Получить свободу как оказалось, было нелегко. Прежде всего, она должна была появиться в душе, затем в сердце. И лишь потом отдаленные ее отголоски доносились к твоим мыслям и ощущениям.
"я полностью отдалась этому чувству, как же оно глубоко сидит во мне"- думала Мадлен, закрывая окно. На дворе лил дождь. Стоял февраль. Мадлен ненавидела февраль, когда новогодние праздники оставались позади, а сегодняшнее бытие поглощалось обыденностью жизни. Работа-дом-работа. Хотелось, чтобы всё это поскорее закончилось, и наступил март. В марте мысли становились яснее и разнообразнее чем когда-либо. Мадлен устало села у камина. Сегодня явно не её день. Деньги быстро заканчивались, а разносить почту ей чертовски надоело. Все эти людские лица примелькались перед глазами, как надоевшее кино. Оставалось смотреть в окно на запутанные черты луж. К тому же куда-то запропастился Жан. Мадлен снова взглянув в окно, стала невольной свидетельницей дождливого пейзажа. Лужи растекались по всей мостовой, как только что вышедшая из берегов река. Как ни странно Мадлен это не удивляло и не раздражало, скорее ей были противны постные лица людей обходивших вездесущие потоки воды. Скоро происходящее стало надоедать, и она поспешно ходила по комнате вдоль и поперек. Монотонность убивала мысли, безумие душило, и лишь с короткой грани на лезвии ножа она старалась упорхнуть как бабочка на яркий свет.
Положение свойственное пленным - угнетало. В запертых стенах не имея возможности жить по-другому, как все, всё время, ожидавшая наступления приступа болезни, она величественно шествовала по маленькой комнатке.
Мадлен давно уже никого из своих друзей не видела не было времени, здоровья и желания. Как же всё это досадно и ужасно смотреть на ветхие, старые стены комнаты и довольствоваться малым. Маленькая женщина уныло оглядела свои руки. "Я, прежде всего, должна ухаживать за своим телом, чтобы не допустить дряблости во всём теле, морщин на коже преждевременно" - подумала она сердито. Что-то озорное проснулось в этой худощавой на вид лет 30-ти женщине, которая в любую минуту могла умереть. У Мадлен была эпилепсия. "Хорошая погода, всё же" - произнесла вслух маленькая женщина, разглядывая лужи и свои руки одновременно. Жан не понимал её. Он даже ушёл на время от неё застав с другим мужчиной. Жутко осознавать, что мужчины настолько ничтожны и примитивны. Для неё роль любовницы, была прежде всего игрой, которая позволяла обезапасить от одиночества, разнообразила жизнь, давала новые возможности общения с новыми людьми. Если бы мади не меняла любовников хотя бы раз в месяц, она давно сошла бы с ума от скуки при привычном укладе жизни работа-дом-работа.' Всё это неважно',- думала Мадлен тщательно рассматривала свою комнатушку. Она жила здесь уже второй год, после переезда из Франции. Дом выходил на улицу, где ежеминутно проходило более тысяч машин, и в комнате даже на выходные стоял такой гул, что невозможно было ни читать, ни писать, ни даже уснуть. Она жила в засоленной комнате коммуналки. Мадлен рассматривала жизнь ни в тенях богатых интерьеров, нив удобствах жития, ни даже в шуме, который казалось, исходил из каждой клеточки её тела.
-Нет,- ещё раз подумала маленькая женщина,- всё мое существо ищет пути во мне и преграды, на которые я натыкаюсь, находятся лишь во мне.
Порой Мадлен даже нравился этот неукротимый шум, и она принималась выискивать в нем знакомые для понимания звуки. Когда соседи в первый раз, как только она вселилась, по доброте душевной решили поменяться с ней комнатами. Она холодно ответила - Нет.
Думая, что Мадлен согласиться, увидев все преимущества их комнаты. Этого не произошло. Серая мрачная комната казалась Мадлен убийственной.
-что же я буду здесь делать в этой ужасной, гробовой тишине, без моего любимого шума,- произнесла Мадлен вслух свои мысли. Соседи опешили настолько, что просто подумали про себя 'сумасшедшая' и оставили маленькую женщину в покое. Мадлен покинула Россию с родителями, когда была совсем ещё ребенком. С родителями евреями она эмигрировала во Францию. Жизнь за границей была совсем иной, нежели на родине, дни казались вечностью, и тянулись невыносимо долго. Там они прожили 20 лет. Мать умерла не за долго перед её отъездом на родину. Отец за месяц до отъезда. Траурные улицы Франции не давали жить спокойно, именно в тот период она узнала, что больна эпилепсией. Больше ничего не хотелось вспоминать из этого периода жизни. Одно устраивало её, она была свободна. Свободна от всего - от тихих сумерков наступившей ночи, от иллюзий жизни и смерти и главное от непонимания. Мадлен преклонялась перед ночью. Ночь опьяняла, делала жизнь совсем иной. Сразу всплывали затерянные мечты, былые радости и становилось лучше на душе, намного лучше, нежели днем. Маленькая женщина часто выходила ночью прогуляться. Она, как умелая воровка, выискивала затаенные от нее улицы и бродила, бродила пока не ощущала окоченения во всем теле или не проступала едва заметная дрожь.
Тогда она укутывалась потеплее в свою шаль и едва державшись на ногах от холода и усталости возвращалась домой греться у камина. В один из таких вечеров Мадлен не спеша, открывала дверь. Сквозь маленькую щелку скважины струился тонкий, едва различимый свет темноты. Маленькая женщина вошла, комната пахла жасмином, и она пыталась напряженно вспомнить, чей же это любимый запах. Жан? Нет, Жан любит фиалки. Андрей? Нет, он любит запах осенних цветов. Но тогда кто же это? Мадлен резко включила свет, пронизывающе яркий, как луч солнца. Возле камина сидел Виталий Степанов, собственной персоной (её первая любовь). Огромные почти прозрачные от удивления глаза Мадлен стали невыразимы, и она едва нащупав рукой диван, села. Степанов продолжал молча греть у огня свои окоченевшие от мороза пальцы.
- Ты? - немного прейдя в себя, спросила маленькая женщина, почти неприлично уставившись на гостя, однако в тоже время не видя его.
Степанов наконец-то поднялся с дивана, от потухшего камина исходило едва ощутимое тепло,
-Как жизнь?- спросил он бесцветно ни понижая, ни повышая голоса.
-Ничего,- подобрав волосы, степенно отвечала Мади.
-У тебя есть что-то выпить- бросил Степанов, поеживаясь от холода,- я совсем продрог.
- Чаю?
- Чего-нибудь покрепче.
- Нет ничего.
Степанов ухмыльнулся. Мадлен мягким жестом указала ему на дверь. Маленькой женщине он был противен. Первое разочарование, первые серьезные 'Ню', грозные сквернословия папочки. Все прошлое- глухая стена, сколотая эмигрантом Степановым.
'Как он меня нашел? ' - только сейчас, словно очнувшись, подумала Мади.
Маленькая женщина обескуражено посмотрела на едва приоткрытую дверь, оставленную Степановым. Он ушел. Наступал день. День - трезвый меланхолик, ясный разум пьяных мыслей и недоумение. Днем ты был таким, каким ты есть на самом деле, неприкрытый пеленой таинственности. Ночью мы словно меняемся, играем чью-то роль, часто не свою.
Мадлен чувствовала болезнь как старый морской волк определяет бурю за несколько дней. Она не успела пойти к врачу. Приступ начался рано утром. Обезопасив себя таблетками и прочими медикаментами, Мадлен заранее позвонила Мари Собольской, оставив открытой дверь комнаты. Медсестра по образованию, Мари Собольская дружила с Мадлен давно. Бессильная маленькая женщина лежала на большущей кровати, играя с болезнью в опасную игру: Кто-кого. Мари смотрела на свою подругу поражаясь, в ней было столько мужества и силы, что любой бы мог позавидовать. Она не боялась ничего. Мадлен всегда была оптимисткой, строила планы на будущее. Собольская грустно улыбнулась. День близился к вечеру. Забавно. Очень забавно садиться солнце. 'Как больно осознавать себя ни чем' -мелькнуло в голове.
Мадлен с восторгом осмотрев новое платье Мари, воскликнула:
-Ты просто ангел!
-Так оно и есть, - засмеялась Собольская
Недомогание было позади и маленькую женщину это больше не волновало. Будоражило разум лишь мимолетное появление Степанова в ее 'апартаментах'. Где он? Мари опять рассказывала о своих старых и новых интригах, Мади не слушала. Она попытается найти Степанова, решение было принято. Ей хотелось покорить его своим озорством, непосредственностью, женственностью, чтобы он, Степанов, понял она уже больше не та спокойная девчонка, которую он знал раньше. Она стала женщиной.
Болтовня мари порой была невыносимой. Три вещи, которые она безумно любила: саму себя, бездонное количество мужчин и сплетни. 'Мари -легкомысленна',- подумала Мади многозначительно вздыхая, но Мари говорить об этом было необязательно. Её подруга считала, что женщина не может быть счастливой, если мужчина ей безразличен или надоел. Женщина должна любить долго и крепко. Мари сравнивала мужчин с поленьями а мужчин с камином. Ведь для того чтобы у камина было тепло нужно много поленьев, потому что камин быстро потухает, а разжечь такой костер, который будет гореть долго одному полену не под силу. Именно поэтому, свои любовные интриги она трактовала не как легкомысленные поступки стареющей дамы, а как что-то необходимое для жизни.- В мой мир, конечно с огромными масштабами, входят все те, которые способны дать мне глоток любви, удовлетворить мои потребности жизни. Я не переступаю через свои желания, получаю от мужчины все, что мне нужно, а если он умен, то получает взаимность и от меня. Так говорила обычно Мари людям осуждающим её. Некоторые сравнивали её с женщиной легкого поведения и тогда, её тирада начиналась так: 'Проститутка-женщина легкого поведения зарабатывает деньги на жизнь через постель, впуская туда одноименное чучело под названием мужчина, не имея чувств, корысти ради. 'Чучело' может быть разным: молодым или старым; грязным или чистым; надменным или добрым; ей это неважно. Это всё 'Чучело' - грубое или нежное, под названием её работа. Я же вижу в мужчине фигуру, стать' - завершив свой монолог парировала обидчикам Мари, кривя свои красивые губки. Ветреная до мозга костей, она, тем не менее, чувствовала себя уверенно в жизни, считала, что выбирает лишь достойных, хотя некоторым из этих 'достойных' доставалась лишь одна ночь в её будуаре. Мадлен посмотрела на руки подруги, потом на свои руки и улыбнулась.
'Стареешь подруга',- думалось ей. Мадлен часто спорила с женщинами на тему: 'Что же из женских частей тела стареет больше?'
Она утверждала, что первые признаки подают руки и шея. Руки более выразительно могут описать вашу жизнь, даже порой выразительнее, чем вы. Каждая жилка, морщинка на руке, дает понять о жизни человека многое. Недаром гадалки часто обращаются к вам с просьбой погадать. Есть ухоженные, слегка толстоватые пальчики- это чванливые женщины, любящие следить за собой ,часами пропадать в парикмахерской и вкусно поесть. Есть же тонкие аристократические, изящные пальчики молодой стройной красотки. Есть же дряблые сухие- руки, натруженные в молодости, принадлежащие старухе. Когда Мадлен ехала из Франции то увидела превосходные руки, белоснежная кожа так и лоснилась, они казались мягкими и нежными умеющие дарить ласку и совершенно непригодными для тяжелого физического труда. Когда она впервые взглянула на обладательницу этих рук, Мадлен поразило, какие неживые глаза у этой женщины.
'Это наркоманка, только, только начинавшая колоться'-подумала тогда Мадии и оказалась права нечаянно увидев позже обколотые вены женщины. В первый раз она ошиблась.
'Мари стареет. У нее не будет уже столько мужчин как раньше и она возненавидит свое дряблое тело, если снизиться возможность его омоложения'- все эти мысли мимолетно посещали голову Мадлен, пока она слушала рассказы подруги. Степанов появился у Мадлен через неделю и как обычно уселся у камина. Он ничего не спрашивал, и только изредка встряхивал волосы, они были влажными, судя по всему, на улице шел дождь. 'Шлюха, маленькая шлюха',- думал он, нервно кусая губы и бросая насмешливые взгляды в сторону Мадлен, которая сидела на кровати в спортивных штанах и домашнем на вид очень древнем свитере. Маленькая женщина сидела, поджав под себя ноги и облокотившись на поручни дивана, смотрела куда-то вперед. Неподвижная поза делала ее отрешенной. Степанов закурил. Едкий дым сигарет пронизывал своей жгучестью, а резкий запах стоявший здесь слегка туманил ум. Он был в комнате наполненной чьими-то иллюзиями, какими-то вымыслами, реальностью, которая здесь приобретала не столь жестокий вид, нежели в ином месте. Мужчина задумался, в маленькой женщине он видел не дюжий интеллект. Его влекло к ней; эта независимость, искренность, сильный дух. Все в Мадлен волновало и заставляло подвергаться иным эмоциям, чем хотелось бы испытывать.
'Сейчас встану и уйду'- думал он. Но почему-то сидел, и пустынная комната без единого звука доставляла ему столько же удовольствия, сколько и ее хозяйке повергнутая в полудремотное состояние. Степанов встал и подошел к ней. Мадлен смотрела сквозь него, и только искорки в ее огромных глазах то появлялись, то потухали в этой кромешной тьме, что стояла между ними. Маленькая женщина на самом деле была вне себя от счастья - он рядом, нет никого больше, только тишина изводила своими допытливыми вопросами.
После получасового безмолвия Мадлен спросила: ' Ты сегодня ужинал?'
Степанов ответил зыбко ухмыляясь: 'Нет, еще'.
Несовместимость их явно вырисовывалась как картина на полотне. Где-то за окнами плыла луна, открывая новые горизонты. Мадлен чему-то улыбнулась, загадочно.
-Ты пьешь виски?- спросила маленькая женщина, заметив бутылку в руке Степанова.
-Да и схожу с ума,- слегка иронично ответил он.
-Может, прогуляемся, я давно не чувствовала себя так хорошо.
Степанов молча кивнул головой.
Ему шла короткая стрижка, эта прическа делала его образ мужественнее и открытее. Мадлен взяв его под руку, потеряла последнюю надежду выбраться из плена этого мужчины. Шел дождь сначала мелкий, потом всё сильнее и сильнее. Мир отступил, оставив наедине этих двух таких разных людей.
При лунном свете лужи выглядели серебристыми ручейками, которые то и дело искрились и сливались в одно большое сияние ночи. Мадлен хотелось раздеться чтобы нагишом пробежаться по темным улицам0,созерцая как нежные маленькие капли струятся по ее телу, маленькие капли жизни.
-Я хочу быть дождем,- Мадлен грустно оглянулась на Степанова.
-Он капает, мысленно растворяется, касаясь земли, и снова оживает в таких причудливых лужицах.
-О боже, как же ты похожа на маленького ребенка, который ни в коем случае не хочет вырастать, но играет по взрослым правилам.
-Все мы дети,- провозгласила маленькая женщина, свысока смотрим на убогих людей, убогим проще спасти свои души, они хотя бы признают, что грешны в отличии от нас.
-Стоит ли философствовать под дождем.
Степанов ненавидел философские рассуждения о жизни и смерти.
-Я хочу постоять в этой замечательной лужице, можно я оккупирую это место,- с напускной серьезностью сказала Мадлен.
-Пожалуйста, милости просим, - засмеялся Степанов в ответ.
Мадлен разделась, в полном неглиже ее маленькое тельце покорялось медленным движениям потока воды в луже, в которой она стояла, вытесняя собой воду. Некий ангел и бес.
'Сумасбродка', - подумал Степанов, но именно это и привлекало в ней.
-Оденься, простудишься,- сказал он вслух.
-Меня и так все устраивает, а если ты успел заметить, моя одежда насквозь промокла.
Дождь струился по ее стройному смуглому телу и она вся отдалась этому немыслимому водовороту, не жалея себя и внешних запретов, передвигая их границы далеко вперед на будущее. Дождь охватывал не только тело, но и частичку души. Потом Виталий помогал маленькой женщина одеться, на мокрое тело одежда одевалась ужасно. Усталая, но довольная Мадлен отправлялась домой.
-Степанов, ты, когда-нибудь видел меня счастливой,- кокетливо спросила Мари, застилая кровать.
-Не знаю,- ответил Степанов устало.
-Так, посмотри, я счастлива, что разделила своё ложе этой ночью с тобой, - улыбнулась подруга Мади.
'Что, я здесь делаю в этом номере с женщиной, которая прославилась своими романами на всю Москву'- рассуждал про себя Степанов. О мари знали все его московские друзья, многие говорили что она остроумна ,в любви Богиня, другие называли просто легкомысленной особой средних лет (Мари было 38 лет). Степанов же считал ее развратной дурочкой. Он достал портсигар и, повернувшись к балконной двери лицом, брезгливо осматривал комнату, в которой он сегодня провел ночь. Смятая постель, повсюду разбросаны вещи и журнальный столик, заваленный модными женскими журналами. Эта комната напоминала старый дешевый мотель, в котором Степанову доводилось бывать во Франции, а не постоянное место проживания симпатичной молодой женщины. Ему становилось противно находиться в этом логове разврата, надо было уходить. Мари вышла с замотанной головой и в банном халате.
- Мне пора, - заметил Степанов, искренне улыбаясь, ему было нелегко.
-Можешь, остаться еще,- Мари игриво одернула подол халата.
-Нет, извини, дела.
-Как банально!
-Можешь считать, как хочешь, меня это не волнует.
-Получил, что хотел и не волнует - воскликнула Мари сердито.
-По-моему ты была не против,- ехидно ухмыльнулся Степанов.
-Убирайся к чертовой матери,- она подхватила стоявшую на столе вазу.
Словно предугадав ее маневр Степанов, успел закрыть двери, ваза ударилась об дверь. Буквально через минуту как он вышел.
Степанов прекрасно помнил вчерашний вечер, проводив Мадлен домой, он побрел по переулку и завернул к Мари (захотелось доступного секса). Потом безумная ночь, море виски и водки. Виталий вышел из квартиры Мари, прохожие скитались по улице, он вспомнил, что к часу у него назначена встреча. 'Ещё успею заглянуть к Мади' - подумал он, шествуя по мостовой.
Степанов перебирал в голове события из прошлого. Когда же они встретились с мадии? Это был июнь 1990года, на ней было лиловое платье с множеством вставок и огромным глубоким декольте. Она была прелестна как дитя. Хотя она в принципе на тот момент и была для него ребенком, маленькой 15-летней женщиной как он называл ее тогда. Тогда и сейчас по привычке. Мадии и вправду подходило это прозвище как никогда, она была невысокого роста. Прошло 15 лет ,она уехала из Парижа он долго искал ее в России пока случайно не наткнулся на мари. Тогда ему было 28,сейчас 43. И тем не менее тусклые февральские вечера по-прежнему наводили на него состояние депрессии. Как же мы похожи, думал он, подходя к крыльцу подъезда, где жила Мади. Мы оба нетерпим февраль, оба независимы в своих суждениях, и оба любим свободу. Правда Мадлен в отличие от меня борется за жизнь, а я готов утопить жизнь в бокале с шампанским. Степанов вспоминал тот вечер когда они впервые познакомились. Он шел по улице, и казалось, жизнь умирала у него на руках, становилось ужасно тяжело и обидно, жалко себя. Мадии напротив, летела как птица, нечаянно наткнувшись на него. Маленькая быстрая как огонь с веселыми искорками в широко поставленных глазах и огромной любовью к жизни. Она казалась ангелом, сошедшим с небес.
-Ой, извините,- произнесла она по-французски, но Степанов сразу понял, что девушка не француженка. Он давно забыл русский темперамент, и вот теперь знакомые нотки заставили его улыбнуться.
- Я вас насмешила, чем?
-Да нет, что вы, я просто подумал вы, наверное, русская.
-Как вы догадались?
-Наших людей невозможно не узнать. Как вас зовут маленькая фея?
-Меня?- она немного смутилась. - Мадлен, но я не особо люблю свое полное имя, поэтому просто зовите меня Мади, если можно.
-Почему же? Какое чудное имя?- улыбнулся он свое неотразимой улыбкой.
-да вы так думаете.
-Это имя вам великолепно подходит.
- Знаете, меня назвали в честь моей двоюродной тетушки, хотя она была ужасной занудой, феминисткой и старой девой. Эдакое чудовище в одном лице. В детстве она часто пугала меня всякими ужасными вещами, а о мужчинах говорила односложно 'полные негодяи'. Степанов засмеялся. наивность Мади претила ему, казалось, делала с ним чудо, оживляла тело, душу своей красотой и независимостью.
-Может, мы, еще увидимся с вами, - спросил тогда Степанов аккуратно прекрасно понимая, чем все это могло обернуться.
-Пожалуй, я не против,- ответила беззаботно Мади - с вами приятно общаться.
Потом долгие вечера и скучные ночи без нее. Степанов был первым мужчиной Мадлен, но ощущение чистоты невинности как-то навязалось с Мадлен, она была маленькой женщиной, слишком много знающей и мудрой для своего возраста. Мадии, постепенно раскрывая все свои секреты, рассказала Степанову, что бабушка окунала ее в глубь взрослой жизни.
Однако сейчас мужчине было тягостно это вспоминать, и он решил вернуться в реальность. Он подошел к двери коммуналки, постучал, дверь открыла соседка из другой комнаты.
-Вы к кому?- мило спросила она.
-Мне к Мадлен.
-Там у них скандал,- язвительно произнесла соседка, явно недоброжелательно.
По-видимому, у Мадлен кто-то был, это не удивляло Степанова.
'Вот, стерва-то'- подумал он о соседке, Ниночке. Ниночка игриво подмигнула ему, открывая свои изрядно полные формы.
Степанов шел по захламленному коридору то и дело, натыкаясь на стоявшие здесь вещи домашнего обихода.
Дверь комнаты Мадлен открыл молодой человек с бутылкой пива, в нетрезвом состоянии.
Видимо скандал продолжался. Мадии выглядела невозмутимой, она восседала на кровати как жрица любви на троне. Все ее сущность хотела этого чувства. Степанову показалось на мгновенье что Мадлен абсолютно все равно, что этот молодой юнец орет на нее, будто все так и должно было происходить, чинно и церемонно, словно шут перед своей царицей.
Виталий был не прав, и скоро осознал это, увидев невольное дрожание рук маленькой женщины и потухшие изможденные глаза. Что-то было в них страдальческое, доброе, нежное, такое им любимое.
Через некоторое время Степанову начал надоедать этот посторонний ворчун. И он, слегка приподняв его над землей, открыл дверь и выставил вон.
-И долго он здесь?- спросил Виталий.
Маленькая женщина медленно покачала головой.
-Мади, ты, по-моему, должна уже разбираться в людях, разве тебе с ним интересно?
Мадлен вымученно улыбнулась, и улыбка так и застыла на ее лице.
-Тогда, к чему эти разборки?- не унимался Степанов.
- Он забавный, ты разве не заметил, пишет стихи, он лучше нас. Этот парень, любящий романтику ценнее относиться к любви и жизни.
-А эти невыносимые сцены ревности? Разве это похоже на романтику?
-Нет,- сказала Мадии нежно,- он подарил мне больше, чем самого себя. И маленькая женщина достала из шкатулки среди прочих золотых безделушек: нательный крестик и маленький клочок бумаги со своим портретом. На бумажке красовалась надпись 'Мадии от Андре'.
'Дешевка',- подумал Степанов, разглядывая подарки.
-До чего же вы женщины наивны, цените в нас то, чего давно нет,- вслух сказал он, и Мадлен рассмеялась.
-Ты циник Степанов, эгоист и циник, если бы все женщины любили только тело мужчины в мире, наверное, не осталось бы ни одного романтика. Мир опустел бы от реальности раньше, чем люди смогли бы построить новый ему взамен. Степанов разглядывал маленькую женщину, как деревце, посаженное своими руками, и удивлялся - как оно так быстро проросло в чужом непривычном ему грунте. Люди практически не изменилась, лишь доселе известные ему искорки ее глаз не потухали раньше, а может это он, просто забыл? Нет, этого не было раньше, он был уверен.
Он повернулся резко и взглянув на Мадлен произнес: 'Иди ко мне'.
-Виталик,- она в первый раз назвала его по имени.
- Иди ко мне/
Твой разум отдыхал от пресности жизни. Что такое в частности жизнь? Это состояние, когда ты просто радуешься всему что есть на свете. Разум твердит тебе это с самого начала твоего существования на земле. Мадлен испуганно оглянулась. Что же пугало здесь? В до боли знакомой комнате с пропахшими от сигаретного дыма шторами и усеянной повседневным шумом. Что именно вызывало в подсознании чувство страха, одиночества и ненависти?
Мадлен знала ответ, он был во всех ее движениях, в утерянной, но еще не совсем грации, в беспомощных глазах встревоженных как два колокола в час тревоги. И в побелевших на мрачном фоне комнаты руках. Все крылось в ней, все эмоции, которые она умело, собирала в шкатулку своей души.
'Перепады настроения вызывают бурю эмоций в твоей душе, и очень резко отображаются на твоем физическом здоровье' - так объяснял Мадлен молодой психолог, захлопывая перед ней дверцу своего дорогого кабинета.
-все гораздо проще, от меня ушел Степанов,- сказала вслух сама себе Мадлен, добираясь по темным переулкам города. Степанов уезжал в Париж, оставив маленькой женщине записку на скорую руку: 'Меня ждет Париж, стильные бутики Франции. Встретимся еще. Степанов'. Она чувствовала себя брошенной, растоптанной в грязь и влюбленной в очаг своих тревог, страданий.
-Домой, домой, домой,- сбивая на своем пути любые преграды, мчалась, словно сумасшедшая маленькая женщина, возвращаясь с больницы. Светило солнце, заглядывая в лица людей как маленький бесстыдник, которому ужасно хочется понаблюдать тайком за сверстницами у раздевалки. Маленькая женщина проснулась с чувством легкого дискомфорта напоминающего предчувствие. Сегодня это предчувствие будет преследовать Мадлен целый день. Забыв почистить зубы, вернее не хотелось торчать в очереди к ванной. Сделав макияж, Мадлен принялась готовить завтрак. На кухне собрались две известные личности коммуналки: Леночка и Нинок. Нинок, подкрашивая тушью, правый глаз ехидно поглядывала на маленькую женщину, Леночка о чем-то с ней беседовала. Мадлен поев, встала из-за стола и грациозно отправилась в комнату. 'Старые суки коммуналки ее абсолютно не беспокоили. Они разжирели, обрюзгли, стали еще никчемнее, чем были до этого. Нормальные мужики от них ворочают нос, правильно и делают', - ухмыльнулась Мадлен, поправляя прическу перед зеркалом. Сегодня она должна была встретиться со своим старым знакомым ирландцем Томасом, и маленькая женщина решила получить от этой встречи максимум желаемого. Мадлен сосредоточенно примеряла платье, когда раздался стук в дверь.
-Минутку,- крикнула маленькая женщина, наспех застегивая полы халата.
В комнату вошел Жан, от него разило духами, которые Мадлен не выносила. Если бы ее в свое время не познакомили с Жаном ,то сама она вряд ли решилась бы на столь безумный шаг, потому что она терпеть не могла мужчин любящих резкие запахи духов.
- Садись, предложила маленькая женщина, гостю принявшись вновь перебирать свой гардероб.
- Куда идешь? - спросил Жан грозно, но Мадлен услышала в его голосе лишь глупую мальчишескую напыщенность.
Она вспомнила нежные как ветер объятья Степанова, его нежные слова и поняла, заносчивый ревнивец Жан ей противен.
- Ты сменил одеколон?- спросила Мадлен - Он тебе не идет.
-Я тебя удушу,- он нервно сжимал костяшки пальцев.
- Попробуй, - вызывающе пробормотала Мади.
- С кем ты была? Разве тебе не говорили, что я приходил! Я тогда весь вечер сходил с ума.
'Врет'- подумала Мадлен, разглядывая пристально его лицо. 'Наверняка, не нашедши меня в коммуналке (Я тогда была с Антоновым мы гоняли по лужам) пошел к девчонкам, чтобы с лихвой утихомирить свою прыть'.
Мадлен заметила еще свежие остатки губной помады на его шеи и помятый скошенный галстук.
-Где ты была?- повторил Жан, уже почти добродушно посапывая в такт каждому своему слову.
- Я сначала гуляла одна (соврала Мадлен), а потом пила виски с Мари.
А ты?- спросила она, поправляя его галстук и вытирая помаду с шеи.
-Сначала я искал тебя, потом напился с горя с друзьями водки. И как видишь снова здесь.
- Маленький обманщик,- произнесла, хитро улыбаясь Мадлен.
-Что ты имеешь в виду?
-А то, что последние три часа ты провел у женщины лет 35-40,весьма зажиточной, с хорошим вкусом, но стареющими чертами лица.
Помада была ярко красной, молодые девушки не очень любили подобные тона, а женщины постарше обычно манипулировали ими, чтобы скрасить свои недостатки.
- Ты что гадалка?
- Да нет?
- Значит, ты мне не веришь, что я носился как угорелый чтобы найти тебя! -воскликнул Жан уже не ругаясь, малодушно , алкоголь еще не выветрился с его головы.
-Хорошая помада стоит дорого,- произнесла Мадлен холодно, как будто здесь никого не было.
Мадии было противно, роскошные туалеты напоминали ей о Париже. Маленькой женщине надоело грубое поведение Жана.
-Я люблю тебя, Мадлен, люблю, ты понимаешь хотя бы это.
- Нет, Жан, ты слишком молод! Любовь свободна от уз ревности, честолюбия зависти. Ты не даешь мне свободы, а значит, в тебе просто сидит ревность.
- Глупая! Ты все выдумала! Как я могу не любить тебя?- выкрикнул Жан сгоряча, его лицо посерело от испуга, а глаза стали алчными злыми с желтоватым оттенком.
-Вовсе нет. Просто правда наводит на тебя ужас.
-Ты! Ты! - не в силах сдерживать порыв нахлынувшей злости прокричал Жан,- ты просто ищешь в любви утеху от своих измен вот и все.
Он резко рванул дверь и еще в коридоре слышались его грузные шаги и ругательства.
Ужин с ирландцем прошел тихо и спокойно, без лишних слов. Это был деловой ужин, их практически ничего не связывало, Мадлен нужна была хорошая работа, чтобы вернуться во Францию, а ирландец мог ее предложить. Однако предложил нечто иное, и Мадлен разочаровано оставила его. Ей не нравилось искать близость там, где были рабочие отношения и говорить о работе с любимыми.
Мари прилетела сразу после ее звонка. На ней была красная шляпка, красивое черное пальто и красные сапоги. Мари в подобном наряде была похожа на пуританскую скромницу 18-х веков.
- В чем дело? - кинулась она с порога к лежавшей на кровати подруге.- У тебя, что опять был приступ?- взволновано произнесла она.
-Нет, Мари, все прекрасно, знаешь мне нужен богатый любовник!.
Мари фыркнула, по всему было видно, что для нее это было забавой гораздо проще, нежели болезнь.
- По-моему ты и сама не плохо справлялась, а! Степанов просто чудо - кокетливо произнесла она.
- Понимаешь, мне срочно нужны деньги, чтобы уехать во Францию,- сказала Мади, пропустив ее слова о Степанове.
- Тогда, чего лежим? Одевайся!
-Как прямо сейчас?- удивилась Мадлен.
- А чего откладывать. Есть у меня один миллионер на примете, я только 2 месяца назад с ним рассталась и любовник хоть куда.
- Я же сказала, мне нужны деньги, и только деньги.
-Хорошо, хорошо,- не успокаивалась Мари,- но вдруг, если он тебе понравится.
-Только деньги.
-Понятно.
Мадлен надела свое любимое зеленое бархатистое, вечернее платье.
Подъезжая к ресторану, маленькая женщина взволновано смотрела на легкий, пушистый февральский снег. Ресторан занимал огромную площадь, почти все столики были заняты.
Ресторан назывался банально 'Осень'. Миллионер Макс быстро вошел в ресторан, оборачиваясь по сторонам. Наконец он подошел к столику, где сидел Мадлен и Мари и приветливо познакомился с дамами. Мадии понравилась ему сразу, особенно ее чувственные пухлые губы. Маленькой женщине напротив Макс не понравился, его ястребиный нос, и глаза хищника наводили на нее страх.
'Этого человека можно уважать и бояться, но никак нельзя любить'- подумала Мадлен, всматриваясь поближе в строгие черты.
Ужин подходил к своему логическому завершению, и маленькой женщине стало ужасно не по себе. Макс галантно провел ее к своему лимузину, играла музыка, и в тусклом свете мир становился с ног на голову.
Странно, макс не затевал каких-то излишних разговоров, заигрываний. Он просто смотрел в окно.
-Красивая погода неправда ли? Заметил мужчина улыбаясь. - Я обожаю зиму., давай пройдемся Ты как?
Мадлен пораженная такими резкими переменами в человеке Мадлен согласилась, вдруг за какое-то короткое время макс стал ребенком.
Они как дети гонялись по мостовой, бросались снежками и смотрели на растерянных от их шалостей путников. В последний раз Мадлен зашвырнула снежок в какую-то даму, которая несла в руках авоську. Дама чертыхнулась, авоська упала и находившиеся в ней яблоки были разбросаны по снегу. Вспомнились знакомые слова песни 'Яблоки на снегу'.
Макс и Мади были довольные и разморенные от долгой беготни, подъехали к ее дому.
- Так зачем тебе я?- прямо спросил Макс. И его вопрос поставил Мади в тупик.
- Тебе Мари что-то сказала?
- Мадлен, я не первый раз замужем как говориться , а тем более уловки Мари знаю хорошо. Ей всегда чего-то от меня нужно, поэтому говори прямо.
-Понимаешь, мне нужны деньги чтобы снова вернуться во Францию где я провела свое детство и юность, я задыхаюсь в Москве, да и потом там живет человек, который мне безумно дорог - она почти глотала слова, становилось стыдно.
- Ты получишь деньги,- сказал Макс и ушел восвояси.
'Как она могла так мерзко использовать этого человека в своих целях. Да пусть мир рухнет она больше не опуститься так низко!'- подумала маленькая женщина, и на душе стало внезапно так хорошо, беззаботно, оттого что есть человек, который может мигом решить все её проблемы.
Через неделю снова Франция. 'Здравствуй Париж, я по тебе так скучала!'
Старый дом казался пустынным, неприветливая тетушка делала ей замечания. Но Мадлен прилетевшую на крыльях счастья, уже ничего не могло задеть. Она целыми днями бродила по знакомым улочкам, напевая наспех выученные песенки. Как же она любила Париж, его превосходный шепот.
-Степанов, послушай, ты слышишь шепот Парижа.
Степанов улыбнулся.
-Нет, ты внемли, он шепчет, что любит меня, тебя, всех вокруг.
Здесь во Франции она чувствовала прилив сил, бодрость, будто после долгих лет гнета ее душа возродилась, в этом милом городе.
-Мужчины, вы болваны, слышишь Степанов, вы не понимаете и не цените самого главного, что стоит за нами - жизнь - пыталась расшевелить его маленькая женщина.
-Почему же?- спросил спокойно мужчина ее мечты.
-Вы живете эмоциями, проблемами, а надо жить красивой жизнью.
Степанов громко рассмеялся: 'Как он любил эту маленькую женщину, этот лучик его жизни'.
Жизнь катилась своим чередом, Мади перестала ее упрекать. Но она начала часто откуда-то взявшийся остеохондроз и привычная эпилепсия все чаще глушили ее запал.
-Можно войти,- услышала Мади знакомый Макса, она давно никого не видела. тетушка как обычно пререкалась однако впустила его в комнату.
-Я долго искал тебя,- крикнул 'миллионер' пытаясь перекричать шум стоявший в комнате. Окна были зашторены, в углу лежали старые тряпки, к тому же очень сильно разрывался магнитофон, исполняя очередную рокерскую балладу.
Макс выключил магнитофон, открыл окно и посмотрел на Малден в лучах солнца. Казалось за те три месяца, что он не видел ее, она постарела как минимум на 3 года. Серое лицо, тусклые глаза, темная одежда.
-Что с тобой?- воскликнул Макс, нервно поправляя волосы.
-ничего, она закурила, доставая откуда-то из-под подушки припрятанную пачку сигарет.
-Что происходит!- надрывным голосом орал 'миллионер' пытаясь достучаться до этого каменного сердца.
Было отчего-то не по себе.
Мади отбросила сигарету и стала перед ним в свой полный рост, вдохнув полной грудью.
-Увези меня отсюда Макс, увези.
Макс оглядел ее с ног до головы. Она была в футболке, маленькая стройная с длинными ногами, и русыми волосами до плеч.
-Хорошо,- сказал он и обнял ее, она едва доставала ему до груди.
-Где твои платья?
-В шкафу.
В шкафу висели старомодные ситцевые платья времен тетушки открывавшей дверь.
Макс остолбенел, такого траурного одеяния он не видел со времен похорон свой бабушки.
-Где твои вещи Мадлен?
- Половина у тетушки, остальная вон там в углу.
Тетя Мадлен отдала платья племянницы не хотя
-Возьми вот это,- предложил он бледно розовое платье,- тебе надо жить!
-Поехали к Степанову - попросила Мади, выходя из дому.
Макс согласился, он не знал, что тянуло ее к этому не очень красивому мужчине со слегка сутуловатыми плечами и темнеющими светло-русыми волосами.
Степанов сидел в кресле с простреленной головой.
Макс озадаченно смотрел на него.
-надо вызвать милицию,- наконец собравшись с мыслями, произнес он.
- надо, меня посадят. Это я его убила - растерянно произнесла Мадлен.
- За что? Ты же его так любила!
-Понимаешь, он опять предал меня в третий раз подряд, в то время когда мне его так не хватало.
-Но ведь и ты не была ему верна.!
- Да, но я это делала, не любя, а он снова влюбился как мальчишка. Правда, Степанов?- она подошла к холодному телу Степанова и поцеловала его в лоб.
-Она молода?
-Лет 18-ти Степанов всегда любил молоденьких. Знаешь, сколько мне было, когда мы познакомились?
-Сколько?
-Только 15 лет. Я приревновала его к этой молоденькой девице, когда я увидела его сияющие глаза, я просто потеряла контроль, потому что поняла нам больше не быть вместе.
-Ты так сильно его любила?
-Всю жизнь.
Она практически остыла от переживаний и в ее глазах оживали знакомые озорные огоньки.
- Давно он здесь?
- Примерно 2 часа.
- Спускаемся вниз, и тихонько выходим, нас здесь не было.
Степанова похоронили сестра и брат.
-А твоя тетя знала, что ты убила Степанова?
-Догадывалась.
-Поэтому и прятала тебя.
- Да. Не будем больше об этом - сказала Мади, прячась от солнца за прелестной шляпкой (она не убивала Степанова, это сделала та юная девица, его любовница, но Максу об этом говорить не хотелось)
В Мадриде было невыносимо жарко, здесь они были уже полгода.
- Идем, Макс,- упрашивала маленькая женщина 'миллионера'. Они сидели в баре.
-Только если ты меня поцелуешь.
-Пожалуйста.
- Она нежно поцеловала его в щечку.
-Пойдем.
Красочный закат убаюкивал испанцев, уснул и Макс, беспорядочно расположившись на кровати. Мади устало, перебирая четки у окна.
-Прости меня макс, Прости меня Макс. Мне нужно к нему, Я люблю тебя Степанов.
Залпом выпивает бутылочку яда.
'Степ...'- хриплый голос обрывается. И все темнеет перед глазами. А новое утро будет сильнее и лучше. Но без нее и без него. Само по себе.