Молитва.
О, Эрос:  а, может быть, слышали вы
О жалости статуй?
Как говорят, 
Этих каменных кукол,
Все, что я знаю о них-
Они из ужасного рода,
Застывшие в  вечной надежде,
Которую не описать. 
Их спящие кратеры ртов
С черным пеплом Молчания,
На тяжких колоннах их плеч
Тяжелый саван покоя
И ночь из их глазниц их струится.
Грядущего жертвы, вы, Тайны ли жертвы,
Вы, в коконах страшно-прекрасных,
Вы, ждущие Жизни иль Смерти,
О, Эрос, а, может быть, слышали вы
О жалости статуй?

О жалости к жизням,
Богатство твое не даруют костру
И бури твои они не рассеют
И не успокоят;
К телам милосердие, 
К тем, что укрыты
Торжественным мехом покоя.
И мраморно-белым их ликам огромным,
Лилейным, что светятся только одной чистотой.
Холодные, тяжкие, словно литавры;
К рукам милосердие, к тем,
Что окутаны льдом.
Не тронуть им плод восхитительный Плоти,
Волшебный им цвет души не сорвать;
К очам жалость, веки духовные скрыли
Их, будто бы таинств доспехи.
То черные тени багряных видений.
И вдаль никогда им
Уже не всмотреться! 

Жалость к прекрасным кудрям,
Мистическим нимбам,
Подобным озерам,
Но их никогда ветер черный не высушит,
Черный - и буре подобный.
Милосердие к духам прославленным,
Сияют алмазами, 
Высокие, ясные,
И бремя вины принимают;
И жалость к устам, что подобны
Небесным цепям, и сверкает
Жемчужина гостии там.
"И не были, нет, никогда,
Они не впивались вампиром огня,
Которого жажда и голод снедает,
Что бездны страшней".
О, жалость к мужскому и женскому полу, они
Укрылись  листом, как броней целомудрия;
То жалость к прикованной к почве траве,
Что рвется к небесной лазури;
И к обуви-ноги больные терзает,
То жалость и милость,  то жалость и милость.
Дарована жизням, чтоб их защитить, 
От бур твоих дивных,
О, ты, что на нас горделиво взираешь,
Готовясь лучами своими разить.

О, Эрос:  а, может быть, слышали вы
О жалости статуй?