Шубенков Александр Геннадьевич : другие произведения.

Скрытая тропа на развилке дорог

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Порой нужно пройти немало испытаний, прежде чем понять, что между чёрным и белым, хорошим и плохим всегда есть дополнительный третий вариант. Он и есть - скрытая тропа на развилке дорог.
  Примечание: все персонажи книги говорят на испанском языке, который с 16 по 17 вв., а так же в начале 18 века являлся международным.
  
                                                            ГЛАВА 1
  
                                                            1706 ГОД
  
  У входа в дом, который когда-то олицетворял собой достаток, а ныне представляющий из себя жалкое зрелище, толпились мужчины. Дом принадлежал Вималу Шетти - некогда состоятельному морскому торговцу, в один миг потерявшему всё своё состояние. Сам Вимал стоял в центре толпы. По внешнему виду мужчины, на лице которого только начали появляться первые морщины, было видно, что он нервничает. Шум толпы, казалось, совсем не мешал ему внимательно наблюдать за дверью, из которой вот-вот должны были принести весть, касающуюся Вимала напрямую. Весть эта касалась и других собравшихся, но только тем, что все они некоторое время назад сделали ставки - какого рода будет весть - мужского или женского. За дверью, сосредоточившей на себе столько взглядов, рожала жена Вимала.
  
  Вопреки ожиданиям собравшихся людей, простоявших на солнцепёке весь день, дверь открылась только к вечеру, когда нещадное солнце, будто подвешенное за верёвку, упало с неба и стало закатываться за горизонт. Соседка, помогавшая принимать роды, улыбаясь, вынесла маленький свёрток. Гомон толпы мгновенно стих. Люди подались вперёд, подталкивая в спину состоявшегося папашу. "Мальчик" - женщина, улыбнувшись ещё шире, передала кулёк в трясущиеся руки отца. Тут толпа загудела вновь, только гораздо тише, чем прежде. Те, кто ставил на "девочку", не выказывали такой бурной радости, как те, кто ставил на "мальчика". Однако никто не остался в стороне - все без исключения подходили к Вималу, чтобы поздравить его с рождением сына.
  
  Мальчишки, крутившиеся неподалёку, с криками помчались разносить радостную весть по всему посёлку, что лежал у подножия Сурата - портового города на западном побережье Индии.
  
  Вимал откинул уголок ткани, закрывающей лицо младенца, и увидел пронзительный взгляд карих глаз. Малыш внимательно следил за склонившимся над ним лицом, не отводя взгляда. Мальчику понравилось доброе лицо, и он улыбнулся. Вимал улыбнулся в ответ. Малыша не пугал шум вокруг, он сосредоточенно смотрел в глаза отца. "За твой настойчивый и сильный взгляд, сынок, - мужчина поцеловал мальчика в лоб, - я нарекаю тебя Шани, в честь Бога, карающего своим взором предателей и людей, творящих несправедливость".
  
  - Будь осторожен, Вимал, - стоящий позади мужчины сосед положил руку на плечо новоявленного отца. - Мне известно, какой смысл ты вкладываешь в это имя. Нарекая так сына, ты обрекаешь его на судьбу, которая рано или поздно найдёт его, и выведет на путь мщения за твои невзгоды. Не думай, что я забыл историю, случившуюся с тобой два года назад.
  
  - Не ты один её помнишь, - в глазах Вимала мелькнула тень воспоминаний и тут же исчезла. - Этот проклятый Джим Сейлор. Он разорил меня. Он отнял у меня дело всей моей жизни. Ты помнишь? Скажи мне, ты помнишь мою прекрасную шхуну?
  
  - Да, Вимал. Я помню её.
  
  - А помнишь ли ты, дорогой мой друг, как ты нашёл меня полуживого на берегу? Вся моя команда погибла, когда этот мерзавец Сейлор потопил мой корабль. Не надо, не отвечай. Я знаю, что помнишь. И теперь мне приходится начинать всё с нуля. Но я верю - настанет день, и судьба, о которой ты говоришь, настигнет и Сейлора. И имя у этой судьбы будет Шани.
  
  Сосед, ещё раз поздравив Вимала, ушёл прочь, качая головой. Ветер, принёсший прохладу с Аравийского моря, на время охладил разбережённую душевную рану мужчины. Начавшийся вдруг дождь, прогнавший в одно мгновение дневную жару, в другое мгновение прогнал с улицы и отца с сыном на руках, заставив его укрыться под крышей старого, но ещё крепкого дома.
  
  
  
  ГЛАВА 2
  
  1720 год
  
  
  
  На фальшборте[1] дрейфующего брига сидела птица. Белоснежный альбатрос заворожённо смотрел вдаль, изредка отвлекаясь лишь на то, чтобы почистить свои перья и заодно взглянуть, что делается на палубе позади него.
  
  Лёгкий ветер полоскал рваные паруса фок-мачты, чудом уцелевшей после пушечного обстрела. Перебитая у основания грот-мачта, вместе с лопнувшими вантами и штагами, покоилась на борту корабля, наполовину погружённая в воду. Теперь она напоминала огромное, брошенное кем-то в спешке, весло. Качающееся на волнах судно через пробитое ядром отверстие чуть выше ватерлинии жадно принимало в свои недра огромные порции воды. Так же как путник, долго скитавшийся по пустыне и дорвавшийся, наконец, до влаги, пьёт, не зная меры.
  
  Среди разорванного такелажа[2] и обломков рангоута[3], устилающих палубу, лежали люди. Те, кому повезло больше - были мертвы. Кому повезло меньше - стонали от страшных ран. Полуденное солнце невольно добавляло страданий бедным морякам. Кто-то звал на помощь, кто-то просил воды, кто-то молил море прекратить мучение и забрать поскорее его душу в морскую пучину.
  
  На квартердеке[4] над телом раненого капитана склонился юнга. Босой парень был по пояс голым, в широких атласных штанах. Ветер развивал черные волосы, выбивающиеся из-под красной шёлковой косынки. Смуглого оттенка худая спина то вздымалась, то опускалась. Плечи дрожали в такт рыданиям парня. Юнга полностью отдался горькой скорби по умирающему отцу.
  
  Капитан лежал на спине. Его тело била крупная дрожь, предвещающая скорый конец. Окровавленными руками мужчина прижимал ладонь юнги к своей груди, на которой зияла колотая рана, исторгающая из себя красные потоки уходящей жизни. Морская птица в очередной раз окинула взглядом палубу, заполненную угасающими людьми. Стонущих голосов стало меньше. Вокруг стало тише. Им всем нужна была помощь, но бедный юнга не мог помочь даже своему отцу. От осознания своей беспомощности юнга испытал новый приступ отчаяния.
  
  Парень почувствовал, как руки отца ослабли, но через мгновение вновь ожили - капитан стал чаще проваливаться в небытие. Юнга понял, что скоро у его отца не хватит сил на то, чтобы прийти в себя после очередного обморока.
  
  Мальчишка ещё не задумывался над тем, что будет делать один посреди Индийского океана. Ведь по всему выходило, что после страшного нападения пиратов в живых останется он один. Вокруг уже не было слышно стонов раненых. До слуха юнги долетал лишь трепет рваной парусины да прерывистое дыхание отца. Парень не хотел об этом думать, он лишь укорял себя за трусость, проявленную во время пиратского набега. Когда на горизонте показался чёрный флаг, капитан велел ему спускаться в трюм и спрятаться, пока всё не закончится. Он так и сделал. Сидя в тёмном углу, он слышал канонаду пушек, яростные крики людей и лязг металла. Он слышал смех пиратов, выносивших из трюма тюки с товаром. Ещё юнга отчётливо слышал имя: Джим Сейлор. Парень вжимался в угол с таким страхом, что не заметил, как всё кончилось. Прижимая ладони к голове, он только шептал: Джим Сейлор, Джим Сейлор, Джим Сейлор. Его не заметили только чудом.
  
  Здесь, на шканцах,[5] он и нашёл отца, когда, наконец, вылез из трюма. И теперь склонившись над умирающим отцом, парень твердил лишь одно: "Я отомщу за тебя".
  
  - Нет, Шани. Оставь эти мысли, - капитан нашёл в себе силы, и прижал ладонь сына ещё крепче, будто пытаясь запомнить ощущения и унести их с собой. - Прости меня, сын. Прости за всё. Прости за то, что на протяжении четырнадцати лет внушал тебе мысль об отмщении нашему врагу, который разорил меня однажды. И вот теперь разорил опять. Ты должен забыть о нём. Прости меня за  имя, что я дал тебе сгоряча. Обещай мне, Шани, что..., - капитан зашёлся в кашле и снова потерял сознание.
  
  Шани опустил голову на грудь отца. Он уловил слабое биение сердца. Вимал был ещё жив, но пробыл в беспамятстве дольше обычного. Когда он очнулся, то увидел голову сына у себя на груди. Капитан снова сжал руку сына. Шани поднял влажные глаза.
  
   Обещай, сын, что оставишь затею, которой по своему малодушию я когда-то заразил тебя. - Вимал глядел на Шани туманным взглядом. Взглядом человека, чья жизнь подходит к концу. - Выполни просьбу умирающего отца, мальчик мой. И самое главное - выживи. Я знаю, ты сможешь. Я дал тебе все свои знания морского дела.
  
  - Я обещаю тебе, отец, - глаза юнги высохли и в один момент стали такими, какими Вимал помнил их - ясными и пронзительными. Вимал улыбнулся. Улыбка застыла на лице капитана торгового судна навсегда. Дыхание его замерло на вдохе, и безжизненные руки отпустили сына. Слёзы на глазах юнги больше не появлялись.
  
  Альбатрос, расправив свои огромные крылья, взмыл в небо, унося души матросов на небесный корабль, который вот-вот отчалит в райское плавание по небесному морю.
  
  
  
  ГЛАВА 3
  
  НА МАДАГАСКАР
  
  
  
  Времени, чтобы горевать возле тела отца, у Шани не было. Корабль медленно, но неуклонно погружался в воду. Нужно было торопиться. Юнга поднялся, оглядел корабль. На бриге не было ни шлюпок, ни что-либо напоминающее плот. Всему виной непредусмотрительность капитана, который был уверен, что молния в одно место дважды не бьёт. Будучи однажды жертвой пиратов, Вимал, вместо того, чтобы учесть сегодня горький опыт прошлого, верил в невозможность повторения событий многолетней давности. Всё свободное место капитан забивал всевозможными тюками и свёртками с товаром, столь востребованным в Новом Свете. Бриг под завязку был наполнен хлопковыми и шёлковыми тканями, чаем и специями, глиняной посудой. Джим Сейлор со своими людьми неплохо поживился на этом судне.
  
  Шани оставалось одно - соорудить плот из подручных материалов. Он осмотрел единственно уцелевшую мачту, чудом сохранившую весь рангоут. Из-за рухнувшей грот-мачты взобраться по вантам, как по ступенькам, не представлялось возможным. Сходив в трюм и взяв нужный инструмент, Шани взобрался по беспорядочно висящему такелажу на мачту  и методично стал освобождать реи и стеньги от  креплений. Выполнять такую опасную работу, когда корабль с каждой минутой погружается всё глубже, очень непросто. Однако на стороне юнги была проворность, и уже через несколько минут он распиливал, а затем и скреплял между собой деревянную основу плота.
  
  Несмотря на то, что плот был не готов, медлить было нельзя. Вода уже заливала палубу. О том, чтобы поставить парус, не могло быть и речи. Перед тем, как спустить плот, Шани только и успел, что захватить немного вяленого мяса и маленький бочонок воды, и уже на бегу подобрал обрубок палубной доски.
  
  Отплыв на безопасное расстояние, юнга с горечью наблюдал, как корабль, на котором остался его отец, идёт ко дну вместе со всей командой. Вимал когда-то давно рассказывал сыну, как тяжело было начинать своё дело с начала. Огромных трудов ему стоило скопить деньги на новый корабль. Ещё труднее было преодолеть страх перед морем. Восьмилетним ребёнком Шани впервые отправился с отцов в плавание на этом бриге, и вот в четырнадцать лет он его покидает навсегда. То, во что не верил отец - сбылось. Молния ударила в то же место. И имя этой молнии - Джим Сейлор. Но Шани должен забыть это имя, как и обещал отцу. Он дал ему клятву.
  
  Лёжа на поспешно сооружённом плоту, размеры которого с трудом позволяли устроиться самому и разместить скромные запасы, Шани старался прийти в себя. В отсутствии измерительных приборов, ориентироваться ему будет крайне сложно. Юнга знал лишь, что "Дивный" - корабль, навеки упокоенный в водах Индийского океана, шёл курсом Юго-Юго-Запад. Капитан намеревался обойти стороной Сейшельские острова, кишащие пиратами, и сделать временную остановку на Иль-де-Франс[6] для починки корабля, чтобы затем, сменив курс, обогнуть южную оконечность Африки и через Атлантику выйти в Новый Свет.
  
  Юнга понимал, что без точных приборов не сможет добраться до острова Иль-де-Франс. В его распоряжении были только солнце - днём и звёзды - ночью.
  
  По его приблизительным подсчётам  он должен находиться сейчас в относительной близости от Мадагаскара. Это его и пугало. Отец неспроста старался избежать этого острова как места для стоянки. Мадагаскар, как и Сейшельские острова - был пристанищем пиратского отребья. И по всему выходило, что только в той стороне он сможет попытаться найти спасение от ужасной участи, перед лицом которой сейчас оказался. Иного выхода у него не было.
  
  Шани по солнцу определил, что время перевалило за полдень. Он встал, с трудом удерживая равновесие, повернувшись спиной к светилу. Юнга помнил, что зимой солнце в южном полушарии заходит на Юго-Западе, а тень, отбрасываемая любым предметом, указывает на Юг. Проделав этот нехитрый приём, парень определил направление и, взяв нужный ему курс на остров Мадагаскар, стал не спеша работать "веслом", экономя силы.
  
             
  
  ГЛАВА 4
  
  БОРЬБА
  
  
  
  Солнце, на которое Шани уповал как на своего помощника в ориентировании, одновременно с пользой приносило и мучения. Оно слепило глаза, заставляя юнгу постоянно вытирать их от слёз. Из-за того, что юнге приходилось часто смачивать косынку в воде - во избежание солнечного удара - быстросохнущие руки его были покрыты солью. Каждый новый контакт солёных рук вызывал у парня жгучую боль в глазах и поэтому время от времени ему приходилось тратить и без того скудный запас пресной воды на их промывание. Есть не хотелось, но мучала жажда. Он прекрасно понимал, что лишь Богу известно, сколько мальчику предстоит дрейфовать на своём судне. И юнга экономил воду, как мог, утоляя жажду маленькими глотками.
  
  Хоть у юнги и не было морской болезни, однако каждый подъём на ноги для сверки курса заставлял голову кружиться. Отчасти, виной тому было палящее солнце, отчасти -  неустойчивая конструкция плота. Ноги дрожали и подкашивались, несмотря на то, что ощущения слабости не было. Подводило, скорее, душевное состояние. Смерть отца, людей, которых Шани знал с самого раннего детства. Они не просто умерли, они умирали у него на глазах. В ушах у него до сих пор стоит этот гул голосов, призывающих, молящих. И это имя - Джим Сейлор. Шани встряхнул головой, отгоняя эту мысль. Он должен забыть. Простить - нет. Но забыть.
  
  Шани лежал на спине, положив на лоб смоченную в воде косынку. Солнце клонилось к закату, позволяя парню не только вздохнуть с облегчением из-за спадающей жары, но и ориентироваться по нему не вставая на ноги. Время от времени юнга усиленно грёб в сторону заката, затем в измождении снова валился на спину. После очередной энергичной работы доской мышцы юнги свело судорогой. Выронив "весло", он упал на бок, скорчившись от боли. Обломок доски полетел в воду, уменьшая своему хозяину шансы на спасение. Шани с отчаянием смотрел, как деревяшка всё дальше уплывает от него, но сделать с этим ничего не мог. Сведённые спазмом руки не хотели разгибаться.
  
  Боль утихла, когда солнце ушло за горизонт, освободив тучам место на небе. По их многочисленному скоплению и тёмному цвету Шани понял, что вскоре начнётся сильный и продолжительный дождь. С одной стороны для юнги это было даже хорошо - будет возможность пополнить оскудевшие запасы воды. С другой - усиливающийся ветер говорил о том, что одним дождём дело не обойдётся. Наскоро перекусив, юнга снял шаровары и, порвав их на лоскуты, принялся привязывать припасы к плоту. Налетевший порыв ветра, чуть было не опрокинувший его скромную посудину, заставил Шани поторопиться. Из остатков ткани он сделал подобие петель, чтобы, просунув в них руки и ноги, не свалиться во время шторма. Привязывать себя полностью он не стал, опасаясь захлебнуться при возможном опрокидывании плота.
  
  Опустившаяся ночь унесла остатки и без того скудного света. Не было видно и Южного креста, на который как на ориентир так уповал Шани. Хотя из-за разыгравшейся непогоды юнга вряд ли мог как-либо повлиять на курс, однако наличие созвездия внушило бы ему некое спокойствие и пусть мнимый, но всё же контроль своего положения в море. Ещё недавно тихая вода, будто взбунтовавшись, волнами стала накатывать на обездоленного юнгу, поневоле оказавшегося в сердце стихии. Тихий страх перед неизвестностью за свою судьбу во время плавания, сменился осязаемым ужасом неизбежной гибели. Постоянно отплёвываясь от воды, Шани, не переставая, молился. Молитва помогла юнге на время ослабить цепкую хватку страха за жизнь, освобождая в сердце юноши место для ненависти. Он ненавидел Джима Сейлора - виновника его бед. И боялся его всей душой. Шани ненавидел и себя за тот страх, который он испытывал, сидя в тёмном углу трюма. Он считал себя трусом, и от этого в душе юнги стало закипать неизвестное до этого момента чувство - злость.
  
  Злость на себя, на пиратов, на обстоятельства, в которых ему пришлось оказаться, заполнила всё сознание Шани. Страх исчез. Швыряемый стихией на своём шатком деревянном настиле, юнга почему-то перестал бояться быть опрокинутым. Он в полной мере осознал значение своего имени и вверил себя судьбе. И если ей, устроившей Шани встречу с Сейлором,  было угодно оставить юнгу в живых, значит, встреча случится снова. И уж он постарается не упустить шанс оправдать своё имя. Он воздаст капитану пиратов за его несправедливость. Подхваченный высокой волной плот с силой бросило вниз и юнга, ударившись затылком, потерял сознание.
  
  
  
  ГЛАВА 5
  
  ЗЕМЛЯ
  
  ***
  
  
  
  С трудом открыв поражённые солью глаза, Шани увидел перед собой чёрное солнце. Яркий огонь, обрамляющий тёмную сферу, заставил юнгу зажмуриться. Когда он снова поднял веки, чёрное солнце стало больше, приблизившись почти вплотную к лицу. Постепенно к парню вернулся слух, озвучивая окружающую действительность плеском волн. Он не чувствовал рук и ног, зато отчётливо ощущал чьи-то крепкие руки на своём горле. Попытавшись закричать, Шани с ужасом осознал, что сделать этого не может. Руки, стиснувшие горло, не знали пощады. Из последних сил напрягая зрение, юнга вдруг увидел - то, что он сперва принял за солнце, вовсе им не является. Чья-то голова, закрывающая собой небо, низко склонилась над юнгой. Человек, сжимая пальцы всё сильнее и сильнее, шипел, разбрызгивая пену. Вернувшееся зрение заставило юнгу вздрогнуть - склонившимся над ним человеком был он сам. Двойник, хрипя, повторял одни и те же слова: "Пи-и-ить. Дай мне воды-ы-ы".
  
  
  
  ***
  
  
  
  Шани очнулся, в страхе оглядываясь по сторонам. Двойника не было, но ощущение, сдавливающее горло, осталось. Он догадался, что это был кошмар, вызванный обезвоживанием. Вокруг по-прежнему находилось море, а он лежал на своём плоту. С трудом приподнявшись на локте и растирая затёкшие ноги, юнга пришёл в ужас, не увидев припасов. И дьявол с ним, с мясом, но потеря воды болезненно отозвалась сухим хрипом, вырвавшимся из горла. Ему вдруг показалось, что безоблачное небо издевательски смеётся над ним. Какая ирония - испытывать страшную жажду, когда вокруг одна вода.
  
  Чувствуя всю безысходность своего положения, Шани мысленно прощался с жизнью. Злость, заполняющая мысли юнги, сменилась отчаянием. И в этот миг полного отчаяния  юнга дал себе обещание. Лёжа на плоту и умирая от жажды, от режущей боли в глазах, от нарастающих колик сведённого судорогой желудка, парень поклялся найти проклятого пирата и оправдать своё имя. Если останется в живых. Эта навязчивая идея напрочь выветрила из его головы другую клятву, данную умирающему отцу.
  
  Шани глядел на небо обожжёнными морской солью глазами и не видел его. От боли во всём теле он больше не чувствовал под собой твёрдую поверхность. Юнга представил, что лежит на воде и волны несут его куда-то вдаль, качая, успокаивая. Боль постепенно уходила, уступая место безразличию. Все мысли были поглощены ритмом баюкающих волн. "А умирать не так уж и больно", - только и успел подумать Шани перед тем, как вновь провалиться в беспамятство.
  
  Будь юнга в сознании, он узнал бы, что спасение совсем рядом. Мадагаскарское течение, подхватившее маленький плот, весь день и всю ночь неуклонно несло его бесчувственного хозяина к Северо-Восточному берегу пиратского острова.
  
  
  
  ГЛАВА 6
  
  СПАСЕНИЕ
  
  
  
  Тёплые океанские волны с шумом накатывали на валуны, усеявшие собой каменистый пляж, и вновь отступали, раз за разом терпя поражение. Недалеко от берега по колено в воде стоял человек. Он был неподвижен и не обращал внимания на давно промокшие манжеты своих бриджей. Худые руки крепко держали двузубую острогу, нацеленную на будущую добычу. Рыбак не спешил, выжидая, чтобы рыба не обращала на него внимания и воспринимала человека как часть окружающей среды. Солнце припекало голую макушку рыбака, но тот, обливаясь потом от жары и напряжения в мышцах, терпел и ждал подходящего момента для атаки.
  
  Рыба, не подозревая об опасности, спокойно плавала возле ног человека. Чувствуя, что мышцы начинает сводить судорогой, рыбак, улучив мгновение, когда рыба замерла на месте, поразил её резким и точным движением. Несмотря на возраст, старик имел хоть и поражённые болезнью тряски, но всё ещё относительно надёжные руки. Пронзённая лишь одним остриём из двух рыба не очень обрадовала человека. Конечно, он был рад улову, однако же, он понимал, что скоро начнутся промахи.
  
  Откинув мрачные мысли о грядущем, старик убрал трепыхающуюся рыбу в наплечную сумку и развернулся, чтобы уйти, как вдруг его взгляд зацепился за какой-то необычный окружению предмет. Осторожно ступая по скользкому каменистому дну, старик подошёл к тому, что привлекло его внимание. Между двух валунов застрял небрежно сколоченный плот, покачиваясь на волнах. На плоту лежал длинноволосый мальчишка. Его отёкшее тело с покрасневшей кожей подсказало старику, что парень длительное время провёл  в солёной воде. Рыбак сперва подумал, что бедняга мёртв, но тут он заметил, как парень шевелит потрескавшимися губами. Откинув острогу на берег, чтобы не мешала, старик подхватил парня и понёс его в свою хижину, спрятанную в густом лесу.
  
  Старик уложил юношу на деревянный настил, смягчённый толстым слоем пальмовых листьев. Стены хижины из плотно связанного тростника не позволяли солнцу проникнуть внутрь, а земляной пол давал так необходимую парню прохладу. Хозяин хижины смочил сухие губы больного и, не теряя времени, отправился в лес, чтобы найти необходимое для компресса растение.
  
  Шани почувствовал влажное прикосновение на своих губах. Открыв глаза, он отметил, что болят они гораздо меньше. Боль в теле понемногу стихала, уступив место стягивающему и покалывающему кожу ощущению. Он попытался встать, но предостерегающий голос остановил его.
  
  - Не шевелись. Пусть компресс ещё немного полежит.
  
  Повернувшись на голос, юнга увидел у изголовья лежанки сухого старика с густой бородой и окаймлявшими лысину на макушке седыми волосами. Бывшая когда-то целой, льняная рубаха сверкала многочисленными дырами. Потёртые бриджи сидели очень-очень свободно на худых ногах. Несмотря на то, что в хижине царил полумрак, от внимания Шани не ускользнул шрам на лице старика. Страшный рубец тянулся от правой брови, минуя чудом уцелевший глаз, наискосок к подбородку, уродуя губы. Парню стала ясна причина такой странной манеры речи. Удивительно, что он вообще может говорить.
  
  Старик сидел на ящике с миской воды в руках. Приподняв голову парня, он позволил сделать ему пару глотков. Шани попытался выпить больше, но старик убрал миску. "Сердце побереги", - старик улыбнулся безобразным ртом. Юнга не стал протестовать, доверившись человеку со шрамом.
  
  - Холодно, - из-за боли в горле Шани было трудно говорить, но старик его понял и накрыл парня слабо походившей на одеяло тряпкой. - Это вы меня спасли?
  
  - Да, - старик протянул парню ломтик жареной рыбы.
  
  - Спасибо. - Шани принял еду и не спеша с ней расправился. Старик подал ему воды, и юнга сделал ещё несколько глотков. - Скажите, я ведь на Мадагаскаре?
  
  - Да, - старик отправил кусок рыбы себе в рот.
  
  - Значит, я в логове проклятых пиратов, - Шани смотрел отсутствующим взглядом куда-то за пределы ограниченного стенами пространства.
  
  -На твоём месте, находясь в логове пиратов, я был бы осторожнее с языком. К тому же, один из проклятых пиратов сейчас сидит перед тобой.
  
  Шани и не представлял себе, что его собеседник и спаситель окажется пиратом. Укутываясь в одеяло, он с ненавистью взглянул на старика. Спустя мгновение он понял всю глупость своих действий с накидкой и решительно откинул её. Пытаясь оправдать свой страх перед пиратом, Шани, шаря глазами по хижине в поисках какого-нибудь оружия, попытался сесть, но боль, с новой силой пронзившая тело, заставила его бросить эту затею. К тому же добрая, совсем без злого умысла, улыбка старика сбила его с толку и немного успокоила.
  
  - Не горячись, - старик жестом остановил его, - я старый пират, давно разжалованный в отшельники. И немного разделяю твою нелюбовь к пиратам. Гаспар к твоим услугам, - старик слегка склонил голову.
  
  - Шани, - удивлёнными глазами юнга смотрел на старика. - За что вас разжаловали?
  
  - О, это старая история, - Гаспар начал накладывать  на тело юноши свежий компресс. - Десять лет назад я служил в команде Джима Сейлора и ...
  
  - Джима Сейлора? - Юнга подскочил на кровати, позабыв про боль. - Вы знали этого негодяя? - от возбуждения и гнева голос его надломился. Парень тяжело задышал.
  
  - Я вижу, он насолил не мне одному, - Гаспар пристально посмотрел на Шани. - Да, я знал его. Ты видишь этот шрам? - старик наклонился к юнге, демонстрируя рубец. - Это его прощальный подарок. Я честно служил Джиму, но в один прекрасный момент мне надоела такая жизнь, да и здоровье уже было не то. Об этом я ему и сообщил, добавив, что хочу уйти. Он велел высечь меня, объясняя это тем, что добровольно от него уходят только на дно моря. Однако Джим не стал  готовить из меня завтрак для акул, а поселил здесь, предупредив, что если он или его команда узнают, что я покидал это место, второго шанса на жизнь можно не ждать. Вот я и доживаю здесь свой остаток времени.
  
  - И вы смирились с такой несправедливостью? - Шани непонимающе глядел на старика. - И никогда не покидали это место?
  
  - Никогда, - подтвердил Гаспар. - Смирился я уже очень давно. И не просто смирился, но и простил Джима. У меня было много времени на раздумья. И знаешь, что  я понял? Я понял, что отвечая на подлость отмщением, ты не облегчаешь свою душу, не становишься праведным человеком. Ты позволяешь злу через тебя распространяться дальше. Я чувствую, что Сейлор сыграл в твоей жизни определённо гадкую роль, но что бы ни связывало тебя с капитаном, мальчик мой, остуди пыл и оставь свою затею.
  
  - Вы правы. Это по его вине я чуть было не переступил порог этого мира. И я не обладаю вашей мудростью, чтобы так легко его простить. К тому же это лишь малая часть его преступлений. Этот пёс убил моего отца. - Шани закрыл глаза, будто всё, что его сейчас окружало, было болезненно резким для них. 
  
  -  Ни мне, ни тебе не дано осуждать или оправдывать, но знай, что рано или поздно каждый получает по заслугам за свои дела и без нашего вмешательства.
  
  -  Вы правы, рано или поздно. И я постараюсь, чтобы Джим Сейлор ответил за всё как можно раньше.
  
  Последние слова юнга произнёс очень тихо и через секунду он уже крепко спал. Старый пират не отходил от него весь оставшийся день и всю ночь, постоянно меняя травяные примочки.
  
                                 
  
  ГЛАВА 7
  
  ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ
  
  
  
  Шани проснулся от приятного прикосновения прохладного ветерка, залетевшего через открытый полог лачуги. Он с удивлением обнаружил, что боль утихла. Откинув накидку, юнга заметил, как вчерашние припухлости на теле оставили не больше чем досадное воспоминание о себе.
  
  Старика в хижине не было. На ящике возле лежанки находились остатки холодной рыбы и миска с водой. У изголовья лежанки были аккуратно свёрнутые новенькие бриджи, весьма хорошего вида парчовый жилет и его красная косынка. Одевшись и быстро покончив с едой, Шани решил выйти наружу и размять затёкшие мышцы. Юго-Западный муссон, господствующий на острове зимой, шевелил листву влажного вечнозелёного леса, с готовностью подставляющего свою листву начинающемуся дождю. Рассвет  едва виднелся за густой листвой, а Гаспар уже возвращался с рыбалки. Его объёмная  наплечная сумка намекала на сытный завтрак.
  
  - Я смотрю, тебе полегчало, - старик, улыбнувшись юнге, прошёл мимо него и скрылся в лачуге. Минутой позже внутрь вошёл Шани. Старый пират сидел на ящике, вспарывая рыбе брюхо. - Как самочувствие?
  
  - Спасибо. Боль почти прошла. Ваши травы самое настоящее чудо, - парень сел на лежанку, поджав под себя ноги.
  
  - Природа сама по себе - чудо, - рыбак промыл рыбу в чистой воде и стал разводить небольшой костёр. - Ну как, не передумал кидаться на поиски капитана? - старик на секунду бросил возиться с костром и взглянул на Шани.
  
  - Не передумал, но бросаться сгоряча не буду. Надо поднабраться сил, - парень ответил ему пронзительным взглядом своих карих глаз.
  
  - Дело твоё, - старик отвернулся, не выдержав зрительную схватку, и вновь занялся костром. - Тебе удивительно подходит имя.
  
  - Вы знаете, что оно означает? - Шани в изумлении вскинул брови.
  
  - Знаю, - подтвердил старик. - И не только то, что касается карающего взгляда. Я знаю, какой смысл ты в него вкладываешь. Именно он толкает тебя на поиски Джима Сейлора.
  
   - Откуда вам это известно?
  
  - Я старый, сам видишь. И в жизни мне довелось не только заниматься пиратством, но и какое-то время провести там, откуда ты родом.
  
  - Вы меня осуждаете?
  
  - Я говорил тебе, что никто не вправе осуждать или оправдывать. И я этого делать не буду. И не советую заниматься этим тебе. Если ты считаешь, что такова судьба, то я мешать не буду. Но предостерегу. Отомстив ему, ты возьмёшь на себя его роль. Будешь нести зло дальше, умножая его.
  
            - Вы очень мудрый человек, но сейчас не правы. Оборвав жизнь капитана, я оборву и цепочку зла.
  
  - Может ты и прав. Только не торопись с решением. Я посадил зерно здравого смысла, а ты взрасти его и приглядись к тому, что взойдёт. Тем более, выдвигаться в путь тебе ещё рано. Позволь себе окончательно выздороветь. Если до завтра ты передумаешь, то сможешь остаться здесь - вдвоём будет сподручнее, если нет - я сам расскажу, где найти капитана.
  
  
  
  ГЛАВА 8
  
  ПРИНЯТОЕ РЕШЕНИЕ
  
  
  
  Прощание было скомканным, неловким. Шани чувствовал себя виноватым перед стариком. Юнга, конечно, понимал, что только он сам волен принимать решение и нести ответственность за последствия, но его тяготило то обстоятельство, что приходится бросать приютившего и вылечившего его старика. Парень видел по глазам, что расставаться старому человеку со своим новым другом тяжело.
  
  На обрывке ткани Гаспар углём нарисовал подробную карту, которая позволит парню найти пирата. По словам старика, Джим Сейлор крепко обосновался в бухте Антунгила на Юго-Западе от Анталахи, места, где они сейчас находятся. Добраться по прямой линии от Анталахи до Мароантсеры не представляется возможным из-за протяжённой горной местности, и поэтому Гаспар предложил юнге другой путь. Этот путь гораздо длиннее, чем через горы, но старик уверил парня, что пройти его получится быстрее. Сперва Шани предстоит отправиться вдоль побережья в рыбацкую деревню Амбоайтраланана, что на востоке острова. Затем оттуда через ванильные плантации и рисовые поля, чередующиеся с тропическими лесами, и по проторённым тропинкам мимо горных хребтов, достигнуть Мароантсеры, что в бухте Антунгила. 
  
  Гаспар на первое время снабдил парня небольшим запасом фруктов и вручил неуклюжего вида, сделанную собственноручно, глиняную флягу с водой.
  
  - Береги себя, Шани, - старик по-отечески обнял парня. - Не позволяй имени управлять собой. Имя не властно над твоей судьбой, ты властен над ней. Прощай.
  
  - Прощайте, - юнга хотел бы сказать что-нибудь ещё на прощание, но не смог найти слов. Он попытался поблагодарить старика за всё - за спасение, за кров, за одежду, представляющую собой настоящие сокровище для человека, живущего в таких условиях. Но старый пират всё понимал без слов. Его добрая улыбка была молчаливым ответом на безмолвную благодарность.
  
  Перекинув через голову ремень холщовой сумки, подаренной Гаспаром, Шани отправился в путь. Он рассчитывал добраться до рыбацкой деревни до захода солнца.
  
                                     
  
  ГЛАВА 9
  
  ЗУБАСТАЯ ОПАСНОСТЬ
  
  
  
  Юнга шёл по зыбкому песчаному берегу уже много часов. Он намеренно не стал углубляться в джунгли, и на то было две причины - боязнь сбиться с курса и опасение встречи с хищниками. Гаспар предупредил его, что в здешних лесах водятся фоссы -  хищники из семейства мадагаскарских виверр. Старик сказал, что они охотятся ночью, а днём отдыхают в пещерах или на деревьях. Так же он поведал, что фоссы ведут одиночный образ жизни, но парню очень не хотелось выяснять на собственной шкуре, правда это или нет. 
  
  Вконец замученный дорогой, Шани решил устроить отдых и заодно свериться с картой. Юнга по ориентирам, представляющим собой характерные береговые изгибы, выяснил, что прошёл уже две трети пути до рыбацкой деревни. Присев на упавшее дерево и покопавшись в сумке, парень достал манго и с жадностью, будто страшась, что кто-нибудь отнимет у него еду, впился зубами в сладкий фрукт. Юнга был не рад перспективе ночевать в лесу бок о бок с опасностью и решил отправляться как можно скорее. Солнце клонилось к закату, ветер постепенно усиливался. Парень, не теряя времени, подхватил сумку, собравшись уходить, как вдруг его привлёк странный шум. В перерывах между завыванием ветра Шани отчётливо слышал звук, напоминающий поскуливание.
  
  Юркнув за дерево, на котором он только что сидел, юнга затаился, внимательно вслушиваясь, не повторится ли звук. Неопознанный шум не заставил себя ждать. Поскуливание повторилось снова, только к нему добавилось невнятное бормотание. У парня не осталось сомнений - это человек. Из-за плеска волн было трудно определить, откуда точно исходит стон.
  
  Поднявшись на ноги, Шани стал всматриваться в сторону нагромождения валунов у самой кромки воды. Ему показалось, что один из камней шевелится. Отломав от дерева сук потолще, чтобы иметь какую-никакую защиту, юнга медленно направился в ту сторону, где заметил движение. По мере того, как он приближался, звук становился отчётливей. Между скоплением крупных булыжников Шани, к своему удивлению и ужасу, обнаружил торчащую из песка голову. Несчастный был закопан в песок и находился в полуобморочном состоянии.
  
  Придя в себя от увиденного, юнга быстро принялся откапывать острым концом отломанной дубины приговорённого к смерти человека. Шани торопился, потому как знал, что с наступлением ночи, после того как выглянет луна, начнётся прилив. Юнгу меньше всего сейчас заботило - кто этот человек, и за что его приговорили к ужасной смерти. Главное - успеть.
  
  Сырой песок поддавался с трудом. Дубина вязла в чавкающей грязи, от чего руки парня быстро устали. Откидывая песок в сторону воды, сооружая тем самым барьер от набегающих волн, Шани услышал за спиной агрессивное кошачье урчание. Оглянувшись, юнга увидел три приземистые и немного удлинённые фигуры хищников рыже-коричневого окраса. Парень находился в замешательстве, так как помнил слова Гаспара об уединённом образе жизни фосс. Но юнга, конечно же, не мог знать, что в конце зимы - начале весны, а если быть точнее - начиная  с сентября, у этих хищников начинается брачный период. И в это время вокруг самки собирается приличная ватага ухажёров. В период ухаживания самцы становятся агрессивными, теряя чувство опасности, и могут нести угрозу человеку. Вот эта самая группа очень опасных животных и набрела на людей, посчитав их прекрасной добычей.
  
  Осмелевшие хищники, оценив обстановку, вышли из зарослей, взяв людей в полукольцо. Они осторожно подкрадывались, ступая так, что со стороны были похожи на маленьких медведей. В другой ситуации, будь они в клетках, эти небольшие зверьки вызвали бы своим рыком скорее умиление, чем страх. Но сейчас Шани взвешивал шансы, и они были невелики - один с дубиной против трёх с клыками. Ещё и бедняга за его спиной, зарытый в сырой песок, с каждой секундой был близок к тому, чтобы захлебнуться скорым приливом. Одна фосса, заходившая справа, присела, готовясь к прыжку. Шани обернулся к ней, занося дубину и готовясь отразить удар. В этот момент хищник слева, пропавший из поля зрения парня, зайдя со спины, метнулся к нему, выбрав своей целью ногу человека. Юнга почувствовал удар сзади, успев удивиться странному методу атаки, походившей на таран. Резко развернувшись, Шани увидел мёртвую фоссу с торчавшим в боку копьём. И только теперь до него донеслись устрашающие крики людей. Взглянув в ту сторону, в которую он прежде направлялся, парень увидел в нескольких метрах от себя трёх человек, так вовремя подоспевших на помощь. Хищник, готовящийся к прыжку, так же лежал мёртвый, пронзённый смертоносным ассегаем[7].
  
  Шани облегчённо вздохнул, рано полагая, что опасность позади. Откинув дубину в сторону, юнга приветственно улыбнулся своим спасителям. Неожиданный удар по голове не дал времени на удивление. Парень повалился на песок, потеряв сознание.
  
  
  
  ГЛАВА 10
  
  РЫБАЦКАЯ ДЕРЕВНЯ
  
  
  
  Резкий запах, ударивший в нос, привёл Шани в чувство. Глаза, толком ещё не успевшие зажить, наполнились слезами. Сквозь влажную пелену юнга попытался рассмотреть, где он находится. Крепкая и просторная деревянная постройка никак не походила на ту, в которой ему довелось некоторое время жить при первом знакомстве с островом.
  
  Шани попытался сесть, и чуть было не столкнулся головой с кем-то, кто находился возле него. Красивая смуглая девушка в белой ткани, обвивающей её стройное тело, успела вовремя отодвинуться, спасая свою голову от неуклюжего гостя. Юнга с недоумением глядел на смеющуюся красавицу, не веря своим глазам и не желая их отводить.
  
  - Что это? - Шани поморщил нос. Тяжёлый запах до сих пор щекотал ему ноздри.
  
  - Это катарантус[8], - всё так же хохоча, сообщила незнакомка. - Он привёл тебя в чувство.
  
   - Где я нахожусь? - парень с неохотой отвёл взгляд от чудесного лица девушки, оглядывая помещение. Только сейчас он обратил внимание на некоторые детали, дающие ему подсказку. На противоположной стене были развешаны сети. Возле очага, вдоль смежной стены, ровным рядком были расставлены гарпуны с бухтами верёвок, концами привязанных к древкам.
  
  - Ты в деревне племени Бецимисарака. Все называют её рыбацкой деревней. Я Мия, а тебя как зовут? И откуда ты? У тебя очень странная внешность, не похожая на ту, что я привыкла видеть здесь, - девушка один за другим сыпала вопросы и смотрела на юнгу, спрятав ладони между колен. 
  
  - Твоё имя, наверняка, означает "болтливая", - Шани с улыбкой наблюдал за реакцией девушки.
  
  - Нет, -  Мия нисколько не обиделась, а напротив, расхохоталась ещё больше. - Оно означает "упрямая". Так ты не ответил мне.
  
  - Тебе подходит твоё имя, - с улыбкой заметил юнга. - Меня зовут Шани. Ты права - у меня необычная внешность для здешних краёв. Я родом из портового города Сурат, что на западном берегу Индии.
  
  - А твоё имя что означает? - девушка пристально смотрела в притягивающие взгляд глаза юноши.
  
  - Шани - означает человек, воздающий по заслугам тем, кто творит несправедливость, - юноша гордо вскинул голову, чем вызвал новый взрыв смеха. - Что тут смешного? - парень с удивлением уставился на девушку.
  
  - Прости меня, - на секунду смутившись, Мия опустила глаза. - Я смеялась не над твоим именем. - Девушка осторожно дотронулась до свежего синяка под глазом юнги. - Болит?
  
  - Нисколечко, - Шани попытался было придать себе важный вид, но вовремя передумал, опасаясь уже знакомой ему реакции девушки. - Как я здесь очутился? Я помню только, что какой-то человек сначала спас мне жизнь, а потом ударил.
  
  - Прости моего отца. Он не сразу понял, что ты защищал его сына от диких зверей. Отец принял тебя за одного из пиратов, похитивших моего брата. Эти злодеи иногда нападают на нашу деревню и угоняют людей в рабство. Мы для них живой товар, который очень ценится на большой земле, - улыбка девушки вмиг исчезла. - Вчера они снова явились сюда. Мужчины были в море, кроме Этана и двоих его друзей - их оставили охранять деревню. В это время пришли пираты. Пиратов было мало, поэтому их удалось прогнать. Мой брат из-за своего решительного, но глупого бойкого нрава кинулся их преследовать и больше не вернулся. Отец и другие мужчины племени  долго искали его, пока не решили отправиться на север вдоль побережья, где и нашли вас.
  
  Деревянная дверь заскрипела несмазанными петлями, и в дом вошёл мужчина, так неласково встретивший Шани на берегу океана. Закутанный с головы до ног в пёструю ткань человек произвёл на юнгу такое впечатление, что  он подумал, будто в деревне намечается или уже начался какой-то праздник. Но парень оставил свои мысли при себе, тем более что криков веселья, обычно сопровождающих такие мероприятия, слышно не было. В руках мужчина держал миску, из которой шёл пар и довольно приятный запах еды. Будоражащий запах напомнил парню, как давно тот не ел.
  
  При виде отца Мия покорно встала и, неслышно ступая по доскам пола, вышла из хижины. Покорность девушки ничуть не удивила Шани, а наоборот, напомнила ему повадки и обычаи людей в его родной деревне, в которой женщины так же почтительно относятся к мужчинам. Это забавное сходство открыло ему простую истину - все мы живём на одной планете, дышим одним воздухом и похожи друг на друга как две капли дождя, упавшие в разные лужи.
  
  - Не держи на меня зла, - мужчина с улыбкой протянул парню миску с едой. Рис с овощами и рыбой приятно дразнил проснувшийся аппетит. - Я был в страхе за сына и потерял от этого голову. Страх ослепляет людей.
  
   - Я понимаю, - горячая глина уютно грела руки парня. - Мия мне всё рассказала. Как ваш сын?
  
  - Уже пришёл в себя. И как только узнал, что спасший его смельчак здесь, кинулся познакомиться с тобой и поблагодарить. Я с трудом остановил его, велев отдыхать до утра. И ты отдыхай - время позднее. И спасибо тебе, - мужчина положил руку на плечо юнги, после чего вышел из хижины, оставив его наедине с мыслями.
  
  
  
  ГЛАВА 11
  
  НОВЫЙ ДРУГ
  
  
  
  Покинувшего хижину юнгу утро встретило пасмурной погодой - благословенной погодой для местных жителей, если учесть, что основным их занятием является рисоводство, для которого, как известно, требуется большое количество воды. Посадкой риса традиционно занимались женщины деревни, однако, в поле собирались и мужчины, играющие роль охраны.
  
  Люди, суетившиеся во время сборов на работу, приветливо улыбались юнге. Вооружённые мужчины водружали себе на головы небольшие, но увесистые корзины с зерном, давая своим женщинам маленькую отсрочку перед тяжёлым трудом. Среди прочих, кто отправлялся на посадку зерна, была и Мия, укутанная, как и другие женщины, в белую ткань. Проходя мимо, она вскользь посмотрела на Шани, пряча от него улыбку. Сегодня он глядел на неё другими глазами - глазами мужчины. И, как вчера, не мог оторвать взгляд. Поэтому не сразу заметил, что с ним кто-то говорит.
  
  - Что? - Шани повернул голову и увидел рядом с собой юношу в уже знакомой ему одежде, но другой окраски.
  
  - Я говорю - красивая, - юноша смотрел туда, куда секунду назад Шани. Юнга, проследив за его взглядом, смутился, поняв, про что идёт речь.
  
  - Да, - Шани не знал, куда ему деваться от стыда. - Твоя невеста?
  
   - Нет, - парень рассмеялся. - Моя сестра.
  
  - Так ты Этан? - юнга, видевший во время обороны от хищников только затылок юноши, облегчённо вздохнул. Не хватало ещё, чтобы его уличили в том, что он засматривается на чужих невест.
  
  - Да, - юноша повернулся к юнге. - А ты - Шани, мой спаситель, - Этан оценивающе взглянул на него, от чего юнга пришёл в замешательство. Но, вспомнив слова Мии про бойкий нрав брата, понял, что этот юный воин привык во всех видеть соперников. И Шани принял зрительный поединок, заставив Этана, не выдержавшего пронзительного взгляда, отвести глаза. - Я благодарен тебе. И теперь я твой должник.
  
  Тем временем деревня опустела. Остались лишь несколько мужчин для охраны деревни. Охранники разбрелись по своим участкам, оставив возле хижины вождя двух наблюдателей, которые, прислонившись к дереву с разных сторон, следили каждый за своим направлением.
  
  - У меня есть к тебе одна просьба, - Шани и Этан уселись на высоком крыльце дома на сваях. - Я разыскиваю одного пирата и знаю, что он со своим отребьем засел в Мароантсере. Я хотел попросить, чтобы ты провёл меня туда.
  
  - Уж не Джима Сейлора ли ты разыскиваешь? - Этан взглянул на собеседника, заметив в нём некое изменение при упоминании этого имени. Шани весь как будто подобрался, сжался как пружина.
  
  - Его, - спустя мгновение юнга расслабился, подавляя гнев. - Я не хочу пользоваться твоей верностью своему слову и не смею преступать границу твоей благодарности. К тому же я понимаю, что ты не должен оставлять деревню. И если ты не согласишься мне помочь, я не буду настаивать.
  
  - Брось, - Этан положил руку на плечо юнги. - Я не могу не помочь тебе. Тем более, этот пёс со своей сворой немало дел натворил здесь. Этот разбойник хозяйничает в этой части острова и заставляет всех дрожать при одном его упоминании. Но ты его не боишься. Я это вижу. Он вызывает в тебе другие чувства. Такие же чувства, какие вызывает и у меня. Это его люди напали на деревню и, оглушив, уволокли меня отсюда, чтобы отправить на плантации Большой Земли. Но по дороге они так наклюкались, что, потеряв всякую бдительность, не заметили, как я скинул верёвки. Мне удалось выхватить у одного из пиратов кинжал и ранить его. Но не до конца придя в себя, я всё же допустил ошибку, позволив зайти себе за спину.  - Этан перевёл дыхание, разглядывая следы от верёвок на запястьях своих рук. - Я очнулся связанным по рукам и ногам возле костра. Была ночь, но в свете огня я видел своих пленителей. Они что-то горячо обсуждали в стороне. Заметив, что я очнулся, один из пиратов подошёл ко мне и ударом ноги в голову заставил меня вновь провалиться во мрак. В следующий раз я пришёл в себя уже днём. Я не сразу понял, что со мной. Почувствовав холод во всём теле, я попытался пошевелиться, но не смог. Сырой песок крепко держал меня. Передо мной было море, которое, как я прекрасно понимал, с наступлением прилива, убьёт меня. Или же меня первыми найдут хищники. Отчаяние овладело мной. Сознание то покидало тело, то возвращалось вновь. И сейчас я понимаю, что сама судьба послала тебя мне на выручку.
  
  - Ты прав. Именно судьба ведёт меня. Я верю, что она неспроста оставила мне жизнь, когда этот мерзавец убил моего отца и вырезал всю его команду. И если ей было угодно свести меня с тобой, значит, я иду правильной дорогой.
  
  - Тогда не будем терять времени, - Этан решительно встал. - За домом есть тропа, которая выведет тебя на небольшую поляну. Жди меня там, а я пока соберу кое-что в дорогу, и постараюсь незаметно покинуть деревню.
  
  Юноши разошлись каждый в свою сторону, не вызвав никаких подозрений у двоих охранников, сидевших возле дерева неподалёку.
  
                                                      
  
  ГЛАВА 12
  
  КОРАБЛЬ
  
  
  
  Шли молча, экономя силы. Путь был не близкий и, ко всему прочему, - трудный. Ландшафт острова была таким переменчивым, что друзья не замечали, как поле сменялось лесом, за лесом вырастала неприступная гора с отвесными склонами, а за горой вдруг возникало широко раскинутое болото, полное зубастых хищников. Крокодилы, выползавшие погреться в редкие моменты появления солнца, провожали юношей голодными глазами.
  
  Этан прекрасно знал эти места, и смело вёл Шани тайным, никому не известным, как он утверждал, путём, не боясь с кем-либо столкнуться. Изредка делая остановки, чтобы подкрепиться фруктами и вяленой рыбой, друзья затемно вышли к Северо-Восточной части бухты.
  
  Ночной ветер вместе с прохладой принёс со смежного берега далёкий отзвук творящегося там мракобесия. Шани и Этана от пиратов разделяли добрых две сотни ярдов[9], но множество горящих костров на песчаном пляже позволили друзьям в подробностях видеть, как развлекают себя бандиты в свободное от разбоя время. Пляски одних пиратов около костра слева, кулачная схватка других пиратов, готовая в любой момент перерасти в поножовщину, справа. Третья группа бандитов возле своего костра о чём-то оживлённо спорила. Поминутно в этой группе из рук в руки переходил какой-то предмет, который друзьям рассмотреть не удалось, и каждый, у кого этот предмет оказывался в руках, что-то активно пытался объяснить другим собравшимся. Шани подумалось, что таким образом они стараются определить хозяина этой вещи.
  
  Были пираты, одиноко слоняющиеся без всякой цели вдоль берега. Были и пираты, которым надоело веселиться, и они спали тут и там прямо на песке. Безумные крики одних и пьяные возгласы других сливались, вместе с попыткой третьих изобразить подобие песни, в некий нечленораздельный шквал голосов. Все эти отдельные сцены образовывали в целом такую дикую картину, что трудно было поверить глазам в истинность происходящего.
  
   Шани вдруг кольнула страшная догадка - уж не взятие ли "Дивного" пираты так весело отмечают? Подходил к концу шестой день с того момента, как Сейлор со своей бандой захватил груз, а у них всё продолжается гулянка, которая, судя по всему, и не собиралась заканчиваться.
  
  Друзья долго смотрели на озаряемый светом костров берег. Они сидели на песке возле самой воды, не боясь быть замеченными - ночной маяк плотно заволокло тучами.
  
  - Вот мы и у цели, - Этан не отрываясь, продолжал смотреть на гуляющих пиратов. - Что будем делать дальше?
  
  - Пока не знаю, - Шани надоело это омерзительное зрелище, и он перевёл взгляд на залив. Сменившийся ветер усиливался и теперь гнал чёрные волны в сторону пиратского берега, заставляя приплясывать причаленные к нему шлюпки. - Пиратов слишком много. Да и не все люди Сейлора на берегу. Я уверен, что их лагерь где-то в глубине леса. И к нему так просто не подобраться, - юнга прищурил глаза, стараясь что-то разглядеть в темноте.
  
  - Да, - согласился Этан. - К тому же нам будет трудно найти Сейлора среди этого сброда.
  
  - А мне кажется, что нам и не надо искать его. - Шани продолжал смотреть в одну точку.
  
  - О чём ты говоришь, я не пойму? - Этан удивлённо уставился на друга. - Ты что, отказываешься от своего замысла? - последние слова он сказал громче, чем следовало. В нём закипала ярость. В тот момент, когда цель так близка и ему, Этану, одному с ней не справиться, слова Шани полоснули по сердцу. 
  
  - Тише, - юнга, закрыв ему рот ладонью, с беспокойством посмотрел в сторону пиратов. Но, конечно, он беспокоился зря - веселье пиратов набирало силу, и разве что пушечный выстрел был способен привлечь их внимание. Убедившись, что яростная вспышка Этана осталась незамеченной, юнга продолжил. - Я не отказываюсь от своего замысла. Я хочу сказать, что нам не надо пробираться к ним в лагерь и искать капитана. С ними можно покончить со всеми разом. Взгляни туда, - Шани указал пальцем куда-то вглубь залива.
  
   - Что там? - Этан смотрел в том направлении, куда указывал Шани, но ничего не мог разглядеть.
  
  - Подожди немного. Пусть твои глаза отвыкнут от света костров, - юнга продолжал указывать другу направление.
  
  - Корабль, - воскликнул Этан, не умеющий держать свои эмоции в узде. Но, быстро опомнившись, сам себе зажал рот ладонью. Друзья, готовые в любой момент бежать в джунгли, уставились в сторону беснующихся пиратов. Но и эта бестолковая выходка сошла им с рук. - Какой же я глупый. Конечно же, у них есть корабль. Только я всё равно не пойму, какой нам с него толк? Не собираешься же ты пустить его ко дну?
  
  - Нет, - Шани пристально глядел в глаза своему другу. - Кое-что другое.
  
  
  
  ГЛАВА 13
  
  ВЫЛАЗКА
  
  
  
  Пиратский бриг, волнуемый тёмной водой и поднявшимся ветром, выдавал себя случайному наблюдателю лишь чёрным силуэтом. Со стороны он казался безжизненным всеми покинутым замком, который вдруг пришёл в движение стараниями обезумевшего от скуки привидения, всеми силами старающегося обратить на себя хоть чьё-нибудь внимание. Разбойники, разгулявшиеся на суше, были заняты своими суетными делами и не то, чтобы не замечали свой корабль в упор, но и в сторону его не глядели. Это обстоятельство и должно помочь друзьям никем незамеченными пробраться на корабль и с лёгкостью захватить  плавучую цитадель пиратов. После короткого заплыва два тёмных силуэта, взобравшись по бакштову[10], скользнули в открытый орудийный порт и оказались в кромешной тьме батарейной палубы.
  
  Первым забрался Шани и, имея представление, как устроен корабль, даже в полной темноте благополучно миновал препятствие, о котором, конечно же, не знал Этан. Тот неуклюже ввалился на палубу, звонко приложившись головой о чугунное дуло пушки. Беспокойства Шани о громких проклятиях, которые, как он ожидал, должны были последовать, не оправдались. Этан стойко перенёс свою оплошность и героически молчал. Но, не смотря на это, друзья всё же затаились, прислушиваясь. Опасности не последовало. Всё было спокойно и тихо, не считая непрерывного поскрипывания такелажа, которое само по себе имеет место на любом корабле. Прежде чем двигаться дальше, друзья решили немного переждать, позволяя глазам привыкнуть к темноте.
  
   Задуманное юнгой мероприятие, а именно наведение шороха в рядах пиратов путём их обстрела из пушки, было осуществимо двумя способами. Первый способ заключался в  открытии огня с борта. Для этого друзьям потребовалось бы выполнить ряд действий, которые требовали не только сноровки, но и большой смелости. Корабль, стоящий носом к пиратскому берегу, требовалось развернуть на девяносто градусов при помощи манипуляций с парусом и рулевым пером.
  
  Этот способ был не только сложен в выполнении, но и грозил друзьям оказаться обнаруженными раньше времени, чего юнга так боялся. Поэтому Шани уповал на второй вариант. Для приведения его в действие никаких операций с кораблём производить было не нужно. Достаточно было наличие орудия на баке. На то юнга и надеялся.
  
  Крадучись, шаг за шагом, юноши пробирались вперёд в поисках выхода на верхнюю палубу. Каждый скрип половой доски заставлял их сердца замирать. Они не могли до конца поверить в своё везение и в неосмотрительную беспечность пиратов. Хотя, кому придёт в голову хозяйничать на корабле прямо под носом у разбойников?
  
  Друзей, появившихся на шкафуте, ночной ветер встретил холодным недружелюбием, нахлёстывая их голые спины резкими порывами. Пьяная вакханалия пиратов продолжалась, и её отзвуки, долетавшие до слуха друзей, не мог заглушить даже гулкий шум ветра. Как и прежде, первым шёл Шани, за ним по пятам на расстоянии вытянутой руки следовал Этан. Воображение друзей, оказавшихся в столь опасной обстановке, повсюду рисовало силуэты, которые из-за отсутствия света, представлялись фигурами пиратов. Эти пираты, выглядывающие отовсюду, стояли в угрожающих позах, готовые вот-вот наброситься на непрошеных гостей. Прежде чем юношам удалось добраться до бака[11], они изрядно натерпелись страху и взопрели так, что пронизывающий до нутра ветер перестал их тревожить совершенно.
  
  Шани облегчённо выдохнул, увидев то, что он надеялся увидеть. Небольшого размера пушка не шла ни в какое сравнение с теми махинами, что были установлены на нижней палубе. Обладающее малой мощностью и не требующее рельс для отката при стрельбе орудие было установлено на неподвижный деревянный лафет. Угол горизонтальной наводки с лёгкостью позволял направить дуло пушки прямо на пиратов, учитывая то, что те находились на линии выстрела.
  
  Пираты веселились, не заботясь ни о чём. От безумных танцев босых людей на холодном песке вокруг буйства огня веяло безграничной свободой граничащей с дикостью. Да, именно так их видел Шани. Они ему напоминали диких зверей, которые подвластны только одному закону - закону природы.
  
  При виде своих врагов, столь близких к нему и таких беззащитных в эту секунду, что один пушечный выстрел способен удовлетворить чувство мести, юнга ощутил в себе прилив безграничной силы. Сперва он устыдился этого чувства, балансируя на грани между пониманием, что он всего лишь человек и желанием почувствовать себя божеством, в чьих необъёмных руках умещается столько чужих жизней. Шани медлил.
  
  Появившийся перед глазами образ умирающего отца заставил отяжелеть одну чашу весов, которые юнга мысленно держал на вытянутых руках. Чаша отмщения коснулась земли. Просьба отца и данная на неё клятва уравновесили чаши. Немыслимый великодушный поступок Гаспара, простившего своего обидчика, заставил дрогнуть сердце юноши, и чаша под названием "прощение" под тяжестью устремилась вниз. Но стоило Шани вспомнить свои скитания по океану, когда он был так близок к гибели, и тот ужасный поступок, совершённый пиратами в отношении Этана, окончательно пригвоздил к земле чашу отмщения и сделал её неприподъёмной. Сомнений больше не было.
  
  
  
  ГЛАВА 14
  
  ДРУЗЬЯ ПРОСЧИТАЛИСЬ
  
  ***
  
  
  
  Прислонившись спиной к опорной балке деревянной лестницы, ведущей на бак, сидел пират. Несмотря на то, что он находился в полудрёме, бутылку с выпивкой разбойник держал крепко. Иногда он просыпался, и, проснувшись, каждый раз с удивлением и радостью обнаруживал её у себя в руке. Тогда он с наслаждением прикладывался к горлу бутылки и, взглянув на пасмурное небо, снова засыпал.
  
  Проснувшись в очередной раз, пират услышал скрип. То был не скрип мачты, качаемой ветром, так скрипят половицы под тяжестью человека. Звук был совсем рядом. Разбойник замер с поднесённой ко рту бутылкой. В этот момент он испытал настоящий испуг. И было от чего. Его оставили охранять корабль, а он, покинувший свой пост, валяется тут пьяный. Наверняка, проклятый капитан-душегуб послал по его душу проверку. Или, что ещё хуже, сам нагрянул посмотреть, как он несёт вахту. Пират знал, чем грозит ему такая оплошность, поэтому сидел тихо, боясь пошевелиться и обнаружить себя.
  
  Горе-охранник с облегчением выдохнул, как только скрип затих на верхней ступеньке лестницы. Его не заметили, за что он радостно и выпил. Затуманенный алкоголем и сном мозг из беспорядочно носившихся мыслей вдруг выхватил одну, которая крутилась совсем рядом - почему те, кто пришёл справиться у него о дежурстве, передвигались при этом скрытно? Не в почёте у них были скрытые попытки уличить кого-то в недобросовестном несении вахты. Тогда пират мысленно обозвал себя ослом. Он запоздало понял, что кто-то посторонний пробрался на корабль. Аккуратно поставив пустую бутылку, охранник неслышно поднялся и так же тихо двинулся на бак вслед за не прошеными гостями.
  
  Пират передвигался на четвереньках, опасаясь быть обнаруженным, когда выпитый ром выбьет палубу из-под его ног. Возле орудия, на фоне зарева от костров, разбойник увидел две приземистые фигуры. Одна из фигур находилась ближе к нему, и пират, достав из-за пояса короткий клинок и зажав его в зубах, пополз к цели. Вдруг он остановился, заметив, что второй человек слегка приподнявшись, начал озираться по сторонам               
  
                                      
  
  ***
  
  
  
  Шани поднялся и начал осматривать место вокруг себя, пытаясь найти инструмент, нужный ему для свершения своего плана. Справа от пушки Шани удалось разглядеть большой кусок парусины, который, как надеялся юнга, укрывал то, что ему требовалось. Во всяком случае, очертания, проступающие сквозь плотную ткань, несколько обнадёжили его. Откинув покрывало, Шани обнаружил всё, что ему нужно и даже больше. Рядом с большой щёткой на длинном штоке для чистки ствола и прибойником, в виде древка с цилиндрическим утолщением на конце для досылания снаряда, стояло несколько закрытых ящиков. В одном из них Шани нашёл ровно уложенные картузы - небольшие мешочки с порохом, в другом лежали такие же с виду мешочки, но гораздо увесистей. Ощупав их, юнга смекнул, что это свинцовая картечь. Лучше и придумать было нельзя. Если бы Шани вместо картечных зарядов обнаружил обычные ядра, то это привело бы его гораздо в меньший восторг. Стрелять по маленьким разрозненным человечкам ядрами менее разумно, чем картечью.
  
  Честно сказать, Шани владел лишь теоретическими знаниями в обращении с пушкой, и ему ни разу не доводилось применять их на деле. Но штатный канонир на "Дивном" так часто и с подробностями рассказывал ему про свою работу, что Шани не сомневался - он с лёгкостью справится с орудием. Задача заключалась в следующем: Этан банником прочищает канал ствола, затем в него с помощью прибойника помещает картуз, а вслед за ним и заряд картечи. Шани наводит орудие на цель, столь прекрасно освещённую, дёргает верёвку, приводящую в действие кремнёвый замок дающий искру, и после выстрела друзья повторяют весь процесс снова.
  
  Шани повернулся к Этану, чтобы всё это озвучить, и внезапно увидел то, про что в азартном пылу, заполнившим все его мысли, благополучно забыл. Он увидел пирата.
  
  
  
  ГЛАВА 15
  
  ПОТЕРЯ
  
  
  
  Пират возвышался над Этаном своей огромной фигурой и своей страшной физиономией привёл Шани в ужас. Этан, сидевший и наблюдавший за действиями друга, не сразу понял, почему тот вдруг застыл на месте. Фигура Шани была затемнённой на фоне берегового сияния, и островитянин не мог видеть выражения его лица. Но через секунду он понял причину, по которой остолбенел его друг. Этан почувствовал, как чья-то крепкая рука, вцепившись ему в волосы, с силой потянула его кверху. Этан оказался на ногах и своей шеей ощутил давление острого железа на кожу.
  
  Усилившийся ветер гнал на корабль волну за волной, покачивая его, подобно матери, качающей колыбель. Качка была не сильной, чтобы сбить с ног привыкшего к морю человека, но достаточной для потери устойчивости пьяного пирата. Разбойника повело в сторону и вместе с ним повлекло и Этана, чьи волосы были намертво стиснуты железной пятернёй. Бандит и его пленник повалились на палубу. Рассеявшиеся тучи, что стерегли луну, на мгновение выпустили её, чтобы она взглянула на деяния людей и их земные страсти. В её свете Шани увидел неподвижного Этана, прижавшего своим телом пирата к палубе. Разбойник, посылая всем и вся громкие проклятия, попытался скинуть с себя тело юноши, и когда ему это удалось, Шани открылась ужасная картина - в груди друга чернел вонзённый по рукоятку кинжал.
  
  Шани, не давая пирату времени прийти в себя и подняться, схватил прибойник, и со слезами на глазах двинулся на мерзавца. Юнга замахнулся и ударил, но его душевное состояние и качка корабля сыграли на руку разбойнику, и Шани, оступившись, промахнулся. Пират, опомнившись после падения, неожиданно увидел в нескольких дюймах от своей головы с шумом опустившийся на палубу предмет. Он ужом кинулся к Шани и, схватив того за ногу, резко дёрнул на себя. Юнга, потеряв равновесие, упал на спину, умудрившись при этом не выпустить из рук своё оружие. Охранник, держа юнгу за ногу, начал подтягивать его к себе, пытаясь навалиться всем телом и затем задушить. Шани, почувствовав, как его тянут, попробовал освободить ногу, но поняв, что вырваться не получается, с силой приложил пирата прибойником по голове. Тот ощутил на себе силу гнева худого мальчишки и, отпустив его, схватился руками за поражённое лицо.
  
  Шани, не упуская шанса покончить с пиратом, вскочил и принялся колотить его, куда придётся. Удары сыпались на разбойника один за другим. Юнга выпускал гнев и боль через свои руки, служившие проводником его мести. Он то и дело промахивался по вине застилавших  глаза слёз. И вот очередной промах, наконец, заставил Шани совершить ошибку. Увесистый прибойник, не найдя цели, потянул юнгу вперёд, и тот рухнул на палубу, готовясь расстаться с жизнью.
  
  Однако пират, вместо того, чтобы воспользоваться моментом и прикончить своего противника, помчался на шканцы. Шани не сразу понял причину такого странного поведения разбойника, но когда догадался, с ужасом кинулся вдогонку, чтобы предотвратить страшное. Замысел пирата был прост - осознав, что не может справиться с лазутчиком, охранник поспешил оповестить своих собратьев, подняв тревогу. Лучшим для этого способом был висевший на шканцах судовой колокол. Его звон возвестил юнге, что он опоздал. Скоро все пираты будут на судне. Юношу, однако, это не остановило, и он решил завершить расплату над бандитом за своего друга.
  
                             
  
  ГЛАВА 16
  
  БЕГСТВО
  
  
  
  Проворно взбежав на квартердек, Шани увидел пирата, бешено бьющего в колокол. Тот, не замечая ничего вокруг, дёргал за верёвку, истошно крича. Овладевшая им паника заставляла думать, что его крик как-то усилит и без того громкий звон. Юнга наотмашь ударил разбойника. Удар, нацеленный в голову, пришёлся в плечо, но и этого было достаточно, чтобы прекратить звон, отдающий в сердце. Шани знал, что уже поздно, и пираты спешат на корабль, однако сейчас ему было достаточно отсутствия этого проклятого колокольного шума.
  
  На пирата вновь посыпалось множество ударов, заставивших его всё ближе и ближе подступать к фальшборту. Шани, не жалея сил, вёл его к пропасти, и когда тот оказался у самого её края, юнга страшным ударом отправил убийцу друга в море. Негромкий всплеск известил юнгу о том, что сырая могила приняла в себя нового постояльца. Перегнувшись через борт, Шани убедился, что пират пошёл ко дну.
  
  Поглощённый схваткой, юноша не слышал тех криков, что стали доноситься до него только сейчас. Он видел, как шлюпки, полные людей, отчаливают от берега. Получив известия о тревоге, разбойники кинулись к судну, чтобы разорвать того, кто так бесцеремонно прервал их веселье. На ходу обнажая клинки, они кричали слова проклятий, которые своей яростью заставили Шани бежать, покуда не было поздно. Юнга, бросив своё оружие мести и взобравшись на перила, нырнул в воду чуть в сторону от того места, куда минуту назад свалился пират. Хорошие лёгкие позволили юноше плыть до берега под водой, скрывая его положение от преследователей. Уже на берегу юнга видел, как разбойники, ловко карабкаясь на судно, заполняют собой всё его пространство. Пираты, оскаленные холодной сталью клинков и кинжалов, яростно метались по кораблю в поисках причины тревоги.
  
  Шани не стал дожидаться, когда пиратское отребье найдёт тело его друга. Он боялся представить и тем более ни хотел видеть, что они могут с ним сделать. Подхватив свою одежду и холщовую сумку с остатками еды, юнга бросился в джунгли, чтобы найти там временное укрытие. Шани думал, что разбойники начнут прочёсывать местность и нападут на его след. Такая опасность страшила его куда больше, чем возможность повстречать в джунглях каких бы то ни было хищников. Поэтому он, подгоняемый страхом преследования, бежал, не разбирая дороги, пытаясь как можно дальше уйти от этого места.
  
  Не напрасно юноша опасался погони. Пираты, обнаружив мёртвого молодого туземца, и не найдя своего товарища ни живым ни мёртвым, заподозрили неладное. Среди разномастной толпы пьяных людей, галдящих наперебой, выделялся один, на голову выше всех. Человек, давным-давно вышедший из юношеского возраста, но ещё не отворивший двери в старость, обладал массивной фигурой, которая округлостью мышц выдавалась сквозь нижнее бельё. Было видно, что тревога, поднятая охраной корабля, выдернула здоровяка из постели. Чёрная грива длинных волос, собранных в хвост, была вполне себе ухоженной, несмотря на пиратский образ жизни, в котором отсутствует гигиена. Это указывало на особый статус человека, способного позволить себе такую маленькую слабость, как чистые волосы. Человек держался прямо и уверенно, и это, ко всему прочему, указывало на то, что перед нами стоял, а вернее возвышался среди остальных пиратов не кто иной, как капитан. Капитан Джим Сейлор.
  
  Капитан с задумчивым лицом оглядел покойника, затем, сделав какие-то очевидные для себя выводы, поднялся и начал осматриваться. Не произнеся ни слова затихшей толпе, он направился в сторону юта[12], где находился судовой колокол. Пираты, сбившись в кучу, как овечки за пастухом последовали за Сейлором. На шканцах, возле фальшборта, капитан обнаружил не к месту лежащий прибойник. Джим Сейлор, подойдя к перилам, взглянул сверху вниз на людей, ожидающих на палубе.
  
  - Господа, лазутчиков было, по меньшей мере, двое, и один из них ушёл, - капитан швырнул прибойник на палубу. Люди уставились на предмет, брошенный сверху, безмолвно осматривая, словно увидев его впервые. - Он где-то поблизости. Найдите его и притащите эту крысу ко мне.
  
  Пираты стояли, не двигаясь, то ли от алкогольного тумана, мешающего думать, то ли пребывая в ужасе от холодного и спокойного тона своего вожака. Капитан, не терпящий возражений ни гласных, ни молчаливых, прищурив глаза, медленно обвёл взглядом собравшихся. Облокотившись руками о перила, Джим Сейлор набрал в лёгкие побольше воздуха и, заглушая шум ветра, рявкнул: "Живо, обрезки деревянные!"
  
   Команда сорвалась с места и, расталкивая друг друга, устремилась к шлюпкам.
  
                                      
  
  ГЛАВА 17
  
  УКРЫТИЕ
  
  ***
  
  
  
  Шани Шетти, совсем ещё мальчишка, которому впору лишь мечтать о приключениях, из-за своей упрямой жажды справедливости, оказался в центре совсем не детской авантюры. Гонимый пиратами по тёмному, полному опасностей лесу, он всё же не позволял утихнуть справедливой ярости, что бурным ветром наполняла паруса его шхуны под названием "месть". Совесть и руки юноши были в крови. В крови убитого им пирата. Только эта кровь не отзывалась в его сердце раскаянием, как бы он этого не хотел и сколь долго не прислушивался бы к нему. Напротив, она горячей лавой обволокла его сердце и, застыв, превратилась в гранитный панцирь.
  
  Блуждая в темноте по густым зарослям, юноша только и успевал прикрывать лицо от упругих, словно пружина, веток, то и дело норовивших посечь его. Босые ноги то натыкались на кочку, то проваливались в яму. После того, как Шани отошёл на приличное расстояние от бухты, опасение быть схваченным пиратами сменилось тревогой иного рода. Джунгли, спящие днём, просыпались ночью. Юнга чувствовал бы себя увереннее, будь у него хоть какое-то средство защиты. Оружия у него не было, и юноша решил найти укрытие.
  
  Густой лес с зарослями кустарника постепенно редел, и юноша вскоре вышел на более открытое место, пространство которого занимали лишь деревья. Расстояние между деревьями было не меньше пятнадцати шагов, но их раскидистые ветви почти соприкасались друг с другом. Луна, выигравшая поединок с тучами, в гордом одиночестве покоилась ярким поплавком в безветренном спокойствии небесного моря. Юнга, благодаря её свету, увидел величественных толстяков-баобабов, похожих на пасущихся слонов.
  
  В одном из деревьев Шани обнаружил большое дупло, способное скрыть юношу от посторонних глаз. Однако юнга решил - чем выше от земли, тем безопаснее. В деревянной пещере он будет слишком лёгкой добычей. В случае если придут хищные гости, им придётся потрудиться, чтобы достать его. Так он себя убеждал и успокаивал. Обладая проворностью, как и любой мальчишка, Шани ловко взобрался по стволовым наростам на самый верх дерева. Наверху, среди сплетения толстых ветвей, было достаточно места, чтобы устроить себе комфортный ночлег. Усевшись поудобнее, юнга поужинал остатками фруктов. Закончив с едой, парень лёг спать, устроив голову на узловатом наросте, накрыв его для мягкости сумкой.                                      
  
  ***
  
  
  
  Пираты правили шлюпки к берегу, смежному тому, на котором находился их лагерь. Алкоголь понемногу выветривался, и это позволило разбойникам сообразить, что именно в эту сторону направился беглец. Два других берега бухты, как путь к отступлению лазутчика, они исключили. На пиратскую сторону он податься не мог - это полное безрассудство. Берег, противоположный тому, который пираты выбрали своей целью, располагался слишком далеко.
  
  Найденная одежда подтвердила правоту их догадки. Высыпавшие на берег разбойники гурьбой ринулись в лес. Их боевой пыл, однако, быстро поутих, когда заросли, не пропускавшие лунный свет, исхлестали ночных бродяг и довели их до изнеможения. Ругаясь, пираты запутывались в кустах, как котята путаются в нитках, играя с клубком. И так же как слепые котята, эти бравые ребята, как они себя называли, натыкались друг на друга и непременно падали. Иными словами, морские волки, так свободно чувствовавшие себя на воде, были неуклюжими на суше.
  
  С каждой минутой и с каждым полученным синяком и ссадиной они всё больше недоумевали над безумным приказом капитана. На кой дьявол он послал их на поиски ночью? Как в тёмных джунглях можно кого-то найти? Пираты кляли себя за свою спешку, по вине которой они оказались в таком конфузе, что не могут изготовить какой-никакой факел. И каждый из них жалел, что не прихватил с собой рому, чтобы скрасить поиски. А поиски придётся продолжать, пока они не увенчаются успехом. Все они прекрасно знали, чем грозит неисполнение приказа капитана. Но, несмотря на скверный характер своего главаря, все до единого пирата уважали его. У Джима Сейлора было чутьё на добычу, и каждый выход в море всегда заканчивался получением добычи. Капитан был строг с людьми, но те в награду имели шикарную жизнь, наполненную деньгами и свободой. Посему разбойники, чертыхаясь и брызгая слюной, всё же продолжали поиски беглеца и, как оказалось, шли по его следу.
  
  
  
  ГЛАВА 18
  
  ПО ПЯТАМ
  
  ***
  
  
  
  Шани снился "Дивный" и отец, стоящий за его штурвалом. Сновавшая по кораблю команда, каждый член которой выполнял обязанности сообразно своей должности, была здесь в полном составе. Только юнга, вместо приветливых улыбок, ловил на себе осуждающие взгляды. Даже отец не удостоил его ласковым вниманием. Он взирал на сына сверху вниз, плотно сжав губы, и молчал.
  
        Корабль мчался в фордевинд[13] - курс, о котором мечтают все моряки. Все паруса, стоявшие поперёк движения судна, были полны ветра. Но даже такое чудесное обстоятельство не вызывало у людей и тени улыбки в присутствии Шани. Все они, казалось, крепко обижены на него. Только вот юнга не мог понять причины этой обиды. Как не мог понять смысла слов, которые они вдруг начали произносить уже не глядя на него. Все они жаловались друг другу на то, что не видят его и никак не могут найти. Шани в недоумении взглянул на отца, черты лица которого резко изменились. Снисходительность во взгляде сменилась беспокойством.
  
   - Открой глаза, сын. Открой глаза, - Вимал твердил эти слова, глядя на Шани.
  
  
  
  ***
  
  
  
  И Шани открыл глаза. Он понял, что отец ему приснился. И ещё юноша осознал значение сказанных матросами слов. Эти же слова он слышал и сейчас, когда проснулся. Пираты, наконец, выбрались из зарослей, чему были несказанно рады. Оказавшись на относительно открытой местности, разбойники решили устроить небольшой отдых. Разбредясь по разным сторонам, каждый из них уселся под приглянувшимся баобабом, давая спине опору. Дерево, приютившее юношу, так же не осталось без внимания злодеев. Вскоре Шани, облокотившийся на локоть и замерший в неудобной позе на боку боясь пошевелиться, услышал разговор троих человек, сидящих в такой опасной к нему близости.
  
  - А я тебе говорю, что ему надо свернуть башку, - свистящим хрипом рассуждал один из пиратов, по всем признакам обладающий хроническим бронхитом. Разбойнику потребовалось время, чтобы отдышаться после страшного кашля, которым он прервал свою речь. Восстановив дыхание, пират продолжил. - Если, конечно, мы найдём эту гиену. И ни ты, квартирмейстер[14], ни капитан не помешаете мне это сделать.
  
  - Ошибаешься, Пако. Я лично вырву твою требуху и подам её тебе на обед. А если ты не закроешь свой гнилой рот, сделаю я это прямо сейчас, - человек, которого назвали квартирмейстером, положил ладонь на рукоять сабли. - Если Джим говорит, что мерзавца надо привести живым, значит, мы так и сделаем. Или ты, медуза, ставишь под сомнение правоту своего капитана? - пират испытующе глядел на Пако, отчего тому стало неуютно, и он отвернулся. - Ты, наверняка, забыл, как с радостью отдал за него свой паршивый голос на выборах капитана?  
  
  - А с чего капитан решил, что на корабле был кто-то ещё? - в разговор вмешался третий пират. - Сдаётся мне, что мы ловим привидение.
  
  - Батиста, червяк, - помощник капитана бросил на соседа снисходительный взгляд, будто смотрел на убогого. - Если ты не пользуешься мозгами, то отдай их тому, кто найдёт им применение. Как ты умудрился-то дожить до своих лет? Туземец лежит с железом в груди, Пабло пропал. Если бы лазутчик был один, то допуская даже, что он расправился с Пабло, на палубе находилось бы два трупа. Но тело только одно. Значит, тут всего пара вариантов - или Пабло, убиенный шакалом, которого мы сейчас ловим, кормит раков или он, успев прикончить аборигена, сел на пятки второму. Лично я склоняюсь к первому варианту, - квартирмейстер посмотрел на второго пирата, сжимающего и разжимающего кулаки. - Да и Пако так думает.
  
  Шани, лежащий на дереве и слушающий разговор пиратов, держался из последних сил. Его тело затекло, а локоть, на который он опирался, больно саднил. Юноша хотел бы поменять позу и даже мог это сделать, не опасаясь быть услышанным, только вот страх убеждал его в обратном и заставлял терпеть неудобство. Юнга, смотревший до этого вниз, осмелился размять хотя бы шею и повернул голову в сторону. И вовремя. Не сделай он этого, юноша был бы застигнут врасплох - в трёх ярдах от его ног застыл хищник. Фосса поняла, что её заметили, и медлила с атакой, поджидая своего сородича, который в это время перебирался с соседнего дерева и был уже близко. Шани был в растерянности не долго. Уйти по деревьям было невозможно. Ветви соседнего дерева хоть и находились  близко, но были слишком хрупкими, чтобы выдержать его вес. Устраивать поединок с хищным противником, у которого явное преимущество, юнга тоже не стал. Очевидной смерти юноша предпочёл пленение. Шани  доверился судьбе и словам квартирмейстера о том, что он нужен капитану живым. Не знал зачем, но понял, что скоро выяснит. Проявив удивительную ловкость, юнга начал быстро спускаться.
  
  Пираты, сидевшие под деревом, услышали шум и резко вскочили, уставившись вверх.
  
  - А вот и второй, - квартирмейстер локтем ткнул Батиста в бок и ощерился довольной ухмылкой.
  
                                
  
  ГЛАВА 19
  
  ЛАГЕРЬ ПИРАТОВ
  
  
  
  Шани стоял, окружённый пиратами. Квартирмейстеру быстро удалось своим авторитетом подавить всеобщее желание расправиться с парнем на месте. Эпицентром, а также зачинщиком бури возмущения среди пиратов был Пако, стремившийся поднять бунт с целью удовлетворить жажду мести за своего друга Пабло. Квартирмейстер знал, что братья-пираты легки на мятеж, и чтобы задушить его в зародыше, он одним точным и сильным ударом кулака в живот заставил Пако надолго забыть о недовольстве. Затем лично связал тому руки и забил ему рот обрывком грязной тряпки, чтобы тот своим длинным языком не наговорил глупостей по дороге. А дальше пусть капитан решает, как поступить с мятежником, не желающим выполнять приказы. Желающих присоединиться к Пако не было, и вскоре шум голосов утих.
  
  К чести квартирмейстера стоит сказать, что тот не позволил никому и пальцем тронуть юношу. Парня связали по рукам и без лишних слов повели в лагерь.
  
  До пиратской базы они добрались, когда начало светать. Пирамиды костров давно развалились, и слабеющий огонь уже доедал остатки дров. Лагерь был спрятан в зарослях джунглей недалеко от берега. Пиратское прибежище напоминало скорее военный лагерь, чем стоянку разбойников. Два больших деревянных здания, похожих на казармы, стояли параллельно на расстоянии десяти ярдов друг от друга. Между домами шла ровная дорожка, которая, заканчиваясь, упиралась в крыльцо двухэтажного особняка. Особняк этот обеими своими сторонами тесно соприкасался с казармами и, если включить воображение, напоминал захлопнувшуюся дверь огромной ловушки, из которой, если туда попал, обратно не выбраться.
  
  Дом был выполнен без всякого вкуса и своим серым фасадом наводил скуку. Сопровождаемый тремя десятками пиратов, что составляли большую часть банды, меньшая часть которой благополучно отдыхала в борделях Мароантсеры, Шани оказался возле крыльца серой двухэтажной коробки. Внутрь, конечно же, пошли не все. Квартирмейстер назначил пятерых человек на смену тем, что оставались на корабле во время всеобщей погони. Затем, распустив остальных по своим делам, лично повёл пленников в дом, подгоняя при этом Пако увесистыми пинками.
  
  Внутренняя обстановка дома полностью соответствовала общему облику лагеря. Строгая упорядоченность деталей интерьера и их количественный минимализм наводили на мысль, что Джим Сейлор,  хозяин особняка, непременно в прошлом был человеком военным. Никакой вычурности, никакой позолоты в декоре и пестроты в занавесках и вообще ничего такого, что указывало бы на прихотливую и капризную натуру богатого человека. А Джим Сейлор был именно богатым человеком, хоть и не проявлял сего факта через внешнюю мишуру. Сказать по чести, капитана не выдавала ни одна деталь, указывающая на то, что этот человек обладает приличным состоянием. Сейлор носил давно выцветший и потёртый во многих местах суконный камзол. Так что, как можно увидеть, капитан и в своём внешнем облике был более чем скромен и нисколько не походил на избалованного щёголя. В растрате денег на платную любовь, на которую все остальные пираты спускали свою долю, он также не был замечен. Все до единого члена команды не раз задавались вопросом - на что их капитан тратит свою часть доходов, но ни один из них так и не приблизился к ответу. Это была его тайна, зарытая в землю от посторонних глаз.
  
  Квартирмейстер вместе с двумя пленниками поднялись по дубовой лестнице на второй этаж и застали капитана в его кабинете за изучением карты. Джим Сейлор стоял спиной к двери, склонившись над столом и опираясь на него руками. Капитан резко повернулся на звук скрипнувшей двери и был готов вылить свой гнев на бесцеремонных визитёров, вошедших без стука. Однако, увидев связанных по рукам пленников, спокойно выдохнул.
  
  - А! Поймали зайца, - капитан накинул лёгкую улыбку на своё гладко выбритое лицо. На Пако он обратил лишь мимолётный взгляд, отчего тому стало не по себе. - Значит, нашего храброго здоровяка Пабло прикончил вот этот недавно вылупившийся цыплёнок, - ни к кому не обращаясь, произнёс капитан, скрестив руки на груди и сверля глазами Шани. Юнга стоял прямо, и смело отвечал капитану взглядом на взгляд. Сейлор, привыкший к трепету своих подчинённых перед его персоной, с удивлением отметил, что мальчишка не испытывает страха. Напротив, капитан испытал неприятный холодок от пристального взгляда пленника. Сейлор понял, что проигрывает зрительную дуэль и, дабы избежать неловкости, которая последовала бы, опусти он глаза, перевёл взгляд на Пако. Тот, в отличие от Шани, вёл себя не так уверенно. Пират стоял, сгорбившись, и разглядывал свою грязную обувь.
  
  - А этот что натворил? - непринуждённо спросил капитан, не давая никому повода думать, что он только что проиграл маленькую схватку. 
  
  - Этот червяк пытался разжечь бунт, ставя под сомнение ваш приказ, гласивший привести лазутчика живым, - квартирмейстер держался спокойно, как и подобает человеку его должности. - Пако предлагал прикончить его на месте.
  
  - Вот как? - капитан стал не спеша прохаживаться по комнате, о чём-то размышляя. Затем, остановившись, повернулся к пленникам. - В таком случае у меня есть прекрасная идея, - Сейлор достал из-за пояса короткий мушкет и направил его на юношу. - Я даю тебе выбор - ты можешь умереть сейчас или попытать счастье в схватке с этим человеком, - стволом мушкета капитан указал на Пако, отчего тот сразу преобразился, расправив плечи. Такой исход был ему по душе, ведь в своих силах он не сомневался. - Но если ты его победишь, свободы тебе всё равно не видать. Победив Пако, ты будешь прощён за проникновение на корабль. А вот за убийство Пабло ты займёшь его место в команде. Если останешься цел. Твоё слово, - Сейлор выжидающе смотрел на Шани.
  
   - Я буду драться, - ответил юнга почти мгновенно. Он давно доверился судьбе и силе своего имени. Юнга, конечно же, решил использовать шанс.
  
  - Тогда, Батч, - капитан обратился к квартирмейстеру, - собирай команду. Через час должен состояться поединок. А сейчас проваливайте.
  
                                 
  
  ГЛАВА 20
  
  ПОЕДИНОК
  
  
  
  Вскоре после разговора, а если быть точнее - ровно через час, пространство между жилыми бараками было заполнено людьми. Пираты разбились на две группы, каждая из которых разместилась напротив другой на дистанции десяти ярдов. Таким образом, из расстояния между постройками и расстояния между людьми получился ровный квадрат, где и предстояло провести поединок.
  
  В центре грунтовой площадки, лицом к особняку, стояли трое. По левую руку от квартирмейстера стоял Шани, по правую - Пако. Юноша был собран и не обращал внимания на обидные выкрики, которые вылетали то с одной, то с другой стороны. Пако же, напротив, подбадриваемый толпой товарищей, вёл себя вызывающе. Он то переминался с ноги на ногу, то порывался вступить в схватку, делая выпады в сторону юнги. Было видно, что ему не терпится начать поединок, чтобы скорее его завершить.
  
   - Итак, - начал квартирмейстер. - Всем вам известно, что победителем из схватки выйдет только один человек. А при наименее удачном стечении обстоятельств - ни одного. В двух противоположных углах, как вы видите, - Батч по очереди указал рукой в оба направления, - лежит ваше оружие. По моему сигналу начинайте бой, - квартирмейстер взглянул на окно второго этажа, в котором виднелась фигура капитана. Тот сделал Батчу знак, и квартирмейстер, кивнув в ответ и выйдя за пределы квадрата, крикнул: "Начинайте!"
  
  Шани тут же кинулся за своим клинком, что лежал в левом от него углу. Но не успел он сделать и двух шагов, как получил сильный толчок в спину, и кувырком полетел на землю. Пако избрал другую тактику и вместо того, чтобы броситься за своим оружием, он решил помешать противнику заполучить своё. Юноша, сбитый с ног, лежал на земле, а в трёх ярдах от него находилось его спасение. Пират, не давая Шани прийти в себя, бросился ему на спину, мешая подняться. Юнга вертелся змеёй, стараясь не позволить разбойнику нанести удар. Пако пытался бить мальчишку в затылок, но парень постоянно двигался, и пират каждый раз попадал кулаком в землю. Тогда он схватил руку юнги и начал выкручивать, но и тут потерпел неудачу - от напряжения Шани вспотел в первые же секунды боя и его рука выскользнула из постепенно слабеющих пальцев пирата.  Шани не хватало сил скинуть с себя упитанного противника и всё, что ему оставалось, это вертеться. Но он понимал, что надолго сил ему не хватит.
  
  Пирату надоело барахтаться на земле, тем более из этого не выходило никакого толку, и он начал слезать со спины противника. Шани почувствовал послабление. Он резко развернулся на спину, и в тот момент, когда пират перекидывал свою ногу, чтобы слезть, юноша с силой толкнул его. Разбойника от толчка повело вокруг своей оси, и он вскоре лежал на спине, ударившись затылком о землю. И уже через секунду Шани вскочил на него сверху и принялся наносить пирату удар за ударом. Пако слабо сопротивлялся, уже не пытаясь наносить удары в ответ, а лишь укрываясь от кулаков мальчишки. Шани решил, что пора заканчивать поединок, и, бросив бить Пако, встал и направился к оружию. Но, как он вскоре понял, рано.
  
  Пират, повернувшись на живот, дотянулся до ноги парня и резко дёрнул того на себя, отчего юнга упал на живот. Пако из последних сил начал тянуть Шани на себя, скаля разбитый рот на окровавленном, потерявшем нормальные очертания, лице. Только улыбка эта была преждевременной. Шани успел дотянуться до клинка, но позволил пирату, заблуждающемуся, что он ещё может одолеть парня, подтянуться ближе. Тогда юнга, развернувшись на спину, резко сел и всадил клинок в шею разбойника. Тот, захрипев,  потянулся к шее, чтобы вытащить лезвие, но тут и обмяк с сомкнутыми на рукояти руками.
  
  Поединок был завершён. Но пираты не чествовали нового члена своей команды. Обессиленный Шани остался лежать на земле в полном одиночестве. Он видел, как расходятся люди, унося тело Пако, и видел, как задёргивается штора окна на втором этаже особняка. 
  
                                    
  
  ГЛАВА 21
  
  НОВАЯ КОМАНДА
  
  
  
  Шани лежал с закрытыми глазами на том же месте, где минутой ранее он взял на душу новый грех. Его тело устало от утомительной борьбы, и он даже не пытался бежать. Да и не мог он бежать, когда цель, ради которой он преодолел столько испытаний, была прямо перед носом. Надо набраться терпения и ждать, когда наступит подходящий момент, чтобы покончить с капитаном раз и навсегда. Для этого придётся проявить всю свою выдержку и выполнять все обязанности, что возложат на него. Так он размышлял, пока не услышал голос квартирмейстера: "Вставай, капитан ждёт тебя", - Батч подошёл неслышно, и Шани, поглощённый мыслями, вздрогнул и открыл глаза.
  
  Тяжело поднявшись, юноша последовал за Батчем по уже знакомому маршруту в кабинет капитана. Дверь была открыта, и Шани, а следом за ним и Батч, вошли. Джим Сейлор сидел за столом и что-то записывал в тетрадь. Карта всё так же лежала на столе, и капитан, то и дело отвлекаясь от письма, заглядывал в неё, после чего снова принимался делать заметки. Мушкет, создававший главарю пиратов неудобства, болтаясь на поясе, был выложен на стол.
  
  На этот раз посетить кабинет капитана юнге довелось пусть не на равных правах, но и не в качестве пленника, а будучи пиратом. Но, не смотря на это, квартирмейстер всё же был тут. И не в роли провожатого, а по причине недоверия к юнге. Батч стоял сбоку от новоиспечённого пирата и чуть позади. Оба стояли молча, почтительно ожидая, когда капитан закончит с делами и обратит на них своё внимание.
  
  Джим Сейлор, закончив писать, отложил перо и взглянул на посетителей. Он облокотился спиной о спинку деревянного кресла и жестом подозвал к себе квартирмейстера.
  
  - Вот, возьми, - капитан протянул ему тетрадь. - Ознакомься сам и оповести команду, пусть начинают готовить корабль. Отплываем завтра с рассветом. Можешь идти.
  
  Батч принял тетрадь и взглянул на Шани. Затем, после недолгого замешательства, вышел, притворив за собой дверь. После того, как вышел его помощник, капитан взглядом указал юноше на стул возле стены. И вновь продолжилась зрительная дуэль. Сейлор сверлил юнгу глазами, пытаясь в этот раз одержать победу. Но Шани смотрел не в глаза, хоть взгляд его и был устремлён именно в них. Юноша пытался забраться гораздо глубже, вскрывая сложный замок капитанской души. И снова капитан проиграл. И снова был выброшен белый флаг. Джим Сейлор поднялся и, заложив руки за спину, встал у окна, скрывая своё раздражение. Он не мог  показать его сопляку, ведь это означало бы признание в слабости.
  
   Между капитаном и юнгой не было и шести ярдов. А ещё между ними лежал мушкет, на который Шани перевёл своё внимание. Мальчишка принимал решение, взвешивая шансы. Ох, какой соблазн его одолевал. Но вместе с пониманием тщетности попытки покинуть после убийства капитана место, полное пиратов, в его голове промелькнула мысль, что здесь что-то не так. Юнгой овладело сомнение в глупой опрометчивости его врага. Пока Шани раздумывал, как быть, капитан вновь повернулся к нему и, постояв так какое-то время, вернулся в кресло. Момент был упущен.
  
  Джим Сейлор долго разглядывал пистолет, затем быстрым движением схватив его, направил на юнгу. Капитан с интересом наблюдал за его реакцией. Вернее за её переменчивостью. В спокойных глазах Шани сначала отразился неописуемый страх, но в ту же секунду они наполнились ненавистью. С таким козырем в руках капитан взял реванш за два своих поражения, потому как взгляд юноши приковал к себе палец капитана, лежащий на спусковом крючке. Сейлор улыбался. Такая победа его вполне устраивала, а победителей не судят. Шани понимал, что Сейлору ничего не стоит нажать спуск, и поэтому так пристально следил за малейшим движением пальца. И когда палец пришёл в движение, а вместе с ним и спусковой рычаг, юноша закрыл глаза. Шани ждал грохота выстрела. Те три секунды ожидания смерти запомнились ему на всю жизнь. Открыв, наконец, глаза, он увидел всё ту же улыбку капитана. Только теперь юнга припомнил тихий щелчок незаряженного мушкета, на который сперва не обратил внимание.
  
  - Скажи мне, заяц, что ты и твой друг забыли на моём корабле? - капитан положил пистолет на стол. Про себя он сделал вывод, что не являлся целью для мальчишки. Если этому юнцу нужен был он, Джим Сейлор, заяц не преминул бы воспользоваться шансом схватиться за пистолет. Пусть он и ведёт себя, как подобает взрослому человеку, понукая свои эмоции, но юношеская горячность и несдержанность обязательно прорвались бы наружу при такой прекрасной возможности, что была у него.
  
  Шани было тяжело говорить с врагом. Особенно, будучи хоть и не явным, но всё же пленником. И тогда юнга сказал капитану то, о чём думал, ведомый пиратами в лагерь. У него было достаточно времени, чтобы всё обдумать.
  
  - Мы с другом пришли наниматься в команду, - соврал Шани. Юнга придал себе непринуждённый вид, закинув ногу на ногу и сцепив на животе пальцы в замок. - Решив не мешать вашему отдыху на берегу, я и мой друг пролезли на корабль, чтобы дождаться вас там. Только на свою беду мы нарвались на пьяного охранника, который и слушать нас не захотел. Он убил моего товарища и затем двинулся на меня. Я только и успел схватить прибойник, чтобы хоть как-то отбиваться. Он загнал меня на шканцы, и я что есть мочи забил в колокол, пытаясь позвать на помощь. Пьяный охранник осыпал меня ударами, которые я хоть и с трудом, но всё же отбивал. Оказавшись у перил, я, было, решил, что мне крышка, но ваш человек, оступившись, свалился за борт. Тогда я понял, что мне ни за что не поверят, и решил бежать.
  
  - Правильно решил, - выслушав рассказ парня, произнёс капитан. - Пираты - люди порывистые. Сперва делают, потом думают - да и то случается не часто. Что касается Пабло - туда ему и дорога. Его погубила безответственность. Я давно собирался разобраться с ним, но ты избавил меня от этой необходимости. Сейчас ступай и найди Батча, пусть он внесёт тебя в список команды и выдаст паёк. Он расскажет тебе про твои обязанности.
  
  Шани вышел из особняка и направился в сторону берега. Несмотря на пасмурную погоду, юноша был взмокший, как после лихорадки. Он шёл и удивлялся непредсказуемости своей судьбы, которая сделала его пиратом. Что она приготовит завтра?
  
  
  
  ГЛАВА 22
  
  ВАХТА
  
  
  
  Едва солнце показало свою золотую макушку из-за горизонта, как на корабль была погружена последняя бочка с пресной водой. Разворачивая судно и давая ему ход, собирая ветер в паруса, команда старательно и с воодушевлением работала с такелажем. Пираты всегда рады окончанию плавания и рады необычайно, когда снова выходят в море. Эти люди за свой век проживают две жизни. Одну из них они расходуют на добычу денег, а вторую на то, чтобы их спустить.
  
  Красное полотнище на флагштоке фок-мачты подсказало Сейлору, что ветер попутный и капитан громогласно скомандовал: "Ставь грот и стаксель, идём на фордевинд". Не успел он договорить, как юнга тут же кинулся к вантам. Взобравшись по ним, как кошка по дереву, Шани очутился на грота-рее гораздо быстрей второго моряка, бросившегося на помощь с другой стороны. Они ловко высвободили убранный парус, и тот заплясал свой ветреный танец. Корабль дёрнуло, и он резво помчался по бухтовому полю, оставляя позади себя водяную борозду.
  
  За штурвалом стоял сам капитан, внимательно наблюдавший за действиями юноши.
  
  - А он ловкий, этот заяц, - обратился он к Батчу, стоящему рядом с ним. - Управляется он с парусами так же искусно, как и врёт.
  
  - О чём ты? - квартирмейстер удивлённо посмотрел на капитана.
  
  - Я о той сказке, что он вчера рассказал мне, - Сейлор взглянул на вымпел и, заметив, что ветер слегка изменился, дал команду немного выбрать шкот. И здесь юнга среагировал раньше всех, выполнив приказ капитана. Вновь поймав ветер, Джим продолжил. - Он пытался меня уверить в том, что на корабль они проникли с целью найма в команду. Не очень убедительно.
  
  - Не очень, - согласился Батч. - Но и не для того, чтобы увести бриг. Двоим это сделать не под силу.
  
  - Не под силу, - в свою очередь подтвердил капитан. - Тогда зачем?
  
  - Чёрт его знает. Время покажет. Какова не была бы его цель, скоро мы о ней узнаем, я уверен.
  
  - Не своди с него глаз ни днём, ни ночью.
  
  Выведя корабль из бухты, капитан взял курс на остров Иль-де-Франс. Этот остров представлял собой промежуточную стоянку между Индией и Новым Светом для всех морских торговцев, плавающих этим маршрутом. И если учесть, какими прекрасными были торговые отношения между двумя континентами, то легко можно себе представить загруженность маршрута. Именно поэтому Джим Сейлор прекрасно знал, что этот остров никогда не остаётся наедине с самим собой. Всегда можно рассчитывать на лёгкую добычу. Пиратская философия Сейлора гласила - зачем искать добычу в океане, когда известны её точные координаты.
  
  Расстояние в триста морских миль[15] вкупе с переменчивым ветром стали виновниками того обстоятельства, что команда встретила ночь будучи в пути. Только к полуночи ветру надоело капризничать, и он задул в нужном направлении. Море было спокойно. Когда пробила восьмая склянка, возвещая полночь, измотанная за долгий день команда покинула верхнюю палубу и разбрелась по кубрику. Наверху остались лишь рулевой и несколько вахтенных, среди которых оказался и Шани. Юноша  занял место на марсе[16] фок-мачты. Его задачей было наблюдать за горизонтом и предупреждать штурмана об опасности в виде рифа и прочих преград.
  
  Было  настолько темно, что определить границу между морем и небом не представлялось возможным. Лишь иногда луна выглядывала из облаков, чтобы сразу же в них укутаться снова. В эти короткие моменты её свет бегал по воде, играя в салки с кораблём.
  
  Шани сидел на мачте и смотрел вперёд. Он с удовольствием подставлял лицо холодному ветру, который не давал заснуть, кружа его мысли точно опавшую листву. Юноша вспомнил поговорку, услышанную когда-то от отца, про око, которое видит и зуб, что неймёт. Хмуря брови, юнга грустно улыбнулся. Всё так и есть. Лицо капитана на протяжении всего дня мелькало перед ним, но шанса взыскать с Сейлора за отца не было и на горизонте. Ещё его прихвостень  Батч всё время где-то рядом. Шани то и дело ловил на себе его взгляд. Вот и сейчас он не отдыхает вместе с остальными, а стоит у штурвала, совсем близко. Не проходит и десяти минут, как квартирмейстер снова окликает юнгу, проверяя на месте ли он.
  
  - Заяц, как на горизонте? - голос Батча звучит громко, несмотря на ветер. - Смотри в оба, юнга. Скоро будем на месте.
  
  - Не бойся. Землю не пропущу, - юнге, как обладателю более скромных голосовых данных, пришлось приложить усилие, чтобы перекричать шум встречного ветра. Но квартирмейстер его прекрасно услышал. - Ты успеешь ещё ноги помыть своему хозяину, чтобы он не запачкал благородную землю.
  
  - А ты дерзкий, заяц! - улыбаясь, ответил Батч. Он нисколько не обиделся на юношу. Напротив, квартирмейстер любил таких отчаянных людей, не признающих ничьего авторитета. Но вместе с тем знал, что с такими людьми, как юнга, нужно быть начеку. - Мой острый нож скучает по работе. Когда спустишься, я тебя с ним познакомлю.
  
  Юнга не слушал его. Наконец, он увидел свой шанс. Он увидел его на горизонте.
  
                              
  
  ГЛАВА 23
  
  КАМНИ НА ВОДЕ
  
  
  
  - Заяц, ты чего молчишь? - Батч снова окликнул юнгу, не получив ответа. Квартирмейстеру не было видно мальчишку за полотнищами парусов, так же, как не было видно за ними и направление движения судна. Его глазами был юнга, сидящий в гнезде на мачте. Но он молчал. Батч был слеп, как Шани был нем.
  
  Крик рвался наружу, но юноша невероятным усилием пытался сдержать его. Сделав страшный выбор между отмщением и собственной жизнью в пользу первого, парень сидел молча, одеревенев всем телом. В лунном свете его глаза выхватывали находящихся тут и там островных сторожей. В каких-то трёх кабельтовых[17] от корабля, прямо по его курсу, из воды торчали крошечные островки - рифы. А сразу за ними в показавшейся на горизонте узкой полосе угадывались очертания берега.
  
  Разве могли пираты вместе с их капитаном хоть на секунду предположить такой исход событий, когда доверили юнге быть наблюдателем? Даже предположить такого не смели. Ни один из присутствующих на корабле разбойник не отдал бы свою жизнь для достижения цели, которая для Шани была из разряда высших. И сейчас этот худой мальчишка вёл пять десятков морских волков на заклание, будто они и не волки вовсе, а выводок маленьких цыплят. И эти цыплята сейчас спокойно валялись в гамаках, укачивающих их тела в ритме судна.
  
  Квартирмейстер нервничал. Ему совсем не нравилось плыть вслепую, и Батч окликнул вахтенного, что находился на юте позади него: "Эй, Берт, а ну ка живо дуй на марс и проверь этого мальца. И прощупай ему как следует печёнку, если этот стервец заснул".
  
  Берт, чтобы не спотыкаться о корабельное оснащение, кучно наваленное на палубе, пробрался по фальшборту к фок-мачте и по вантам взобрался на марс. Не успел он накинуться на юношу, сидевшего с закрытыми глазами, как увидел то, что меньше всего желал увидеть в данный момент. Тогда пират заверещал не своим голосом: "Лево руля, лево руля! Рифы прямо по курсу!" И тут же кинулся спускаться с мачты, обдирая ладони.
  
  Батч, взяв круто влево, закричал, надрывая связки: "Свистать всех наверх!" Пока бриг, заваливаясь на правый борт, натужно поворачивал, Берт в одиночку пытался справиться с гротом. Полусонные разбойники выскакивали на палубу, понося на все голоса и языки свою неспокойную жизнь. До надводных островков оставалось не больше полукабельтова, когда Берту удалось втолковать растерявшимся  спросонья пиратам, что от них требуется. Тройка особо смекалистых матросов бросилась к нему на помощь. Только после того, как удалось сбросить носовой якорь,  получилось положить судно в дрейф. То ли мастерство моряков, то ли пиратская удача не позволили кораблю опрокинуться.
  
  Джим Сейлор, ослеплённый яростью, с клинком в руке уверенно направился на шканцы. Там он встретил взмыленного Батча, который, шумно отдуваясь, сидел на ящике. Капитан одной рукой схватил его за отворот рубахи и с лёгкостью, словно тот и не весил своих двухсот фунтов[18], подтянул его к себе и приставил лезвие к горлу.
  
  - Ты что вытворяешь, кусок обезьяньего помёта! - капитан говорил сквозь зубы и, как впоследствии некоторые свидетели этой сцены в своих кабацких посиделках утверждали - из ноздрей его валил дым. Но, как известно, иногда пираты ведут себя совершенно по-детски и любят придать своей истории перца. - Ты, никак, пьян?
  
  Страх перед капитаном и облегчение от мысли о том, чего удалось избежать минутой ранее, ослабили колени квартирмейстера. Капитану то и дело приходилось поднимать своего помощника, готового свалиться на пол. Тот был не в состоянии внятно объяснить Сейлору, что именно произошло, и только бормотал: "Юнга, юнга", указывая в сторону парусов. Джим отпустил Батча, так и не добившись от него толку. Пират осел на ящик, потирая ладонями колени.
  
  - Где юнга? - взревел капитан, уставившись на команду. Берт сорвался с места и через пару минут притащил мальчишку за шкирку. Шани, как и квартирмейстер, не успел отойти от произошедшего и безвольной куклой стоял перед капитаном. 
  
  - Вот, значит, зачем ты проник на корабль, - Джим Сейлор внимательно смотрел на юношу. Шани стоял, опустив глаза, будто устыдился того, в чём был уличён. Ему не было страшно. Ему было стыдно за очередной промах. Он удивлялся своей судьбе. Юнга сравнивал её с хулиганом, что дразнит тебя, размахивая конфетой перед носом, и ловко убирает сладость, как только ты протягиваешь руку.  - Ты, право, безумец, если решил сражаться со мной и моей командой. И чем же мы тебе не угодили? - капитан с усмешкой оглянулся на собравшихся за его спиной пиратов. Те залились хохотом. Джим Сейлор был доволен произведённым его шуткой эффектом.
  
  И Шани поднял глаза. И капитан снова увидел этот взгляд, что пробирал его не хуже холодного ветра. Не желая рисковать репутацией от проигрыша в очередной зрительной дуэли, Сейлор ударил юнгу наотмашь. Юноша упал без чувств возле ног приходящего в себя квартирмейстера.
  
  - Принесите верёвку, - капитан достал платок, чтобы вытереть кровь с руки.
  
  
  
  ГЛАВА 24
  
  НА СВОЕЙ ШКУРЕ
  
  
  
  Двое пиратов подняли тело юноши и, заведя его руки за спину, связали их. Затем, подтащив юнгу к мачте, перекинули другой конец верёвки через фока-рей, закрепив узлом. Таким образом, парень оказался в подвешенном состоянии с заломленными назад и вверх руками. От резкой боли в суставах Шани пришёл в себя. Вокруг были люди, занимающиеся своими делами. Каждый пират, проходивший мимо него, непременно отвешивал ему поклон, после чего или плевал в лицо, или бил. Так мальчишка и провисел до утра.
  
  Наутро, сразу с восходом солнца, истерзанного, но всё ещё живого, юношу отвязали. Его просьбу, произнесённую слабым голосом, о глотке воды никто не брался выполнить. Протащив Шани за руки по всей палубе, пираты спустили его в шлюпку, качающуюся на волнах около правого борта корабля. В лодке сидела дюжина разбойников, ожидавших сигнала к отплытию. Как только мальчик оказался лежащим на дне пиратской посудины среди ног бандитов, двое сидящих по бортам налегли на вёсла, и лодка тронулась к берегу острова.
  
  Песчаный пляж, не успевший прогреться солнцем, приятно холодил босые ноги людей. Юнгу бросили на песок возле самой кромки воды. Он не чувствовал своё онемевшее тело и не мог пошевелиться. Всё, что ему оставалось - это наблюдать, как роют его могилу. Шани понял, какая участь его ожидает. Та же самая, от которой он однажды спас Этана. Попытавшись смириться с тем, что ему предстояло в скором времени испытать, мальчик решил мужественно это принять. Но не выдержал, и из его глаз полились слёзы. Так на боку он и лежал, не двигаясь и не чувствуя ни рук, ни ног. И только влага его некогда пронзительных и живых глаз, не прекращая своего тока, капала на сухой холодный песок.
  
  - Смотри, смотри, - оскалился человек с лопатой, решивший немного передохнуть. Пират руками облокотился на черенок и упёрся в них подбородком. Было пасмурно, но, не смотря на это, кожа разбойника покрылась потом. Его грязные слипшиеся волосы закрывали чёрное лицо, и было непонятно, куда смотрят его глаза - на пленника или на своих товарищей, выбирающихся на берег. - Эй, хвост ослиный, - обратился он к пирату, подтягивающему на песок лодку, - бери лопату и помогай мне.
  
  - С какой это радости? - усевшись, начал возмущаться тот.
  
  - С такой, что если не поможешь, я не поленюсь и вырою вторую яму для тебя.
  
  - Ладно, чёрт с тобой, - пират неохотно поднялся и, взявшись за инструмент, принялся копать.
  
  В то время как яма потихоньку становилась глубже, все остальные пираты готовились к выходу, проверяя запасы пороха и картечи. Капитан решил оставить корабль и отправиться к северному берегу острова пешком. Северный берег, согласно карте, являл собой удобную пристань, располагающую к мореплавателям, следовавшим из Индии. Причаль он с командой к северной стороне, рассуждал Джим Сейлор, их корабль оказался бы бельмом на глазу острова, что, несомненно, должно было отпугнуть робких торговцев и заставить их искать другое место для стоянки. Но выйдет так, что ничего не подозревающие моряки, выйдя на сушу, попадут в засаду пиратов. Таков был план капитана, собравшегося использовать сложившиеся, благодаря юнге, обстоятельства.
  
        Покончив с "одноместной каютой", как сами пираты назвали своё детище, один из них, обращаясь к юнге, произнёс: "Добро пожаловать в номер, сэр". Собравшиеся вокруг бандиты расхохотались. Под общий гогот Шани закинули в яму так, что он принял стоячее положение, и принялись засыпать свободное пространство песком. Когда с этим было покончено, и  из земли торчала только голова юноши, подошёл капитан.
  
  - Ну что, заяц, тебе там удобно?  - Джим присел возле головы приговорённого. - Ты уж извини, что одного оставляем, но у нас небольшие дела. Не скучай тут без нас. Мы скоро вернёмся и, если угодно судьбе, поболтаем, - дружный смех вновь разнёсся над пляжем. - Хватит зубы сушить, лодыри. Батч, держи курс на север, - капитан поднялся, и вскоре опустевший берег погрузился в спокойствие, воцарившееся в отсутствие суетных людей. Только голова полуживого юноши, как памятник стремлению к цели и непокорности судьбе, красным матерчатым маяком его косынки торчала из песка.
  
                                
  
  ГЛАВА 25
  
  ОБЕЗЬЯНЫ
  
  
  
  Дышать было тяжело. Сырой песок сдавливал лёгкие и не давал сделать полный вдох. Холод пробирал до самых внутренностей, и сердце замедлило свой бег. Ощущение было скверное, и Шани казалось, что кровь его начала остывать. Невозможность пошевелиться с каждой минутой натягивала нервы юноши, угрожая свести его с ума. Полуоткрытыми глазами он смотрел вдаль, туда, где на горизонте виднелся корабль пиратов. Судно покачивалось на воде в жарком мареве полуденного солнца. Шани начало казаться, что бриг то исчезает из поля зрения, то вновь появляется, стремительно приближаясь почти вплотную к нему. Когда корабль мчался в его сторону, мальчишка от страха быть задавленным пытался кричать, но из пересохшего горла не вылетало ни звука. Затем бриг относило отливом далеко-далеко, и он снова исчезал.
  
  - Не бойся, Шани. Скоро всё закончится, - неожиданно раздались слова. Юнга не смог определить, откуда именно они исходят. Голос донёсся из ниоткуда и в то же время звучал отовсюду. Где был его источник, юноша не знал, но помнил точно, кому этот голос принадлежал. Находясь на грани отчаяния, за порогом которого ждёт безумие, Шани узнал своего друга. Этан не оставил его в трудный час.
  
  - Ты пришёл за мной? - одними губами прошептал юноша. Он очень боялся, что друг его не услышит, но громче сказать не мог. - Или я уже умер, и ты меня встречаешь? - Шани попытался повернуть голову, чтобы найти Этана взглядом. Ничего не вышло. Сил ему едва хватало держать открытыми глаза.
  
   - Ты не умер. И не умрёшь. Судьбе угодно вести тебя дальше.
  
  Голос затих. Последние слова добавили Шани, прощающемуся с этим миром, сил. Он скосил глаза без особой надежды увидеть какое-нибудь спасение. Спасения он и не увидел, но в нескольких дюймах от его головы прогуливалась чайка. Громкое дыхание юнги спугнуло птицу, и та, отойдя назад, замерла на месте. Она топталась на песке, уставившись своими неподвижными чёрными глазами в блестящие на солнце глаза юноши. Эти блики и привлекли внимание любопытной и голодной птицы. Чайка осмелела, не встретив никакой для себя опасности  со стороны странного существа, и понемногу перебирая лапками, приближалась. Нелепые попытки юноши дуть в сторону птицы, чтобы отогнать её, не принесли никакого результата. Тогда Шани закрыл глаза. Он надеялся, что пернатая гадина потеряет к нему интерес и улетит искать себе другую добычу. Именно это и случилось в следующую секунду. Издав противный звук и взмахнув крыльями, птица спешно покинула место несостоявшегося пиршества. Только вот причиной тому была не потеря птицей интереса. Стрела, пущенная из зарослей, взрыхлила песок в паре дюймов от её маленького тельца. Стрелок, к его сожалению и к счастью чайки, оказался не из метких.
  
  Услышав птичий крик, Шани открыл глаза и облегчённо вздохнул, увидев её удаляющийся силуэт. Он понял, что рано обрадовался, когда прямо перед ним возникла обезьяна и уселась на свой хвост возле его головы. Юнга окончательно сошёл с ума. Так он сам решил после того, как примат стал говорить.
  
  - Ты жив, друг? - обезьяна приподняла за подбородок голову юноши. - Эй, ребята, а ну, помогите мне.
  
  Последних слов Шани уже не слышал. Его окончательно покинули силы и юнга, попытавшись сделать глубокий вдох, потерял сознание от сильного давления на грудь.
  
  Мягкая вода несла тело Шани в неведомом ему направлении. И не было у него никакого желания выяснять, куда же его влечёт. Его поднимало, опускало и снова поднимало на невидимых, но ощутимых всеми мышцами волнах. Юноша расслабил тело и в очередной раз вверил себя высшим силам. Он лишь единожды приоткрыл глаза, чтобы увидеть небо. Но вместо яркой синевы и купающихся в ней птиц юнге открылось мельтешение то светлой, то тёмной зелени листьев. Шани опустил взгляд и попытался его на чём-нибудь сосредоточить, но из-за неумолимой качки сделать этого не смог. Однако ему хватило времени, чтобы понять - он снова видит обезьяну. А вернее спины двух обезьян. Приматы держались прямо, как люди, и бежали лёгкой трусцой, удерживая в руках концы горизонтально расположенных палок. До Шани, наконец, дошло, что он лежит на носилках, а обезьяны куда-то несут его. И он доверился им потому, как верил, или скорее чувствовал, что зла они не причинят.                          
  
  
  
  ГЛАВА 26
  
  СТАЯ
  
  
  
  Носилки с несостоявшейся жертвой пиратов мягко опустили на землю возле раздувшегося баобаба. Находящиеся на дереве обезьяны, гораздо меньшего размера, чем те, что доставили Шани в это место, скинули две верёвочные бухты. Внизу их приняли доставщики и привязали концы верёвок к носилкам. Общими усилиями юношу плавно подняли на ровную площадку, где его подхватили две пары рук и внесли в небольшой домик. Обезьянки уложили Шани на подстилку из пальмовых листьев и расселись вокруг него в ожидании, когда он очнётся. Собравшиеся существа сидели тихо, не двигаясь, и смотрели на своего гостя. Только одна обезьяна из всех присутствующих здесь непрерывно смачивала губы юнги водой.
  
  Когда Шани очнулся, что случилось довольно скоро, он увидел странную картину - находящиеся вокруг него обезьянки сидели со скрещёнными ногами, совсем как люди. И совершенно по-человечески улыбались, приветствуя его. Конечно, юноша после того, как хорошенько пригляделся, понял, что это никакие не обезьяны. Рядом с ним были самые обыкновенные люди. А если быть точнее - дети, искусно наряженные в обезьян. Он убедился в этом, как только обезьянки одна за другой начали снимать маски. Шани улыбнулся. Больше всего его веселило то, как ловко они его провели, и он действительно принял их за приматов. Конечно, юноша винил своё тяжёлое состояние, в котором может привидеться всё, что угодно. Теперь, когда ему гораздо лучше, юнга понял, что они не были миражом и с рассудком у него всё в порядке. И от этого Шани рассмеялся. Он был счастлив, что не тронулся умом. И люди-обезьяны хохотали вместе с ним, да так, что дом на дереве затрясся вместе с ними. Пара ребятишек, которым на вид было не больше семи лет, катались по комнате, держась за животы. Дети постарше и гораздо ответственнее своих маленьких несмышлёных собратьев схватили их и пригрозили выпороть, если те не перестанут так себя вести. Мальчишки надулись, но успокоились и сели на свои места, уложив хвосты у себя на коленях и поправив висящие на поясе маленькие кинжалы. Их шерстяные кофты и штаны покрылись слоем пыли, которую они собрали, валяясь по полу, и свой бурый цвет сменили на серый. Вскоре в доме опять стало тихо.
  
  - Меня зовут Шани Шетти. А вы кто, ребята? И зачем вам такие смешные костюмы? - Шани отсмеялся и теперь сидел, уплетая папайю, протянутую мальчишкой, что поил его водой. Парень прекрасно себя чувствовал, несмотря на недавние побои - пираты, сами того не сознавая, сделали ему одолжение, зарыв в сырой песок, который послужил хорошим компрессом и снял боль. Юнга разглядывал своих спасителей, переводя взгляд с одного на другого и улыбался. Вдруг он заметил, что улыбается только он один. После его вопроса все они  как-то сразу стали серьёзнее и уставились в пол, будто стесняясь чего-то.
  
  - Я Гонзало. Остальных представлю потом. Сейчас ты  всё равно не запомнишь все имена. Все мы изгои Мадагаскара, - в полной тишине заговорил тринадцатилетний юноша, старший по возрасту из всех присутствующих людей-обезьян и, как понял Шани - главный среди них. - Когда у пирата и бордельной женщины случается неприятное для них обстоятельство в виде ребёнка, его привозят на этот остров и бросают здесь. Мы каждый день приходим на берег и если находим брошенного малыша, несём его в лагерь и заботимся о нём.
  
  - И сколько же вас? - Шани обвёл недоумевающим взглядом собравшихся детей-обезьян.
  
   - Пойдём, - юноша помог юнге подняться  и подвёл его к выходу. Шани выглянул наружу и увидел огромное пространство, усеянное баобабами, на верхушках которых гнездились такие же неумело сколоченные домишки, как тот, что приютил сейчас юнгу. Это было целое поселение, в котором текла жизнь. Маленькие мальчишки и девчонки носились между деревьями, затевая свои игры. Девочки постарше, так рано взвалившие на свои детские ещё плечи взрослую ответственность, занимались хозяйственными делами. Некоторые из них стирали бельё, другие развешивали его сушиться, третьи кормили кур в специальном загоне, четвёртые пытались угомонить разбушевавшуюся малышню и много-много чего ещё. Старших мальчиков видно не было, на что Шани обратил внимание собеседника.
  
  - Ребята постарше на занятиях по владению оружием. В нашем лагере мальчики от семи до двенадцати лет считаются уже взрослыми. Они в состоянии владеть клинками, поэтому являются добытчиками. 
  
   - На каких же зверей вы охотитесь? - Шани взглянул на главаря. - На обезьян?
  
  - Не только, - юноша встретился с глазами юнги. - Ещё на торговцев, что останавливаются на нашем острове.
  
  - Так вы такие же пираты и ничем не лучше тех негодяев, что бросили вас здесь, - Шани отстранился от Гонзало, не зная, что ему делать - то ли лезть в драку, то ли бежать. Юнга забегал взглядом по комнате в поисках оружия, но понял, что ничего не найдёт. Клинки разного размера были при своих хозяевах.
  
   - Успокойся, Шани, - Гонзало положил на его плечо руку, которую юнга тут же скинул. - Тебя мы трогать не будем. А если ты переживаешь за торговцев, то я мог бы сослаться на нашу пиратскую кровь, но для тебя, наверное, это не будет весомым основанием снять с нас вину. В нашу защиту могу сказать, что мы ни разу никого не убили. Купцы добровольно отдают часть товара нам, хоть и под угрозой смерти. Но таков наш промысел, так мы пытаемся выжить.
  
  Шани думал. Вдруг ему в голову пришла идея. Он ещё сомневался в её правильности, но с каждой секундой находил её единственно возможной для осуществления мести. Осталось найти поддержку среди своих спасителей. И, кажется, он знает, как их убедить.
  
  - Есть другой промысел. Я знаю зверей, на которых вы поохотились бы с удовольствием.
  
  
  
  ГЛАВА 27
  
  ОБЪЕДИНЕНИЕ
  
  
  
  Шани поделился с новыми друзьями своими мыслями. Его идея заключалась в том, чтобы объединив усилия, добиться цели, выгодной для всех присутствующих. Ребятишки снова уселись по кругу, центр которого занял юнга.
  
  - Сначала, друзья, я начну с вас, - Шани сделал паузу, оглядев сидящих вокруг него детей. - Каждый из вас когда-то пострадал от пиратов. По воле этих разбойников вам приходится ютиться на маленьком острове, который даже не можете покинуть. И тот факт, что вы до сих пор не сталкивались здесь с пиратами, - юнга взглянул на Гонзало и получил в ответ утвердительный кивок, - невероятное везение, которое однажды закончится. Бандиты появляются здесь не только за тем, чтобы избавиться от очередного плода своей беспутной любви, но и для разграбления беззащитных торговцев. Только пираты, в отличие от вас, ведут себя менее благородно и не брезгуют расправой над людьми. И  настанет час, когда вам придётся иметь с ними дело. И вы знаете, чем всё закончится. Пиратов много и вам будет трудно одолеть их в честной схватке. Но к чёрту благородство, когда речь идёт о борьбе с разбойниками. Мы возьмём их хитростью и неожиданностью. И ваши костюмы помогут в этом, - юнга снова прервался, следя за реакцией окружающих. Мальчишки одобрительно кивали. Пока робко, как следует обдумывая услышанное. Гонзало сидел молча, внимательно наблюдая за стаей. Потом встретился глазами с Шани. Его пронзительный взгляд, обладающий гипнотической силой, если и не убедил главаря стаи до конца, то, по крайней мере, не давал возможности отыскать доводы против этого плана.
  
  - А тебе зачем связываться с пиратами? - Гонзало прервал паузу и отвёл напряжённые глаза, начинающие слезиться. - Отомстить им за то, что они зарыли тебя здесь?
  
  - Ты прав отчасти. Я хочу отомстить, но не за себя, а за смерть отца. Его и команду убили те, кто зарыл меня здесь. Я предлагаю, пока пираты на острове, устроить на них засаду. Ваши костюмы обезьян собьют их с толку, и мы разберёмся с разбойниками, как с цыплятами. Но вы должны решать быстрее, пока есть время.
  
  В доме повисла тишина. Все глядели на Гонзало. По мальчишкам было видно, что они поддерживают идею Шани и готовы последовать за ним в бой. Стая терпеливо ждала, когда решение примет их вожак. Тот сидел, опустив голову, и было видно, что принять решение ему нелегко. Он, как старший, несёт за всех людей в лагере ответственность и вот так, не подумав, отправлять их, возможно, на смерть, не хочет. Но и бездействовать не имеет право. Гонзало прекрасно понимал, что Шани прав, и рано или поздно им придётся встретиться с пиратами. И лучше это сделать сейчас, пока разбойники ничего о них не знают. Так у стаи будет шанс на победу.
  
  - Клето, - обратился он к мальчику десяти лет, сидящему рядом. - Собирай воинов, - мальчишки одобрительно загудели. Малец исчез так быстро, что только его хвост мелькнул в дверном проёме. И сразу после этого снаружи раздался громкий свист. Не успел юнга со своими новыми друзьями спуститься с древесного укрытия, как внизу их уже поджидало три десятка детей-обезьян, стоявших кучкой возле дерева. Гонзало, спустившийся последним, забрался на ящик, чтобы всем было хорошо его видно, и, вынув саблю для пущей воинственности, произнёс: "Братья, все мы ненавидим пиратов, но своими действиями сами себя возводим в ранг разбойников. Пора это заканчивать. Сегодня этот человек, - юноша указал на Шани, - открыл мне глаза на наше печальное будущее, которое настанет, если мы будем продолжать бездействовать. Пора очистить свою волчью кровь, доставшуюся нам от паршивых бандитов. Мы больше не будем грабить торговцев, теперь мы будем отнимать добычу у грабителей. Пойдёмте, друзья, заберём то, что задолжали нам наши папочки-пираты".
  
  Толпа засвистела, выхватывая клинки и потрясая ими над головами. Гонзало, нахмурив брови, заметил мальчика, неловко держащего оружие. Он стоял в самой гуще детей-обезьян и был значительно ниже остальных. Вожак, растолкав людей, подошёл к мальчишке и присел возле него, напустив на лицо строгое выражение.
  
  - Жиль, а ты куда это собрался, малец? - Гонзало отобрал у него клинок, что был размером с его владельца и передал его Шани. - Тебе сколько лет?
  
  - Вот столько, - малыш с гордостью выставил вперёд пятерню. - И я не малец, - Жиль выпятил губу, не в силах сдержать обиду за то, что его распекают у всех на глазах.
  
   -  Да, Жиль, извини. Ты вовсе не малец. Ты уже большой, и поэтому я решил оставить тебя в лагере за старшего. Мне здесь нужен ответственный человек, на которого я могу возложить обязанности по охране стаи. Скажи мне, ты ведь справишься с этим трудным делом? - Гонзало крепко схватил его за плечи. Мальчик напряг своё хрупкое тело в знак того, что он сильный и на него можно рассчитывать.
  
  - Да, ты можешь мне довериться, - совершенно серьёзно ответил Жиль. Затем улыбнулся и выпятил грудь вперёд, воодушевлённый тем, что это происходит у всех на виду.
  
  Вожак поднялся и, взглянув на Шани, по узкой тропе направился в сторону берега. Следом двинулся юнга, и за ним потянулась длинная цепочка отчаянных мальчишек в обезьяньих костюмах.
  
  
  
  ГЛАВА 28
  
  ПОГРЕБАЛЬНЫЙ КОСТЁР
  
  
  
  До берега добрались быстро. Немного не доходя до открытого места, Гонзало велел мальчишкам спрятаться по кустам и ждать сигнала, а сам на пару с Шани на полусогнутых ногах пробрались к кромке леса. Осторожно выглянув из зарослей, ребята увидели пустой берег, усеянный множеством свежих следов, оставленных босыми ногами. А на горизонте чернела малюсенькая точка, природу которой ребята определили безошибочно. Сегодня судьба благоволит пиратам, давая им спокойно уйти.
  
  Вожака обуяли смешанные чувства. Настроенный на схватку, он был разочарован невозможностью выплеснуть на ненавидимых им пиратов весь огонь, сжигающий его внутренности. Но вместе с тем он испытывал облегчение от того, что сегодня все останутся целы. Тот внутренний огонь, разожжённый Шани, вырывался наружу, застилая глаза, отчего Гонзало так слепо был готов вступить с пиратами в бой. Теперь огонь угасал, и вожак, наконец, понял, что всё это к лучшему. Значит, ещё не время для возмездия. И значит, у него будет возможность подготовиться к встрече с разбойниками более основательно, чем теперь.
  
  Шани сидел спиной к удаляющемуся кораблю и молчал, о чём-то задумавшись. Гонзало подсел к юнге, положив руки себе на колени.
  
  - Что дальше? - Вожак стаи слегка качнулся в сторону юнги, ткнув его плечом.
  
  - Есть у меня одна задумка, трудноосуществимая, и тебе, скорее всего, придётся не по душе.
  
  - Если она способна привести нас к цели, я обещаю не отметать её сразу.
  
  - Хорошо. Мы можем сидеть на этом острове до следующего появления пиратов. Только не известно, сколько продлится ожидание. Но я думаю, нам стоит попробовать устроить охоту за пиратами в море.
  
   - Но ведь для этого нужен корабль, - Гонзало с удивлением посмотрел на Шани. - И даже если бы он у нас был, что нам с него толку? Мы на корабле будем плясать, как медузы на берегу.
  
  - В этом и заключается загвоздка в моей задумке. Главная задача - это найти корабль, а обучить вас морскому делу я как-нибудь сумею.
  
  - Ты? - Гонзало чуть отстранился от юнги, вскидывая брови.
  
  - Я, - Шани, прищурив глаза, хитро улыбнулся. - Перед тобой не кто-нибудь, а целый юнга, который вот с таких ногтей, - парень выставил вперёд руку ладонью вниз, на расстоянии трёх футов[19] от земли, - ходит по морям.
  
   - Вот те раз! - присвистнул Гонзало. - Хорошо. А где мы достанем корабль?
  
  - Пираты, после того, как прикопали меня в песок, направились на северный берег, чтобы ограбить каких-нибудь моряков, остановившихся на острове для починки корабля. Если они так быстро уплыли, то могу предположить, что на берегу уже был корабль, и пираты, расправившись с командой, ушли с добычей. Поэтому нам нужно идти туда, где, возможно, мы найдём судно.
  
   - Что же мы тогда сидим, как пеньки в лесу? - Гонзало весело подмигнул юнге. - Пойдём. Всегда хотел стать моряком.
  
  Друзья встали и вместе с остальными мальчишками гурьбой двинулись к смежному берегу по отчётливым следам пиратских ног. По дороге Шани с таким чувством рассказывал ребятам о мореплавании, о том, как ветер швыряет в лицо брызги, освежая и заполняя сердце безграничной свободой, что дети переходили на бег, не в силах сдерживать своё нетерпение. Когда стая, возглавляемая Гонзало, добралась до берега, все увидели, что предположение юнги оправдалось. Пришельцев ожидала молчаливая встреча лежащих тут и там покойников. Джим Сейлор и его дворняги застали людей врасплох, потому как большая часть команды встретила свою смерть возле лежащего на боку корабля. Двухмачтовая шхуна с косыми парусами покоилась на песке в десяти ярдах от воды. Судно было облегчено и весь груз, не приглянувшийся пиратам, и ими же вывороченный из ящиков, беспорядочно валялся разбросанным по земле. Берег был усыпан черепками разбитой глиняной посуды вперемешку с рисом и обрывками ткани. Здесь же стояли клетки. В них торговцы перевозили небольшую, судя по размерам клеток, живность, которую разбойники увели с собой. Рядом со следами людей было множество маленьких отпечатков ног с оттопыренным резко в сторону большим пальцем, что является характерным признаком, присущим обезьяне. Такие следы были хорошо знакомы Шани, и он знал, что принадлежат они макакам, в большом количестве распространённым в Индии.
  
  - Людей надо предать земле, - голос Гонзало дрожал при виде бесчинства, сотворённого пиратами.
  
  - Нет, Гонзало, это мои земляки. Они люди Индии и хоронят у нас иначе, - Шани так же с трудом давались слова. Столько загубленных жизней создавали  печальный вид и одновременно с этим сверх меры укрепляли юнгу в его решении воздать Джиму Сейлору за всё. - Надо соорудить погребальный костёр.
  
   - Да, этим и займёмся сегодня. Все слышали? - Гонзало обратился к стоящим рядом ребятам. - Нужно собрать побольше дров, - вожак повернулся к юнге, - а обучение начнём завтра, - и Шани согласно кивнул.
  
  На остров опустился вечер, когда стая закончила с костром и возвращалась домой. Шли молча. Никто не веселился и даже не улыбался. За их спинами высился столб дыма, переносящий индийских моряков в ожидающий их зал славы.
  
                                                                     
  
  ГЛАВА 29
  
  ВОЛЧОНОК И ОБЕЗЬЯНЫ
  
  
  
  Едва солнечный свет стал закрадываться в дом на дереве, как Шани был на ногах. Растолкав спящих детей, юнга подошёл к дверному проёму и, как учили, во все лёгкие засвистел сбор. Из домиков на соседних деревьях начали выглядывать заспанные дети, потягиваясь и недовольно бормоча. Хоть в лагере и жили суровой самостоятельной жизнью, но вставать так рано не привыкли. Но, надо заметить, Гонзало хорошо приучил стаю к дисциплине, и недовольные ранним подъёмом дети всё же поспешили спуститься.
  
  Было прохладно, и дети кутались, кто во что горазд. Особенно сонными стояли, покачиваясь, совсем уж маленькие мальчишки и девчонки. Юнга отправил их и старших девочек обратно в домики, смущаясь и извиняясь за то, что вчера забыл предупредить о ненадобности выходить им сегодня на собрание.
  
  - Зачем мы так рано поднялись? - Гонзало поглядывал на Шани сонными глазами. - Мне, конечно, не терпится приступить к занятиям, но не в такую же рань.
  
  - Ранней птице достаётся сонная рыба, - юнга широко улыбался, повязывая свою красную косынку.
  
   - Ладно, мудрец, пойдём учиться, - смирился Гонзало, и разновозрастная ватага, растягиваясь в вереницу, поплелась к месту учёбы.
  
  
  
  Корабль был на месте.  Шхуна, чуть больше чем на четверть погружённая в воду, была, однако, неподвижна, потому как крепкие канаты, подвязанные за рядом стоящие деревья, держали её мёртвой хваткой. Несколько шлюпок, так же привязанных, стояло тут же. Повсюду плавал мусор, поднятый большой водой.
  
  - Начнём с того, что это двухмачтовая шхуна с косым вооружением, - гордо, со знанием дела произнёс Шани, когда все прибыли на берег.
  
  - А зачем нам косые пушки? Как мы из них будем стрелять? - спросил мальчик лет восьми, почёсывая нос. Тут же ропотом во все тридцать голосов мальчишку поддержали остальные. Шани улыбнулся, но как-то грустно. Ему предстояло много работы.
  
   - На корабле вооружением называют не пушки, а паруса. На этой шхуне паруса расположены вдоль корпуса, поэтому и называются косыми, - мальчишки понимающе закивали. - Такое их расположение даёт нам преимущество перед бригом Сейлора в скорости и манёвренности.  Для управления судном достаточно того количества людей, которое мы имеем. Нас даже чересчур много, - услышав эти слова, мальчишки стали судорожно озираться по сторонам, испуганно поглядывая друг на друга. - Успокойтесь, - Шани понял их испуг. Он знал, что  все они хотят попасть в команду. - В море выйдут все. Мне нужна хорошая ударная сила.
  
  Ободрённые такой новостью, ребятишки снова навешали на свои лица широкие улыбки. Удовлетворённый замечательным настроением команды, Шани продолжил: "У нас остаётся мало времени до отлива, и надо успеть освободить корабль от пут. Именно для этого я поднял всех так рано".
  
  - А как же ремонт корабля? - Гонзало зашёл по колено в воду, чтобы умыть лицо. - Торговцы ведь остановились здесь для починки.
  
  - Судно цело. По крайней мере, существенных поломок нет. Люди остановились здесь для очистки дна шхуны от обрастания и для пополнения запаса воды. Я вчера обратил внимание на её дно, и оно было гладким, без ракушек и водорослей. Я думаю, пираты застали команду за окончанием работы. Так, друзья, мы теряем время. Отлив вот-вот начнётся. Давайте-ка загрузим шлюпки и клетки и поставим шхуну на якорь подальше от берега.
  
  - Зачем нам клетки? - Всё не унимался Гонзало и с непониманием глядел на своего будущего капитана.
  
           - Как зачем? - Шани сделал удивлённое лицо. - Для всех пиратов мы теперь торговцы. И не просто торговцы, а самые настоящие перевозчики самых настоящих обезьян из Индии в Новый Свет, - юнга прищурился и осмотрел кучку ребятишек, среди которых были мальчишки в обезьяньих костюмах. - Только для разбойников будет большой неожиданностью, когда стая макак, обнажая клинки, бросится в атаку, - Шани улыбался, а вместе с ним улыбалась и его новая команда.
  
  - Когда же мы будем делать запасы для плавания? - озвучил свою очередную мысль Гонзало.
  
  - Сейчас в них нет нужды, - Шани осматривал бухту, на берегу которой они находились. - Сегодня попробуем сделать пробный заплыв. Далеко уходить не будем, покатаемся по бухте, - оглянувшись на стаю, юнга продолжил, - ну, за дело же, друзья.
  
                          
  
  ГЛАВА 30
  
  КАПИТАН ШАНИ ШЕТТИ
  
  
  
  Поднявшись на корабль, команда капитана Шетти рассыпалась по нему, словно горох. Как маленькие дети, что, впрочем, соответствовало действительности, будущие охотники на пиратов, с восторгом ощупывали всё, что попадалось им под руки. Повсюду слышались восхищённые ахи и удивлённые охи. Не успел Шани оглядеться на новом судне, как особо шустрые ребятишки, облюбовав мачты, носились по ним друг за другом вверх и вниз, висели на вантах и, одним словом, развлекались. "Ну, точно обезьяны" - Облокотившись на штурвал, капитан удовлетворённо смотрел на мальчишек. Всё это для них ново и необычно, а главное, интересно, и раз судьба свела его с людьми, на чью долю так же свалилась пиратская немилость, значит, их объединённые усилия приведут к результату не в пользу Сейлора. Вот только надо бы навести порядок в дисциплине.
  
  - Команда! - сложив ладони трубой, капитан привлёк внимание распоясавшейся шайки. - На шкафуте становись!
  
  Все замерли, прервав свои игры. Но никто и не поспешил выполнять команду. Налицо вполне понятное замешательство. В первую очередь никто не знал, что такое шкафут и где он находится. И, конечно, столь скорая смена лидера в стае была для мальчишек неожиданной. Вот почему взгляды всей застывшей команды были направлены на Гонзало. На него же смотрел и Шани. Гонзало в свои тринадцать был смышлёным малым и понимал  безоговорочный авторитет капитана на судне, а также понимал, что ни о каком низложении его, как вожака стаи, речи не идёт.
  
   - Ну и чего вы замерли, будто замёрзли? - Гонзало окинул беглым взглядом  команду. - Не слышали приказ капитана? - юноша повернулся к Шани и вопросительно на него посмотрел. Капитан, уловив смысл немого вопроса, глазами указал расположение шкафута. После бессловесного диалога Гонзало первым поспешил исполнить приказ, и уже через несколько секунд вся команда стояла перед капитаном. Одному за другим Шани Шетти давал ребятам распоряжения, распределяя их по местам и попутно объясняя каждому его обязанности и порядок действий при поступлении определённой команды. Кучка детей быстро редела, и вскоре все они находились на своих местах, ожидая сигнала для дальнейших действий. Сделав Гонзало своим помощником, Шани рассчитывал на него, как на координатора по многочисленным именам, на запоминание которых у капитана уйдёт очень много времени. Такой шаг он вынужден был сделать, потому как понимал, что новоявленные матросы будут путать новые для них названия и не смогут быстро реагировать на услышанные ими эти самые название. По его задуманному плану картина должна выглядеть следующим образом: для осуществления того или иного манёвра капитану нужно задействовать определённые части оснастки судна. Он указывает Гонзало на человека, закреплённого за этой частью такелажа, и получив его имя, обращается уже к нему. То, как будет это работать, Шани и намеревался проверить утром этого дня, как только начнётся отлив.
  
  Шхуна, осевшая ещё на половину четверти под весом команды, увлекаемая отходящей водой, шумно потрескивала деревом, будто обрадованная окончанию затянувшегося отдыха на берегу. У капитана сложилось впечатление, что корабль ожил и с лёгкостью позволил своим новым хозяевам себя приручить. Подтверждением этому была удивительная непринуждённость, с которой действовала команда, выполняя поручения юнги-капитана. Та свобода, которой ребята обладают на острове, до невыносимости скудна и обозначена чёткими рамками берега. Здесь же, в море, есть главная вещь, без которой может обойтись старик и от которой не может отказаться ни один юноша - отсутствие границы. Только в море имеется достаточно места для разбега в жизнь. И нет никаких препятствий этому, ведь даже волны расходятся в стороны, давая дорогу твоему кораблю, и устремляются туда, где они смогут поведать всем желающим о смельчаке, что вырвался на свободу.
  
  Урок мореплавания был усвоен мальчишками на отлично. Избороздив бухту во всех направлениях, команда чувствовала себя физически измождённой, но то воодушевление и страсть, с которыми ребята работали, отвлекали их внимание от усталости. Решив, что на сегодня хватит, капитан повернул шхуну к берегу.
  
  
  
  ГЛАВА 31
  
  СНОВА НА МАДАГАСКАР
  
  
  
  Утром на общем собрании единогласно было принято решение наведаться в гости в самое логово пиратов - бухту Антунгила. Все согласились с уверением капитана в том, что разбойники в ближайшие дни будут заняты сбытом награбленного и пропиванием  вырученного за сбыт. И в эти дни можно не ждать их появления в море. Шани также поведал ребятам о пиратском графике посещения увеселительных заведений, добавив, что можно не опасаться присутствия всех бандитов в одном месте. Не меньше половины из них точно будет отсутствовать. Другая же половина разгильдяев, оставшаяся в лагере, будет занята утешением своей утробы отупляющей жидкостью в честь удачно обставленного дела.
  
   - Они и сообразить не успеют, что же происходит, - подхватил Гонзало. - Мы их отвадим появляться на нашем острове.
  
  План капитана Шетти был прост. Он рассчитывал подойти к заливу затемно и, проникнув на пиратский бриг, снять его с якоря и отправить в дрейф или, если погода будет особо скверная - отправить его ко дну. Так он лишит разбойников главного инструмента в их бесчестном промысле. Шани опасался лишь усиленной охраны на судне, но, помня о беспечности пиратской породы, понял, что его беспокойства напрасны и только могила исправит пирата. Главное - сделать всё быстро и не дать прозвучать сигналу тревоги. И уже утром, пока господа разбойники изволят страдать головной болью после ночных вливаний, попытаться выманить пиратов и их капитана на корабль. И как следует напугать разбойников, используя их суеверную натуру. 
  
  Приготовления закончили быстро, и с первыми криками мадагаскарских петухов, завезённых с   одноимённого острова неизвестно когда и неизвестно кем, шхуна "Иль КастИго", что означает "Возмездие", покинула берега "Обезьяньего острова". Идея дать кораблю название пришла Шани, уверенному в том, что без него судно непременно ждёт неудача. Эта мысль пришлась стае по душе, и мальчишки рьяно пустились обсуждать названия. Пуще всех старался маленький Клето. Мальчик так отчаянно отвергал другие варианты и расхваливал свой, что под таким натиском стае ничего не оставалось, как принять его.
  
  Погода была на стороне маленьких пиратов, и под мастерским командованием капитана, не зря носившего это высокое звание, шхуна "Иль Кастиго" под покровом темноты зашла в восточный залив Мадагаскара. Лишь только дневной свет начал угасать, мерцая на горизонте слабым заревом остывающих углей, небо затянуло пепельными облаками. Начался дождь. Сильный ветер взбаламутил спокойную до этого воду в бухте, и ребятишкам стоило больших усилий подойти к пиратскому бригу по его левому борту, не задев судно.
  
  Взбесившаяся погода, отвлекая охрану корабля шумом ветра, позволила шхуне бесшумной тенью встать рядом, в каких-нибудь паре ярдов. Молчаливая команда обезьян, возглавляемая капитаном, перепрыгивала с борта на борт и обнажала тусклую сталь. Шани первым делом устремился на шканцы, чтобы срезать колокол. Стая брызгами разлетелась по палубе в поисках врага, но, не обнаружив его, в недоумении застыла на месте. Палуба была пуста. Капитан, перебравшись на шкафут, осмотрелся в поисках разгадки странного отсутствия охраны. Затем, видимо озарённый внезапной мыслью, Шани знаком руки подозвал к себе Гонзало.
  
  - Охрана, должно быть, внизу, - зашептал капитан на ухо помощнику, указывая пальцем на крышку люка, ведущего на нижнюю палубу. - Возьми трёх ребят и за мной.
  
  Шани, стараясь не шуметь, приподнял квадратный люк и оглянулся, желая убедиться, что все готовы. Как истинный джентльмен, капитан пропустил вперёд себя саблю и начал спускаться. Перед глазами зарябил неяркий свет, и до слуха лазутчиков стали долетать громкие голоса. Охрана была здесь. Пираты весело о чём-то спорили, и к шуму голосов добавлялось позвякивание бутылок, после чего на какое-то время воцарялась тишина.
  
  В дальнем углу палубы вокруг сгруженных вместе бочек на ящиках сидели пираты. Трое разбойников в свете лампады, стоящей тут же на столе, весело проводили свою вахту. Двое из них сидели спиной к проходу и поэтому не заметили, как за их плечами возникли силуэты. Однако это не ускользнуло от внимания третьего разбойника, находящегося лицом к пришельцам. И на этом лице отразилось сперва удивление, а за ним и дикий ужас суеверного человека. Пират широко открыл рот, чем вызвал недоумение его смолкших товарищей. Те, заметив, что их друг не сводит глаз с чего-то такого, что находится прямо за ними, медленно начали поворачиваться. И сразу три бутылки полетели на пол, рассыпаясь осколками. Прямо перед ними в полный рост стояли обезьяны с саблями наизготовку к бою. Так же направив своё оружие на пиратов, промеж обезьян стоял человек, и этот факт слегка поубавил безумный страх разбойников. Тот, что первым заметил обезьян, первым же обрёл дар речи: "Братцы, это же дьяво...", - не дав ему договорить и дойти своим умом до простой истины, после осознания которой пираты, конечно же, вступили бы в бой, четыре обезьяны и человек расправились с ними, заставив онеметь навсегда.
  
  А наверху непогода разошлась не на шутку. Шквальный ветер со стороны залива поднимал волны и бросал их на стоящие бок о бок и кормой к ветру шхуну и бриг. Шани подошёл к Гонзало.
  
  - Оставь мне двоих и уводи стаю на шхуну, - Шани пришлось кричать, чтобы его было слышно. - Разверни её. Ты видел, как это делал я. Управляй пером и гиком и лови гротом ветер. К тому времени, как завершишь разворот и на обратном пути подхватишь нас, мы должны закончить. - Что ты хочешь сделать? - Гонзало кричал на ухо капитана.
  
  - Мы не будем пускать корабль в дрейф, мы его опрокинем. Прежде чем уйти, помогите нам кое-что сделать. Возьми ребят и спускайся с ними вниз. Перетащите на левый борт всё, что можно. А самое главное - перекатите на левую сторону все пушки. А мы втроём нагрузим левый борт здесь - наверху.
  
  Не прошло и десяти минут, как всё было сделано. Гонзало и его стая покинули бриг, и вскоре на нём остались трое. Шани подтянул их к себе и удерживал каждого за плечо.
  
  - Клето, ты идёшь к фок-мачте, ты, Лопе, - Шани повернулся к другому мальчишке, - бежишь на бушприт[20]. Я поверну перо и поставлю грот под таким углом, чтобы ветер развернул судно поперёк. Опущенный якорь нам в этом поможет. Как только бриг встанет поперёк ветра, ты, Лопе, отдашь кливер, а ты, Клето, - Шани снова повернул голову, - отдашь трисель, подняв гафель. После этого закрепишь шкотовые. На "Иль Кастиго" вы это делали, знаете как. Всё, по местам и удачи нам.
  
  Мальчишки разбежались по своим местам и замерли в ожидании. Опущенный грот принял на себя порцию ветра, и пиратский бриг медленно, но неотвратимо, начал заносить свою корму. Как только судно повернулось на 90 градусов, Лопе и Клето исполнили возложенные на них капитаном роли. Шани после того, как корабль встал в нужном положении, помчался к Клето - ему нужна была помощь в креплении шкотов. Шквальный ветер обрушил на огромный по площади трисель удар такой силы, что фок-мачта, на которой ещё находился Клето, угрожающе затрещала, готовая обломиться в любой момент. Но мачта выдержала, и корабль с нагруженным левым бортом стало резко клонить набок. Руки маленького отважного пирата заскользили по сырому дереву мачты, и Клето, не удержавшись, полетел вниз. Высота была небольшая, но палуба встретила его жёстко. Мальчишка лежал на боку, схватившись за ногу. Шани и Лопе поспешили к нему, помогли подняться. Бриг с каждой секундой кренился на левый борт всё сильней. Подхватив раненого, ребята помчались, насколько это позволяли обстоятельства, к правой стороне. Поспей мальчишки секундой позже, и они не успели бы ухватиться за перила, повиснув на них. Корабль почти лёг на левую сторону, когда Шани и Лопе удалось перебраться на его правый борт и совместными усилиями подтянуть Клето. Из воды показался киль[21]. Мальчишки на четвереньках, быстро перебирая руками и ногами и помогая Клето, устремились к килю, чтобы вцепиться в него мёртвой хваткой.
  
  Корабль, перевёрнутый вверх дном, погружался в воду, увлекая за собой троих виновников своей гибели. Шани, терзаемый ветром и волнами, вглядывался в темноту, каждую секунду протирая глаза от морской воды.
  
  Тьма не однородна. Людям всегда кажется - что ничего не может быть темнее безлунной ночи. Но стоит появиться в поле зрения какому-нибудь значительного размера предмету, как он сразу начинает выделяться какой-то особой, глубокой чернотой, по сравнению с которой весь остальной тёмный фон блекнет. Гонзало совладал с кораблём настолько, чтобы совершить трудный разворот и умудриться пустить его мимо уходящего ко дну брига, но не достаточно, чтобы подойти к нему вплотную. Опасность быть опрокинутым водоворотом от тонущего корабля также не позволила Гонзало остановиться, бросив якорь. И трём мальчишкам оставалось одно - прыгать. Нос "Иль Кастиго" уже поравнялся с кормой обречённого корабля, и  пора было действовать - второго шанса у них не будет.
  
  Вдоль борта шхуны собралась вся команда - кто протягивал руки, а кто верёвку. Все трое прыгали вместе. Шани и Лопе поймали за руки. Клето, превозмогая боль, всё же сумел оттолкнуться двумя ногами, но, не смотря на это, до вытянутых рук не допрыгнул совсем немного. И всё-таки перед самой водой ему удалось ухватиться за канат и обвить его своими руками так крепко, что сильный удар о борт корабля во время прыжка не заставил Клето разжать пальцы. Всех троих втянули на шхуну, и Гонзало, временно замещающий капитана, направил корабль ближе к берегу, где волны были не такими большими и где он намеревался переждать ночную бурю.
  
  - Мне нужна известь, и побольше, - капитан Шани Шетти облокотившись о фальшборт, провожал взглядом последние всплески воды на месте упокоенного пиратского брига.
  
  
  
  ГЛАВА 32
  
  СКРЫТАЯ ТРОПА НА РАЗВИЛКЕ ДОРОГ
  
  
  
  Утреннее солнце проникало сквозь закрытые веки, как проникает через плотно закрытые чёрные шторы, окрашивая их в красный цвет. Человек приоткрыл один глаз и тут же закрыл его. От нестерпимо яркого света он зажмурился, и из глаз потекли слёзы. Батч лежал на берегу в неудобной позе и с поджатой под себя правой ногой, от чего та затекла, и пират перестал чувствовать её. Разбойник приподнялся на локтях и, увидев перед собой только одну ногу, от испуга начал икать. Но пробудившийся рассудок всё же возобладал над остатками сна и вчерашнего хмеля, и Батч, обнаружив пропавшую ногу под собой, облегчённо выдохнул. Огляделся. Вспомнил, что вчера, после грандиозной попойки, душному и тесному бараку он предпочёл мягкий и прохладный песок. Размяв пальцами бесчувственную ногу, квартирмейстер поднялся и принялся потягиваться, оглядывая бухту. Взгляд скользнул по кораблю и дальше по воде, затем снова вернулся к судну. Батч понял - что-то не так, но что именно, до него дошло не сразу. А как только дошло, квартирмейстер беззвучно зашевелил губами, не сумев озвучить своё недоумение. Перед ним, в какой-то полсотни ярдов, покачиваясь на воде, стоял корабль, никак не походивший на тот, что был вчера. Приволакивая правую ногу, так до конца и не отошедшую от онемения, Батч заковылял в лагерь, всё так же шевеля губами.
  
  - Там...там...ко-ко-корабль. Нет - призрак, - квартирмейстер, белый, как морская пена, стоял перед капитаном обессиленный, отчего был вынужден облокотиться на стол.
  
  - Призрак? - Джим Сейлор отложил перо и поднял на      своего помощника красные от усталости глаза. Привстал и слегка подался к Батчу, принюхиваясь. - Ты до сих пор не ложился или встал пораньше, чтобы снова приложиться к бутылке?
  
  - Джим, я со-совершено в девственно-трезвом ра-рассудке и твоя насмешка сов-совсем не к месту, - Батч то ли от обиды, то ли из-за одышки раздувал щёки. Затем, глубоко вдохнув и плавно выдохнув, продолжил уже спокойней. - Та шхуна с Иль-де-Франс, что с клетями для обезьян, стоит сейчас себе спокойненько вместо нашего брига, как будто так и должно быть.
  
  - Ладно, не трясись ты, как мачта. Пойдём посмотрим, что там за шхуна такая. Но учти, Батч, если вместо неё там будет наш бриг, то вместо квартирмейстера ты станешь обычным матросом. Это разучит тебя пить, не зная меры.
  
  На берегу, не считая капитана и его помощника, стояла дюжина людей - все, кого Батчу удалось разбудить. Раскрыв рты, люди не понимали - сон это или явь.
  
  - А ну-ка, глянем, что это за призрак такой, - капитан решительно и вынужденно бодро, потому как рядом были  его люди, зашагал к шлюпке. Заметив, что никто ему не помогает сдвинуть лодку в воду, Сейлор обернулся. Все пираты стояли на том же месте, и ни один из них даже не шелохнулся. - Ну, вы, трусливые ослы, деревянной посудины испугались? Живо ко мне, не то я сам устрою вам свидание на том свете с её бывшими владельцами.  Встрепенувшись, разбойники поспешили к шлюпкам и вскоре всей гурьбой они стояли на палубе шхуны.
  
  Большие клетки с открытыми дверцами стояли по обоим бортам судна. И в каждой клетке сидели обезьяны. Как только разбойники оказались на палубе, животные оживились и стали метаться в своих загонах, издавая странные гортанные звуки. Бряцанье железа и дикие крики животных заставили пиратов сбиться в кучу, но когда обезьяны одна за другой стали выбираться наружу с клинками наизготовку, среди разбойников началась настоящая паника. Один отважный малый кинулся к борту и сиганул с него, плашмя приводнившись. Те, которые не обладали столь быстрой реакцией, стремились забиться поглубже в толпу, вытаскивая оттуда своих товарищей и занимая их место. Разбойники побросали  оружие из рук, не осмелившись пустить его в ход. Никто из них не обращал внимания на ревущего во всю глотку капитана, пытающегося привести своих людей к благоразумию. Обезьяны с саблями заплясали вокруг пиратов, скалясь и делая угрожающие выпады в сторону дрожащих в ужасе людей. Под аккомпанемент сабельного клацанья и пиратского скулежа на палубе, откинув крышку люка, ведущего в трюм, появился Шани Шетти.
  
  - Смотрите, это тот юнга, которого мы закопали, - успел выпалить один из пиратов перед тем, как свалиться в обморок. Гудение голосов в толпе прекратилось, и в наступившем безмолвии кто-то из разбойников отчётливо произнёс слова, которые подхватили остальные бандиты: " Мёртвый повелитель обезьян".
  
  Тридцать обезьян, носившихся вокруг пиратов, прекратили свой танец, застыв на месте, и в образовавшуюся между ними прореху вошёл Шани. Он молча стоял, перекидывая клинок из одной руки в другую, и глядел на Джима Сейлора. Капитан, увидев перед собой юнгу, побелел, потому, как перед ним стоял настоящий мертвец. Потрёпанная и местами изорванная одежда прикрывала мертвенно-белое тело юнги, голову которого венчала неизменная красная косынка. На призрачно-бледном лице Шани угольно-чёрными пятнами выделялись глаза и нос, делая его лицо похожим на голый череп с тёмными провалами в указанных местах.
  
  И потом произошло то, на что Шани даже не рассчитывал, и тем более не ожидали от своего капитана пираты. Сейлор, упав на колени, пополз к юнге, простирая к нему руки, но, не осмеливаясь прикоснуться к мертвецу. Он ползал у его ног, боясь поднять глаза и встретиться взглядом с тем, кому при его жизни была проиграна не одна зрительная дуэль.
  
  - Помилуй меня, заяц. Не убивай, - капитан был жалок и отвратителен даже в глазах своих людей. - Я дам тебе много денег. У меня есть. Я, в отличие от этих разгильдяев, - Сейлор небрежно махнул в сторону пиратов, - не пропивал их, а хранил в надёжном месте. Всё до последней монеты отдам, только пощади.
  
  Шани стоял, поражённый таким поведением бравого пирата, который в один миг потерял рассудок. И не только Шани. Все вокруг были этим удивлены. Бывший юнга потерялся и не знал, как ему поступить. Рассчитывая на честный поединок, юноша не был готов к такому исходу. Он шёл по следу капитана преисполненный неугасимой жаждой мести и вот, когда его цель перед ним, юнгой вдруг овладело смятение. Юноша нерешительно смотрел то на капитана, то на крепко зажатый в своей руке клинок. Одно движение и отец будет отомщён. Отец. Сколь долго юнга не вспоминал о нём именно как о своём близком, родном человеке, а не как о движителе своего праведного гнева? Сколько препятствий он прошёл, что те выветрили из его головы образ отца и его предсмертную просьбу? И как он мог забыть своё обещание, данное отцу? Он всё забыл, поверив имени и судьбе, что привела его сюда. Но зачем? Чтобы увидеть унижение врага и затем отпустить его, раз не поднимается рука с ним покончить? Должен быть третий путь. И кажется...
  
  - Слушайте, что вам скажет дух убитого вами юнги, - Шани осмотрел смирно стоящих пиратов. - Все вы видите, какой  трус ваш капитан. Бывший капитан. Потому как я решил, что капитанство его закончено. Окончено и его пиратство. Впрочем, и ваше тоже. Я и мои обезьяны будем следить за вами везде и всегда. Денно и нощно. Неустанно. И если ваши стопы даже слегка ступят на старую пиратскую дорогу, можете готовить себе белые одежды. Вы всё уяснили? - в ответ раздались невнятное блеяние испуганных людей и судорожные кивки. - А теперь идите прочь, и передайте мои слова остальным!
  
  Пираты проворно кинулись к шлюпкам, позабыв о брошенном оружии. Вместе с разбойниками припустил и их бывший капитан - Джим Сейлор, но гневный окрик Шани заставил его замереть с опущенными плечами.
  
  - А на тебя, Сейлор, у меня другие планы.
  
  
  
  Прямо по курсу "Иль Кастиго" показался хорошо знакомый капитану Шани Шетти каменистый берег с россыпью валунов. Волны всё так же накатывали на них, разбиваясь белой пеной. И всё так же по колено в воде рыбачил хозяин этого берега.
  
   - Здравствуй, Гаспар, - ещё издалека нетерпеливый Шани окликнул своего друга. - Как улов?
  
  Подслеповатый старик не сразу узнал, кто же к нему плывёт, но голос ему показался знакомым. Когда лодка, на которую часть команды временно сменила шхуну, приблизилась настолько, чтобы можно было разглядеть сидящих в ней обезьян и страшного призрака, старик от испуга припустил к берегу. Но, услышав тот же голос, очень уж знакомый, остановился.
  
  - Не бойся, Гаспар. Это же я, Шани, - юноша заливался смехом от забавной реакции старого друга. - Прости, что напугал.
  
   - Шани? - старик удивлённо округлил глаза. - А что с тобой сталось? И кто это с тобой? - Гаспар указал на обезьян.
  
  - Это спектакль для Джима Сейлора, - юноша улыбался, оглядывая себя. - А это мои друзья с острова Иль-де-Франс.
  
  - Нашёл капитана, значит, - Гаспар как-то сразу погрустнел. - И оправдал своё имя?
  
  - Нашёл, но не убил его. Ты прав был, Гаспар. Мои руки в крови и через них я позволил злу идти дальше. Я не хочу брать на себя ещё одну жизнь. Жалкую, как оказалось, жизнь. Но наказать его надо.
  
   - И как же? - старик удивлённо взглянул на юношу.
  
  - Сейчас узнаешь. Подыграй мне, - Шани подмигнул старику и снял мешок с головы человека, сидящего в лодке рядом с ним. Джим Сейлор с затычками в ушах и растрёпанными волосами сидел на борту и испуганно озирался. Заметив Гаспара и узнав его, бывший капитан облегчённо выдохнул, радуясь живому человеку. И Гаспар, пусть не сразу, но признал во взъерошенном и испуганном человеке своего бывшего капитана. Но вспомнив просьбу Шани, быстро сменил своё удивление на безразлично-скучающий вид.
  
  - Вылезай, - Шани подтолкнул Сейлора, и тот поспешил скорее покинуть лодку. - Будешь жить здесь и во всём слушаться Гаспара. Я буду часто наведываться сюда, и если тебя здесь не окажется, отыщу твою трусливую душонку и отдам своим обезьянам на растерзание, - юноша подмигнул старику и дал знак гребцам. - Вдвоём будет сподручнее. Скоро увидимся, - крикнул Шани Шетти, когда шлюпка была на полпути к шхуне.
  
   На берегу их провожали двое - Гаспар весело махал рукой, будучи радостным, что Шани поступил так, как поступил. Рад он был и тому, что теперь у него будет какая-никакая компания. Джим Сейлор стоял молча, скованно. Ему сохранили жизнь, но лишили чести. А быть может и наоборот: его лишили чести, но сохранили жизнь. Как ему будет угодно. Молва о его позоре разлетится быстро, и ни один пират больше не подаст ему своей руки.
  
  
  
  Шхуна летела под всеми парусами, взяв курс на остров Иль-де-Франс или, как называли его сами жители - "Обезьяний остров". Команда в обезьяньих костюмах ловко управлялась с такелажем. Капитан Шани Шетти стоял за штурвалом, а рядом с ним был его помощник - Гонзало.
  
  - Сейлор сказал, где его сокровища? - Гонзало повернулся к капитану.
  
  - Ты не поверишь, но его богатства на "Обезьяньем острове", - Шани засмеялся, глядя на удивлённое лицо Гонзало.
  
   - Вот тебе на! И мы каждый день ходили по сокровищам? - помощник капитана весело засмеялся. - Что будем делать после того, как найдём их?
  
  - С деньгами? - Шани изумлённо посмотрел на помощника.
  
  - Что делать с деньгами я и сам знаю, - улыбнулся Гонзало. - Я имею в виду, чем займёмся после?
  
  - Пиратов на Мадагаскаре ещё много и мне уж очень понравилось наставлять их на праведный путь, - Шани рассмеялся.
  
  - Мне тоже. Да и ребятам.
  
  - Вот и решили, - Шани помолчал, потом добавил. - Давай-ка песню.
  
  Капитан заголосил:
  
           - Хей, мелюзга.
  
  Тридцать голосов подхватило:
  
           - Хоп, мелюзга.
  
           Сабля острей,
  
           Твёрже рука
  
  Капитан:
  
           - Хоп, мелюзга.
  
  Команда:
  
            - Хей, мелюзга.
  
            Сил не жалей,
  
   Бей врага!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  [1] Выступ борта судна над верхней палубой.
  
  [2]   Общее название всех снастей на судне.
  
  [3]Совокупность деревянных или стальных круглых брусьев для поддержания и растягивания парусов.
  
  [4] Помост либо палуба в кормовой части парусного корабля.
  
  [5]Другое название квартердека.
  
  [6]Ныне остров Маврикий.
  
  [7]Разновидность копья, применявшегося у народов Африки.
  
  [8] Растение, произрастающее на Мадагаскаре и обладающее противоопухолевой активностью.
  
  [9]Ярд - 91,44 см.
  
  [10]Трос, выпускаемый за корму стоящего на якоре судна, за который крепятся шлюпки.
  
  [11]Передняя часть палубы.
  
  [12]Корма судна.
  
  [13]Ветер сзади, попутный судну.
  
  [14] Квартирмейстер у пиратов был вторым лицом на корабле и следил   за порядком в общей повседневной жизни на борту.
  
  [15]Морская миля - 1852 м.
  
  [16] На парусных судах служит местом для некоторых работ при постановке и уборке парусов, а так же местом для наблюдения за горизонтом.
  
  [17]1 кабельтовый равен 185,2 м.
  
  [18]1 фунт равен 453,6 г.
  
  [19]1 фут равен 30,48 см.
  
  [20]Брус, выступающий наклонно впереди носа корабля.
   [21]Нижняя горизонтальная балка, проходящие посередине днища судна от носовой до кормовой его оконечности, и служащая для обеспечения прочности корпуса судна и обесп
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"