Силкина Мария Александровна : другие произведения.

Невозможного нет

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Я клянусь говорить только правду, и ничего, кроме правды. Я клянусь никогда не рассказывать и не писать о том, чего не существует. Я клянусь никогда не изображать то, чего не существует. Я клянусь никогда не думать и не мечтать о несбыточном. Глаза - моё зеркало, зеркало - глаза мои...
  Я клянусь говорить только правду, и ничего, кроме правды.
  Я клянусь никогда не рассказывать и не писать о том, чего не существует.
  Я клянусь никогда не изображать то, чего не существует.
  Я клянусь никогда не думать и не мечтать о несбыточном.
  Глаза - моё зеркало, зеркало - глаза мои...
  (Часть клятвы детей при поступлении в среднюю школу. 50-е годы ХХII века).
  
  Все беды от единорогов, ну серьёзно! И какой лысый козерог меня дёрнул тогда, пять лет назад? Не помню, как назывался конкурс. Я затарился цветными карандашами и начал творить. Парк Горького. Памятник Лизе Старостиной, учительнице-героине. Серые громады Союзных башен на заднем плане. И посреди всего этого великолепия - единорог, розовый, как мечта идиота. Морда смахивает на пожёванный носок. Ноги...
  Ну да, я не Леонардо Да Винчи.
  Тогда мы с Тимом долго спорили, существуют они или нет. Единороги. Тим сказал: "А нарисовать - слабо? Болтать-то каждый может".
  Все наши художества развесили в галерее Серьёзного Творчества, на тридцать девятом этаже. Миссис Юкимура увидела мой рисунок первой. По-моему, она даже попыталась спасти положение. Но не успела. Вокруг начал скапливаться народ, все качали головами, перешёптывались. А я стоял рядом, гордо выпятив грудь...
  На следующий день к нам в школу приехал контролёр Аристарх из Нравственного Контроля. Тихий и предельно вежливый. Он казался таким добрым и понимающим человеком.
  Мама плакала. Отец пытался что-то доказывать. Потом контролёр Аристарх взял меня за руку и отвёл в учительскую. Мы долго разговаривали. Наедине. Сначала он спросил, почему мне вообще пришло это в голову. Может, кто-то надоумил меня? Пришлось ответить: хотел выиграть конкурс, чтобы Кэтрин...
  Он сказал, что я не должен был искажать реальность. Что моё действие только кажется не опасным. Такое прощается малышам, но не тем, кто уже давал клятву.
  "Ведь ты же не хочешь, чтобы тебя считали сектантом?" - он заглянул мне в глаза.
  Я отвернулся - не мог выдержать этот немигающий взгляд. И ответил, что мне жаль. Что я никогда больше не буду рисовать розовых единорогов. Контролёр Аристарх взял у меня кровь на анализ, долго светил фонариком в глаза, что-то измерял... Мы расстались почти друзьями.
  Но мне всё же пришлось побывать в Зеркальной Комнате. Вспоминать об этом не хочется.
  Если бы я тогда знал всё о "Настоящих людях", о том, что они творят...
  Если бы я знал, что находился в самом опасном возрасте, в возрасте "первой волны"...
  
  Миссис Юкимура, разумеется, не забыла о той истории. И теперь отыгрывалась на мне при каждом удобном случае:
  - Ван, может быть, вы расскажете нам о первых днях Вторжения Незваных? Что, нет? Ван, вы огорчаете меня!
  Толстяк Джо хихикает:
  - Опять облажался, Ван-болван?
  Я молча показываю ему средний палец. Такого дебила, как Джо, взяли в нашу школу лишь благодаря бабушке-американке. Он уже всех учителей задрал слезливыми историями про Мёртвый Континент.
  - Что, избыток воображаемой энергии? В "генератора" ещё не переродился? - продолжает глумиться толстяк.
  - Что за глупые шутки! - Миссис Юкимура ударяет по столу ладонью. - Джонатан, вам, как и всем прочим, полагается знать, что время всплеска воображаемой энергии у детей - это их десятый и четырнадцатый дни рождения! А благодаря реформам здравоохранения, численность "детей-генераторов" постепенно уменьшается! Скоро мы победим эту космическую заразу!
  Что это за реформы, я знал не понаслышке. В девять лет меня забрали у родителей. На полгода. "Лагерь охраны здоровья", так это называлось. Там мне поставили новый "особый" чип. Там было даже прикольно. Неплохо кормили: иногда давали настоящие фрукты! Правда, бесконечные "процедуры" и обследования задолбали всех уже к концу первой недели.
  Через это проходят все дети. Даже сыновья и дочери "шишек" из правительства. Таков закон. Только так можно выявить потенциальных "генераторов".
  У нас, в столице, ещё ничего. В "опасных" регионах, вроде Петроградской области, дети учатся в спецшколах и видят родителей пару раз в год.
  - Гелла? Может быть, вы нас просветите?
  Гелла осторожно поднимается со стула, спешно одергивая юбку.
  - Вспомните хотя бы основные события. Я же не требую от вас вывести формулу воображаемой энергии, в конце концов!
  Месяц назад Гелла стояла на сцене новичков и тоже теребила юбку. А потом Геллу стошнило.
  Веснушки, рыжие волосы. И ноги. Неестественно тонкие, словно ветки сухого дерева. Я ещё тогда удивился, как вообще можно стоять на таких ногах?
  Её родители были из ликвидаторов Петроградской катастрофы.
  - Там был самолет, Боинг. Его захватили террористы. Да?
  - Продолжай, Гелла.
  - А потом появились Странники... То есть, Незваные! Мастер, Сказочник и Колдунья. Они убили террористов и всех спасли!
  Миссис Юкимура хмурится:
  - Не стоит романтизировать их образы. Не забывайте, что мы говорим о поганых тварях из космоса! Первый, Второй и Третья - так гораздо корректней!
  Гелла прижимает к груди кулачки. В этот момент она похожа на суриката. Пугливое, готовое сорваться в один миг, существо.
  - Чума! Тупая Чума! - шепчет Таня Иванова и кидает в спину Гелле обслюнявленный платок.
  Слюны на нём столько, будто платок прожевал какой-то мутантский слон. Как отвратительно, наверное, целоваться с Таней. Не то, что с Кэт.
  - А теперь скажите, дорогие дети, - что для нас опаснее всего на свете? - нараспев произносит наша классная.
  Да ведь мы не дети уже, серьёзно! В этом году со всех сняли чипы. Теперь у нас другой статус. Но учителя про это дружно забыли, "чтоб мы не зазнавались".
  Отличник Альберто тянет руку:
  - Книга "Настоящая Правда"!
  Миссис Юкимура одаривает его своей фирменной улыбкой серийного убийцы:
  - Несомненно, этот сектантский опус - литературный яд, даже худший чем всяческая фантастика. - Лицо учительницы перекашивает, как от зубной боли. - Но я повторяю свой вопрос!
  - Ложь, - тихо говорит Кэтрин. - Ложь опаснее всего.
  Кэт сидит прямо передо мной, и я думаю, что она прекрасна как "Шутка" Баха.
  "Ты видел, Ван?"
  Тим, мой лучший друг, пишет мне секретное сообщение на партокомпьютер.
  "Утром, по дороге в школу, на стене Муниципалитета?"
  "Конечно, блин! Я ж не слепой!"
  Надпись ярко-желтой краской. Такая огромная, что её видно отовсюду:
  "НЕВОЗМОЖНОГО НЕТ"
  "Это всё сектанты!" - вклинивается в наш разговор Кэт.
  "Думаешь, "Настоящие Люди"?" - удивляюсь я.
  "Нужно готовиться к худшему. Вот увидите, снова начнут раздавать очки и респираторы. В Петрограде тоже было так. Надписи появлялись постоянно, на площадях, дорогах, на стенах домов. Их не успевали смывать".
  А потом трое детей, трое маленьких "генераторов" воображаемой энергии, взявшись за руки, шагнули с моста в Неву. И вся вода в реке превратилась в ртуть. По их желанию.
  Такая же сила была у Незваных. Они меняли мир по своей прихоти. Творили вокруг себя хаос.
  "Умеешь ты, Кэт, создать настроение!"
  "Но там же были настоящие сектанты. А не просто крикуны, как у нас".
  "Читал, как это бывает? Хлопок, и всё!"
  - Ван! Тимофей!- кричит классная. - Вы позорите нашу школу, названную в честь великой Елизаветы Старостиной, учительницы-героини! Она заколола циркулем троих пришельцев, а вы не можете с его помощью даже окружность нарисовать! Оторвитесь, наконец, от компьютеров!
  Тим взломал эти штуки ещё год назад, просто по приколу. Если бы он хотел, давно поступил бы в университет. Тим ждал меня. Однажды мы решили, что поступим вместе, на один факультет. Мы же друзья всё-таки.
  ***
  В конце уроков - линейка памяти. Они проходят раз в две недели. Нас ведут на школьный двор, чтобы еще раз напомнить, кто мы есть.
  "Год назад вы стали взрослыми, - радостно вещает голограмма директора. - Теперь будущее страны в ваших руках!"
  Этот болтливый мужик ни разу не был в нашей школе. Представлял её на разных мероприятиях, но к нам не приезжал. Он до дрожи боится детей. Точнее, всех, кто моложе восемнадцати.
  "...Не стоит забывать о космической угрозе! Нам пришлось тяжело, но теперь никто не застанет нас врасплох!"
  Изображение директора исчезает.
  Страшные кадры эпохи Вторжения. Воронка в центре Лондона. Эйфелева башня, рассыпающаяся песком. Мёртвый континент.
   "Мы всегда будем помнить..."
  Люди, входившие с Незваными в контакт, менялись. Становились уродами. И умирали.
  Круглая и чёрная, как сковорода без ручки, летающая тарелка нависает над самолётом. Явление инопланетян народу. Первый, Второй и Третья. Они такие же, как мы. Но вот камера берет крупный план...
  Нет, этих существ не назовешь людьми. Таких не пригласишь к себе домой. Не дашь подержать ребёнка. Жуткие, отвратительные лица. Словно отражения в разбитом зеркале...
  Мой приятель Альберто как-то рассказал, что все кадры с пришельцами - постановка. На самом деле, это актеры. Им неплохо платят. Но живут они в "золотой клетке". Настоящих видеозаписей пришельцев не сохранилось. Мне всегда казалось это странным. Ведь не так уж и много времени прошло - в масштабах истории. Сто с лишним лет. С другой стороны, за эти годы много чего случилось. Эпидемии, война, переворот...
  Долгожданная победа. Армии нескольких государств объединились для решающего удара. Юная Лиза Старостина. Она смогла подобраться к Незваным и расправилась с ними. Ценой своей жизни...
  Иногда мне даже хотелось, чтобы какие-нибудь пришельцы вдруг припёрлись к нам в школу. Представляю, как вытянулось бы лицо миссис Юкимуры! А линейку точно бы отменили.
  Научно-технический прорыв. Новая Москва. Изобретение чипов.
  "...И если ты вдруг заболеешь или потеряешься, мы всегда сможем тебе помочь!"
  Задорные первоклашки машут ручками. У каждого на шее, сбоку, виднеется металлическая пластина. Кишки козерога, как же от этой штуки первый месяц болела башка!
  - Про Юстаса Баринова знаешь? - шепчет Тим одними губами.
  - Это тот самый? Который всё время предлагает призывной возраст понизить?
  Мерзкий старик. Дай ему волю, он и младенцев бы на границу с Индией отправил. Сейчас в наших Гималаях неслабо так стреляют. Сектантов там больше, чем священных коров в Дели.
  - Он отмазывал детишек от "Оздоровительных лагерей"! За огромные деньги!
  Каждый родитель верит, что его ребёнок - не "ущербный". Обыкновенный. Но каждый - боится. Неудивительно, что к ловкачам вроде Баринова денежки текут рекой.
  Тим делает страшные глаза:
  - Говорят, его заставили пройти Зеркальную Комнату! А он, хоп, - и сошёл там с ума! Помнишь, Баринов когда-то сам спонсировал её разработку? И активно продвигал эту идейку.
  Иногда я люблю свою страну!
  - Доболтаетесь сейчас! - шипит Кэт, - Клятва начинается!
  Мы встаём в две шеренги, как солдаты на плацу. Говорить нужно громко и чётко. Дети на экране уже другие - собранные, серьёзные. Они нараспев произносят слова, знакомые мне с раннего детства.
  Мы ведь теперь взрослые. Клятва больше не нужна. Но это стало частью меня. Как и всех нас.
  Ролик про "генераторов", как обычно, крутят в самом конце.
  Они опасны для себя и окружающих. Больны. Их нужно направить в карантин, как можно быстрее. Неопрятные, кривляющиеся дети... Никому из нас не придет в голову ассоциировать их с собой. Со своими друзьями. Родственниками. Случайными прохожими.
  Иногда сектанты - чокнутые "фанаты" пришельцев - находят этих детей раньше контролёров и похищают. А потом используют в своих тёмных делишках.
  Мы с Тимом многозначительно переглядываемся. "Болезнь", ага, конечно. И лекарство тут всего одно, козерог меня побери...
  ***
  После школы мы с Тимом и Кэт обычно маемся дурью у развалин Кремля, пока сирена не объявит комендантский час. Лет сто назад тут, наверное, было красиво - пока троица Незваных не разрушила пол-Москвы. Город отстроили, а это место оставили нетронутым, как память. Говорят, что именно здесь Лиза Старостина и победила Незваных. Чуть поодаль стоит её памятник. Симпатичная вроде. Только взгляд какой-то диковатый. Кэт, к слову, так никогда глаза не таращит.
  Здесь всегда куча туристов из дружественных стран. Динамики начинают исторгать из себя какофонию монотонных звуков. "Замечательная музыка доктора Краббо". По слухам, его мелодии подавляют активность вредных частей мозга. Отвечающих, например, за воображение или абстрактное мышление.
  Мы по команде одеваем наушники и обмениваемся только нам понятными жестами, означающими: "доктор Краббо - придурок". Язык глухонемых - офигенная штука! Попробуй-ка догадайся, что мы обсуждаем - здоровье членов Триумвирата или роды хомячков! Разумеется, Тим не был бы самим собой, если бы не заставил нас слегка изменить под себя это средство общения. Он умный, как дознавательный компьютер "Искренность".
  - Уже решила, про что будешь писать диплом? - спрашиваю я Кэт.
  - Ага. О Годах Безумных Чудес.
  О том, что случилось во время вторжения пришельцев. Такие темы нужно было обязательно оформлять у Контролёров.
  Когда Кэт сообщила нам, что хочет стать контролёршей, мы с Тимом долго ходили белые как воротнички бухгалтеров. Но сейчас мне кажется, что из неё выйдет хороший, честный контролёр. Она даже обещала нам рассказать о "Настоящей правде", если эта книга вдруг попадет к ней в руки.
  - Этот твой... Шарфик зеленый. По-моему, тебе безумно идёт. Реально!
  Она смеётся. А вообще, рисково это. Могут в любой момент тормознуть и спросить про квоту на цвет. Я-то свою израсходовал, когда припёрся на выпускной в красных кроссовках. Теперь придётся следующего года ждать. Тим сказал: сам виноват - до восемнадцати лет красный носить нельзя. А за жёлтый и оранжевый можно вообще из школы вылететь. Эти цвета вызывают безумие и припадки, учёными давным-давно доказано.
  ***
  Тим замечает это первым. Движение толпы. Неуловимое напряжение воздуха. На площади Дружбы, у фонтана "Слёзы Америки". Там что-то происходит. Слишком много народу в одном месте...
  - Валим, а? - предлагаю я единственно верное решение.
  Но густая людская масса подхватывает нас и волочет за собой, словно оползень. Кэт инстинктивно хватает меня за руку.
  - Я хочу посмотреть, Ван!
  - Стой, дура!
  - На помощь! Вызовите полицию! - слышится вокруг.
  Вся площадь усеяна трупами голубей. Они разбросаны повсюду. Мёртвые птицы со свернутыми шеями. Надписи я замечаю не сразу. Сначала мне кажется, что это новая заказная роспись, а потом я понимаю, что никто не станет красить площадь в желтый цвет.
  ...невозможного нет... Невозможного нет!.. НЕВОЗМОЖНОГО НЕТ!!!
  Десятки надписей. Сотни?
  Мы успеваем удрать до прибытия чёрных фургонов Очистительной службы. Я говорю Кэт что-то успокаивающее. Тим ободряюще сжимает мою ладонь. Мы бежим сквозь толпу напуганных людей.
  А потом какой-то человек в форме актёра реалистического театра наклоняется ко мне и быстро шепчет:
  - Невозможного нет.
  Он убегает прежде, чем я успеваю рассмотреть его лицо.
  ***
  Конец XXI века. Хроники, вырезки, воспоминания. (Распространение запрещено).
  ..."Невозможного нет", мать твою! Листовки свои суёт. А я говорю ему: в рожу не хочешь? Те уроды космические, вон, довыделывались уже!..
  ...Эта зараза ведь от пришельцев пошла. От них! А эти неблагополучные дети, ну, которые на улице живут, они её и распространяют! Надо их изолировать, и всё!...
  ...Похищена дочь мэра Новой Москвы: объявлен план-перехват. Девочку вывезли прямо из охраняемой...
  ...Это неумная продукция для неумных людей! Вы же не считаете себя дураками? Представьте, в этих фильмах и книгах инопланетяне выставлены положительными персонажами! А молодое поколение! Они не застали Вторжение, они просто не могут отличить добро от зла!..
  ...Сегодня, в день памяти Лизы Старостиной, было объявлено о создании новой государственной структуры...
  ...Молодцы эти Контролёры! Умные парни, я их поддерживаю! Они моего сына спасли. Его чуть сектанты не украли, представляете? А он нормальный! Да, аутизм у него, но Коля нормальный у меня! Никакая там "энергия воображения" из него не лезет...
  ...Представились врачами и забрали её! Мол, чип что-то странное показал... Я сначала не поверила, но они такие вежливые были, улыбались. Знаете, моя дочь в последнее время переживала очень. То плакала, то смеялась, будто чувствовала что-то...
  ...В ходе перестрелки с полицией погибло двадцать пять членов секты "Настоящие люди". Лидер организации сделал заявление: "Теперь мы будем действовать иначе. Вы забрали у нас Странников. Но вести войну против наших детей мы вам не позволим"...
  ...Да вы знаете, сколько уже случаев?! Люди гибнут! В универмаге что-то хлопнуло, и этот запах... Все стены превратились в бумагу, потолок рухнул! Там подросток был, явно неадекватный, кричал что-то про пришельцев...
  ...Неужели ужасам Вторжения суждено повториться?..
  ...Посмотрите на меня. Нравится? Мне двадцать пять, а я выгляжу как старуха. Меня взяли в семнадцать лет. Документов и чипа не было. Моя семья... Они выступали против всего этого. Мы жили в лесу. Скрывались.
  Просто обследование. Мне так сказали, да. Тогда я ничего не знала про Зеркальную Комнату. Это "крайние меры". Так было надо.
   Вы уйдёте, если я расскажу, правда? Я хочу побыть одной, ага.
  "Генератор" там просто умирает. Сразу. А нормальный человек... Скажем так, его мысли временно перестают быть тайной для окружающих. Это... Это словно лабиринт, из которого нет выхода. Бесконечный поток вопросов, на которые никогда не будет ответа. Сотни собственных отражений, вдруг ставших чужими. Фильм ужасов, главный мучитель в котором - ты сам. И тот, кто покарает злодея, - тоже ты. Разбитая чашка, съеденная тайком конфета, раздавленный жук... Даже такие мелочи в Зеркальной Комнате кажутся преступлениями. Ты считаешь себя монстром, которого никто никогда не простит.
  Если испытание проходит хорошо, то всё это забывается, как кошмарный сон. Не сразу, но забывается. Со мной вышло иначе. Я помню каждый фрагмент. Такое бывает, да. Моё сознание не справилось.
  Нет, я не имею никакого отношения к "Настоящим людям" и им подобным. Я художница. Я рисую картины. Рисовала...
  ***
  "Никто не заставит нас отменить празднование Дня победы над Незваными! И никакие выходки хулиганов, которые только и могут, что убивать бедных птиц..." - вещает по радио министр безопасности.
  - Помните, вы находитесь в Галерее Серьёзного Творчества, а не на рынке! Ведите себя прилично! - кричит наша классная.
  Век бы её не видел, эту галерею. Вокруг - куча народу. Гости из других школ с восхищением смотрят на орлов, вышитых на рукавах нашей формы. Ещё бы. Мы ученики лучшей школы Союза, как-никак.
  - Гелла будет выступать? Эта тупая Чума?
  Гелла, похоже, попала. Не повезло, но поди поспорь с железной миссис Юкимура!
  - Эй, Чума, а ты от страха не обделаешься?
  Девчонки заглядывают ей в лицо, пытаясь сосчитать веснушки. По мнению Тани Ивановой, их там не меньше трех сотен.
  "Не нужно оглядываться назад! Новое время - новое творчество!" - мигает голографическая надпись под потолком. Для истории живописи выделен всего один зал. Картин там не густо. Никаких греческих мифов, религии и прочих "вредных" сюжетов. Зато современное искусство сейчас на коне...
  Если водить экскурсии по новым "серьёзным" залам под замечательную музыку доктора Краббо, будет очень даже в тему. Надо подкинуть миссис Юкимура идейку.
  Толстяк Джо пытается тайком загрузить в систему галереи неприличные голограммы. Разумеется, ничего не выходит. Хакер из него фиговый.
  - Эй, прекрати! - кричу ему я. - Накосячишь, и побежишь к бабке за помощью?
  "Моя страна пала в неравном бою с космическими захватчиками! Будьте снисходительны!" - заведёт привычную пластинку его бабушка, попивающая вечерами чай с женой министра образования. И виноватым в итоге окажется кто-то вроде меня.
  - Не гони на мою бабулю, - огрызается толстяк. - Я хотя бы попал в Первую Школу не благодаря дохлому братцу-преступнику!
  Я почти увидел, как мои ладони сжимаются на оплывшей шее Джо и с хрустом вдавливают его тело в стеклянную дверь. Сделал бы я это? Не знаю.
  Нас спасает Кэт:
  - Ван, возьми мою карточку и купи Гелле успокоительное. Ты ведь знаешь, какое она обычно пьёт? - командует Кэт.
  Деваться некуда. Когда в Кэти просыпается староста, её уже не остановить.
  А я вдруг спрашиваю:
  - Ты это... Ну... Пойдёшь со мной в выходные в парк, на концерт, а?
  Она загадочно улыбается, сделавшись похожей на умственно отсталую (по заключению учёных), но привлекательную (по моему мнению) Мону Лизу с картины.
  - А что будут играть, трубно-монотонное?
  - Не! Говорят, там левые ребята приедут, ну знаешь, музыканты, у которых лицензий нет. Крутые такие.
  И тут Кэтрин говорит самые важные в моей жизни слова:
  - С тобой хоть на край света, Ван.
  Это был последний раз, когда я видел её такой.
  ***
  Этажом ниже - аптека.
  Карточка Кэт вдруг выскальзывает из рук. Я наклоняюсь за ней и поскальзываюсь на мокром полу. И тут...
  Происходят странные вещи.
  В воздухе раздается хлопок, словно лопается исполинский воздушный шарик, наполненный гелием. Над головой прокатывается тепловая волна, задевает кончики моих волос, едва не касаясь затылка. А потом - резко, без предупреждения - запах цитрусов. Прямо в ноздри. Так вот как пахнут лимоны и апельсины, запрещенные фрукты, сектантские символы "Настоящих людей"! Это даже... Приятно! Если забыть о том, что запах цитрусов сигнализирует сильный выброс воображаемой энергии. Нас атаковали. Прямо в охраняемой Галерее.
  Понимание приходит не ко всем. И не сразу.
  Первыми приходят в себя мои ровесники и малыши, очень уж хорошо нас натаскивают на ОБЖ. Лечь на пол, заткнуть нос, зажмуриться и ждать помощи. Но "поиграть в тихих мертвецов" не получается. Все мгновенно вскакивают, услышав первые крики.
  - Прочь отсюда! Не бегите ко мне! Не приближайтесь!!!
  Какая-то тётка орёт, как безумная.
  Это служит сигналом толпе, как взмах флажка автогонщику. Коридоры широкие. Но людей слишком много. А пол скользкий. Давка...
  Побыстрей прислониться к стене, пока из тебя не сделали фарш.
  - Спасите моего ребёнка! Они бегут сюда!
  - Чудовища!
  - Я сейчас умру!
  А мне умирать не хочется. Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть, кто там бежит.
  "Язык присох к гортани". Образное выражение, да?
  - Уберите этих головоногов, уберите их!..
  Головоноги. В детстве, ещё до клятвы, я обожал делать картофельных человечков. Брал нож, и вырезал глаза - два уродливых провала, нос - узкую щель, и рот - бесформенную глубокую дыру. При должном умении получалось одновременно смешное и страшное лицо. Но, надо сказать, даже самые ужасные в мире картофельные чудики - настоящие херувимы по сравнению с тем, что я вижу сейчас.
  Их мимика - столь же богата, сколько отвратительна. Рожи, нет - гримасы, волнами пробегают по огромным лицам. Бугристая, бородавчатая кожа собирается складками на лбах и свисает со щёк. Из чёрных провалов, которые можно лишь с натяжкой назвать ртами, доносится бульканье и глухое рычание.
  А головы, какие же невероятно огромные головы!
  Эти твари бегут прямо на нас, резво перебирая тонкими уродливыми ножками, торчащими оттуда, где должна быть шея. Люди уже не кричат. Это как в кошмарном сне - хочется вопить во всю глотку, а голосовые связки выплёвывают какой-то беспомощный шепот. Двое мужчин в формах музыкантов достают пистолеты и начинают стрелять. Скрытые контролёры? Спасибо, что вы есть. Убейте этих чудищ. Пожалуйста.
  Два первых уродца падают, как подкошенные. Последний, самый здоровый, ещё хрипит, еще пытается ползти... Дьявольская картофелина.
  К обезумевшей, онемевшей от ужаса народной массе начинает возвращаться человечность. Никогда не знаешь, как тебя коснется волна. Может, проживешь огурчиком до ста лет, а может, станешь на следующее утро огурчиком. В прямом смысле. Или кровь перестанет свёртываться. Или глаза станут стеклянными.
  Всех этих людей ждут долгие проверки и обследования. И особый статус. Но в эту минуту все думают только об одном: спасены!
  Сознание захватывает новая мысль: Кэт. Тим. Ребята. Они же в зале. Хлопок был оттуда. Значит, эпицентр...
  Нужно вернуться. Успеть, пока аварийные выходы автоматически не захлопнулись!
  Я прорываюсь назад. Расталкиваю каких-то рыдающих женщин, перепрыгиваю через брошенные сумки. Я бегу так быстро, как никогда в своей жизни.
  И в этот же момент...
  Контролёр перезаряжает оружие и направляет ствол прямо мне в лоб.
  Какая-то неведомая сила бьёт меня в спину, и я качусь вниз по лестнице. Пожарные сирены взрываются воплями. Блокирующие двери на тридцать девятый этаж с грохотом съезжаются. Свет гаснет.
  Всё. Я умер.
  
  20-е годы ХХI века. Хроники, вырезки, воспоминания. (Гриф "Секретно", распространение преследуется по закону ).
  ...Всё плохо и хуже быть не может! Какой упадок нравов! Я убеждён, в моё время всё было иначе!..
  ...Террорист навёл автомат прямо на меня. Сказал, что самолёт полетит в Афганистан и приказал мне встать на колени...
  ...Нет, они просто подняли ладони вверх и сказали, что отменяют зло. О, один из них был такой красивый, как Христос. Я спросила тогда: может, вы наш Господь?
  ...Да блин, не знаю, эти грёбаные талибы просто исчезли, я только моргнул, а их уже и нет. А эти трое, два парня и одна девчонка, говорят, что они типа инопланетяне. Думал: может это кино снимают?
  ...Что творится в аэропорту Кеннеди? В небе замечены самолеты ВВС США, все дороги перекрываются...
  ...Сорок восемь телекомпаний транслируют одну и ту же картинку...
  ...Сидел на YouTube, и вдруг раз - вместо рекламы показывают какой-то иностранный самолет!
  ...Когда мне сказали, что все радиостанции и все федеральные каналы атакованы, я впервые почувствовал себя беспомощным. Но когда стало известно, что это творится во всём мире, в каждом уголке планеты, я...
  ...Охрана просто не могла пробиться в зал ожидания, как будто какая-то неведомая сила...
  ...Я летел из Москвы в Нью-Йорк, к дочери. Когда понял, что буду брать интервью у пришельцев, самое первое интервью...
  ...Да не догадался бы, ни в жизнь! Хех, они были больше похожи на рокеров, чем на "чужих". Девочка вот вылитая Аврил Лавин!..
  ...Просто сидела на полу и рыдала. Мне тогда жить оставалось пару месяцев, и знаете, радостно было увидеть такое перед смертью... Этот молоденький, блондин, тогда спросил: "Почему ты плачешь? Я ответила, что у меня СПИД и рак груди. А он сказал: нет никакого СПИДа и рака...
  ...МЫ ПРИШЛИ С МИРОМ...
  ...Теперь миллионы людей, вы только представьте - миллионы, готовы их на руках носить. Целовать им ноги. Убивать ради них... И я не знаю, что случится, если правительство попробует причинить вред этим существам.
  ...МЫ ПРИЛЕТЕЛИ С ДАЛЕКИХ ЗВЕЗД...
  ...Нельзя доверять инопланетянам! Я успел сказать это только одни раз, а потом меня избили. Этим людям было всё равно, что они подняли руку на представителя власти!
  ...МЫ ИЗБАВИМ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ОТ ВОЙН И БОЛЕЗНЕЙ...
  ...С легкой руки журналистов их прозвали Звёздными Странниками. Сказочник, Колдунья и...
  ...Мастер встретится с президентом? Уж не шутка ли это...
  ...Он выскакивает на дорогу и взрывает себя. Осколок стекла влетает прямо мне в глаз. А потом девочка, эта Колдунья, выходит, говорит что-то и улыбается. И я вижу, как куски мяса этого фанатика ползут по земле и начинают срастаться, и осколок вдруг...
  ...Мир пьян, вот что я скажу! Люди выходят на улицы и обнимают друг друга. Я, было, подумал, что вернулся в шестидесятые, когда хиппи...
  ...Невозможного нет. Если так, то...
  ...НЕВОЗМОЖНОГО НЕТ. ВАШЕ ВООБРАЖЕНИЕ НЕ РАЗВИТО ДОСТАТОЧНО. КОГДА-НИБУДЬ ВСЕ ЛЮДИ НА ЭТОЙ ПЛАНЕТЕ СТАНУТ ТАКИМИ ЖЕ, КАК МЫ...
  ...И мы действительно сможем изменять всё по своему желанию? Но ведь тогда наступит хаос!
  ...Десять стран признали Странников как реальную власть...
  ...Да просто испугались! Ну, когда эти пришельцы остановили цунами типа силой мысли...
  ...Сделай мне ребёнка, Сказочник!..
  ...Рай на Земле? Да, это действительно похоже на...
  ***
  Живой?..
  Тупой солдафон чуть не прострелил мне башку. Но я ведь уже год назад как вышел из опасного возраста!
  Как-то раз, перед поступлением в школу, мой отец отвёл меня в сторонку и тихо сказал:
  "На будущее, Ван. Если вдруг случится какая-то заварушка и поблизости будут контролёры - беги! Эти парни, они... действуют быстро. Это называется "крайние меры". Потом мне выплатят компенсацию и принесут извинения... Может быть".
  Тогда он недобро усмехнулся. А я плохо понял, что он хотел сказать. В детском саду говорили, что контролёры - наши защитники.
  Не может быть. Неужели этот контролёр решил, что я и есть...
  Я здесь не один - в этом тёмном, непривычно чужом коридоре. Она съёжилась в углу, у стены.
  Гелла?!
  - Я пошла за тобой. Я хотела сказать, что мне уже не нужно успокоительное. А в зале что-то хлопнуло. Так страшно.
  - Блин, спасибо... Быстро среагировала.
  Гелла пожимает тощими плечами.
  - Сейчас включится резервное освещение, ты не бойся - говорю. - Помнишь, как было в том месяце, на учениях?
  - А я и не боюсь.
  Что бывает с "генераторами" после выброса энергии? Они умирают. Но не сразу...
  Надо рвать когти. Вот только идти всё равно некуда. Этаж наверняка уже запечатан.
  - Держись за мной. Если что-то заметим - сразу побежим назад, поняла?
  Гелла кивает. Собранная и напряженная.
  Двери в зал - прямо передо мной. Я захожу внутрь. Свет - яркий, ослепительный, - включается почти мгновенно. Автоматика? Начинают дрожать пальцы на левой руке. Струйка холодного пота, словно ленточный червь, проползает под белой рубашкой.
  Самое ужасное - это не найти в себе страха. Не найти сил на это поганенькое, позорное, но такое настоящее чувство.
  Это сказал мой старший брат перед тем, как ему вкатили смертельную инъекцию по ложному обвинению. Его оправдали через полгода. Посмертно. Извинились перед отцом. И зачислили меня в Первую Школу Союза.
  Страх заставляет меня перевернуть лежащее ничком тело мальчика, по виду первоклассника. Страх умоляет меня не кричать, не биться в истерике, не становиться пускающим слюну идиотом. Я обхватываю голову руками и понимаю, что чужой здесь, на этом кладбище, на этой отвратительной бескровной бойне. Живых здесь нет. Только я и Гелла. Только мы можем дышать. Пока.
  Голова мальчика покоится на моих коленях.
  - Да на нём же лица нет! - говорю я почему-то вслух.
  Ну серьёзно. Нет на нём лица. Совсем. Ни носа, ни глаз, ни рта. Только кожа, холодная и гладкая. Как будто кто-то взял смертоносный ластик и стёр всё ненужное. И оставил нечто, смахивающее на футбольный мяч, обтянутый мягкой тканью. Ребёнок лежит на полу в такой позе, будто пытался убежать и упал, не дойдя пару шагов до двери.
  Мне некстати вспомнилась одна женщина-политик. На телетрансляции её пускали нечасто. Она говорила, что Зеркальную Комнату должен проходить каждый ребёнок. Без исключений. И уверяла, что все лагеря охраны здоровья - пустая трата государственных денег.
  Детей у этой женщины никогда не было.
  Встать, найти Тима и Кэт, быстро проверить пульс, может они ещё...
  Шевеление. Шуршание. Шорох. Под тяжелыми портьерами, закрывающие огромные окна. Какая-то дрянь затаилась там. Я готов. Я тебе вмажу - клянусь. Кровь упругими толчками начинает стучать в висках.
  Нет. Ни черта я не готов.
  Такое удивительное уродство. Это настолько уродливое уродство, что человеческое сознание просто не может его вместить. Глаза, которые априори не могут врать, кажутся тебе лживыми, как книга "Настоящая правда".
  "Картофельноголовый" монстр неуклюже выбирается наружу, будто освобождаясь от кокона. Я только теперь понимаю, насколько это тварь огромна, выше человеческого роста. В зале так светло, а оно так близко, что зрелищем можно "насладиться" сполна.
  Это существо пыхтит. И вдруг срывается с места, как камень, выпущенный из рогатки. Чудовище настигает меня и валит на пол. Я не успеваю ни испугаться, ни закричать. Слишком уж оно резвое, мать вашу...
  Пожалуйста, не трогай меня. Пожалуйста, не прикасайся.
  Но оно трогает и прикасается, его недоручки сжимают мои плечи и начинают трясти, трясти, трясти...
  Глазные яблоки, упрятанные глубоко в провалах. Квадратные, желтоватые зубы. Эта тварь распахивает свою пасть-дыру во всю ширь.
  И меня рвет, выворачивает, глаза слезятся, но желудок продолжает сокращаться, до судорог, до боли. Монстр дёргается, как от удара током, и неожиданно отпускает мои плечи. Он убегает куда-то в угол и замирает там.
  Я снова умер.
  Но я оживаю быстро, очень уж много дряни на лице.
  Похожее на картофелину чудище сидит, съёжившись в комочек и издает кошмарные звуки. Словно с десяток кошек режут тупой пилой. Гелла куда-то сбежала. Немудрено...
  Я никак не могу найти своих одноклассников. Их просто нет. Нигде.
  - Тим! Отзовись, друг! Кэти! Выходи, это я, Иван! Кэ-эт!
  С монстром, похоже, что-то происходит. Теперь его трясёт, как припадочного.
  - Эй, чудище! Что ты сделало с Кэт?! Отвечай! Что, не можешь говорить?
  Тварь делает шаг вперед. Её ручки двигаются, быстро-быстро. На каждой ладошке по пять пальцев, но какие же они кривые и морщинистые. И тут я замечаю одну важную деталь. На левом запястье монстра - узкая металлическая полоска. Браслет-коммуникатор? Извилистый, как змейка. Торжественно вручённый за особые успехи в учении.
  Браслет Кэтрин Луизы Ковальски.
  - Ты её съело, да? Из-за браслета? - вздыхаю я. - Она бы отдала его тебе и так!
  Руки. Эти руки в постоянном движении. Да что оно делает, ведь это почти как...
  Почти как наш личный язык жестов.
  Бояться. Боль. Почему? Трудно дышать. Жажда. Вспышка. Не помню. Сон. Бояться.
  Калейдоскоп жестов плохо складывается в слова, кисти дрожат, эти недоруки совсем не приспособлены для таких сложных вещей.
  Спрятаться. Одежда. Я ведь голая.
  Почему-то чудовище говорит о себе в женском роде.
  Ван. Помоги. Бояться.
  Почему-то оно знает моё имя.
  Неожиданно перед глазами встают картинки, увиденные как-то на очередной линейке памяти. Петроград. Пока его жители умирают от отравления, в области творится что-то непонятное. Рыбы выходят на сушу и пожирают скот. У людей вырастают хвосты и отказывают почки. А в одной поморской деревне все дети просыпаются с головы до ног покрытые чешуёй. Волна от трех генераторов так сильна, что докатывается даже до Финляндии. И тамошние собаки начинают рожать двухголовых щенков.
  Ван. Помоги. Это же я. Доктор Краббо придурок.
  Рок, рок, рок...
  Что?..
  Я умираю в третий раз. Теперь уже навсегда.
  ***
  Записи и интервью проф. Шустрова. 50-е годы ХХI века.
  (ныне ограничены в обороте)
  Незваные делали именно то, чего мы от них ждали. Они хорошо нас изучили, прежде чем открыться. Идеальные пришельцы. Словно вышедшие из утопичных опусов советских фантастов.
  Мастер был умён изначально. А Сказочник первое время вел себя как ребёнок, то плакал, то смеялся. Колдунья чаще молчала. Они учились. Своего у них не было ничего. Только любопытство - преступное любопытство препаратора, вот что двигало их действиями. Когда Колдунья якобы забеременела - все же словно приросли к экранам мониторов. Вот она качает ребёнка, обнимает его. А потом раз - и ребёнок умирает. И наступает вселенская скорбь. Ведь и я рыдал в тот день, хоть и был мальчишкой! Никто не мог догадаться, что это существо просто испытывает на себе ускоренный цикл жизни женщины. Из интереса.
  Когда мы вместе с доктором Барановым приехали в тот самый детский дом и увидели, что она сделала со всеми, я уже не рыдал. Представьте себе шар, парящий в воздухе. Шар из человеческой кожи, мяса и костей, переплетённых между собой. Глаза, рты, уши... И ведь всё это даже жило какое-то время. Не спрашивайте меня, было ли больно этим сорока восьми детям, ставшими вдруг расходным материалом...
  Американцы пытались скрывать эти случаи. Замалчивать. Но даже баранам из ЦРУ было ясно, что гости неуправляемы. А простые люди и слышать ничего не хотели. Какая церковь? Какой президент, когда Сказочник вылечил твоего малыша от гемофилии? Всё это продолжалось до Площади Шоколадных Людей. Там, на очередной "встрече гостей с народом", кажется, игрался уже Сказочник.
  Лиза? Да, она была вместе с ними даже тогда. Та самая стриптизёрша из аэропорта, которую исцелили от СПИДа и рака. Она всегда следовала за нашими пришельцами, а те почему-то её не гнали. Принимала роды Колдуньи. Называла Мастера своим возлюбленным. Очередное любопытство? Или, быть может, им поначалу был нужен человек для налаживания доверия и контактов с прессой?
  ...Не надо мне рассказывать, что она была учительницей начальных классов! Ещё вспомните ту утку про Убивающий Циркуль! Старостина прикончила Странников с помощью яда! Но это был действительно подвиг, за который она заплатила вырванным сердцем. Но она немного опоздала, эта умная девочка...
  ...Я тогда был в Хабаровске, вместе с бабушкой. Она сидела в "Одноклассниках", а меня, по малолетству, в интернет не пускали. Про прищельцев я знал не много. По телевизору гоняли какое-то реалити-шоу, и вдруг на экране появилась троица Странников. Они тогда гостили в Северной Корее (по мне, так Штаты были рады их сплавить). Какой-то журналист спросил, не боятся ли они агрессии со стороны США. Ведь недавно президент сделал заявление, что пришельцы - угроза. А Мастер ответил: "Нет никакой Америки". Да, именно так он сказал, как сейчас это помню...
  Мёртвый Континент? Нет, это не совсем правильно. Жизнь сохранилась. Та жизнь, которая была до всего. До Колумба. До индейцев. До появления человека. А следы нашего существования там просто стерли. За что пострадала Канада? А Куба? Мексика? Оживите этих троих тварей, уничтоживших больше людей, чем все войны и эпидемии вместе взятые, и спросите. У меня нет сил вспоминать безумие и ужас тех лет.
  Скорее всего, Незваных сгубили их собственные законы существования: "Нельзя вернуть то, что было, и отменить то, что стало". Инопланетяне заигрались в людей и погибли, как люди. Но погибли ли? Вы назовете меня преступником, но иногда мне кажется, что они всего лишь переродились. И отправились играться в другие миры и галактики, потеряв к нам интерес.
  ...Спор о том, "что же сказал Мастер, умирая", может продолжаться вечно, друзья мои. Были ли ужасающие эпидемии в Китае и Африке следствием его желаний, или мы сами в этом виноваты?
  ...Дети, способные изменять мир по своему усмотрению и лишенные каких-либо зачатков человеческой морали. Генераторы Воображаемой Энергии! Маленькие монстры, не управляющие своими эмоциями. Эволюция? Прощальный "подарок" Мастера? А что, если Странники были правы, если они знали... Мне страшно думать о подобном.
  И что такое - эта самая Воображаемая Энергия? Абсолютный, нелогичный бред. Полное безумие. Неизучаемое. Необъяснимое. Вызывающее у всех учёных животный ужас, как у первоклассника, взявшего в руки учебник по квантовой физике. Но, в отличие от того несчастного школьника, мы никогда не повзрослеем достаточно, чтобы понять.
  Что будет с миром через десять, двадцать, сто лет? Мы - поколение преданных, униженных и уничтоженных. Мы испуганы и брошены. Так какое же общество мы сможем построить на этом фундаменте?
  ***
  - Успокойся, Кэт. Прости, что не узнал сразу. А где Тим? Где ребята?
  Она замирает на миг, будто сомневаясь, можно ли верить моим словам. Но я абсолютно спокоен. И больше не отвожу взгляда от её изуродованного тела.
  За спиной слышится шорох. Я поворачиваюсь и вижу, как из-за кулис медленно выходят двадцать пять "картофельноголовых" монстров. Они жмутся друг к другу и как будто чего-то ждут. Загибаю пальцы. В нашем классе тридцать человек, если считать меня и Геллу. Троих не хватает.
  Кэт рассказывает, что толстяк Джо и двое его дружков убежали.
  - Их застрелили контролёры, так уж вышло...
  Тим первым спускается ко мне. Я думаю над тем, что же держит остальных и вспоминаю: зеркала. Вся стена в Зале Торжеств увешана зеркалами.
  - Не надо, Тим. Я сам поднимусь к вам.
  ***
  Время течет медленно, как тягучий каучук. Густые каучуковые часы и минуты.
  Пять часов назад я сказал:
  - Нас спасут. Давайте будем ждать помощи.
  Спустя ещё час я понимаю, что их мучает ужасная жажда. Кэт пытается мне это объяснить. Я принёс им тридцать бутылок минералки из буфета. И оказалось, что этого не достаточно. В зале чудовищно душно. Нужно открыть окна... Нет, нельзя. От прямых солнечных лучей бугристая кожа моих одноклассников становится тонкой как пергамент и пузырится на солнце.
  - Потерпите ещё немного. Нам помогут, ну точно.
  Нет, я не хочу уйти в буфет или коридор. Я буду здесь, рядом с моими друзьями. Я же не паскуда какая-нибудь.
  Эти огромные тела, по-моему, вообще не приспособлены для лежания. Только стоять, сидеть и бегать. Я тоже пытаюсь спать сидя, скрючившись как они. Но у меня не получается. К тому же, их дыхание слишком шумное.
  - Ещё немного. Потерпите...
  Нет. Это время не тягучий каучук. Это время - раскалённое олово.
  Так проходят часы и минуты.
  ***
  Тим хочет что-то мне показать. У стены, за кулисами лежат двое безликих парней с автоматами на плечах. Террористы?
  Мой друг объясняет, что они пробрались в зал Торжеств в форме электриков и стали угрожать оружием. Первый взял микрофон и сказал: "Мы убьём всех, если лидера "Настоящих людей" не выпустят на свободу". Более идиотских требований и придумать нельзя. Этот столетний старик едва дышит, даже свой приговор до сих пор дослушать не может.
  "Взрывное устройство", - показывает Тим и тычет пальцем вниз. Под сценой.
  Они не успели. Все закричали. И хлопнул выброс.
  Неужели им помогал кто-то из администрации? Ведь нельзя же просто так пронести это всё в такое место. В центр столицы...
  И где, козерог меня побери, "генератор"? Это должен быть ребёнок "опасного" возраста, десяти или четырнадцати лет! И он должен быть ещё жив. Почему-то от этой мысли мне становится нехорошо.
  ***
  Бомба. Какой-то ящик с проводами. Не верится, что эта штука может убить кучу людей.
  - А она ведь не... того?
  Не бойся. Альберто разбирается. Не опасно. Её не успели активировать.
  Альберто - сын члена правительства, он посещал занятия по начальной военной подготовке. Кажется, их там даже учили, как разминировать помещение и прочим полезным вещам.
  - Тогда зачем мы здесь, Тим?..
  Камеры и сигнализация не работают. Лестница. Уходи.
  - Да никуда я не пойду!
  Такой привычный жест.
  Ван-болван.
  На изуродованном лице появляется подобие улыбки. Не понимаю.
  Но какой-то червяк внутри меня, скользкий и противный, как кишки козерога, всё прекрасно понимает. После выброса, по инструкции, перво-наперво следует заблокировать входы-выходы и не соваться пару суток. Это время, за которое погибает использованный "генератор". Раньше никак нельзя, остается опасность повторной атаки. Нужна именно естественная смерть. Сейчас вечер второго дня. Значит, завтра утром припрётся взвод контролёров. Но скорее всего, просто пустят газ. И, быть может, мы просто уснём, а не подохнем.
  Может, они даже не разрежут голову Кэт...
  По слухам, тех детей с чешуёй так и не выпустили на свободу.
  Я говорю совсем другое:
  - Вас вылечат! Придумают что-нибудь!
  Ван-Болван.
  - Думаешь, отец Альберто позволит?
  Ван-Болван.
  Что он сделает, когда увидит, каким стал его сын? Что бы сделал мой отец?
  Мой голос срывается на крик.
  Кожа, пузырящаяся на солнце. Отвратительное уродство.
  - Так зачем мы здесь?!
  Тим мой лучший друг. Нет, все, кто в этом зале. Все, кого я знал, и кого не знал. Они мои друзья, и я просто не могу.
  Мы знаем, Ван...
  Что?
  Мы можем читать твои мысли. И мысли друг друга. Общее сознание. Сложно объяснить. Сами не сразу разобрались. Выброс нас изменил. Не только внешне.
  - Как?.. Значит, вы знали, что я думаю, вы всё это время...
  Спасибо, что был с нами. Ты помог нам решиться.
  - На что?! - кричу я, уже зная ответ.
  Ты ведь сам подумал об этом, когда увидел бомбу.
  Мне кажется, что голос Тима - изменившийся, непривычно взрослый - звучит прямо у меня в голове. И голос Кэт. И сестричек Ивановых. И добряка Альберто, и Элоизы, и всех, всех... Это уже больше, чем язык жестов. Это непонятное сверхсознание словно пронзает меня насквозь, препарируя внутренности, раздевая донага, до костей, до души.
  В этот момент мы стали единым целым.
  Я выхожу на сцену на негнущихся ногах. Все стоят и смотрят на меня. Тот животный ужас, который я испытывал, на мгновение покидает меня. Внутри моих друзей нет страха или отчаяния.
  Да так же нельзя, мы ведь ещё почти дети, плевать на этот статус!
  - Я останусь с вами, пусть...
  Хватит, Ван. Ты безумно хочешь жить.
  Кэт?.. Это она говорит?
  - Да, - киваю головой. - Хочу. Кэти, я хотел сказать...
  Молчи. Не надо. Потом. В другой жизни, Ван.
  Я слышу голос Тима:
  Взрыв будет мощным. Но здание не обрушится. За сценой - черный ход. Замок взломан. Когда спустишься, полезай в канализационный люк. Мы можем слышать тебя на расстоянии, так что не бойся.
  Но есть ещё одно дело.
  - Нужно кое-кого найти.
  Ты не можешь ей помочь.
  - Неважно.
  Помогать? Нет уж, увольте! Но увидеть - должен, перед тем, как всё случится. Тим догадался сразу. А я только сейчас. Она прячется где-то в буфете. Испугалась монстров? Или...
  Гелла лежит под столом, раскинув руки. Ещё жива.
  Странно. Она такая... Обычная. Она не похожа на тех жутковатых детишек, которых столько усердно показывали на линейках памяти. Просто девочка.
  К "генераторам" опасно приближаться. Но, видно, мои друзья что-то углядели в её мыслях, раз не предостерегли.
  - Ты меня слышишь, Гелла?
  Тихо-тихо:
  - Ага.
  - Зачем это... всё, а?
  - Я ведь не хотела, правда-правда. Он выбежал с автоматом и стал кричать. И мне стало страшно-страшно. Думала: только бы не взорваться. А вот взяла и взорвалась.
  - Так ты возраст свой скрывала? А чипы...
  - Папа сказал - мне нельзя железку в шею, меня тогда сразу убьют. Папа сделал особые паспорта. Папа хотел, чтоб я вышла к дому Триумвирата и сделала "бум". А потом мы с мамой убежали, потому что если будет "бум", я заболею. Папа будет искать. Его люди - везде. А мы спрячемся. У мамы есть деньги! В этой школе точно не найдут! Здесь безопасно!
  Только теперь я замечаю, что губы Геллы не двигаются. Что же это тогда?..
  Я залез к ней в голову?! Невозможно. Меня же не задело волной! Или...
  Неосознанный калейдоскоп картинок и образов.
  Не хочу умирать. Больно. Помоги. Мамочка. Помоги...
  И тишина. Больше не дышит.
  ***
  Действительно ли мои одноклассники покончили с собой в том зале Торжеств? Взрыв прогремел, когда я спускался в люк. Тряхнуло так, что чуть кишки не вылезли. Попался ли я сотрудникам Очистительной службы? Конечно. Тим был гением, но не смог предусмотреть всё. Пришлось рассказать им правду. За меня вступился отец Альберто и, как ни странно, тот самый контролёр Аристарх. Лежа, сидя, стоя, во время еды, даже во сне, - я повторял только одно: "Мне нужно убивать сектантов. Дайте мне их убить".
  Поступить в Военную Контролерию удалось с первого раза. Туда принимают только совершеннолетних, но в этот раз сделали исключение. Из меня вышел отличный солдат Очистительного взвода, а потом и контролёр. Новообретённый дар читать чужие мысли сделал меня живой легендой.
  Я уничтожил столько людей, что сбился со счёту. Я пережил тридцать покушений.
  Однажды ко мне попал экземпляр "Настоящей правды". Пока семейка сектантов корчилась на полу от электрошока, я успел пробежаться глазами по страницам. Большего бреда я в жизни не читал! Вы только представьте, там написано, что эти козлы-пришельцы были людьми, идеалистами-романтиками, мечтавшими изменить мир. Трое молодых учёных, чей эксперимент превзошел все ожидания... Они вроде как офигели от собственной силы и назвались инопланетянами, чтобы произвести впечатление. Американские спецслужбы якобы случайно убили ребёнка Колдуньи, а она взбесилась и устроила бойню в детском доме. И вообще, с самоконтролем у Незваных было неважно, и в итоге они сами попросили Старостину их прикончить. И эту самую Лизу опять-таки пришили спецслужбы, в этот раз - русские. Полная чушь... А потом я узнал, что у "Настоящей правды" много редакций. И сектанты никак не могут разобраться, какая же истинная, и грызутся из-за этого. Идиоты.
  До дневников Лизы Старостиной, имевших в наших кругах полумифическую славу, я так и не добрался - не хватило уровня допуска. Ту информацию, что удалось отыскать, можно было смело выкинуть в помойку. Такое чувство, что, перед тем как погибнуть, Странники сами стёрли большую часть данных о себе.
  Про корабль пришельцев, ту самую летающую тарелку, нигде не было ни слова. И вообще, слова "пришельцы" почти не упоминались в секретных документах тех лет. "Опасные преступники", "террористы", "враги номер один", и всё в таком духе...
  Я занимался "поисками истины" несколько лет. А потом осознал, что мне, в сущности, всё равно.
  Я женился, - это требовалось для продвижения по службе, но так и не смог полюбить жену и дочерей, в мыслях презиравших меня.
  Иногда я думал, что должен был остаться там, в зале Торжеств. Что мои друзья меня переоценили. Я стал таким же монстром, как и они. Изменился не внешне, но внутри.
  Сейчас я вышел на пенсию. Я сижу у камина и смотрю, как мой внук играет на ковре. Осознание того, что это маленькое, слабое существо мне дороже жизни, чести, страны, идеалов, - повергает меня в ужас.
  Мысли этого ребёнка для меня - terra incognita. Закрытая дверь. Стена.
  Иногда он ведет себя странно. Однажды он оживил мёртвую кошку.
  Но это же ещё не повод для волнений, верно?
  Смогу ли я взять его маленькую ручку, отвести в зеркальную комнату и оставить там?
  Смогу ли я взять пистолет и направить дуло прямо в лоб моему мальчику, если он подойдет ко мне и скажет тихо-тихо на ухо: - Невозможного нет.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"