Когда-то давно, он мечтал о металлической машинке, модели Жигулей в масштабе 1:43. Они иногда продавались в "Детском Мире", стоили ужасно много денег, рублей, наверное, пять не меньше. У машинки открывался капот, и под ним можно было увидеть блестящий мотор, с черным пластмассовым кругом воздушного фильтра, и красненькой прозрачной точкой расширительного бачка радиатора. Это была почти недоступная мечта. Милицейская "Волга", у которой открывался багажник, в котором лежало запасное колесо, вообще было чем-то недостижимым, как небо. Как-то раз перед Олимпиадой-80 друзья родителей подарили ему "Москвич" с Олимпийской эмблемой. Конечно, это были не Жигули, но тоже машинка. Она каталась по полу, у нее открывался капот, а на белой краске была красивая эмблема московской Олимпиады. Москвич предлагали поменять на Жигули, но он не соглашался, Жигули оставались мечтой, цена мечты была слишком высока. Еще были алюминиевые банки с иностранной надписью Coca-Cola, бразильский растворимый кофе, и, очереди в магазин. Потом мечтой стал фотоаппарат. Потом часы Электроника-5. К четырнадцати годам мечтою стала черная форма офицера флота, но здесь непреодолимым препятствием стала мама. Ну и что, что отец служил на флоте, но ты не пойдешь. Что произойдет, если он не послушается, и попробует уйти в училище, живописалось достаточно ярко, настолько, чтобы уже не хотеть стать офицером за такую цену. Пришлось согласиться на малое и работать все лето за электронные часы. В списке исполненных желаний прибавилось одной строчкой. Море осталось неисполненной мечтой.
Прошли много лет после детства, и как-то раз он встретил в магазине модели автомобилей. Жигули, милицейская Волга, Рафик скорой помощи, ЗИЛ, Москвичи... Было все машинки, ценников не было, но это его уже не интересовало. Осмотрев все внимательным взглядом, посмотрел на продавщицу и попросил ее упаковать всю витрину.
- Вы даже не спросили, сколько это стоит - удивилась она
- Меня это не интересует, явно не больше, чем я готов отдать.
Она долго складывала модели в коробки и считала, он ждал. Собрав все в большую коробку, продавщица огласила приговор. На названную сумму можно было питаться целый месяц. Отсчитал деньги, забрал коробку, и удалился. Это не важно, что две из моделей из коробки уже стояли под окнами в натуральную величину, и он уже знал, что под капотом скрывается далеко не блестящий мотор, и вообще, разлюбил открывать капот машины, доверяя это своему водителю или профессионалам на автосервисе. Дома, распаковав коробки, выставил все модели на пол, погладил лак, открыл все дверцы и крышки, вытащил запасное колесо из багажника Волги, покатал все машинки по полу, аккуратно убрал все обратно в коробки, коробку заклеил скотчем, подписал фломастером и убрал на антресоли. Детям, если будут. Мечта исполнилась, в душе образовалась маленькая пустота, и в пустое пространство ворвался осенний воздух, обжег холодком, потом успокоился, и в тишине этой пустоты, стоя в центре своей комнаты в московской квартире он услышал плеск волны и почувствовал соленый запах моря. Десять лет не был на море, целых десять лет. Подошел к книжной полке, почти не глядя, нащупал знакомый корешок, вытащил "Глубинный дозор" и, присев на диван в кабинете, стал, наверное, в сотый раз перечитывать любимые главы.
Прошло еще одиннадцать лет, когда он входил в холл бассейна на встречу с инструктором по подводному плаванию.
- Ну что, устроим "интродайв", чтобы посмотреть, что это такое?
- Да нет, пожалуй, начнем сразу учиться.
Бассейн не вызывал никаких чувств, нужно было научиться многому, двадцать навыков, которые не все давались легко, это были ступеньки к мечте. В чем состояла мечта, он еще сам не знал, такое было впервые, до этого все они имели какое-то материальное воплощение. Игрушечные машинки, часы Электроника-5, видеомагнитофон, машина...
Первые погружения на открытой воде в мутных водоемах Подмосковья. Пещера на озере Вад, и дополнительная отработка навыков в бассейне. Затопленные автомобили на карьере. Первое подледное. После пятнадцати погружений, показалось, что научился видеть что-то вокруг. Так прошел год. Неожиданный звонок от инструктора, в субботу мы едем на сафари, еще есть место, присоединяйся. Неделя в море, которого не видел уже много лет, была ближе, чем могло показаться. Оставшиеся десять дней прошли в подготовке и сборах. Как прошла неделя, даже не заметил. Только погружения, и неторопливые беседы в кают-компании. Вернувшись в Москву, понял, что такое нынешняя мечта.
Еще через некоторое время, он опять лежал на сандеке, укрывшись одеялом, и смотрел на звезды. Казалось, что начал понимать что-то из происходящего сейчас. Понял, что он с трудом может сконцентрироваться на своих занятиях там, в Москве. Что, по большому счету они его не интересуют. Пришло сознание, что с трудом может вспомнить имена своих женщин, да и не хочет вспоминать ни одну, из тех, что были. Единственное желание - чтобы прошла ночь, и можно было, встав на рассвете, неторопливо выкурить сигарету, рассматривая рассвет в море. Так прошла еще неделя. Вернувшись в Москву, стало странно видеть людей на улицах, машины в вечных пробках - в ушах стоял плеск волны о борт корабля. Автоматически ходил на работу, выполнял какие-то действия, в уме считая время, оставшееся до следующей запланированной поездки. Уже получив определенный опыт, собирался за день до отъезда, без суеты. В глазах поселилось ожидание встречи с морем. Появилось желание понять, в чем же суть этого удовольствия, почему оно не похоже ни на что другое, где проходит та граница, что, отделяет это от всего ранее познанного, и почему оно кажется самым важным в жизни.
В аэропорту перед отлетом он увидел Ее. Видимо откуда-то прилетела, прошла толпу на прилете, и оглядывалась в поисках встречающего. Короткий миг, который они смотрели друг на друга, и его отвлекли коллеги по поездке. Краем глаза успел заметить, что к ней бросилась девочка лет десяти, кто был рядом с ней - не увидел. Дальше ее закрыла толпа. Перелет, разговоры, погрузка на яхту, он почти забыл про эту мимолетную встречу. Утро, сигарета на рассвете, неторопливый сбор снаряжения, прыжок в воду, все четыре дня начинались одинаково. Знакомые по прошлым поездкам заметили, что он стал нырять "лучше". Хотя, что может быть лучше или хуже, когда попадаешь в подводный мир с рыбами, скатами и черепахами. На третьем погружении им повезло, они увидели много акул и манту. Манта летала под водой, ее полет завораживал. Хотелось смотреть бесконечно, но, к сожалению, Манта отправилась по своим делам, оставив после себя только воспоминание о полете в голубой бесконечности. После этого погружения эмоций было такое количество, что к вечеру ему даже не хотелось идти на ночное погружение. Группа собиралась нырять, он стоял рядом. Неожиданно у одного из дайверов взорвалась первая ступень регулятора. Его бадди осталась без партнера, девочка почти плакала от невозможности пойти на ночное погружение. Свой регулятор, извини, никому не даю. Пока угасали эмоции от этого происшествия, пришлось быстро надеть гидрокостюм и скубу.
Широкий шаг в воду, свет фонарей ищет на дне ориентиры. Они немного отстали от группы, плыл расслабленно, не желая ничего разглядывать под водой, периодически контролировал свою напарницу, которая держалась достаточно близко к нему, постоянно поворачивая голову, как бы желая убедиться, что он рядом. Рядом, на расстоянии вытянутой руки, можешь не проверять. Не пытался ничего разглядеть снаружи, обратил свой взгляд внутрь себя, в темноте, где детали подводного мира выхватываются только узким лучом фонаря, очень хорошо проявилась вся иллюзорность кажущегося счастья от погружений. Он понял, что его непрерывное желание уйти в море, ничто иное, как отсутствие простого удовольствия от жизни там, на берегу. Вспышка сознания практически ослепила. Почти за сорок лет своей жизни он ведь по настоящему никого не любил. Он не любил свою работу, город, в котором жил, даже игрушечные машинки из его детской мечты были всего лишь иллюзией. Такой же иллюзией и было кажущееся единение с морем, куда он вырывался из душащего вакуума пустой жизни в городе. Новое знание было настолько неожиданным, что он с трудом дождался окончания погружения, вышел на палубу, взял в каюте бутылку виски и попытался уединиться на сандеке. Пить тоже не хотелось. Неожиданно вспомнил ту женщину из аэропорта, и ребенка бегущего ей навстречу. Его никто, никогда не встречал из поездки, кроме собственного водителя. Интересно, а могла ли жизнь сложиться по-другому, так чтобы дайвинг был не убежищем от пустоты, а прекрасным и приятным дополнением к "нормальной" жизни. После очередного глотка понял, что не знает, что такое "нормальная" жизнь. Налил еще на два пальца, закупорил бутылку, и спустился в салон к компании. С другой стороны, если бы не дайвинг, возможно он никогда бы не увидел такого количества интересных людей, глаза которых чем-то неуловимо отличались от глаз его сухопутных знакомых. Людей, которые способны на неделю забыть о проблемах, и искренне радоваться увиденной вблизи акуле и или манте, которые привели бы в священный ужас всех, кто не знаком близко с этими грациозными созданиями. Мозг подкидывал одну картинку за другой, заставляя перебирать в памяти события прошлой жизни. Решил, что ощущений на сегодня будет достаточно, пожелал всем спокойной ночи и отправился спать на сандек.
Остаток сафари нырял, более не задавая себе странных вопросов, зачем он здесь и что его сюда манит. Он здесь просто, потому что ему здесь хорошо.
P.S. Прилетев в Москву, попросил о необычной услуге своих старых знакомых. Если очень надо, то можно сделать все что угодно. Нашли. Тридцать лет, дочери десять, разведена, встречала сестра, дальше справишься сам.
Прошло несколько месяцев. К следующему сафари готовился не торопясь, предвкушая удовольствие от недели в море, погружений, встречи с рыбами, скатами, черепахами. Если повезет, увидим акул или манту. Через неделю он вернется домой, где его будут встречать в аэропорту.