Утренняя роса холодила ноги, но я привыкшая... Мне часто приходилось вставать вот так, на рассвете, чтобы собрать утренних трав, которые обязательно нужно рвать, пока сходит роса. Ба у меня хоть и не сильна в плане магии, но очень хорошая травница, научившая и меня всему.
- Здравствуй, хозяин леса, позволь мне и сегодня нарвать твоих травок. Благослови, - сказала я в сторону лесной чащи.
Сам Леший ко мне никогда не являлся, но я нутром чуяла, что так правильно, заручиться его поддержкой. Меня так учили... Если же с благословением пройдёшь, то ни один лесной хищник тебя не тронет, и тропа твоя будет короче, к нужному месту сама выведет.
Внезапно лицо обдул легкий ветерок, и в нём тихо-тихо послышалось "проходи". Я даже споткнулась. Это что-то новенькое... так явно мне ещё ни разу не отвечали.
- С-с-пасибо, - сказала я, притихшая, в пустоту леса.
Захотелось даже поклониться кому-нибудь. Да хоть бы той берёзке, на которой шевельнулись листья от ветерка. Мы с ба ведуньи, не ведьмы, как привыкла нас звать людская молва. Ведающие, значит, дети природы, познающие суть мира, говорящие с ней. Мы - её дети, проводники силы.
А ведьмы - это совсем другое, но кому ты объяснишь...
Ну что ж, похоже, меня и правда благословили. Нужные мне травы попадались чуть ли не на каждой полянке, за каждым кустом. Я так увлеклась, что даже не заметила пролетевшего времени. Ближе к обеду я уже ползала, собирая ягодки черники с обильно увешанных ими низеньких кустов. Корзины не хватало, пришлось задрать подол, чтобы собрать в него не помещающееся. То, что я изничтожу последнюю юбку, меня уже не волновало, меня охватил азарт.
"Ну, буду ходить в штанах!" - успокаивала я себя и продолжила ползать дальше.
- Ай, больно! - вскрикнула я, вскакивая и теряя собранные ягоды. Я как раз ползала вверх тем самым местом под очередным кустиком.
- За что? - захныкала на кого-то невидимого, потирая попу, за которую меня укусила пчела.
"...Б-е-г-и-и... д-о-м-о-й... ж-д-у-т", - зашелестели вокруг листья. Укус помог перебороть странную охватившую меня жадность при виде таких доступных лесных даров. Оглянувшись, поняла, что забрела я уже очень далеко и, судя по солнцу, давно здесь ползаю, мои, наверное, уже волнуются...
Когда-то ба читала нам с братом легенду о том, что Леший иногда таким образом, соблазняя, заманивает в свою чащу понравившихся ему юных девушек. Чтобы оставить их себе и сделать из них лесную нечисть, Мавок. Вот и я в азарте чуть не забылась, хотя вряд ли ему бы это удалось, сманить ведьму, всё-таки я сильнее. Но, стыдно сказать, почти попалась...
"Бери всегда столько, сколько тебе нужно в данный момент, внучка. И не поддавайся соблазну. Нас, ведуний, он любит, щедр к нам, но может и стребовать за лишнее", - вспомнила я слова моей бабушки, когда она мне рассказывала о дарах лесного духа.
"Ба, а как же тогда я пойму, сколько можно? И как я пойму, что это дары?" - спрашивала я у неё, недоумевая и не понимая, о чём она.
"Ох, Леська, а ты поймёшь, когда он однажды сам обратиться к тебе".
Вот и настал тот момент, а я чуть не попалась, несмотря на предупреждения. Окончательно сбросив лесное очарование, поднялась и стала встряхивать подол от набившихся в него колючек и листьев.
"Нужно домой. Но сначала заскочу-ка я к реке. Чтобы смыть с себя пот и грязь, ба расстроится", - подумала я, смотря на измазюканную в зелёном соке трав одежду, грязные коленки и почти чёрные руки.
Выходя из чащи, на всякий случай поблагодарила Лешего, оттуда опять подул ветерок, подгоняя в спину. Корзинка моя была забита нужными растениями и переполнена ягодами. Приподнятое настроение не испортила даже ломота в мышцах и нещадно палящее полуденное солнце снаружи леса.
В принципе, запруда эта была моим тайным местом вдалеке от селения, вряд ли кто здесь появится. Сбросив одежду у спрятанной в кустах корзины и решив позже её постирать, пошла сначала отмывать себя. Прохладная водица бодрила, снимая мышечную боль и успокаивая пекущую шишку от укуса на попе.
"Всё-таки жадность до добра не доводит", - поумничала я про себя.
Хрясь. Хрустнула ветка. Испугавший меня звук заставил погрузится в воду по плечи и резко развернуться в сторону берега.
- Ну здравствуй, Леська, я тебя искал... - у берега, ухмыляясь, стояло моё вечное наказание, Каземир.
Смотря на брошенные невдалеке свои вещи и краснея от безысходной злости и невозможности их достать, я успела сто раз пожалеть, что сняла сорочку.
***
Младший сынок старосты преследовал меня уже не первый год, не давая проходу. В детстве когда мы только поселилась у ба, мы даже подрались.
Однажды я с братишкой пошла к реке по настоянию ба. Там обычно собиралась детвора, и ба почему-то посчитала, что у нас с ними получится подружиться.
"Ты слишком серьезная, внучка, не дело это. Лето, а вы всё время сидите со старой бабкой. Идите поиграйте с детьми, отведи брата, ему нужны друзья" Посмотрев на загрустившую ба, я сдалась. Она знала, куда бить...
Берег реки рядом с посёлком был наполнен детворой разного возраста. Близко мы не подходили, я не горела желанием ни с кем общаться. Но братишка заинтересованно сверкал глазами в сторону мальчишек и девчонок его возраста, которые гоняли по берегу кораблик. После смерти родителей мелкий часто замыкался в себе. И я разрешила ему присоединиться к их играм, пусть... Нормальное такое развлечение для семилетних.
Всё было хорошо: дети приняли его легко, и они уже вместе бегали, вереща, вдоль берега какое-то время. Пока не появился он, Каземир.
Я поначалу не обратила внимание на троих пришедших мальчишек постарше. Сидела себе в тенёчке в стороне и плела венок из полевых цветочков, время от времени бросая взгляд на детвору. Резанувшая слух тишина, вскрик после и злые слова заставили меня резво вскочить и броситься вперед.
- Чего приперся сюда, ведьмино отродье? Тебе тут не место, - стоял над братом рыжий полноватый мальчишка. Он явно был заводилой в этой ватаге.
Дети, до этого игравшие с братишкой, стояли испуганно в сторонке и молча за всем наблюдали.
- Сейчас будешь жрать глину, вонючка ведьмовская, - сказал второй чуть помладше толстяка и похудей.
- Да, держите его, пацаны, щас мы его накормим, - сказал рыжий толстяк остальным двоим. Третий из них молчал, но с радостью гоготал над шутками товарищей...
Пока я спускалась с холма, события развивались. Над опрокинутым на берег братишкой стояли трое, гогоча и держа в руках комья глины. Лицо брата было испачкано, в глазах собирались капельки слёз, но он не плакал, стараясь каждый раз, когда его толкали, молча вставать и отвечать обидчикам.
- Сдохни, как твоя мамка-ведьма, она тебя от лешака приблудила, - зло прокричал рыжий, толкая в очередной раз братишку, - что, заворожила кузнеца и думала пресветлый не накажет?! - громко говорил рыжий уже явно чужими словами.
У меня же потемнело в глазах от злости, недолго думая налетела на растерявшегося сразу же толстяка, ожесточённо его колотя и царапая. Тот заверещал как свинья, прикрываясь руками, один из его ватаги схватил меня за косу, но подоспел братишка, укусив того за кисть.
Драка была короткой и жестокой. Рыжий убежал, вереща, один из его товарищей вообще смылся в самом начале, а схвативший меня за волосы баюкал руку, плача как девчонка.
Наверное, ему повезло, что в те дни во мне ещё не проснулась сила, иначе я бы тогда убила, не задумываясь.
- Ещё раз тронешь - прокляну! - кричала я убегающему с товарищем рыжему.
- Чокнутая ведьма! - оборачиваясь в мою сторону, отвечали они издалека, выкрикивая гадости.
Тогда мне стало легче, даже с синяками по телу. И к вечеру следующего дня стало ясно, почему. Во мне проснулась сила...
***
- Ты. Как ты меня нашел? Что ты здесь делаешь?! - задала я вопрос, стараясь говорить ровным тоном. В общении с Каземиром я уже давно поняла, что нельзя показывать страха, такие, как он, наслаждаются чужим испугом и не оставят тебя в покое, если дашь слабину...
- Ну что ты там прячешься, Леся, вылезай, вон, губы уже посинели, нам надо поговорить, - проигнорировал мои вопросы рыжий и проявил заботу, протягивая мне сорочку, стоя в метре от берега. Лицо при этом у парня стало таким искренним и добрым.
"Ага... так я и поверила..." - того, кого Каземир сейчас со мною играл, не существовало, это не он заботливый и хороший парень.
За последние годы он вытянулся, возмужал, даже стал симпатичней, но это не меняло его гнилую суть. По мере взросления наш конфликт перерос в нечто другое, он стал проявлять ко мне интерес. Не давая спокойно жить уже по другому поводу...
- Нет, - говорю я смотря ему в глаза, - положи, отойди дальше, отвернись.
Он, не споря, выполняет мои указания, и такая покладистость ещё больше пугает. Медленно выхожу с опаской, готовая в любой момент юркнуть обратно. Не обманул, даже не развернулся ни разу.
"Что же он задумал..." - крутятся в голове мысли, пока я быстро натягивала на мокрое тело одежду.
- Говори, только быстрей, меня ждут.
- Я тебя люблю, Полесья, - разворачиваясь произносит он, огорошив меня. - Я даже готов заслать сватов к твоей бабке. Это ничего, что ты ведьма... - снисходит он до меня и продолжает, - ты откажешься от своего колдовства, как твоя мать и будешь моей женой, - слов у меня всё еще не находилось... Сравнил... Где папа, и где он...
Пока я, замерев, в шоке хлопала глазами, он, наверное, принял это как согласие. Подскочив, прижал, приговаривая, как нам будет хорошо. И полез целовать, прижавшись своими слюнявыми губами к моим со всей силы. Изо рта у Каземира воняло, я чувствовала, что меня сейчас стошнит прямо на него... Воздуха мне уже не хватало, попытка оттолкнуть ни к чему не привела, меня толкали на землю. Одна рука рыжего уже задирала мне подол юбки. Мне оставалось только одно...
- У-у-у-уй, - отпустив меня и хватаясь за причиндалы заскулил Каземир. - В-ведьма.
- Да я лучше за жабу выйду, чем за тебя, - отскочив от скрюченного рыжего и вытирая рот, зло говорю я.
- Ты пожалеешь, тварь ведьмовская!
- Ты тоже, если ещё раз подойдёшь, - быстро уходя и не оборачиваясь, отвечаю я.
- Всё равно будешь моей и скоро... - шепчет Каземир, но я его уже не слышу.
Подходила я к дому раздосадованная неприятной встречей и тем, что не смогла постирать одежду. "Свалился на мою голову..." - психовала я, идя домой и постоянно вытирая рукавом и так уже чистые губы.
- Ба, ты где? Марек! Я пришла! - перехватив корзинку поудобнее, вошла в сени. В доме что-то зашумело. Туда я и направилась, поставив корзинку на лавку в сенях.
Их было шестеро: пять стражников и храмовник. Двое из них приставили мечи к шеям ба и брата. Ба как-то поседела и постарела в один момент, брат был избит, но голову держал гордо. Остальные солдаты держали взведённые и направленные на меня арбалеты. В моей груди перехватило дыхание, и сердце от испуга пропускало удары. За близких я была готова на всё, даже переступить через свою суть и сделать плохое... Но стоило мне сосредоточиться, как собранная сила растворялась без остатка.
- Ну что, тварь, не получается? - мерзко заулыбался храмовник. Он стоял чуть поодаль за спинами солдат, поэтому я не сразу заметила, что в руках у него светился какой-то камень.
- Что вам от нас нужно?! - напряжённо спрашиваю я, не переставая пытаться воздействовать на солдат. И каждый раз это получалось всё хуже и хуже...
- Беги, Леська! Выкрикнул увернувшийся брат, которому в этот момент оцарапало мечом щеку. Тут же его перехватили и с сильной оплеухой усадили на место. Я было дёрнулась к нему, но рядом со мною о косяк тренькнул болт. Он стоял на коленях и решительно смотрел на меня.
"Как же я вас брошу, родные? Всё будет хорошо, я решу сама, братишка", - отвечала я ему взглядом.
Хоть внешне это было и не заметно, но внутри я билась о плотную стену вокруг стражи. Старалась разрушить то, что их сейчас окружало, это была почти видимая преграда, не пускающая меня внутрь. И я была в отчаянии. Прошла всего минута, а уже почти не осталось сил. По моему подбородку потекла теплая солоноватая струйка, когда я усилила давление. Спина взмокла... Храмовник выглядел не лучше, по виску у него стекала струйка пота, лицо раскраснелось.
"Чего они ждут? Пусть убьют меня, если я в чём-то провинилась, но родных оставят в покое".
- Ты нам нужна, ведьма. Ты обвиняешься в убийстве и должна ответить за это... - ответил вместо застывшего и тяжело дышащего храмовника один из солдат постарше, - если хочешь, чтобы они жили, пойдёшь с нами и будешь послушной. Может и пожалеем... - все пятеро от чего-то сально заухмылялись.
"О чём они?"
- Хватит-т, брас-с-леты на неё, все три тогда подействует, - надламывающимся голосом проговорил святоша, похоже, он был на пределе. "Ещё бы несколько минут!". Управление артефактом ему трудно давалось.
- Так, девка, дернешься - твои сразу лишаться головы, - начал действовать самый разговорчивый, подходя ко мне и держа в руках странного серебристого цвета металические кандалы.
Выбора у меня не было, я покорно протянула руки, дав себя заковать, ещё один крепился на шею... Когда последняя железка защелкнулась на запястьях, то меня как будто оглушило. Это всё равно что лишиться зрения или слуха. Больше я не слышала токи силы, пронизывающие всё вокруг. Очень страшно ведающей потерять связь с миром... Но я терпела, смотря на самых близких мне людей, стоящих на коленях напротив. С глаз помимо моего желания сорвались злые слёзы, туманящие взгляд.
- Ну вот, а вы боялись, Ваше Святейшество. Смотрите, как легко получилось... - опять загоготал говорун. Святоша, прячущий артефакт, в этот момент аж подпрыгнул.
- Серж, а с этими что делать? - задал вопрос солдат, держащий меч у горла брата.
- Они вам нужны, Ваше Святейшество? - смотря на храмовника спрашивает капитан.
- Нет, только ведьма, и аккуратно, главное, не снимайте браслеты, - и он, не глядя, безразлично проходит мимо, выходя из дома.
- Я забираю девку, видали, святоша нервничает, а вы заканчивайте тут, догоните... - принимает решение он, толкая меня на выход за храмовником.
- Но серж, - возмутился один из солдат, - а как же... даже не помнём девку слегка?
- Женку свою помнёшь, велено доставить целой... - и поволок меня на улицу.
Последний прощальный взгляд. Последними словами ба перед тем, как в неё вонзили меч, были: "Прости девочка...". За что, ба? Как убивали брата, я уже не видела.
- Нет, нет. Вы же обещали! Нет! Не-е-ет! - истерично крича сквозь слёзы, не веря, что меня обманули, я впала в истерику. Меня уже тащили по двору за волосы и цепь, намотанную на руку сержанта, ошейник сдавил горло. Я задыхалась, но билась в его руках изо всех сил, стараясь вырваться и прорваться в дом. В глазах уже прыгали чёрные точки от удушья.
Видя, что капитан не справляется, к нему бросился ещё один солдат на помощь.
- Да выруби ты её, Ждан, - пыхтел капитан, - не убей только.