Он брел сквозь свивающиеся струи ветров, иногда разводя их руками, и смотрел под ноги. Знака всё не было, эта пустынная серая земля постоянно норовила увести его куда-то не туда, так что некоторое время спустя "варвар" окончательно заблудился. Он покричал, но ветер подхватывал его слова и забрасывал их куда угодно, заглушая звуки, выдёргивая слоги. Когда очередное "тс" прозвучало у него за левым плечом, Альтестейн отчаялся и остановился. Он стоял, осторожно отводя напористый воздух ладонями, как вдруг услышал нежный смех в стороне. Та же самая девушка, что ждала его в замке, шла прочь, закутавшись в шаль. "Варвар" бросился за ней, ощущая как вокруг всё стало зыбким и ненадёжным.
- Кто ты? - крикнул он во всю силу своих легких. - Где мы встречались? Заклинаю Риндом, ответь мне!
Лишь серебристый смешок достиг его. Альтестейн рванулся, чувствуя, что своими огромными прыжками преодолевает какие-то пласты и успел ухватить девушку за рукав платья. Она развернулась и "варвар" увидел жесткое вытянутое лицо колдуньи с горящими зелёными глазами. Широким движением она как котенка отшвырнула его во тьму и Альтестейн проснулся.
Натолкнувшись взглядом на пристально смотрящего на него Туджиби, "варвар" поморгал и шепотом спросил:
- Что?
- Пока тебя водили тут вчера к этому, я слышал, как сговаривались Стах, Гудор и Гамри. Они решили бежать сегодня.
- Как? - поморщившись, Альтестейн украдкой огляделся вокруг. Они лежали почти в самом центре круга и потому не так продрогли этой холодной ночью. Справа от "варвара" ворочался Гисам.
- У Стаха нож в рукаве. Они не хотят ждать до ставки, как ты предлагал. Боятся всего. Боятся тебя. Молеон может быть пойдёт с ними.
- Почему вы не забрали у них нож?
- Драка, - коротко ответил Туджиби. - Они бы кричали, и нас могли обыскать всех, нашли бы клинок и стали стеречь ещё строже.
- Если они сбегут, нас всё равно обыщут и станут стеречь ещё строже, - пробурчал Альтестейн.
- Но никто не станет искать в волосах, - тихо засмеялся икаонец.
- Тогда уж спрячь и мой стилет, - "варвар" закопошился, надежнее укрывая амулет в лохмотьях. Он давно снял его с шеи и примотал шнурком к внутренней стороне левой руки. Теперь следовало перепрятать, хотя шансы на то, то его не найдут были малы. "Чем тогда торговаться с Тоактесом, что показывать Бен-Шаннату?"
- Так у тебя тоже? Тем лучше - они найдут и перестанут думать, что мы опасны.
- Конечно, - медленно ответил "варвар". - Но эти глупцы заставят нас понапрасну терпеть побои.
"Тоакетс, Тоакетс! Призываю я тебя, забери этих трех пока они не ушли в царство тьмы, получи свою долю и освободи меня." - с холодным бешенством подумал он.
***
Когда наёмников подняли на ноги, чтобы продолжить движение, Альтестейн обратил внимание на внезапную тишину. Ветер стих, казалось, пропали все шорохи и звуки за исключением гортанных голосов кутлу, понукающих верблюдов, мулов и своих коней, объятых какой-то странной тревогой. Внезапно кто-то крикнул, вытянутой рукой указывая на восток: там на горизонте показалось маленькое рыжее облачко, которое быстро приближалось. Навалилась духота. Упрямящиеся верблюды заревели в полную мощь и стали ложиться на колени, протягивая головы к песку, словно стремясь зарыться в него. Более опытные кутлу, уяснив направление ветра, спрыгивали с коней и укрывались за ними, замотав голову тканью. Туча на востоке росла, из рыжей превращаясь в черно-багровую и закрывала уже полнеба. Никогда не видевшие такого гирдманы, понукаемые охраной, легли на плашмя на песок и панически молились, за исключением Туджиби и Альтестейна.
- Мы умрем? Господин, мы все умрем? - постоянно спрашивал эдшиец с трудом глотая воздух. "Варвар" знаками велел ему замолчать и перевернуться лицом вниз. Сам он стал закапываться в песок, вспомнив уроки шабура в пустыне Тюнкюкур.
Вновь поднявшийся ветер своими порывами мог свалить с ног кого угодно.
Он покрыл всё войско слоем горячего песка, стало трудно дышать, воздух будто испарился в этой буро-красной мгле, рядом с Альтестейном ворочался пиуррин, обхватив голову руками и громко выл, но его почти не было слышно. Керкеты, быстрыми грубыми движениями одевали волосяные петли на ноги пленным и ложились рядом, держа в руках кинжалы. В рёве бури необъяснимым образом Альтестейн слышал смех Кутувала и знал, что тот как ребенок разбрасывает вокруг себя горстями песок.
Рот и глотка у "варвара" высохли и он мог только судорожно сглатывать, с бешено колотящимся сердцем призывая всех богов прекратить самум. Он помнил рассказы Хишама о том, что в месяц аль-оа гибнет половина всех караванов, что за год пересекают пустыню, и что только алчность толкает торговцев на путешествие в эти дни, так как даже керкеты стараются не вести боевые действия в этот сезон.
"А ещё дважды буря спасала имермети от полного уничтожения, хороня в песках войска хулагидов и шахиншаха...
Они могут длиться сутками, тогда верблюды сходят с ума, а люди погибают от жажды и удушья." Альтестейн, несмотря на то, что голова у него раскалывалась от боли, постепенно стал впадать в забытьё, гипнотическим образом чувствуя и прошлое и будущее. Он уже даже не ждал смерти - ему всё было безразлично.
- Ты должен быть чист, - Рэм Тэмпхенг был серьёзен как никогда. - Мои воины отдают жизнь в борьбе за родину, защищая её от халундийцев и дилинов, но ты не нашей крови и не сражаешься за деньги. Поэтому ты должен быть чист. Выше этого. Настоящий воитель.
В голове у него задрожало.
Тропа перед водопадом была свободна и бившиеся в мангровых зарослях хинито не видели, что грозит их предводителю. Альтестейн, отбивающийся копьем от троих, на миг обернулся и увидел, что Рэм сошелся в поединке с дилином.
Плечи у обоих были окровавлены, Тэмпхенг держал клинок в левой руке. "Варвар" слышал каждое их слово.
- У тебя есть твой центр жизни. Это воинская честь и долг перед землей, что взрастила хинито, - дилин танцевал у низвергающихся струй, несмотря на раны. - У меня тоже есть смысл, я понимаю тебя. (о клинок разбивались капли воды) Но приходит время, и идеалы меняются. Твои уже никому не нужны. Возможно, вскоре и мои тоже станут никому не нужны, но пока я сильнее тебя, ибо моё время пришло.
- Ты позабыл ещё об одном центре жизни, - сказал Рэм, чувствуя, как с толчками крови из него уходит жизнь.
- И что же это?
- Любовь, - ответил он и шагнув под клинок, наискось ударил мечом.
Альтестейн кричал, даже почувствовав, что чья-то рука безжалостно выдирает его из песка. Сколько времени прошло? Сколько лет?... Он знал, что над ним стоит Тоакетс из Уатталы, но даже не мог улыбнуться своей прозорливости.
- Я пришел исполнить сделку, - прошипел дух, держа в руках волосяную петлю, которой были захлестнуты щиколотки Альтестейна. Тела охранников безжизненно застыли рядом с ним. - Дай мне талисман.
- Ты должен, вывести, меня, отсюда, - просипел "варвар" и сам не услышал свой голос.
- Лучше я подожду, пока ты тут сдохнешь, - засмеялся Тоакетс, раскачиваясь под ветром. - Это моя буря, понимаешь? - моя! Она кончится только тогда, когда я велю. Будет дуть и сутки, и трое пока вы все не погибнете.
- Так зачем ты пришел? - словно давясь наждаком, сумел вытолкнуть из себя Альтестейн.
- Не пытайся выиграть время. Здесь ещё полно живых и мне есть, где пополнить силы.
"Варвар" нашел в себе крохи спокойствия и выдернул из сапога тонкий стилет, левой рукой сжав амулет Мефестуфиса.
- А вот и подмога пожаловала!
Тоакетс расхохотался, но веревка вдруг лопнула у него в руках, а из крутящейся тьмы воздвигнулся лохматый великан, который схватил Тоакетса и сломал ему позвоночник как тряпичной кукле. Фиолетово-багровая зыбкая тень вышла изо рта мертвеца и попыталась соединиться с гигантом, но у того на платке, прикрывающем голову и рот, вспыхнули золотистой вязью письмена и тень с воплем ушла в подошвы мертвого кутлу.
Вслед за великаном выдвинулась еще одна фигура, которая сгорбившись, опиралась на светящийся голубоватым клинок.
- Именем тех, кто спит, но проснётся в наших гробницах, повелеваю тебе - изыди! - дико завопил Кучлук, очерчивая саблей круг над головой. - Силой пославшего меня изгоняю тебя! Мы, воины ветра, повелители Хорб-ин-Тнес, неподвластны нечисти!
Песок взбурлил у ног кутлу, мертвый охранник поднимался оттуда, но Фарум, а это был он, стал топтать его ногами, а Кучлук, пав на колени, всадил мертвецу саблю в грудь.
Песок несколько раз вспух, словно готовился сложиться в голема, но, видимо, Тоакетсу не хватило на это силы. С замогильным стоном, исторгнувшим ответный рёв всех животных, дух исчез.
Буря стихла буквально за несколько ударов сердца. Снова показалось солнце, легкий ветер дул как ни в чем не бывало.
Альтестейн, растирая грудь, смотрел на предводителя кутлу. Великан, склонившись, забрал у него стилет.
- Да ты и впрямь притягиваешь зло, - будничным тоном сказал Кучлук и только вены, проступившие на висках, выдавали испытанное им напряжение. - Фарум возьми его! Будем держать отдельно от всех. Вздумаешь колдовать в следующий раз, я отрежу тебе язык и отрублю все пальцы на руках.
- Это сделал не я, - ответил "варвар" имея в виду бурю. - Но помни, птица улетела.
Кутлу пристально посмотрел на него и сплюнул.
- Бен-Шаннат не ошибся ни в чём. Эй, слушайте меня! Мы останемся на этом месте до вечера. Пейте, набирайтесь сил, впереди у нас ещё две недели пути!
"Две недели, - подумал Альтестейн. - Если он не хочет ввести меня в заблуждение, то мы движемся в совсем другое место."
***
Теперь он спал возле шатра Кучлука и находился под пристальным вниманием его стражей.
Ночью Гамли, Стах и Гудор попытались бежать, убив трёх охранников, но далеко не ушли. Их головы, насаженные на пики, пронесли по всему лагерю.
Наёмников же тщательно обыскали, связали новыми веревками и каждому вставили кляп в рот.
***
Когда из тьмы осторожной походкой охотника выступил Сиис, Альтестейн удивился.
- Я не ждал тебя.
- Кариммэ. Я пришел, чтобы спросить.
- Спрашивай.
- Ты говоришь, что был избран. Что знамение настигло тебя в священном месте, в пещерах Альбатаса. Я хочу знать - ты видел его?
- Мне нечего скрывать от тебя теперь. Я не видел Арагнаша. Только касался камня и бежал от Зверя. С тех пор я понимаю многие языки и ваш тоже.
Пиуррин опустил голову.
- Не печалься, - тихо сказал Альтестейн. - Предтеча существует. Рано или поздно он снова явится вам.