Часть I. Визит на небеса
Снова заученно-смелой походкой
Я приближаюсь к заветным дверям,
Звери меня дожидаются там,
Пёстрые звери за крепкой решёткой.
Николай Гумилёв
Глава 1. Две Половинки одного целого
Выпавший в ноябре снег растаял быстро. Как и тот, что шёл во второй декаде декабря. Какой смысл в снегопаде, когда на дворе плюс пять? В итоге и Новый Год, и Рождество получились никудышными, с серым дождливым небом и чавкающей грязью под ногами. Диана не выдержала, спросила: "Ленка, у вас во Львове всегда так?" -- "Почти". -- "Вот люди на блюде! Что ж ты не предупредила, когда меня сюда жить затянула?" -- "Ты предпочла бы поселиться в Крыму? Рядом с отцом?" Диана осеклась. Ответить было нечего.
С Горгоны они вернулись героями. Однако никто об этом не узнал, служба безопасности позаботилась. Им щедро раздали очередные воинские звания, "Щиты Родины" и... попросили забыть обо всём, что они совершили. Забыть об экспедиции на Горгону, о станции "Артефакт-1" и её штурме, о гравитационном резонаторе. О Марине, разумеется. Фонд "Генезис" предпочитал замолчать инцидент, потому о его сотрудниках, погибших на Горгоне и тем более о выживших, тоже надо было забыть. Это условие Пристинскую устраивало, так как означало, что чудесного воскрешения Танемото, её ультиматума и незаконной высадки на Дзёдо попросту не было, не существовало в природе. Никто не устраивал расследование, не допрашивал космодесантников то ли в качестве свидетелей, то ли как обвиняемых. Их вообще ни о чём не спрашивали! Тагиров и Пристинская составили отчёт, Георгий отвёз его Бергу, и на этом -- всё.
Впрочем, первые полтора года руководству Евроссии было не до отчётов. Информация о необъяснимом исчезновении Горгоны кое-кого весьма испугала. "Солнечный Ветер" был срочно доукомплектован и отправлен на патрулирование на гелиоцентрическую орбиту, с готовностью немедленно выполнить гиперпрыжок в любое локальное пространство, проявись там планета-призрак. Они и прыгали: трижды в локальное пространство G00010496, проверить, не вернулась ли Горгона так же внезапно, как пропала, ещё трижды -- к другим звёздным системам, где наблюдатели-перестраховщики заподозрили что-то неладное. Каждый раз безрезультатно.
Затем паника среди допущенных к сверхсекретной информации "шишек" улеглась. "Солнечный Ветер" слетал в бывшую систему Горгоны в последний раз -- доставил спутник-транслятор, в точности такой, как запускал тридцать лет назад "Христофор Колумб" -- где только нашли? Не иначе, музейный экспонат. И копия записи с голосом навигатора Буланова ничем не отличалась от оригинала. Мол, не было никакой тайны. А куда планета пропала, о том ведает разве что Великий Дух Дальнего Космоса.
"Солнечный Ветер" вернулся на лунную орбитальную базу Боевого Звёздного Флота Евроссии, у экипажа наконец появились отпуска. И наконец-то Елена с Георгием смогли отпраздновать свадьбу. Гостями они хотели видеть прежде всего ребят из экипажа, поэтому праздновали здесь же, в Лунаграде. С Земли прилетели несколько товарищей Георгия по ГСБ, Елене удалось разыскать и вытащить на Луну бывшего врача "Владимира Русанова" Марка Ленарта и вышедшую в отставку навигатора "Абеля Тасмана" Майку Солнцеву. Отца, с которым не общалась лет десять, она тоже хотела пригласить, но оказалось, он год как перебрался на Новую Европу. У Тагирова близких родственников не осталось, он пригласил Берга. Советник прислал поздравление, извинился, сославшись на здоровье, и не прилетел. Огорчаться этому или радоваться, Пристинская не знала.
Свадебное путешествие Тагиров хотел начать с Крыма. Елене стоило труда отговорить, при этом ничего не объясняя. Не из-за того, что не хотела увидеть вконец осиротевшего советника президента. Она понимала, чего это будет стоить Половинке. Вернуться домой после собственных похорон, видеть, слышать скорбящего по тебе отца... Диана молчала, не желая разговаривать на эту тему, и Елена сама решила -- с Бергом они никогда больше не увидятся. Во всяком случае, она для этого сделает всё от неё зависящее.
Запланированный маршрут путешествия был: Столица -- Ростов -- Львов -- курорт на Форментере. Однако его пришлось скорректировать -- Половинка заскучала на модном островном курорте к концу первой недели. Зато львовский домик Пристинских привёл её в восторг. Особенно малинник! Не удивительно, во Львов они попали в конце июня, как раз под сезон. Одичавшая и захватившая весь двор малина плодовитости и вкусовых качеств не утратила. В итоге два месяца отпуска превратились в нескончаемые попытки вернуть обветшавшему дому жилой облик и испечь малиновый пирог по бабушкиному рецепту. Первым занималась Диана и вполне преуспела. Вторым -- Елена, безрезультатно. Последний пирог у неё почти получился! Тесто дружно поднялось, пирог подрумянивался в духовке, но... тут на кухню заглянул Георгий. Когда Елена спохватилась, пирог превратился в угольки.
Затем отпуск закончился, и потянулись бесконечные будни на военно-космической базе. Служба выглядела синекурой, единственное, что от них требовалось -- быть в постоянной готовности к чему угодно. Но это оказалось куда труднее, чем многомесячная болтанка на гелиостационарной орбите и экстренные гиперпрыжки в неизвестность. Первым не выдержал Шпидла, подал рапорт о переводе в управление службы безопасности на Новой Европе. И Диана, и Елена уверены были, что рапорту хода не дадут, что руководство будет удерживать всех участников операции в одном месте. Ничуть не бывало! Просьбу подполковника Шпидлы удовлетворили без проволочек, и через две недели Ян отбыл к новому месту службы. Расставание получилось каким-то скомканным и непонятным, Шпидла словно сбегал с "Солнечного Ветра".
Месяц спустя Ламонов последовал примеру друга. Тагиров пытался отговорить уральца, беседовал с ним с глазу на глаз. Ничего не вышло. Когда Елена спросила у мужа, почему ребята ушли, он только плечами пожал:
-- Из-за Дианы. Мол, здесь им слишком всё о ней напоминает. Особенно ты.
-- Я? -- опешила Пристинская. -- Почему я?
-- Да глупости, не принимай близко к сердцу. Я думаю, просто засиделись ребята в космосе, снова оперативной работы хочется.
"Глупости", -- мысленно согласилась с мужем Елена. Но затем случилось совсем неожиданное. По итогам плановой ежегодной медкомиссии её списали из СБ. Вернее, с почётом и присвоением очередного звания -- подполковника! -- отправили в запас. Без объяснений.
-- Это... это произвол! -- Елена взвилась, едва прочла приказ. -- Они не имеют права! На основании чего?! Что это за формулировка издевательская: "Согласно рекомендации медицинской комиссии"?
На счастье, Тагирова рядом не было, выслушивать гневную тираду целиком довелось Половинке. И Половинка же удержала, когда Елена принялась натягивать парадную форму, готовая бежать к начальнику военного госпиталя. "Лена, не лезь на рожон. В запас, так в запас. Видишь, нам даже подполковничью пенсию назначили". -- "Издеваешься? Какая пенсия, мне сорока нет! Если они симптомы какие-то заметили, то почему прямо не написали? Я сектора "сигма" не боюсь, я там уже была!" -- "Подозреваю, они меня заметили". -- "В каком смысле?" -- "А ты посмотри на себя в зеркало внимательно и сравни с голографией двухлетней давности". -- "Хочешь сказать, я за два года заметно постарела? Или может быть, одряхлела? Так у меня физические показатели улучшились! Несмотря на пониженную гравитацию". -- "Вот именно! Ты посмотри, посмотри".
Пристинская подчинилась. Нашла фото, которое делала для личного дела в "Сталексе", подошла к зеркалу. Ерунда, ничуть она не изменилась, ни одной новой морщинки не прибавилось. -- "Ты смотри внимательней". -- Пришлось всматриваться. Волосы? Да, они потемнели. Рисунок скул сделался чётче, губы -- тоньше. Радужка глаз изменила оттенок, уже не выглядела такой ярко-васильковой как на фото.
Елена невольно облизнула пересохшие губы. "Я что... в тебя превращаюсь? Но это невозможно. Антинаучно! Внешность определяется генотипом, а не... не..." -- "Ага, я знаю, что антинаучно. Поэтому и говорю -- не лезь на рожон. Что-то я не горю желанием становиться подопытным кроликом. В отличие от тебя я боюсь сектора "сигма"". -- "И что нам делать?" -- "Уйти в запас по-тихому, как приказывают. И смотреть, что дальше будет".
Тагиров, узнав о приказе, тоже возмутился, начал искать объяснение. Пришлось его успокаивать:
-- Гоша, сам подумай, какой из меня офицер службы безопасности? Привлечь меня к операции было разовой необходимостью, да и то потому, что Марина настояла. Теперь Горгоны нет, Марины... тоже нет. Значит, службе безопасности я больше не нужна. Логично?
Тагиров походил по комнате, развёл руками.
-- Ты хочешь вернуться в косморазведку?
-- Нет, я хочу стать домохозяйкой, сидеть у окошка и дожидаться любимого.
-- Не заскучаешь одна?
"А я не одна" -- такой ответ был бы честным. Но пришлось ответить иначе:
--Постараюсь побороть скуку.
"Бросила якорь" Пристинская во Львове -- другие варианты Половинка рассматривать не захотела. Заканчивался апрель, в саду всё зеленело и готовилось цвести, облагороженный малинник обещал новый обильный урожай. К тому же Георгий взял очередной отпуск. Привыкать к роли "заслуженной пенсионерки ГСБ, подполковника и орденоносца" оказалось вполне комфортно.
Потом отпуск у Тагирова закончился, он улетел обратно на базу. Выбираться на Землю чаще, чем раз в месяц, не мог. Но в редких и коротких встречах есть свои преимущества. Они любили друг друга по-прежнему, но ненасытная страсть первых месяцев уступила место тихой нежности. А ещё -- Георгий оказался прав, Диана в самом деле стояла между ними. Не так, как он думал, но стояла.
Вслед за весной пришло лето, его сменила осень. Диана во всю осваивала роль домохозяйки. Затеять капитальный ремонт Елена ей не позволила, но от косметического отговорить Половинку было решительно невозможно. Она распоряжалась телом большую часть времени, и Елена едва урывала для себя несколько часиков, чтобы научиться-таки печь бабушкины пироги. Она уже сомневалась, кто из них главный в этом теле. И регулярно рассматривала себя в зеркале, выискивая новые изменения. На счастье, заметных метаморфоз с её телом не происходило. А то, что вкус пива распробовала, а к овсянке наоборот охладела, так об этом никому знать необязательно. Она ошибалась.
На новогодние праздники Тагиров выкроил почти неделю внеочередного отпуска. Они никуда не поехали, никого не пригласили в гости. Загодя запаслись праздничными яствами, закрылись в доме, предоставив дождю полную свободу барабанить по крыше, заливать реками и озёрами двор, и... да, новый, 2245 год они встретили -- с нарядной ёлочкой, шампанским, шикарным пирогом из размороженной малины. Но всё это было лишь внешними атрибутами праздника. Главное, они постарались повторить за эту неделю свой медовый месяц.
Когда четвёртая медовая ночь подходила к концу, -- на часах было за полдень, но какая разница? -- и силы осталось только на то, чтобы лежать, обнявшись, и касаться губами губ друг друга, Тагиров прошептал неожиданное:
-- Мышонок, ты что, голодом себя моришь, пока меня нет?
Елена удивилась:
-- Тебе мои пироги не понравились?
-- Очень понравились. Я не понял, почему ты спросила?
-- И я не поняла, почему ты спросил. Как можно морить себя голодом, когда учишься печь пироги? Наоборот, я за талию опасаюсь!
Тагиров засмеялся.
-- Нет-нет, с талией у тебя всё в порядке. Но здесь и здесь моего любимого Мышонка стало меньше, -- и провёл рукой по груди, по бедру Елены.
Пристинская тоже засмеялась.
-- Не думала, что ты предпочитаешь пышных женщин. Увы мне, сравняться с Кариной я не смогу при всём желании. Особенно, если речь о "нижних девяноста".
-- Хм... пожалуй. Зато в "верхних девяноста" ты ей ничем не уступала, уж поверь! У меня отличная тактильная память.
-- Ага! Да ты у меня тактильный эйдетик! Ну-ка сейчас проверим!
Елена перевернулась на бок, сжала груди ладонями, готовая притиснуть их плотнее к плечу мужа... и застыла. Словно холодом обдало -- вспомнились собственное ощущение, будто бельё привычного размера становится слишком свободным. Когда-то отмахнулась от него как от несущественного.
-- Что, проверила? -- поинтересовался Тагиров, так и не понявший, к чему клонит жена. -- Я прав? Признавайся, ты затеяла какую-то диету, чтобы спасти талию от пирогов?
-- Ага, -- Елена изо всей силы постаралась, чтобы голос не сипел сдавленно. -- Неудачная диета.
-- Обещай, что больше не будешь над собой экспериментировать! Не хочу терять ни грамма моего любимого Мышонка.
-- Обещаю, -- Елена закрыла глаза, не позволяя слезинке вырваться из-под века.
Разговор с Дианой состоялся три дня спустя, когда Георгий улетел на корабль. И начала его Половинка.
"Ленка, я не могу это контролировать!" -- "Ты о чём?" -- "Наверное, существует какая-то обратная связь. Моя... э-э-э... душа? сознание? -- не вписываются в твоё тело, и оно пытается приспособиться. Я понимаю, что это антинаучно, но против фактов не попрёшь, сама видишь!" -- "Вижу. Значит, я всё-таки превращаюсь в тебя?" -- "Скорее, во что-то среднее, тело пытается найти равновесие... Ленка, оно у тебя такое шикарное, а я его порчу!" -- "Глупости. Подумаешь, попа станет чуть поменьше, бюстгальтеры будем носить не третьего размера, а второго". -- "Угу. Волосы не пойми какой масти, глаза как болотная водичка, скулы..." -- "Цыц! Не верю, что мы в дурнушку превратимся. А вот то, что изменения заметными становятся -- проблема. Как быть?" -- "Не знаю".
Елена помедлила. Предложила осторожно -- никогда прежде не решалась заговорить об этом, откладывала, теперь, получается, в самый раз: "Мы можем родить. После родов внешность женщины изменяется, это общеизвестно. Бёдра станут шире, грудь увеличится. А прочее спишем на изменение метаболизма".
Реакция Половинки была именно такой, как Елена и опасалась: "Родить?! Ребёнка?" -- "Лучше двоих. Мальчика и девочку. Дин, это же здорово -- маленькая жизнь внутри тебя! А потом этот малыш будет расти рядом с тобой, изучать мир, взрослеть". -- "Не знаю. Я как-то не готова к такому. Слишком уж радикальное решение ты предлагаешь. Давай не будем спешить". -- "Спешить? Мне почти сорок, давно пора рожать! Бабушка маму родила в тридцать два, мама меня -- вовсе в двадцать пять. До сорока никто не тянул". -- "Тебе не сорок, а тридцать восемь. Есть ещё время". -- "Тридцать девять через два месяца стукнет, если уж быть точной. И не забывай, ещё девять месяцев потребуется. Чтобы до сорока успеть, этой весной постараться надо. Дин, ну пожалуйста! Я очень-очень-очень хочу детей!"
Диана молчала. Долго. О чём размышляла? Елена пыталась подсмотреть её мысли, но не получалось. Пусть тоненькая, но перегородка между их сознаниями продолжала существовать.
Наконец Половинка ответила угрюмо: "Только не говори, что девочку хочешь назвать Дианой". -- "Хочу. Но не назову, чтобы не путаться между вами. Дочь я назову Вероникой, как маму, а сына..." -- "Рихард", -- буркнула Диана.
Елена застыла. Не веря в счастье, переспросила: "Так ты согласна?!" -- "Куда ж мне деваться, я же твоя Половинка". -- "А я -- твоя!" -- "Честно говоря, мне страшно, Ленка". -- "Не бойся, ничего страшного в этом нет". -- "Не рожать... вообще".
Пристинская помедлила. Призналась: "И мне. Я тебе говорила, что не боюсь попасть в сектор "сигма". Но на самом деле случишь что, нам ведь никто не поможет, никакие, самые засекреченные спецы. Земная наука будет бессильна". -- "Да уж, никто не разберётся. Разве что "Генезис"". -- "Вот этих не поминай на ночь глядя, прошу!"
Елена и представить не могла, что Фонд "Генезис" сам о себе напомнит. Весьма скоро.
-- Она красивая, -- признала девушка, разглядывая на зависшим под потолком голографическом экране нагую светловолосую женщину. Женщина мылась в тесной душевой кабинке звездолёта, не подозревая, что этот процесс записывают. -- Я бы даже сказала, очень красивая.
Девушка тоже была обнажена -- лежала на широкой кровати, застланной кроваво-красными простынями. Рядом с ней лежал остролицый светловолосый мужчина, голова девушки покоилась на его плече. Мужчина мог показаться худосочным, а будь на нём одежда, то и попросту хлипким. Но тугие жгуты мышц, перекатывающихся под кожей при каждом движении, рельефный пресс, доказывали обратное.
-- Я бы сказал -- она опасно красива, -- уточнил он. -- Она заставляет себя любить, не прилагая к этому ни малейших усилий -- редкая психогенетическая аномалия. Без специальной подготовки трудно держать блоки против её обаяния. Даже наш Миша Воронин до сих пор сожалеет о ней -- хоть, разумеется, всячески это отрицает. Да что там Воронин! Я с трудом сохранял хладнокровие, общаясь с ней.
Девушка хихикнула:
-- Мне повезло, что я родилась не мужчиной. Так сказать, имею врождённый иммунитет.
-- Почему же, на женщин её обаяние тоже действует. Не так, как на мужчин, не в сексуальном ключе, но действует. Её подругами в конце концов становятся и те, кто поначалу чертовски завидовал её красоте.
-- Я была её подругой на Горгоне? Не помню, это ведь было после ментоскопирования.
-- Не важно, главное, она тебя помнит. Нет, по-настоящему подружиться вы не успели, ты слишком быстро погибла. Но кто знает, что будет завтра?
-- Послушай, если она так важна, почему ты не привёз её на Лабиринт ещё тогда?
-- Кто сказал, что я хочу видеть её на Лабиринте?
-- Но Джакоб Бова...
-- Именно. Если она окажется здесь, Джакоб непременно захочет с ней говорить. Я не могу проследить все последствия их встречи, локальная сингулярность вероятностей. А я не люблю то, что не поддаётся анализу.
-- Ты боишься этой встречи? Бог мой! -- изумилась Дженнифер Рейнфорд. -- Тогда почему ты её не убьёшь?
-- Убить Елену Прекрасную? -- Джеймс Корриган насмешливо посмотрел на неё. -- Это интересная идея. Пожалуй, мы так и поступим.
Глава 2. Бессмертие самовывозом
За неделю до Крещения наконец-то приударил морозец и пошёл снег. Сперва робкий и редкий, снег становился всё настойчивее. Он валил двое суток без перерыва. Покрыл замерзающую грязь тонкой белой простынёй, затем простыня превратилась в одеяло, одеяло начало пухнуть. Пришлось разыскать в сарае лопату, чтобы расчистить крылечко и дорожку до калитки.
"Ну что, ты такой зимы хотела?" -- ехидно поинтересовалась у Половинки Елена. "Да!" -- "Вот и будешь снег раскидывать". -- "Без вопросов!" -- Диана и впрямь взвалила на себя битву со снежными заносами. Слабое утешение, спина одна на двоих.
"Нет, это уже перебор!" -- возмутилась Елена, когда и на третье утро, выглянув в окно, увидела, что вечерняя расчистка дорожки пропала втуне. "Да брось ты! Посмотри, красота какая! Настоящая зимняя сказка".
С этим Пристинская не могла не согласиться. Зима выдернула их из тихо умирающего города и отправила в совсем иной мир -- мир волшебного шара. Там небо и земля больше не противостояли друг другу, они сделались одним целым. За пеленой снегопада едва угадывались дома на другой стороне улицы, белые пушистые шапки выросли на крышах, на ветвях деревьев, на столбиках заборов. А стоило выйти на крыльцо, оказывалось, что и звуки в этом мире отсутствуют. И в нём было пусто -- ни прохожих, ни мобилей. Человечество осталось где-то далеко, снаружи пузырька квази-вселенной, выдавленной креатроном Путников в толще пространства-времени для неё, Елены Пристинской, персонально.
Елена плечами невольно передёрнула от подобной ассоциации. Диана, восхищённая живописной картиной, не поняла её жеста: "Что, замёрзла?" -- "Нет. Думаю, сколько нам ещё лопатой махать". -- "Фи, нашла о чём думать! Ты лучше скажи, где у вас здесь в прорубь ныряют?" -- "Что?" -- опешила Елена, -- "В какую прорубь?" -- "Так ведь Крещение скоро. Мы с отцом каждый год в этот день купались -- ритуал! Но там море под боком, а здесь где принято?" -- "Это ты шутишь так?" -- Елена вновь невольно передёрнула плечами, теперь уж точно от холода. Вернее, от одной мысли о ледяной купели. "Какие шутки? Я же говорю -- ритуал! Пока время есть, найди, где мы купаться будем". -- "Да не буду я нигде купаться, кроме собственной ванны! Глупости какие..." -- "Будешь-будешь, куда ты денешься!" -- и в подтверждение своих слов, Диана перехватила управление мышцами, схватила лопату, принялась энергично сбрасывать снег со ступенек. Пристинской оставалось лишь вздохнуть мысленно. Чем сильнее изменялась их общая физическая оболочка, тем очевидней была доминирующая роль Половинки-Дианы над Половинкой-Еленой в их симбиозе. Заговорить с подругой о том, почему это происходит, и правильно ли это, Пристинская не решалась.
Звонок от Тагирова раздался в неурочное время. Обычно "сеансы связи" они проводили в 21:00 по среднеевропейскому, во время "командирской вахты", но на этот раз Георгий позвонил задолго до полудня.
-- Леночка, здравствуй! У тебя всё хорошо?
Судя по картинке на экране домашнего визифона, находился Тагиров не в рубке "Солнечного Ветра".
-- Да, всё хорошо. Почему ты спрашиваешь? Ты откуда звонишь? -- Спросила и сама догадалась: кабинка межпланетной связи аэровокзала Лунограда! -- Что случилось?
-- Ты разве не знаешь? Говорят, информацию удалось внедрить в мозги восьмидесяти процентам землян минимум. С утра по всем новостным каналам передают.
-- Нет, не знаю, -- растеряно призналась Пристинская. -- Я полчаса как в дом зашла. Нас тут снегом засыпало, боремся, по мере сил...
"Ленка!" -- ахнула Половинка, заставив прикусить язык. И не зря -- Тагиров уловил особенность построения фразы:
-- Ты кого-то наняла снег расчищать?
-- Я о соседях говорю, -- поспешила объясниться Пристинская. -- Так что случилось?
-- Похоже, наш "друг" Корриган захотел подложить свинью всей системе международных отношений. Подробно объяснять некогда, у меня посадка на челнок началась, так что сама послушай по ти-ви. Нас с тобой вызывают в качестве свидетелей и очевидцев. Встретимся в администрации президента. Они тебе позвонят, если до сих пор не звонили. Пока, целую, я побежал!
-- Постой! Свидетели чего?! -- крикнула Елена, но Тагиров уже отключился.
"Ты что-то понимаешь?" -- тут же спросила Половинка. "Нет. Давай хоть новости посмотрим".
Пристинская поспешила в гостиную, включила ти-ви, опустилась в кресло. Стена комнаты вспыхнула, превращаясь в голографический экран. На третьем по счёту канале Елена наткнулась на экстренный выпуск новостей.
-- ...Только что стало известно, -- вещал ведущий с маской невозмутимости на лице, -- что подобные рекламные вставки были запущены на крупнейших коммерческих каналах не только Евроссии, но и Консорциума, Индии и Китая. Ждём подтверждение о распространении рекламы на территории Арабской Лиги. Во всех случаях заказывалась реклама сторонними организациями, не связанными с Фондом "Генезис". В частности, на нашем канале "пасхалки" были спрятаны в рекламных роликах компании "Марес-ТО", специализирующейся на поставках оборудования для ресторанов и кафе. Естественно, никто не предполагал, что безобидная реклама пароконвектоматов и блендеров нуждается в нейролингвистической экспертизе. Скрытая информация имела кумулятивный эффект. В течение недели мы с вами смотрели 20-секундные ролики, часто не вникая в их содержание, а сегодня проснулись с неожиданным и ошеломляющим знанием! Уверен, многие из вас проверили себя по тесту Малкольм-Бёрна. Я проверился, не буду скрывать. Результат отрицательный, так что в список приглашённых я, увы, не попадаю. Будем надеяться....
"Да о чём он говорит вообще?!" -- не выдержала Диана. -- "Какая скрытая информация, какой кумулятивный эффект? Какие-такие знания появились в нашей голове? Ленка, ты что-нибудь новое узнала сегодня?" -- "Ничего. Кроме того, что снег валит по-прежнему". -- "Тоже мне новость! И при чём тут тест Малкольм-Бёрна? Объявлен массовый набор в косморазведку?" -- "Да я почём знаю?! Давай дальше смотреть".
Ведущий уступил место репортажу с какого-то захолустного, явно резервного ракетодрома. Если во Львове снега насыпало по колено, то здесь высились настоящие снежные горы вокруг приземистой стекляшки космовокзала. Дорожка до обнесённой высоким бетонным забором взлётно-посадочной площадки с единственным орбитальным челноком, стоящим на ней, напоминала тоннель. Чуть поодаль за снежными горами поднимался тёмный сосновый лес. По другую сторону от космовокзала расположились куцые парковки для мобилей и авиеток. Они уже были заполнены на две трети, и транспорт непрерывно прибывал, высаживая людей, навьюченных сумками и рюкзаками. Многие казались слишком легко одетыми для северных трескучих морозов, -- видимо, прибыли издалека.
Голос за кадром меж тем вещал:
-- Наш специальный корреспондент находится на ракетодроме Плесецк-2. Как видите, информация, распространённая таким необычным способом, вполне достоверна. Анатоль, ты сможешь взять интервью у кого-нибудь из первых претендентов на бессмертие?
"Бессмертие?! Ленка, он сказал -- бессмертие?" -- "Не мешай, дай послушать!"
-- Сейчас попробую.
Корреспондент решительно направился к бородатому мужчине, замершему в дверях космовокзала. Не иначе пытается сообразить, где проходит регистрация на ракетоплан.
-- Добрый день! Вы улетаете на Лабиринт?
-- Да, -- мужчина, разглядевший турникеты и пограничников, постарался обойти корреспондента, но тот оказался проворнее:
-- Скажите пожалуйста, откуда вы узнали, что именно здесь вас будет поджидать ракетоплан? Вы получили приглашение или...
-- Или! Пропустите, я спешу! -- рявкнул мужчина. Невежливо оттолкнул корреспондента, побежал к турникету.
Парень припустил следом. Плесецк-2 для регулярных пассажирских рейсов не использовался, и местные пограничники были обескуражены таким наплывом клиентов. Напряжённо таращились на мониторы с регистрационной информацией отъезжающих, на сканеры таможенного досмотра багажа. В автоматизированное течение процесса не вмешивались.
Корреспондент тут же воспользовался тем, что ни билетов на рейс, ни наличия виз или приглашений никто не требует, приложил своё служебное чип-удостоверение к глазку турникета. Три секунды, и перед ним вспыхнула зелёная надпись: "Проходите".
За длинным узким коридором открылся маленький транзитный зал. Всех пассажиров ракетоплана одновременно он вместить не мог, поэтому минибус отвозил их к кораблю партиями по мере накопления. Стюардесса в форменной шубке и шапочке аэрокосмической компании "Северное Сияние" как раз заканчивала формировать очередную партию. Последнюю, как выяснилось. Бородатого мужчину она пропустила к минибусу беспрепятственно, не потребовав у него ни билета, ни документов, но на корреспондента посмотрела строго:
-- У нас мест больше нет, вам надо подождать следующий рейс. Второй челнок приземлится через пятнадцать-двадцать минут.
-- Нет-нет, я никуда не лечу! -- поспешил успокоить её корреспондент. -- Во всяком случае, не сегодня. Я делаю репортаж для канала "Эфир-24". Скажите пожалуйста, ваша компания...
-- Без комментариев!
Стюардесса лучезарно улыбнулась и проворно вскочила в салон минибуса вслед за своими пассажирами. Дверь захлопнулась, бус покатил к челноку.
Сидеть в транзитном зале корреспондент не захотел, вышел в снежный тоннель, ведущий от вокзала к лётному полю. Он даже прогулялся немного вслед за бусом -- видно, экипирован зимней одеждой он был куда лучше, чем улетающие.
Между тем минибус остановился у трапа, стюардесса провела пассажиров на борт ракетоплана. Люк захлопнулся, бус укатил в ангар, над ракетодромом раскатисто взвыла сирена. Корреспондент чертыхнулся вполголоса и поспешил обратно к зданию аэровокзала.
Впрочем, внутрь он не зашёл, давая возможность зрителям полюбоваться удаляющейся в небосвод ярко-белой точкой выхлопа ракетоплана.
-- Анатоль, ты проверил себя на тесте? -- поинтересовались из студии.
-- Пока нет. Но сделаю это, как только освобожусь. Такая шикарная возможность попасть на самую загадочную планету Вселенной!
-- В таком случае, ты станешь первым в нашей редакции, кому с этим тестом повезёт, -- засмеялся ведущий. -- Остальные его благополучно провалили.
Меж тем исчезнувший было огонёк в небе начал вновь разгораться.
-- Ага, вот и второй челнок заходит на посадку.
И правда, вскоре точный близнец предыдущего ракетоплана опустился на пластбетон площадки. Корреспондент ринулся к нему, опережая минибус, не дожидаясь, когда трап полностью развернётся. Первой из открывшегося люка выглянула стюардесса. В голове Елены мелькнула дурацкая мысль, что и она окажется близнецом-копией предыдущей. Но нет, похожей на коллегу её делали разве что форменные шубка и шапочка.
Стюардесса проворно сбежала по трапу, улыбнулась корреспонденту:
-- Добро пожаловать на борт нашего космокатера! Компания "Северное...
-- Нет, нет! -- поспешил объясниться корреспондент. -- Я всего лишь хотел задать несколько вопросов для канала...
Лицо стюардессы мгновенно сделалось непроницаемым.
-- Мы не даём комментариев. Со всеми вопросами обращайтесь в пресс-службу нашей компании.
Корреспондент вздохнул обречённо, повернулся к спускающимся по трапу пассажирам. Их было двое: пухленький мужчина, предусмотрительно облачившийся в шубу, валенки, шапку-ушанку, и высокая худая женщина, зябко кутающаяся в алый кожаный плащ.
-- Здравствуйте! -- поприветствовал их корреспондент. -- Скажите, почему вы передумали лететь на Лабиринт?
Женщина отмахнулась и юркнула в распахнувшиеся двери буса. Мужчина вытаращил ошарашенные глаза и выпалил:
-- У них на лайнере в самом деле нет стасис-установок! Ни одной! Я что, ненормальный, лететь без стасиса? Вы журналист, да? Так сообщите, пусть все знают -- они нас за идиотов держат!
"Ленка, наверное, это я идиотка. Ты поняла, что происходит? Я -- нет". -- "Кажется, все вдруг захотели лететь на Лабиринт". -- "Кто их туда пустит? "Генезис" выдаёт визы исключительно по спецприглашениям".
Ответить Елена не успела, так как внезапно ожил личный визифон. Она поспешно убрала звук в ти-ви, поднесла руку к лицу, включила приём. С экранчика смотрела незнакомая молодая женщина.
-- Елена Пристинская? -- уточнила она. -- Сегодня в 17.00 вам надлежит быть в Администрации Президента. Для вас забронирован билет на рейс С238 Львов-Аркадия с вылетом из Львова в 14.15. Постарайтесь не опоздать.
-- Подождите! Вы можете объяснить, для чего меня вызывают в Столицу? И кто, собственно, вызывает?
-- Вас вызывает Президент. Члены Президентского Совета хотят задать вам несколько вопросов в связи с сегодняшними событиями.
-- Какие вопросы? И что случилось, в конце концов?
Женщина прищурилась, разглядывая её, будто диковинную зверушку:
-- Я не уполномочена обсуждать это. Всё, что необходимо, вы узнаете по прибытию, -- и отключилась.
"Тэкс", -- резюмировала Половинка. -- "Похоже, это серьёзно. Видишь, даже билет забронировали. Интересно, а если аэровокзал закроется, что они делать будут? Военный ракетоплан за нами пришлют?" -- "С чего бы аэровокзалу закрываться?" -- "Так погодные условия, снегопад".
Опасение Дианы не подтвердились, Львовский аэровокзал работал в штатном режиме. Однако едва Пристинская поднялась к посадочным терминалам, как поняла: билет им бронировали не зря. Желающих лететь в Столицу оказалось неожиданно много. Судя по объёмным сумкам и рюкзакам, отправлялись эти люди далеко и не на один день. Но и на переселенцев на Новую Европу они не походили. Большинство заметно нервничали, были возбуждены, а то и откровенно испуганы. Пожилые и молодые, мужчины и женщины -- они были совсем разными, ничего не объединяло их. Но так лишь казалось. "Даю руку на отсечение, весь этот народ собрался лететь на Лабиринт", -- заявила Половинка. И не ошиблась.
Елена приехала на аэровокзал заблаговременно, потому они успели заглянуть на новостной портал и попытаться понять, что творится. И перестать, наконец, ощущать себя полными дурами. Вернее, полу-дурами. Но от этого не легче.
Комментатор канала "Эфир-24" в целом верно излагал суть произошедшего: в течении недели всем жителям Земли, имеющим доступ к телевидению, сообщалась некая информация, замаскированная в безобидных рекламных роликах. Уже сам по себе беспрецедентно возмутительный способ распространения информации стал оплеухой мировому сообществу. Но в сравнении с содержимым послания, отправленного прямиком в мозги землян, это было ничто. Фонд "Генезис" предлагал ни много, ни мало бессмертие всем желающим. Бесплатно. Без предварительных условий и последующих обязательств. С одной маленькой оговоркой -- технологии, обеспечивающие бессмертие, существовали лишь на планете Лабиринт. Каждому желающему получить поистине божественный подарок надлежало прибыть туда лично. Фонд "Генезис" обязался не только не препятствовать этому, наоборот, всячески способствовать -- дорога туда и обратно оплачивалась Фондом вне зависимости от гражданства "соискателя бессмертия".
Всю это информацию люди с изумлением обнаружили у себя в головах 13 января 2245 года в 8.00 по Гринвичу одновременно на всех континентах Земли. С ещё большим изумлением они поняли, что это не шутка, что на трёх десятках ракетодромов их ожидают орбитальные челноки, готовые бесплатно доставить к зафрахтованным "Генезисом" межзвёздным лайнерам.
Тут и крылся главный подвох. Со дня приобретения планеты Лабиринт "Генезис" ввёл строгое правило -- запрещалось входить в её локальное пространство в состоянии стасис-сна. Правило действовало неукоснительно уже более сорока лет. Не отказался от него Фонд и сейчас. Все лайнеры были переоборудованы: с них убрали стасис-установки, тем самым увеличивая вместимость раза в три-четыре. И ставя на пути к бессмертию непреодолимый барьер для подавляющего большинства землян.
Предупреждение о необходимости пройти тест Малкольм-Бёрна входило в "рекламный пакет". А на сотнях общедоступных серверов лежало описание разработанной "Генезисом" его мобильной версии, позволяющей каждому менее чем за сорок минут в домашних условиях проверить свою способность к гиперпереходу. Стоит ли говорить, сколько надежд вспыхнуло и погасло в этот день? Но по-настоящему человечество пока не поняло, какую злую шутку с ним сыграли. "Бессмертие" пока что было просто словом, требование лететь за подарком почти четыреста парсеков без стасиса воспринималось глупой прихотью чудаковатых алхимиков, колдующих над своими эликсирами в подземных лабораториях. Которых Всемирный Совет и боевые корабли космических сверхдержав скоро поставят на должное место.
Елена Пристинская не понимала, почему "Генезис" заинтересовал безобидный генетический тест. Диана -- понимала. Музыка Сфер, сыгранная когда-то Иорико Танемото, отвечала и на этот вопрос. Но пришёл ли срок поделиться тайной с Половинкой, она не знала. А времени на принятие решения оказалось куда меньше, чем она думала, -- на Восточном аэровокзале Столицы их ожидал прилетевший с Луны Георгий. Не их, одну Ленку он поджидал, разумеется. Диане оставалось привычно замереть и не высовываться, безмолвно наблюдая за происходящим.
До аудиенции оставался почти час, и Тагиров повёз Елену в гостиницу, да не в какую-нибудь, а в Президент-Палас -- в придачу к билетам для них и гостиничный люкс забронировали. Елена весь этот час потратила, готовясь к приёму на высшем уровне: причёсывалась, подкрашивалась, наряжалась. Впрочем, нет, не наряжалась. Не на приём они шли, а на экстренное совещание, поэтому надела Пристинская не вечернее платье, а парадную форму офицера СБ с орденами и погонами. Диана поглядела на неё в зеркало и едва не прыснула -- прям, настоящий подполковник! Потом куснула себя за щёку, -- блин, когда успела эту дурацкую привычку подхватить? -- не для того Ленка форму нацепила, чтобы орденами хвастаться! Люди, приглашённые на совещание, знали её со времён космофлота как Елену Прекрасную. И могли заметить изменения, попробуй она подчеркнуть свою красоту. Потому что теперь она была бы "Еленой Очень Красивой". Но не Прекрасной. Стараясь успокоить Половинку, Диана сказала, что тело пытается найти компромисс между двумя сосуществующими в нём началами. Так-то оно так. Но насколько соизмеримы эти начала?
Диана вдруг подумала, что ни разу за три года жизни в одном теле Ленка не спросила её о том, что случилось в лаборатории трансмутаций. Боялась огорчить, причинить боль? И Диана не заговаривала об этом, так как пришлось бы сказать слишком многое. Предлагая подруге разделить собственное тело, Елена не знала, что Диана Арман умерла, заглянув в чёрное жерло креатрона. Перестала существовать, растворилась в пустоте. И родилась заново, когда гиперпространственная бездна вновь захлопнулась. Потому что креатрон Путников умеет создавать копии не только физических оболочек. Копии, во всём превосходящие оригинал.
Глава 3. Свидетельские показания
От Президент-Паласа до Администрации Президента всего четыреста метров пешком. Тем не менее, за Тагировым и Пристинской прислали служебный лимузин. Бронированный. Диана присвистнула мысленно: "Похоже, мы вляпались по самое не балуй". -- "Прорвёмся!" -- легкомысленно отмахнулась Елена.
В холле их поджидала та самая женщина, что звонила во Львов. Коротко кивнула на приветствие, повела за собой. Мимо охраны, мимо бесконечных секретарей, пресс-центров и приёмных. Лифтами, лестницами, коридорами, снова лестницами. На каком этаже они оказались в итоге, Диана не могла с уверенностью сказать. Закончилось всё в зале без окон и с единственной дверью, герметичной, плассталевой. Дверь захлопнулась за ними, точно пасть крокодила.
Впрочем, комната оказалась вполне уютной -- мягкие кресла, столики с напитками. Не кабинет, а гостиная. Женщина заняла место в уголке за небольшим письменным столом, приготовилась стенографировать. Электронным средствам протоколирования здесь не доверяют, а скорее, ничто электронное в этой комнате не работает. То-то пришлось визифоны и прочие гаджеты оставить за бронированной дверью.
Всех присутствующих Диана знала -- служба в подразделении "А" даёт кое-какие "привилегии". Президент Европейско-Российского Союза. Премьер-министр. Министр иностранных дел. Начальник Государственной Службы Безопасности. Командор Космофлота. Шестым был отец.
У Дианы сердце заныло, когда увидела его вживую, а не на экране визифона. Берг постарел, будто не три с небольшим года прошло от их последней встречи, а все десять. Волосы стали пегими от седины, лицо изрезали морщины, некогда крепкие широкие плечи опустились, придавленные непомерным грузом. А главное, глаза потухли, выцвели. Диане захотелось крикнуть ему: "Папа, не верь, я не умерла!" Разумеется, она этого не сделала. Во-первых, не имела права выдать себя. Во-вторых, это было бы неправдой.
Командор, начальник ГСБ, Берг, премьер-министр обменялись с Тагировым и Пристинской рукопожатиями: с Георгием крепкими мужскими, с Еленой -- бережными, отдавая дань её форме и орденам и одновременно подчёркивая, что видят в ней не только боевого офицера, но и красивую женщину. Премьер, безукоризненно-элегантный, по-спортивному подтянутый сорокалетний мужчина и руку поцеловал. Диана отметила, как ловко и ненавязчиво это у него получилось. У этого живчика всё получалось ловко -- и в личной жизни, и в карьере.
Президент, пользуясь положением и возрастом -- осенью страна поздравляла своего лидера с девяностолетним юбилеем -- остался сидеть в кресле, но Пристинскую рассматривал цепко и придирчиво. В отличие от мидовца, лишь скользнувшего по женщине взглядом. Министра больше интересовал коньяк в его стакане.
-- Друзья, присаживайтесь! -- предложил премьер. -- Разговор предстоит не простой и не короткий.
Пристинская опустилась в свободное кресло между ним и командором, как раз напротив президента, предоставляя тому возможность и дальше себя рассматривать. Зато кресло Берга оказалось чуть позади, не повернёшь голову -- не увидишь Советника по ВЦ. Диана была благодарна Половинке за такую диспозицию.
-- Надеюсь, все знают о возмутительной акции, предпринятой Фондом "Генезис"? -- начал премьер. -- Возмутительной тем более, что направлена она не против одной Евроссии, а против всех государств Земли. Даже их собственного!
-- Месяца назад "Генезис" прекратил свою деятельность на Земле, официально объявив о выходе из состава Консорциума, -- уточнил мидовец с неизменно унылым выражением на лице. Пригубил коньяк: -- Де-юре это должно означать ликвидацию Фонда. Де-факто -- планета Лабиринт превращается в территорию с неопределённым статусом. Попытайся они провозгласить независимость, Консорциум мог бы обвинить их в сепаратизме. Но они ничего не провозглашали, дипломатические отношения ни с кем установить не пытались. Вели себя ниже травы, тише воды весь месяц. Очень неприятный прецедент.
Премьер кивнул:
-- Именно так. "Генезис" бросил вызов всей Земле. К сожалению, мы пока не знаем, что происходит на колониях, прежде всего, на Новой Европе...
-- ...поэтому исходить должны из самых худших предположений, -- вставил реплику президент.
Премьер вновь кивнул.
-- Но собрались мы здесь не для того, чтобы обсуждать юридические или морально-этические аспекты происшествия. Нас интересует, насколько "Генезис" способен обеспечить то, что сулит. Бессмертие -- это блеф или нет?
-- Разрешите? -- подал голос Тагиров.
Он сидел рядом с Бергом, потому Пристинская оглянулась невольно, и Диана встретилась взглядом с отцом. Снова кольнуло сердце. "Прости. Я больше не буду", -- шепнула с раскаянием Ленка.
-- В сводном отчёте мы докладывали об экспериментах "Генезиса" по клонированию, -- начал Георгий. -- Подробно изложили всё, что нам известно. К сожалению...
-- Да-да, -- перебил его премьер, -- с отчётом мы, разумеется, ознакомились. Но, возможно, вы расскажите о личных впечатлениях? Как очевидцы.
Тагиров молчал. Но и смотрели все не на него -- на Пристинскую. Елена пожала плечами.
-- Хорошо, я попробую.
Она честно пыталась пересказать всё, что слышала когда-то от Дженнифер Рейнфорд, от Танемото, от Корригана. И что домыслила, дофантазировала сама. В чём-то она подошла достаточно близко к истине, в чём-то была от неё далека. Самого главного она не знала.
-- С клонами ясно, -- кивнул премьер, когда Пристинская замолчала. -- Наши спецы этим тоже занимаются...
Начальник ГСБ кашлянул насторожено. Премьер коротко глянул на него, пожал плечами:
-- Ладно вам, чего уж теперь, после Горгоны! Будем считать, что все присутствующие имеют абсолютный допуск. Итак, повторюсь, выращивание клона -- задача почти тривиальная. Но технология пересадки сознания мне непонятна. И почему "Генезис" с таким предубеждением относится к стасис-сну? Эта процедура не вносит никаких изменений в человеческий организм -- проверено и перепроверено многократно.
Пристинская развела руками:
-- Не знаю. Рейнфорд сказала: "Станешь одной из нас, сама поймёшь". А потом вернуться к этому разговору у нас не получилось, она погибла.
Диана вдруг сообразила, что СБ-шник, восседающий по левую руку от президента, смотрит не столько на Пристинскую, сколько поверх её плеча. И что там, сзади? Ничего, только столик стенографистки. Стенографистки ли?
"Ленка, а куда это он зыркает? Неужто та остроносая с кудряшками прелестней тебя? Может, она ему какие реверансы делает?" -- "Что?" -- бесхитростная Елена обернулась, нарушая этикеты и протоколы. Взгляд её встретился со взглядом женщины, сидевшей в углу. Та тут же потупилась, но мгновения оказалось достаточно -- взгляд шарахнул как лазер.
Пристинская поспешно повернулась обратно, тыльной стороной ладони смахнула выступившую на лбу испарину. Улыбнулась, словно ничего не случилось. Но эта улыбка никого не обманула. В комнате повисла тишина.
-- Елена, вам нехорошо? -- заботливо посмотрел на Пристинскую начальник ГСБ. -- Глоток виски? Водку? Коньяк?
-- Нет, нет! -- Пристинская замотала головой. -- Воды, если можно.
-- Конечно.
СБ-шник налил из графина воду в тонкий высокий стакан, встал, поднёс Елене. Она схватила стакан, опорожнила большими жадными глотками.
"Дин, ты поняла, что это было?!" -- "Цыц! Не разговаривай со мной. Вообще забудь, что я здесь". Ещё бы не поняла! Детектор лжи в этой комнате работать не мог, как любая другая электроника. Но ГСБ обзавелась "прибором" получше. Штатный эмпат! Неслабый, судя по всему. Мысли читать она не могла, но распознать ложь, тревогу, страх, ненависть -- запросто. Не иначе Берг подбросил идею после знакомства с Медведевой. "Спасибо, папа!" -- ядовито "поблагодарила" Диана. И поздравила себя за предусмотрительность -- послушалась Танемото, не разболтала Половинке содержимое "Музыки Сфер". Даже самое невинное, не относящееся к вероятным будущим: энергетический, астральный и ментальный уровни существования личности, ноосферный архив информации, ретровирусы, встроенные в человеческое ДНК и наделяющие своего носителя экзотическими способностями. И уж тем более она не поделилась с Ленкой знаниями, что вынесла из чёрной бездны несуществования. Иорико права: единственная возможность чего-то достичь -- использовать Ленку "втёмную". Мерзко-то как! Подтолкнуть мышонка в ловушку, надеясь, что он...
Беседа-допрос между тем продолжалась:
-- Хорошо, на Горгоне у вас не было ни времени, ни возможности разбираться с клонами, -- не унимался СБ-шник. -- Но в ходе операции вы захватили два десятка сотрудников "Генезиса", в том числе одну из "доминант". Ладно, вы не доставили их в локальное пространство Земли, в этом есть и положительный момент. Но почему вы не допросили эту Танемото, когда она была под полным вашим контролем?
Диана мысленно хмыкнула. Пристинская тоже усмехнулась иронично.
-- Наверное, мы недостаточно чётко изложили суть взаимоотношений Иорико Танемото с экипажем "Солнечного Ветра". Это не она была под нашим контролем, а мы -- под её.
СБ-шник быстро взглянул над её плечом и, получив подтверждение, нахмурился.
-- Даже так...
-- Именно так. -- Елена, не удержавшись, мстительно добавила: -- Скажу больше: ваша сотрудница, которая сидит за моей спиной и смотрит мне в затылок, без труда может взять под свой контроль всех присутствующих в этой комнате...
"Неа", -- ту же возразила ей Диана, -- "отца не сможет". "А меня и подавно", -- добавила так, чтобы Половинка не услышала.
-- ...Почти всех, -- поправилась Пристинская. -- Но при этом её ментальная мощь на порядок меньше, чем у Танемото.
СБ-шник совсем помрачнел, выругался в полголоса. Премьер коротко взглянул на него, вздохнул.
-- Это многое проясняет.
-- Да уж! Если они знали, что враг настолько опасен и отпустили его, не попытавшись обезвредить... герои... Даже не знаю, как это назвать!
![[]](/img/s/sidorenko_i_a/4doroga_bez_konza/dorogabezkonca_small.jpg)