" Мне приснился чудесный сон. Моим мужем был мужчина, о котором я мечтаю почти год.
Вначале, на какой-то маленькой фотографии, он мне даже не понравился. Лицо показалось грубоватым, не было в нем и призрачной юношеской нежности, которая так привлекает в дымке утра, когда, засыпая, бежишь в университет. Я еще подумала тогда: как, как такой неинтересный с виду человек может писать такую чудесную музыку?
Талантливые люди обычно и выглядят изысканно и необычно, выделяются из толпы своей хрупкой красотой, которая словно мерцает в воздухе, ореолом окружая все, что чувствовало на себе их взгляд или прикосновение их тонких рук с голубыми венами.
А тут?
Но как я ошибалась. Как я ошибалась.
Мы обращаем внимание на внешность - сложно обратить его на что-нибудь другое, когда нет возможности общаться с ним, с тем, кто заинтересовал нас, скучающих и уставших от жизни. Но внешность человека ( это я только теперь поняла, теперь я такая умная ), особенно мужчины за тридцать, - не черты лица, не форма носа, нет. В выражении его глаз - внешность, в их глубине и отстраненности от внешнего мира. В его голосе - тоже внешность. Но не в тембре, а в интонациях, в словах, которые рисуют его мягкие, теплые губы, в едва слышимых придыханиях, в улыбке, когда вспыхивают искры под тенью ресниц. Внешность - состояние его души.
Он красивый. Невероятно, бесподобно красивый.
Со всеми своими недостатками.
Даже нет, просто его недостатки - это его достоинства, его индивидуальность, харизма.
Что толку говорить это?
Если бы он стал ближе от этого - чем больше слов, тем быстрее он перемещался бы по пыльным городам, километр за километром, и на каком-нибудь миллиардном слове я повернула бы голову и увидела его - вот он, высокий, прекрасный, стоит у меня за спиной и улыбается.
Улыбается...
Или просто смотрит на меня своим чувственным взглядом.
У него очень длинные, светлые волосы. Такие чудесные, такие... И еще руки. Самые лучшие руки.
Но чья тень скрыла от меня свет? Или это уже вечер, темнеет? Я боюсь посмотреть. Сумасшедшая, безумная мысль, но... по-моему, в комнате я уже не одна. Не одна? Да нет же, это воображение, оно часто уносит в фантастическое, таинственное измерение.
Что я пишу?
Надо посмотреть. Посмотреть. Посмотреть. Он стоит здесь. Он... "
Дневник был брошен на туалетном столике гостиничного номера. Его нашла горничная. Рядом с дневником лежали мужские перчатки. Видимо, забытые. Но дневник Она оставила нарочно. И Она, с высоким светловолосым мужчиной в черном пальто, покинула номер в тот же день. Никак нельзя было допустить, чтобы Он узнал, насколько сильно Она его любила.