Она

Ее глаза постепенно мутнели,
И на губах искрилось вино,
Ее ресницы томно чернели,
И кто вокруг ей уже все равно.

В ее бокале таяла льдинка,
А сигарета дымилась в руке,
И по ночам она все слезинки,
Топила горько во сладком  вине.

Она сидела, совсем не моргая,
И что-то странно шептала в тиши,
При этом губы до крови кусая,
Копалась долго в глубинах души.

Ночною дрожью к ней сон опускался,
Но каждый раз снился только один.
И тот, кто долго ее добивался,
Так никогда ей и не был любим.