Он осторожно ступал там, где никогда ещё не был - во владениях сиарров.Мелодия капала в огромном пространстве меж тонких светящихся стен. "Варвар" никого не видел, но место дышало, если отсюда и ушли, то наверняка вернутся. Альтестейн не представлял, как можно покинуть такие чертоги.
Остановившись у чаши, через край которой прозрачной пленкой переливалась вода, он ополоснул руки и лицо и всмотрелся в своё отражение.
Он был гладко выбрит, носил венец в волосах, только взгляд был тоскливым и ищущим, как у загнанного зверя. А ещё Альтестейн увидел, как там, в вышине (или глубине?) мелькнул серебристый панцирь с искусно выгравированными на нем заклинаниями.
Над плечом у него выросла черная рука и вода подернулась рябью. Альтестейн обернулся и увидел Мефестуфиса в его истинном виде. Уродливый искаженный силуэт, словно переплетенный из скрученных лоскутов тьмы. Тускло горел рубин глаза. Второй глаз был матовое ничто.
- Ты думал отдохнуть, раб?
- Я не знаю, что меня сюда привело, - честно признался Альтестейн. - Это место, оно такое...
- Оно брошено сотни лет назад, - произнес колдун. - Я отправил тебя на Юг за одной вещью, или знак на твоей груди не напоминает об этом? Надо было заклеймить тебе лоб, выпив твой разум.
- Я ничего не нашел, - ответил "варвар", чувствуя смутный ужас и раскаяние оттого, что может быть по его следам Мефестуфис проник в эти залы. - Птица прилетела?
- Птица прилетела, - скрипучим голосом ответил колдун, охорашиваясь как ворон. - Что можешь сказать ещё?
- Меня не послушали, - заговорил Альтестейн, опасаясь уже за свою судьбу. - Я предлагал вознаграждение за то, что нас отпустят, просился на службу - бесполезно. В Хорб-ин-Тнес объявилась новая сила, она избрала своим посланником Бен-Шанната, и он поднял на войну колено кутлу. Начался месяц бурь и караваны не ходят. Вернее, тот, что нам нужен, пока не проходил, я узнал точно. Мне нужна помощь, иначе через две недели нас привезут в новую ставку и мы лишимся жизни, а вы - возможности узнавать сведения...
- Ты советуешь мне, раб?
Вода в чаше взбурлила, словно стараясь выплеснуть свою ярость.
- С нами едет умалишенный. Я знаю, в нем открыты новые силы, мы же связаны и лишены оружия. Научи, как воспользоваться им.
- Ты закрываешься от меня днем и прячешься ночью. Когда я нахожу тебя, ты требуешь, - с каждым словом Мефестуфис вырастал, истончаясь, но оставался таким же узкоплечим и перекрученным. - Это, - он повел рукой вокруг, - с твоей помощью пытается изгнать меня, меня! - отсюда. Кто ты такой?
Альтестейн смолчал, словно чувствовал за собой право не отвечать.
Он оставался спокоен, когда на его глазах разыгралась битва стихий, хотя боль заставила его опуститься сначала на одно колено, а потом преклонить и второе.
Вскоре из всего пространства видимой и реальной осталась одна только чаша, вокруг которой сплетались канаты тьмы. Капля воды из неё упала на щеку Альтестейна и он сделал то, что должен был: схватив её за кромку, опрокинулся навзничь, чувствуя, как его заливает волна и уносит далеко-далеко.
***
После бури войско кутлу оправилось довольно быстро - сказалась близость к колодцам и умение кочевников противостоять пустыне. Несколько обезумевших лошадей прикончили и тут же освежевали, верблюдов вновь напоили, восьмерых, страдающих от иссушающего жара солнца омыли в воде и закутали в просторные одежды. К утру все вновь готовы были отправиться в поход.
Альтестейн теперь ехал на смирной лошади, повод которой держал в своей огромной лапе Фарум. Великан обходился без коня, но не отставал от воинов. Широко шагая, он держался справа от Кучлука, макушка его реяла как раз на уровне плеча предводителя кутлу.
"Варвар" поначалу высматривал узкоглазого, но тот не появлялся и Альтестейн перестал думать о нем. Он ощущал, что знак на его груди постепенно разрастается, живет отдельной жизнью и это тревожило "варвара".
Пустыня меняла свой цвет. Они ехали теперь по снежно-белому песку, который тянулся до самого горизонта. Это была окраина области Мехба - там солёные озера и пересохшие русла рек выводили путника к Красным скалам, возле которых паслись стада пугливых газелей. По негласному уговору в эти земли свободно могли вступать воины трех племен: кутлу, имермети и сахханов, что давало Кучлуку право пройти здесь. Мерно раскачиваясь на своей кобыле, "варвар" закрыл глаза.
Они ушли из Айслака тем же вечером: просто слепой и мальчик в роли поводыря. Альтестейн вынужден был спрятать меч под одеждой и накинуть сверху грязное рубище, которое, посмеиваясь, купил у старьёвщика его спутник. Сам старик за городом тоже преобразился. Он достал выцветшие, но добротные ещё одежды и стал похож на обнищавшего служителя какого-то культа. Юноша выбросил свое рваньё и отдал плошку для подаяний нищенке, спешащей в Айслак.
- Кто мы теперь? - полюбопытствовал он. - Не слишком ли много превращений?
- Как-то я видел одного человека в толпе - он менял обличия через каждые пять шагов, стремясь ускользнуть от преследователей. На всё про всё ему понадобилась лишь шляпа и плащ, выворачивающийся наизнанку. Вот это был ма-астер, - протянул старик. - А преображающийся у нас здесь один и это ты. Судя по твоим движениям, ты был бродячим циркачом, ненадолго стал матросом, явно хочешь быть воином, а теперь всего-навсего беглец от опасности в чужой стране.
Альтестейн хотел что-то запальчиво возразить, но осекся.
- А ещё ты умен не по годам, - похвалил его старик. - Вот видишь, как я всё подмечаю.
Юноша поддал ногой камешек, валяющийся на дороге и оглянулся через плечо на высокие стены столицы Икаонии, за которыми виднелись дворец экзархата, здание библиотеки, огромные храмы и стройная колонна маяка.
- Так что мы станем делать?
- Для начала свернем с дороги к реке и пройдём вверх по течению настолько далеко, насколько сможем. Может, нам повезет, и кто-нибудь подберет нас. В пути ты будешь рассказывать мне, чем ты привлёк этого господина в дорогих одеждах, что он последовал за тобой через бурное нынче море. Видишь ли, я очень любопытен. Ты сбежал от них, потому что они хотели научить тебя плохому? - и старик захихикал.
- Я сбежал от них до того, как они стали меня чему-нибудь учить, - хмуро ответил Альтестейн. - Они разграбили королевский обоз близ Герафа. Натравили на нас арагнашцев, этих тварей, погрязших во грехе. Наш цирк тоже... - он помолчал, собираясь с силами. - Там был один, высокий, с длинным мечом. У него на поясе была голова. Голова Ласки и он будто шел только за мной. Я бежал от них в скалы не разбирая дороги. Они гнали меня три дня, мои ножи кончились, но я забрал у дикаря его короткий меч.
- Так-так, продолжай, - подбодрил парня старик, незаметно осматриваясь по сторонам. Они шли через старую мандариновую рощу и впереди за холмом должна была открыться река. - Ты остановился на самом интересном месте.
- Правда?
- Как я понимаю, именно после этого бега ты стал понимать многие языки?
- Кто ты? - пораженный проницательностью старика, спросил Альтестейн. - Ты с ними заодно?
- Видимо, я зря назвал тебя умным, - покачал головой старик, - прости, я не со зла, я и вправду поначалу так подумал.
Альтестейн замолчал, раздираемый сомнениями.
- Ты можешь ругаться на меня сколько угодно, - наконец сказал он осторожно. - Но я совсем не знаю тебя и твои цели. Почему ты помогаешь мне?
- Ты прав, для всего должна быть причина. Хотя когда я вел тебя по городу, ты таких вопросов не задавал. Нет, определенно, в тебе есть задатки, - бормотал будто бы для себя старик. - Я скажу тебе причину, скажу, невежливо было бы томить тебя неведением в столь неприятных для тебя обстоятельствах... Ещё до вечера ты узнаешь её.
Юноша кивнул. Они вышли на вершину холма и стали спускаться по его более пологой стороне. Река блестела, в ворохе листвы перекрикивались птицы с ярким оперением, поросший камышом берег наверняка скрывал рыбаков или кабанов. - У вас водятся кабаны? - спросил Альтестейн. - Что? Парень указал рукой на заросли. - Тут болотистая местность. Вепри любят укрываться в таких зарослях. - И откуда только в циркаче эти познания? - пожал плечами старик. - Здесь нет кабанов. По крайней мере я ни разу их не видал. Тут люди живут. Видишь - вон они, легки на помине. На воде появилась легкая длинная лодка, в которой сидели десять пар гребцов. Она ходко шла по течению, несмотря на то, что из-за груза, уложенного на дно, борта её виднелись над водой едва ли на четыре пальца. - Часа через два будут в столице, - проводив лодку взглядом сказал старик. - А вот, смотри и другие пожаловали. Пока мы не поймали здесь лихорадку, нам надо к кому-нибудь присоединиться. Пошли. Они поплутали по узким тропинкам в камышах, спугнули пару цапель, но, наконец, вышли к воде. Справа, примерно в тридцати шагах от них, был виден помост, а к помосту привязана простая рыбачья лодка. - Ага! Вот тот, кто привезет нас к кораблю! - воскликнул старик и бодро зашлепал по тинистому илу в направлении лодки. Альтестейн, спугнув головастиков в лужице воды рядом с берегом, последовал за ним. В лодке спал рыбак, укрыв свое лицо плащом. Его утренний улов слабо шевелился в корзине, оставленной на солнце. - Фу, как нехорошо! - громко сказал старик и стал ладонями плескать воду на рыбу. - Добрый человек, посмотри, что чуть не сталось с твоим уловом! Вовремя мы подоспели... Добрый человек подскочил на месте и сел, осоловело поводя головой туда-сюда. Старик меж тем уже забрался в лодку, неведомо как успев отвязать конец веревки от столбика. Повинуясь его знакам, Альтестейн подошел и стал отталкивать посудину от берега, пока не оказался по пояс в воде. - Видишь, как тебе повезло, уважаемый! - энергично говорил в это время старик, всовывая корзину в руки рыбаку и тем самым освобождая себе место за веслами. - И рыбу мы тебе спасли и подняли вовремя, чтоб ты к обеду на рынок успел. Тебе всего-то и надо - подбросить нас на середину реки, где мы пересядем... - он ловко втащил юношу в лодку и взялся за второе весло. - А и то правильно, посиди, отдохни, мы сами себя довезем. - Вы кто такие? - неуверенно спросил рыбак. - Как вы меня нашли? - Да шли-шли по берегу и нашли, - как о сущей безделице сказал старик. - Мы люди добрые, не стали тебя топить, а лодку угонять, видишь, потревожили немного да и всё... Навстречу им из-за поворота выдвигалась баржа, на которой суетилась команда, пытаясь поставить бесполезный в такую погоду парус. - Речники, - подмигнул Альтестейну старик, - что они в нашем деле понимают... Юноша не ответил, смотря на другой берег реки. Там, вдалеке, по узкой дороге среди груженых телег, крытых повозок и вьючных животных двигался всадник, одетый как пришелец из-за моря. Старик проследил взгляд Альтестейна и спокойно сказал: - Вряд ли он видит нас. Ты и сам его случайно заметил. Уверенными движениями он погнал лодку к барже, остановив её у самого носа. Затем, оттолкнувшись веслом от дна лодки, от чего та заплясала на волнах, а рыбак испуганно вскрикнул, он с ловкостью змеи оседлал резного коня, украшавшего нос судна. Оказавшись на палубе, старик перегнулся и протянул весло Альтестейну. Юноша воспользовался им и, перебирая ногами по обшивке, вскоре присоединился к своему спутнику, под изумленные вопли команды. Весло старик метнул обратно в реку. К ним спешил хозяин баржи - одетый во всё зеленое толстяк с бородой, выкрашенной хной. Глаза его выпучились от гнева.
- Да как посмели, вы, нищее отродье...
Старик прервал его на полуслове. - Здравствуй, здравствуй, добрый господин да снизойдет на тебя милость нашего экзархата, да продашь ты свой товар так же скоро, как приобрел его... Молва о твоей щедрости ходит по всей Икаонии и за морями. Кто не знает Барута Справедливого? Мы пришли незваными гостями, признаю, но ты же не бросишь нас в воду на поживу гамулам? Мы готовы отработать проезд.
- Да что вы можете, плесень?
- О, у нас масса достоинств, пре...добрый Бамут. Юноша рядом со мной жонглер и акробат, который может быть ещё и юнгой на вашем прекрасном корабле, а я, помимо того, что изумительно готовлю, могу рассказать вам много историй о дивных похождениях Котуза и его шайки.
- Ты? - смешно оттопырил губу торговец. - Ты умеешь изумительно готовить? Да что ты ел в своей жизни вкуснее ржаного хлеба и лягушачьих лапок, ты, изумительный повар.
- Если господин даст мне шанс продемонстрировать свое умение я не разочарую его! Копченый угорь с пряностями у меня выходит просто пальчики оближешь! Так же я могу приготовить телячью ногу в остром соусе, перепелку в меду, сварить шарме, сделать замечательный шашлык, рисовую похлебку, лепешки с сыром и грибами маарисо, а вымоченную в вине рыбу не гнушался отведать сам эпарх Гханазви, - скромно сказал спутник Альтестейна склонившись в низком поклоне.
- Хм. Эпарх Гханазви говоришь? - проворчал Бамут. - Рыбу, говоришь. Что ж, рыба у нас есть. Ты приготовишь обед мне. Мне и капитану. И если нам не понравится, не обессудь. Тебя вместе с твоим щенком выкинут за борт, пусть даже вы камнем пойдёте на дно на наших глазах.
- Я понял, милостивейший из прекраснейших, - склонился в поклоне старик. - Дозволь приступить?
- Иди, - махнул рукой торговец. - Маса покажет тебе, где кухня. И мальчишку своего забери пока, в нем нет нужды.
- Да, он будет прислуживать мне.
В тесном кубрике, помогая старику потрошить рыбу, Альтестейн спросил его:
- Ты вправду умеешь готовить?
- Глупо было бы поставить под угрозу наше с тобой так хорошо начавшееся путешествие выдумыванием несуществующих умений. Самое главное, запомни, это распознать человека. Тогда ты сможешь говорить ему уместные слова и быть услышанным.
- Да?
- Но есть вещи и поважнее.
- Например? - спросил юноша, по знаку старика подавая ему большой пузатый кувшин с вином.
- Распознать судьбу.
Открыв глаза, "варвар" невольно покачнулся в седле. В нескольких фарсахах от него были видны купола неведомого города и пальмы под стенами. Альтестейн оглянулся на невозмутимо шагающего Фарума, потом посмотрел ещё раз на колеблющиеся в знойном воздухе белые башни и хмыкнул. Небо опрокинулось на землю.