Мне нравится заявлять о своих ценностях, вести диалог с читателем, выяснять его проблемы и приоритеты, обращаться к Богу и даже с Ним спорить во имя того, пред чем можно смиренно преклониться и ощутить священный трепет. Я не хочу, чтобы моё творчество символизировал чёрный квадрат. Моя поэзия не прямолинейна, но порой прямоугольна. Я живу на территории скифов. Они говорили о переходе не в иной мир, а в миры. Миры обозначались прямоугольником с двумя перекладинами. Вот и тянет меня в свои "прямоугольники" вложить парочку эдакого, означающего второй смысл или подтекст. Серебристая степная ковыль и парное дыхание туманов не могут не вдохновлять на таинственно-вечное. Я иду по истории, как от истока только что зачатой реки, до широко разлившейся реки, полыхающей кровью. Не хочу избегать вековую боль, слагая молитвы непорочной первозданности. Мне слышны и святая правота и неправедные вопли. Я не могу реагировать на что-то одно, не замечая всего, что окружает и вздымает волны восторга или негодования. Всё это складывается в поэтичные строчки. Оттого они живительно-естественны, как деление клеток, и священно-смертельны, как могила жреца. Но не убийственны! Да, поэты - жрецы богини по имени Поэзия. Она не терпит упадничества до зарезу. Стихи могут быть о чудовищах, но не должны рождать чудовищ. Жрецы делают признание: "Мы видели нимб". А это вселяет надежду. Но тайна не должна быть раскрыта до конца.
С душой у плоти разные дела,
но никогда не остановят мерки...
Поверил в вечность - за спиной крыла,
полны Огня - и сделан шаг в бессмертье.
И пусть, как виртуозам, под конец
завидует в нас моцартам Сальери-
смерть. Вечность восхитится на премьере
одной души со струнными сердец!
Мне нравится пить из фиалы Востока - жертвенной чаши, с кочевниками творить конские уборы, украшать себя золотой пекторалью. Я понимаю, о чём стучит мне в рёбрах зарубежья сердце Запада. Это не рвёт на части, а складывается по частице в мозаику планеты. Это не версия аспида для славянской души. Не хочу считать могильником территорию интересных людей, достигших в жизни многого. Они создали музеи наших писателей и гордятся достижениями мировой культуры. Европейские стандарты - алгоритм цивилизации. Это не отменяет во мне украинского сердца и русской души. Амёба перестаёт быть одноклеточным, когда делит себя, делится собой.
И одновременно я в системе координат между одержимой и доктором.
...О Господи, дал нас - проводников,
иль медиум - душа... Как двойников,
распознаю, вновь облачаю "бредни"
меж ними - персонажами - посредник.
Спасибо за постфактумное право -
услышать души и кричать им: "Браво!" -
ещё безумней (только б не циничней).
Срывать личины - этот миг цикличен.
А после по частям собрать без клея,
ничто божественное жечь не смея.
...Спасибо, что не выходя из Круга,
утешена жизнь в яблоневых вьюгах,
готовы раскрывать мне сёстры, братья,
первопричин не ведая, объятья...
...Спасибо, Господи, за мысль такую -
в течение стиха жить не впустую,
кипенья точку ощущая в венах,
в рывке припасть к истоку - Иппокрена...
...Я принимаю мир - в цвету суровый,
вкушаю в сущем зыбкие плоды,
как пьющий воду, требует: "Воды!"
Не понимают те, кто жаждут крови...
Из поэмы "Одержимая"
Я в неопалимом огне, обжигающем, то выжжена, то восставшая из пепла. Мне нравится танго звёзд - набирать скорость при сближении, раскручиваясь до взрыва, но потом возрождаться новой звездой. Я не нуждаюсь в ровном свете во мне. На солнце постоянны вспышки. Для меня это ориентиры. Но я не собираюсь подобное "сумасшествие" навязывать ровным и стабильным, или кого-либо лишать спокойного света. Тем более не осуждаю не таких, как я. Это прекрасно, что все мы разные, и каждый из нас вносит свой штрих в картину мира. Возможно, когда я постарею, мне захочется закостенелого покоя, но пока - лишь в качестве передышки. Побыв сладкоголосой Эвридикой и милой простушкой, мне хочется греметь вместо грома, на головы злодеев низвергать молнии Зевса, а потом - тише воды, ниже травы, как будто это право получаешь лишь после борьбы. И не просто борьбы, а в собственных победах. Над собой в том числе...
Должны слова сложиться хорошо.
Реченье - это всплеск благообразный.
У пристани в тетрадь пророк вошёл,
наказы фраз свершая, как намазы.
В папирусах слова, в устах, со мной.
В них подпись - Бог. Без гнева, славной ночью -
не так, когда ещё одной скалой
на ровном месте ставят боги точку.
Слова учили, падая, вставать,
как февралю, оставить в прошлом лютость.
Есть слог на умиленье простоват
и сладостный, как пенье нежной лютни.
Вы клеите сосуд?.. Над шрамом шрам...
Неужто будут черепки в эгиде?..
Вы берегите рукотворный храм
и храм нерукотворный берегите!
Все литераторы поднимаются на гору Парнас. С её вершины видно сколько троп ведёт вверх. Каждый идёт своей дорогой - так задумано для того, чтобы никто никому не мешал. Те, кто толкаются над пропастью, не только аморальны, но и преступны. Борьба с графоманами - прикрытие для кровавых делишек, ведь зачастую убивают гениев. Не спасти от горя, возводя горе в степень! Попирая мораль, не возвысить её ни на йоту! Вспоминается монолог из фильма: "Господа, ну что же вы, господа?.. Господа, вы - звери". К счастью, есть высшая справедливость, по законам которой невозможно убить поэзию ни Цветаевой, ни Пастернака. А графоманы не поднимутся на вершину - у них духу не хватит... Зарящимся на моё, объясняю: "Брошен нимб, как спасательный круг./ Ты его для себя бери, /но не смей вырывать из рук /от зари до зари!"
Рубит запросто мысли-корни
поминальная речь... Пик прозы.
А я буду всё помнить, помнить -
как смеркаются в сердце слёзы...
Смута - крик, не взвалю на плечи?..
Вы в партере, и громок Ричард.
Время думало, что не лечит,
раскрывая проблем обличья...
Бью в литой колокольный разум,
и строка истекает алым...
Умереть мне за всех и сразу?..
Без Голгофы все так устали...
Мы б сошлись на каком-то срезе,
одолели без тяжбы воды...
Мир колючий и в том железен -
мир за пазухой носит гвозди...
Пока творческая личность чувствует нечистоплотных кукловодов, она противится, обвиняет, желает порвать ниточки. Кукловоды проявляют агрессию, включают игнор творческой среды, что травмирует не меньше. Но если Великий Режиссер устанет волноваться по этому поводу, по-своему сжалится, он обрежет ниточки, за которые дёргали марионетку, и тогда уже не на кого ополчаться, дальше всё зависит от личного таланта - стать человеком с большой буквы. Вдруг приходит осознание того, что жизнь была подготовкой к этому спектаклю - что посеешь, то пожнёшь. И не надо в период посевной рассказывать о душевных конфликтах! Нива не нуждается в противоречиях и абсурдах - ей нужно колоситься во имя тяжеловесного зерна под ясным небом.
Великого Режиссёра есть за что поблагодарить: у нас пылятся в сундуках - венец апогея творения Всевышнего и корона царя природы. Согласитесь, не так уж мало. Просто надо больше замечать, меньше упрекать. Если пульс откликается на взмах крыла, значит, в нас так заложено. Не вышибаются ворота, чтобы пройти в Рай напролом - это мудро. Взялся найти ответ на вопрос "как же иначе?", ищи. Но вдруг пьеса станет не лучше, а трагичней и короче?.. В собственном поиске никто не гарантирует удачи под занавес и бурных аплодисментов. Но так бывает! Следовательно, поиск оправдан. Мне нравится кататься на горках, заканчивающих свои виражи в небе. Это покруче американских. Бог создал меня, как ершистое дитя. Вот и приходится временами слышать с небес: "Если ты думаешь, что умнее меня, то твоя глупость безупречна". А я Всесильному доказываю, что смерть это очень больно. Он же не знает что такое смерть - по себе...
Прерывист пульс, кровь не течёт, а пятится,
как падший от страстной великой пятницы.
За что, скажи Творец, как небесам,
так тяжело в неясный день творцам?..
В самом деле, трудно за игру по сценарию свыше ничего не требовать взамен. Но для того, чтобы построить крепость, нет необходимости уничтожить воздушный замок. И для того, чтобы постигать воздушный замок, вовсе не обязательно разрушать крепость, тем более до руин. Гармония - великая вещь! Когда заходим в тупик, всё равно кричим в небо: "Дай мне знать!" Следует помнить, что поднимать флаг и уводить свой корабль в рейс можно не раньше, чем научишься крепко держать штурвал. Я хочу говорить спасибо тому, кто учит. В моём арсенале и циклы стихов, посвящённых Великому Учителю, и целая книга "Неисповедимые крыла". Из книги, в которой благодарю, спорю, и опять благодарю не на коленях:
Господи, Ты на кресте...
Как кровь запустить вручную?
Как вырвать тебя из стен
неверья?.. Что ж не врачуют...
.... Сквозь ливень ловлю не год
слова, что доносит ветер...
Всевышний, Ты мною горд -
дающей Тебе ответы?..
... Возможен Путь истин Господних - парадно.
"Мир исповедим!"- в счастье голос за кадром.
С ветвей мирозданья (ведь так и годится)
слетело доверье непуганой птицей.
... Временем, пахотой, пагубой, Русью
вновь проезжаю в своё заточенье?..
В лодке история пустит по руслу,
но расшатает, чтоб пуще значение...
Сердце похоже на Китеж в пожаре.
Зори сквозь дождь... Есть надежда на что-то.
Спрятать костёр, искры?.. В сердце, пожалуй,
я же сегодня пылаю охотно!
..."Рушь пьедесталы, грязь кляня!"
А как громить всё без меня?..
Кровь липнет - так раздуты ноздри...
Добры в кавычках мы, Га-Ноцри...
......Мы оставили в прошлом нейтральные воды,
кандалы в них утоплены. Вот трын-трава!
Ну давай размышлять на крылечке свободы,
мир не надо взрывать, получая права!
... В настоящем - ядерный поиск,
в прошлом - кто-то, выжженный "фау"...
Время - странно идущий поезд.
Время - то, что не хочет Фауст.
... Терпких слов настой в немь века сольют.
Ты берись, душа, чашу пить сию!
Вот и рдяный свет, вспоротый горой,
а на сердце тишь с первою звездой...
... Жизнь запутала в складках кулис,
и привычней декор, чем Декарт...
В костюмерной актриса скулит,
потерял крылья пьяный Икар.
Вновь фальшивит Христос на мостках.
Инвентарь - плах кровавых число...
Крест влачить каскадёру... И страх
от чудовищ из притчи, из слов...
... Высь. Вот твоя!.. Но ближний злится,
в жизнь раздорожье поволок.
Так, залетев под крышу, птица
о низкий бьётся потолок...
... Говорят, что свет за дверью...
На своём стоишь, не выйдешь.
"Не увижу - не поверю!"
"Не поверишь - не увидишь..."
... Дикая выдумка мифы творит,
дерзкая небыль?..
Только штрих-код из грачей говорит:
"Подлинно в небе!"
Нужно благодатно впитывать достояние веков и культуры, но если дошёл до момента - "ничего, кроме текста", остаётся ощущение недосказанности, надо сказать со сцены своё без суфлёра. Успеть можно до последнего звонка, но никак - после него. Так что, не стоит откладывать на завтра. От этого местами в моих творениях есть недоработки. Каюсь. Но из работы над ошибками меня вытесняют новые идеи и строфы. В общем, виноваты они... Шучу! Нужно дорабатывать, чем и занимался гениальный Пастернак всю жизнь... Зато, иногда удаётся попадать в "яблочко", не целясь.
...Мой чистый лист не жил в лесах,
не ведал схемы производства,
не знал ни ереси, ни сходства.
Он просто был и есть, и будет,
как первый снег, даль в перегуде...
Сейчас спасать, Бог, не спеши!
В лист из надломленной души
святые буквы лью и лью,
и кровь свою им отдаю...
...Бог - это есмь!.. Возвращают в реальность цилиндры.
Сразу прощает душа, как прилежная паства.
Музы театр. Отменён цирк усилием лиры.
За постановку полсердца отдам, как полцарства...
Ангелы падают в пьесе... А надо иначе!
Падают, падают, падают... листьями - много!
Стонет душа и вдвойне резонирует плачем,
и вырывается в действо - вести с неба Бога.
Мне режут ухо и сердце лозунги тирано-завров. Почему-то они не вымирают, как вид. По вине горе-политиков кровосмешение правды и лжи происходит с неизменным постоянством, рождаются духовные уроды общества. Об этом у меня написан социально-политический роман "По лезвию жизни", цикл стихов, и опубликовано несколько статей. Вдоль и поперёк эту тему всё равно не охватить. Увы, миллиардер не желает считаться с народом, потому что это мешает ему считать свои миллиарды... Вы сейчас крайне возмущены?.. А когда он в народ забрасывал сети, чтобы побольше вытащить для себя?.. Клюём и попадаемся в невод, неведенье, в невезение?.. Обойдусь одним стихотворением.
БЕСПОЩАДНО
Непониманья трюки,
в силе садизм бессилья.
Битва ломает руки,
правда ломает крылья.
Новый открыл Коперник -
Землю снесут напасти...
Стоит народ три копейки
вечно на ценниках власти.
Горестей не убудет,
слёзы всем отольются -
эквивалентом судей
стала давно валюта.
Мало у счастья квоты?..
Кровью б не замараться,
где голова Шарлоты
голову ждёт Марата...
Плавим вождей из бронзы
и водружаем в центрах.
Не осознав угрозы,
молимся, как на церковь.
Верили, не прощали,
в злобе лишали жизни...
Боже, дай нам пощады,
ну пожалей нас-ближних!
Я и без политиков найду чем себя обмануть. Голоса уходят в боги... Хочется расслышать себя без рефренов талмуда. Хочется не расслышать шёпот Воланда и не пролить масло. Оскольд - такое от скалы, а напрашивается "осколок", идёшь к глыбе в виде клятвы Аннибала. Из паутины сплетаешь верёвочную лестницу...
Господи, Ты... Может, Ты - фамильярно
и оттого не хочется слышать?..
Слово, как шар, всё же не для бильярда,
я не играю в того, кто превыше...
Мир, что осколочным ранит, к примеру,
не проклинаю, во мщенье не сунусь...
Боже, прошу Вас, верните всем веру,
дабы Отца не теряли, как сумму!..
Страшно без маски идти мне на сцену.
Чуть лишь провидица, вмеру пророчу.
Если бы знала я каждому цену!..
Это не хуже, чем вывести порчу...
Расшифровала глубокие коды,
душу наставив свою, как радары,
там, где, расширив зрачки, смотрят воды,
там, где биенье тепла солнце дарит.
Разве наивен мой вывод по теме?..
Ты наставлял мудро: "Будьте, как дети!"
Чувствую - жили б везде, как в Эдеме,
если всем миром податься в поэты...
Смотришь с волненьем, помыслив о Завтра...
Так переделай исход драматизма -
вытопчут дикость свою "динозавры",
вымрут, и эра падёт - прагматизма!
Снова на Ты... Но Отец же... Ну как Ты?..
Всё о себе, а Тебе славно, Вышний?..
Ангел шептал, раскрывая мне карты:
тоже бывает - все козыри вышли...
Ты исцелись, вдохновись! Ты услышь мя!..
Проигрыш должен остаться без шанса!
Если, конечно, возможно услышать...
Ох накрутила... Дай чуть отдышаться!..
Шаг, что похож был на ход... Нет, не как бы
праздник, хотя в Рождество без омелы...
Только сильнейший болеет за слабых
и ожидает поступков от смелых!
Да. Хватит слёзно молиться и хрупко...
Надо поступков. Мне надо поступков...
Всё это стадии становления личности. Становление - для себя, реализация - для человечества. Все накопления души, ума и сердца писатель отдаёт людям. Служба это или миссия - формулировка не имеет значения. Главное - действия. Поэт, как птица, берёт небо под тугие крылья и с ним приземляется. Только так можно подарить частицу неба. Поэт берёт чужую боль близко к сердцу, и её становится в мире меньше. Поэт всеми силами старается изменить мир к лучшему ещё одной хорошей фразой, и у него получается. А там, где "ничего не надо менять", мир - по ту сторону пепла...