Штаний Люба : другие произведения.

Искры Виднее Во Тьме

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Жизнь странная штука. Иногда так просто запутаться в собственных чувствах. Иногда решение лежит на поверхности, а иногда... А иногда жизнь обрывается и ты обнаруживаешь, что смерть стала началом чего-то нового, странного и неизведанного.
    Став искрой, ничуть не проще разобраться в себе. Принять мрак или отвергнуть его? Выбор очевиден? Не тут-то было... Порой клинок убийцы несёт свет, а мрак позволяет увидеть много больше чем ослепительно-яркое солнце...
    Улыбка, лёгкое пожатие руки - это так мало и так много. Порой, одно слово или жест, сказанные кем-то переворачивают всё с ног на голову. Может, незнакомец, который помог на дороге - тоже искра? Вполне может быть...
  Я скинула руку мужа с плеча и сжала кулаки. Злость плескалась внутри не находя выхода.
  - Не подходи ко мне! Просто не подходи, пожалуйста!
  - Выслушай, прежде чем истерить и принимать решения! - Зарычал он, злясь не меньше моего. - Хоть раз дослушай меня до конца!
  - Не хочу! Не могу тебя больше слышать! И видеть не могу больше! Оставь меня в покое!
  Зажав рот ладонью, я вылетела в подъезд. Сбежав по лестнице, выскочила на улицу и подставила и без того мокрое лицо дождю. Солёные капли смешивались с пресными и стекали по щекам и подбородку. Тонкое платье моментально промокло насквозь и прилипло к ногам, но я была даже рада хмурой погоде.
  Холод хоть немного отрезвлял, а дождь разогнал по домам большую часть прохожих. Только благодаря этому никто на меня не косился и не тыкал пальцем.
  Не то что бы судорожно всхлипывающая идиотка такое уж редкое зрелище, но быть объектом любопытства и показного сочувствия не хотелось.
  Постояв несколько минут, я посмотрела на подъезд. Облизнула обкусанные губы.
  Нет, домой я не пойду. Не сейчас.
  Не обращая внимания на лужи, побрела к ближайшей школе. За ней на вкопанных в землю колёсах обычно тусовалась местная молодёжь, но в такую погоду почти наверняка все разбрелись, и я смогу какое-то время просто посидеть в одиночестве и подумать. Решить, как быть дальше.
  Можно конечно пойти к родителям, но зачем их пугать? К тому же они мне ничем не помогут. Да и как объяснить произошедшее, если я сама не могу чётко сформулировать, почему меня до сих пор трясёт?
  Едкая пустота и бессилие жгли глаза. Грудь сдавило от частых всхлипов и попыток сдержать рвущиеся наружу рыдания. Я ни о чем не думала - просто брела по залитой водой тропинке за домами, зачерпывая шлёпками жидкую грязь.
  Только оказавшись под защитой кустов, окружающих школу, опустилась на глянцево блестящее колесо, умытое дождём. О том, на что будет похоже белое платье после такого, даже не задумалась. Просто спрятала мокрое лицо в ладонях и дала волю слезам.
  Ненавижу себя! И его ненавижу тоже! Не могу так больше! Просто не могу! Что я сделала не так? Что сделали не так мы? Почему спустя пять лет наш брак превратился в кошмар?
  И ведь причин нет! Их просто нет, весомых, надёжных аргументов. Как так вышло, что два обыкновенных, нормальных человека, прожив вместе столько времени, стали чужими?! Кажется, когда познакомились, мы и то были ближе! А сейчас...
  Я знаю всё, что он может сказать. Он, наверняка, тоже. Но разве от этого легче? Даже понимая, как и почему он делает или говорит те или иные вещи, ничего не могу с собой поделать. Смотрю в его глаза и понимаю, что и он, и вся наша жизнь просто бесит. Бесит так, что руки трясутся и хочется кричать.
  Не ругаться, не доказывать свою правоту или добиваться чего-то, а просто кричать в голос от бессилия и чёрной тоски, сковывающей душу. Не могу больше!!!
  Завтра... Да что завтра?! Уже сегодня, спустя пару-другую часов, я открою дверь нашей общей квартиры. Пройду в общую уютную ванную. Приму душ, согреюсь. Выпью чашку горячего крепкого чаю.
  Мы помиримся. Оба извинимся друг перед другом. Вполне искренне кстати, прекрасно понимая, что повод для ссоры не стоил ни той злости, ни того яростного неприятия, что выплеснулись вот только что.
  И он, и я успокоимся, и будем чувствовать себя виноватыми друг перед другом. Извинимся, спрячем обиду и боль подальше, чтобы не теребить ран друг друга, чтобы не усугублять ситуации, чтобы не мучить близкого человека.
  Только... Надолго ли? Вряд ли. Рано или поздно, всё повториться. И эта боль, и отчаяние и ненависть, появляющаяся от безысходности. Но и тогда мы помиримся, и всё пойдёт по кругу.
  Ссоримся мы не так уж и часто и в промежутках живём не плохо. Пожалуй, мы даже любим друг друга. Как можно не любить человека, с которым долго живёшь? С которым делишь радость и обиду, проблемы которого решаешь, потому что они и твои тоже? Как можно не любить того, кого знаешь почти так же хорошо, как и себя, принимая недостатки и достоинства как данность?
  Я прикусила край ладони и попыталась сдержать отчаянный вой, рвущийся из груди. Я не могу так больше! Может, я и люблю мужа, но жить с ним не хочу! Я точно так же люблю друзей, родных, родителей... Точно так же! А должна любить иначе!
  Господи, что я за человек такой? Почему такая неправильная?! Хоть бы муж другую нашёл, что ли. Влюбился бы в кого-то и ушёл! Честное слово, я была бы рада за него. Правда! Я искренне желаю ему счастья, но...
  Мы же самих себя обманываем, выдавая за счастье его иллюзию! Нам просто удобно быть рядом. Удобно и привычно! Вот только... стоит помириться - и о разводе, который сейчас видится как наилучший выход из сложившейся ситуации, даже не вспомним.
  Какой развод? Это ведь хлопотно, больно, страшно и незачем. Мы любим друг друга, беспокоимся. Боль другого воспринимаем, как свою. Ни я, ни муж никогда не решимся на развод из страха обидеть или ранить. Это только в пылу ссоры становиться наплевать на чужую обиду, потому что от собственной дыхание перехватывает и в глазах темнеет.
  А я... Ненавижу себя! Почему так злюсь? Почему иногда просто не могу ни видеть, ни слышать самого близкого человека?! Его ошибки и слабости ничуть не значимее моих. Ему так же плохо и больно. Как быть?!
  Поревев ещё минут сорок, я немного успокоилась. В голове стало пусто и гулко, словно от яростной эмоциональной бури порвался какой-то проводок. Мысли испарились и я побрела домой. А куда ещё? Не сидеть же тут под дождём до утра? Завтра на работу, да и Серёжка волнуется, наверное.
  Пока сидела за разросшимися кустами сирени, уже почти стемнело. Дождь всё так же лил стеной. Жалобно поскрипывал слепой фонарь у дороги.
  Обхватив себя за плечи, я мрачно посмотрела на свои по щиколотку грязные ноги. Должно быть, хорошо я сейчас выгляжу. Мокрая, зарёванная, продрогшая и грязная. В лёгком платьице, облепившем тело, как вторая кожа. Хорошо хоть, на улице нет никого, и не придётся краснеть под чужими недоумевающими взглядами.
   Вот, говорила мне мама, что под ноги смотреть нужно. Зря, я её не слушалась.
  Когда я почти бегом выскочила из-за кустов, шлёпка зацепилась за выбоину в асфальте и слетела. Обернувшись, я нащупала её в луже, но когда надела... Вылетевшая из-за угла иномарка с выключенными фарами ударила по коленкам и последнее, что я увидела, осоловевшее лицо какого-то нарика за рулём.
  Серое небо и бурая земля несколько раз поменялись местами. Гладкий метал царапнул щёку и всё слилось в бесконечную липкую темноту.
  Рёв мотора стих вдали. Где-то жалобно поскрипывал слепой фонарь с разбитой лампой. Дождь шуршал по листьям сирени. Мокрое небо молча плакало и только жёлтые окна близлежащих домов скупо цедили жёлтый свет в зябкий колодец подступившей вплотную ночи...
  Не знаю, сколько прошло времени. Я растворилась в мареве безразличия и отдалённых нечётких звуков. Ни единая, даже самая крохотная мыслишка, не посягала на девственную чистоту моей головы. Бесконечно огромное нечто несло меня куда-то, ненавязчиво покачивая, обволакивая, растекаясь по венам.
  - Ау, горемычная! Слышишь меня?! Вот тьма кромешная, ещё одна безликая... Что они там, сговорились все что ли?! Это же надо, даже жить ленятся!
  Скрипучий голос раздвинул апатичное нечто. Ужасно зачесалась правая нога.
  - Нет, как это называется, а?! Уж седьмой десяток лет пошёл, как душа за душой между пальцев просачивается! Дурында, слышишь меня или как?! Нет, нужно с этим что-то делать! Жаловаться в Совет бесполезно. Всё! Завтра точно к тёмным пойду. Может, хоть они что-то предпримут. Если так дальше пойдёт, мы вообще без искр останемся.
  Желание почесать под коленкой стало почти невыносимым. Ещё голос этот... противный такой. Сверло просто, а не голос! Даже в висках заломило.
  - У меня три сотни неотложных заявок на вмешательство, а они и в ус не дуют! Разорваться что ли? Сами же потом вызывают и кулаками трясут: "Почему бардак развели? Почему столько горя?! Куда искры смотрят?!" А где их взять, искры эти, если души плывут остывшие, выпитые до дна?
  Я попыталась дотянуться до ноги, но почему-то не смогла. Неожиданно защипало в горле. Вот только простуды мне не хватало! А кто-то всё зудел и зудел над ухом.
  - Как такие помочь могут, коли сами серые и пустые?! Что там у них на Земле этой творится-то?! Хорошо Марфе, у неё с Царпы что ни душа - боец. Света хоть отбавляй. А у меня тут... Ну ничего, у неё с искрами тоже не ахти. Всё войны одни. Нет, точно нужно к тёмным... ох ты ж?! Горемычная?!
  Извернувшись, я всё-таки дотянулась до ноги и яростно поскребла коленку ногтями. Вот оно, счастье!
  - Эй, слышишь ты меня?!
  - А нельзя ли потише кричать?! - невольно поморщившись, попросила я, открывая глаза. - Здравствуйте.
  - И тебе не хворать! - радостно проскрипела сморщенная бабулька в светлом сарафане. - Очнулась, слава свету!
  - Извините, а... где я?
  - Пойдём-ка... Всё расскажу и покажу. Только пойдём отсюда, а то ещё, не дай свет, потеряешься.
  Сухая, но на удивление сильная ладошка, ухватила меня за локоть и вынудила встать. Я растерянно оглядывала дрожащее серебристое марево, окружающее нас. Старушка тянула меня за собой, словно трактор борону.
  Мы брели сквозь дрожащую мутную... пустоту. Ни стен, ни пола, ни тропки под ногами. Только сладковатый неприятный запах и острая горечь на губах и языке.
  - Сейчас-сейчас, - умильно-суетливо бубнила маленькая, едва мне по плечо, бабулька. - Вот выйдем, я тебе всё и покажу и расскажу. Потерпи покамест...
  Пошарив свободной рукой в мути перед собой, старушка удовлетворённо выдохнула. Что-то негромко щёлкнуло. В следующую секунду мы уже стояли в просторной комнате с бревенчатыми стенами и большой печью почти в центре.
  Оглянувшись, я с недоумением уставилась на стену позади себя. Ни намёка на проход или дверь. Тогда как мы сюда попали? И откуда?! Куда?!
  - Садись, садись милая... - подталкивая меня в спину, никак не успокаивалась бабушка. - Вот сюда. Сейчас я тебе молочка налью, творожка с мёдом дам.
  Абсолютно ничего не понимая, я опустилась на широкую морёную лавку. Господи... Что происходит?! Не успела я прийти в себя, как передо мной на столе, накрытом белой вышитой скатертью, появилась большая чашка на блюдце и глиняная плошка с творогом.
  - Ты бы поела, милая. Сейчас тебе жизнь почувствовать нужно, - садясь напротив, заметила старуш...
   Да нет! Уже и не старушка! Так, женщина пенсионного возраста. Довольно моложавая и бодрая. Только тёмно-синие глаза смотрели, будто видели насквозь.
  Обычно я не столь сговорчива, но сейчас почему-то послушно взяла деревянную, на удивление лёгкую ложку и принялась за еду.
  Скрипучий старческий голос постепенно становился всё мелодичнее и мягче. Запах мяты и ещё каких-то трав, идущий от чая заполнил нос. Во рту таял кисло-сладкий творог. Я слышала что-то и не понимала ни слова.
  Весь мир сосредоточился на деталях: вкусах... ароматах... звуках... гладкой тёплой поверхности черенка ложки, зажатой в ладони... мимолётном, почти невесомом касании пряди волос к щеке. Время словно остановилось, отодвинув всё прочее куда-то за границу восприятия.
  Вот я подношу ложку ко рту. Запах липового мёда щекочет ноздри. Касаюсь губами прохладной гладкой массы, тёплой чуть шероховатой древесины... и мир взрывается ярким вкусом. Кислое... Шершавое. Сладкое.
  Мутное серое ничто-нечто, растворённое в венах, неожиданно болезненно выплёскивается окрест, собирается тонкими струйками и стекает с лавки и стола на пол, покрытый цветной домотканой дорожкой.
  Я заворожено наблюдала за тем, как полупрозрачная субстанция медленно перемещается к одной из стен и просачивается прямо сквозь коричневато-рыжие брёвна.
  - Что это? - простонала, сглотнув. Отчего-то даже боль, окатившая жаркой волной с ног до головы, воспринималась сейчас как благо.
  - Забвение. Смерть. Покой, - выдохнув с явным облегчением, отозвалась собеседница. - Имён много, суть одна.
  - Разве я... я умерла?
  Ложка выпала из разом ослабевших пальцев. Память, будто отыгрываясь за то время, когда я была вне её власти, бросила в лицо воспоминание: Дождь. Запах мокрой земли. Шорох листвы. Тёмная громада автомобиля. Рёв мотора. Боль. Вкус железа на губах.
  - И правда, умерла... - я подняла взгляд и растерянно уставилась на пенсионерку. - Кто вы?
  - Приветствую тебя, новая искра, - мягко улыбаясь, отозвалась она. - Называй меня Клайра.
  *
  Размеренно тикали ходики. От одеяла пахло шерстью и чуть-чуть печным дымом. Полумрак небольшой комнатки оседал на щеках светлой грустью. Я смотрела в потолок широко открытыми глазами, перебирая воспоминания. Произошедшее никак не хотело укладываться в голове.
  Я умерла. Та, прошлая жизнь закончилась. Возврата к ней нет и быть не может. Родители, муж, друзья, работа, мой дом... Всё осталось в прошлом. С этим уже ничего не поделать.
  Вряд ли я смогла бы так спокойно воспринимать мысли о том, что предстоит моим близким, когда они узнают о смерти дочери и жены... Нет, точно не смогла бы, но стараниями Клайры и её магии прошлое воспринималось как история, произошедшая не со мной, словно увиденный фильм или прочитанная книга. И трогает, и горло сжимается от сочувствия и чужой боли, и сюжет могу пересказать в деталях, но это - лишь эпизод чужой жизни, зацепившей краем.
  Теперь я - искра. Что-то вроде штатного сотрудника бюро добрых услуг. Только услуги предполагаются весьма своеобразные. Пока сложно принять всё то, что так подробно и терпеливо поведала новая начальница и куратор. Возможно, завтра будет проще, но сейчас... Одна жизнь осталась в прошлом. Другая, по сути, ещё не началась.
  Ходики на стене отсчитывали мгновения тишины и страха. Кто я? Почему? Голос Клайры вновь и вновь звучал в ушах. Как мне принять её рассказ?
  "Душа, покидая тело, не исчезает вникуда. Она попадает в подобие бесконечного океана энергии, в котором плавают миры. Рано или поздно каждая душа оказывается поблизости от Ворот, где её вылавливают такие же, как и я, смотрители.
  У нас много имён. Смотрители, ловцы, привратники, кураторы, видящие... Это только те, что созвучны людскому уху. Попавшие к воротам души тоже разные. Одни несут свет, другие тьму. Одни помогают выстоять в борьбе, друге борются сами...
  Наша задача - поддерживать равновесие в мирах. Дом, где мы сейчас находимся - островок в океане забвения. Здесь время течёт иначе. Законы существующих миров практически не действуют, а пространство условно..."
   Сон сморил незаметно, отодвинув страхи и сомнения на завтра. Всё завтра, а сейчас...
  *
  В просторной комнате без окон было пусто и удивительно. Картины на стенах волшебным образом рассыпали солнечные блики по полу. Уютный запах сдобы щекотал ноздри. Я растеряно теребила в руках веточку мяты, которую Клайра вручила с просьбой бросить в чайник.
  - Но что именно я должна сделать?
  Клайра терпеливо улыбнулась и повторила сказанное.
  - Хорошо, - я вздохнула, и отложила мягкие бархатистые листочки на блюдце. - Я сделаю всё так, как вы просите.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"