Просторная сторона Чукотка, тундра бесконечная, раздолье глазам, - дальше тоже тундра, суровая ширь стоит кругом. Океаны отовсюду моют волнами вечномёрзлую твердыню полуострова. Предостерегают грозные волны: опасность огромных лодок с пушками надвигается, выныривают из-за тихого пролива коварные существа.
Если присмотреться, увидеть можно как новые рабовладельцы установились за океаном; закованных, невиданно чёрных людей из трюмов лодок выводят, в шахты кнутами загоняют. Попробуй расслабить мгновения воли, вмиг умыкнут свободу крови; земля просторная стонет, бледнолицые англо-пришельцы топчут простор вольной русской Аляске.
Три века стонало рабство на плантациях красного континента, и только сто лет как явно пропало, - остались в океане кровожадные акулы вскормленные телами африканцев, и коварства чёрствых акул на покорённых континентах. Тоже, хитро умыкнули холодный гребень материка англосакские акулы земные, вместе с оленями и людьми просторного холода забрали пришельцы вторую Чукотку. Грустно смотрят узкие глаза широкую утерю свободы.
Тут же принялись пришельцы: рыть мерзлоту, перемерять всё отмерянное природой; золото извлекать, грабят природу, кромсают холод Аляски вечно холодные новые хозяева чужой земли.
Велик и громогласен океан, ...и материки тоже велики!
Из взора тех, кто сияние неба берёг для простора души, земля ушла в стволы орудий и винтовок. Нет у людей тундры больше братьев, - есть недремлющий прицел и твёрдое цевьё века.
На века упал чёрный снег в душах исконных людей, сто лет плещут волны обиду.
Скажут и иное те, - кто по притворству столетий бежит.
Целились угнетатели жизни громче орудийных стволов, ещё желали замерить, замести азиатскую Чукотку. Не удержались торговцы природы на коварстве, - пропали. Одни ржавые пустые металлические склады, полные когда-то пушниной, оставили длинные руки вросшие кулаками в бока английского военного френча, застёгнутого атомными ракетами.
- Вот, - сказал командиру стройотряда Нелину, зам директора горторга по строительству Вячеслав Яншин, - надо снести этот ветхий американский сарайчик, и на его месте построить надёжный большой склад по утверждённому железному проекту. Я плачу: три зарплаты, по твёрдым процентам от северной сметы!
Сплошная комариная туча затмевала прихлопнутый ржавеющий ангар, и Нелин, выплевывая гнус, захваченный с разряженным воздухом, сказал:
- Будем штурмовать ваше короткое комариное лето Вячеслав Станиславович, мужики то у меня все бетонщики, да и я сам, - тоже бетонщик второго разряда.
Яншин посмотрел на ближнюю сопку, сощурил восточные глаза:
- Насколько от нас ушёл этот холм?
Нелин уверенными глазами схватил всю ровную тундру, до самого океана мерил:
- Метров триста...
- Двадцать километров, студент! Я не Египетские пирамиды собираюсь лепить, бетонщиков всегда хватало, тут сварщики и плотники шестого разряда нужны!
- Начинается... - подумал Нелин, и принял мгновенное решение. - Будем для начала делать опрос по выявлению нужных кадров товарищ замдиректора.
- Разве что, для начала..., - согласился Яншин.
Нелин лично поднял флаг отряда на первой утренней линейке, и принялся распределять личный состав согласно, производственному назначению в возникшей обстановке.
- Все девушки идут работать на рыбозавод: будут разделывать горбушу, кету и чавычу - на балык тёшу и икру. Пусть учатся жарить, красную икру с плевой и молоку созревшую, они помогут укреплению будущего деторождения. Мужики, бетонщики наши, заменят отпускников на засолке рыбы, а кроме того: плотники, сварщики, и штукатуры - шаг вперёд.
- Почему это товарищ командир стройотряда, такая суровая игра в разделении труда? Гражданская война давно закончилась...
- Потому что гражданская война в обстановке, возобновиться может, а у меня не детский дом отдыха, я никого внутренне, разоружать не собираюсь, кому не нравится, пусть укладывает рюкзак и едет на материк, там мировая культура ждёт каждого.
Комиссар стройотряда Шулетецкий, стоявший рядом с Нелиным, подтвердил: что суровая действительность Края, самый главный довод общественного подчинения для всего текущего порядка.
Командир крикнул - вперёд! И все пошли в рыбзаводскую столовую на рабочий завтрак, - подменивший по времени изгрызенный студенческий ужин.
Шесть человек, маловато для всей "четвертьгектарной стройплощади склада", но назначенный бригадир Чугунников, убедил Нелина и Яншина, что сомнение - последнее дело! Главное, - что полярное солнце с неба круглосуточно не уходит, а это самый важный довод для практической упругости студенческого энтузиазма. Двухсменный распорядок, и трудовое воодушевление увеличат количество: до восемнадцати трудовых единиц, они лично выберут триста процентов зарплаты.
Все трое сделали суровые лица, и высокие металлические колонны принялись врастать в забетонированные стальные свайные пятки. Железный каркас склада оживал.
Строительный мастер горторга Кибиткин готовился к Краевому конкурсу чтецов художественного слова, он часто снимал большие очки и вглядывался в беспрерывные сварные швы, тут же вырабатывал структуру голоса на исполнительно работающих студентов.
- Кибит-твою налево, - кричал с высоты Вася Пелёвин, - не мешай электродам шипеть, вон Яншин едет на газике.
Яншин, запретил Кибиткину вмешиваться в чертежи утверждённого проекта, он словно еврашка, нырнул в прорабский вагончик, стал листать большие листы и с постановкой голосовых связок зачитывал все указания ГОСТа.
- Вячеслав Станиславович когда, наконец, этот чтец уедет в своей кибитке на соревнование говорунов, у меня отец кузнец, он без всякой сварки соединял металл, а у него родители учителя; пусть он учит чукчей оленей в тундре пасти. И вообще, я злой, потому что голодный, мне оленья тушёнка надоела, идёмте с нами чафирить из прокопчённой кастрюли, - предложил Яншину, Гена Иовчев - ему Кибиткин пытался запретить ответственные узлы сваривать.
- Бакланы выклевали вашу провяленную рыбу, придётся новую солить, - заключил он и поднял голову в пролёты высоких ферм, откуда кричал Гена, - слезай верхолаз, я кран забираю на два часа.
- Два часа, - это целая вечность!
И Яншин согласился, его отец, сердечный военный хирург выстоявшего Ленинграда, начинал студенческую практику в военно-санитарном вагоне, и давал вечности, - всего две секунды.
- Без крана мы вам не сдадим объект в срок!
- Вы его и с краном не сделаете до конца безморозного лета, но учтите, без крыши я вам премии не начислю.
- Крыша будет, лишь бы Кибиткина не было.
...Кибиткин вернулся из Магадана победителем художественных чтецов. Все хвалили его поставленный голос, не годящийся на свайном поле, где вырастал склад. Он подвинул Юру Бондаря, следящего из теодолита за вертикальность установки завершающей колонны, поднял руку и скомандовал: - На...алевоо!
Пелёвин готовый навсегда закрепить неподвижность последней колонны склада, спросил с высоты:
- Ну что, "Кибит-твою налево", видны из бетонного пола мои усердия?
- Твой усердия не затмят моё горе, я читал лучшие стихи нашего песнотворца, а комиссия промолчала, что Высоцкий два месяца как уже умер.
Вася замер от неожиданного известия, посмотрел в сторону Москвы, и написал металлом на вершине стальной колонны: "Высоцкий не умер!"
Отличницы трудового семестра: Оля Жур, Ира Альфонцева, и Тома Дорофеева, подошли к Нелину с заметным неудовольствием:
- Вова, что за майсы, мы в этой ужасной мокроте три месяца вспаривали животы рыбам, на грохоте отделяли проклятую икру от недоразумения, а тут на складах горторга уйма дефицита из бывшей нашей Аляски, и всё по нашей госцене. Мы выведали у приезжего народа: - за нашу вонючую икру и песцовое серебро, нам духи классные шлют. Сто лет давно пропали, а мы всё никак не вернём даром уплывшую Аляску. Пусть тогда и нам будет какая-то польза от этой их складской громадины, чего это мы должны спекулянтам переплачивать. Эта бабка - директорша, которую все мамкой зовут, она даже летом ходит в шубке из нерпы; одной тушёнкой не откупится, нехай нам сделает хорошего товару. А то, зачем тогда наши ребята, в такой ужасный ветер и туман, их безразмерную крышу всё ещё доделывают?!
Нелин долго соображал, он Зинаиду Кирилловну пока в шубе не видел. Надо Альфонцевой обязательно шубку купить, и в жёны надо забрать, подумал он, и сказал:
- Будем добиваться лака и пудры товарищи бойцы стройотряда, напишите от имени всех подробный список нужного товарооборота.
Девушки издали одновременный писк, их лица без всякой парфюмерии вдруг похорошели.
Рыбозаводские стройотрядовцы, ждали тройной расчёт, и предстоящий рейс на Одессу. Грошами из карманных остатков они купили гитару Оле Жур. Все принялись петь романсы, - снег и дождь вымаливали из частых туманов.
Яншин постановил: пока дождь не установит непромокаемое единство кровельного шифера, - расчёта с премией не будет!
Выскочили безденежные дни ожидания, столовая всех кормила по ведомости. Радио из глубины обеденного зала, давало обещания ухудшить лишнюю синеву низкого неба.
Маленьких оленеводов пойманных в тундре, с опозданием привезли вертолётами в интернат, их будут кормить бесплатно весь учебный год. В одинаковой одежде, наголо постриженные чёрные головки входили по графику строем в столовую; дети волчатами смотрели на орущих разноцветных с круглыми глазами людей. Они думали, что эти пучеглазые, тоже виноваты в их участи оторванной от простора тундры, от устойчивого укрытия в чуме при долгой снежной пурге, от мелодий бурана ласкавшей их детство.
Весь стройотряд вывалил на улицу, студенты освободили столовую для маленьких чукчей. Шли по пустым бетонным улицам и пели в наступающий вечер сочинённые тут же припевы, прощались с началом полярных ночей:
Мойдодыр, мойдодырь
Зачем я приехал в Анадырь...
Тут ночь без дня, день без мочи
Полярные прощайте ночи.
И вдруг пошёл дождь.
- Ураааа!.. Падает на шифер вода.
Билеты выкупать нам пора...
Все кричали и пели, пляски чукотских шаманов задорно кривили.
Нелин с утра стоял в кабинете перед Зинаидой Кирилловной, будто сопромат сдавал Лобановой; смотрел, как она переделывает выверенные цифры.
- У нас мужики одни работали, а тут уйма женского наименования!?
Она вычёркивала целые строки из сложенного списка.
- Одно мгновение. - Нелин наклонился к директрисе, словно поцеловать её хочет. - Вы же тоже девушка, одну норковую шубейку впишите, лично для будущей жены.
Директор понимающе улыбнулась, хитро моргнула командиру отряда, напротив полностью зачёркнутой строки вывела вычурную единицу...
В кассу аэропорта выстроилась очередь, как в буфет студенческий, все доплачивали лишние килограммы багажа.
Наконец, салон радостно задребезжал, бесконечные крылья закрутили пропеллеры, заснеженная чукотская земля стала падать вниз, появилось солнце, и все десять часов стояло на месте, пока южный асфальт не ударил теплом в не загоревшие лица, лежала неимоверно близкая большая земля, а знойное солнце вновь двинулось плавать по небу. Нагретый южный воздух ласкал расходившихся бойцов стройотряда. Все спешили нагнать ушедшие каникулы.
И пошло дальше волнениями длиться пропавшее тепло лета. Глаза сами сужались от бывшего бескрайнего простора. Где-то осталась русская Чукотка и русская Аляска, и на всём просторе везде свой народ. Разве не так?..