Техкомиссия Болградского района совместно с районной ГАИ, проводила техосмотр и квалификационную плановую переаттестацию колхозных механизаторов, проверяли железные возможности людей.
Осеннее солнце лениво вползало в коромысло неба, утро дня рассыпчато падало на сбитую землю, было похоже на ворох сухой, молотой кукурузной обвёртки. Конец осени - время богатое. Не совсем радостный для трактористов день, необычно они ходили по полевому стану, состояние скверное; снова начальство угнетает колхозную жизнь. Всё не как всегда, переаттестация механизаторов комиссией сельхозтехники района и техосмотр ГАИ назначили в один день. Прежде, такие плановые действия проводилось ранней весной в гаражах старой конторы. Перестроечный год сместил волнения в позднюю осень, унёс переживания на первый полевой стан. Для упрощения исполнительной занятости, важные комиссии объединили. Главой, назначили начальника ГАИ Зрубаева, ужасная выделка. Плавающие знания людей и работу техники вместили в дребезжащий короткий день.
Савел Перегрев переживал особым волнением. Рычаги трактора крепки как в боевом танке, уверенно управляет гневом дизеля, назначение механизмов не однажды руками щупал, не раз разваливал узлы трактора и навесных орудий, техуход дельно проводит, изложить порядок словами, донести движение металла не умеет.
Он подошёл к главному инженеру колхоза Михалычу, стал шёпотом обещать и заодно жаловаться, говорил угрюмо, глотал слова:
- Ставлю целого овена, ведро нового вина из переспелых зёрен кудрика наточу. Пусть не трогают, не вызывают на смерть высокие шляпы и фуражки, дрожь вызывают, перед погонами теряюсь, меня в детстве сигуранца убивала.
Михалыч утянул начальника ГАИ Зрубаева в кривую сторону, махнул глазами на плотного мужика в лоснящемся комбинезоне, сказал:
- Человек только с трактора слез, ещё трясёт, специалист хороший, охрану труда и правила безопасности соблюдает, не умеет складно выражаться, лично изъявил желание в довесок к колхозному столу поставить на дорогу для комиссий откормленного барашка на шашлык, и белое вино. Кухарки тракторной бригады чисто разделают, как положено, упакуют ношу.
Начальник ГАИ мужчина основательный, с выпирающим животом, в рост удался, страстно любит полевые обеды. Сделал привычный вид: лишние угощения не касаются его должности. В сторону серого комбинезона посмотрел и ничего не сказал. К ним подошёл человек в свисающих спортивных штанах, зелёный шерстяной свитер на голом теле был коротким, голый пуп выпирает, за руку здоровается с начальниками, такое впечатление, что нечто важное пришёл сказать, представился, назвал себя: - Коко.
Гаишник смотрит невразумительно, подошвой тупого ботинка, втирает в твёрдую землю развязанное охальство незнакомого молодца, очарован наглостью, мигает глазами...
- Экскаваторщик имеет имя Коко, - пояснил главе комиссий Михалыч. - Иди Коля! Готовься к открытому перезачёту, тут тебе не вузовская аудитория.
Коля зевнул, и лениво отошёл.
- Второй курс Мелитопольского сельхоза, студент-заочник. Хвастался, что как только получит диплом, сместит меня, - Михалыч глянул вслед экскаваторщика и хихикнул: - Кокооо... - куку!
Комиссия из восьми человек, шляпы вперемешку с форменными фуражками грозно вырядилась, сидели за длинным столом на укатанной поляне полевого стана, искали упавшие соответствия для людей колхозного строя. Все имели листы бланков и ручки, после каждого подходившего напротив механизатора морщились на пыльный степной ветер, удерживали ладонями одинаковые листы, ползущими чернилами заполняли пустые строчки, нюхали пар, доходивший из бригадной кухни.
Первым напротив начальства сел Никита Бойков, человек уверенный в себе, для него все начальники проходимцы, седел развалившись, губы как тиски, давно небрит. Работает на единственно оставшемся в хозяйстве трёхколёсном тракторе "Универсал", жутко неудачная машина, пыхтит как паровоз, нуждается в ежедневной подтяжке всех гаек. Зарплату по третьему классу начисляют, сговариваются подло, ежегодно проваливают трудовую классность.
- Трактор ваш явление прошлого, - сказал начальник сельхозтехники Староконь, когда-то он начинал прицепщиком МТС на "Униварсале", - мотор пыхтит как паровоз, ужасно греется на пахоте, надо в радиатор постоянно воду доливать, что вы делаете в голом поле?
- Как, что делаю? Лью воду! У мены на краю поля вода в бочке.
- Ну, а если скажем, мотор перегрелся в другом конце делянки?
- У меня и там бочка с водой.
- Хорошо, бывает, пар выдыхается в самой середине пашни?
- Что в "середине", в середине пашни у меня тоже бочка с водой стоит.
Все улыбнулись, поняли, на таком "куцем коне" далеко не уедешь, сохранили третий класс.
В стороне от комиссий за столом с кипой пожелтевших бумаг, личных дел подколотых ржавыми скрепками, сидела бухгалтерия, отмечали изменяющиеся начисления. Те, кто не выдерживал повышение классности, негодовали на комиссию, бухгалтерию, на полевой стан, хвалили стены старой конторы, где в кабинете по ТБ висят цветные плакаты: выползающие знания рисуют.
В отличие от чисто одетых трактористов, последним напротив комиссий сел человек, недавно слезший с трактора, в замасленном комбинезоне. Сказал:
- Урожай давно убрали, теперь лущуем, и пахоту ворочаем, на отворотах стоим, - голос его скрипел, подрожал гусеницам.
- Опишите работу дизельного двигателя? - потребовал главный механик района.
Савел Перегрев стал искать глазами колхозного инженера, не нашёл, изобразил работу двигателя трясущимся телом и бурчанием губ:
- Мотор, тор, тор, солярка, дизель бррр... куда как шумно, не обойтись.
Члены комиссий переглянулись, руководитель огромным телом упирался на провал спинки стула, имел такую привычку, обнимал большими пальцами вытянутых рук торец стола, смотрел прямо в глаза трактористу, сделал однозначное заключение:
- Видно, что человек знает, но не может выразиться!
Инженер сельхозтехники Алексей Иванович Порошненко поставил твёрдую отметку в анкете тракториста, согласился с мнением гаишника, а был задумчив, угнетён семейным несоответствием: с каких-то пор стало выгодно быть евреем и, его младший сын избрал чужую партию, влез в рассеянный миропорядок. Слухи сомнений впереди него бежали: младший всё больше становится похожим на мерзавца Диленова. Мнения раздваиваются:
- У вас солидный срок работы, претендуете на первый класс, видно, что со смазкой дружите, скажите товарищ Перегрев через, сколько моточасов положено проводить замену масла в картере?
Перегрев сделал масленые глаза, как бы благодарил за такой простой вопрос.
- Ооо, сильно много проводим, навалом в хламину и вдрызг проводим, не то дело, до зарезу масло льём, куда уж дальше.
Похоже, глава комиссий снова остался довольным, для уверенной полноты и поддержания оценочной мысли спросил:
- Какими сигналами должен быть оборудован прицеп трактора Савел Ильич?
- Сигналами это да, бывает: направо, налево поворачиваем, всё это такие сигналы, что перекреститься нужно, чиним, если надо, так сказать даже положено...
- Ответ вполне понятный, - заключил начальник ГАИ, - сразу видно, человек умеет находить верные подтверждения, считаю: заслуживает высокую классность, пишем отличную оценку.
Все наклонились над анкетой, записали: "отлично, первый класс". Знали, как глава комиссий страстно обожает баранину с белым вином.
Инструктор райкома партий сидел рядом с гаишником, внимательно ловил все ответы, подытожил долгую работу:
- Правильное мировоззрение, как известно товарищ механизатор, верный путь для улучшения условий трудового напряжения и социалистического урожая, у вас в Вайсале много баптистов, вероятно в мехбригаде они тоже есть, не мешают ли добиваться передовых показателей.
- Ого, ещё как мешают, недавно я слегка выпил для улучшения условий напряжённого труда, а механик бригады Топазов упрекает, говорит: "что ты дядя Сава пьяным за рычаги садишься". Даём гектары, поднимаем чёрный пар, плуг пять лемехов, вокруг ни одной гаишной души, ...а он показателям мешает.
- Сразу чувствуется, что тракторист рассуждает трезво, - заключил партийный инструктор, - думаю, надо давать первый класс.
Члены комиссий, ели глазами последнюю пыльную анкету, грызли ручки. Пар из кухни ужасно раздражает, пора кушать. Почему не зовут?
Под навесом, во время позднего обеда: с вином, овощами, цело сваренными молочными поросятами, запеченными утками, и всего прочего, тракторист Перегрев вполне слаженно излагал свой восторг показателям нового тарифа и предстоящего успеха, о колхозных обидах молчал, пил уверенно, не пьянел, и даже вполне сносный тост сказал: пожелал всем сытое здоровье, особенно полковнику важной комиссии.
Майор ГАИ снимал с поросёнка сальную розовую шкурку, замер на мгновение, впервые за всё время улыбнулся, высоко поднял содранную поросячью спинку, сладко вбросил в жирный рот, был доволен ликованием желудка. Мужики славно обставили завершение экзамена.
Младший из дядьев Савел Перегрев, через забор увидел шумно идущих по улице Коко и кузнеца Сырого. Одного Коко пригласил на стакан вина, имел вопрос. Сходу обнял племянника весёлым взглядом, рад молодым шагам. Свою располневшую жену, которой недавно отметили полтинник, всегда видел обворожительно молодой, какую прежде знал, затем тихо поинтересовался, для того и вызвал Коко, обернулся к нему ласково, будто на вершине пасхи сдобный каравай целует:
- Колюнчик, слышал, что жениться, намерен, - он желал породниться с начальственными сватами, - кто твоя избранница до сих пор не знаю.
Коко, технической комиссии ответил на все вопросы, сдал на классность, жертву дяди Савела вынужденно одобрил, вкусно облизнулся, согласился, что без барана никуда; на свадьбе был бы нелишним:
- Тягостно блеет баран в чужом казане! - про невесту промолчал...
На следующий день Коко снова зашёл к дяде:
- Мне твой кудрик куда как понравился, - сказал он, смотрел сквозь полный стакан с ещё мутным вином на копну низкого солнца.
- Что тебе сказал Сырой за раздельное приветствие под вчерашний закат? - спросил Савел.
- Обиделся, говорит, зачем его тоже не пригласил.
Савел тёмными костяшками неудобной руки ударил заскорузлую ладонь десницы:
- Ха, ээййй... надо же, так и знал что обидится! У меня левый сигнал на малом прицепе разбит. Нас с тобой комиссия обедать не приглашала, сами пошли. И всё-таки: кто продуманно рядится нашей свахой быть?
- Неделовой Лии младшая дочь...
Перегрев знал Лию с детских лет: сплетница, скандалистка и хвастунья. Скривился, перекосил: лицо, тело, взгляд, мысль, состояние, и всё что можно было перекосить. Присел на одной ноге, самой земли коснулся, сердито ударил землю твёрдым кулаком, прозвучало нечто среднее между храпом барана и ржанием озабоченного жеребца, медленно стал выпрямляться, пропел:
- Эййй... вот тебе и подарок!.. - крепкий кулак разжал, ладонь обидел. - Хорошо!.. Выбор ангельский, конечно хорошо, сваха что любишь. Прекрасны твои намерения.
Посмотрел куда-то вдаль. Разочарованная надежда растворялась в облаках.
- Ещё бы, бррр... Отличный катится экзамен. Первый класс!