Шушаков Олег Александрович : другие произведения.

Горошина для принцессы 2 часть 10 глава

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Он должен с ней развестись! Неужели она не понимает, что это совершенно необходимо сделать! Срочно! Немедленно! Иначе он окончательно сойдет с ума!.. Пока он был в Монголии или в Чите, а она в Петрозаводске, это было еще не так страшно. А теперь, когда она жила со своим Вениамином Абрамовичем всего лишь за стенкой, он совершенно извелся! Не спал и не ел. А с вечера до утра, опустив голову, бродил и бродил по безлюдному берегу, по пустынному парку, по холодному унылому городу Сочи... Шел дождь со снегом... Ненастным утром. Или вечером... Владимир этого не знал. Ему было все равно. Он брел по сумрачному парку неизвестно куда, неизвестно зачем...
  Глава десятая
  
  Снежка плакала всю ночь.
  Плакала до тех пор, пока не кончились слёзы. Но и после этого её плечи ещё долго сотрясались от беззвучных рыданий...
  Сначала она плакала, забившись в какой-то тёмный закуток. Не то кладовку, не то бытовку... Вообще-то это была гладилка. Но это было не важно.
  Ничего уже было не важно!
  Потому что она видела всё! И сама убедилась в его предательстве. Воочию!.. Она сама видела, как он шёл под руку с этой женщиной! Такой красивой! Словно заграничная королева! Или герцогиня. Которая смотрела на него так... Так... Словно хотела его проглотить! А он! Улыбался ей!.. Предатель!
  Снежка просто заливалась слезами.
  Она знала! Она знала!! Она знала...
  Что не надо было ходить на эти дурацкие танцы! Что не надо было приезжать в эти Сочи! Что не надо было...
  Уходить от Владимира.
  А он! Сошёлся с этой! Герцогиней. И улыбается ей! Обнимает её! И, конечно, целуется! И ходит под ручку. Словно она его жена!
  А она никакая ему не жена!! А всего лишь любовница! Потому что это она, Снежка, его жена! Он сам говорил ей, что она его любимая жена!
  А сам! Взял и бросил её! И ушёл к этой!.. Предатель!
  Снежка сжалась ещё сильнее и заплакала ещё горше, сидя на полу и уткнувшись лицом в коленки.
  Она так любит его! Всё время думает о нём! Жить без него не может!
  А он! Танцует сейчас с этой! Другой!.. А может, уже увёл её к себе. И обнимается! И целуется! И... И...
  Внезапно у неё перед глазами возникла страшная картина. Владимир и эта женщина! В кровати! Их обнажённые тела сплелись в тугой узел...
  Снежка помотала головой, отгоняя ужасное видение!
  Нет!! Он не может так поступить! Ведь, это всё неправильно! Ведь, это она, Снежка, любит его! Ведь, это она - его жена! Она! А не эта...
  'Если хочешь, мы можем завтра же оформить развод'.
  Господи, она совсем забыла! Они же договорились встретиться завтра, потому что он хочет с ней развестись! Чтобы жениться на другой!
  Ну, уж нет! Не бывать этому!
  Снежка вскочила... А потом медленно опустилась назад.
  Что?! Ну, что она может сделать?! Если он решил с ней развестись. Не дать ему развода?! Ведь, она сама ушла от него! Сама! Как дура...
  Но, ведь, она не этого хотела! Вовсе не этого!
  А чего?
  Это не важно. Ничего уже не важно... Потому что ничего уже нельзя исправить. Снежка встала, подошла к раковине и умылась.
  Зато у неё есть Егорка! И папа...
  Она пришла в номер. Покормила малыша. Спела ему песенку. А когда он заснул в своей колясочке, разделась и легла.
  В холодную, одинокую постель.
  Она накрылась одеялом. Сунула голову под подушку. И снова заплакала. Беззвучно. Чтобы не услышал Егорка.
  Чтобы никто не услышал! За этот год, такой тяжёлый и трудный, Снежка научилась плакать так, чтобы никто не видел её слёз. Чтобы никто не догадался о том, как ей плохо...
  Владимир долго стоял у двери триста десятого номера. Он стучал несколько раз. Но дверь так и не открылась.
  Наверное, никого нет дома. Наверное, счастливое семейство прогуливается сейчас в парке. А разводы и свадьбы могут подождать!
  Что же делать?!
  Когда они танцевали вчера со Снежкой, в какой-то момент он напрочь позабыл о том, что она от него ушла. Ему даже показалось, что она по-прежнему любит его... Что она по-прежнему его жена. Его любимая... Его единственная.
  И Владимир на мгновение обрёл свой потерянный рай. А когда она сказала, что приехала в Сочи вместе с Левиным и живёт здесь с ним, всё рухнуло! И он вернулся в свой персональный ад. Который навсегда.
  Владимир постучался ещё раз и ушёл...
  Снежка почувствовала его шаги ещё тогда, когда он только поднимался по лестнице. А потом долго-долго шёл по мягкой ковровой дорожке по коридору.
  Он остановился возле её номера. И постучал.
  И всё замерло у неё внутри!
  Владимир постучал ещё раз. И ещё. И снова...
  Но она не открыла. Даже не пошевелилась. А так и стояла у самой двери. Закрыв ладошками лицо.
  А когда он повернулся и ушёл, упала на кровать и горько заплакала.
  Как он мог?! Как он мог так с ней поступить?!
  Сначала это ужасное письмо... Которое Снежка носила в кармашке, хотя никогда больше не перечитывала.
  Потому что и так помнила наизусть!
  А теперь эта женщина! Такая красивая! Такая хищная! Как акула! Нет, как ядовитая змея!.. Отняла у неё Владимира, вцепилась когтями и никак не может им насытиться! Даже слепо-глухо-немой бы догадался, что она его безумно хочет! Аж слюнки текут! А он ещё ей улыбается!.. И, конечно же, целуется! И ласкает по всякому!.. Вместо Снежки!
  Потому что она дура! Дура набитая!.. Сама отдала мужа другой женщине! На блюдечке поднесла!
  А он и обрадовался! Развестись решил! Чтобы потом жениться на этой хищнице!
  Господи, ну, зачем она только согласилась ехать в Сочи...
  В двадцатых числах сентября Вениамина Абрамовича призвали в армию. И он уехал. А Снежка пообещала его ждать. И выйти за него замуж. Когда он вернётся.
  А что ещё она могла ему сказать?! Ведь, он не на пикник отправился! А в армию! Может, даже на войну!
  Потому что эти войны никак не кончались! То Испания, то Хасан, то Халхин-Гол! Одна не успеет закончиться, как тут же начинается другая! Теперь, вот, освободительный поход на Западную Украину начался. Нет, всё понятно и, ясное дело, надо помочь братскому народу и освободить его от белополяцкого ярма и панской неволи! Но на войне стреляют не из рогаток, а из винтовок и пулемётов! И пули всегда находят в кого вонзиться...
  Когда баба Таня узнала, что Снежка согласилась стать женой её ненаглядного Венечки, то сразу же подобрела. И целыми днями разливалась соловьём, расписывая, как славно они заживут, когда Венечка отслужит и вернётся. И какую весёлую свадебку они сыграют!
  А у Снежки в животе холодело при одной только мысли о том, что придётся лечь с Вениамином Абрамовичем в постель! И отдаваться ему каждую ночь!
  Слава Богу, вскоре приехала его тётя из Ленинграда и устроила грандиозный скандал! Она обозвала Снежку интриганкой и обвинила в том, что та прописалась в квартире Венечки и хочет женить глупого мальчика на себе, чтобы заполучить его жилплощадь! С телефоном, водопроводом и канализацией!
  Снежка сначала обиделась, а потом обрадовалась! Только виду не показала. И решила немедленно воспользоваться представившейся счастливой возможностью выйти из игры, сохранив лицо.
  Она действовала умело и решительно.
  Пока тётя Сара и баба Таня орали друг на друга и полоскали всякое грязное бельё, припоминая старые обиды, Снежка сходила в больницу и написала заявление об уходе.
  Её сразу же отпустили. Потому что очень любили.
  А может, не очень, подумала Снежка, и поэтому отпустили так охотно. Но ей это было уже всё равно! И даже на руку!
  Затем она побывала в паспортном столе и выписалась из квартиры Вениамина Абрамовича...
  И зря она так разоряется, сказала тёте Саре Снежка, собирая вещи. Не нужна ей вовсе эта их квартира!
  Тётя Сара поняла, что сгоряча наломала слишком много дров! Но было уже поздно. И Снежка ничего не желала слушать. Пускай тётя Сара теперь сама объясняет дорогому племяннику, почему она выгнала его невесту из его же квартиры. Которую, кстати, теперь обратно забирают в спецфонд. Потому что она служебная!
  Баба Таня тоже перепугалась. И принялась на пару с тётей Сарой уговаривать Снежку остаться. А она показала им паспорт со штампом о выписке, уложила Егорку в коляску, подхватила свой чемодан и отправилась на вокзал.
  Баба Таня и тётя Сара плелись за ней всю дорогу, слёзно упрашивая одуматься. Но Снежка была непреклонна.
  Она купила билет до Ленинграда и устроилась на ночь в комнате матери и ребёнка. И только тогда несчастные женщины поняли, что сделанного не воротишь и заплакали уже по-настоящему.
  В конце концов, Снежка сжалилась над ними. И постаралась успокоить. И пообещала написать, как устроится. Но возвращаться отказалась наотрез! На том они и расстались...
  Спасибо этому дому!
  Тётя Глаша в последнем письме опять звала её в гости. И Снежка решила съездить и навестить её. Для начала. А там видно будет! Может, она, вообще, насовсем в Ярославле останется!.. А может, и нет.
  Приехав в Ленинград, она оставила вещи в камере хранения, а сама с Егоркой отправилась гулять по городу. Она ещё не решила, ехать ли ей в Ярославль сразу. Или же побыть в Ленинграде, который очень любила и по которому сильно скучала. И во Владивостоке, и в Петрозаводске.
  Ничего, попозже решит, что дальше делать. А пока погуляет.
  То, что её могут узнать, Снежку не безпокоило. Златогорского, скорее всего, уже давно расстреляли. А больше она никого не боялась...
  Стояло бабье лето. Тёплое и ласковое. Сентябрьское нежаркое солнце сияло посреди высокого безоблачного неба. Кроны тополей, уже позолоченные, но ещё не облетевшие, тихо шелестели, переговариваясь о чём-то хорошем.
  Они шли по проспекту 25-го Октября. Егорка гугукал, лежа в коляске, и пытался дотянуться до погремушки. А Снежка смотрела по сторонам и вспоминала, как бегала когда-то босиком по этому асфальту. Когда-то давным-давно. Когда ещё была полна надежд, верила в дружбу и любовь. И мир казался ей светлым и прекрасным...
  Дойдя до дома, в котором жила в той, прошлой, жизни, Снежка вдруг решила зайти во двор, посидеть в тенёчке и отдохнуть немного.
  Ничего не изменилось за год. Из под арки доносился шум проспекта, но здесь, внутри, было тихо и уютно. Играли дети. Бродили голуби. Прыгали воробьи. Дворник дядя Вася лениво шоркал метлой, дымя своей противной самокруткой.
  Всё было по-прежнему... Словно ничего и не было. Ни папиного ареста. Ни её фиктивного брака. Ставшего настоящим. Чтобы потом превратиться в воспоминание. Которое она всё ещё не могла стереть.
  Дядя Вася сразу узнал Снежку. Подошёл. Поздоровался. Спросил, как зовут малыша и сколько ему. Подивился, как быстро летит время. Там. За стенами дома. За аркой, которая выходит на проспект.
  А потом сказал, что может прислать супружницу помочь Георгию Александровичу и Снежке прибраться в квартире. Окна помыть. Пыль протереть. И вообще. Потому как 'эти' (дядя Вася не уточнил, кто) безпорядку в ней много тогда понаделали перед тем, как опечатать.
  Пути Господни неисповедимы...
  Если бы она приехала неделей раньше, то, посидев на знакомой скамеечке, вернулась бы на вокзал и уехала в Ярославль к тёте Глаше. А если бы появилась здесь неделей позже, обратно уехала бы туда же.
  Так и не узнав, что её отец на свободе...
  Дело комдива Добрича было отправлено на пересмотр ещё весной.
  Новый нарком внутренних дел Берия, расчистив авгиевы конюшни в своем ведомстве и перестреляв ежовцев, приказал пересмотреть дела оклеветанных ими красных командиров и освободить невиновных. Тех, кто ещё жив-здоров, само собой.
  Комдив Добрич был жив, хотя после применения метода физического воздействия едва ли можно было назвать его здоровым.
  Так или иначе, дело его было пересмотрено. Поскольку он так и не признал своей вины и не подписал ни одного протокола, а инициатор его ареста сам был осуждён, как враг народа, особых затруднений с этим не возникло. И в конце сентября он вышел, наконец, на волю.
  Его восстановили в партии и вернули квартиру, которая до сих пор так и стояла опечатанная... Пыльная и затхлая.
  Когда он увидел разгром, учинённый сотрудниками НКВД во время обыска, у него болезненно сжалось сердце.
  Усилием воли Георгий Александрович загнал тяжёлые воспоминания в самые дальние тайники памяти. Туда же, куда загонял горькие мысли о судьбе Снежки, о которой ничего не знал с июня прошлого года...
  Он попытался её найти, но успеха не имел. Ленгорсправка ответила, что Добрич Снежана Георгиевна в Ленинграде не проживает. А в институте сказали, что она была отчислена ещё в прошлом году и заявления о восстановлении пока не подавала. Её ближайшая подруга, чей номер был нацарапан карандашом на стене возле телефонного аппарата в коридоре, была очень смущена его звонком, но, к сожалению, тоже ничего не знала.
  Оставалась надежда, что о Снежке что-то может знать Владимир Иволгин. Он дружил с ней. И даже был влюблён. Но, как сообщили Георгию Александровичу в отделе кадров Управления ВВС Красной Армии, полковник Иволгин был тяжело ранен в конце августа и в данный момент находился на излечении в Читинском окружном военном госпитале. Так что встречу с Владимиром пришлось отложить.
  А пока заняться самим собой.
  После освобождения комдив Добрич числился в распоряжении Начальника ВВС. Для поправки здоровья ему выделили путёвку в военный санаторий имени товарища Ворошилова в Сочи. Оставалось только сложить вещички в чемодан и отправиться на Московский вокзал.
  Что он, собственно, и собирался сделать, когда зазвенел дверной звонок... Георгий Александрович удивился. Кто бы это мог быть? Неужели опять до боли знакомые ребята с чистыми руками и холодным сердцем?
  В дверь уже стучали. Громко и нетерпеливо! Ногой!
  Комдив пожал плечами, подошёл и открыл.
  На пороге стояла Снежка. С ребёнком на руках.
  Они проговорили до самой ночи...
  Георгий Александрович стоял у окна на кухне и курил. Егорка давно уже спал. И Снежка тоже. Ей очень много пришлось пережить! Но теперь они вместе! Завтра же он пойдёт в политуправление и возьмёт ещё одну путёвку в санаторий. Для дочери и внука.
  Господи, у него теперь есть внук!
  Тёплая волна необыкновенной нежности окатила Георгия Александровича при мысли о Егорке. У него замечательный внук! И не просто замечательный, а самый-самый замечательный внук в мире!!
  Какая же она молодец, его девочка! Всё прошла, всё выдержала!
  И Владимир тоже! Георгий Александрович так верил в него! Сидя в камере и думая о судьбе дочери, он надеялся и верил, что Владимир сумеет её защитить! И он в нём не ошибся! И теперь жизнью ему обязан! Егоркиной и Снежкиной.
  Пойти на такое! Поступить так!
  Глаза у Георгия Александровича повлажнели. Потому что он понимал, чем рисковал Владимир. И что потом перенёс.
  Это ничего, что ранен и лежит сейчас в госпитале! Главное, живой!
  Снежка явно не всё ему рассказала. Что-то между ними произошло!
  Георгий Александрович хорошо знал свою дочь и видел, что она далеко не в таком порядке, как пытается показать! В том, что она любит Владимира, он не сомневался ни на секунду! Невооруженным глазом было видно, что она с ума по нему сходит! Почему же они разбежались?
  Снежка молчала...
  И он не стал ни о чем допытываться.
  Потому что хорошо знал свою дочь. Расскажет, когда сама захочет! И, вообще, милые ругаются, только тешатся! Одним словом, сами разберутся, решил он и выбросил всё из головы.
  Зато у него теперь есть внук! Самый замечательный внук в мире!..
  Владимир, как потерянный, бродил вокруг санатория. С утра до вечера... Зайти к Снежке снова, не договорившись об этом заранее, он не решался. А вдруг он застанет её сожителя вместе с ней! И убьёт его на месте! А она потом будет страдать! Потому что любит своего доктора. Так сильно, что даже сына ему родила! Ему, а не Владимиру! Которого никогда не любила... А просто сходила за него замуж.
  Он должен с ней развестись! Неужели она не понимает, что это совершенно необходимо сделать! Срочно! Немедленно! Иначе он окончательно сойдёт с ума!
  Пока он был в Монголии или в Чите, а она в Петрозаводске, это было ещё не так страшно. А теперь, когда она жила со своим Вениамином Абрамовичем всего лишь за стенкой, он совершенно извёлся! Не спал и не ел. А с вечера до утра, опустив голову, бродил и бродил по безлюдному берегу, по пустынному парку, по холодному унылому городу Сочи.
  Шёл дождь со снегом. Ненастным утром... Или вечером... Владимир этого не знал. Ему было всё равно. Он брёл по сумрачному парку неизвестно куда, неизвестно зачем... Не отдавая себе отчёта в том, что ищет встречи со Снежкой. Которая, конечно, в такую погоду никуда не пойдёт! А вдруг?!
  - Здравствуй, Владимир! - услышал он и оглянулся.
  Перед ним стоял Снежкин отец. И широко улыбался. Распахнув объятия.
  - Георгий Александрович... - прошептал Владимир.
  Они обнялись. Крепко. По мужски.
  Зашли в беседку и сели на скамью...
  - С тех пор, как вы встретились здесь, я её просто не узнаю, - сказал Георгий Александрович. - Она то плачет, то кричит. А чаще всего просто сидит молча, уставившись в одну точку. Только когда с Егоркой возится и оттаивает, - он вздохнул. - Чем-то ты её сильно обидел, Владимир... - внимательно посмотрел на него комдив. - Очень сильно...
  - Не знаю, Георгий Александрович. До ареста всё так прекрасно было, что даже больно вспоминать... - сказал Владимир. - А после того, как меня освободили, мы с ней уже не виделись.
  Они не виделись со Снежкой целый год...
  Владимир гнал от себя ужасные мысли о её измене. И вконец измучился, сражаясь сам с собой.
  Холодный внутренний голос, не умолкая, твердил ему, что Снежка могла уйти, потому что обиделась на него за что-то. И поэтому отдалась другому. Чтобы отомстить!
  Нет!! Она не могла, кричала его душа!
  Но безжалостный голос повторял вновь и вновь, что она могла, что она - женщина. А женщина, чтобы отомстить одному мужчине, обычно просто отдаётся другому...
  Нет!! Она не такая! Она не обычная, кричала его душа!!
  Даже не обычные женщины отдаются мужчинам, гнул своё ненавистный внутренний голос. Потому что они - женщины! Хотя и не обычные.
  Нет!! Нет! Нет, кричала его душа!
  Но Владимир ей уже не верил...
  Ведь так не бывает. Одинокая красивая женщина никогда не останется без внимания! А разве сможет она устоять перед настойчивым и галантным ухажёром?!
  Сам-то он, за всё это время, так и не смог заставить себя с кем-нибудь переспать. Женщины вовсю заглядывались на него. И он иногда ощущал то плотское влечение, которое любой нормальный молодой мужчина испытывает при виде флиртующей симпатичной женщины.
  Но его хранили Снежкины глаза! Которые стояли перед ним, напоминая о прекрасной и чистой любви... О невозможном, немыслимом наслаждении... О счастье, которое у них было и которое Владимир всё ещё, несмотря ни на что, надеялся вновь обрести...
  А, может, он зря себя так мучает? Её ребенку едва ли больше месяца-двух, а кормящей матери не до плотских утех! Собственно, как и беременной. Во всяком случае, при больших сроках.
  Но, ведь, есть лишь один способ забеременеть!
  Да, сказал себе Владимир, это так! Но он не имеет права её осуждать! Он должен был защитить Снежку от всего, что ей пришлось пережить! Но не смог. И, если она вернётся к нему, не имеет права ни в чем её упрекать! И будет любить Егорку также сильно, как и её саму! Потому что это её сын! Который станет для него не 'как родной', а по-настоящему родной!
  А, ведь, он мог стать его родным гораздо раньше и по-настоящему, с отчаянием подумал Владимир! Но не стал...
  - Не виделись, говоришь? Интересно у вас получается! Жили-жили, душа в душу, а потом взяли да и разбежались ни с того, ни с сего! - прищурился Добрич. - Когда Егорке время приспело на свет народиться!
  - Это не мой сын... - опустил голову Владимир.
  - Да, ну? - иронически усмехнулся комдив. - Точно?
  - Георгий Александрович! - воскликнул Владимир.
  - Уже полста лет, как Георгий Александрович! - отрезал Добрич.
  - Но, ведь, она, - отвернулся Владимир. - Ушла от меня год назад!
  - Да, ушла! Год назад. А теперь давай посчитаем! Арифметику ещё не забыл? - спросил Георгий Александрович. - Тебя какого числа арестовали?
  - В ночь на восемнадцатое октября.
  - Так!.. Снежка доносила Егорку нормально, а это значит, что мы имеем девять месяцев плюс-минус пару дней!.. Акушерство, это, брат, наука точная! Сплошная математика! - Добрич вдруг оживился. - Вот у меня случай был в Гражданскую...
  - Георгий Александрович! - взмолился Владимир.
  - Ладно, ладно... Это я так, чтобы подразнить тебя маленько! - засмеялся комдив. - А то ты такой уверенный!
  Он достал коробку 'Казбека', вынул папиросу, дунул в мундштук и сунул её в рот. И пошарился по карманам... Владимир протянул тестю свой коробок со спичками. Тот, не спеша, открыл его. Почиркал, прикуривая. Затянулся.
  Владимир молча сидел и ждал. Ждать он умел. Научили.
  Георгий Александрович посмотрел на него одобрительно. Молодец - парень, подумал он! Крепкий!
  - Егорку она родила двадцать второго июня, - начал обратный отсчёт комдив, загибая пальцы один за другим. - Май, апрель, март, февраль...
  И вдруг замолк, что-то соображая про себя и шевеля губами. Сердце у Владимира стучало в груди гулко и часто. Если бы он мог, то сосчитал бы сам. Но он не мог... Потому что... Потому что попросту боялся.
  - Январь, декабрь, ноябрь, октябрь, сентябрь, - Добрич загнул девять пальцев и показал Владимиру последний - оттопыренный большой палец правой руки. - Выходит, заделали вы его в конце сентября!.. Не припоминаешь часом? - комдив отвернулся, посмеиваясь.
  Владимир вспомнил их последнюю со Снежкой поездку во Владивосток. За учебниками.
  Стоял удивительно тёплый сентябрьский день! Они гуляли по набережной и ели мороженое. А потом сфотографировались.
  На нём был белоснежный китель, а на Снежке - его любимое, белое с синим, платье. Такими их и запечатлел фотограф. Влюблёнными, молодыми и красивыми...
  С этой фотографией, бережно завёрнутой в целлофан, он никогда не расставался. Она и сейчас лежала у него во внутреннем кармане.
  Они тогда поужинали в ресторане, а потом Снежка уговорила его остаться во Владивостоке, в гостинице...
  Это была волшебная ночь! Как и все остальные ночи со Снежкой! Которые он помнил от первого до последнего мгновения! Лишь память о них давала ему силы выдержать допросы, побои и унижения.
  Он и потом, лёжа на койке в командирском общежитии, или в юрте после боя, или в госпитальной палате, перебирал их одну за другой. Заново переживая каждую секунду...
  Той ночью они так и не сомкнули глаз до самого утра, не в силах оторваться друг от друга. Потеряв голову, как молодожёны!
  Это было в конце сентября. В предпоследний выходной. Значит, двадцать четвертого.
  Владимир посмотрел на тестя широко раскрытыми глазами...
  Неужели?! Но, ведь, тогда... Может, даже той самой ночью!
  - Это мой сын! - выдохнул он.
  - Врезать бы тебе, как следует, за то, что сомневался! - сказал с улыбкой комдив.
  - Это мой сын! - вскочил Владимир, раскинув руки и запрокинув голову в небо. - Это!.. Мой!.. Сын!..
  Сами со Снежкой ещё как дети, а уже ляльку народили, подумал Георгий Александрович, глядя на Владимира с доброй отеческой улыбкой. Надо их как-то помирить, решил он! Чтобы Егорка больше при живом отце в сиротках не ходил! Да и Снежке хватит в соломенных вдовах сидеть! И этот совсем дошёл без заботливой женской руки! Видно за версту, что не таскается по бабам!
  Сам, прожив бобылём столько лет, комдив не мог этого не заметить. И мысленно, в который раз уже, пообещал себе снять ремень и выпороть Снежку, наконец, как следует!
  - Георгий Александрович, простите меня, что я такой дурак! - опустился на скамью Владимир. - Но, я знаю, что вы скажете правду, даже если она будет ужасной!
  Господи, ну, что ему ещё надо-то, подумал Добрич!
  - Только не сердитесь! Пожалуйста! Скажите, а сейчас у неё есть кто-нибудь? Она встречается с кем-нибудь? Скажите мне, я вас очень прошу! - взмолился Владимир.
  - Неужели ты так плохо знаешь свою жену, что задаёшь мне такие дурацкие вопросы, Володя? - с укоризной покачал головой комдив. - Эх, ты! А я, признаться, думал о тебе лучше...
  Владимир молчал, закрыв глаза, и ждал ответа, как приговора.
  - Снежка - однолюбка, как и я, - сказал, наконец, Добрич. - Если полюбит, то на всю жизнь! И если не с любимым, то, значит, ни с кем! Поэтому нет у неё никого, и никогда не было! Кроме тебя. Дурака...
  Владимир уткнулся лицом в ладони.
  - Ну, когда же вы разберётесь друг с другом, а?! - спросил комдив, качая головой. - Я ответил на этот вопрос, Володя, только потому, что вижу, как ты её любишь. И вижу, что никто кроме неё тебе не нужен. Так?
  Владимир кивнул.
  - Ну, ладно, - хлопнул себя по коленям комдив и поднялся. - Пора мне уже, - он посмотрел на часы. - Через полчаса у Егорки прогулка... Мы с ним любим вдвоём гулять, без помех. Он дрыхнет без задних ног на свежем воздухе, а я сижу на лавочке и думаю о своём. И гуляем мы с ним не меньше двух часов! - Добрич протянул руку, прощаясь. - До встречи, Володя! Ты сам знаешь, что делать!
  - Спасибо, Георгий Александрович! - пожал его ладонь Владимир. - Я знаю!
  Он-то знал... Только делу это не помогло.
  Разговор у них со Снежкой не получился. Слишком много боли они причинили друг другу!.. А ещё между ними стояли Тина и Вениамин Абрамович. И майор госбезопасности Златогорский.
  - Снежана! Я знаю, что ты дома! Нам надо поговорить, - стучался Владимир в двери её номера. - Открой, Снежана...- стучался он.
  Наконец, она открыла. И сказала:
  - Я согласна на развод!
  - Я могу войти, Снежана? - посмотрел ей в глаза Владимир.
  - Зачем? - полыхнуло на него ледяным пламенем.
  - Нам надо поговорить.
  - О чём. Мне. С тобой. Говорить, - прищурилась она. - Ты...
  - Я, - сказал он.
  - Уходи! - тихо сказала Снежка.
  - Сначала нам надо развестись! - стиснул зубы Владимир.
  - Хорошо! - сказала она, отошла к письменному столу, вырвала листок из тетрадки и положила рядом карандаш. - Пиши!
  - Что?
  - Я, Иволгин Владимир Иванович, согласен на развод через ЗАГС!
  Владимир написал.
  - Подпишись! - приказала Снежка.
  Он подписался...
  - А теперь уходи!
  - Снежана, - стоя в дверях, повернулся Владимир. - Скажи, Егорка - это мой сын?
  - Нет! Не твой! - отрезала Снежка. - Мой!
  Пропади оно всё пропадом! Владимир саданул кулаком по косяку, хлопнул дверью и ушёл... Неизвестно куда.
  Известно куда, вцепилась зубами в полотенце Снежка! Потащился к этой змеюке подколодной! Утешаться!
  Снежка глухо застонала. Из глаз у неё брызнули слёзы. От бешеной ревности! Ярости и злости! И отчаяния...
  Если. Она. Ещё хоть раз. Увидит его с этой. То убьёт!
  Нет, зарычала Снежка и рванула полотенце так, что оно затрещало! Она сейчас же пойдёт и убьёт его! Немедленно! Она убьёт их обоих! На месте! Голыми руками! И эту змею и этого предателя!
  В таком состоянии Георгий Александрович ещё никогда её не видел. И с этим надо было что-то срочно делать! Безотлагательно!
  - Почему ты его всегда защищаешь! - воскликнула Снежка.
  - А почему ты на него нападаешь? - спокойно спросил её Георгий Александрович. - И давай потише. Егорку перепугаешь!
  Он откатил коляску в спальню и плотно прикрыл дверь.
  - Ты ничего не знаешь! - шёпотом закричала Снежка.
  У неё тряслись губы от ненависти...
  - Ты не знаешь ничего!
  - Так расскажи, - Георгий Александрович сел на диван и похлопал ладонью, приглашая её сесть рядом.
  Но Снежка не в силах была сидеть на одном месте. Она металась по гостиной, ломая руки...
  - Я никогда его не прощу! Никогда, никогда, никогда!!
  - Никогда не говори никогда, как говаривал наш общий знакомый, - прошептал комдив и вздохнул. - И всё-таки, что между вами произошло? По словам Владимира, а я ему верю, он ничего не может понять.
  - Ах, ты ему веришь! Ты веришь человеку, который мог так со мной поступить?! - до глубины души возмутилась Снежка. - Ты ничего не знаешь!
  - Чего я не знаю? - ровным голосом переспросил Георгий Александрович. - Может, я и не знаю всего, но зато знаю, что Владимир - единственный человек, который не бросил тебя в тяжёлую минуту! Я знаю, - прищурился он. - Что он предложил тебе свою фамилию, потому что носить мою в сложившейся ситуации было смертельно опасно! Я знаю, что он рискнул своей карьерой и самой жизнью, чтобы тебе помочь! - в его голосе уже явственно слышался гнев, сдерживаемый с большим трудом. - И ты знаешь не хуже меня, что он лишь чудом уцелел там, откуда мало кому удаётся вырваться!.. Я знаю что там делают с людьми!.. Хватит истерить! - рявкнул комдив. - Сядь и объясни толком что я должен знать о нём ещё!
  Он поднялся и заглянул в спальню. Егорка спал. Георгий Александрович вернулся на диван. И пристально посмотрел на дочь.
  Снежка послушно села рядом. А потом достала из кармашка и протянула ему то самое письмо.
  - Вот это мне передал следователь.
  - Ах, следователь, - сказал комдив, разворачивая неровно оторванный по краю и уже изрядно потёртый на сгибах, тетрадный листок в клеточку, и пошарился по карманам в поисках очков. - Ну-ка, ну-ка...
  Снежка встала, взяла со стола и протянула отцу его очки.
  Почему-то она сразу успокоилась, как только отдала ему это ужасное письмо. И что-то сжалось у неё в груди от несбыточной надежды...
  А вдруг?! А вдруг папа, как это не раз бывало и в детстве, и в юности, улыбнётся и одним махом решит все её неразрешимые проблемы!
  - Спасибо, - пробормотал он и водрузил очки на переносицу. - Так, так, - бормотал комдив, читая.
  Закончив, он снял очки и посмотрел на Снежку. А у неё всё замерло внутри... Что?! Что он сейчас скажет?!
  - Ну и что? - спросил он. - Зачем ты дала мне это?
  Снежка опешила.
  - К-как з-зачем? - неуверенно спросила она. - Разве ты не понял, как подло и жестоко он со мной поступил?
  - Кто? - спросил Георгий Александрович.
  - К-как кто? - распахнула глаза Снежка. - Владимир, конечно!
  - А причём тут Владимир? - поинтересовался он.
  - Но, ведь, это его письмо! - сказала Снежка.
  Отец молча посмотрел на неё. И она прижала ладошку ко рту, ахнув от ужасной догадки...
  - Это написал не Владимир!
  - Конечно, нет! Я прекрасно помню его почерк. По рапортам. И слог совершенно не его. Так объясняются маргиналы, а Владимир - культурный и образованный молодой человек!
  Снежка подскочила к столу и схватила оставленное Владимиром письменное согласие на развод. Она приложила его к листку с письмом... И уронила оба. Разница была видна без всяких экспертиз.
  - Боже, что я натворила?! - прошептала Снежка.
  - А что ещё ты натворила? - спросил Георгий Александрович и поднял заявление Владимира с пола.
  - Я заставила его дать согласие на развод! И прогнала! - слёзы огромными градинами покатились по её щекам.
  - Да! - только и нашёлся, что сказать отец. - Час от часу не легче, - он поднялся с дивана и отошёл к окну. - Из-за подложного письма, которое тебе всучил какой-то подонок, ты смешала с грязью своего мужа, человека, который рискнул всем, чтобы тебя защитить! И, что самое интересное, какому-то подонку ты поверила сразу и безоговорочно! Не то, что Владимиру!.. А, впрочем, о чём это я? Ты, ведь, даже и разговаривать с ним не захотела! Да, и о чём с ним разговаривать? И так всё ясно! Раз кто-то сказал, что он мерзавец, да ещё бумажку показал, значит, так оно и есть! Чего тут ещё выяснять, правда?! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!
  - Папа! - прошептала Снежка, бледная как полотно.
  Но отец на неё даже не глянул.
  - Нет, это ты всё правильно решила! Ясное дело, нельзя жить с таким мерзавцем! И для того, чтобы добиться развода ты безстыдно лжёшь Владимиру, что родила Егорку не от него! - неумолимо продолжал он. - Ты так обрадовалась, что его оболгали, так ухватилась за эту ложь, что даже не попыталась выяснить, почему он написал и писал ли он вообще это письмо!
  - Папа, не надо, - покачнулась она. Её лицо было уже белее снега...
  Но отец смотрел в окно и ничего не видел.
  - Конечно, не надо! - горько сказал он. - А что надо?! Угробить хорошего парня?! А Егорку оставить без отца?!.. Конечно, зачем ему такой оболганный, оклеветанный отец?! Даже, если он ни в чём не виноват!
  - Папа... - прошептала она и рухнула на пол в глубоком обмороке.
  - Снежка! - вскрикнул Георгий Александрович и кинулся к дочери...
  Владимир собирал вещи.
  Потому что решил уехать. Немедленно! Сейчас же! Сию же минуту!
  Потому что с него хватит!
  Он приедет в Москву и добьётся назначения куда-нибудь в тайгу! Или в Каракумы. А лучше на остров Рудольфа. За Полярный круг! Подальше ото всех! От Снежки! Раз она его так ненавидит! И прогнала! И от Тины! Которая проходу ему не даёт! И от Маши! Которая, вообще-то, ни в чём не виновата... Но это теперь уже всё равно!
  В дверь постучали. Громко.
  Горничная пришла принять номер, подумал Владимир. Вот и славно!
  Но это была не горничная.
  Это была его Снежка...
  Которая стояла и смотрела на него своими огромными несчастными глазами. Полными слёз. Полными раскаяния. Полными любви.
  И надежды.
  - Прости меня, - прошептала Снежка, шагнула к нему, обвила руками за шею и прижалась всем телом. - Я умираю без тебя...
  У него закружилась голова. И зазвенело в ушах. И потемнело в глазах... Он обнял её и выдохнул:
  - Любимая...
  Снежка запрокинула голову, притянула Владимира к себе и принялась целовать. Жадно. Страстно. Яростно.
  Не отрываясь от его губ, она притворила за собой дверь. Не глядя, повернула ключ в замке. Сбросила с себя юбку. И всё остальное. И прислонилась к двери спиной. И застонала, почувствовав в себе Владимира. И затрепетала, вскрикивая при каждом его движении.
  - Да... Да... Да...
  А он, совсем потеряв голову, прижал её к дверям и ласкал прямо в одежде!
  - Ещё... Ещё... Ещё... - вскрикивала она. - Хочу... Ещё...
  А потом застонала во весь голос и повисла на нем, содрогаясь и всхлипывая. Владимир перестал сдерживаться и тоже закричал, сходя с ума от безконечной сладости её тела...
  Немного погодя, Снежка пришла в себя и стащила с него френч. Сдёрнула и уронила галстук. И принялась расстёгивать рубашку.
  Владимир поднял её на руки и унёс в комнату. Скинул остатки одежды и снова стал ласкать. А она неотрывно смотрела ему в глаза своими льдисто-серыми глазищами. Занавесив их густыми чёрными ресницами. То закрывая их, то снова открывая.
  - Ты... Была... С кем... Нибудь... - тяжело дыша, внезапно спросил он, стиснув её в объятиях и ни на секунду не останавливаясь.
  - Нет... Нет... Нет... - шептала Снежка. - Ни... С кем... А... Ты...
  - Не-е-ет! - простонал Владимир.
  И закричал, не выдержав. Впервые не дождавшись Снежки.
  Но это было не важно! Потому что она закричала одновременно с ним! Не помня себя от невыразимого наслаждения!
  А потом внезапно расплакалась...
  Он целовал её, осушая солёные дорожки на щеках. А она отвечала на его поцелуи, то и дело перехватывая губы Владимира, гладила жесткий ёжик его волос и нежно улыбалась ему сквозь слёзы...
  Наконец, они снова вместе! Несмотря ни на что!
  И отныне! Ни за что! И никогда!
  Их никому не разлучить!
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"