- Мама, а когда ты меня заберешь? - сидящий у Таэс на коленях мальчик сосредоточенно пытался отодрать у игрушки лапу.
- Не мама. Учитель, - она оторвалась от медицинской карты и безнадежно посмотрела на голую макушку. - Понятно?
- Ага, - лапа наконец поддалась, запорошив Таэс колени набивкой. - Мам, так когда?
- Э-ээээ... - она попыталась сообразить, какими словами объяснить этому зародышу, что не раньше, чем вернется из командировки. Не говоря уже о том, что с таким букетом, как у него, для начала ребенка надлежит прогнать по полному кругу обследований.
Таэс потерла переносицу. Чудесно. Просто чудесно.
На экране считывателя, подбивая длинный список диагнозов, стояла дивная фраза: "Подозрение на синдром мерцания". Надо у Яноша спросить, это что еще за хрень.
- Мама... Тьфу, учитель поедет в одно место...
- А я? - зеленые глазенки распахнулись, губы задрожали. - Ты меня не бросишь? Не хочу обратно!
Маленькие ручки обхватили ее изо всех сил, мальчик ткнулся Таэс в живот, тихо шмыгая носом.
Значит, было уже... Очень может быть, что у него жива мать. Быть может, он даже помнит ее, хоть и не сознает этого. Сколько таких - одиноких матерей, слишком бедных, слишком молодых, слишком беспечных - всех тех, для которых обузой оказывается даже здоровый ребенок, не говоря уже о настолько больном.
От одного того, как отчаянно цепляются за ее рубашку тонкие пальчики, начинает колоть сердце.
"Когда на мой стол положили нечто, могущее шевелить только ушами... уже тогда мне было не все равно". Значит, это то самое, Янош?... Значит, так все было?
Так?...
Она прижимает к себе вздрагивающее тельце, гладит гладкие ушки:
- Конечно, не брошу. Я же вернусь. Очень быстро.
Дадут боги, чтобы так и было.
В коридоре послышались шаги, и Таэс облегченно вздохнула: она ждала Сьерру уже больше получаса. Еще немного - и она не успеет даже просто переодеться, а том, чтобы отвезти костюм на переделку, сегодня вообще можно забыть.
Ученики будут в восторге.
- А, фарра наконец соизволила сделать то, о чем ее просили, - Сьерра ввалился в "мариновочную" - проходную комнатушку с тремя крайне жесткими стульями для посетителей, и запихнул карту-ключ в замок кабинета. - Этого берешь?
Таэс молча кивнула, поднимаясь. Настороженно притихшего ребенка пришлось взять на руки - куда еще его можно пристроить, девушка представляла слабо. Мальчик мгновенно обхватил ее за шею, по цепкости соревнуясь с ползучей лианой.
- Диагностично, Морой, - Луч качнул головой и сел за стол. Включил терминал, устало глянул исподлобья: - Документы давай. Шевелись, мамаша, мне и без тебя уже все мозги пролюбили.
Таэс участливо посмотрела на начальника, протягивая считыватель: тот действительно выглядел усталым на свой собственный манер - как многоопытный помойный кот после десятка драк за застолбленный участок с наглыми конкурентами, потрепанный, но с неистребимой решимостью в глазах.
У каймея что - весеннее обострение? Хотя до весны еще...
- И нечего так на меня смотреть, - он быстро, не глядя, заверял документы. - Погоди еще, доберутся до вас - Ватайн тебе добрым папочкой покажется. Все, свободна. И завтра в шесть утра чтобы уже были на месте.
Она заломила одну бровь: значит, обострение не у каймея. Вывод напрашивался сам собой, и Таэс снова возблагодарила всех богов, что уезжает.
- Имперская проверка? - спросила она скорее для порядка, поскольку, исключая каймея, только это явление могло довести начальника учебной части до такого состояния.
- Хуже, лапонька. Но пока в должность не вступишь - тебя это не касается. Так что наслаждайся неведением и топай уже отсюда. И зародыша своего не забудь через медосмотр прогнать, заключение мне потом пришлешь. Пока не пришлешь, окончательную визу ставить не буду, другого возьмешь, если что. Совсем крышей поехали в филиалах - таких набирать... А мне потом с бумажками возиться, обратно по приютам припадочных распихивать.
Таэс передернула плечами:
- Я была не лучше.
- Нет, Морой. Травма и болезнь - две разные вещи, поверь дяде доктору. Ты, конечно, припадочная, но не по состоянию здоровья. Оно у тебя железобетонное, если при такой медкарте ты до сих пор не склеила ласты. Хотя в три года я бы и с тобой возиться не стал - Маджеро за каким-то лядом в тебя вцепился, хоть я ему и сказал, что он заработал себе большой геморрой. Ну да куда нам, простым смертным... - Съерра фыркнул, светлые глаза сверкнули с таким выражением, что у Таэс возникло смутное ощущение, что Луч знает, под чьим началом работает.
И это знание ему предсказуемо не нравится.
Она поспешила откланяться, пока эта шаткая тема не всплыла на самом деле. Протеже Нерхары ее не считал только ленивый. Если учитывать, что фактически так и было на самом деле, возражать Таэс считала бесполезным. Другой вопрос, какие формы принимало общественное мнение... По последней версии, она была его дочерью. Родной, ага. И это притом, что официально Янош считался охотником, со всеми вытекающими.
Слава всем богам, хоть не подпольной любовницей сделали - с местных кумушек в штанах сталось бы.
Нет, ну какие мозги нужно иметь?...
Из кабинета Съерры она выходила, провожаемая полным сомнения взглядом его хозяина. О боги, неужели и он верит в этот бред?...
О том, что второй Луч, если он действительно в курсе, в таких вещах разбирается как никто другой, и уж точно видел ее генную карту, Таэс старалась не думать. В генетике она разбиралась из рук вон плохо, и навряд ли смогла бы точно определить расы всех своих предков, но, провались она в Бездну, не настолько же!
Под ноги спланировала истерзанная игрушка, следом раздалось детское хныканье, возвращая Таэс к реальности. Плюшевого монстра пришлось поднять, отряхнуть и сунуть ребенку. Тот беспокойно заелозил на руках, тыкаясь макушкой в подбородок. Несколько раз едва не прикусив язык, Таэс сообразила посадить его на плечи. Одна рука освободилась, но пострадали уши - едва завидев их перед собой, мальчик вцепился в пушистые треугольнички обеими руками. Попытавшуюся в очередной раз приземлиться на пол игрушку девушка сунула под мышку.
Медосмотр, да. Только бы удалось его передать медикам без истерики...
Далеко впереди по прямому как стрела коридору мелькнуло черное пятно, идентифицировать которое можно было даже без этой гнетущей ауры, по одним только шагам - идет, будто сваи вколачивает, что б его...
Учеников в административном корпусе нет, почтительно прыскать по сторонам некому, в обмороки падать от его плохого настроения - тоже. Вот и летит это плохое настроение на выстрел впереди него, почти видимое, и уж точно ощущаемое.
Она посторонилась, отвесила короткий полупоклон, придерживая ребенка. Хорошо хоть ему плохо стать не должно - вектор силы все-таки один.
- Здравствуйте, каймей.
Тот походя кивнул, пролетая мимо... пока не заметил ребенка. Остановился, разом притушив бьющую из него силу, и обернулся. Смерил мальчика взглядом - тот, вопреки ожиданиям Таэс, не заревел, как сделал бы любой нормальный ребенок, а с интересом уставился на мужчину.
- Вы же хотели, чтобы я взяла ученика, - пояснила она, так и не дождавшись вопроса.
- Этого? Ты взяла в ученики - этого? - впервые в голосе каймея Таэс услышала удивление. Почти недоумение. - Почему?
- Мне не стоило этого делать? - она намеренно ответила вопросом на вопрос. - Вас что-то не устраивает?
- Это твое дело, - он передернул плечами. Чтобы понять, что увиденным он удивлен, и при том неприятно, не нужно было быть пророком. - Только не удивляйся потом, когда к тебе в окна начнут биться дохлые птицы со всего квартала...
Таэс нервно вскинула одну бровь.
-...Различной степени протухшести, - заметив ее реакцию, с видимым удовольствием закончил каймей. - К призракам и ходячим покойникам, полагаю, ты тоже относишься спокойно, даже к агрессивным.
- Агрессивным?...
- Призраки не любят, когда их покой тревожат, даже если это ребенок. Летающие ножи, пропадающие вещи, перегорающая техника. Грохот по ночам. Ноа, безусловно, будет счастлив.
Таэс сглотнула.
- А как будет рад твой хлыст... - с едкой иронией закончил каймей, нарочито меряя ее взглядом в поисках последнего. Сморгнул, наконец заметив, во что она одета. - Морой, если ты еще не заметила, что находишься не в борделе, рекомендую сходить к воротам и посмотреть, что там написано. Еще раз увижу в таком виде, без премии останешься до конца года. Пошла и переоделась, быстро! - рявкнул он на весь коридор. Мальчик на плечах энергично подпрыгнул, залившись радостным смехом. Таэс опешила, каймей, видимо, тоже.
- Ого! А котенок-то подрос, - неожиданно раздалось у девушки из-за спины. - Во всех смыслах.
Она обернулась, чувствуя, как губы расплываются в совершенно дурацкой улыбке. Подняла глаза:
- Не изошел еще на песочек, дедуля?
Высоченный сол в поношенной форме, которому она не доставала и до плеча, закинул голову и захохотал. Кто бы сомневался - не постарел ни на день. Волосы отпустил, и зачем они ему...
- Эх, измельчала молодежь, никого уважения к старшим, - мужчина театрально вздохнул, и, с интересом посмотрев на ребенка, потрепал его за ушко: - Научит она тебя плохому, парень. Ученик?
- Нет, внебрачный сын - разве не похож? - Таэс клыкасто ухмыльнулась. Тот факт, что каймей, все еще крайне злой, стоит от нее в двух шагах, напрочь вылетел из головы. Сколько они не виделись уже - два года, три? А если не считать звонков... И - да, она соскучилась по этой престарелой заразе, хотя его шуточки с каждым годом становятся все сомнительнее.
- Просто одно лицо, - северянин заговорщицки зашептал ей на ухо: - Я, безусловно, ценю этот потрясающий наряд - это ведь все ради меня, правда? - но, честно, я бы больше оценил, если бы ты меня встретила в порту, как я и просил. По ночам в этом милом городе отвратительно ходит общественный транспорт, а таксисты, видимо, считают ниже своего достоинства заглядывать в район доков. И разбуженный посреди ночи Ватайн, к твоему сведению, ругается очень громко даже по переговорнику.
- Ой, - Таэс закрыла лицо рукой, чувствуя, что на нее накатывает приступ неудержимого хихиканья. - И-извините, каймей. Я з-забыла... Из г-головы совсем вылетело, после вчерашнего...
- Тебе смешно?! Мне смешно не было! - процедил каймей, обращаясь почему-то к Старику. - Когда, интересно, ты запомнишь телефон транспортной службы?! Не мой, Лиор - транспортников! И начнешь наконец прилетать во вменяемое время на нормальных кораблях, а не в три часа ночи на грузовике, швартующемся неизвестно где! Мне нечем больше было заняться, как до утра решать твои проблемы, а потом еще идти на это...
Следующее предложение, сорвавшееся у каймея с языка, повергло Таэс в шок. Почти не напускной - нет, предположить, что взрослый, явно воевавший мужчина таких слов не знает, было сложно. Но... Вслух. Трехэтажным матом. От каймея.
Который даже нотации читает хоть и так, что уши закладывает, но чуть ли не в великосветских выражениях...
От шока она даже не разобрала, о чем шла речь. Кажется, все о том же совещании, на котором так "любили" Съерру. Видимо, одним Съеррой дело не обошлось...
- Понял-понял, - Старик замахал свободной рукой, прерывая этот шедевр портовой лексики. Выразительно показал глазами на Таэс. - Мы пойдем. Заказ обсудить и все такое. Я к тебе зайду вечерком - тогда и обсудим твои впечатления. Кстати... - блеклые глаза с неподдельным интересом окинули ее фигуру взглядом. - У меня тут появилась очень интересная идея относительно нашего визитера... Потом расскажу.
Реакцию каймея девушка заметить не успела - ее по-хозяйски ухватили за талию и резво поволокли "на выход", она едва успела пролепетать "До свиданья, фарр". Снова начавшего хныкать ребенка пришлось опять взять на руки.
- Слушай, у тебя есть парик?
- Что? - она оторопело уставилась на северянина. - Отвали от меня, престарелый фетишист! И прекрати пялится на мой... на мою...
- Грудь, котик, это называется "грудь", - он бросил на Таэс безмятежный взгляд. - Нет, мне, конечно, приятно, что ты рассматриваешь меня в таком качестве, но давай останемся друзьями. Я как-то больше предпочитаю хрупких нежных дев, - он задумчиво посмотрел на предмет разговора и добавил: - Да и размер у тебя маловат.
Таэс рыкнула - с ребенком на руках треснуть нахала между глаз не представлялось возможным, поэтому она ограничилась тем, что с гордым молчанием рванула вперед, оставляя охотника далеко позади.
- Ну, так есть или нет? - поинтересовались за ее спиной. Таэс обернулась - эта зараза догнала ее без особых усилий.
- Нет у меня никакого парика! - рявкнула она. - А ты сейчас дождешься, что я плюну на субординацию и повторю подвиг этой снулой рыбины. Кстати, я думала, он и слов-то таких не знает.
- Что, правда?... Тогда тебя ждет много сюрпризов, котеночек.
- А кто это у нас такой симпатичный? Смотри, как бегает.
Таэс сидела в углу крошечной палаты в медкорпусе и наблюдала, как белокурый мужчина с добрыми, глуповатыми глазами, улыбаясь до ушей, воркует с тощим рахитичным малышом - запустил в коробку из-под лекарств какой-то пушистый комок на колесиках... И, пока ребенок, сосредоточенно наморщив лоб, пытается ухватить "бегающего" обеими руками, он, едва заметно касаясь, ощупывает голову, плечи, проверяет уши, водит сканером вдоль позвоночника. Все это - одновременно, и так, что мальчик даже не морщится. Даже когда тонкая игла забирает кровь на анализ.
Таэс наблюдает за этой парочкой и улыбается - от одного вида отпускает напряжение безобразно начавшегося дня. Умеет же...
- Янош... У тебя есть дети?
- А? - он оборачивается, ласково потрепав малыша за ушко.
- Дети. Родные, я имею в виду.
- Ну... - он сосредоточенно почесал за ухом - уже своим. - У охотника ведь не может быть детей, так?
- О боги, - протянула Таэс, закатывая глаза. - У тебя, не у охотника. Сомневаюсь, что ты спрессовался из духовных частиц. Хвост на отсечение даю, родители у тебя есть - значит, могут быть и дети, так? Причем, судя по твоему поведению - либо целый выводок малышни, либо ни одного.
- У тебя нет хвоста, - он щелкнул ее по носу. Усмехнулся: - И - не угадала. Хотя я понял, откуда такой вывод, - он помолчал, наклонил голову к плечу, наблюдая, как мальчик, наконец поймавший пушистый комок, начинает старательно разламывать его на части. - У меня есть сын. Старше тебя, хоть и не намного - по нашим, конечно, меркам.
- И где он? - не удержалась изумленная девушка. Она понимала, что Нерхаре много лет, как бы он не выглядел - быть может, куда больше, чем она вообще могла себе представить, но почти взрослый сын...
- Не знаю, - легкомысленное пожатие плеч. - Где-то... - он замолчал.
- Там?...
- Может быть. Не знаю...
- А... Ты вообще... никак... Ни с кем оттуда...
- Мои соотечественники не слишком жаждут со мной общаться. Я с ними - тем более, - он весело улыбнулся. Слишком весело.
Таэс коротко взглянула ему в лицо и отвела глаза. Взгляд уперся в разломанную игрушку.
- Опять! Ему что в руки не дай, сразу же начинает рвать. Как-то мне не по себе становится от таких наклонностей.
- Это нормально - для мага Смерти, - Нерхара бросил на нее удивленный взгляд, будто Таэс сморозила невероятную глупость. - Он просто хочет понять, что это, из чего сделано и как работает... Я помню, что религиоведение вам не преподавали, как и теорию нестихийных магий, но не знал, что все настолько запущено... Смерть единственная из Звезды заведует знаниями. А из магов Смерти чаще выходят ученые и инженеры, чем те, кто действительно может управлять мертвыми.
- Но каймей сказал... Призраки по ночам... Дохлые птицы...
- Слушай его больше. Вот то, что этот молодой человек попытается отвинтить тебе что-нибудь от термостата или расковырять все под руку подвернувшиеся игрушки - это я тебе гарантирую. А дохлые птицы... Если у него и хватит на это сил, то не сейчас. Еще лет двадцать можешь спать спокойно. А теперь иди - у нас тут еще куча процедур, а ты на занятия опоздаешь, - он запустил в коробку что-то матово-черное, беспорядочно тыкающееся в стенки, и наклонился к ребенку: - Мама у нас скоро придет, а мы пока еще кого-нибудь поймаем...
Таэс вяло кивнула, и, видя, что ее уход уже не вызывает истерики, как десять минут назад, пошла на занятия. Одно то, что в медкорпусе она наткнулась именно на Нерхару, а не какого-нибудь старшего врача, ничего не понимающего в детях, определенно было провидением божьим.
Из корпуса она вышла как в тумане - начала зверски болеть голова. Чуть ли не у ворот полигона вспомнила, что на ней надето, сломя голову понеслась переодеваться - и, конечно, опоздала. У ворот ее встретил каймей - то ли проверял наличие формы, то ли наконец вспомнил, что выпускные экзамены на носу, то ли просто проходил мимо - и наорал так, что зазвенело в ушах и посинели от жуткого холода губы.
Нет, что вы, ученики ничего не слышали - только ее обожаемое начальство умеет орать в полголоса. Сомнительно даже, что слышал вежливо топчущийся поодаль смутно знакомый парень-сол. Голова уже не просто болела - она раскалывалась, может быть, поэтому Таэс не только не рассмотрела уже виденную черную форму, но и не поняла, что именно здесь делал в такой компании каймей. И то, что сама Таэс, как и выпускные экзамены, к этому не имела ни малейшего отношения.
Если с первым потоком удалось отмучаться почти без потерь, от второго ей захотелось завыть и начать биться головой о стену. Еще очень хотелось найти каймея и пересчитать ему все зубы, даже если это будет последнее, что она сделает в этой жизни.
Ее группа, теперь уже ее. Можно сказать, личная.
Эти чертовы дети не знали ничего - рукопашного боя в том числе. Плюнув на стоящую в расписании дисциплину, Таэс начала выяснять, чего они не знают еще. Час был посвящен прикладным предметам, еще полтора - теоретическим.
Закрывая ворота за пришибленными, перепуганными детьми, бредущими к казармам, она чувствовала себя восставшим из могилы умертвием. В конце тоннеля, безусловно, был свет - но именно что от приближающегося поезда, а не чего-то другого.
"Я сопру у Старика его ствол и застрелюсь".
Что было дальше, Таэс помнила смутно - благо, оставшийся поток был выпускным и сам мог о себе позаботься. Сил не оставалось никаких, паника застряла в горле и не отпускала.
Нерхаре хватило одного взгляда на ее лицо, чтобы выставить из палаты.
- Завтра перед отъездом попрощаешься. Я сегодня без тебя разберусь.
Уже идя к "городским" воротам, она нацепила на ухо переговорник, набирая номер Ноа - тот не отвечал. Занятий у него сегодня нет, опять пошел по бабам... Напоследок.
Таэс рыкнула, зло, почти отчаянно. Секунду постояла на месте, а потом резко развернулась, вернувшись в раздевалку. Вытряхнула из пакета недавно сложенный туда ворох тонкой ткани, одной рукой сдергивая с себя форму, и начала быстро переодеваться.
Напоследок... У них каждый раз - последний по умолчанию. Всегда, всегда... А она - дура, которая непонятно чего ждет. Эти бездарные дети, за которых у нее снимут голову через десяток лет, потому что осилить такое - не в человеческих силах; это кидающееся в крайности Зеркало, которое неизвестно, куда несет - и куда вынесет уже через несколько месяцев; этот кобель гулящий, абсолютно правильно берущий от жизни все - пока есть время, в конце концов, уже завтра его может не остаться... Эта чертова безысходность, эта чертова невеста, которую никогда не видела Таэс, и чертова свадьба, висящая над ними чуть ли не полтора десятка лет. В любой момент Андриса могут отозвать назад, десять лет ведь уже прошли.
Напоследок...
Таэс одернула курточку и посмотрела в зеркало.
Сколько можно жить будущим - которого нет?
Мужчина в белом лабораторном халате, накинутом на плечи, стоя у окна, провожал глазами бегущую к проходной девичью фигурку. Расстегнутая куцая курточка хлопала полами на ветру.
Девушка коротко кивнула дежурным и вылетела на городскую улицу, скрываясь в начинающейся метели.
"Замерзнет", - мелькнула короткая мысль. Он обернулся, бросив короткий взгляд на сопящего на кушетке ребенка. Успокоительное действует хорошо - даже слишком, надо бы еще протестировать на чувствительность к основным препаратам...
Препараты в соседней комнате - конечно, он и так все помнит, но на всякий случай...
Широкими шагами он выходит, тихо прикрывая дверь. Пальцы автоматически пробегают по подставцам и контейнерам, водят по этикеткам, губы машинально проговаривают список в алфавитном порядке.
"А... Ты вообще... никак..." - некстати всплывают в голове спотыкающиеся, неровные фразы.
"И где он?"
Смешной маленький котенок, если бы он сам об этом знал... Если бы... Хотелось верить, что ничего не изменилось. Что все хорошо, а другой такой же смешной, хоть совсем и не котенок, просто занят, оттого и не приходит больше - здесь слишком медленно течет время, потому так долго...
Только почему-то в голову уже который десяток лет лезет совсем другое. Что его просто давным-давно нет в живых, вот и все.
Очередной пузырек выскользнул из пальцев. Впрочем, его поймали на лету.
А может...
Пальцы быстро, пока не успело одуматься сознание, очертили круг. Ладонь хлопнула посередине - тонкая ткань пространства начала осыпаться жухлыми клочьями.
С той стороны пахнуло жаром, горячий ветер рванулся в лицо. Он закрыл глаза, просто дыша - вспоминая, как это: дышать, а не проталкивать в легкие тяжелый, густой от водяных паров воздух. Ветер той стороны легок, как порох, и так же сух. Он пахнет жаром затухающего костра и коричневых острых специй - они горят яркими зелеными язычками... У него запах марева над раскаленной, вязко текущей землей с примесью серого тысячелетнего пепла.
Здесь ничего не имеет запаха - даже медленно наливающийся багрянцем перед ковкой металл. А там...
Серые глаза медленно открылись. Ветер трепал белокурые волосы, перегоняя песчинки за неровной рамкой Лица Мира. В десяти шагах впереди тонули во мраке Врата.
И вы все те же. Все так же уходите в бесконечность, на ваших створках все так же расцветают траурные цветы.
На одной из белых каменных статуй стражей Врат, той, что слева, правда, откололось голова, да и все остальное покрыто трещинами, но разве это важно...
Рука поднимается сама - и тянется туда, где этот ветер, туда, где небо никогда не бывает неуютно-синим - оно всегда цвета золота, меди и алого шелка, где побелевшие от жара камни умеют петь, где...
Кончики пальцев вспыхивают жгучей болью - он отдергивает руку раньше, чем кожа начинает дымиться.
Значит, чуть позже.
Пальцы сжимаются в кулак.
В окно видно садящееся солнце, небо в клоунских разводах лазурного и - почему-то - ярко-желтого, и кусок серого, закатанного в бетон плаца. Старик с интересом посмотрел вниз - из кабинета каймея открывался дивный вид на проходную. Вот пробежал, будто подстреленный, Ноа.
Северянин усмехнулся. Свидание накрывается, как пить дать. А Ватайн все говорит. Уже минут десять говорит, совершенно не смущаясь отсутствием ответных реплик. И будет говорить еще минут сорок, кто бы сомневался. А может, весь час... или полтора...
Нет, он все правильно говорит, но как же ему уже опротивела политика высокого полета... Триста лет Роу с завидным упорством втаскивает его в свои княжеские интриги, и Ватайн туда же. Неужели нельзя отдохнуть несчастному пророку?...
Он вытянул шею, заметив Таэс, пролетевшую мимо проходной еще быстрее, чем брат. И все в том же костюмчике... Видимо, решила, что два раза за одно выговор делать не будут.
Кстати, о выговорах.
Он обернулся и, прервав на середине монолог о грядущем конце света для Ширра-не и его главы лично, поинтересовался:
- Надеюсь, она тебя терпеть не может?
- Кто? Императрица? - раздраженно бросил каймей. - Ты вообще слышишь, о чем я говорю?
- Морой-младшая, - Старик тяжело вздохнул и скрестил руки на груди. - Венсен, проблем со слухом у меня нет. Но это все сидит у меня уже в печенках и даже глубже. Давай я сначала разгребу то, что на меня повесил мой официальный патрон, а потом выскажу свое видение всего этого кошмара, хорошо? И да - я тоже считаю, что это полный мрак. Более того, у меня даже есть мысль, как все это провернуть с минимальными потерями...
- О боги, - каймей с размаху уселся в собственное кресло, переплел пальцы и уткнулся в них лбом. Пробормотал: - С меня снимут голову, если не приведи боги что-нибудь пойдет не так, а ты думаешь о всякой ерунде...
- Да ладно тебе. В конце концов, еще две недели у нас есть. За две недели мир может сойти с оси, так что расслабься. Коронованные особы никогда не отличались постоянством, может и пронести, - он сунул в рот "юлу" и безо всякого удовольствия затянулся: - Так как?
- Да, - не поднимая головы, отрешенно проговорил Ватайн. - Ненавидит всей душой, можешь быть доволен. А что - прогноз без изменений?
- Ага, - тлеющий кончик "юлы" описал правильный круг. - Где-то мы, видимо, выбрали не ту тактику. Не меняется, хоть тресни. Нет, я верю, что ты старался, но... Я начинаю думать о том, что этой белобрысой гадине стоит все же сказать, в чем дело. Авось скорректирует ее в нужном направлении.
- Что тебе вообще до этой девочки? Любовь нагрянула? - поинтересовался каймей. Охотник посмотрел на него недоуменно и расхохотался.
- Ватайн, я похож на педофила? К твоему сведению, она и сейчас несовершеннолетняя, а уж десять лет назад... Нет, - он покачал головой и резко посерьезнел. - Я это тогда говорил, и сейчас скажу. Посмотри на себя в зеркало, когда один. И потом скажи, что увидишь у себя в глазах, - он затянулся и жестко сказал: - Ты до сих пор не пустил себе пулю в лоб только потому, что на тебе висит Ширра-не, которую Шион пока не потянет. Ты уже давно там, на той стороне, и совсем не потому, что некромант. И нет у меня никакого желания видеть еще одного не безразличного мне человека, доведенного до такого же состояния.
- Такого же? - бесцветно отозвался Ватайн. - Даже лестно. Но - сомневаюсь.
- А ты не сомневайся, - огрызнулся Старик. - И напрягись, будь добр, тебе это все равно ничего не стоит.
- Даже так? - он поднял на него спокойный взгляд. - Извини, быть большей сволочью даже ради тебя я просто не в состоянии.
- Можно подумать, ты прилагаешь к этому какие-то особые усилия. Характер у тебя поганый от природы.
- Зато у меня нет склонности к моральному садизму. Я мало того, что веду себя, как последняя скотина, я себя ей и чувствую. Когда-нибудь мне это надоест. А на днях ко мне подошел Съерра и в лоб спросил, что за хрень я творю, за что конкретно гноблю несчастного ребенка уже который год, и не пора ли мне лечиться.
- Рассказал?
- Лиор, он мой напарник. Пусть и бывший. От него сказками не отговоришься, так то пришлось.
- Ну и?
- Назвал мягкотелым идиотом, который не может тебе отказать. Сказал, что мы оба маемся дурью в особо идиотской ее форме. Под конец предложил выслать ее на периферию, если это такая проблема.
- Не выход. Выслать - на сколько? Если только на всю жизнь.
- Ее - или мою?... - мужчина выудил из кармана "юлу" и, не дождавшись ответа, тоже закурил. - Так что там у тебя за идея? Только вкратце, ради всех богов, у меня с информатором встреча через два часа.
- Ааа... Ты там осторожнее - наверху очень не любят господ слишком осведомленных. А ты тут такую шпионскую сеть развел...
- Не больше, чем мне нужно для работы. Спокойной и безопасной. Или ты думаешь, нас никто не трогает по доброте душевной? Ну, или почти не трогает, - добавил он под насмешливым взглядом северянина. - И?
- Тебе эта девочка никого не напоминает? - внезапно спросил он. - Если ее нормально одеть, вроде как сегодня. И нацепить парик, пожалуй.
Мужчина молча посмотрел на него. Старик замахал руками:
- Помимо очевидного, я имел в виду.
Тот пожал плечами:
- Напоминает, почему нет. Но я бы не сказал, что этот бред модельера можно назвать "нормальным".
- Венсен, я боюсь спросить... нет, не когда ты выходил за периметр - как минимум пару раз в неделю осведомители тебя за него вытаскивают, я думаю... Но когда ты последний раз смотрел на... гм... гуманоида женского пола моложе пенсионного возраста? И обращал внимание, что сейчас носят девушки. Нормальные, гражданские девушки, у которых нет косой сажени в плечах, мышц, как у мужиков и армейских ботинок в гардеробе. Довожу до твоего сведения, что точно так же. Хотя нет - они юбки носят, представляешь? С во-о-от такими разрезами и бахромой. А еще сейчас в большой моде платья с эффектом "радуги" и верхом из двух ленточек. Последний писк в самых модных клубах. И это еще весна не началась - а летом что будет...
- Я даже не буду спрашивать, откуда ты все это знаешь, - устало поинтересовался Ватайн. - Просто хотелось бы знать, зачем это знать мне.
- Затем, что норма - это то, что в магазинах продается, а не выдается со склада, благонравный ты наш. А я просто смотрю по сторонам, когда хожу по улице, только и всего.
- Хорошо, - он поднял руки в знак сдачи. - Если ее одеть, как шлюху... прости, нормально... И добавить парик, а так же, насколько я понимаю ход твоих мыслей, как следует оштукатурить... то есть накрасить... получиться достаточно похоже на шенну в период размножения. Правда, на очень неудачный экземпляр.
- Ватайн, у меня складывается впечатление, что ты ее не любишь на самом деле. Почему неудачный? Вполне симпатичная девочка.
- А должна быть ошеломляюще красива, чтобы тянуть на шенну. Она симпатичная, Лиор. Но только и всего. И то... Можем разобрать по пунктам, если хочешь. Фигура. Ты наблюдаешь здесь изящные хрупкие плечики и тонкие руки?... Она охотница, со всеми вытекающими, которые ты так красочно описал. Далее, лицо. Ты их вместе с Ноа видел? Если нет, посмотри. И сравни - уверяю, разница почти не заметна. Она похожа на парня, Лиор, смазливого, но тем не менее. И последнее. Сам прекрасно знаешь, что в шенне главное - притягательность... определенного рода. У Ноа это есть - у нее нет. Совсем. И если не появилось до сих пор, видимо, не появится в принципе.
- Ну хорошо, - северянин вздохнул и помолчал, обдумывая аргументы. - Во-первых... Ты вообще понял, почему у нее концертный костюм с рукавами? Потому что она в курсе своего сложения, поверь мне. Нацепим какую-нибудь курточку и сойдет... Вырез пониже - и никто на ее руки и смотреть не будет, жаль, в этом плане до шенны она тоже навряд ли дотянет... Но уже близко. А на мальчишку она похожа, потому что коротко пострижена. Парик и косметика делают с женщинами чудеса, это факт. С третьим пунктом проблемы, тут не поспоришь - роковая соблазнительница из нее, как из меня звезда балета... Но, ты знаешь, я не думаю, что наш гость так уж хорошо разбирается в шеннах. Сойдет и то, что можно слепить из подручных средств... И кстати, - он сощурился. - О Ноа... Ты мне подал одну очень интересную мысль... но это потом.
- Лиор, я допускаю, что уже плохо соображаю после всей этой нервотрепки... Но зачем вообще нам шенна?
- Да, мальчик мой, ты определенно переработал, иначе ухватился бы за этот подарок судьбы быстрее меня. Значит, слушай...
- Таэс?...
Открывший дверь Андрис выглядел не просто удивленным ее визитом. Такое выражение лица заставляло заподозрить о наличии любовницы в шкафу, если бы речь шла о муже.
Когда речь шла о Андрисе, подобное говорило о чем-то другом, и, возможно, гораздо более неприятном.
Таэс нахмурилась, улыбка сбежала с лица.
- Я не вовремя? У тебя там... гости? - вполголоса спросила она. "От отца", - это не прозвучало, но они оба понимали, что она имела в виду.
- Нет, что ты, - шейр сделал шаг назад, пропуская ее в прихожую. - Проходи.
Девушка расправила плечи и решительно вошла. Сколько можно, в конце-то концов?...
- Хорошо, что ты пришла. Знаешь... нам надо поговорить, - сказал он, закрывая дверь и оборачиваясь к ней. Его голос звучал странно глухо, и уже по одному этому она могла бы определить, что он сейчас скажет. То же, что и всегда - слышанное десятки раз. Но Таэс не дала сбить себя с изначальной мысли - решимость и так таяла с каждой минутой, подменяясь трусливым желанием снова оставить все на откуп случаю, и ждать, ждать, ждать...
- Да, нам действительно надо поговорить, тут ты прав, - перебила она. - Андрис, я уже большая девочка, честно. Когда ты наконец поймешь, что, когда тебе придется уехать, я не сброшусь с крыши небоскреба? Не имею понятия, что тебе наговорил Ноа, но прекрати оберегать меня от всего на свете - и от себя в том числе! Ладно, я готова смириться с тем, что мы вместе не навсегда, но почему это "не навсегда" мы не можем использовать на всю катушку - и быть счастливы? Пусть на день, на неделю! Мне больше может и не понадобиться - да меня могут убить даже завтра, а мы десять лет занимаемся полнейшей ерундой! И вообще, - Таэс перевела дух, стягивая куртку и аккуратно вешая ее на крючок. Резко обернулась: - Ты в курсе, что меня повысили? Я хочу поздравление и подарок!
- Какой?... - тихо спросил Андрис, глядя на нее слегка расфокусированным взглядом. Ну еще бы - соблазнительница из нее, может, и хреновая, зато тактик она хороший. И две расстегнутые пуговички на и без того не самой скромной кофточке безусловно попали в категорию верного тактического хода. - Таэс, мне это не кажется хорошей иде...
- Дама настаивает, - она приподнялась на цыпочки, и, ухватив за воротник попытавшегося отстраниться Андриса, поцеловала сама.
Она не видела, как сжимались в кулаки чужие руки, до боли впиваясь ногтями в ладони - только бы не поддаться, не утратить ясность мысли.
Андрис знал, что поступает мерзко, но держаться уже не мог, уже в который раз пожалев, что не сделан из стали, а еще лучше - из цельного куска льда.
Можно было держаться, представляя лицо отца, считая ромбы на обоях, когда она на другом конце комнаты. Но рядом... Так близко...
Стоять, вдыхая одуряющий запах, страстно желать - и не сметь коснуться...
- Ты меня любишь?...
Ее грудь вздымается, она часто дышит, губы влажно блестят, а в глазах... Сколько можно, в конце-то концов?!...
Когда ее внезапно обнимают, прижимая к себе так, что трудно вздохнуть и начинают целовать - жадно, как пьет воду потерявшийся в пустыне, Таэс облегченно вздыхает.