Говорят, человек - творец своей судьбы. И именно он выбирает, каким будет его жизненный путь: ровным, гладким и легким или долгим, тернистым и трудным. Кайла не представляла, что она сделала, чтобы заслужить ту участь, что выпала ей на долю...
На город давно опустилась ночь, окутав улицы и парки бархатистой глубокой темнотой, сгладив очертания домов и скрыв за собой шумящие на ветру деревья. Женщина отвлеклась от шахматной доски, подняла голову и взглянула в сторону темных окон, распахнутых настежь. Она тихо вздохнула, но не стала ничего говорить старой кормилице, сидящей в глубоком кресле неподалеку от нее. Тина занималась вязанием, негромко пощелкивая спицами. Наверное, утешая себя иллюзией свободы, ведь из окон роскошных покоев открывался великолепный вид на спящий сейчас город и огромный порт, сияющий разноцветными яркими огнями, ей было проще переносить вынужденное заточение. Ее взгляд против воли скользнул по комнате и надолго остановился на двух молодых женщинах, занимающих небольшой диванчик с причудливо изогнутой спинкой, оббитый бархатом. Они тихо разговаривали, склонившись друг к другу, чтобы не мешать ей, отчего их длинные - ослепительно-белые и насыщенно-черные волосы перепутались. Одна из них - высокая, хрупкая брюнетка с утонченными, красивыми и безукоризненно-правильными чертами лица беспечно и весело улыбалась, помахивая рукой у лица. Несмотря на открытые окна в покоях было душно, летняя ночь не радовала свежестью и прохладой. Ветер, поднявшийся накануне, приносящий с собой не только отзвуки оживленной жизни, кипящей внизу, у подножия замка, но и запах моря, неожиданно стих, словно перед бурей. Вторая - невысокая, пухленькая блондинка с фарфоровой кожей, очаровательным носиком-кнопочкой, нежным румянцем на атласных круглых щечках и невинными огромными глазами цвета аквамарина привычно хмурилась, хотя именно этому ангелочку по всем законам жанра полагалось радовать окружающих прекрасным настроением и жизнерадостным настроем.
На самом деле она была бы безумно рада отвлечься от тяжелых и безрадостных мыслей, не оставляющих ее в покое и на минуту. И с огромным удовольствием послушала бесхитростную и незамысловатую болтовню Оливии, темноволосой красавицы, чья харизматичная, строгая и немного чопорная внешность никак не соответствовала ее мировоззрению. Молодая женщина попала в ее свиту почти семь лет назад, сразу после того, как оказалась при дворе из-за капризов своей амбициозной матери, возжелавшей выдать свою единственную дочь замуж за какого-нибудь видного государственного деятеля. Кайла сперва не обращала особого внимания на новую аристократку, чье появление прошло тихо и незаметно, не всколыхнув высшее общество. Но слышала недовольные перешептывания придворных дам, раздосадованных и оскорбленных дерзостью новенькой. Как оказалось, Оливия имела обыкновение говорить то, что хотела, не раздумывая долго над своими слова и не стараясь придать им приятную для слуха форму. Так, наблюдая, как ее госпожа сидит в кабинете, разбирая кипу бумаг, которая не уменьшалась несмотря на все ее усилия, она нахмурилась и справедливо заметила, что многочисленные чаи, настои и отвары, подсовываемые заботливыми фрейлинами, приближающимися к злой женщине с немалой опаской, боясь попасть под горячую руку, не помогут. И посоветовала ей выбросить всю эту бесполезную писанину в окно и пойти погулять в саду, желательно, босиком, чтобы земля вытянула все дурные мысли и облегчила боль... Женщины, собравшиеся вокруг нее, испуганно затаили дыхание, ожидая вспышки гнева со стороны своей госпожи. Но она только усмехнулась, отодвинула в сторону документы, поманила новенькую за собой, и, последовав ее совету, отправилась на прогулку, надеясь хотя бы немного развеяться и избавиться от одолевавшей ее усталости.
Или серьезные, обстоятельные и интересные рассказы Амалии, чудного милого и сказочно-прекрасного создания, по крайней мере, внешне... Ее она впервые увидела в огромной библиотеке, где блондинка, сурово сдвинув тонкие брови, певучим и чарующим голоском требовала выдать ей старинный трактат по астрологии, ядовитым тоном уверяя служителя в том, что древний язык, на котором он был написан, ей не помеха, потому что она прекрасно знает его... И может дать пару бесплатных уроков упрямому мужчине, отказывающемуся верить ей на слово, полагая, что красавица просто проспорила какой-то спор и теперь хочет произвести на победителя положительное впечатление, доказывая, что не уступает ему по количеству знаний, заложенных учителями во время обучения. Кайла, сделав пару шагов, вышла из тени большого шкафа, скрывающего ее от глаз служителя и девушки, покрасневшей от гнева и готовой, судя по яростно сверкающим глазам, перейти от уговоров к куда более серьезным и действенным методам убеждения, твердым голосом, не допускающим возражений, приказала немедленно найти и принести книгу. А повернувшись к торопливо присевшей в грациозном реверансе красавице, насмешливо добавила, что с большим удовольствием выслушает ее мнение, потому что уже читала этот трактат раньше, но не могла, к сожалению, обсудить его содержимое с кем-то при дворе... Амалия удивила ее. Девушка пару дней не показывалась ей на глаза, вызвав легкое разочарование тем, что оказалась типичной представительницей юных особ, присланных во дворец только с одной единственной целью - выйти замуж... И была очень удивлена, когда она неожиданно появилась в тронном зале, робко поглядывая на нее, но не решаясь приблизиться без приглашения...
Кайла не понимала, чем заслужила безоговорочную и самоотверженную преданность со стороны двух таких не похожих женщин, проникнувшихся к ней сначала симпатией, ставшей вскоре глубокой привязанностью, сменившейся в конечном итоге куда более сложными, но на удивление настоящими и искренними чувствами. Они обе были вынуждены сидеть взаперти вместе с ней, потому что за дверями этих комнат, отведенных ей после свадьбы свекровью, которая вопреки всем ожиданиям благоволила невестке, их ждала только смерть. За все в этой жизни приходится платить, как часто говаривала ее матушка, за преданность попавшей в опалу - в том числе...
Старая кормилица, то и дело посматривающая на нее расстроенным, печальным взглядом, украдкой отирая непроизвольно бегущие по морщинистым бледным щекам слезы, просто не могла подобрать нужных и правильных слов, чтобы утешить свою несчастную воспитанницу.
Они все оказались заложницами роскошных стен, скрытых под плотными атласными занавесями ярких цветов, расшитых золотыми нитями, сплетающимися в замысловатые узоры. Женщины, окружающие ее, сами сделали трудный выбор, поступившись своим счастьем, чтобы скрасить ее одиночество. Для Кайлы собственное заточение стало не просто неприятным сюрпризом... Ужасный, несправедливый и жестокий приказ, отданный супругом, был ничем иным, как предательством - подлым, отвратительным и не заслуживающим прощения.
Три юные миловидные девушки в фиолетовых туниках свободного кроя, перехваченных под грудью серебристыми лентами, неслышно передвигались по покоям. Их легкие шаги и без того полностью заглушали толстые ковры, устилающие мраморные плиты, но прислужницы старались вести себя как можно незаметней, чувствуя разлившееся в душном воздухе напряжение, интуитивно угадывая, что наигранное веселье, слезные утешения и фальшивые убеждения в том, что все будет хорошо, их госпоже не нужны.
Служанок вынужденно выпускали наружу, чтобы они могли принести своей госпоже еду и напитки, отнести в стирку одежду и белье, взять воду и щетки для уборки. Да и эта поблажка была основана на банальном желании узнать о том, что она делает. Девушки, отданные ей в услужении восемь лет назад, поклялись быть рядом до конца, как только за ними закрылись двери покоев, отрезая от внешнего мира и сутулой фигуры мужчины, смотрящего на нее совершенно пустыми глазами. Он скрестил руки на груди, склонил голову на бок и пристально наблюдал за тем, как она спокойно, не теряя достоинства, отходит от медленно смыкающихся створок из красного дерева. Наверное, он ждал истерик, потоков слез, обмороков, припадков и жаркой мольбы... Кайла прекрасно понимала, что ее дражайший супруг желал очистить запятнанную предательством совесть, но не собиралась помогать ему в этом.
Наблюдая каждый день за тем, как слуги, приставленные к ее покоям, поспешно, стыдливо отводя глаза и трусливо вжимая головы в плечи, открывают двери на стук служанок и закрывают их за ними, она понимала, что скоро прервется и эта связь с внешним миром. Удивительно, что трем юным девушкам удается с пугающей легкостью водить за нос хитрую и коварную особу, из-за которой она оказалась заточена в собственных покоях. Прислужницы с огромным удовольствием описывали, как бесится она каждый раз, когда они с притворным трепетом и страхом говорят о том, что их госпожа не теряет присутствия духа и не впадает в отчаяние...
А что ей оставалось? У входных дверей стояла неподкупная стража, которая не выпустит ее без особого приказа. Окна покоев расположены слишком высоко над землей, им ни за что не удастся спуститься вниз незамеченными. Хотя, прекрасно зная, на что она способна, ее муж на всякий случай приставил охрану, и теперь шесть человек неусыпно несли караул под окнами покоев, изредка поглядывая вверх. Видимо, все были уверены в том, что она захочет вырваться из плена, и будет предпринимать попытки сбежать из дворца до тех пор, пока у нее это не получится. Но она не собиралась давать своим врагам шанс избавиться от нее: беглянку легко убить, объяснив ее смерть неудачно пущенной стрелой. Мертвая она для мужа гораздо ценней, чем живая. Поэтому она не пыталась сбежать, хотя внутренний голос, и кормилица, вполне солидарная с ним, как оказалось, неустанно говорили ей, что человеческое терпение не безгранично и в скором времени от нее избавятся, пустив на корм рыбам. Подсказал бы ей кто-нибудь умный и дальновидный, куда же бежать из собственного дворца, с недавних пор превратившегося в темницу, королеве, которая месяц назад восседала на троне вместе со своим законным супругом, разбирая сложные дела, а теперь мучилась и терзалась из-за жестокого обмана и предательства.
Она многое бы отдала за то, чтобы понять, почему ее постигла такая участь. Старалась смириться с осознанием, но не могла... Как не смогла принять тот факт, что ее предали буквально все, кто был рядом на протяжении долгих восьми лет ее пребывания во дворце. Кайла всегда была милостива и справедлива к тем, кто ходил у нее в услужении, прощая мелкие проступки. Она никогда не распекала слуг, не отчитывала их и не наказывала за неловкость, неповоротливость, болтливость или проявленное неуважение. Ее мать, великая герцогиня Элейская, с детства учила дочь относиться к людям так, как она хотела, чтобы относились к ней. Став королевой, войдя в роскошный дворец в столице совсем молоденькой и неопытной девушкой, выросшей вдали от городской суеты в поместье матери, давно покинувшей свет, она сразу выделила из огромного количества вельмож самых достойных и умных людей, оказывая им поддержку и приходя на помощь, если без ее вмешательства они не могли справиться с возникающими проблемами и трудностями. Кайла обеспечила им блестящее будущее, определив на важные и видные должности, устроив их личную жизнь, подобрав подходящие блестящие партии. Саркастичная улыбка слегка приподняла уголки полных, чувственных губ, женщина откинулась на высокую спинку кресла, оббитого золотистой парчой, глядя невидящим взглядом на вырезанные из черного и белого дерева фигурки, украшенные мелкими самоцветами и серебряными тонкими обручами. Сколько раз она была вынуждена выслушивать жалкий лепет оправданий провинившихся приближенных, пойманных на неблаговидных поступках. Мужчины и женщины падали на колени перед своей королевой, гордо восседающей на троне, истово целовали ее руку и клялись в вечной верности, осыпая ее словами горячей и искренней благодарности. Кайла сделала им столько добра, что они предпочли сразу забыть обо всем, закрыть глаза на огромные долги перед ней и своей совестью, удовольствоваться сделкой с собственной нечистой совестью, и отвернуться от нее, стоило королю отдать приказ...
Она знала, с чего, вернее сказать, с кого все началось. Ровно месяц назад во дворце появилась юная прелестная графиня, которая сразу привлекла внимание всего двора. Ее невероятная, броская, яркая и экзотическая красота ни одного мужчину, не зависимо от их семейного положения, не оставила равнодушным... Тина, всегда и везде сопровождающая свою воспитанницу, и верные фрейлины сразу попытались предостеречь ее. Они боялись, что их госпожа уподобится тем влюбленным людям, что слепы и глухи к происходящему вокруг. Ведь не зря говорят, что жены, даже венценосные, узнают об изменах последними...
Но Кайла все видела и замечала. Сложно было пропустить такое... Во время торжественного и пышного приема она стояла за спиной мужа, небрежно восседающего на высоком роскошном троне из мрамора, украшенного россыпью редких самоцветов, тихо беседуя с советниками, обеспокоенными новостями с границы. Алий отмахнулся от взволнованных мужчин, пытающихся поговорить с ним, попросив не портить веселый праздник скучными разговорами и давно опостылевшими дебатами. Удивившись внезапно наступившей тишине, накрывшей тронный зал плотным незримым полотном, она с недоумением оглянулась и увидела, как король, никогда прежде не удостаивающий ни одну придворную даму такой милости и чести, медленно поднимается, небрежно откидывает назад полы длинной атласной накидки, расшитой золотом, и неспешно, будто не хотя, спускается по ступеням, властным жестом протягивая вперед руку. Застывшая в глубоком изящном реверансе прекрасная молодая девушка, скромно потупившаяся, вскинула на него огромные выразительные глаза цвета полуночного неба, робко улыбнулась алыми губками, грациозно выпрямилась и вложила свою хрупкую ладонь в его, пряча взгляд за трепещущими от волнения длинными густыми ресницами. Какое-то время они тихо разговаривали, после чего король милостиво кивнул, позволив девушке удалиться.
Наблюдая за тем, как очаровательно улыбающаяся красавица неспешно отходит от трона, ступая грациозно и плавно, соблазнительно покачивая округлыми бедрами, плотно обтянутыми белоснежным шелком, Кайла впервые ощутила неприятный и болезненный укол ревности. Внутренний голос, молчавший до поры до времени, решил не упускать случая и едко напомнил своей хозяйке о том, что ее юность осталась в прошлом...
Дурное предчувствие неотвратимой беды не обмануло. Алий никогда не танцевал ни с кем, кроме нее, но в тот вечер он нарушил традицию и сразу после первого танца, открывающего бал, с улыбкой поцеловал кончики ее пальцев, оставил у подножия трона и твердым шагом направился туда, где в укромном уголочке скучала юная прелестница, к которой никто из мужчин не решался приблизиться, опасаясь гнева правителя, открыто проявившего к ней интерес. Немыслимых усилий ей стоило бездействие. Больше всего на свете Кайла хотела подойти к кружащейся по залу паре, постучать мужа по плечу, напоминая, что она все еще здесь, и съездить кулаком в очаровательный носик девушки, отучив ту на раз от привычки строить глазки чужим мужчинам. Вместо этого она делала вид, что долгий, откровенный и страстный танец, сказавший окружающим гораздо больше, чем простые слова, ее нисколько не трогает. Кайла подозревала, что ее супруг, охваченный жесточайшим пламенем страсти и похоти, не сможет устоять перед зовом плоти и сделает красавицу своей фавориткой, хотя раньше он никогда не оскорблял ее подобным образом, всегда с жаром уверяя жену в том, что ни одна женщина не сможет занять ее место. Наверное, она должна была послушаться совета Тины, своей кормилицы, и сразу избавиться от юной соперницы. Женщина, переживающая за нее, так и не смогла понять причин, из-за которых она сохранила разлучнице жизнь, полагая, что ее воспитанница просто не отважилась на убийство. На самом деле, Кайла не тронула новоявленную фаворитку только потому, что прекрасно понимала - на ее место придет новая... И поведение Алия, задаривающего девушку, поселившуюся в роскошных покоях, дорогими подарками, только утвердило ее в этой мысли. Он метался и переживал только первые три дня, мучаясь угрызениями совести и не решаясь прямо смотреть ей в глаза. После чего успокоился, напомнил себе, что может делать все, что ему заблагорассудится, ибо он король, и променял ее, свою законную супругу, с которой его связывала благословенная богами священная связь, на юное соблазнительное тело...
Другая на ее месте в тот же вечер разбила бы все огромные зеркала в будуаре, как задумчиво заметила Тина, пристально и зорко наблюдающая за тем, чтобы ее любимая девочка не поддалась минутной слабости и не натворила глупостей из-за обуревающих ее чувств, поддавшись захлестывающей боли и горькому разочарованию. Верные фрейлины уговаривали не опускать руки и бороться, отстаивая свое право на счастье. Кайла не стала прислушиваться к их советам, к сожалению, она прекрасно знала, что не может составить серьезную конкуренцию молодой прелестнице, пробравшейся в постель ее мужа, потому что не обладала даже десятой долей красоты, которой ту одарила природа. В один из вечеров, молча покинув тронный зал, где бродячий цирк развлекал своим веселым и забавным представлением снисходительно улыбающегося правителя и его фаворитку, звонко смеющуюся от восторга и хлопающую в ладоши от радости, она поднялась в свои комнаты, прошла к большому напольному зеркалу в тяжелой золотой раме, и долго вглядывалась в хрустальную, безукоризненно чистую гладь. На нее грустно смотрела невысокая, стройная женщина с потухшим взглядом. Раньше миловидное и очаровательное личико с правильными классическими чертами лица в форме сердечка могло своим выражением невинной добродетели обмануть кого угодно, если бы не лукаво сверкающие в сени длинных густых ресниц яркие, привлекающие к себе внимание глаза насыщенного темно-зеленого цвета. Алые губы всегда охотно складывались в обворожительную улыбку, растопившую ни одно сердце. Она вообще охотно и много смеялась...Сейчас она напоминала бледную тень себя прежней. Каштановые локоны, отдающие краснотой в ярком свете ароматических ламп, венчала высокая тиара с крупными бриллиантами. Плавные, красивые и соблазнительные изгибы фигуры подчеркивала приталенная туника серебристого цвета, которая удивительно шла ей. Печально улыбнувшись, она подняла руки и коснулась холодными пальцами бледных щек. Впервые за свою жизнь Кайла не знала, что делать...
Если с испытываемым жгучим чувством стыда и унижения она могла справиться, подавив в зародыше волной поднимающийся в душе гнев, наступив ногой на горло растоптанной женской гордости, просто решив для себя, что изменник больше никогда не переступит порог ее спальни, то простить ему предательство оказалась не в силах. Восемь лет, с первого дня их женитьбы, она была рядом, воплощая собой незыблемую опору, всегда немного позади, в тени его величия, за левым плечом, чтобы никто не усомнился в том, что именно король вершит судьбы своих подданных. Она столько сделала для него, его древнего славного рода и великой страны, как ей не уставали повторять все члены правящей династии, привела в порядок судебную систему, построила множество школ и приютов, занималась благотворительностью, помогая бедным людям... Именно она, что скрывать, выиграла недавнюю войну, своими мудрыми и своевременными советами убедила короля и совет отказаться от идеи помочь соседям, желающим вступить в рискованный союз против поднимающегося с колен княжества, которое начинало наводить ужас на правителей остальных стран, оказавшихся в непосредственной близости от пережившего кровавый и жестокий переворот государства, где с недавних времен железной рукой правил новый, умный, хитрый, изворотливый и сильный правитель. Доказала, что правитель, его многочисленные советники и приближенные сильно недооценивают важность флота, приказав строить новые судостроительные верфи и корабли. Сколько раз она пресекала разгорающиеся дипломатические скандалы, когда ее супруг вел себя глупо и непростительно, оскорбляя чувства и традиции послов. Она чарующе улыбалась, изящно склонялась к хмурому королю, мрачно наблюдающему из-под насупленных бровей за гневно посматривающими на него людьми, не понимающими, чем они заслужили подобное неуважительное отношение со стороны владыки, и тихо объясняла, где он ошибся, подсказывая, что нужно сказать и сделать, чтобы загладить возникшую неловкость.
Каждая женщина сочетает в себе множество личин, но Алий предал каждую из них: супругу, искренне любящую его, в бреду страсти забыв о том, что свой выбор он сделал сам, отдав предпочтение именно дочери герцогини среди множества и куда более достойных кандидатур, любовницу, оставив в прошлом, просто отмахнувшись от них, жаркие ночи, что они проводили в объятиях другу друга, полностью отдаваясь чувственным наслаждениям, пьянящей нежности и сладостной страсти, друга, ведь только ей одной он открыл свои постыдные слабости и страхи, не достойные правителя, помощницу и советчицу, всегда готовую оказать ему поддержку любого рода... Ради кого? Сладкоголосой, соблазнительной пигалицы, выполняющей все его прихоти и капризы в постели с целью заполучить богатства и могущество, доступное только владыкам? Фрейлины советовали ей не уступать юной сопернице, отстаивать свое право на счастье, но Кайла не стала унижаться банальной дележкой одного мужчины, мечущимся среди женщин, не в силах сделать окончательный выбор. Бороться, по ее мнению, можно было за власть, что делала новоявленная фаворитка, вцепившаяся в короля бульдожьей хваткой, или за любовь, которую она испытывала к этому мужчине раньше... Но не за место в кровати, где до нее побывала другая, оставив не только отпечаток на смятых простынях, но и свой запах и неуловимое напоминание о своем присутствии...
А как она радовалась в свое время, когда от только-только взошедшего на престол короля прибыли посланники с бесценными дарами. Ее сестры, собравшись в небольшой гостиной, со всех сторон обступили многочисленные коробки, сундучки, шкатулки и свертки, возбужденно хихикая, оживленно переговариваясь и с любопытством показывая пальчиками то на одну, то на другую вещь, гадая, что же скрывается внутри.
-Ты счастливица, - с легкой ноткой зависти протянула Эва, родившаяся с ней в один год, без сил падая на мягкий диванчик. Вздохнув с притворной грустью, она произнесла. - Вот если бы я появилась на свет раньше тебя...
-То все равно сочеталась бы браком с сыном наших соседей, - насмешливо протянул высокий звучный женский голос, заставивший хихикающих девушек быстро посерьезнеть и присесть в реверансах, приветствуя неспешно входящую в комнату мать. Смерив закусившую губу дочь хмурым взглядом, она с осуждением покачала головой и веско добавила. - Потому что твоя сестра совершенно не подходит такому милому и доброму юноше, как наследник герцога Линарского...
-Только представьте, роскошные наряды, дорогие украшения, - мечтательно сказала одна из сестер.
-Огромный дворец, балы, торжественные приемы и всевозможные увеселения, - в тон ей прибавила вторая.
-Красавец-муж, - многозначительно подняв вверх палец, напомнила Эва, иронично поглядывая на Кайлу, насупившуюся после ее замечания.
-И свекровь, прославившаяся своим отвратительным характером и мерзким нравом,- герцогиня строго посмотрела на дочерей, затем перевела взгляд на нее и со вздохом попросила, - никогда не забывай, что при дворе всегда найдутся люди, настроенные против тебя. И самое главное, помни, что женщины из нашего рода рождаются, живут и умирают с достоинством...
Она не представляла, что может знать о таком чувстве новорожденный младенец, которому полагается есть и спать, умиляя всех вокруг своим кругленьким личиком, розовыми щечками и пухлыми ножками. Зато на своей шкуре узнала, каково это, быть королевой и каждый день следить за тем, чтобы не ударить в грязь лицом, сохраняя ледяное спокойствие даже перед лицом непреодолимых трудностей. Оставалось последнее испытание, но Кайла не была уверена, что сможет и его пройти с честью, потому что не хотела умирать, тем более так...
Музыка, которая в тронном зале звучала просто оглушительно, сюда, сквозь толстые стены многочисленных покоев, переходов и галерей доносилась едва слышным, приглушенным и приятным напевом, не раздражая слух. Но даже Кайла, задумавшаяся о своем и не обращающая внимания на то, что происходило вокруг, удивленно нахмурилась и подняла взгляд от доски, когда она внезапно стихла, оборвавшись каким-то резким и неестественным звуком. Пронзительный женский крик, исполненный ужаса, заставил ее вздрогнуть от неожиданности, с силой сжимая в руке хрупкую фигурку, подозрительно затрещавшую. Оливия вскочила с диванчика, прижимая дрожащую руку к губам, испуганно глядя на нее. Служанки возбужденно и взволнованно зашушукались, обсуждая, что могло случиться в тронном зале. Тина, лишь слегка изогнувшая брови и невозмутимо зевнувшая Амалия отреагировали куда спокойнее остальных, не придавая происходящему никакого значения.
Но и они настороженно замерли, когда за одиночным криком внезапно наступившую оглушительную тишину разорвали душераздирающие, испуганные и болезненные вопли, от звука которых невольно зашевелились волосы на затылке, а к горлу подкатил противный, тошнотворный ком. Странный скрежет сменился пронзительным звоном, слившимся вместе с истерическими криками и топотом множества ног в сплошную какофонию звуков, эхом отдаваясь от стен, играя на натянутых до предела нервах ничего не понимающих женщин, переглядывающихся с растерянным и испуганным выражением.
-Что, интересно знать, там творится? - Хрипло спросила осипшим от волнения голосом кормилица, предварительно откашлявшись, осторожно откладывая в сторону вязание и медленно поднимаясь из кресла, стараясь не наступать на больную правую ногу.
-Его величество приказало устроить показательное сражение, чтобы развлечь заскучавших вельмож? - Насмешливо предположила Амалия, которая быстро справилась с собой и вернулась к прежнему состоянию.
-Скорее всего, снова пожаловали жрецы, - укоризненно покосившись на подругу, с напором произнесла Оливия, взволнованно покусывая губы. - Они предупреждали короля и совет, что не отступят и не успокоятся до тех пор, пока снова не увидят ее высочество на троне...
-А вдруг король нарочно все это подстроил? - Заволновалась Тина, сильно бледнея из-за внезапной догадки. Быстро, насколько ей позволяла хромая нога, она дошла до Кайлы, и остановилась за ее спиной, положив холодные, мелко дрожащие руки ей на плечи, будто хотела закрыть собой. Ее голос упал до едва различимого шепота. - Что, если он приказал страже разыграть нападение, чтобы под шумок убить тебя, а вину за пролитую королевскую кровь взвалить на своих врагов?
-Благо, сейчас у нас их хоть отбавляй, - резковато ответила женщина, раздраженно тряхнув головой. Глубоко вздохнув, она призвала себя к спокойствию, разжала судорожно сведенные пальцы, позволив шахматной фигурке упасть на стол с глухим приглушенным стуком, и, понизив тон, попросила. - Не выдумывай, няня. Алий не пойдет на это по одной простой причине - у него ума не хватит претворить в жизнь такой сложный продуманный план!
Оливия и Амалия дружно, но нервно хихикнули и понимающе переглянулись. Они хорошо изучили ее за те годы, что провели рядом с ней, поэтому знали - выговаривать им за непочтительное и неуважительное отношение к королю никто не будет. Ее венценосный супруг давно упал в ее глазах, а фрейлины вместе с кормилицей и вовсе откровенно ненавидели его, не считая нужным скрывать свои чувства.
-Да, - ворчливо согласилась пожилая женщина, слабо улыбаясь, - но ты забываешь о его фаворитке. Кто знает, что за мысли скрываются в ее красивой головке?
Кайла не нашлась с ответом и сочла за лучшее промолчать. Какое-то время женщины напряженно прислушивались к мертвой тишине, которая накрыла огромный дворец подобно непроницаемому куполу, отрезав его от окружающего мира.
Ожидание в последние дни стало совсем невыносимым, поэтому она облегченно перевела дух под укоризненным взглядом старой няни, с силой впившейся пальцами ей в плечи, обтянутые темным атласом закрытого платья. Королева прекрасно понимала ее чувства и могла бы с легкостью сказать, о чем та думает... Но уж лучше так, пусть развязка наступит быстрее, а не затянется, испытывая ее на прочность. Она ожидала появления палачей, поэтому не смогла сдержать удивления, и тихо хмыкнула, когда в коридоре раздались громкие шаги, будто к дверям ее покоев маршировал хорошо вооруженный отряд воинов, а не пара человек с удавкой или бокалом отравленного вина. И совсем неожиданным стал вежливый стук, из-за которого служанки попятились к балкону, опасливо поглядывая на арочную дверь, пока еще надежно запертую, а фрейлины, одновременно взглянув на нее, округлили глаза, силясь выдавить из себя хоть слово...
-Ну, войдите, - с ядовитым сарказмом в голосе позволила Кайла, сопровождая свои слова соответствующим царственным жестом, - если сможете!
За дверью воцарилась тишина, мужской голос что-то властно и неразборчиво спросил, женский столь же невнятно ответил, в нем, в отличие от первого, преобладали виноватые и смущенные нотки. Затем раздался хруст, дверная ручка пару раз крутнулась против часовой стрелки и выпала на ковер...
Прежде, чем перепуганные и растерявшиеся от странностей происходящего женщины успели отреагировать, входные двери быстро и резко распахнулись внутрь, являя бледных, растрепанных и зареванных фрейлин, которые со страхом оглянулись назад и поспешно вошли в покои, нервно заламывая руки.
-Ваше величество, - голос девушки, нерешительно выступившей вперед и сделавшей кривой и неровный реверанс, предательски срывался, выдавая ее чувства. Она не поднимала головы, глядя прямо перед собой, и дрожала, будто от сильного озноба. Выбившиеся из высокой прически светлые пряди, перекосившаяся лента на шее, усыпанная россыпью драгоценных камней, мятая туника и размазанная по бледному лицу косметика никак не соответствовала отведенной бедняжке роли.
Кайла была неприятно поражена тем, что у Алия хватило ума на такое изощренное коварство: он прислал к ней тех, кто раньше входил в ее свиту, пользуясь особым расположением. Эту троицу миловидных и очаровательных аристократок королева привыкла считать близкими подругами...
-Говори, - снисходительно позволила Кайла, возвращаясь к шахматной доске, внимательно окидывая расстановку фигур изучающим взглядом. И хотя небрежный и равнодушный тон дался ей с большим трудом, потому что больше всего в этот момент ей хотелось закричать от охватившего ее разочарования и впиться в горло предательницам, она ничем не выдала себя. В голове пульсировала одна-единственная мысль: неужели ее супруг поддался на жаркие и страстные уговоры своей фаворитки, жаждущей занять трон рядом с ним, и решил избавиться от нее?
-Вас ждут внизу, - едва слышно прошептала юная баронесса, нервно оглядываясь назад. Ее спутницы тряслись от страха, не решаясь заговорить, но при этом старались держаться поближе к открытым дверям, придерживая руками створки, словно были готовы в любое мгновение спешно закрыть их. Выражение их лиц, отражающих мрачную, но твердую решимость, заставило ее озадаченно нахмуриться.
-Передай моему супругу, - ехидно протянула она, переставляя фигуру, - что я сейчас совершенно свободна и готова принять его...
-Ваше величество, - голос девушки взлетел на несколько октав, зазвучав неприятно и пронзительно, чтобы затем упасть и сорваться. Сделав глубокий вдох, пытаясь успокоиться, она шагнула вперед, опустилась на колени и, склонив голову, пряча глаза, тихо произнесла. - Нас прислал не король... Госпожа моя, дворец захвачен динарским князем!
-Что?
-Как?
-Но это невозможно!!!
Встревоженные и испуганные голоса слились в один. Они какое-то время смотрели на фрейлину, принесшую страшную весть, затем синхронно повернулись к сохраняющей непробиваемое спокойствие королеве в поисках ответов и простой поддержки.
Кайла короткое мгновение прислушивалась к своим ощущениям, затем горько усмехнулась тому, как отчаянно и предательски забилось сердце, но внешне ничем не выдала себя, небрежно пожав плечами. Она нисколько не удивилась тому, что услышала. Правда, князь действовал гораздо решительней и стремительней, чем она думала. Он не стал дожидаться зимы, как думали советники, чтобы начать наступление. Они даже разработали стратегию отступления, над чем она от души посмеялась, красочно представляя, как они прячутся за городскими стенами, с пыхтением затаскивая в город корзины и телеги с провиантом. Хотелось взглянуть в надменные глаза Алия и насмешливо протянуть "А я предупреждала тебя!", чтобы получить пусть слабенькое, но такое желанное моральное удовлетворение от того, что они все ошиблись в своих ожиданиях, откровенно посмеиваясь над попытками соседнего правителя вознести свою небольшую страну к вершинам былой славы и могущества.
Владыка динарского княжества сразу не понравился ей, с первого взгляда. Правящая чета небольшого, но процветающего королевства пригласила всех титулованных соседей на торжество, пытаясь таким странным поступком то ли сделать попытку примирения между враждующими династиями, то ли рассорить их окончательно, столкнув лбами. Алий, меньше всего желающий показываться на глаза большинству из них, вел себя сдержанно и молчаливо, стараясь лишний раз даже рта не открывать, чтобы не наговорить лишнего, о чем мог в последствии пожалеть. Кайла, знакомая только с ближайшими соседями, наоборот, переходила по огромному залу, мило общаясь, улыбаясь и подшучивая над теми, кого встречала до этого, провожаемая восхищенными взглядами и восторженными комментариями.
Собравшиеся правители и их свита были твердо уверены, что князь не отважится появиться на приеме, ведь за последний год он провел несколько военных компаний, увенчавшихся его полной победой и захватом четырех небольших королевств и княжеств. Даже музыканты перестали играть, когда по мраморной лестнице, насмешливо улыбаясь и пренебрежительно посматривая по сторонам, поднялся высокий мужчина в сопровождении отряда вооруженных воинов. Быстро смекнув, что никто не горит желанием познакомиться с соседом или хотя бы поприветствовать его, а хозяева торжества и вовсе поспешно спрятались за спинами гостей, откровенно жалея о собственной глупости, заставившей их написать приглашение и отправить его с гонцом в динарское княжество, Кайла поискала глазами управителя праздника, и кивнула ему. Мужчина, побледневший в ожидании неизбежного позора, явно не знал, что делать, ведь никто не спешил делать первый шаг, а князь и вовсе остановился немного в отдалении, откровенно наслаждаясь произведенным эффектом, иронично и открыто изучая смущенных и испуганных людей пронзительным взглядом. Поэтому едва ли не бегом бросился к ней, украдкой облегченно переводя дух.
Их велеречиво и туманно, в соответствии с принятым когда-то в древности этикетом, долго представляли друг другу, а она, пропустив мимо ушей назойливый звонкий голос, с легкостью сыплющий титулами, настороженно смотрела на высокого, как ей показалось, чересчур высокого, худощавого мужчину, стоящего перед ней. Длинная меховая накидка ниспадала на землю, простого кроя костюм из темной кожи смотрелся здесь, посреди роскошного дворца дико и странно. В отличие от остальных венценосных персон он пренебрег символом власти, не увенчав светловолосую голову короной. На фоне пестро и ярко разряженных в шелка, бархат и атлас наместников, королей и князей, мужчина выглядел опасным и смертоносным змеем, оказавшимся среди обезьянок, увешавших себя рядами жемчужных бус, сияющими в свете ламп драгоценными камнями и павлиньими перьями. Варвар, как его тихим шепотом называли за спиной, украдкой убеждаясь, что поблизости нет никого из его свиты, тоже не придал длинной речи никакого значения. Он слегка подался вперед, склонив голову и сощурив пронзительные, слишком светлые, кажущиеся прозрачными, как талые воды, большие глаза, прямо встречая ее взгляд. Кайла изумленно приподняла брови, заметив просыпающийся в пугающих своей неестественностью глубинах хищный интерес. Мужчина изогнул обветренные, четко очерченные губы в ленивой улыбке, увидев, как она нахмурилась.
-Мудрая и справедливая королева, - задумчиво протянул он низким, хрипловатым голосом, от звучания которого по коже прошла дрожь, - ты действительно настолько добра и милостива, как о тебе говорит твой народ?
Церемониймейстер, услышав его обращение, подавился собственными торжественными словами, открыл от удивления рот, уставившись на усмехающегося мужчину круглыми, как у совы, глазами. Его напудренное лицо выражало полную беспомощность, растерянность и какую-то детскую обиду из-за того, что ему не позволили закончить речь, как полагается, прервав таким неподобающим образом.
-Люди склонны преувеличивать, - с очаровательной улыбкой ответила ему Кайла, лукаво поблескивая глазами, не обращая внимания на безмолвное возмущение супруга, хмуро наблюдающего за их общением, не решаясь, впрочем, подойти, - если, к примеру, верить всему, что говорят о вас и принимать всерьез многочисленные слухи, можно испугаться и спрятаться дома под кроватью, чтобы случайно не попасть под раздачу!
-Как ему удалось захватить столицу? - Тряхнув головой, прогоняя невольно всплывшие из глубин памяти воспоминания, она оглянулась на распахнутые окна, недоумевая над тем, что снаружи до них не донеслось ни звука. Пусть во дворце играла громкая музыка, звенел женский смех, журчали веселые и оживленные голоса, заглушая естественный фон, но они все равно должны были услышать отголоски ожесточенных сражений, идущих в городе.
-Никто даже опомниться не успел, - сдавленно, сквозь слезы, ответила на ее вопрос, озвученный вслух скорее от растерянности и непонимания, чем желания получить объяснения, баронесса, робко поднимая взгляд от пола, но не вставая с колен, - как варвары смели стражу у городских ворот, прорвались к дворцу и порту, стремительно перебили охрану и ворвались в тронный зал. Мы поняли, что происходит только тогда, когда стражники мертвыми упали на пол, а через их тела переступили высокие воины в темных одеждах и шаманы в странных меховых одеяниях. Кое-кто из вельмож порывался вступить в бой, но их быстро успокоили с помощью мечей, а остальных согнали к стенам, чтобы не мешали. Князь, появившийся позже, на ходу убирая окровавленный клинок, насмешливо поприветствовал короля, на котором лица не было, и спросил, почему никто не встречает дорогого гостя. Даже снизошел до того, чтобы прочесть его величеству короткую, но внушительную речь о том, что распускать стражу и воинство до такого состояния не просто непозволительная беспечность, но еще и верх глупости. Потом смерил сидящую у трона фаворитку долгим оценивающим взглядом, холодно поинтересовался, где король нашел эту раскрашенную куклу и куда спрятал данную богами супругу. А когда ни он, ни советники не смогли вразумительно ответить, намного суровей и яростней спросил, почему королевы нет в тронном зале. Не дождавшись ответа, он разозлился и приказал своим воинам обыскать весь дворец.
-И кто же сказал ему, где меня искать?
-Я, - шепотом призналась девушка, смахивая бегущие по бледным щекам слезы, - и рассказала, почему вы заперты в этих покоях.
-Ты очень рисковала, делая такое признание.
Все верно, если Алию удастся откупиться от динарского князя и сохранить власть, он не пощадит предательницу, закрыв глаза на то, что она приходится ему какой-то дальней родственницей, и подпишет ей смертный приговор, заставив в отместку долго и мучительно страдать в ожидании последнего часа.
-Вы всегда были добры и справедливы к нам. Никто из нас не забыл этого, - помолчав, она робко призналась, - первый советник готовил ваш побег, успешно притворяясь верным слугой его величества, чтобы не навлечь на себя подозрений. Он знал всех, кто был обязан вам своим положением и процветанием, осторожно разузнал об их отношении к происходящему и нашел союзников, заручившись поддержкой. Только теперь все планы пошли прахом, а приготовления стали совершенно бесполезны, князь не пощадит никого...
Такая смерть, от рук достойного врага, не казалась Кайле ужасной. Лучше войти в историю как справедливая и прославленная королева, всеми любимая и почитаемая, погубленная жестокими захватчиками, чем как правительница, потерявшая свой высокий статус, преданная собственным мужем и свитой. Принять смерть от рук палача на плахе, на глазах народа, сохраняя достоинство, она сможет. Недаром же она старшая и любимая дочь "железной" герцогини Элейской! Расставаться с жизнью она была совершенно не готова, но предпочитала встретиться со своей судьбой лицом к лицу сейчас, а не трястись от страха много лет в ожидании шагов палачей, медленно сходя с ума от горечи предательства, выжигающей ее изнутри жадным огнем страха и безнадежности.
Красиво и четко очерченные губы изогнулись в кривой холодной усмешке. Кайла смерила быстрым взглядом расстановку фигур на доске, подняла свою, переставила ее, сбивая на пол ту, что принадлежала несуществующему противнику, и тихо произнесла. - Король мертв!
-Ты спустишься вниз? - Кормилица понимающе улыбнулась, наблюдая за ней.
-Разве мне остается что-то другое? Не сомневаюсь, что князь прикажет своим воинам привести меня силой, если я откажусь покинуть свои покои...
-Он не отдавал таких распоряжений, - вмешалась в разговор баронесса, покачав головой, - но приказал своим воинам окружить дворец, чтобы не дать сбежать вельможам, которых не было в тронном зале в это время. Он говорил достаточно громко, поэтому его многие услышали, я в том числе...
-Не сомневалась, что он поступит именно так, - насмешливо фыркнула Кайла. Ободряюще сжав лежащую на плече руку няни, она поднялась и повернулась к фрейлинам, взволнованно кусающим губы. - Приготовьте мой лучший наряд... Должны же мы оказать князю достойный прием!
Служанки, слушающие ее с открытыми от изумления ртами, засуетились, дружно бросаясь в будуар, натыкаясь друг на друга. Кайла не сомневалась, прекрасно зная вкусовые предпочтения своей госпожи, они выберут самое роскошное и красивое платье для торжественных приемов и подберут к нему драгоценности, чтобы она поразила своим видом захватившего дворец варвара. Ничего хорошего внизу ее не ожидало, поэтому королева хотела выглядеть как можно лучше, чтобы чувствовать себя уверенно, хотя ее внешний вид вряд ли будет иметь какое-то значение для человека, только что вторгшегося в чужую страну, победив без серьезной борьбы...
Прислужницы не подвели: Кайла не без удовольствия взглянула на себя в зеркало, тая легкую улыбку в уголках губ. Постаравшиеся на славу девушки окружили ее, распрямляя складки, смахивая несуществующие пылинки и придирчиво изучая украшения. Изумрудно-зеленая туника с золотистым поясом-корсетом и ниспадающими вниз прозрачными рукавами плавно облекала фигуру. Длинная накидка, расшитая золотой нитью и мелкими мерцающими драгоценными камнями ниспадала на пол. Крупные локоны венчала высокая корона с большими изумрудами и бриллиантами. Мягкий свет играл на широких браслетах, длинных серьгах, изящных кольцах и колье редкой красоты, подаренных ей в свое время свекровью в знак особого расположения.
Воины, стоящие по обе стороны от прохода перед ее покоями, в легких кольчугах и шлемах, украшенных перьями хищных птиц, синхронно приложили руки к груди и склонились в глубоких почтительных поклонах, будто приветствовали свою любимую повелительницу, а не пленную правительницу чужой страны, которую они только что захватили. Кайла с трудом справилась с изумлением, лишь слегка выгнула брови, внимательно рассматривая мужчин, выпрямившихся, но не поднимающих на нее взгляда.
-Не удивительно, что им с такой легкостью удается завоевывать чужие королевства, - довольно громким и хорошо различимым шепотом произнесла Оливия, кивая в сторону ближайшего воина, высокого и широкоплечего, - видимо, боги щедро одарили их силой. Интересно, ммм... ммм!
Она укоризненно и возмущенно скосила глаза на красную от смущения и гнева Амалию, вовремя зажавшую не в меру разговорчивой женщине рот ладонью, не дав ей закончить фразу. Идущие позади них фрейлины и служанки переглянулись и нервно хихикнули. Зная непосредственный характер любопытной Оливии, каждая из них прекрасно понимала, о чем она хотела спросить.
-Судя по взгляду, который он украдкой бросил на тебя, этот воин готов не только ответить, но еще и с радостью продемонстрировать свои способности на деле, - иронично, звенящим от смеха голосом сказала Кайла, слегка оборачиваясь к фрейлине, усердно отрывающей чужую наглую конечность от своего лица. Заметив, что она смотрит на нее лукаво поблескивающими глазами, она пожала плечами и напустила на себя виноватый вид.
-Ваше величество, прошу простить мое непозволительное любопытство, - воин, шагнув вперед, поклонился, спрятав лицо, но она успела заметить, как на его обветренных щеках вспыхнули темно-красные пятна румянца.
Ваше величество? И извинения?
Кайла тихо, задумчиво хмыкнула, небрежно махнула рукой и продолжила путь, погрозив на всякий случай Оливии пальцем, надеясь, что она не додумается сморозить очередную глупость в тронном зале. Хотя прекрасно понимала, что женщина просто отвлекала ее от дурных мыслей, вызывающих тошноту, стараясь немного разрядить напряженную и пугающую атмосферу безобидной шуткой.
Те, кто поддерживал ее в опале, и сейчас оставались с ней, держась позади на почтительном расстоянии, стараясь сохранять хотя бы внешнюю видимость спокойствия. Они все, как одна, отказались оставаться в покоях и прятаться там в надежде, что в общей суматохе и неразберихе, царящей во дворце, про них благополучно забудут и позволят сбежать, сохранив тем самым жизнь. Кормилица, когда она попросила ее переждать волнения наверху, тепло улыбнулась, коснулась ладонью ее холодной щеки и тихо произнесла. - Я прожила долгую жизнь, девочка моя. И только благодаря тому, что боги наделили ее смыслом. Ты - все, что у меня есть. Если не станет тебя, зачем жить мне?
Фрейлины, старательно припудривающие носики перед зеркалом, толкая друг друга под локти, чтобы помешать соседке привести себя в порядок, одновременно развели руками под ее пристальным взглядом и честно признались, что пойдут до конца, и не оставят ее в одиночестве перед лицом врага, даже если за эту храбрость придется заплатить самую высокую цену.
Высокие тонкие каблуки изящных туфелек, украшенные золотой виноградной лозой с сапфирами мелких виноградинок задорно и звонко стучали по мраморным широким ступеням, заставляя все внутри сжиматься от несоответствия громкого и такого обыденного звука мертвой, давящей и пугающей тишине, царящей внизу. Обычно во время торжественных приемов, празднеств и пиршеств здесь было не продохнуть: перебравшие крепкого вина вельможи выходили из тронного зала, чтобы не наговорить лишнего и немного прийти в себя, влюбленные объяснялись друг другу в чувствах, стоя у высоких - от пола до потолка арочных окнах, придворные дамы хихикали в сторонке, у маленьких диванчиков, установленных в глубоких нишах, кокетливо поглядывая на гостей, терпеливо дожидающихся аудиенции, слуги, сломя голову, носились туда-сюда с подносами...
Кайла тряхнула головой, прогоняя яркое видение, внезапно вставшее перед глазами, на короткое время ослепив ее яркостью красок. Она мрачно взглянула на воинов, стоящих у окон и широкой арки, спустилась с лестницы и, пересилив панику, удушающей волной подбирающуюся к горлу, вошла в тронный зал.
Громкий стук зубов, выбивающих дробь, был отчетливо слышен в мертвой тишине. Это было первым, что непроизвольно отметила Кайла, едва переступив его порог. Продолжая удерживать на лице невозмутимое, чуть насмешливое выражение, она остановилась, грациозно повернула голову и смерила беглым цепким взглядом огромное роскошное помещение, отделанное белоснежным, слепящим взгляд мрамором. Музыканты спрятались за витыми колоннами на возвышении, побросав свои инструменты, словно это ненадежное укрытие могло спасти их от смертоносных и точно разящих мечей. Перепуганные, бледные, растрепанные и жалкие вельможи жались к стенам, пытаясь слиться с ними, втиснуться внутрь. Они сжимались, втягивали голову в плечи, закрывались руками, стараясь казаться меньше ростом, чтобы не привлекать к себе не нужного внимания. Лица, искаженные от страха, дергались от нервного тика, пересохшие губы дрожали, а глаза отражали в своих глубинах тот животный ужас, что пожирал их изнутри. Наверное, она должна была пожалеть их, ведь они в одно мгновение потеряли все, что у них было, и могли по приказу чужака лишиться жизни. Но ничего, кроме злорадства и мрачного удовлетворения она не испытывала. Трусы, отказавшиеся вступиться за несправедливо подвергшуюся опале королеву, не раз приходящую им на выручку, не заслужили жалости и сострадания с ее стороны. Они смиренно приняли волю короля, восхваляя фаворитку, в мгновение ока сменившую незавидное положение любовницы на высокий статус невесты. Они были достойны только презрения...
Кайла ослепительно и искренне улыбнулась, заставив несколько человек, стоящих к ней ближе остальных, замереть, со страхом глядя на нее, откровенно не понимая, что могло так развеселить королеву перед лицом смерти, грозящей им всем. Что ж, признала она, рассматривая вжавшихся в угол советников, тихо подвывающих, зажимая себе рты руками, кому-то сейчас было гораздо хуже, чем ей. Заметив, с каким нескрываемым злорадством кормилица, стоящая в небольшом отдалении за ее левым плечом, смотрит вперед, она не стала оттягивать неизбежное и перевела взгляд на пьедестал, который занимали два причудливых трона из белого мрамора.
Король, высокий широкоплечий мужчина, обладающий привлекательной и импозантной внешностью, стоял на верхней ступени невысокой пологой лестницы, устланной расшитым золотом алым ковром. Широко распахнутыми карими глазами, в которых раньше снисходительность причудливым образом сплеталась с высокомерием, сейчас застыла растерянность, граничащая с недоверием. Он, не моргая, смотрел на большую группу воинов и трех странноватого вида не молодых мужчин с раскрашенными охрой смуглыми лицами, облаченных в одеяния из меха и кожи, стоящих прямо перед троном, отрезая правителю и приближенным вельможам путь к отступлению. Он был одет в светлую рубашку, обильно расшитую жемчугом, небрежно наброшенную на плечи, не застегнутую безрукавку из плотного сверкающего атласа и шаровары. Широкий пояс, покрытый золочеными деталями и самоцветами, гармонировал с высокими сапогами, как он и любил. Толстый золотой обруч плотно охватывал голову, но больше не придавал ему царственный вид, как прежде, подчеркивая врожденное величие. Слишком растерянным и глупым было выражение, застывшее на красивом, некогда любимом, лице...
И она хорошо знала, что оно означает. Он выглядел таким озадаченным и запутанным только тогда, когда случались события, выходящие за пределы его понимания. В такие моменты он оглядывался назад, в поисках поддержки и помощи, видел ее улыбку и успокаивался, прекрасно понимая, что она уже нашла выход, знает, как все уладить и не позволит ему пойти на дно.
Он и сейчас сделал то же самое - повернул голову привычным жестом, надеясь отыскать спасение в лице жены, но увидел лишь пустоту за своей спиной. Вельможи, приближенные, советники, шпионы и доверенные лица отхлынули от своего правителя, как волны во время отлива, стараясь держаться как можно дальше от него, чтобы не попасть под раздачу вместе с ним.
Тогда он обратил свой взор на ослепительно прекрасную женщину, сидящую у его ног на пышном ковре, среди подушек, и надежда в его взгляде медленно растаяла, как туманная дымка под солнечными лучами. Роскошно одетая, увешанная сверх меры дорогими броскими украшениями, кукла, чей вид тешил его мужское самолюбие, а соблазнительное тело - плоть, подходила на роль игрушки, а не советчицы...
Закрыв на мгновение глаза, она облегченно перевела дыхание, которое невольно затаила, искренне поблагодарила богов за то, что они позволили ей увидеть его унижение и падение. Решительно встряхнулась, прогоняя охватившую ее нерешительность, перешагнула через кровавое пятно, растекающееся по мраморным плитам, попутно удивилась тому, что тела убитых стражников уже успели убрать, и пошла вперед, к высокой фигуре в черном плаще, стоящей посреди прохода.
Мужчина внимательно следил за ее приближением, скользя по ней изучающим, ощутимым почти физически, взглядом, словно пытался определить, все ли с ней в порядке. Искренняя обеспокоенность, промелькнувшая на его лице, и быстро исчезнувшая, сменившись слегка насмешливым выражением, заставила ее сбиться с шага и растерянно заморгать. Решив, что ей почудилось, Кайла сделала последние шаги, приближаясь к нему и останавливаясь на незначительном отдалении.
Воины, стоящие за спиной своего князя, поспешно сняли шлемы, вежливо склонили головы в приветственных уважительных поклонах, и отступили назад, чтобы не мешать их разговору. Но больше всего ее удивило то, что динарский правитель тоже слегка поклонился, приложив руку к груди, обтянутой темно-коричневой плотной кожей с выдавленными на ней узорами. А затем, с дразнящей улыбкой протянул ей руку раскрытой ладонью вверх, предлагая вложить в нее свою.
С трудом проглотив тяжелый комок, она без колебаний, стараясь не думать о том, что делает, чтобы не допустить сомнений, преодолела разделяющее их расстояние и коснулась холодной шероховатой кожи, пальцы тут же сомкнулись вокруг ее стальной хваткой. Кайла удивленно вскинула глаза и натолкнулась на обжигающий пронизывающий взгляд, вызвавший неосознанную дрожь, прошедшую по телу. Невольно в подсознании возникла мысль о том, что она уже видит его не впервые. Именно так, только с изрядной долей похотливости, не с таким благоговением, восхищением и трепетом Алий смотрел на юную красавицу, ставшую его фавориткой, сменив ее в супружеской постели...
-Моя королева, - он поднес ее руку к губам, прикасаясь к прохладной коже далеким от целомудренного почтения поцелуем. Долгое прикосновение прохладных губ было слишком откровенным. Он или испытывал ее нервы на прочность, неторопливо плавными поцелуями пробираясь от ее пальцев выше, или на самом деле наслаждался тем, что делал.
Кайле нестерпимо хотелось выхватить руку и спрятать ее за спину, но она лишь улыбнулась, подавляя предательскую дрожь, и вопросительно приподняла правую бровь. Ей не пришлось изображать удивление, она действительно была до глубины души поражена его более чем странным обращением. Так мог сказать любой придворный, фрейлина или служанка. Иногда Алий позволял себе так иронично называть ее, склоняясь в насмешливом поклоне, когда она не сходилась с ним во мнениях относительно важного государственного дела. Затем, понимая, что задевает ее своим ехидством и манерностью, всегда извинялся и произносил эти же слова, но совершенно другим тоном, полным обожания и нежности...
Но думает она совершенно не о том, стоя рядом с мужчиной в тронном зале дворца, на шпилях которого скоро будут виться флаги другой страны!
-Примите мои поздравления, - тихо произнесла она, пытаясь справиться с нахлынувшей горечью, оставляющей на языке неприятное послевкусие. Все было бы иначе, они не прорвались бы так просто в их столицу и не дошли до трона, держи она, как прежде, руку на пульсе, а не отсиживайся в покоях.
-С чем? - Он все-таки поднял голову, отрываясь от ее руки, позволив украдкой перевести сбившееся дыхание. Озадаченность далась ему легко, но из-за фальшивых ноток в голосе звучала слишком наигранно. Судя по всему, князь не обладал полезным талантом притворства или не считал нужным постигать не простую науку актерского мастерства.
-С победой, - хмыкнув, пояснила она.
-Довольно странное поздравление, - он еще сильнее сжал ее пальцы в своих, убив робкую надежду на то, что ей удастся избавиться от этого пугающего тесного контакта. Оглядываться назад, чтобы увидеть лица короля и свиты, она не хотела, прекрасно понимая, насколько они шокированы тем фактом, что королева подала руку своему врагу. - Особенно, если учесть то, из чьих уст оно прозвучало...
-Все вполне закономерно. Вы победили, мы оказались слабее и проиграли, - она пожала плечами, позволив легкой улыбке скользнуть по губам.
-Поражение потерпел король, - сухо заметил князь, делая еще один шаг ей на встречу. Теперь их разделяло всего несколько сантиметров. Складки его темного плаща, пропахшие дымом костра, горьковатым ароматом трав и соленой свежестью моря, касались роскошной туники. Он склонил голову ниже, чтобы было удобнее смотреть ей в лицо, Кайла неосознанным жестом вскинула вверх подбородок, встречая его взгляд. Помолчав, изучая ее внимательным и сосредоточенным взглядом, мужчина с иронией добавил. - Если бы ты была рядом с ним, я посвятил бы составлению и продумыванию планов по захвату вашей страны гораздо больше времени, тщательно разрабатывая стратегию.
-Мне кажется, вам не знакомо такое понятие, как стратегия, князь, - ядовито заметила она, хотя его слова должны были польстить ее самолюбию, а не ранить, - нападение на мирно спящий город можно назвать вероломством и коварством, но не стратегией!
-Я решил, что лишние жертвы среди ремесленников, купцов и простого люда нам ни к чему, - голос звучал спокойно, с ленцой и твердой уверенностью в собственной правоте, а вот в светлых глазах загорелось опасное пламя. Кайла не знала почему, но сказанное задело князя за живое.
-Должно быть, вы распланировали и наше будущее?
-На правах победителя я присоединю эти земли к своему княжеству, - он скользнул подушечкой большого пальца по ее руке, коснулся большого бриллианта в обручальном кольце, его лицо исказила странная гримаса, но тон не изменился. - Давно засматриваюсь на ваш флот и порты, должен признаться честно. Разгоню это огромное стадо лизоблюдов... Не понимаю, - он кивнул в сторону вельмож, затаивших дыхание после его двусмысленного жеста, который можно было истолковать как угодно, - неужели каждому правителю так жизненно необходимо окружать себя толпой бестолковых, жадных, развращенных и напыщенных дураков?
-Один человек не сможет самостоятельно уследить за всем, что происходит в стране!
-И кто из них помогал тебе?
-Их было не так уж много, - уклончиво ответила Кайла, не собираясь называть имена тех, кто действительно был ей весьма полезен. Возможно, своим признанием она приведет их прямиком на плаху, как знать...
-Я оставлю им жизнь и сохраню их высокое положение, - после короткого колебания сухо и отрывисто, словно переступая через собственные убеждения, произнес мужчина.
Она попыталась что-то сказать, но изумленно замолчала, не зная, как реагировать на его странное решение. Она призналась, что во дворце ее поддерживали, и он решил пощадить этих людей, более того, приблизить к себе?
-Если вы казните королеву, - голос первого советника, немолодого уже мужчины, стоящего у колонны неподалеку от подножия тронного пьедестала, звучал спокойно и твердо. Она обернулась, чтобы взглянуть на него. Мужчина ободряюще улыбнулся ей и отошел от столпившихся за его спиной людей. Те, кто стоял к нему ближе остальных, с иронией переглянувшись, и бросив ехидные взгляды в сторону трона, слаженно последовали за ним. - Начнутся восстания. И погасить пламя народного гнева будет весьма непросто даже с помощью гонений и показательных казней. Ее величество обладает огромным влиянием на простых людей и аристократическую верхушку и заслуженно пользуется их уважением и любовью!
-Ну, наконец-то, - раздался из толпы полный облегчения скрипучий голос, - не в том я уже возрасте, чтобы играть в подобные игры!
Дородная, величественная женщина, закутанная в темные шелка, постучала веером по плечу трясущегося от страха вельможи, преграждающего ей путь, одарила его смеющимся взглядом и протолкнулась вперед. За ней потянулась вереница придворных дам, в том числе и бывших фрейлин, тихо посмеивающихся над всеобщей растерянностью. Они все неспешно приблизились к советнику, останавливаясь рядом с ним, всем своим видом давая понять, что не сдадутся без боя. Женщины присели в реверансах, мужчины склонились в почтительных поклонах, приветствуя того, кого считали настоящим правителем, заставив побелевшего от гнева Алия с силой стиснуть зубы, с яростью и ненавистью глядя на предателей.
-А он мне нравится, - задумчиво произнес князь, поиграв бровями. И повысив голос, чтобы его смогли услышать стоящие в отдалении люди, с нажимом произнес, жестко и холодно улыбаясь. - Не буду мучить вас догадками и сразу скажу, что подпишу смертный приговор только вашему самонадеянному в высшей степени королю и его свите, остальные отправятся в ссылку или на заслуженный отдых подальше от столицы.
-Нет! - Отчаянный женский крик разнесся по тронному залу, заставив всех замереть. Кайла закрыла глаза, закусывая губы. Меньше всего она хотела слышать жаркие мольбы от фаворитки своего мужа, которая, без сомнения, понимала, как близки сейчас к краху все ее попытки сесть на трон. Нет смысла отрицать, что эта женщина завораживающе красива. Она без труда очаровала Алия, женатого мужчину, что мешает ей повторить тот же трюк и с новым правителем? - Вы не можете казнить меня! Я жду ребенка!
-Почему меня должна волновать участь чужого ублюдка? - С удивлением поинтересовался мужчина, вопросительно изгибая широкую бровь.
-Мы не вольны выбирать тех, кто дарит нам жизнь. Дитя не несет ответственности за то, что сделали его родители, - тихо прошептала она, стараясь не смотреть на вскочившую на ноги женщину, отчаянно заламывающую руки, больше играя на публику, чем стараясь вызвать жалость. Она явно хотела привлечь внимание князя, но после его равнодушного вопроса застыла, словно статуя, похоже, начиная понимать, что далеко идущие мечты привели ее не к головокружительным высотам успеха, а к гибели...
Она так и не родила своему мужу наследника... Эта простая мысль заставила сердце болезненно сжаться. На глазах выступили непрошенные, злые слезы, но она прикусила нижнюю губу, пытаясь с помощью физической боли прогнать ту, что рвала ее и без того измученную душу на части острыми когтями.
-Тебе стоит только пожелать, и ее голову без промедлений принесут на блюде, - Кайла вздрогнула от неожиданности, и изумленно опустила взгляд, наблюдая за тем, как рука мужчины скользит по ее пальцам, решительно снимая обручальное кольцо, - если же у тебя на нее другие планы, только скажи.
-Зачем вы отдаете эту женщину мне? - Его мотивы несложно было отгадать, вот только оставалось не ясным, почему он так поступает.
-Я уважаю твое право на месть, - коротко пояснил князь, взмахом руки подзывая воинов. - Приведите ее!
-Я отрекусь от престола в вашу пользу, если вы сохраните нам жизни, - с пафосом изрек король, и хотя на бледном лице отразилась паника, он гордо вскинул голову под насмешливым и презрительным взглядом мужчины, смотрящим на него так, как смотрят обычно на неприятную букашку люди, прежде чем подошвой сапога впечатать ее в землю.
Помедлив, словно обдумывая его слова, князь усмехнулся и вкрадчивым тоном задал вполне правомерный вопрос. - Зачем мне это? Я захватил королевство, отречение от власти его правителя больше не имеет никакого значения... Ни для народа, ни для аристократии, ни для меня лично!
-Какая же судьба ждет меня? - Тихо спросила она, хотя меньше всего готова была в этот момент услышать правдивый ответ.
-Нам предстоит долгий разговор, - по губам мужчины скользнула странная улыбка, - но сейчас не время и не место, чтобы вести его...
Она боковым зрением видела, как фаворитка ее мужа грациозно спустилась по ступеням, стоило воинам приблизиться к трону. Глядя на решимость, застывшую на суровых лицах, не приходилось сомневаться в том, что они силой приволокут ее к ногам своего господина, если она надумает сопротивляться. Видимо, король это тоже понял, потому что не сделал ни малейшей попытки вступиться за свою любовницу, ради развлечения которой этим вечером устроил грандиозный и роскошный праздник. Да она и не оглянулась на него, не бросила ни единого взгляда в сторону мужчины, потому что точно знала, что так и будет. Сплотившиеся вокруг первого советника люди проводили изящную и хрупкую женщину, неспешно приближающуюся к ним танцующим шагом, соблазнительно покачивая бедрами, долгими ненавидящими взглядами. Оливия и Амалия, переглянувшись, быстро шагнули к своей госпоже, настороженно поглядывая на насмешливо вскинувшую тонкие брови фаворитку, а кормилица и вовсе выглядела так, будто готова была вцепиться ногтями в красивое лицо...
-Мой господин, - певучим и сладострастным голоском начала она, склоняясь в поклоне, вместо того, чтобы присесть в реверансе, - я не понимаю, почему все эти люди ополчились на меня. Я поступала так, как поступила бы любая женщина на моем месте, всего лишь делала то, что приказывал мой король. Разве я виновата в том, что он выбрал предметом своей страсти именно меня? А сейчас, когда я ношу под сердцем его дитя....
-Достаточно! - Резко и властно приказал мужчина. Покачав головой, он поднял руку и потер пальцами переносицу. - Большей чуши я не слышал за всю свою жизнь! Уведите ее и бросьте в темницу!
-Ну тебя-то я успею с собой забрать! - Прошипела сквозь зубы фаворитка, резким движением выхватывая спрятанный под одеждой кинжал. И ей удалось бы осуществить свою угрозу, потому что Кайла растерялась от неожиданности, даже не пытаясь отшатнуться или закрыться. Но на князя вид холодно блеснувшего кривого лезвия не оказал такого завораживающего действия, как на нее. Прошипев что-то сквозь зубы, он стремительно обхватил ее плечи руками, привлекая к себе, и развернулся, закрывая своим телом. Женщина, тесно прижатая к крепкой груди, почувствовала, как он слегка вздрогнул, когда кинжал вошел в плоть, но не издал ни звука. Она с силой зажмурилась, прерывисто дыша, со страхом ожидая того, что сейчас будет.
Не выпуская ее из тесных объятий, князь оглянулся на несостоявшуюся убийцу, оказавшуюся на полу. Почувствовав движение, Кайла робко приоткрыла глаза, искоса взглянув на бывшую фаворитку. Она корчилась, будто от боли, царапая длинными ногтями мраморные плиты, осыпая всех замысловатыми проклятиями.
-Убить ее, мой господин? - Высокий худощавый старик в странных кожаных одеждах, щедро украшенных меховыми вставками и нитями с серебряными бусинками, флегматично и отстраненно наблюдал за страданиями девушки, не опуская руки, окутанной беловатой дымкой. Судя по всему, шаманы динарского княжества обладали гораздо большей силой, чем их жрецы. Она не знала никого, кто смог бы вот так запросто воздействовать на человека, особенно на расстоянии.
Мужчина, иронично хмыкнув, приготовился ответить, поэтому Кайла быстро коснулась его руки, останавливая, ведь прекрасно понимала, сейчас с его губ сорвется приговор. Князь опустил взгляд, с каким-то странным выражением рассматривая ее пальцы, унизанные кольцами, усмехнулся и произнес. - Я дарую ей жизнь до того момента, как она родит.
-Я прослежу за этим, - понимающе улыбнувшись, шаман склонил голову в легком поклоне, - это решение делает честь и вам, и вашей королеве...
Вашей королеве?! Удивленно моргнув, Кайла перевела потрясенный взгляд на совершенно спокойного динарского владыку, который, слегка извернувшись, самостоятельно, даже не поморщившись, вытащил кинжал, вонзившийся ему глубоко в предплечье. Сдавленный выдох отвлек ее, заставив быстро обернуться, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Амалия, не переносящая вида крови, падает в обморок на руки подруги, мгновенно сориентировавшейся.
-Проверить придворных? - Старик, без позволения шагнул к своему правителю, положил раскрытую ладонь ему на рану, что-то тихо проговаривая.
-К бесам их всех, - лениво отмахнулся свободной рукой князь, обводя людей, столпившихся у стен, долгим безучастным взглядом, - пусть сделают нам одолжение и поголовно перетравятся. У палача работы будет меньше!
Стараясь не думать о собственной судьбе, которая пока оставалась не выясненной и весьма туманной, она не выдержала, поддалась искушению и оглянулась через плечо туда, где в неподвижной позе с неестественно выпрямленной спиной стоял ее муж. Хоровод воспоминаний, быстро сменяющихся и закручивающихся в памяти ярким калейдоскопом, заставил ее с силой стиснуть зубы. Из-за девицы, на которую он сейчас даже не смотрел, благополучно забыв о ее существовании, беспокоясь только за свою жизнь, он переступил через собственные убеждения и предал ее...
Говорят, что от любви до ненависти всего один шаг. Но Кайла отказывалась соглашаться с этим утверждением. После предательства любовь стремительно тает, сменяясь разочарованием и отчаянием, и именно этот горький на вкус, обжигающий жаром несбывшихся надежд страшный своей тьмой коктейль отравляет человека, пригубившего его против своей воли, толкая его к такому чувству, как ненависть... За месяц, проведенный взаперти, она с лихвой, на всю жизнь вперед, напилась этого жуткого напитка и отказывалась тратить впредь даже минуту своего существования на то, чтобы жить прошлым и позволять жгучему яду струиться по венам и отравлять ее страданиями и переживаниями.
Алий, судя по остекленевшему взгляду, отказывался верить своим глазам, и принимать тот факт, что внезапно оказался у подножия вершины, которую много лет занимал, но чувствовал, как неотвратимая и скорая смерть жадно тянет к его горлу свои костлявые руки.
Удивительно, но когда воины приблизились к трону, взяли короля и его свиту в плотное кольцо, он встрепенулся, словно очнулся от странного оцепенения, и поднял голову, глядя прямо на нее. Или на мужчину, продолжающего удерживать ее, обнимая за плечи, прижимая к своей груди. Кайла сама удивилась тому, что все еще стоит в недопустимой и неприличной близости от него. И была вынуждена признаться самой себе, что рядом с ним впервые за долгое время наконец-то чувствует себя по-настоящему защищенной, поэтому даже подсознательно не делает никаких попыток вырваться из надежно удерживающих ее рук. Хотя, что-то подсказывало ей, что князь и не позволит ей оттолкнуть себя, даже если она захочет...
-Надеюсь, жалость и сострадание распространяются только на не рожденного ребенка твоего муженька, а не на него самого? - Кивком поблагодарив, а заодно и отпустив шамана, насмешливо прошептал мужчина ей на ухо, наклоняясь ниже.
-Тому, что сделал он, нет прощения, - ее мир разбился вдребезги, как зеркало, разлетевшись на сотни осколков, когда любимый мужчина закрыл за ее спиной двери покоев, превратив роскошные комнаты в тюрьму, так и не подобрав слов в свое оправдание.
Должно быть, Алий тоже понимал это... Покорившись своей судьбе, он гордо выпрямился и сошел вниз по лестнице, покидая тронный зал, куда в свое время вошел великим правителем из прославленного рода, свергнутым и униженным человеком, который не смог ничего сделать, чтобы сохранить принадлежащую ему по праву власть и защитить людей, находящихся под его защитой.
-А что делать мне, князь? - Спросила она, стараясь не обращать внимания на тяжелое горячее дыхание, касающееся ее щеки и шеи. - Возвращаться в свои покои и смиренно ждать решения, которое вы примите на мой счет?
-Не думаю, что ты захочешь снова сидеть взаперти, - он усмехнулся, поднял руку и коснулся распущенных волос, сначала робко и неуверенно, затем, уже смелее, запустил пальцы в шелковистый каштановый водопад, пропуская сквозь них искрящиеся, отливающие красным волнистые пряди, наслаждаясь приятным прикосновением. Заглянув в ошеломленные глаза женщины, застывшей, словно статуя, он раздраженно вздохнул, неохотно отпустил ее и сам на всякий случай отошел подальше, чтобы избежать искушения. Прочистив горло, он хрипло произнес, стараясь не смотреть на бледное красивое лицо, на котором застыло растерянное и непонимающее выражение. - Ты вольна делать все, что захочешь. Я оставлю на время стражу у твоих покоев, мало ли что может взбрести в голову твоим подданным. Если тебе что-то потребуется, просто скажи им, они все сделают.
-Тогда я распоряжусь подготовить карету и в ближайшие полчаса покину дворец? - Мило улыбаясь, спросила Кайла.
-Я не готов отпустить тебя, - осипшим голосом, через силу выталкивая слова из горла, ответил мужчина.
-Не готов?! - Скрыть удивления не получилось.
-Мы поговорим, как я и обещал, но не сейчас...
-Наверное, я впервые в жизни не понимаю, что происходит, - тяжело вздохнув, призналась она подошедшей к ней кормилице, провожая растерянным взглядом спину быстро удаляющегося мужчины. Он направлялся к выходу из тронного зала, не оглядываясь по сторонам и не обратив ни малейшего внимания на трон, хотя в ее представлении захвативший чужую страну человек должен испытывать непреодолимое желание занять этот символ власти и могущества как можно скорее. Воины, тихо переговариваясь между собой, следовали за ним на приличном расстоянии, с любопытством осматриваясь. Они явно почувствовали себя гораздо раскованней после того, как вслед за правителем увели перепуганных вельмож.
Неизвестность, особенно на фоне странного поведения князя, откровенно пугала до дрожи в коленях и неприятного металлического привкуса на языке, а вот свобода, пусть и ограниченная рамками дворцовых стен, бесконечно радовала. Она провела в своих покоях всего лишь месяц, а по ощущениям - долгие, нескончаемые годы...
-Как по мне, так все просто и объяснимо, - насмешливо фыркнула женщина, улыбаясь, - наш новый правитель, который, скорее всего, скоро объединит все захваченные земли в единое королевство, втрескался в тебя по уши, как мальчишка...
-То, как он закрыл вас собой, о многом говорит, - тихо сказала откуда-то из-за ее плеча Оливия, - он ведь только захватил королевство, но не побоялся все потерять.
-Не говоря уже о том, что мог погибнуть сам, - задумчиво прибавила Амалия, - но не думал об этом, подставляясь под нож этой обезумевшей девчонки.
-По-твоему, это любовь с первого взгляда? - Съехидничала Кайла, начиная злиться из-за охватившего ее беспокойства и осознания собственной беспомощности.
-Ну, если вспомнить, какими взглядами он смотрел на тебя весь вечер, когда вы впервые увиделись...
-Няня, - укоризненно вздохнула Кайла, - ты выдумываешь.
-Ничего я не придумываю! - Возмутилась из-за несправедливого обвинения Тина, покачивая головой. - Ты просто не смотрела на него, а я из любопытства время от времени поглядывала туда, где он стоял, вот и видела, что он глаз с тебя не сводил!
Не поверив словам кормилицы, она прекратила бессмысленный разговор и огляделась по сторонам. Больше всего ей сейчас хотелось выйти в сад, просто прогуляться по дорожкам, освещенным развешанными на деревьях светильниками, и подышать свежим воздухом. Но наткнуться на копья стражи, перекрывающей выход из дворца, она была не готова.
-Как вы думаете, госпожа, он сохранит жизнь первому советнику и тем, кто поддержал вас? - Тихо спросила Оливия, оглядываясь на воинов, стоящих в почтительном отдалении, чтобы не мешать им.
Их увели вместе с остальными, но Кайла не сомневалась, что уготовленная им участь будет отличаться от той, что ожидает остальных, поэтому за судьбу этих людей она не волновалась.
-Князь ведь сказал, что не собирается избавляться от всех придворных с помощью таких радикальных мер, как смертная казнь.
Приготовившись к тому, что ей посоветуют отправляться в свои комнаты, а не бродить вокруг, она прошла мимо мужчин, стараясь сохранять невозмутимое выражение на лице, и направилась к арочной двери, ведущей из тронного зала на террасу, откуда можно было сразу попасть в сад. Как ни странно, но никто и не подумал ее останавливать. Просто от воинов отделилось несколько человек, которые последовали за ней, оставаясь позади, следуя за ними на приличном расстоянии, не смущая и не подавляя своим присутствием.
-Госпожа, - Оливия скользнула внутрь, на всякий случай выглянула за дверь, огляделась по сторонам и торопливо закрыла ее за собой. Повернувшись к ней, она с озадаченным видом произнесла. - Я сейчас встретила на лестнице князя.
-Неудивительно, - едко заметила Амалия, неохотно отрываясь от книги. Тина прыснула от смеха, прикрываясь вязанием. Кайла только укоризненно покачала головой.
-Он внимательно посмотрел на меня, - нисколько не смущаясь, продолжила женщина, - сказал "А, впечатлительная подружка королевы". И попросил меня передать вам приглашение пообедать вместе с ним.
-Когда? - Хмуро взглянув на разрумянившуюся фрейлину, спросила она со вздохом.
-Сейчас...
-Ты пойдешь? - Обеспокоено подалась вперед Тина.
-А что мне остается? - Пожала плечами Кайла. - Он так и не сказал, какая судьба ожидает меня. Сидеть и покорно ждать решения, на этот раз, другого мужчины, выше моих сил.
-Может, стоит хотя бы переодеться? - Деликатно спросила кормилица, показывая взглядом на ее фиолетовую свободную тунику с длинными разрезанными на широкие полосы рукавами и квадратным глубоким декольте, отделанным серебряной вышивкой. Оглядев себя, она провела рукой по заплетенным в косу волосам, и небрежно отмахнулась.
В коридоре, помимо выделенной ей для охраны стражи маячил новый мужчина, неловко переминающийся с ноги на ногу. Увидев ее, он облегченно перевел дух, торопливо поклонился, расцветая в улыбке, и повел ее, но почему-то не в обеденный зал, расположенный на первом этаже, а в другое крыло, к комнатам Алия.
К обеспокоенности присоединилась подавленность - в связи с последними событиями, это место во дворце было последним, где она хотела бы оказаться. Знакомый широкий коридор пустовал, не было не только привычной стражи и слуг, терпеливо дожидающихся за закрытыми дверями приказов своего требовательного господина, но и высоких статуй из белого мрамора. Она сбилась с шага, когда заметила пустующие ниши - фонтанчики и золоченые кресла исчезли. Из широко распахнутых дверей комнат короля вышла вереница слуг, несущих различные вещи и мебель из покоев.
-Что происходит? - Не сдержалась она, оборачиваясь к идущему немного позади мужчине.
Он покосился на поравнявшихся с ними людей, торопливо раскланявшихся и заспешивших дальше, смущенно потер ухо и признался после заминки, хотя Кайла была уверена, что он не ответит на ее вопрос.
-Владыке не понравилась обстановка...
-И чем она не угодила взыскательному вкусу вашего господина? - Она чувствовала себя уязвленной.
Ее провожатый, судя по всему, принадлежал к узкому кругу друзей князя, потому что усмехнулся и иронично заметил. - Подушечки, ковры, кружева и пестрые ткани не входят в число того, что ему нравится. Я уже не говорю про фонтан... Владыка не смог находиться в покоях, сказал, что яркие краски режут ему глаза.
-Я так понимаю, выбросив старую мебель, он прикажет расстелить посреди покоев циновку и будет спать на ней? - С безукоризненной вежливостью спросила Кайла, старательно сохраняя невозмутимое лицо.
-Нет, если владыка пожелает, мы поставим обычную постель или сделаем каросс из шкур, - прыснув от смеха, разуверил ее мужчина. В его светло-голубых глазах загорелись лукавые огоньки, а на округлых щеках проступил румянец. - У нас так принято... К тому же, это намного удобнее, чем вычурное ложе с золотыми финтифлюшками. Мы все намучились этой ночью, пытаясь уснуть на взбитой пене, заменяющей здесь перины.
-Надеюсь, вам не прошлось спать на полу, - ядовито произнесла она, искренне надеясь, что так и было.
-Ты так заботлива, - донесся до нее насмешливый мужской голос, - если сейчас, конечно, обращалась ко мне...
Она быстро перевела взгляд на открытые двери - князь стоял, прислонившись плечом к косяку. Кайла задохнулась от возмущения, заметив, что из одежды на нем только кожаные брюки. Босые крупные ступни на фоне мраморных плит с замысловатым рисунком выглядели странно и неестественно. Поколебавшись, она все же подняла взгляд на обнаженную широкую грудь, покрытую длинными светлыми полосками пересекающихся старых шрамов. На левой ключице темнела небольшая татуировка - меч, заключенный в несколько сужающихся колец. Теперь она понимала, почему горели щеки проходящих мимо нее служанок, ни одна из них не привыкла видеть под сводами этого дворца полуобнаженного мужчину, так спокойно расхаживающего в совершенно неподобающем и непристойном виде средь бела дня.
-А вы - бесстыдны! - Отрезала Кайла, сурово поджимая губы. Смерив яростным взглядом непонимающе нахмурившегося мужчину, она гордо вздернула подбородок вверх, всем своим видом выражая полнейшее неодобрение.
-Не понял, - честно признался князь, озадаченно вскинув широкие светлые брови. Передернув плечами, он вопросительно взглянул на ее провожатого.
-Эээ, ее величество, скорее всего, имеет в виду твой внешний вид, Сид, - тихо и неуверенно начал мужчина, после чего округлил глаза, заливаясь краской, и поспешно исправился, - в смысле, мой господин!
-И что с ним не так? - Лениво поинтересовался он, обращаясь непосредственно к ней. - Природа не наделила меня красотой, это правда. Но женщины, глядя на меня, раньше так не реагировали...
-Причем здесь ваша внешность? - Абсурдность происходящего отказывалась укладываться у нее в голове. Конечно, назвать его красавцем было сложно, но не из-за непривлекательности, черты его лица как раз таки отличались классической правильностью: высокие резковатые скулы, ровный нос, четко обрисованные губы и выразительные большие глаза с характерным разрезом. А из-за холодного выражения и яростно горящего взгляда. Он производил устрашающее впечатление, потому что всем своим видом напоминал затаившегося голодного зверя, готового к прыжку. Посоветовав инстинкту самосохранения замолчать, она слабо махнула рукой в его сторону и сквозь зубы прошипела. - Вы - голый!
Князь какое-то время молча смотрел на нее, явно не понимая, затем медленно, словно приходя в себя, моргнул и ехидно выдал. - Ну, я же варвар, не забывай об этом. По крайней мере, сиятельная герцогиня Элейская считает именно так!
Кайла сначала хотела возмутиться, но смущенно промолчала, ведь упрек мужчины был вполне заслуженным. Она знала, что ее мать первой таким пренебрежительным образом отозвалась о динарском князе, после того, как он захватил небольшое королевство, где сидел наместником их дальний родственник. Он отпустил тогда мужчину вместе с семьей, подарив им жизнь, но аристократическая верхушка Алара пришла в ужас из-за того, что им не позволили забрать богатства, принадлежащие им по праву, как считалось.
-Моя мать склонна преувеличивать, - она вздохнула, - но это не объясняет вашего внешнего вида сейчас, особенно если учесть, что вы пригласили меня на обед.
-Иди, Райан, - князь оттолкнулся от двери, склонился в издевательском поклоне, из-за чего длинные светлые волосы упали вперед, и взмахом руки предложил ей войти. - Не бойся, сегодня на обед жареная оленина, а не ты...
Шагнувшая вперед Кайла запнулась на ровном месте после его колкого замечания, глядя на него огромными глазами.
-Все, молчу, - тяжело выдохнул мужчина. Подняв руку, он нервным движением пригладил волосы, взглянул в сторону окна, будто хотел успокоиться, и тихо прибавил. - С тобой сложно разговаривать, Кайла!
Усмехнувшись, он вслед за ней вошел в большую светлую комнату, с приглушенным стуком закрыл двери у себя за спиной, заставив ее невольно покоситься на него, ведь Алий никогда собственноручно не открывал и не закрывал двери своих покоев. Ее покоробило его обращение, но она не стала придавать этому особого значения. Зато он не промолчал, едко заметив.
-Вот, опять. Неужели ты думала, что я не знаю твоего имени? Или мне просто не позволено называть тебя так?
-Вы запросто обращаетесь ко мне на "ты" с самого начала, - она тихо хмыкнула, удивленно глядя на хмурого мужчину, - хотя у нас в отношении посторонней, особенно - она замялась, но заставила себя закончить, - замужней женщины это считается верхом неприличия.
Кайла не знала, почему, но внезапно изменившийся взгляд мужчины сказал ей гораздо больше, чем слова. С трудом проглотив перекрывший горло комок, мешающий дышать, она севшим голосом спросила. - Он ... мертв?
-Король не стал дожидаться казни, - резковато подтвердил ее подозрения князь, не пытаясь как-то оправдаться или смягчить свое признание, - и отравился, выпив яд из припрятанного в кармане одежды флакончика.
А она спокойно, впервые за последний месяц, спала в своей постели... И не ощутила даже малейшего беспокойства, хотя все постоянно твердят, что любящий человек чувствует все, что происходит с его второй половинкой. Наверное, ее сон оказался не потревоженным потому что любовь, живущая в душе столько лет, выгорела дотла и превратилась в прах...
-Тебе жаль его? - В голосе мужчины зазвучала настойчивость, вмешанная с настороженностью. Он словно боялся ее ответа.
-Алий никогда не отличался храбростью, - спокойно ответила Кайла, невидящим взглядом глядя себе под ноги, - я часто подшучивала над ним из-за этого. Он даже в город выходил с большой опаской, и всегда окружал себя охраной. Его мать, защищая сына, с апломбом говорила, что это - не трусость, а врожденная осторожность, присущая только особам королевского рода. Поэтому я не удивлена, он не смог бы взойти на плаху и сохранить при этом достоинство!
Она погрузилась в свои мысли, забыв о его присутствии, поэтому сильно вздрогнула от неожиданности, сдавленно выдохнув, когда он шагнул вперед, с силой обхватил ее плечи руками и, склонив голову, зло рыкнул. - Тогда почему ты оплакиваешь его?!
Только сейчас Кайла почувствовала, что по щеке сбегают слезы, оставляя узкие дорожки на коже. Сглотнув, она тихо произнесла.
-Может быть, из-за того, что восемь лет моей жизни были отданы человеку, предавшему меня и выставившему на всеобщее посмешище? А тот, кто должен быть моим врагом, старается стать другом?
-Я не пытаюсь быть твоим другом!
Ярость, прозвучавшая в напряженном тоне, заставила ее задать вопрос, который давно вертелся у нее в голове. Тина и фрейлины не отставали от нее все утро, убеждая в том, что даже "ежу все давно понятно касательно чувств энного князя относительно вас", как выразилась Амалия. Кормилица, сокрушенно качая головой, фальшиво посетовала на то, что у столь молодой особы начала развиваться близорукость, поэтому дальше собственного носа она не видит. - И кем же вы хотите стать для меня?
Вместо ответа мужчина взглянул на свои руки, торопливо разжал пальцы и отошел, стараясь смотреть в сторону. Его голос звучал хрипло и зло. Он злился, это было хорошо заметно, но скорее на себя, чем на нее. - Прости, я не должен был тебя так хватать. Я не хотел напугать тебя!
Он не причинил ей боли, да и испугаться Кайла не успела, слишком быстро все произошло. Но говорить об этом вслух не собиралась. Вместо этого она скользнула взглядом по знакомой комнате, поражаясь тому, насколько чужими смотрятся просторные покои без многочисленной мебели. Все, что так любил Алий, прежний владелец этой броской роскоши, оказалось безжалостно вышвырнуто вон. Обставить заново их не успели, или же новый хозяин не смог подобрать ничего подходящего из той мебели, что хранилась в подвалах дворца, только невысокий деревянный стол, заставленный всевозможными столовыми приборами, стоял на возвышении, где раньше была кровать.
-Вы останетесь в Аларе? - Вопрос сорвался с ее губ непроизвольно, раньше, чем она успела себя остановить. Она прекрасно понимала, что вскоре дворец изменится до неузнаваемости, если это произойдет. Хотя, какая разница, напомнила она себе иронично, она-то этого уже не увидит.
-Столица динарского княжества не может похвастаться ни размерами, ни богатством вашего города-королевства. Скорее всего, именно Алар я сделаю центром быстро ширящихся владений.
-Вы захватили много земель...
-Не захватил, - терпеливо поправил мужчина, - а забрал то, что очень долго принадлежало нам по праву. На этих территориях испокон веков жили наши предки, но мой прадед, а затем и дед, оказались слабыми воинами и недальновидными правителями. Они не смогли защитить свои границы, откупаясь ими после проигранных сражений, теряя земли и отступая все дальше. Я просто сделал то, что не смогли сделать они - вернул себе свое.
-Мы не воевали с вами, - нахмурившись, напомнила Кайла, затем сухо добавила, - до вчерашней ночи, разумеется!
-Что сказать, я соблазнился вашим флотом, - лениво усмехнулся мужчина, поворачиваясь к ней. - Он представляет собой довольно лакомый кусочек, к тому же я давно хочу получить выход к морю!
-Выходит, я допустила ошибку, прикладывая столько сил, чтобы сделать его таким! - Она с силой прикусила губы изнутри, чувствуя, как начинают от смущения пылать щеки.
Князь с видимым удовольствием наблюдал за тем, как она краснеет. Покачав головой, он со смешком спросил. - Неужели ты правда думала, что поданные благодарят за процветание Алара своего короля? Если это так, вынужден тебя разуверить, у них есть глаза. Каждый житель города прекрасно осведомлен в том, кто на самом деле правил страной. К тому же, тебя постоянно видели на верфях... - Он указал рукой на стол, предлагая занять свое место на мягких подушках, заставив ее нахмуриться, озадаченно глядя на них, поднялся на возвышение, с легкостью удобно устроился, скрестив ноги, и, подняв на нее взгляд, уже серьезно добавил. - Кстати, люди были весьма обеспокоены твоей судьбой. Сегодня утром перед дворцом собралась огромная толпа, требующая показать им королеву. Даже к известию о захвате Алара они отнеслись гораздо спокойней, чем к слухам о том, что тебя казнили. Бывший первый советник с трудом успокоил их и заставил разойтись по домам. Я заметил, что он пользуется большой популярностью в народе.
-Он мудрый человек, - пожав плечами, Кайла подошла к столу, неловко опустилась на твердые высокие подушки и застыла, не зная, что делать с собственными мешающими ногами.
-Могу помочь, - в голосе мужчины снова зазвучали смешливые нотки, - если пообещаешь не кричать и не отбиваться!
-А я должна? - На всякий случай уточнила она, повторяя ранее увиденный в его исполнении жест. Свободная туника прикрывала ноги, немного упрощая ей жизнь, но сидеть в таком положении было крайне неудобно. Особенно под внимательным понимающим взглядом.
Князь взял с блюда с запеченной в кляре рыбой крупную ягоду, бросил ее в рот и решительно встал, без труда поднимаясь из странной и неловкой для нее позы.
-Обещаю держать себя в руках, - вкрадчиво пообещал он.
Кайла недоверчиво покосилась на него и на всякий случай отодвинулась. Она не хотела, чтобы он прикасался к ней, тем более - так.
-Уверена, я справлюсь самостоятельно!
-Если ты сдвинешься еще на сантиметр, соскользнешь с подушки и упадешь, - ей на плечи легли сильные руки, немного пододвигая ее, - ты меня боишься?
-Да, - не стала скрывать правды Кайла. Она с трудом расцепила пальцы, вынудив себя выпустить край стола, в который впилась, когда он оказался рядом.
-Почему? Я ведь не сделал тебе ничего плохого...
-Кроме того, что захватили Алар? - Скептично уточнила она.
Лицо мужчины, опустившегося на колени рядом с ней, потемнело. Он скользнул пальцами по ее шее, заправляя за ухо тонкую волнистую прядь, выбившуюся из косы. - Странно, мне казалось, на фоне того, что здесь происходило, ты должна была вздохнуть с облегчением и, как минимум, сказать спасибо героическому мне, ведь я освободил тебя. И спас, кстати говоря. Твой верный советник рассказал мне, что король приказал ему избавиться от тебя. Он опасался народного гнева, поэтому распорядился убить тебя таким образом, чтобы смерть не вызывала подозрений. Тебя хотели утопить в ванной, и выдать все за несчастный случай.
Кайла все-таки с приглушенным проклятием соскользнула с высокой плотной подушки. То ли прикосновение мужчины, не убирающего руку от ее шеи, то ли смысл произносимых спокойным голосом ужасных для нее слов заставляли ее отодвигаться, пока неудобное приспособление для сидения не закончилось.
-А как максимум? - Зло спросила она, поворачиваясь лицом к мужчине, наблюдающему за ней с таящейся в уголках губ улыбкой.
-Ни один из вариантов не подходит, - он неуловимо надвинулся на нее, заставив отпрянуть. Кайла уперлась рукой в стол, расширившимися глазами глядя на князя, чье лицо оказалось слишком близко от ее собственного. - Первый не устраивает меня, какой-то он не многообещающий. Второй я озвучивать не буду, твою реакцию я вполне способен представить. Как насчет золотой серединки и будем квиты?
Кайла так и осталась сидеть с широко раскрытыми глазами, когда мужчина скользнул пальцами по подбородку, приподнимая ее голову, быстро и сильно поцеловал ее в приоткрытые губы, с видимым сожаление оторвался, взглянул на нее потемневшими от желания глазами, рывком поднялся и вернулся на свое место.
-Я не мастер красиво складывать слова, придавая им изящную форму, - князь повертел в пальцах согнутую пополам вилку, которую неосознанно взял, чтобы занять руки, неловко усмехнулся и бросил ее на стол, - поэтому скажу, как есть. Последние два года я жаждал захватить в первую очередь не вашу процветающую страну, а ее королеву...
-Зачем? - Едва слышно спросила Кайла, с трудом справившись с охватившим ее волнением, грозящим перерасти в настоящую панику. Она невольно облизала губы, но поймала себя на непроизвольном жесте, только когда заметила, как сощурились глаза ее собеседника.
Он с нажимом провел раскрытой ладонью по лицу, криво улыбнулся и достал из кармана брюк обручальное кольцо, которое снял с ее пальца в тронном зале. За всеми событиями, произошедшими накануне, она даже не вспомнила о нем.
-Последние годы я жил постоянными сражениями и походами. Конечно, моя немногочисленная семья пыталась заставить меня остепениться, жениться и обзавестись детьми, - мужчина насмешливо поднял бровь, хмыкнул, когда она в смятении посмотрела на него огромными, потемневшими глазами, цветом сровнявшимися с лучшими изумрудами, что добывали на его родине. - Но я не хотел останавливаться. До тех пор, пока два года назад не встретил на торжественном, надо признать, глупом, приеме необычную женщину. Она была такой красивой, смелой и дерзкой. Когда все тряслись от страха, прячась друг за другом, она первая решилась заговорить с тем, кого все считали дикарем. Наверное, это был единственный раз в жизни, когда я пожалел о том, кем являюсь. Она выглядела утонченной, изысканной и неприступной, какой-то неземной и далекой. По сравнению с ней я действительно был похож на варвара... Домой я вернулся с отчетливой мыслью о том, что хочу иметь право называть тебя своей. Но меня останавливало четкое понимание - ты никогда не подашь руку захватчику. Поэтому, узнав об измене твоего супруга, готовящегося на фоне помутнения рассудка из-за страсти к какой-то девице избавиться от тебя, чтобы освободить место рядом с собой на троне, я справедливо рассудил, что боги на моей стороне, и напал на Алар. Как оказалось, так долго и тщательно я готовил войска зря - ваша армия не смогла дать даже слабого отпора!
-И это удивляет меня гораздо больше, чем ваше признание. Наверное, я подсознательно была готова услышать что-то похожее, ведь няня не уставала твердить о ваших чувствах ко мне. - Кайла криво улыбнулась. Подобное объяснение, не такое прямолинейное, но красивое и витиеватое, она уже слышала восемь лет назад от другого мужчины. Он клялся ей в любви до гроба, что не помешало ему предать ее.
-Людей в деревнях на подступах к Алару некому было защищать. Всю стражу бывший король приказал стянуть под стены города. Только ему это не помогло - многие воины бросали оружие и честно признавались, что не собираются умереть за такого правителя.
-Я давно настоятельно предлагала совету и ... Алию, - она замялась, перед тем, как произнести имя, но все же пересилила себя, - начать строительство городов на пустующих землях. Но они считали, что мы должны уделять внимание только морю, которое нас кормит.
-В народе про тебя есть одно хорошее присловье...
-Какое же? - Поинтересовалась она, поднимая усталый взгляд на улыбнувшегося мужчину. Князь выглядел расслабленным, умиротворенным и каким-то на удивление довольным. Судя по всему, разговор между ними он себе представлял совершенно другим, и теперь радовался тому, что она спокойно сидит напротив, а не бросается на него с визгами и воплями, стараясь ногтями выцарапать глаза.
-Бери пример с аларской королевы и не попадешь впросак, - со смехом в голосе ответил он, старательно копируя своеобразную манеру говорить, видимо, подделываясь под того, от кого он впервые услышать эти слова.
-И что это значит?
-Послы, побывавшие на приеме в Аларе, все, как один говорят о том, что ты веришь только делам, и пропускаешь мимо ушей слова и обещания.