- ВВВУУУАААААА, - прозвучавший под расписанными фресками сводами плач младенца сочетал в себе одновременно трели сработавшей автомобильной сигнализации и что-то, похожее на звук работающего перфоратора.
Батюшка поперхнулся следующим словом, благообразного вида бабуся уронила зажженную свечу и истово перекрестилась, а чинно воркующие голуби, сидевшие на маковке храма, испуганно прыснули в разные стороны.
Природа щедро одарила Максима Станиславовича Матвеева не только звонким голосом мамы, но и музыкальным слухом отца, и теперь малыш без усилий взял верхнее "ля", отчего задрожали цветные стекла в витражах. Проводивший обряд венчания священнослужитель мученически закатил глаза и, нервно размахивая кадилом на манер пращи, кивнул невесте, позволяя успокоить плачущего сына.
- Максимка точно будет атеистом, никакого уважения к отправителям культа, - шепнула Ева стоящему рядом мужу.
- Ну, если учесть, что полчаса назад его памперсом зачерпнули пару литров святой воды из купели... - Денис наклонился ниже и, убедившись, что на них никто не смотрит, поцеловал её в висок. - Ты хорошо себя чувствуешь?
Девушка только закатила глаза. После того, как две недели назад они узнали, что халатность относительно предохранения принесла вполне ожидаемый результат, Денис разве что пыль с него не сдувал. И это её начинало бесить, медленно, но верно. Хотя, их последний спор был очень даже горячим.
- Да.
- Нет.
- Я сказал - да!
- А я говорю - нет! Меньше шести месяцев прошло с тех пор, как получила предыдущий паспорт, и опять менять?!
- Не вижу проблемы. Тем более, что ты там на фотографии страшненькая...
За эти слова он был подвергнут зверской пытке щекотанием. Кстати, у Евы были вполне определенные подозрения, что именно во время примирения они и создали следующее поколение Романовских. А его фамилию она все-таки взяла...
Кто-то тронул её за локоть, и девушка отвлеклась от воспоминаний.
- Мама просила передать, чтобы вы хотя в храме Божьем не обжимались, - хмыкнул незаметно подкравшийся отец. Родители Евы приняли Дениса немного настороженно, тем более, когда узнали, что она уедет с ним, но постепенно оттаяли, и теперь мама Наташа называла его "сыночком" и грозилась связать свитер любящими тещиными руками. Мужчина был заранее под впечатлением, но впервые за долгое время чувствовал себя членом семьи, большой и дружной.
- Все осознали. Больше не будем, - он кивнул Александру Федоровичу и извиняющее улыбнулся в адрес наблюдающей издалека Натальи Павловны. Та только укоризненно закатила глаза, но сердилась больше для вида.
Пока молодые успокаивали сына, Денис решил вернуться к вопросу, который очень волновал его брата.
- Ты не забыла, что грозилась отомстить Лешке?
- А что такое? - Ева, немного ошалевшая от густого запаха благовоний, встрепенулась. - Неужели он об этом ещё помнит?
- Смеешься? Он уже весь издергался. Ты бы уже сделала ему что-нибудь, а то так и до инфаркта не далеко...
Церемонии возобновилась, и все тетки/бабки начали дружно трясти Максика, надеясь, что в четвертый раз он венчание родителей не прервет.
- Знаешь, мои возможности ничто по сравнению с его фантазией. А ожидание - самая страшная часть наказания... - она заговорчески подмигнула мужу. - Так что можешь сказать брату, что мы с ним в расчете.
- Ты страшная женщина, - хмыкнул Денис, в полной мере осознав, что она заставила взрослого, добившегося много в этой жизни мужика несколько месяцев дергаться только от упоминания своего имени, и это все исключительно благодаря собственной репутации. - Но моя.
- Твоя, - не стала возражать Ева.
- Кстати, мы с тобой не венчаны.
- Если предлагаешь устранить это досадное упущение, разочарую - тут нужно проходить определенные обряды перед самой церемонией, - пока они шушукались, батюшка, с истинными слезами счастья на глазах, закончил брачевать Матвеевых.
- Стой тут и жди меня, - Денис подвел её к родителям и быстренько куда-то слинял.
- Но... - она только махнула рукой, понимая, что он её уже не слышит.
Свечи продолжали чадить, Макс потихоньку хныкал, намекая, что не прочь покушать, Лина зверела, в полной мере разделяя чувства недоенной буренки, а Денис все не появлялся.
Когда вся семья, за исключением Евы, уже склонялась к мысли оставить его в святом месте, Романовский вынырнул откуда-то сбоку и, подхватив жену под руку, повел к тоскливо вздыхающему батюшке.
- Ты была не права, нас сейчас и повенчают.
- Господи, ты... Ты дал священнослужителю взятку?! - Ева не знала плакать или смеяться, но склонялась ко второму.
- Любимая, о чем ты? Какая взятка?! Здесь это называется пожертвованием на храм, - уже намного тише закончил он, любуясь, как жена безуспешно пытается сдержать хихиканье. - А теперь сделай серьезное лицо, все-таки это же не ЗАГС.