После Красных Скал многие кутлу запели песни о возвращении домой.
Это мой ветер несет меня в ладонях
Я вижу свои пески
Я вижу своё небо
Я знаю свою смерть, что осталась там
У черты.
Пронеслась ещё одна буря - в ней сгинул караван, сведения о котором принесли разведчики Кучлуку накануне самума. Посланный на поиски отряд так и не вернулся к войску, а до становища было меньше недели пути и многие не хотели пускаться в погоню, говоря, что если караван на самом деле был, то он шел по землям кутлу достаточное время, чтобы его обнаружили и взяли с него дань и об этом можно будет легко узнать в ставке. Кучлук вынужден был согласиться с мнением старших воинов. Двигаясь настолько быстро насколько это возможно, войско преодолело за четыре дня оставшееся расстояние, послав вперед гонцов с вестью о великой победе. Альтестейн не спал третьи сутки, потому что он знал, кого увидит во сне и не знал, сможет ли он ему противостоять. Печать напротив сердца разрослась на всю грудь, временами "варвар" проваливался в темноту и голоса терзали его. Они приходили из прошлого, приходили из будущего, тонкие, призрачные, громовые, повергающие в бездны и не было возможности избежать их, просачивающихся в реальность, подзуживающих говорить непонятные слова, делать абсурдные вещи. По ночам Альтестейн незаметно клал в рот талисман и прикусывал его, чтобы не застонать. Он не верил в смерть, но верил в сумасшествие или полное магическое подчинение и не хотел его. "Жизнь - это последнее, что у меня осталось." "Кому ты несешь её? Ты, убийца, обошедший полмира. Жалкий червь, кому ты принадлежишь?"
*** Когда до ставки оставалось меньше двух дней пути, стали видны натоптанные тропы, отмечаемые высокими деревянными ритуальными столбами с кусками шелка и каменные стелы с выбитыми на них мистическими знаками. Кутлу суеверно косились на них и кидали к подножию стел кто горсть изюма, а кто медные монеты.
"Нет изобилия, нет верности, нет власти - только жажда познания, только тот, кто вышел за границы, видел всё сущее..." - так учил Ристонад в Трипадейосе тысячу лет назад и его слова повторял про себя Альтестейн пересохшими губами, смотря как легкие столбы пыли перемещаются в безжизненном пространстве. Он видел возникающие на горизонте в колеблющемся мареве фигуры в белых накидках, цепочки людей, спешащих попасть в ставку, потому что слух уже прошел по пустыне и всё жаждали увидеть вернувшихся из похода и все жаждали узнать, что скажет Бен-Шаннат, встречая воинов. Некоторые присоединялись к войску, ища друзей, степенно расспрашивая о походе, делились свежими припасами и новостями.
Сам Кучлук ехал уже во главе отряда, единственным украшением его были обложенные серебром ножны сабли, да чепрак был новым - желтым с красной узорчатой вязью. Вслед за Кучлуком везли знамя - черно-зеленое знамя рода Хишама, с вышитыми золотой нитью соколами, огромное, оно слабо трепыхалось, обвиваясь вокруг древка. За знаменосцем ехали особо отличившиеся в походе воины и тысячники, кое-кто из них сменил традиционную для войны белую и коричневую одежду на цвета своего рода.
С высоты птичьего полета войско было похоже на извивающуюся пыльную реку в глубине которой изредка мелькали металлические предметы.
Они ехали и видели, что сила Бен-Шанната возросла - окрестные земли пробуждались, ибо он своим могуществом сумел поднять воду из заброшенных древних колодцев и все живое почуяло это. Снова появился кустарник, сухие жесткие ветви которого сцепляясь между собой создавали непроходимую преграду для всадника, верблюда или пешего человека и только большие толстошкурые зем-земы и пустынные лисицы могли жить в этих зарослях. Кое-где были видны линии старых засыпанных каналов - их явно отмечали и пытались расчистить ещё несколько недель назад, до начала месяца бурь. Судя по всему, кутлу верили в проповеди жреца и желали вновь обустроить брошенное несколько веков назад место. Альтестейн пытался вспомнить, рассказывал ли что-нибудь о Хэлей-Ваджи Хишам, но не смог.
"Где же все те люди, которых я видел тогда, все те мужи, которые могли бы меня помнить?... О, жрец, ты верно сплел свои сети. Я ничего не знаю о тебе и не могу узнать, но я вижу твои деяния, я чувствую биение земли под ногами, токи воздуха несут весть о тебе... Что мне противопоставить этому? Сможем ли мы уйти? Смогу ли я спастись? Если видеть Кучлука, то его день начнется и закончится кровью. Это ли твои устремления? Что движет тобой. Кто ответит мне?"
***
Долина, защищенная от южного ветра и песка полукругом огромной полуразрушенной стены открылась на закате дня.
Воспаленными глазами смотрел "варвар" на это удивительное зрелище: широкая котловина, заполненная обломками старинных зданий, пятнами шатров и хрупких шалашей, вся сияющая кострами, на первый взгляд кишела людьми. Казалось, все племена Хорб-ин-Тнес съехались под тень великой стены. Она потрясала воображение - даже в запущенном состоянии высота её была около двухсот локтей, а камни, из которых было сложено основание были размером с быка.
Войско перевалило гребень и медленно потекло в долину. Навстречу всё выходили и выходили люди, они несли факела и останавливались в молчании на какой-то невидимой линии.
Пленных Кучлук приказал вывести сразу за "достойными и знатными", так что Альтестейн шел теперь вместе со своими, среди Львов и немногочисленных жителей Ахеля, которых пощадили только потому, что надеялись взять выкуп с уцелевших родственников, или решили, что их сведения будут ценны Совету Старейшин. Ахельцы шли, опустив головы,
как земледельцы, живущие в пустыне, они хорошо понимали характер и обычаи керкетов и предвидели для себя тяжелую судьбу.
Первые звезды показались на небе, когда жеребец Кучлука, грызя удила, коснулся копытом камней древней дороги. В пятидесяти шагах от него толпа расступилась и оставила место для жреца с его двумя прислужниками. Они стояли, бесстрастно смотря, как приближаются воины. Тишина нарушалась лишь потрескиванием факелов и шорохом камней под ногами всё идущих и идущих людей. Большинство из кутлу было здесь, исключая, разве что, самые дальние роды или ушедших в набеги по зову кровной мести. Были и керкеты других колен - маайанат с востока и илзары с юга - до них тоже докатился слух, что у кутлу появился слуга Богов, который творит чудеса и знает дорогу. Были даже западные имермети, которые не имели постоянных стычек с кутлу из-за скота и ритуальных поединков, были немногие купцы, рискнувшие в такое неспокойное время проникнуть вглубь пустыни и с ними ехали лазутчики от мерегов и сахханов.
В полном молчании Кучлук соскочил с коня и склонился перед невысоким иссохшим жрецом, поцеловав пыль у его ног. Бен-Шаннат одернул полы своей одежды и поднял Кучлука с земли почти отеческим движением.
- Удачен ли был твой поход? - прошелестел он старческим голосом.
- Судить тебе, говорящий с солнцем и луной, - ответил предводитель и голос его был глух. - Но мы услышали твои слова и выполнили их.
- Я не вижу на тебе ран - моё оружие хорошо послужило тебе. Значит, вы изведали пределы пустыни, коль среди ваших пленных есть воины шахиншаха.
Кучлук склонил голову.
- Что ж. Смотрите, воины ветра, и вы, пришедшие из чужих далёких краёв, - голос жреца крепчал и стал похож на резкий звук медного карная. - Мне было дано видеть, что вера наша распространяется во все концы света подобно траве после ливня и кто не склоняется пред ней, тот сгорает в пламени солнца...
Альтестейн слушал Бен-Шанната и перед его взором свивался гигантский серо-красный змей, крылья которого были из чистого огня и возносили к самой вершине мира. "Варвар" смотрел в затылок Кучлуку. "Почему он не вырвал мне язык? Я ведь прямо сейчас, чего не сделает ни один из тайных осведомителей, могу сказать, что они не дошли до границ Маравенхарра. Он понимает, что с жрецом невозможно договориться. Это он проверяет меня, мой разум. Или презирает меня."
- ... и если это место откликнулось нам - не значит ли это, что боги нас услышали? Мы находимся в самом сердце пустыни, но нет у нас недостатка в пище, мы знаем обо всём, что творится на окраинах Хорб-ин-Тнес и все колена знают о нас и море слышит наш голос и степи и за великой рекой мы пройдем и нас вспомнят! - от одобрительных выкриков некоторые лошади встали на дыбы, а верблюды заревели. "Варвар" чувствовал, как бьётся его сердце, талисман, запутанный в лохмотьях, пульсировал в такт словам жреца. - Вот первые посланцы нашей воли прошли и земли имермети и оазисы, подвластные шахиншаху и нигде не встретили сопротивления. Сколько битв ты выиграл, Кучлук из рода Аль-Кохара?
- Три, о говорящий с богами. Мы вошли в оазис и победили местных жителей и стражу Маравенхарра. Когда шахиншах послал своих хулагидов на помощь Ахелю, мы перебили этих псов и сотню наёмников. Возвращаясь домой, мы столкнулись с войском имермети, и одержали победу. Вот пленники, идущие за нами, в доказательство моих слов. Мы взяли только самых красивых рабынь и самых сильных из тех, кого можно будет посвятить богам.
- Вы видите это! Вы видите это и не говорите потом, что не видели! Танец ветра подвластен кутлу - ничто не может остановить нас!...
Перед глазами Альтестейна проплыли встающие прямо из серой воды стены домов Котлафа, он услышал плеск весел, увидел полную луну, встающую над замком Франциони и три фигуры в темных плащах, ловко отталкивающиеся шестами от морского дна. В голове у него помутилось и "варвар" чуть не упал на колени, но успел схватиться за руку эдшийца, что опять следовал за ним как пес. Бездна неба смотрела на распалившуюся толпу и мерцала далекими звездами. "Будь чист. Насколько я смогу? - дыхание с хрипом рвалось из груди. - Этот жрец черпает из источника и не зависит от безделушек. Сила его слов покоряет даже детей..."
- ... и все они погибнут на Пяти Столбах во славу Джураха, Теджен-у-сиххи и Энтиаму чтобы все керкеты знали - мы приняли знамя, за которым отныне будем следовать! Я вручаю его тебе, о сын сильной женщины, Кучлук из Аль-Кохаров, ибо руки твои крепки, и ты вознесешь славу кутлу на невиданные прежде высоты. Храни его, это великая честь.
Прислужники жреца выступили вперед и развернули сверток, который дотоле держали между собой. На алом бархате серебром была вышита молния, заключенная в овал.
- Повинуюсь! - Кучлук снова встал на колени, но на этот раз Бен-Шаннат не дал ему упасть. Поднимаясь, предводитель кутлу сказал несколько слов на ухо старому жрецу и мотнул головой назад. Бен-Шаннат с презрением оглядел кучку пленных, и взгляд его остановился на Альтестейне. Жрец слабо шевельнул рукой.
- Пусть идёт с остальными. Сын мой, дело не в нём, а в том, кто его послал... мы ещё вернемся к этому разговору.
Толпа, улюлюкая, сопровождала пленных в темницу. В её гомоне Кее'зал прокричал "варвару":
- Так сюда ты надеялся попасть? В это место?
Альтестейн ничего не ответил, осматриваясь по сторонам.
- Куда нас ведут?
- Здесь должна быть темница, как ты понимаешь.
Но их привели к колодцу. Наверное, старая темница была так разрушена, что не годилась для содержания пленных и её роль исполнял пересохший колодец, в который не вернулась вода.
В самом центре ставки громко и надсадно взвыли двойные трубы. Им вторил большой барабан и три малых. Если прислушаться, то можно было услышать затейливую мелодию, что выводили майе своими тонкими голосами.
Керкеты согласно закричали, взмахивая копьями и факелами. Наемников отделили от Львов, которых увели вместе с ахельцами дальше по переулку и поочередно, обвязав веревкой, не особо церемонясь, спустили в колодец. Альтестейн, который дважды ударился всем телом о пыльные стены оказался внизу и не устоял на ногах. Смех и крики доносились теперь сверху.
- Они готовили эту яму, - сказал из темноты Туджиби. - Готовили для таких, как мы. Но здесь всё равно тесновато.
- У нас есть ночь, - не ощущая своего голоса сказал "варвар" и замолчал, чтобы осознать это.
- А потом что?
- Я видел власть этого человека. Он не станет медлить. Нас начнут убивать завтра, самое позднее - вечером.
- Да мы просто не станем подниматься наверх, - с яростью сказал Молеон. - Пускай приходят и берут нас тут - песчаные крысы.
Молчание затопило тесную камеру. Время от времени в колодец заглядывал кто-нибудь из кутлу и неизменно плевал вниз.
- Следят, - усмехнулся Шидун. - Что ты замолчал, Альтестейн?
"Варвар" нащупал свой амулет. Несмотря на то, что он был дан Мефестуфисом, Альтестейн шестым чувством угадывал, что он оберегает его и от колдовства самого мага, иначе кожа его давно бы уже почернела, а сердце разорвалось, наполняясь новой волей. Не таясь, "варвар" крепко сжал в кулаке серебряный кружок и приложил руку к груди.
- Они убили Кутувала, - словно ни к кому не обращаясь, сказал Кее'зал, но Альтестейн знал, что эти слова обращены к нему. - Убили того, кто уже лишился разума по их милости. Что можно узнать об этих сынах ветра ещё?
Глаза постепенно привыкали к темноте и тех, кто расположился близко от дыры колодца, было смутно видно. Альтестейн мучительно всматривался в эти лица, стремясь почувствовать единство воли, но они были разобщены. "Мы чужие и друг другу также." Только страх смерти мог сплотить их, да и то ненадолго.
- Туджиби, ты сохранил нож? - спросил по-икаонски Альтестейн.
- Да, - ответил удивленный десятник. - Ты знаешь наш язык?
- Да благословит тебя Ринд за это, - пробормотал "варвар". - А ты сохранил свой пояс? - уже на венте обратился он к Кее'залу.
- Сохранил. Беднякам оставляют только пояса, чтобы было чем подтягивать их тощающие животы, - пояс у туэркинтинца был и впрямь ничем не примечателен, кроме того что на внутренней стороне у него были острые бляшки, заходящие одна за другую, и если вывернуть эту "чешую" наружу, то получалось грозное оружие.
- Я акробат - могу добраться до верха и так, но вам понадобится опора. Давай нож. Вы двое встанете лестницей и поднимите меня наверх - я выковыряю пару камней и брошу вниз. Вы будете ловить, чтоб было тихо. Под утро мы или выберемся отсюда или погибнем все.
Колодец был высотой примерно четыре человеческих роста, но керкеты спустились вниз и расширили дно на две вары во всех направлениях, надеясь, что проступит вода и замуровали всё битым кирпичом, когда поняли, что воды не будет.
- Как выберется последний? - спросил антаксатец, посматривая наверх, чтобы уловить время между появлениями головы охранника.
- Я сброшу веревку. Она должна быть там, потому что им всё равно придется нас вытаскивать, когда мы ослабнем от голода.
Гул толпы доносился и сюда, как плеск волн грозового моря. Судя по выкрикам у колодца, стражи тоже начали своё возлияние в честь победы.
- Что ж, - Гисам снял с себя свои лохмотья и стал скручивать их наподобие пращи, - выбора у нас нет. Да пребудут с нами наши боги.
***
Звезды исчезли с ещё темного неба. Альтестейн, меняясь с Туджиби, так как тот тоже был ловок и легок, осторожно ковыряли камни в кладке стараясь не шуметь, сбрасывали их вниз и были уже у самого верха. Стража успела смениться дважды, но бдительность их становилась всё хуже - сказывалось опьянение праздником победы и вином из погребов Ахеля. Двое кутлу, отставив копья, помочились в колодец, не обращая внимания на шорохи и недоброе молчание пленных.
Когда Туджиби спустился на дно, он осторожно перебрал своими руками руки всех остальных, призывая к вниманию.
- Там всё. Вы готовы?
Каждый наемник имел при себе камень, кто-то замотал его в тряпки, кто-то положил за пазуху. Они успели метнуть жребий, кто пойдет вслед за "варваром" и икаонцем. Туджиби протянул нож Альтестейну.
- Ай ля илла сао, - певуче сказал антаксатец и гибко потянулся.
"Варвар" добрался до самого верха и замер, насторожившись, пытаясь по внешним звукам угадать, где находятся стражи. Потом напружинился и взметнул тело вверх, как на арене в далеком детстве: ты бежишь за конем, хлопаешь рукой по седлу, толчок, и вот ты уже стоишь пятками на спине у лошади, приноравливаясь к ритму её шагов. Чуть правее лицом к выпрыгнувшему Альтестейну стоял страж, опираясь на тонкую пику. Он умер первым. Второго, сидящего спиной к колодцу, "варвар" ударил по затылку. Движения становились размытыми. Разворачиваясь на хрип за спиной, Альтестейн увидел, как несколько фигур в черном тоже ввязались в схватку и бесшумно убивают стражей. Не слишком над этим задумываясь, он правой рукой перехватил пику у оседающего трупа, а левой кинул в колодец бухту веревки, конец которой был привязан к колышку, чтобы удобнее было вытаскивать пленных и которая по счастливой случайности оказалась у него под ногами. Голова Туджиби уже показалась над камнями, миг, и он стоял рядом с "варваром", который сунул ему его нож, наблюдая, как неизвестные деловито укладывают трупы стражей в позы спящих. Старший из них тоже заметил Альтестейна и развернул ему навстречу открытую ладонь.
- Зачем ты помогаешь нам? - по-керкетски спросил Альтестейн, чем немало изумил воинов. У него за спиной уже вставал Кее'зал и веревка дрожала от напряжения, скорее всего Молеон торопился принять участие в схватке.
Предводитель керкетов ответил негромко:
- Мы ищем Даифа.
Туджиби и туэркинтинец подобрали сабли и настороженно всматривались в неожиданных союзников. Времени было мало - это понимали и наёмники и воины пустыни.