Как все порождения творческой мысли, Горынишна прекрасна и полна заимствований. Одна голова от ящерицы, но с усами, другая верблюжья, третья кобылья, вместо хвоста гадюка, лапы тигра, на каждой ладони щерится линией жизни клыкастая пасть, кенгуриная сумка (застежка - недоразвитые резцы, дышит ноздрей) и много других полезных приспособлений.
А вот размножаться старушке нечем. Полвека назад по сумочному времени взяла она из приюта девятилетнего Чику. Прыгнула из-под раскладушки ровно в 23:00 девятого ноября, малого в суму да и шасть в форточку задом наперед, только плюнули реактивные головы бенгальским огнем. С тех пор они вдвоем с дитятком путешествуют по странам и эпохам, постигая премудрость мира.
- Мое число! Ну? Просто же... - наседает на седоватое дитятко Горынишна.
Чика на руку ловкий: любую карту из новой колоды вынет вам и положит не глядя. Совершенно сам спер из мариинской костюмерной панталоны, фрак, жилет, в них и мухлюет, аборигены глазами хлопают, будто так и надо. Но с угадайкой туго. И вялый Бабнюрын Геша Чику надул.
Горынишна, конечно, из кармана подсказывает. Например, позавчера: число сказочное. Но кто бы читал Чике сказки? Его жизнь и так сплошное трэш-фентези. Он кинул девятку наобум.
- Болван! Удержат дети в голове больше трех объектов?
- Но я, бабушка, держу всю колоду и полный зал лохов...
Или вчера: число счастливое.
- Валет - это как бы одиннадцать, после десятки.
- Откуда одиннадцать, горе мое? От теракта в сентябре?
- А семь лучше? - сорвался Чика. - Семь бед? Дитя без глаза?
Бабушка накапала валерьянки во все рты и теперь терроризирует воспитуемого с утра, чтобы наверняка.
Три головы - считает Чика, - да четыре лапы как морды - семь, змея - восемь, зад с ушами коровьими, на кого летит, тоже думают, голова, - девять, сумка - десять, на крыльях пятна как череп - валет, в чешуе отражение корчит рожи... Дама!
А надо - туз. На нем только одна пика, черва и те де. И Горынишна у Чики одна, другой нет. И Чика у Горынишны единственный ненаглядный.