Представляю краткий обзор финальных работ (порядок произвольный, вне зависимости от оценок прошлых и будущих).
Заранее прошу прощения за некоторую резкость у тех конкурсантов, кому достались большей частью не плюшки, а ложки дегтя. Это ведь конкурс, надеюсь на понимание.
! ИТОГИ подведены в конце !
Алена Волгина. Дорогами Фьелланда.
Юная принцесса по заданию отца отправляется на поиски сбежавших в соседнее государство мага и инженера-самоучки. Поручение она выполнит, но попутно успеет оказаться в центре мятежа, побывать заложницей и обрести любовь. Второстепенными линиями романа следует считать избавление Аларика от темной магии кьяри и приключения молодой пары Астрид - Инеис.
Повествование довольно динамичное, насыщенное событиями и героями, читается легко, общее впечатление неплохое.
Автором указано, что роман является продолжением серии, но может читаться как отдельное произведение. Это так, роман действительно сюжетно завершен. Однако ответы на некоторые вопросы, возникшие в ходе прочтения, остались именно в первом романе из серии, и это несколько мешает составить общую картину. К примеру, чем "темна" магия кьяри и почему он нее надо избавляться? Кто такой Аларик, его история, что такое Лабрис? Насколько опасен Эштон? Недостаточно информации, потому приходилось делать допущения, которые (возможно) не совсем соответствуют идеям автора.
В целом сюжет довольно складный и логичный, но время от времени я спотыкалась о мелкие, оттого и досадные "камешки" нестыковок. Вот некоторые из них.
Данатор отправляет на поиски сбежавшего мага дочь, а не другого полноценного мага - почему? У девушки есть способы справиться с магией, король счел Эштона неопасным для дочери или он слукавил, подспудно ожидая присоединения к миссии Аларика и рассчитывая на кьяри? Судя по подпалинам в разбойничьей хижине и укрощении синего пламени, Эштон далеко не слаб, а Эринна не обладает какими-либо выдающимися способностями, чтобы в случае чего противостоять магу. Выходит, король отослал дочь просто понабраться опыта?
Барон Ринеис, доблестный рыцарь Робин. Получив от короля указание инкогнито присоединиться к походу Эринны, лжет сам и заставляет своих домочадцев лгать особе королевской крови. Что поделать, приказ короля. Но пол-романа спустя рыцарь напрочь забывает о наказе сюзерена "проследить, чтобы маг был доставлен обратно в Альтарен" и без колебаний соглашается отпустить Эштона на свободу в обмен на услугу по освобождению Аларика. Вероятно, местный рыцарский кодекс допускает вольное истолкование воли сюзерена. И обидное "захолустный" рыцарь оскорблением для себя не считает.
Юный Инеис слышит разговор о том, что его брата "услали, куда солнце не светит". Получается, что о секретном задании короля известно даже клерку лицея? Барон Ринеис слишком разговорчив или Данатор любит поделиться тайнами?
Какова вероятность того, что несколько персонажей с разным уровнем достатка случайно находят одну и ту же убогую гостиницу в огромном городе? Не большая.
"Делать нечего! - воскликнул Кайтон". Вы уверены, что он воскликнул именно так?
Наконец, Аларик, могучий кьяри. В описании этого персонажа много пробелов (первый роман из серии я не читала), потому непонятно, какой именно силой и в каких пределах он обладает (впрочем, это же относится и к Эштону). Разыскивая Эринну, похищенную Болдром, Аларик "опрашивает людей в городе". То есть, на простейшие поиски магия не работает? Кьяри способен только убивать и летать? Файерс спокойно бомбит стену, появляется в точно выбранном месте рядом с нужными ему людьми и исчезает, но в арсенале его нехудшего ученика как-то маловато фокусов.
Вообще-то Аларик порой ведет себя не слишком разумно для существа, прожившего много (сотню?) лет. К примеру, оказавшись свидетелем драки между Ларсом и Болдром, он делает вывод, что есть шанс проскользнуть наружу, пока сьерг занимается медитацией внутри. То есть, далеко не юному кьяри, натасканному убивать и сражаться, и в голову не может прийти, что обоих вождей снаружи ждут сторонники. Вывести персонажей наружу со статусом "матэнэн" заманчиво, но не слишком разумно.
Несмотря на замечания, роман неплох - в нем есть изюминка и настроение.
Охэйо Аннит. Сновидец.
Племя эдаких эльфов-хиппи беззаботно живет где-то на краю мира, не утруждая себя лишней работой и даже жизнью при первых признаках увядания тела (кому оно нужно без красоты?). Культ тела, первозданной красоты, отсутствие запретов, ленивое, ни к чему не обязывающее существование - впавшее в первобытное состояние племя Глаз Неба не беспокоится о будущем и вымирает, но принимает это как должное.
Главный герой - чудак даже в этом своем безмятежном обществе, озабочен поисками смысла жизни и еще чего-то, мелькающего в ходе повествования инородными блестками (вроде растяжек для антенны в первобытных джунглях). Неуемное любопытство гонит Вайми познавать мир, что едва не стоит жизни всему племени. Но сила его воображения такова, что превращает грезы в реальность.
Мир - словно искусственный сад в медном тазике. Его ненатуральность поначалу неявна, но проявляется по мере поисков Вайми (или его взросления, перехода на новый уровень восприятия) и становится апофеозом финала.
Повествование красочное, сочное, порой феерическое, сдобрено тонким юмором. Буйные эмоции, чистые ощущения ребенка, познающего мир, восторг первооткрывателя - все обрушивается на читателя в превосходной степени. "Хитроумное устройство мира, в котором враг на самом деле оказался могучим союзником, привело Вайми в восхищение".
За видимой несерьезностью персонажа маячит вполне серьезная страсть - познавать всеми возможными способами, пусть и через боль, творить, переделывать мир, причем играючи. Ему сопереживаешь, удивляешься, им восхищаешься. Загадки разгадывает не только Вайми, в череду шарад невольно погружен и сам читатель.
А автор, похоже, просто забавляется.
Роман весьма своеобразный и оригинальный. На любителя.
Алекс Рауд. Сердце мира. Часть первая.
Автор не соврал - это действительно была первая часть. Или ее половина, треть, не знаю. Но в той части, что нам представлена, я не вижу логической завершенности - работа не закончена. И вместе с тем роман заслуживает хорошей оценки.
Мир на грани гибели вследствие чьих-то ошибок или попыток исправить чужие ошибки. Кто его спасет, кто заставит биться Сердце мира (если цель действительно в Сердце, а не чем-то более глобальном) - на роль героев примеряются несколько персонажей, но их пути далеко не прямы, а цели - неоднозначны. Сюжет довольно интересный, насыщенный событиями и конфликтами, интригой (чего стоит загадочный Глас Города) - напряжение заметно усиливается к концу повествования.
Оригинальное строение мира, весьма занятная форма магии и ее использования, довольно яркие персонажи, которым от души сопереживаешь. Вызывает уважение внимание автора к деталям быта, тщательность прорисовки мира. Хорошая работа.
Единственное, что цепляет, это линия "восстания Спартака". Фразы и слова вроде "слишком долго угнетают бедняков", "кровь богачей", "богатеев" и т.п. даже в самой гуще восстания рабов напоминают об идеологическом лексиконе прошлого века, а не событиях в Римской республике. И тем более чужды они далекому от всего этого Тамин-Арвану.
Добротное продуманное фэнтези, но после прочтения осталось много подвисших вопросов. Без ответа осталось все, связанное с Забвением, Гласом Города и его братом, Схемой, Сердцем мира, наконец. То есть, почти со всем. Полагаю, вся эта бахрома не завязанных концов получит объяснения в продолжении романа, но оценивать-то приходится часть первую.
Минасян Т.С. Не такие, как все.
Полувампир Мартиника пытается найти свое место в жизни - человеческое окружение уже не удовлетворяет, а вампирское еще надо понять. Знать о своей инаковости - не означает уметь с этим жить. Этому нужно учиться.
Оборотень Борис терзается мучениями выбора: может ли он убить другого оборотня ради превращения в человека. В стае он свой, жизнь, в принципе, наладилась, новый образ жизни оброс привычками, хоть и не стал желанным. Стоит ли избавление от проклятья жизни другого существа? Можно ли остаться человеком, облекаясь в волчью шкуру?
Две отдельные истории-зарисовки, неплохо психологически обыгранные и сюжетно завершенные. Мне понравилась сама идея посмотреть на ситуацию с точки зрения не-человека, и автору вполне это удалось.
Герои обрели нечто очень важное для себя: Марти - призвание посредника и понимание того, что быть "не как все" не означает одиночество, а Борис - долгожданную свободу, не потеряв при этом совесть.
В третьей части я ожидала продолжения, роста, выхода на новый личностный уровень, возможно, ответа на вопрос: как приобретением распорядились наши герои?
А никак, автор решил иначе. Марти, искавшая новую семью и окружение, по-прежнему одинока, в работе разочарована - посредничество оказалось делом неблагодарным. Борис чудесным образом вернул себе человеческий облик, случилась одна из самых крутых психологических встрясок в его жизни - а человек ничуть не изменился, живет, как жил, прячется, как и раньше, да еще и долги по прошлому выплачивает. Бесконечная погоня за Афанасием - неужели это действительно важно? Создается впечатление, что бедняге просто нечем себя занять. В Борисе-оборотне был хоть какой-то пыл, в Борисе-человеке осталась полусухая оболочка.
Третья часть возвращает к началу, которое мы уже проходили - Марти опять в сомнениях и метаниях, Борис в поисках, однако теперь нет ни накала, ни прежнего внутреннего надрыва. Зато появилась некоторая динамика, то есть, бесконечное выяснение отношений между вампирами, оборотнями, полукровками, охотниками и просто людьми. События не масштабные, так, местные перипетии. За ними следишь, но они почти не трогают.
Некоторое оживление в роман вносит появление Матвея, самого неоднозначного персонажа романа.
Вампиру за триста, "последние сто лет он уже почти не ощущал сильных эмоций", хотя некогда перепробовал разные авантюры, стараясь развеять скуку. Мастер камуфляжа и контроля внушением, Матвей очень ценит собственную свободу и сильно осторожничает, дабы другие про него не прознали. В отстаивании независимости ни перед чем не остановится. Незаметный, скрытный, приспособленец, одиночка, но часто использует других.
Это все, что мне удалось найти в романе, чтобы составить портрет старого вампира. И из этого никак не получается сделать вывод о том, что Матвея в принципе интересует что-либо, кроме собственной персоны. Да и ведет себя довольно трусливо для великих целей.
Почему же он замахнулся на создание идеальной расы существ, превосходящих вампиров по выносливости и приспособляемости? "Двадцать с лишним лет жду... наконец, узнаю, могут полукровки размножаться или нет". Зачем ЕМУ это надо? Где мотивы? Что подвигло Матвея на такой странный эксперимент? Безумие? Скука? Стечение обстоятельств? Фанатизм непризнанного ученого? Непомерное тщеславие, жажда увидеть себя вождем новой расы?
Девять десятых романа посвящены внутренним переживаниям Мартиники и Бориса (очень человеческих, надо признать) и лишь пара страниц в конце - эксперименту, у которого был неплохой шанс стать главной интригой если не всего романа, то хотя бы третьей части.
Но три строки и пара скучных диалогов сделали ошеломляющие откровения вампира рядовой проходящей сценкой в жизни Марти. Жаль.
Анна Снегова. Мой Огненный Пес Семаргл.
Милая, уютная, очаровательная сказка. Трогательная первая любовь, свежие чувства, густой романтический флер. Читается легко, язык грамотен, к стилю претензий нет, эмоциональность на высоте, герои выразительные и яркие, им сопереживаешь. Основная фэнтезийная идея, заложенная в роман: раз в поколение происходит прорыв темных сил из Нави, которому должны противостоять наделяемые волшебными силами защитники.
Сюжет складный, без особых огрехов, но кое-что выглядит не очень натурально. Даже сказке непозволительно совсем отрываться от реальности, а здесь история, произошедшая прямо в Москве. Поэтому на время отставим милую и чудесную линию любви и займемся ее "фоном".
Итак, что показалось неубедительным.
Почему местным апокалипсисом озабочен только один взрослый (Маргарита не в счет, она сама засланный казачок)? Где команда профессионалов, натаскивающих будущих спасителей морально и физически? Группа поддержки, взрослые дядьки, присматривающие за самым ценным продуктом человечества? Ведь история прорывов из Нави далеко не нова, она продолжается из поколения в поколение. Почему же нет преемственности знаний и опыта противостояния?
Боюсь, наш единственный в романе взрослый плохо себе представляет, что нужно делать. Человек он добрый, но малость безответственный.
Найти потенциальных защитников и разбудить в них внутренние силы - это, разумеется, задача номер один. Однако надо ведь побеспокоится и о том, чтобы эти защитники дожили до дедлайна. А вот с этим Энгельс справляется не слишком хорошо. Кира три дня беспробудно спит после нападения. Разве это хорошо, что профессионального врача нет рядом?
Энгельс ведет к местам прорывов неподготовленных подростков, чтобы натаскать на реальных стрыгах и навках, познакомить с тем, с чем защитникам придется сражаться всерьез, разбудить внутреннюю силу. Дело, разумеется, нужное, но почему без подстраховки? Это словно учить плавать по инструкции: "Бросить в воду. Выплывет - молодец. Не выплывет... значит, утонет". Энгельс сильно рискует. Погибни на учениях хотя бы один ребенок - и вся схема спасения летит к черту. Не погибли. Но не благодаря Энгельсу.
Слабо нанять сторожа в заброшенном общежитии, где на пять этажей проживает несколько человек? Или обережный купол спасает в том числе и от разного рода воров и насильников? Нет, о безопасности профессор МГУ предлагает заботиться самим несовершеннолетним подопечным. Как и учиться чему-нибудь полезному, например, элементарной дисциплине и работе в команде.
Ну, и напоследок. Энгельс сообщает, что сделал все от него зависящее, теперь черед защитников. Складывается впечатление, что его больше не интересует результат противостояния Маре. Понятное дело, озабочен беременной женой. Но разве не стоило пожелать защитникам удачи, побеспокоится о том, хватит ли у них сил для битвы, сказать, что ему заранее жаль? Ведь по меньшей мере один из его подопечных очень скоро погибнет. Это в лучшем случае, если защитники победят. Энгельс - персонаж симпатичный, подозревать его в низменных мотивах не хочется. Но вывод напрашивается сам собой. Умения и сила защитников Древа, по большому счету, не важны, требуется только жертва. А с жертвенностью у подростков проблем обычно не бывает, нужно только немного подтолкнуть их в нужном направлении. Звучит цинично, сама знаю, у автора, небось, даже в мыслях таких гадостей не было.
"Наверное, вы уже догадались, о чем я хочу вас просить. Требовать права не имею". Взрослый человек, рассказывая историю жертвы Марины двум влюбленным подросткам, обязан осознавать, что делает. Ведь очень скоро этим детям придется делать страшный выбор (и как удачно, что среди защитников нашелся никому не нужный сирота!). Увы, персонаж Энгельса выглядит не лучшим образом, особенно на фоне самоотверженности подростков.
Возможно, приемлемым вариантом было бы на время устранить профессора (скажем, уложить в больницу в гипсе где-то после прорыва в Северном Чертанове) и позволить юным защитникам самим искать выход и принимать решения. Тогда их ошибки не выглядели бы непростительно глупо.
Уважаемый автор, роман замечательный. Но все же может быть чуточку лучше.
Александр Сергеевич Козлов. Миллениум.
Роман на этапе преноминации зацепил меня образом командора Арна. Довольно колоритная фигура. Приглянулись кипучее жизнелюбие, наплевательское отношение к правилам, бесстрашие, больше похожее на глупость, и милая привычка забывать имена. Тема показалась весьма благодатной - безбашенный рыцарь-командор, напоминающий небезызвестного мушкетера Партоса, и молодой совестливый оруженосец-сержант, пытающийся удержать патрона в рамках приличий.
Но в целом сюжет преследовал другую, куда более масштабную цель: победу Добра над Злом посредством покаяния и веры в истинного Бога (или, как угодно, его аватара). Пересказывать не буду, в синопсисе все ясно расписано.
Все казалось достаточно складным и логичным. Цель достойная, решение предложено. И вместе с тем роман разочаровал.
В работе присутствуют чуть ли не все возможные фэнтезийные образы и действия: маги и некроманты, упыри, поднятие мертвых, перемещение во времени, школа молодого бойца, призраки, орки и эльфийки, костяные драконы, конец света, личи, даже бог и падший архангел, заключенный в Тартаре, - однако все это несколько напоминает конструктор "лего". Разнородных деталей много, но, к сожалению, впечатления цельности и грандиозности построенное не производит. Не вижу ничего крамольного в моделировании из готовых форм, любой это делает, вопрос лишь в новаторстве, в том, насколько умело автор использует чужие идеи. В романе это реализовано не очень хорошо.
Поясню на примере Лукаса. Нам подан достаточно известный образ (двенадцать учеников, хитон, деревянные сандалии, сын плотника и др.), чтобы мы могли обознаться. А если читатель все равно не догадался - вот сцена с чашей или преломлением хлебов, выдержки из учения. Очень близкое подобие, что подразумевает подобие и во всем остальном.
И что сделал с образом автор? Простота стала упрощением, величие - снобизмом, глубина исчезла. Получилась пародия. Религия - тема притягательная, но стоит немного перегнуть палку, и вместо чувств возвышенных можно вызвать у читателя отторжение. Персонаж Лукаса однозначно не внушает благоговения, а лично мне, увы, неприятен (чего только стоит последний его жест: щелкнул пальцами, карта свернулась, рассыпалась пеплом. Самодовольный, любующийся сам собой фокусник), а ведь предполагалось, что это самый "светлый" герой романа. Идею о прощении, покаянии, вере вполне можно было донести иначе.
О прочих недостатках романа.
Речь персонажей большей частью однообразна, в тексте много слэнга, нередки обороты, явно выбивающиеся из эпохи и стиля (к примеру, вопрос инквизитора: "Значит, фактор внезапности отпадает?", фразы "повторю по углубленной программе", "у нас сейчас не очень серьезная загруженность" и прочее).
Кое-какие несуразности попадались на всем протяжении романа (к примеру, живущая в джунглях эльфийка лечит местного вождя лавандой, зверобоем и крапивой. Она их с собой привезла, убегая из борделя? Или дивное жилище Великого воина: как старик выбирается наружу? Проходит смертоносными многокилометровыми лабиринтами и змеиными ямами, или вход предназначен только для гостей?). Не лучшим образом действуют главные герои - Райан и Робин. Персонажи подаются как исключительно положительные, но иногда автор вспоминает, что абсолютная "правильность" - это не правильно, и герои начинают совершать странные поступки. К примеру, убивать всех подряд, когда для этого нет никакой необходимости (слуга барона вежливо поприветствовал орденца и пригласил следовать за собой. Но Робин лихо выхватил клинок и порубал всех на капусту). А после, разумеется, каяться. Мотивы, мягко говоря, неубедительны.
Полагаю, автору следует еще поработать над своим романом.
Анна Осьмак. Моран дивий. Стезя.
Название отсылает к миру Морана, а "Стезя" подразумевает путь, по которому следует пройти главному герою. Путь не столько физический, сколько взросления и возмужания - в результате мы получаем почти готового рыцаря без страха и упрека (если позволительно применить сей термин к Заморью).
Итак, основная линия сюжета: Дмитрий узнает о существовании загадочного Морана, питающего жизненной силой соседний мир, о своем благородном происхождении, имеющем стратегическое значение для существования Заморья и того же Морана, и о том, что стал мишенью неких охотников. Легкомысленный шалопай, не желающий принять на себя ни малейшей ответственности по жизни, Дмитрий постепенно осознает роль, которую ему вскоре придется играть, и тот факт, что выбора по сути у него нет. Ему нужно не просто выжить, но и доказать собственную годность. Пора взрослеть. В этом смысле название "Стезя" себя оправдала, а вот "Моран дивий" - только частично. Идея таинственного мира-леса-божества, его отношений с собственными насельниками и внешними объектами/субъектами выглядит очень и очень заманчиво, но показана в романе довольно скупо, к тому же опосредовано, через главного героя. Моран далеко не раскрыл свой потенциал, а жаль.
Повествование от первого лица дает возможность прожить чувствами и мыслями главного героя, но на деле подобное преимущество обманчиво: читатель вынуждено ограничен узкой щелью чужого восприятия. Что это значит для романа? Отсутствие другой точки зрения (что частично нейтрализовано автором через сны, навеваемые Мораном Дмитрию) и недостаток информации об устройстве мира. Вернее, главному герою пред ясны очи представлены недостаточно компетентные информаторы, потому и приходится домысливать то, о чем не было сказано.
К примеру, стражи и охотники. Это две очень важные для романа силы, потому обойтись поверхностным их описанием нельзя. Стороны сосуществуют невесть сколько времени, а создается впечатление, что противостояние родилось вчера. Магистр стражей рассказывает о прошлом как-то неуверенно, с сомнениями. Не знает или в силу мягкости характера? Пусть сейчас Моран ослаб и не поддерживает своих защитников, но неужели в былые времена не велась какая-нибудь хроника и не вырабатывались способы ведения войны с охотниками? Наличие магистрата говорит о централизации власти, а значит, знаний и многовекового опыта. Только выглядит этот магистрат очень беспомощно.
О противной стороне (охотниках) известно примерно столько же. Сверхлюди, питающиеся маной из жизненных соков миров вроде Морана, живут почти бесконечно и кочуют из мира в мир, подминая их под своей властью. Звучит мощно. На ум приходят образы о древних, изощренных в хитрости и искусстве выживания вампирах.
Но в романе единственным персонажем из охотников проходит Олег Черемис - личность, вряд ли достигшая пика возможностей своей расы. И типичный ли он? Все равно о других охотниках нам ничего не известно. К тому же главный герой видит Черемиса через восприятие Морана, что вполне могло исказить отношение к противнику.
И еще немного об информации. Связь некоторых стражей, Морана и мор, как я понимаю, допускает обмен информацией невербально. И все-таки не очень понятно, как и когда стало известно, что выброшенный из Заморья младенец - княжич? Стражи нашли умершую от кровопотери женщину и ребенка в одеждах чужеземных, не более того. Сомнительно, что Свенка была узнана, разве что степные стражи знали чужую историю лучше собственной.
Значит, о той роли, что уготована младенцу, и о планах охотников стражам стало известно позже. Моран подсказал? Через мор или как-то иначе? Каковы пределы его влияния на землян и потомков заморян? Как он борется с охотниками или совершенно беспомощен перед ними? Какова роль мор и "дедов"? Как охотники "стригут" "жизненные нити"? Хотелось бы знать обо всем этом побольше, но тут роман заканчивается, ибо является лишь первой частью. Жаль, жаль. Слишком многое остается недосказанным. Сюжетно роман можно считать завершенным - молодой князь переходит в Заморье, прекращая этим шагом всю свою прежнюю жизнь. Но дивный мир Морана, о котором читатель только начал узнавать, так и не раскрылся полностью. А в нем, хочется верить, таится много сюрпризов.
Коновалова Екатерина. Сколько стоит корона.
История милорда Дойла, уродливого брата короля, исполняющего роль серого кардинала и оттеняющего величие красавца брата. Дойл крепко держит управление государством в своих руках, принимая решения, раскрывая заговоры знати и выявляя ведьм. Действует довольно безжалостно, но эффективно, пока на горизонте не появляется леди Харроу. Милорд влюбляется и женится, и тут-то выясняется ужасающая правда: его прекрасная леди - ведьма. Как государственник, Дойл должен ее казнить, но любовь побеждает - и мужчина отступает. Не в силах смириться с двойственностью своего положения, милорд оставляет короля и отправляется в добровольную ссылку.
Замечательный роман. Интересное решение - две стороны власти. Описание мира ненавязчивое, вместе с тем достаточное для восприятия и понимания, где и что происходит. Нет типичных фэнтезийных героических личностей - и это плюс. Какой-то особой интригой роман не поразил, развязка оказалась вполне ожидаемой, но напряжение присутствовало до самого конца. Девиз романа - любовь все меняет, даже уродливую душу. Сделано со вкусом, эмоционально задевает, сюжет цельный, есть динамика и личностный рост главного героя. Однозначно доставляет удовольствие сердцу. А вот уму - в меньшей степени. У меня возник ряд замечаний.
Первое. За что, собственно, казнили ведьм? Кроме смутных доносов разного рода наушников да ссылок на богопротивность подобного ремесла о магии ничего не сказано. Конкретные ее проявления описаны лишь в конце романа, когда колдует верховная ведьма Эльза. А чем занимается среднестатистическая ведьма, каковы пределы ее умений, чем она опасна? Или не опасна вовсе, а силу ей придает недобрая молва?
Основной конфликт романа строится именно вокруг ведьм, но описание противной стороны такое скупое, что вызывает некоторое сомнение в разумности поведения Дойла. Он позиционируется как человек умный и проницательный, но при этом точно следует схеме инквизиции (донос, пытки, вырванные признания, казнь), нимало не сомневаясь в достоверности сведений, вырванных под пыткой, или информации весьма ненадежных доносчиков. Об уликах или иных вещественных доказательствах колдовства почти не говорится. Милорд опирается скорее на интуицию - чувство полезное, но для правителя такого уровня ненадежное. Дойл боится магии и ее носителей не меньше дворцовых переворотов и бунтов, однако читатель с трудом разделяет его опасения.
Второе. Рядовые ведьмы далеко не разобщены. Они узнают о приходе верховной ведьмы, да и та приезжает в столицу именно для защиты своих "коллег". Значит, это управляемая и обладающая потенциально великой силой организация. И "пригревается" где-то рядом с троном. Дойл осознает эту опасность, ибо не способен контролировать магию и ведьм, и всеми силами старается этому противостоять. Но - бац! Обретя жену-ведьму, гордо удаляется в ссылку, бросая короля в самый ответственный момент - ибо что может быть хуже, чем приход некоей новой верховной ведьмы с непонятными моральными установками и властными притязаниями?
Магия как таковая не стала безопасной, ведьмы не превратились в благодушных ангелочков. Дойл даже собственную жену не способен контролировать, но оставляет не одаренного политической смекалкой брата самостоятельно разбираться с будущими проблемами такого масштаба. Человек, вложивший немало сил в поддержание безопасности в государстве, отстраняется от дел не вследствие необходимости, а всего лишь из-за осознания вины. Красивый шаг, но неразумный. В противном случае придется признать, что все это время Дойл находился рядом с братом всего лишь из-за его просьбы и на государственные проблемы ему плевать - вывод тоже сомнительный.
Третье. Дойл сомневается в Эльзе все время, балансирует на грани доверия, но в эпилоге мы видим полную идиллию и благодушие - а это, простите, неестественно. Не будь милорд достаточно недоверчивым и жестким, роль серого кардинала была бы ему не по плечу. Он обязан сомневаться во всем. Так почему он не задался простыми вопросами: моя любовь к ведьме не является ли ее чарами? Я свободен в своих суждениях или околдован?
Если бы Дойл, находясь в добровольной ссылке, изнывал от безделья, изредка ворчал и дулся, изводил жену подозрениями, заканчивающимися всеобщим примирением - веры ему было бы больше. Любовь любовью, но мозги у него не атрофировались, и былая подозрительность за два года должна взять свое. Сомнения - его жизнь, но он верит Эльзе так же безоглядно, как до этого верил в виновность ведьм.
Автор, разумеется, в своем праве, ему лучше знать своих героев. Но лично мне окончание романа показалось несколько упрощенным.
Жуковского Светлана. Дети разбитого Зеркала.
Дивно, волшебно, умно, заставляет думать. Прекрасный стиль изложения, потрясающая образность, похвальная глубина. Работа зацепила меня с первых страниц, но и прочтя роман до конца, я нисколько не разочаровалась.
Работа однозначно не относится к категории легкого развлекательного чтива, которое можно проглотить в один присест и через час забыть, о чем оно. Роман необычен и сложен, но стоит затраченного времени. Это одно из тех творений, которые не приемлют полуоценок. Их или любишь, или нет. И если любишь, то, грубо говоря, со всеми потрохами.
Расписывать достоинства и недостатки не вижу смысла.
Владимир Прягин. Двуявь.
Работа цельная и грамотная. Можно по-разному относиться к эпохе СССР, но следует признать, что роман сделан неплохо.
Две головы геральдического орла или (мне больше нравится именно такое сравнение) два зубца вилки на одном черенке. Однажды история раздваивается, порождая поляризованные параллельные миры со своими физическими законами, идеологией и бытом. В каждом из них главный герой ищет нечто чрезвычайно важное - талисман, смысл, чудо, и поиски постепенно сближают двойников, миры взаимно проникают друг в друга, чтобы в конце концов оказаться удивительной фантасмагорией в голове третьего человека.
Обе стороны описаны очень тщательно, соответствуют реалиям каждого из миров, герои яркие, образные, им веришь, хотя несколько пугает недвусмысленная идеологическая направленность романа. Очень удачна детективная линия, особенно методы, которые использует Марк.
Что показалось неубедительным - персонаж старшего Кузнецова. Неофициальный хозяин города и человек, не гнушающийся никакими способами достижения целей, - а походит скорее на всезнающего партийного идеолога, пропагандирующего светлое будущее человечества. Уместнее был бы надрыв, экспрессия, как у Риммы, или холодная решимость человека, рискующего всем.
Несколько заидеологизированным выглядит и эпилог. Отличная идея - показать тихую, размеренную жизнь человека, выздоравливающего после операции и с удивлением осознающего, на какие странные фантазии способен травмированный мозг. Вот и значок в помощь, и текущие новости, наверняка породившие фантастические видения. Или все-таки не видения?
Роман оставил бы после себя куда лучшее впечатление, завершившись именно так - на ленивом, расслабленном, ничего не значащем перебирании версий, оставив читателю право самому сделать выводы.
Виноградов Павел. Хозяин Древа сего.
Великолепная, полная символизма идея Древа и его пространственно-временных Ветвей, заманчивое существование существ, способных ходить по ветвям или их создавать. Интересный сюжет - драматичный, динамичный. Правда, его "костяк" кое-что весьма напоминает ("Эмбер должен быть разрушен", кровная жертва для спасения Лабиринта, войска, штурмом берущие Эмбер, нечаянный сын, выросший где-то во Дворе Хаоса. Что-то кажется знакомым?), однако он настолько густо сдобрен богословским наполнителем, что аналогии лишь угадываются.
Вызывает уважение проделанная автором работа, тщательность, основательность, фундаментальность построения мира Древа и его философии. Нетривиальные герои, событийная насыщенность, богатый язык и образность.
Но роман, который поначалу меня очаровывал, по прочтении оставил неоднозначное впечатление. Все-таки он тяжеловат.
Одна из центральных и оригинальных идей работы - обращение к православию, что можно оценить двояко. Сомневаюсь, что воцерковленный христианин сочтет фэнтезийный роман приемлемым для себя чтением (и одобрит использование молитвослова), но если и сочтет, вольная интерпретация основ православия, пусть и исключительно положительная, вряд ли его порадует. Так что роман не для этой категории читателей.
А околоцерковный человек, который волен толковать православные каноны и правила по-своему, рискует утонуть в хитросплетении понятий, смыслов и символов, если только умышленно не ищет для себя интеллектуальной игрушки с христианским окрасом, эдакой экзотической пищи для ума. С этой точки зрения и этому читателю роман будет интересен. У автора весьма завышенные требования к аудитории, ибо для понимания тонкостей описания строения Древа и его мифологически-философской начинки (большей частью это Трактат о Древе, цитаты из которого занимают где-то до четверти объема романа) элементарных понятий обыденного сознания совершенно недостаточно. Чтобы ориентироваться в используемой в романе терминологии, для начала следует если не прочесть, то хотя бы пролистать Канта, Гумилева, Григория Паламу, возможно, Лосского. Уровень, однако.
По моему мнению, за мощным интеллектуально-богословским обоснованием вымышленного мира несколько теряется даже главный конфликт между Варнавой и Дыем. А ведь противостояние между ними интересно раскручено, особенно в начале - много действия, достаточно описаний и очень в меру объяснений.
Однако затем объяснений становится больше, появляются новые (и непонятные) персонажи, цели с личностных перерастают в глобальные, а фокус все чаще смещается на Аслана. И Варнава как-то незаметно теряет глубину: он несколько проигрывает Дыю в богословской риторике, хоть и побеждает его, а Аслану однозначно уступает в пассионарности. Возможно, так и было задумано - настаивать не буду, но меня такой разворот немного разочаровал.
И еще об одном приеме автора, который показался не очень удачным - интеллектуальная игра под названием "Имя, сестра!". Часть персонажей имеет вполне реальный исторический прообраз, автор преподносит нам то родинку, то легкое грассирование или склонность к живописи. Кто-то легко угадывается. А если нет? Значит, не повезло, читатель, придется тебе долго гуглить или довольствоваться куцыми намеками, поскольку автор умышленно опускает описания персонажа, которые, по его мнению, известны всем. Увы, не всем, признаюсь. Не очень приятное возникает чувство: будто ты попал на чужой междусобойчик и вынужден слушать реплики, подоплеку которых не понимаешь.
В кратком обзоре романа я постаралась выделить лишь те моменты, которые показались недостаточно проработанными или особенно зацепили, однако в целом работу оцениваю высоко.
ИТОГИ.
Из одиннадцати романов кое-какие формально не завершены, а другие можно лишь условно отнести к фэнтези, что следовало бы считать нарушением условий конкурса. Но коль мы выбрали их в финал, сочтем это нарушение не критическим.
Критерии выставления мною оценок - оригинальность идеи, глубина ее проработки и цельность (непротиворечивость) сюжета. Некоторый субъективизм в моих обзорах присутствует, этого избежать не удалось, но я максимально старалась учесть все нюансы, влияющие на выбор. А сделать его было очень трудно, поверьте.
Итак, оценки:
Жуковского Светлана. Дети разбитого зеркала. На Восток - 11 баллов
Виноградов Павел. Хозяин Древа сего. - 10 баллов
Охэйо А. Сновидец. - 9 баллов
Анна Осьмак. Моран дивий. Стезя. - 8 баллов
Алексей Рауд. Сердце мира: часть первая. - 7 баллов