К четырем годам ребенок отлично понимает слово "нельзя". Нельзя ничего брать со стола. Трогать розетку и стену вокруг розетки. Бегать, прыгать, шуметь, кидать мячик. Близко подходить к двери и окнам.
Тут бы прибавить, что бегать и прыгать нельзя дома, а на улице можно. Но с ребенком не гуляют и не водят его в садик. В садик не водят, потому что есть бабушка, а не гуляют, потому что бабушка с трудом добирается хотя бы от кровати до кухни - разогревать ребенку разнообразные пюрешки.
Бабушка спит. Ребенок не шумит и не кидает мячик, а катает его по коридору от бабушкиной спальни до кладовки. У кладовки догоняет, подбирает, пускает обратно.
И ключ, тускло поблескивающий, с пыльной поцарапанной финтифлюшкой на проволочном кольце, ребенок находит отнюдь не на столе и не на полочке под зеркалом, а всего-навсего под табуретом, на который папа утром и вечером садится переобуться.
К двери - ни в коем случае, поэтому ребенок с ключом идет в темный угол, где отклеились обои. Там можно понарошку приоткрыть такую бумажную створку и выковыривать из-под нее камушки. По крайней мере, за это его ни разу не окрикнули - "нельзя! нельзя!" - даже когда папа бывал в плохом настроении, запрещал разговаривать, вертеться и сидеть на полу, а разрешал только подолгу стоять в угол носом.
В щель, откуда сыплются камушки (в какой-то сказке из бабушкиных книг ребенку запомнилось выражение "золотая жила", жила - это вена на руке), он тычет металлическим стержнем, а потом скребет по штукатурке бородкой ключа, как папа совком по загаженной плитке на лестничной площадке. Так делать тоже, конечно, нельзя, но ребенка пока не учили бережно обращаться с хитрыми инструментами, обычно они к нему в руки не попадают.
Еще нельзя - не в силу папиных запретов, а по законам природы, - чтобы прямо из стены, почти чистой, без потеков и, разумеется, без водопроводного крана, прыскала струйкой вода. И сквозь пол вода не просочится просто так - будет лужа, намокнут тапки. Однако об этих законах ребенок раньше не думал. Зато в бабушкиной книжке, не про золотую жилу, а в другой, была другая странная штука - ключ, который родник, который вода из камня. Все по книжке, значит, все в порядке.
Бабушка слышит плеск. Она пугается, что хулиганы сверху опять учинили потоп, из-за этого нехристи снизу опять начнут грозить ее сыну судом за подпорченный ремонт. Шаркает на кухню, задев ребенка, так что он хватается за стену. Проверяет ванную, туалет. И лишь на обратном пути замечает: внука в углу; радужный водопадик на уровне детских глаз, от которого сам собой исходит свет; курящийся туман по колено глубиной, за ним не рассмотришь, куда пропадает то, что натекло; строго вертикальную щель от потолка до пола, будто между комнатами - ее и той, где, нетронутый, стоит шкаф с вещами невестки, - ребенок только что приотворил новую дверь.
Такого не бывает, она спит! Но замечание вертится на языке, и хуже от него в любом случае не сделается: