Шулика. Привоз Сюита Часть 2

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

ОДЕССКАЯ ВСЕМИРНАЯ ВЕСНЯНКА.

-- Вот и наступило долгожданное времечко новой власти, -- сказала Матильда, после того, как Рошен с Колобком ушли, вдрызг разругавшись на складе из-за забытой там, ещё со времён похорон тёщи Карузо, пустой медовушной бочки.

-- И какого Зинка к нему прицепилась? -- сдвинул плечами Толик. -- Больше, чем полгода спокойно пролежала тут и ни кому до неё дела не было, пока она со своим переучётом не припёрлася.

-- Женское начальство, кум, оно всегда очень щепетильно. А если учитывать, что Петька ныне секретарь-референт у Хорунжего и на эту должность всегда очень мечтала вкатиться обыкновенный секретарь Колобок, то всё вполне объяснимо, -- просветила младшего товарища жена Панаса.

Карузо, заливая чайник для кипячения, засомневался в такой подоплёке ссоры и, где-то даже с детской наивностью, спросил:

-- Ты думаешь Зинка способна так поступить ради карьеры?

-- Ну, ради карьеры или нет -- это вопрос сложный. А вот то, что она затаила на Рошена обиду -- тут точно или я не женщина.

Толик, внимательно осмотрев куму, не стал дальше с ней спорить и даже подтвердил её версию, воспоминательно-задумчиво проговорив:

-- Может быть, может быть. Петруха, как-то в дружеском чувстве ей нечаяно язык чуть не откусил, Паня рассказывал. Хотя, в общем-то, давно это было.

-- Для женщин, Толечка, срока давности нет. Потому, наверное, из-за накопления негатива, мы с годами переходим от девичьего всепрощения к твёрдой нетерпимости всего несправедливого и становимся почти маленькими стервами в отношении мужчин. Но к сожалению, в этом есть ваша немалая заслуга.

Намёк на будущие взаимоотношения в своей семье поразил Карузо скромностью:

-- Уже, сейчас, Алёнка, с явным наслаждением улыбается, когда иногда будит меня после алкогольного перебора, -- тут же всплыл в памяти мужа ангельский лик супруги. -- А что же из неё получится лет через двадцать? Да зачем, опять же, далеко ходить. Вчера, вон, впервые за все годы совместной жизни закатила мне в доме долгосрочный скандал, главной, главной воспитательной мыслью которого было: почему я в выходной повёл акалок с Панасом на футбол, а не на абонементный концерт в филармонию?...

И как не старался отец доказать матери, что сыновьям требуется в духовном плане не только музыка -- всё было бесполезно.

-- И где же его -- падлюку носит-то? -- по-своему стервозно отвлекла мужчину от тревожного Матильда. -- Как стал народным избранником, так тем и занимаюсь, что ожидаю его то дома -- то на работе, то на работе -- то дома и конца, и края этому не видно.

-- Не только ты, я тоже уже утомился от его постоянных отлучек на все эти их бессконечные заседания с уроками демократии. Мелют, там себе языком, на своём совете, торгуются постоянно о чём-то. А работа на складе требует в первую очередь не слов, а рук. Это тебе не прилавок на базаре и даже не музыкальная школа, -- знающе посочувствовал Толик, доставая из шкафчика печенье для чая.

С тех пор, как Панаса выбрали в совет Привоза, редко окружающим ранее его близким людям, пришлось потесниться из-за большого наплыва новых знакомых. Если честно говорить, Паню это тоже утомляло. Человек неторопливый, рассудительный и, можно сказать, почти степенный, он по характеру трудно воспринимал всю ту суету, неожиданно свалившуюся на него после выдвижения вместе с Шурой Волчком в местный базарный парламент от рыночных складских работников. Однако, чувство ответственности, присущее богатырю с рождения, заставляло его крепиться. И это понимали все его близкие люди. Хотя, время от времени, и проявляли лёгкое ревнивое недовольство долгими отлучками родного избранника. Паня тоже чутко улавливал это и каждый раз по возвращении из новой жизни в старую, старался как-то смягчить свои появления чем-нибудь приятным, для заждавшихся родных и близких. Сейчас, например, он спеша на склад по весеннему солнечному Привозу, тащил в одной руке подаренного Клювом общипанного гуся, а в другой -- молочные продукты, которые ему всучила Турчинова для крестников, после душевного разговора в тайной каптёрке леди Га. Туда Панаса, а чуть ранее в Андрюхин ряд, занесло в составе советской рыночной комиссии, проверявшей жалобы покупателей. Такие акции проводились в послереволюционное время очень часто и строго. И лишь добрые личные отношения проверяемых и проверяющих, как-то немного сглаживали наказания нарушителей. За что последние были всегда искренне благодарны и по-хорошему неизменно каждый раз клялись, немедля, искоренить все пробелы в организации торговли. По Божески оштрафовав Андрюху с Анфиской -- с каждого по шесть гривен, члены комиссии, от чистого сердца одаренные, в связи с приближением Пасхи, вполне довольные (как и оштрафованные), расстались в предпраздинчном настроении.

-- Тилькы б настрий нэ зипсувала, старенька, -- открывая двери на склад, вспомнил про бутылку коньяка во внутреннем кармане супруг.

Но мечтам его не суждено было сбыться. К тому же, первым постарался друг:

-- Ты, кажется, точно, вымогателем-хапугой становишься, Паня, -- заподозрил сразу товарища Карузо, когда тот с довольным видом выложил всё, вплоть до бутылки. -- А ну, расскажи нам: откуда у тебя на этот раз появилось сие недешёвое подношение? У кого снял, желательно в подробностях, со своим безвинным видом, эти продукты? И кто из-за этого не пострадал от возможной карающей суровой руки новой народной власти?

-- Дурный! -- сделал ему громкое замечание народный избранник, -- Цэ ж люды на свята Вэлыкодня далы. Грих про такэ и думаты, нэ тэ, що казаты.

-- Но факт, родной наш, остаётся фактом. В последнее время ты всё чаще свои долгие отлучки стараешься замылить всевозможными подарками, а их на твою мизерную парламентскую допзарплату не накупишь. В связи с чем, напрашивается у меня женский любознательный вопросик: как они тебе достаются, может у тебя молодая спонсорша объявилась? -- присоединясь к подозрению и любуясь гусём, не очень приревновала Матильда.

Однако Панас всё равно сильно обиделся и пригрозил:

-- Будэш базикаты багато, то нэвыправно загубыш сёгдни и мэнэ, и гусака.

-- Ох, ох, ох! -- Какие мы крутые стали! А кто придёт домой вечером и первым делом морду свою в холодильник засунет? Я могу тут и с Толиком себе обеспечить прожиточный минимум, а вот сколько ты в сухомятку продержишься в парламентском буфете у Тайки -- это вопрос для меня не очень сложный.

Паня поглядел на, возящегося с чайником, Карузо и коротко спросил:

-- Заколот?

-- Какой ещё заговор? -- отмёл тот подозрение. -- Совсем уже, что ли, поехал на речах в вашем совете. Только и слышишь от твоих колег по болтовне обвинения друг дружки в предательстве идеалов революции, да о заговорах против народа. А толк в работе какой? Меньше, чем от этого мёртвого гуся. Мне, вон, площадь под новый завоз товара надо освободить, шкафы, для моего здоровья неподъёмные, передвинуть. А тебя третий день не дождусь.

Панас не стал ожидать, когда с женской стороны посыпятся дополнительные претензии и опережающе, не сильно удачно проговорил:

-- Та я ж розумию, Толю, як тоби одному важко тут. Алэ ж и ты зрозумий: нэ моя -- цэ прыхоть була сыдиты в базарний думи. Народ туды мэнэ послав. А до того, що шафы пэрэсунуты кудысь, так тут ты сам вынэн. Матильду попросыв бы -- вона б одниею рукою цэ зробыла б за дви хвылыны.

-- Значит Толика ты понимаешь, как ему тяжело, а я, значит всё могу одной рукой проделать? -- нехорошо усмехнулась жена.

-- Та ни! -- сразу понял свю дипломатическую недоработку супруг. -- Я ж тэбэ, ридна, знаю як облуплэну. И знаю, як бы тоби тяжко нэ було, а Карузо ты завжды допоможэш. Хиба я нэ нэ правый?

Матильда, скандально сложив на своей большой груди руки, не откликнулась на супружескую хитрость и оставив, предложенную Паней, мирную дружескую тему незамеченной, взялась капризно за жизненные подробности своего народного избранника:

-- Вот я хочу, чтобы и Толик услышал, какую лапшу ты мне вешал вчера по возвращении домой в час ночи. Я хочу посмотреть, как он, в отличие от меня, будет сдерживать смех.

-- А вин и так знае. Мы учора, дэсь до пивночи, Вовчка на склади трусылы з финансовою провиркою по наказу леди Га.

-- Аудитор, ты наш новоиспечённый! И когда ж это вы, уважаемый, успели научиться разбираться, чем отличается дебит от кредита? А может вы к нам с проверочкой заглянули и мы собственными глазами увидим, как Панас Григорьевич одарённо сможет проявить свои новые незаурядные познания в финансовой сфере?

-- Ну, до вас, ридна моя, рахуваты виныкы та швабры я з комисиею навряд чы прыйду, -- разочаровал жену депутат. -- А от до нас з Карузо, мабуть на майбутнёму тыждни прыйдэться.

-- Ты, шо серьёзно? -- застыл с чайником кум.

Он слышал, что вчера Волчка прилично взяли в оборот. Да и, если честно говорить, было за что. Но о том, что будут проверять его склад, да ещё комиссия, в состав которой входит Паня -- этого Карузо даже в кошмарном сне не мог представить.

-- Ты нэ хвылюйся, добрэ? -- заметив состояние своего прямого начальника, позаботился о нём старший подчинённый. -- Я розумию: цэ выглядае, як аникдот. Алэ, що поробыш, колы Колобок накатала у нашу думку на Пэтьку заяву, дэ обвынувачуе ёго у всих смэртных грихах. И одын з ных е корупцийный зговир Рошэна з тобою, мов, Пэтруня сэкрэтно рэализуе на Привози свою мэдовуху. А свидотцтвом цёго е збэригання у нас нэопрыходуванойи порожнёйи дижкы з пид цёго продукту.

-- Вот, значит, чего тут Рошен так с ней сцепился. Откуда она только прознала про эту неучтённую ёмкость? И какая ж всё-таки змея подколодная. Ни словом не обмолвилась здесь о нашем, так сказать, коррупционном заговоре с Петрухой. Всё только намекала Рошену, что на его месте она б давно написала заявление об увольнении, чем так позориться, как он.

-- Не пэрэжывай, кум, -- поглядев на супругу, сказал Паня, -- мы и нэ з такых пэрэплётив з тобою выкручывалыся. А тут у нас щэ и консультант е по жиночым гадостям бэзкоштовный. Так, що всэ будэ гаразд, видкупорюй пляшку.

Карузо взял бутылку в руки и как бы невзначай, чтобы семейный недоразумения не пошли по новому витку, поинтересовался:

-- А ты, Матильда, пробовала пятизвёздночную ,,Десну" с чаем и печеньем?

Та, улыбнувшись, миролюбиво опустила с груди руки, ответила:

-- Отвратительное пойло выходит, даже моему муженьку, когда я его как-то от простуды лечила, не понравилось. Думаю, он и сейчас начнёт выпендреваться.

-- Я для Толяна на всэ згодный, ты тилькы допоможы.

И кумовья, сев за стол, принялись выздоравливающе вместе планировать, как Карузо выйти с наименьшими потерями от Зинкиной подлости.

С незабываемых, всей Одессой, прошлогодних бунтарских времён на Привозе, минуло как будто немного времени. Однако рыночный народ, уже пришёл к выводу, что те славные события останутся у него в памяти скорее, как сказ. Такое объёмное определение придумал, после очередного ведра сухого вина с загулом, Василий, славившийся всегда в таких случаях своими размыто-точными словами и фразами. Для одних, смесь русского и украинского смысла трёх славянских букв, казалась обидой. Другие, при помощи их посмеивались над обиженными. Но все разом отдавали должное Васе -- его умение находить в нетрезвом состоянии солидаризующее к размышлению.

-- Что же это было? -- задавались вопросом и те, и эти. -- Массовый психоз или всё же порыв к честному, чистому и прекрасному? Почему, если это было последние, ничего на рынке почти не изменилось? Как брали взятки -- так и берут? Как обвешивали покупателей -- так и обвешивают? Как было при Поганом всё погано -- так в принципе всё и осталось? Для чего тогда надо была эта революция? Водрузить Хорунжего на престол? А зачем тогда это сделали?...

И ни кто не задавался почему-то незаметным для себя вопросом: а хотел ли каждый из хотевших честного, чистого и прекрасного тогда и сейчас? Безусловно, наверное, хотел. Однако, по инерции продолжал жить по-старому, надеясь, что лучшее бытие на Привозе, пусть не сразу, но всё же подадут на блюдечке. Вот и получилось, образно говоря, что все ждали новых трамваев по путям своей жизни, при этом, каждый раз в старых, с барского плеча даря кондуктору билет. Кроме того, Хорунжий был из тех людей, обычно которым с карьерой не везло. То, что он стал президентом базара, стало скорее волей случая, чем закономерностью. Возможно даже волей свыше. И вот почему. На постоянных живых примерах, по устоявшемуся мнению народа Привоза карьера человека состояла из двух частей. В первой надо было упорно доказывать, что ты не дурак. А во второй, когда себя уже исчерпал в этом направлении, немедленно переходить к другой и не менее упорно доказывать глупость других. Витьке катастрофично не везло, несмотря на многообразие примеров, со второй. Он всех всегда считал умными. Возможно поэтому на него и снизошла ответственная благодать, так как Всевышний, надо полагать, врядли был согласен с нелицеприятным для него самокритичным выводом собственных творений о том, что умных среди них гораздо меньше, чем неумных. И эту, кем-то придуманную людскую неумную аксиому, к большому разочарованию Создателя, очень успешно доказывала новая власть, которую народ сам полнейшим идиотом мазохистски привёл к правлению собой.

-- Неужели все мы такие кретины? -- греясь на весеннем солнышке Привоза, как всегда в свободную минуту, пытался разобраться в сложностях Кох. -- Ну, ладно, Гале простительно. Она всё-таки баба. А они, как известно, все всегда хотят всего и сразу. Но Хорунжий-то видел, кого назначал вместо Федьки управляющим? Он, что не знал о женских постоянных хотенчиках или первый раз женат? Его же выбрали для того, что бы он неспеша, последовательно навёл порядок на нашем базаре. А он, что вытворил? Пошёл на уступки Игнату Игнатычу в админреформе с этими народными избранниками, отдал им половину своих полномочий и теперь демократично ковыряется в носу, наблюдая, что они с Галей вытворяют.

-- Философствуешь на теплых лучах? -- присел рядом на перевёрнутое ведро Мигель

Робик, жмурясь от щедрого ласкового света, не глядя, подал испанцу руку и буркнул:

-- Здоров.

-- Да-а, -- неторопливо присоединился к общенародной рыночной теме дальний родственник Долорес Ибаррури, -- Все мы думаем, даже в этот солнечный день, об одном -- что будет завтра и как нам жить сегодня?

-- Афина, что ли опять с вечера карманы почистила и не за что опохмелиться? -- лениво попробовал угадать Кох.

Но угадал точно Мигель, с неожиданной для него по утру энергией, далее подробно заговорив:

-- Вот, ты мне скажи: для чего я прошлой осенью не досыпал, не дозакусывал и не допивал, а? Для того, чтобы эта пигалица в кофточках и пальтишках с большими пуговицами да бантами кричала, сейчас, мне в лицо на моём родном Привозе, в моей личной торговой точке, при ненаглядной собственной жене, что пьяницам-алкоголикам в революции не место?

-- Шо, серьёзно? -- честно обескуражился Роб. -- Прямо так её без всякого воспитания и пронесло?

-- Шоб я не видел сегодня весеннего бокала пива, в паре с какй-нибудь икросодержащей, хорошо провяленной рыбой.

Подобные клятвы на Привозе всегда приводили мужчин, услышавших их, к смутному состоянию души. И Кох не был исключением в этом плане:

-- Значит, говоришь, совсем с реек съезжать стала наша управляющая после ледяной воды от Рафаиловича? -- и решительно поднявшись, предложил, -- А ну, идём к Меркелю. У меня там с Федькой через полчаса консультативная встреча на фоне свежего пива. Думаю, у Гани и рыбёшка какая найдётся. Такие темы, как случилась у тебя с Галей, надо обязательно делать достоянием гласности на высшем уровне.

-- А в зубы не заедет? Он после того, как на базаре перешёл в опозицию очень нервный стал.

-- Не дрефь, испанец, с нами правда, -- подал руку руку помощи Роб и с этим девизом в душе, товарищи отправились на его твёрдое утверждение в пивной бар на встречу с Сарматом.

С тем (в смысле -- с Аистовичем) и в самом деле за последние месяцы произошли довольно нервные изменения. Лишившись должности управляющего и безуспешно всё время надеясь её вернуть, Фёдор в последние месяцы бродил по рынку с настроением боксёра-профессионала, недавно в бою потерявшего чемпионский пояс. В мясном корпусе он иногда, чтобы разрядиться, брал на разделку пару туш. Но всё одно -- это было не то и кратковременно. Федина натура постоянно жаждала власти над людьми. И горе было тому, кто попадался ему под руку наедине в пик его этой самой жажды. Отрубив час назад двумя ударами подсобника студента-юриста Лаврика, сдуру поинтересовавшегося у раздражённого боксёра о его здоровье, Фёдор в некотором облегчении покинул разделочную мясного корпуса. Но не прошло и двадцати минут, как мерзкое настроение вернулось к нему обратно. Из-за чего он принялся всеми силами уговаривать себя не думать о своём паскудном настоящем, а помечтать о будущем. На мечте о том, как он вскоре обязательно станет президентом и как народ Привоза будет радоваться этому, его и застали искатели справедливости.

-- Может не будем ему сейчас мешать, а сядем пока за другой столик? -- увидев непривычно улыбающегося с закрытыми глазами Аистовича, несмело придержал Коха Мигель.

-- Я ж тебе уже сказал: не дрефь испанец, с нами правда. Или ты в неё не веришь? -- задал Робик нелёгкий вопрос и оставив испанца в размышлении, самостоятельно смело подошёл к столику Сармата. -- Эгей, Федя, -- присаживаясь, не очень почтительно окликнул он мечтателя, -- тебе хорошие, я вижу, сны снятся. Неужели так пиво ,,Сармат" влияет?

Фёдору, увидевшему открытое неподхалимное лицо, как-то само-собой перехотелось по нему врезать.

-- Чего Марину напугал? Не мог через кого-нибудь другого передать, что хочешь поговорить со мной? Бедняжка с утра не может места себе найти, всю ночь меня обнимала, будто на арабо-израильскую войну провожала, -- перешёл Робик от свойств Сарматовского пива к свойствам собственной супруги.

Бывший управляющий, тем временем, окончательно вернулся из будущего в настоящее и огорчённо произнёс:

-- Ну, чё за бабы пошли такие? Я ж с ней и на ,,Вы," и ,,Маринушка," боялся даже весеннюю муху на её плече спугнуть, а она чё тебе прогнала?

-- Женщин надо стараться понимать, хотя это довольно утомительное занятие, очень редко приносящее полезные результаты. Но, Бог с ними. Ты же меня позвал не за советами в твоих взаимоотношениях с Анечкой Херман?

Сармат, взявшийся за бокал одноимённого пива, приостановил движение и глупо проговорил, с усиливающимся покраснением:

-- Про это знали только я и папа Лёня. Кто тебе сказал?

-- Про это полгода знает уже весь Привоз. Ты давай ближе к делу, а мелочь житейскую оставляй на потом и то, как развлекательный для сердца вариант.

-- Умный ты, Роб, шо не скажешь, -- констатировал по-одесски Аистович и наверное, вследствие этого заказал ему пиво.

Далее разговор пошёл на более серьёзные темы, чем женщины. А главной, постепенно выкристализовалась по теме ,,что будет завтра и как нам жить сегодня," сформулированная чуть раньше Мигелем. Испанец, присевший выжидательно за другим столиком, с удивлением наблюдал за равной и очень даже дружелюбной беседой между уборщиком Привоза и его бывшим управляющим. Как оказалось, вопреки опасению Мигеля, ничто не грозило резкому ухудшению здоровью Робика. И оптимизм, вселившийся в связи с этим, сподвиг дальнего родственника Долорес Ибаррури на революционный поступок. Взяв, принесённый Меркелем бокал пива, испанец, следуя примеру Коха, попёрся к столику Сармата.

-- Клёвое всё-таки пиво ,,Сармат," -- непрошенно присев, сообщил он безааботно-компанейски. Недаром его Федя, жлёкает слоном безразмерным. Теперь я тоже пить только его буду.

Слон, поначалу с открытым ртом пару раз мигнул левым глазом. Однако, предолев судоргу с тиком, осторожно, на всякий случай поинтересовался:

-- Ты, чё -- камикадзе?

-- С японскими психами абсолютно ни чего не имею общего, -- тут же заверил ободрённо Мигель.-- Просто весна радует, так и тянет негодяйка по душам с кем-то поговорить равноправно.

Это не успокоило Фёдора. Приготовив на колене руку для контакта с непрошенным гостем, он продолжал внимательно осматривать малознакомого смельчака.

-- Это тот человек, которого обозвала леди Га, -- объяснительно спохватился Робик. -- Только, я тебя прошу, не обижай его. Пойми: он и так ещё не отошёл после оскорбления маленькой женщины. А ты ж всё-таки большой.

Сармат поглядел на колено, где лежал кувалдой его кулак и разжимая пальцы, расслабленно-похвально заговорил:

-- Нет, Робик. Умеешь ты не только говорить, но ещё и уговаривать в экстренных ситуациях. При каждой новой встрече с тобой делаю в тебе новые непостигнутые для меня открытия, как Ломоносов. Наверное и жену поэтому красивую имеешь. Вот бы мне так научиться.

-- У тебя тоже не хуже Ломоносова получается в последнее время, -- ненароком похвалил Аистовича еврей, к которому сразу присоединился испанец:

-- Ты на Анютку намекаешь? Ничего сеньёрочка-лямурочка, на мою Афинку в молодости похожа. Правда, у моей ножки постройнее были, а так у Феди вкус почти, как мой.

Сармат снова озадаченно осмотрел Мигеля. Но в этот раз уже более смело компромисно спросил:

-- Ты хочешь рассказать мне о своей обиде или хочешь, чтобы я на тебя обиделся за твой болтливый язык?

-- Так, опять о бабах! Хватит о них! -- почти остановил мелочно-развлекательный вариант Кох, -- Коснёмся, сейчас, лишь молочницы и то одним пальчиком каждый по разу. Начинай, Мигель, ты первый...

Последним коснулся Сармат, в некоторой растерянности спросив Роба:

-- И чё ты предлагаешь? Я должен буду эту молочную бацилу на базарном совете воспитывать, как вести себя с пьяницами? Ты больше цирка не мог придумать?

-- Причём, здесь это, Фёдор, -- законсультировал быстро тот. -- Сейчас, все знают на нашем рынке одно -- ты в кризисе полнейшем. Но, несмотря на это, нашёл мужественно силы не только долбенить своей кувалдой простой базарный народ, но и стать в необходимый момент на защиту его попранной чести. И вот это, Федя, главное, и за это народ тебе может многое простить.

Аистович принялся умственно тереть рукой свою пышную шевелюру и вскоре, в связи с этим, неуверенно поинтересовался:

-- А, чё, есть жалобы? Я ж вроде стараюсь чужих не трогать, а только своих -- из мясного корпуса?

Робик чертыхнулся и продолжил консультацию, как Фёдору, с пользой для простого и непростого народа, стать его защитником от оголтелой властью женщины. Три последних слова Федьке очень понравились. Вследствие чего, неожиданно хлопнув Мигеля по плечу, он вознаградил всех своим согласным пониманем, пышно заявив:

-- Я интернационалист и не дам в обиду испанцев. Так и знайте все, ханурики беззащитные.

-- Ты это о ком? -- нехорошо заподозрил Кох.

Аистович понял: его интернациональные слова уж больно роднятся с Галиной оголтелой властью, что вынудило его напряжённо произнести:

-- Конечно, о женском движении ,,За формами порядок." Я им устрою в пятницу перед Пасхой на последнем заседании народных избранников чистый четверг. Они у меня там помытые все будут до одной и надолго запомнят, кого можно обзывать безнаказанно.

-- Ну, ты, не очень сам расходись, -- посоветовал Мигель. -- С нашими базарными макаками и Каа врядли бы справился безнаказанно. Больше дави на воспитание и на сознание того, что мы одной крови, красной и спиртосодержащей.

-- Я никак, Роб, не врублюсь. Ты мне привёл его, как пример постигшего Привоз несчастья или младшим бесплатным консультантом себе в помощь? -- доставая кошелёк, озабоченно прогудел Сармат и положив на стол пятьдесят гривен, поднялся.

-- Так скоро? -- усмехнулся корректной щедрости Кох. -- А я опасался, что у тебя и в самом деле настоящие сложности паутиной опутали, до вечера тут разбираться будем.

-- Да, я б ещё с удовольствием с тобой, да с твоим учеником побазарил бы тут ещё за пару литрами. Но, понимаешь, раньше договорился на снятие стресса в ещё одном месте, цветы надо купить.

-- Главное не перестарайся, береги силы до пятницы, -- зазубоскалился испанец и совершил ошибку.

Федька так его хлопнул дружески по плечу со словом ,,учту," что бедный родственник Долорес Ибаррури исчез под столом. А когда вылез -- Сармата уже не было за столом и вместо полтинника на нём лежала сиротливо пятёрка. Мигель вопросительно поглядел на Робика. Но тот, спрятав глаза, пожурил щедро-профессионально:

-- Болтать меньше необдуманно надо, консультант самодеятельный, но ты не волнуйся: на рыбку с икрой у меня есть.

Шум, поднятый Кохом среди мужиков, по-поводу оскорбления управляющей простого труженника базара, запал в душу не одному его колеге. Женщины и те, хоть и где-то соглашались с новой базарной руководительницей, но всё же тоже осуждали её за такую бесцеремонную откровенность. И не потому, что считали Мигеля уж слишком оскорблённым. Скорее новая должность леди Га вызывала у них лёгкое завистливое внимание, из-за чего массово рождалось решительное требование о повышенной ответственности и подотчётности у своей более удачливой подруги. Учитывая этот немаловажный фактор, пятничное собрание народных избранников вылилось для бывшей молочницы, ещё тем, почти единодушным ведром холодной воды, ни в какое сравнение не идущим с ранее вылитым Поганым. Поначалу, ничто не предвещало для управляющей крупных неприятностей. Всё шло по Галиному сценарию -- разбирали коррупционные действия морально нестойкого Рошена.

-- Как можно до такого опуститься? -- кричала, укушенная когда-то Петькой за язык, Зинка. -- Мы все стремимся к лучшей жизни, а он в это время гонит самогон и продаёт его без всякой для нас пользы, ни копейки не отчисляя в ,,Фонд развития Привоза!" А ведь ним руководит наша родная Галя, которая только и думает о благосостоянии базара. А такие, как Рошен только позорят славное имя честного труженника рынка. Сойдясь в преступном сговоре со всем известным вам Карузо, он в тайне реализует свои планы на монопольную продажу своей медовухи...

Услышав громкое музыкальное имя своего друга, дремавший на совете под женские обвинения, Панас приоткрыл глаза. И прислушавшись к далее сказанному Колобком, возмущённо бросил с места реплику:

-- Зинулю, можэ ты вжэ закинчыш дурныци молоты. Якый прэступный сговир? Тэбэ, що скажэна собака по вэсни на Прывози, дэсь трошкы цапнула?

Под смех зала, Колобок от бешенства застучала зубами. Что бы прекратить явные симптомы, грозящие неадекватным поведением, к Зинке скорой помощью подбежала управляющая и лечебно обняв сзади трясущегося Колобка за плечи, почти адекватно успокоила её:

-- Не надо, милая, обращать внимание на грубость мужчин. Они недостойны этого. Наше женское движение ,,За формами порядок" помнит, какую личную рану нанёс тебе морально неустойчивый Рошен. Тем не менее, ты не опустилась до личного, а борешься всем, чем можно за счастье каждой женщины, каждой её семьи и каждого трудового колектива, в котором она находится.

-- За Пэтин стилэць, ось за що вона борэться, -- уточнил снова с места Панас, уже давно просвещённый женой и это вызвало среди народных избранников новую бурю эмоций.

Когда они немного стихли, Сармат солидной походкой подошёл к трибуне, где стояли Зинка с Галей и так же солидно сказал им:

-- Брысь.

Неуважительное привселюдное отношение, повлекло Галину руку к графинчику с водой. Для Фёдора, имевшего неплохие боксёрские навыки, угрожающее нервное движение не могло обмануть последствиями. Поэтому, он молниеносно, опередив леди га, поднял графин на недоступную для неё высоту и вежливо с издевкой посочувствовал:

-- Лучше разденься, если опять хочешь водички. Намокнешь же в одежде -- заболеешь снова, песни придётся тебе ласковые петь всем хором здесь. А так быстренько искупаешься и моментально прямо здесь обратно в тёпленькое сухое, причём, при полной всеобщей восхищённой тишине.

Настала очередь стучать зубами леди Га. Глядя в бестыжее лицо Сармата, молочница несколько раз в ярости необдуманно подпрыгнула к графину, чем вызвала кучу весёлых советов народных избранников. Это разъярило её ещё больше. Однако дальше, спокойный голос бывшего управляющего охладил новую, куда лучше ведра холодной воды, не говоря уже о графине:

-- Пацаны и дамы. Короче депутаты. Вы же все свидетели, она ещё не выздоровела после первого купания, а уже хочет снова. Это ж просто хроническое заболевание какое-то: психически бегает с пустыми проверками неутомимо, честных труженников при этом обзывает на рынке. Мне кажется, хочет и просто нарывается. Может дадим ей тоже колективное направление от нашего Привоза на лечение, как Мишке Марченко?

Все с интересом стали ожидать, чем ответит Галя на предложение Аистовича. Ответ ей дался, прямо надо сказать, нелегко.

-- Ты считаешь меня алкоголичкой? -- прошептала она, несколько утомив всех ожиданием.

-- А это почти одно и тоже, почти в одном месте лечат. Зинке, убеждён, тоже не помешает курс, -- с убеждением сказал Сармат, продолжая обращение к народным избранникам -- Друг друга нашли две больные и на добропорядочных рыночных торговцев вешаете ярлыки необоснованно, позорящие их семьи и колективы.

-- Когда это было на нашем базаре, что бы из-за одной, где-то залежавшейся пустой бочки, поднимались волны, штормящие рынок сродни девятому валу? -- почувствовав явное улучшение своего коррупционного положения, союзно с места забил в тревожную рымбу Рошен.

Картины о море, естественно были самыми любимыми на одесском базаре. Галя с Зинкой тоже кое-что видели из этого художества и плагиатно вспеневшись, понеслись стремительным катамараном к Петькиному берегу. Ущерб, нанесённый от столкновения с Рошеновскими портовыми сооружениями, был губительным, как для Петрухи, так и для леди Га: все трое не заметели, как в зал вошёл Хорунжий. Пока Колобок громко кричала:

-- Ворюга! -- пытаясь оторвать у главного медоноса какие-то фиктивные пуговицы на его полувере.

А молочница с криком:

-- С этой минуты ты разжалован, паскудник! -- старалась оторвать такие же фиктивные погоны шерстяного изделия, президент ознакомительно наблюдал за происходящим.

Но, когда девчата, убедившись в прочности доброкачественной китайской продукции, перешли к более уязвимым деталям на теле секретаря-референта, Виктор Алексеевич продуманно забеспокоился цельностью своего кума и озабоченно сказал возле двери, вошедшему за ним Пэнселу:

-- Виталю, зробы щось з цымы осамы коло вулыка. Бо Пэтя, мэни здаеться, сёгодни нэспроможный захыстыты сэбэ. А потим усих до мэнэ. Я йим розповим, як повынни поводытысь народни лидэры базару, -- после чего, развернулся и покинул помещение.

Пэнсел, который занимал сейчас место Гибкого, вошёл в недолгое раздумье по-поводу поручения Виктора Алексеевича. И нашёл, надо сказать, самое оптимальное решение, громогласно проговорив:

-- По указу президента, только что побывавшего здесь свидетелем, за недостойное поведение у абсолютно всех снимается денежная пасхальная премия!

-- Как! -- воскликнула всей своей мощью Рада. -- Какое он имет право на это! Такой указ не законен!

-- А законно, одним, позорить своими действиями народную власть, а другим, так называемым народным избранникам, с удовольствием наблюдательно учавстовать в этом, при этом, не принимая ни каких положительных действий для прекращения этого балагана? -- поинтересовался в ответ бухгалтер, -- Вы, во что превращаете наш совет? В цирке Симы и то такого себе не позволяют.

-- Всё верно говорит Виталий Михайлович, -- вступил в разговор Морозко, ставший спикером нового управляющего органа Привоза. -- Позор, позор и ущё раз позор на наши головы. Но всё же в одном я согласен с Радой: снимать нам денежную надбавку после админреформы -- это сейчас не в компентенции президента. Для этого обязательно необходимо постановление нашего совета.

Настоящие деловые женищины, когда дело касается денег, оставляют любое понравившееся им азартное занятие. В последнее время леди Га и Колобок стали со всей серьёзностью относить себя к этой небольшой прослойке прекрасного пола, оставив даже посещения магазина Губского. Правда, тот, как-то незаметно стал главным имиджмейкером управляющей, послав к ней постоянным представителем из своего магазина Кольку портного. Но всё это, как вы понимаете, сложилось по-деловому, а не по увлечению. Петьке же, в настоящий момент, в связи со сменой женского имиджа просто здорово повезло в плане сохранения швейно-телесного дизайна. А вот, с мужским имиджем был полный провал.

-- Оставь, Зинка, эти сопли и слёзы в покое, у нас есть более важное дело, -- предложила Галя секретарю президента, вцепившейся в нос, чуть не плачущему от бессилия, Рошену.

Та, видя, что начальница, как-то стала уж слишком презрительна к моральному облику Петрухи, в ответ необдумано увлечённо предложила:

-- Ты шо! Давай добьём! Нельзя же дело оставлять наполовину сделанным?

-- Оставь, ещё раз тебе говорю! -- более предводительственно сказала управляющая. -- Ты сама же от Пэнсела только, что слышала: наш Моисей всем надбавку пригрозил снять.

-- Так, Морозко, же сказал, что не положено. Явное, якобы, превышение президентских полномочий.

-- Депутатам не положено, а нам -- как раз плюнуть, организует без всяких там превышений.

Колобок поняла нависшую угрозу и с сожелением отпустила Петькин нос, как можно презрительнее проговорив при этом:

-- Трутень.

-- А теперь сообщу, вам, ещё одно пренеприятнейшее известие, -- продолжил радовать главбух. -- Кроме снятия надбавки, вас всех ожидает в кабинете для личной беседы Виктор Алексеевич. Причём, с нетерпением.

-- Да, мы там не поместимся, -- снова высказала общее мнение Рада, -- Пускай со своими кумовьями без нас разбирается. Правильно говорю, спикер?

-- А туда пока всех никто и не приглашает. Я пока, как раз и говорю лишь о доблестных участниках сражения, так что спикер тут отдыхает, -- не дал ему слова Пэнсел.

После не очень охотного ухода участников столкновения на ещё одно более мягкое столкновение с президентом, присутствующие в зале принялись с энтузиазмом обсуждать неудачный контакт Рошена с женщинами.

-- Мы обязательно должны принять постановление, в связи со случившимся инциндентом. Прошу рассаживаться и позовите в зал всех провожающих, -- сразу взял на себя руководство опытный Игнат Игнатыч.

Народные избранники, постепенно угомонившись в спонтанных группах обсуждения, перешли к почти дисциплинированной работе.

-- Прошу по процедуре, пять минут, -- продолжил Морозко.

Поднялось с десяток рук. Однако, Лёнька Хатынка, представлявший цветочный ряд с Мишкой Марченко, выскочил к настольной трибуне первым и быстро заговорил, читая по бумажке:

-- Из-за пребывания моего колеги Мишани на трудном лечении, я хочу сказать, что название нашей группы ,,За социал демографию" звучит слишком неактуально. А потому из-за этого, в нынешних нелёгких финансовых условиях, переживаемых цветочным рядом, я, посовещавшись с собой, на ваш суд выношу новое её название, которое теперь будет звучать ,,Не так, а за деньги."

Зал покатился от хохота. Дело в том, что со времён революционной победы на Привозе, у Хорунжего в речах прижилось вопросительное частое слово ,,Так." Им он как бы просил слушателей подтвердить правильность высказанной мысли. Что толкнуло Джафарыча после совещания с собой наименовать скромную группу цветочных представителей в совете Привоза таким известным словосочетанием, народные избранники из уважения к годам первого президента не стали выяснять. Морозко, вытирая слёзы, стараясь как можно сдержаннее, лишь произнёс:

-- Леонид Джафарыч, дорогой. Мы же обсуждаем сейчас совершенно другой вопрос. Какое будет название вашей фракции -- это ваше внутреннее дело. Так, что будь добр, не отвлекай некасающимися нас проблемами. И если нечего сказать больше по теме -- садись на место.

-- А какя тема? -- растеряно посмотрел на спикера Хатынка.

Игнат Игнатыч вздохнул и сказал:

-- Разносторонная, Леонид, очень разносторонная. Но ты уже своё время вычерпал с процедурой. Давай на стульчик и готовься к другому вопросу. Только я тебя прошу: перед тем, как выступить, послушай других, подумай хорошо, взвесь всё, запиши наконец тему. И только потом выбегай к трибуне.

Джафарыч осмотрел затихающий улыбающийся зал и грустно сказав своё украинское:

-- Маемо тэ, що маемо, -- под общие аплодисменты отправился на место.

Под аплодисменты, но уже исключительно представителей мясного корпуса, ораторское место заняла Аистович.

-- Вы знаете, пацаны, -- обратился по-привычке, с некоторой дискриминацией, бывший управляющий, -- Мне легче по-мужски пояснить суть проблеммы, чем в красках молоть языком. Поэтому я скажу кратко: бабло оставить депутатам нетронутым, Галю гнать в шею за сплошные базарные безобразия. Меня поставить на место. Я кончил.

-- В смысле? -- уточнил Морозко, поправившись, -- Я имею в виду ,,место."

-- Управляющим обратно, -- удивился Сармат непониманию.

В зале зашелестел смешок. Однако Фёдор его быстро прекратил, положив кулак на трибуну и тихо пообещав:

-- Я могу лично каждому растолковать, если кто-то не догоняет моего изложения.

Тайка Богатырёва, сидевшая рядом с Ахметом, поинтересовалась у того:

-- Может тебе на Привозе стоит открыть гуманитарную вечернюю школу для всеобщего взаимопонимания? А то у нас на рынке одни слишком умные и образованные, а другие стараются ими быть и из-за этого неравенста сплошные конфликты.

-- У умных конфликтов не бывает. У них бывают недоразумения. И если случаются, то очень кратковременные. Но школу, наверное, обязательно откроем. Будем с тобой учить взаимопониманию образованных и тех, которые хотят быть умными. Директором пойдёшь?

Предоложение Ахмета, славившегося в последнее время на Привозе меценатством, Таю не застало врасплох. Она сразу, с загоревшимися глазами, поинтересовалась:

-- А, шо я с этого буду иметь?

-- Много Таечка. А главное: все тебя будут считать очень умной. А для женщины, согласись, это очень редкая возможность.

Вопреки всем увещеваниям Морозко, даже в урезаном пакете постановление (без назначения Сармата), принять народным избранникам не удалось. Прошло только насчёт бабла. А со вторым, решили осмотрительно депутаты, пусть сначала президент разберётся и уж потом мы скажем своё заключительное слово. Зачем опытному Игнат Игнатычу понадобилась Галина отставка, ни кто сообразить не мог. В том числе и Хорунжий, к которому с этой тревожной вестью, мимо ожидавших аудиенции в предбаннике штрафников, проскочил Пэнсел.

-- А на дидька ему цэ здалося? -- выслушав Витальку, ушёл в короткое размышление Виктор Алексеевич и набрав номер спикера, поинтересовался. -- Игнат Игнатыч, ты чого там воду мутыш? Хто тэбэ просыть Галю зниматы?

Морозко, словесно в этот момент бившийся с Радой за предпасхальные скидки на новый товар, поступивший на рынок только вчера, высказался в ответе довольно сложно:

-- Понимаешь, Виктор Алексеевич, сейчас нет времени, когда можно решать одним махом женские вопросы. В общем-то, мы её пока просто предупредили. Ну, а коль она хочет того, что и мы, то пусть думает. Время у неё пока есть.

-- Ну, та цэ мы зараз усэ зъясуемо, -- не вполне понял Игната Игнатыча Хорунжий и обратился к Пэнселу, -- Давай отих драчунив сюды до мэнэ.

Пока Виталька морально подготавливал в предбаннике виновников скандала, президент перебросился ещё парой уточняющих фраз со спикером. Однако услышав в трубке крикливую Раду, быстро осознал важность решаемого Игнат Игнытычем вопроса по поводу скидок и не стал докучать дальнейшими выяснениями, по-поводу намерений Морозко в отношении леди Га. После чего, терпеливо приготовился к собственному разбирательству с двумя женщинами и позволившим им напасть на себя мужчиной. Троица предстала пред суровые очи президента с поникшими взглядами. Выдержав положенную грозную паузу, народный хозяин Привоза тихо вступительно промолвил:

-- Ганьба.

Слово произвело на Галю с Зинкой сногошибательное воздействие и они обе, схватившись за сердце, свалились на диван. Петька оказался более стойким к словам, что вылилось в его поведении. Он с интересом присоединился к Пэнселу с Хорунжим, которые выжидательно наблюдали за женским состоянием здоровья. Полежав с полминуты в тишине, дамы сообразили, что на джентельменское оказание помощи со стороны мужчин дальше ожидать бессмысленно. Вследствие этого, с дивана обвинительно прозвучало:

-- Ты почему Зинку кумой не берёшь, обещал ведь?

Слова леди Га поразили Рошена куда серьёзнее, чем слово президента. Из-за чего он сражённо с открытым ртом присел без приглашения на краешек стула. Виталька тоже, усмехнувшись выдержанно в усы, не устоял и составил секретарю-референту компанию. Лишь Хорунжий, как и положено президенту, продолжая невозмутимо глядеть на диван, спокойно произнёс:

-- Послухай, кума, а ты нэ забула, чого тут розляглася поруч з Колобком?

-- В знак протеста против твоей бесдушности. Нам плохо, а ты, как паук доисторический, равнодушно наблюдаешь за двумя мушками, доверчиво попавшими в сплетённую тобой паутину, -- приподнимаясь с дивана, объяснила леди Га и обратив внимание на неподвижно продолжавшую лежать подругу, довольно живо прикрикнула, -- Вставай, чего разлеглась коровой!

Мушка-корова не стала дальше самостоятельно импровизировать и открыв глаза, тихо молвила:

-- Только не кричи так, я уже пришла в себя и уже рядом с тобой, как всегда.

-- Вот и чудьненько, раз обе пришли в себя, -- покручивая в пальцах папироску, прокунсультировал президента Виталька, -- Теперь, Виктор Алексеевич, можете с ними по делу говорить. Состояние воспримчивое к критике, кажется, несколько востановилось.

-- Дякую, Виталю. Колы хочэш -- можэш смалыты свое ,,Сальве." Та тилькы одну, нэ бильшэ, бо мы вчадиемо вси тут с тобою, -- в благодарность разрешил заядлому курцу Хорунжий и нацепив солидно на нос очки, обратился к присутствующим, -- То, що? Почнэмо розборку полётив? Пэтю, ты нэ образышся, якщо пэршыпы почнуть дивчата?

Тот, сдвинув плечами, безразлично бросил:

-- А что, они когда-то вторыми начинают?

-- Опять умничать принялся, коррупционер, -- сразу согласилась с предложением леди Га. -- Да, я из-за тебя все ногти пообламывала. Посмотрите, Виктор Алексеевич: на Зинкиных руках живого места не осталось и ты ещё смеешь здесь что-то вякать, ворюга медоносная!

Галю нэ трэба, так сходу налитаты на хлопця. Вин жэ жыва людына, а нэ мафиозный портрэт. Ты скажы мэни ясно: що спонукало вас с Зиною быты Пэтю пры всёму корпуси народных обранцив? Нэвжэ цэ нэ можно було зробыты дэсь у тыхому куточку, якщо вас вжэ так прыспичыло?

-- А какой тогда смысл? -- удивилась Колобок. -- Ни кто бы не узанл, что он собой представляет. А теперь весь Привоз проинформирован: главный коррупционер базара бит за это всего двумя женщинами. Согласитесь -- позорище такое, что он не то что занимать должность вашего секретаря-референта никакого абсолютно не имеет права, но даже с молочного корпуса его надо гнать в три шеи, где он со своей медоносной шайкой ещё во времена Лёньки Хатынки каким-то коррупционерным образом подозрительно занял самые лучшие торговые места.

-- Ну, а ты, Пэтю, що скажэш на ци дивочи звынувачэння? -- грустно поглядел на медоносного товарища президент.

Рошен, сопя, смущённо принялся крутить у себя одну из неоторванных пуговиц полувера.

-- Да, говори смело, как было, -- подбодрил его Пэнсел. -- Виктор Алексеевич должен же знать точки зрения обеих сторон, что бы принять справедливое решение.

-- А шо говорить! -- прорвало Петруху, -- Придумали какую-то ерунду з бочкой. Ладно бы на меня одного покатили. Так нет, им надо ещё было моего соседа Карузо к ней приклеить, который считается одним из честнейших кладовщиков рынка. И всё из-за одного -- Колобку захотелось занять моё место, потому что видители я Галю не устраиваю по моральным соображениям.

-- Враньё! -- в один голос вскрикнула женская половина скандала.

Однако Хорунжий тут же твёрдо хлопнул ладонью по столу и мягко проговорил:

-- Дивчата, вам жэ ни хто нэ заважав. Нэхай тэпэр Пэтро до кинця выскажыть, що у нёго на души наболило. Мы ж дэмократию на нашому базари видбудовуемо, а нэ дурню якусь. Давай, дружэ, доповидай дали, як ты -- розумный чоловик, мий липшый товарыш, довив взаемостосункы з цымы жинкамы, що воны останнимы звирюкамы накынулыся на тэбэ пры всёму чэсному народи?

Рошен задумался. Отвечать на подобный вопрос было и легко, и сложно. С одной стороны, он мужчина опытный, многократно покусаный за свою жизнь прекрасным полом, знал как просто и непринуждённо прекрасный пол входил в зверинное состояние. Но в том-то и состояло искусство общения сильной половины со слабой -- умение держать отношения в зачаточной корректной стадии, не доводя прекрасных дам до неадекватного поведения. А тут Петя дал явно маху и это он осознавал. Поэтому потоптавшись на месте в размышлениях, секретарь-референт президента набрал в себя воздух и решительно выдохнул:

-- А шо говорить? Раньше думать надо было.

Ответ президенту понравился и он собрался было уже обнародовать миролюбивый вердикт. Всё испортила управляющая, раньше вынеся на обсуждение свой:

-- Видите, Виктор Алексеевич, он во всём сознался. Снимаем его к чертям собачьим и ставим вместо него Зинку, иначе мы не сработаемся.

Чего-чего, а подобных женских опережений, да ещё в такой ультимативной форме, Хорунжий, выросший в селе, позволить естественно не мог. Но, как человек бесконечно компромисный, он дал управляющей возможность исправиться в своей женской безаппеляционности, воспитано заметив:

-- Ты, Галю, добрэ подумала пэрэд цым, як оцэ зараз ляпнуты?

-- Она когда-нибудь думала? У неё ведь куринные мозги на молоке. Да вдобавок ещё травмировано-разведённые Поганым ведром холодной воды, -- почувствовав себя более уверенным, ляпнул Рошен.

За это в него сразу полетела куринно-мозговым подарком пепельница от молочницы, в которую Пэнсел секундой назад загасил папироску ,,Сальве." Петька увернулся щастливо, а вот Хорунжий в своей президентской самоуверенности, был гораздо менее удачлив и принял подарок правым плечом.

-- Та, що ж цэ такэ! Колы ця дурня завэршыться? -- мучительно простонал президент, хватаясь за место ушиба.

-- Вы, чё? Совсем рехнулись! -- подскочил к нему на помощь Виталька, -- Водкой его не смогли травануть, так пепельницей решили добить, идиотки сумашедшие!

-- Это не мы! Это всё он! -- рухнули снова в обмороке на диван очень взволнованные женщины.

-- Я так понимаю, что вы возлагаете вину за отравление президента на Петра? -- привёл их быстро в чувство Виталька, что вылилось в размышлении лежащих, которое вслух начала Галя:

-- А тут ничего удивительного и нет. Такой морально разложившийся коррупционер, как этот медонос, способен на всё.

-- И не только на это, -- поддержала её Колобок в логике, -- Он пойдёт на любое преступление, чтобы вас, Виктор Алексеевич, вместе с нами уничтожить.

Рошен подобный натиск обвинений не выдержал и слабовольно, чуть не плача, попросил:

Витя, можно я плюну в лицо каждой из этих гадюк прямо тут на диване? -- и не дожидаясь президентского разрешения направился к обвинительницам.

Что тут началось -- описать довольно сложно. Три тела, барахтаясь на диване, а затем и возле него, обзывали друг дружку такими удивительными незнакомими словами, что воспитанный Виктор Алексеевич, отстранив заботу Пэнсела, заинтересованно попросил того:

-- А ну, Виталю, скорэнько позапысуй тэ, що воны тутычкы крычать, бо я такого щэ нэ чув на нашому Прывози.

Главбух, усмехнувшись в усы, принялся точечно конспектировать по указанию президента поразительно-разнообразную лексику царапавшихся, плевавшихся однодумцев. И когда Рошен выкрикнув по-весеннему в адрес женщин:

-- Восьмимартовские мимозы облезшие! -- постарался захватить безнаказанно диван, а Колобок за это в разрастающемся азарте принялась с остервенением кусать Галины джинсы ниже спины, перепутав с Петькиными, Виталька, на всякий случай, поинтересовался:

-- Может достаточно, всего всё одно не запомнишь?

Президент задумался в коротком удивлённом затишье, вызванном визгливым управляющим возгласом:

-- Ты за шо меня грызёшь, зубатка колобковая!

А затем согласился, солидно и спокойно распорядившись:

-- Вси гэть, крим главбуха. Ришэння будэ завтра.

Учстники бурного выяснения отношений как-то ещё больше затихли.

-- Я щось нэзрозумило сказав? Чы трэба обовъязково гаркнуты, щоб до вас до кинця дийшло? -- добавочно поинтересовался президент, изучая Виталькин конспект.

Рошен, поднявшись, джентельменски услужливо открыл дверь кабинета, намекая дамам, что они дожны первыми покинуть помещение. И те, почти полностью остыв и понимая, что от этого сейчас никуда не деться, изображая полнейшую покорность воле президента, выползли виновато в приёмную под насмешливый взор прислуживающего секретаря-референта. Который тоже, выжидательно немного постояв у косяка двери, сообразил, что ему сегодня в проявлении дружеских чувств больше не светит. В связи с чем, через полминуты Виктор Алексеевич остался наедине с Пэнселом и его конспектом, результатом чего стал президентский указ, вывешный на следующее утро в администрации.

-- Вот это, Виктор Алексеевич рубанул с плеча, -- возле доски объявлений прокоментировал случившееся Ромка Кощей, -- Интересно, а с Игнат Игнатычем вкупе с нашим советом, он устаканил этот вопрос? Ведь на увольнение, теперь после реформы Морозовской, вроде как необходимо их согласие?

-- И ты б наверное рубанул, коли б тебе в это самое плечо Зинка запустила пепельницей, -- проговорил приёмный сын Пэнсела, внимательно изучавший рядом содержание президентского распоряжения.

Тимоха прознал от отца о безобразии, развернувшемуся в кабинете Хорунжего. Но, несмотря на всебазарное скандальное известие, был мало увлечён новостью из-за сильной озабоченности какой-то очередной новой экономической идеей. Зато Ромку, упоминание о бывшей подруге в таком агрессивном плане, ввело в полное изумление и он недоверчиво произнёс:

-- А ты не гонишь? Колобок, конечно, способна на многую женскую подлость, но чтобы в трезвого президента пепельницей? Нет, извини, Тима, поверить не могу.

Носитель экономических идей призадумался чуть-чуть и самокритично уточнил:

-- А ты прав, Рома. Это же леди Га запустила. Я теперь всё точно вспомнил на сто процентов, как батя рассказывал. Просто я тут ношусь с одной деловой мыслью несколько дней и не внимательно вник в поведанное им вчера.

-- А ты вникай внимательнее в поведанное отцом. Он глупости тебя языком молоть не учит, -- не зная почему, вступился за Колобка Кощей. -- А то с твоей лёгкой неточности весь Привоз преждевременно может обвинить ни в чём неповинного человека. А потом, когда всё даже уточнится, ты же знаешь, как у нас отмываться.

Отмываться от грязи сложно было не только на Привозе. Но здесь было особенно тяжело. В этом в полной мере убедился Борька Баобаб, появившийся из приёмной президента в отвратительном состоянии.

-- О, моя очередь, -- сказал Тимоха и ринулся на штурм кабинета Хорунжего.

Кощей, усмехнувшись поглядел ему вслед и проговорил, пожимая руку, подошедшему Борьке:

-- Интересно, кто из вас двоих добъётся большего в достижении экономических целей на нашем Привозе?

-- То, что ни я -- это уж точно, -- удручённо проронил эмигрант ,,Малой земли." -- Виктор Алексеевич, на все мои доводы по моим бизнес-проектам, наверное, специально для меня выучил одну словесную резолюцию ,,нэ можу, Борю, люды можуть нэ зрозумиты." А, что ,,нэ можу" и что ,,нэ можуть нэ зрозумиты," так я толком с его путаных аргументов и сам ни хрена ,,нэ зрозумив." А ведь во время Привозной революции, именно, я первым пришёл на помощь в затруднительные для неё времена.

-- Ну, этого, Боря, ни кто не забыл. Просто, сейчас, наступил традиционный послереволюционный хаос на базаре. Вот, последняя новость: Хорунжий попёр леди Га из управляющих, -- кивнул на доску объявлений Ромка и хотел продолжить рассуждения на эту тему.

Однако не судилось. Баобаб от такой новости сильно побледнел. В связи с чем, Кощей срочно сменив тему, спросил:

-- Тебе плохо, Боря?

-- А кто ж теперь моим фондом демократических преобразований будет заведовать у вас? -- пропустил тот заботливость мимо ушей.

Кощей смекнул, в чём такая нездоровая озабоченность изгнанника российской фирмы и дружески посоветовал:

-- Не стой пнём, Боря, а лучше дуй к Гале с личным аудитом, если конечно успеешь. Женщины, они куда смекалистее нас, коли требуется заначку припрятать для себя, особенно, если бабки не их.

Баобаб согласился с грамотным советом и даже не поблагодарив за него, мигом испарился. В одиночестве Кощей долго не оставался. Горячую тему к нему на перекур выскочили из бухгалтерии обсуждать Колька Грынджолу с Оксанкой Звездопад, за спиной которых тихо со временем возникла ещё и некурящая Ирка Богослов.

-- Береги здоровье, ты же не куришь? -- попробовала одиночно оставить своё женское присутствие заведующая по базару культурно-массовой работой.

На что Богослов смиренно, но настойчиво произнесла:

-- Цаца, ты некультурная, пахнущая дешёвым табаком, помолись лучше за своё здоровье, чем заботиться о моём.

Пристыженная дешёвым табаком Оксанка покраснела, оправдываясь:

-- А я, что виновата, коли мне на ,,Мальборо" не хватает. Моей новой зарплаты -- на неделю, только для личных нужд. Вся семья, можно сказать, на полном обеспечении мужа-слесаря СТО. А вам культура на базаре необходима, как зайцу стоп-сигнал.

-- Угощайся, -- протсянул даме пачку ,,Кэмэла" более обеспеченный Кощей. -- Я же тебе ещё тогда говорил: чего ты сунешся к молочнице с культурной должностью. Она ни когда в жизнь достойно не оценит твой потенциал. Предлагал же: иди ко мне в заместители, на месячный ,,Винстон" бы точно хватило.

-- Ха-ха, -- подчеркула тут же своё нынешнее превосходство Богослов. --Я хоть и не курю, но с Божьей помощью мне за овощным лотком всегда хватало и хватает, как на хлеб, так и на масло. А вы, лохи, понадеялись на революцию и шиш теперь имеете, чиновники задрыпанные.

-- Ну, почему, Ромка, вон ,,Кэмэл" курит, -- не согласился Грынджолу.

-- Это потому, что втихаря бутылки собирает на рынке. И Оксанку хотел и хочет с песней на это дело отправить, чтобы самому не у отставного Рошена далёким заместителем быть, а у неё близким начальником.

Колька отнёсся внимательно к Иркиной трактовке виденья ситуации и моментально выдвинул идею:

-- Люди, а мы чего делать будем-то, если леди Га и Рошена турнули окончательно? Вы про это подумали? Может создадим фирмочку ,,Пой стеклотара," а? В расширенном виде на основе Кощея?

-- А что? мысль дельная. Я не против. Правда, есть одно ,,но," -- деловито подхватил Рома. -- Только для размаха нам нужен свой транспорт. Жалко с Женькой Червонцем, сейчас, не договоришься. Он ведь теперь большое цабе, начальник передвижного парка на базаре и врядли Хорунжий его снимет вскоре. Всё-таки, как-никак, а нашего президента от полного отравления он на своём газоне спас.

Грустную задумчивость, к удивлению присутствующих, прервала Ирка Богослов, неожиданно присоединившись к новому комерческому проекту и взяв весь транспортный груз ответственности на себя:

-- Я поговорю с Женькой сама. Уверена, он обязательно прислушается к словам ниспосланных свыше нам в помощь.

-- Тогда расходимся молиться за твои успехи и с нетерпением ждём Божьей помощи, -- подвёл к завершению перекур Кощей, на ходу добавляя в приказном порядке, -- Языками не молоть, на людях подозрительно не кучковаться, пока наша Ирэн Червонца не охмурит.

-- А он, что уже в начальники сам себя записал у нас? -- с подозрением поинтересовалась Оксанка, когда Ромка скрылся из виду на лестничном пролёте.

-- Начальником-не начальником, а говорит по делу, -- подчеркнула Богослов и свою весомую роль в проекте, -- В общем, поддерживаю его полностью: пока я с Женькой не переговорю, нечего нам точно тут общие молитвы на людях устраивать. По рабочим местам.

Призыв был услышан оставшимися и Грынджолу, взяв товарищески Оксанку за талию, повёл её обратно в бухгалтерию, где за множеством столов сидели новоиспечённые революционные начальники. Они, в своей массе, касались не только финансового направления. Грынджолу, например, числился там с лёгкой Галиной руки, заведующим спортивно-массовыми состязательными развлечениями. Должность на рынке, казалась бы, не ахти какая по своему значению и необходимости. Но Кольке приносила явный позитивный заряд для его сумашедших идей. Поначалу леди Га прислушивалась к молодому новатору. И даже, как-то по его настоянию, эксперементально нацепила для более мобильного передвижения по Привозу роликовые коньки. Однако, не будучи ярким мастером по такому летучему способу, на переполненном всегда людьми базаре, управляющая уже через двадцать метром вместе, с таким же ,,мастером" Колькой, дружно гуськом врезались в урну, незамеченную молочницей. В результате чего, леди Га получила различного калибра царапины, ушибы и насмешки рыночного люда, а Грынджолу, кроме этого, ещё и изумительный разнообразный женский выговор от управляющей за идиотскую идею. Но Колька не сдался и продолжал бомбить леди Га различными новаторствами, хотя теперь надо сказать для справедливости, они отлетали от Гали, как горох об стенку.

Кроме таких, не очень полезных на Привозе, чиновничьих должностей, как у Звездопад и Грынджолу, революционной командой дополнительно были введены и многие другие с таким же КПД, что обрушило со стороны мясного корпуса (и не только) массу критических замечаний в совете народных избранников. Во главе этой массы стал Сармат со своей партией легионов, который разом с однодумцами неустанно клеймил подобную непродуманную политику леди Га. И вот наконец их кропотливая работа дала результы -- после висящего на доске президентского указа, Фёдор со своей командой небессперспективно заслуженно праздновали в мясном корпусе победу.

-- Спасибо тебе, Всевышний, что прислушался к моим и народным страданиям, -- провозгласил Сармат довольно своеобразный предпасхальный молитвенный тост, -- Прости меня и моих товарищей. Может мы раньше, что и не так делали, за что получили твою заслуженную кару. А сейчас, опосля неё, как всегда, будь милостив к рабам своим неразумным и дай нам ещё раз возможность исправиться.

-- Чё это с ним? Раньше на него так приближение Пасхи не действовало? -- тихо спросил Киселя Клим.

Тот в ответ лишь так же конспиративно сдвинул плечами. Андрюха Клюв, как бывший боец спецназа, был более смел и поставил Аистовичу при всех громкий отчётливый вопрос:

-- Завязывай гнать, Федя, под Ирку Богослов. Ты ж в церкве последний раз-то, когда был?

Сармат грозно с недовольством зыркнул на улыбающегося Клюва и смиренно промолвил:

-- Давно, Андрюша, очень давно. Чем и наказан свыше. Но теперь твёрдо решил, если Господь простит меня с вами недоумками и назначит снова управляющим, то чтоб мне провалиться на этом месте в гиену огненную, обязательно отведаю паломником святые места в Иерусалиме.

-- А бабла, где столько наскребёшь или пешком туда собрался? Коль последнее, то хоть приемника назначь вместо себя на должность управляющего -- путь-то не близкий, с полгода точно дорогой отсутствовать будешь, пока туда-сюда, да там экскурсии различные? -- присоединился в потехе Ахмет.

Фёдор не заметил насмешки и нахально нашёл выход из затруднительного положения, намекнув татарину святое:

-- А ты зачем у нас в мясном корпусе? Господь завещал делиться. Хорунжий и тот своим башлевитым корешам об этом постоянно напоминает. Или ты не согласен с этим?

Вся компания принялась с интересом ожидать реакции самого состоятельного человека Привоза. Тот поглядел, на стоящего со стаканом вина Сармата, затем на свой, по-восточному наиграно-хитро почесал затылок и сказал:

-- Обожди совсем немного, дорогой. Я, вот, собрался совсем бросать пить и наверное скоро тоже поеду в Меку.

Все, сидевшие за столом, с трудом удержали в руках вино, что бы не расплескать. Один Фёдор с удивлением всерьёз принял заявление Ахмета, спросив недоумённо:

-- Чё, в натуре с пойлом завязываешь?

Компания не выдержала и грохнула хохотом по полной программе. Из-за чего, Сармат немного растеряно постояв и совсем не по-христиански обнеся всех матом, в приказном порядке гаркнул:

-- Хавальники закрыли, умники! Ржать и я умею без толку конём первозданным! Пьём и думаем, чё делать мне дальше, Спинозы базарные!

Слова Федьки с вином в придачу внесли в компанию активные думательные рефлексы. И вскоре, путём проб и ошибок в ,,партии легионов" утвердились в непоколебимом мнении, что Фёдору срочно необходимо чувствительно поговорить с глазу на глаз с самим президентом АО Привоз. Сармат всячески отбивался от этой затеи, находя всё новые и новые, по его убеждению, зацепки, рушащие конструкцию задумки колектива. Однако, всё же против думающей мощи легионеров не устоял.

-- Хорошо, согласен. Но всё под вашу ответственность. Будет провал, каждый от меня получит именно в то место, которым думал, -- закрывая тему, пообещал он награду.

Легионеры её не очень радостно восприняли, но что было делать: интересы мясного корпуса требовали риска.

На следующий день Аистович в мерзопакостном состоянии духа с утра появился в пустой приёмной президента. Кроме того, что он вчера самую малость перебрал с пацанами и из-за предстоящей аудиенции отказал себе в паре лечебных литров любимого пива ,,Сармат," ему ещё вдобавок предстояло вспомнить всё то, чем его нафаршировала для беседы с Хорунжим умственная элита ,,партии легионов." А это ему не удавалось не только сейчас, а с самого подъёма. И как он не старался напрячь свою память в нынешних тяжёлых психических условиях, результат был постоянно один -- перед глазами в ней беззвучно вырисовывался лишь ящик с пивом, стоявщий недалеко в углу того помещения, где происходило вчерашнее собрание. Постояв немного, Аистович решил было плюнуть на все сегодняшние планы и сходить прежде поправить здоровье, а там уже как Бог даст -- решил он, разворачиваясь обратно к двери и натолкнулся на Хорунжего.

-- Доброго ранку, Фэдю, як самопочуття у такый чудовый вэсняный дэнь? -- сам того не подозревая, издевательски с оптимистической улыбкой протянул руку президент.

-- Сармат, чуть не проглотив от неожиданности жевательную резинку, вымучил на лице ответную радость и тяжко произнёс:

-- Плохо.

-- Чого? -- не унывал Витька. -- Хиба можэ буты погано у таку погоду? Ты ж, кажуть, помирный в алкоголи? Та и з симьею, я чув, у тэбэ гаразд, Нэвжэ Анюта почала коныкы выкыдаты?

Аистович снова чуть не проглотил резинку и как-то почти жалобно в растерянности уставился на президнта. Тот понял, что у его главного оппонента на Привозе и в самом деле терзают какие-то сложные жизненные муки. В связи с чем, согласно президентскому долгу с готовностью решил оказать помощь, предложив:

-- Пишлы до кабинэту. Можэ чогось и выкрутымо на двох.

Федька облегчённо вздохнул. Теперь ему не надо было напрашиваться для личной беседы. Хорунжий решил этот вступительный момент без него.

Войдя в свою рабочую комнату, Виктор Алексеевич воспитанно извинился:

-- Выбач, ни кофэ, ни чаю у нас з тобою нэ выйдэ. Ты ж бачыв, та й чув ранишэ мабуть: я усих тутычкы поразгоняв з прыймальни. То ж Зинка-пакостныця элэктрочайнык додому виднэсла, якый я йий нэщодавно на восьмэ бэрэзня подарував. Отака вона жиноча гордисть. Алэ, колы хочэш, для зняття струсу можу тоби налыты чарку гарного коньяку. Папа Лёня залышыв всэ нэдопытэ щэ з нашых з тобою важкых мырных пэрэмов. Оцэ, я розумию по-нашому, з чоловичою гиднистю пишла людына.

-- А ты будешь? -- поинтересовался Федька, тем самым воодушевлённо соглашаясь сам, -- А то, я слышал, что ты после той истории с отравой к этому делу стал максимально осторожно относиться?

-- Прыгублю, Фэдю, обовъязково. Як жэ тэбэ одного з пляшкою в боротьби залышаты. Цэ ж нэ чэсно з моейи стороны будэ. Чоловикы повынни завжды йты однэ одному на допомогу...

-- Неужели молочница так достала его, -- наблюдая, как президент участливо наливает коньяк, подумал Сармат.

А Виктор Алексеевич, продолжая балагурить и поднимая рюмку, как бы между прочим вместо тоста, поинтересовался:

-- И до кого ж ты, Фэдю, сюды прыйшов -- до Колобка, Рошэна, чы такы до мэнэ з чымось такым, що я нэ можу покы зрозумиты?

Сармат, взявший тоже рюмку, в задумчивости осторожно выплюнул в кулак, надоевшую ему своими неожиданностями, жуйку и бережно положил её в пепельницу, на которую не очень по доброму поглядел президент.

-- Извини, я не могу пить с этой гадостью во рту, -- понял это по своему Аистович.

-- Та ничого, вона ж для цёго тут и стоить, що б усякэ смиття туды кыдаты. Цэ у нэйи головнэ прызначэння, бо я ж нэ палю -- ты ж знаеш. Правда, иноди Пэнсэлу дозволяю тут посмалыты, та от нэщодавно Зинка жбурнула йии в мэнэ, чогось дужэ розхвылювавшысь. Алэ ж я думаю ты нэ такый дурный, як вона?

-- Обижаешь меня, Виктор Алексеевич, сравнивая с этой психопаткой. У меня в одной руке пять пепельниц и если вмажу от души кого-нибудь, то ему эта безделушка хрупкая покажется мыльницей пластмасовой.

-- Чув, Фэдю, про цэ и маю до тэбэ зауважэння. Нэ подобаеться мэни отака мэтодыка правлиння и знаеш чому?

-- Чому? -- спросил Сармат по-украински и Хорунжий с большим удовольствием объяснил:

-- Цэ нэдэмократычно.

-- Так я исправлюсь, Виктор Алексеевич, век воли не видать. Просто, счас, стимула нету и настроение хреновое постоянно. А, вообще, я ещё при Поганом работать на собой стал по этому направлению, причём не только по нему. Старался -- по полной-всеобъемлющей. Даже еврея одного, философски знаменитого на весь наш базар, в консультанты к себе взял на его добровольческой основе. Но к сожалению, ты сам знаешь, случился полный облом по всех направлениях, причём, не по моей вине. Хотя, вру -- еврей остался до сих пор невредимым.

Хорунжий с рюмкой, задумался и стал что-то просчитывать. А если он начинал считать, то обычно надолго самоуединялся от всего, что могло его отвлечь. Так продолжалось минуты две. При этом, Аистович терпеливо выжидал со своей рюмкой в руке, не решаясь нарушить покой президента. Однако на более длительное время терпения у него всё же не хватило.

-- Ну, так выпьем мы сегодня за чё-нибудь или так и будем держать на весу? -- немного раздражённо поинтересовался он в молчаливой арифметике президента.

Хорунжий слегка вздрогнул в устоявшейся тишине и как-то непонятно занято произнёс:

-- Ты пый, Фэдю, та налывай соби щэ, я зараз дожэну.

Сармат осмотрел Витьку, сосредоточенного в какой-то загадочной для него погоне и подумав чуток, хлопнул рюмку. Затем, подумав ещё немного, налил и хлопнул вторую. На четвёртой он вновь вежливо заинтересовался явно отсталым президентом и уже в прекрасном настроении добродушно-шутливо посоветовал:

-- Виктор Алексеевич, на дворе весна. Давай уже, наконец, выходи из спячки. А то я всю бутылку сам прикончу.

Хорунжий, опустил свою полную рюмку на стол, пронзительно уставился на Сармата и вдруг проницательно к полному Федькиному изумлению проговорил:

-- А ты, дружэ, часом нэ бажаеш повэрнутыся на свою посаду, яку займав за часив Рафаиловыча?

Аистович, напряжённо окинул быстрым взором жевательную резинку в пепельнице и похвалил себя за предусмотрительное, в отношении её, решение.

-- А кто тебе прогнал эту дезу? -- конспиративно опустив радостные глаза, тихо пошёл он на проверку сказанного.

-- Цэ я сам прыдумав, -- честно признался Виктор Алексеевич, -- Дывысь. От мы тут с тобою зараз сыдымо, як друзи за пляшкою. А чому б, скажы мэни, нам отак дружнё нэ робыты цэ кожного дня, пидводячы баланс торгивли на Прывози, замисть бежпэрэрвнойи напругы, яка иснуе у нашых взаемовидносынах?

-- Я ж не против, я всегда за, да и пацаны, я уверен, одобрят выше предложение. Надо только обмозговать на каких условиях мы будем сотрудничать. Ну, шо б непонятки потом различные не выбрыкивкались в процессе подведения этого самого баланса.

-- А я хиба кажу, що нэ трэба? Про цэ, Фэдю, як раз я хотив з тобою прямо тутычкы домовытыся та звэсты договир. И колы ты нэ погодышся, на дэяки умовы, то будэмо думаты, що нам з тобою робыты дали.

-- Может я сначала у нас в мясном корпусе перетру тему? Мы свои условия -- вы свои. А потом уже сойдёмся, где-нибудь на нейтральной полосе для полного оформления? -- обеспокоенно вспомнил Федька договор с папой Лёней. -- Ведь ты счас всё просчитал, а я ж не бухгалтер какой-то, что б на ходу всё схватывать. Могу что-то просмотрерь, упустить.

-- Цэ дужэ розумно з твоейи стороны. Я б мабуть тэж так зробыв бы. Алэ тут е одна закавычка, Фэдю. На цю посаду дужэ вэлыка черга на Прывози и уси воны згодни на будь яки умовы. Тому, моя тоби порада: думай, Фэдю, зараз, бо можэш запизнытысь.

Аистович вошёл в состояние близкое к панике и для успокоения, забыв в тревожных мыслях о прзиденте, самостоятельно выпил рюмку. Хорунжий усмехнулся и не беспокоя Сармата, тоже самостоятельно пригубил коньяк, с интересом наблюдая за его решающими муками. Бывший управляющий недолго мучился.

-- Ну и что? Ну, пропущу какую-то дурку для себя, -- быстро посчитал он в уме, -- Витька-то, сейчас не с правами Поганого. Меня уволить можно будет потом только с согласия народных избранников. Главное залезть на это кресло, а там уж мои пацаны и помогут, и подскажут чего дальше кому крутить. А медлить нельзя -- тут Хорунжий прав на все сто, -- после чего, отметив для себя последнее как основное, Аистович натужно вздохнул и согласно-просительно произнёс, -- Будь по твоему, Виктор Алексеевич. Только у меня вначале одно самое маленькое условие: не жми сейчас на меня очень своими условиями. Пацаны могут запротестовать в корпусе от их массы. Лучше постепенно в процессе моей работы на посту будем их внедрять.

Хорунжий, что-то прикинул у себя на уме и в общем соглашаясь, безконфликтно молвил:

-- Добрэ, Фэдю, з процесом я згодэн, алэ договир мы пидпысуемо з тобою сёгодни.

Аистович помолчал, переваривая сказанное, но далее торговаться не стал, а лишь мотнул головой в знак согласия. Президент принял это к сведению и достал из ящика стола папку, подвигая её к Сармату:

-- Оцэ, Фэдир, так бы мовыты, эскиз договиру. Я ёго учора скомпонував з мойим розуминням майбутнёго нашого базару для усих кандыдатив на твою посаду. Ознаёмся, та дывысь дужэ добрэ, що б потим нэ казав, начэбто ты ёго пидпысував з бодуна.

Аистович посмотрел на бутылку, на президента и на всякий случай налил себе в рюмку после гостеприимного жеста Виктора Алексеевича. И уже затем, выпив очередную порцию коньяка более уверенно принялся за изучение предложенного документа. Прочтя его, Сармат не увидел в нём почти ни чего такого, с чем бы он, да и пацаны из мясного корпуса не могли не согласиться. Засомневался Федя, причём и очень сильно, лишь в одном. Наряду с твёрдым желанием Витьки впихнуть Привоз в одесский торговый союз ,,Единое сотрудничество," против чего легионеры, как и почти все на базаре, не имели ничего против, Фёдор обнаружил так же твёрдое желание Виктора Алексеевича ввести на рынке ,,Независимую автоматическую телевизионную охрану," которой уже давно успешно пользовались многие фирмы ЕС в борьбе с несунами. И вот, как раз этот момент очень встревожил щедрое Сарматовское сердце.

-- Виктор Алексеевич, я со всем согласен, но эту фигню надо убрать из договора, -- тыкнул он решительно пальцем в позицию документа, где обусловливалося вступление Привоза в Нато.

На что Хорунжий сразу догадливо спросил:

-- Ты про Нато, Федю? Алэ, що ты бачыш поганого в нашому, так бы мовыты, членстви в циейи охороннойи систэми бэзпэкы? Уся торговэльна мэрэжа базару будэ фиксуватыся на цэнтральному пульти видэокамэрамы, чэрэз ограду нихто нэ полизэ, бо датчыкы спрацють. Та й дэ якый товар сучасно вэсь будэ позначкамы элэктроннымы штампованый, так що дулю вынэсэш нэ заплатывшы, бо на воротах, знову ж такы, датчыкы спрацють.

-- Вот, про это и я говорю, -- шлёпнул по столу пятирнёй Федька. -- Мы ж до этого ещё не созрели, Виктор Алексеевич. Ты ж однобоко смотришь на проблему, а надо шире, по-народному, понимаешь?

Президент задумчиво уставился на пепельницу, которая после Сарматовского шлепка самоубийственно сдвинулась на край стола. Повидимому обдумав для неё трагические последствия после вероятного ещё одного Федькиного необдуманного удара по столу, Виктор Алексеевич, несмотря на личную обиду к этому предмету, спасательно переставил его на сейф, стоявший справа в углу от президентского кресла и демократично попросил:

-- Давай, Фэдю, поясны мэни мою далэку нэдогляднисть, та тикы нэ кажы, що по-малэньку красты сэрэд нашойи базарнойи спильнотмы -- цэ вжэ и на такый вэлыкый грих.

-- А я и не говорю, что это не грех. Грех! Грех и ещё раз -- грех! -- грохнул утвердительно Сармат по столу уже кулаком, чем очень порадовал Хорунжего за его осмотрительность. -- Но тут, Виктор Алексеевич есть и другкие нюансы. Вот, ты мне скажи, пожалуйста, где мы возьмём, во-первых, бабло на эту охрану и какие статьи жизнедеятельности Привоза придётся урезать, а?... Правильно -- многие. А на хрена сие надо -- непонятно. Мало того, что меня пацаны в мясном корпусе могут расжаловать по понятиям, скажут: ты нам не доверяешь, а мы тебе. Так, вдобавок, твои же с огородов окрысятся дополнительно ,,руб за сто даю." И чё делать мы тогда с тобой в дуэте будем, без поддержики народа, подумал об этом?

-- Та мы ж до цёго провэдэмо вэлыку агитацийну працю, -- вклинился с поправкой президент.

Однако Аистович был неудержим в своём убеждении и пошёл в ещё большее наступление против ,,Независимой автоматической телевизионной охраны." С яростным натиском он доказывал президенту, что базарный народ никогда не поймёт передового нововедения. Потому как издавна приучен к другому порядку, основанному на локальной всеобщей свободе торговли, а не к жандармскому постоянному методу контроля над ней. Хорунжий слушал и удивлялся Сармату, как тот умело и даже грамотно отстаивал старую управленческую систему под названием ,,То, что не доплатили -- сами возьмём." Нет, иногда конечно, при этом устоявшемся на Привозе негласном законе, власть имущие для показательного порядка всё-таки наказывали слегка зарвавшихся, но исключительно ,,стрелочников." Да и то потому, что те по неопытности слабо орентировались в обстановке. И вдруг, на тебе, президент решил сломать раз и навсегда это поганое правило приобщением к Нато.

-- Да кто же тебе позволит, Витя! Одумайся, пока не поздно!... -- продолжал в духе папы Лёни продолжал увещевать Хорунжего Фёдор.

Витька и сам понимал, что не так это просто для базара -- взять и вступить в Нато. Но он не ожидал такого упорного сопротивления со стороны Аистовича. Вследствие чего, из-за безвыходности сложившегося положения был вынужден пойти на маленький шантаж, грустно молвив:

-- Ну, що ж подиеш, Фэдю. Так мэни хотилося з тобою попрацюваты, алэ, як кажуть, нэ зхрэстыты йижака з вужом. Мабуть доля звэдэ нас колысь иншым разом.

-- Почему нельзя скрестить? И доля нас вроде уже свела, -- опомнился Сармат, хитро кивая на бутылку. -- Я всё подпишу, бумага всё вытерпит. Я в смысле времени. Я токо одного прошу тебя: не афишировать детали нашего договора и двигаться по его дорожной карте очень и очень осмотрительно.

С осмотрительнотью у президента была не то, что дружба, а скорее обыкновенный продуманный людской рассчёт. В большинстве случаев он тщательно придерживался заложенного в нас веками инстинкта самосахронения. Однако нельзя отрицать и того, что Витька из-за своей природной сельской упрямости, построенной на только ему известных бухгалтерских рассчётах, частенько довольно поверхностно брал на службу себе этот незаурядный ограничитель человеческих желаний. И когда ему намекали на его запальчивую неосторожность, приводя довольно веские аргументы, президент молчаливо начинал снова какие-то подсчёты, но ответ после них, хоть и очень компромисно, почти всегда неоспоримо звучал:

-- Усэ в руках Бога, хлопци.

В нынешней ситуации Хорунжему тоже почему-то пришла в голову мысль, что Сарматом в его неожиданном явлении утром перед президентскими очами двигало, наверняка не просто тяга к власти, а такое же, как и у Хорунжего стремление к мирному сосуществованию во благо Привоза. Ну, а к миру Аистовича мог надоумить только Создатель -- подумал президент. И совершенно не придавая значения коварству других потусторонних сил, Виктор Алексеевич мирно сказал:

-- Ну, добрэ, пидпысуй, Фэдю. А я наллю покы. И хай цэй договир будэ нашою вэлыкою пэрэмогою в порозуминни на базари.

Вот так, в тиши президентского кабинета, за бутылкой коньяка, в совершенно мирном желании Виктора Алексеевича, произошло второе Сарматовское пришествие на должность управляющего Привоза. В совете народных избранников назначение Аистовича было воспринято равносильно взрыву свето-шумовой бомбы. Все без исключения были оглушены. Смертельных случаев, слава Богу, не наблюдалось, но признаки приличной контузии проявлялись у многих. Игнат Игнатыч, например, после того, как президент лично представил уважаемому собранию своего нового ставленника, долго сидел в спикерском кресле с померкшим в глазах изображением всего того, что окружало это самое кресло. В зале, кто стоял (как всегда, демократично на сессиях решая свои торговые дела с колегами и при этом так же, как всегда, демократично не очень обращая внимания на выступавших) тоже тихо все присели, каким-то наитием скорее почувствовав неладное, чем услышав. И Виктор Алексеевич спокойно выполнив свой президентский долг, тоже спокойно вышел из зала, в которм ещё долго висела тишина, вместе с широко улыбающимся Федькой. Первым подала голос представительница женского движения ,,За формами порядок" Анфиска Турчинова, скорбно завыв:

-- Он же её предал, как король французский Жанну Д,арк, -- что было тут же подхвачено рыданиями и проклятиями её однодумницами по депутатскому корпусу.

Это в свою очередь стало сигналом для редких рукоплесканий депутатам ,,партии легионов," которые всё никак не могли поверить в случившееся и понять, почему оно случилось. А всё было просто. Аистович с Хорунжим закончив одну бутылку коньяка, взялись уже в совсем иных дружеских чувствах за вторую и к её концу даже запели дуэтом ,,Розпрягайтэ, хлопци, кони, та лягайтэ спочывать." Постепенно они довольно сильно прониклись главной идеей песни. Но так как коней на базаре не наблюдалось уже давненько, мужики решили в полной договорённости твёрдо остановиться на второй половине музыкальной мысли. Вследствие чего, после президентского тоста ,,на коня," Фёдор неуверенно спотыкаясь, отправился на поиски домашнего животного, поклявшись при этом Хорунжему, что до его представления презиентом в совете народных избранников об их посиделках с договором ни одна собака на Привозе не пронюхает. Выполнить с манюсеньким нарушением это ему было, в общем-то, не сложно, так как он устало поплёлся на снимаемую тайно для непредвиденных ситуаций квартиру. Туда же срочно, для дальнейшего движения, по телефону была вызвана кобылка Анечка Херман, чем они, на радостях скакая к песенной цели и прозанимались чуть ли не до утра в долгом пути. Витьку же, решившего чуток отдохнуть в кабинете на диване, через несколько часов разбудила жена Катерина, случайно зашедшая к мужу на работу. Почувствовав приличный духан французского коньяка разом со спящим супругом, она решила не усугублять произошедшее в скандальной форме и мягко уговорив президента, мудро забрала того домой на пиво в холодильнике. Вот поэтому-то всё и произошло так болезненно для народных избранников, особенно для тех, которые поддерживали леди Га.

-- Ты посмотри на эту рожу довольную. Он уже сам, даже не консультируясь с нами, о чём-то с Хорунжим там договорился и уже готовчик-управляющий, -- выразил недовольство Ефрем.

-- Ну, во-перых, мы сами его послали туда, -- более взвешено оценил произошедшее, рядом сидящий соратник Серёга Кидалов, -- А, во-вторых, разберёмся на следующем сходняке и коли какую муру обнаружем, аналируем его выдвижение. Управляющих-то мы снимаем в совете -- лично народные избранники. Ну, а женское движение с нашей Жанной Д,Арк, потом -- не сомневайся, обязательно поможет нам в этом. Не в те времена живём. Бабья месть королю за предательство у них теперь только и на уме, и долго будет там, до бесконечности.

Опытно наблюдая со своего спикерского места за многогранным поведением зала, Морозко паралельно взвешивал ситуацию и для себя. Неожиданная самостоятельная договорённость между Федькой и президентом буквально на корню рушила разработанную, как ему казалось, блестящую комбинацию по увеличению своего влияния на Привозе. А ведь это именно он желал сам тихо договориться с Аистовичем по снятию леди Га, с личной поддержкой далее Сармата в кабинете у Хорунжего:

-- Витька-лопух точно согласился бы с моими аргументами на назначение снова Федьку управляющим. И наш главный урка был бы у меня в кармане, так как даже он сообразил бы, что если я уговорил президента на одно, могу уговорить и на другое, -- злился Игнат Игнатыч. -- И вот теперь -- на тебе старый дедушка Мороз, получи подарочек от молодёжи.

Бесплодно ещё немного позлившись, Морозко понял, что спикерское кресло сейчас не лучшее место для анализа дальнейшего развития событий на рынке и быстро закрыл заседание, мотивируя своё действие осмыслением случившегося. Ни кто против не был. Все тоже желали осмыслить. И вскоре зал опустел, оставив в кресле лишь похрапывающего Панаса, который, как-то незаметно по привычке, занялся обычным для себя занятием во время сессионных заседаний.

-- Паня! -- толкнул его в плечо Морозко, -- Подъём! Пора вставать, уже все разошлись и я закрываю зал.

-- А, шо вжэ обид? -- потягиваясь, поинтересовался тот ещё одним своим любимым депутатским занятием.

-- Игнат Игнатыч разочаровал народного избранника и объяснив ему в чём дело, в безобразном настроении направился к выходу.

-- Ну, долго тебя ждать? -- окрикнул он у двери.

Панас, пригвождённый к месту личным сообщением спикера о назначении Федьки управляющим, с трудом понялся и на всякий случай уточнил:

-- А ты нэ збрэхав?

-- Дрыхнуть надо меньше на собраниях. Тогда не будешь таким недоверчивым.

И депутат почувствовав правоту в словах спикера, виновато пошёл к дверям.

-- Оцэ Хорунжый дав, -- попрощавшись, заразился он на весеннем воздухе от Игнат Игнатыча думой. -- Колы б я знав, що вин отаку дурню затие, я б обовъязково запысався до нёго на аудиенцию з цёго пытання. Поганэ ты, Викторэ Олэксиевычу, дило задумав. Твойи однодумци з ,,Сылы городу" можуть тэбэ и нэ зрозумиты. Та й Морозко -- слёза навэртаеться, колы подывышся на ёго тэпэр сумный выгляд. Рада дидуся знову кынэ.

Здесь необходимо уточнить некоторы момент из личной жизни Игната Игнатовича. Морозко не относился к заядлым гулякам по части женщин. Однако один закидон по этому направлению всё же сильно наблюдался на просторах Привоза. И виновницей романтичного состояния ледяной души начальника холодильного цеха была давно супруга Поганого. Что он в ней нашёл на старости лет -- это являлось личным секретом Игнат Игнатыча. Но поговаривали на базаре, что страдал он прилично. В связи с чем, у него даже наблюдались иногда явные трения с другими претендентами на её сердце. Усугублялось дело ещё тем, что главная рыночная женщина больно кинула папу Лёню, послав того куда подальше и в настоящий момент являлась как бы на выданье. Естественно зная её биографию, серьёзно связывться с ней никто не рисковал, погулять же всегда желали многие. И Рада пользовалась этим в своих интересах на всю катушку, меняя мужиков, вежливо говоря, как перчатки. Среди них, конечно, особенно выделялся Вовка Маугли, изображавший из себя постоянно трагическую влюблённость. Морозко не изображал. Он был, как ему казалось, влюблён по настоящему. После революции Игнат Игнатыч, как один из её лидеров понял, что ему чего-то не хватает для полноты ощущения победы и вспомнил о Раде, с которой у него уже была когда-то недолгая связь и которая завершилась тогда явно не его победой. Человек настойчивый и терпеливый, начальник холодильного цеха выждал опытно удобный момент для объяснения со своей лямуркой после небольшой размолвки той с Маугли. И опытно пошёл на штурм женщины прямо в одном из кабинетов администрации. Рада была приятно удивлена таким постоянством чувства и напористостью старого любовника, что привело её к ответному расположению прямо там на месте. В общем, ставши спикером, Игнат Игнатыч вовсю окунулся в ощущение полной победы. Чего нельзя было сказать о Вовке Маугли, пустившегося в такой запой с горя, что ему стали шутя пророчить освобождённое место Мишки Марченко. Тем временем завхозова должность стала, как бы барометром демократического настроениея президента. Поначалу он, где-то отыскал и назначил туда неожиданно для всех студента-вечерника Веню Рыбку, прозванного так по-народному названию одного из одесских мореходных училищ, где новый завхоз иногда учился по вечерам. Студенческое демократическое настроение в непростых рыночных условиях быстро дало себя знать, потому как Веня изо всех сил прогрессивно принялся его внедрять в массы. Народ Привоза с интересом откликнулся на него. После чего, завхозовская каптёрка и так окутанная славой Марченко, стала, вообще, обрастать легендарной молвой о происходящих там демоартических событиях. Постепенно молва донеслась эхом до президентского кабинета и Виктор Алексеевич решил лично оказать честь своим посещением одного из демократичных собраний под руководством Вени. Но как всегда задержался по непонятным делам и на несчастье Рыбки подоспел как раз к его завершению. К тому моменту завхоз, не признав президента, мог изьясняться лишь на английском, упорно повторяя ему с пустой бутылкой ,,гет аут." А другие его сподвижники пытались шумно и демократично объяснить строгое Венино состояние тем, что сюда ни кто без пузыря не приходит. Виктор Алексеевич принял критику и вышел, но обратно не вернулся по одним ему известным причинам. Веня тоже вошёл на следующий день в кабинет президента без пузыря и тоже вышел оттуда, стойко приняв критику. Вроде бы, как говорится, квиты? Однако Хорунжий далее вдруг чего-то недемократично заартачился и причина дальнешего нежелания президента видеть Рыбку не только в своём кабинете, но и на должности завхоза, вскоре стала известна на базаре всем через пару дней. Как остроумно в завершение объяснил указ о своём увольнении Веня -- это слишком обширные его познания в английском. Рыбку Хорунжий, спустя недолгое время, заменил на полную противоположность -- молчаливого мужика довольно консервативных базарных взглядов. Тот был, в отличие от добродушного весельчака-студента, постоянно чем-то недоволен, постоянно ворчал себе что-то под нос и абсолютно не пил. Его президент нашёл в одесском зоопарке, где гулял со своими детьми и женой. Увидев, как тот кормил на потеху ребятни медвежёнка по кличке Балу, Виктор Алексеевич перспективно подумал:

-- Вмие з звирямы лагодыты, мабуть нэ тилькы з малэнькымы. Тому и з нашымы бабамы на Прывози зможэ знайты спильну мову. А такэ, у нас чоловикив, ридко бувае, -- и с этой здравой мыслью поманил смотрителя диких животных к себе пальцем.

Викентий (так звали смотрителя), хоть и не был голодным на кормёжке хищных зверей, сразу оценил предложение. Вследствие чего, не задумываясь согласился, поставив лишь одно условие: не вмешиваться в его отношения с женщинами.

-- Они у меня всегда шёлковыми ходили. Особенно люблю работать с тигрицами, -- заверил он Хорунжего.

-- Добрэ, алэ и ты нэ жалийся мэни у такому рази, -- согласился с условием президент.

Короче говоря, на следующий день Викентий, получив лично от Хорунжего прозвище Балу, приступил к своим обязанностям. На него и налетел Панас в тяжёлых думах. Вика как раз, нагнувшись с банкой краски, хозяйственно метил номером очередной торговый лоток и от этого лёгкого столкновения был опрокинут на землю.

-- Пробач, нэ побачыв, що ты тут рачкы повзаеш. Новына мэнэ з пантэлыку зовсим збыла, а я вжэ тэбэ.

-- А краску мне кто вернёт? -- подымаясь, проворчал Балу, -- Чем теперь прикажешь мне инвентаризацию проводить?

Виновник поглядел на разлитую зелёную массу возле опрокинутой банки и проговорил:

-- Вика? Ну, що ты за людына така? Чы хиба в тэбэ мало банок з фарбою? Бубныш постийно: з кожнойи малэнькойи нэпрыемности гипопотама липыш. Та здалася тоби та фарба! Вона ж нэ в якэ поривняння нэ йдэ з тым, що оцэ зараз нэвдози я почув вид Морозко в сэнси нового прызначэння на нашому торговому простори.

-- А що ты там почув? -- пытаясь не очень удачно какой-то щебкой собрать обратно в банку краску, угрюмо поинтересовался завхоз.

-- Ты мэнэ, дружэ, дывуеш знову. Ты ж нэ остання администратывна людына на базари и повынэн уси важлыви новыны на Прывози одным з пэршых знаты. Нэвжэ нэ чув, що Сармата замисть Гали поставылы знову? Ёго Хорунжый тикы шо нам народным обранцям усим разом прэзэнтував майжэ, як свижэвыпэчэный кулич на Пасху.

Вика снова выпустил уже почти собранную краску из рук и очень тихо сказав какое-то слово, более громко произнёс:

-- Паня. Ты мне сегодня доставляешь неприятности одну за другой. Одну только краску два раза из-за тебя разлил, не говоря уже о твоём сообщении.

-- Так, выходыть, нэ чув? Та нэ пэрэймайся ты дужэ. Колы будэ часто тэбэ лупцюваты, звэртайся до мэнэ. Я швыдко организую слидчу комисию з нашых дэпутатив и дамо ёму такого прочухану, що вин забудэ дэ у нёго лива, а дэ права.

-- А ты думаешь он и сейчас уверен, где какая? Я лично в этом сомневаюсь, хотя полностью уверен: проверить это у меня будет не одна возможность.

-- Колы що, мы ёму и в цёму напрямку розкажэмо, пояснэмо и т. д. Щэ раз кажу: нэ пэрэймайся дужэ, та надийся на нас. Комисия нэ дасть тэбэ скрывдыты, -- заверил народный избранник и оставив завхоза с депутатской малой надеждой, поторопился с новостями на склад Карузо.

Балу поглядел ему вслед, расстроенно плюнул на лежащую истекающую краской банку и швырнув кисточку, тоже направился на склад, но к Волчку. Что-то их сближало в трудные минуты. Может хитрость и рассчёт, которыми они владели вдвоём довольно профессионально, прикрываясь один угрюмостью, а другой балагурством. Однако оба тянулись друг к другу именно тогда, когда возникали неожиданные трудности, коих на Привозе в плане торговых проблем, не то что каждый день -- каждый час, пруд пруди. К приходу завхоза Сашка уже был осведомлён о состоявшемся назначении и неспеша в раздумье потягивал за служебным столиком ,,Токай." Завидев Вику, завскладом, молча без всякого балагурства, серьёзно предложил тому место напротив себя. Балу угрюмо присел и из подлобья принялся познавательно сверлить Волчка взглядом.

-- Я не знаю, что там было у Хорунжего на уме, когда он назначал Федьку управляющим, -- не стал дожидаться сквозной дыры Сашка, -- Но я отлично знаю, что будет на уме у Сармата в связи с этим назначением. Первым делом, я думаю, он захочет подмять под себя всё, что на рынке подминаеться. А то, что не удастся переработать под себя, он постарается от этого избавиться с очень брезгливым видом, праведно утверждая на Привозе, что сие дурно пахнущее -- не его и ни когда им не было. А затем, со временем ещё и укажет, кто хозаяин продукта, если понадобиться дискредитировать кого-то неугодного ему из высшего эшелона нашей базарной власти.

-- Да, но этой нафталиновой реликвией правления народа пользуются у нас пока все, кто бы не стал у руля. Кроме того, она присуща не только Привозу, как ты говоришь, -- согласился Балу, -- хотя у нас, согласен, имеет особенно выраженый характер. Я слышал ещё Поганый говорил, что её нам завещали наши отцы и деды. А кто-то из ,,Малой земли даже очень ёмко и красочно сформулировал его, как ,,мочить в сортирах." Хорунжий, правда, старается изменить кое-что в этом методе: решился, вот, с Морозко на админреформу с этим базарным советом, народные избранники у нас объявились. Но всё это ерунда, потому как наш базар и Витькины демократичные изменения -- это две большие разницы. Так, что нового ничего ты мне Саша не открыл. Будем считать речевое вступление твоё завершилось и давай обстоятельнее думать, как нам противостоять сортирному наступлению в лице Аистовича.

-- Может у папы Лёни проконсультироваться? Он на противостоянии зубы съел.

-- Консультироваться -- это ты привык, сидя в тёплом месте на складе. А я привык решать и командывать. Ещё с зоопарка во мне это выработалось в отношениях с хищниками. Там по-другому не выживешь. Тем более Поганому сейчас не до нас с нашими сложными заботами. Он нынче, я краем уха слышал от Пини, в писатели ринулся. Книгу пишет о чём-то возвышенном.

Из дальнего, арендованного Бродом помещения в складе Волчка, показался Вася и завхоз с Сашкой приумолкли.

-- Как жизнь, Вика? Очень тревожная? -- подал руку чернокожий казанова.

И глядя, на чем-то недовольных собеседников, решил дружески поделиться своими тревогами. За десять минут Васиного весёлого монолога, Балу с Волчком узнали о всех успехах и несчастьях, постигших того за прошедшую неделю на весенних фронтах любви. Когда же Василий собрался завершить свою речь для поддержки духа товарищей последним оптимистичным примером, Балу вдруг невежливо проурчал:

-- На хрена ты нам, Вася, всю эту муть несёшь? У нас совершенно другая хозяственная проблемма и она абсолютно не стыкуется с твоими. Поэтому, если позволишь, будь добр, разреши нам её обсудить без твоего участия.

Невоспитанность завхоза довольно прилично покоробила даже Волчка, не говоря уже о Васе, который в остолбенелом негодовании потемнел ещё сильнее. На Привозе было всегда принято терпеливо выслушивать любые радости и невзгоды собеседника, будь даже простым покупателем. Такова была народная традиция. И Викино поведение могло быть оправдоно лишь одним, а именно недолгим его прибыванием на рынке и зоопарковым прошлым. Эту тему и пропедалировал мягко хозяин склада, что бы как-то успокоить обиженного, вежливо проговорив:

-- Новые люди, они поначалу, всегда чем-то отличаются от нас. Но вскоре всё одно становятся такими же, как и мы. Причём, ни что не может остановить этого процесса. Таков закон базара.

Мудрые слова Волчка почти успокоили возмущение Василия. Вследстсие чего, он положив ключи на стол чуть взволнованно сказал:

-- Отдашь Глории. Она вот-вот должна с обеда возвратиться. А я пойду пройдусь немного, чего-то солнышка весеннего захотелось, -- и уже открывая двери, поучительно добавил, -- Учись, Вика и хорошо учись. Сашку слушай внимательно, коль желаешь стать нашим базарным человеком. А то так и останешься чужим клиентом из зоопарка.

Отчитав, как ему показалось, крайне необходимое прощальное нравоучение, Вася с положительным чувством о проделанной воспительной работе вышел на встречу к солнцу. Весеннее светило сразу взбудоражило ему кровь, из-за чего он в ободрённом состоянии направился к своему фруктовому ряду. Подходя к нему, ещё издалека Василий отметил некоторую людскую скученность возле одного торгового места, сопровождаемую громкими, в основном женскими, голосами. Неторопливо присмотревшись и прислушавшись повнимательнее, Вася дополнительно отметил ещё и какое-то, пока не очень понятное ему, но явно затрудниетельное положение продавца свежих огурцов и помидоров азербайджанца Султана вместе с их общим начальником Моней Бродом. Спустя минуту, ему стала понятна суть конфликта -- она заключалась в ценообразовании овощей. И дело было в том, что на красиво сложеных помидорах и огурцах, красовалась яркая крупная надпись ,,Умань." Вот это и заинтересовало покупателей в плане того, почему выращенные на нашей родной украинской земле овощи, стоят дороже, чем к примеру испанские, не говоря уже о соседних массовых турецких (в овощном ряду, напротив, сильно манивших покупателей своей относительной дешевезной). В общем, как не старались Султан с Моней перевести в шутку вызревающий серьёзный конфликт, утверждая в один голос, что в стоимость входит наценка за патриотизм, покупателей почему-то базарный юмор не трогал.

-- Я же говорил Броду: это ж не наше профиль, на кой тебе эти овощи с деликатеса уманского? --где-то даже ответствтенно заволновался Василий, -- Мало того, что портятся быстро, так ещё и цена у поставщика ненормальная. Апельсинов-мандаринов полный склад. Торгуй заморскими фруктами и не волнуйся за убыток. Так, нет. Говорит: надо же и наше развивать потихоньку, народ на базаре должен обязательно потянутся за родным производством. Вот и потянулся. Теперь, возможно ещё, Вася получит гембель из-за тебя, Монечка неразумный. Припрётся какая-нибудь депутатсякая комиссия на склад с очередной проверкой в тот момент, когда ты -- начальничек наш обязательно, где-то затеряешься и Глории вдобавок ни за что достанется за орехи.

Тем временем от турецких овощей напротив, покупатели патриотично начали перемещатся к торговому месту со скандальным уманским товаром.

-- Женщина! Чего вы кричите? -- постарался безуспешно уговорить Султан самую нервную представительнцу слабого пола.

И Вася понял, что без его вмешательства дальше для его колег будет только хуже.

-- Весна! Поэтому и кричит! -- поэтично радостно нашёлся он во всю глотку с ответом. -- Птицы поют! Звери ревут! Люди кричат! Все чего-то хотят!!

Женщины сразу потеряли интерес к овощам, приняв Васино весенне настроение с традиционным базарным любопытством.

-- Ты это о чём, малыш? -- улыбнулась ему многозначительно роскошная одесситка килограммов за девяносто и возраста может на несколько десятков меньше.

Из-за этих её женских достоинств, Вася себя почувствовал как-то довольно неуверенно.

-- Весна, говорю... птички чирикают... зверюшки пищат от удовольствия, -- перешёл он на негромкую прозу.

-- Ну, а дальше-дальше, что там ты говорил про людей-то? -- принялась базарная матрона кокетливо приближаться к базарному дон Жуану.

Тот от этого, вообще, просто бесславно, прямо на глазах покупателей, моментально потерял свой весенний задор.

-- Ну, что ж ты молчишь, радость моя отыскавшаяся, -- продолжала входить уже в более близкий контакт опытная женщина. -- Продолжай, я внимательно слушаю с нетерпением. Как говорила моя учительница в школе: только в разнообразии цвета и света можно познать разнообразие в жизни или ты по-другому считаешь?

-- Птички меня ждут маленькие, хорошенькие такие, аж пять штук. И зверушка, почти такая же, дома, в общем, всего много-много, -- оставляя нижнюю пуговицу рубахи в руках большой зверушки и заправляясь, попробовал в ответ Василий изобразить добродетельного семьянина.

Однако, как известно, если женщина что-то задумала, она так просто дело не оставляет. Вследствие чего, мужчина сосредоточенным учеником прослушал:

Мальчик, мой черноглазенький. Хорошего много не бывает. Это я тебе с полной ответственностью заявляю уже, как преподаватель высшего учебного заведения. Будь внимателен здесь и особенно потом, когда у тебя, уверена, возникнет непреодолимое желание к познанию на частных моих уроках.

Приняв это к сведению, Василий ещё более настроился здесь послушать лекцию без близкого контакта и уверенно пятясь назад от настойчивого учителя, ненароком наступил кому-то сзади на ногу.

-- Слоняка слепая! -- визгнула Шурочка Доренко, толкая отступающего слушателя в спину прямо на лектора.

Василий, совершив быстрый вираж, сумел выйти из затруднительного положения и на этот раз, устойчиво оказавшись за спинами подруг психологов.

-- Ой, Шурочка! Посмотри! Это же наш профессор психологии по институту Эльвира Леопольдовна, -- обрадованно узнала студенческого наставника Танечка, -- Сколько ж лет это мы с вами не виделись? Кажется, четыре выходит? Ужас просто! А вроде, как вчера только начинали постигать под вашим руководством азы такого интересного и нелёгкого предмета, который в жизни просто природно необходим нам всем.

-- Здрасте, Эльвира Леопольдовна! -- мстительно лягнув Васю назад острым каблучком в колено, наконец обрадовалась и пострадавшая от мужской неуклюжести.

Пока Василий, что-то не по-весеннему бормотал, схватившись за ушибленную чашечку, женщины артистично на публике изображали, как это и полагается не только в Одессе, радость неожиданной встречи. Ну, а публичное нервное скопление народа, уже давно забывшее о помидорах, расслабленно наблюдало за маленькой типичной для Привоза сценой, где её актёры старались, как можно ярче исполнять свои роли.

-- Вася! Ты потеряешь массу знаний из курса психологии, отказавшись от частных уроков Эльвиры Леопольдовны, -- наставляла негра на будущее Корчинская, державшегося на безопасном расстоянии. -- Мы даже совместно с Шурочкой врядли сможем тебя так удовлетворить в этом отношении, как она.

-- Завершив с ней полный курс обучения, ты сможешь вполне конкурентно открыть на рынке такой же кабинет психологической расслабухи, как и наши, вместо того, чтобы сидеть в подвале грузчиком склада. И с такой необычной внешностью у тебя не будет отбоя ни от женщин, ни от мужчин. Не упускай случая. У тебя к этому явное призвание, говорю тебе, как опытный психолог, хорошо тебя познавшая, -- тараторила, принявшись тянуть несмелого Вася на сближение с профессором, Доренко.

-- Я сомневаюсь, что наши мужики уйдут от вас ко мне, -- отбиваясь, засмеялся тот, -- Главная программа и у меня, и у них в плане расслабухи, в общем-то, одна -- шлёпнул пузырь и в психологически востановился. А уж потом, иногда, для полной программы, ваши кабинеты изредка посещаем. Кстати согласись, меня одного на всех не хватит, как бы я не старался. Да и футбола по телевизору не напасёшься, если говорить о продолжении с каждым из них.

-- А мы Валечку Блюдце к тебе в ассистенты ещё дополнительно в помощь подготовим. Я полагаю он с радостью откликнется и всегда придёт на выручку, если футбола у тебя не будет хватать.

От новой идеи Танечки, у Васи округлились глаза и он с беспокойством произнёс:

-- Я тебя прошу, Корчинская, давай без вмешательства ЦРУ в этом вопросе. Я человек традиционнх рыночных взглядов на взаимоотношения между мужчинами и женщинами. И все эти их модерновые технические советы: кому и как, что делать -- это не для меня.

Рассуждая, Василий не обратил внимания, как женщины осторожно взяли его в кольцо, а когда обратил -- оказалось уже поздно, близкого ознакомительного педагогического с Эльвирой Леопольдовной избежать было уже просто невозможно. К счастью, мимо проходил Карузо и Вася в последней надежде прокричал ему:

-- Толян! Я уже иду! Извини, что опоздал. Не могу, вот, ни как от женских консультаций освободиться по психологии. Хотят меня вдобавок ещё и с профессором свести для повышения квалификации!

Карузо удивлённо, под смех публики, остановился. Однако, отметив какой-то вожделённый профессорский взор яркой одесской матроны, понял, что товарищ в опасности, раз просит о помощи, сочиняя небылицы. В связи с чем, Толик, не задумываясь оказал её, разгневанно, на чём свет стоит, понося Васю за опаздание. Через полминуты несостоявшийся чёрнокожий слушатель профессорских курсов был освобождён настырным малым, который не желая внимать ни каким педагогическим доводам, просто грубо ущипнул обойдя профессора за её обшируню территорию сзади. И когда та на мгновение переключилась в лёгком негодовании на маленького удальца, Василий его использовал по-максимому, тактично на зависть многим военоначальникам, прорвав окружение. После чего, не очень дружески помахав рукой гогочущим Броду и Султану, продолжил движение в свободном направлении, но уже ускоренным шагом, с догоняющим его Карузо.

-- Ты видел этих гусаков? -- обиженно заговорил Вася на ходу. -- Я за них, можно сказать, чуть не оступился с мужской психикой, а они публикой прикрываясь ржут только бессовестно, когда я в затруднении оказался.

-- Ну, на это, наверное у них была веская причина, -- попытался выяснить подробности Карузо. -- Я лично пока не врубился в чём дело, просто увидел, что ты в каком-то затруднении с большим количеством женщин и понял, что необходимо выручать, дабы ты в одиночестве не опозорил честь своего мужского мундира.

-- Это врядли бы случилось, -- бахвальчиво заявил освобождённый, -- Мы просто не сошлись лишь в некоторых нюансах. Но всё одно, ты Толян, настоящий друг. И поэтому приглашаю тебя на торжественный совместный обед по случаю нашего сегодняшнего дная мужской солидарности.

Толик, взяв Василия за руку, приостановил движение и с благодарностью внёс в приглашение небольшую коррективу:

-- Я в принципе без возражений, так ещё тоже не обедал. Но мне необходимо выполнить поручение Алёнки, за невыполнение которого она меня пилит с вечера до утра уже четвёртый день -- акалкам весенне-летнюю кое-какую амуницию необходимо купить на базаре, а я всё забываю, причём, не только их размеры. Вон, видишь, павильон ,,Сороконожка?" Я мигом, за минут десять управлюсь.

-- Дети -- это святое, -- согласился отец Василий. -- Я своим уже приобрёл всё, что надо, правада, в другом месте, сюда не заглядывал, -- и присмотревшись к павильону, заинтересованно спросил, -- А тут, что хозяйка озлоблённая мать-одиночка?

Карузо, уже было собрался сделать первый шаг, получив полное взаимопонимание товарища, однако заинтересованность колеги заставила его вопросительно обернуться.

-- Там написано впереди одной стороны слова ,,Сороконожка" -- детская обувь, а с другой стороны слова ,,Сороконжка" -- женская обувь. И всё. Понимаешь, в чём дело? Выясни, если сможешь, конечно, мою догадку. Так, на всякий случай. Возможно я потом с ней переговорю, мне удастся переубедить её в дополнительном выборе товара и она подобреет. Чего смотришь? -- вперёд! -- ободряюще хлопнул друга Василий, добавляя, -- Ты главное не стесняйся там с вопросами у продавщиц, будь смелее с ними, а я тебя пока обожду между теми рядами.

Указав рукой возле каких именно, Василий не дожидаясь дополнительных уточнений Карузо, изумлённого дидуктическими способностями товарища, расслабленной походкой отправился к месту ожидания.

В обеденное время покупателей на Привозе, как и на остальных рынках, почти всегда, наблюдалось относительно немного. Поэтому Вася под песню ,,Сорок пять, сорок пять -- баба ягодка опять," оптимистично весенне гремевшую из колонок соседнего павильона с бэушной аудио и видео аппаратурой, мог вполне перекинуться пару-тройкой слов со знакомыми продавцами без особого напряжение с их стороны. Под впечатлением песни (хотя, наверное, определённую роль в этом сыграло и недавнее столкновение с профессором психологии), Василий, как-то само-собой, особое внимание мимоходом уделил двум торговкам за сорок. Однако, не получив с их стороны надлежащего к нему отношения в плане женственности, не особо расстроился и дойдя до конца прилавочных пролётов, собрался было возвращатся в обратном направлении. Но тут его внимание привлекла незнакомая (и очень даже ничего сохранившаяся) реализатор бобовых культур.

-- Говорят: Бог любит троицу, -- решился про себя ещё раз испытать на женственность судьбу Василий, -- Может, хоть с этой старшой сестрой сегодня найду душевное соприкосновение.

Потерпев неудачу в этом смысле в двух прежних базарных случаях, Вася взялся за дело с творческим подходом. Для начала он, облокотился на углу прилавочного пролёта, с видом человека уединённого с какой-то внушительной сложной мыслью и парралельно стал бросать из двух своих выразительнейших глаз в направлении объекта, призывающие на помощь мученические взгляды. Естественно, симпатичная в годах торговка не могла не заметить страдания такого заметного на рынке мужчины. В связи с чем, с интересом принялась посматривать в его сторону. Чёрный казанова ответил на это усилением впечатления, дополнив к мученическим взглядам очень виноватые, но ослепительные улыбки. К его большому сожалению, давно опробованная им непрерывность беспроиграшного метода, была прервана подошедшими в объекту покупателями. Из-за чего Василий вынужденно впал в бесцельное наблюдение за парой голубей, один из которых успешно, опережая негра после влюблённых взглядов и улыбок, перешёл уже к следующей фазе: воркующе уговаривал свой объект, распустив крылья. Васе очень понравился танец влюблённой мужской птицы под, гремевшую на бис, песню о неувядаемости женщин. И после того, как покупатели освободили обзор, Василий ассоциативно внёс в свой испытанный метод импровизационную новинку. Взявшись за пуговицы нагрудных карманов своей рубахи и таким образом согнувши в локтях руки изобразив крылья, он принялся неспеша оборачиваться вокруг своей оси, часто повторя бархатным низким голосом: сорок пять, сорок пять... А что бы торговка не сомневаясь поняла, что она является сейчас голубкой его весенней мечты, Вася для полного сходства, переодически приподнимал в танце ,,крылья" с посылами поцелуев (штук по пять в секунду) своими крупными губами. И заодно указывал, сверкающим любовью взором, на явно опережающих людей природной целеустремлённостью птиц. Симпатичная сорокопятка за прилавком, наблюдая за происходящим, стала вопринимать ситуацию с многообещающим весёлым любопытством, поглядывая то на Васю, то на голубей хохочущими сочувствующими взглядами с явными ,,чёртиками" в глазах. Базарный дон Жуан правильно сделал вывод, что настал и его час поближе в теме поворковать и принялся в неспешном верчении приближаться в своей голубке. Та уже была готова к этому и так заливалась смехом, что на неё и Васю начали с интересом взирать соседи по торговле. Казалось ещё немного и чёрный птичий танцор близким воркованием окончательно добьётся безотказной благосклонности объекта. Но тут импровизационная Васина танцевальная новинка дала катастрофическую осечку. И вся беда возникла в целеустремлённом, опережающем людей, природном зове у птиц. Сотворив своё завершающее весенне дело на глазах у торговки, голубь с обычной мужской бесцеремонностью, оставил ненаглядную с её дальнейшими проблемамми наедине и шустро (скорее всего временно) улетел по личным делам. Причём, даже ни чего объясняюще не проворковав любимой в наступившей разлуке. Такое его поведение напомнило женщине за прилавком о всегда наступающей прозе жизни после её поэзии. Поэтому Вася тут же щедро получил её на опережение в виде двух кукишй из под прилавка.

-- Сороко пять, сорок пять..., -- замедлясь, остановил он приближение, и поняв всю безнадёжность, и танца, и воркования, прокоментировал тихо-песенно для себя, -- Баба с климаксом опять.

-- Там два одиноких грузина торгуют, брошенных одесскими жёнами, -- вывел его из лёгкого оцепенения Карузо.

-- Какие ещё грузины? -- подавленно обернулся Василий, забыв о поручении.

Толик старался сдержать смех, но это ему удавалось плохо.

-- Ну, ты ж просил прозондировать, кто хозяйка в ,,Сороконожке?" Вот, я и узнал: магазин в большой тоске давно держат два здоровых мужика из солнечной братской Грузии, которым наши рыночные бабы до отвращения успели насолить. Ты ж это хотел узнать?

Васю не на шутку разозлили сегодняшние неудачи и он с обидой сказал в смеющиеся глаза товарища:

-- Толян, меня интересуют одинокие женщины, а не одинокие грузины. И ты это прекрасно знаешь. Целый день одни неприятности, так ещё ты со своими шпильками в самое неподходящее для меня состояние. Показывай лучше, чего ты там купил, да будем думать как нам и где отобедать без женских конфликтов.

-- А ты, шо на территории вмазать хочешь? Могут же донести, если засекут. Рабочий день-то ещё не заканчивается?

Леди Га с подругами из движения ,,За формами порядок," вот уже полгода билась с мировой, как она говорила, алкогольной напастью, которая по их мнению особенно укоренилась именно на Привозе.

-- И если мы здесь все дружно возьмёмся одним женским фронтом против этой чумы двадцатого первого века, то за нами, я уверена, в эту борьбу включится всё наше слабое человечество планеты, -- каждый раз утверждала управляющая, упорно открывая каждый месяц, где только придётся, очередной месячник борьбы с мировой напастью.

Однако алкоголь на главном одесском рынке, как мафия на планете, были дружно бессмертны, даже несмотря на некоторые успехи в этом направлении во время базарной революции. Нет, выпивать конечно стало на рынке сложновато, особенно на глазах прекрасной половины Привоза, да ещё и на рабочем месте. Такая вольность беспощадно каралась леди Га большими штрафами. Именно об этом и напомнил Васе более осторожный и ответственный завскладом.

-- Не трясись, Карузо в своей должности. Бабья власть ушла на отдых и сама сейчас, наверное, где-то заливает горе, -- успокоил тот и в подробностях рассказал Толику о ненароком подслушаном утреннем разговоре между Волчком и Балу.

Толик не стал выяснить по-женски подробности, а лишь по-мужски коротко сказал:

-- Тогда пьём. За такое надо выпить.

Вася, улыбнувшись, догадался, что продолжение неудачного дня может завершиться на высокой ноте. Долгое ответственное воздержание колеги являлось тому веской перспективой. Короче говря, когда Вася осторожно поинтересовался в магазине сколько брать пузырей сухаря, лишь безразлично махнул рукой, заметив:

-- Я сегодня, получается, освободился от оков, которые собственноручно повесил на себя в своём подвале. Считай, чуть ли не полгода из-за этой идиотки на сухом пайке с редким партизанским употреблением под женским надзором, -- чем дополнительно убедил товарища в удачном завершении рабочего дня.

-- А куда пойдём? -- загрузившись всем необходимым к обеду, поинтересовался Василий. -- Хочется где-нибудь на воздушке весеннем. А у тебя на складе, наверное, Матильда вместо Пани депутатские часы отрабатывает.

-- А кто ж там будет, коль я с тобой тут, а наш избранник, как всегда, дурью мается на каком-нибудь заседании совета, комиссии или комитета? -- задумался, соглашаясь, Карузо.

Перебрав все солнечные варианты, таварищи всё-таки пришли к выводу, что для мужского обеда весной лучшего места, чем ,,поляна" перед складом Толика, на Привозе, пожалуй, не найти.

-- Тогда будем выкуривать Матильду, но тебе придётся где-то покантоваться с грузом полчасика, пока женщина соберётся, -- вопросительно поглядел Карузо. -- Как говорится, немного терпения, мой друг, и мы в полном комфорте продолжим его начало.

Вася немного недовольно бросил взор на приличный кулёк в своей руке и предупредил:

-- Только не больше, а то кроме твоего снятия оков есть ещё на Привозе есть и другие праздники, и притом не менее значимые.

Дойдя почти до цели, товарищи расстались, договорившись, что Карузо подаст положительный сигнал сообщением по мобильному. После чего, Василий в очередной раз принялся слоняться между двумя торговыми рядами. Правда, на этот раз абсолютно бесцельно в предчуствии высшей ноты. Через двадцать пять минут положительный сигнал был подан и Вася, облегчённо вздохнув всей грудью, торопливо потянулся к складу. Толик встретил его сидя уже на одном из трёх приготовленных ящиков со стаканами в руках:

-- На пять минут досрочно!

-- Молодец, -- похвалил Вася, присаживаясь напротив и выкладывая содержимое на средний ящик. -- Давай, рассказывай, как удалось добиться такого успеха, Матильда-то не простая женщина, на мякине, ведь, не проведёшь.

-- Да отослал её к Алёнке с тем, что купил для акалок. Говорю: языками за одно почешете по-женски, расслабишься. А то здесь совсем уж со мною мычанием с предлогами начала общаться из-за отсутсвия общих тем.

-- Разумно, разумно, -- подымая налитый стакан повторно похвалил Василий и произнёс тост, -- Давай за то, что б мы им не мешали, а они нам.

Карузо уже пил и поэтому лишь согласно закрыл глаза.

-- Хорошо! -- жадно наливая по-второму, мечтательно поделился он впечатлением. -- Так бы каждый день, да в такую погоду -- до пенсии согласен бы тут работать.

Вася не спорил, а толкько посоветовал беря редиску:

-- Ты после третьего закуси, а то весенне солнышко по чайнику шибанёт давлением и твоё бледное, окрашенное подвалом мурло, будет как у этого овоща, пока не почернеет, как у меня.

-- Не помру, -- выпив второй, убеждённо произнёс Карузо. -- И цвета такого, как у тебя тоже не дождёшься, потому что в относительном тенёчке сидим, -- и жизнерадостно вскочив, заботливо проговорил, -- Обожди жрать немытое. Не в Африке же живём, воды кругом полно. Не дай Бог, холерой ещё заболеешь. Я слышал, негритянские племена особенно к ней восприимчивы.

Василий застыл с редиской у рта, глядя как Толик возбудждённо понёсся в подвал:

-- Надо же, как его зацепило двумя стаканами. Мне бы ни когда в голову не пришло бежать в подвал за водой для мыться редиски, когда бутылки на столе шепчут о раскрытии. А он, видишь, даже вспомнил откуда-то про мою слабую противохолерную защиту. А раньше такого не бывало, не замечал. И что с людьми творит непьющее время? -- поразмышлял с беспокойством негр, захрустев весенним витамином, который предварительно гигиенично вытер о штанину.

Когда Карузо показался с ведром вместе и баяном под мышкой, Василий озабоченно обратно застыл, но уже с также гигиенично о штаны обработанным огурцом:

-- А аккордеон на кой тебе щас здесь? Мы ж только ещё начали, шо б поддержать себя музыкой. Или помыть его решил, шо б успел высохнуть к песням?

-- Тёмный ты, Вася, как сто моих складских подвалов. Не знаешь даже, что современные баяны не моются, а только тоскливо высыхают со временем, если музыкально не поют. Наверное, так было и с их древними тёзками -- понял, необразованность инструментальная?

-- У тебя нет ста подвалов, -- поправил критику товарищ. -- Да и один тут на базаре не лично твой. А поэтому не можешь знать степень моей темноты. Хотя, насчёт музыкальных инструментов, в общем, ты прав. В этом я близко не волоку, почти так же, как ты близко в наших базарных женщинах.

-- Здорово, пацаны! Чем угощать будете? -- оказавшись случайно на поляне, сразу профессионально поинтересовался новый главный милиционер Привоза Юлий Луцык.

-- Чем богаты, тем и рады. Сам видишь, на ящике не бар Меркеля с выбором. Тяни, вон углу ящик и присаживайся, -- пригласил Вася новичка.

-- Да, я совсем не это имел в виду, -- оправдался с ящиком Юля, -- Просто, как человек новый на базаре, хочу лично найти индивидуальный контакт с народом.

-- Компанейский парень? -- обратился к Васе Карузо.

-- Это у них в милиции у всех, -- согласился тот. -- Правда, Белалошадь немного отличался от братвы, чего-то там закрывался в кабинете от всех на три дня. Но всё одно, я не помню, шо б он хоть раз отказался лично, индивидуально поконтактировать с народом, особенно, когда у того было с чем.

-- Трудно ему будет на ,,Малой земле." Народ там суровый, морально устойчив, выдрессирован Шляхиным так, что наша леди Га только мечтать об этом может, -- налил в стаканы Толик и подавая милиционеру стакан, предостерёг, -- Смотри, не отрывайся сильно от народа. Старайся быть с ним на базаре всегда рядом и он тебя не забудет. А то будешь потом мучаться в одиночестве по три дня, как твой предшественник, где-нибудь на чужбине охранником рядовым.

Бывший главный милиционер Привоза после революции, вынужденно ушёл на досрочную пенсию, не выдержав сверх натянутых отношений с высокоморальной новой управляющей. Полное неприятие антиалкогольной борьбы с постоянными угрозами леди Га ввести на рынке общественные женские, так называемые, ,,батальоны смерти" для наведения базарного порядка, нанесли огромный психологический удар по устоявшемуся десятилетиями пониманию жизни Белалошади. Надо сказать, держался он изо всех сил, чтобы дотянуть до желанного пенсионного срока. Но всё-таки, как-то в один из своих традиционных трёх дней сорвался. Щедро раздарив всё, что можно было из личного кабинета своим сослуживцам, их начальник достал из сейфа последнюю бутылку виски, написал рапорт об увольнении и опоржнив её, смело еле передвигая ногами, отправился с официальной бумагой к своему непосредственному начальству в горуправление. Рапорт удовлетворили и даже, учитывая заслуги перед Родиной с почётом отвезли заслуженного домой на заслуженный отдых в дежурном газике, разом с экскортировавшим нарядом. Отдыхал Белалошадь недолго. Пенсионные деньги заканчивались быстро, жена озверела, дети традиционно говорили всё время ,,дай" и бывшему менту быстро пришлось по какому-то большому знакомству устроиться рядовым служакой в охрану ,,Малой земли." И только здесь он понял, что потерял, покинув родной Привоз, который обильно и причём, бесплатно кормил его семью, также поил его, и всё это не считая жалованья. На ,,Малой земле" в охране тоже и взятки брали, и приворовывали прилично, где плохо лежало. Но всё это делалось без души, без щедрой открытости, с какой-то животной боязливой оглядкой по сторонам. В связи с этим, Белалошадь в растерянности, пытаясь где-то изменить манеру поведения своих новых сослуживцах, поначалу принялся даже с несвойтвенной ему доброжелательностью хлебосольно угощать их. Однако, те от этого начали со временем его только избегать, заподзрив в бедняге засланного ,,козачка." В общем, как предположил Карузо, трудно было бывшему милиционеру Привоза прижиться на новом месте. С одной стороны, вроде бы, все свои по милицейскому складу ума. А с другой, как бы там не было, базарная школа жизни намертво закрепилась в душе Виски.

Юлий принял к сведению пожелание товарищей за стаканом, не отрываясь от народа просто и буквально. И где-то через час, Васе пришлось безать за следующией батареей сухаря. Ну, а через два, Карузо вследствие с большим количеством навалившихся тостов-праздников, растянул меха баяна. Весеннее гулянье, скромное по своим масштабам, но грандиозное по своим поводам, Толик, уже полностью освобождённый от оков, открыл песней о чудесах природы. В ней припевно, причём очень настойчиво утверждалось, что в году оказывается три месяца лета, три месяца осень, три месяца зима и почему-то вечная весна. Товарищи с большим уважением ознакомительно выслушали первый куплет и на втором, решив не оставлять исполнителя одного в этой музыкальной непонятке, вместе с Карузо собрались в некоторых сомнениях туттийно подчеркнуть вечное и нетленное. Однако, когда друзья солидарно набрали всей грудью воздух, что бы в этом припевно убедить самих себя, у Василия в последний момент категорично, что-то щёлкнуло внутри полным несогласием и он, положив руку сверху на баян, остановил движение меха.

-- Ты чего? -- недовольно спросил Карузо.

Он ужасно не любил, когда его останавливали во время исполнения, наверное даже больше, чем когда Эгма отбирала у Васи прямо из уст двадцать пятый стакан сухаря.

-- Обожди, -- ивинительно в каком-то мучительном умственном поиске попросил негр, -- Всего полминутки и щас я всё исправлю.

Толик поглядел на Луцыка и тот в недоумении сдвинув плечами, взялся молча наливать в стаканы. Не мешая товарищу в думах, Юлий, приводняв свой, предложил Карузо не терять попусту времени. Толик, осмотрев, очень сосредоточенного на чём-то Васю, пришёл к выводу, что тот не даром остановил пение и принял предложение. Полминутки растянулись на все пять и Луцык стал снова наливать Карузо. Выпить повторно вдвоём они не успели. Василий ожив, хлопнул рукой сверху по инструменту и радостно поведал в просьбе:

-- Всё! Нашёл! Маэстро, прошу исполнить перед припевом инструментальное вступление. А дальше я пою один, а вы слушаете.

Предстоящее сольное выступление негретянского певца сильно заинтриговало слушателей. Вася, между тем, шлёпнул не свой невыпитый стакан вина, поднялся, стал в позу выдающегося исполнителя и попросил:

-- Стартуй меня в поэзию, Карузо. И так, шоб моя песня вышла из меня не хуже, чем она была с тобою.

Толик сразу же безотказно в баянном запеве отозвался на храбрый творческий поступок друга. То, что затем проорал в припеве Василий не могло оставить равнодушным ни кого. Вариант песни Мартынова о чуде природы базарный Робсон трактовал по своему довольно оригинально. А что самое главное, очень приближённо к жизни. Вследствие чего, был принят товарищами на ура и во всю глотку поддеражан ими в повторном исполнении припева. Но когда Вася по-третьему разу проревев вместе с друзьями бисовку:

-- Три-и ме-есяца Ленка! Три-и ме-есяца Олька! Три-и ме-есяца Зинка, -- резко, профессиональным дирижёрским жестом попросил всех с баяном замолкнуть, дабы лично апофеозно после паузы поствить точку в сообщении о том, чтобы уж абсолютно ни кто не сомневался в новом чуде, которое выражалось заключительными словами модернизированного припева, -- А Вер-ка ро-ди-ла! -- на поляне очень не кстати появились две особы прекрасного пола.

-- Женщины! -- как ему показалось, оптимистично угадал Луцык.

Однако Карузо, тяжело вздохнув, грустно внёс лёгкую поправку:

-- Это не женщины, Юля. Это наши жёны.

Луцык ещё не был женат и не знал, что в некоторых моментах женщины и жёны -- это две большие разницы. Поэтому он не удовлетворившись пояснением Толика, вопросительно посмотрел на застывшего с открытым ртом негритянского певца.

-- Карузо придумал. А Вася только спел, -- очень честно глядя на супругу, после короткого лихорадочного размышления, благородно отдал он другу посредническое авторство опуса Мартынова.

Товарищ не был готов к такому творческому альтруизму и недоумённо заморгав, уставился на посредника. Однако встретив его молящий взор, не раздумывая пошёл сегодня второй раз ему на выручку и молча сильно согласно мотнул головой. К этому времени на поляне появилась третья женщина, не обрадовав этим даже нового милиционера Привоза.

-- Я же сказала: точно квасить собираются. Дуру из меня хотел сделать кумонёк мой. А я глаза его сумашедшие увидела, сразу сообразила: не просто он меня к Алёнке с покупками отсылает, что-то тут не так. И с Панасом уже точно таким макаром договорились выкурить меня со склада для безмятежного пьянства, -- где он, кстати, прячется? В подвале как всегда? А ну, выходи, подлый трус! Рано или поздно всё одно сдаваться придётся! -- в ореоле массы женской догадливости, решительно направилась к лестнице склада супруга ни в чём не повинного мужа.

-- Да, нету его там, слово офицера. У нас тут класссический вариант -- трое, -- остановил правдивым молодым голосом Юлий напористость Матильды.

Та доверчиво остановилась, профессионально поинтересовавшись:

-- Не женат ещё? Врать будто бы нам бабам на каждом шагу вроде не научился, по голосу слышу, офицерская честь пока не позволяет. А где ж он тогда, депутат мой, вечно пропащий.

-- Нет его здесь! И близко не было! -- рявкнул неожиданно нервно Карузо. -- У тебя скоро, как у леди Га антиалкогольная ,,манечка" начнётся на каждом шагу. Слава Богу, что ту психопатку Хорунжий в шею погнал, так на тебе -- эта начинает заезжать. Из-за пару стаканов сухаря презентованных милицией за дружбу с народом, как ненормальная всех жён по тревоге собирает.

-- Ты выбирай выражения. Я не посмотрю, что здесь милиция находится, -- грозно предупредила Берегиня и обратившись к Луцыку, строго спросила на женский детектор правды, -- Он не врёт, что это ты приволок пойло?

-- Если здесь мало и надо ещё, я без лишних разговоров готов добавить, -- умело для неженатого ушёл от прямого ответа тот.

Его предложение не нашло поддержки с женской стороны и Толик поняв, что праздник испорчен безнадёжно, подытожил:

-- Ну и сиди теперь тут сама, раз всё настроение испортила, выжидай в своей ,,манечке" Паню, возможно порадует чем. А мы катим отсюда с нашими любимыми супругами по хатам. Юлий, к нам в гости хочешь?

Главный милиционер осмотрев строгие лица жён, догадался, что с их стороны приглашения сегодня врядли дождёшся. В связи с чем, не накаляя обстановку, произнёс:

-- Да, как-нибудь в другой раз, друзья. Дела меня ещё ждут некоторые, чтобы по полной программе с народом знакомиться лично.

После чего, взяв непочатую последнюю бутылку (не проподать же добру) и извинясь от имени милиции перед перед каждой женщиной, одиноко покинул поляну в неторопливых размышлениях о сложностях семейной жизни. Вскоре с этим багажом он появился перед своим кабинетом, где его у дверей поджидали, под присмотром Москаля, баба Дуня и баба Вера.

-- Кого и для чего ждём? -- служиво поинтересовался Юлий.

-- Докладывай, как ты терроризируешь ветеранов труда, -- дала команду команду конвоиру, на которую опережающе отозвалась подруга:

-- Всю жизнь, когда ещё вас двоих и на свете не было, мы отодавали своё здоровье и в жару, и в стужу на благо нашего Привоза. И вот, наконец, дождались от юного поколения благодарности...

Москаль, уже зная старушек несколко лет, даже не пытался встрять со служебной версией до завершения доклада торговки, клеймящего лично его, а заодно и всё юное поколение милиции в бездушном отношении к нуждам ветеранов. Луцык же, только сейчас познакомился с преклонной в годах неувядаемой славой одесского базара и чтобы продолжить знакомство в более привычной обстановке лично, открывая двери, приказно прервал:

-- В кабинет, бабульки. Там будем разбираться с вашим горем.

Слово ,,бабульки" неприятно резанули слух ветеранов. Однако, замеченная бутылка в руках начальника смягчила протестную реакцию и они молча выжидающе вошли в кабинет.

-- Садитесь, -- почти гостепреимно пригласил начальник милиции.

Баба Дуня хотела в ответ произнести, вежливое в таких случаях на базаре ,,спасибо -- успеем," но подруга снова опережающе уверенно проговорила:

-- Присаживайся, Дунь. Не волнуйся -- это не угроза. Просто он новый человек на Привозе и ещё не обтесался кому, когда и что говорить.

Луцык, рассеяно достававший бумагу из ящика стола, как-то не обратил внимания на сказанное и вступительно после того, как положил листок на стол рядом с бутылкой, сухо протокольно произнёс:

-- Фамилия.

-- Чья? -- поинтересовалась сообразительно первой баба Вера, потому как подруга уже тормознуто не отрывала взгляд от сухаря.

-- Дл начала Ваша, -- оформляя милицейский документ, исподлобья буркнул Юлий и отметив всепоглащающий взор бабы Дуни, спрятал бутылку в ящик.

Ветераны догадались сразу, что такой негостепреимный жест в милицейском участке на Привозе ничего хорошего им не сулил. В связи с чем, баба Вера возмутительно-расстроенно ответила:

-- Одесская народная.

-- А без заумных примитивных загадок -- можно? -- сложно признался Луцык. -- Я ведь членом одесской команда КВН никогда не был.

-- Заметно невооружённым взглядом даже слепым, не то, что глухим, -- пристыдила сложно милиционера пришедшая в себя баба Дуня. -- Я бы ещё подумала, что ты недавняя жертва реадмиссии, родом где-то из Бангладеш. Да цвет твоего лица не позволяет сделать этот уверенный вывод -- красный больно. Как у главного индейца из фильма ,,Следопыт" -- правда, Вера?

-- Фамилия какая! -- хлопнул нервно и коротко Юлий ладонью по столу.

И тут же получил от ветеранов длинное откровенное в ,,обратку."

-- Какая-какая? Рабинович моя фамилия! -- Для начала просветила баба Вера, -- Да мы сколько здесь работаем, а такого хамства не помним со стороны правоохранительных органов! Даже Белалошадь, жмот природный, не позволял себе убрать бутылку со стола, когда его заставали с ней в одиночестве...

Ухмылка моментом исчезла с лица Москаля. Да и ухмылялся он, можно сказать, от уверенности, без всякого злорадства. Просто ошибку начальника подчинённый отметил сразу и лёгкое веселье на него нашло из-за предсказуемой реакции задержанных. Младший милиционер знал, что дальнейшее распространение базарного возмущения торговок, грозящего для Луцыка обсолютной потерей авторитета, который он старался изо всех сил заработать на Привозе, можно пресечь лишь мирными переговорами. Поэтому он, вытянувшись по стойке ,,смирно," громко рявкнул:

-- Разрешите мне высказаться по этому делу!

Каждая женщина в любом возрасте любит мужскую строгость, выправку и дисциплину. Вследствие этого природного нюанса, ветераны прекрасного пола обернувшись, на секунду залюбовались молодцом и баба Вера затем от имени всех, почти миролюбиво произнесла:

-- Разрешаем, красавчик та наш, разрешаем.

-- Тогда вот, что я предлагаю. После разбора нарушения, из-за которого мы, товарищи, все здесь собрались, предлагаю закрепить наше мирное сосуществование путём ликвидации предмета вызвавшего столь неоднозначное понимание его применения. Как вы смотрите на такой выход из сложившейся трудной ситуации?

Вопрос главным образом касался базарных торговок, но слово начальника тоже было не последним и он мудро произнёс первым:

-- Я в общем-то ни чего не имею против -- против такого исхода решения. Но всё же давайте для начала разберёмся для чего мы первоначально тут собрались.

И Москаль, развивая мирный успех, не отдавая инициативу ветеранм, мягко поведал проблемму их присутствия в отделении у дверей его начальника. К большому удивлению Луцыка, как оказалось из очень дипломатичного рассказа стража порядка, это вовсе не он привёл старушек в участок, а скорее наоборот -- те пожелали искать правды у начальника милиции за сделанное Москалём строгое предупреждение о невозможности торговли семечками на проезжей части дороги, пролегающей возле самого Привоза. За что получил в ответ от безрассудных тороговок, что это не его собачье дело (мол, он не ГАИ и вообще, это не его территория). В связи с этим, ветеранами дополнительно был сделан уверенный вывод с добрыми пожеланиями, из которого следовало, что Москаль немедленно, не распугивая покупателей, должен катиться ко всем чертям в своё ментовское убежище, пока не травмирован случайной машиной. Конфликт возможно и не достиг бы чрезмерного накала, однако ему предшествовала жалоба Пини. Тому надоело выслушивать около въездных ворот, возле которых расположились баба Дуня с бабой Верой, яркие выражения от водителей по поводу женских помех в возможности доставки товара на рынок. Этого нельзя было сказать о ветеранах. Старушки с явным удовольствием очень вычурно и многословно отвечали на все претензии. А потому стражу порядка ни чего не оставалось делать, как очень тактично с огромной выдержкой довести торговок до белого каления, в результате чего, оказались: освобождённое место на проезжей части, оставленные на строгое сохранение Пине торбы с семечками и неосвобождённый Москаль. Его баба Дуня с бабой Верой, взяв крепко под руки, повели в отделение милиции на Привозе с жалобой начальству, как они выразились:

-- За терзание пожилых душ при исполнении служебных обязаностей.

Выверенный доклад подчинённого начальству торговки, в общем, выслушали спокойно, в некоторых местах даже согласно кивая головами. Лишь в одном месте они было заерепенелись, когда Москаль оправдательно поскриптум ляпнул:

-- Но должен же я был им спасти как-то их жизни и здоровье? Не все ж водилы могли выдеражть.

Здесь старушки жёстко опротестовали резюме милиционера, заявив, что это он должен им по гроб благодарен, оказавшись сейчас в отделении целёхиньким и живым. Однако вовремя возвращённая на место Луцыком бутылка вина, снова отвлекла старушек от развития протеста. И на этом, можно сказать, конфликт стал стремительно угасать благодаря основному предмету обиды ветеранов. Когда же Юлий вдобавок достал из сейфа ещё и поллитра ликёра, приобретённого им для неожиданных случаев (вроде появления в кабинете какого-нибудь нежданного женского начальства), ситуация стала за столом вполне контролируемая милицией. Ветераны даже с полным пониманием отнеслись к появлению крайне чем-то озабоченного Морозко и после непродолжительной паузы, смело забрав остаток ликёра, отправились в отличном настроении на выход.

-- Чего эти старые ослицы так довольны? Ты, что их завербовал на тайную опалчиваемую службу к себе? -- пропустив посетительниц, а затем и Москаля, поинтересовался Игнат Игнатыч.

-- Они очень независимы для такого. Просто нахожу лично контакт с народом, -- ответил Луцык и приглядевшись к спикеру, догадался, -- Что, пробелы с назначением Федьки начинают мучать непредсказуемостью?

-- Не то слово, Юлий. Такого финта от Хорунжего с этим мясным чудом без согласования со мною, я не мог предположить даже в самых длительных своих рассчётах по внедрению административной реформы на рынке. Я просто в полной растерянности нахожусь. Всю тактику необходимо менять. А время-то идёт?

-- На то он и бухгалтер по образованию, шоб морозильщиков из холодильного цеха обсчитывать и на кукан сажать, -- грубовато под воздействием спиротного проговорил милиционер.

Его грубость нанесла ещё больший удар по душевному состоянию спикера и он с обидой напомнил:

-- Не забывайся, Юля. Мы с твоим отцом в моём цехе начинали. И я тебя сюда протежировал в горотделе всеми силами по его просьбе. И лишь благодаря моим старым связям по комитету госудраственной благотворительности, ты хамишь мне тут.

-- А в чём мне здесь особенная лафа по-твоему? Взяток я, как и ты не беру. Работа -- главрач ,,Слободки" позавидует. Вон, чтобы двух старух утихомирить пришлось две бутылки с ними сандалить, причём можно сказать из личных запасов. Не говоря уже о моральном ущербе. Ты вот, опираясь на свой жизненный опыт, скажи: где подобное честный милиционер выдержать может?

-- А ты не нервничай главное, Юля. Терпи и Господь тебя вознаградит обязательно. Ведь мы с тобой не каки-нибудь там коррупционеры дешёвые, а устремлённые в будущее, где нам предстоит, честно и правдиво перед людьми, повелевать.

Луцык, прищурившись, пригляделся к товарищу отца.

-- Ты куда накатываешь, Игнат Игнатыч? -- так ничего и не высмотрев, попытался проясниться начальник милиции. -- Я в генералы тут врядли дослужусь. Да и чего генералу на Привозе делать-то, сам подумай. Так, что не пудри мне мозги честным, правдивым, большим-будущим повелеванием. Сам, наверное, хотел серым кардиналом тут стать с помощью своей админреформы, да Хорунжий прозорливо расстроил планы, погнав леди Га самостоятельно. А ты теперь, углядев во мне молокососного лоха, затеял новую игру, в которой я должен сыграть определённую роль. Или я, зная тебя хорошо, ошибаюсь?

Морозко с затаённым честным недовольством засмеялся. Но отвечать сыну товарища по холодильному цеху, что-то надо было. Из-за чего он, немного покашляв, опытно в задумчивости произнёс:

-- Молодость, молодость и ещё раз молодость. Чрезмерно бьёт она в тебе огромным необдуманным фонтаном, Юлий. Даже, если ты понял что-то и твёрдо уверился в правоте своего понимания, аксиомно-неразумно оповещать в этом сразу своего собеседника, пусть даже друга твоего отца. Хотя, ты ж понимаешь, что тебе я зла не желаю. Просто пришёл к тебе, как к сыну друга за помощью. А ты, не выслушав до конца, по-бабьи громогласно делаешь поспешные выводы о моём базарном интриганстве. Не ожидал от тебя -- честно говорю, не ожидал.

С этими словами Игнат Игнатыч всем видом впал в крайнюю молчаливую печаль.

-- Ну, да ладно тебе, не морозься сильно -- сам и меня, -- в память о безкорыстной папиной дружбы, сделал в ответ неловкий вид честный милиционер. -- Возможно я и в чём-то перегнул по жизненной неопытности, но сам ведь тоже виноват -- привык я, что ты постоянно крутишь с пользой для себя и прикрываешься другими, --и для полного очщения совести полез в сейф и достал оттуда второю бутылку, на этот раз с названием всемирно прославившегося городка из винницкой области.

Морозко с удовольствием пошёл на встречу шагу Юлия. В свзи с чем, достала такой же ,,Немироф," но только с перцем.

-- За твоего папу, -- предложил он первый тост и на втором, заметив, что сын товарища уже под заметным градусом, хватко перешёл к делу.

На следующий день Аистович был официально вызван в базарное отделение милиции. Где в обширном негодовании узнал о многих проблеммах, грозящих ему на рынке, вследствие двух своих судимостей.

-- Пока я здесь работаю начальником милиции, я не позволю, чтобы на Привозе работали люди с тёмным непонятным прошлым, -- очень строго, для непоколебимости нацепив в кабинете фуражку, гремел Луцык. -- Где справки о погашении судимостей, не говоря уже о печатях в паспорте! Где копии протоколов решений суда об амнистии и пересмотре твоего дела, как ты утверждаешь? Ты, что тут всех за идиотов держишь! Да, про твои уголовные статьи с базарным сопровождением по Привозу легенды ходят, сродни фильмам ужасов! Ты, хоть про это знаешь?

И Юлий, для верности слова, красочно поведал одну из них, согласно которой нынешний преуспевающий предводитель ,,партии легионов," заодно и солидный управляющий рынка, перед тем как попасть на всемирно известный рынок, оказывается замочил бедного донецкого евврея Аистовича прямо в его ювелирной мастерской. После чего, ювелирно разделал тело, тщательно упаковал его и вместе с захваченным золотом и драгоценными камнями прибыл в ничего не подозревающий славный город Одессу. Ну и всё это зарыл в потаённом месте на бывшем еврейском кладбище возле тюрьмы. На вопрос, вытаращевшего глаза, Федьки:

-- Почему именно там? -- Юлий (правда несколько путано) спокойно просветил его общественным мнением, утверждавшим, что таким образом Фёдор по-видимому решил похоронить не только тело, но и его еврейское прошлое. Ведь управляющий сам же не раз говорил, что он украинец, хотя, вот в паспорте указано, что белорус. Выходит, еврейская фамилия к этой славянской паре уж и совсем ни к чему. Так, что всё вполне объяснимо.

Логику народа Привоза Аистович изучил уже довольно прилично. И не особенно удивился выводу преподнесённому от его имени начальником милиции. Однако всё остальное, преподнесённое им, довольно сильно встревожило управляющего. В связи с чем, он собравшись с духом решился свалить всё на предшественника Луцыка, заявив:

-- Послушай, Юлий, Белалошадь же всё проверял. У меня всё чисто, как у Ленина в мавзолее. Неужели ты полагаешь, что человек сидевший в твоём кресле до тебя, пустил бы меня с поганой ксивой и родословной на наш добропорядочный рынок?

Луцык примирительно снял фуражку, вытер обратной стороной ладони слегка вспотевший лоб и для вида поразмышляв, почти дружески проговорил:

-- Так, Федя. Слушай сюда. Когда ты заменишь в Москве Владимира Ильича, возможно я и поверю тебе на слово. А пока что, хоть Белалошадь из ,,Малой земли" выкапывай со справками и протоколами, хоть сам копай их, где хочешь, но твоё присутствие на Привозе должно быть документально подтверждено во всей красе уголовного кодекса. Иначе копать придётся мне. Пойми: ты не какая-нибудь баба Дуня, а управляющий Привоза. И я не могу закрыть глаза на этот документальный беспредел. Потому как, если дальше вдруг что-то выплывет у тебя, спросят у меня. Короче говоря, решаешь спокойно, по-хорошему личную проблему сам. На это я тебе даю, ну скажем, неделю. Договорились?

-- Да, что я успею за неделю? -- чуть не крича, попросился Федька, -- Дай, хоть, две!

-- Десять дней, -- спокойно пошёл на компромис Юлий и одевая фуражку, дал понять, что разговор закончился, и приговор дальнейшему обжалованию не подлежит.

Когда Сармат, тихо матерясь, вышел из кабинета, то он в полном расстройстве, не заметив, налетел на Игната Игнатыча, сильно к этому стремившемуся.

-- Ой, извини, -- вежливо отступил в сторону в своих безрадостных думах управляющий.

Морозко, изобразив запутанный вид, тоже сделал, как бы ненарочно, шаг в сторону напротив Аистовича. Федька еле сдержался, чтобы по привычке не заехать в зубы мешавшему его автопилотному пути. Но, узнав Морозко, вымучено спросил согласия:

-- Ты чё, спикер -- нарываешься?

Игнат Игнытыч версию Сармата не подтвердил, а лишь пояснил своё поведение туманностью своего сознания, которое случилось у него из-за двухчасового ожидания в городском отделе милиции. Поводом этому, из туманного рассказа спикера, послужило странное желание нового начальник милиции подтвердить кое-какие документы, касающиеся холодильно цеха и лично Морозко, занимающего теперь по совместительству очень ответственную должность.

-- Пристал ко мне банным листом, -- устало почтовал Игнат Игнатыч. -- Мол, ты теперь ярковыраженное лицо базара, спикер -- одним словом. И всё у тебя тут должно быть так, что бы комар носа не подточил. Благо, хоть знакомые в горотделе остались, быстро всё сварганили. А то бы, точно, две недели бродил там по кабинетам. Ты же знаешь, я не умею ни брать, ни давать на лапу.

-- Так это значит, он не только меня взял за здесь, -- хмуро проговорил Фёдор и медленно заинтересовался, -- А чё ты плёл... насчёт знакомых... в горотделе?

Морозко пообещал подробнее рассказать обо всём после посещения кабинета начальника милиции. А через день этот кабинет снова посетил сияющий Федька с кучей липовых справок и копий протоколов, которые ему нашлёпал сам Луцык.

-- Молодец, Не ожидал от тебя такой оперативности, -- скрывая улыбку, одбрил он мнимые возможности Сармата и на всякий случай произнёс, -- В паспорте твоём штампа нет. Ну, да ладно, справки и протоколы на месте, а остальное можно спустить на тормозах. Всё. Больше пока у меня к тебе претензий нет. Можешь управлять спокойно.

Получив такое напутствие, Сармат, можно сказать, почти счастливым покинул Юлия. Но вскоре недолгое счастье, как всегда обернулось некоторыми проблеммами. Через пару дней повстречав спикера в одном из комитетов собрания народных избранников, управляющий отвёл его в сторону и принялся тепло благодарить за оказанную помощь.

-- Спасибо, Игнат Игнатыч. Ты меня просто спас, -- сильно тряс Федька немолодую руку спикера. -- Даже не мог предположить, что всё это пройдёт так по маслу. Правда ты забыл какие-то штампики проставить у меня в паспорте. Но мент сказал, что это не особенно важно было в моей задаче со многими неизвестными.

Морозко, наконец, выдернул свою руку из благодарных клешней Сармата и произнёс обычные в таки случаях слова о неособенных затруднениях в сделанном добром деле, мимо ходом заметив:

-- А то, что штампиков нет, так их и не могло быть, потому что мне самому пришлось собирать и печатать твои некоторые справки с протоколами.

У Федьки мигом вся радость сползла с лица.

-- Гнатик, я не вник, -- перешёл он на конкретность, -- Ты чё, падло, меня под статью о подделке госксив подставил?

Морозко, как-то по-собачьи стыдливо отвёл глаза и предупредил:

-- Если вздумаешь сейчас ударить спикера, мой тебе совет, как документально оформленному другу -- делать этого не следует. Хотя бы из-за того, что я искренне желал тебе добра, готовя пакет бюрократических бумажек. Ну, заняты оказались мои знакомые на каком-то совещании в несколько часов, причём, срочно-неожиданно. Так, что надо было прекратить процесс? К тому же ни кто, ни чего не заметил. Разом с настоящими, секретарша там прошлёпала штампиками и мои сочинения. А тут Юлий сам сказал тебе, что всё в ажуре. Кроме того, мы теперь друзья неразлей вода. Если у меня возникнут осложнения по какому-либо делу -- ты будешь стараться смягчить мои неприятности и так, заверяю тебя, будет с смоей стороны. Не переживай, Федя. Жизнь прекрасна и непроста. И умные люди всегда должны её использовать за счёт других для своей пользы. А мы ж с тобою не дураки, правда? -- и с этим вопросом очень дружески похлопав по плечу, зло глядевшего на него Сармата, быстро оставил того в закипающей ярости.

-- Козёл яловый, -- стукнул Фёдор головой по стенке в коридоре. -- Так ты и придёшь мне на помощь, когда меня заметут за подделку документов, сволота морозильная. А сам-то я тоже не намного лучше, уши обрадованно развесил бараном перед стрижкой, что будет всё хорошо. И вот, радуйся -- голый перед любым холодом с постоянным стрёмом на душе, -- после чего, продолжая посылать проклятия спикеру, чуть ли не бегом заторопился к мясному корпусу.

-- Ну, что я тебе, дорогой, могу посоветовать, -- очищая апельсин, неторопливо проговорил Ахмет. -- Игнат Игнатыч по-честному хитрый, опытный, а иногда бывает даже умный. В общем, ты влип как та муха в мёде, слушая его сладкие речи. Причём из-за своей прямоты, наивности, а иногда, извини меня и дурости, не посоветовавшись ни с кем из уважаемых людей мясного корпуса. Но хорошо, что хоть сейчас не затаился в трусливом легкомыслии, пришёл за советом. И за это слушай, и смотри сюда внимательно, только не бараном, как ты себя назвал, а разумным мужчиной, и обязательно всё не забывай.

После татарского красочного вступления, Ахмет присмотрелася к полной готовности мужского управляющего и неожиданно перешёл к женщине:

-- Наша базарная главная пастушка Галя -- типичная женская хитрая дура. Вот это ты и должен обязательно использовать в первую очередь.

-- На кой? -- умно по-мужски попросил Аистович большей реалистичности.

Татарин не любил, когда его умно перебивали. И дабы подобного дальше не случалось, отдал Федьке очищенный апельсин, а сам взял следующий с пояснением:

-- А для того, дорогой, что б у тебя был противовес, как со стороны президента, так и со стороны спикера. Ты должен постоянно всем угрожать, только осторожно. Уловил, Федя?

-- Ну, это понятно. Токо, скажи мне ешо немного понятливее, как я смогу приобщить к этому молочницу? Она ж двинутая на своих морально-идеологических принципах?

-- У вас должен возникнуть роман, -- взял следующий фрукт Ахмет

Аистович, запихнул пару долек за щеку, пару раз осторожно чавкнул, а затем обильно окропив Ахмета в коротком смехе соком, выдержанно заговорил:

-- Я не знаю, как там у вас татар с этим делом обстоит, но что я с ней буду делать в этом плане, когда она мне ростомо до бедра с трудом достаёт. Плюс, у меня жена, дети. Я уж не говорю про Анечку Херман. Та ж, коли прознает (а прознает на нашем базаре точно -- к бабушке не ходи), то Привоз обязательно в её тайном гневе сразу потеряет двух руководителей от какого-нибудь пузырька яда.

-- Тогда, Фёдор, я бесплатно построю на рынке мавзолей. После чего, мы всем базаром похороним вас там, как Ромео и Джульетту. И вы на века останетесь примером прекрасной платонической любви для новых поколений молодёжи Привоза. А трупы ваши на время строительства на сохранении полежат в морозильных камерах Игнат Игнатыча. Если не ясны ещё какие детали, дорогой, спроси сразу и не перебивай больше меня пока не изложу в полном объёме.

Сармат насупился, но по-видимому не найдя так сразу интересующих его новых деталей, буркнул:

-- Ладно, гони дале, я на приёме.

Выслушав план Ахмета до конца и выяснив в конце все непонятки, могущие возникнуть при его реализации, Аистович, приняв программу в целом, неотложно отправился штурмовать сердце леди Га.

Пораспросив на рынке людей, где может сейчас находиться молочница, Сармат узнал, что та совсем недавно бродила между рядами, рассказывая выразительно всем у кого было на это время, трагическую историю орлеанской девы. О том, как король предал Жанну Д, Арк, слышали многие. Онако, неброская рвущая душу Галина фраза:

-- Почти, как меня..., -- при завершении повести способна была вывести из душевного равновесия не только женщин, воспитанных на сериалах, но даже некоторых мужчин со слабо устойчивой психикой.

-- Если бы ты слышал, как она это говорила, -- по неопытности пытался загрузить Федьку артистичными способностями молочницы повстречавшийся Колька Грынджолу. -- Это надо было слышать. Сколько было в этих маленьких словах невыносимой боли, сколько выстраданного женского несчастья. Как он мог её уволить, такую хрупкую и беззащитную?

-- Ты чё, ишак, против моего возвращения на пост? -- возмутился Сармат.

Грынджолу моментально почувствовал возможность телесного повреждения, вследствие чего резко оправдательно завернул:

-- Да я, Фёдор, джентельменское имел на мысли, а не против тебя. Всё-таки женищина маленькая, жалко ведь.

-- Идиот молодой. Все мы такими были, -- подумал Аистович и в воспитательных целях демократично произнёс, -- Помню, ты был у Коха в раздевалке смотрителем одноместного туалета. Но вижу из-за узкоколейки этой в возможностях, ума особено не прибавил. С завтрашнего дня поручаю тебе многоместный женский общественный возле ,,Птеродактеля." Поразмышляй, пофантазируй как из него можно бабки выкачать -- ты ж парень, говорят, в общем-то с выдумкой, а там есть где развернуться. Заодно послушаешь, о чём бабы говорят в плохом и хорошем настроении, избавишься от джентельменской илюзий. Куда ты говорил, пошла леди Га?

-- В каморку к себе, -- потрясённый назначением, еле выговорил Колька.

Тогда бывай, дерзай и думай, -- напутствовал, уходя, молодого в новой должности Аистович и вслед не услышал благодарных слов назначенца, которые тот посылал ему очень и очень тихо.

В каморку Сармат ввалился довольно романтично с букетиком фиалок между двумя пальцами аккордово с громкими обнадёживающими словами:

-- Не бзди, Галя, прорвёмся!

Молочница, заплетавшая в раздумьях распущенную косу, привстала с кушетки от неожиданного романтичного явления и на обнадёживающее Федькино ответила вопросительно:

-- А ты к этому процессу причём? У нас же, вроде, как конфликтная ситуация при каждом вздохе и выдохе?

-- Ну, это я, -- замялся посетитель, -- хотел извиниться. Всё-таки вытурил тебя, а на душе жалко. Вот держи, от чистого сердца, -- протянул стеснительно чистосердечный весенние цветы леди Га.

У той подкосились ноги, в связи с чем она вынужденно опустилась обратно на кушетку. Галя всегда мечтал о большом, в том числе и большой любви. Фёдор по размерам подходил для этого, как никто.

-- Ну, чего ты вылупилась? -- отметив расслабленное состояние молочницы, пошёл в любовное наступлении Сармат, -- Бери, пока даю. Я ведь не каждой бабе это дарю, а только тем, к которым у меня нелёгкая симпатия.

Признание Аистовича бросило хозяйку каморки в необъяснимый жар. Она хоть и не помнила, по известной причине, но из рассказов подруг вдруг восстановила в памяти Федькин героичный поступок по её спасению возле окна. Всё смешалось в девичьем сознании -- и чувство благодарности, и обида за частые, мягко говоря, не совсем джентельменские действия Сармата в отоношении женщины Гали. И всё это по совокупности сподвигло молочницу, на удививший Фёдора своей искренностью, поступок. Несмело взяв фиалки у подошедшего вплотную к топчану Аистовича, молочница буквально свалилась с места к ногам управляющего и стоя на коленях, обхватив своими маленькими руками его одну огромную нижнюю конечность, тихо запела:

-- Ты прости меня, любимый мой...

Выслушав в изумлении один куплет, Фёдор на припеве осторожно взял женщину за хрупкие плечи, поставил её на ноги, тихо сказав:

-- Так тебе, милая, удобнее будет.

А на втором, подпевая ,,ля-ля-ля-ля-ля-я," вообще, взволнованно прилёг на взволнованно заскрипевшую кушетку. Это не отвлекло Галю. Ни чего не замечая, она продолжала петь с нарастающей нежностью. А заметить надо было, причём, просто необходимо. В слегка приоткрытой двери, не переступая порога, окаменев стояла баба Дуня, которй совсем недавно леди Га поведала такую трепетную историю о, можно сказать, политическом предательстве большой французской любви со стороны местного короля. То, что ветеран рынка в настоящий момент видела и слышала не поддавалось её не очень трезвому пониманю.

-- Главного врага революции гладишь по чём попало, да ещё и песню слабовольную исполняешь, лицимерка? Жаль, что у меня яиц нету, а то б я вам двоим сейчас показала на что способна настоящая женщина, -- клокотало всё в груди старушки, выпившей полчаса назад в память орлеанской девы с подругой по литру вина и пожелавшей, после почему-то возникшего женского спора на эту тему, уточнить некоторые детали лично у напарницы Жанны Д, Арк. -- Ничего, я тебя прославлю, изменница, -- грюкнув дверью, пообещала баба Дуня и потрясённо пошла, куда глаза глядят.

-- Что это? -- вздрогнув от дверного действия, перестала петь леди Га.

Сармат открыл глаза на кушетке и безразлично произнёс:

-- Ветер, наверное. Ты продолжай. У тебя здорово получается. Мне давно не было так хорошо ни с одной женщиной, умеющей так здорово петь. Даже с Аллой Пугачёвой в мечтах.

И леди Га, отвечая на просьбу, с удвоенной нежностью продолжила песню любви.

Ну, а баба Дуня выплеснула накипевшее для начала надписью на ближайшей стене, которую она старательно вычертила куском красного кирпича крупными плакатными буквами с уничтожающим смыслом:

-- ЛЭДИ ГА НЕ ЖАНА ДАРК, А КОЗА НА ДОНЕ.

После чего, немного успокоившись, направилась к подруге с последними новостями. Через день новости достигли служебного помещения завхоза, где Балу поначалу не поверил Оксанке Звездопад, с женской непосредственностью выложивших их ему. Однако, когда та перестав в изложении хохотать, серьёзно поинтересовалась у него:

-- Ты, что тупой или думаешь, что я к тебе тоже с признанием любви припёрлася? -- завхоз, прикинув все за и против в обоих случаях, всё-таки реалистично отдал шансы на успех Сармату, не очень вежливо ответив:

-- Выметайся отсюда быстренько. Мне к президенту пора.

Виктор Алексеевич, узнав от Викентия, тоже поначалу не поверил рассказу, убеждённо образно проговорив:

-- Та брехня цэ, базарна. Що там можэ буты, колы вона мэтр з косою, а вин дуб зи швэлером замисть кроны?

-- Рассказывают: она ему песню пела, а он ей подпевал на топчанчике ,,ля-ля-ля," -- на всякий случай бросил завхоз маленькую деталь из коморки в убеждённость президента.

И попал точно в цель. Виктор Алексеевич занервничал явно. И спустя традиционного долгого просчитывания, распорядился:

-- А ну, давай сюды цю нашу Алу Пугачову. Я з нэю хочу поговорыты про рэпэртуар.

Вскоре в кабинет, излучая какую только можно покорность, тихо воплотилась леди Га.

-- Що ж ты робыш, Галю? -- обнаружив явление, осудил действия Хорунжий. -- Хиба так можна? Цэ ж нэстэрпно нэ тилькы для мэнэ, а й для усиеи рэволюционнойи громады базару. Ты, що нэ могла до мэнэ звэрнутыся по допомогу, колы вжэ так тяжко стало? Я ж завжды до жинок з розуминням пидходыв.

-- Ты о чём, Витенька? -- как можно проникновеннее на редкость честно не призналась молочница.

Витенька, поднявшись из-за стола, подошёл к бывшей управляющей и скрытно шёпотом намекнул:

-- Про писню.

Какую? -- ещё более проникновеннее честно поинтересовалась Галя.

Далее Виктор Алексеевич женской проникновенной честности не выдержал и ответно полностью раскрылся в мужском президентском негодовании:

-- Та як ты могла! Як ты посмила! На тому топчани, дэ я тоби пидспивував за часы нашои боротьбы за кращэ майбутне, ты зараз прыймаеш Сармата! Цэ ганьба нэ тилькы для мэнэ, а для усих наших однодумцив, хто мрияв про демэкратию на Прывози!

От каждой громкой возмущённой фразы, хрупкая фигурка молочницы вздрагивала, как от беспощадного удара батога и не выдержав, наконец, разразилась причинно-известным:

-- Не виноватая-я! Он сам ко мне пришёл!

Президент от этого женского крика, душащего у самого основания любой мужской гнев, тут же замолчал. А леди Га, сделав небольшую трагическую паузу и просяще протянув руки, оттуда же запела:

-- Помоги мне! Сердце гибнет...

Виктор Алексеевич естественно не смог отказать и уже более мягко произнёс:

-- Допоможу, колы так тяжко, я ж казав.

Подпел бы ли он сразу в этот тяжкий момент для Гали -- остаётся только гадать, потому как в кабинет осторожно заглянул Червонец.

Ты чого навить нэ стукаешь? Хиба нэ чуеш, що жинка плачэ и крычыть про допомогу? -- согнал Хорунжий с его лица президентской строгостью ехидную улыбочку. -- А ну, скорэнько мэни, закрый двэри та зайды, як вичлыва людына, а нэ босяк якыйсь з бэзпрытульного СТО.

-- А я ей сейчас подыму настроение новым бизнес-проектом, -- быстро представительно войдя, исправился Женька, -- Ты ж теперь у нас безаработная Жанна Д, Арк, правильно? Вот, у меня и есть предложение, разумеется с разрешения Виктора Алексеевича, как тоску с женского сердца согнать.

Когда Червонец поведал о проекте по массовому сбору бутылок, возникшим в недрах администрации, бывшая управляющая с президентом были немного ошарашены.

-- И ты, что мне предлагаешь сейчас собирать пустую тару у алкашей Привоза, с которомыми я всегда нещадно боролась? -- цепко ухватила Женьку леди Га за брючный ремень. -- Меня, которая столько сил отдала на искоренение этой напасти, ты хочешь таким образом унизить в глазах всех пьянчуг?

Вопросы, поставленные молочницей и рука на ремне, заставили Червонца поспешно проговорить:

-- Ну, не хочешь -- как хочешь. И без тебя желающих хватает. Собственно говоря и не к тебе я сюда пришёл, а с президентом посоветоваться по этому делу.

-- Витя, так он же хочет и тебя унизить, он же наверное взятку тебе предлагать будет, у него по-другому бизнес не получается, они водилы с пелёнок все только и думают: кто бы дал, да кому, чтобы не мешали, -- попыталась спасти президента от коррупции морально устойчивая Галя, с женской предупредительностью очерняя весь водительский класс.

Виктор Алексеевич старался быть справедлив в оценках глобальных проблем, причём, не только Привоза. В связи с чем компромисно выразился:

-- Ты, Галю, нэ пэрэбильшуй, а ты, Жэню, зи своею пропозыциею выходь на Аистовыча. Хай вин думае, як буты. Цэ ёго робота зараз, а нэ моя, -- и подумав немного, посоветовал слушателям, -- Знаетэ, що люби друзи? Идить удвох разом до нёго. Вчора був Фэдя бэзробитный, сёгодни -- Галя. А завтра можэ и Жэка, нэ дай Божэ. С простягнутою рукою коло фээсбэшныкив заробляты у нас на базари, я маю надию, нэ пидэтэ ж? Тож у трёх можэ щось у Сармата и змиркуетэ, як пэрэжываты тяжки рынкови часы писля звильнэння. Тикы я тэбэ прошу, Галю. Нэ вступай бильшэ у блызькы стосункы з Сарматом, нэ спивай ёму писэнь. Бо загубыш и мэнэ, и сэбэ. Та й чого гриха таиты, усэ кращэ майбутне на Прывози вид цёго пидэ коту пид хвист.

-- Я всё поняла, Виктор Алексеевич. Ошибки буду исправлять на ходу. Без лучшего будущего, заверяю тебя, я жить просто не смогу, -- не дав Червонцу раскрыть рот, принялась толкать того на выход леди Га и послав незаметно президенту воздушный поцелуй, ужом опередила водилу, дав команду, -- Быстро за мною, извозчик бутылок.

У Сармата в гостях с неофициальным визитом находился Владимир Владимирович Шляхин, сопровождаемый Жириком и Лёхой Грызуном. Посиделка по-русскому обычаю как раз обозначилась ,,Штофом" и бесцеремонное второжение леди Га в мужскую компанию не вызвало резкого неприятия.

-- Ты чё, Галина, по-срочному -- невтерпёж? -- сделав влюблённые глаза, осторожно поинтересовался Федька. -- А то нас тут много, как бы недоразумения не вышло в вопросе.

-- Я и не такие компании выдерживала. К тому же у меня есть кому подстраховать, -- смело ответила Галя, крикнув, -- Чего боишься, Червонец? Их только четверо, а нас двое.

На зов в дверях явился Жека и удивлённо открыл рот от увиденного состава. Однако далее не подвёл молочницу, лихачески заявив:

-- А мне по барабану -- кто и сколько. Главное, чтобы скорость -- скорость была, -- в подтверждение чего, нахально взяв со стола бутылку наполовину опустошил её с горла.

-- Видишь, Владимир Владимирович, какие у меня орлы смелые на Привозе. Не то, что твои от всего трясутся, косясь на тебя даже перед каждой мелкой рюмашкой, -- развязно указал на преимущество демократического развития Сармат.

Развязанность управляющего, пребывашего уже под приличной мухой, нанесла огромное оскорбление руководителю ,,Малой земли."

-- Грызун, -- тихо, ничего хорошено не предвещающим голосом, обратился Шляхин, -- Покажи на что наша фирам способна.

-- Есть! -- подпрыгнул тот со стула в полной готовности, но обнаружив на столе лишь бутылку, к которой приложился Червонец, с обидой произнёс:

-- Мне показывать нечего, тут совершенно мало осталось, даже для всеобщей показной кремлёвской военной нормы.

Главный гость пристально поглядел на Аистовича и поинтересовался:

-- Это провокация?

-- Да упаси Боже, -- подхватился тот и через полминуты стол украсили дополнительно четыре ,,Штофа."

Соревнование проходило с переменным успехом под аплодисметы зрителей. Но закончилось дружным бессознательным падением на пол, как водительской, так и военной закалки.

-- Дружба победила! -- провозгласила леди Га, которую по старой памяти с единодушного согласия назначили судьёй.

Владимир Владимирович не оставил без внимания её решение.

-- Раз дружба, тогда приглашаю Галочку лично к себе на чай и кофе, -- как можно галантнее подал даме руку руководитель ,,Малой земли" и негромко бросил Жирику, -- Доставишь бойца в распоряжение фирмы не задержиаясь особо здесь.

Главный агитатор перспективно подмигнул и Шляхину, и Сармату. А леди Га в этот момент уже перспективно щебетала главному гостю:

-- Я вообще-то категорично против употребления спиртного. Но в особых случаях ради соревнования и дружбы считаю возможным оправдать разовые редкие употребления. Вы со мною согласны, Владимир Владимирович?

-- У меня на фирме мы обсудим этот вопрос обязательно и как можно плотнее. Обещаю там не терять вашу волнующую женскую тему, -- пообещал тот и и даже не поблагодарив за гостепреимство, и не попрощавшись с Аистовичем, оставил Федьку в явной растерянности, всё больше увлекаясь женщиной.

-- Сучка, -- в грустном собачьем определении пожаловался он Жирику. -- Она ж мне какую песню, музыкальным пёсиком пела у себя в каптёрке возле меня на топчане. Я даже начал подпевать ей было. Анжелка позавидовал бы точно.

-- Не переживай. Володьку не прошибёшь разнообразием в музыке. Он любит только одну мелодию -- ,,Союз нерушимый..." И пока Галя не начнёт подпевать ему, даю гарантию, ,,Малую землю не покинет. А возможно даже останется в ней навсегда. Представь себе, какое, например может выйти шоу всеодесского масштабу. Путём бракосочетания Владимир Владимирович присоединят абсолютно бескровно Привоз к ,,Малой земле," а Гале всё это наооборот. И до смертного часу вместе. Обалдеть можно, а?

Слова Жирика особо не нанесли боли сердцу Сармата. Фантазию главного агитатора он принял, в общем-то равнодушно. Хотя, где-то и ковырнуло, что он не может выйти замуж, как его проблемная невеста. Вследствие чего, оглядев тихо посапывающих спортсменов, взял недопитую бутылку и наливая по рюмкам, предупредил с поправкой Шляхинского фантазёра:

-- Ты не буйствуй тут мне со своими мечтами. Хотя бы потому, что для того, что воссоединяться и присоединяться с вашим главным деловым мужиком, нашей не последней базарной бабёнке, необходимо сделать самую малость -- стать президентом. А у меня тоже есть свои мечты и не маленькие, потому как я быстрее стану президентом, чем она и я в этом уверен почти полностью. Но с тобой согласен в одном: хай она навсегда остаётся в вашей ,,Малой земле." И чем раньше это неожиданно случится с её телом, тем будет спокойнее для всех. Я даже влюблённую трагическую слезу пущу по этому поводу с цветами, коли опосля, конечно, Господь всё-таки вознаградит меня за долгое терепение официальным дружеским визитом на вашу фирму, как руководителя Привоза. А пока, давай выпьем за успех их временного нерушимого союза. Так сказать, прокладочку в этом деле оформим.

Через два часа на предложение Аистовича переложить на диван спящих с пола, Жирик для прокладочки молвив тостом бурную речь, о неприемлимости для ,,Малой земли" вступления Привоза в НАТО, согласно стремительно поднялся на благое дело. Однако силы, по-видимому отданные не только на пьяный длиный монолог, вдруг совершенно покинули его, из-за чего главный агитатор Шляхинской фирмы по-братски рухнул рядом с Червонцем и Грызуном без всяких признаков дальнейшего движения. Сармат, чуть понаблюдав за троицей, тихо матюкнулся и не сильно переживая за дальнейшее состояние лежащих, набрал номер Анечки Херман с определённой надеждой. Надежда, чуть было, не сорвалась из-за преотвратительного настроения верной подруги, к которой слухи (о тайной встрече почти верного друга с леди Га), благодаря усилиям бабы Дуни и другим базарным женщинам, достигли даже раньше срока предполагаемого Сарматом. Всю начальную истерику Фёдор выслушал молча. А когда Анечка по-видимому решила передохнуть перед основной атакой, он тонко уловил момент и правдиво разумно сказал:

-- Леди Га, сейчас, находится у Шляхина на ,,Малой земле." Хочешь проверить -- позвони туда на проходную или ещё куда там, а я потом перезвоню. Добро?

Продолжившаяся тишина в трубке позволила Аистовичу сделать вывод, что лёгкий компромис пока найден. Осталось только выждать и он в возрадившейся надежде отключил мобилку. Звонить Фёдор не пришлось. Анечка буквально через две минуты сама вышла на связь, пригрозив изменнику:

-- Чего тянешь? Думаешь я тебя вечно ждать буду? Через полчаса не появишся, сама десантом высажусь на ,,Малой земле" и всё выясню с кем-нибудь без тебя.

Что и как выясняли обе пары -- можно только догадываться. Но, именно, после этих рандеву Галя и Анечка почему-то стали большими подругами, постоянно и сильно подозревавшими в чём-то друг дружку. Хотя в чём именно, сформулировать точно при каждой женской радостной встрече, им было очень и очень непросто. Тем не менее, такая устойчивая познавательность крепила их дружеские узы, как ничто другое. Но Фёдору от этого жить стало довольно сложно. Особенно его раздражали и возбуждали, ставшие обязательными Галины любимые вступительные слова, которые насыщено присутствовали теперь во многих её монологах и диалогах:

-- Мы с Владимиром Владимировичем обсудили и решили вопрос о твоих действиях (в том-то и том-то), -- или, -- Мы с Владимиром Владимировичем посоветовались и пришли к выводу...

Услышав подобное, в Фёдоре всегда закрадывалась сожалеющая нехорошая мысль в разных вариациях, сверляще напоминающая ему о давнем непродуманном поступке по спасению леди Га возле окна. Анечка тоже давала о себе знать. И причём, по мнению Сармата, не с самой верной стороны. Например, на все просьбы Аистовича отвести его к бабушке Херман, что бы та погадала ему по руке об их счастливом будущем, внучка, надув губки, уклончиво вопросительно отвечала:

-- Разве тебе мало меня с моими гаданиями?

В этой неопределённости любой не мог бы пребывать долго. Вследствие чего, Федька, как-то психанув один раз из-за того, что Анечка без его ведома попёрлась таинственно с леди Га на ,,Малую землю," не нашёл ничего лучшего, как пойти за советом вместо Робика к Игнату Игнатычу. Спикер встретил радушно и хлебосольно. Валентина Семёновна накрыла, учитывая её врждённую бережливость, просто шикарный стол. Всё шло хорошо. Аистович получал полное взаимопонимание и опытные советы между тостами. И надо же было беде случится: ладно бы нищие из ,,Фонда сострадания бедных" пронюхали о царящем в холодильном цехе, мягко говоря, нескромном ужине двух руководителей Привоза. Но откуда взялись в красном уголке корреспонденты из ,,Свободы слова" -- этого Сармат со спикером так никогда и не узнали. Что-что, а свои профессиональные тайны ЦРУ умело хранить. Короче говоря, на следующий день весь Привоз обсуждал фотографии свежего номера демократической газеты, где панически прикрывая руками лица от неожиданных многочисленных вспышек фотоаппаратов, красовались за усеяными дорогими продуктами и яствами столом, всегда скромные на людях в употреблении, руководители рынка.

-- Как они могли! -- возмущалась леди Га сперава среди народа, а затем к вечеру уже и у Шляхина в кабинете за скромным чаем с кексом. -- Это ж надо дожиться до такого позора! Ни стыда -- ни совести! Просто мародёры какие-то народные! -- и остановившись вдруг возмущаться, игриво спросила, -- Скажи, Володька, а ты не знаешь случайно, как на это безобразие попали Чашка с Блюдцем?

-- Случайно не знаю, -- пряча усмешку за глотком чая, произнёс тот. -- Я, вообще-то говоря, подумал, что это как раз ты навела ЦРУ в красный уголок. Скажи, вот сейчас честно: ты случайно вынужденно не преобразилась из Жанны Д, Арк в Мата Хари? Тут мне пудришь ласково мозги, а где-нибудь ещё, например, с Диком Чайником чай гоняешь скромно?

-- С Диком Чайником -- никогда! -- с деланым испугом перекрестилась молочница, -- Я слышала, после общения с ним, женщин долгосрочно на собак тянет. А я не люблю эту животную преданность. Я, сама по себе, независимая кошка, -- после чего сверкнув глазками в затемнённом кабинете, мурлыкающе мягко поинтересовалась, -- А ты?

-- А я люблю преданность, пусть она будет хоть кошачья, хоть собачья, хоть свинячья, -- несколько разочаровал ответом женщину Владимир Владимирович и совсем уж почти бестактно спросил, -- А как там у Аистовича дела с Анечкой, не покинула его ещё? Мне бы она пригодилась тоже на всякий случай.

Далее разговор со стороны леди Га был больше похож на натянутую струну, готовую вот-вот оборваться. Руководитель ,,Малой земли" почувствовал бесперспективность дальнейших распросов, а затем и сильно заподозрил целесообразность дальнейшего пребывания молочницы у себя в гостях. В связи с чем, сам резко повернул струнный колок, оборванно проговорив:

-- Так. На сегодня хватит. Начнём и завершим в обоюдном удовлетворении завтра, -- заставив Галю замереть с чашкой в руке на полной незавершённости сегодняшнего вечера.

Покинув ,,Малую землю," неудовлетворённая женская руководительница рядом с пропускным пунктом столкнулась с Анфиской.

-- Я же тебе приказала не крутиться здесь! Чего ты меня выслеживаешь? Дел других нету? -- накинулась расстроенно женщина на подругу.

-- Чего бесешься? Я ж не виновата, что у тебя с ним серьёзного ничего не получается, -- дала отпор Турчинова, -- слушай лучше, чего скажу. Я ж не даром тут топчуся два часа.

То, что рассказала подруга-разведчица, Галину душевную боль затмило ярким светом, как восходящее солнце ночную тьму. Она моментально забыла даже про свою возможную свадьбу со Шляхиным, о которой в самых глубоких мечтах (в отличии от болтливого Жирика) так тщательно выстраивала, основываясь на солидарной неудержимой любви к различным рыночным шоу с Володькой.

-- Это стопроцентная информация? Из каких источников ты её почерпнула? -- почувствовала молочница в своей маленькой груди, что-то назревающее, ещё более фантастичное и судьбоносное.

-- Да весь Привоз уже напился по этому поводу, -- серьёзно аргументировала донесение Анфиска. -- У Гани в баре сейчас такой сабантуй, сравнимый у нас на базаре разве, что с прошедшими похоронами тёщи Карузо. А ты на ,,Малой земле" только нервы портишь себе, небось в каком-нибудь Шляхинском будуаре разговорами ,, А где мне взять такую песню...."

-- Умна больно стала! -- прикрикнула бывашая управляющая.

Но сердце женщины тонко уловило правоту другой женщины. А почему-то, разгорающееся с необычайной силой, солнечное сияние в груди по- весеннему подсказывало Гале:

-- Не будь дурой. Торопись к своему счастью, -- и тут же одновременно предупреждало, -- Не забывай: твой женский век короток, не успеешь оглянуться, как уже и не нужна будешь ни кому.

В общем, молочница прислушалась к внутреннему голосу.

-- Пошли, показывай куда. Где этот немецкий рассадник пьянства, -- как будто не зная, где на Привозе находился Ганин бар, решилась она наконец, после чего руководяще подсказала, -- Надо бы букет какой купить для поздравления.

Турчинова задумалась. Однако потом, махнув рукой, целенаправленно проговорила:

-- На базаре, чего-нибудь придумаем. Главное туда поскорее добраться.

Праздник, спонтанно охвативший весь Привоз и к которому так на всех парах спешили присоединиться леди Га с Анфиской, был без всякого сомнения оправдан своим сногошибательным смысловым содержанием. Главным тезисом его оказалось неожиданное родство коренного одессита Ганса Меркеля (такое в Одессе довольно часто случается) с канцлером Германии Ангелой Меркель. Выяснилось это утром, когда Ганя в связи со своим предстоящим юбилейным днём рождения, подумал с немецкой проницательностью, что неплохо бы, наверное, развесить в баре на стенах фотографии своей династии, дабы люди базара, заходящие не только на бокал пива, знали и чувствовали в полном объёме дисциплинированный германский дух его заведения. Поэтому, захватив из дому альбоам, хозяин бара, удовлетворив всех страдающих утренней телесной недостаточностью пива, почти в полной тишине зала принялся неторопливо рассматривать старые снимки своих родственнков.

-- Ганя! Пива поскорей, а то помру прямо у тебя не доходя до стойки, -- пригрозил громко в дверях запоздавший к массовому разливу Луи Витон.

Меркель поглядел на страждущего шантажиста и срочно взялся за выполнение настойчивой просьбы. Искрящий золотистый напиток, маняще с артистизмом наполненный Ганей, по-видимому собрал у портного леди Га последнюю тягу к жизни и он кое-как добравшись до стойки мученически обхватил двумя руками бокал. Постепенно стук зубов о стекло у Витона стих. В связи с чем Меркель, видя оживающий на глазах организм, поинтересовался:

-- На второй бокал деньги есть?

Луи подтверждающе закрыл глаза. Меркель без слов налил второй. После чего, неспеша продолжил прежнее прерванное дело. Постепенно к Витону кроме кружки начал возвращаться интерес к другким событиям окружающей жизни, который выразился довольно здравым профессиональным вопросом:

-- Месье, а шо вы там под стойкой шурудите? Валюту персчитываете, интересно в какой выручку держите?

-- Во вьетнамской, -- вежливо ответил Ганя. -- На Привозе говорят, благодаря малоэнергоёмкости их основного транспорта, курс их донгов вот-вот должен пойти резко вверх. Так, что и тебе советую выручку от нарядов леди Га вьеткоминизировать.

Луи задумался над последним свежим словом и не придя к однозначному выводу, попросил:

-- А ну, покажи хотя бы их один руб.

Меркель сделал вывод, что с восприятием действительности у портного пока неважно и налив ему третий бокал, неторопливо положил для проверки на стойку первую попавшуюся под руку фотографию. Витон быстро сначала отдал предпочтение пиву. А затем, когда когда его осталось совсем немного заинтересовался вторым предметом.

-- А на беса ты мне подсовываешь портрет канцлера Германии? -- почти обвинительно подсунул он под самый нос бармена фотку.

Ганя всерьёз обеспокоился состоянием посетителя и обернувшись, потянулся за бутылкой традиционного в таких случаях кальвадоса. Луи даже глазом не повёл, когда Меркель налил ему стопятьдесят, продолжая опозновательно держать впереди себя небольшой портрет немецкой фрау.

-- Уже и то хоть неплохо -- раз отличает женщину на снимке от вьетнамских донгов, -- подумал Меркель, -- беря фотографию и делая вид, что внимательно рассматривает её.

Ганя тянул время сколько мог, но портной прявил тоже недюжую выдержку, так и не притронувшись к стакану. Это повлекло у Меркеля, закалённого различными сценами в баре, невозмутимый перевод дойч-надписи на обратной стороне портрета. Из-за чего немец сам впал в оцепенение, так как слова, произнесённые им довольно внятно, разъясняли, что какая-то Ангелика Меркель является, по какой-то сводной линии, троюродной тётей Ганса. Дальше действие в баре стало развиваться с большой быстротой. Опоздавший тоже к массовому утреннему разливу Мартын Адамо, тоже опознал после двух бокалов в изображённой молодой женщине канцлера Германи. А залетевшая следом в поисковой ярости за своим подстрахуем Алка Александрийская даже забыла о представлении в балагане, которое должно было начаться через полчаса, когда напарник успокоительно на опережение тыкнул ей фото с рявкующим вопросом:

-- Кто это?

-- Как кто? Совсем уже допился? Канцлера Германии не узнаёшь! -- агрессивно поначалу ответила воздушная гимнастка и как-то грустно размякнув, произнесла, -- Какя ж она тут совсем молоденькая, девчонка просто.

Последнее подозрение Меркеля в том, что его далёкую-далёкую тётю называют канцлером лишь с бодуна мужчины, ушло теперь навсегда. Отобрав у Адамо родственную реликвию, Ганя принялся трезво в разных ракурсах внимательно рассматривать, высланное его родителям больше тридцати лет назад, фото.

-- Безусловно, -- сделал осторожно вывод одесский родственник, -- в этом что-то есть. Но как они тогда переписовались. Это ж было в те времена невозможно.

-- Она в Москве, кажется, где-то подучивалась, а наши все предки тогда успешно жили в интернациональном Советском союзе. Поэтому, я полагаю, логичные результаты у тебя налицо. Алка, вон тоже, результат союза Египетской Александрии с украинской. Правда кошмарный, -- просветил, неизвестно откуда, знанием биографии канцлера Мартын и за ,,кошмарный результат" получил логично от него под ,,ложечку."

Надо ли говорить, что аргументация Алкиного подстрахуя наложила огромный след не только в логичном сознании родственника -- до обеда новая связь Гани настойчиво посетила даже самые отдалённые закоулки одесского рынка. Ну, а после, естественно, базарный люд принялся настойчиво валить в бар Меркеля с поздравлениями и выражением глубокой надежды на новые родственно-экономические связи Привоза с Германией. Поздравить Ганю вечером пришли, каким-то чудом откуда-то прознавшие о новом феномене базара, даже представители Единого сотрудничества. Поэтому, когда леди Га запыхавшись с букетом и Анфиской появились в местной вотчине немецкого рынка, им пришлось ожидать около получаса, пока Солёный, Борзой и остальная братва из ЕС учтиво выражали убеждённость в новом европейском толчке для Привоза, главным виновником которого, как они выражались, оказался Ганя. Дождавшись в утомительном нетерпении своей очереди, леди Га сорвалась с места амурной стрелой и вонзилась в Меркеля так нежно, что он в смятении сразу поинтересовался:

-- Ты чего, Галя, со Шляхиным неудачно пообщалась или с Федькой нелады?

-- Причём, тут они? -- не очень удивилась молочница. -- Меня с детства всегда манили Германия и немцы, -- и после сказанного уже не отходила от Меркеля до самого закрытия бара.

Со следующего утра Галя стала завсегдательницей пивного бара, став усердно помогать его владельцу на общественных началах по-хозяйству.

-- А как с тобой Ганя рассчитывается, в гривнях или в марках? -- подшучивали базарные любители пива.

Бывшая управляющая делала вид, что не понимает намёка и вздыхая серьёзно коммуникабельно отвечала:

-- Не в деньгах счастье, мальчики. Когда-нибудь поймёте, а я уж постараюсь.

Постепенно леди Га начала брать управление в баре на себя. Меркель как-то слабовольно принялся с ней совещаться по каждому вопросу.

-- Влюбился, что ли он в неё? -- недоумевали посетители, -- Ведь так точно же, скоро и без семьи, и бара останется. Чем стал думать парень-то, неужели одним только хоботом?

Но Ганя на все мужские опытные предостережения, лишь краснея, не очень убедительно отшучивался:

-- Она у меня здесь канцлер, а я президентом был и остаюсь.

Леди Га вполне была согласна на такую шутку, особенно учитывая полномочия выше сказанных должностей в Германии. И со временем к ней небезосновательно приклеилось дополнительное прозвище Галя-канцлер. Шутки-шутками, но когда Хорунжий узнал об этом, он почему-то интуитивно забеспокоился.

-- Ну и що мэни робыты з нашымы скромнягамы, засвитывшымыся на сторинках дэмократычнои прэсы? Жруть и пьють на показ для усёго базару такэ, що наш народ навить и нэ бачыв подибного николы? Ганьба им вэлыка и бильшэ ни чого воны иншого нэ заробылы, дурни нэобачни, -- проблемно роздумывал он вслух рядом с женой в кровати перед сном. -- Тэпыр щэ ця. Там вона зи Шляхиным. Тут вона з Сарматом. А тэпэр щэ и канцлэр у Гани. Здуриты можна вид йи працэздатности.

Катерина не могла позволить мужу дойти до такого состояния и мудро, разносторонне мягко посоветовала:

-- Ну, с мужиками, в общем, понятно: дураками были -- дураками всегда и будут, одно в голове на первом месте -- пожрать и выпить, при случае погонишь в шею обоих. А вот ей, мне кажется, надо осторожно вернуть обратно должность управляющей, да приставить кого-нибудь из своих, сильных, умных и опытных с женщинами, друзей. Я имею в виду, что б ей не скучно было и ты был в курсе насчёт её работоспособности в полном объёме. Для женщины -- это не последнее дело, особенно весною.

Виктор Алексеевич затих на некоторое время в темноте. А жена, выждав несколько минут расчётов супруга, полезно по-женски осторожно посоветовала далее:

-- Вон, Виталька Пэнсел, дружок твой, бобылём со счётами по Привозу бегает, а высчитать себе хозяйку всё ни как не сподобится. Вот и дай ему задание по-нужному тебе перевоспитанию женщины. Ведь опыт же у него огромный, даже детдомовскую сироту-балбеса в люди вывел. Думаю, толк и с Галей будет.

-- Цэ ты так думаеш. А я думаю, що дытыну довэсты до розумного повнолиття, ни в якэ поривняння нэ йдэ з выкоринням жиночойи дурости. А праця з лэди Га над майбутним симэйным щастям -- цэ и зовсим бэзнадийнэ дило.

-- Возможно ты, как всегда и прав, но согласись: иметь возле Гали своего друга -- это лучше, чем ничего не иметь, -- без нажима стояла на своём Катерина и Хорунжий немного посопев, пробурчал:

-- Добрэ. Можэ и ты у чомусь права. Завтра поговорю з Виталькою. Нэвидомо, чы вин щэ дасть згоду, -- после чего перевернувшись на бок и проговорив, -- Выбач, я сёгодни дужэ заморывся вид думок, -- тут жэ устало слегка захрапел.

Пэнсел, мягко говоря, принял президентское задание без вострога:

-- Да я скорее у бабы Дуни с бабой Верой вместе взятых найду душевное взаимопонимание. А эта ж даже не бухает, как они. Я уже раз контролировал её, если помнишь и меня не надолго хватило.

-- Ну, про официйный симэйный стан, я мабуть зайвэ сказав, -- смягчил позицию президент. Згодэн з тобою, що и выпадок, якый звэться у нас на Прывози ,,Леди Га," тэж дужэ нэ простый. Алэ ж ты зрозумий, дружэ, цэ ж для нашого вэлыкого базарного майбутнёго. Я ж нэ для сэбэ тэбэ вмовляю, а для тэбэ и твоейи дытыны, яку ты своимы рукамы выпэстуввав.

-- Ты подойди к ней именно с этой идеей, -- наливая в рюмки, подключился завхоз, которого Виктор Алексеевич пригласил третим в нелёгком собеседовании. -- Сердце у ней всё одно должно дрогнуть как, у рано или поздно, будущей матери. Несмотря на её неутомимый в неразборчивости высокоморальный образ жизни, подсознательно она чувствует, что залетит рано или поздно и даже, уверен, хочет этого. А тут ты со всем своим. Попробуй. Может у неё, что и счёлкнет в каком-нибудь думающем месте. А не счёлкнет -- так и будет. Ведь попытка -- не пытка. Я в зоопарке часто замечал: звери не всегда характерами сходятся в начале. А со временем, как-то притираются, сходятся. И всё наверное потому, что в одной клетке, -- привёл в завершение убедительный пример Балу, а президент добавил оптимистично:

-- А мы ж люды и клитка наша -- чудовый дэмократычный базар.

-- Уговорили, сводники. Попрубую с ней. Завтра беру Тимоху и как бы случайно встречаюсь с Галей для разговора о трудоустройстве моего гения-балбеса, -- решился Виталька под натиском друзей и подняв рюмку провозгласил песенный тост, -- Если долго мучаться, шо-нибудь получится.

Выпив и заранее поздравив Пэсела с успехом, Хорунжий поторопил:

-- А тэпэр, люби друзи, чухайтэ видсилля, бо в мэнэ чэрэз пивгодыны попэрэду, щэ рандэву з Сарматом. Потим щэ жахлывишэ -- цэ з леди Га. Трэба ж якись аргумэнты надуматы, що б людям нэ так болячэ було у пэршому варианти и нэ так радисно у другому.

-- Сбор мыслей перед боем -- это правильно, -- одобрил Виталька, подымаясь, -- Я этим, пожалуй, тоже не откладывая займусь.

-- Ну, а мне, -- зевнул Веня, -- остаётся только пожелать вам удачи, потому как к моему счастью, боя у меня не предвидится и я пожалуй пойду вздремну чуток у себя в берлоге.

-- Тикы нэ дужэ довго, зима вжэ пройшла, на двори вэсна и завтра тут чэкаю тэбэ о восьмий ранку, -- намекнул президент на любовь Балу частенько посопеть, после чего на пионерский жест ,,всегда готов" от завхоза, погрузилася никого уже не замечая в глубокие рассчёты и просчёты.

Сармата Виктор Алексеевич прищучил проблемой НАТО. Или вступаем с тобой вместе и не затягивая этот процесс, или я вступаю без тебя с кем-нибудь другим -- было неподъёмным грузом для решительности Федьки, вдобавок предварительному жёсткому разбору президентом статьи в ,,Свободе слова." Управляющий долго исследовал голосом длинные, ничего не значущие, алфавитные звуки в отдельности и вскоре всё-таки составил из них сромную вопросительную фразу:

-- А можно я с пацанами посоветуюсь?

-- Згодэн тилькы до вэчэри. Нэ будэ тэбэ тут з пляшкою -- всэ, пышы заяву, -- удивил Сармата своей твёрдостью Виктор Алексеевич.

Что вынудило управляющего неуверенно забрать выставленную им уже для мягкого решения полулитровку и неуверенно сказать на прощание:

-- Тогда до вечера, я обязательно постараюсь.

В коридоре администрации Аистович столкнулся с леди Га, которая лишь приветливо послав воздушный поцелуй, увильнула от неуклюжей Фёдоровой нежной руки и сухо быстро проговорила:

-- Некогда-некогда, родной мой, начальство ждёт.

Когда уплавяющий уточнил взглядом -- какое, на сердце его стало очень неспокойно и он чуть ли не бегом помчался в мясной корпус.

Короче говоря, пока там ,,партия легионов" до позднего вечера билась упорно на собрании быть ей в НАТО или нет, Сармат с ужином у президента пролетел, а заодно и с должностью управляющего. Больше всего Федьку обидело не то, что президент его не дождался, оставив на дверях записку:

-- Я у Дяди Сэма з официйным визитом.

А то, что на доске объявлений висели уже указы о его увольнении и назначении леди Га.

-- Теперь, если ты даже женишься на Кондон Лизе, -- врядли, что-то можно будет изменить. На наших депутатов с Морозко после праздников тоже можешь не рассчитывать. Игнат Игнатыч опытный спикер. Заметь, он Галю предусмотрительно даже до сих пор не уволил официальным парламентским решением. А теперь, после вашего общего скандала, сдаст тебя со всеми потрохами без всякой задержки. Единственное, что могу посоветовать: сдавай дела быстро без бабского базарного сопротивления и оставайся мужчиной, -- грустно проговорил Ахмет, которого Сармат взял на подмогу третим к трём бутылкам, лежавших у него в сумке для решения вопроса по НАТО.

Что дальше было, как говорится, никого не удивило (а тем более на Привозе). Прямо с утра Галя с Анфиской с новыми возродившимися женскими силами принялись активно втирать народу о том счастье, кое вновь настигло его в связи с повторным назначением руководительницы женского движения ,,За формами порядок" на должность управляющей. Небывалая активность женщин, даже при их энергитическом потенциале, вызвала у многих мужчин лёгкую несдержанность в плане личного раздражения.

-- А нэ пишла б ты подали, та нэ морочыла мэни тэ, чого в тэбэ нэма, -- предложил Анфиске культурно Панас, когда Турчинова разведовательно засекла на складе Карузо, не очень безалкогольные приготовления к Пасхе.

-- Но это же вопиющее безобразие: на рабочем месте водяра, винище, да ещё в таких размерах, не послушалась депутатского совета разведчица.

Паня молча подошёл к ней, без особых усилий снял с женщины парик и всё ещё мирно проговорил:

-- Розмиры, як раз ти, що трэба, Бэзсумнивна твоя правда, Анфиска. А от що до килькости, то мэни здаеться вона нэ зовсим та, яка нэобхидна до Вэлыкодня. И колы ты бильшэ нэ будэш варнякать, що до розмира, то можу навить прыгостыты тэбэ, та обговорыты за столом по-дружнёму у подробыцях пытання, що до килькости.

-- Отдай парик, пьяница! -- не захотела дружбы Турчинова и бешено заколотила Паню кулаком в брюхо. -- Кому сказала, бочонок безразмерный! Всё расскажу Матильде -- как ты обращаешься с женщинами и кто ты есть на самом деле!

-- А то вона нэ знае, -- оглянулся Паня и позвал. -- Ридна, ты чуеш наши таемныци? Дэ ты там -- далэко?

Из-за стелажей показалась супруга с курицей на руках, радостно проговорив:

-- Опять три яйца нашла на том ящике, где ей постелила мягенько дла этого. И как это у неё получается?

Карузо, погасив улыбку за столом, серьёзно произнёс:

-- Некоторые тайны природы пока не всегда понятны человеку. Самопроизводство, наверное, одно из них. И вот, что особенно странно. Не один петух, сколько я их сюда не приносил, долго не задерживается. Прямо с ума сходят после общения с несушкой, рвутся на волю с истерическими криками.

-- Все вы такие, -- грустно вздохнула Матильда, -- Вы даже хуже тех петухов. Нет, что б в подвальных сумерках с женщиной просто так по душам поговорить и образно говоря, оставить ей свои на память яйца, которыми она могла бы в тяжёлые для неё минуты, иногда, любовться, как о проделанной когда-то воспитательной работе, -- и наконец обратила внимание на Турчинову, -- А ты, чего тут, мальчиш-кибальчиш, разоралася? Где парик твой?

Анфиска, почувствовав поддержку, немедленно нанесла Пане разведовательный подлый женский удар:

-- Твоё бугаё обидело маленькую, беззащитную, несчастную представительницу слабого пола, -- добавив в доказательство удар с носака в коленную чашечку обидчика.

Двух подлых ударов депутат не прощал даже женшинам. Натянув обратно на разведчицу парик, Панас сгрёб всё, что стояло теперь неотделимо вместе с ним в охапку и всё это визжащее понёс к выходу по лестнице.

Матильда тоже не очень любила подлости, даже женские и не отозвалась на призывы соплеменницы проучить солидарно недоумка, кретина и т. д. А лишь, напоминая, посоветовала супругу:

-- Осторожнее там с ней. Всё-таки власть женская, наша.

Вернулся Паня без задержки и можно сказать, неожиданно. Причём, не только с Турчиновой, посылавшей ему за спиной всевозможные кары с небес Привоза, но и с появившейся за ней леди Га, довольно способным оттуда реализатором всяких женских угроз. Встретивши Матильду с курицей в подвале, Галя, как обычно прежде всего, постаралась мобилизовать всех женщин на борьбу с пьянством. Однако путного из этого вышло мало.

-- Ты считаешь, что на Пасху ни кто не должен на Привозе выпить рюмку за великое чудо Господне? -- резко перебила её агитационное вступление Берегиня.

Непростой вопрос от соплеменницы застал леди Га не то, что врасплох, а просто обескуражил. Из-за чего она не чётко поинтересовалась:

-- А ты считаешь, что это обязательно необходимо?

-- Ну, не то, что бы так уж, -- пошла на компроис Матильда, -- Но мне кажется вино в церкви не запрещено. Или вы, девочки другой веры -- не христианской?

-- Надо сообщить незамедлительно на базаре, что Галя прешла в ислам, -- раскрылся, наконец, во всей своей красе голосом, долго молчавший Карузо. -- Кроме того, я считеаю, что в первую очередь информацию необходимо доставить Меркелю. Представляете, наша Галя -- канцлер, да ещё мусульманка. Вот обрадуется парень (совеместно с тётей в Германии) истино демократическому направлению в твоей рыночной судьбе. А про Сармата со Шляхиным и говорить...

-- Закрой рот, балаболка! -- крикнула управляющая, не дав провести полный анализ новой базарной вести.

В это время сверху отворилась дверь и на лестнице появилась Ирка Богослов.

-- А вот и распространитель, -- обрадовано не послушался Толик, -- Как раз, то что надо. Лучшего можно и не искать. Хочешь, Ирен, узнать последнюю сенсацию?

Однако управляющая, немедля взбежав навстречу гостье, поставила ситуацию уже под контроль. И взяв Ирку под руку, потянула ту на улицу с быстрыми словами:

-- Идём-идём скоренько, у меня к тебе есть ошеломляющая новость...

Оставшись домашним рабочим составом, складские христиане принялись постепенно радовать друг друга нарастающим смехом, когда вдруг снова хлопнула дверь и на лестнеце обратно показалсь управляющая, в тихом бешенстве проговорив:

-- Одно слово на эту тему среди базара и я закопаю ваш склад, как будто его и не было. Я ясно сказала?

-- Галя, мы -- мужчины, умеем хранить женские тайны. Ну, а Матильде ты, я думаю, и сама не сомневаешься, -- с трудом изображая серьёзный вид, перекрестился Карузо.

Паня тут же тоже для убедительности осенил себя по-христиански. И только Матильда по-женски неопределённо пообещала:

-- Мы ж с тобой, душа моя, прекрасно понимаем, что мужчин и особенно нас -- слабый пол, нельзя доводить до крайностей. С Богом, родная.

После того, как управляющая, нервно вылетев, повторно покинула склад, даже курица не сдержалась на руках у Паниной супруги и бурно от чего-то закудахтала. Про остальных, наверное, говорить не надо.

Сармат сидел в разделочном цехе мясного корпуса в угрюмом одиночестве. Связано это было с тем, что каждый его работник сразу нутром почувствовал для своего здоровья опасность общения со своим начальником в этот очередной неудачный для него жизненный момент на Привозе. В связи с чем, трудовой контингент логично при виде снова бывшего управляющего, как-то мгновенно очистил помещение, так и не дав ему к чему-нибудь придраться по старой памяти. На свою беду, по незнанию окружающей среды в цехе, туда с уличного входа бодро заскочил Нестор. И сразу понял свою оплошность.

-- Ну что, звонарь колокольный? -- предвещающе поднялся с табурета Сармат, -- Как я припоминаяю, ты кажется обещал на весь базар отдать за меня свою никчемную жизнёнку? Когда, чёрт побери, народ-то ждёт? Или мама не разрешает?

Нестор понял, что попал в этот раз сильно и слабо уточнил:

-- Феденька, я ж говорил, если надо будет. И мама тут не причём.

-- А, чё уже не надо? -- в резком кресчендо возмутился Фёдор, -- Ты ж не маруська с языком без костей? Не надо видите ли ему уже! -- и подойдя вплотную к прилипшему от страху к стенке звонорю, полностью ушёл на пианиссимо, почти извиняясь проговорив, -- Надо, Нестор, надо. Ничего личного, как говорят в кино.

Через минуту Фёдор вышел в торговый зал и заметив поблизости Ефрема, подозвал того, кивнув:

-- Там, звонарю нашему плохо возле мясных туш стало с непривычки. Приведи его в чувство, а то и в самом деле вдруг копыта откинет и на колбасу придётся отправлять трепача блудливого.

Увидев выпученные с перепугу глаза Ефрема, Аистович немного успокоил его:

-- Да я пошутил так в стиле, но тело уберите до выздоровления, ежели само не сможет грести пока. А потом, что ли на колбасу поставьте торговать за мужество. Может коли пригодится ещё для чего, в следующий раз.

Распорядившись Сармат вышел на свежий воздух и набрав его полные лёгких, успокоенно выдохнул:

-- Весна. К Ануютке, чёль заскочить?

Возле ларька, рядом с жд вокзалом, Фёдор натолкнулся на Дика Чайника, который конспиартивно потягивая ,,ленинградскую" бутылку пива, нехотя спорил с Петренко:

-- Да, на кой Дяде Сэму захватывать ваш базар? Ему делать, что ли нечего, как после подкармливать бестолку каждого из ваших ненормальных начальников. Пойми: деньги обязаны работать везде одинаково. Это закон всемирной экономики, не говоря уже про Одессу. И в этом ваша главная проблемма, причём, вы должны решить её сами. Помочь Центр регионального управления, конечно, может советами, даже где-то обязан это сделать. Но, что б захватывать Привоз с помощью рейдеров -- это Сима явно плод твоей неуёмной цирковой фантазии, к тому же без всякой абсолютной логики.

-- А для того, что бы нарушить наше братство навеки с ,,Малой землёй." Или ты скажешь, вы не занимаетесь подрывной деятельностью в этом направлении со своими навязчивыми советами? -- нашёл въедливо логичный аргумент Петренко.

Чайнику из ЦРУ, начавшему закипать, захотелось прямо в лицо главному режиссёру балагана откровенно выпустить накопившийся пар разом с пивом в бутылке. Однако, заметив Сармата, подслушивающе ставшего в очередь за шоколадкой для Анечки, пригасил начавшийся было процесс и обрадованно обратился:

-- А ты, Федь, тоже за пивом? Помоги мне с этим патриотом малоземельским. Привязался тут ко мне и не даёт ни в какую насладиться спокойно во всю меру неповторимою одесскою пивною весною в тандеме с ,,астраханочкой." Говорит, мол, пользуюсь всеми благами импорта с ,,Малой земли" и подло веду против неё подрывную деятельность на Привозе. А сам жлёкает из железной западной банки и утверждает, что это у него с детства, ещё от белорусского бацьки, генетическая интернациональная прывычка осталась.

-- Не, мужики, не выйдет, -- как-то не по-мужски обречённо, отказался Сармат, -- Я сегодня с шоколадкой. Дело такое, сами понимаете, вонять нельзя. Так, что мне с вами не по пути в

-- Слушай, я тут вспомнил сейчас об одной штуке. Помнишь, мы говорили на поминках моей тёщи о твоих деликатных проблеммах с Матильдой. Так вот, я понял ещё тогда подсознательно, почему у меня хорошо, а у тебя неважно, в том смысле, что по ночам. Но времени не было подходящего высказаться в теме.

Паня подозрительно покосился на друга:

-- Ты цэ про що, дружэ? Я чогось нэ можу ни згадаты, ни зрозумиты.

-- Про що-про що -- память твоя алкогольно-девечья, -- пожурил Толик. -- Кто мне тогда, как самому близкому другу, исповедовался о том, что с Матильдой уже месяца три не в контакте по линии основного природного инстинкта? Теперь вот, доложи мне: помогли мои советы тебе как-то, сдвинулось хоть что-то в этом направлении? А если нет, надо, Паня, обращаться к врачу и причём немедленно. Перспектива того, что Карузо начнёт немедленно тащить его в поликлинику имела под собой довольно убедительную основу в виде полулитра ,,Зверобоя." К тому же Толик под этим делом мог призвать на помощь ещё кого-нибудь, кому не дай Бог, в эту минуту взбредёт в голову появиться на складе. А такие откровения, мягко говоря, Панасу были ни к чему. Поэтому подумав немного под строгим выжидательным взглядом товарища, Паня с видом пациента у доктора, болезненно промычал:

-- Ну-у, посувы е. Можэ й нэ дужэ бадёри. Алэ ж ты розумиеш, мий вик нэ дужэ вжэ до цёго и прыдатный в швыдкости.

-- Сколько раз в неделю? -- потребовал кум строго отчёта и поднявшись отправился к неподалеку складированным коробкам.

-- Та в тэбэ вжэ зовсим дах у прирву почав йихаты? -- возмутился народный избранник. -- Хиба ж про цэ пытають? Можэ тоби щэ про вси нюансы нашых тилоскладаний розповисты у подробыцях?

-- Я этого не требую, -- появился с коробкой у стола Карузо. -- Просто хотелось узнать, как в какой скорости идёт сдвиг. Пойми -- это не для меня надо, это для тебя необходимо.

-- Ну-у, за цэй час пару разив можэ й було якось, -- неуверенно стал здаваться кум и заглянув в коробку поставелнную на стол, поинтересовался, -- А ты навищо стикы шампуни сюды прытягнув? Коктейль якыйсь прыдуматы хочэш? Так зразу попэрэджаю: бульбашкы з рота пидуть. Я бачыв такэ у кино нэодноразово, а ты мабуть забув.

Карузо поставил один экземпляр возле кума и настойчиво произнёс:

-- Читай, что на нём написано.

Тот вздохнул и принялся нехотя искать по карманам очки.

-- Пока их найдёшь, я скорее тебе прочту, -- пришёл на помощь товарищ. -- Вот, слушай, чего тут сказано: шампунь для мужчин ..Schauma" с хмелем -- раз! Укрепляет и доводит до блеска -- два! Увеличивает силу и объём -- три! Понял?

Панас удивлённо взял пластиковый флакон и быстро найдя очки, после проверки прочитанного другом, недоумённо спросил:

-- А для чого ця шампунь?

-- Тебе, что должны всё в подробностях описать, сам догадаться не можешь? -- довольно откинулся на стуле Карузо и подсознательно в интересах Матильды добавил, -- Представляшь, Паня, ты с какой-нибудь молодухой рядом не только пахнешь, но ещё и можешь, до блеска укрепить достигнутое!

Наверное в рекламном плане Толику позавидовал бы не один менеджер фирмы ,,Schwarzkopf." Да и деньжат премиальных завскладом без всякого сомнения отстегнул бы не меньше, чем стоил весь его склад. Но к сожалению, Карузо на трезвую голову всегда был чрезвычайно скромен и никогда не претендовал в этом состоянии на носителя фантастических идей и тем более их реализатора. Ну, а Панас, так тот вообще не отличался творческой тягой к воспоминаниям. В связи с чем между кумовьями, по всем традиционным правилам обстоятельного мужского разговора, всё всегда оставалось в глубокой тайне. И фирма ,,Schwarzkopf" могла не беспокоиться о возможности передачи сногошибательной рекламной трактовки своим конкерентам. Однако Паню, она по-весеннему очень заинтересовала:

-- Так можэ цэ дурня якась? Мало, чого там пыэшуть? -- с огромным интересом принялся он сомневаться.

Толика это не запутало и он честно, корректно предложил:

-- Если есть, кто на примете, давай проверим, не мучая Матильду. Вон, хотя бы Тайку запряжём. Говорят она всегда согласна к испытаниям. Сейчас проходит их под руководством президента.

Паню бросило в краску.

-- Ты чего замолк? -- вставая, направился к пасхальному НЗ Карзо и возвращаясь с бутылкой уже более жёстко потребовал, -- Я не усёк, пока ходил, ты согласен или нет? По-моему оптимальный вариант: ты депутат, а она серкретарь-референт. Кроме того, баба не глупая, каким-то там фондом у Ахмета даже одно время заведовала. Но самое главное -- отзывчивая и всегда понимающая мужские проблемы. Так, что я думаю, не откладывая завтра покупаешься и пойдём к ней к ней на приём.

-- А ты мэни там нащо? -- пробурачал недовольно Панас, -- Шампунью брызкаты будэшь?

-- Я полагаю до этого не дойдёт, но контроль над тобою обязателен. Иначе Матильду своей безответственным семейным отношением можешь потерять.

-- Та ну, -- безразлично отмахнулся уверенно супруг, -- Ця вжэ никуды нэ подинэться. А от Тая, ты правый, молдуха дужэ гарна. Алэ мэнэ напружуе Сева. Усэ ж такы, мы чоловикы з ным нормальни.

-- Ну, ты за него не волнуйся. По зонах свободной торговли он от одиночества не умрёт. А вот Богатырёва может. Судя по количеству детей в президентской семье, на испытания с Тайкой у Виктра Алексеевича остаются силы лишь на обработку теории, да на дебютные поцелуи в щёчку, -- и откупорив экземпляр НЗ, Толик деловито предложил выпить за успех завтрашнего дела, во имя спасения Паниной семьи.

Матильда в это время с женским практицизмом, не особо надеясь на мужской разговор, проводила беседу с подругой-кумой.

-- Ты его не ругай сегодня, -- каясь, наставляла она Алёнку. -- Просто у меня другого выхода не было. Загнана, как старая корова на убой. И если хочешь помочь мне, поговори с ним сегодня, может что и прояснится.

-- Врядли, -- держа на коленях скрипку и наигрывая пиццикато ,,чижик-пыжик," проговорила безрадостно та. -- Я с ним в таких случаях до утра не разговариваю. Бред тот, который он обычно несёт после перебора, неподвластен моему осмыслению.

-- А ты попробуй, родненькая, ради меня. Внимательно просто поприслушивайся. Вдруг, что и осмыслишь случайно.

-- Для этого, как выражается Карузо, мне наверное тоже надо прилично засандалить. Правда я и при этом всё равно не уверена, что пойму абракадабру, подобную той, которую он мелет. Да и память у меня на утро нормальная, а это говорит о том, что у нас в этом деле с ним развиваются непохожие перспективы.

-- А разве ты, хоть раз хорошо пробовала? Давай, рассказывай, если было. Возможно, чем-то посоветую, имея богатый разносторонний опыт в понимании нетрезвых мужчин в отделении милиции, где я убираю, -- сверкнула у Берегини надежда.

-- Алёнка пожала плечами и подозрительно поглядев на старшую подругу, честно призналась:

-- Да было, как-то на Новый год в студенческие лета. Состояние, тебе я скажу, на утро -- жуть. Да и целый день, можно сказать, как малохольная ходила. Короче говоря, больше никогда не эксперементировала в этом направлении.

Наступило какое-то неестественное молчание, после которого Матильда осторожно спросила:

-- А для моего семейного счастья ты бы смогла повторить?

Алёнка уже интуитивно ждала этого вопроса и поэтому недолго раздумывая ответила:

-- Ты понимаешь, ради тебя я бы конечно рискнула, но где гарантия, что я буду мучиться не напрасно?

Старшая подруга только тяжело-тяжело вздохнула. Это не могло оставить равнодушной младшую, из-за чего она уже без всяких колебаний разделив горе пополам, с какой-то необъяснимой твёрдостью, негромко по слогам произнесла:

-- На-ли-вай.

Когда Толик, провожаемый Панасом до самого входа в квартиру, вечером позвонил, а затем для чёткого опознания своего состояния ещё и пару раз стукнул кулаком в двери, изнутри послышался подозрительный грохот. Постояв безрезультатно минут пять, Карузо вынужден был запеть известную всем национальностям Привоза украинскую народную ,, Я прыйшов тэбэ нэма..." Вокальный номер в парадной привлёк лишь Марчелло, который поставил заключительную истерическую ноту в произведении, после ,,кручёного" удара Толиком с традиционным котячим полётом в соседский проём двери. Панас, наблюдавший со двора за вхождением друга к своим пенатам, отметил некоторую напряжённость в ситуации и подойдя к товарищу, посрамил:

-- Навищо ты так? Цэ ж жыва истота. Та щэ й музыку любыть.

-- А она не любит, -- принялся колотить ожесточённо в дверь уже ногой Карузо.

За бронированной преградой снова раздался грохот, а затем частый и многократный звук поворачиваемых туда-сюда замков. Так длилось минуты две, несмотря на тревожные призывы Панаса отозваться к тому, кто этим делом так настойчиво занимался. Толик даже утомлённо присел возле косяка и стал даже поглаживать Марчелло, который забыв о нанесённых обидах принялся с энтузиазмом успокаевающе тереться о его ногу. Когда Паня, потеряв надежду на успешный исход вхождения в квартиру через дверь, решил было это сделать через окно, бронированная преграда резко открылась под очередной грохот, стукнув Карузо в лоб. Тот на удивление с бессмысленными глазами несколько секунд продолжал на корточках гладить кота не теряя равновесия. Но потом всё-таки медленно опрокинулся. Панас этого не увидел, так как находился у противоположного косяка. Зато он увидел Марчелло, радостно кинувшегося в квартиру к своей ненаглядной Мурочке и по пути опрокинувшего Алёнку вместе с велосипедом.

-- Чого ты мовчыш? Нэ дужэ побылася? -- бросился Паня с разносторонними вопросами на помощь к женщине. -- А дэ малята и чого ты тягнэш цэй драндулэт? Ну, скажы хоч шо-нэбудь!

-- Сволочи. Вы все сволочи и гады, -- не сильно оригинально, заплетающимся языком, наконец произнесла Алёнка, поставленная заботливо кумом в вертикальное положение.

Супруг Матильды часто видел пьяных женщин на Привозе, но жену своего друга впервые. Вследствие этого сильно растерялся, оставив её в трудную минуту без поддержки и в замешательстве занявшись лежащим велосипедом. Женщину тут же понесло к стене с требовательными словами:

-- Отдай машину, я без неё не могу ходить.

Новое применение у нетрезвых женщин двухколёсных средств передвижения, подаренных как-то в паре крестникам Матильдой и Панасом, развеселило богатыря и он в шутку посоветовал:

-- Ты б щэ другым з другойи стороны пидпэрлася, набагато кращэ по кимнатам пэрэсуватыся будэ.

-- Не могла снять. Только тазики на голову свалились и руль не могла вытащить длиннее с этого. Ничего не подходит. Сделаешь? -- кивнула в просьбе кума, на разбросанне по всему коридору гаечные ключи.

Паня всецело оценил, какие трудности испытала маленькая слабая женщина одиночестве и не стал розачаровывать ответом. После чего бережно взял её, как ребёнка на руки и понёс в комнату. Но не тут-то было.

-- Куда ты меня тащишь? Оставь меня в покое, не то я тебя всего сейчас исцарапаю, Матильда не узнает! Где мой родной Толик? То-лик! -- неожиданно принялась отбиваться от заботы Алёнка.

Напоминание о друге, неизвестно где пропавшем, внесло беспокойное изменение курса движения у его товарища на противоположное. Карузо же, услышав крик жены, моментально очнулся и выглянув из-за нижней части двери, взяля упорно скалолазно подниматься по её ребру с постоянными срывами и повторяющимся обнадёживающим вопросом:

-- Я иду уже на помщь, лапушка, кто там тебя обижает?

-- Ну, молодь, вы и даетэ! -- смесь, подхватив ещё и Карузо, понёс Панас успокоившуюся двойню в спальню, и разбув на кровати Толика, гипнотично по-отцовски проговорил, -- Всим спаты. А якщо хтось нэ послухаеться -- одэржэ вид мэнэ рэмэня.

-- А пи-пи? -- разумно потребовал перед сном Карузо.

-- Пи-пи можна, -- разрешил кум и оставив послушно засыпающую без капризов женщину, мужчины отправились к совмещённому санузлу.

Пока Толик занимался естественными потребностями своего организма, Панас обнаружил на столе в гостинной записку от супруги с загадочным смыслом:

-- Если, пьяница, всё уже нормально, давай быстро домой, дети у меня.

Подумав немного о содержании, Паня не стал ломать себе голову, зато отметил явную задержку своего друга с потребностями, отчего заспешил к пункту их сдачи. Товарища он обнаружил, у зачем-то наполняемой ванной и не став слушать обстоятельные разъяснения, по-срочно возникшей проблеме переселения аквариумной живности, с целью немедленного увеличения украинского рыбопроизводства, поволок озабоченного аквакультурой обратно в спальню. Карузо не очень сопротивлялся и на туманное обещание товарища решить все срочные вопросы завтра, даже снял самостоятельно один носок. После чего устало ,,валетом" засопел возле жены, причём трогательно подсунув ей под нос свою голую ступню. Супруга не приняла запаха близкого ей человека и очаровательно фыркнув, перевернулась на другой бочок. Полюбовашись нетрезвой молодой семьёй и убедившись, что их теперь может разбудить, разве что крик собственных ребятишек попавших в беду, Паня направился к выходу, где по пути, тихо пожелав Марчелло с Мурочкой красивых и послушных детей, осторожно захлопнул дверь.

Учитывая то, что на следующий день в приёмную президента ещё до начала рабочего дня, заявивились вместо Панаса с Толиком их супруги, надо полагать, мужские намерения с шампунью стали каким-то образом известны жёнам. И Алёнка не даром пошла во имя спасения семьи старшей подруги, на тяжелейшее для своего маленького организма испытание. По-видимому и разговор, произошедший между тремя представительницами прекраного пола, не отличался особой красотой и изысканностью. Потому как, явившись на работу, как и положено по-расписанию через час после своего секретаря-референта, президент отметил некоторую нервозность своего близкого работника, с плохо скрываемым поспешным желанием того, при помощи расчёски и косметички скрыть, как ему показалось, лёгкую неорганизованность в плане внешного вида. Естественно, как воспитанный мужчина, Виктор Алексеевич не стал много уделять драгоценного президентского времени на выяснение мелкой женской несобранности, а лишь строго на ходу произнёс:

-- Як закинчыш рихтовку, зайды до мэнэ. Поговорымо про любов.

Про любовь с показом говорили также и Паша Берёзкин с Луи Витоном, окружённые многочисленными поклонницами женского базарного движения.

-- Да вы посмотрите, девочки, какая прелесть прямо из Парижа в руки вам плывёт, -- расхваливал портной в разных ракурасах, неведомо откуда взятые, помятые ажурные бюсгалтеры, трусики, рубашечки, а также прочую незаменимую атрибутику прекрасного пола, сильно похожую на секондхэндовский товар. Действия Берёзкина в этой акции, заключались в роли невозмутимого манекена. Паша был уже и не рад, что согласился на эту довольно высоко оплачеваемую работёнку, потому как хохот, раздававшийся после каждой визуальной на нём примерке, мог вывести из себя любой одесский памятник. Однако, как говорится, договор дороже денег. И Павлик, прикладывая неимоверные усилия, чтобы не послать Андрюху разом с его товаром, вынужден был лишь в свирепой улыбке всем показывать стиснутые до боли свои жёлтые зубы. Чем ещё больше веселил покупательную публику.

-- Мои любимые прекрасные женщины. Представьте, как вы входите вечером в спальню к своим любимым мужчинам, например, вот в этом красном корсете и с этой много обещающей плёточкой, -- попытался всунуть в руку Берёзкина уже явный предмет мазохизма Андрюха.

Тут уж Паша заерепенился:

-- Я, что тебе показательной проституткой здесь устроился? Ты знаешь сколько это стоит вместе с моральным ущербом? Мы с тобой договаривались на что, а? Ты мне вроде, как обещал, что я ни к чему не буду дотрагиваться своим телом, а теперь что вытворяешь? -- и в подтверждение своей правоты урожающе вырвал из рук Луи Витона плетённый хлыстик.

Портной леди Га, зная в общем-то покладистость Берёзкина, бросился в побеждающий близкий бой и войдя в клинч, вовсе не по спортивному на ухо предложил:

-- Да не шуми так, ради Бога. Плачу вдвойне. Ты ж видишь, как у них всех глаза маскировочно загорелись?

Паша поглядел на хохочущих, довольных рекламой покупательниц, пошёл на уступку, почти твёрдо тоже на ухо заявив:

-- Бабки вперёд. Не то ты сам щас у меня станешь секс-моделью.

-- Да у меня нету всей суммы в кармане. Хочешь половину...

Пока Паша с Луи Витоном торговались меняясь ушами, к толпе приблизились Валечка с Чашкой.

-- Какое отвратительное безобразие происходит, -- констатировала профессионально Людка,. -- Чистое унижение прав и достоинств личности. Неужели на Привозе всё покупается и продаётся за деньги? Просто беспредел какой-то. А ну, Валя, щёлкни их пейзажно-портретно пару раз для завтрашнего номера. А я такие демократичные комментарии дам в нём, что драгоценнейший Луи Витон забудет за своё шмотьё и перейдёт на реализацию наших сервизов.

С другой стороны, привлечённые шумом, к толпе подошли завистливо циркачи. Состав был боевой: Петренко с Манделой и Мартын с его вечно требовательной гимнасткой.

-- Ты гля, Мартышечка, какая штучка у Берёзкина в руках. Давй подойдём поближе, может что и купим, -- потянула Адамо сковозь толпу Александрийская. Как и любая любознательная женщина, Манделочка рванула поводок, устремляясь за колегой и лоб Симона резко столкнулся с темянем впереди стоящей Ветрянки.

-- Ты чё, баран, бодаешься? Хочешь, чтобы я из тебя живьём шашлык на ,,Малой земле" приготовила? -- пригрозила кулинарно женщина, на что Сима, не растерявшись, разделочно тоже по-мясному пробазарил:

-- А ты тут попробуй, корова яловая. Нечего грозить живодёрством на братской фирме. Тем более, что там таких бесполезных муколок, как ты, Владимир Владимирович образно говоря, сам скоро всех на колбасу отправит из-за женской непригодности.

Будущие покупатели, разом с зеваками, почувствовали некоторую раздвоенность во внимании с двумя атракционами.

-- А вы присоединяйтесь к нам, -- заметив балаганных комиков, по-деловому предложил Луи Витон, -- За лучшую базарную рекламную хохму гарантирую достойный приз!

Бесплатные призы на Привозе всегда пользовались огромным успехом. Вследствие чего, Мартын, которого и так волокла через толпу Александрийская, захватив караванно Морозко, весело закричал:

-- А ну, быстро трусики -- трусики Игнату Игнатычу подберите! Чтобы он достойно выглядел возле Рады и возможно тогда она на него внимание обратит!

Морозко, сделав от неожиданности машинально шагов пять-шесть, упёрся после реплики и раздражённо заерепенился:

-- Да отстань, ты клоун балагановский, и так на душе тошно.

Положение спикера действительно было назавидное. Мама Рада после недолгих воспоминательных отношений, в общем-то, от него отвернулась. С Галей, Федькой -- постоянные неясности в назначениях. Да и годы подсказывали всё чаще, что время крутить интриги и интрижки безвозвратно уходит. Об этом ему даже как-то откровенно сказала Валентина Семёновна, мол, сколько базар весь можно мучать карьерно-личными глупостями. Кореш твой Поганый, вон, спокойно почти без скандалов давно уже мемуары. А ты всё никак успокоиться не можешь. Поэтому рекламно развивающийся комиками скандал -- плюс Ветрянка на распродаже луивитоновского нижнего белья, хоть и был чем-то интересен для Привозного люда, но для Игната Игнатыча сейчас оказался абсолютно несвоевременным, каким-то пустым и бесперспективным по-смысловому содержанию.

-- Ты извини, я сегодня вам компанию не составлю, ты уж не обижайся, -- проговорил он устало, заметив обиженный взгляд Мартына и как-то неустойчиво развернувшись, направился в сторону холодильного цеха.

-- Ещё один сдался из нашей старой гвардии, -- грустно произнёс, стоявший почти рядом с Морозко, Лёнька Хатынка. -- Но от меня этого не дождётесь! Я хочу показать всем, что такое современный базарный деятель, -- закричал он и ринулся на средину круга, где стояли ящики с товаром.

Хохмы, посыпавшиеся из многочисленных уст премерочного шоу, сопровождавшиеся наглядными пособиями, могли развеселить кого угодно. Но только не Моню Брода, находившегося в тяжелейшем состоянии после вчерашней встречи с Ефремом и Нестором. За что пили, Брод уже и не помнил, однако сегодняшнее отвратительное ощущение, что праздник удался не в меру, присутствовало в душе стойко и угрюмо. Рядом, остановившись, протиснулся невесёлый Кох, ведомый Мариной с Ажелкой на руках. Моня молча подал руку и Роб также без слов пожал её.

-- Не всем весело, когда массы стараются развеселить клоуны ради собственного кармана, -- буркнул лысый здоровяк, отметив у Робика схожий безрадостный вид.

-- Согласен, -- кивнул тот, -- Особенно, если тебя тянут на это представление женщины, что бы удовлетворить своё дежурное любопытство под названием ,,А шо там дают?"

-- Ну, я тут не поэтому стою. Просто кошки скребут в середине.

-- Да понимаю, не оправдывайся. Пошли отсюда незаметно, пока моя занята внедрением Анжелки в рекламную компанию. Если женщины и собаки соединяют свои усилия в игре для других -- это надолго.

Моня поглядел на Анжелку с Манделой, которые носились с секс-плётками в зубах, за удиравшим Симой, вокруг ящиков и под разразившийся хохот, принялся с Кохом выбираться из, прилично увеличевавшейся за короткое время, толпы.

-- К свадьбе готовимся -- опередил Кох вопрос товарища, по поводу своего появления в обществе супруги на месте работы в неурочное для себя время. -- Беготни валом, а молодые только нежатся. Хотя, коль честно, я ещё хуже был в его годы. Разве, что только любовные романсы не сочинял и не горланил их чуть ли не целыми сутками.

-- У каждого своё нервное расстройство, -- понимающе посочувствовал Моня. -- Я например, когда влюбляюсь, портюху начинаю гасить, как беременный. Неуклонно чувствую в этот паскудный час, почему-то резко возрастающий в себе, её дефицит. Причём, что удивительно, только красную. К белой убсолютное равнодушие.

Роб улыбнулся и хотел поинтересоваться, как часто Брод имеет склонность к влюблённости. Потому как бутылка ,,чернил" была довольно нередкая гостья в руках шедшего рядом. Однако появление Пини, перевело вопросительные стрелки на родственника бывшего президента.

-- Как там дела на нашей Привозной границе, чужие к нам не ходят? -- задал ему боевой вопрос Кох.

-- У нас, кто в Одессе, все наши, -- поправил еврей еврея. -- Вот, Моня: ходит, когда хочет и носит всё, что хочет. И от сюда и сюда. И я его ещё ни разу не тормознул. А ведь, как иногда хочется. Но не могу, чувствую -- наш, до корней волос. Слушай, Моня, когда у нас Робик такой станет?

Брод не остался в долгу и дружески приобняв Пиню, тепло проговорил:

-- Коха не трогай. У него жена честная цыганка. А вот ты, наверное и не вспомнишь сколько, ты гад, у меня денег высосал из карманов во время этих пограничных проходов, и зла за это на тебя не держу. Чувствую, что и ты до корня волос наш.

-- В Нато надо вступить, пацаны, в На-то, -- поддёрнул известных на Привозе деловаров Роб. -- Представляете, что тогда из ваших делячих отношений останется? Наверное, одна наша всемирная еврейская дружба, вот было бы здорово!

-- Не обращай внимания, -- постарался успокоить Моня, внезапно занервнечавшего, родственника Папы Лёни. -- Отец переволновался. У сыны свадьба на носу. А в связи с этими предстоящими радостными событиями, не только в Нато захочешь вступить.

И тут все трое вздрогнули от ожесточённого крика:

-- Евреи!!!

В нескольких метрах стоял с сильным блеском в глазах, показывая Абдуле в их сторону рукой, Олежка Тягничуб.

-- Чего он орёт, мы ж не в Палестине и на тебя в атаку не идём, и даже не собираемся? -- попробовал у араба узнать причину Олежкиной возбудимости Пиня.

-- В гостях у меня был. Кальян настоящий пробововал. Меня он всегда после еды умиротворяет, у него наоборот. Кричит сильно через каждых две минуты одно самое. Теперь веду за свой счёт к Шурочке с Танечкой, раз я сам виноват, ишак неумный. Может помогут.

Тут Тягничуб опять громко вскрикнул, на этот раз указывая почему-то на проходившего мимо Мигеля.

-- Тяжёлый случай, -- проговорил ознакомительно, кратко остановившийся испанец и направляясь дальше, добавил в подтверждение -- Обычно он расовую и национальную принадлежность отличает.

-- Обкурился. Абдула неразумный кальяном настоящим угостил. А его организм не привык к подобным потрясениям, взял да и отреагировал нестандартной невозбудимостью, -- прояснил вслед ситуацию Брод и обращаясь к арабу убеждённо сказал, -- У Шурочки с Танечкой у него сейчас врядли, что выйдет. И у них с ним тоже. Ты ж видишь, он от твоего кальяна испанца от меня не может отличить. А шо уже говорить про женскую классификацию. Но как говорится, твою дурь -- мы нашей выбьем, -- разрешил неожиданно он проблемму. -- Гони бабки, предназначенные психолагам, нам. И если не веришь в успех, можешь молча поприсутствовать на сеансе.

Тягничуб снова заорал и Абдула, вздрогнув, автоматично полез в карман. После чего поглядев философски на деньги, уверенно произнёс:

-- Пошли, я это тоже хочу видеть.

-- А куда мы его поведём? -- догадался насчёт сеанса прозорливый Роб.

-- В СБУ, разве что. Заведение тихое, как раз для этого полностью подходящее, -- прозрел следом и Пиня, и ватага, окружив Олежку, бережно в приподнятом настроении повела того на излечение от очередного приступа антисемитизма.

,,Сверх быстрый успех" за пройденное послереволюционное время, благодаря стараниям руководства Привоза, стал превращаться из захудалой забегаловки в более-менее пристойное заведение, обслуживающее почти исключительно нужды главного одесского рынка. Авторитета СБУ прибавил и его новый управляющий по прозвищу Наливай. На базаре уверенно просачивались слухи, что ему какими-то неведомыми путями при явной поддержке лично Виктора Алексеевича, таки удалось избавиться от совладельцев из ,,Фонда сострадания бедным." А это сразу говорило, что Наливай пацан серьёзный и привык чувствовать себя хозяином в веренных ему активах. Ко всему, посетители отмечали повышение обслуживания. И если приходила контрабанда, то чувствовалось: реализация начиналась лишь после тщательной проверки качества. Вследствие всего перечисленного, по Привозу набирало уверенно обороты общее базарное мнение, что в ,,Сверх быстром успехе" из-за новых условий с новым обслуживанием и новым управляющим, можно было успокоить любые расшатанные нервы. Что начало вызывать даже некоторое конкурирующее беспокойство у Танечки с Шурочкой. Короче говоря, Тягничуба собрались лечит здесь, можно сказать, не случайно.

-- Наливай! -- сразу потребовал срочного обслуживания Брод, -- Сверх тяжёлый случай в ,,Сверх быстром успехе!"

-- Евреи! -- подтвердил Олежка, -- Кругом одни евреи!

Наливай, протиравший до блеска за стойкой фужеры, прекинув полотенце через руку, заспешил навстречу клиентам и предупредительно предложил:

-- Тут Костя Затычка звонил, обещал со своей гоп-компанией меня посетить, так может вам для спокойствия отдельный кабинет?

-- А он, что опять в Одессе? Часто что-то наезжать к нам стал, -- удивился подозрительно Кох. -- И чего это такая любовь к твоему заведению у него вдруг возникла? Ладно, раньше ещё понятно было бы -- нищие гастролёры из московского фонда тут по-дешёвке постоянно беспробудно обитали, интерес какой-то инфорамционный к местным землякам определённый вырисовывался. А теперь, шо он тут забыл?

-- Да, как-то встретил его на Привозе: Константиново состояние, скажу вам после перепоя, просто жуткое предстало. Такую ахинею нёс... В общем, что говорить, вы же знаете его в таких случаях лучше меня. Ну, сжалился, пригласил сюда, выпили чуть-чуть, закусили. А главное поговорили по душам. И ему, скажу вам, понравилось. На прощание я вежливо пригласил его ещё, сказал: если плохо будет чувствовать себя при нововм приезде, двери всегда откроем и закроем. Вот, видать и настал для него нелёгкий час, снова хочет посетить наше заведение, да ещё, говорит, не один будет.

-- И шо, всех на шару угощать будешь, так каждый раз? -- поразился Моня щедрости СБУ.

Наливай моментально профессионально сообразил, куда клонит Брод и дабы не поощрять в работнике Привоза безмерное халявство, разъяснил:

-- Он же гость нашего базара. Не понимает многого. А ты все наши законы знаешь, негласные обычаи в смысле воспитания, -- и заметив на лице Мони приунывшую воспитанность, с улыбкой многозначительно договорил, -- Хотя я понимаю: в жизни у всех бывают затруднительные ситуации. Заходи, если прижмёт. Обещаю, что сотрудничать будем по разным вопросам.

-- Слышал я про это сотрудничество. За двести грамм -- два часа вокруг заведения метёлкой наводи марафет, -- подумал Брод, но в ответ лишь почти благодарно кивнул. -- И в самом деле, Наливай ведь прав: по утру иногда бывают такие, мягко говоря, затруднительные положения, что готов на сотрудничество не только с СБУ, ФСБ, ЦРУ и прочими благотворитетльными, так скаазть, организациями. Бывает желание даже дьяволу душу продать со всеми своими потрохами, лишь бы им легче немного стало.

Тягничуб резко напомнил товарищам традиционным словом, зачем его привели, а затем показательно, но плавно, уселся за близстоявший столик. Тем самым разрешив проблемму, где будет проходить сеанс.

-- Для начала двойная на троих с лёгким сопровождением, а там видно будет, -- быстро распорядился Брод, присаживаясь напротим, а затем отметив некоторое непонимание обслуживающего персонала, разъяснил, -- Один пациент, другой непьющий спонсор-наблюдатель.

Наливай всё одно не очень сообразил насчёт непьющего пациента, однако не стал задерживать заказ и через две минуты Брод уверенно разлил по-первой Робику и Пине.

-- Евреи! -- спирепо с яростным бликом в глазах, прокоментировал довольно недружеский акт со стороны приятелей Олежка.

И ещё более возмущённо-презрительно справедливо наградил их тем же словом, когда на столе была молчаливо допита первая бутылка.

-- Может ему хотя бы салатик заказать, шоб так сильно не мучился? -- разжалобился Пиня.

-- Через мучения мы самосовершенствуемся, -- отверг предложение Брод. -- Я вот, например раньше, если принимался квасить с утра до вечера, пропивал всё до копья. А теперь перед решительным началом всегда кладу в носок ,,петух." И должен сказать вам, по утру всё чаще и чаще его нахожу. Так что, Пиня, не тушуйся в сомнениях совести и открывай смело вторую.

-- Евре-и, -- как-то уже заигрывающе, почти как молодая мать говорит ,,ку-ку" своим малышам, неожиданно поменял тон Олежка.

-- Быстро пьём, -- скомандовал Моня и все трое молниеносно опрокинули рюмки.

На что Олег лишь, рвуще душу, совсем тихо произнёс:

-- Эх, евреи-евреи.

Кох, видя явный прогресс, разлил сразу ещё по-одной, но выпить не успели. Тягничуб шумно поднялся из-за стола и принялся, задыхаясь, пытаться по-видимому вымолвить, что-то сильно наше нестандартное под не нашим ещё влиянием арабского кальяна.

-- Ну, давай! Ещё немножко и всё будет хорошо! -- азартно взялся его стимулировать Абдула, экономно показывая пустую бутылку.

,,Ещё немножко" в арабской трактовке не вышло и афганцу пришлось заказывать третью в еврейском Олежкином упорстве. Только-только управляющий заведения её доствавил к столу, как в СБУ вроде к себе домой, довольно безобразно завалили обещанные Наливаем гости.

-- Ты посмотри, Лужок! -- кричал уже прилчно поддатый Затычка, -- Тут же совсем никто не сидит сейчас! Только несколько жидов, нацик и чебурек неизвестной породы! Да ещё и угощают здесь каждого по заслугам! Правду говорю, Наливай?

То, что никак не могли сделать евреи, сделал Константин.

-- Ах ты, москальска потвора! -- вскричал, будто его шибануло током, Олежка. -- Як ты поводышся у прыстойному заклади? А ну, Налывайку, зробы будь ласка, цим крэмливськым билокаминным пивням особыстый кабинэт и я там побалакаю з прыводу повэдинци з кожным, як цэ налэжыть патриоту Украйины!

Кроме Лужка с Затычкой, штат компании состоял ещё из двух особ непривозного сословия. Почётных гостей из Москвы сопровождали люди ,,Малой земли" -- Димочка Пандов и Зюзя, которые явно смутились негостепреимству посетителей СБУ. В связи с чем, Наливаю пришлось, чтобы не испортить имидж своего заведения перед москвичами, исправить нетактичность выздоровевшего пациента.

-- Здравствуйте, гости дорогие, -- радушно раскинув руки, не отреагировал он на требование Тягничуба. -- Давно, можно сказать, с нетерпением даже жду вас. Отдельный кабинет уже подготовлен. Причём, один из лучших, полуподвальный со всеми отдельными удобствами. Там вас никто не услышит, не увидит и мешать не будет. Между прочим, вас там уже поджидает старый знакомый Глебушка-подайте хлебушка. Сидит уже долго в ожидании. Как узнал, час назад в беседе со мною, о вашем приходе сюда, так сам лично взялся за приготовление праздничного стола, заявив: не уйду отсюда, пока вместе с ними не посижу. Такой чести, говорит, врядли ещё, где удостоюсь. Поэтому не обессудьте, коли что не так и все притензии к нему, очень настойчивый парень.

-- А я всэж вымагаю, окрэмого кабинэту, хочаб на дэякый час, для зъясування стосункив з Затычкою. Хоч одного ёго дайтэ мыэни на особысту розмову, що б иншим писля нэйи було зрозумило, як трэба поводытыся у гостях, -- несломленно взял со стола бутылку Олег.

Ситуация в СБУ начала доходить до абсурда. Наливаю приходилось выбирать между редкими гостями и постоянными клиентами.

-- Что делать? -- думал он, -- С одной стороны -- регулярные бабки, с другой -- точно будет испорченное мнение о ,,Сверх быстром успехе" во всей Одессе, если они просто так развернутся в дверях и уйдут сейчас без задержки.

-- Я прошу прощения, я человек тут новый. Но возможно моя неопытная мысль понравится всем и поможет как-то сгладить напряжённость между нашими, в общем-то, братскими отношениями, -- застенчиво проговорил Димочка Коалов.

-- Давай, Димон, вылей, чё накипело. Я добавлю даже больше перед этим: наши отношения не ,,в общем-то братские," а несокрушимо братские, несмотря на многоликость вашего базара, -- стал в интернациональную позу Зюзя, -- А из этого следует, что всё одно (рано или поздно), Привоз станет частью ,,Малой земли." И почти коренные москвичи наши обязательно помогут нам в этом своими примерами в патриотичной жизни общего всемирного братского народа, правильно я говорю Лужок?

-- Шо? -- совсем по-одесски не понял Абдула, -- А ну все сюда за стол, я дальше угощаю, раз вы мои братья афганские.

От братского предложения грех было отказаться, в свете только, что прозвучавших слов Зюзи. Из-за чего Димочка, как главный престолонаследник ,,Малой земли" (о чём уже довольно сильно говорили на Привозе) с неозвученной неопытной мыслью, первым быстро принял приглашение. Остальным тоже ничего не оставалось, как прихватить стулья от соседнего столика в комплекте с ним и присоединиться к сидящим, с видом довольных гостей.

-- Ну, как там, Лужок, твоя лошадь? -- довольно бестактно забыл Пиня о неозвученной мысли. -- Люди знающие говорят -- она стоит, как ,,Птеродактиль?"

Лужок, давненько не бывавший на Привозе не то, что не видел, но даже и не слышал в своей далёкой Москве о каком-то там ,,Птеродактиле" Клювов. И поэтому, дабы позорно не выглядеть слишком необознанным в достопримечательствах главного одесского базара, владелец дорогой московской лошади, заумно прогворил в ответ:

-- Баба моя норовистая и ваши птеродактилевские клювы обламает, несмотря на крепкую доисторичность, без всякого коня.

Смысл сказанного, в общем-то, легко воздушным шариком запарил в ,,Сверх быстром успехе," в тоже время, пугливо отстраняясь от любого, кто пытался его логично поймать.

-- Давайте, всё-таки, я изложу свою мысль, -- снова со своим, скромно вклинился в молчаливую азартную охоту престолонаследник.

-- Наливай, -- дал команду Роб, -- А то мы тут так чокнемся сами, если ещё пару таких тостов выдадут смысловых.

-- Евреи, -- негромко подтвердил перспективу Тягничуб и Моня с Пиней быстро ухватились за бутылки, принесённые барменом.

Битва интеллектуальных мнений и позиций по мироустройству города Одессы разразилась на третьем литре ,,Столичной," которую предпочли москвичи.

-- Жили же дружно вместе с недалёкой мечтой о коммунизме! Ни кто не задумывался, как жить дальше и все были поэтому счастливы, -- с очередной рюмкой, воздавал хвалу Зюзя советскому времени.

-- Ты б ещё В.И. Ленина вспомнил, стоявшего на Куликовом поле, которого мы третим иногда брали на шару после трудового рабочего дня и я возможно соглашусь с тобой, -- оперевшись устало подбородком об стол, неожиданно почти твёрдо перешёл на сторону гостей Пиня.

-- Та ты дурэнь зовсим? -- не дал сделать окончательный предательский шаг Тягничуб. -- Згадай, як ты мучывся, колы Горбатый свойим сухым законом почав над трудовым народом здийснюваты знущивни экспэрэмэнты. Добрэ тоди було, га?

-- Погано, Олэжэ, ой, погано було, -- смело начал возвращаться на украинсокм языке в демократическое русло родственник папы Лёни.

-- Так будет же ещё лучше! -- вдруг закричал Лужок, откинувшись на спинку стула, -- Соединим для начала хотя бы Привоз с ,,Малой землёй!" Забудем о национализме и все под руководством Владимира Владимировича Шляхина к светлому общему братскому будущему! -- и подытожил, -- Да здравствует славянское единство!

Пока Лужок, собравшись, перенёс своё тело от спинки стула к столу и принялся, частенько промахиваясь из бутылки, наполнять содержимым новый тост, за столом попытались понять в чём разница схожести между светлым братским будущим и славянским единством. Робик, как всегда пивший сдержано, первый очень корректно сформулировал неясность:

-- Скажи, гость уважаемый, я знаю, что Шляхин сам родом из какой-то северной национальности. И теме не менее, частенько от него можно слышать, что он, поэтому наверное, считает себя русским националистом в лучшем понимании этого слова. А ещё, я слышал, что он поставил у себя на фирме вроде переносной православный храм-юрту и был замечен там в страстной молитве. В связи с этим, я тебя спрашиваю: можно ли считать приведённые факты ярким свидетельством проявления братского славянского единства и какое в нём остаётся место нам евреям, Абдуле и даже православному Олежке?

-- Що б я в юрти на икону, хоча б одного разу пэрэкрэстывся... Та николы такого нэ будэ, -- национально замотал головой Тягничуб и взяв рюмку демократично произнёс:

-- За короля Даныла Галицкого! Одного из старишых духовных праотцив бандэровського вызвольного руху! А вы пыйтэ, хто хочэ, за своёго Шляхинского Батыя.

-- Наверное, поэтому Владимир Владимирович и хочет разумно передать мне через демократичные выборы почти всю полноту власти, -- размечтался Димушка, -- Я славянин православный и в братстве знаю толк -- мои бабушка с дедушкой долгое время на Привозе торговали...

-- Я вас жду-жду, жду-жду, а вы оказывется здесь сидите. Мне ж там скучно одному, -- обиженно появился в зале Глебушка, сопровождаемый Наливаем.

Коалов не на шутку рассердился из-за своей постоянной недосказанности и очень нерадушно попросил:

-- Отведи его обратно, пожалуйста. И пусть там меня ждёт сколько потребуется мне, а не ему.

Бармен цепко взял, сразу беспрекословно подкорившегося воле будущего руководителя ,,Малой земли," бедного Глебушку выше локтя и не спеша дипломатично повёл несчастного обратно в отдельный полуподвал. После этого Коалов, чтобы его уже не перебил ещё кто-нибудь, для сосредоточения всеобщего внимания, поднялся с рюмкой во весь свой небольшой рост. Но видать не был день сегодня для приемника Шляхина особенно удачным, -- в зал с радостным лаем влетели сначала распахнув двери, Анжелка с Манделочкой. И как предвестники не сулящие ничего хорошего, сообразив это, сразу застыли, косясь на открытый ими вход. Царственное появление Марины с сумкой не заставило томить ,,Сверх быстрый успех." Ладно бы только одна она. Вслед за женой Робика в СБУ вошли не менее достойной походкой Алка Александрийская и леди Га с ещё большей подозрительной сумкой на двоих.

-- Как всегда женщины появляются вовремя в разгар мужского спора. Правда, это почему-то бывает так редко, -- с недосказанной двусмысленностью похвалил явление прекрасного пола Наливай.

-- О-ё-ё, как остроумно и умно, -- отфутболила жёстко намёк леди Га, -- По соку апельсиновому неси лучше побыстрее, вместо упражнений в своём тупом оригинальном жанре.

Гости из космически далёкой Москвы, разом с местными жителями Одессы, внимательно проследили за вызывающе спокойной женской посадкой с вещами за соседний столик. После чего Димушка, застывший познавательно, в новом и непонятном, во время всей этой процедуры, в некоторой задумчивости с рюмкой, лично принял от имени всех мужчин брошеный вызов новых посетительниц, неведомо с какой луны свалившихся в СБУ.

-- За наших прекрасных сестёр базарных, -- деликатно обобщённо проговорил он тост, -- Нигде таких не видел я, чтобы так вот просто и без скандала в таком строго-мужском заведении опуститься рядом с нами за соседним столом.

-- Полагаю и не увидишь. Так что не теряй момент, да повнимательнее разглядывай, -- традиционно пообещала Алка, напоминая на всякий случай, -- Между прочим среди нас не только сёстры, но и супруги присутствуют. Поэтому прошу об этом гостей неосведомлённых не забывать об этом.

И кто же счастливчик среди нас у этой изумительной по красоте незнакомки? -- просто поразительно быстро вычислил Марину Коалов.

Александрийскую же покоробило, что приемник Шляхина не посчитал даже косвенно без комплиментов её женой и это вылилось в прямое негодование циркачки. Вспыхнув от обиды Алка снова пообещала:

-- Пей, давай скорее за нас, пока я аппетит тебе не испортила. У нас девочек Привозных знаешь какой арсенал в запасе для слишком разборчивых?

Анжелка с Манделочкой, ранее молчаливо прибившиеся к столику с мужской компанией, посчитали по-видимому, что пора выступить в заметной даже для собак расширяющейся разговорной пропасти, в роли маленького коммуникабельного мосточка. Что, после короткого совещания верных друзей человека в любом месте, нашло своё отражение в неповторимой стойке Манделы на задних лапах. Ну, а после того, как Александрийская тут же запела

-- Отречёмся от старого мира...

А Зюзя, имевший вокальные способности приблизительно равные Анжелкиным, дуэтно с ним принялись изо всех сил подпевать даме, даже Лужок, засыпавший лицом в тарелке с салатом, взбодрился на короткое время и совсем необъективно прокричал:

-- Кукиш Наполеону! Россию не возьмёшь ни за что! -- чем вызвал хохот не только одесситов, но и гостей.

Рядом, тоже уже с трудом сидевшиий Затычка, принялся в серьёзном глубокомыслии тщательно искать, что-то у себя в носу и не стал отвечать на в общем-то воспитанный почти интеллектуальный вопрос смеющегосяТягничуба:

-- Ты можэш мэни видповисты, чого мав на увази цэй куняющый у тарилци пройдысвит? -- а резко вдруг поменял тему смеха, закричав, увидев вошедшего в зал Наливая с соком и угощением для собак:

-- И Зюзе не забудь пару косточек положить. Он пел не хуже таксы.

Бармен, который был несколько не в курсе, не стал выяснять подробности связи вокала с питанием в СБУ, только подытожив:

-- Двое гостей из далёкой не нашей столицы, огромной и неизведанной до конца страны подобно соседней галактике, я полагаю теперь вполне удовлетворились выяснением истины в нашем заведении во время открытого демократического диспута. К сожалению из-за ограниченного обслуживающего персонала, услуги по доставке на дом клиентов после посещения ,,Сверх быстрого успеха" у нас не предусмотрены. Поэтому предлагаю совместными братскими усилиями как-то решить эту нелёгкую проблему. Я думаю, никто не будет возражать по-поводу того, что гости из Москвы должны быть доставлены для начала в полной сохранности на ,,Малую землю," хотя бы потому, что десантировались они туда на постой с самого своего первого дня пребывания в Одессе. И надеюсь в такой же сохранности вернутся оттуда в белокаменную к своим родным и близким.

-- Как можно подозревать нашу фирму в каких-то тёмных делишках? -- расстроился подозрением Коалов. -- А ну, Зюзя, давай сюда Глебушку из подвала быстро. Настал и его звёздный час. ,,Фонд сострадания бедным" не должен оставаться в стороне от благих дел.

Зюзя, получив одобрительный кивок от хозяина СБУ, метнулся вниз. А Димушка, взяв руководство по доставке Лужка и Кости на себя, числительно оценив ситуаци, почти просительно поинтересовался:

-- Тут такая недостача выходит. Нужен ещё один доброволец для перемещения наших друзей с чужбины на родную, можно скаазть, землю. Физическая командировка будет оплачена в лучших братских традициях.

-- Я! Я! Хочу! -- вскочила из-за столика Александрийская. -- Вы не смотрите, что я женщина, я сильная, я ведь воздушная гимнастка. С Моней могу даже посоревноваться.

-- В чём? -- не понял удивлённо Брод.

-- А это пусть пока для всех останется моей временной тайной. Единственное, что могу сказать -- я всегда люблю быть у всех на высоте.

-- Теперь ясно, -- буркнул равнодушно Моня, наливая себе в рюмку. -- Забирайте её, не пожалеете. У неё действительно несравненные физические данные. Любому мужику фору даст.

-- Тогда я с ней в паре работаю, а вы ребята, тащите Затычку за нами, -- дал распоряжение приемник Шляхина, появившемуся Зюзе, с сияющим от счастья Глебушкой.

Когда гости из ,,Малой земли" с гостями из Москвы после короткого братского прощания понесли в прямом смысле слова два почти бездыханных тела, Робик, Пиня, Моня и Олежка вопросительно уставились на двух оставшихся женщин. Несмотря на кучу глаз, леди Га спокойно выдержанно потягивала сок. Марина же находилась в более беспокойном состоянии. Наливай, закрывший за ушедшими гостями двери, недолго понаблюдав за вакуумным общением оставшихся, пришёл к выводу, что от него чего-то ждут, но непонятно чего. Вследствие чего, чуть поразмышляв дополнительно, бармен подошёл к стойке, взял кулёк с недоедками, который экономно прихватил и забыл из полуподвального кабинета нищий, а затем подмигнул Анжелке с Манделочкой. Собаки сразу поняли конспиративный сигнал и не привлекая внимания без всякого стука когтями по паркету, тихонько шмыгнули за стойку.

-- Ну, что беглец, пора бы и делом заняться? Или ты уже не в состоянии? -- не выдержала молчания первой Марина.

Робик уже был в том возрасте, когда с женщиинами не вступают в полемику по тоскливо надоевшей теме. Ну, а провакационный вопрос о состоянии он отмёл молча, лениво поднявшись с потягиванием так, что захрустели его немолодые кости и дальше, выйдя из-за столика, уверенно несколько раз присел.

-- Тогда, Галя, я тебя оставлю одну с тремя мужчинами. Ты не в обиде будешь? -- по- женски поинтересовалась верная супруга.

-- Да нет, я же знаю какие у тебя сейчас неотложные заботы, -- отмахнулась та. -- За меня не переживай. Я им щас тут такой урок преподнесу -- Александрийская на своей высоте позавидует.

Кох сочувственно обменялся рукопожатиями с погрустневшими товарищами и негромко свистнул Анжелке. Тот вопросительно показал морду из-за стойки.

-- Хватит лопать. Пузо уже наверное по паркету волочится, а на улице мокрый асфальт с различными препятствиями, -- предупредил хозяин о неудобстве передвижения при переедании.

Пёс не согласился с его опасениями и тоже уверенно выйдя из-за стойки, всем телом показал, что до этого ему ещё далеко. Пока Марина с последними долгими словами прощалась с Галей, Наливай успел разделить собачье угощение на две персоны, так как только таким образом можно было разлучить Анжелку с Манделочкой.

-- Абсолютно верное решение, -- поблагодарил Кох, -- С двумя собаками по Привозу, с женой и сумками -- дело уморительное.

-- А если к этой нагрузке добавляется полбутылки водки со стороны мужа, то вообще невыполнимое, -- поддержала Марина и подхватив без всякого сочувствия Анжелку одной рукою, направилась к выходу.

Пёс вначале возмущённо по-мужски поглядел на женщину-хозяйку, но поняв, что врядли можно сейчас, что-то изменить в её бесцеремонном поведении, только призывно залаял в сторону стойки. Однако невидимая Манделочка, занятая в этот момент вкуснющей нарезкой нищего из ФСБ, даже носа не показала.

-- Век живи -- век учись. Женщины безгранично многообразны, -- посоветовал другу Роб, выходя следом с грузом.

И Пёс по-видимому подумав над этим, грустно согласился с этой мыслью.

Дома, еле дотянув, что было необходимо в первую очередь тут, а что оставив на хранение по дороге у Волчка с Карузо в подвалах, родители столкнулись с тревожной ситуацией. Оказывается пока они взмыленно носились по базару, в новосоздаваемой молодой чете случился первый маленький скандал. Посвящён он был одной из важнейших семейных задач: сколько и какого пола детей должно быть у будущих родителей.

-- Совсем от безделья крыша начинает ехать. А ну, отец, поясни своему сыну, что его слабо- сообразительное требование -- это безжалостное в первую очередь отношение к будущей супруге, не говоря об его полном идиотизме, -- по-нарастающей сразу стала на сторону невестки Марина, после услышанного от бедняжки скомканное в слезах пояснение о претензии барда на тройню пацанов и причём, за один раз.

-- Ну, почему? -- выразил свою точкку зрения почти свёкр. -- Возможно, если он будет постоянно без перерывов и даже ночью продолжать петь как сейчас, то Создатель и вознаградит его комплектом ночных подпевал. После чего, я думаю, он обязательно поумнеет.

Ося, сидя на диване, перестав там что-то тихо безразлично мурлыкать, решительно отложил гитару и вставил своим родителям личное будущее отцовское слово, при этом осмысленное и не одно:

-- Я бы на вашем месте помолчал. Гитара мне сестра и брат, -- для начала упрекнул он маму с папой. -- А что до того -- сколько и кого у нас, так Глория в вас пошла численностью. Хочет одну только девочку. Говорит: не надо потом будет, как твоим волноваться за такого эгоиста, как ты, да ещё во множественном числе.

Роб, где-то вдвойне обиделся и на сына и за сына. И Поэтому посоветовал, направлясь к кухне:

-- Хватит пустомелить, работы полно. Сперва женись. А там уже и планируйте -- кого и сколько.

Неуверенная женская фраза Глории с почти нотками отчаянья, заставила его задержаться в дверях. И пока он переваривал с мужским тугодумием, что означает её ,, да в том-то и дело, что у нас накладочка вышла," Марина с неповторимым женским чутьём мгновенно задала стремительный вопрос:

-- Так ты, что голубка наша, уже беременна?

Стыдливый, с опущенной головй, тихий короткий ответ ,,да," вызвал у Марины просто ядерный эмоциональный взрыв.

-- Ах, ты негодяй певучий. Так ты ещё смеешь издавать какие-то звуки! -- просто смела отрицательной энергией обратно на диван мать своё чадо, -- Да ты знаешь, что такое быть в положении? Да твой отец, когда я тебя вынашивала, пылинки с меня сдувал! Кенарчика мне поющего откуда-то принёс. Слова не смел мне кривого сказать! А о том, чтобы возражать, так у него и в мыслях не было, ещё наверное года два после твоего рождения. Вот! Возьми хоть, что-то полезное для женщин от твоего отца...

Возможно Марина ещё бы нашла представляющие интерес для прекрасного пола положительные качества верного супруга, но в коридоре раздался звонок, продублированный звонким лаем Анжелки.

-- Сходи, открой, -- почти попросила мужа Марина, -- А я тут продолжу воспитательный процесс.

Робик пожалел отпрыска и напомнил:

-- Так это, наверное, Эгма с Афиной. Они же тебе обещали на Привозе полчаса назад придти с помощью.

Мать грозно поглядела на сына и пообещав ему:

-- Щас мы придём втроём. Они тебе тоже кое-что расскажут, -- быстро вышла в коридор.

-- Теперь ты понял, почему ты у нас один, -- намекнул Кох на сдувание пылинок с возражениями.

Ося, никогда не видевший в таком праведно-разъярённом состоянии свою мать, только растеряно в ответ съехиднечал:

-- Представляешь, даже почему я стал певцом, сообразил. Кенарчик -- это круто. Между прочим, в свете прошедших и происходящих родительских событий, моё предложение по поводу ожидания сразу троих, согласись, имеет разумное желание.

-- Угу, -- ответил в тон сыну Кох, -- Если ещё поумничаешь тут, то точно дождёшься, -- и подмигнув Глории, кивнул на дышещее весенним воздухом открытое окно.

Ося посмотрел на свою смеющуюся невесту, подошёл к ней и чмокнув в щеку, быстро произнёс:

-- Прости подлеца и труса, я скоро вернусь, -- с чем молодецки перемахнув через подоконник, доверительно оставил будущую мать своему отцу.

Та лишь успела послать ему всепрощающий воздушный поцелуй, как в комнату активно вторглись три женщины, познавшие полностью материнство в семье.

-- Где он? -- несколько озадачено обвела взглядом комнату хозяйку и остановив его на распахнутом окне, призналась честно подругам, -- Весь в отца.

Освободившись так удачно от воспитательного массового женского урока жизни, Ося с каким-то лёгикм побеждающим чувством встретил на улице не только солнечную весну, но и такую же, как всегда, Оксанку Звездопад.

-- А где гитара, Ося? Неужели ты её полностью променял на прекрасную болгарку? Стыдно, мой мальчик, так быстро менять увлечения. Послушай опытную женщину: такое непостоянство никогда в жизни не приводит к чему-то большому и положительному, -- весело с женской весеннй доброжелательностью принялась излучать советы базарная певунья.

-- Поэтому-то ты его и достигла, опираясь на свой неповторимый песенный опыт, -- беря галантно Оксанку под локоть, стал уверенно побеждать язвительный слабый пол не очень галантно музколега. -- Муж, дети, базар и главное, что всё это благодаря неустанному совершенствованию несравненного твоего вокала. В общем в куче, это я всё понимаю, но только разъясни мне одно пожалуйста -- где большое, а где положительное.

-- Ну и злюка ты, Ося, -- выдернула локоть Звездопад. -- Я ему от чистого сердца добра желаю, а он меня носом в мои жизненные ошибки токмачит. И откуда ты этого набрался? Родители вроде нормальные. Папа твой, говорят, вообще на женщин рядом в молодости, особенно в присутствии мамы, дыхнуть не смел. Только слушал и молчал, кивая головою. А ты прямо монстр выродился у них. Женский террорист. Бедная Глория...

-- Финита! Дальше не развивайся в жалобе. А то я не так снова, что-то скажу, не смотря на твой почти материнский возраст в отношении меня.

У Звездопад упал в прямом смысле её пока очаровательный подбородок и она сумела лишь по-весеннему тихо сооблазнительно предупредить:

-- Гад. Ещё одно слово о моём возрасте в отношении тебя и свадьбу твою придётся перенести надолго.

-- Меняем тему, -- быстро согласился Ося. -- Ты, кстати куда направляешься? А то мы как-то увлеклись в едином курсе, тебе не кажется?

-- Не кажется. У меня всё по плану шло, пока ты своей болтовнёю не перегнул палку и теперь ты в этом плане заприсутствовал не последней деталью.

-- А детали можно узнать в чём её роль? Или есть надежда, что ты уже обнаружила её бракованность?

-- Причём, довольно приличную. И если бы не моё весеннее терпеливое трудолюбивое сердце, ты б уже точно был вброшен вон в тот мусорный контейнер.

Ося критчески оценил по всем парраметрам то хранилище, где ему положено было находится за свой молодой несдержанный язык и вежливо уступил даме победу, очень-очень виновато опустив голову.

-- Двигаем, коль не возражаешь конечно в ремонте, поначалу в автомастерскую, а затем к Виктору Алексеевичую надом, -- простила моментально великодушная Оксанка.

Бард удивлённо поднял голову и дополнительно поинтересовался:

-- С моим ремонтом -- это понятно. Но не могла бы ты всё же разъяснить, шо б я не мучился сильно в дороге своей одинокой испорченностью: может где-то у нас с тобой ещё какой ремонт предстоит кроме автомостерской и ты о нём из-за своей врождённой женской скромности не желаешь мне о нём поведать?

Могу поведать. Цени. Даже, на скромность не глядя женскую, признаюсь честно: Виктор Алексеевич с Червонцем сейчас копаются в его дворе с каким-то старым драндулетом, а я была у Катьки в это время на бабьем чаепое. Короче говоря, наш президент необдуманно, как кум куму, попросил меня доставить срочно одну штуку с этого чёртового СТО. Ну и я, как последняя дура радостно согласилась выполнить президентский наказ.

-- Моя роль-то какова? Я чё-то не доганяю, -- насторожился младший певец.

Самая непосредственная, -- показала записку от Хорунжего певунья. -- Посмотри только, что я должна этим болванам принести.

После прочтения заявки от Червонца какому-то неизвестному Вовану, Ося стал неудержимо хохотать.

-- На большее ума не хватает? -- остановила вопросами веселье Звездопад. -- Думаешь, ты с этой выхлопной трубой и со всеми причендалями к ней, на много лучше будешь выглядеть в пути, чем я? Или ты оставишь в беде музыкальную слабую женщину? Представь меня ещё раз один на один с двуххметровой деталью на хрупком плече при выполнении неотложного президентского поручения.

-- А драндулет, как называется, в котором они копаются? -- наконец прояснил уже без радости свою детальную роль колега по искусству. -- Надеюсь не Жекин самосвал?

-- Я всегда подозревала, что ты настоящий мужчина. И если завтра я здам с четвёртой попытки на права, то твёрдо обещаю: лично везу тебя в ЗАГС на своей маленькой, новенькой и красивой ,,Дэушке"

Времена на Привозе, как и в стране (в свете народного благополучия), потихоньку менялись в сторону, не то чтобы к зажиточности, но жить становилось немного всё же проще. Можно было, что-то даже некоторым бережливым представителям рынка, спланировать себе с покупками кроме необходимой еды и одежды. Особенно это было заметно как по-новому, так и по бывшему начальству в зависимости от его ранга в вертикальной управленческой структуре. Фёдор, например, успел каким-то образом взять под Одеесой в Алтестово на пятьдесят лет 13,6 соток в аренду, при этом, буквально за какие-то считанные копейки. Леди Га безудержно увлеклась Луи Витоном и даже взяла магазин Губского под личный патронат, демонстрируя на базарную публику чуть ли не каждую неделю новый наряд от личного портного. Тот только еле успевал открывать и закрывать кошелёк. Даже Виктор Алексеевич улучшил квартирные условия для своей многодетной семьи, выменяв свою хрущобу с приличной доплатой на приличный особнячок почти в Аркадии. С личным транспортом у народа Привоза тоже стали происходить заметные изменения к лучшему. Велосипеды, мопеды и скутеры, олицетворявшие ранее неуверенное его финансовое положение, он постепенно и уверенно принялся видоизменять на потрёпанные зарубежные малолитражки, редко пока соседствующие на стоянках рынка с новыми их аналогами. Последние себе, опять же поже пока, могли позволить лишь различные по уровню руководства управленчиские звенья базара, к которым несомненно относилась и Оксанка. На ,,Дэвку," говорили знающие люди, певунья заработала на сборе бутылок, будучи безработной во время повторного недолгого пребывания Аистовича в должности управляющего. Базарные неофициальные языки говорили также, что благодаря именно сладкому пению певуньи-кумы на ухо куму-президенту, все препоны по развёртыванию широкомасштабной санитарной стеклотарной акции были быстро устранены и как раз после этого Виктор Алексеевич почему-то обменял свою малогабаритную квартиру на приличный домик. Но разковоры -- разговорами. Без этого базар -- не базар. Однако сказать можно было точно, что на Привозе жить стало лучше, жить стало веселей, особенно начальству.

В свете рыночной кампании по улучшению качества подвижного состава работников АО и дошедшей до Хорунжего информации о подготовке к свадьбе всеми уважаемой на Привозе семьи Коха, у Виктора Алексеевича как-то после третьей чарки с Червонцем, созрел оригинальный президентский подарок.

-- Чуеш, Жэню? -- задумчиво хрустя маринованым огурчиком, проговорил Хорунжий, -- Цэ добрэ, що мы так швыдко поставылы на колэса мий службовый ,,Мэрсык." И я от, що думаю дали. А можэ нам якось усим зибратыся в адиминистрации, та й пидключыты щэ когось, щоб нашым молодятам на старти самостийного жыття було на чому по нёму йихаты?

-- Ты про шо, Витя, каким молодятам? -- увлечённо закусывал Червонец. -- Собрался, что ли свою демократию потрусить на благотворительную акцию? Так сразу говорю, можешь не успеть к свадьбе. Скорее можно собрать из запчастей различных эксклюзив, чем добиться от этой финансовой тягомотины нужного результата, сумма то не хиленькая. Кстати, кто у тебя там женится, не Ося случайно?

-- Нэ у мэнэ, а на Привози, трэба видчуваты монумэнтальну ризныцю, дружэ. Та до цёго тоби мабуть, щэ довго йихаты, хоча оця твоя зупынка мэни подобаеться -- цэ ж чудова идея, з эксклюзивом. Загалом повнистью схвалюю твою думку. Збырэмо тыхэсэнько тут у двори, що б нихто нэ знав, та й сюрпрызом на вэсилля прыйидэмо з дарчою.

Червонец, не обижаясь за отсутствие монументальности, почесал затылок. Он только-только довёл до ума, где-то приобретённый Хорунжим очень экономно для Привоза (с личным президентским пользованием), почти вдребезги разбитый Мерс. И вот теперь новое президентское задание светит, да ещё вдобавок творческое. Последнее, как раз его и увлекло.

-- Но, Витя, ты ж понимаешь, для этого надо уйма времени, да и деньги тоже не последню роль в созидании играют. Галя уже на меня и так зверем смотрит. Каждый раз шипит:

-- Когда я тебя увижу полезным для рынка и ты что-то сделаешь для меня.

-- Хай шыпыть, на то вона и гадюка. А пытання спонсирування мы и без нэйи зараз выришымо, нэ хвылюйся, -- обнадёжил президент и вытащил из нагрудного кармана телефон. -- Таю, ты вирыш у вэлыку чысту любов бэз грошэй? -- поинтересовался Виктор Алексеевич у своего секретаря-референта.

Вопрос по-видимому очень заинтересовал женщину, потому как Хорунжий с Червонцем успели и выпить по пятьдесят и хорошо закусить, а Тайка всё продолжала высказывать своё отношение к заволновавшей президента теме.

-- Ридна моя, я всэ зрозумив, -- утомившись темой, воспитанно прервал президент, -- Алэ мы так далэко зайдэмо у пустопорожнёму базиканни. Тому давай з ранку на нашэ рандэву выклыч, будь ласка до мого кабинэту щэ Рошэна, Пиню и Ахмэта... Ни, бильшэ никого нэ трэба... Ну, так що, що ты будэш одна жинка? Що ты пэршый раз обслуговуеш у мэнэ таку килькисть чоловикив?... Так. Усэ. Цилую тэбэ дружнё у вушко и дывысь мэни -- завтра нэ запизнюйся, я каву подаваты хлопцям нэ звык, -- отключился устало Хорунжий и разъяснил Женьке, -- От бычыш, як выришуеться финансування. Головнэ -- жинку настройиты на поняття вэлыкойи и чыстойи любови, а потим вона вжэ про цэ такэ выдасть, що чоловикам залышаеться тилькы за чэсть свою подуматы и потим бэз усякого там сумлиння провэсты благодийну акцию.

Как и заверил Виктор Алексеевич, после встречи на следующее утро проблем, с деньгами в творческом проекте Червонца не наблюдалось. Всё далее делалось быстро, находчиво и оригинально. К тому же в большом секрете от всего Привоза. И когда Звездопад с Осей объявились вместе с деталью во дворе президентского особняка, Хорунжий с Червонцем не очень смогли скрыть растерянность.

-- Я ему пообещала, что лично повезу его в ЗАГС, если он мне поможет донести эту маленькую детальку всего шесть травмайных станций по Фонтану, -- ехидно прокомментировала Оксанка почти пьедестальную стойку колеги.

-- Давай, только без жертв, -- сказал Ося, подставив детальку к стене гаража. -- Я помог тебе исключительно по душевной музыкльной доброте. Кроме того, тебе ещё и предстоит сдать на права четвёртый раз. А эта цифра, например у японцев, пользуется дурной славой. Поэтому, мой тебе искренний совет -- уверенно сдай с пятой попытки. Надеюсь после этого отличного бала и тебе, и пассажирам твоим будет всегда везти.

-- Я не японка, -- бесстрашно вскинула подбородк Звездопад, но Виктор Алексеевич подтвердил опасность иероглифа, предупреждающе прервав:

-- Ця цифра, Оксаночка, там на сходи каже про смэрть. Тому б я тоби дав тэж пораду нэ дужэ кыдатыся головою до омута. Як кажуть: тыхишэ йидэш -- дали будэш, -- и далее осторожно спросил, -- А вы за Катэрыною, автомобильни новыны у нас тут на подвирьйи, сёгодни чысто по-дивочому нэ пэрэбыралы за чаюванням? Можэ и вона хочэ водием статы?

-- Наши секреты мужчин не касаются. Тем более, что ты сам не говоришь ей ничего по поводу этого драндулета. Вы ж над ним с Женькой уже недели две колдуете, не считая ,,Мерса" и не единого слова -- для чего, кому. Как-то даже непорядочно выходит в отношении обслуживающего вас прекрасного пола.

-- Зробымо -- скажэмо, -- по-мужски коротко ответил на женские обвинения Хорунжий.

Он уже подумал из-за неожиданного появления жениха, что возможно грешным делом спросонок ночью устало ляпнул супруге по-поводу подарка в ответ на её нежность. Однако женские обиды Звездопад, востановили в нём уверенность в своей мужской нераслабляемости. В связи с чем, он твёрдо по-президентски распорядился:

-- А тэпэр, люби друзи мои, продовожэмо робыты наши справы. Ты, Оксаночко, мабуть давай до Катэрыны з якоюсь допомогою, чы там щось щэ по-жиночому. Ну, а ты, Ёсыпу, по-чоловичому приеднуйся до нас. Маю надию: ты окрим спиву та гитары вмиеш ще щось.

Ося умел ,,щэ щось." С детства, как и все пацаны Привоза, ганял и на ,,великике," и на мопеде. Да и школу ремонта чужих передвижных средств прошёл хорошую, дружески помагая, а заодно и набираясь технического опыта у старших товарищей и знакомых, уже имевших четыре колеса. Поэтому его музыкальные руки не оказались лишними во дворе президента. Хорунжий с Червонцем даже заулыбались, когда Ося с гаечным ключом увлечённоо в творческом запале невежливо президенту сказал:

-- Да, не так это делается, а ну, подвинься в сторону.

В работе время прошло незамечанным. Катерина вышла на крыльцо дома, когда Женька принялся подключать за пределами двора на столбовом щите сварочный аппарат. Без особого интереса понаблюдав вдали за сложным и непонятным для себя электрическим процессом, супруга равнодушно прервала его финишной командой:

-- Шабаш, труженники. Ужин на столе и если задержитесь, то потчевать вас будем с Оксанкою холодным, -- после чего, даже не дождавшись хотя бы одного коммуникабельного слова от ремонтной артели, быстро скрылась на зов подруги:

-- Да, не упрашивай ты их, захотят сами разогреют, иди договорим про Галю.

-- Пишлы мытыся, -- засмеялся Хорунжий. -- Бо як запизнэмося зараз, будэмо нэ тилькы сами розигриваты, а я щэ й потим буду маты отаку голову на два дни вид своейи кухарки за тэ, що нэ змиг з друзямы за стил систы, як цэ повынно буты у прэзыдэнтському доми.

-- Та я, наверное, домой. Волнуются там точно, куда это жених пропал, -- замялся Ося.

-- А мы зараз твою родыну заспокойимо, -- показал из кармана телефон Виктор Алексеевич, -- Кажы, скорэнько номэр батькив, бо вэчэря на столи стыгнэ.

Президентское слово веским оказалось не только для Робика, но и для прекрасного состава семьи. Вследствие чего, жених услышав от Глории короткое стыдящее:

-- Карьерист, -- отдал мобильный Хорунжему и тоже кортко произнёс:

-- К водным процедурам готов.

То ли шестое чувство, что-то подсказывало Осе, то ли ужин с президентом нанёс ему очень сильные впечатления, но на прощание он скромно попросился у ворот:

-- А можно я, Виктор Алексеевич, завтра снова приду. Эти последние дни перед свадьбой дома просто невыносимы. Творческий процесс на ноле, статейка поганая для семейных денег в газетку и та отдаёт такой непоняткой, что стыдно нести к редактору. Про поэзию с музыкой -- вообще молчу, ничего не ладится. А тут я у вас себя как-то при деле почувствовал мужиком равным. Не возражаете, а?

Хорунжий вспомнил свои тревожные предсвадебные чувства и подмигнув Червонцу, проговорил:

-- Розумию тэбэ, навить дужэ добрэ. Прыходь обовьязково. Батькам пэрэдасы, що я тобою задоволэный и завтра знову чэкаю на дэсяту годыну ранку, бэз усякых там розмов.

Так Ося, ничего не подозревая, стал соавтором своего подарка и даже главным его идейным конструктором. Потому как, все предложения жениха в этом плане, к его постоянному удивлению, воспринимались старшими товарищами к выполнению почти беспрекословно. Дома женский состав, конечно, был недоволен каждодневными многочасовыми отлучками будущего второго мужа. Однако после прорвавшихся как-то слов Робика:

-- Ё-ма-ё! Да, не пилите же пацана вдвоём, хоть сейчас. У него же всё ещё впереди, -- задумались и последние два дня Осиной свободы, с согласной терпеливостью отдали должное правоте сказанному Кохом.

Говорят, понедельник -- день тяжёлый. Скорее всего это и верно, но не отношении Привоза. Здесь, как и на всех одесских рынках, царит в первый день недели выходной по-желанию. Поэтому, отгуляв в большинстве своём православную Пасху, местный народ в этот день особенно с нетерпением ожидал продолжения славной базарной традиции -- проводить массовое поздравление (с таким же гулянием) официальную потерю свободы у молодых людей, проиникшимся друг к другу сильным нервным расстройством, именуемым любовью.

-- Ну, где же эти молодожёны? Сколько ждать их можно? -- в крайнем после праздничном истощении, проговорил католик Мигель православному Кощею. Ромка, интернационально отмечавший, как и весь состав Привоза, какие только можно прздники, находился в таком же состоянии и поддержал товарища, устало процедив:

-- Ни какой совести и сострадания.

-- Мучаемся? -- посострадал, подошедший Серёга Гибкий.

-- А ты вроде нет, да? -- определил профессионально Мигель помятый вид бывшего главбуха и пристыдил, -- В обменном своём пункте какими бабками ворочаешь, а тут языком только мелешь.

-- Ну почему? У меня с собой есть. Как раз на троих фляга до официальной части, -- похлопал миссионерски в ответ на укор по-внутреннему карману лёгкой куртки Гибкий, -- Если вы отказываетесь, так я пойду дальше, поищу других. Мученников на нашем рынке, сейчас хоть отбавляй. Хоть кому-то помогу воскреснуть и то дело хорошее сделаю в этот день.

-- Ку-у-да, финансист, стоять! Ну, не сволочь, ты скажи? -- радостно поменял отношение Мигель, обращаясь к Ромке. -- Опохмелися уже и хлопает себя по грудях довольной шимпанзе, возомнившей себя ангелом спасителем.

-- Ну, ты не очень-то ругай его. Ну, замешкался товарищ немного в своём удовольствии. Но, согласись и делится-то от чистой души. А ты, Серый, не обращай внимания на грубость. Сам понимаешь -- утренние нервы, -- протянул тот жаждуще трясущую руку.

Гибкий достал, открыл и всунул Кощею в пятерню флягу, посоветовав:

-- Хватай зубами за горлышко. И зубы не побьёшь, и добро не расплескаешь.

Придя через минут пять в себя, друзья похвалили товарища, где-то с лёгкой завистью:

-- Хорошо живёшь, раз такую гадость пьёшь, -- закуривая проговорил Кощей, -- Я вообще-то виски не одобряю с утра, но как говорится, дареному коню... Может станешь нашим утренним кредитором, а с моей зарплаты, если надо будет расчёт точный, ты же знаешь.

-- Лучше спонсором. Серёга ж не жлоб какой-то залётный, шоб назад деньги требовать, -- поправил Кощея снова испанец.

Обсудить детально программу ,,где утром иногда найти деньги," товарищи не смогли. Мимо, из мясного и молочного корпусов, началось продовольственное движение в сторону трёх огромных пролётов-прилавков. Занималось этим трудоёмким вопросом женское движение ,,За формами порядок," а руководила Турчинова.

Мигель, Ромка и Гибкий так увлеклись молчаливым взорным сопровождением проходящей разносторонней снеди, что даже на минуту забыли о фляге. Но одинокая минута вскоре эфирно расстаяла в закусочном созерцании и старший по-возрасту Мигель, опомнившись первым, быстро бросил товарищам:

-- Ждите, я щас.

-- Слушай, подруга, -- начал испанец возле Анфиски в стиле Долорес Ибаррури, -- товарищи, понимаешь, умирают. Держимся из последних сил. Сообрази чуток провизии, которая вдохнёт в нас надежду, что ещё не всё потеряно и мы сегодня доживём до лучших времён.

-- Не пройдёт, -- совсем не солидарно, но проницательно посоветовала разведчица. -- Передай товарищам, пусть глубоко выдыхают перегар и себе, кстати, возьми это на заметку. Подобная процедура намного действеннее облегчает предсмертное состояние перед лучшими временами, чем бутылка, которая сейчас там у вас, где-то тяжело смердит каким-нибудь самогоном.

В ответ, недолго поразмышляв, Мигель глубоко выдохнул на Турчинову и пригрозил:

-- Если не окажешь интернациональную помощь, буду стоять здесь твёрдо возле тебя до лучших времён и глубоко выдыхать насмерть. Хочешь посоревнуемся, кто из нас раньше копыта откинет?

Анфиска зло глянула на испанца и через уже другую минуту он присоединился к товарищам, раскрыв перед ними кулёк.

-- Так теперь, к такому закусону ещё пару фляг требуется и можем не дотянуть до основного праздника, -- полез рукой в пакет Кощей.

-- Жуй, давай, -- поняв намёк, сразу озаботился Гибкий, -- не то и с этой дозой не дотянешь. Итак душа неизвестно как в твоём теле держится.

-- Смерть моя, а значит и душа, согласно сказке находится в яйце...

-- В каком? -- в один голос, весело не дали завершить окосевшему Кощею автобиографичную импровизацию.

После чего тот, оставив свою сказочную тайну временно в покое, только требовательно произнёс:

-- Тогда, наливай, раз ещё не знаете.

Отменно вместе с литровой флягой позавтракав, товарищи в совершенно ином настроении стали ожидать наступления главного сегодняшнего праздничного действия, которое можно сказать уже и началось в виде появления гостей.

-- Ты посмотри, Рошен уже припёрся. Возможно тоже мучается с утра, как мы недавно? -- предположил Мигель.

-- Ага, с тремя бочками медовухи или ты уже на глаза после трёхсот грамм ничего не видишь? -- раскритиковал его Серёга за невнимательность.

И в самом деле, Петруха проверочно обойдя со всех сторон, подъехавший вслед за ним пикап с медовухой, дал команду к разгрузке.

-- Уже не хило для начала, -- положительно охарактеризовал Ромка спонсорский Петькин акт, -- Коли так дальше пойдёт, то половина базара точно на ночёвку останется прямо тут.

А дальше с различными поставками просто пошло и поехало. Опохмелившиеся мужики в этом процессе, весело и можно сказать, даже где-то мечтательно прогнозировали возможные праздничные события, когда к ним подошли Кидалов с Ефремом.

-- Чего без дела, как бабы языками чешете. А ну, айда с нами в мясной корпус к Ахмету. Помощь мужская требуется, -- раздражённо, явно в нездоровом после праздничном состоянии, проговорил Ефрем.

Как не помочь, да ещё людям с утренним тяжёлым дыханием. Такого на Привозе быть не могло. Что тут же Мигель, Кощей и Гибкий подтвердили по-гусарски, стройно выпрямившись и взяв под козырёк.

В мясном корпусе в это время Ахмет вёл трудную дискусию с Абдулой. Тот категорично отказывался везти на тачке трёх упитанных кабанчиков, обвиняя татарина в несоблюдении норм Ислама.

-- Где вас шайтан носит? -- выразил недовольство главный специалист рынка по выкапыванию денег. -- Я уже полчаса бестолку уговариваю афганца. Какой идиот прислал мне его сюда грузчиком в такое напряжённое утро?

Вновь прибывшие по-разному самочуствием восприняли иноформацию, но в принципе не смогли ответить на вопросы Ахмета, вследствие чего Гибкий, не усложняя обстановку, произнёс:

-- Так, Абдула, Я тебе советою от чистого сердца. Не порть больше людям в этот радостный день настроение и мотай к Клювам в помощь. Они там совсем запарились с арифметикой. С утра к ним забегал с благотворительной миссией. Но когда заметил, что младший отмечает в рассходном журнале выдачу курей по количеству выданных яйиц, то понял, что дополнительные сто грамм им могут ещё больше навредить.

Арабу не надо было говорить дважды. По отзывчивости, не противоречащей Исламу, ему могли позавидовать многие христиане. И когда он безмолвно бросился на помощь к арабским цифрам на склад Клювов, Мигель только восхищённо произнёс:

-- Не человек, а золото. Жаль только, что не пьёт.

-- Надо было всё-таки меня туда послать. Как-никак, я всёже был председателем счётной комиссии, -- завистливо вздохнул Мать Тереза и на это все грохнули дружным смехом, не исключая даже тяжело дышащего Ефрема.

Получив от татарина задание, где-нибудь смонтировать в удобном месте возле свадебных столов три крупных вертела для жалобно лежащих кабанчиков, Ефрем берясь за тачку, почти жалобно поинтересовался:

-- Слушай, Ахмет. А у тебя там ещё случаем, ничего ни где не лежит, что ещё кардинально противоречит нормам Ислама?

Татарин усмехнулся и продвинувшись быстро возле мясного прилавка вправо метров десять, шепнул что-то одному из рубщиков. Тот обратил внимание в сторону напряжённого многочисленного ожидания и тоже усмехнувшись, передал Ахмету свёрток.

-- Меценат, -- хвалебно произнёс Ефрем, открывая переданный татарином пакет и пожурил Кидалова, -- У человека всегда есть загачник и причём для всех религий, не то что у тебя, бесплатный общественник.

-- Если б я так пил, как он, да ещё весной и у меня было бы всегда, -- объяснил в ответ Мать Тереза свою закрытую сезонную винную торговлю.

Работа, после оздоровляющих штрафных стаканчиков у оздоровившихся, с составившими им в этом деле компанию вежливости остальных членов новосозданной команды, пошла споро. Мужики даже поначалу не обратили внимания на пронёсшийся со скоротью цунами, подкрадывающийся возглас:

-- Едут.

Сообразили же, что случилось, когда из всех репродукторов Привоза обрушилась резким фанфарным кресчендо возрастающая волна марша Мендельсона.

Надо уточнить: чести праздновать свадьбы, в такм официальном масштабе, на рынке удостаивались не все. А лишь семьи, внёсшие заметный вклад в развитие Привоза своим долгим самоотверженным и самобытным трудом. Семья Кохов была явно не из последних в этой градации. И народ это подтвердил своей многочисленностью и приветственным рёвом, отчего у Робика с женой даже навернулись слёзы.

-- Ты знаешь, мама Марина? -- почётно войдя с супругой впереди свадебной процессии на территорию рынка, обратился Кох-отец, -- Мне уже кажется сегодня, что моя жизнь и не была такой никчемной, которую я с тобой прожил в любви и в счастье. А ты, родная, как считаешь, глядя на это, шо творится перед нами?

-- Нашёл время философствовать, -- в ответ почти расплакалась Марина, -- Подбодри лучше сватов, а то они совсем растерялись.

Роб оглянулся и пригласил Глориных замешкавшихся позади родителей:

-- А ну, давайте рядышком с нами. Извините, я не знаю как у вас там на болгарских свадьбах, но здесь по-базарному этикету мы обязаны быть вместе целый день, таким образом, показательно родительски скрепляя на виду у всех, союз наших детей.

Тут Робик схитрил немного. Он прекрасно знал славу болгарских аналогичных гуляний, потому как Глория была на рынке точно не единственной представительницей славного родопского рода. В следствие чего, рассказы о грандиозности подобных мероприятий давно жили на одесском базаре бессмертными былинами. Однако гордость за свою неисторическую Родину, где он родился, жил и работал, где всё говорило: я твоё, а ты мой, как-то расслабило его и он позволил ещё немного себе (ну,чуть-чуть -- самую малость) неучтиво добавить:

-- Дальше, я полагаю, вы врядли у себя такое увидите.

За родителями на территорию Привоза, по этому самому базарному этикету, вступали торжественно главные виновники торжества. И как только это случилось, внезапно смолкла музыка и в репродукторах раздался самой влиятельной базарной женщины.

-- Остановитесь на многовенье, друзья молодые мои, -- по-матерински потребовала ласково Рада. -- И вспомните, как здесь на рынке впервые увидели друг друга...

-- Пока молодые вспоминали, мама Рада провела историческое исследование на тему верности с вечной любовью не только на местных рыночных примерах, но также заодно затронула почти всю Одессу, Европу, США и даже немного Антарктиду, откуда верные жёны терпеливо ждут возвращения возлюбленных и мужей, зарабатывающих там нелёгкие деньги для укрепления взаимоотношений между мужчиной и женщиной.

-- Интересно, -- тоже исследовательски проговорил Гибкий, -- Чего это Ося с гитарой за спиной, а Глория ещё до сих пор в подвенечном платье? Он, что ей в первую брачную ночь серенады пел до утра?

-- Возможно он и правильно делал, -- предположил разъясняюще Мигель. -- Помню, у меня после ЗАГСа и всей последующей нервотрёпки тоже с Афиной ничего толком не вышло. Аж на третий день появилась мужская твёрдость, хотя до этого всегда был со всеми, как сталь. И знаешь сколько я серенад за эти два дня от супруженьки выслушал? Да ещё какие! Врагу не позавидуешь.

Когда Мама Рада завершила свою речь слегка непонятным ласково-каламбурным напутствием:

-- А теперь продолжите, милые-красивые-любимые, своё шествие, как полагается на нашем базаре, смело и честно глядя всем в глаза, в том числе и друг дружке, -- с других ворот ворот на территорию, чуть не опоздав к тронной поздравительной речи, въехал Виктор Алексеевич с семьёй на отреставрированном служебке-мерсе.

Выскочив из машины, президент преодолел оставшиеся непроходимые с этой стороны автотранспортом метров двести, можно сказать, со спринтерской скоростью и заслуженно вовремя встретил молодожёнов. Тронная поздравительная речь оказалась несколько традиционно длиновата. Однако Виктору Алексеевичу народ это всегда прощал, а сегдодня в такой торжественный день тем более был снисходителен. К тому же концовка её с президентским наказом по-поводу двойни через девять месяцев, вызвала оживление. Так как на негромкую Коховскую поправку:

-- Через шесть, Виктор Алексеевич, через шесть мне быть дедом, -- президент заупрямился и строго ответно поправил:

-- Такого нэ бувае. Дэвять -- бувае, навить сим -- бувае. Алэ, щоб шисть -- я щось навить и нэ чув такого. Я розумию, що тоби скоришэ хочэться онукив, алэ, майбутний диду наш, на жаль цэ антыпрыродно...

-- Влючи мозги и не смеши людей подробностями, -- посоветовала тихо подоспевшая с детьми Катерина и Виктор Алексеевич через секуднду после включения сразу радостно воскликнул:

-- Та що ж цэ я дурэнь зовсим клёпкы почав втрачаты! Выбачтэ мэнэ, люби друзи, будь ласка. И поздоровляю вас вид усиейи души з цым прыскорэнням! Ну, а подарунок будэ тэпэр щэ з доповнэнням. Хоча, щэ раз выбачтэ, трохы пизнишэ, як того вымагае наш базарный регламэнт.

В настоящий момент, праздничный церемониал срочно требовал вхождения на территорию Привоза сопроваждающей свиты молодожёнов. О них как-то подзабыли в суете длинных праздничных приветствий. И вот из-за этого многие из них (в основном приезжие болгарские родственники и друзья со стороны Глории) интересовались происходящим, любознательно присев на корточки с некотором лёгким нетерпением. К счастью среди скромных гостей свиты, находились и такие знатоки рыночного регламента, как Панас с Матильдой. Первый-то первым и озаботился замедлением процеса движения, недоумевающе проговорив:

-- Матусю, тоби нэ здаеться, що про нас забувають?

-- Ой, как мы спешим выпить свои свадебные три литра, -- забыв о присутствии новых людей, привычно произнесла Берегиня, однако почувствовав явную правоту в словах супруга, более деликатно командно проговорила, -- А ну, вира, гости дорогие и вперёд за мною, а то мой муж боится опаздать к следующей фазе свадебного действия.

Леди Га, занятая суматохой приготовления столов, тоже чуть было не опоздала к следующей фазе.

-- Ты шо, подруга, тут возишься навозной жучкой! -- шумно залетела в молочный корпус Турчинова, -- А ну, давай шевели каблуками, твой же выход сейчас через минуту намечается!

Галя обозвав себя склерозной, впопыхах достав из сумки косметичку и на ходу замазывая только ей видимые деффекты, бросилась на выход, заодно прокричав Анфиске, уже переступив порог:

-- За старшую остаёшься! Если, что не так будет -- убью и тебе разрешаю в отношении других!

-- Не склерозная, а психопатка, -- пробормотала разведчица и надзорно направилась к прилавку, где представительницы женского движения ,,За формами порядок" активно работали с нарезками и разовой посудой.

Долго в одиночестве ей стоять не пришлось.

-- Анфиса, любовь моя, -- послышалось за плечом шептание Нестора. -- Разнообразь, чем-нибудь деликатесным завтрак твоего верного поклонника и его друзей из мясного корпуса.

Любая женщина бы смягчилась после такого обращения , но только не Турчинова.

-- У меня тут не закусочная для алкоголиков. С раннего утра проходу не дают. А коль каждому давать -- не будешь знать от радости и неприятность ждать. Слышал такую женскую народную мудрость?

-- Слышал, Анфисонька, слышал. Но пойми, Коновал с Лавриком всё почти принесли, даже пасочку почти свеженькую со свечечкою где-то нашли. Но водяру-то, мне кажется, грех куличом праздничным заедать. Это же святой дессерт. А эти два пасхальных выпадка (в смысле -- случая) говорят: хочешь полноценным третим до начала всенародного базарного гулянья -- гони нормальный тормозок. Причём, от обрезков мяса сырого с салом, котороые я достал с таким трудом, категорично отказываются. Угрожают свечку горящую мне на память оставить, если через пять минут ничего более подходящего не принесу.

-- А ты сильно желаешь, даже с мясом сырым? -- расхохоталась Турчинова.

На это звонарь таинственно поделился:

-- Да, очень. Просто развиваю в себе опыт Мишки Марченко -- стараться жить на шару, где только это возможно и при любых обстоятельствах.

Каким-то уж очень родственным показалось женщине желание Нестора. Что-то невидимо близкое шевельнулось между звонарём и разведчицей. И именно оно сподвигло Анфиску сегодня повторно дать слабину, на этот раз абсолютно без всякого шантажа, в отношении таких слабых после праздничных мужчин.

-- Дай сюда, -- остановила она, идущую с подносом соратницу, неуверенно поспешно пояснив той, -- Голодные мужики сидят. Всю ночь готовили территорию к празднику, а когда к столу пригласят со всеми их церемониалами, один Господь ведает.

-- Божественная женщина, -- попытался чмокнуть Турчинову звонарь, забирая всё с подноса пакет у остолбеневшей сорантницы, -- Если бы не твои парики, сегодня бы не откладывая на тебе женился.

-- Пшёл, -- коротко ответила Анфиска, покраснев. А соратница, сообразив, наконец, ситуацию, улыбнувшись бросила вслед Нестору, -- Да все они одного хотят -- пожрать да поспать. А как до большой любви доходит, сразу причину находят, даже те, которые церковную школу прошли.

-- Иди, набирай по-новой, разговорилась мне тут! -- гаркнула разведчица и когда та удалилась, всё своё противоречивое накипевшее в ней чувство, выразила сдержанно всего тремя словами, -- Халявная церковная сволочь.

Если у первой группы страждущих всё прошло в плане выздоровления нормально, то у второй возникли, скажем так, некоторые проблемы. И вот почему. Дело в том, что у Сармата, зашедшего в разделочный цех мясного корпуса, настроение после того как он был вторично отправлен в отставку продолжало находиться в стабильном негативном ключе. А именно здесь, в непререкаемой Федькиной вотчине, и расположились непредусмотрительно без всякой конспирации, на троих со всей снедью, Нестор, Лаврик и Коновал.

-- Вы, чё совсем оборзели? С самого утра начинаете квасить? А работать, кто будет? -- загромыхал Федька.

-- Да какая работа, Фёдор? Сегдодня же понедельник, да ещё какой комплексно праздничный послепраздничный выдался! Такое небывалое стечение обстоятельств можно сравнить разве, что с идущим вслед одним за одним празднованием Рождества Христова и твоей возможной будущей свадьбой на Анечке Херман! Как же, скажи, не остограммиться перед главным действием сейчас и потом? -- бездумно-радостно замитинговал Коновал, приподнимая наполненную стакашку.

И перевёл только добро. Аистович мрачной тучей неспеша подошёл к разделочному столу и не сильно через него заехал Валерке в лоб тыльной стороной ладони. Этого Коновалу вполне хватило, чтобы он шумно опрокинулся вместе со стакашкой и затих в мечтательном нокауте. Нестор тут же предусмотрительно быстро поднял руки вверх, а Лаврик ещё более предусмотрительнее прилёг возле Валерки с паническим:

-- Лежачих не бьют!

Как всегда Фёдорова сила намного улучшила настроение её хозяина и он почти добродушно пожаловался:

-- Чё за истерика бабья, пацаны? Я просто ж чужого гостя приструнил немного за языкатость антирелигиозную. Понимаете, очень мне обидно становится за мою чистую веру, надежду и любовь, когда меня принимаются поучать с гадостными намёками, различные непротрезвевшие хамовитые ветеринары. А вы ж свои всё-таки -- из мясного корпуса. Могу даже и возражения от вас выслушать.

-- А бить не будешь? -- выглянул осторожно из-за стола Лаврик.

-- Да не буду уже, не буду, шоб я век больше мяса не ел, -- где-то осознавая вину, клятвенно пообещал Сармат.

Нестор опустил руки и наливая Аистовичу, решли по-своему дополнительно уточнить безопасность:

-- А вдруг щас выпьешь и вегетаринцем решишь стать -- шо тогда будет?

Федька выполнил задумчивую позу и честно признался звонарю:

-- Тогда твоё рыло точно будет праздничным, как будто им на колокольне обо все колокола перезвон пасхальный били.

-- Ты закусывай хорошо, -- сразу заботливо принялся Нестор накладывать мясных нарезок. -- У нас этого добра ещё полкулька не разложено. Не стесняйся, жуй, сколько душа пожелает.

Выпив по-пару стопок с Лавриком и звонарём, Сармат, расслабившиь, чего-то вдруг взялся делиться с младшими колегами своей нынешней безрадостной жизнью:

-- Это ж я должен был счас поздравлять молодожёнов, а не эта курка с косой. За, что ж меня так, а? Вот скажи, Лаврик, как студент-юрист-заочник, справедливо это или нет? Какое Нато может быть на нашем базаре, смех же курячий? Люди ж это не воспринимают абсолютно. А эти змеи из ЦРУ, за что меня подставили с Морозко? Чё я им плохого сделал, шо они меня так прославили на весь Привоз? Вот щас хлопнем по-третей и пойду поздравлять Кохов от имени оппозиции.

-- Правильно! -- поддержал Лаврик, -- Юридически они тебе не имеют права отказать. И если возникнут затруднения в этом вопросе, я буду там рядом. Думаю и Нестор не откажется.

-- В нём не сомневаюсь. Он за меня всегда готов жизнь отдать, -- уверенно потёр ладонью о кулак Аистович.

Звонарь снова заботливо принялся подкладывать Фёдору в тарелку, пока Лаврик разливал. И после того, как антивегетарианское дело было щедро завершено, поглядел под стол, на всякий случай поинтересовавшись:

-- А с Валеркой, чего делать будем-то? Что-то он долго тихо лежит, может сильно головой об каменный пол ударился?

-- Умереть же вроде не должен, -- выразил обеспокоенность Сармат, -- А ну, побрызгайте на него чем-нибудь.

Однако из под стола раздалась убедительная просьба:

-- Стоп. Спокойно. Не надо на меня чем-нибудь брызгать. Лучше налейте спиртного и позвольте наконец спокойно выпить, не перебивая процес рукоприкаладством.

-- Вылезай, давай, трупный Айболит, -- позволил Фёдор, -- И никогда, слышишь, никогда не лезь первым ко мне со своими комментариями дурацкими, особенно когда у меня неважное настроение.

Только-только после четвёртой-мировой, Аистович решительно встал и сказал:

-- Ну, всё. Идём речь мою толкать, -- как в разделочную неожиданно вошла Анечка Херман.

-- Анусенька, -- виновато обрадовался Сармат, -- Ты каким ветром меня обнаружила и так вовремя, причём. Я вот с пацанами сам речью поздравлять молодожёнов. Может набросаешь вкратце помощью в этом деле? А то ты ж знаешь меня, от волнения могу брякнуть такое, что и Цецерон позавидует.

-- Анечка Херман безотказно дала согласие, правда, с лёгким условием:

-- Стол прежде надо убрать, Цицерон. И хорошо, не мешало бы, его ещё помыть.

-- Чего стоим, пацаны? Слышали, чё дама желает или ожидаете, что я ещё лично каждому покажу, как это делается по-вегетариански?

Пока тройня покорно занялась не мужскими делом, нехорошо поглядывая на присутствующую женщину, та не обращая внимания, стала давть нагоняй своему влюблённому:

-- Мы же договаривались с тобою, что перед тем как появиться сегодня на Привозе, ты обязательно позвонишь мне. А ты не только не позвонил, а ещё и свой телефон отключил. Да к тому же, после спиртного, собрался при всём народе Цицерона изображать. Ты, где сегодня голову оставил, Феденька? Может соблаговолишь и объяснишь вразумительно мне свои необдуманные поступки? Пожалуйста, просто умоляю тебя, сделай это лично для меня сейчас?

На выверенную женскую мольбу, Сармат принялся долго и нелогично оправдываться, с сопроваждующими мягкими, но едкими, репликами подруги. В общем, если бы подчинённые товарищи не завершили санитарное дело с завершающими словами Коновала, что стол, мол, подходит для любого дела и затем тут же вызревшей поспешной просьбой Нестора, оставить с друзьями наедине урок ораторского искусства, Сармат таки точно б не выдержал Анечкиных насмешек и вместо его возлюбленной Валерка ещё раз оказался бы под столом.

-- Не выйдет из него нашего базарного Стеньки Разина, -- покинув разделочную, констатировал с некоторым сожалением ветеринар. -- За борт скорее она его выбросит. Хотя, возможно я и ошибаюсь насчёт её ораторских способностей, такие умные бабы -- они часто бывают слабоватыми в физической подготовке.

-- Зато из Фёдора при помощи стола, на худой конец, хоть Цицерон получится или как его там, -- неуверенно сказал звонарь. -- Кстати, ты должен не грустить, а радоваться насчёт физичиской подготовки. Только благодаря моему тонкому чутью, ты снова не лежишь в нокауте. Согласись, ведь по сравнению с нами у тебя там в разделочной на это опять стали стремительно кучковаться наибольшие шансы.

Коновал молча вынужден был согласиться и чтобы не развивать неприятную для него тему, спросил с намёком:

-- Лаврик, а до поздравительной речи Цицерона, у тебя в пакете ещё же осталось не только время?

-- На полчаса хватит, -- заверил юрист и товарищи в полном консенсусе направились искать укромный уголок.

Речь Сармата, посвящённая молодым, имела несколько скандальное оформление. Началось с того, что против его выступления категорично выступила леди Га.

-- Да кто ты такой сейчас, здесь на Привозе? -- загородив подступы к микрофону со своими соратницами, стояла на смерть управляющая. -- Ладно, там Виктор Алексеевич в президентах да Моисеях наших числится, -- ему по званиям разрешила. А ты, чего сюда сунешься, а? Своей Ганечки литературные рассказы будешь тут мне дублировать? Так это ты можешь делать у себя в мясном корпусе перед своей ,,партией легионов." А здесь, милый мой, народное гулянье, а не партийный сбор лохов.

-- Галю, та дай ёму сказаты. Людына ж у повний боёвий словарний выкладци. Щось, дэсь зибрала и хочэ виддаты вид щырого сэрця. Тоби хиба нэ соромно так поводытыся? -- попытался разрешить ситуацию Хорунжий.

Однако, это лишь ещё больше подлило масла, горевшей огнём Галине:

-- Я сказала: только через моё тело и тела моих соратниц! И только так он сможет пройти к микрофону -- правильно, я говорю, подруженьки?

Подруженьки, как по команде, строго кивнули головой.

-- Не-е, -- бескомпромисно не согласился Фёдор, -- Так не подходит даже после моей речи. Вас чересчур много для меня одного.

Чем вызвал бурю презрительного женского негодования. Становилось очевидным, что Сармат сегодня врядли осилит столько представительниц прекрасного пола в их неприступности. Но в это время, вызвавший хохот народа, выступавший за женскими спинами первый президент АО Привоз, обратился за помощью:

-- Галя, ты же говорила, моя доченька мне дорогая, что на этом празднике уже всё в твоих руках. Это я точно помню. А вот, чего я сюда выперся, я уже забыл. Подскажи, милая-добрая-безотказная. А то очень сильно кажется мне, мои поздравительные лозунги: ,,Да здравствует Великая Октябрьская социалистическая революция!" и ,,Смело начинаем идти ленинским путём, товарищи!" не очень сильно сюда подходят. Ведь кумачёвые флаги и транспоранты, славящие Первомай отсутствуют, правда?

-- Какой Первомай и кумачи, Джафарыч? Ты, чё совсем уже на Узбекистан перебрался мозгами? Пасху ж вчера отгуляли, а сегодня свадьба у заслуженной базарной семьи, -- прорвался, воспользовавшись всеобщим женским смехом, Аистович и став с Хатынкой рядом, предложил, -- А давай, Леонид, лучше споём вдвоём чего-нибудь поздравительного молодым?

-- Он недостоин этого! Он не самостоятелен! Он опять полностью вернулся к своей переводчице и она его учит всему, а не я! -- не сдавшись тут же стала рядом леди Га.

-- Я же хорошо помню -- я первый президент, чему меня ещё можно научить и чего я недостоин? А какая переводчица,Федя? Скажи об этом или мне, или ей.

-- Это она мульку травит, -- невнятно ответил бывший управляющий.

Галя не стала вникать в Федькину загадочность и подхватив Джафарыча под руку, смело направленно заявила:

-- В связи с тем, что Федька знает только блатные песни, трио у нас не получится никак. Поэтому пою исключительно с первым президентом, без всяких там мулек, -- после чего не став больше затягивать с номером, заголосила к народу, -- Вивци, мойи вивци. И ты старый баранэ, хто вас будэ пасты, як мэнэ нэ станэ...

Сармату осталось из-за незнания украинской песни молча разве, что присоединиться к отаре, так как на старого барана быстро без обиды запретендовал естественно Хатынка. Что он и подтвердил догадливо, упорно подпевая управляющей лишь ,,Гэй, гэй!." Нельзя сказать, что исполнение вызвало бурю восторга. Вежливые аплодисменты, конечно, были. Однако не этого жаждала Галя. Всё её существо сейчас было направлено на одно неуёмное желание -- выпереть Фёдора подальше от микрофона. Не могла она просто так уступить и проиграть схватку. Не могла и всё. Победить со скандалом бывшая управляющая не решалась, праздник -- есть праздник. И за его испорченное продолжение ответственность точно народ возложил бы на её хрупкие плечи. Ухмыляющаяся Сарматовская физиономия, на которой ясно было с ехидством написано, мол, ну и что дальше, дурочка, делать-то будешь после своей песни, заставила леди Га напрячься изо всех своих женских умственных сил. И это принесло для, бурно развивающегося праздника, только плюс.

-- Всё, Леоднид Джафарыч, -- звонко вдруг провозгласила Галя, -- Отпели и пошли. Теперь даём соло для Феди. Его черёд настал. Он ведь так этого желал.

-- Моя голубонька, -- попросился ответственно Хатынка, -- С тобой, хоть на край света, вот только ещё Феде может понадобиться помощь. Я помню, он слаб в ариозных делах, может и ему надо будет моё ,,Гэй! Гэй!"

-- Ну, что ты можешь помнить, Леонид Джафарыч, -- потащила леди Га от микрофона базарного аксакала. -- Фёдор давно уже всему научился без всяких подпевок, Карузо ему позавидует. Сам сейчас услышишь.

Оставшись сценично один на один со всем Привозом, Сармат немного растерялся. Однако говорить надо было что-то, если уж не петь. И Аистович миролюбиво сказал:

-- Вы извините меня. Тут Галина права. С солом музыкальным у меня не всё гладко. Поэтому позвольте...

Тут Сармат попытался в короткой паузе вспомнить всё, что наставительно втемяшивала ему в разделочном цехе Анечка Херман. Но как-то после всех сегодняшних нервно-расстраивающих событий, воспоминания у него случились не очень полнокартинно и подлинно.

-- Да позволяем уже! -- вывела немузыкального оратора Матильда из задумчивости, -- Давай Фёдор, не затягивай церемонию. До вечера Осе с Глорией -- знаешь сколько надо выслушать поздравлений? Я уже сама тут устала их слушать, а чего уж говорить о молодятах.

-- Даю, -- заспешил Сармат.

И дал. Да так, что у заскучавшей базарной публики к концу речи свело внизу животы.

-- Понимаете, дети мои, -- обратился вступительно с нежностью Аистович, -- Когда я был молод, как вы, то глупостями не занимался, а тяжко постоянно работал, работал и работал или говоря государственным языком -- працював, працював и працював...

Пару десяток секунд Фёдор снова помолчал, наверное вспоминая места тяжкого труда и уточнил постепенно, -- На зонах... свободной торговли, -- после чего, чем-то вдохновившись, продолжил, -- Но даже там я находил время для повышения своей интеллектуальной квалификации. Ну, например, много читал и скажу не без гордости: мне даже там за это поганяло приклеили -- Профессор. Особенно в книжках, меня своим умом просто раздавили такие одесские поэтично-писательские особи, как Бебель и Ахметова. Ну, а абсолютный шедевр среди них, я уверен -- это наш родной украинский крымчанин Антоша Чехов. Как вспомню о нём, каждый раз всегда такое ощущение возникает, будто снова рядом сидим вместе.

Народ Привоза в основе своей был образован разнообразно. Много было людей с зарубежным, довольно приличным образованием, не говоря уже об отечественном. Однако даже они не смогли поначалу врубиться, что под загадочными поэтично-писательскими особями Фёдор имел в виду Бабеля и Ахматову. С Антошей Чеховым было ещё сложнее. Правда, народ немного поразмышляв, не стал долго усложнять сегодня себе праздничную жизнь и с некоторыми сомнениями пришёл к выводу, что сей украинский крымчанин скорее всего был напарником Фёдора по тяжкому труду. Всё стало проясняться, когда Анечка Херман свалилась, как подкошенная в обморок на руки Катерине, стоявшей с детьми у неё за спиной.

-- Помоги, чего смотришь растерявшимся женихом, -- как всегда коротко-убеждающе обратилась к президенту его супруга.

Виктор Алексеевич наклонился и терапевтично шлёпнув Анечку пару раз по щекам панично поинтересовался у жены, под влиянием молодожёнов:

-- А на якому вона мисяци, як ты гадаеш? Можэ на швыдку трэба дзвонык зробыты, бо йий, щось дужэ погано. Щэ выкыдень прямо тутычкы зробыть, що будэмо робыты?

-- Я схожу с ума, -- опровергла, открыв глаза, Анчка президенсткий диагноз, -- Остановите его ради Бога. Это ж надо выдумать и родить мне такое после всего? Лучше бы уж я с ним дуэтом ,,Мурку" спела, чем слышать это.

Хорунжий запутанно с удивлением вопросительно посмотрел на супругу.

-- Иди, останавливай, раз женщина просит, -- не стала та вдаваться в подробности.

И президент быстро направился к оратору. Фёдор в этот момент вслух размышлял о возвышенном.

-- Вера, -- утверждал глубокомысленно Сармат, -- Это то, что скрепляет самыми крепкими узами семью. Причём не только друг к другу, но и в Бога. Вспомните, как сказал Шекспир:

-- Ты помолилась на ночь, Дездемона?

С этого места Федьке пришлось прерваться из-за взрыва хохота и Виктору Алексеевичу удалось без проблем загадочно поведать:

-- Там твоя Анютка... Незрозумило -- чы вона тыхэсэнько йидэ мозком, чы залэтиоа вид тэбэ. Лэжыть у Кати на руках и щось бэлькочэ у повному аути.

-- Чё серьёзно? -- забеспокоился Фёдор, -- Скажи: две минуты пускай потерпит. Я уже заканчиваю, -- и оглядев непонимающе гогочущий народ, завершил, -- Так, что молодёжь, опираясь на мой жизненный опыт без базара, выходит следующее у вас необходимое: перед тем, как лечь спать вдвоём, не забудьте обязательно почитать классику с поэзией. Потом помолиться и всё будет дальше на мази.

Далее сдержаться уже не смогли и Ося с Глорией. Хотя им сегодня по статусу, как никому другому, предстояло до самого вечера мучиться в степенности и сдержанности. Сармат ничего этого не увидел, потому как бронетранспортёрно попёр через Галю с Хатынкой к своей любимой учительнице.

-- Хам! Куда прёшь через мои туфли? -- возмутилась леди Га и озабоченно уточнила у Джафарыча, -- А куда это его, в самом деле, так понесло, как думаешь?

-- Наш профессор Бебель-Ахметова в терзаниях, -- ответил тот, -- И если говорить по Фёдору поэтично с народной классикой: большую любовь оставляет одной, а дом и детей на другую.

-- Во, сволочь. А я ему сама когда-то чуть не поверила и не взяла в раскрутку на личную жизнь. Ну щас, я этой влюблённой парочке перцу подсыплю. Воем выть у меня будут. Хочешь увидить?

-- Да старый я, золотко. Женских споров на базаре насмотрелся различных много-много. Одним больше, одним меньше -- для меня мало, что заначит. Даже твой, не обижайся милая. Я лучше здесь тихо повспоминаю свадебную церемонию, а то совсем всё забыл, -- ласково погладил старый узбек леди Га по плечу и когда та недовольно фыркнув:

-- Как знаешь, -- застучала каблучками рвонула на поиски нового своего скандала, облегчённо вздохнул.

Тем временем, Ося с Глорией и сопровождающая их почётная делегация, насмеявшись от души, отметили явный упадочный интерес к своим персонам со стороны начальства. У микрофона место опустело, если не считать Джафарыча, невдалеке мучительно морщавшего лоб в воспоминаниях. И это как-то их слегка напрягло.

-- Чего дальше? -- поинтересовалась у супруга Глория.

Ося, подумав, в свою очередь оглянулся за помощью к Панасу и задал тот же вопрос.

-- Зараз повынэн в дию вступаты тамада. Алэ, дэ чорты носять цёго клоуна-Адамо -- цэ мабуть навряд чы нам сам Симон зможэ поясныты разом з Алкою. До рэчи, воны он вжэ коло столу щось жують. Бачытэ? А мы тут дурнямы стойимо, -- в полном скепсисе, разъяснил тот.

Всей делегации стало немножко обидно за такое отношение к себе, что и выразила Матильда, солидарно чётко призвав:

-- Ну, тут я с моим мужем согласна. Пора двигаться на штурм столов, а не ждать у моря погоды. Комики и те сообразительнее нас, поэтому вперёд, дети мои, а мы за вами.

Когда жених с невестой появились у своих почётных мест, прочий неделегированный в свадебную свиту народ, сразу сообразил, что к чему и быстренько с поразительной организованностью рассредоточился у столов. Мартын появился возле молодых неожиданно. Чуть не напугав до смерти Глорию, он выскочил в шутовском костюме из под стола-прилавка прямо у её ног и прокричал радостно глупость:

-- А вот и я -- ваш первый тамада!

-- Не ждали, толыко, мы такого дурака, -- тихо в рифму отреагировал бард-жених и немного остудил организационный пыл Адамо.

Дома Ося, когда узнал от родителей, кто будет на их базарной свадьбе тамада, то довольно сильно засопротивлялся. Но после того, как Робик спокойно и обстоятельно объяснил сыну, что на протяжении многих лет свадебная организационная квота представителй цирка -- именно эта должность и он не в силах, что-либо изменить, молодожён только грустно сказал:

-- Ладно, пусть Мартын. Есть в этом своя логика. Ведь и мы с Глорией в какой-то мере, всё одно кукольными идиотами будем выглядеть, правильно?

-- Ну, это будет, наверное, зависить от вас в первую очередь. Хотя, когда я с мамой исполнял эту почётную обязанность при большом стечении народа, ощущение, я тебе честно скажу, не из лучших, -- признался отец.

Но свадьба -- есть свадьба. И каждому в ней прописана чёткая роль. Об этом вспомнило и руководсто Привоза, ведущее не очень праздничную дискуссию у тела Анечки Херман. Та, после завершения Сарматом последнего постельного напутствия жениху и невесте, снова впала в обморок, на этот раз прилично глубокий. Выручили психологи Шурочка и Танечка, любознательно обратившие внимание на групповое скопление начальства.

-- Я пока сделаю ей искусственное дыхание через рот, а ты освободи ей для начала грудь от лифчика. А дальше видно будет, что делать, -- быстро проговорила Доренко и девчата сверх-профессионально принялись за дело. По окончании очень длинного первого вдоха от Шурочки и одновременных, моментально разоблачивших тайну мудрённых застёжек, рук Корчинской, Анечка пришла досрочно в себя, с закрытыми глазами томно проговорив:

-- Ты стал, Федя, таким нежным и умелым.

В это время возле столов загремела музыка, самодеятельного базрного оркестра, усиленного в основном студентами консерватории.

-- Так они ж без нас начали! Без руководства! Без меня! -- возмутилась леди Га и проклиная на ходу попусту потраченное время разом с Танечкой и Шурочкой, по-женски бросилась к основному действию.

-- Ну, нам тэж вжэ час. Ты тут, Фэдю, вжэ мабуть сам зможэш розибратыся з дивчатамы, -- выразил почти уверенность президент и взяв Катерину за руку, мягко сказал, -- Чого дитлахам тут щэ дывытыся нашым. Вжэ и так надывылыся. Пишлы.

Леди Га подоспела как раз вовремя: Мартын наполнил молодожёнам шампанским бокалы и приготовился произнести тост.

-- Может президента обождём чуть-чуть, вон он с семьёю спешит? -- предложила осторожно Глория.

-- Обойдётся, -- зазвенел возмущённо бубенцами Адамо, -- Зачем ждать вечно везде опаздывающих президентов, тем более к своему столу. Надо жить гордо. Берите пример с меня и Симона -- мы никогда их не ждём.

-- Клоун, тебе что повылазило? -- предостерегающе подстраховала Александрийская, -- Куда смотришь и что языком мелешь? Шляхин же с русским медведем и Ворониным к нам от ворот приближаются.

-- Ну, молодец, Думитрашку! Таки уломал Владимира Владимировича посетить нашу базарную свадьбу, -- восхитился Петренко, объясняя жениху и невесте, -- С гастролями на ,,Малой земле" по моему заданию пребывал. Честно, даже не расчитывал, что договорятся на совместное продолжение у нас. А оно, видишь, как выходит! Придётся вам, ещё родные мои, малость обождать с бокалами. Уважить же нужно гостей первым тостом. Ведь такой номер получается!

-- Чого стойимо з повнымы чарамы? Вжэ час почынаты, дэ мий фужэр, я щось нэ бачу? -- подоспел раньше к столу Хорунжий с президентским распоряжением.

-- Мог бы и вообще не увидеть, коли б не Владимир Владимирович на подходе. Теперь тебе придётся, хочешь -- не хочешь, обождать, пока он с первым словом не обратится к молодым.

-- А цэ з якого дыва? -- не согласился Виктор Алексеевич, -- Гости -- гостямы, а пэршый тост завжды у нас був по рэгламэнту за батькамы молодых. И нэма чого тут, Мартын, химичыты. Закон -- е закон. А ну, давай, Марынко, почынай. Бо Адамо зовсим заплутався в статьях цёго докумэнта.

Тамада зло поглядел на президента и чтобы уж совсем не потерять в глазах народа положительное мнение, как о знатоке различных шоу Привоза, не споря отдал отмашку музыкантам.

И грянула ошеломляющая по красоте цыганская мелодия, подхваченная без слов не только профессиональной вокальной группой поддержки, но и практически всем Привозом. И вот, под эту потрясающую музыку неторопливо лёгким танцевальным шагом в сопровождении подруг, одетых в красочные цыганские наряду, вышла к детям Марина. На ней не было национального костюма. На плечах скромно красовался лишь цыганский платок. Но когда она после окончания музыки вдруг взмахнула им, как крыльями и запела такую же прекрасную цыганскую песню, все поняли почему Робик так боготворил свою жену.

-- Да-а, -- завистливо протянул Гибкий, -- Вот это женщина на всю жизнь. Пенсионеркой Коху и то не грех, наверное, будет людям показывать.

-- Леди Га краше, конечно и моложе, но по шарму точно не потянет, -- согласился, рядом стоящий Коновал.

Марина тем временем отпев, по очереди обняла сына с невесткой и что-то очень секретно каждому из них пожелала. Причём, если Осе она произнесла, можно сказать, пару слов, то заулыбавшейся Глории, заговорчески шептала довольно долго. После чего, все трое в полной тишине соединили в одном хрустальном звучании бокалы с шампанским. Это стало сигналом для музыкантов. И Привоз тут же окутали первые таинственные вступительные аккорды ,,Хава нагилы."

-- Пиня, наши, -- толкнула баба Вера в спину, задумчиво считавшего в своём кошельке деньги, родственника папы Лёни. И тот, выронив пару банкнот, даже не подумал их поднять, а закрыв вдруг глаза, с упоённым видом, как под гипнозом покачиваясь, принялася внимать музыкальному вступлению.

-- Пиня, открывай. Роб уже щас будет класс показывать, -- снова толкнула его Вера, которая и сама поддавшись раскачиавающейся музыке, совместно с народом на вторую долю поддерживала еврейский мотив каким-то страстно-эротичным и эхообразным:

-- А-а-а...

Пиня, как по команде, открыл глаза и увидел через мгновение такой еврейский танец, какой не видел в своей постоянно финансовой жизни пока ещё никогда. Да и Робик, наверное, так никогда не танцевал. Это был, как сказал позднее Серебрянное Копытце, прямо шаманский наплыв из его родной тундры. И эту характеристику разделяли все, к кому бы он на базаре её не высказывал. Сейчас же Кох-отец, отдышавшись по-завершении внезапно оборвавшихся мелодии и танца, что-то коротко по-мужски пожелал детям и под звон бокалов наступил черёд родителей Глории. И тут, не только для жениха, выяснился маленький сюрприз. Оказывается Глория явилась в интернациональной семье Кохов болгаркой с каой-то частью молдавской крови.Что всему базару ясно подтвердила безмерно зазывающая к любви ,,Дойна" и загадочно-космически нежная болгарская песня, в обоих случаях исполненные дуэтно родителями невесты.

-- И что будем делать, болгарочка? -- тихонько и язвительно поинтересовался Ося у супруги, -- Начинаем, лапонька, совместную жизнь с вранья?

-- Ошибаешься, лопушок. Просто недостаток информации и ничего более скрытного, -- ласково прильнула жена к мужу и подтверждающе свои слова, мило спросила, -- Ты, между прочим, знаешь как зовут моих родителй? А то я не припоминаю, чтобы ты хоть раз обратился к ним по имени отчеству.

-- Ну, я наверное готовлюсь называть их папой и мамой, но никак с непривычки не могу на это пока решиться, -- вывернулся Ося.

-- И вот, наконец, смертельный номер! Все следят и переживают в системе онлайн! -- заставил вздрогнуть снова Глорию своим ором Мартын. -- Владимир Владимирович лично поздравит с русским медведем новую супружескую пару Привоза!

У Шляхина от слов Адамо глаза стали квадратными.

-- Чего этот шез мелет? Я же твоего напарника по борьбе последний раз держал в руках, когда дарил тебе медвежонкм, -- говоря Воронину, опасливо покосился Володька на прилично вымахавшего топтыгина.

-- Да, нормально будет всё. Узнает, я думаю. В крайнем случае, если что, ногти я ему вчера только поспиливал, -- с молдавской уверенности обнадёжил Думитрашку и стал передавать повод руководителю ,,Малой земли."

-- Коалову отдай, -- распорядился тот, -- Они, где-то родственники, судя по Димкиной фамилии. А если что, то выйдет новый номер -- борьба русского медведя с австралийским. А ты их потом посреднически разнимешь. Заодно посмотрим на что способен будущий руководитель ,,Малой земли."

От такого распоряжения уже Димушке поплохело. И он, побелев до цвета фаты невесты, осторожно взял повод.

-- Вперёд, не дрефь. А мы с Димитру за вами во втором эшелоне. Уступим, Воронин, честь поздравления, а? Помните молодые! Смелость города берёт не только у нас, но и на других континентах! -- всё громче и громче второэшелонно принялся комментировать Шляхин незавидное положение ,,австралийского медведя."

Димушка уразумел -- дальше тянуть нельзя. И собравшись с духом потянул топтыгина за поводок, уговаривая:

-- Ну, давай, Михал Михалыч, пожалуйста, отрывай корму от асфальта. Неудобно же. Молодые ждут. Ты ж такой большой и умный, а я маленький такой. Совесть же имей, хотя бы.

Русского медведя, как ни странно, по-видимому тронули до глубины души упрёки Коалова Потому, что к изумлению не только Шляхина с Ворониным, он встал на задние лапы и в неспешную присядку направился к жениху и невесте рядом с новым укротителем. Тот, тут же, ответил ему также восторженной благодарной приисядкой. И так они, пританцовывая под музыку грянувшей ,,Барыни," с ритмическими хлопками всей свадьбы, приблизились к молодым.

-- Вот, это!... Слов нет! -- сдуру опять закричал Адамо, -- Оказывается есть ещё богатыри на ,,Малой земле!" Не иссякла Матушка наша на рождение отчаяных укротителей под руководством Владимира Владимировича! Будет ему достойная смена!

-- Конечно, -- смело поддержал его Ося и угостив топтыгина, очень кстати завалявшимся в кармане кусочком рафинад, передал Шляхину повод с просьбой, -- Я так понял, что именно вы, Владимир Владимирович, научили танцу с медведем вашего приемника? А вот мы у нас на базаре ни разу не видели, а только слышали, как вы танцуете с ним. Может уважите и это будет для нас лучшим подарком, честное слово.

Руководитель ,,Малой земли," доставший перед этим из сумки в виде подарка молодым, сильно необходимый в семейной жизни, флаг Российской федерации в комплекте с телескопическим удилищем, на мгновение задумался, глядя на повод, со знаменем в руках. И достойно вышел их затруднительного положения:

-- Подержи, Воронин, косолапого. Мы с моим приемником вдвоём по просьбе молодых сейчас исполним танец. Бери, Дмитрий, -- вручил он быстро один экземляр стяга Коалову, а сам также быстро достав из сумки второй (по-видимому предназначенный невесте), объвил, -- Танец дружбы! В эсклюзивном исполнении! Музыку пожалуйста! -- и стал, щёлкая пальцами, чётко ритмично отделяя слова, напевать:

-- Эту друж-бу не за-ду-шишь, не убъёшь...

Гимн демократической молодёжи был, можно сказать, гимном Привоза. Вследствие чего не вызвал особых затруднений у молодых музыкантов, многократно при посещении рынка слышавших мурлыкание этой мелодии от ,,детей разных народов." Потому-то подхватив его в постепенно заводной эстрадной обработке, они достойно составили аккомпонимент танцу дружбы вокруг российских знамён. Гости свадьбы тоже оценили остроумие и находчивость Шляхина. Что вылилось в их дружном весёлом подпевании. В общем номер удался на славу. С этим согласился даже Виктор Алексеевич, почти всегда критично относившийся к Шляхину и его выходкам от ,,Малой земли." Но самое поразительнрое в танце случилось далее во второй его половине. Медведь, глядя с интересом на исполнение различных кадрильных па Шляхина с Коаловым, снова завёлся и патриотично в присядке потянул Воронина к русским знамёнам, кружащимся иногда в немыслемых траекториях. Его желание поначалу не встретило понимания. Владимир Владимирович, танцуя с полотнищем, сделал тихо почти без задышки строгое замечание:

-- Убери зверюгу. Без российского знамени не вписываешься в нашу дружбу.

-- Не могу же я всё время только бороться с русским медведем. Вишь, даже косолапым иногда потанцевать с вами охота, -- ответил обижено Думитрашку и упёрто вытащил из под своего свитера молдовский флаг, под которым он всегда выступал в борцовском номере.

-- Ладно, давай уже танцуй со своим, -- тщательно делая ,,берёзку," достал на ходу из сумки запасной телескоп руководитель ,,Малой земли."

И вся свадьба просто завыла от восторга, смешанного со смехом, увидев то, чего ранее никогда и представить себе не могла. По завершению танца, громом грянувшие аплодисменты с криками ,,браво," внесли явную сдержанность в поведение острого на язык жениха. Он с Глорией, в общем-то, без комментариев почётно принял в дар российские флаги, лишь попросив у Думитрашку дополнительно молдовский. Но тот, неловко извинившись, отказал. Мол, мало ли, что ещё может случться. А вдруг у русского медведя сегодня испортится настроение и ему захочется не только потанцевать, но и побороться (хищные животные -- они-то твари очень непредсказуемые).

-- Ну, а теперь, гости дорогие! -- объявил Адамо, -- Маленький перерыв с закусоном! Все наливают и заедают по-личному усмотрению всем, что есть на столах.

Надо ли говорить с каким встретил одобрением, после Пасхи, народ Привоза подобное предложение. Некоторое время под лёгкую бодрящую музыку с отдельными индивидуальными выкриками-тостами над столами зависло относительное спокойствие. Даже Ося, немного понаблюдав активную питательную процедуру, не выдержал и по-семейному предложил невесте:

-- Я шо-то тоже проголодался. Чего лыбиться без толку базару жующему. Накладывай, давай и нам.

Перекус-закус продолжался минут пятнадцать, пока Мартын не отметил слишком уж нарастающее увлечение этим занятием присутствующих.

-- А ну, хватит пить и чавкать, гости дорогие! Пожалейте ваши челюсти и желудки! Им ведь работать до позднего вечера! -- на правах тамады остановил он чревоугодие.

Нельзя сказать, что все так сразу и послушались его. Но часть свадьбы обратила внимание на призыв шута и застыла, кто с рюмкой -- кто с вилкой, в ожидании дальнейших сюрпризных указаний знатока регламента. И клоун не подвёл.

-- Медведя в русском танце с молдованом и руководством ,,Малой земли" мы лицезрели. А, что нам покажут их соперники, в лице приближающихся представителей интернациональной управленической семьи Дяди Сэма! -- по-морскому указал комик в сторону преображенских ворот.

-- Колумб, ты наш! -- воскликнул удивлённо Ося, -- Неужели и это твоя заслуга! Молоток какой, а! Кто-кто, а многонациональная фирма Бура, как никто вписывается на гуляньях нашего базара. Дай пожму твою руку.

Мартын, потупив глаза, слабо ответил на рукопожатие жениха и раздражённо заметил:

-- Вообще-то, я их только здесь усёк. А кто их сюда позвал -- одному чёрту известно и возможно Виктору Алексеевичу.

-- Цэ моя Катруся нэ забула, -- гордо приобня супругу, ответил президент, -- Щэ й еэсивцям затэлэфонувала. Тэ ж обицялы буты.

Те, как будто ждали, когда о них вспомнят и сразу же следом за делегацией Дяди Сэма в воротах появились Сильвио, Шлёндер и Ширка с Кваснецким.

-- Полный беспредел. Прямо какая-то Антанта на Привоз высадилась для захвата. Можно, хотя бы было, без цээрушников как-то обойтись? Они ж напьются до вечера и точно с фээсбэшниками у нас на свадьбе конфликт устроят, -- вставил Петренко своё возмущённое опасение, на что Виктор Алексеевич строго заинтересовался у него:

-- Нэ зрозумив. А хто запрошував бэз мого дозволу сюды чужакив-жэбракив московських? Чы я вжэ нэ видповидаю за бэзпэку на нашому базари для дэкого, та нэ маю вжэ ниякого авторитэту у цёму пытанни?

Сима переглянулся с Адамо и тот сразу пришёл цирковому товарищу на выручку:

-- А они в обще-то у нас на постоянной основе работают. Взять, хотя бы, Глебушку. С утра до вечера у прилавков командировочно клянчит. Как ему после этого запретишь за стол свадебный сесть. Традиции ж всё-таки не для избранных у нас, верно Виктор Алексеевич?

Хорунжий задумался, как обычно не на очень короткое время. Но решение принял тактически абсолютно верное.

-- Хай сидають поряд до столу. Алэ так, щоб в очи одын одному нэ дывылыся. А посэрэдэни, якось помисты миж цимы скандальнымы групировкамы одного нашого Налывая, котрый трымае зараз Сбу. Профэсийна людына, я тоби скажу, на уси сто и пэрэдай йому мое розпоряджэння: яку б сотку вин йим нэ налывав, тосты повынни буты тилькы за мыр и дружбу на нашому базари. Чы вирнишэ мовыты, на нашому вэсилли. Зрозумив?

Адамо, в прямом смысле, сильно удивила глубина мышления президента, которую он как-то до этого не замечал, а лишь старательно высмеивал в балагане Петренко.

-- Я понял. Будет сделано. Праздник не будет испорчен, -- заверил он и найдя среди гостей Наливая, разливающего с професиональным спокойствием бутылку шампанского между скопившейся вокруг него группой женщин, быстро с президентским поручением направился к начальнику ,,Сверх-быстрого успеха."

Ну, а более дисциплинированные, непьющие, неедящие гости, всем базаром во главе с женихом и невестой, стали наблюдать за приближающимся шоу Дяди Сэма и сразу же присоединившимся к нему участниками из ,,Единого сотрудничества." И посмотреть было что. Кондон Лиза и её братец Опана, до предела разрисованные и если так можно сказать, в национальных папуаских костюмах с копьями, под грохот Буровского большущего барабана, выделовали такие немыслемые танцевальные движения, что даже Алка Александрийская с Наткой Ветрянкой не сдержавшись, в сильном откровении подёргивая в такт нижними частями тела, невыдержано пошли на революционное сближение с крайне интернациональной делегацией.

-- Что творят, бестыдницы! Что творят! -- возмутился Симон. -- Всё забыли, чем я их наставлял в цирке, коров недоеных.

-- Та, нэ хвылюйся ты так, Симо. Цэ ж вэсна. Я б и сам пишов до ных у танци, та Катэрына з дитьмы можуть нэ зрозумиты батька в трусах на чужому вэсилли, -- постарался успокоить главного комика президент.

Петренко не принял президентско успокоительного и схватившись за сердце одной рукой, другой замахал в отчаянии:

-- Нет! Вы только уже оцените это полностью, ведь они уже раздеваются перед Дядей Сэмом!

И это было действительно так. Александрийская в негропапуаском подрагивающем движении вдруг принялась стаскивать с себея весенний свитерок, а Наткины туфельки по очереди чуть не попали в Сильвио с Кваснецким, после чего Ветрянка принялась за свою юбку. К весеннему танцевальному раздолью профессионально присоединились очень близко и Валечка с Чашкой -- в откровенном танце с различных поз начавшие очень усердно снимать на плёнку неуправляемый базарный стриптиз.

-- Их снимает, как они снимают, ЦРУ, -- прошептал многогранно, как пьяный Вася, Петренко и бросился навстречу делегациям, что есть мочи заорав,-- Идиотки! Вас же завтра пропечатают в ,,Свободе слова!" На века на базаре не отмоетесь, свинюки похотливые!

Стыд, в общем-то, присущ каждому человеку. Александрийская с Ветрянкой, не смотря на своё женское происхождение, тоже не являлись редким исключением человечества. Охладев на секунду от истошных криков Симона, они сделали для себя неприятный стыдливый вывод и объяснили своё поведение громким визгом:

-- На помощь! Провокация! Дядя Сэм раздевает порядочных базарных женщин!

-- Всё зафиксировано на плёнку! -- остановила их Людка, ехидно показав им ,,Кодак."

-- Лови её! -- призвала Алка, -- Не дай уйти лживому компромату к врагу! -- и разом с Наткой бросилась к цээрушникам.

Опана с Лизкой в танцевальном трансе впереди всех не особо обратили внимание на произошедший инциндент, лишь слегка, из-за возникшей суматохи, замедлив движение. Ну, а когда путь полностью освободился, благодаря отвлекающим маневрам ЦРУ, их танец наполнился такой силой в постепенном ускорении, данном барабаном Дяди Сэма, что уже и жених весело намекнул невесте:

-- Что-то и мне чего-то хочеться прямо щас раздеться, а? Как ты смотришь на это?

Болван несдеражанный, -- смеясь, почти согласно, потянула его супруга навстречу сумашедше танцующей делегации.

Народ тоже принялся потихоньку заводиться, особенно выделялся Вася. Его афрокавказкий темперамент сильно заинтересовал Тоню Блэк. Та немного запоздала к началу процессии. Однако, с присущей ей активностью, как всегда гармонично влилась в колектив. Вследствие чего, моментально на передовых позициях, составила весьма достойную пару для Василия. Так они, в соревновании с парой Кондон Лизы и её братишки, после общей встречи ещё минут десять развлекали молодых, которые тоже надо сказать, в это время мало отличались танцевальным классическим пуританством.

-- Всё! Всё! Всё! -- захлопал руками подбежавший Мартын. -- А ну, давайте все быстро на места, согласно регламенту! Нельзя же так фривольно нарушать дислокацию выверенную десятилетиями!

-- А импровизация? Разве в твоём регламенте про это ничего не сказано? -- спросил Вася, деловито, как бы партнёрски, приобнимая Тоню.

Блэк сразу отметила нехорошие улыбки некоторых представителей Привоза и лёгким кокетливым движением освободила своё плечо от Васиной пятерни. Но надо знать сына Кавказких гор с его настойчивостью. Не теряя времени, он взялся за Тонину талию. Но и тут руководительница полуанглийской фирмы ловко ушла от афрокавказкой конечности в грациозном оборте, оказавшись у своего партнёра с другой стороны. Причём, так неожиданно, что Васе пришлось выслушивать объяснения Адамо с оттопыренной рукой. Ну, а регламент, по строгим словам тамады, хоть и допускал некоторые небольшие отклонения в зависимости от спонтанно складывающейся ситуации, как сейчас например. Однако, в тоже время, не позволял нарушать его любому,а лишь главным героям мероприятия.

-- И коль базарные жених с невестой, -- задал им вопрос Мартын, -- желают продолжать здесь трясти телесами в угоду одних гостей. То как быть с другими? Вон Бацька, например, прибыл с поздравлениями и томится в ожидании, как положено возле столов.

Молодые обернулись в упомянутом направлении и отметили, что отец Симона не очень уж тосковал. Рядом с успокоившимся сыном, он как раз усердно закусывал, по-видимому после выпитого по-поводу радостной родственной встречи. Однако в словах Адамо сквозила справедливая логика, из-за чего Ося посоветовал Василию:

-- Опусти уже, наконец, руку. Или ты так и собираешься возвращаться с нами на исходную позицию к Эгме. Упоминание о жене, по-хозяйски суетящейся возле почётных мест молодых, сразу дисциплинировало супруга.

-- А что? -- собрано проговорил он, -- Я ни чё такого не имел в виду. Просто Тонечка -- партнёр по танцу и всё пока. Сейчас, даже с супругой её познакомлю. Вы не против, Антонина? -- полонезно протянул руку партнёр и партнёрша, улыбнувшись, не посмела отказать.

-- Вот, познакомься. Это моя единомышленница в танце. Видела, как мы с ней давали? -- пока шло знакомство Бацькы с молодыми, представил Чёрную Василий.

Эгма отвлеклась от хозяйственного занятия по смене посуды на столе и как-то не очень добро поглядела на Блэк. И та окончательно сообразила, что представляет её напарник по танцу в семейной жизни, в связи с чем незаметно понимающе подмигнула жене и матери пятерых детей. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы снять мимолётное напряжение между женщинами.

-- Очень приятно познакомиться, -- приветливо отозвалась Эгма. -- Вы просто ошеломляюще подходите моему супругу. Я такой гармоничной пары ещё в жизни не встречала. Танец был просто великолепен.

Вася прекратил свою фирменную улыбку с ярко выраженными белоснежными зубами. Что-то очень не понравилось ему в интонации жены. А когда Тоня ответила благодарно с инициативой:

-- Спасибо Вам огромное, дорогая за комплимент, я обязательно поработаю ещё над дальнейшим танцевальным усовершенствованием вашего супруга, -- и вовсе заподозрил подвох.

Однако, Антонина не дала ему развиться, напористо предложив:

-- Пойдём, партнёр. Может, где-нибудь поставим новенькое балетное произведение и одарим этот праздник более совершенным искусством.

-- Обязательно поставлю и одарю. Всё, что в моих силах, -- совсем уж нагло заверил Вася.

И вот тут Блэк мягко неожиданно попросила Эгму:

-- Вы не подскажете, милая, где на территории Привоза можно найти какой-нибудь шест. Мне кажется, если ваш супруг осилит предложенные мною упражнения возле него, я обязательно после сегодняшнего дебюта возьму его на работу в свою фирму стриптизёром в буфете. Ну, а если успеха не будет на свадебной премьере, то придётся индивидуально с ним ещё некоторое время поработать в плане освоения техники.

Эгма смотрела на мужа, как у того постепенно расширяются в объёме глаза и отвернувшись с имитацией хоздеятельности, сквозь сдерживаемый смех предупредила:

-- Да вы к нашему завхозу подойдите. Он и медведя вам ещё одного найдёт, не то что шест. Только предупреждаю: у моего супруга частая забывчивость случается со всякими капризами. И с выступлением на свадьбе, после вашей постановки с его шестом, наверняка будет осложнение.

-- А с медведем в паре возле шеста -- это мысль, -- открыто уже издевалась Антонина, -- Хорошо бы только из зоопарка белого для контраста взять. Тогда точно не забудет ничего.

-- Хватит! -- громко обиделся Вася. -- Я к Вам с открытым танцевальным сердцем, а Вы..., -- и по-английски непокорённым мужчиной направился к стоящим в сторонке на перекуре Луцику с Москалём.

-- Сильно достал? -- сочувствующе спросила Эгму высокопоставленная Васина партнёрша. -- Может я его таки на фирму возьму к себе на перевоспитание. Через месяц евнухом сможешь посылать спокойно в гарем к кому-нибудь на Привозе из ваших мусульман башлевитых.

-- Ну, покалечить я и сама могу. Просто жалко. Да и как-никак, всё-таки являюсь супругой своеобразной достопримечательности нашего рынка. Честно тебе говорю, как баба -- бабе: хоть и горькая, но иногда даже малюсенькая гордость одолевает между постоянным желанием убить и сделать инвалидом.

-- Да, -- вздохнула Блэк, -- Как говорится, трудно нас, конечно, мужикам понять, когда мы сами понять себя не можем. На этом, наверное и стоит наша семейная жизнь.

У Антонины судьба тоже была не из гладких в этом отношении. Однако сконцентрировав весь свой женский ум на бизнесе, она выглдела гораздо здравомыслще во взглядах на семейные отношения, вследствие чего вполне находчиво предложила:

-- Слушай, а что если ты вместо своего красавца ко мне пойдёшь работать. У нас и детский садик с углублённым изучением английского при фирме и школа даже организованы. Так, что с дорогим наследством от муженька в плане воспитания, проблем никаких. Джентельменами и ледями станут без напрягу. Жильё тебе найдём рядышком, чтоб на работу не дёргалась в спешке. Как смотришь?

Эгма обвела взглядом Привоз, задержав его на супруге и тихо проговорила:

-- Эмиграция -- это конечно в даном варианте неплохо. И я тебе от всей души благодарна. Но я помню, как мои дедушка с бабушкой (да и родители тоже, хотя уехали из Кореи, можно сказать, детьми) тосковали по Родине. И что-то моё сердце подсказывает, что твоя фирма, ну никак, не заменит мне нашего родного базара. И буду я за ним тосковать, как бы мне хорошо у тебя не было. А поэтому, предлагаю: давай лучше просто выпьем за нашу возникшую во взаимопонимании маленькую женскую дружбу на этой свадьбе. И будем надеятся, что она никуда не пропадёт.

-- За большую, -- поправила Чёрная, с уважением оглядев кореянку.

После чего, дружно выпив, женщины засмеявшись, перешли к менее глобальным проблеммам.

Некоторая временная оторванность Тони Блэк от Дяди Сэма и членов Единого сотрудничества не повлекла существенных изменений в поздравительном церемониале. Правда, папаня Симона поначалу, было чего-то, заерепенился. Мол, как он выразился, почему эти заезжие клиенты первыми лезут вперди Бацьки в пекло, у которого здесь близкие родственные связи? Однако Ося быстро всё перевёл в шутку, спросив белорусского гостя:

-- Вы, на шо намекаете, уважаемый? На то, что здесь происходит или на то, что здесь будет?

В общем, пока Бацька соображал, как ему достойно ответить, на помощь режиссёрски пришёл Сима, нескандально проговорив:

-- Давай, батяня, сегодня без идеологических разногласий. Придерживайся нашего базарного регламента. Ведь, ты же согласен, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят, правда?

Строгому отцу из Белоруссии пришлось внять сыновьему слову. Но дождавшись своей очереди, он всё же не сдержался и невыдержанно бросил в сторону Дяди Сэма:

-- Понаехало тут разных. У себя, что ли пожрать и выпить на халяву не можете?

Ося снова оказался на высоте:

-- Мы не поняли, Сима? -- обратился он к Петренко, -- Твой Бацька приехал сюда поздравить нас или на халяву?

-- Я Вас прошу: давайте быстрее поздравляйте и присаживайтесь за стол. Не то за скандалы на этом торжественном мероприятии Вас вполне могут позорно лишить базарной визы, даже не смотря на родственные узы с моим товарищем по балагану, -- вынужден был вмешаться тамада.

-- Добро. -- согласился Бацька, -- Лишь из-за уважения ко всему базару замолкаю. А то б я сейчас сказал бы всё, что накипело у меня для этих фармазонов. -- И красочно молча пригрозив Буру кулаком, наконец, чуть ли не православно поздравил молодых, -- А вас, дети мои, я прошу беречь и ценить в вашей будущей общей жизни наше славянское единство. Именно оно даёт живительные силы в объединении наших народов. Помните, что лишь благодаря этим узам, я нахожусь на этом бесподобном торжестве. Благославляю вас на подвиг в семейной жизни. И как бы не тяжела была ноша, знайте -- Бацька всегда с вами. Ну, а на память дарю мой мобильный телефон, обращайтесь всегда за любой помощью...

-- Секундочку! Снова нарушен регламент. Материальные ценности после обеденного перерыва вручаются! -- остановил непримеримо Адамо движение подарочной руки с телефоном.

На это Бацька недоумённо задался вопросом:

-- Придурковатость какая-то выходит? Опять его себе в карман, а потом снова торжественно всовывать людям подарком после основного обеда?

Раз уж начал -- давай завершай уже, -- принял белорусскую логику Мартын, -- Но не забудь, по регламенту сейчас идёт вручение культурно символических подарков. Короче говоря, соберись и вдобавок к мобиле выдай ещё чего-нибудь художественно-интеллектуального. Таков порядок. Статья шестая, пункт третий на это твёрдо и ясно указывают.

Белорусский предок Петренко порядок уважал. Однако в художественно-интеллектуальном направлении у него были явные трудности.

-- А если нашу семейную? Помнишь, которую ты часто напевал у моей колыбели, приходя поздно вечером домой -- мама рассказывала? -- срежиссировал цирковой потомок.

И Бацька, не долго думая запел широко по-украински:

-- Сам пью, сам гуляю. Сам стэлюся, сам лягаю...

Все оценили семейную Симонову клоунскую находчивость и дружно разом с оркестром поддержали трудное воспитание Петренко. А затем заслужено проводили отца и сына аплодисментами за стол.

Свадебное интернациональное шоу удавалось всё больше и больше. Одним из ярчайших последующих примеров его стало прибытие для поздравлений многочисленных представителей ,,Организации одесских наций." Видали бы вы, что начало твориться после того, как посланники ООН принялись исполнять танец планетарной дружбы с поддержкой местной базарной интеллегенции. Видеозапись происходящего, как шутили потом одесситы, с завистью просматривали в далёком Нью-йорском филиале уважаемого в Одессе мирового сообщества. И сильно жалели по-поводу отсутствия своих посланников на этом торжестве народов земли. Угомонить бесконечный базарный танец удалось лишь благодаря появлению горячих блюд с объявлением тамады о начале большого обеденного перерыва. А это значило, что из-за большой любви к искусству его приверженцы рисковали пропустить много интересного на столе.

-- Всё! Шабаш! Перерыв! Музыканты-студенты с утра и так трудятся для вас с голодными желудками, -- в поддержке остановил Карузо округляющим дирижёрским жестом музыку. -- Быстренько колеги все за стол. А то ни кто о вас не позаботится кроме меня. Они же не знают каково играть голодным на радость другим сытым и какие чувства при этом возникают у исполнителей, а у меня бывало и не раз.

Товарищей по бывшему цеху долго упрашивать не надо было. И наступил час оркестровой тишины с редкими всплесками аккапельного вокала за столами. Особенно это здорово получилось у Нестора, хорошо уже принявшего на грудь разом с закускою. Его церковное пение прямо потрясло даже Ирку Богослов.

-- А я думала, что ты только ханыжка безмозглая, -- не очень по-божески, с красивым завершением вокала, похвалила она звонаря.

На что тот запив пение стаканом Рошеновской медовухи, умиротворённо проговорил:

Если б ты, Ирка, не была б дурой, да козой горластой, я б тебя возможно и научил бы ещё много чему кроме пения. А так извини, мэколочка наша, даже чижик-пыжик врядли выйдет у тебя, несмотря на все твои и мои нечеловеческие напряжения. О другом, остальном, разумном -- я вообще лучше помолчу. Как говорится, без комментариев -- живи и радуйся.

Богослов, сидевшая напротив, подняла глаза к небу, которое заменяла огромня крыша навес, перекрестиалсь и запустила в Нестора квашеным помидором.

-- Прошу, согласно регламенту, нарушившую спокойствие за столом, удалить со свадьбы, -- спокойно с достоинством потребовал обпачканный у тамады.

-- Ух ты, какими мы стали? У Мишки Марченко наблатыкался законам? А ну, ещё раз повтори, что ты там сказал, -- сильно подействовали на Иркину сдержанность небольшие дозы алкоголя с многочисленными тостами.

Сдёрнув с головы платок, она по боевому встретила Мартына, который по призыву Нестора заспешил к горячей точке.

-- Ирочка, -- почти ласково подпрыгнул к ней боком Адамо, -- А давай с тобой помолимся и успокоимся. Как ты на это смотришь?

-- Клоун, а ты, что в Бога веришь? Ты ж фигляр обыкновенный и больше ничего. Алка твоя и та, в своём понимании по-женски, об этом кудахчет с неописуемым горем на каждом углу.

Удар мужчине был нанесён ниже пояса. Такой всепрощающий, как Адамо, клоун и тот не мог его оставить без ответа. Взглянув на своего циркового режиссёра и получив от Симы мужской одобрительный кивок, Мартын вытащил старый милицейский свисток и после его звонкой трели, воскликнул требовательно:

-- Двое из ларца...

На зов немедленно явились два милиционера, карнавально радостные под героев сказки и очень профессионально, как говорится, без шума и пыли выдернули из-за стола Богословиху. Набожная женщина, растерявшаяся от такой напористой бестактности, опомнилась только в метрах двадцати от него, закричав на крепких руках бойцов:

-- Господь вас всех накажет! Я буду молиться!

Но народ, в основном занятый большим обеденным перерывом, не особо обеспокоился угрозой с запоздавшим раскаянием. И через минуту Ирка позорно была выставлена за Пантелеймоновские ворота. Новых скандальных проишествий до завершения большого обеденного перерыва далее не случилось. Люди, а главное музыканты, спокойно весело насытились и совершенно в ином настроении подошли ко второй части свадебного пира, причём, главной части для молодых.

-- Друзья! -- отметил полное удовлетворение за столом Адамо, -- Время не ждёт! Настал час, как местных, так и внешних инвестиций в новосозданную семью! А открывает это почётное действие, как и положено по регламенту, президент АО Привоз Виктор Алексеевич Хорунжий!

Витька, о чём-то увлечённо беседовавший с Дядй Сэмом, оглянулся на тамаду и извиняясь, сказал Буру:

-- Пробач, Жоро. Потим договорымо. А то дали бэз мэнэ нияк, -- и быстро вытащив мобильник, послал кому-то смс.

Весь базар затих. Буквально всем было интересно, что же подарят такого оригинального президент и его администрация. И Виктор Алексеевич не подвёл их ожидания. Гудя каким-то невообразимым сигналом, весь в разноцветных шарах, через Пантелеймоновские ворота на Привоз въехал автомобиль. Да такой конструкции, что даже знавшие различные виды мирового автопрома базарные знатоки, от удивления надолго разинули рты. За рулём этого чуда с открытым верхом, гордо сидел Червонец. В прицепе же к нему, вдобавок гружённого разнообразной хозяственной утварью, также очень гордо выглядел завхоз Балу, державший в руках развевающиеся на весеннем ветру знамёна Украины и Одессы.

-- Цэ ж хто ёго пидштовхнув до стягив? У розробци появлэння подарунка такого нэ було. Хиба молодым мало вжэ подарувалы на викна цёго добра? Якось до кучи нэ тэ е, -- высказал тихо опасение насчёт родной символики президент, но Ося сразу успокоил его с сияющими глазами:

-- Не боись, Виктор Алексеевич. Каждый день буду патриотично с ними подъзжать к Привозу и сдавать Пине на хранение. Да и про остальные не волнуйся, никто не будет вывешивать их на окна для опознания. Ну, а что касается телеги, то мы с Глорией просто обалдели от её совершенства, правда, милая? -- и чтобы супруге не пришло в голову чего-нибудь несовершенного брякнуть, уточнил, -- Под моим конструкторским руководством президент вместе с Червонцем, терпеливо лично собирали две недели этот уникальный аппарат. При этом, я даже духом не ведал кому он предназначен.

-- Ну, ты не очень-то. Держи дистанцию в болтовне. А вместо неё давай сам, сейчас, за кермо с супругой рядом. Может у неё какие претензии будут. Так мы с Виктором Алексеевичем прямо тут же налагодим, -- не сильно обдуманно прервал Осю, вылезая из авто, Женька.

-- А что? Давай и прокатимся по базару, сердце моё, с ветерком! -- уже публично для всех, согласился на рекламму одареный, -- Только, вот просьба, прицеп надо с завхозом и все остальным оставить на месте. Согласитесь: наш рынок в своём загромождении на предназначен даже для фигурного вождения, не то что для свадебного.

Разумное предложение было моментально реализовано Червонцем и свадебная пара, сигналя отправилась в почётное автотурне по знакомым местам под одобрительный рёв присутствующих на неповторимом гулянье.

Где-то возле Птеродактиля, молодая пара отметила несвойственное для Привоза в таких торжественных случаях поведение нескольких его работников. В связи с чем, Ося притормозив, обратился с возмущением к группе колег, усердно драивших окна магазина с вывеской ,,Косметика СНГ."

-- Это ещё, что за ленинский субботник в наш праздничный понедельник? Кто разрешил или заставил сегодня работать? Базарный регламент это строго запрещает. А нарушители его строго наказываются, вплоть до лишения выходных на целый месяц.

Паша Берёзкин, по-видимому имевший статус старшего, сильно-сильно нахмурился в коротком раздумье, а затем с горечью пояснил ситуацию:

-- Это Сима с Бацькой наказали этих двух несчастных, чем-то провинившихся у них в этой лавчонке. А точнее будет сказать, я слышал: завтра главные инвесторы -- Шляхин и Коалов с похмелюги инспектировать начнут чего-то именно это совместное их предприятие, а потом уже и всю остальную подобную сеть. Думаю, как раз поэтому, чтобы не было претензий у высшего руководства и был нарушен, как вы утверждаете, регламент.

-- Ладно, с несчастными работягами понятно, а ты чего тут с тряпкой околачиваешься? -- проявила хозяйственную любознательность невеста.

Паша внимательно посмотрел на тряпку в своих руках и очень просто признался:

-- А меня над ними сторожем поставили с праздничным двойным тарифом. Сказали: ты не пьёшь, рабочие дни у тебя ненормированные, подзаработаешь хорошо, когда всё будет сделано. Вот я по доброте душевной им и помогаю. Хотя пивка всё-таки пару бокальчиков за ваше семейное счастье прямо залпом хочется опрокинуть, -- в доказательство чего, Берёзкин утомлённо посмотрел на ещё яркое послеобеденное весеннее солнце.

-- Хорошо объяснил, молодец, -- пригрозил Ося с похвалой, -- А теперь скорее закругляйтесь и к нам, не то обидемся до конца семейной жизни, -- и подбодрил, заводя подозрительно заглохший подарок, -- А с хозяевами вашими, не выполняющими наши базарные законы, мы разберёмся уже сейчас через пару минут.

-- Если доедем на твоём тарантасе, конструктор, -- тихо съехиднечала Глория.

Автобард ещё раз повернув настойчиво ключ, обратился к железному коню с укором:

-- Ну, что ж ты, мужик, позволяешь женщине в такой день позорить себя и меня. А я ещё надеялся, что ты мне станешь настоящим другом?

Позорящие слова женщины и слова надежды мужчины больно уязвили сердце железного коня и он, проникшись большой надеждой, стыдливо заурчал.

Объехав Привоз, молодожёны больше не обнаружили ничего такого, что могло бы привлечь их внимание своей необычностью. С чем и подъехали к месту отправления. И как раз здесь она их настигла, причём довольно своеобразно. То, что подарков будет много -- молодые догадывались задолго до своего главного базарного праздника. Но то. что из них будут сооружать, что-то вроде временного жилишща -- этого не мог профантазировать даже Ося, славившийся, как известно почти на всю Одессу, своим многообразным душевным творчеством.

-- Пока вас тут не было, мы посовещались всем миром и решили не утомлять вас снова, а заодно и всех гостей, длинной монотонной очередью дарствующих, -- неторопливо рассказывал Балу новизну, при этом затягивая двухспальный матрац в проход между мебельными ,,стенками" для гостинной и столовой, возводимого модер-бунгало. И тут к нему подключился настойчиво с коробкой пылесоса Вовка Маугли:

-- Я с Радой поставили перед этим этот вопрос на голосование и вопрос был решён единогласно. Так, что коли утомитесь за столом или проникнитесь вдруг неожиданным порывом нежности, не стесняйтесь: там будет всё необходимое для этого. А мы вас только поддержим.

-- А как же свадьба без жениха и невесты будет продолжаться? -- не очень уверенно выговарил фразу, подошедший Луцик с Москалём и початой бутылкой.

-- Тебе к тому времени, я думаю, разом с другом будет уже безразлично, -- удовлетворил милицейское любопытство Маугли. -- Фейсы у вас уже, как у Ветрянки перед очередной революцией -- кумачёвые.

-- Молчи, женский угодник. Не тебе судить о возможностях базарной милиции, -- оскорбился Москаль и протянул неуверенно Луцику пустую рюмку.

Тот в согласии кивнул головой и не стал больше задавать сложных вопросов, а просто перешёл к решению более близкой насущной проблеммы.

В постороении модерн-бунгало учавствовало довольно много людей. Не меньшее количество им помогало из-за столов советами. Но главным прорабом-архитектором несомненно ярко своими репликами выражался Нестор:

-- Ну, куды ты сунешь в стену музыкальный центр с телеком? Может людям захочется на матрасе какую-нибудь ритмичную музычку послушать... Да-да-да! И проводку туда тоже надо провести с тройникчком на всякий случай... А без крыши как же , вдруг дождик закаплет? Просто крепим удочки, а на них покрывала и шторы лепим и торшеры не забудьте с романтическим светом..., -- находил он быстро простые нужные решения.

-- Растёт звонарь. Так, глядишь, скоро твоё место займёт, -- поддел Балу Сармат.

Завхоз насупился и немного посопев, ответил:

-- Да и пожалуйста. Хоть завтра. Я не ты, без дела не останусь. Опыт работы с различным зверьём есть не только в чине базарного управляющего.

Когда ударная стройка завершилась под всеообщие аплодисменты, Нестор со скромной гордостью поинтересовался у молодых:

-- Ну, как? Подойдёт, пока гулять будем?

-- В общем, ничего так, -- без похвального энтузиазма ответил ему Ося. -- Я полагаю твоя жена, конечно, когда нибудь больше тебя похвалит за хозяйственость. А я вот всё-таки по-мужски сделаю замечание: на гараж ничего строительного не осталось. Автомобиль-то, кто будет охранять от наших любознательных нетрезвых автопрофи -- ты?

Звонарю повезло с мужским ответом. К жениху и невесте спешил с товарищами Паша Берёзкин.

-- Тройной тариф и до утра с этой минуты охраняешь машину молодожёнов, -- встретил Нестор необыщайной щедростью опоздавшего.

-- Плюс три бокала пива, -- в шутку проторговался Паша и подарил молодым от себя и товарщей всю сегодняшнюю выручку в виде косметики СНГ, что тут же повлекло у жениха воспоминание о безобразном нарушении регламента.

Мартын, подскочивший по зову главных виновников торжества, принял к сведению возмущённо рассказанное Осей. Однако, по понятной причине, сославшись на праздничное настроение присутствующих, не стал сразу же акцентировать на вопиющем проступке своего начальника по балагану. А сославшись на какой-то там только ему известный пункт регламента, перенёс мягко рассмотрение нарушения на завтрашнее итоговое обсуждение организационной комиссии. Такой орган всегда создавался в подобных праздничных случаях личным указом президента. И существовал, где-то недели две, до завершающего своего заседания, которое проводилось на следующий день после народного гуляния. На нём рассматривались уже не организационные вопросы, а скорее просчёты в этом деле. После чего, сделав нервные строгие выводы, орган единогласно проголосовав, мирно самораспускался и образно говоря, радостно направлялся пить пиво. Ося не стал педалировать, в этот необычный для себя и супруги день, скандальное проишествие и согласно подцепил Адамо:

-- Будь по-твоему. Завтра -- так завтра. Но смотри, не проспи и не забудь. Помни: свадьба для тебя, согласно регламенту, сегодня заканчивается строго до полуночи, какбы твоя Алка не настаивала на её продолжении.

-- Ты свою начинай лучше воспитывать ночным семейным высыпаниям. У меня с этим уже давно всё в порядке, -- посоветовал Адамо и вернулся к исполнению своих обязанностей, радостно всех оповестив, -- Ну, а теперь, друзья, считаю уже необходимым сообщить с полной ответственностью, что официальные церемонии подходят к концу и начинается последняя самая интересная часть нашего праздника под известным названием ,,Все, кто может и всё, что сможет!"

-- Я первая! -- подлетела к Мартыну Ветрянка. -- Я только ради этой минуты незаметно может только и жила в ожидании целый год. И сегодня не пила целый день, чтобы не выступить невыдержанно нигде локально. А вот щас чувствую -- пришёл мой час. Поэтому наливай мне с песней по полной! Я первая! Все слышали!!

Адамо скривился так, что его в предверии предстоящих событий пожалела добрая половина свадьбы. Однако регламент, о чём он всегда постоянно повторял, надо было неукоснительно выполнять. В связи с чем, тамада взяв бутылку, объявил:

-- Натали выступает! Смертельный номер! -- а затем грустно вынужденно и загадочно запел, -- Да, я шут, я циркач, ну и что же...

-- Умничка, -- одарила не только словами Ветрянка. -- Вот тебе и молодожёнам от меня в подарок коммунистические цветные китайские очки с ,,Седьмого киломметра." Будете всё видеть вместе в правильном свете как я, когда надеваю их. И главное, Александриийский полумистер икс с лонжою в руках, не учи молодых примерять их себе на различные части тела. Тут тебе не цирк, а свадьба, понял?

Мартын, получивший от Натки новое длинное прозвище на людях, перестал рассматривать подарок и процедил:

-- Булькай уже, Крылова базарная. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последний.

Ветрянка не стал последней по-женски комментировать известную балаганную фразу-эмблему рыночного шапито, а с нетерпением хлопнула налитую стопку от раздражённого клоуна.

-- Ты смотри, а у неё появились вполне приемлимые юмористические данные даже у трезвой, -- заметил Мишка Марченко возле Луи Витона.

Тот был мало знаком с бывшим завхозом. В связи с чем, в ожидании Наташкиного творческого состояния не очень радушно ответил:

-- Мне по барабану. Ты тоже, наверное, за время лечения чему-то там трезвому нахватался.

-- Мишаня! Кого я вижу! Лучшим базарным завхозам во все времена моё глубокое почтение! -- исправил портного, подошедший Губский, обнимая Марченко. -- Ты как тут оказался? Неужели твоя Шурочка решила испытать тебя на выносливость и силу духа? Может подложим ей маленькую свинью, а? А ну, Луи, наливай за встречу.

-- Я тебя прошу -- обойдёмся без дурацких проверочек. Я тут чего: Пиня позвонил и предупредил, что папа Лёня вот-вот должен появиться. И мы вместе от имени старой администрации будем разом поздравлять молодых.

-- Ну, раз такое почётное проишествие ожидает весь рынок -- держи марку и не поддавайся на провакации. Посмотри лучше терпеливо в сухую представление, -- чересчур сочувственно посоветовал Губский и уже совсем откровенно издевательски, -- Может, хоть, водички минеральной Витон нальёт? От волнения? Жарко ведь так просто стоять в предверии?

Мишка неприветливо глянул на женского угодника и хотел ему что-то ответить. Но тут Ветрянка дошла до нужной кондиции после традиционного ступора и стала рассказывать со слезами о том, как трудно живётся современным краснокожим женщинам в прериях Америки. Где её прабабушка по прозвищу Космическая лань, некоторое время до эмиграции в СССР почувствовала лично все прелести этой самой американской жизни на собственной шкуре.

-- Всё это, -- твердила Натка, -- прабушка поведала в муках своей дорогой и любимой правнучке перед самой смертью.

И теперь, вот, Натали выполняет её последню просьбу-наказ -- рассказать народу Привоза, как на духу, об американской позорной действительности. Большинство рыночного народа с гостями постепенно, как всегда, начало бороться в хохоте с двумя желаниями: немедленно посетить общественные места с двумя буквами и дослушать-досмотреть Наткино представление.

-- Не верите! Я её шкуру покажу! -- всё больше заводилась Натали. -- Это дядя Сэм с нашим Балу угробили её в зоопарке! За что последний получил в сговоре с нынешним президентом, по заказу своих американских холуев, должность завхоза! Защитим наших бедных голодных животных! Уничтожим всё поедающую коррупцию на Привозе!...

-- Не, я больше не могу, побежал, жидкостей много, -- не выдержал Витон.

-- Куда это он, даже не поздоровавшись? -- почти обиженно проговорил папа Лёня.

Марченко услышав за собой знакомый голос, обернулся. И убедившись в своей правоте, чуть ли не бросился к своему бывшему шефу на шею.

-- Вот видите, Леонид Рафаилович, как Вас встречают старые знакомые. Луи просто Вас мало знает. Вы ж у него не одеваетесь? Это Галя в нём души не чает, а он в ней, пока у неё деньги не кончаются, -- сгладил Пиня неуважительное поведение портного.

-- О! Леонид Рафаилович, мой наступник! -- пошёл на сближение Хатынка, раскрыв объятия. -- Очень рад встрече с тобой, очень. Я первый, а ты второй, правильно? Только извини, я забыл, чего ты сюда пришёл?

-- Мишу -- твоего наступника по цветам привёл. Ты ж помнишь -- ты первый, а он второй в этом деле? Дай, думаю, пусть проверит, как первый оформил свадьбу цветами, ничего не забыл, не перепутал. Венки похоронные нигде не поставил, -- отыгрался тот.

Хатынка напрягся, что-то явно вспоминая. Однако, так ничего по-видимому не вспомнив, опустил руки и демонстративно забыл о Поганом, уставившись ввысь. А там, под крышей Привоза готовился технически номер Алки Александрийской. Всё вроде бы было уже готово. И воздушная гимнастка внизу тоже была уже готова. Была лишь одна закавыка. Ветрянка традиционно упорно ни в какую не желала завершаться, а ещё больше стала развиваться, неприлично залезая на свадебный стол.

-- Подстрахуй! -- призвала жена Адамо и тот как обычно не отказал в поддержке супруге.

Быстро посовещавшись с ним, Алка под музыку ,,Земля в иллюминаторе" ускоренно вознеслась к трапеции. Симон подбежал к Мартыну и завозмущался:

-- Шо за самодеятельность, Адамо? Ладно, эта психопатка пьяная импровизирует, как хочет. Но где ты видел в моих свадебных постановках, что бы Александрийская когда-нибудь выступала с ней дуэтом?

-- Да Алка тут до позднего вечера будет ждать, пока Натка угомонится. А так мы её без скандала щас красиво уберём. Сходи только Шурочку с Танечкой предупреди, шоб были наготове. А то у меня, ты ж видишь, трос в руках и скоро двойной вес предстоит выдержать в подстраховке.

Сима начал догадываться, что сейчас произойдёт и подозрительно проговорив:

-- Ты так скоро вместо меня режиссёром станешь, -- согласно направился к девчатам-психологам.

Ветрянка в это время осилила всё-таки праздничный стол и задрав голову вверх, разинула рот от манёвра циркачки. Положение на четвереньках, между тарелками и гостями свадьбы, мало напоминало позу правнучки встревоженной Космической лани. Тем не менее, хорошо уже подвипивший Карузо, который оказался за столом напротив второй половины Наткиного тела, она сильно впечатлила. Вследствие чего, он в нетрезвом откровении констатировал:

-- Только космического бычка не хватает.

Ветрянка резко повернула голову. Но по-видимому, щуплый вид Толика явно успокоил её и она с лёгкой презрительностью проговорила:

-- Ты на это точно не потянешь.

Оскорбление мужского достоинства на огромном базарном празднике, да ещё при супруге сидиящей рядом, выглядело неоспоримым даже для прилично выпившего. В связи с чем, Карузо, собравшись с силами, принялся нетвёрдо подымаясь, твёрдо оспорить Наткино недоверие. К его семейному счастью, с высоты циркового полёта на Ветрянку орлицей спасительно спикировала Александрийская.

-- А-а-а! -- протестно закричала Натали. -- Не хочу! Не надо! Зачем это!

-- Заткнись и не рыпайся, дура. Знаешь, как сейчас тебе будет хорошо в ощущении? Прабабушка в гробу позавидует, -- одела ловко циркачка на правнучку страховочный пояс.

И Натка полетела. Вся свадьба затихла.

-- Оцэ дають! -- честно позавидовал Виктор Алексеевич, -- Дывысь, Катю, як жинкы литають, начэ видьмы! Я щэ такого нэ бачыв.

-- Придём домой, я так перевоплощусь, что тебе самому улететь захочется, куда глаза глядят, -- пообещала та открыть в супруге лётные способности.

-- Полетела! -- прорвало Ветрянку.

Причём, настолько впечатлительно, что голуби привыкшие к базарному гаму и постоянной музыке, вспорхнули под крышей с насиженых мест, так и не решившись вернуться обратно пока Натка космически орала. Перечислив, указывая, все только ей видимые сейчас знакомые названия планет, звёзд и созвездий, Ветрянка занялась в космосе поиском внеземной цивилизации.

-- О-ва-а! -- облегчённо обрадовалась Алка, -- Остановка Сириус! Идём на снижение! Смотри, Натали, нас уже встречают две хорошенькие инопланетяночки.

Астронавтка приложила козырьком ладонь ко лбу и не согласилась с внезмным происхождением психологов:

-- Так это ж Шурочка с Танечкой? Как же они сюда попали и шо это тут, вообще творится?

Точно приземлившись в объятия меддевушек, гостья из космоса, тупо оглядев ржущую флору и фауну, поинтересовалась более настойчиво, -- Я ещё раз спрашиваю, шо за рыла и где я их видела раньше?

Психологи быстро профессионально сорентировались с вопросом и устами Шурочки было недовольно разъяснено:

-- Мы позже вылетели с Земли, а ждём тебя уже несколько лет. Где можно шляться без толку во вселенной? Давай отстёгивайся и пошли быстро приводить себя в порядок. Местная власть Сириуса ждёт нас через несколько часов на приёме. А ты выглядишь после полёта просто безобразно, да и мы сегодня уже не лучшим образом после этого ожидания.

-- А откуда вы узнали, что я прилечу...

-- Потом расскажем по дороге и в процессе наведения красоты, -- перебила Танечка. -- Мы ж должны произвести впечатление на местных уродов и уродиц или ты не хочешь с нами?

Оказать впечатление на местных уродов и уродиц для любой женщины -- святое дело. И Натка решительно закричала:

-- Двигаем обязательно. Только вот, как с моим кораблём быть? Надо как-то решить эту проблему.

Александрийская чуть не заехала Ветрянке в несдержанности и обиды от названия.

-- Отправляем на орбиту, -- отреагировала Шурочка разом с Адамо, из-за чего Алка даже не успев от имени корабля словесно возмутиться, взмыла к трапеции.

По отбытии участников космичесской одиссеи в разных направлениях, застолье по разным причинам стало как-то затухать. Одни рванули к местам не слишком почётным, но крайне переодически необходимых человеческому организму. Другие принялись обсуждать в групповых перекурах только, что увиденное. Короче говоря, случилась в народном гулянье явная творческая яма с болтающейся под крышей никому неинтересной Александрийской. Симон подобное воспринял, как личный удар. Ведь автора женского космического дубля, весело потрясшего весь базар, как не крути, ему не принадлежало. И боязнь за свою режиссёркую репутацию в цирке толкнула его к решительному действию. Посмотрев мимолётом на Манделочку, о чём-то беззвучно и мило общавшуюся с Анжелкой возле жениха и невесты, Петренко быстро осознал, что традиционный номер с Марсельезой сейчас не будет иметь успеха.

-- Вася! Вот, кто исправит ситуацию, -- заметил он, активно беседующего с Серебрянным копытцем, негра.

Чуть ли не подбежав к нему, Петренко творчески громко заговорил:

-- Помнишь, когда ты ещё не был женат, вы пели и танцевали с Зитой шуточную песню на свадьбе Рошена?

-- Не ори за спиной. Ванюшу с мысли сбиваешь. Он и так в размышлениях на мои три вопроса отстаёт, -- предостерегающе-терпеливо приподнял Вася руку с указательным пальцем и тихо продолжил -- А что до Зиты, скажу без поблажливой утайки -- у тебя, Сима, скорее всего из-за постоянного цирка, развивается силыный склероз. Из-за чего напомню: Зита уже, как три года махнула в Индию с каким-то заезжим индусом. Можно сказать, повезло девушке, чего не могу сказать о том придурке.

-- Всё так, но Гита-то вон сидит, пока одна. А она, если помнишь, была у вас с Зитой дублёром в номере и постоянно везде следила за вашим творчеством в полном одиночестве. Или слабо это со всем остальным вспомнить?

-- Вспомнить могу всё, даже танец с песней. Но тут одна природная загвоздка: мне кажется, что именно из-за своих национальных танцев эти индуски быстро чего-то беременеют. А у меня сейчас семья, понимаешь? Я уж лучше с Кондон Лизой шо-нибудь станцую. А то гляди опять мне ещё мужа и Гите по морвокзалу придётся искать среди её земляков-туристов.

Опасения разделил и Ванюша, вдруг подтвердив:

Консульство закрыли совсем. Индусов мало стало. На базаре одна Гита. Васе очень трудно будет.

-- Ты давай, раньше мне ответь, почему в тундре медведи белые перевелись? А затем, что там думают местные жители о давней миграции твоих предков на Привоз и собираешься ли ты эмигрировать обратно на историческую Родину? Или ты решил теперь с Гитой прохладных мест поискать в Индии, а? Так давай, я против не буду. Продолжите с ней какое-нибудь там Миклухо-маклаевское дело, вроде влияния относительно высоких температур на мышление северных мигрантов, например, оленей и пастухов и их наследников. Тогда я готов хоть до утра тут танцевать с сестрой Зиты, если жена не остановит, -- категорично фантазируя, поставил условие сын Кавказских гор.

Ванюша по-видимому обдумал уже всё обстоятельно, потому как ответил кратко и по пунктам сразу:

-- Первое, -- неторопливо начал он, -- Последнего белого медвея в тундре не видели даже мои далёкие предки и выдающихся учёных-зоологов среди них не было. Второе. Наверное, по этой причине нынешние местные жители тундры врядли помнят моих предков и я не собираюсь пока обратно, хотя бы потому, что не интересуюсь, как ты, жизнью белых медведей. То есть, ты более достоин отправиться решать зоологические проблеммы. За одно и выясниешь, возможно даже с Гитой, о влиянии низких температур на научное мышление южных мигрантов в тундре и возможных их наследников.

-- Нет, ты посмотри на него, как излагаться стал? -- всплеснул наиграно руками Василий, -- Просто Мигель наш опохмелившийся и не меньше. А раз так, тогда может разъяснишь ещё, куда мне Эгму с детишками деть, а?

-- Не жалаешь в тундру температуру мерять с Гитой -- сиди здесь с Эгмой и меряй обязательно себе температуру во время танца. А я буду рядом. А если надо брошу кусочки льда тебе, куда надо. И всем будет хорошо. Надо только в холодильный цех сбегать.

-- Будешь во льдах, как белый медведь размножаться, -- захохотал Сима, до этого и так еле сдерживавшийся.

-- Да чем тебе Лизка не подходит? -- сделал мстительную очередную попытку Вася, -- Знаешь, какой мы с ней дадим класс? Тоня Блэк плакать будет возле чёрными слезами.

-- Вася. Ты же знаешь, я как комик, всегда не против подложить свинью Дяде Сэму. Но время ведь жмёт. Кто знает о её способностях в искусстве? Может она скорее поросят чёрненьких родит Буру, чем выучит песню с танцем. И так уже сколько времени на болтовню потрачено. Алка вон уже полчаса висит под крышей в различных позах без всякого толка и никто абсолютно на неё не обращает внимания. Даваай, не выпедревайся. Свадьба же затухает.

Сын Кавказских гор вздохнул, глядя на Александрийскую и сдаваясь проговорил:

-- Короче, Сима -- уговорил. С Алкой точно толку уже никакого. Неинтересна уже ни кому, даже Адамо. Пошли вспоминать с Гитой. Только я тебя прошу, береги меня после номера, как своё знамя победы на этой свадьбе.

-- А я побежал в холодильный цех за льдом для негритянской твёрдости, -- искрясь весело холодными глазами, быстро вслед проговорил Серебрянное копытце.

Василий остановился, подумал во времени, почти как сын северного народа и неожиданно спокойно попросил:

-- Давай, Ваня без чукотского терроризма. Я и так весь в напряжении перед выступлением с возможным индийским террором. А ты ещё со своим льдом...

-- Настраивается, -- пояснил Петренко необычную Васину сдержанность.

И по-товарищески обняв его, решительно подтолкнул к нелёгкому испытанию.

В этот миг, на зависть комиков, за столом грянул под управлением Наливая, сводный хор ,,Фонда сострадания бедным" и ,,Центра регионального управления." Песенное известное произведение Макаревича, так неожиданно сплотившее две постоянно конфликтующеие на Привозе организации, называлось ,,Марионетки." И было исполнено с подлинным искренним понимаением ,,статус кво."

-- Ну, хлопэць дае! Бэзсумнивный талант! Цэ ж трэба домогтыся, щоб воны разом у нас заспивалы? Та щэ, як гарно! -- восторгся эсбэушником президент.

Аистович, стоявший с ним рядом, осторожно согласился:

-- Потенциал виден даже трезвому. Только уж больно скрытен на верёвочках. Знать бы, что из него выйдет далее, кроме наливая.

Необычный хор завершился похвальными аплодисментами, в основном среди многочисленного разнообразного начальства, присутствующего на гулянье. Которое, хоть и с большим недоверием, но всё же согласилось, что сей музыкальный сюрприз на свадьбе удался на славу. Ну, а вот, после этого наступил черёд Васи с Гитой. Шуточная песня на давней Рошеновской свадьбе прилично забылась на Привозе. В связи с чем, южное дуэтное выступление воспринялась в общем-то, почти как абсолютно новый номер:

-- Да! Да! Да! Моя ты, птичка!

-- Да!да!да! Мой, воробей!

-- Ну, давай, снесём яички и поженемся скорей!

Ласково упорно настаивал и обещал Гите Василий в связи со сложившимися ранее в запеве жизненными весенними обстаятельствами. На, что девушка с упорством не поддавалась уговорам и по мнению ухажёра неразумно по-индийски кокетливо отвечала:

-- Нет!Нет! Нет! Орёл, ты быстрый!

-- Нет! Нет! Нет! Мой соловей!

-- Раньше в ЗАГС, потом яички, так-то будет поверней!...

Всё сопровождалось неповторимым разъяснительным индийским танцем Гиты, отчего не только Вася стал снова резко необдуманно подёргиваться, но и многие солидарные с ним мужчины. Ритмичные аплодисменты женской половины свадьбы ещё больше завели Василия и привели его в финале номера к большой каденциозной фермате на слове ,,яички." Что привело к массовому неудержимому хохоту не только всех гостей, но даже и его супруги Эгмы. Короче говоря, после этого от творческого застоя не осталось буквально ничего. Вслед за Васей с Гитой, с веселящим вокально-хореографическим номером ,,Ах, Мама Рада, что мы будем делать, когда наступят холода...," без всякой паузы появились Вовка Маугли со своей, несмотря ни на что, вечно любимой женщиной. Потом Костя Юркий принялся спасать, забытую всеми в шуме и гаме, Александрийскую с музыкальным сопровождением ,,Если друг оказался вдруг..." И пошло и поехало... Как пел когда-то Муслим Магомаев:

-- И было этой свадьбе места мало.

-- И неба было мало и земли.

Народ гулял честно, правдиво и от всей души. И так было всегда, чем бы он не занимался. Причём подобного, он также всегда в своих мечтах желал своим рассчётливым кермачам. Иногда, хоть как-то приобщая их к этому и невзначай дополнительно намекая:

-- Ребята! Надо жить, чтобы что-то сделать. А не делать что-то, чтобы жить.

ПРЕРВАННАЯ ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ БАЗАРНАЯ ПЕСНЯ.

Оставить комментарий © Copyright Шулика (shulika1956@gmail.com) Размещен: 06/04/2015, изменен: 06/04/2015. 381k. Статистика. Роман: Проза		Ваша оценка:

Шулика : другие произведения.

Привоз Сюита Часть 2