- Будет жить, - проворчал МакГрэгор, вытирая руки. - Подмёрз немного и сильно испугался. Мы ему транквилизаторов вкололи, так что он слегка тормозной сейчас, но поговорить с ним можете. Часика через два отпустим восвояси. Но все-таки имейте в виду, что он пережил серьезный стресс, и может помнить не всё, что с ним произошло. Защитная реакция организма, не нажимайте. Запрещаю.
- Понятно. А где он, доктор? - поинтересовался Айво.
- В соседнем кабинете, - кивнул головой МакГрэгор.
Сноу и Блумберг заглянули в комнату по-соседству. Там на стуле сидел бледный Прайс, с которого медсестра снимала липучки с проводами, тянущимися к различным медицинским приборам. Выглядел он неважно: бледное лицо, волосы растрепаны, куртка и брюки помяты. Модные очки с гравидержателем отсутствовали. Вместо них на носу красовались обычные, с тонкой стальной оправой.
- Здравствуйте, доктор Прайс. Рад, что с вами все в порядке, - дежурно произнес Ричи и присел на свободный стул.
Блумберг, вошедший следом, повертел головой, не увидел больше посадочных мест и прислонился к металлическому косяку. В комнате воцарилось молчание. Прайс растерянно потирал места на коже, где остались следы от вакуумных медицинских присосок и поглядывал на представителей КОНОКОМа.
- Господин Прайс, вы нам не хотите ничего рассказать?
- А нечего рассказывать, я ничего толком не помню. Смутные обрывки...
- Позвольте, вы что, хотите сказать, что вам нечего нам сообщить? Кто вас похитил, что от вас хотели? - задал вопрос Айво, проигнорировав гневный взгляд Ричи.
- Именно. И вообще, я устал и хочу отдохнуть! Имею я на это право?
- Конечно, господин Прайс, конечно. Но один вопрос я позволю себе задать сейчас, потому как он не связан с похищением, - взял инициативу в свои руки Ричард. - Кого еще вы встретили в коридоре, когда возвращались от Дороти Карры?
Прайс с удивлением посмотрел на агента:
- А я разве кого-то встречал там?
Пришла очередь удивиться Сноу:
- Ну как же! Вы там встретили Мюллера и спрятались от него в нишу. А кого вы там еще видели?
Было видно, что Прайс явно озадачен и пытается что-то вспомнить. Он потер в замешательстве лоб и произнес:
- Чёрт, не могу вспомнить, как я возвращался от Доры. Попрощался, потом... станция, монорельс, гостиница. Всё! - он беспомощно посмотрел на Ричи и Айво. Снял, потом опять надел очки.
- Вы это серьезно, доктор? - спросил Ричард, хотя к ужасу своему начал понимать, что Прайс не врет и сильно напуган. С его памятью поработали. Причем поработали жестко и профессионально. - А что с вами случилось? Почему вас нашли в запертой камере законсервированного склада космодрома?
Айво тоже почувствовал что-то и потянул Ричарда вон из комнаты.
- Ты чего? - тихо спросил Ричард, выходя и осторожно высвобождая рукав куртки из цепких пальцев шведа.
- У него выпадение памяти...
- Сам вижу.
- Это не простая посттравматическая амнезия. Похоже, что Прайсу стерли определенные треки... э-э-э... воспоминания. Не случайно он что-то помнит, а что-то... - Айво замолк.
- Ну же, не тяни.
- Видишь ли, Ричи, тут может быть одно осложнение. Нежелательно продолжать допрос, мы только усугубим состояние Прайса.
- Каким это образом?
- У него может стоять мнемоблок.
- ?
- Это такая... программа, что ли, которая включается при срабатывании сигнальных бакенов.
- Каких сигнальных бакенов, Айво, ты о чем? Мы говорим о состоянии Прайса, а не о реперных знаках водной навигации!
- Шутку юмора оценил, но на самом деле тут не до смеха. Дело вот в чем. Пока Прайс не прилагает серьезных усилий, чтобы вспомнить, то, что утратила его память, ничего особенного и не происходит, но стоит ему сильно напрячься, например, под давлением наших вопросов, и сразу включатся эти бакены или флажки, называй, как хочешь, и либо еще плотнее перекроют доступ к информации, либо, что хуже, вообще сотрут помеченные воспоминания. Так что, куда ни кинь - всюду клин!
Блумберг замолчал и засунул руки в карманы. Ричард несколько минут переваривал сказанное, потом посмотрел на Айво:
- И что, нам теперь Прайсу и вопроса задать нельзя, так что ли?
- Выходит так, - пожал плечами Блумберг.
Ричард поиграл желваками на скулах.
- Если так дело и дальше пойдет, то нам скоро некого будет допрашивать: один свидетель убит, один подозреваемый закодирован...
- Заблокирован, - машинально поправил Айво.
- Неважно, - отрезал Ричард. - Всё очень плохо. Из рук вон плохо! Директор прав - хреново работаем!
- Ну, ты самобичеванием можешь заниматься сколько душе угодно, а меня от этого уволь! Я ему на помощь приехал, а он тут мне сразу неуд вкатывает, как хроническому двоечнику, да еще и мораль читает.
- Ну, уж нет, дудки! Включился в расследование - получай, как все, - грозно произнес Сноу, а в глазах мелькнул лукавый огонек. - Как в горах - идем в одной связке и падаем в одной связке!
- Тот, кто сорвался, должен свой фал обрезать, чтобы других не утянуть за собой, - смешно нахохлившись, возразил Айво.
- Это ты говоришь о героических личностях, а я не такой, я обыкновенный, - уже откровенно смеясь, сказал Ричард.
- Вот все вы, спецагенты, такие - то всё по-армейски серьезно, то шуточки отпускаете,- проворчал Блумберг. - Но, в любом случае, Прайса надо оставить в покое. Мы из него всё одно ничего не выудим, а здоровье ему подорвать очень даже легко сможем. А на это у нас права нет. Пошли отсюда.
- Подожди, зайдем к Барту, - остановил Блумберга Ричард. - Доктор МакГрэгор! Мы можем повидать нашего доблестного шерифа?
- Только недолго! - раздалось из ординаторской. - По коридору третий бокс.
- Спасибо!
Конокомовцы прошли с десяток метров и толкнули дверь с номером три.
Хэлвуд лежал с закрытыми глазами на больничной койке, голова его была перетянута регенерационной банданой.
- МакГрэгор... доктор! - заговорил он, услышав, что отворилась дверь, и открыл глаза. - А-а-а, это вы, господин Сноу, рад вас видеть!
- А уж я-то как рад видеть вас в относительном здравии, капитан! - с улыбкой приветствовал его Сноу. - Разрешите представить...
- Айвенго Блумберг, начальник научного отдела КОНОКОМа, - сам поспешно отрекомендовался Айво и застыл в дверном проеме. - Мы с вами, капитан Хэлвуд, заочно знакомы.
Барт посмотрел на Айво, потом перевел взгляд на Сноу и улыбнулся:
- Всё-таки нам с вами выслали подмогу, господин Сноу. Не справились мы...
Ричард сокрушенно развел руками:
- Не оправдали, так сказать, оказанного нам доверия.
Все трое непринужденно, с облегчением рассмеялись, будто свалили с плеч тяжеленный камень. Напряженность, трагизм, загадочность и калейдоскопичность лунных событий последних дней на короткие минуты отступили в тень, позволив чисто по-человечески радоваться тому, что ловелас Прайс нашелся и пребывает в относительном порядке, что капитан Хэлвуд быстро идет на поправку и завтра будет выписан, что прилетел рассудительный и неординарный Блумберг...
- Сейчас позвонит Дон Кимура и сообщит нам об этом! - покатывался Сноу.
В дверь просунулась хмурая физиономия МакГрэгора:
- Что гогочете, весельчаки? Будете нарушать режим - касторку всем пропишу.
Троица захохотала еще того пуще.
- Не Дон Кимура, так лунный эскулап МакГрэгор призовет к порядку и пригрозит клистирной трубкой! - давясь от смеха, простонал Айво.
- Не к добру ваш смех... и не смех это, а, скорее, истерика, - покачал головой МакГрэгор. - Реактивное, так сказать, состояние психики...
Сноу достал платок, вытер лицо, с трудом подавил смех и спрятал улыбку.
- Ладно, доктор, только не надо делать скоропалительных выводов и глобальных медицинских обобщений. В нашей профессии иногда приходится снимать стресс. Это еще не самый кардинальный способ.
МакГрэгор пожевал губами, неодобрительно покачал головой, но голова его исчезла, и дверь закрылась.
Троица еще немного побеседовала, и через полчаса Ричард с Айво, попрощавшись и выразив надежду, что завтра Хэлвуд снова будет в строю, вышли из медблока.
Оказавшись в коридоре, Сноу посмотрел на часы: без десяти полдень.
- А что у нас происходит с симпозиумом? - повернулся он к Блумбергу.
- Сегодня последний рабочий день, завтра закрытие, - ответил швед, сверившись с программой на МИППСе.
- Чёрт, значит завтра делегаты начнут разлетаться, кто куда. А мы топчемся на месте... Так, Айво, нам надо...
Ричард включил МИППС и связался с Риком:
- Господин Дорнбоз, мне... нам необходимо срочно, повторяю - срочно - переговорить с водителем гравилета, который работал с утра 20 июня и возил на "Разрез Готлиба" смену.
Прежде чем отключиться, старший диспетчер проворчал что-то насчет того, что ему не дают заниматься его прямыми обязанностями и втянули в криминальную историю. Ричард посмотрел на Блумберга.
- И что мы будем иметь с того разговора? - засомневался Айво.
Не успел Сноу ответить, как экран МИППСа засветился, и на нем показалось лицо селенита.
- Эмиль Лафарж, пилот-механик базы "Скотт", к вашим услугам, господин Сноу.
Черноволосый молодой симпатичный парень спокойно смотрел с экрана прибора связи.
- Спасибо, что так быстро связались с нами, - ответил агент. - У меня к вам, собственно всего несколько простых вопросов. Скажите, Лафарж, когда двадцатого июня вы утром возвращались на базу с "Разлома Готлиба", кто был с вами в гравилете?
- Двадцатого? - почесал затылок селенит. - Двадцатого... А, вспомнил! Туда я отвез Сергея Ветрова, а обратно Гуннара Грюнвальда с этим... как его... делегатом конференции. Вот имя не запомнил.
- Нортроп, Уэйн Нортроп, - подсказал Сноу.
- Точно, Нортроп! - воскликнул Лафарж.
- Вы его до самой базы довезли?
- Нет, вы знаете, нет. Он попросил высадить его метрах в пятистах от третьего шлюза. Я еще забеспокоился, не заблудился бы! А он мне ответил, что и на Луне неоднократно был, и на Марсе...
- Нет, всё правильно, он довольно опытный человек, не волнуйтесь, - нетерпеливо перебил его Сноу. - Ну, а дальше-то что?
- А ничего. Высадили мы его у "Граффити камня", а сами с Гуннаром на базу вернулись. Неужто с ним что случилось? - забеспокоился пилот.
- Не волнуйтесь, с ним всё прекрасно. Отлично дошел до станции, продолжает научную деятельность, так сказать... А что это за место такое, "Граффити камень"? - задумчиво поинтересовался Ричард.
- Это у нас на базе так называют скалу, на которой какие-то туристы умудрились свои граффити оставить, - засмеялся Лафарж.
Задав парню еще несколько вопросов относительно точного времени поездки и высадки Нортропа, Сноу попрощался и выключил связь. Он помолчал несколько минут, подумал, потом посмотрел на неподвижно стоявшего рядом Айво:
- Тебе всё понятно, Айвенго?
- Да, - тихо проговорил Блумберг. - Нортроп нашел топоскоп, и он у него!