В древних легендах и сказаниях гэлов часто упоминается населявший до их прихода Эрин, или Ирландию - как позже стал называться этот остров - народ Туатха Де Дананн. Последние слова одни переводят как "племя (Туатха) богини Дану, другие - как племя "богов (Де)-мастеров (Дан)"; во втором случае выражение "боги-мастера". следует понимать в том же смысле, в каком говорят: "в своём деле он просто бог".
Согласно гэльским сказаниям, данавы - так можно называть для кратности Туатха. Де Дананн - знали многие ремесла, в том числе ковку, врачевание - притом на уровне, превышавшем уровень знаний и навыков тогдашних гэлов; были искусными поэтами и музыкантами. Они также владели умениями, которые позже стали называть магией - Высоким искусством, в ином произношении - майей. К таковым относились, прежде всего, способности предвидения, умения отводить глаза или становиться невидимым для других, создавать иллюзии. Когда Туатха. Де Дананн ушли в Иной мир, став сидхами, гэлы, заселившие Эрин после них, в своих сказаниях приписали им и многие другие таланты; некоторые из них, возможно, имели реальную основу, а другие были явными выдумками.
Данавы отличались от гэлов не только умениями, но и обликом; последние почти неизменно изображали Туатха. Де имеющими светлые волосы - золотистые или рыжие, и светлые глаза - голубые, серые или зелёные. Женщины данавов считались у гэлов образцами красоты. Впрочем, позже, из-за смешанных браков, часть гэлов приобрела такой же внешний вид; по нему можно было распознать потомков данавов.
Насчёт того, где жили Туатха Де Даннан до того, как они появились в Эрин, сказания гэлов не слишком определённы - говорится лишь, что они обитали на неких северных островах, где совершенствовали свои умения, в том числе в магии. Оттуда же они привезли с собой четыре артефакта, т.н. Четыре Сокровища Туатха Де - Камень Судьбы (Лиа Фал), который был настроен на распознавание королевской крови и издавал громкий звук, когда его касался король; Сияющий Меч(Клай Солэж), которому никто не мог противиться; Пламенное Копьё с огненным наконечником, которое пробивало любые доспехи; Неиссякаемый Котёл, в котором никогда не заканчивалась еда.
Это были не все артефакты, находившиеся в распоряжении данавов. Несколькими владел Мананнан; почти все они были связаны с морем или с оружие. Кроме них, существовали ещё т.н. Тринадцать сокровищ Британии, но они находились в Альбе (Британии) и упоминались только в в валлийских сказаниях.
Данавы не были первопоселенцами в Эрин. Когда они заявились на остров, там обитал народ, называвшийся Фир Болг. Мирно разделить землю им не удалось и во вспыхнувшей войне победу одержали Туатха. Де. Впрочем, они великодушно предоставили побеждённым для проживания земли на западе острова, в Коннахте.
Но и люди Фир Болг были не первыми, кто поселился на острове. Одними из самых ранних переселенцев (а может быть, в историческое время, и самыми ранними) были те, кого в сказаниях гэлов называли фоморами (Fomóire). Происхождение слова фоморы явно относится ко времени, когда этот народ был оттеснён последующими пришельцами на прибрежные районы, скорее всего северные острова, поскольку в нём заметна связь со словом море (ст.-ирл. mur - море). Оно близко по смыслу и по звучанию к слову поморы, и так его вполне можно понимать - "люди, живущие в приморских регионах и занятые, в основном, морским промыслом (включая морские набеги- грабежи)".
С каждыми очередными поселенцами фоморы вступали в конфликт, пытаясь подчинить их и сделать данниками; когда успешно, когда нет; после одного из таких конфликтов они перебрались на острова к северу от Ирландии (а также, видимо, на остров Фалг, будущий Мэн), где обосновались уже надолго.
Данавы были близкими родственниками фоморов. Собственно говоря, почти вся верхушка Туатха Де Дананн была наполовину (Дагда, ...) или на четверть (Луг), по отцу или по матери, из фоморов. Не будет большой ошибкой представлять себе вторжение Туатха Де Дананн в Эрин и последующее их сражение с Фир Болг как продолжение "дела фоморов", в союзе с которыми они, кстати, действовали. Впрочем, данавов от собственно фоморов отличали интересы: фоморы, занимались, в основном, делами, связанными с морем. Если фоморов можно было бы назвать военной, точнее, военно-морской аристократией, то данавы были больше мастеровыми- "богами ремесла"; среди них были и кузнецы, и плотники. и врачи. (Это различие стало одним из факторов победы данавов в случившейся позже войне между ними и фоморам - в то время, как оружие фоморов если ломалось, то насовсем, мастера данавов чинили оружие своих воинов; аналогично раненые у фоморов не имели возможности получить врачебную помощь, в то время, как у данавов были врачи, которые лечили своих раненых и возвращали их в строй).
В сражении с Фир Болг король данавов Нуада потерял руку. Хотя врач Диан Кехт и ювелир Крейдне сделали ему серебряный протез, править он больше мог и вожди данавов выбрали нового короля. Им стал Брес, наполовину фомор, как, впрочем, и многие знатные данавы.
Туатха Де Дананн, хотя и победили Фир Болг, но платили фоморами дань. Возможно, это было условием оказанной им помощи (предоставленных кораблей для плавания?), а возможно они так откупались от морских разбойников, "военно-морской аристократии". Возможно, конечно, и то, и другое.
Выбор королём Бреса оказался неудачным для Туатха Де. Новый правитель накладывал на подданных тяжёлые налоги и повинности (помимо дани фоморам); не считаясь при этом ни со знатностью, ни с родством; так. даже своего тестя и одного из вождей ланавов Дагду он подрядил на постройку новой крепости. После семи лет правления Брес был свергнут и отбыл к своим родичам по отцу. А ещё через некоторое время данавы решили отказаться и от выплаты дани, что означало неизбежный конфликт их с фоморами.
В состоявшейся битве Туатха Де Дананн одержали верх и окончательно утвердили свою власть на острове.
Особую позицию в конфликте данавов с фоморами занял Мананнан, лорд острова Фалг (Мэн). Хотя гэльские сказания относят его (не слишком уверенно) к Туатха Де, но ни в совещании, организованном военным вождём данавов Лугом перед началом войны, ни в самой войне он участия не принимал. Впрочем, он передал данавам (Лугу) некоторые из своих артефактов. Как и многие вожди ланавов, он был частично, по отцовской линии, фомором; мало того, он проявлял интерес к традиционным занятиям фоморов: морскому делу и войне (его основные артефакты были связаны с передвижением по воде и с оружием). Но и за фоморов он тоже не выступал. Вероятно, его особая позиция была связана с положением его владения - остров Фадг находился к востоку от Эрин, а войско фоморов возглавлял Балов, чьи владения (остров Тори) находились на северо-западе; да и сами данавы высадились на западной стороне острова, в Коннахте; в том же регионе, на западе острова, состоялась и решающая битва между обоими воинствами. (Стоит отметить , что если артефакты Мананнана достались ему как наследие фоморских родичей, то, передав некоторые из них данавам, он, по сути, совершил предательство). Мананнан держался особой позиции среди Туатха Де и позже. Хотя он и примкнул к данавам, но, после их поражения от гэлов не ушёл в сидхи, как большинство из них (включая его отца Лира), а остался на своём острове Фалг (Мэн). Можно сказать, что в нём сохранилось больше фоморского, чем у других данавов.
Через некоторое время после победы данавов над фоморам, в Ирландию прибыли с северо-запада Пиреней новые переселенцы - милезийцы, они же гэлы. (По мнению средневековых историков, все ранние поселенцы прибывали в Ирландию через Испанию). Между ними и Туатха Де также произошла битва. На этот раз данавы были побеждены.
До решающей битвы милезийцы согласились на просьбу трёх королев из Туатха Де - Эриу, Банбы и Фодлы - назвать, в случае своей победы, остров в их честь. Эриу - источником названия Эйре; Банба и Фодла до сих пор иногда используются как поэтические названия Ирландии.
Гэлы научились от данавов многим умениям и ремеслами, в том числе выращивать зерновые культуры и разводить скот. А гэльские кузнецы, занимаясь ковкой орудий или мечей, ещё долгое время "призывали" помочь им Гоибниу, кузнеца Туатха Де.
Сказания гэлов повествуют, что почти все Туатха Де Дананн вскоре после своего поражения ушли в Иной мир, порталы в который находились в древних курганах. Их стали называть сидхами или народом холмов (Aes Sidhe).
Иной мир описывался как параллельный нашему, существующий рядом с ним, но невидимо для обычных людей. Мананнан и его вассалы, всегда державшиеся несколько особняком от остальных данавов, остались на острове Мэн, хотя и тоже ушли, как и остальные сидхи, в параллельный мир.
Возможно, одним из фактором поражения данавов стало истощение их артефактов и, как следствие, слабость их самих. Во всяком случае, в сказаниях гэлов сидхи часто описывались как уступающие по физической силе обычным воинам или нуждающиеся в их помощи, чтобы одолеть своих врагов (что нанятые ими богатыри, без особого труда, и делали).
Существование сидхов в Ином мире описывалось как радостное, блаженное, счастливое, но скорее призрачное и иллюзорное, нежели реальное. Не исключено, что такое "тонкое" состояние их также было обусловлено истощением их артефактов.
Поначалу сидхи, согласно сказаниям, сохраняли способность довольно легко переходить в наш мир и обратно; взаимодействовать с обычными людьми, в том числе вступать в браки с ними, брать их в свой Иной мир. Впрочем, время там шло иначе, гораздо медленнее, так что вернуться назад такие путешественники практически не могли, точнее, они сразу превращались в дряхлых стариков. Потом способность сидхов переходить в наш мир и обратно сохранилась только на период ночи Самхайна. Впрочем, некоторые предполагают, что со временем идеи, передаваемые созданным в древности эгрегором, развернутся в технологии, позволяющие созданиям Иного мира обретать реальное существование, или возвращаться в наш мир. Во многих сказаниях поздние потомки сидхов представлялись уже весьма отличными от прежних Туатха Де Дананн - это были феи, эльфы, гномы, пикси, брауни, лепреконы и тому подобные существа. Видимо, это означало, что по представлениям сказителей сидхи со временем вырождались или переходили в другие формы существования.
Балор крадёт корову
Балор, один из правителей фоморов, владевший островом Тори, лежавшим у северо-западного побережья Ирландии, был жадным и очень завистливым, и если ему что-то нравилось, даже чужое, то он
ни перед чем не останавливался, чтобы желаемое заполучить.
Однажды кто-то рассказал ему, что у Киана, сына врача Диана Кехта, обитающего в Друим-на-Тейне, есть замечательная коровой, которая даёт молока вдвое больше обычных. Балор тут же решил, что он более достоин владеть такой коровой.
Киан, однако, понимал ценность своей коровы, и всегда либо сам следил за ней, либо поручал это кому-то из родичей.
Балор пересёк море, прибыл в Друим-на-Тейне, набросил на себя иллюзию, придавшую ему вид маленького мальчика, и принялся выжидать случая украсть корову. Как-то раз Киан, вместе со своими родичами Самтайном и Гоибниу, решили изготовить себе новые мечи из лучшей стали. Киан и кузнец Гоибниу вошли в мастерскую, а Самтайн остался снаружи, чтобы следить за коровой. Балор-мальчик подошёл к Самтайну и сказал, что он слышал, как родичи сговариваются обмануть его - сделать для себя мечи из первосортной стали, а для него - из дешёвой смели железа с медью. Встревоженный Самтайн поспешил в кузницу, оставив корову без присмотра. Балор тотчас её увёл, успел вместе с ней добраться до лодки и отплыть к себе в Тори, прежде чем Киан сообразил, что дело нечисто и выбежал из кузницы посмотреть, что с коровой.
Это, однако, не прошло правителю фоморов даром.
Киан и Этлин
Некогда друид предсказал Балору, что тот будет убит своим внуком. У правителя фоморов был единственный ребёнок - дочь Этлин, ещё не вышедшая тогда из детского возраста. Балор приказал поместить её в высокую башню Тор-Mop, стоявшую на скалистом мысу его острова, и поручил двенадцати служанкам неусыпно стеречь молодую леди - так, чтобы она даже лица мужчины не видала. Служанки, выполняя повеление лорда, бдительно охраняли девушку и почти никого не впускали в башню, а мужчин в особенности. Но это не мешало Этлин видеть мужчин во сне.
Когда Балор похитил у Киана драгоценную корову, тот стал размышлять: как бы ему отомстить обидчику? Он обратился за советом к своей любовнице Байрог, колдунье из рода данавов, как и он сам. Та переодела его в женское платье; затем они сели в лодку и добрались по морю до мыса, на котором стояла башня Тор-Mop. Байрог постучалась в ворота и сказала служанкам Этлин, что их корабль попал в бурю, потерпел крушение, и они просят приюта на ночь. Их впустили в башню, и колдунья навела на служанок крепкий сон. Киан, переодевшись в мужскую одежду, вошёл в покои Этлин. Та сразу узнала в нём человека, которого не раз видела во сне, и они провели вместе весь вечер, а потом и ночь - теперь уже наяву, а не во сне.
Утром, когда служанки очнулись от колдовского сна, гости исчезли, зато через несколько месяцев выяснилось, что Этлин беременна. У неё родился сын.
Балор, узнав о происшедшем, пришёл в ярость и приказал слуге утопить младенца в море. Тот завернул малыша в полотно, но по пути края булавки, скреплявшей материю, разошлись и ребенок соскользнул в море. Слуга решил, что он утонул, о чём и доложил королю, однако его спасла Байрог, обладавшая даром предвидения и приплывшая за ребёнком. Она принесла его в дом Киана. Мальчик получил имя Луг ("Лучезарный") и выучился всевозможным ремеслам.
В битве при Маг Туиред, именно Луг сразил короля фоморов Балора, своего деда, как и было предсказано.
Подготовка к войне
После того, как стало ясно, что военное столкновение с фоморами неизбежно, Луг, ставший военным предводителей данавов, собрал верхушку клана на совет, и попросил высказаться, чем каждый может быть полезен в предстоящей битве.
Первым ответил врач Диан Кехт: Он пообещал вернуть в строй любого раненого, если только у него не будет отрублена голова, или поврежден мозг, или сломан позвоночник.
Кузнец Гоибниу сказал, что он будет чинить сломанное оружие, так что оно не потеряет своих свойств, даже если война продолжаться семь лет. Дулб, кузнец фоморов, не сможет сделать ничего подобного, и это решит исход битвы,- добавил он.
За ним высказались плотник Лухта и медник Крейдне, пообещавшие помогать Гоибниу.
Силач Огма взялся лично убить короля фоморов.
Дагла сказал, что под его оружием кости врагов захрустят, как галька под копытами коней.
Морриган пообещала, что в облике чёрного ворона она будет вселять ужас в сердца фоморов и лишать их мужества.
Поэт Кэйрбре сказал, что он будет высмеивать, стыдить и позорить врагов.
Матхган и другие ключники пообещали скрыть с помощью иллюзии от фоморов источники воды, так, что когда их охватит жажда, они не смогут её утолить.
Колдуны Бехуилле и Дайан сказали, что они придадут деревьям и камням вид воинов, так что фоморов охватит великий страх.
Напоследок с места поднялся друид Фигол. Он сказ, что направит на фоморов огненные шары; наложу на них заклятье бессилия, а нашим воинам пошлёт заклятье, прибавляющее сил, они не будут чувствовать усталости, даже если битва продлиться семь лет.
Возвращение арфы Дагды
Отступавшие после поражения в битве при Маг Туиредд фоморы похитили Уайтне, чудесную арфу Дагды, которая могла играть сама - конечно, при правильном обращении с ней.
Дагда, сопровождаемый Лугом и Огмой, погнались за ними и добрались до дворца правителя фоморов Элаты. Под покровом невидимости они вошли туда и обнаружили в пиршественном зале висевшую на стене Уайтне. Дагда позвал свою арфу обоими её именами: "Приди ко мне, Дуб двух полей, приди, Четырезвучная музыка", и ещё произнёс заклинание:
Приди, зима, приди, лето!
Запевайте, арфы, флейты и волынки!
Уайтне соскочила со стены и подлетела к своему хозяину.
Взяв арфу в руки, Дагда сыграл на ней сначала грустную песнь, и все фоморы, кто её слышал, заплакали; потом сыграл песнь смеха, и все принялись веселиться; наконец, он сыграл сонную песню, и все фоморы погрузились в дремоту, а Луг, Огма и Дагда спокойно ушли к себе.
Мидир и Этайн
Мидир Гордый, сын Дагды, живший в сидхе Бри-Лейт (холм Ардаг, графство Лонгфорд), женился на деве Фуамнах.
Через некоторое время он влюбился в красавицу Этайн из гэлов, и взял её второй женой в свой дом.
Фуамнах из ревности превратила соперницу в муху, а затем вызвала ветер, который унёс Этайн и, по наложенному на него заклятью, семь лет не давал ей садиться нигде, кроме скал в море.
По истечение этого срока, случилось так, что её отнесло ко дворцу Энгуса на реке Бойн, где она влетела в окно и села на плечо хозяина. Тот сразу распознал её природу, но поскольку Энгуст тогда враждовал с Мидиром, он не сообщил ему об Этайн, а оставил у себя. Он сумел частично снять с неё чары, так что по ночам она обретала человеческий облик, но днём снова превращалась в муху. Энгус сделал для Этайн-мухи коробочку с душистыми травам внутри, где та могла отдыхать, когда пожелает.
Фуамнах узнала об этом и снова наслала вихрь, который ещё семь лет носил Этайн по воздуху. В конце концов она упала в бокал с вином, которое выпила жена Этара, одного из лордов Ольстера. В результате женщина забеременела, и Этайн родилась снова. Произошло это при правлении Конхобара мак Несс, через тысячу двенадцать лет после её первого рождения - время в мире сидхов и в мире людей течёт по-разному.
Тогдашний верховный король Ирландии Эохайд был неженат, и лорды отказывались приходить на его пиры со своими жёнами. Наконец, чтобы избежать их упрёков, он решил жениться и разослал гонцов, поручив им найти достойную, красивую и благородную деву. Посланцы сообщили королю, что Этайн, дочь Этара - прекраснейшая девушка в Эрин, и Эохайд отправился лично посмотреть на неё.
Он нашёл Этайн в компании других девушек у источника, где они мыли волосы. Юная леди с золотыми косами и голубыми глазами понравилась Эохайду. Король обручился с Этайн, сделал её своей женой, и вернулся с ней в Тару, столицу.
Эйлилль, брат короля, был так порадёг красотой Этайн, что он не просто влюбился в неё, а заболел от страсти. В это время Эохайд собрался объехать Эрин, как полагалось верховному королю. Он оставил брата на попечение Этайн, наказав ей делать для него всё возможное.
Королева отправилась навестить больного и спросила, что же всё-таки с ним стряслось. Сперва он говорил непонятно, но в конце концов признался, что влюблён в неё. Этайн оказалась в затруднении и, в конце концов, решила, что хотя она и не любит Эйлилля, но и не хочет, чтобы тот страдал, а потому назначила ему свидание в доме за границами Тары.
Однако накануне свидания Эйлилля охватил глубокий сон и он не пришёл в условленное место. Вместо него появился некто в его обличье. Это был Мидир, узнавший, что случилось с его женой и где она теперь находится. Он рассказал Этайн, ничего не помнившей после своего нового рождения о прошлом, её историю, и предложил вернуться к нему во дворец в Ином мире, где ей больше ничто не угрожает, так как её соперницы Фуамнах больше нет в живых. В конце концов Этайн согласилась вернуться с Мидиром в свой прежний дом, но только при условии, что получит согласие от короля, своего нового мужа.
Сидх не без основания сомневался, что король добровольно даст такое согласие, и решил пойти на хитрость.
Однажды, когда король Эохайд сидел в тронном зале своего дворца, к нему приблизился красивый юноша в богатых одеждах, державший в руках серебряную доску с золотыми фигурками - набором для игры в фидчелл - и предложил королю сделать ставки и сыграть с ним партию.
Эохайд любил фидчелл и считался мастером этой игры. Но, конечно, он не мог сравниться в этом с Мидиром - ведь тот играл в фидчелл уже много веков.
Король об этом не знал, а потому охотно согласился. Соперники сделали ставки и Мидир проиграл, одну за другой, три партии в результате чего ему пришлось отдать дорогие вещи и выполнить сложные задания. На четвёртой партии он предложил не делать ставки заранее, а объявить их после игры. Король, уверенный, что он и в этот раз победит, согласился. Мидир легко обыграл его, насмешливо заметив, что мог бы сделать это уже с первого раза, и объявил свою ставку: поцелуй и объятия Этайн.
Эодхайн уже сообразил, что его соперником является сидх; понял и то, что поцелуем дело не ограничится, а потому попросил отсрочку на месяц. Когда пришёл условленный срок, он окружил свой дворец вооружёнными воинами и приказал никого не впускать.
Но всё это оказалось напрасным.
В зале, где пировал король со своими приближёнными, неожиданно появился Мидир. Он обнял Этайн, они поднялись в воздух и вылетели через отверстие в крыше дворца.
Изумлённый и разгневанный король выбежал во двор, но увидел только пару лебедей, улетающих вдаль.
Эохайд, однако, не смирился с потерей. По его просьбе друид Далан, проведя гадательный ритуал, выяснил, что Этайн обитает во дворце Мидира, вход в который находится в Бри-Лейт. Эохайд собрал войско и, по сути, начал войну с сидхами. Он приказал раскапывать все холмы в том районе. Девять лет его воины разрывали один холм за другим, а Мидир и сидхи сразу же восстанавливали разрушенное.
Наконец Мидир, оттесненный в последний холм, вступил в переговоры с Эохайдом и согласился вернуть Этайн - если король её узнает. После чего послал к королю её и пятьдесят других девушек, наложив на них иллюзию, которая сделала их похожими на Этайн. Эохайд, однако, сумел распознать свою жену, и Мидир был вынужден её отдать. Король вернулся с ней в свой дворец и они уже больше не расставался. У них была дочь, которую назвали тоже Этайн. А их правнуком был знаменитый король Конайре Мор, чьи потомки и по сей день правят Британскими островами. Хотя некоторые считают, что Этайн младшая была дочерью сидха Мидира.
Дети Лира
У Лира и Аобх, приёмной дочери Бодба Рыжего, правителя сидхов, было четверо детей - дочь Фионуала и сыновья Аэд, Фиахтра, Конн. Вскоре после последних родов Аобх умерла.
По предложению Бодба, Лир взял в жены Айфе, сестру Аобх. Она оказалась бездетной, стала ревновать мужа к его детям от первой жены и искать случая их погубить. Под предлогом проведать своего приёмного отца, она взяла детей и пришла к озеру Дарвра. Оказавшись с ними наедине, Айфе колдовским заклятьем превратила их в лебедей. Однако они не потеряли способности речи и старшая из них, Фионуала, пригрозила мачехе, что если та не расколдует их, то о её поступке все узнают.
Айфе не только отказалась снимать свои чары, но и наложила на детей новое заклятье - им предстояло прожить в виде лебедей триста лет здесь, на озере, потом ещё триста - на море Мойл, лежащем между Эрин и Альбои, ещё триста - на острове Глора в Великом Западном море. После чего Айфе вернулась к мужу и сказала ему, что дети утонули в озере Дарвра.
Лир, однако , не поверил её словам и отправился к озеру, чтобы поискать следы малышей. Там он увидел четырех лебедей, разговаривавших друг с другом на человеческом языке. Когда он подошел ближе, лебеди подплыли к берегу, вышли из воды и поведали отцу о том, что сделала с ними Айфе, умоляя вернуть им их прежний облик.
Лир попытался снять с них заклятье, но не сумел. Столь же бессильным оказался и король Бодб, и другие, даже самые сильные колдуны сидхов.
Бодб приказал своей приемной дочери прибыть во дворец и, когда та явилась, наложил на неё заклятье правды, после чего спросил: какое существо ей наиболее отвратительно. Айфе, вынужденная
говорить правду, сказала, что больше всего она боится и ненавидит воздушных демонов, и тогда король сидхов превратил её в такого демона. "Мучения детей закончатся, твои - никогда,- сказал он, отправляя её бесконечный полёт.
Ещё многие годы и сидхи и люди приходили к озеру Дарвра, чтобы взглянуть на четырех белоснежных птиц, разговаривающих человеческими голосами, а в Эрин был принят закон, по которому никто не должен был причинять какой-либо вред лебедям.
По истечению трёхсот лет детям Лира пришлось, следуя заклятью, перебраться на берег моря Мойл. Там они сильно страдали от холода и сырости, а также от одиночества. Зимними ночами они замерзали и тогда Фионуала накрывала своими крыльями младших братьев, стараясь их согреть.
Истекли эти триста лет, и лебеди отправились на остров Глору в океане, чтобы провести там последний этап своего изгнания. Шторма там были ещё сильнее, а ветры ещё холоднее, чем в море Мойл.
Когда кончился и этот срок, они прилетели обратно в Эрин, но не встретили там никого из прежних знакомых, а их отец к тому времени пал от руки Каоилте, родича Финна мак Kумхала. Когда же чары спали с них окончательно, на месте прекрасных лебедей оказались три древних старика и сгорбленная старуха. Вскоре они скончались, и были похоронены в одной могиле. Фионуала, по её просьбе, лежала наверху, а пол ней были Аэд, Фиахтра и Конн - так же, как некогда старшая сестра, в образе лебедя, зимними ночами укрывала крыльями своих младшие братьев от холодного ветра и брызг Северного пролива.
Пуилл и Аравн
Король Пуилл правил семью округами Дифеда. Однажды он решил поохотиться. Утром он прибыл в Глин-Кух, долину на юго-западе Уэльса, спустил своих собак и протрубил в рог, объявляя начало охоты. Собаки ринулись в чащу; Пуилл устремился вслед за ними и вскоре спутники потеряли его из виду.
Вдруг, к удивлению Пуилла, к лаю его собак, который он хорош различал, присоединился лай других собак. Пуилл догнал замешкавшихся на лесной поляне псов и увидел там оленя, которого загнала чужая охотничья свора. Незнакомые псы были белой масти с красными ушами. Пуилл подъехал ближе, отогнал чужих собак от оленя и подозвал собственную свору".
В это время на поляну въехал на светло-сером жеребце всадник в охотничьем костюме из серой шерсти и с охотничьим рогом за поясом. Он упрекнул Пуиллу за "недостойное", как он сказал, поведение - тому не следовало отгонять от добычи чужих псов и натравливать на неё своих.
Пуилл признал ошибку и спросил: как ему загладить свою вину? На это всадник ответил, что его зовут Аравн, он является лордом Аннувина, Иного мира, и с ним враждует соседний лорд по имени Хафган, встретиться с которым в поединке они условились через один год. Он, Аравн, будет признателен Пуиллу, если тот на год заменит его в Аннувине и победит Хафгана.
На это Пуилл возразил: как же я на год оставлю своё королевство, и кто примет меня вместо тебя в Аннувине? Но Аравн сразу решил обе проблемы, набросив на Пуилла иллюзию, и тот принял облил светловолосого сидха, а лорд Аннувина, в свою очередь, принял облик Пуилла. После чего у короля Дифеда уже не осталось отговорок и он, не слишком охотно, согласился заметить сидха на год, а потом сразиться с его врагом. Аравн предупредил своего нового союзника, что если Хафган будет побеждён и попросит нанести ему ещё один удар, то этого не следует делать, иначе сработает колдовское заклятье и к тому снова вернутся силы.
После чего оба направились в Аннувин - Пуилл, разумеется, не знал туда дороги.
Они скакали не слишком долго, но Пуилл так и не заметил, когда их кони пересекли границу Иного мира, просто Аравн сделал знак остановиться и махнул рукой в сторону показавшегося вдали дворца.
- Взгляни туда,- сказал он.- Вот мой, вернее, на целый год твой дворец. Владей им, победи врага, а через год мы встретимся снова там, где увиделись сегодня.
С такими словами он повернул коня и поскакал обратной дорогой. Пуилл смотрел ему вослед, и, когда сидх вдруг исчез из виду, понял, что тот перешёл в обычные мир. Только что он был виден, а в следующий момент его на тропе уже не было.
Пуилл направился ко дворцу, в котором обнаружил множество залов с висящим на стенах богато украшенным оружием, золотыми чашами со сладким вином, серебряными блюдами с изысканными яства, красивыми юношами и прелестными девушками, прислуживавшими ему. Так что сначала он не мог поверить, что видит всё это наяву, а не во сне. Но через несколько дней он привык к роскоши Иного мира, и решил, что даже если это только колдовской сон, то очень приятный и в нём стоит побыть подольше.
Целый год Пуилл, в образе Аравна, жил в его дворце, охотился, пировал, беседовал с придворными, слушал игру на флейтах и арфах невидимых музыкантов. Наконец, подошёл день, назначенный для поединка. Сопровождаемый свитой, он прискакал в условленное место, где его уже ждал сидх Хафган, лорд соседних владений, со своей свитой.
Соперники поскакали навстречу друг другу, и тот, кто был в обличьем Аравна, ударил копьем прямо в центр щита Хафгана, расколол его надвое и пробил доспехи лорда, который упал, смертельно раненный, на землю.
- Вождь! - вскричал Хафган,- прояви милосердие, нанеси мне последний удар, добей меня!
- Нет, я не сделаю этого, чтобы не раскаяться потом,- ответил Пуилл, помня совет Аравна.
Когда Хафган умер, все его слуги принесли Пуиллу присягу на верность, и к следующему дню оба поместья были под властью Пуилла. После чего он поскакал в Глин-Кух той же тропой, что привела его сюда.
Аравн ждал его, и они оба обрадовались друг другу. Лорд Аннувина принял своё прежнее обличье, а потом снял колдовскую иллюзию с Пуилла и тот снова обрёл свой настоящий вид. Они попрощавшись и поехали каждый в своё владение.
С того времени Пуилл, король Дифеда, и Аравн, лорд Аннувина, крепко подружились и не раз обменивались дорогими подарками.
Манавидан и мышь
Манавидан, лорд семи округов Дифеда, был в дружбе с королём Дифеда Прилери, своим дальним родичем.
Как-то раз, после обильных возлияний на пиру, Манавидан и Придери, вместе со своими жёнами Рианнон и Кигфой, отправились к кургану Горсет Нарберт, находившемуся недалеко от королевского замка, с посетителями которого иногда происходили разные чудеса.
- Посидим там, посмотрим, что будет,- предложил Придери.
Едва только они устроились на вершине кургана, как раздался удар грома и спустился непроглядный туман. Когда же туман развеялся, они обнаружили, что оказались в пустынной местности, где не было ничего знакомого, кроме замка, тоже перенесённого сюда.
Манавидан и Рианнон, Придери и Кигфа исходили те края вдоль и поперёк, но так и не увидели ни одного человека, им встречались только дикие звери. Два года они жили, питаясь дичью и мёдом, а на третий год решили пойти куда-нибудь подальше, поискать людей.
Рано утром они собрали еду, привели в порядок одежду и отправились в путь, держа курс на восходящее Солнце.
Через какое-то время им стали попадаться обжитые места, а потом они и вовсе добрались до знакомого городка Ллогир в Херефорде. Манавидан, знавший множество ремёсел, занялся изготовлением седел для лошадей, и вскоре его изделия так прославились, что весь Херефорд стал делать ему заказы. Это, однако, разозлило других седельшиков, которые решили убить незваных конкурентов, и тем пришлось бежать, спасая свои жизни.
В другом городе Манавидан принялся делать шиты, но история повторилась. Когда же им пришлось покинуть и третий город, где Манавидан мастерил сапоги, они решили вернуться в свой пустующий замок и снова заняться охотой.
Однажды белый дикий вепрь, за которым они гнались, привёл их к странному строению. Вепрь вбежал внутрь, и Придери, вопреки совету Манавидана, подозревавшего колдовство, последовал за ним. Зверя внутри дома он не обнаружил, зато посреди внутреннего дворика увидел родник, возле которого стояла красивая золотая чаша, прикованная толстой цепью к мраморной плите.
Придери взял чашу, и его руки тотчас же прилипли к ней.
Манавидан ждал его до позднего вечера, а затем вернулся в замок и рассказал Рианнон о случившемся. Она принялась упрекать его за трусость и тотчас поспешила к строению, где остался Придери. Вбежав внутрь, она увидела во дворе Придери, руки которого по-прежнему были приклеены к чаше, а ноги - к мраморной плите. Рианнон попыталась было освободить его, но сама прилипла к нему. Раздался удар грома, спустился густой туман, и странный дом вместе со своими пленниками исчез.
Манавидан и Кигфа остались одни. Бывший лорд Дифеда снова отправился в Ллогир, но на этот раз не стал там задерживаться. Заработав немного денег, он купил мешок зерна, вернулся в свой замок, и засеял три участка.
Когда приблизилось время сбора урожая, Манавидан пришёл к первому полю и увидел, что колосья созрели. Поскольку был уже вечер, он решил начать собирать зерна завтра. Но, когда утром он вернулся на поле, то увидел там лишь солому. Нигде не нашлось ни единого колоска с зерном.
Манавидан поспешил на второе поле и увидел, что на нём зерно тоже созрело. Однако на следующее утро, когда он пришел собирать урожай, то оказалось, что все колосья, как и на первом поле, исчезли. Манавидан понял, что зерно у него кто-то ворует, и решил выследить похитителя.
На третье поле он пришёл вечером и укрылся в кустах в засаде. В полночь послышался странный шелест, словно бы топот множества лап мелких зверьков. Выглянув из засады, он увидел целые полчища мышей. Каждая мышка срезала колосок и спешила наутёк. Манавидан бросился в погоню за ними, но ему удалось поймать лишь одну мышку, немного отставшую от своих шустрых сородичей. Он посадил её в рукавицу, принес домой и показал Кигфе.
- Это похитительница нашего зерна. Завтра утром я её повешу,- сообщил он женщине.
- Вешать мышей - ниже твоего достоинства,- возразила та.
- Всё равно я её повешу, - ответил Манавидан.
На следующее утро он отправился к тому самому кургану, на вершину которого они все так неосторожно уселись когда-то, и воткнул в землю вилы, чтобы устроить виселицу.
Едва он закончил это дело, как к нему приблизился человек в одежде учёного-брегона, приветствовал его, и спросил:.
- Что ты делаешь, уважаемый господин?
- Собираюсь повесить мышь,- ответил Манавидан.
- Человеку твоего ранга не подобает прикасаться к столь низменному существу,- покачав головой, осуждающе сказал брегон.- Отпусти её.
- Я поймал её, когда она грабила зерно на моём поле, - ответил Манавидан,- и непременно повещу.
- Никогда не думал, что мне доведётся увидеть столь почтенного мужа, занимающегося подобными делами,- вздохнул ученый.- Я дам тебе целый фунт золота, только отпусти её.
- Я не желаю ни отпускать, ни продавать ее,- заявил Манавидан.
- Что ж, воля твоя, почтенный господин,- сказал брегон и ушёл своей дорогой.
Манавидан, тем временем, положил на зубцы вилы перекладину и начал прилаживать к ней верёвку, на которой он собирался повесить мышь. Едва он соорудил петлю, как на дороге появился другой незнакомец, в одежде барда-филида. Он тоже спросил Манавидана - чем тот занимается? - и получил такой же ответ.
- Почтенный господин,- сказал филид,- столь низменная тварь не стоит ни гроша, но, дабы не потерпело ущерба твоё достоинство, я дам тебе три фунта золота, только отпусти её. Это большие деньги, подумай.
- Не возьму за неё никаких денег, - возразил Манавидан.- Я решил её повесить, и повешу.
- Что ж, воля твоя - вешай, - вздохнул филид и ушёл.
Манавидан накинул мышке на шейку петлю и собрался было затянуть веревку, как вдруг перед ним предстал друид в красно-белом одеянии.
- Что это ты делаешь, достопочтенный?- спросил он.
- Вора вешаю,- отозвался Манавидан.- Эта мышь коварно обокрала меня.
- Я готов дать за неё выкуп,- заявил друид.- Вот семь фунтов золота. Возьми их и отпусти мышку.
- Не отпущу,- отверг предложение Манавидан.
- Хорошо, я заплачу тебе двадцать четыре фунта золота, только отпусти её.
- Не отпущу ни за какие деньги,- стоял на своем лорд.
- Раз ты не хочешь отпустить её за золото,- вздохну, сказал друид,- то назови свою цену.
- На это я согласен,- ответил Манавидан.- Моя цена такова: Рианнон и Придери должны быть освобождены.
- Они будут освобождены, - поспешно согласился друид.
- Но это ещё не всё; за них одних я не отпущу проклятую мышь,- заявил Манавидан.
- Чего еще ты ещё хочешь? - спросил друид.
- Чтобы с моего Дифеда были сняты колдовские чары,- потребовал лорд.
- Будут сняты,- пообещал друид.- А теперь отпускай мышь.
- И не подумаю,- отозвался Манавидан,- пока не узнаю, кто она такая на самом деле.
- Это моя жена, - признался друид.- А меня самого зовут Ллвид, сын Килкоэда; это я наслал чары на твой Дифед, на Рианнон и Придери, чтобы отомстить им за кровную обиду, которую нанёс нашему дому Пуилл, отец Придери. А мои слуги под видом мышей приходили по ночам на твои поля и уносили зерно. Но поскольку моя жена оказалась твоей пленницей, я отпущу Рианнон и Придери и сниму все чары с Дифеда, как только ты отпустишь ее.
- Я не отпущу её до тех пор, - возразил Манавидан,- пока ты не поклянешься, что опять не напустишь колдовские чары на Дифед.
- Клянусь, что никогда этого не сделаю, - заявил Ллвид. - Ну а теперь отпусти её.
- Я не отпущу её до тех пор,- продолжал упорствовать лорд,- пока ты не поклянешься не мстить мне и им.
- Что ж, клянусь,- со вдохом ответил колдун, и только тогда Манааидам отпустил мышку.
Чары развеялись, пустынная местность, в которой стоял замок, вновь стала Дифедом, а на дороге Манавидан увидал спешащих к нему Придери и Рианнон.
Цветочная дева Блодейведд
Ллеу Ллау Гифес, из северо-уэльского королевства Гвинед, не мог жениться ни на одной смертной женщине из-за наложенного на него заклятья,. Его старшие родичи Гвидион и Мат, король Гвинеда, решили помочь юноше. Они взяли бело-розовые соцветия таволги, зелёные сережки дуба, жёлтые цветки ракитника и создали из них идеально красивую девушку, после чего дали ей имя Блодейведд- Цветочный лик, и предназначив её в жёны Ллеу.
Обходить заклятья с помощью магии было рискованно, но Блодейведд и Ллеу некоторое время жили в мире и согласии. Однажды, когда Ллеу был в отъезде, молодая женщина увидела в окно охотившегося неподалёку от их замка красавца Гронва Пебира, лорда близлежащего поместья, и влюбилась в него. Она пригласила его поужинать и весь вечер развлекала беседой. Молодой лорд подпал под чары цветочной девы. Они приятно провели ещё пару дней и ночей, а потом решили убить Ллеу, чтобы никто не препятствовал их союзу. Это было не так просто. Ллеу Ллау Гифес был заклят на неуязвимость от обычного оружия и его можно было убить лишь копьём, наконечник которым закаляли целый год, притом наносить удар следовало при совершенно особенных обстоятельствах: в сумерках, на берегу реки, и он должен был стоять одной ногой на краю котла, а другой - на спине козла.
Когда Ллеу вернулся домой, Блодейведд подольстилась к нему и выпытали его секрет, после чего сообщила его своему возлюбленному. А через год, когда Гронв приготовил нужное копьё, Блодейведд уговорила мужа показать ей положение, в котором его можно было убить. Подкравшийся Гронв ударил Ллеу копьём, но тот не погиб. Приняв облик орла, он улетел прочь.
Влюблённые соединились, как они думали, насовсем, да ещё в их владения перешли все земли и другое имущество Ллеу. Гвидион и Мат же принялись с недоумением размышляли - куда подевался их родич?
Однажды, когда Гвидион охотился в лесу, он увидел очень тощего орла, сидевшего на ветке дереве. При приближении охотника птица и не подумала улетать; наоборот, она спустилась пониже и Гвидион узнал в орле потерянного родича. Он сумел вернуть ему облик человека, после чего услышал, как с тем поступили Блодейведд и Гронв.
С помощью короля Ллеу отвоевал свои земли, убив при этом Гронва, а Гвидион настиг пытавшуюся скрыться Блодейведд и, в наказание, превратил её в сову
Дейрдре
Случилось это в те времена, когда Ольстером правил Конхобар мак Несс.
Однажды придворный филид-сказитель Федельмид мак Далла устроил для короля пир. На нём присутствовали друид Катбад, многие лорды и воины Ольстера.
Жена Федельмида, хотя и была беременна, прислуживала гостям. Устав, она прилегла отдохнуть, и тут её ребенок, который только ещё должен был родиться, вскричал. Все сочли это за предзнаменование. Друид Катбад, прикоснувшись к женщине, произнёс пророчество: у неё будет девочка с золотистыми волосами и серо-зелёными глазами, которая станет самой прекрасной девушкой на свете, но из-за которой погибнет много уладов.
Лорды и воины советовали убить ребёнка, как только он появится на свет. Король решил иначе - сразу после рождения он отнял дочь от матери и посели в уединённой башне в лесу, с тем, чтобы сделать своей наложницей, когда она вырастет.
Дейдре - так назвали девочку - жила, никого не видя, кроме служанки по имени Леборхам и своего приёмного отца Конхобара. Когда она выросла, то стала, как и предсказывал Катбад, исключительной красавицей.
Однажды, в начале весны, Дейдре, стоя наверху башни, увидела как Конхобар на поляне свежует молочного, только что отнятого от коровы, телёнка, а слетевший с ветки дуба ворон пьёт пролившуюся на землю кровь. Красная кровь, белый снег, чёрный ворон возбудили чувства девушки и странным образом преобразились в черты идеального возлюбленного. Она сказала стоявшей рядом служанке, что сможет полюбить только такого мужчину, у которого щёки красны, как кровь, кожа бела, как снег, а волосы черны, как вороново крыло.. На что та ответила, что знает такого мужчину - это Найси, сын Уснеха, один из самых славных воинов уладов - и Дейдре принялась умолять Леборхам устроить им свидание.
Свидание состоялось, однако Найси, хотя и был очарован красотой девушки, не решался ответить на её чувства, опасаясь вызвать гнев могущественного Конхобара. Тогда Дейдре, желавшая во что бы то ни стало избежать уготованной ей участи - стать наложницей старого короля - заявила юноше, что на него падёт бесчестье, если он откажется увезти её с собой.
Для воинов Ольстера не было ничего дороже чести, поэтому Найси, посоветовавшись с двумя своими братьями, решил бежать вместе с Дейдре через море, в Альбу, где Конхобар не смог бы их достать.
В Альбе трое мужчин поступили наёмниками к местному королю. Вот только надолго им устроиться там не удалось - король Альбы, тоже поражённый красотой Дейдре, решил забрать её себе и стал посылать братьев в опасные сражения, надеясь, что они там погибнут. Когда же они раз за разом выходили победителями, он решил их просто убить.
Трое братьев и Дейдре бежали обратно в Эрин, где стали жить в глуши у озера, добывая там рыбу и охотясь на дичь.
Конхобар, однако, не забыл ни про Дейрдре, ни про Найси, и когда слуги донесли ему об их возвращении в Эрин, он решил, что настало время мести. Он отправил к беглецам посланца и пригласил их вернуться в столицу, обещая прощение. Прослышав об этом Фергус мак Ройх, друг Найси и самый знаменитый воин Ольстера, заявил, что будет поручителем их безопасности. Фергус не доверял королю, поскольку хорошо знал его коварный нрав.
Фергус мак Ройх сам раньше был королём Ольстера, но его любовница Несс хитростью. убедила его передать власть своему юному сыну Конхобару, чьим отцом был то ли друид Катбад, её любовник, то ли прежний король Ольстра, сводный брат Фергуса, Фахтна Фатах, тоже её любовник. Она сначала упросила Фергуса передать на год правление Конхобару, чтобы её сын мог именоваться королём, а потом, когда тот, с помощью советов своей матери и её друзей, показал себя превосходным правителей, Несс и лорды Ольстера предложили Фергусу насовсем отказаться от трона в его пользу. Что тот и сделал, так как больше любил пиры, охоту и сражения, чем государственные дела.
Узнав о решении Фергуса стать поручителем-защитником беглецов, Конхобар на словах выразил радость, но подстроил ему ловушку. По пути в столицу Ольстера, Эмайн-Маху, трое братьев, Дейдре, и сопровождавший их Фергус с сыновьями остановились в замке Борраха. Посланец короля тайно убедил Борраха устроить большой пир и пригласить на него Фергуса - на котором лежало заклятье: никогда не отказываться от приглашений на пир (во всяком случае, так сам Фергус объяснял своё постоянное участие во всевозможных попойках).
Фергус задержался в замке Борраха, поручив присматривать за Дейдре, Найси и его братьями двум своим сыновьям.
Беглецы и их охранники, прибыв в Эмайн-Маху, остановились в доме Фергуса. Король не выказал к их появлению видимого интереса, но послал слугу понаблюдать за ними. Тот пробрался к дому Фергуса и через окно заглянул внутрь. Один из братьев, заметив тень в окне, метнул в неё кинжал. Окно разбилось, раненый слуга бежал во дворец, а король получил желанный повод разделаться с братьями и вернуть себе Дейдре - сохранив, по виду, верность данному обещанию. Он вызвал их на суд за ранение своего человека. Стражники отправились исполнять поручение, но сыновья Фергуса обратили их в бегство.
Тогда Конхобар пришёл лично переговорить с сыновьями Фергуса, и одного склонил на свою сторону богатыми дарами, а второй отказался от его предложений и охранники короля убили его. После чего воины Конхобара пошли на штурм. Друид Катбад, по приказу короля, наложил иллюзию на дом Фергуса, так, что тем, кто был внутри, стало казаться, будто они находятся в топком иле, и это затрудняло их движения. Дейдре, Найси и оба его брата были взяты в плен.
Король приговорил всех троих воинов к смертной казни. Никто не решался исполнить его приказ и только лорд Эоган, сын Дуртахта, согласился. Он взял меч Найси и одним ударом снёс головы всем троим.
Конхобар силой взял Дейрдре, и она прожила с ним год во дворце в Эмайн-Махе, но за это время ни разу не улыбнулась.
В конце концов король спросил:- Кого ты ненавидишь больше всего на свете, Дейрдре?
Она ответила:- Тебя и Эогана, сына Дуртахта,- а лорд стоял рядом.
- Тогда ты проживешь год с Эоганом,- сказал Конхобар и велел запрягать колесницу.
Когда Дейрдре повезли в замок Эогана, она не поднимала глаз, чтобы не видеть своих мучителей.
Конхобар сказал ей с насмешкой:- Ты, Дейрдре, сейчас между мной и Эоганом как овца меж быков.
Колесница двигалась на подъём по дороге, с одной стороны который была безлесная гора, а с другой - скалистый обрыв, выходивший к реке.
Дейдре выпрямилась, шагнула к краю колесницы и бросилась вниз, в обрыв, на камни. Она разбилась насмерть.
* * *
Когда Фергус мак Ройх вернулся домой в Эмайн-Маху с пира у Борраха, он узнал, что сыновья Уснеха, которых он обещал защищать, убиты, один из его сыновей мертв, другой же стал предателем. Его охватила сильный гнев на Конхобара. Он проклял короля и поклялся отомстить ему огнём и мечом. После чего он отправился в Коннахт и предложил свою службу Эйлиллю и Медб, королю и королеве этой области Эрин, заклятым врагам Ольстера.
Два быка
Однажды Эйлилль и Медб, король и королева Коннахта, самой западной из пяти областей Эрин, отдыхая от государственных дел, решили сравнить принадлежащие им стада. И всё у них оказалось одинаковым, вот только у Эйлилля был славный на всю Эрин быка- производителя по прозвищу Белорогий, а у Медб подобного ему не нашлось. Королеве это показалось тем обиднее, что Белорогий родился в её стаде, но, сочтя для себя унизительным принадлежать женщине, ушёл к Эйлиллю.
Медб знала, что такой же мощный бык, по прозвищу Бурый из Куальнге имелся в стаде Дайре мак Фиахне, одного из лордов Ольстера. Она отправила посланника к Дайре, предлагая подарить ему богатства, земли, и свою любовь, если тот одолжит ей своего быка на один год. Дайре вначале согласился, но во время пира, опьяневший посол обмолвился, что если бы лорд отказался, то Медб отняла бы быка силой. Дайре такие слова показались обидными, и он расторг сделку.
Обратившись к друиды и получив благоприятное прорицание, королева стала готовиться к войне.
Коннахт издавна враждовал с Ольстером, из-за постоянных пограничных стычек и взаимных набегов, а Медб имела ещё и личные причины ненавидеть ольстерского короля Конхобара. Некогда её. дочь верховного короля Ирландии, выдали за Конхобара замуж, но их совместная жизнь не сложилась, и она вернулась к отцу, который, отстранив от власти тогдашнего короля Коннахта. назначил на его место свою дочь. Её отношения с Конхобаром, однако, на этом не завершились - король Ольстера взял новой женой её сестру, и Медб в ярости убила сестру, а Конхобар, подсторожив Медб во время купания в озере, изнасиловал её.
В войско, собранное королевой для похода за быком, вошли наёмники со всей Эрин; был там и Фергус мак Ройх, прежний король Ольстера, покинувший страну после убийства Конхобром его сына и взятого им под защиту Найси. Фергус стал воином Коннахта, а заодно сделался фаворитом любвеобильной Медб.
Вторжение, возможно, завершилась бы победой Коннахта, если бы не самый знаменитый герой Ольстера Кухулин, который сначала в одиночку сдерживал полчища Медь у переправы, пока не подоспели основные силы уладов, а потом совершил и другие подвиги.
Тем не менее, Бурого Быка, Медб всё же заполучила.
Оба эти быка - Белорогий и Бурый - некогда были людьми, свинопасами у правителей сидхов Бодба из Мюнстера и Охне из Коннахта. Они постоянно дрались между собой. Колдуны сидхов превратили их в двух воронов, но они не перестали клевать и выщипывать перья друг у друга. Тогда колдуны превратили их в мальков угрей. Одного малька проглотила на водопое корова, принадлежащая Дайре из Ольстера, а второго - корова, принадлежащая Медб, после чего оба бывших свинопаса родились телятами. Когда они подросли, то вновь стали враждовать, хотя теперь уже на расстоянии, как соперники за славу самого сильного быка.
Когда Бурый был доставлен в Круахан, столицу Коннахта, он сразу же сцепился с Белорогим. Оба долго бодались, брыкались и кусались. В конце концов Белорогий пал бездыханным, а Бурый побежал в сторону Ольстера, но по пути обессилев от ран и тоже издох.
Смерть Кухулина
Кухулин, самый знаменитый герой Ольстера, совершая свои многочисленные подвиги, приобрёл немало сильных врагов. Так, не поделив женщину, он убил Куроя мак Дайре, правителя Мюнстера, самого южного из четырёх королевств Эрин - и всё семейство Куроя стало искать случая погубить Кухулина. Он убил друида Калатина и нескольких его сыновей - и оставшиеся в живых дети колдуна, сами сильные чародеи, поклялись погубить ольстерского богатыря. Затаила неприязнь к Кухулину и Морриган из рода сидхов, чью любовь он когда-то отверг. А после того, как войска Коннахта вынужденно отступили из земли Ольстера, врагом Кухулина стали и королева Медб, чьи планы он нарушил. Она и организовала новый поход на Ольстер, имевший только одну цель - убить Кухулина.
Когда воины, собранные Медб, вышли из Коннахта, дети Калатина навели на Кухулина видение. Ему стали чудится звуки боя, стоны раненых, крики женщин, а перед его взором вставали образы сражений и горящих домов - хотя это были только иллюзии. Окружающие, в том числе Эмер, жена Кухулина, и друид Катбад уверяли его, что ничего такого поблизости не происходит.
Катбад попробовал излечить Кухулина от видений, отправив его в уединённую крепость, где за ним стали ухаживать пятьдесят знатных дев. Но видения и звуки битвы вновь и вновь продолжали являться Кухулину, а одна из дочерей Калатина, по имени Бадб, набросив на себя облик Ниам, жены друга Кухулина, пришла к нему и попросила отправиться в бой, чтобы спасти Ольстер от вторгшихся врагов. Вдобавок, Морриган, приняв обличье чёрной вороны, устроилась неподалёку и сопровождала просьбы мнимой Ниам зловещим карканьем. Кухулин вскочил с ложа и велел своему вознице Лаэгу запрягать колесницу.
По пути Кухулину продолжали видеться картины битвы и слышаться лязганье мечей. Ему казалось, что над стенами Эмайн-Махи поднимаются клубы дыма, а оттуда доносятся крики женщин. Однако когда он подъехал к столице, то зловещие видения рассеялись и он вернулся назад.
Друид Катбад и жена Кухулина Эмери убеждали его забыть видения, но он, в конце концов, решил проверить, не идут ли на Ольстер враги, и отправился к границе с Коннахтом.
Перед отъездом ему являлись зловещие предзнаменования: вино в поданном ему кубке превратилось в кровь; кони отказывались повиноваться вознице. Продолжились они и в пути: возле ручья Кухулину встретилась плачущая девушка, омывавшая окровавленные одежды; на поляне возле костра его пригласили отведать собачье жаркое три старухи - и он, не желая показаться неучтивым, принял угощение, нарушив, тем самым один из своих гейсов - никогда не есть собачьего мяса.
Его прибытия уже поджидал отряд воинов, собранных Медб, и Лугайд, сын Куроя, метнув три копья, сначала убил коня, потом возницу Кухулина, а потом смертельно ранил его самого.
Кухулин привязал себя к камню, чтобы умереть стоя.
Когда ворон сел на его плечо, Лугайд отрубил Кухулину голову.
Как Финн мак Кумлах стал главой фениев
Финн был сыном Кумлаха, вождя эринских фениев. Кумлаха убил Голл из клана Морна, его соперник за главенство над фениями, после чего Мюирне, жена Кумлаха скрылась у родственников мужа, родила там сына, которого назвала Демне, оставила его на воспитание родичам, чтобы враги не добрались до него, а сама снова вышла замуж.
Фении, или фианны были воинами, охранявшими верховного короля и всю страну Эрин от врагов. Для поступления в их отряд нужно было пройти сложные испытания на ловкость, выносливость, воинские умения, а также знать магические заклинания и уметь слагать стихи. В мирное время фении занимались охотой и развлечениями.
Когда Демне подрос, его стали называть Финн, что означало "светлый" и "красивый" - из-за белизны кожи и золотых волос. Мальчик отличался необыкновенной ловкостью, и однажды сумел выкрасть из сокровищницы клана Морна ранее принадлежавшую его отцу сумку с артефактами сидхов и драгоценными камнями. Эта сумка была сделана из кожи журавля, который некогда был красавицей Айфе, возлюбленной Илбреха, сына сидха Мананнана. Из ревности Илбрех превратил Айфе в птицу, а кто-то из фениев на охоте подстрелил её. Сами же артефакты принадлежали Мананнану и были подарены им Лугу, который, в свою очередь, подарил их Кумхалу, когда вождь фениев женился на Мюирне, дочери Этлин. Эьлин была матерью Луга. После гибели Кумхала ценности были спрятаны в сокровищнице клана Морна.
Завладев драгоценной добычей, Финн оставил её на хранение у своего дяди по отцу, а сам, поднеся богатые дары, поступил в ученики к друиду Финегасу, жившему близ реки Бойн.
У берегов этой реки рос орешник, который ронял в её воды Орехи Знания, а в её глубинах обитал лосось Финтан, поедавший эти орехи - тот, кто его съел бы, обрёл бы многое из знаний сидхов. Друид Финегас семь лет пытался изловить лосося, но тщетно. Но когда Финн стал его учеником, друид сумел поймать рыбу. Он велел Финну сварить её, запретив пробовать кушанье. Мальчик принёс блюдо, но Финегас заметил, что выражение его лица изменилось. Он понял, что ученик, похоже, попробовал лосося. Так и оказалось - хотя вышло это случайно: когда Финн вынимал лосося из кастрюли, горячая рыба обожгла ему руку и он сунул палец в рот. Однако этого оказалось достаточно, чтобы к нему перешли знания сидхов. Огорчённый друид отдал бесполезную теперь рыбу Финну и велел ему ухолить, потому что больше ничему он его научить не сможет. А Финн приобрёл способность получать магические советы или предсказания, для чего ему нужно было только пососать свой большой палец.
В то время каждый год на Самхайн в Тару, резиденцию верховного короля, заявлялся сидх по имени Эйллен, который играл мелодии, усыплявшие всех жителей города, после чего, для развлечения, разрушал дома колдовским ветром и огнём..
Когда приблизился очередной Самхайн, король вызвал знатных воинов на совет и спросил - не возьмётся ли кто-нибудь из них одолеть сидха? В награду король обещал выполнить любое желание такого героя. Однако собравшиеся молчали, так как ни у кого не было защиты от сонной музыки сидха. Только Финн, прибывший туда вместе с лордом Конном, к которому он поступил на службу, поднялся со своего места и, получив от короля подтверждение его слов - исполнить любое желание того, кто победит сидха - взялся за дело.
Пососав большой палец, когда-то обожжённый сваренным Лососем Мудрости, он получил совет укрыться от огня Эйллен колдовским плащом, что находилось среди артефактов сумки из журавлиной кожи, а самому метнуть в сидха копьё, которым владел друг его отца Фиаха. От чар колдовской музыки мог защитить вечно горячий наконечник этого копья, если его приложить ко лбу.
Финн так и поступил, пообещав Фиахе за его копьё всегда отдавать третью часть своей добычи на охоте или на войне.
После убийства сидха Финн пришёл с его головой к королю и в награду за свой подвиг потребовал место вождя фением, которое когда-то занимал его отец.
Так Финн мак Кумлах стал вождём фениев и оставался им до самой своей смерти. Жил он в Алмайне в Лейнстере, где некогда сидх Нуад возвел белую крепость..
Финн и Сабдха
Однажды, когда Финн и его друзья возвращались с охоты, на тропу перед ними выскочила красивая олениха, и фении погнались за ней. Она бежала как раз в сторону их дома. Скоро все преследователи отстали, кроме Финна и двух его гончих.
Наконец олениха остановилась и легла возле дерева, а собаки начали прыгать вокруг неё и лизать её морду. Финн приказал не причинять оленихе вреда и повёл её в свою крепость; а по дороге
она продолжала играть с собаками.
Ночью Финн проснулся и увидел у изголовья своего ложа прекрасную женщину, которая назвалась Сабдхой и объяснила, что она - та самая олениха, которую Финн сегодня привёл к себе. Сабдха рассказала, что она является дочерью сидха Бодба Рыжего. Её хотел взять в жёны Феар Дойрхе, Черный друид. Получив отказ, он превратил её в олениху, в облике которой она провела три года. Слуга Темного, пожалев её, однажды сказал ей, что заклятие спадёт с неё в замке Финна.
Финн женился на Саблху и так полюбил её, что перестал увлекаться охотой и битвами, а целые дни проводил с ней. Но однажды до фениев дошла весть, что в залив Дублина Бейнн Эдайр приплыли вражеские корабли северян, и Фенн повёл свой отряд на войну - потому что обязанностью фением было защищать страну от иноземных вторжений; за это и платили им налоги жители Эрин.
Через семь дней, отогнав противника от берега, Финн и его воины вернулись домой, но Саблха не встретила его, как обычно, в дверях. Он спросил слуг, что случилось, и узнал, что пару дней назад в дом вошёл некто, во всём похожий на него. а вдали послышался охотничий клич фениев. Саблха поспешила к тому, кто был под его обликом, но вдруг остановилась и отчаянно закричала, а подобие Финна ударило её ореховым жезлом, после чего на дороге вместо неё появилась стройная лань. Псы прогнали её и не дали вернуться к воротам замка, колдун же, тем временем исчез.
Финн искал свою жену семь лет, но всё было тщетно. Наконец он потерял надежду найти её и стал охотиться и сражаться, как прежде.
Однажды отряд фениев ехал по дороге в Бейнн Булбайн, и вдруг все они услышали, как лай сопровождавших их собак сменился яростным рычанием и визгом, словно они схватились с каким-то зверем. Подоспев, воины увидели под высоким деревом обнажённого мальчика, которого собаки Финна защищали от остальных псов. Фении отогнали псов и взяли ребёнка с собой; Финн молчал и только пристально всматривался в лицо мальчика. Ему казалось, что тот похож лицом на Сабдху.
Понемногу мальчик научился говорить, и поведал Финну, что он жил в зелёной, уютной долине, и о нём заботилась олениха. Его жилище со всех сторон ограждали скалы и широкая река. Летом он ел фрукты и ягоды, а зимой еду приносила олениха. Иногда к ним приходил тёмнолицый мужчина, который заговаривал с оленихой то тихо и ласково, то громко и гневно, но она всегда пугалась и убегала от него, и ему ничего не оставалось, как уходить. Наконец, наступил день, когда темнолицый очень долго говорил с оленихой, а потом ударил её жезлом из орешника, и в этот раз она покорно пошла за ним, оглядываясь и жалобно стеная. Мальчик попытался побежать за ними, но не смог даже шевельнуться и лишился чувств. Очнулся он на склоне горы и несколько дней пытался отыскать ту зеленую долину, но так и не смог найти её. Вскоре на него наткнулись собаки.
Финн понял, что это его сын и дал ему имя Ойсин (оленёнок). Когда мальчик вырос, он вступил в отряд фениев и стал доблестным воином. Благодаря своему происхождению он бегал так быстро, что мог догнать оленя и схватить его за ухо. А ещё он прославился своими песнями и сказаниями, посвящёнными деяниям фениев.
Ойсин и Ниам Золотоволосая
Однажды туманным летним утром Финн и Ойсин с товарищами охотились на берегах озера Лох-Лен и вдруг увидели, как к ним прямо по воде скачет ослепительно белый конь, на котором восседает красавица в алом плаще, с украшенной камнями диадемой на голове. Глаза у неё были голубые и чистые, как роса на траве; волосы покрывали плечи золотыми кольцами.
Золотоволосую деву звали Ниам, её отцом был лорд сидхов Мананнан. Она влюбилась в Ойсина и в его песни, и наложила на него заклятие ответной любви.
Когда она подъехала к отряду фениев, Ойсин с восторгом смотрел на неё, не в силах отвести взгляд. Когда же Ниам, представившись Финну, повернулась к его сыну и с улыбкой спросила - поедет ли тот с ней в Иной мир? - юноша ответил, что он готов остаться с ней до конца мира.
Зазвучала чудесная мелодия и все фении впали в оцепенение, как и их кони и их псы, а Ниам с Ойсином, пересевшим на её коня, поскакали в сторону моря. Когда колдовская музыка умолкла, они были уже далеко.
Достигнув моря, белый конь помчался по воде ещё быстрее. Он обгонял чаек, а иногда и ветер, Вскоре леса и холмы Эрин скрылись из виду. Путников окутал золотистый туман. В зыбкой дымке Ойсину время от времени представлялись странные видения: появлялись и пропадали зубчатые башни высоких замков; островки, населённые диковинными зверями. Он увидел безрогую лань, тоже бегущую по волнам, перескакивающую с одного белого барашка на другой, а потом увидел юную девушку на гнедом коне, державшую в руке золотое яблоко. Ойсин хотел было спросить свою спутницу, что означают все эти призрачные видения, но тут золотистая дымку понемногу стала таять, и перед ними предстал остров, а на нём - дворец из золота и хрусталя, окаймлённый цветниками и зелёными рощами. Белый конь ступил на землю и помчался по ней так же легко, как только что бежал по воде. Путники добрались до Иного мира.
В нём всё было гораздо красивее, чем в прежнем мире Ойсина. Деревья приносили плоды круглый год, и весь год благоухали цветы. В лесах пели птицы, сидя на ветках деревьев, в дуплах которых таился дикий мёд. А во дворце никогда не истощались запасы еды и вина.
Никто из обитателей этих мест не болел, не знали они и старости. Пиры там не кончались и они не надоедали. В чертогах не смолкала музыка, услаждавшая слух. Мягкий блеск золота и самоцветов радовал глаз.
Три года прожил в этой прекрасной стране Ойсин с Ниам Золотоволосой, проводя всё это время в пирах, увеселениях и приключениях. А потом он пресытился зрелищами и красками, и захотел повидать своих прежних друзей. Он обещал вскоре вернуться, и Ниам дала ему того самого белого коня, который принёс их в Иной мир, но строго наказала не сходить с него на землю., ибо иначе обратный путь закроется для него навсегда.
Ойсин вновь пересек море и оказался на побережье Эрин. Он сразу отправился к Алмайн, где находился дом Финна, но по пути не переставал удивляться тому, что не встретил никого из фениев, и что совсем не узнаёт местность. Наконец он выехал по лесной тропе к месту, где должен был возвышаться дворец его отца. Однако вместо знакомых белых башенок его замка он увидел только холм и луга на которых паслись коровы.
Его охватил страх и он подумал, что это, наверное, чары Иного мира застилают ему взор. Он бросил поводья и прокричал имена Финна и других фениев, но никто не откликнулся и, не зная что и думать, он поехал прочь, решив .пересечь Эрин из конца в конец и так, может быть, избавиться от наваждения.
На пути, в Долине Дроздов, он увидел группу крестьян, пытающихся убрать валун с поля на склоне холма. Ойсин направился к ним, собираясь расспросить о Финне и фениях. Когда он приблизился, все прервали работу и с любопытством уставились на него - очень уж странной, на их взгляд была его одежда, да и весь его облик, с серыми глазами и выбивающимися из-под шлема золотистыми волосами, сильно отличался от внешности местных. Ойсин же глядя на крестьян, тоже удивлялся - какие они низкорослые и хилые. Приподнявшись в седле, он в одиночку покачнул валун и столкнул его с холма. Крестьяне закричали от восторга; но тут же их хвалебные крики перешли в вопли ужаса, и они побежали прочь, ибо стали свидетелями страшного преображения. У Ойсина, когда он толкал камень, лопнула подпруга, и он упал на земле. В тот же момент он вспомнил предостережение Ниам, но было уже поздно. Мгновенно, исчез белый конь, а с земли, дрожа, поднялся не юноша, а дряхлый старик с белой бородой. Его алый плащ и туника из желтого шёлка превратились в грубое рубище, а меч с золотой рукоятью стал дубовым посохом нищего.
Когда крестьяне поняли, что им не грозит опасность, они вернулись и спросили старика: кто он и что случилось с ним? Ойсин долго смотрел на них затуманенным взглядом а потом сказал: "Я Ойсин, сын Финна. Скажите мне, где он живёт. Крепости его нет на холме Алмайн, и я нигде не увидел его и не услышал звука его рога".
Крестьяне поглядели друг на друга, на Ойсина, и главный среди них спросил: "О каком Финне ты ведёшь речь? Многие в Эрин носят это имя".
Ойсин ответил: "Конечно же, о Финне, сыне Кумхала, вожде фениев Эрин".
Главный ответил: "Ты не в своём уме, старик, да и нам только что привиделось, что ты юноша. Финн мак Кумхал и все его воины мертвы уже триста лет. В битве при Габре пал Осгар, сын Ойсина, а Финн - в битве при Бре; так говорят старые люди. О судьбе же Ойсина никто ничего не знает, хотя песни, сложенные им, по сей день поют на пирах у знатных людей" ...
![[]](/img/s/simakow_m_j/celt/l1.gif)
![[]](/img/s/simakow_m_j/celt/l2.gif)
![[]](/img/s/simakow_m_j/celt/l3.gif)
![[]](/img/s/simakow_m_j/celt/l4.gif)
![[]](/img/s/simakow_m_j/celt/ng1.gif)
![[]](/img/s/simakow_m_j/celt/ng2.gif)
![[]](/img/s/simakow_m_j/celt/ng3.gif)
![[]](/img/s/simakow_m_j/celt/ng4.gif)
![[]](/img/s/simakow_m_j/celt/fidchell.gif)
![[]](/img/s/simakow_m_j/celt/lyr1.gif)
![[]](/img/s/simakow_m_j/celt/lyr2.gif)
![[]](/img/s/simakow_m_j/celt/meavedruid.gif)
![[]](/img/s/simakow_m_j/celt/bykj.gif)
![[]](/img/s/simakow_m_j/celt/cuchulaindeath.gif)
![[]](/img/s/simakow_m_j/celt/oisin1.gif)
![[]](/img/s/simakow_m_j/celt/oisin2.gif)
![[]](/img/s/simakow_m_j/celt/oisin3.gif)