|
|
||
Двигателем несправедливости по отношению к другим является стремление к обеспечению справедливости для себя. Справедливость, осуществляемая человеком по отношению к другим, оборачивается для него несправедливостью для себя. Отсюда - война всех против всех.
1. Несправедливость. Чувство несправедливости заложено в самом человеке. Человек начинает говорить о справедливости тогда, когда он теряет энергию, и, в то же самое время, всегда, когда у него появляется возможность приобрести энергию, он отдается чувству несправедливости. Чувство справедливости вообще принадлежит сознанию человека, которое затормаживает, налагает на чувство несправедливости ограничения. В соответствии с этим определением, человек,
который, руководствуясь чувством несправедливости, сколотил состояние, то есть
человек, приобретший т.о. энергию, рассматривает в качестве несправедливого всё то, что
ведет к уменьшению количества приобретенной им энергии
и рассматривает отчуждение приобретенной им энергии как несправедливость, которая
совершается по отношению к нему.
2. Всегда имеет место двойственность справедливости и несправедливости. Например, я могу говорить, что для меня справедливо приобретать энергию, но при этом, приобретая энергию, я могу
как приобретать эту энергию посредством моего собственного труда, моих собственных способностей, и я могу приобретать энергию за счет присвоения чужого труда. При этом сам труд, который затрачивается на присвоение
результатов чужого труда, сам по себе ничего не создает, он занимается
перераспределением собственности, перемещением собственности из одних рук в другие. Тем самым я,
присваивая чужой труд, совершаю справедливость по отношению к себе несправедливость по отношению к тем, труд которых я присваиваю. Между тем, существует специализированный,
организованный в государство класс людей, единственной функцией, обеспечивающей существование которых является функция присвоения чужого труда.
3. Когда мы имеем дело с джунглями? - тогда, когда каждый имеет ввиду только лишь свою собственную справедливость.
4. Если мы имеем дело с людьми, которые страдают от несправедливости, то это совсем не означает, что сами они справедливы. Когда говорят о несправедливости по отношению к народу, то это совсем не означает, что сам народ справедлив.
Потому что если бы народ был справедлив, то есть сам всюду, где только это
возможно, не занимался присвоением чужого труда, то не был бы возможен и
специализированный на присвоении чужого труда класс, произрастающий в конечном
счете именно на народной почве, потому что больше неоткуда ему произрастать.
5. Жизнь среди волков требует от человека жить по их, волчьим законам,
потому что иначе его просто сожрут.
6. Какие критерии должны использоваться при определении справедливости и несправедливости - критерии выживания. Всё то, что способствует выживанию, все те определения справедливости и несправедливости, которые способствуют выживанию, могут рассматриваться в качестве истинных, и все те, которые этому не способствуют, должны рассматриваться в качестве ложных Хотя, с другой стороны, мы должны иметь ввиду, что мы понимаем под выживанием, то есть выживанием чего - ума, души, тела и т.д.
7. Человек также и применительно к самому себе, своему собственному
поведению может говорить о справедливости и несправедливости по отношению к самому себе.
8. Непосредственно рефлекторное отношение к реальности характеризуется вневременным, или, что то же, сиюмоментным отношением к справедливости. Поведение непосредственного человека определяется срабатыванием рефлекса в данный момент и тем самым - формированием соответствующего рефлексу импульса. Поэтому человек делает то, что ему выгодно в данный момент, даже тогда, когда сознает, что
в будущем последствия будут отрицательными. Но и не только это. Точно также и инстинктивное поведение человека, определяемое
наследственными и приобретенными постоянными схемами, однозначно определяет поведение человека в соответствующих его стереотипам ситуациях. Переживание человеком реакций внешней среды на его поведение определяется им как справедливое или несправедливое в зависимости от того, соответствуют получаемые им подкрепления
реальности на его реакции или не соответствуют. Т.о., истинной реальностью непосредственного человека оказывается не реальность сама по себе, а
его инстинктивно-рефлекторные схемы. Человек переживает не реальность саму по себе, а меру соответствия или несоответствия её его рефлекторным схемам. Ещё раз. Истина реальности непосредственного человека определяется им не реальностью самой по себе, а существующими в нём рефлекторными схемами, которые выступают в качестве критериев оценки
им реальности, в качестве того, какой она должна быть с точки зрения его
рефлексов. Реальность человеком рассматривается как справедливая, если подкрепляет его рефлексы, и
как несправедливая, если не подкрепляет, и тем более она вызывает в нём возмущение,
когда вместо положительного подкрепления порождает отрицательное. За требованиями человека справедливости и противостоянием его всему тому, что вызывает в нём чувство несправедливости
стоят его инстинктивно-рефлекторные схемы. И отсюда также получаем, что в социальном плане для человека в качестве того, что им рассматривается в качестве справедливого и несправедливого, может выступать всё, что угодно, при условии, что в нём сформированы соответствующие этому "что угодно" рефлекторные схемы.
Ничто не вызывает большей усмешки, чем
выражаемое повсеместно людьми стремление к справедливости. И чем больше люди прилагают усилий для достижения справедливости, тем с большей несправедливостью они сталкиваются.
В результате чего создается впечатление, что само стремление людей к справедливости
уже тем самым порождает несправедливость.
Люди говорят о справедливости. А спроси их, что они понимают под справедливостью, и увидишь, что справедливость - это отнюдь не абстрактное всеобщее объективное понятие, а человек просто говорит: я так чувствую. И раз
"я чувствую несправедливость", то, значит, это несправедливость и есть, как и, напротив, если я чувствую, что что-то справедливо, то это также так и есть. Иными словами, понятие справедливости оказывается привязано к бытию человека
в реальности и в этом смысле представляет собой объективную категорию, являясь
фактом его инстинкта. Но тогда следует поставить вопрос относительно критериев того, что может быть признано справедливым и что должно рассматриваться в качестве несправедливого. Разумеется, в качестве критериев мы можем взять всё, что угодно. Но не станем заниматься играми рассудка, который в самом себе не обладает критериями
истины и
в силу этого относительно всего, чего угодно, может спросить себя: "А не в этом ли
как раз и заключается сермяжная истина", что и делается нашими сегодняшними высокоучеными мужами, пришедшими к власти и поставившими
задачу "всё понять совершенно объективно и уже совершенно до самого конца"- потому что тут же возникает вопрос: а
понимать-то чем будете? - потому что вы можете обманывать кого угодно, в том числе
и самих себя в этой вашей абстрактной убежденности достижения "полной
истины", но так как рассудок сам по себе, если ему не заданы критерии
истины, истины не знает, то мы и обратим внимание на то, какого рода
критерии вы ему незаметно подсовываете. А подсовывать вы можете только лишь либо
непосредственно свои объективные чувства или свои чувства, обусловленные
заинтересованностью их иметь. Если верно первое, то вы выступаете в роли
невинных младенцев, если второе, то в роли социальных проституток. Независимо от того, является источник
непосредственным или представляемым чувством, то есть вызванным чувством,
относящимся напрямую к предмету чувств, или чувством, не связанным с предметом
чувств напрямую, но опосредованно, например, с материальным интересом, который
выполняется при представлении чувства, независимо от этого для определения
чувства достаточно обратиться к прилагательным, которыми вами оснащаются
существительные. И как только мы слышим слова о "кровавом
большевизме", то нам тут же и становится понятно, что единственной вашей целью является обгаживание
СССР, и именно потому, что "кровавый большевизм" - это выражение эмоциональное, а
эмоции отношения к науке не имеют. И поэтому понятно, что то, что вами
будет производится на основании выраженной вами эмоции, то есть
заинтересованности, к научности как таковой
отношения не имеет, представляя эмоциональную форму разряда ваших чувств,
либо искренних, но наивных, либо неискренних, но подлых, и
поэтому весь результат вашего "понимания" - это ваши собственные каловые массы, которыми вы и потчуете
всех и каждого, кто готов вкушать выделяемое вашим анусом ароматное угощение, со всевозможных кафедр. И на вопрос относительно того, что как бы это
неприлично - под видом науки заниматься испражнениями в общественных
местах, для этого существуют общественные туалеты, совершенно справедливо можете сказать:
"Чем богаты, тем и рады".
Понятно, что если нечто берется в качестве критерия, то от этого критерия должна быть
польза, и род этой пользы мы должны сознавать. И поэтому в качестве критерия мы
берем биологический критерий выживания.
Какие критерии должны использоваться при определении справедливости и
несправедливости - критерии выживания. Всё то, что способствует выживанию, все
те определения справедливости и несправедливости, которые способствуют
выживанию, могут рассматриваться в качестве истинных, и все те, которые этому не
способствуют, должны рассматриваться в качестве ложных Хотя, разумеется, мы
должны иметь ввиду, что именно является
целью выживания - ум, душа, воля, тело и т.п.
В качестве общего понятия, под которое подпадают всевозможные аспекты экономического
аспекта жизненного процесса,
примем понятие энергии как всеобщего эквивалента степени жизнеспособности
человека. Будем считать, что чем больше энергии в какой бы то
ни было форме присвоил человек, тем большим уровнем выживаемости
он обладает, как и обратно; где под энергией
понимается всё то, что из присвоенного человеком способствует повышению его
жизненного уровня: предприятия, деньги, недвижимость, машины, образование,
физическая сила и т.д. С этой точки зрения можно, например, считать, что
количество энергии, а, следовательно, и уровень выживаемости Березовского на
практически бесконечно большую величину превышает количество энергии, которым
обладает среднестатистический русский пенсионер.
Понятия справедливости и несправедливости есть понятия относительные, если иметь
ввиду, что человек - существо общественное, в силу чего характеристики
справедливости относительно отдельно взятого индивида оказываются связаны
с характеристиками справедливости его по отношению к другим индивидам. Невозможно говорить о справедливости или несправедливости вообще. Можно говорить о справедливости или несправедливости
индивида по отношению к лицам, группам
лиц и т.п., одних групп индивидов по отношению к другим группам индивидов.. Иначе
говоря, собственная справедливость или несправедливость лицом может рассматриваться им
как в отношении самого себя, так и в отношении к к другим лицам, и, в
связи с этим, в соответствии с бинарным характером категории справедливости, мы
получаем 4 возможных отношения, которые выражаются как отношение совпадения
справедливости или несправедливости индивидуальной и общественной либо же
противоречия между ними. Соответственно, и общественное устройство может
обладать изначальной общественной либо индивидуалистической установкой: либо
для индивида допускается лишь такого рода справедливость, которая является
также и общественной справедливостью, либо справедливость для индивида является
приоритетной сравнительно с общественной справедливостью, либо
общественная справедливость характеризуется приоритетом сравнительно со
справедливостью для индивида. Т.о. мы получаем либо форму единства индивида и
общества, которой накладываются ограничения на категории общественной и
индивидуальной справедливости, либо это - форма противоречия между ними.
. Определение. Абсолютная справедливость.
Справедливым для субъекта
является всё то, что повышает его энергию. И несправедливым для субъекта является всё то, что
понижает его энергию.
Под субъектом здесь понимается индивид либо общество.
Если мы говорим о количестве энергии, то возникает вопрос относительно того, как она может быть измерена. В абсолютных
величинах она может быть измерена в количестве денег, которым оказывается
эквивалента рыночная стоимость всевозможных энергетических средств, которыми
владеет субъект. Выживаемость субъекта определяется не только природными
условиями и его способностями существовать в них, но связана и с окружающими его
субъектами, и поэтому существеннейшим для выживания субъекта и
произведения им потомства, то есть непрерывного его существования во времени как
вида, становится его относительная энергетическая
вооруженность, то есть его энерговооруженность сравнительно с другими субъектами.
В
этом случае на передний план выдвигается вопрос относительно способности
субъекта не только
производить, но и присваивать произведенную энергию, ибо хотя инстинкт субъекта не разделяет
эти две вещи, так как для него является аксиомой, что всё произведенное им
является его собственностью, то в практической жизни это не так,
так что произведенное субъектом должно быть еще и защищено от других субъектов,
стремящихся осуществить отчуждение произведенного им от него с тем, чтобы
присвоить себе. При социализме это выглядело т.о., что произведенное субъектом
отчуждалось от него и присваивалось государством, то есть превращалось в
общественную собственность. Отчуждение при капитализме отличается от отчуждения
при социализме тем, что отчуждаемый от субъекта труд становится не общественной
собственностью, а собственностью другого частного лица.
Отчуждение
является всеобщим природным законом. Любое живое существо воспроизводит само
себя, и делает это для себя. Зебра щиплет траву и отращивает своё мясо для себя,
но если она зазевается, то мясо, которое она произвела для себя, будет отчуждено
от неё и превратится из её собственной энергии в энергию льва. Человек как род
представляет собой универсальное животное, и как вид - вид животного, хищника
или травоядного, и поэтому в человеческом обществе, как и всюду в природе, один
гад пожирает другую гадину и стремится к тому, чтобы не оказаться сожранным самому.
Так или иначе, но субъекту приходится постоянно соизмерять энергию, которой он
обладает, с энерговоруженностью других субъектов. Субъекты с одинаковой энерговооруженностью безопасны друг на друга,
так как их столкновение в борьбе за присвоение энергии является вещью патовой.
А отсюда получаем две объективные закономерности: с одной стороны, "травоядные"
(как обозначение типа, производящего энергию), для обеспечения своего выживания,
должны стремиться к тому, чтобы повышать свою энергию до энергии окружающих его
субъектов, а это означает в первую очередь, что они должны не скупиться на
производство средств защиты,
успешные в отражения агрессий, направленных на отчуждение произведенной ими
энергии; и, в свою очередь, "хищники" (как название для
субъектов, специализирующихся на присвоении произведенной энергии), должны по
необходимости повышать свою энерговооруженность и не скупиться на производство
средств агрессии для обеспечения своего выживания как особого класса
животных.
Субъектом осуществляется измерение собственной энергии во временном поле путём сравнения его текущей энергии с энергией в предшествующие точки времени аналогово, путем определения количества энергии как "примерно равно", "больше", "меньше", "значительно,, незначительно больше, меньше", либо в цифровом
формате, если такая возможность существует. Благодаря этому определяется связь между поведением субъекта и его результатами применительно к положительным либо отрицательным приращениям энергии и, следовательно,
на основании чего определяются тенденции в изменении его энерговооруженности. В то же время, пространственно он осуществляет сравнение своей собственной энерговооруженности с энерговооруженностью других субъектов, на основании чего делает выводы о
относительно своей выживаемости. Так, если текущая энерговооруженность субъекта выше предыдущей и выше энерговооруженности окружающих его субъектов, то справедливость и истина являются для него тождественными понятиями и принимаются. Тогда как если ниже, то возникает противоречие между справедливостью и истиной, возникает отрицание (чувства) справедливости, которое становится равно (чувству) несправедливости, которое оказывается направлено на отрицание существующей истины, то есть существующего для субъекта положения вещей, и этим формируется вектор усилий субъекта, направленный на изменение существующего по отношению к нему положения вещей.
И чувство справедливости, и чувство несправедливости так или иначе заряжены силами, которыми характеризуется вектор поведения. Чувство несправедливости требует от субъекта усилий, результаты которых позволят перейти от внешней несправедливости к
внешней справедливости. Вектор чувства несправедливости, как правило, направляется субъектом на внешнюю ему среду, которая,
как он считает, несправедлива по отношению к нему и которую поэтому он
должен изменить. И, напротив, состояние справедливости требует от субъекта его
сохранения путём реализации поведения, обеспечившего её. Поскольку чувство
справедливости имеет своей целью самого субъекта. В этом отношении субъект
представляет собой форму диода, проводящего энергию в одном направлении - в
направлении субъекта
Пусть имеется множество субъектов. Чем более близкими друг к другу величинами характеризуются энергии элементов множества, тем более вырожденными для них являются понятия справедливости и несправедливости. Субъекты просто не пользуются этими понятиями, поскольку нужда в них отсутствует. Однако, подобно тому, как каждый человек содержит в себе мужское и женское начала, подобно этому в каждом человеке содержится противоположность стремлений - к энергетическому превосходству, и к энергетическому равенству. При этом очевидно, что этими двумя своими сторонами субъект цепляется за разные стороны реальности: всюду, где субъект оказывается способен обеспечить для себя энергетическое превосходство, и именно в этом отношении, он рассматривает принцип превосходства как справедливый. И всюду, где он не
способен его обеспечить, он рассматривает принцип превосходства как несправедливый. Так
как природа человека трудно удерживает противоречия, то есть меру
противоположностей, в себе, предпочитая вытеснять их в реальность, то человек, осуществив отрицание одного принципа, неизбежно скатывается к противоположному и, т.о., неизбежно
от отрицания принципа превосходства переходит к защите принципа равенства. Когда же он достигает своей цели, то обнаруживает, что заблокированными оказались условия для всех тех областей, в которых он способен
реализовать своё превосходство. И тогда маятник противоречия начинает двигаться в противоположную сторону, и человек
снова переходит к защите принципа превосходства. Т.о., человек стремится к достижению меры в отношениях между противоположными сторонами путем колебаний между ними,
обеспечивая меру лишь на каком-то временном промежутке и в среднем, но никогда
точно.
С объективной т.зр. очевидно, что субъект, характеризующийся слабой сравнительно с окружающими энергетикой,
обращаясь к обществу, выступает за идею уравнительности энергетик путем перераспределения существующих энергетик по уравнительному принципу и рассматривает существующее положение вещей как несправедливое. Тогда как субъекты с
большими энергетиками считают, что как раз именно существующее положение
неравенства является выражением справедливости.
Распределение между этими двумя сторонами противоположности со стороны масс
элементов характеризуется двумя наиболее распространенными формами. Одна форма представляет собой нормальное распределение, характеризующееся тем, что подавляющая масса субъектов характеризуется средней энергетикой и в этом смысле представляет собой "область вне политики". Другая форма распределения может быть представлена графиком степенной функции, в которой основная масса элементов представлена минимальными значениями энергетики,
и лишь небольшая её часть - большими значениями. Следует иметь ввиду, что если подавляющее большинство субъектов - элементов множества - характеризуется минимальными энергетическими состояниями,
тогда как подавляющее меньшинство - максимальными, то такое положение вещей становится возможно для
последних благодаря организации, удерживающей их самих от диффузионных процессов, уравнивающих энергетики в условиях дезорганизации субъектов.
Субъекты, обладающие максимумом энергии могут существовать в противовес массе с
минимумом энергии только посредством организации, которой обеспечивается и удерживается дезорганизации
массы. Совершенно не случайно во все времена правящие классы ничего больше так не боялись, как организации дезорганизованных.
В условиях поляризации для субъектов с высшей энергетикой является справедливой несправедливость их отношения к субъектам с минимальной энергетикой.
Справедливость по отношению к себе, заключающаяся в стремлении к бесконечному повышению собственной энергии
путем бесконечного присвоения чужой энергии, вытесняет из их сознания совершаемую несправедливость в сферу бессознательного, так что люди видят только справедливость для себя и не воспринимают
свою несправедливость в отношении других.
Справедливость и несправедливость оказываются двумя противоположными силами, и если одна сила больше другой, то результирующей является большая сила за минусом меньшей, то есть на субъекта действует одна качественно определенная сила и она-то и определяет качественную характеристику
его действий.
На психологическом уровне это выражается в психологии садизма и мазохизма как выражениях
сознательной доминирующей и вытесненной из сознания противоположной стороны системы. Другими словами, доминирующая сторона, выступая в качестве представителя целого, подчиняет себе вытесненную
сторону путем преобразования своей идеологии в прямо противоположную, которую обязана официально исповедовать вытесненная из сознания противоположная сторона. Это выглядит так, что для субъектов, вытесненных из области официального сознания, является несправедливостью,
если они стремятся к накоплению энергии для себя, и является справедливостью передача производимой ими энергии
"богом установленным господам над ними". В то же самое время, в среде вытесненных всегда присутствует подпольное сознание, соответствующее их сознанию как внутренне свободных субъектов, которым запрещается иметь любые иные мысли и чувства справедливости и несправедливости,
помимо тех, которые внушаются им правящим классом, почему сознание вытесненных и способно
существовать только в качестве подпольного.
Эти две стороны у разных субъектов различно развиты, так что у одних доминирует стремление к несправедливости по отношению к другим, поскольку этим обеспечивается их справедливость по отношению к самим себе, что является в общем, наиболее распространенным биологическим и психологическим фактом, который никак не связан
с собственно физическими данными человека. Либо же доминирует идея "служения человечеству", если, конечно,
при этом оставить в стороне лунный вампиризм в отличие от откровенного солнечного вампиризма, который в условиях слабости физической стороны использует для достижения своих целей сторону психологическую. В обществах эти две противоположные инстинктивные человеческие установки так или иначе уравновешивают друг друга, выливаясь в формы, соответствующие обстоятельствам.
Итак, всякий индивид характеризуется формой вектора справедливости, характерной для него, и
отсюда - два подмножества множества индивидов, которые характеризуются противоположным
отношением к Я и Мы и, соответственно, противоположными
векторами поведения, имеется ввиду, что либо Мы для Я, либо Я для Мы. И если мы имеем множество человеческих элементов, то как внутри каждого элемента, так и между элементами мы обнаруживаем двойственное отношение, в котором, в зависимости от ситуации и её возможностей, а также меры доминирования ведущей стороны
противоположности на поверхность выступает то один, то другой принцип.
Чувства справедливости и несправедливости заложены в каждом человеке. Вопрос в том, как они распределяются в нём, что в нём выступает для чего, какая сторона какую подчиняет. Если эти чувства уравновешивают друг друга в человеке, то человек к другому человеку относится в соответствии с библейской заповедью. Если же одна из сторон у человека развита существенно сильнее другой, то, в соответствии с величиной поляризации, а она связана с тем, что всякая противоположность сторон живого противоречия, каковым является человек, рассматриваемая как целое, есть единица, и поэтому если одна сторона равна 0,8, то, соответственно, противоположная сторона будет равна 0, 2, и если, например, человек жесток на 0,8 и добр на 0,2, то его чистая жестокость, не знающая жалости, будет равна 0,6 или, другими словами, его 0,8 несправедливости будет
всего лишь уравновешиваться 0,2 справедливости.
Пусть элементами множества являются субъекты, исходящие в их отношении к друг к другу из принципа несправедливости. Тогда субъект из этого множества начинает выступать с требованиями справедливости по отношению к другим тогда, когда он теряет энергию, и он же всячески превозносит принцип несправедливости ( читай: индивидуализма) всюду, где у него является возможность присвоения энергии. С другой стороны, человек, "осознавший свою несправедливость и раскаявшийся в ней", может сознательно налагать на себя ограничения. В этом случае чувство справедливости принадлежит сознанию человека, которое затормаживает, налагает на доминирующее в человеке чувство несправедливости ограничения.
Всегда существует двойственность. Например, я могу говорить, что для меня справедливо приобретать энергию, но при этом, приобретая энергию, я могу приобретать эту энергию посредством моего собственного труда, моих собственных способностей,
- и я могу приобретать энергию за счет присвоения чужого труда. При этом сам труд, который затрачивается на присвоение, сам по себе ничего не создает, он
всего лишь занимается перемещением собственности из одних рук в другие. Тем самым я, совершая справедливость по отношению к себе, совершаю несправедливость по отношению к тем, труд которых я присваиваю,
и именно потому, что, затрачивая мой собственный непроизводительный труд,
который ничего не производит, я присваиваю благодаря этому результаты
производительного труда. Между тем, существует специализированный класс людей, единственной функцией, обеспечивающей существование которых как раз и является функция присвоения чужого труда.
И как раз этот класс людей и оказывается организатором производства, и делает он
это единственно целью, присвоения чужого труда, не только при
помощи дубины, но и "цивилизованным способом". Я затрачиваю мой
производительный труд в качестве организатора производства с единственной
целью присвоения производительного труда работников.
Законы выживаемости индивида и вида различаются
между собой. Выживаемость вида существенным образом связана с двумя
вещами: с отрицанием и утверждением. Отрицание состоит в том, что общественность как безразличная,
или равноправная для всех индивидов категория не связана с воспроизводством вида.
Утверждение состоит в том, что выживаемость вида связана со связью между
двумя индивидами. Общественность, возникающая вместе со связью двух индивидов,
в своем основании имеет инстинкт
воспроизведения, который необходимо связан с энергетическими потерями для
каждого из соединяющихся индивидов. С
этой точки зрения, любой индивид, преследующий только индивидуальные цели,
необходимо будет вырождаться. Например, мужчина, преследующий
справедливость для себя, не сможет в общем случае быть воспроизведен в своём
потомстве, поскольку это чревато с расходами, то есть осуществлением
несправедливости по отношению к себе, во-первых, на женщину, для того,
чтобы добиться её расположения, а затем на содержание семьи, а как раз
подобного рода расходов он допустить и не может. И это же относится к женщине, живущей для себя,
поскольку дети требуют энергетических расходов со стороны женщины на
кого-то другого, кроме неё самой. И она этого также допустить не может. Для поддержания вида необходима возможность выполнения закона:
справедливость для другого имеет приоритет сравнительно со справедливостью для
меня. Или, иначе, моя несправедливость по отношению ко мне является средством реализации
справедливости для другого. При этом двигателем оказывается изначально вещь не
столько материальная, сколько идеальная, инстинктивная, выражающаяся в
том числе и в требовании ответить на вопрос: для чего жил? В чем
состоял смысл твоей жизни -если рассматривать его с биологической точки зрения? Что ты сможешь ответить себе на этот вопрос в конце своей жизни
- исполнил ли ты свой долг перед данной тебе жизнью, дав новые жизни. И если исполнил, что возникает чувство удовлетворения. Вроде всё сделал в своей жизни, и можно уходить.
Как только мы переходим к двум противоположным законам справедливости, возникает вопрос, связанный с мерой, которой должно обеспечиваться самосохранение субъекта. В идее меры уже имманентно содержится идея обмена энергиями. Если в половых отношениях речь идет об обмене женской и мужской энергиями, то, обобщая, мы можем говорить о том, что человек способен легче производить одни виды энергии и труднее другие, тогда как другой
человек всё делает с точностью до наоборот. А это позволяет формировать идею взаимного обмена энергиями субъектами, в результате которого выигрывает каждая из сторон. Например, пусть субъекты А и В нуждаются в объектах С и Д,
которые и производят для своих нужд. При этом субъект А производит объект С за 1 час, а объект Д за 3 часа, тогда как субъект В производит объект С за 3 часа, а объект Д за 1 час. Тогда обмен объектами позволяет
субъектам А, В съэкономить (по правилам "сэкономить", однако без твёрдого знака
это слово произнести невозможно. Если следовать логике со словом "сэкономить",
то тем более следует писать без твёрдого знака слова "разъезд", в котором
твердый знак проявляет себя гораздо слабее) 50% затраченной энергии, именно, на производство объектов С, Д каждый из
субъектов А,В затрачивает
по 4 часа. Тогда, если каждый из них произведет два объекта, на производство которых он затрачивает минимум времени, то каждый из них потратит
на это 2 часа. Осуществив обмен, каждый из них
сэкономит свой 2-х часовой труд.
26.02.13 г.
|