет. Наверняка за поводом. Ну, уж нет! Погибать, так по своей воле, а не так. Эх, была не была! Глубоко вздохнув, я рыкнула на бочком подбирающегося ко мне горбуна, перекрестилась и вошла в воду.
  Бедный горбун опять вылупился на меня, как дурак на андронный коллайдер. А чего он ждал, собственно? Что я буду биться в истерике и наворачивать круги по полю? На фиг, я и без того устала, чтобы впустую силы тратить. И так понятно: хочешь - не хочешь, а придётся переправляться вплавь. Ну как вплавь...
  Алехандро-то, очухавшись, вошёл в воду, и метров через пять поплыл, а я пошла. Благо, речка, вопреки логике, оказалась довольно мелкой. Я медленно брела по песчаному дну по горло в воде, искоса посматривая на то, как довольно сильное течение относит от Вонючки кучу всякого мусора и мелкой живности вроде червяков и гусениц. Сам он как-то умудрялся не слишком отклоняться от прямой, но всё равно траектория движения оставляла желать лучшего. Сносило.
  Радуясь тому, что моей сообразительности хватило войти в реку на пару метров выше, я задумалась. Стоит рискнуть, и помочь, или всё-таки слишком гадко? С одной стороны, увечному Алехандро реально тяжело плыть. То и дело окунается с головой. Если припомнить пословицу про то, что не тонет, можно даже предположить, что он - не оно самое. Да и сносит его с каждым метром всё сильнее. В этом случае помочь ему нужно по-любому.
  Ну что за жизнь? Голодная, по горло в холодной воде... как домой попасть - вообще непонятно, а приходится переступать ещё и брезгливость. Боже, если это - испытание, то может, ну его, а? Я лучше волонтёром в собачий приют устроюсь, только верни всё как было. Ну, пожалуйста!
  Но небеса молчали, лишь темнели с каждой минутой. Когда до меня допёрло, что будет, если гроза начнётся до того, как мы выйдем из реки, все сомнения разом куда-то испарились. Как же я раньше не сообразила! Нас же сейчас прямо в воде поджарит. Мама!
  Наплевав на страхи и брезгливость, поковыляла к зомбику. Неожиданно узрев мою мрачную морду совсем близко, бедняга чуть не утоп. Слава Богу, у него хватило-таки сообразительности уцепиться за край седла, а не за гриву. Хоть не так противно. И я с удвоенным рвением ломанулась вперёд. Страх придал сил, которые, как мне казалось ещё пять минут назад, были на исходе. Алехандро теперь едва успевал отплёвываться от захлёстывающей воды, но держался крепко.
  Поднялся ветер. По реке пошла рябь. Сначала едва заметная, минут через десять она превратилась в полноценные волны. Не море, конечно, и потому не слишком высокие, но всё равно приятного мало. Тем более, ближе к середине реки пришлось плыть и мне.
  Радовало только то, что ещё в лесу кошмарик накрепко привязал сумки, обмотав меня верёвкой. Я бы не далась, но поклажа, цепляясь за ветки, постоянно соскальзывала со спины, а позволить себя оседлать и приторочить их, как положено, я не могла, опасаясь, что для зомбика соблазн поехать верхом станет слишком велик. Только благодаря этому торбочки хоть и намокли, но покамест держались, а вместе с ними и Алехандро.
  Через какое-то время от усталости я впала в прострацию. Всё плыла, и плыла, и плыла... Уже начался дождь. Мелкий и нудный, он пока ничуть не походил на грозу, но где-то вдалеке рокотал гром, не давая надежде на ошибку поднять голову. Когда ноги что-то задели, я даже не сразу сообразила, что это - дно, и продолжала упрямо барахтаться, борясь с оцепенением. Так хотелось плюнуть на всё... Холодно...
  Не знаю как, но на берег мы всё-таки выбрались, и оба рухнули плашмя, не силах пошевелиться. Измученные, замёрзшие, голодные, но мы всё же переплыли эту чёртову реку. Кажется...
  Первым очухался Алехандро и кое-как встал.
  - Нужно идти, - прохрипел он. - Тут недалеко.
  Ага! Прям встала и пошла...
  Сердце часто билось где-то в горле. В боку кололо. Перед глазами плясали чёрные мушки. Мамочка, роди меня заново... Честно говоря, кошмарик выглядел сейчас даже поживее меня. Как он умудряется после такого дня ещё и говорить? Двужильный он, что ли?! Даже понимая, что идти нужно, я закрыла глаза. Не могу... Пусть чешет, куда хочет, а я тут полежу, пока хотя бы дыхание не восстановится, а там посмотрим.
  Горбун ещё какое-то время бубнил что-то просительно-убеждающее, а потом замолк. Ушёл видимо. Ну и фиг с ним... Потом буду разбираться со всем и всеми, а сейчас хочу просто отдохнуть. Как же холодно-то...
  Сверкнуло, и, ослепительно полыхнув, молния ударила где-то совсем близко. Под аккомпанемент оглушительного грохота я вскочила на ноги ещё до того, как сообразила, что вообще-то мне пофиг на всё. Ан нет! Оказывается, не пофиг. То ли рефлексы, то ли инстинкты сработали.
  А уродец не ушёл. Он сидел под разгулявшимся дождём прямо на травянистом берегу, метрах в двух от меня.
  В принципе, промокнуть ещё больше невозможно, но всё равно благодарность толкнулась в висок. Не бросил, остался ждать...
  Я не обольщалась, понимая, что большая часть цены вопроса во мне, как в тягловой силе, да и в поклаже, которую он один попросту не утащит, но, тем не менее, на душе потеплело.
  Жаль, что только на душе. Организм же обзавидовался и потребовал равномерного разделения тепла между материальными и идеальными составляющими меня, любимой, а попросту говоря - замёрз.
  Я фыркнула, привлекая внимание мокрого насквозь спутника, и зябко поёжилась.
  Горбун подскочил, как ошпаренный, с ножом наперевес, но, поймав мой ошарашенный взгляд, выдохнул и спрятал тесачок в складках рванья. Интересно, а с чего это он на таком 'подъёме'? Неужели здесь есть реальные причины опасаться? В принципе, возможно. Мне-то откуда знать? Судя по настороженному взгляду Алехандро, причины шухериться были, и немалые.
  Так что когда он, ковыляя-подпрыгивая, почапал в сторону росших неподалёку деревьев, то, исполненная самых дурных предчувствий, я последовала за ним, опасливо поглядывая по сторонам.
  Впрочем, лес, который горбун называл рощицей, ничем особенным не удивил. Всё те же деревья, дождь, заливающий глаза, пронизывающий холод и сгущающаяся темнота. Не знаю, то ли время подошло, то ли опустившиеся тучи ускорили приближение ночи, но было сумрачно.
  Минут через десять-двадцать мы выползли на опушку. Сквозь ледяные частые струи я с трудом рассмотрела невысокое здание. Когда Алехандро, поднатужившись, открыл перекошенную дверь, в мое лицо, то бишь в морду, ударила волна на удивление тёплого воздуха.
  - Заходи. Тут хватит места обоим, - кивнул на вход горбун, удерживая дверь. - Сама пойдёшь, или как?
  Сил, чтобы пренебрежительно фыркнуть в ответ на ехидный тон не осталось, и я просто вошла внутрь, старательно следя, чтобы не коснуться уродца. Открывшееся помещение удивило. Что тут было, интересно?
  Каменные стены, а пол земляной. В крыше в двух местах правильной формы отверстия, под которыми находились выложенные камнем кострища. Пахло дымом, потом и навозом. Изнутри домик оказался достаточно большим, чтобы не видеть стен вообще. Тут, конечно, немалую роль играло отсутствие освещения, но эхо подсказывало, что и места здесь достаточно.
  Хлопнула дверь. Обернувшись, увидела Алехандро с кристаллом, которым он вчера увеличивал книгу. Горбун держал тот за цепочку на вытянутой руке. Слабого свечения, исходившего от камня, оказалось достаточно, чтобы отодвинуть темноту на пару метров. В призрачном мерцании частью разукрашенное, частью гниющее лицо смотрелось ещё более отталкивающе, чем раньше. Жу-уть...
  Если бы увидела это впервые, точняк ломанулась бы куда глаза глядят, снеся дверь, а может и стену. Но сейчас только отступила назад, отметив про себя, что, судя по тому, как уверенно кошмарик двинулся куда-то влево, он здесь уже бывал.
  Через полчаса в самовольно занятом домике уже полыхал костёр. Как оказалось, у одной из стен была сложена основательная груда хвороста и поленьев, на наше счастье сухих. Видимо, здание это служило чем-то вроде перевалочного пункта. Потому, кроме дров, в длинном, освещённом неверным светом костра помещении, нашелся так же запас сена и гладкая перекладина у дальней стены. Судя по следам навоза около неё, там привязывали лошадей. И, если учесть интенсивность запаха, совсем недавно.
  Обнаружив эту ароматную деталь, глянула на Алехандро и с удивлением обнаружила, что он как-то подозрительно задумчив. Рычать, показывая, что привязывать меня к палке - плохая идея, не пришлось. Горбун криво ухмыльнулся и кивнул на костёр.
  - Иди к огню, скотинка. Околела, наверное, в реке-то. Погрейся уж.
  Я осторожно подошла, скрепя сердце позволила снять с себя поклажу и улеглась на утрамбованную землю. То, что ладони у уродца очистились от язв, откровенно радовало. Будь иначе, вряд ли после сегодняшних злоключений выдержала б ещё и испытание прикосновениями Алехандро. Как бы его целиком 'покрасить'? Может...
  За мечтами о несбыточном я пригрелась, расслабилась, и как-то незаметно меня сморил сон....
  
  Глава 7
  
  Яркое рыжее солнышко весело светило с чистого безоблачного неба. Оглядевшись, не смогла сдержать улыбки. Красота...
  Между высокими деревьями во все стороны разбегались извилистые аккуратные дорожки, выложенные фигурной золотисто-бежевой брусчаткой. Земля, укрытая цветочным ковром, дышала счастьем. Парк пронизывали сотни косых лучей, пробивавшихся сквозь ажурные кроны. Всё вокруг было пропитано упоительной радостью...
  Перед лицом порхали огромные радужно-яркие бабочки. Крохотные птички вразнобой чирикали на ветках. Сосредоточенные и деловитые, кружили над землёй лохматые шмели. Стремительно проносились мимо стрекозы, а лёгкий ветерок обдавал щёки ласковой прохладой.
  Я шла по дорожке, наслаждаясь волшебным сном. Как чудесно снова чувствовать себя человеком! А чувствовать себя человеком в любимом брючном костюмчике - вообще сказочно-прекрасно.
  Уютные беседки и удобные даже на вид лавочки так и манили, но отчего-то я всё шла, и шла, и шла. Путешествовала, пока впереди не показалась площадь. Странная такая... Будто идеально круглый блин из белого камня. От тропинки к её краю вели три широкие ступени.
  Смутное беспокойство шевельнулось в груди. Остановившись, я неуверенно посмотрела на площадь, которая, хоть и довольно далеко, но явственно виднелась в просвете между деревьями. Не хочу туда. Решительно развернувшись, я торопливо потопала прочь, чтобы уже через десять минут снова оказаться перед площадью. Чёрт!
  Раза три я уходила, и каждый раз, как ни старалась выбирать прямые дорожки, как ни следила за направлением, в конце концов упиралась в полукруглые снежно-белые каменные ступени.
  Медленно, но верно, мой сказочный сон превращался в кошмар. И уже не радовали цветы, бабочки, тут и там умиротворяюще журчащие фонтанчики. Жужжание шмелей раздражало. Мелькающие мимо стрекозы пугали. Когда на дорожку из-под куста пышно цветущего жасмина выпрыгнул пушистый кролик, я попросту шарахнулась от него, едва не завизжав в голос.
  Всё! Хватит! Это уже слишком!
  Глубоко вздохнув, сжала кулаки, расправила плечи и, вздёрнув подбородок, решительно обошла ушастого зверя. Когда впереди показались ступеньки, вместо того чтобы развернуться, не сбавляя скорости, я направилась к ним.
  Злая и раскрасневшаяся, буквально вылетела на круглую искристо-белую площадь. Отражённый от её стеклянисто-гладкой поверхности солнечный свет резал глаза, но я упрямо смотрела на женщину, снисходительно-издевательски улыбающуюся мне. Она сидела на массивном, не отягощённом резьбой или украшениями каменном троне, стоящем на возвышении в центре.
  Три широкие ступени казались с ним единым целым. Спинка и подлокотники, нарочито грубые и квадратные, смотрелись ещё тяжеловеснее по сравнению с тонкой фигуркой той самой незнакомки, встреча с которой закончилась для меня перемещением в этот мир.
  Белый шёлк её платья стекал с бёдер на ступени и мягкими волнами струился по ним вплоть до самой земли. Вернее, всё до того же камня, но образующего уже площадь. Несмотря на монохромность трона, платья и окружающего пространства, сидящая на широком сиденье блондинка странным образом ничуть не терялась на том фоне. Тёмно-карие глаза притом казались ещё ярче...
  Вот интересно, а у неё задница не мёрзнет на камне? И как она ходит при таком-то подоле? Может, на голову наматывает, наподобие тюрбана? Или этот прикид парадно-выходной, и в нём ходить вообще не полагается?
  Я молча сверлила взглядом эту надменную гадину. А чего говорить, если она здесь хозяйка положения? Я, конечно, дура, но не настолько же, чтобы не понимать, кем наслан странный сон. Если это вообще сон... Но в любом случае, если эта стерва, кем бы она ни была, приходит уже во второй раз, значит, ей что-то от меня нужно. Вот пусть она и говорит.
  Лично мне сейчас безумно хотелось расцарапать белобрысой барышне личико и волосья проредить, чтоб думала, прежде чем людей в животных превращать. Только логика на пару с интуицией подсказывали, что добраться до гадины не удастся. Вот я и смотрела исподлобья, не двигаясь и не делая ни малейшей попытки приблизиться. Ну, про себя материлась, конечно, это да...
  Постепенно снисходительно-надменное выражение на гладком лице сменило раздражение. Тонкие пальцы пару раз ударили по подлокотникам, выдавая недовольство.
  Ну-ну, посмотрим, на сколько тебя хватит...
  И я стояла молча, не отрывая злого взгляда от стервы в белом. То, что передо мной именно самовлюблённая мстительная стерва, было ясно как день. Как иначе? Я сама лучшее тому подтверждение.
  Наконец, она не выдержала и досадливо поморщилась.
  - Можешь уже говорить, - бросила женщина милостиво.
  Я только насмешливо хмыкнула и сложила руки на груди. На секунду показалось, в карих глазах мелькнула растерянность, но в следующее мгновение, что бы там ни мелькало, оно скрылось в злобном прищуре.
  - Значит, так... - протянула безымянная и прищёлкнула пальцами.
  Словно невидимые нечеловечески тяжёлые ладони легли мне на плечи, и с силой надавили. Я упала на колени.
  - Так-то лучше, - довольно улыбнулась гадина.
  Сжав зубы и кулаки, я всё так же сверлила взглядом сидящую на каменном троне виновницу моих злоключений.
  - А ты упрямая, - протянула блондинка с издёвкой. - Упрямая и глупая. Ну, что ж, так даже интереснее.
  Женщина поднесла ладонь к губам и подула на неё. Воздух между нами дрогнул и загустел. Трон и его хозяйка стали не видны, скрытые молочно-белым облаком туманной дымки.
  - Так или иначе, ты согласилась помочь. Довольно опрометчиво с твоей стороны, надо сказать, - прошелестело прямо над ухом. - Но мне это только на руку. Теперь, хочешь ты того, или нет - будешь исполнять обещанное.
  Красавица пренебрежительно фыркнула и добавила:
  - Я могла бы ничего не объяснять. Ты и так должна быть мне благодарна за магическую подпитку тела. Лошади не лазают по деревьям, едят траву и не выживают после падения с высоты. С другой стороны, личная заинтересованность подстёгивает сообразительность и увеличивает вероятность положительного исхода дела, поэтому... Смотри.
  Марево предо мной тускло засветилось и расползлось от центра к краям, открывая большое окно, в котором показалось полуразрушенное здание. Судя по специфике архитектуры - либо дворец, либо храм. И ещё одно... И ещё...
  Крупные и не очень осколки упавших статуй, оббитая лепнина, поваленные колонны, провалившиеся крыши, стены, заросшие плющом. Крапива, репей...
  - Ужасно, не так ли? - протянула горестно мучительница.
  Я скептически хмыкнула. В упор не понимаю, чего тут ужасного? Развалины, как развалины. Очень даже симпатичные. Это она на экскурсии по 'Золотому кольцу' не была. Пока ходишь по предназначенным для туристов местам - красотища. Пряничные домики, художественные промыслы и ремёсла во всей своей умилительной самобытности и бесполезности, а чуть свернёшь в сторону от проторенных маршрутов - такая разруха...
  Тут тебе и жилые дома без дорог и света, и останки крыш, и стены, значительная часть которых держится исключительно на энтузиазме и плюще. Угу. Только, в отличие от показанного стервой, там ещё и стихийные свалки одна на одной, груды бутылок, окурков, шприцов и прочих 'прелестей' живописных подворотен. Так чего ужасаться чистеньким развалинам каких-то там дворцов?
  Видимо, насмешливое недоумение всё-таки прорвалось сквозь маску равнодушия, которую я упорно цепляла на лицо, потому что блондинка злобно зашипела, будто могла видеть меня сквозь окно. Может, оно одностороннее?
  - Ах, так? Значит, беды сильных мира сего тебя не трогают?! - В её голосе послышалась обида. - Что ж, я зря надеялась на твой ум. Его и в помине нет. А если так? Последнее гадина протянула задумчиво, изображение в белёсой матовой раме сменилось. Теперь фильм из серии 'Разрушенные памятники архитектуры' сменился другим, из серии 'Деревня моя'. Хотя, наверное, всё же город, просто маленький.
  Я будто смотрела сверху на полсотни аккуратных домиков, окружённых цветущими деревьями. Селенье располагалось в излучине реки. Может, даже той самой, в которой мы сегодня едва не утопли. Потом ракурс сменился, и я увидела улицу. Обычную такую деревенскую улицу... В пыли грунтовой дороги играли чумазые дети. У колодца с 'журавлём' кучка женщин в сарафанах, дожидаясь своей очереди, увлечённо что-то обсуждала.
  Жаль только звука 'окно' не давало, а то было бы настоящее кино... А наличники на окнах красивые, кстати. Никогда таких не видела. И что, интересно, я должна понять, исходя из странной логики мадам? Наверное, у неё просто с головой не всё в поряд...
  Внезапно воздух над улицей взорвался. Нет, не так... Взорвалась пара дюжин невесть откуда появившихся багрово-красных сфер. Из них то ли вывалились, то ли вылупились... существа...
  Высотой около трёх метров. Кажется, у них были кожистые, сложенные за спиной крылья и длинные кривые лапы, заканчивающиеся стального цвета когтями-лезвиями. Нижние конечности дополнял гибкий загнутый хвост с жалом на конце. Вытянутые морды с гребнем по нижней челюсти и... Вроде бы рога. Рассмотреть точнее было просто невозможно из-за бурой дрожащей дымки, скрывающей их, размывающей контуры фигур.
  Не успела я даже подумать, кто бы это мог быть, как монстры бросились на людей, и дорога окрасилась кровью. Всё произошло так быстро, что население даже не успело среагировать и хотя бы попытаться спастись.
  Нападающие твари попросту рвали людей на части. Из-за резных ворот одного из дворов выскочили два бородатых крепких мужика. У одного из них в руках был топор, и он метнул его в спину ближайшему из чудовищ за секунду до того, как другой монстр оторвал человеку голову. Топор отскочил от крыльев твари, как шарик для пинг-понга от стола. Кажется, 'мишень' даже и не заметила попадания.
  Я смотрела молча, стараясь не показывать, насколько мне дурно. Не люблю ужастиков. Тем более таких... подробно-кровожадных. Не боюсь, конечно, (чего тут бояться-то!), а только противно до тошноты и гадко, что кто-то это смотрит и наслаждается процессом. Фу... Но показывать этой на голову больной дуре, что она сумела нагадить ещё раз?! Да ни за какие коврижки не доставлю ей этого удовольствия!
  Взяв себя в руки, я нарочито откровенно зевнула, прикидывая, сколько тазиков кетчупа ушло на эту 'сцену'. Навскидку, выходило никак не меньше двадцати. А если учесть вероятные дубли, это ж сколько продукта попортили, а? Убийцы помидоров! Разорители МакДональдсов! И ладно бы на дело, а то на такую пакость. Совсем ополоу...
  Злобное шипение кареглазой стервы не впечатлило абсолютно. Соседка по этажу, баба Нюра, своё 'Фи' намного эффектней выражала. Угу, и презрительная злоба у неё выходила убедительнее и сочнее. И брезгливое удивление тоже. Ага... Надо бы эту белобрысую к ней на обучение отправить. Авось и научится, как правильно грязью поливать.
  Вспомнила, как на прошлой неделе баба Нюра смачно гоняла приблудного нарика по подъезду, а высоченный, укуренный в умат, парень бился головой об стены на поворотах, убегая от сухонькой бабульки, вооружённой шваброй и половой тряпкой. Ещё и вопил, как резаный. Если память не изменяет, что-то вроде: 'Демоны нападают! Альфа Центавра в кубиках! Рубики, спасите меня! Демоны!' Ну, и ещё кучу всякой бредятины глючной.
  Я тогда конкретно струхнула, когда, выходя из квартиры за хлебушком, столкнулась с ним в дверях. Ага! А кто бы не испугался, если б ему на шею попытался вскарабкаться посторонний мужик с криком: 'Демоны! Демоны атакуют барабулек!' При этом парень так умильно-жалобно заглядывал мне в глаза....
  Тогда-то я испугалась, а сейчас, припомнив этих самых барабулек и демонов, от души хихикнула и разулыбалась, бубня себе под нос: 'Демоны на барабулек. Хи-хи! Демоны!'
  - Тварь! - взвыла позабытая мной в процессе старательного абстрагирования дамочка, и 'окно' заволокло белёсым туманом. - Впервые вижу такую бессердечную дрянь! Да как ты можешь? Прямо не человек, а демонское отродье какое-то...
  Я озадаченно хмыкнула. Эк её проняло-то! Знать бы ещё, в чём конкретно дело. Так, на всякий случай, чтоб на будущее иметь в виду, чем именно можно зацепить стерву за живое.
  Давление на плечи заметно ослабло, но вставать не было смысла. Всё равно ведь гадина заметит. Дополнительной возможности порадоваться блондинке давать не хотелось, и я попросту уселась на нагретые солнцем камни площади, подогнув под себя ноги. Устраиваясь поудобнее, против воли слышала её злобный бубнёж. Правда, через слово, но и этого хватило, чтобы навострить уши.
  - Нет, точно демонское отродье. Целое село, на её глазах! И ведь специально в пустом мире брала, и всё равно. Сколько же эти демоны сил набрали, если по техногенным мирам шастают туда-сюда? Не сорвалось бы... И главное, как быть с этой бездушной тварью? Беды Богов её не трогают, смерть и кровь людей тоже... Надо подумать... Хотя, демоны жутко любвеобильны, да и собственники похлеще чем... А если...
  На некоторое время блондинка замолкла, а я мучительно пыталась понять, чего ей от меня нужно, в конце-то концов. И причём тут демоны? Мои светло-русые волосы, серо-голубые глаза, да и вообще облик в целом на демоническую внешность никак не тянут. Даже если допустить существование демонов в принципе, каким боком это меня может касаться, а? Если только...
  Смутная догадка заставила задохнуться от ужаса. Ведь если принять как данность реальность этого сна, то и показанное навеявшей его ведьмой тоже может оказаться не банальными картинками, а...
  - Ну что ж, - вкрадчивый голос незнакомки звучал насмешливо-издевательски. - Как говорят у вас на Земле, Бог троицу любит. Так что смотри. Это тебе на сладкое...
  Белое марево воздушной стены снова дрогнуло и разделилось на три одинаковых 'окна'. В одном я увидела статного красавца, в котором легко узнала брюнета-воителя, виденного на ярмарке. Он сидел верхом на огромном белоснежном жеребце и смотрел сверху вниз голубыми, как небо в ясный полдень, глазами.
  Чёрные, чуть волнистые волосы лежали на вороте белоснежной рубахи. Серые штаны плотно облегали мускулистые бёдра, не оставляя сомнений в мужественности их обладателя и вгоняя в краску. Несколько самоуверенное и жестковатое выражение на скульптурно вылепленном лице смягчала мягкая манящая улыбка.
  Во втором окошке самозабвенно хохотал, запрокинув голову, богатырского сложения блондин в чёрном бархате, кружа в танце невысокую женщину в длинном бирюзовом платье. Вокруг них толпился разряженный в пух и прах народ. Сотни свечей отражались в огромных зеркалах, украшающих бальный зал. Вот пара на мгновение замерла, и мужчина повернул голову ко мне. В его тёмно-серых глазах светилось счастье. На левой щеке появилась ямочка, а улыбка...
  Если б не сидела, точняк бы плюхнулась и отбила 'мадам сижу'. Такое убойное сочетание упрямства, нахальства, силы и нежности - слишком для неизбалованной мужским обществом девушки. Сглотнув, с трудом оторвала взгляд от незнакомца и посмотрела на третий экран.
  Ещё один обалденный мужчина, на этот раз медно-рыжий шатен с яркими золотисто-зелёными глазищами. Он стоял, оперевшись обеими руками на тяжёлый большой стол, сосредоточенно вчитываясь в книгу, лежащую между ними. Тёмно-зелёная туника подчёркивала мускулистый торс и широкие плечи. Несмотря на серьёзное выражение лица, на чётко очерченных губах лежала тень лукавой усмешки, словно их обладатель привык насмешливо улыбаться.
  Сокрушенно покачав головой, шатен взлохматил чуть длинноватые пряди на затылке, и вдруг в упор пристально и проницательно посмотрел мне в глаза, словно в душу. Вздрогнув от неожиданности, я отшатнулась, а он по-мальчишески улыбнулся и протянул мне руку.
  - Нравятся?
  Когда ехидно-торжествующий вопрос злобной стервы ударил наотмашь, я поняла, что выдала себя с потрохами, не сдержав эмоций. Дура... Все три мужчины замерли, превратившись в объёмные портреты. И ведь не понятно, что меня зацепило.
  Безусловно, каждый из них был хорош. Каждый по-своему неповторим и интересен, но что с того? Здорово, конечно, знать, что такие мужчины в принципе есть, но мне-то какая разница? Есть, да не про мою честь. Хоть в своём теле, хоть в теле лошади, всё равно не моего полёта птицы. Да и вообще...
  - Будь ты поумней и посговорчивей, - прошипела блондинка издевательски, - Получила бы кого-то из них, а так...
  Сердце упало, и я едва сдержала заполошный крик, когда все три 'окна'... Нет, не исчезли. Просто сменили демонстрируемые картинки.
  Теперь красавец-брюнет лежал навзничь на земле. Из его груди торчала рукоять ножа. По светлой ткани рубахи расползалось бурое пятно, а голубые глаза невидяще смотрели в усыпанное звёздами небо с искажённого гримасой боли лица.
  Вместо блондина - сплошное кровавое месиво с выступающими обломками костей и обрывками сухожилий. Но, самое поганое, последнего мужчины не стало вообще. Третье 'окно' затянуло тошнотворно-бурым пульсирующим маревом, сквозь которое проступали очертания непонятно чего...
  - Так будет. И это только твоя вина, - отчеканила стерва холодно. - Подумай, пока есть время. Возможно, если очень хорошо попросишь, я сохраню жизнь кому-то из них. - Женщина звонко рассмеялась и добавила. - Если захочу!
  Я из последних сил сдерживала рыдания, подступившие к горлу, когда 'окна' растаяли, и блондинка небрежно взмахнула рукой. Сон дрогнул, пошёл трещинами, и осыпался сотнями искристых осколков...
  Я вскочила на ноги. И очень вовремя, кстати. Со всех сторон к угасающему костру тянулись чуть отличающиеся по оттенку от ночной тьмы языки мрака. Чёрт знает, что это значит, но проверять на своей шкуре, что будет, когда они доберутся до нас, не хотелось совсем. И даже если мой страх - последствия странного сна-наваждения, плевать! Лучше перебдеть, чем недобдеть!
  Находясь буквально на волосок от истерики, взвыла белугой. Алехандро, даром что инвалид, взвился в момент. Но я всё равно оказалась быстрее и за полсекунды до того, как он выхватил из-за пазухи памятный ножичек, швырнула в ближайший 'язык' горящую ветку.
  Видимо, не зря. Темнота зашипела разъярённой кошкой и отпрянула. Мой зомбик позеленел, что, впрочем, мало повлияло на его привлекательность. Тем более, колер на личике и без того не уоднообразный.
  Мама! Тьма по углам обрела глаза. Кроваво-алые и очень-очень злые. Само по себе жутковато, конечно, но не так чтобы очень, а вот их количество... Сотни и сотни крохотных глазок на одно, пусть и просторное помещение... Это пугало. Сильно. Очень сильно!
  И без того 'спокойная' после демонстраций смерти, икнув, я сиганула через костёр, расшвыривая копытами горящие ветки. Наплевав на брезгливость и прочие заморочки, каким-то даже для себя самой загадочным образом, ухватила Алехандро за рваньё и зашвырнула себе на спину.
  Бедный горбун от неожиданности только крякнул и вцепился в мой хвост. А потом он заорал. Громко так, со вкусом, от души... Это когда из мрака, вспучившегося и брызнувшего окрест угольными каплями, на нас налетел рой фей. Золотистых, крохотных и очень злых.
  Выбивая грудью дверь, успела заметить чёрные прожилки на полупрозрачных стрекозиных крыльях и тёмные пряди в блондинистых шевелюрах, миловидные личики и кроваво-алые безумные глаза, мерцающую бликом солнечного луча кожу и острые иглы миниатюрных кинжалов. Каждая феечка вряд ли была больше человеческой ладони, но все вместе взятые они с лёгкостью могли искромсать нас с Алехандро на бутерброды. А однозначность их намерений почему-то не оставляла ни малейших сомнений.
  Уже вылетев на улицу, вспомнила об оставленных в домике-бункере припасах и на ходу обернулась. От жуткого зрелища меня передёрнуло. Пропахав копытами мокрую, склизкую после дождя землю, я резко затормозила. Горбун не удержался и, перелетев через мою голову, плашмя шлёпнулся прямо разноцветным личиком в радостно хлюпнувшую грязь. А сзади...
  Квадратными глазами я вылупилась на фей в проёме выломанного прохода. Первым, что увидела - была сама дверь, висевшая на покорёженной петле. Огромная, сантиметров тридцати толщиной, размером метра два на три, дверь обзавелась конкретной дырищей по центру. При наличии должного количества воображения можно было даже рассмотреть контуры пробившего её тела. М-м-м-оего...
  На стене дверь некогда крепили четыре полосы металла, с палец толщиной и шириной в две мои ладони. Они шли от самой стены, через всю дверь, и скрепляли брусья-брёвна между собой. Когда-то... Теперь просто торчали покорёженными ошмётками стали. Ещё и обломки засова, которым вход запирался изнутри... Ик! Учитывая тот факт, что он представлял собой неслабое бревно... Это ж как так-то?
  Но самым жутким было то, что самого тёмного проёма-входа в здание-бункер попросту не было. Словно на невидимой плёнке, там копошились сотни и сотни сногсшибательно прекрасных, но от того не менее пугающих, тускло светящихся тварей.
  Они ощупывали крохотными ладошками пространство перед собой, пинали его ножками в чёрных туфельках, некоторые пытались грызть или пробить с разбега, то есть с налёта. То ли толпа обезумевших мимов, то ли пчёл на покрытом мёдом стекле, то ли бред свихнувшейся кобылы... Последнее, если честно, казалось наиболее вероятным.
  А неправильно-кровожадных фей с каждой секундой становилось всё больше. Видимо, тылы напирали на авангард, припечатывая его к незримой преграде, и медленно, но верно расплющивая. Перекошенные личики и раскинутые ручки-ножки всё меньше шевелились за неимением такой возможности. Знатные получились бы обои. Угу... Для шизофреника-авангардиста классные, а меня в дрожь бросало от этакой красотищи.
  - Чтоб меня... - раздался из-за спины сдавленный стон Алехандро.
  Я, сглотнув, оторвалась от необъяснимого зрелища и обернулась. Горбун сидел в грязи и квадратными глазами пялился на фей. Заляпанный грязью, он выглядел куда симпатичнее, чем обычно. Кто бы знал, как плотный слой глины кому-то может так идти!
  Нужно взять себе на заметку... Если станет совсем пакостно, снова искупать Вонючку в грязюке - и вуаля, ничуть не мерзко! Вон, даже глазюки стали почти человеческие. Квадратные, правда, но зато видно, что серые, а не красные. Теперь на уродца смотреть было даже приятнее, чем на развороченный вход в наше временное пристанище. Угу. Пристанище, едва не ставшее последним приютом. А ведь там...
  Господи, ну почему я сумки-то не прихватила, раз Алехандро вытащила, а? И как теперь быть? Обратно не полезу ни за какие коврижки. Только в чём и из чего мы будем готовить? Вопрос актуальный, поскольку опять очень хотелось есть. Даже не есть, а жрать. Вчера мы так упахтались, что ужинать сил не осталось. Про обед вообще молчу. Что-то меня эта вынужденная диета напрягает, как лося валенки.
  Кряхтя, поднялся из лужи горбун. Вернее, попытался подняться. Раскисшая, скользкая земля оказалась слишком серьёзным испытанием для разнокалиберных конечностей уродца. Может, ещё и шок от неожиданного пробуждения, швыряние и без того кривой тушки на спину, весёлая поездка пузом на лошадином позвоночнике, пробивание двери и последующее приземление повлияли на хлипенькую координацию движений кошмарика.
  Минуты три понаблюдав за трепыханием этого жука-переростка в жидкой глине, я не выдержала и, подойдя, вздёрнула Алехандро вверх, ухватив за шкирку. Как следствие, пришлось отплёвываться от грязи, а потом ещё и офигевать от наглости зомбика, вцепившегося в меня, как клещ в бродячую псину.
  Размазывая по шкуре глину, он уткнулся мордой лица мне в шею! Вот не свинья ли?! Правду говорят: 'не делай добра, не огребёшь'... Только я отошла от ступора и собралась стряхнуть горбуна, пару раз рыкнув, чтоб дошло, как он отцепился сам. Зашипев, кипящим чайником, Алехандро развернулся и направился к бункеру.
  Я в очередной раз обалдела. Что за самоубийственные порывы?! Это он меня грязью на прощание обмазал, что ли? Чтобы оставить что-то на память о себе? Одним прыжком обогнав уродца, преградила ему путь и, оскалив зубы, зарычала. Вот только процесс разрывания этого придурка на части мне лицезреть не хватало! Спасибо, и без того весело!
  От неожиданности Алехандро попятился. Естественно, поскользнулся и упал. Правда, на этот раз не плашмя, а на задницу. Видно, у него мозг не как у нормальных людей - в голове, а как раз в нижних полушариях базируется. Только это может объяснить странную реакцию зомбика на ушиб 'мыслящего' органа. Плюхнувшись на полупопия горбун, вместо того чтобы разозлиться и разразиться проклятиями в адрес бесноватой скотины, рассмеялся.
  В скрипучем и неприятном смехе Алехандро слышалась откровенная радость. Совсем дурак? Чего ржёт? Сидит в грязи и 'счастье' по самые уши, жрать нечего, на ногах не стоит, только чудом уцелел при нападении безумных золотых фей, а всё туда же!
  Нет, я, конечно, понимаю: во всём можно найти свои положительные стороны, но, хоть убейся, не представляю, что хорошего можно нарыть в нашем случае. Разве только грязевые ванны подействуют благотворно на язвы горбуна...
  - Знаешь, - отсмеявшись, подал он голос. - Чертовски приятно, что ты обо мне беспокоишься, но сейчас это ни к чему. Вот если бы ты нас вовремя не вытащила, тогда да.
  Я смотрела на неожиданно разговорившегося горбуна и пыталась понять: он наконец-то допетрил, что я не совсем лошадь, или просто за неимением другого собеседника отрывается на бессловесной скотине? А почему бы и нет? Я, например, частенько с цветами разговариваю. Они от этого растут лучше. Ну, по крайней мере, мне так кажется.
  Тем временем Алехандро выполз из грязи. Жалко только - не в князи... Куда приятнее иметь в спутниках симпатичного (да хотя бы не гниющего!) человека, чем это зомбиобразное нечто. Но чуда не случилось, и из лужи встал всё тот же кошмар кошмарыч. Похлопав меня по шее обляпанной глиной лапищей, горбун поковылял к бункеру, оставив скотинку, то бишь меня, обтекать от омерзения, непоняток и идиотизма положения в целом. Почему не бросилась следом, оттаскивать от фей-мутантов? Наверное, просто расслышала в скрипучем голосе уродца непоколебимую уверенность.
  Настороженно посматривая на бункер, подошла чуть ближе, готовая в случае чего драпать со всех ног, с Алехандро или без. Да, я эгоистка! Что поделать. Жить-то хочется.
  А спутник-экстремал достал уже знакомый кулончик и книгу. Коснувшись пожелтевших страниц, он какое-то время читал, бубня себе под нос и хмурясь. Потом, радостно хрюкнув, громко и членораздельно выкрикнул какую-то абракадабру и озадаченно огляделся. Ничего не произошло. Разве только я уже почти дошла до кондиции 'порву в мелкие клочья'. Книгу-то он лапал грязнущими руками, да и дождь, хоть и мелкий, но всё же падал на страницы. Чего мне стоило сдержаться, одна я знаю.
  Алехандро почесал тыковку и выдал свою белиберду снова. Правда, на этот раз помедленнее. И на этот раз существенных изменений не произошло. Золотистые мини-монстры всё так же злобно скалились. У тех, кого расплющило на невидимой плёнке, получалось особенно убедительно и противно.
  Хотя... Кое-что всё-таки изменилось. Уродца стало чуть лучше видно, да и обляпавшая его глина сменила оттенок на чуть голубоватый. А дальше? Понятно, что кошмарик пытался колдовать, но получилось ли? Горбун ещё несколько раз повторил ту же фразу, но лучше не стало. Жаль... Я уж было размечталась, что сумки как-нибудь удастся вернуть.
  Видимо, горбун пришёл к выводу, что задумка, какой бы она ни была, не удалась, и захлопнул книгу. От небрежного обращения с редким изданием меня перекосило. Мрачно глянув на меня, уродец уменьшил талмуд до размеров блокнота и спрятал за пазуху.
  В этот момент заметила одну странность. Копошась в своём рванье, зомбик развернулся ко мне и практически вплотную приблизился ко входу в дом. Присмотревшись получше, убедилась: феи в том месте, где стоял Алехандро, чуть отодвинулись назад. Только как-то странно. Не отлипая от невидимой преграды, а так, будто её прогнуло. Хм... Озадаченно фыркнув, подошла ближе. На мою голову плёнка-экран никак не отреагировала, а вот когда урод, заметив моё пристальное внимание, обернулся и шагнул вперёд, фей отодвинуло ещё больше.
  Пока горбун озадаченно чесал в затылке, до меня дошло. Колдовство всё-таки сработало! Ура! Только спутник этого не понял, и не поймёт. Изменения видно только со стороны, а значит... Либо я беру дело в свои руки, то есть в копыта, либо мы ходим голодными. Последнее меня не устраивало абсолютно, и я, мстительно оскалившись, со всей дури толкнула Алехандро в спину. Будет знать, как книги грязными руками лапать!
  С диким воплем калека влетел внутрь, пробив собой невидимую плёнку экрана и расшвыряв кровожадных фей. Там, в бункере, голубоватое свечение стало заметнее. Какая я умничка, что заметила его! Теперь главное чтобы всё оказалось так, как я задумала. А... а если я ошиблась?! Мамочки... Сглотнув, уставилась в тёмный проём входа.
  Не успел горбун подняться на ноги и понять, в чём, собственно, дело, как мелкие киллеры с крылышками метнулись к нему, пронзительно визжа. Уродец взвыл ничуть не тише. Противней, конечно, с его-то сиплым голосом, но громко-о-о-о... В следующую секунду я вспомнила чудо-праздник Новый Год. Уж больно мой кошмарик стал похож на новогодний шарик. Золотистый такой, блестящий, и очень злой.
  Феи облепили Алехандро так плотно, что я просто не видела внутри идеальной сферы своего спутника. Однако ни одна не пролезла сквозь незримую границу. Только вот, кажется, уродца это как-то не слишком успокоило. Пыхтя, как паровоз и грязно ругаясь, красочный шар заметался по бункеру. Совсем сдурел! Таким макаром сумки он никогда не найдёт. ОЙ!
  Каким образом горбун умудрился найти выход - не понятно, но пулей вылетел наружу, моментально превратившись из золотистого шара в омерзительное грязное существо. Феи, врезавшиеся по инерции в экран на входе, опять растеклись по нему абстрактным узором из ног, рук, и прочих частей крохотных организмов.
  Пока Алехандро, матюгаясь, поднимался на ноги, я с облегчением выдохнула. Всё-таки, не ошиблась, и колдовство уродца работает, как надо. Значит... Не дожидаясь, пока кошмарик начнёт разборки в полную силу, я ухватила его за шкирку и швырнула обратно в бункер. Злобный вопль особенного впечатления не произвёл.
  Впрочем, на этот раз до зомбика что-то дошло. Да уж, не прошло и года! Благодаря тому, что немалая часть оглушённых расплющиванием фей попросту сползли по сфере, окружившей его, я разглядела, как Алехандро озадаченно огляделся и, почесав тыковку, достал из-за пазухи кулон. Бурча под нос что-то нелицеприятное про бесноватую скотину (про кого это он, интересно?), горбун двинулся вглубь помещения.
  Пока видела удаляющийся тусклый свет кристалла, думала исключительно о еде, но, когда свет растворился во мраке, забеспокоилась не на шутку. Ох, неужто... придётся, похоже, лезть в дом. Уф... Только я собралась с духом, чтобы войти внутрь, как услышала шаги.
  Через несколько секунд горбун вышел на свет божий. С сумками!
  Зыркнув на меня исподлобья, он молча поковылял прочь. Это вместо спасибо? Да если бы не я... Возмущённая неблагодарностью Алехандро, обиженно фыркнула, но побрела следом. Обиды обидами, а кушать хочется...
  
  Глава 8
  
  Алехандро, насупившись, ковылял впереди, а я, злая и голодная, топала следом. Пейзаж ничем особенным внимания не привлекал. Глазу остановиться не на чем. Скучно... Высокая мокрая трава да редкие деревья, похожие на обычные российские берёзы. Уже начинало светать, но из-за туч, затянувших небо, всё равно было сумрачно и тоскливо.
  Никакого зверья видно не было. Видимо, все спят по тёплым уютным норкам. Одна я, как неприкаянная, прусь незнамо куда и незнамо зачем. Ещё и в компании с этим... Цветиком-семицветиком неблагодарным.
  Вот не дурак ли?! За то, что в грязь его швырнула, оттесняя от бункера, едва не расцеловал, а за то, что помогла добыть сумки, окрысился, как моль на искусственную шубу. Хоть как-то грело душу то, что и сам горбун был голоден не меньше меня, да ещё и тащил на себе всю поклажу, за исключением седла, которое, к моей радости, так и осталось в домике.
  А ещё мне никак не давала покоя мысль, что феи-убийцы появились как-то слишком неожиданно. Хотя, наверное, неожиданность в данном случае - это как раз нормально, но всё равно какая-то неправильность тут была.
  Если подумать - судя по следам, последние путники останавливались там совсем недавно. А в домике не было ни малейшего намёка на трупы. Хотя бы запах крови должен был остаться? Обоняние в этом теле куда лучше человеческого, и не заметить, если бы кого-то убили в том домике, я не могла.
  К тому же Алехандро явно знал, куда шёл. То есть либо он сам, либо кто-то из его знакомых (даже представить себе боюсь, как могут выглядеть знакомые кошмарика!) этим пристанищем уже пользовались. Соответственно, остались живы. Так в чём дело? Почему на этот раз появились мини-маньячки со стальными зубочистками? Уж, не из-за меня ли? Имеются в виду козни блондинистой стервы, конечно.
  Вот только... Откровенно говоря, я так и не поняла, чего она хотела. Ну, не считать же целью её навязчивую идею довести до меня до истерики демонстрацией дурацких живых картинок.
  Сердце ёкнуло. Если то, что блондинка показала - правда... Жуть-то какая! Несколько успокаивала оговорка, что все эти кошмары - только будущее, но... Как я могу изменить его?! Да ещё и в теле лошади. Угу. Особливо учитывая тот факт, что никого из героев 'живых' картинок я в глаза не видала. Ну, кроме голубоглазого. И то мельком.
  Другой вопрос, что в отношении брюнета я хотя бы отдалённо представляю себе, где его искать. Но, даже найди я голубоглазое чудо природы, что дальше? Тоже мне, кобыла-телохранитель. Да и не подпустит он меня к себе. С какой стати? У него коняжка и покрупнее меня, и покрасившее.
  Эхе-хенюшки... Похоже, не умею я головоломки решать. Если стерве что-то от нас, то есть от меня, нужно, зачем было насылать феечек? Для профилактики, что ли? Или хотела показать, насколько сильна? Типа, мы с горбуном в её власти? А если бы я не успела сориентироваться? Честно говоря, я и не успела. Просто испугалась сильно, вот и... Ох, что-то тут не сходится...
  Жалобно булькнул обделённый судьбинушкой желудок. Я тяжело вздохнула, прожигая спину уродца мрачным взглядом. Надо что-то делать... Насколько вынослив зомбик, я уже знаю. Выглядит он, конечно, не слишком приспособленным для длительных переходов, но, несмотря на скачки и ужимки его корявого организма на каждом шагу, идти вот так может о-очень долго. Упёртый, как сто китайцев... А я вот нет. Я устала, замёрзла, и кушать хочу.
  Не говоря уже о горячей ванне с пеной и батарей шампуней, бальзамов, скрабов и тому подобных 'радостей'. Представив себя в ванне, совсем загрустила. Ровно до тех пор, пока не додумалась заменить объект, в смысле, своё родное, человеческое тело, на нынешнее. Да уж... С педикюром будут проблемы... Ладно, поживём - увидим, что-нибудь да придумаю. Хех.
  Присмотревшись повнимательнее к ноше горбуна, нашла взглядом тесёмки торбы с припасами и приободрилась. Нужная мне сумка была попросту связана с другой и перекинута через плечо уродца. А жизнь-то налаживается!
  Чуть ускорившись, нагнала Алехандро и теперь топала совсем близко, практически вплотную. Горбун подозрительно глянул в мою сторону, и я старательно состроила самое невинное выражение на морде, на которое только была способна. Это кошмарика почему-то не слишком успокоило.
  Уродец, по-моему, ещё сильнее занервничал. По крайней мере, стал коситься в мою сторону с опаской. Выжидая, пока он успокоится, я сделала вид, что смотрю по сторонам. Алехандро ускорил шаг.
  Чёрт! Как кисейная барышня, ей-Богу!
  Всё. Надоело! Хотела операцию 'накорми себя сам' аккуратненько провернуть, но, видно, не судьба.
  Досчитав до десяти, дождалась, когда горбун отвлёкся, перелезая через поваленный, покрытый мхом скользкий ствол. И вот тогда, цапнув зубами сумку, рванула в сторону.
  Не то что бы я рассчитывала убежать от Алехандро, раз и навсегда. Просто хотела выиграть время и банально поесть. А сбежать... Как-то уже не верилось в такую возможность. Сколько раз пробовала, и всё без толку. Так чего без нужды рыпаться? Да и попривыкла уже, наверное.
  Под гневные выкрики разъярённого горбуна и его отборную ругань я сделала хороший крюк и, обогнув уродца, бодро потрусила в прежнем направлении. Через час удалось отыскать вполне приличное местечко под незнакомым, но старым и очень раскидистым деревом.
  Тут было почти сухо, так как плотная крона защищала землю от дождика. К тому же недалеко протекал мелкий, но чистый ручей. Оставив сумку у ствола, решила первым делом всё же посетить кустики. Тем более, необходимость назрела уже давно, только с припасами в зубах как-то... негигиенично, да и неудобно.
  На всё про всё ушло минут десять. За это время я ещё и напилась вдоволь из ручейка, и морду ополоснула. Причём на последнее ушла львиная доля времени. Пришлось искать достаточно глубокое место, чтобы не поцарапать нос о дно. К сожалению, копыта - не лапы, по-кошачьи не умоешься, а грязной ходить противно. Завшивею ещё, как Алехандро.
  Кстати о птичках! Нужно поторопиться с едой, а то зомбик слишком не вовремя всегда появляется. Не без труда развязав тесёмки, обнаружила, что из припасов у нас остались только сухари и сыр. Мясо тю-тю. Сгинуло в битве с колдовским варевом. У горбуна осталась ещё торба с зерном, но и это не особо здорово. Без молока, масла и сахара - кушанье то ещё. Ну да ладно.
  С голодухи я приговорила все сухари и остановилась, только когда от сыра остался крохотный кусочек размером с ущербное яблоко. Поскакав, пришла к выводу, что раз уж я крупнее кошмарика, то и есть мне нужно больше. Поэтому доела всё до крошечки. Жаль только, на обед ничего не будет. Да и на ужин... Разве только Алехандро сподобится сварить каши. А вообще-то странно, что он меня ещё не нашёл. Обычно это у него выходит быстро, а сегодня запропастился куда-то....
  Просто так сидеть было скучно, спать откровенно страшно. Вдруг стерва белобрысая опять чего удумает? Потому решила прогуляться по лесу и подождать своё кошмарище. Хоть мерзкое, но всё ж своё, родное. Упс! Что-то я не то ляпнула. На фиг таких родственников! Сдался он мне, зомбя крашеная. Я ж столько не выпью!
  Кстати, вот интересно, а Нарольское, фляга с которым одиноко бултыхается на дне распотрошённой сумки, оно что? Вино или местный самогон? Скорее всего самогон. Вряд ли мужчина, какой бы он ни был, возьмёт с собой в дорогу марочное вино, а вот водку, спирт или самогон - вполне. В походе - самое оно. И согреться, и развлечься, и рану продезинфицировать, если нужда припрёт.
  Впрочем, как раз это мне фиолетово. Пить-то при любом раскладе не собиралась. Я вообще спиртное плохо переношу. Пьянею от одного запаха и сразу вырубаюсь. В смысле, засыпаю. Только будить меня - пустое дело. Организм перекрывает любой доступ к мозгу до тех пор, пока не выведет весь алкоголь. Поэтому почти никогда не пью.
  Ну там шампанского бокал или вина - ещё куда ни шло, а крепче... Позориться неохота, если честно. Даже дома. Хотя, нет. Дома как раз стоит бутылка дорогущего марочного коньяка на случай бессонницы. Одна чайная ложка этого напитка творит чудеса. Никакого новопассита не нужно. Чайную ложку коньячка выпила - и сплю трупом до самого утра.
  Побродив вокруг, наткнулась на заросли самой настоящей малины. Правда, ягод было маловато. Лишь светлели белые пенёчки сердцевинок от уже съеденных. Любопытно, кто это так постарался? Исцарапавшись шипами, я всё же съела десятка полтора мелких, но сладких и пахучих малинок. Да уж, 'Мыши плакали, икали, но продолжали жрать кактус', - как договаривала одна моя знакомая.
  Минут через десять решилась было идти назад и ждать Алехандро у торбочки, но ветер, подув прямо в морду, принёс резкий неприятный запах, от которого всё внутри сжалось в комок. С одной стороны, этому запаху было далеко до тошнотворной вони, исходившей некогда от горбуна, но с другой... мускусно-едкий, он пугал до дрожи. Сглотнув, замерла и прислушалась, затаившись в малиннике. Чегой-то мне неспокойно. Очень.
  Сложно сказать, сколько я простояла в полуприсяде за колючими кустами, но к тому моменту, когда послышалось приглушённое ворчание с той стороны, где оставила сумку с едой и привязанной к ней торбой с котелками, ноги затекли уже основательно. Вот засада! Кто бы там ни вонял столь оригинально, вряд ли он или она обрадуют явившегося за своим скарбом горбуна.
  Стараясь ступать как можно тише и держаться с подветренной стороны, я пошла на звук. Успела как раз вовремя, чтобы заметить идущего туда же, но немного с другой стороны Алехандро. Пришлось изменить траекторию и, чертыхаясь про себя, броситься наперерез. Слава Богу, когда пересеклась с уродцем, ветер дул всё ещё в морду, хотя уже на прямо, а немного вбок.
  Кошмарик шёл с настолько зверским выражением на и без того не слишком привлекательном личике, что в иных обстоятельствах я предпочла бы спрятаться, пока он не отойдёт. Несложно догадаться, кто стал причиной его злости. А уж когда горбун увидит, что я съела все припасы... Мамочки... Видимо, придётся снова осваивать методы лазанья по деревьям и гнездования на них же.
  Но сейчас было не до того. Нагнав разноцветную буку, цапнула его за шкирку сзади и тормознула. Как Алехандро не заметил моего появления раньше - непонятно. Наверное слишком разозлился, чтобы смотреть по сторонам. Впрочем, сообразительности это ему не прибавило. По мне так глупо молча бить наугад себе за спину, когда ручонки, плечи и мозг не скоординированы. Естественно, кошмарище промазало.
  Не желая искушать судьбу вторично, я выплюнула драный ворот и тихо зашипела. Дико вращая глазами, мотнула головой в сторону дерева с сумками и чуть присела, показывая, что там не всё ладно. Алехандро озадаченно замер и, хотя в его глазах всё ещё плескалось желание порвать меня на кусочки, задумался.
  - Что случилось? - спросил тихо, рассматривая меня с диковатой смесью злости и радости.
  Я снова мотнула головой в сторону источника странного шума и прижала копыто сначала к зубам, а потом к уху. Горбун сглотнул, но понял, и застыл, прислушиваясь. Через несколько секунд до нас снова донеслось ворчание. Убедившись, что уродец его услышал, я осторожно двинулась так, чтобы ветер снова начал дуть в морду. Алехандро, помедлив, всё же пошёл следом.
  Через какое-то время мы смогли рассмотреть то самое заветное место, где я оставила сумки. И хорошо, что старались ступать бесшумно, поскольку под деревом орудовал большой страшный зверь, отдалённо напоминающий медведя. Правда, лишь размерами и общими контурами здоровенной туши.
  Шкура была серого цвета, с зеленоватым отливом на спине и бурым на брюхе. Широкую морду венчали аккуратные острые ушки. Мощная челюсть выдавалась вперёд, как у собаки или волка. Маленькие круглые глазки были расположены очень близко друг к другу, а нос заменяли два небольших отверстия между ними. Лапы же у зверя были толстые и кривые, а длинные пальцы животного заканчивались тёмными когтями.
  Вот эти когти, вкупе с выступающими наружу клыками и размерами твари, в целом непрозрачно намекали на то, что зверюшка далеко не травоядная, а у нас с зомбиком образовалась новая проблема. С сомнением покосившись на горбуна, достающего из-за пазухи нож, сравнила габариты его и зверушки. Стало дурно. Нельзя позво...
  Неожиданно раздался дикий визг. Резко обернувшись на звук, я захрипела от ужаса.
  
  
  
  Продолжение книги можно прочесть на сайте http://sb4u.info/
  Баннер есть на главной странице.
   За комментарии и оценки буду очень благодарна.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"