Аннотация: Здесь тоже не была уверена с жанром. Но мистика, наверное, всё же ближе всего. Предупреждаю: автор стукнутый на всю голову. Если не поймёте, о чём текст - жду Ваших вопросов в комментариях
Последний день вечности
Нельзя, нельзя поднимать глаза...
Нельзя смотреть на них, ни в коем случае!
Мимо промелькнула ещё одна тень. Высокая, длинная, высвеченная светом одиноких низких фонарей. Захотелось вжаться в стенку -- но нельзя было останавливаться, нельзя замирать.
Она вздрогнула, утыкаясь взглядом в асфальт.
Одинокие тени. Если поднимешь глаза -- они заберут тебя с собой в царство вечных снов. Скитальцы, навечно остающиеся после смерти бренного тела на земле, продолжая свой жалобный обход.
Ночь укрывала небосвод тёмным удушающим покрывалом. Там, на востоке, над головой горела одна-единственная звезда. Одна -- зато яркая. Ярче, чем луна. Не освещала -- просто пылала нестерпимо белым огнём.
Дома вокруг горели многочисленными глазницами -- внутри тепло. Но идти домой она не хотела -- или не могла.
Пронизывающий ветер продувал словно сквозь неё. Она поёжилась. Но шаг даже не ускорила, продолжая медленно брести по палой листве.
На шаткой лавочке странного сине-зелёного цвета (может, это причудливая игра фонарей?) было мокрое пятно. Наверное, кто-то неудачно поставил банку с колой или пивом...
Она обходила пятна света от фонарей по широкой дуге, чтобы не попадать в ярко-жёлтые круги.
Она дрожала, но не от холода. Боялась.
Вон метнулась ещё одна тень -- она заметила краем глаза.
И тут же ещё ниже опустила голову.
Здесь никого -- только тени и она. Ужас сковывал, хватая запястья ледяными пальцами. Пытался удержать.
Почему она до сих пор здесь? Давно пора домой... Пошёл уже третий крюк вокруг родной высотки, но идти в тепло было всё так же противно. Лучше уж здесь -- пусть тени, жутко -- но всё же что угодно, только не туда!..
Она видела их краем глаза -- длинные, плывущие в мёрзлом ночном воздухе. Ветер на краю сознания шуршал палой грязно-жёлтой листвой.
Она медленно, с трудом переставляла ноги. Не убирая волосы с лица, закрывая взгляд лёгкой завесой -- от их любопытства и собственных взглядов. А вдруг не сдержится?..
Огоньки далёких чужих домов сверкали ярко, приветственно, приглашающе. Словно зазывая на чашечку дымящегося чая в тёплом кругу чужих друзей и чужих любимых.
Не глядя под ноги, рискуя споткнуться, она вытягивала шею, пытаясь заглянуть за ослепляющий свет в окнах.
Зря, наверное. Отвлеклась.
Плечо обдало обжигающим холодом. Она задрожала -- резко повернула голову и едва сдержала рвущийся из горла всхлип.
Она. Тень. Похоже, когда-то она была молодым мужчиной, юношей, может даже младше её. Тень смотрела ей прямо в глаза.
И дрожала от ужаса. Словно это она была тенью. Словно это она...
И тогда она увидела в глазах тени, словно в зеркале -- себя. В слабом отражении блеклых зрачков мертвенно-бледным перламутром светилась её подрагивающая на ветру фигура, висящая над асфальтом. Невысоко, и всё же... Она прищурилась, не веря -- и разглядела в собственных глазах нарастающее подозрение, недоверие, осознание...
В животе завязался тугой склизкий узел -- страх. В уголках глаз жжение -- слёзы. Давно их уже не было...
Капля скатилась по правой щеке, ещё -- по левой. И тут же холодный ночной ветер заводил вокруг неё хороводы прелой, терпко пахнущей листвы. Там, где были слёзы, не ощущалась кожа, -- или у неё уже и так не было кожи?
Запах из прошлой жизни кружил вокруг.
Она провела рукой по щеке. На коже блестели белесые капельки.
Осознание приходило толчками, медленно поднимаясь от кончиков ледяных пальцев вверх. Когда оно затопит её целиком?..
Ладони, которыми она вытирала мокрые щёки, уже наполовину исчезли, стёрлись. Она видела своё медленно исчезающее лицо в глазах стоящего напротив юноши, молча тащащегося в полупрозрачную дымку перед собой, лишь недавно бывшую тенью. Слёзы смывали её существование -- так можно тряпкой вытереть разрисованную мелом классную доску.
Она опять дрожала -- уже не от страха. Возбуждение окатывало её тёплыми волнами.
Она поняла. Теперь, когда уже было поздно, она наконец поняла. Так и должно быть. Сколько времени прошло уже с тех пор, как она начала скитаться? Казалось, вечность. Как давно она не была дома -- да и что такое теперь для неё дом? То место, где она раньше жила. Она не могла туда больше вернуться -- нет, вернее, не хотела.
Она поняла.
Все -- она, мелко дрожащий юноша напротив неё, все эти тени -- все боялись друг друга и себя. Не смели поднять глаз, потому что могли увидеть страх в глазах другой тени, отражённый в глазах, белесый, полупрозрачный, но от этого не менее реальный страх самих себя. И это привело бы их к исчезновению из этого мира.
Но разве лучше вечность скитаться вокруг бывших когда-то родными мест? В этом пустынном городе, где всегда ночь и вместо луны на небе сверкает всего лишь одна безжизненная звезда, где ветер продувает насквозь, где каждому хочется оказаться в тепле, где остались только безвольные мечты без возможности их исполнить -- здесь все они одиноки. А что там, за гранью? Они боятся выяснить. И поэтому они -- всего лишь тени самих себя.
Она больше не боялась, и поэтому размазывала сейчас по несуществующим уже щекам почти счастливые слёзы.
А юноша перед ней трясся всё сильнее. Она улыбнулась ему и протянула руку. Он взвизгнул, пытаясь отдёрнуться.
Поздно. Она коснулась его лица тёплой ладонью. В том месте, где его коснулись её слёзы, начала исчезать мертвенно-бледная кожа.
Она почти чувствовала, как и в нём страх заменяется пониманием, лихорадочной взволнованностью. Больше не было страшного отражения белой тени -- только улыбающееся, частично исчезнувшее лицо.
Время было на исходе. В уголках его глаз тоже засветились слёзы.