Аннотация: Рассказ написан к конкурсу "Рукописи не горят!" (о нелегком труде писателей)
"... И тут Василий зловеще сверкнул фиолетовым зрачком и Аделаиду прошиб пот, предательски выступивший в районе симпатичных девичьих усиков. Вся ее амнезия растворилась, как расходятся тучи на заплывшем небе, и в черном оконце вселенной засветил луч истины. Она вспомнила, что уже видела Василия перед тем, как попасть под машину и потерять память.
- Так это был ты?!
- Ты узнала! - страшно захохотал Василий и вытащил из-за спины прибор для выжигания.
Аделаида попробовала применить прием, которому ее учили в школе милиции, она ударила Василия прямо в печень. Ее нога вместе со шпилькой почти полностью погрузились во чрево этого человека, но его мощные бицепсы отбросили ногу девушки далеко назад. Аделаида пошатнулась, но, удержав равновесие, снова метнула в тело преступника уже другую ногу. Однако, от ее направленного удара точно по середине, Василий даже бровью не повел.
- Запомни, детка, я не чувствителен к боли.
Жадно дыша, он неотступно приближался к Аделаиде. Девушке надо было выгадать время, чтобы подготовиться к своему коронному приему - прыжку "пантеры" и она спросила маньяка:
- Вася, скажи только, почему ты выжигаешь на теле своих жертв инициалы "КК". Что это означает?
В глазах Василия промелькнули зачатки мысли, он остановился и стал рассказывать свою историю..."
- Какая сволочь это сделала?! Ведь говорил же не подходить к ноутбуку, когда я работаю! - бушевал Антон, хватаясь за голову.
Его близкие люди: жена, мать и оба сына, со скорбными виноватыми лицами выстроились в ряд у стены и молча глядели на это светопреставление.
- Все пропало! - вопил глава дома, бегая по комнате и отчаянно жестикулируя. - Я только выбежал в туалет и вот: на тебе! Кто-то нажал на "дел", на "сохранить" и все! Осталось только название. Нет более моего романа о маньяке. Что теперь делать? К концу недели должен был посылать редактору, а сегодня уже среда! Осталась 2 дня! Господи! Господи! Это конец! Девять авторских листов коту под хвост! Все! Мне больше вас не прокормить. Прощайте! Живите не тужите, я вас более не обременю. Надену вериги, возьму посох и пойду просить подаяние на большой дороге.
Он на самом деле подобрал с пола два разномастных носка один черный, другой серый в елочку, натянул на ноги и решительно направился к выходу.
- Папа!
- Антон!
Он обернулся: "Нет, ну кто это сделал? Кто подставил меня: ты? - он ткнул пальцем в сторону своего одиннадцатилетнего сына. Тот часто заморгал и покачал головой: "Честное слово! Я телек смотрел".
- Значит, ты? - Антон допрашивал младшенького - Ты подходил к ноуту?
- Что к ребенку привязался? Он со мной был, - заступилась за внука бабушка. - Мы с ним на кухне котлеты жарили и "Папиных дочек" смотрели.
- Антоша, может быть, сбой какой-нибудь с электричеством произошел? - предположила жена.
- Какой сбой? Какой сбой? Он же еще на аккумуляторах может работать, дура! К тому же этот текст уже с неделю лежит сохраненным. Сбой - не сбой, но он должен был остаться. Ну, последний абзац мог не сохраниться, но чтобы все?! Врагу такое не пожелаешь.
- Папа, честное слово, не я, - прорвало младшего. - Папочка, не уходи, пожалуйста! Я больше не буду-у!
- Так это не ты?
- Честное слово, не я!
- Ну, чудес-то не бывает. Мама, признайся! Наверное, пыль решила вытереть, а теперь очки мне втираешь, что не отлучалась с кухни.
- Да что ты. Я на пушечный выстрел не подойду, когда машина твоя работает! Большой компутер тоже, скажешь, я угробила?
- Нет, конечно: большой - не ты. Это вирус залез в него - троян.
- А, может, и сейчас троян пролез?
- Откуда он пролезет, из розетки что ли или из форточки?
- А по воздуху? Может быть, через радиоволны?
- Не пори ерунды, мама. Это же не вирус гриппа, чтобы по воздуху. О, Боже! Ноут - это же мое орудие писательского труда, это же мой пятый орган, это мое сердце, печень, легкие... - Антон, подавившись слюной, зашелся в кашле, - ...это ваша еда, одежда... Кхе-кхе. Я берегу его как зеницу ока и не шляюсь по сайтам инета, как некоторые... Я ра-бо-та-ю. Понимаете? Предупреждал же, пока не починят большой комп, чтобы никто даже думать не мог об интернете!
- Ну а сам-то?
- Что сам-то? Я только на секунду захожу - мыло проверяю. Вдруг письмо из издательства пришло.
Мать с жалостью смотрела на своего помешавшегося от горя сына, сыпавшего непонятными словами (мыло... при чем тут мыло?), и не знала, чем ему помочь.
- Если не ты, мать, не два оболтуса, значит, ты? Зачем ты это сделала, Надя? Ведь это наш хлеб с тобой! - переключился Антон на жену.
- Что ты! Я уже говорила тебе, что не подходила.
- И даже не сидела в "одноклассниках"? Пока я там, - он указал перстом, - ты - шмыг, и пошла какому-нибудь двоечнику приветы слать?!
- Да нет же! В ванне я была. Сам что ли не помнишь? Еще из туалета мне один раз стукнул, чтобы салфетки я тебе под дверь подсунула.
- Но чудес-то не бывает. Кто-то из вас нагло врет. Хотя какое сейчас это имеет значение? Вы никогда не понимали моего творчества. Даже из милости... даже под расстрелом не соглашаетесь читать мои книги, - он чуть не заплакал от обиды.
- Антоша, я просто про жизнь люблю, а у тебя все про кровь, и про смерть, - оправдывалась мать писателя.
- А я даже читала твою книгу "Тайм-аут для киллера", - вспомнила жена.
- Да, но как ты ее читала? Заснула на самом интересном месте.
- Так я же...
- Молчи! Даже не удосужилась запомнить имена главных героев! Скажи, спрашивал тебя: как удался образ Илларии, и что в ответ получил? "А кто это такая?". Все ясно с тобой! Я уже не говорю о детях! Им вообще наплевать на то, что их папа писатель. Им бы только: "макдональдс", "папины дочки" и компьютерные игры. Вот будет вам: и гембой, и "макдональдс", и небо в звездочку. Не будет у вас папы, вам будет совсем хорошо. Выходите, женитесь на миллионерах - папа вам не нужен!
- Папа-ааа! - зарыдали в один голос ребята.
- Антоша, - захныкала жена.
- Сын, зачем же так? - ласково и укоризненно просила мать.
В это время в разгар кульминации откуда-то (из "неоткуда") вышла кошка. Она шла не спеша, лениво щурясь всему происходящему. Подошла к хозяину, потерлась. Наконец, Антон обратил на нее внимание. Вот кого он еще не успел допросить - Клеопатру!
И словно в подтверждении всему кошка вдруг изменила направление, вернулся к тому месту, где тихо урчал работающий ноутбук, потерлась о ножку писательского кресла и легко вспрыгнула на стол. Пройдясь туда-сюда по клавиатуре, как по клавишам пианино, Клеопатра соскочила на пол, снова подошла к Антону и снова потерлась спинкой о его ноги.
Антон заворожено смотрел на экран монитора, который вначале потух, а теперь вновь стал оживать. Случайной комбинацией при помощи лап Кошка ухитрилась перезагрузить компьютер!
Итак, виновник, вернее, виновница была найдена. Но вся беда была в том, что Антон любил Клеопатру. Это было единственное теплое пушистое существо, которое на самом деле без оглядки было предано ему. Часто Антон просыпался от чьего-то пристального взгляда. Это кошка сидела на подлокотнике дивана и влюбленными глазами смотрела на свого хозяина. Он был свой, а все остальные - чужие. Клео не подпускала к своей пушистой шерстке: ушкам, грудке, хвосту. При попытках взять ее на руки Клеопатра шипела на "чужака", била хвостом и вырывалась. И вот сейчас кошка совершила преступление.
- Клео! Неужели это сделала ты?! - воскликнул пораженный Антон.
- Мяу, - согласилась кошка.
- Но за что?
Кошка внимательно поглядела ему в глаза и ничего не ответила.
- Вот видишь, твоя любимица тебе и подгадила, - почти весело сказала жена.
Все вздохнули, и каждый с облегчением подумал: "Слава Богу, что это оказалась не кто-нибудь, а кошка! Кошке он простит".
- Ладно, - сказал Антон, - Пойду что-нибудь в черновиках пособираю. Вы мне только не мешайте, пожалуйста. А с тобой, - он строго обратился к кошке, - я вообще разговаривать не хочу. Пошла прочь! Все.. все... не подлизывайся! Натворила, понимаешь, делов. Мне теперь ночами не спать...
Через несколько минут раздался его радостный вопль. В комнату несмело потянулись любопытствующие.
- Все нашлось!
- Неужели?
- Как же это?
- Что же все-таки произошло?
- Это невероятно, - начал сияющий Антон. - Ну, ты, мама, все равно не поймешь. Одним словом: каким-то непостижимым образом Клеопатра выделила шрифт, а потом, нет, это просто фантастика, как ей удалось...
- Говори, не томи, - поторопила его жена.
- В общем, она как-то ухитрилась изменить цвет шрифта с черного на белый. А белое на белом - сами понимаете...
Мать ничего не поняла и Антон объяснил:
- Текст не был стерт, как я думал вначале. Просто буквы в нем были белыми и потому невидимыми.
- Чудеса, - удивилась мать.
Все обрадовались, а младший - Толик больше всех. Его случайное компьютерное хулиганство осталось безнаказанным. Всего-то на секундочку подходил он к папиному ноутбуку, чтобы нарисовать космический корабль, нажал какие-то кнопочки, и вот что получилось. Спасибо Клеопатре - спасла!