Я просто наблюдатель одинокий,
завороженный смерти ожиданьем,
уставший и присевший на дороге,
чтоб стать не человеком, но названьем,

но именем, которое не слышно
и потому, конечно, неизменно;
стать вещью, что пуста и неподвижна,
а значит переполненна Вселенной.

О, странная и горькая прохлада
не осени - ее воспоминанья.
И темный дом, и старая ограда,
и подпись под картиной "Без названья".

Как будто в самом деле мы причастны
тому, что будет, и тому, что было.
Как будто мы заранее согласны
со всем, что время нам наговорило.