Тот факт, что шинель оказалась на плечах Достоевского, стал для Тургенева с Виардо совершеннейшим потрясением! Они не могли в это поверить и некоторое время ошарашенно смотрели на Фёдора Михайловича, который с видом довольного жизнью человека шёл по Невскому проспекту. В их головах стремительно проносились взбудораженные мысли, пытавшиеся выстроить наблюдаемые факты в логическую цепочку, порождая версии самого фантастического характера. Первой отошла от шока Полина. Тормоша несчастного Ивана Сергеевича, не пришедшего ещё в себя окончательно, она быстро говорила, перемешивая французские слова с русскими ругательствами, что надо как можно быстрее выяснить как драгоценный артефакт оказался у этого оборванца и далее действовать по обстоятельствам.
- Давай сейчас за ним. Нельзя упускать его из виду, - закончила она.
- Езжай, братец, вон за тем господином в канцелярском пальто, - сказал Тургенев извозчику. В голосе у Ивана Сергеевича чувствовалась неуверенность, будто он, преодолевая внутреннюю борьбу, делал то, чего в глубине души делать не очень то хотел. Но всё же делал, раз Полина того желала, как, впрочем, это постоянно у них и случалось.
Началась слежка, похожая на погоню. Виардо сидела, откинувшись на спинку каретного кресла, хмурясь и сосредоточенно думая. Периодически она приподнималась и цепко смотрела на идущую впереди худую фигуру Фёдора Михайловича, будто желая из одного внешнего вида вызнать какие-то важные подробности. Тургенев же вскоре впал в состояние глубокой отстранённости. Желая уйти от дискомфорта гнетущих моментов реальности, он невольно ушёл мыслями в милые сердцу леса, включив режим охотника. И вот он уже шёл с ружьём по диким дебрям, высматривая добычу. Достоевский, которого он подсознательно не упускал из виду, представился его, ушедшему в охотничьи фантазии, сознанию небольшим пушным зверьком, снующим по дереву меж ветвей. И ещё будто сопровождавший Ивана Сергеевича егерь начал ему говорить о том как, значит, удачней подстрелить добычу, не повредив, по возможности, ценную шкурку. "Да, - согласился мысленно Тургенев с егерем, - важно, чтобы шинель осталась в целости," - и потянулся за спину за воображаемым ружьём, предполагая целиться, по возможности, в голову.
Тут Фёдор Михайлович как раз остановился возле ресторации и, немного подумав о чём-то, зашёл туда.
Карета тоже остановилась. Тургенев пришёл в себя и ужаснулся своим мыслям. Он обхватил голову руками и начал раскачиваться из стороны в сторону, причитая "Боже мой!, Боже мой!" Потом в порыве чувств обратился к Виардо: "Послушай, Полина! Давай бросим всё это! Право же, уедем обратно в Париж. Ну её, шинель эту. Ничем хорошим это не закончится! Ты знаешь, какое видение мне сейчас было!? Я, представь себе, шёл по лесу..."
- А ну прекрати истерику, Ваня! - оборвала его Виардо. Тургенев замолчал, но продолжал раскачиваться из стороны в сторону, всхлипывая и неразборчиво причитая о своём.
Виардо некоторое время кусала губы, со злым презрением глядя на Ивана Сергеевича и лихорадочно обдумывала, что делать дальше. И похоже придумала.
- Послушай, Ваня, - сказала она, нежно улыбаясь и гладя Ивана Сергеевича по спине. - Мы ведь не собираемся делать ничего плохого. Вот смотри. Достоевскому эта шинель досталась скорее всего случайно. Нам пока неизвестно как именно. Так ведь? Возможно, он вообще не знает даже, что это за шинель. На аукционе он купить её никак не мог. Он человек бедный. Все об этом знают. Он ведь всем своим знакомым каждый раз постоянно про это говорит, когда про две тысячи рублей поминает, которых ему постоянно не хватает. Вот мы ему их и дадим. Взамен на шинель. Можно и больше дать. И все останутся довольны. И потом, нельзя же доверять ему такую ценнейшую вещь. Он же будет с ней крайне неаккуратен, будет наверняка шляться в ней по всяким злачным местам, будет, не снимая, спать в ней, топоры будет в ней носить, по своему обыкновению. И быстро сносит до дыр или вообще в карты проиграет. По любому будет лучше, если шинель окажется у нас. Ну же!?
Тургенев с благодарным восторгом посмотрел на неё, закивал головой, говоря "да, конечно, да!" и кажется совершенно отошёл от терзавшего его переживания. Полина самодовольно-снисходительно улыбнулась и потрепала Тургенева по щеке, сказав: "Малявочка ты эдакая!". Тут Тургенев совсем кажется потерялся от такого непривычной благосклонности и начал в полном смущении мычать что-то нечленораздельное, хаотически несуразно дергая двигать руками и головой. "Блин, переборщила!" - подосадовала на себя Виардо.
А ну соберись!" - строго приказала сказала она. - Пойдём!
Они вышли и направились к ресторации, велев извозчику ожидать их.
"А может ну его, Ваньку этого? - подумала вдруг Виардо. - Тряпка ведь, ничтожество, глупый. Оно, конечно, по своему хорошо, что управлять легко, но ведь не настолько же. А Фёдор смотрелся бы со мной может и получше даже, повыгодней. Простоват он, конечно. Босяк, le kloshard. Но это ничего. Отмыть, побрить, приодеть, и вполне нормально будет. А потом сила шинели сделает своё дело. Я уж прослежу и поспособствую. И, кстати, золотой узор тогда на шинели другой надо будет сделать. Побрутальней. И перстень пушкинский у Вани для Фёдора забрать, а самого его в денщики к Фёдору. Да, определённо Фёдор будет лучше. Надо только, чтобы он запал на меня. Ну, с этим уж мы как-нибудь...
У самых дверей заведения, Полина вытащила из своего редикюля зеркальце и осмотрела себя. "Норм", - сказала она и глаза в отражении аглицкого стекла засверкали ей в ответ злобно-весёлыми огоньками уверенной в своих возможностях женщины, делая её также схожей с берсерком перед решительным сражением.
![[]](/img/s/shumkow_maksim_wiktorowich/wstrechisdostoewskimsluchajwchajnojchastx3/6muupct3vna_nowyjrazmer.jpg)
![[]](/img/s/shumkow_maksim_wiktorowich/wstrechisdostoewskimsluchajwchajnojchastx3/x07c_cek3as_nowyjrazmer.jpg)
![[]](/img/s/shumkow_maksim_wiktorowich/wstrechisdostoewskimsluchajwchajnojchastx3/zwdboh7tf34_nowyjrazmer.jpg)
![[]](/img/s/shumkow_maksim_wiktorowich/wstrechisdostoewskimsluchajwchajnojchastx3/0ddcolns-by_nowyjrazmer.jpg)