Аннотация: Её жизнь - на грани мистики и реальности. А всё началось... с её зачатия...
ПРОЛОГ.
Таинственный и дикий лес. Он казался застывшим в какой-то первобытной нетронутости и полным необычной для динамичного двадцатого века первозданности - это был совершенно затерянный среди Карельских скал заповедный уголок девственной природы. И в этот предпоследний августовский, уже отмеченный чертами приближающейся осени, вечер здесь не было привычной, для данного места, тишины - гремела последняя гроза убегающего в небытие, а может просто куда-то спешащего лета. Какое - же это было потрясающее воображение, дикой первобытной красотой, никем не виданное зрелище, когда Он и Она - Огонь и Земля сошлись в страстном поцелуе.
Их венчали порывы жаркого южного ветра, ледяные капли совсем уже осеннего дождя, яркие вспышки молнии. Ещё по-летнему зелёные листья падали на землю, укрывая её свадебным покрывалом. Завершал же церемонию вечный спутник небесного Огня - Его Святейшество Гром.
В эту ночь, когда сама матушка Природа выдавала замуж свою прекрасную дочь, он и она - мужчина и женщина, приведённые какой-то мистической и непреклонной волей в этот заповедный край, были подхвачены разгулявшимся порывом весёлого ветра и оказались сплетены в единое целое.
Проносились мгновения, минуты, часы. Набушевавшаяся гроза медленно, но неумолимо отходила за горизонт. Первые признаки рубинового рассвета незаметным флёром разбавили темноту бурной ночи. На пушистом и мягком листвяном ковре удивительно спокойным и безмятежным сном спали двое. Эта необычная буря соединила их на короткий миг вечности в своём страстном вихре, а затем убаюкала, не разрушая извечной целостности подобного объятия.
Она пробудилась от этого глубокого сна первой. Эта молодая женщина огляделась и, ... нет, она не удивилась увиденному, она лишь поразилась тому, как скоро начало сбываться предсказанное. Недаром старая цыганка, встреченная ею недавно на улице большого и родного города, наговорила ей множество странных слов и, напоследок, вместо платы, настоятельно потребовала, .... (списать из тетради - оконч. вариант).
Она родилась с первыми проблесками первой весенней грозы. За окнами родильной палаты шумел тёплый и неторопливый дождь. Лёгкий ветерок заигрывал с юной, только появившейся на свет листвой, а где-то вдалеке неясно, что-то себе под нос бубнил гром, словно боялся испугать недавно родившегося младенца.
Стемнело. Мать и малышка, обе уставшие в родах, уснули. Всё вокруг, казалось, погрузилось в покой. И только неяркие, робкие вспышки молнии изредка заглядывали в окна, как будто подсматривая - как там за стеклом, всё ли спокойно...
Прошли мгновения, а может быть часы, и гроза ушла за горизонт, угаснув последней испуганной вспышкой и неясным, утробным ворчанием уставшего грома.
I Глава
Она радостно бежала по прекрасным мокрым улицам родного и любимого Города. Девушка с редким именем Веда любила грозу - она наделяла её своей мощной энергией и приумножала Силу, которой та владела. Она всегда радовалась каждой капле, падавшей с небес, как особой милости Природы. Эта необычная девушка любила не только грозу, она благосклонно относилась ко всем капризам и причудам погоды - Веда была той, кто считал, что природа может преподносить только приятные погодные сюрпризы; надо только человечеству научиться воспринимать всё как благодать, а не наказание.
Веда - странная девушка со странным именем, напророченным её матери старой цыганкой. Всё, что та предсказала задолго до зачатия - сбылось и Римме (волей-неволей пришлось назвать дочь древним и полузабытым именем, означающим "Ведающая" - знающая, видящая (?) ). Неизвестно, что предопределило судьбу девушки - то ли предсказанное имя, то ли необычные обстоятельства её зачатия и рождения, то ли это был родовой дар; только девушка действительно ВИДЕЛА и ЗНАЛА. Но дар предвидения был не единственным её талантом - ей было дано гораздо большее...
Только Веда, пока, об этом не знала - ещё не все секреты её предназначения были ей открыты, а только малая их толика.
Она ощущала моросящий и, такой, тёплый дождь каждой своей клеточкой, каждым порывом юной и трепетной души. Веда была счастлива тем, что молода, умна, красива; тем, что несколько мгновений назад она почувствовала Присутствие. Её Ангел-хранитель, так долго дремавший, наконец, дал о себе знать. Он снова поставил перед своей подопечной сложнейшую задачу - ей предстояло найти и удочерить девочку, свою будущую преемницу. Самое сложное заключалось в том, что этот неведомый ребёнок ещё не родился - малышке только ещё предстояло появиться в этом несовершенном мире.
Девушка была так обрадована этой вестью, так воодушевлена предстоящими поисками, что не замечала ни хмурых лиц прохожих, ни их удивлённых взглядов в её сторону - так она была радостна и светла в этот непогожий день. И исходящий от неё свет, так действовал на окружающих, что им вдруг показалось, что даже тучи отступают под этим натиском. И действительно, вдруг в сплошном покрове облаков промелькнул один просвет, затем ещё один, потом где-то стали прорываться лучи солнца, и вскоре весь небосвод засиял девственной чистотой.
Да и лица проходящих мимо людей разглаживались от морщинок недовольства и, даже украшались робкими, неуверенными улыбками. Как будто пролетела и осталась в человеческих разумах мысль: "Дождь - это не временная неприятность человечества, а кратковременная благодать природы". И у многих из этих людей этот, поначалу, хмурый и неприветливый день превратился в один из самых светлых и радостных дней в этом году.
А Веда, легко перелетая через лужи, и не замечая восхищённых мужских взглядов, спешила окончить свой беззаботный бег в мягких объятиях любящей матери, которая ждала её в их маленькой, но такой уютной квартирке на окраине Города. Здесь было так тихо и красиво, что когда им представился выбор - куда переезжать из шумного и пыльного Центра они обе не раздумывая, выбрали именно этот вариант обмена.
Римма ещё издали узнала лёгкую поступь своей дочери, и не дожидаясь звонка, распахнула дверь квартиры и обняла взлетевшую по ступеням Веду. Мать и дочь улыбнулись и, не говоря ни слова, прошествовали внутрь. Им обычно и не требовались слова, между собой они прекрасно общались при помощи особого рода телепатии - они передавали друг другу не столько мысли, сколько их воплощения в образах и видениях. Вот и сейчас, Римма узнала о видении девушки и о том, что это может нести им обеим раньше, чем Веда смогла бы сама рассказать.
Они сидели за небольшим круглым столиком в уютной гостиной и молча пили холодный цветочный чай, каждая, думая о своём.
Мать - ещё совсем молодая, без признаков увядания, но уже довольно зрелая умом женщина понимала, что дочь выросла, но ей было немного не по себе от осознания того, что совсем скоро она станет бабушкой. Пусть даже приёмной. А это значило, что уже совсем скоро её дороги с дочерью разойдутся (это было ещё одно - последнее предсказание цыганки) и она представления не имела о своей дальнейшей судьбе. Это, конечно немного огорчало, но также вселяло и надежду на то, что когда-нибудь в будущем их дороги снова пересекутся, ведь им обеим был отмерен очень длинный век. Откуда Римма могла это знать? Это было не важно - она Знала...
Веда же думала совсем об ином - о некоем молодом человеке, с которым она недавно познакомилась при весьма забавных обстоятельствах: он отвесил шикарный комплимент её ... великолепным ягодицам. А затем, чуть не упал в обморок от чудесного взгляда её змеиных зелёных глаз, и ей не оставалось ничего другого, как оказать ему первую помощь - согласиться выпить с ним по чашечке кофе с коньяком в уютном, расположенном неподалёку, кафе. Её мысли о нём были лишены влюблённости, но они были полны интереса к его особе, как к личности и, как ни странно - немного фривольны.
Молодая мать и юная дочь были настолько погружены в собственные мысли, что на какие-то мгновения отрешились от сущности бытия и некоторое время не замечали, что в комнате кроме них двоих присутствует некто третий. Это создание спокойно, как будто, так и надо, сидело на табурете и наблюдало за женщинами, ожидая - когда же они очнутся от своих раздумий. И дождалось - они одновременно шелохнулись, подняли прояснившиеся взгляды и ... вздрогнули. Потому что напротив них сидел мохнатый и очень симпатичный - то ли зверёк, то ли необычного облика маленький человечек.
- Здравствуйте, дамы. Меня зовут Камышек, я ваш ...
- Домовой! - Не дослушав, тихо произнесла Веда.
- Да, милая барышня, вы правы - я домовой.
- И как давно вы здесь живёте, ведь этот дом сравнительно недавно построен - всего каких-то десять лет назад? - С некоторым удивлением спросила более любопытная, чем мать Веда.
- Я живу в этом месте с незапамятных времён. Когда-то здесь был маленький домик, в котором жила одна старица - ведунья Софья. Но когда она отправилась в иной мир, домик снесли, а на его месте воздвигли вот это, с позволения сказать, здание. А мне не оставалось ничего иного, как выбрать себе самую подходящую квартиру, ведь никто не позаботился о том, чтобы перенести бедного и бесхозяйного домового в более подходящее жилище.
Камышек произнёс последние слова с такой горечью, что обе женщины сразу поняли, что они не спроста переехали в эту квартиру, при всей кажущейся свободой выбора - оной у них то и не было. И ещё к ним пришло понимание того, что в ближайшем будущем грядёт ещё один переезд, ведь не могли же они допустить, чтобы ИХ домовой зачах в этом доме, где он и так провёл в ожидании десять нелёгких лет своей жизни.
- Значит ты жил здесь все эти годы в ожидании того, кто сможет увидеть тебя и понять твою речь и твои желания? - Римма задала вопрос, уже зная ответ, но ей нужно было услышать его от Камышека, чтобы полностью осознать - грядущие, где-то в необозримом будущем, перемены ГРЯНУЛИ.
- Да, я ждал именно вас. И, если честно, я немало поспособствовал тому, чтобы вы поселились именно здесь и именно в данный период вашей, дамы, жизни.
- Так все эти таинственные и реальные события не случайно произошли в одно и то же время? Это не совпадения, а ...? - Веда не договорила, да это и не требовалось, она уже знала ответ.
Камышек понял, что хоть вопрос и был задан, его ответа никто не ждёт - настолько он был очевиден, и не стал тратить слова попусту. Он молча поклонился дамам и так как всё что от него требовалось он уже сказал этим двум женщинам, домовой счел, что ему уже можно тихонько исчезнуть из реального, видимого мира. И исчез...
Мать и дочь молча смотрели туда, где только что сидел их новый мохнатый знакомец и, пытаясь понять скрытый смысл происходящего, обе они думали об одном и том же - о роли каждого, якобы случайного, события, происходившего в их жизни. Вот и теперь цепочка из, вроде бы случайных моментов привела к неслучайному и довольно необычному знакомству.
II Глава.
Веда спала. Её сновидения были весьма странными, необычными и яркими. Девушке пригрезилось, что тело её, потеряв силу притяжения, в невесомости воспарило ввысь. Она всем своим естеством ощутила реальность происходящего - настолько сильно было впечатление, что всё происходит не во сне, а наяву.
Она летела. Перед взором молодой девушки открывался невиданный доселе простор. Полупрозрачные, лёгкие облака, казалось решили составить ей компанию - они неспешно сопровождали Веду в её путешествии. Она бросила взгляд на землю, и ей показалось, что там, где-то далеко внизу проносятся бесчисленные города, реки, леса, поля... Её голова закружилась от этого водоворота видений. Но вот, замедлил свое движение вихрь сменяющихся мест, а вскоре и вовсе остановился. Тело девушки снова обрело, привычную для него, силу тяжести.
Веда опустилась на землю и оказалась на окраине какого-то небольшого посёлка или, может быть, городка. В сумерках угадывались, лишь очертания невысоких - в один, два этажа зданий. И ещё девушке удалось разглядеть, что эти дома огорожены низкими деревянными заборами. Она с интересом огляделась. За её спиной тёмной сплошной стеной возвышался лес, справа от себя, она краем глаза заметила промелькнувшие вдалеке огоньки, куда-то спешащего поезда. Повернув голову налево, она сперва ничего не разглядела. В сгустившейся темноте девушке показалось, будто чёрный провал пропасти подобрался к краю села и, затем уходил дальше, в лес. Но вот выглянула из-за сгустившихся туч, луна и по кажущемуся тёмному провалу побежали лёгкие серебристые проблески. И Веде стало понятно, что это не обрыв, а просто вольготно расположившееся на краю селения, озеро.
Стояла полная тишина, как будто все звуки решили угаснуть с наступлением самого глухого часа ночи. Луна снова спряталась за тучи, словно испугавшись чего-то неизвестного, и не было видно ни одной звёздочки в их прорехи. Девушка взглянула в сторону посёлка - ни один огонёк не оживлял тёмные силуэты домов. Наступившая вокруг темнота казалась непроницаемой, а тишина была оглушающей. Она замерла, словно боясь нарушить, хоть одним движением, хрупкость непривычной для городской девушки, ТИШИНЫ.
Но вот, до её обострившегося в этой тиши, слуха донёсся лёгкий шорох. Он прошелестел где-то недалеко и замолк. Округа на какие-то мгновения снова погрузилась в безмолвие. Веда, ступая легко и осторожно, словно бы по-кошачьи, отправилась в путь, в посёлок. И, что было весьма удивительно ей самой, она могла видеть в этой, вроде бы непроглядной тьме. Правда не так хорошо как днём, но всё-таки девушка была способна разглядеть многое из окружающего.
Она наслаждалась, выпавшей на её долю, прогулкой в ночной тиши, как вдруг эта спокойная безмятежность была грубо нарушена. Казалось, что она была варварски рассечена резким, неприятным звуком. Как будто какой-то неведомый великан, в ярости сломал вековой дуб. И звук этот шёл не из леса, где он был бы оправдан шатающимся вокруг села медведем, а из самого посёлка, где все вроде бы мирно спали... Этот треск разбудил собак всей округи, поднялся невероятный лай. Но что было удивительно - ни в одном доме не загорелся ни один фонарь, как будто подобный шум был здесь самой обыденной вещью.
Вскоре, сквозь эту мощную звериную ругань, можно было довольно отчётливо расслышать отборную человеческую брань. Хриплый мужской голос, с интонациями подзагулявшего маргинала, сердито выговаривал всему, что встречалось ему на пути: лающим слишком громко псам; не вовремя сунувшейся ему под ноги, кошке; тонкому высохшему деревцу, которое слишком шумно сломалось под его весом. Видите ли, оно было настолько хрупким, что не соизволило выдержать одного нетрезвого мужчину, когда тот, споткнувшись, облокотился на него.
Он сыпал такими замысловатыми ругательствами и угрозами, таким тоном, что собаки предпочли замолкнуть, а Веда - зажать уши ладонями и опрометью бросится прочь. Когда же она решилась остановиться и разжать руки - кругом опять стояла величественная и удивительная тишина. Округа снова погрузилась в глубокий, безоблачный сон.
Девушка огляделась и поняла, что в страхе добежала до видимого центра селения. Она поспешила успокоиться и, отдышавшись, продолжила своё ознакомительное путешествие по улицам. Собаки, ещё недавно надрывавшие свои голосовые связки, мирно спали, не обращая внимания на проходившую мимо Веду. Они спокойно посапывали в своих конурах и ни одна из них, не только не попыталась зарычать ей вслед, но даже и не соизволила пошевелиться. Как будто и не проходила мимо, странно пахнущая чем-то чуждым, абсолютно не знакомая собакам особа.
Она же, до крайности поражённая этим обстоятельством, так как оно шло вразрез с её представлениями о собачьем мире, не заметила, как подошла к какой-то грязной куче и даже споткнулась об неё, чуть не упав. С трудом удерживая равновесие, девушка, наконец, пришла в себя. И только сейчас ощутила крайне неприятный запах, исходивший от этой кучи. Веда поспешила опустить свой взгляд и к своему вящему удивлению увидела, что это не просто какой-то сомнительный ворох полусгнившего чего-либо, а ... вдрызг пьяный, стонущий и похрапывающий во сне, мужичок.
Она поспешно зажала нос и сочла за лучшее отойти подальше, так как от этого маргинального представителя местного общества исходило такое амбре, что даже подлетавшие к нему мухи, замертво валились наземь. Да, это была адская смесь жутких запахов, свойственная беспробудным алкоголикам с многолетним стажем.
Наступил рассвет. Потихоньку начала просыпаться и издавать различные звуки живущая в посёлке живность. Запели свои утренние серенады петухи, стараясь перещеголять, друг друга громкостью голосов. Их вечные собеседницы, куры начали квохтать, в ожидании своих хозяек - кормилиц. Раздалось тихое мычание проснувшихся и ждущих дойки коров. В домах начали загораться первые огоньки. И вскоре во дворах начали появляться хозяйки, которые шли к своим сараям, чтобы покормить, подоить и выпустить на волю своих питомцев.
Веда подала голос, пытаясь привлечь к себе внимание кого-нибудь из этих женщин, но ни одна из них не откликнулась на попытки девушки поговорить. Они видимо, не расслышали её, из за раздающегося со всех сторон гомона, или были слишком заняты своими делами. Было ясно одно - никому не было дела до незнакомой и, явно не местной отроковицы...
Она вздохнула и, оставив попытки пообщаться с кем-нибудь из местных, присела на оказавшуюся поблизости скамейку. Веда решила отдохнуть и поразмышлять обо всём, что с ней случилось в последнее время. Девушка так крепко задумалась, что не заметила, как рядом с ней. На эту скамейку опустилась ещё одна юная особа. Она прикоснулась к плечу Веды, приводя этим лёгким жестом девушку к действительности. Они взглянули друг на друга и уже не смогли отвести свои взоры. Это был необъяснимый, взаимный магнетизм двух молодых женщин...
Обе девушки, с любопытством разглядывали друг друга. Они были чем-то похожи, но в этой внешней схожести были и довольно существенные различия. И Веда, и незнакомка были невысоки ростом, были стройны и привлекательны, даже красивы. Лица их были почти одного типа женской внешности. Но на этом сходство и исчерпывалось.
Телосложение местной красавицы, при всей её стройности не обладала хрупкостью и лёгкостью - качествами, которыми обладала фигурка её визави. Её лицо было более 'правильным', но и несколько более холодным, чем у Веды. Они обе обладали редким типом кожи, которую простые люди называют 'белой'. Но и тут было разительное отличие: у незнакомки она была молочной белизны, а у Веды с золотистым отливом. Волосы у обеих девушек были прямыми и густыми. Отличались только цветом - у здешней юной особы они были тёмно-рыжими, а у другой - светлыми, практически цвета слоновой кости. И глаза... Первая - синеглазая, волоокая. А вторая была счастливой обладательницей пары чарующих зелёных очей.
Некоторое время они так и просидели - не шевелясь и не решаясь заговорить. Затянувшееся молчание первой решила прервать незнакомка:
- Ну, здравствуй..., Дух!
- Почему дух? - удивилась Веда.
- Потому, что здесь нет твоего материального присутствия, тут находится твоя душа, а тело... Оно где-то там... - Незнакомка взмахнула рукой в неопределённом направлении. Поражённая, этим обстоятельством, Веда, только и смогла, что недоумённо спросить:
- А ты? Ты тоже дух или...?
- Нет. Я есть, здесь и сейчас, в духе и во плоти. Ты - другая. Я вижу, чувствую, слышу тебя, но также ощущаю, что тебя здесь нет...
- Так, возможно именно поэтому меня не замечали ни собаки, ни люди... - задумчиво и, как бы про себя произнесла Веда. И тут осеклась...:
- Постой, но ты же меня видишь и слышишь. Значит дело не в этом...?
- Я тебя могу видеть и слышать, а другие - нет.
- А как у тебя это получается?
- Я происхожу из семьи потомственных ведуний и, поэтому наделена способностью ощущать неощущаемое, и могу воспринимать то, что находится за гранью реальности.
Ответ незнакомки, в некоторой степени удовлетворил любопытство Веды, но у неё остался ещё один вопрос, который она и поспешила задать:
- А можно полюбопытствовать, как тебя зовут? Как-то нелепо разговаривать, не зная имени собеседницы.
Девушка улыбнулась и, немного покраснев от смущения, ответила:
- У меня довольно необычное имя - Осенния.
- Имя действительно необычное. Ты родилась осенью? А меня зовут Веда.
- У тебя тоже очень редкое, старинное имя... А Осеннией меня назвали не только потому, что родилась осенью, была ещё пара причин...
- Если не секрет, то каких?
- Ну, мама говорила, что родилась я с волосами цвета осенней листвы. Да и мамин возраст на момент моего появления на свет, бабушка иначе, чем 'осень твоей жизни' не называла...
Осенния продолжала что-то ещё рассказывать о себе, а может о своей семье, но Веда её уже, практически не слышала. Она и видела, теперь. свою новую знакомую сквозь какую-то дымку. И вот девушка опять почувствовала, как сила притяжения покинула её тело и она вознеслась ввысь. И снова волшебный полёт... Только на сей раз её слух и зрение заволокла плотная, непроницаемая пелена, она на короткое мгновение потеряла способность видеть и слышать. А когда её органы чувств вновь обрели свои свойства - Веда обнаружила, что... проснулась.