- Задвинул шторы на окнах,- сообщил Том Лоусон своему начальнику. Оперативник ЦРУ, сидя в автомобиле, припаркованном на платной стоянке возле магазина одежды, вёл наблюдение за гостиницей "Хилтон", в которой снимал номер китайский инженер Фэн Юйлинь, подозреваемый в промышленном шпионаже.- Собирается на встречу, о которой он договорился с Дюбуа. Я полчаса назад переслал на твою электронную почту запись их последнего разговора.
- Да, я прочитал,- отозвался Эндрю Нильсен, глава отдела юридической фирмы "Эгида", под прикрытием которой работала группа агентов ЦРУ.- Жаль. Пьер Дюбуа - хороший специалист, судя по его досье.
- Как видно, предложили немало,- заметил Лоусон,- раз он решился на риск. Окончательно они договорились, видимо, на последнем заседании. Сидели рядом, писали что-то на бумажке. Таким способом, похоже, обговаривали сумму,- фыркнул он.- План не меняется?
- Нет, действуем как наметили,- ответил начальник отдела.- Нельзя допустить их следующего контакта. Если Дюбуа передаст ему флешку с документацией, китаец успеет переслать файлы по сети, это дело одной минуты, и тогда устранять его будет бесполезно.
- Значит, я выдвигаюсь к Триумфальной арке,- заключил Лоусон.- Они собираются встретиться там.
- О'кей. Но их телефоны продолжай прослушивать, вдруг что-то измениться. А Дик Гленн тебя подстрахует на случай если АIR подведёт. Звони, если понадоблюсь. Я пошёл составлять отчёт для Центра.
Фэн Юйлинь, слежку за которым вела группа Нильсена, был членом китайской делегации, принимавшей участие в международной конференции по проблемам искусственного интеллекта, проходившей в Париже. В последнее десятилетие на научных семинарах и конференциях в Европе и Америке появлялось всё больше китайцев. Среди них довольно часто встречались, под видом учёных, кадровые разведчики, нацеленные на кражу промышленных секретов западных фирм.
Год назад скромный инженера государственного центра технической информации в Ухане попал в поле зрения следователей ФБР, занимавшихся делом о шпионаже в компании "Дженерал майкросистемс", ведущего производителя чипов для нейросетей. По показаниям арестованных китайцев, пытавшихся подкупить сотрудников фирмы, чтобы получить секретную документацию, Фэн Юйлинь координировал их действия, сам не покидая материкового Китая. С того времени он был взят ФБР на особый учёт, и когда стало известно, что инженер заявлен в качестве участника международной научной конференции в Париже, сотрудник ФБР, курировавший его дело, связался с руководством "Дженерал майкросистемс". Во Франци имелся филиал компании, и то, что китайцам не удалось провернуть в Америке, могло пройти там. Руководитель службы безопасности фирмы, в свою очередь, вышел на ЦРУ. Поскольку китайский шпионаж - и весь комплекс проблем, связанных с Китаем: нелегальная иммиграция, торговля наркотиками, демпинг в промышленности, подкуп политиков - за последние годы стал представлять серьёзную угрозу Соединённым Штатам, заместитель директора ведомства Эдвард Хьюз поручил резиденту ЦРУ в Париже Эндрю Нильсену, работавшему под крышей юридической фирмы "Эгида", проследить за деятельностью подозрительного субъекта.
С "китайским вопросом" Нильсен был, в общих чертах, знаком, хотя до сих пор только чисто теоретически. Несколько лет назад, когда стало ясно, что Китай взял курс на конфронтацию с США, руководство ведомства решило направить группу своих сотрудников, среди которых оказался и полковник отдела специальных операций Эндрю Нильсен, прослушать месячный курс китаеведения в одном из старейших университетов Америки. Университета этого не коснулись новейшие либеральные веяния, а потому профессора в нём читали лекции, не путая слушателей туманной "политкорректной" фразеологией. На этих курсах Нильсен узнал немало интересного об истории Китая и этнопсихологии китайцев. Лектор на многочисленных примерах показал, что технический прогресс в Китае с самого раннего времени определялся заимствованием достижений других народов, ближних и дальних. Однако при этом китайцы считали всех не-китайцев, нецивилизованными "варварами. А европейцев они насмешливо-презрительно именовали ян гуй-цзы, "рыжеволосые черти". Такое отношение не изменили даже катастрофические военные поражения Китая в XIX и XX веках. Наголову разбитые западными державами, заимствующие их научные и технические достижения, китайцы продолжали считать свою страну центром мира, Срединным государством, Чжунго, а некоторые, например, политик Лян Цичао, ещё и строили планы будущей "победы жёлтой расы над белой".
Когда Нильсен вернулся с курсов в Вашингтон, он рассказал, при встрече, своему начальнику об этом забавном парадоксе. Тот кивнул и назвал такое поведение "ненавистью к архетипу". Но развивать дальше "китайскую тему" заместитель директора не стал; в столичных кругах она считалась довольно скользкой - китайцы приобрели серьёзное влияние на истеблишмент: и через промышленные контракты, и через подарки-взятки, и через браки - даже лидер республиканского большинства в Сената был женат на китаянке. Так что, несмотря на ясно выраженную позицию президента и ключевых фигур его администрации, большинство правительственных служащих предпочитало "китайский вопрос" обходить стороной. Нильсен тоже не стал углубляться в него, хотя впоследствии, встречаясь с разного рода радикалами - исламскими джихадистами, боевиками "Чёрных пантер", террористами из "красных бригад" и им подобными - выказывавшими подчас совершенно иррациональную злобу, он не раз вспоминал эту формулу - "ненависть к архетипу".
Получив задание проследить за подозрительным уханьским инженером и, если он попытается заполучить секретную документацию на чипы, помешать ему, Нильсен пролистал свои старые записи лекций, а также бегло познакомился с текущими китайским делами. Оказалось, что за прошедшее время в Китае, несмотря на неоднократные перемены политического курса, в целом мало что изменилось. В экономике китайцы по-прежнему занимались демпингом, основанном на низкой стоимости рабочей силы, а в науке и технике - заимствованием западных достижений, которые они старались добывать легально и нелегально. В первую очередь это относилось к компьютерным технологиям, ставшим в XXI веке основой технического прогресса. Так что Нильсен ничуть не удивился, когда первые же сообщения от назначенных для слежки за Фэн Юйлинем агентов показали, что инженер активно пытается выйти на контакт с принимающими участие в конференции конструкторами чипов для нейронных сетей. Сделав доклад в Центр, оперативник ЦРУ получил карт-бланш на любые действия в отношении промышленного шпиона. После того как Том Лоусон, старший в группе агентов наблюдения, установил, что китаец, судя по результатам прослушки, нашёл подход к Пьеру Дюбуа. ведущему специалисту французского филиала фирмы "Дженерал майкросистемс", Нильсен собрал своих сотрудников, поздно вечером, на общее совещание.
Первым взял слово Дик Гленн, старший агент.
- Этот тип уже не в первый раз создаёт нам проблемы,- сказал он.- У русских есть хорошая поговорка: "нет человека - нет проблемы". Ликвидировать его, и дело с концом.
- Пришлют другого,- возразил Лоусон.
- Разберёмся и с ним,- парировал Гленн.- Главное - мы решим поставленную задачу. А какие ещё есть, собственно говоря, варианты? Арестовать? Так он пока ещё ничего не сделал. А когда сделает - будет уже поздно.
- Если бы француз не пошёл на сотрудничество, вернее, на предательство, и делать ничего не надо было бы,- проворчал кто-то.- Кстати, а почему Дюбуа согласился? Он же должен понимать, что может сесть в тюрьму.
- Я просмотрел его кредитную историю,- отозвался Лоусон.- Он влез в порядочные долги. И, похоже, решил разом с ними покончить.
- Нам надо помешать их следующему контакту,- сказал Нильсен.- Как я понял, они намерены встретиться завтра?- он вопросительно посмотрел на Лоусона. Тот пожал плечами.- Если ничего не измениться - да,- ответил он.- Мы прослушиваем все их разговоры.
- Значит, завтра, до их встречи, и нужно решить эту проблему,- сказал Нильсен. Он подошёл к большому стальному сейфу, вмонтированному в стену офиса, набрал комбинацию цифр и достал из выдвинувшегося ящика продолговатый предмет, похожий на радиоприёмник, но с клавиатурой, как у ноутбука. Это был излучатель, генерировавший пучки электромагнитных импульсов, вызывавших при воздействии на живой объект паралич сердца. Захват и сопровождение цели осуществлялись с помощью миниатюрного локатора и программ встроенных микросхем, по сути, некоего аналога искусственного интеллекта. Излучатель, носивший название AIR-C, был создан по заказу Пентагона и вначале предназначался для армейских снайперов. Но военным инженерам не удалось добиться приемлемой дальности работы прибора - через пару десятков метров пучок когерентных волн терял фокусировку и, кроме некоторых неприятных ощущений, никаких других неудобств "цели" не доставлял. Тем не менее, на небольшом расстоянии он действовал вполне результативно, и его, после некоторой доработки, предложили специалистам технического отдела ЦРУ, которые с радостью приобрели новинку, идеально подходившую для тайных убийств.
- Завтра с утра, если ничего не измениться, ликвидируешь китайца,- сказал начальник отдела "Эгиды", передавая излучатель Лоусону. Тот кивнул, пощёлкал клавишами на панели управления, убедился, что система наведения работает, и уложив излучатель в портфель. Ему уже приходилось применять AIR в операциях.
- А с инженером как поступим?- спросил Дик Гленн, ревниво следивший за манипуляциями коллег. Он и сам был бы не прочь испытать аппарат в деле, однако начальник в подобных случаях всегда поручал ему, как лучшему стрелку их группы, лишь подстраховку главного исполнителя.
- С инженером сложнее,- подумав, ответил Нильсен.- Арестовывать не за что. Сообщить о нём руководству фирмы?
- Его уволят, и он наверняка сам выйдет на китайцев или кого-то ещё с предложением своих услуг,- возразил Лоусон.
- Может, не будем передавать материал в фирму, а проведём с ним профилактическую беседу?- предложил кто-то.
Начальник группы мельком глянул Гленна, усмехнулся и сказал:
- Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, как говорят у русских. Поступим вот как ...
* * *
Двигавшийся навстречу французскому инженеру с протянутой для пожатия рукой и вечно-вежливой улыбкой китаец вдруг остановился, схватился за грудь, захрипел и повалился на землю.
Пьер Дюбуа подбежал к упавшему.
- Что случилось?- испуганно воскликнул он.- Что с вами, месье Фэн?
Китаец только хрипел, закатив глаза.
- Эй, помогите! Кто-нибудь! Человеку плохо с сердцем! Может, у вас есть лекарство?- Дюбуа завертел головой по сторонам.
Но проходивший мимо мужчина с объёмистым портфелем даже не обернулся на его крики.
Кляня про себя человеческую бесчувственность, инженер снова повернулся к китайцу. Тот, похоже, умирал. Надо было вызывать скорую помощь и полицию.
Дюбуа поднялся с колен, достал мобильник и начал было набирать номер службы спасения, как вдруг вспомнил про флешку с документацией на чипы последней модели, лежащую в его кармане и предназначенную для обмена на солидную пачку банкнот - находящуюся в карманах китайца. Покойника, несомненно, обыщут. Он сбросил вызов и набрал номер скорой помощи. Вот только, к его изумлению, трубку на другом конце ещё даже и не подняли, а люди в белых халатах уже были здесь.
- Как такое могло произойти?- думал он, пока санитары суетились возле неподвижного тела.- Кто их вызвал?
Наконец, старший по бригаде убрал компактный кардиограф и покачал головой.
- Готов,- сказал он.- Обширный инфаркт. Это ваш знакомый?- повернулся он к инженеру.
- Коллега,- секунду помедлив, ответил тот.- Он принимает ... принимал участие в научной конференции, как и я.
- Тем лучше,- кивнул старший. Поняв, что это прозвучало не слишком тактично, он добавил:- Оставьте свои данные, вас потом попросят дать показания полиции.
- Да-да, конечно. Вот мой телефон,- инженер торопливо достал из кармана визитку, думая только о том, как бы убраться отсюда до приезда полицейских. У которых наверняка возникнут к нему непростые вопросы, а если они его обыщут и найдут флешку с секретной документацией, то на эти вопросы он, пожалуй, и не сумеет ответить. Смешавшись с небольшой толпой зрителей, собравшейся возле места происшествия, он потихоньку протиснутся через неё к дороге, махнул рукой проезжавшему такси, забрался внутрь и, со вздохом облегчения, уселся на заднее сидение.
Вернувшись домой, инженер первым делом стер с флешки все данные, заметая следы своей неудачной попытки продать секреты фирмы, после чего открыл электронную почту. В которой с изумлением обнаружил короткое сообщение от неизвестного адресата с сердитым смайликом и словами: "Больше так не делай".
Профессионал Пролог интервью представителя министерства внутренних дел
- М-р Садихан, получат ли журналисты для ознакомления результаты расследования по делу манчестерской банды?
- Наше министерство считает, что эти результаты не представляют собой общественного интереса. Обращаю ваше внимание на то, что название "банда" в данном случае неприемлемо. Речь идет о серии несвязанных между собой инцидентов, многие из которых, вдобавок, не имеют криминального характера.
- Но можете ли вы как-то прокомментировать появляющиеся в Интернете сообщения о том, что все пострадавшие были белыми девушками из рабочих семей Манчестера, а насильники были недавно прибывшими в нашу страну пакистанцами?
- Я хотел бы напомнить, что согласно принятому парламентом закону упоминание религии или национальности обвиняемых, равно как и осуждённых преступников, запрещено. Ваш вопрос некорректен, потому я его отвожу. Провайдерам, допустившим размещение таких сообщений в Интернете, предложено в течение 24-х часов удалить их, в противном случае их деятельность на территории Соединённого Королевства будет приостановлена.
Глава 1
- Эрика, Англия находится вне нашей зоны ответственности,- повторил Эндрю Нильсен.
- Только за последние полгода твои сотрудники пять раз ездили в Лондон, Глазго и Ливерпуль по делам наших клиентов, - упрямо свела брови женщина.- И манчестерские полицейские не будут заниматься поисками этих бандитов.
Нильсен промолчал.
- Они боятся обвинений в расизме,- продолжала Эрика.- Все пострадавшие - белые девушки, школьницы, а бандиты - азиаты из Пакистана. Местные жители возмущены, но ничего не могут добиться. Власти отвечают на жалобы отписками, а главные газеты пишут об этих преступлениях на пятой странице и мелким шрифтом.
Нильсен знал о происходящем в английском городе. Хотя корпоративные социальные сети банили аккаунты, в которых рассказывалось о манчестерской банде, спаивавшей и затем насиловавшей молодых девочек, а главные поисковые системы блокировали запросы со словосочетаниями "Манчестер, банда, пакистанцы", но независимые ресурсы в Интернете освещали её деятельность достаточно полно.
- У тебя должны были образоваться связи там.- Эрика вопросительно посмотрела на него.
Глава отдела расследований "Эгиды" только вздохнул. Конечно, у него были связи в Англии. И их было куда больше, чем могла бы предположить Эрика Ришар, его формальная начальница. Эндрю Нильсен, помимо своей работы во французской юридической фирме, был полковником отдела специальных операций ЦРУ, о чём, впрочем, знал очень ограниченный круг его местных знакомых.
Женщина продолжала смотреть на него, и Нильсен кивнул. Он собирался что-то ответить, но Эрика опередила:
- Одна из пострадавших - дочь французской гражданки. Я звонила ей час назад, и только что от неё по е-майлу пришла заверенная нотариусом письменная просьба провести расследование. Нас не обвинят во вмешательстве в иностранные дела.
- Вот что меня больше всего волнует, так это как бы мы не вмешались в иностранные дела,- проворчал оперативник ЦРУ.- Ладно, Эрика, я соберу группу детективов. И сам поеду туда. Пусть секретарша запросит местный комиссариат о приёме адвоката по делу ... как их там?
- Семья Гилмор.
- Ну, значит, так. И ещё пусть закажет в тамошней гостинице номер для меня.
- Только для тебя?- спросила женщина и с удивлением посмотрела на него.- А остальные?
- Да, только для меня,- утвердительно кивнул Нильсен, но от объяснений воздержался.
Глава 2
Согласовав время визита к родителям пострадавшей девушки, которые жили в Олдхангеме, пригороде Манчестера, Эндрю Нильсен выехал к ним на арендованном через администратора гостиницы "Крайслере".
Поглядывая время от времени по сторонам через окно автомобиля, эгидовец хмурился. По сравнению с тем, что он видел два года назад, будучи здесь проездом, Олдхангем изменился разительно. Ранее аккуратные и нарядные домики выглядели теперь сиротливо и неухоженно. В некоторых из них были выбиты стёкла. На улицах валялись целлофановые пакеты, обёртки, газетная бумага. Ветер гнал мусор по дорогам, вынося его и на проезжую часть. Полицейских не было видно, только у ворот нескольких частных домов, с виду побогаче прочих, стояли одетые в военизированную форму охранники.
Проезжая центр, Нильсен обратил внимание на высотную новостройку гостиничного типа. Возле неё кучковалась группа небритых личностей, злобно зыркавших по сторонам. Один из них швырнул вслед автомобилю пустую пластиковую бутылку.
* * *
Небольшой коттедж семьи Гилмор, младшая дочь которых была приучена бандитами к наркотикам, а затем втянута ими в проституцию, изнутри тоже производил впечатление бедности и запустения. Его обитатели, некогда, очевидно, принадлежавшие к среднему классу, ныне явно испытывали финансовые трудности. Беглый, но внимательный взгляд Нильсена отметил старую, ещё начала 2000-х годов, модель компьютера, брошенную на кресло дешевую синтетическую одежду, пакетики с едой быстрого приготовления.
- Давайте сразу уточним,- спросил эмиссар "Эгиды" после обмена приветствиями с хозяевами, - чем, как вы считаете, мы могли бы вам помочь?
Мэри и Джон Гилморы переглянулись друг с другом, и слово взяла женщина.
- Джессика, наша дочь, была в числе тех девочек, которые дали на суде показания против бандитов,- сказала она.- Но судья счёл их свидетельства недостаточными, и все пакистанцы были отпущены на свободу. Зато журналиста, который вёл репортаж о процессе, арестовали, обвинили в разжигании ненависти, и он был приговорён к трём месяцам тюремного заключения. А Мохаммед Джарвид, главарь банды, прямо на суде поклялся отомстить "дочерям шакалов, которые возвели напраслину на правоверных" - так он сказал. Мы отправили дочь к родственникам в деревню, но сами уехать не можем. Если они сожгут наш дом, мы останемся без крыши над головой. Дом - это всё, что у нас есть. Джон потерял работу девять месяцев назад, и мы живём только на социальное пособие.
- Вы обращались с просьбой о защите в полицию?
Женщина покачала головой.
- Они не желают больше связываться с этим делом. После оправдания банды комиссар нашего округа был уволен, а новый просто не принимает никого из родственников пострадавших.
- У нас нет денег на частную охрану,- вступил в разговор мужчина.- Но про ваше агентство писали, что оно занимается случаями, когда суды выносят неправильные приговоры. Если бы этих бандитов посадили за решётку, мы успели бы что-нибудь придумать. Сейчас мы даже не можем продать дом - нет спроса, а предложений множество.
- Цены на недвижимость в нашем городе сильно упали после того, как правительство начало массово завозить к нам мигрантов из Азии,- добавила женщина.- Вы, наверное, видели в центре гостиничный комплекс. Его выстроили специально для приёма мигрантов.
Нильсен припомнил здание, вокруг которого ошивалась толпа бородачей, и кивнул.
- Люди ищут возможности бежать отсюда,- поддержал её муж.- Безработица растёт. Магазины закрываются, особенно продуктовые - городской совет постановил, что кража в размере до ста фунтов не является преступлением. Дела о хулиганстве вообще не принимаются к рассмотрению, если дебоширы - несовершеннолетние. А они все говорят, что "несовершеннолетние", даже дяди со здоровенными бородами. И проверить нельзя - документов-то у них нет. Хотя хозяевам наших предприятий такое положение даже выгодно. Что полиция не показывается на улицах им горя мало, ведь они живут за высокими заборами с охраной. Зато доходы у них повысились - зарплату мигрантам можно платить меньше.
- Вы пробовали обращаться к своим депутатам?- помолчав, спросил Нильсен.
Джон Гилмор махнул рукой.
- Им выгодна замена среднего класса бедняками. Те, кто живёт на пособия, будут голосовать за них, чтобы не лишиться своих крох. А богачей наши проблемы не волнуют.
- Сегодняшние депутаты предпочтут править развалинами, лишь бы править,- добавила его жена.- Вот только что делать нам?
Нильсен задумался. Двое, мужчина и женщина, смотрели на него с тревожным ожиданием.
- Я постараюсь вам помочь,- сказал, наконец, эмиссар "Эгиды".
Глава 3
Яхта "Лавиния", принадлежащая агентству "Эгида", пришвартовалась к причалу Альберта в Ливерпуле в тот же день, когда самолёт Нильсена приземлился в аэропорту Манчестера. Трое детективов спустились по трапу на причал, а следом за ними Том Лоусон, помощник Нильсена, выкатил из трюма яхты на берег "Фольксваген". Трое сели в машину; хлопнули дверцы, взревел мотор.
Выехав за пределы порта, автомобиль свернул на магистраль М62, связывавшую Ливерпуль с Манчестером. Расстояние немногим более полусотни километров машина с усиленным мотором преодолела за полчаса. Возле городского парка Коттон Филд Лоусон притормозил и осмотрелся. На скамеечках близ паркового пруда сидели, в основном, пожилые леди, некоторые из которых бросали крошки хлеба плававшим в воде лебедям. Убедившись, что слежки за ними нет и ничего необычного тоже не наблюдается, эгидовец снова включил мотор и медленно покатил в сторону автостоянки "Пикадилли паркинг", где у них было забронировано место. Во второй половине дня они должны были встретиться с Нильсеном в расположенном рядом с автостоянкой Центральном городском парке, после чего вернуться обратно на яхту и переночевать там. Такой план действий расписал для них шеф.
* * *
На улице парило, день обещал быть жарким.
Подойдя ко входу в полицейский участок центрального округа Олдхангема, Эндрю Нильсен предъявил документы дежурному и тот, сверившись со списком заявок, открыл турникет, после чего вежливо показал адвокату дорогу в кабинет комиссара.
Когда эгидовец вошёл в помещение, Уильям Додд, полицейский комиссар округа, выкладывал какие-то бумаги из толстой папки. Дежурный сообщил ему о визите адвоката семьи Гилмор, и на лице чиновника застыла смешанная гримаса неудовольствия и беспокойства. Кивком предложив посетителю садиться, Додд пододвинул к нему отобранные документы.
- Ознакомьтесь, пожалуйста. Это решение суда по делу ваших клиентов.
Нильсен взял в руки несколько листков, но читать их не стал, а вместо этого спросил:- Мои клиенты три дня назад подали жалобу на угрозы сжечь их дом со стороны некоего Мохаммеда Джарвида. Угрозы были высказаны публично, в присутствии многих свидетелей. Могу я узнать результаты рассмотрения их жалобы?
Гримаса недовольства на лице полицейского стала заметнее, и он нехотя выдавил из себя:
- Мы пригласили этого человека на профилактическую беседу. Сегодня во второй половине дня он должен прибыть сюда, в участок. Наши психологи постараются убедить его воздержаться от совершения каких-либо правонарушений.
- Вы в самом деле считаете, что беседа- Нильсон слегка выделил это слово- может дать в этом случае какие-то результаты?
Комиссар бросил осторожный взгляд куда-то в верхний угол комнаты - как понял эгидовец, там располагалась видеозаписывающая аппаратура - затем, поднявшись из-за стола, предложил:- Давайте выйдем, покурим.- С такими словами он захватил лежавшую на столе газету и двинулся к двери. Нильсен направился следом.
Когда мужчины отошли от полицейского участка на десяток шагов, комиссар раскрыл пачку сигарет, достал одну, щёлкнул зажигалкой и прикурил.
- Мы не можем снова арестовать этого человека,- повернувшись к Нильсену, прямо сказал он.- Почитайте, что пишет пресса. - Он протянул адвокату газету.- Когда мы взяли пакистанскую банду, почти во всех газетах нас клеймили как расистов, нацистов, фашистов. А после того, как судья их оправдал, нашему прежнему комиссару пришлось подать в отставку - за год до пенсии. Иначе его обещали отдать под суд. - Он затянулся сигаретой.
Нильсен взял протянутую ему газету, но читать её не стал. Он и без этого прекрасно знал, в какой тональности подаёт сведения о подобных происшествиях "прогрессивная" печать.
- Мало того,- продолжил комиссар,- Лига защиты прав человека требует от нас возбудить уголовные дела против ряда лиц, включая ваших клиентов, за клевету и преступления ненависти - так они назвали их иски к пакистанской банде. Лига обещает поднять кампанию в прессе, если мы не примем никаких мер по защите "угнетаемых цветных меньшинств".
- Можете ли вы что-нибудь посоветовать моим клиентам в таких обстоятельствах?- спросил Нильсен.
- Попробуйте поговорить с Джарвидом,- ответил комиссар.- Через два часа он должен прийти к нам в участок-
- А если он не появится?
- Вы можете встретиться с ним сами. Их группировка обосновалась в Читер-Кросс, это район на юго-западе нашего округа. Там, можно сказать, азиатское гетто, хотя такое слово сейчас не употребляют. Читер-Кросс, десятый квартал, угловые дома возле бывшего "Макдональдса". Наши парни туда не суются - опасно.
- Но вы предлагаете мне пойти туда?
Комиссар глянул на него и ничего не ответил, только пыхнул сигаретой.
- Видеокамеры там стоят?- осведомился Нильсен. Вопрос был чрезвычайно важен для плана действий, который он наметил, однако голос эгидовца звучал совершенно нейтрально.
- Упаси боже,- комиссар раздражённо швырнул недокуренную сигарету в урну.- Там каждую неделю драки на ножах между конкурирующими бандами. Нам пришлось бы реагировать и опять слышать крики про "расистов" и "фашистов". Пусть живут, как хотят.
- В соответствии со своими традициями и национальным менталитетом?- Нильсен постарался произнести эти слова максимально серьёзно, но комиссар посмотрел на него с подозрением.
- Вот именно,- сухо ответил он.- Почему бы нет? Такова почти официальная позиция Лондона - вы ведь знаете, наверное, что в столице сейчас почти каждый день поножовщина, но тамошней полиции предписано вмешиваться в этнические разборки только в случае смертельного исхода. Зачем же нам здесь придумывать что-то своё?
- Поймите правильно,- глядя мимо собеседника, продолжал комиссар.- Вы уедете, а моим парням здесь жить и работать. У них есть родственники, дети. Представьте, что вы слышите по телефону гнусавый голос, спрашивающий с похохатыванием: "Твоей сестрёнке не требуется охрана, когда она ходит в школу?"
- Впрочем, я почти уверен, что Джарвид придёт,- помолчав, добавил комиссар.- Он уже бывал у нас и для него это своеобразное развлечение. Мы не сможем на него воздействовать, но вы попробуйте переговорить с ним - не исключено, что его устроят извинения со стороны ваших клиентов или некоторая денежная компенсация.- Комиссар повернулся и направился ко входу в участок. - Через два часа жду вас здесь снова,- бросил он через плечо.
* * *
Нильсен ввёл в навигатор машины название конечного пункта "Читер-Кросс десятый квартал" и поехал по предложенному компьютером маршруту. Он не сомневался, что бандит потребует деньги и получить их пожелает на территории, где считает себя в безопасности. За остающееся до встречи время следовало предварительно осмотреть это место.
В начале десятого квартала района Читер-Кросс Нильсен увидел "Макдональдс", от которого, впрочем, остался почти один только остов, а за ним угловые пятиэтажные дома - очевидно, это и были упомянутые комиссаром ориентиры. Эгидовец несколько раз объехал предполагаемое место базирования банды, изучая окрестности.
К полицейскому участку он вернулся за полчаса до условленного времени.
* * *
- Этот человек родился в Англии в семье мигрантов из Пакистана. После массового наплыва в страну беженцев из Азии, он, как старожил, оказался лидером тех пакистанцев, что обосновались в Олдхангеме. Из них он собрал и возглавил небольшую банду, занимавшуюся сутенёрством и торговлей наркотиками,- давал краткие пояснения комиссар, глядя в окно как Джарвид, плотный темноволосый бородатый мужчина лет тридцати, приближается ко входу в полицейский участок. Помимо комиссара и адвоката, в комнате находилась женщина- полицейский психолог.
Когда дежурный сообщил по селектору о приходе посетителя, Нильсен установил на столике в дальнем углу видеокамеру и включил запись. Он вопросительно глянул на комиссара, однако тот пожал плечами и больше никак его действия не прокомментировал.
Войдя в комнату, Джарвид поднёс сложенные вместе ладони ко лбу, потом к груди, потом поклонился всем присутствующим.- Салям алейкум,- произнёс он. Со смиренным видом он поклонился ещё раз, затем выпрямился и едва заметно усмехнулся. - Зачем потревожили мирного человека?
- Садись,- небрежно махнув рукой, сказал комиссар.- Мохаммед, ты ведь знаешь, что в Англии есть законы, которым должны подчиняться все граждане, живущие в нашей стране.
Джарвид опустился на стул и преданно посмотрел на полицейского.
- Конечно, ваша честь,- заверил он.- Я подчиняюсь английским законам. На то воля Аллаха.
- Не называй меня "ваша честь", я не судья,- поморщился комиссар.- Законы требуют, чтобы граждане не затевали драк, не размахивали ножами, и уж тем более не угрожали поджечь чьи-то дома.
- Воистину так, ваша честь. В великой стране - великие законы,- пафосно ответил наркоторговец.
После минуты неловкого молчания в разговор вступила женщина-психолог.
- Уважаемый Мохаммед, люди должны относиться друг к другу толерантно-
Джарвид вопросительно поднял брови, и она пояснила: - это значит - терпимо, с уважением к менталитету и национальным обычаям друг друга.
- О, как я ценю ваши слова. И как я счастлив, что в вашей мудрой стране относятся терпимо к нашим обычаям и ... эээ .... менталитету,- с почти незаметной иронией ответил Джарвид.
- Ты должен и сам так же относиться к другим,- уже менее уверенно сказала психолог.
- Так и есть,- заверил её Джарвид.- Видит Всевышний, мало кто отличается такой кротостью и терпимостью даже к самым постыдным обычаям неверных собак, как я.
Психолог замолчала, бросив беспомощный взгляд на Додда.
- Это всё, зачем вы хотели меня видеть?- усмехаясь, спросил Джарвид.
Полицейский комиссар повернулся к Нильсену, кивнул ему, и тот вступил в разговор:
- Я адвокат семьи Гилмор,- представился он.- Между вами случилось, как мне стало известно, некоторое недоразумение-
- Недоразумение?- перебил его Джарвид.- Эти дети шакала возвели клевету на правоверных и Аллах, несомненно, жестоко покарает их.
Нильсен пододвинул к себе бумаги, сделал вид, что читает их, потом заговорил снова.
- Я понимаю вашу точку зрения,- сказал он.- В сложившейся ситуации мои клиенты могли бы принести извинения-
Джарвид фыркнул
- или предоставить некоторую денежную компенсацию за нанесённый вам моральный ущерб,- закончил адвокат.
Наркоторговец задумался.
- Имам говорит, что мы ведём джихад, а в нём нет мира с неверными. Но он же говорит, что от покорных неверных можно принимать джизью - выкуп за их жизни,- произнёс он, наконец.- Если будет на то воля Всевышнего, я готов принять джизью от оскорбивших меня неверных собак. Две, нет, три тысячи фунтов. Тогда между нами будет мир, пока Аллах не решит иначе.- Он посмотрел на адвоката.
- Я сообщу о вашем предложении своим клиентам,- кивнул Нильсен.- Если они согласятся, то как можно будет передать вам деньги?
Джарвид бросил взгляд на полицейских и сказал:- Дай номер твоего телефона, я позвоню.
Нильсен протянул визитку. Бандит спрятал её в карман, после чего встал и снова нарочито вежливо поклонился всем, поднеся руки сначала ко лбу, потом к сердцу.
- Да благословит Всевышний вашу обитель,- торжественно произнёс он и направился к двери. Открыл её, но, вместо того, чтобы переступить порог, сделал пару шагов в сторону, приспустил штаны и помочился на стену. Затем не спеша завязал штаны и, не оглядываясь, вышел из комнаты.
* * *
Из полицейского участка Нильсен отправился к Гилморам. План предстоящей операции был ему уже ясен, но для полного соответствия роли следовало ещё раз пообщаться с клиентами.
- А ведь мы знали его ещё мальчиком,- с горечью сказала Мэри Гилмор, когда показ записи, сделанной в полицейском участке, закончился.- Он учился в одном классе с детьми наших соседей и иногда заходил к нам в гости. Всегда вежливый, аккуратно одетый. Кто бы мог представить себе, кем он вырастет ... У нас нет таких денег,- вытирая слёзы, закончила она.
Нильсен откашлялся.
- Наша организация могли бы предложить от вашего имени некоторую сумму,- сказал он.- К тому же, можно попросить о рассрочке. Если нам удастся собрать из благотворительных фондов деньги за разумный срок, вопрос вполне может быть решён.
- Поступайте, как считаете нужным,- махнула рукой женщина.- Сами мы всё равно ничего не сможем сделать.
- Вот если бы уехать отсюда в деревню,- с тоской сказал её муж.- И начать там новую жизнь. Эх, если бы знали раньше- он покачал головой.- Мы бы завели там хозяйство, выращивали овощи, пасли овец -
- Доили коров, занимались рукоделием и стригли газоны,- вставила Мэри.
Нильсен молчал. Он мог бы ответить им, что даже если они отбудут на Марс, то такие как этот Джарвид, проследуют за ними - как древние охотники за мамонтами, своей кормовой базой. И сначала они будут просить дать им убежище, потом будут запрашивать социальные пособия, а потом будут требовать у местных джизью - выкуп за возможность остаться в живых. Но он не стал расстраивать и без того удручённых пожилых людей. Вопрос находился не на их, а на его уровне компетенции.
Джон Гилмор собирался ещё что-то сказать, но тут зазвонил мобильник. Нильсен взял трубку.
- Это ты, адвокат?- послышался голос наркоторговца.- Твои клиенты согласились?
- Да,- нейтральным тоном ответил эгидовец.
- Тогда встречаемся завтра в районе Читер-Кросс. Знаешь, где это?
- Найду по карте,- сообщил Нильсен.
- Найди,- согласился Джарвид.- Десятый квартал, угловые дома, площадка перед ними. Жду тебя там в три часа.
- Хорошо, я буду,- ответил Нильсен.- До встречи.- Телефон замолчал.
Супруги Гилмор вопросительно смотрели на адвоката, но тот ничего пояснять не стал. Встав с кресла, он сообщил:- Простите, должен вас покинуть. Срочное дело. Встречаемся снова завтра.
* * *
Нильсен ввёл в навигатор машины уже знакомый адрес и снова поехал по тому же маршруту. Притормозив неподалёку от полуразрушенного здания кафе "Макдональдс", эгидовец нацепил бороду, парик, смазал лицо кремом загара и, запустив мотор, медленно покатил в сторону угловых домов. На площадке, которую они огораживали с двух сторон - очевидно, она и была местом завтрашней встречи - слонялось несколько подозрительных личностей. Нильсен незаметно сделал их снимки. Его внимание привлекло казавшееся нежилым двенадцатиэтажное здание, одиноко высившееся в сотне метров от угловых пятиэтажек. Подъехав поближе, Нильсен притормозил, завёл машину под прикрытие арки, выбрался наружу и зашагал к сорванным с петель дверям.
Дом действительно оказался заброшенным. Стёкла во многих окнах были выбиты; лестницы и комнаты заполнял мусор и человеческие экскременты. Нильсен поднялся на седьмой этаж, вошёл в одну из комнат. Оттуда хорошо просматривались угловые дома и площадка перед ними. Сделав ещё несколько снимков, он спустился вниз, сел в машину и отправился в обратный путь.
Близ разрушенного "Макдональдса" Нильсен остановился, снял парик и бороду, протер лицо влажным платком и снова превратился в европейца. Затем он открыл ноутбук, вызвал из интернета карту района, увеличил и скопировал интересовавшие его места, запросил статьи о суде над пакистанской бандой, скопировал фото Джарвида и его подельников, создал на флешке новую директорию, переписал в неё все собранные материалы, а из памяти ноутбука и видеокамеры их удалил. После чего развернул машину и выехал на трассу, ведущую в сторону центра Манчестера.
Глава 4
Возле паба "Ложки и вилки" Нильсен остановился и припарковал "Крайслер" на платной стоянке. Захватив с собой "дипломат", он поставил машину на охранную сигнализацию и вошёл в помещение.
Народу в пабе было много, как всегда после окончания рабочего дня, но у стойки бара одно свободное местечко нашлось. Нильсен не спеша выпил заказанный коктейль, затем проследовал в туалет, нацепил там бороду, парик, превратил "дипломат" в наплечную сумку и вернулся обратно в прокуренное помещение. Заказав бутылку пива на вынос, он покинул паб, сделал звонок по мобильнику, после чего направился в сторону Центрального парка.
Лоусон и его коллеги ожидали шефа на парковой скамеечке невдалеке от автостоянки. Когда Нильсен подошёл, они поднялись и все вместе направились к "Фольксвагену". Четверо эгидовцев сели в машину, пятый остался снаружи присматривать за обстановкой.
Нильсен достал ноутбук, вставил флешку и вывел на экран изображения бандитов.
Пока руководитель группы рассказывал о происходящем, эгидовцы передавали ноутбук друг другу. Потом Лоусон выразил общее мнение:
- Зверьё. Словно из коллекции преступных типов альбома Ломброзо набрали.
- Будете вести с ним переговоры, шеф?- спросил кто-то из эгидовцев.
Нильсен покачал головой.
- Попробуете надавить?- это был уже Лоусон.- Наркоторговец, слабые места нетрудно найти. Если связаться с нашими парнями здесь-
Руководитель группы отмахнулся.- Долго. Решим вопрос традиционным методом.
- По-джентльменски, мы же в Англии!- хохотнул Лоусон.
- Именно так.- Нильсен раскрыл в ноутбуке карту района и принялся делать на ней пометки.- Я встречаюсь с ним завтра вот здесь,- он подвёл курсор к площадке близ пятиэтажек. Оставите машину вот здесь,- он обвёл кружком место возле "Макдональдса".- Затем ваш маршрут будет следующим,- он провёл пунктирную линию к одиноко стоящему дому.- Подниметесь на седьмой этаж. Дом нежилой.
- Ясно, сэр,- ответил Лоусон.
- Без двадцати минут три свяжетесь со мной. Когда прибудете на конечный пункт, дайте два коротких звонка, после чего я сразу выдвинусь на встречу. Как только займёте позиции, дайте сигнал готовности - три коротких звонка.
- Ясно,- повторил Лоусон.
- Держи.- Нильсен вытащил флешку из своего ноутбука и передал её помощнику.- Все нужные материалы находятся здесь. Просмотрите их. Звони, если возникнут вопросы.- С этими словами он открыл дверцу машины, вышел из неё, пересёк Центральный парк, вернулся в паб, проделал там обратные манипуляции со своей внешностью, сел в "Крайслер" и поехал назад в Олдхангем.
Глава 5
Мохаммед Джарвид смотрел на появившегося со стороны дороги человека в сером костюме с некоторым удивлением. Он не ожидал, что гяур будет так глуп, что согласится принести деньги. Неужели неверный не понимает, что платить выкуп за жизнь ему придётся снова и снова, а дело всё равно закончится так, как предуказано в священном писании? Впрочем, свою глупость гяуры демонстрировали уже столько раз, что можно перестать удивляться. Он приосанился и положил руку на прикреплённый к поясу нож.
* * *
За двадцать минут до назначенного времени встречи Нильсена с Джарвидом возле бывшего здания "Макдональдса" остановился "Фольксваген", из которого вышли четверо темнокожих бородачей сурового вида с чемоданчиками в руках. Один из них позвонил по мобильнику, а потом все они двинулись к расположенному рядом двенадцатиэтажному дому с выбитыми стёклами окон. Войдя в первый подъезд, они стали подниматься по загаженной экскрементами лестнице на седьмой этаж. Из пустых окон комнаты, в которой они обосновались, место встречи руководителя эгидовцев с главарём банды просматривалось отлично. О прибытии коллег на условленную точку Нильсену сообщил двойной короткий писк мобильника.
Приладив винтовки с оптическими прицелами и глушителями к развёрнутым стойкам, Лоусон и двое его коллег устроились поудобнее. Четвёртый эгидовец стоял возле двери с пистолетом в руке, страхуя коллег от случайного появления кого-нибудь из местных. О полной готовности Нильсену сообщил тройной короткий писк мобильника.
* * *
Когда Нильсен подошёл к Джарвиду и вежливо поздоровался, тот усмехнулся. - А ты смелый, гяур.- Он достал нож и поиграл им.- Или, скорее, безрассудный. Ну что же, пошли к нам в гости, примем твоё подношение, да и тебя угостим, - он сделал приглашающий жест и издевательски ухмыльнулся. Из подворотни вышли и стали приближаться к ним семеро мрачных личностей.
Эгидовец повернулся в их сторону и принял встревоженный вид, но либо ему не удалось изобразить страх достаточно убедительно, либо Джарвид обладал звериным чутьём на опасность.- Что, где-то здесь твои шакалы?- рыкнул он и завертел головой, но никого из чужих не обнаружил.
Когда все бандиты оказались на площадке, Нильсен поднял правую руку, что было условным сигналом для стрелков. Джарвид резко обернулся. Он увидел красную точку лазерного прицела на груди своего сообщника, ближе других подошедшего к ним, и раскрыл рот, однако сказать ничего не успел. Почти одновременно и беззвучно бандиты стали валиться на землю. Выстрелов с такого расстояния слышно не было, звуки от них даже вблизи из-за глушителей были не громче щелчков от ударов об стенку сухих горошин.
Через несколько минут четверо бородачей вышли из подъезда двенадцатиэтажного дома. Они пересекли улицу и сели в стоявший возле остова "Макдональдса" "Фольксваген". Автомобиль неспешно покатил в сторону соседнего парка. Оказавшись в тени деревьев, машина затормозила, а когда она начала движение снова, в ней уже сидели четверо европейцев.
* * *
Нильсен наклонился над Джарвидом. Бандиту достались две пули, одна из которых попала в голову, и он был, несомненно, мёртв. Эгидовец внимательно осмотрел тела других бандитов, не прикасаясь к ним. Убедившись, что никто из них не подаёт признаков жизни, он набрал номер местной скорой помощи и попросил прислать бригаду врачей.
Через пару минут тренькнул его телефон. Лоусон сообщил, что они уже выехали на трассу и движутся к Ливерпулю. Завершив разговор, Нильсен помедлил ещё немного, а потом позвонил в центральный полицейский участок.
Глава 6
- Вашему хладнокровию можно позавидовать,- сказал комиссар Додд, после того, как Нильсен закончил диктовать секретарше свой рассказ о происшествии и подписал протокол.- Вы один пришли на встречу с бандитом ...- комиссар выжидающе умолк, но адвокат не проявил никаких эмоций и полицейский продолжил - не испугались и когда появились его сообщники, а после того, как их кто-то расстрелял, вызвали скорую помощь и полицию.
Нильсен нейтрально улыбнулся. Комиссар внимательно смотрел на него, но адвоката, похоже, это ничуть не смущало. Додд снова углубился в его письменные показания, затем поднял голову и спросил: - Кем, по-вашему, могли быть киллеры?
Эгидовец пожал плечами.- Возможностей много. Самое вероятное - представители какой-то конкурирующей банды. На мой взгляд, следовало бы начать проверку алиби всех его врагов. Хотя с таким характером он мог перейти дорогу многим.
- Ну да, ну да,- покивал комиссар.- Конкуренты у их группировки, конечно, были. В основном из числа тех, что занимаются торговлей наркотиками.- Он снова задумался, затем задал очередной вопрос.- А почему они не выстрелили в вас?
- Полагаю, просто потому, что я не являлся их целью,- усмехнулся Нильсен,- в вашем городе я всего лишь второй день.
- Вы говорите с небольшим акцентом,- заметил, меняя тему разговора, комиссар.- Имя у вас английское, а гражданство - французское. Как это получилось?
- По происхождению я американец, но уже десять лет живу во Франции, - спокойно пояснил Нильсен, не считая нужным указывать полицейскому, что его вопрос выходит за рамки тематики расследования.
- На чём специализируется ваша фирма? - как её там- Додд зашелестел бумагами.
- "Эгида". Юридические консультации, сопровождение дел, обжалование приговоров,- по-прежнему невозмутимо отвечал Нильсен.
- Обжалование приговоров,- с непонятной интонацией повторил комиссар. Затем он откинулся в кресле и сказал, изучающе глядя на собеседника:
- Те, кто стрелял, точно знали, где будет находиться в это время Джарвид и его банда.
Эгидовец пожал плечами, но никак реплику полицейского не прокомментировал.
Комиссар подумал ещё пару минут, затем внезапно протянул руку и попросил
- Можно взглянуть на ваш мобильник, сэр?
Нильсен достал из кармана аппарат и передал его Додду. Звонки членам своей команды, как и их ответы, он стёрт из памяти телефона немедленно после окончания операции.
- Спутниковый,- без выражения произнёс комиссар, бегло просматривая список входящих и исходящих сообщений и звонков. Ничего подозрительного там не обнаруживалось.- Если мы запросим оператора мобильной связи, он выдаст такой же список звонков, что и здесь?- переведя взгляд на адвоката, спросил он.
- Конечно,- выдержав взгляд комиссара, кивнул Нильсен. Специальная программа удалила из памяти компьютера спутника связи номера телефонов, с которыми он общался, сразу же, как только он стёр их из памяти своего телефона.
Додд повернулся к лежавшему на письменном столе служебному ноутбуку, ввёл код допуска, сделал запрос, какое-то время изучал пришедшую информацию, потом покачал головой и вернул мобильник обратно адвокату.
- Благодарю,- сказал он.- Вы ещё задержитесь в нашем городе?
- Ненадолго,- кивнул эгидовец.- Мне надо будет обсудить сложившуюся ситуацию со своими клиентами.
- Если вам станет известно по этому делу что-то новое, свяжитесь с нами.
- Непременно,- вежливо ответил Нильсен.
* * *
Когда Эндрю Нильсен заканчивал давать показания в полицейском участке Олдхангема, яхта "Лавиния" уже проделала полпути к порту своей приписки во Франции. Четверо эгидовцев сидели за праздничным столом в кают-компании. Шеф передал, что работа выполнена на отлично - это можно было и отметить.
- Ушли по-английски, не прощаясь,- ухмыльнулся Том Лоусон. Он налил себе шампанского и коллеги последовали его примеру.- Позвоню-ка я в офис - пусть вышлют, чтобы нас встретить, служебную машину.- Лоусон достал мобильник и набрал номер секретариата.
Эпилог
Расследование "бойни на Читер-Кросс", как окрестила расстрел банды Джарвида местная пресса, подходило к концу. Свидетелей происшествия, за исключением Нильсена, не объявилось, гильзы и винтовки с оптическими прицелами, найденные в соседнем доме, откуда велась стрельба, ни с кем связать не удалось, а вызванные на беседу в полицию лидеры местных этнических ОПГ представили вполне убедительные алиби.
После двух недель безуспешных попыток найти хоть какую-то зацепку в деле, комиссар Додд приказал подчинённым готовить материалы к сдаче в архив. Сам он уселся в кресло около окна и углубился в чтение сегодняшней редакционной статьи городской газеты, объявлявшей "бойню на Читер-Кросс" провокацией неизвестных белых супрематистов - возможно, поклонников Гитлера - против угнетаемых цветных меньшинств.
Полицейские усердно трудились, сортируя бумаги и вещественные свидетельства. Один из них обратился к комиссару:- Сэр, показания адвоката, который приходил к нам в участок, а потом сообщил об убитых, положить в общую папку с допросами или для них надо завести отдельную?
Не отрываясь от чтения газеты, Додд буркнул:
- Клади в общую. И, Боб, это был такой же адвокат, как ты - садовник.
- Не понял, сэр. Кто же он тогда был?
Комиссар Додд ещё некоторое время изучал фотографии в газете, потом сложил её, вернул на письменный стол, глянул в открытое по случаю жары окно, и ответил:
- Профессионал.
Приложение. Некоторые фактологические примечания к повести "Профессионал".
* Расследование Sunday Mirror показало полный паралич английских полицейских властей, которые в течение 20 лет не могли, из-за страха перед обвинениями в "расизме" покончить с бандой насильников в Телфорде, жертвами которой стали около тысячи девушек. Их насиловали, избивали, продавали как проституток.
Одна из жертв банды, четырнадцатилетняя девочка, говорила: "они принуждали меня вступать в связь со многими мужчинами, однажды меня изнасиловали сразу пятеро, но я боялась к кому-нибудь обращаться, потому что они угрожали, что придут за моей младшей сестрой или сожгут наш дом".
http://www.breitbart.com/london/2018/03/11/mirror-revealed-police-failed-act-1000-girls-beaten-pimped-raped-even-killed-40-years-britain-worst-grooming-scandal/
* Сотни девушек в Англии могут стать жертвами насильников из азиатских банд из-за того, что полицейские и социальные служащие боятся обвинений в "расизме".
http://www.dailymail.co.uk/news/article-2526896/Revealed-Catalogue-police-failures-let-Rochdale-sex-grooming-gangs-flourish-claims-damning-police-report.html
* Главарь банды, насиловавшей детей и поставлявшей их для проституции, отсидел всего меньше четверти срока, к которому он был приговорён судом в Англии. Его освобождение "за хорошее поведение" вызвало панику среди жертв банды. Девочки, подвергшиеся насилию, говорили, что они боятся Али, поскольку он обещал убить их родителей и изнасиловать сестер.
https://www.breitbart.com/london/2018/07/04/ringleader-uk-worst-rape-scandal-behind-bars-sentence-short/
* 19-летний Карам Махди из Египта, прибывший в Англию под видом "сирийского беженца", изнасиловал с особой жестокостью 14-летниюю школьницу. Преступник отсидит в тюрьме всего 3,5 года. (Если "гуманисты" из разных "амнистий" не добьются его освобождения раньше).
http://www.breitbart.com/london/2018/06/02/violent-refugee-rape-schoolgirl/
* В Роттенхеме от тринадцатилетней девочки, изнасилованной бандой иммигрантов, власти требовали не называть национальности преступников. Никаких мер по отношению к ним принято не было; мало того, вещественные доказательства были в полиции "потеряны".
http://www.breitbart.com/london/2017/05/14/rotherham-child-rape-victim-authorities-did-nothing-mention-ethnicity/
* За первые 4 месяца 2018 года в Лондоне произошло 1296 нападений с применением ножей, мачете и других видов холодного оружия; из них 51 - со смертельным исходом. В июне такие нападения случались почти ежедневно.
https://www.thesun.co.uk/news/5251268/london-stabbings-2018-knife-crime-statistics-deaths/
* В Англии, особенно в Лондоне, за последнее время значительно выросло число нападений с применением серной кислоты. В период между январём 2015 и маем 2018 гг. таких случаев было 2602, в среднем 15 раз в неделю. Приговоры преступникам, необратимо калечащим свои жертвы, однако, выносились очень мягкие. Нередко они были вообще условны.
https://www.breitbart.com/europe/2018/08/13/britain-suffers-15-acid-attacks-a-week-with-three-quarters-taking-place-in-london/
* Финансируемая Соросом НКО "Граждане Англии" запустила кампанию, требующую от министерства внутренних дел размещать беженцев в каждом городе и в каждой деревне страны.
https://www.breitbart.com/london/2018/07/04/home-office-importing-refugees-every-village/
* Английская полиция берёт на учёт, для возможного уголовного преследования, пользователей Интернета, которые делают "оскорбительные" замечания в адрес банд, насилующих английских девушек.
https://www.breitbart.com/europe/2018/01/13/police-hunt-offensive-comments-grooming/
* Суд в Лидсе запретил английским средствам массовой информации сообщать об аресте Томми Робинсона, проводившего видеосъёмку вне здания суда. На процессе в Лидсе рассматривалось дело очередной банды иммигрантов, насиловавших несовершеннолетних английских девушек. (Позднее Робинсон был приговорён к 13 месяцам тюремного заключения).
http://www.breitbart.com/london/2018/05/26/redacted-arrested-for-redacted-outside-redacted-leeds-crown-court-issues-media-ban/
Рутинная работа Пролог
Четверо мужчин, сидевших в соседних креслах самолёта "Москва-Париж" бортовой номер RA-92756, изредка лениво перебрасывались фразами. Посторонний слушатель, пожалуй, не нашёл бы в их разговоре ничего особенного - бизнесмены обсуждают дела, вспоминают прошлые сделки, свои удачи и промахи конкурентов. И только внимательно сравнивая содержание реплик с реакцией на них собеседников, посторонний слушатель мог бы уловить некие странные диссонансы. Например, было неясно, с чего вдруг невинное замечание одного из них о тосканских пастбищах вызвало у остальных трёх дружные смешки, а брошенная вскользь реплика о музее в городе Бирмингеме заставила одного его соседа улыбнуться, а двух других мрачно нахмуриться. Но и такой чрезмерно внимательный слушатель ничего содержательного из беседы этих людей не извлёк бы. Разумеется, если бы он не был посвящён в их работу.
Все четверо были кадровыми сотрудниками диверсионного отряда ГРУ, одной из российских организаций, занимавшихся тайными операциями за рубежом. Другой такой организацией была СВР, наследница знаменитого КГБ. Оперативников звали Клим Волковер, Абдул Мурзаев, Иван Щегловитов, Кирилл Бузанич. На их счету было немало успешно выполненных заданий в разных странах - начиная от простой проверки какой-либо информации до ликвидации невозвращенцев- изменников Родины, приговорённых к смертной казни за выдачу потенциальным противникам важных сведений. Все четверо обучались в одной и той же разведшколе, были хорошо слаженной командой, и обычно действовали вместе. В полном составе они не провалили ни одного задания. На недавнюю успешную операцию их группы в Италии и намекали слова про "тосканские пастбища". Но когда они, изредка, работали по отдельности, случались и проколы. Так, Иван Щегловитов и Кирилл Бузанич, выполняя задание в Англии, по глупому засветились в гостинице, попросив у местной эротической массажистки чек за обслуживание (который они собирались предъявить потом для оплаты в бухгалтерии своего ведомства), что и стало причиной их провала и предметом недавней шутки их коллег.
Во все детали предстоящего дела оперативников не посвящали; им было сказано только, что перебежчик Анастас Чернов выдал врагам важные секреты и нанёс большой ущерб государству, и его показательная ликвидация должна стать предостережением возможным будущим предателям.
Несколько поодаль от них сидел пятый член и руководитель группы Батур Абросимов. Он не вступал в разговоры с подчинёнными, которые, в свою очередь, никак не показывали что знакомы с ним. В функции Абросимова не входила непосредственная оперативная работа, он должен был только координировать действия агентов и осуществлять для них связь с местной резидентурой.
Нынешнее задание Абросимов воспринимал, в отличие от остальных членов группы, не просто как чисто техническую работу. Его предки, начиная с переселившегося в Московское царство татарского мурзы, много поколений служили на разных постах в Российской империи, потом в Советском Союзе, достойном наследнике великой евроазиатской державы. Продолжая семейную традицию, он вступил в ряды военных разведчиков и усердно трудился для блага новой России, ненавидел всех её врагов, в особенности отравленных ядом разлагающегося Запада. И потому к нынешнему поручению руководства - ликвидировать перебежчика - он отнёсся почти как к личному делу.
Изо всех членов группы только её руководитель имел выход на связь с местным резидентом разведки, который должен был оказать им помощь, и который был ему известен под псевдонимом "товарищ Артур".
* * *
Ибрагим Ослон, советник президента Франции по межнациональным отношениям, в 1980-х годах входил в группу советских агентов влияния, носившую среди западных спецслужб условное название "Фанрин". Путь его в эту группу был довольно обычным для либеральной интеллигенции Запада. Молодой профессор международного права Университета Париж-Север, увлекавшийся леворадикальными идеями, сначала принял участие в работе столичного клуба интеллектуалов "Прогрессивная альтернатива", тесно связанного с компартией Франции, а потом, после ряда фуршетов на презентациях в советском посольстве, бесед и прошупываний, был напрямую завербован легальным резидентом КГБ. Он выполнял задания, в основном, идеологического характера: продвигал в студенческой среде марксистскую литературу, приглашал на лекции в университете либеральных деятелей культуры, а также поводил так называемые активные мероприятия - распространял разного рода дезинформацию. После падения СССР он, в отличие от многих других советских агентов за рубежом, продолжил сотрудничество с российской разведкой. Хотя политика новой России кардинально изменилась и ни о какой "борьбе против власти капитала" или "поддержке международного рабочего движения" речь больше не велась, но к тому времени сильно изменились и взгляды самого профессора - он стал сторонником панисламизма и пантюркизма, и, после размышлений, пришёл к выводу, что работа для новой России, которая, миновав кратковременную стадию демократической анархии, вновь вступила в конфронтацию с Западом, будет полезна для его новых целей.
На идейное перерождение профессора основное влияние оказала властно давшая знать о себе наследственность - пра-пра-прадедом Ибрагима Ослона был знатный осман, взявший в свой гарем красивую европейскую наложницу и позаботившийся о том, чтобы сын от неё получил твёрдое исламское образование. И, словно следуя пробуждающемуся зову крови, его потомок, по мере взросления, всё больше проникался отвращением к западной цивилизации, белому миру вообще, и всё чаще и обращался к исламу и азиатским идеологиям. Став консультантом комиссии парламента по делам бывших колоний, а потом советником президента по межнациональным отношениям, он продвигал предложения по увеличению иммиграции во Францию из стран Ближнего и Среднего Востока - "для достижения разнообразия", и рекомендовал выделять особые стипендии малообеспеченным студентам из этих регионов - "для восстановления исторической справедливости".
На собственном примере и на множестве других известных ему случаев профессор убедился в том, что теория так называемого плавильного котла ошибочна - в подавляющем большинстве случаев лица неевропейского происхождения, даже получив западное воспитание и образование, в конце концов, возвращаются к своим корням, определённым генетикой и традиционной этноидеологией, сбрасывая тонкий флер навязанных извне представлений. Поэтому он, даже уже став убеждённым панисламистом и пантюркистом, снисходительно относился к тем своим соплеменникам, которые демонстрировали прозападные взгляды, и продолжал, по мере возможностей, поддерживать их и помогать им. Он полагал, что рано или поздно они тоже, как и он сам, вспомнят о бесчисленных унижениях, которым подвергались их народы со стороны белых, услышат зов крови, и вернутся к исконным ценностям. И когда они составят большинство в Европе и Америке - а к тому идёт дело - они отбросят прогнившие западные идеи и устроят на бывших территориях обитания белых жизнь по собственным представлениям о правильном и хорошем. Пока же, на своих лекциях в университете и в выступлениях в СМИ, он высокопарно рассуждал о конвергенции цивилизаций, взаимообогащении культур, о разнообразии и инклюзивности. Про себя же повторяя слова полковника Муамара Каддафи: "Европу нельзя победить мечом, но мы победим её мусульманской иммиграцией".
В идеале профессор мечтал о создании широкой анти-европейской, анти-американской, анти-белой коалиции народов Азии, Африки и Латинской Америки. И в поисках союзников для такой коалиции, иногда называемой "глобальным югом", его мысли довольно быстро обратились к новой России.
На первый взгляд казалось, что у возникших на развалинах СССР государствах нет идей, способных увлечь за собой социальные группы на Западе - таких идей, какие были у Советов в 1920-х годах и позже. Что их правители занимаются только распределением государственной собственности между кланами приближённых к ним олигархов, вывозом награбленного в Америку и Европу, и встраивание в западную элиту. Но через некоторое время руководство самого крупного из постсоветских государств, России, вновь начало конфликтовать с Западом. Основных причин тому было три - отказ части российской элиты от ориентации на европейскую культуру; стремление восстановить прежнюю империю; намерение сплотить,на основе образа внешнего врага, вокруг себя народ, в котором всё чаще высказывалось возмущение диким социальным неравенством в стране. Ибрагима Ослона не интересовали эти причины, ему важен был сам факт возвращения крупной державы в антизападный лагерь.
Идеологической основой новой конфронтации России с Западом стала критика "загнивающей Европы" - за отдельные перехлёсты либеральный демократии, типа легализации гей-браков. Не так давно советские пропагандисты критиковали "жестокости капитализма по отношению к простому человеку" - при том, что в их собственной стране была выстроена на порядок более жестокая по отношению к простым людям система. Сходным образом, российские пропагандисты критиковали Запад за разные принятые там сомнительные законы - в то время как в самой новой России главным законом стало всевластие денег. Профессор Ослон прекрасно знал о положении дел в России, однако эта новая- старая кампания Москвы против "загнивающей Европы" не только хорошо согласовывалась с его собственными целями, но и позволяла привлечь к себе достаточно широкие массы на Западе - как и ранее в советское время. Нужно было лишь заменить прежние лозунги насчёт "борьбы против угнетения рабочего класса" на риторику насчёт "борьбы против угнетения меньшинств", а целевая аудитория идейного воздействия в обеих случаях - либеральная интеллигенция, студенческая молодёжь, активисты левых движений - почти не изменилась. Полностью согласованной с самыми строгими либеральным требованиям была и проводимая с 2000-х годов в новой России политика массового завоза мигрантов из бывших азиатских республик СССР - называемая "замещающей миграцией" - как и сопутствующая ей борьба российских силовых структур с проявлениями среди коренного населения ксенофобии и национализма. В своих лекциях и выступлениях, посвящённых продвижению повестки DEI - "разнообразия, равенства, инклюзивности" - профессор часто обращался к российскому опыту, хвалил его и рекомендовал к изучению и подражанию. Поэтому, когда Ибрагиму Ослону по старым каналам связи с Москвой пришло предложение возобновить деловые отношения, он охотно согласился.
Поскольку российская агентурная сеть в Европе за девяностые годы значительно обезлюдела, прибывший куратор острожно прозондировал "товарища Артура" о возможности расширения его сферу деятельности и неожиданно получил быстрое согласие. Профессору Ослону было поручено устанавливать контакты с группами, способными в перспективе ослабить и идейно размыть Запад - что прекрасно согласовывалось с его собственными нынешними интересами. Профессор заводил знакомства с адвокатами из общества "Франция без границ", с поборниками особых прав для разного рода этнических и социальных меньшинств, передавая затем информацию о них в Центр, и получая для них финансирование из потока обильно хлынувших в Россию нефтедолларов. В его функции входила также информационная поддержка российских агентов во Франции. Время от времени его поощряли тайными переводами на счёт в швейцарском банке.
Сейчас, сидя в университетском ресторане в перерыве между лекциями и попивая мелкими глотками крепкий кофе, профессор размышлял над новым заданием Москвы. На этот раз его просили оказать содействие группе оперативников ГРУ, прибывших для ликвидации перебежчика Анастаса Чернова, передавшего французской контрразведке важную и секретную информацию. Обращались к профессору с подобными просьбами редко, поскольку он считался ценным агентом, которого не следует лишний раз ставить под угрозу. Значит, этот случай был важным для гяуров, - размышлял Ибрагим Ослон. Впрочем, для ликвидации рядового невозвращенца и не прислали бы целую группу спецназовцев. Его попросили выяснить место проживания и маршруты движения Чернова и он узнал, что тот должен будет скоро давать показания в суде. Заседание, конечно, пройдёт под усиленной охраной, но оно, вероятно, будет наилучшим случаем добраться до него, а может и вообще последним, потому что с новой фамилией и паспортом, выданными ему по программе защиты свидетелей, он бесследно растворится на просторах Евросоюза или США.
Допив кофе, которое в университетском ресторане делали совсем неплохо, советник президента усмехнулся. Дело Чернова напрямую его интересов не касалось. Гяуры сводят счёты между собой - пускай, это их проблемы. Но он, конечно, окажет содействие товарищам. Не говоря уже об очередном транше на личный счёт, Москва будет обязана ему услугой. И он уже решил как её использует - в обмен на свою информацию тоже попросит кое-какие сведения.
Ибрагим Ослон расплатился с официантом, встал и направился к выходу. После лекции у него было запланировано участие в презентации художественного фильма об угнетении чернокожих англосаксами. Этот фильм, выдвинутый ныне на премию Сезар французской Академии кино, был профинансирован культурным центром "Разнообразная Франция", в работе которого он принимал участие. Кстати, эту презентацию тоже нужно будет включить в его отчёт московским кураторам.
* * *
Анастас Чернов стал невозвращенцем в известной мере вынужденно. Долгое время он работал личным секретарём российского олигарха Теймураза Васильева и, одновременно, его связным со спецслужбами. Вскоре после начала перестройки Васильев, внук генерала КГБ, получил активы ряда нефтехимических предприятий, выправил вид на жительство во Франции и обосновался там. Давая время от времени интервью зарубежным масс-медиа, он изображал из себя фрондирующего бизнесмена, но в душе был глубоко предан России и православной вере. Ещё в советское время он обучался в духовной гимназии, где, по семейной традиции, был уже на первом курсе оформлен внештатным секретным сотрудником КГБ, в просторечии стукачом. Во Франции Васильев стал официально заниматься инвестициям в местную газовую промышленность, неофициально же - финансированием тайных операций российских спецслужб. Транзакции последнего рода как раз и проводил его секретарь Анастас Чернов. Но, после провала одной важной операции, Васильева неожиданно вызвали в Москву и через несколько дней секретарь узнал, от московских знакомых, что его шеф случайно выпал из окна девятого этажа. Вслед за чем вызов в российскую столицу пришёл к самому Чернову. Интуиция, редко подводившая его, сиреной взвыла об опасности, да и логика подсказывала, что его должны ликвидировать, как человека, знающего слишком много. Так что Чернов, занеся на несколько флешек информацию по тайным платежам, которые он делал, в тот же день явился во французскую контрразведку, выложил на стол одну из флешек (остальные он благоразумно поместил в ячейку банковского сейфа), дал понять, что это не всё, и попросил политическое убежище. Поскольку агентурная сеть, обслуживавшаяся Васильевым, имела международный характер, французы, выдоив Чернова, предоставили его на время коллегам из МИ-5 и ЦРУ, после чего договорились о выдаче ему гарантий по программе защиты свидетеля. включая смену фамилии, новый паспорт, оплату пластической операции и малый прайс за дальнейшие консультации. Однако от него требовалось ещё дать показания, под своим старым именем, во французском суде, чтобы ряду лиц, включая нескольких видных политиков, можно было официально предъявить обвинение в шпионаже. После чего Чернов, по согласованию с ЦРУ, должен был отбыть в США.
Отступничество Чернова, разумеется, быстро стало известно его руководству; оно нанесло серьёзный урон российской агентурной сети в Европе, не говоря уже об имиджевых потерях, и предателя решено было достойно покарать.
* * *
Вечером того дня, когда группа российских спецназовцев собралась на базе ГРУ,чтобы завтра утром вылететь в Париж, в квартире Эндрю Нильсена, полковника отдела специальных операций ЦРУ, числившегося сотрудником французской юридической фирмы "Эгида", зазвонил телефон. Нильсен взял мобильник. Звонили из Лэнгли.
- Хэлло, Эндрю,- поприветствовал его Эдвард Хьюз, заместителя директора. и не дожидаясь ответа, сразу перешёл к делу.- Для твоих парней есть работа. Завтра в одиннадцать тридцать по вашему времени в Париж прибудет группа ликвидаторов из Москвы. Их цель - Анастас Чернов, который недавно попросил политическое убежище и для которого мы уже выправили документы.
Нильсен знал историю с побегом Чернова, и из газет, и из внутренних материалов ведомства, поэтому он ограничился неопределённым хмыканьем.
- Они намерены показательно казнить его, в назидание другим возможным перебежчикам,- продолжал заместитель директора. С полминуты он помолчал. дожидаясь реплики собеседника, но, так как её не последовало, продолжил:
- Было бы неплохо помешать им.- Хьюз снова умолк, но так как Нильсен и на этот раз никак не отреагировал, он добавил:- Однако ещё важнее было бы, пользуясь случаем, выявить резидентов новой российской агентурной сети. С конца девяностых годов русским пришлось свои шпионские ячейки в наших странах создавать фактически заново. Ведь у них в какой-то период было совсем плохо с финансами, вдобавок после краха Советов идеология в их стране сменилась на прямо противоположную. В результате их прежняя сеть агентов во Франции, так называемый "Фанрин", фактически распалась. Кто-то слишком долго не получал денег, кто-то из идейных не захотел работать на новый режим. Но потом Москва создала новую сеть, и даже более обширную. К ним хлынул поток нефтедолларов, и финансовый вопрос разрешился. А в условиях массового наплыва во Францию иммигрантов, в том числе из стран бывшего СССР, вербовать агентов им стало легче лёгкого. Не исключено, что мы скоро с тоской будем вспоминать о временах Советов.
- У нас в архиве есть материалы по "Кодину", и кое-какие сведения по новой российской агентуре - прервал, наконец, молчание Нильсен.
- К сожалению, эти данные очень скудные,- отметил Хьюз.- Надо использовать нынешний случай и выявить их резидентов.
- То есть, на первом плане у меня будет задача - слежка за ликвидаторами и выявление их контактов,- уточнил Нильсен.- А Чернов?
- Звучит немного цинично, то Чернов нам уже не слишком нужен, выдоили мы из него всё, а убьют его так или иначе, раньше или позже,- ответил Хьюз.- Пусть его охраной занимаются французы. Нам нужно выявить российских резидентов.
- Пользы от этого будет чуть,- проворчал Нильсен.- Местные элиты уничтожают свою страну куда эффективнее любых иностранных агентов.
- Ты прав,- неохотно согласился с подчинённым заместитель директора ЦРУ.- Полвека подрывной деятельности в наших странах прямых агентов противника и множества полезных идиотов из числа либеральной профессуры привели к тому, что мы имеем сейчас. Тем не менее, мы должны выполнять свою работу.
Хьюз умолк; Нильсены было слышно как он шуршит какими-то бумагами.
- Итак,- снова заговорил заместитель директора,- по сообщению нашего информатора завтра в из Москвы в Париж прибывает спецгруппа ГРУ из пяти человек. Руководит ей Батур Абросимов. Фотографии членов группы и имеющиеся у нас данными о них я пересылаю на твой е-майл. Им понадобиться информация о месте нахождения Чернова и его маршрутах, так что кто-то из них, скорее всего, Абросимов, наверняка свяжется с местным резидентом. Ваша задача - отследить их передвижения и контакты и выйти на этого резидента. Всё ясно?
- Вполне.- откликнулся Нильсен.- Их резидент наверняка будет из левых, как и во времена Советов.- Он на некоторое время умолк, потом задумчиво добавил:- Интересно, почему к ним так льнут нынешние левые? Понятно, что когда Советы продвигали коммунистическую идеологию, то наши радикалы, а также латиноамериканские кокаиново-нефтяные популистско-левацкие хунты автоматически становились их клиентами. Но сейчас почему? У них капитализм, лаже олигархия - а левые партии, по всему миру, вещающие о "борьбе за идеалы социальной справедливости", по-прежнему к ним тянутся. По инерции, что ли?
Некоторое время заместитель директора ЦРУ молчал, и Нильсен подумал было, что пропала связь. Но потом Хьюз заговорил снова:
- Ты затронул непростой вопрос, Эндрю. Мы обязательно обсудим его подробнее когда снова встретимся в Вашингтоне. Моя точка зрения, если говорить вкратце, такова: всё дело в этнической составляющей политики. Русские считаются европейцами и они в самом деле часто выглядят такими. Но они долго находились под властью азиатов - монголо-татар. Их тогдашняя верхушка стала перемешиваться с завоевателями - одни в борьбе за власть, другие за деньги, третьи просто чтобы выжить. В их политике утвердились азиатские обычаи - прежде всего, полное подчинение народа и знати хану-царю. Поэтому так легко у них установился коммунизм, который представлял собой, по существу, подчинение государству всех сторон жизни общества, особенно экономики, превращение человека в "винтик". Азиатская модель политического устройства воссоздалась у них и после краха коммунизма. Вот почему наши граждане с азиатским корнями или азиатским менталитетом симпатизируют новой форме их империи и, при случае, легко идут на вербовку их агентами. Россияне сознательно или подсознательно не любят белых - европейцев и американцев - и те на Западе, не говоря уже о Востоке, кто в подобных чувствах с ними солидарен - радикалы из иммигрантских групп, либеральные профессора, требующие "мира без границ", студенты с генетическими и психическими проблемами - быстро оказываются в орбите влияния их спецслужб. Но подробнее мы поговорим об этом позже. С заданием всё ясно?
- Да, сэр,- кратко ответил Нильсен.
- Тогда за дело. Пакет данных выслан на твой е-майл по защищённому каналу.- С такими словами заместитель директора ЦРУ отключил связь.
Глава 1
Перед разработкой плана операции по выявлению резидента, Нильсен решил просмотреть материалы по "Фанрину" - такое кодовое название носила сеть советских агентов влияния во Франции. Покопавшись в сейфе, он достал ящик с надписью "SU", нашёл в нём папку "Фанрин", и занялся изучением её содержимого. Бумаги были настолько старыми, что многие тексты оказались набранными на машинке, а кое-какие и написанными вручную.
Он быстро убедился, что для его нынешнего задания документация по "Фанрину" вряд ли принесёт пользу - большинство упоминаемых в ней лиц, судя по датам, давно отошли от дел, если вообще ещё были живы. Некоторые из них были обозначены псевдонимами - похоже, данные о них были получены из радиоперехватов.
Профессор экономики Мари Сегюр, задержанная полицией при попытке передачи секретарю советского посольства конфиденциальные материалы, признала на допросе, что спецкурс для студентов по
колониальной политике был организован ею по рекомендации советской посольства, что подтвердили и найденные при обыске в её квартире документы ...
Ведущий канала ОРТФ Мартин Презент, сын эмигрантов из России, регулярно освещающий международные события с прокоммунистической точки зрения, был замечен на приёме в советском консульстве ...
В нескольких перехваченных радиопередачах посольства СССР, частично расшифрованных, упоминался как связной некий "товарищ Артур" ...
Выставка произведений левых писателей, прошедшая в Марселе, получила крупный взнос в премиальный фонд из неизвестного источника ...
Парижская ячейка "Фанрина" возглавляется резидентом, условно обозначаемым в нашей документации "Кассир", в подчинении которого находится от восьми до десяти агентов. Про "Кассира" известно только, что он работает в министерстве здравоохранения, а во время войны состоял в подпольном Сопротивлении. Предположительно, это Марсель Кардье, или Мирон Трюдо, или Жак Гаревен. Их главная задача заключается в оказании влияния на общественное мнение в благоприятном для СССР смысле ...
Нильсен бегло просматривал материалы, обращая внимание только на конкретные имена установленных или предполагаемы советских агентов. Бумаг было много, так что он засиделся допоздна.
* * *
Утром начальник оперативного отдела "Эгиды" собрал в комнате для совещаний тех своих людей, которых он решил привлечь к участию в предстоящей слежке за прибывающими через несколько часов в Париж спецназовцами ГРУ.
- По сообщениям нашего источника,- сказал Нильсен,- сегодня в семь утра из Москвы в Париж вылетела группа российских диверсантов из пяти человек, перед которыми поставлена задача ликвидировать перебежчика Анастаса Чернова. Он недавно попросил во Франции политическое убежище, выдал агентов, с которыми был связан, и потому ему на родине был вынесен смертный приговор.
- Но ведь русские отменили смертную казнь,- заметил Лоусон, помощник Нильсена.
- Только для открытых дел. Государственная измена в исключительных случаях у них по прежнему карается смертью, по тайным судам. Кратко о Чернове тут.- Нильсен бросил на стол пару газет.- Он занимался транзакциями денег для российских тайных агентов. И сдал их всех, когда явился во французскую контрразведку. Поэтому они хотят его показательно ликвидировать.
- А вот список тех, кого он выдал,- оперативник ЦРУ положил на стол несколько распечаток.- Это, разумеется, не из прессы,- добавил он.
Его подчинённые принялись изучать бумажки.
- Боже, в ООН целый десяток российских кадровых разведчиков,- произнёс кто-то.- Болтон был прав - надо выходить изо всех этих международных организаций и пускай они убираются из Нью-Йорка в Европу или куда хотят.
- Мы ещё и платим за их содержание,- поддержал его другой.
- Надеюсь, так когда-нибудь и произойдёт,- сказал Нильсен.- Но сейчас на поручено вот что.- И он кратко пересказал задание, выданное ему вчера вечером заместителем директора ЦРУ.
* * *
- Осмотр всемирно знаменитой мечети Парижской Богоматери,- громко поведал таможеннику один из прибывших, в ответ на вопрос о цели прибытия, и остальные трое, проходившие контроль вместе с ним, расхохотались. Служащий, очевидно, коренной француз, энтузиазма не проявил и юмор не оценил. С хмурым видом он внёс данные их паспортов в компьютер и недвусмысленно махнул весельчакам рукой - "не задерживайте".
Батур Абросимов проходил паспортный контроль поодаль от коллег, не общаясь с ними, как и во время рейса.
Покинув здание аэровокзала, они тоже разошлись разными маршрутами - четвёрка россиян направилась к стоянке такси, а их руководитель сел в ожидавший его белый "пежо".
За их перемещениями наблюдали, настроив телескопическую прослушку, оперативники ЦРУ, сразу из четырёх автомашин. Они должны были следовать за россиянами, сменяя по очереди друг друга.
Нильсен сидел в чёрном "форде", припаркованном в скверике неподалёку от аэропорта. Он не собирался принимал участие в самой операции, и только поддерживал связь с подчинёнными, на случай возникновения какого-то форс-мажора. Кроме того,он хотел увидеть своих клиентов вживую, а потому время от времени поглядывал на экран монитора, на котором отображалось происходящее в зоне выхода из аэровокзала, воспринятое бинокулярной оптикой и обработанное компьютерной программой.
Всё, однако, произошло обыденно. Сначала выехала со стоянки и направилась в центр города машина начальника прибывших. Два автомобиля сопровождения последовали за ней. Затем выехало и такси с четверкой спецназовцев. За ними отправилась вторая пара машин.
Когда все разъехались, начальник отдела расследований "Эгиды" тоже включил стартёр и вырулил на шоссе.
* * *
Поздно вечером в офисе "Эгиды" собрались все оперативники, занимавшиеся слежкой.
Первым сделал доклад Лоусон, возглавлявший группу, следившую за четвёркой спецназовцев.
- Все четверо остановились в отеле "Шаванель" на улице Тронше,- начал он.-. Заселились в двухместные номера, попарно. После чего сразу отправились на прогулку. Пешком в сторону центра. Делали снимки. Обошли Лувр, Люксембургский дворец. Потом пообедали в "Ливанском кедре".
- Нет гарантии, что им, неверным шайтанам. там не плюют в суп,- хохотнув, вставил кто-то.
- Ну, неважно. В общем, так до вечера и гуляли. После чего вернулись в гостиницу, посидели в баре, заказали массажисток. Всё.
- Хорошо. Что с Абросимовым?- Нильсен повернулся к Дику Гленну, командовавшему второй группой. Тот поднялся с места, вставил флешку в ноутбук и включил проектор. На стенном экране появилось изображение крупного мужчины слегка восточной внешности. Докладчик пощёлкал клавишами, сменив несколько кадров, и остановился на картинке, где объект слежки пожимал руку невысокому плотному смуглому человеку, одетого в деловой костюм. На следующем кадре они оба уже сидели внутри серебристого "рено"
- Абросимов остановился в "Хилтоне", на улице Сен-Лазар,- начал доклад Гленн.- До обеда из номера не выходил. Пообедал в местном ресторане, потом взял такси, поехал в сторону Пантеона. Там пересел в машину этого типа.- он подкрутил мышь и увеличил изображение.- По номеру мы вычислили его собеседника - это советник президента по межнациональным вопросам Ибрагим Ослон. Прослушка почти ничего не дала, в его машине стоял глушитель. Вот только - что странно - наш клиент почему-то назвал его, когда здоровался, Артуром, "товарищем Артуром", точнее.
Нильсен припомнил материалы по "Фанрину" - там тоже упоминался некий "товарищ Артур".
- Не такими уж бесполезными оказались старые бумаги,- пробормотал он.
- У меня практически всё,- закончил доклад Гленн.- После встречи Абросимов вернулся в свой "Хилтон" и больше никуда не выходил.
- Очень хорошо.- Начальник отдела "Эгиды" взял у Гленна флешку и переписав сделанные тем кадры на свой ноутбук.- Похоже, резидента мы обнаружили. Но слежку продолжаем. Завтра, с утра.
Глава 2
Вечером того же дня Абросимов позвонил по спутниковому телефону Кириллу Бузаничу, отвечавшему в их группе за связь:
- Чернов будет завтра в три часа дня давать показания во Дворце правосудия,- сказал он.- Фото его машины я высылаю на твой е-майл. Номер крупным планом.
Оперативник не спросил, как старший получил эту информацию - в их ведомстве такое было не принято. Он только уточнил:
- Обратные билеты для нас готовы?
- Да, на завтрашний вечерний рейс. Я оставлю их для вас в гостинице утром. Ещё вопросы есть?
- Нет, всё ясно,- ответил Бузанич и руководитель группы отключился. Свою часть задания он выполнил, остальное было делом его подчинённых.
* * *
- Иван, за нами следят,- негромко сказал, обращаясь к водителю, Клим Волковер, сидевший рядом с ним на переднем кресле.- Чёрная "тойота", позади нас в полусотне метров. Я видел её вчера.
Оперативники ехали в арендованном на день "фольксвагене".
Щегловитов бросил взгляд на сферическое зеркало обзора.
- Точно,- подал голос с заднего сидения Абдул Мурзаев.- Их потом сменил синий "пежо", а после "тойота" снова за нами пристроилась.
- Похоже на то.- Щегловитов вырулил в левый ряд.- Пиндосы, наверное. Тупо работают.
- Оторвёшься?
- Конечно. Только не сразу, чтобы не настораживать. Нам и нужно-то уйти от слежки на час- другой.
Они ещё немного покружили по городу, останавливаясь у памятных мест и делая снимки. Потом перекусили в итальянском ресторанчике и сели обратно в машину. Иван Щегловитов ловко проскочил пешеходный переход перед самым включением красного светофора, сделал несколько петель на развязках, ведущих за город, после чего свернул к центру. "Хвостов" за ними больше не было. К половине третьего их машина припарковалась недалеко от Дворца правосудия.
* * *
Технология установки мины на днище автомобиля была много раз отработана спецназовцами на тренировках и проверена в деле. Сначала Щегловитов включил аппарат, искажавший работу видеокамер в радиусе сотни метров - точнее, смещавший воспринимаемые ими изображения. Затем он медленно поехал к припаркованному у края дороги автомобилю Чернова и притормозил около него. Остальных спецназовцев вышли из машины; двое перекрыли обзор прохожим, а третий нагнулся, сделав вид, что собирается что-то починить в остановившемся автомобиле, сам же ловко отправил небольшую но очень мощную радиоуправляемую мину с магнитной присоской к днищу машины Чернова. Вся операция заняла не больше минуты.
Вслед за чем спецназовцы уселись в свой автомобиль и отправились дальше. Они, однако, отъехали не слишком далеко. Обосновавшись на заранее присмотренном месте, из которого была хорошо видна машина Чернова, они настроили на объект телескопическую видеокамеру и приготовились вести съёмку.
Ждать пришлось не больше получаса. Из дверей Дворца правосудия вышел перебежчик, сопровождаемый французским полицейским, что-то сказал парочке встретивших его репортёров и направился к своей машине.
Взрыв был красочный. Казалось, раскрылся огненный цветок, из центра которого полетели в разные стороны раскалённые кустки машины и обгоревшие части тела.
* * *
Пожар на месте взрыва и покорёженный остов автомобиля засняли на смартофоны всё ещё находившиеся неподалеку репортёры, так что в новостных выпусках масс-медиа и в соцсетях вскоре появились впечатляющие кадры. Но куда большее внимание привлёк, собрав миллионы просмотров, выложенный неизвестным пользователем видеофильм, в котором сцена взрыва была показана от начала до конца и во всех подробностях.
Эпилог
Четверо спецназовцев стояли по стойке смирно, глядя прямо перед собой, как велит устав.
- Вольно,- благодушным тоном произнёс начальник отдела. Доклад об успешном завершении операции он уже получил от руководителя группы, а видеоролик со взрывом машины предателя посмотрел даже несколько раз - очень уж колоритным он вышел. С позиции, которую заняли оперативники ГРУ, хорошо просматривалось место водителя, так что камера зафиксировала даже выражение ужаса на лице Чернова в самый последний момент, когда огненный смерч уже начал раздирать его машину на части.
- Прекрасная работа,- сказал начальник отдела.- Всем потенциальным будущим изменникам преподнесён наглядный урок. Вам даётся двухнедельный отпуск. Премиальные выписаны, можете получить их в кассе. Но я не советовал бы вам в ближайшие месяцы выезжать на заграничные курорты. Даже по вторым гражданским паспортам,- он по-свойски подмигнул он подчинённым.
- Я вообще езжу за рубеж только по делам,- откликнулся Кирилл Бузанич. Его напарник Иван Щегловитов согласно кивнул:- И я тоже. Предпочитаю сплав в компании по таёжным рекам.
- А мы отправимся с группой спелеологов на Алтай,- ответил Клим Волковер за себя и за , Абдула Мурзаева.
- Достойно,- одобрил начальник.- Что ж, желаю приятных видов. И - до встречи через полмесяца.
* * *
На следующий день после подрыва машины Чернова, по случайному совпадению почти в тот же час, когда спецназовцы сдавали в канцелярию отчёты о командировке, Эндрю Нильсен позвонил заместителю директора ЦРУ.
- Мы выявили российского резидента,- кратко сообщил он.- Это профессор международного права Ибрагим Ослон. Данные о нём я подготовил и высылаю на ваш е-майл. Кстати, он входил в сеть советских агентов, тот самый "Фанрин", о котором мы с вами говорили. Его кодовым именем было "товарищ Артур". Всё, что удалось найти связанного с ним по старым делам, я вышлю в том же письме.
- Отлично,- отозвался Хьюз.- Чернова, правда, проморгали, но это, по сути, вина французов.
Нильсен промолчал. Ему не хотелось признаваться начальнику, что российские спецназовцы сумели, и без особого труда, сбросить с хвоста его сотрудников.
- Ладно, вы своё задание выполнили,- не дождавшись комментариев, сказал заместитель директора.- Как я понимаю, ты собираешься в отпуск. Значит, до встречи в Вашингтоне.
* * *
Советник президента Франции по межнациональным отношениям, профессор Ибрагим Ослон о гибели Чернова прочитал в регулярно просматриваемой им по старой привычке в печатном виде "Фигаро". Отложив газету, он запустил поиск в компьютере и почти сразу нашел на многих сайтах ставшее вирусным красочное видео подрыва автомобиля российского перебежчика.
Пока Ослон просматривал запись и читал комментарии к ней, на его электронную почту пришло письмо из Центра. Условными фразами в нём сообщалось о переводе на счёт профессора в швейцарском банке обычной суммы и выражалась благодарность за содействие.
Прочитав текст, Ибрагим Ослон задумался. Ликвидация прямо в центре Парижа перебежчика, которому официально была обещана защита, и которого, несомненно, охраняли не только французы, но и ЦРУ, ещё раз показала, что Запад безволен и слаб, а новая Россия энергична и полна сил. Так что его решение возобновить сотрудничество с русскими было верным. Кто знает, может быть и в идущей сейчас исламизапии Европы не власти Запада, без конца колеблющиеся, сделают решающий шаг - произнесут шахаду, а именно обновлённая Россия. И всё человечество станет единой большой уммой. Впрочем, это дело будущего, а пока надо продолжать джихад с неверными шайтанами.
Проверив свой швейцарский счёт и убедившись что он пополнился на обусловленную сумму, Ибрагим Ослон удовлетворённо откинулся в кресле и принялся прикидывать, как ему заполучить через Центр - услуга за услугу - информацию об одном деликатном деле, касающемся Ирана.
Ловушка для крота Пролог
Спецгруппа ЦРУ в составе майора Роберта Флинна, капитана Оливера Кроуна, эксперта по дронам сержанта Мэри Швейкер и программиста Тони Фордхэма прибыла в Исламабад 25 июня 2010 года. На следующее утро чартерный рейс должен был перебросить их в Кветту. Разумеется, они путешествовали не под своими должностями и званиями. Они значились сотрудниками компании "Америкэн энд глобал фрут", решившей сделать крупную оптовую закупку шафрана, которым издавна славился Белуджистан. Из Кветты им предстояло отправиться на авиабазу Шамси; впрочем, пакистанским властям знать об этом было необязательно.
Парикмахер гостиницы "Серена" уже заканчивал манипуляции с шевелюрой Флинна, когда в зеркале отразилась фигура директора регионального отделения ЦРУ по Среднему Востоку Пола Торсона. Он снял плащ и остановился возле стойки с одеждой, незаметно осматриваясь. Ничего хорошего от незапланированной встречи начальник спецгруппы не ждал и обеспокоенно следил за его пертурбациями. Наконец, мастер, удовлетворённо причмокнув, счёл свою работу законченной.
- Боб, у нас пропала связь с руководством фирмы,- пожатие Торсона было, как всегда, крепким.- Пойдём, поговорим.
Кодовая фраза означала утечку сведений и возможную слежку. Оба сотрудника ЦРУ вышли из гостиницы и сели в стоявший рядом со входом неприметный "Форд". Торсон предпочитал пользоваться дешёвыми машинами, хотя он числился в посольстве заместителем руководителя торговой миссии, а его дядя возглавлял представительский отдел "Кадиллака". Это было вполне разумно не только с точки зрения его профессии, но ещё и потому, что американское посольство в Пакистане, как и в других странах, регулярно шерстили заезжие конгрессмены на предмет перерасхода средств налогоплательщиков.
Флинн решил, что они направятся в посольство, располагавшееся в нескольких кварталах от гостиницы, но Торсон, вырулив со стоянки, свернул на Ататюрк-авеню.
- Перекусим в "Тосканском дворе",- пояснил он.- Да, так вот. Вчера АНБ засекло радиообмен между Шамси и Кандагаром. Кто-то из нашей авиабазы разговаривал со штабом талибов-
- Он же центр наркоторговли,- вставил Флинн.
- Разумеется,- нетерпеливо отмахнулся Торсон.- Разговор шёл на пушту и условным кодом, но в нём прозвучала твоя фамилия.
- Гм.- Начальник спецгруппы задумался. Новость была не из приятных.- Значит, на базе есть сотрудник, завязанный на героиновый бизнес...
- О вашем приезде мы сообщили командиру авиабазы, и только ему,- продолжал Торсон.- Но с кем он поделился информацией мне, разумеется, неизвестно.
- Протечь могло и Лэнгли,- не слишком охотно допустил Флинн. Торсон с сомнением глянул на него и закурил сигарету.
- Не думаю,- сказал он после короткого молчания.- Газетчики постоянно пишут сочинения на тему "ЦРУ и наркотики", но мы-то знаем цену этим сенсациям.
- В торговле наркотиками заинтересованы не только афганские полевые командиры, но и мафии разных стран,- покачал головой Флинн.- Мафии нередко связаны со спецслужбами. Если у нас в Центре сидит чей-то крот и ему поручено сливать текущую информацию по наркобизнесу, то он мог переслать её сначала своим кураторам, а те переправили её сюда. Откуда был первый звонок, из Шамси или из Кандагара?
Региональный директор ЦРУ задумался, потом, проехав перекрёсток с Шахра-и-Джумхуриа, остановил автомобиль, достал распечатку и принялся её внимательно изучать.
- Похоже, начало разговора АНБ не зафиксировало,- сказал он, наконец.- Так что допустимы оба варианта.
- Может ли это как-то помешать нашей миссии, сэр?- Флинн приоткрыл окошко автомобиля, чтобы выпустить сигаретный дым. Направо через квартал виднелось высотное здание НАДРА - одного из правительственных агентств Пакистана.- Всё, что нам нужно, это запустить группу дронов, сосчитать с них информацию, соединить её с уже имеющимися у нас данными, составить полную базу координат маковых полей и героиновых лабораторий, затем передать её командиру авиабазы. Где тут слабый пункт?
- Если за вами не будут следить, то нигде,- сказал Торсон, снова запуская двигатель.- Но если они - кто бы они ни были - сядут вам на хвост и будут отслеживать запуски дронов, а на афганской территории массово сбивать их, то вся ваша миссия провалится. Вопрос, собственно, во времени. Сейчас радикальные исламисты давят на власти Пакистана, чтобы те закрыли Шамси, и, если это произойдёт, мы лишимся возможности хоть как-то блокировать поставки наркотиков с юго-востока Афганистана. А разбомбив их лаборатории, мы на время остановим героиновый поток в Европу и к нам.
- Когда полевые командиры лишатся валютных поступлений, которые они сейчас имеют от торговли наркотиками, они станут сговорчивее,- заметил Флинн.
- Вот именно,- кивнул Торсон.- Вся их нынешняя "борьба за свободу и независимость" это только борьба за деньги. А деньги они могут добывать только продажей наркотиков, поскольку ничего больше делать не умеют.
Глава 1
Российский мультимиллионер, владелец сети автозаправок Альберт Пармутов очередной свой визит во Францию планировал посвятить исключительно личным делам. Дочь Людмила, давно обеспеченная виллой на Лазурном берегу и французским гражданством, в этом году оканчивала университет Пантеон-Сорбонна, и на семейном совете предстояло определиться с её планами на будущее. Жена настаивала, чтобы Люда прошла стажировку в юридическом комитете Госдумы, где у неё были прочные связи, сама выпускница хотела продолжить образование и получить степень магистра по экономике, а отец предпочёл бы, чтобы единственная наследница посвятила себя семейному бизнесу. Последнее требование было обязательным, но не срочным, так что после недели электронных дебатов дело шло к приемлемому для всех компромиссу - вместо летних каникул на Гавайях дочь месяц поработает стажёром в Думе, потом будет готовиться к экзаменам, ну а после окончания курса и получения степени магистра займется делами семейной фирмы. Единственное условие, которое Люда выставила, а олигарх, не слишком охотно, принял, заключалось в том, что она останется на постоянное жительство во Франции, в Россию же будет приезжать только по необходимости. Теперь эту договорённость предстояло в личном общении окончательно оформить и закрепить.
- Валера, сверни направо, потом налево, в переулок параллельно Елисеям, и притормози около кондитерской,- велел Пармутов, когда его "бентли" приблизился к повороту на улицу Пресбур.
Шофёр сбавил ход, аккуратно проехал по указанному ему маршруту и, найдя свободное место на платной стоянке, припарковал машину. Рядом сверкали витрины "Дома шоколада", в десятках зеркал которых многократно отражались всевозможные изделия кулинарной фантазии: торты с белым и розовым кремом, пирожные, конфеты.
- Возьми пару тортов Наполеон, то есть, Тысяча слоёв как они его здесь называют, десяток пирожных Птифур и пачку бельгийского шоколада,- распорядился Пармутов, протягивая купюру.- Сдачу оставишь себе.
Шофёр кивнул, выбрался из машины, и через пять минут вернулся с красивыми пакетами, которые передал хозяину. Машина мягко тронулась с места. Впрочем, ехать оставалось немного. Вернувшись на Елисейские поля, "бентли" вскоре подкатил ко входу в гостиницу Paris Marriott, где у олигарха был заказан "люкс".
Дверца отошла в сторону. Пармутов подумал с полминуты и все-таки решил полакомиться пирожным. Развернув обертку Птифура, он поднёс сладкий кусочек ко рту - и поперхнулся, даже не надкусив кулинарный шедевр. Из окошка водителя Убер-такси, остановившегося рядом с его "бентли", ему улыбался Абдулла Маслямов, он же Масляный, хорошо знакомый Пармутову по его прежнему бизнесу, и, казалось бы, давно сгинувший в огненном смерче, который пронёсся по кавалькаде машин уважаемых людей Екатеринбурга, направлявшихся за город на сходку.
Улыбка Абдуллы была широкой и приветливой, но у олигарха вдруг задрожали коленки, он зацепился носком ботинка за дверцу и чуть не вывалился из машины на тротуар.
- Абдулла,- пробормотал Пармутов, выбравшись, наконец, из автомобиля.- Не ожидал тебя здесь встретить.
- Абу Саид, с вашего позволения, месье,- по-прежнему широко улыбаясь, ответил тот.- Абу Саид Масляме. Вы, наверное, обознались.
- Да, конечно,- тяжело вздохнув, ответил олигарх.- Вы очень похожи на одного моего старого знакомого. К сожалению, его давно нет в живых.
Таксист участливо покивал.- Сочувствую вам, месье. Старых знакомых обидно терять, это я по себе знаю.- Может быть, мы почтим их память за рюмочкой в баре? Или месье предпочёл бы подняться в номер?
Пармутов, которого в номере ждали жена и дочь, приглашать туда бандита не собирался, и в баре общаться с ним тоже никакого желания не имел. Но от этого призрака из прошлого просто отмахнуться было нельзя. Мельком глянув на вышедшего из машины обеспокоенного шофёра, выполнявшего одновременно функции телохранителя, и чуть заметно качнув ему головой, он ответил: - Ну что ж, месье Масляме, давайте пропустим по рюмочке. Старых знакомых помянуть не грех.- Но его благодушное настроение полностью испарилось.
* * *
Абдулла Маслямов, или Абу Саид Масляме, как его теперь звали, работал таксистом фирмы Убер, хотя на доходы от курировавшейся им сети наркоторговцев он мог бы уже до конца дней безбедно жить на Канарах. Но Аллах воспрещает праздность, да и работа таксистом, которой он занялся десять лет назад, прибыв во Францию после разгрома их группировки и спешно заметая следы, по-прежнему была по душе Масляме. Такси Убер вызывали, как правило, небогатые гяуры, и Абдулле- Абу Саиду нравилось видеть тайный или явный страх в их глазах, когда бородатый шофёр с отчётливо иностранным выговором распахивал перед ними дверцу. От диспетчера-единоверца он знал, что гяуры, заказывая машину, часто просили прислать белого водителя - не прямо, конечно, чтобы их не обвинили в расизме, а разными намёками. Смешные. Абдулла сам нередко ездил по таким вызовам и ни разу не видел, чтобы гяур набрался смелости отказаться от поездки, когда перед ним останавливалась жёлтая машина с бородачом за рулём. Гяуры боялись, что шофёр с улыбкой, больше похожей на оскал волка, может оказаться шахидом, и тогда их кровавые ошметки вперемешку со сталью и пластиком разлетятся во все стороны. И правильно делали, что боялись. Абдулла в любую минуту готов был стать шахидом, если прикажет имам. Что ему мир? Семьдесят две девственницы, полногрудые, черноглазые, встретят его на пороге рая, и он будет вечно наслаждаться с ними. Но ещё гяуры боялись, что если они откажутся от поездки, то бородач достанет нож и пырнёт их. И тут они тоже правильно делали, что боялись - если бы какой-то гяур осмелился, глянув на водителя, отменить заказ, Абу Саид, скорее всего, его бы порезал - до смерти или нет, это зависело от настроения. Братья, которых оскорбили неверные, поступали так, и всегда либо адвокаты добивались их оправдания, доказывая, что убитые были расистами, либо агитируемые прогрессивной прессой судьи присуждали им небольшие сроки и штрафы в пользу семьи потерпевшего, которые, впрочем, никогда никто не выплачивал.
* * *
- Почему вы не можете переправлять свой товар в дипломатическом багаже?- хмуро глядя мимо собеседника, спросил Пармутов.
Масляме- Масляный пожал плечами.
- У нас нет связей с дипломатами.
- А с российскими и французскими таможенниками, стало быть, есть? Мой самолёт могут проверить и перед вылетом, и после посадки.
Собеседник усмехнулся.
- Сразу видно, что ты давно отошёл от серьёзных дел. Сегодня в нашем бизнесе все имеют кураторов из спецслужб. Не беспокойся, твой самолёт на вылете из России никто проверять не будет. Прилетать же он будет в Марсель. В аэропорту работают наши люди,- он усмехнулся снова, - а в район, где находится наша база, гяуры и носа не осмелятся сунуть.
Пармутов молчал, уставившись в свой бокал.
- Раз в неделю или две,- продолжал Абдулла, попивая безалкогольный ягодный коктейль,- тебе будут звонить. Потом к самолёту подъедет человек с чемоданчиком.
Пармутов по-прежнему ничего не отвечал.
- За тобой должок, не забывай,- мягко усилил нажим Абдулла.- Екатеринбургские не знают, почему тогда разом взлетели на воздух все машины, что ехали на сходку. И лучше было бы, чтобы они этого так никогда и не узнали. Кстати, не требуется ли твоей девочке охрана? - Он ощерился в улыбке.- Париж нынче довольно беспокойный город.
Пармутов скрипнул зубами, залпом выпил бренди, и поставил бокал на стойку.
- Ладно.- Он отрывисто кивнул.- Только ни я и никто из моих этими рейсами летать не будет. Пилота предупрежу насчёт твоего человека с грузом... чемоданчиком... - Пармутов поморщился.- Остальное - ваша забота. Если возникнут какие-то проблемы - решать их будете без меня. Охрана у моей девочки хорошая, спасибо за заботу. Ну а если с ней вдруг всё-таки что-либо случится,- он жестко взглянул на бандита,- заказывать нужно будет сразу много гробов.
- Ай, слюшай, зачем так мрачно гаваришь, дарагой,- Абдулла, несколько кривляясь, перешёл на ломаный русский,- всё идёт харашо.- Он допил свой коктейль и хотел было хлопнуть старого приятеля по плечу, но Пармутов, холодно кивнув ему, отступил и направился по лестнице наверх в свой номер.
Глава 2
Джон Олмс, заместитель начальника восточно-европейского отдела ЦРУ, был на прекрасном счету у руководства. Спортивный, подтянутый, аккуратно одетый, испано-американец во втором поколении успешно выполнял порученные ему задания, всегда был вежлив, отзывчив на просьбы. У Олмса была только одна слабость - он чересчур любил деньги. Проведя детство в латинском пригороде Сан-Диего, он на всю жизнь запомнил постоянные униженные просьбы родителей об отсрочке за оплату жилья, и твёрдо решил, что с ним такого никогда не случиться. Сейчас у него была собственная вилла во Флориде, "мерседес" в гараже, и яхта на причале, кредит за которую, впрочем, был выплачен не до конца. Коллегам по работе эти приобретения, сильно превышавшие возможности его зарплаты, Олмс объяснял приданым жены, тоже испано-американки во втором поколении, чьи родители жили в Лос-Анджелесе.
Очередное дело, которое шеф поручил Олмсу, было связано с новым, недавно открывшимся каналом поставки наркотиков в США из Франции. Партии героина, переправляемые из Европы в Штаты, проходили через арабскую no-go зону Марселя, ставшую за последние годы, как писали в прессе, практически "мини-исламским государством", но путь до неё наркотиков пока оставался неясным. Химический анализ показывал афганское происхождение вещества, значит, он должен был идти через Таджикистан, Россию и, возможно, какие-то из стран Восточной Европы. Олмсу предстояло, задействовав своих личных агентов и работавших во Франции оперативников ЦРУ, дополнить уже известную информацию и установить траекторию потока "белой смерти". А потом его пресечь.
Глава 3
Расположенная на Монмартре консалтинговая фирма "Эгида" занималась оказанием правовой помощи лицам, пострадавшим от действий преступников и при этом считавшим вынесенные судами приговоры чересчур мягкими. Другой, негласной, функцией "Эгиды" было сопровождение операций ЦРУ, и почти треть её штата составляли сотрудники американского разведывательного ведомства.
Отдел расследований "Эгиды" возглавлял Эндрю Нильсен, имевший лицензию адвоката, а заодно звание полковника центра специальных операций ЦРУ. Агентство было основано пять лет назад, вскоре после нашумевшего убийства Азиза Такара - которое долго муссировалось в прогрессивной прессе, и в ней же было объявлено "расистским преступлением года". Позже Нильсен так и не мог вспомнить, когда именно ему пришла в голову мысль об основании "Эгиды" - то ли когда он заметил среди ожидавших выхода Такара из зала суда женщину с побелевшим лицом, сжимавшую в руках дамскую сумочку, то ли, когда Такар рухнул с размозжённым черепом на доски дока, и Эрика изо всех сил пнула каблуком его залитое кровью лицо, то ли позже, когда он в спокойной обстановке обдумал происшедшее. Но в тот момент, когда улыбающийся алжирец, покинув здание апелляционного суда, оказался среди соплеменников, принявшихся поздравлять его, пожимать руки и хлопать по плечу, он только придержал за локоть двинувшуюся вперёд француженку со словами, сказанными почти шёпотом: "Мадам, не надо этого делать". Женщина, казалось, не услышала его, её взгляд был прикован к толпе у Дворца Правосудия. Почти бессознательным движением она сделала попытку освободить свою руку, однако Нильсен держал её крепко. "У вас ничего не получится, вы лишь погубите ещё и себя",- так же шёпотом сказал он. Нильсен догадался, что эта женщина с безумным взглядом - мать школьницы, изнасилованной и убитой Азизом Такаром, условный срок которому за это преступление только что был подтверждён в апелляционном суде. За смягчение приговора Такару после того, как он подписал признание и заявил, что раскаивается, вели борьбу французские правозащитники, к которым вскоре присоединились "Адвокаты за гуманизм", "Международная амнистия", а потом и либеральные политики ряда стран. На суде Азиз Такар объяснял своё поведение сексуальной необходимостью и тяжёлым сиротским детством. Приговор к небольшому условному сроку и штрафу был встречен во Франции общественным возмущением, но оно быстро угасло после того, как несколько либеральных газет обвинили митингующих в "речах ненависти", ксенофобии и расизме.
- Я убью его.- Женщина снова попыталась освободить свою руку.
- Вас схватят раньше, чем вы к нему приблизитесь.- Нильсен кивнул в сторону полицейских, стоявших в оцеплении вокруг Дворца Правосудия. Он вспомнил имя матери убитой школьницы, и добавил.- Эрика, сегодня целый день усиленные наряды полиции патрулируют город. Власти опасаются беспорядков. И потом, такими вещами должны заниматься профессионалы.
- А вы... - женщина, наконец, перевела взгляд на него и хотела что-то спросить, но Нильсен прервал её:- Давайте поговорим в другом месте.
Эрика тогда не стала допытываться, почему он решил помочь ей, а Нильсен не стал ничего объяснять; впрочем, он, пожалуй, и сам точно не понимал этого. Нацепив бороду, парик и смазав лицо кремом загара, он выследил Такара, обитавшего в пригородной no-go зоне, а потом, вместе с женщиной, прятавшей лицо под хиджабом, настиг его в темноте близ корабельных доков. Скорее всего, именно тогда у него и появилась идея "Эгиды".
Через несколько дней Нильсен снова встретился с Эрикой и предложил создать юридическую фирму для оказания помощи гражданам, пострадавшим от преступников и не добившимся от властей правосудия. Он сообщил, что у него есть лицензия адвоката и богатые друзья в Америке, которые выделят на такое дело деньги. Конечно, Нильсен не сказал ей, что этими "богатыми друзьями" являются спецфонды правительства США, а деятельность фирмы будет включать в себя прикрытие операций ЦРУ. Впрочем, она не спрашивала его о подробностях, ухватившись за эту идею, которая дала новый смысл её жизни после смерти единственной дочери. С того момента, как американец на её глазах прикончил бандита, Эрика верила ему во всём. После недолгого обсуждения было решено, что Эрика станет официальным главой агентства, а Нильсен возьмёт на себя руководство отделом расследований и набор сотрудников.
Для оперативников ЦРУ крыша "Эгиды" оказалась очень удобной. Прежде всего, слежку или сбор нужной информации теперь можно было практически легально осуществлять как часть проводимых агентством расследований. Кроме того, их клиентура, постепенно становившаяся всё более многочисленной и разнообразной, давала полезные связи.
Появление "Эгиды" вначале не привлекло к себе особого внимания общественности. Многие сочли её всего лишь ещё одной из расплодившихся в последнее время адвокатских фирм. Но когда выяснилось, что новое агентство намерено заниматься защитой не преступников, а их жертв, в правозащитных организациях поднялась буря негодования. Либеральные газеты стали без конца называть сотрудников "Эгиды" хейтерами, ксенофобами, расистами. По их призыву "Лига борьбы с фашизмом" провела перед зданием агентства демонстрацию протеста. Однако после нескольких судебных процессов, по итогам которых издателям этих газет пришлось выплатить крупные штрафы за клевету, нападки на "Эгиду" в СМИ почти прекратились. Мало того, они сыграли роль дополнительной рекламы, и к агентству потоком пошли пожертвования, которые, вместе с гонорарами за выигранные дела, позволили через некоторое время даже отказаться от финансовой подпитки из Вашингтона. Впрочем, штатные сотрудники ЦРУ, составившие костяк "Эгиды", продолжали получать, наряду с жалованием от агентства, зарплату по основному месту работы.
Глава 4
Звонок спутникового телефона разбудил Нильсена рано утром. Чертыхнувшись, полковник откинул одеяло и взял лежавший на столике рядом с кроватью аппарат. Звонили из Вашингтона, что означало, скорее всего, новое срочное поручение Центра.
- Слушаю,- сказал он.
- Хэлло, Эндрю,- в трубке раздался знакомый голос Пола Торсона, недавно назначенного на должность заместителя директора ЦРУ.- Извини, если разбудил,
Нильсен проворчал что-то невнятное.
- Завтра, то есть, по вашему времени, уже сегодня утром в Париж прибудет Джек Олмс.
Нильсен опять отозвался недовольным мычанием.
- Ему поручено ликвидировать новый канал наркотрафика к нам через Францию,- продолжал Торсон.- Подробности он расскажет при встрече. Твои оперативники, свободные от других дел, поступают в его распоряжение.- Заместитель директора ЦРУ немного помолчал, потом добавил.- Я хочу обратить твоё внимание на непонятные проблемы с нашими делами по наркоторговле в последнее время. Год назад у нас едва не сорвалась операция по бомбёжке центров производства героина в Афганистане. Кто-то слил талибам информацию, и они сбили почти половину наших разведывательных дронов. А полгода назад в Праге застрелили нашего легального резидента там Фредди Саймонса, который, судя по его последним сообщениям, близко подобрался к местной сети наркоторговцев, транзитом переправлявших героин в Западную Европу и Штаты. У нас есть некоторые предположения на этот счёт. Сделай вот что...
Нильсен окончательно проснулся.- Да, сэр,- ответил он, дослушав собеседника.
* * *
В номере парижского отеля беседовали трое мужчин: прибывший из Вашингтона эмиссар Центра Джон Олмс, заместитель директора "Эгиды" Эндрю Нильсен, и его сотрудник Том Лоусон.
Олмс и эгидовцы уже встречались, во время операции по задержанию отряда джихадистов, намеревавшихся под видом беженцев переправиться из Франции в США и устроить там теракт. Сведения о них, включая биографические данные и фотографии, поступили в ЦРУ через восточно-европейскую агентуру, которую курировал отдел Олмса, и для их розыска была образована совместная спецгруппа из сотрудников антитеррористического подразделения французской жандармерии и американцев. Эгидовцы тогда приняли участие в её работе негласно, добывая информацию через своих клиентов.
- Итак, вот что мы имеем,- Олмс открыл ноутбук и вывел на экран файл с фотографиями в анфас и в профиль десятка личностей, которые вполне могли бы украсить коллекцию Ломброзо.- Арестованные недавно во Флориде наркодилеры показали, что героин, которым они торговали, был ими получен от французских поставщиков. Потом они уточнили конкретнее - из Марселя. Поставки, по их словам, были регулярными, обычно раз в неделю, и начались три месяца назад.
- Наркоторговля в Марселе сосредоточена на севере города,- заметил Нильсен.- Но там в ходу в основном, гашиш и кокаин, последний доставляют из Южной Америки. Героин местные хотя и производят, но немного.
- Химики определили, что наркотик был афганского происхождения,- отрицательно покачал головой Олмс.- Скорее всего, его везут сюда через Таджикистан, Россию и Восточную Европу. Я попробую установить маршрут его поставок, после чего вам нужно будет проследить за курьерами и установить, кому они отвозят товар.
- Не проще ли, как только выяснятся личности курьеров, сдать их французам, а дальше уже они сами разберутся?- подал голос Том Лоусон.
- Проще,- согласился Олмс,- но так мы рискуем засветить свою агентуру.- Небольшая утечка информации - и там- он повёл рукой в сторону окна, на которое падали лучи восходящего Солнца, - быстро вычислят, через кого были получены наши сведения. Нет, мы должны сдать французам не курьеров, а наркоторговцев. На курьеров и весь канал поставок они потом выйдут сами.
- Значит, мы будет ждать сигнала от вас?- уточнил Нильсен.
Олмс кивнул.- Да. Я рассчитываю получить начальную информацию по этому делу в течении недели, потом подключаю вас.- Он закрыл компьютер.- Забыл уже местную топографию. Где посоветуете обедать?
- На Монмартре, недалеко от нас, есть неплохой ресторанчик,- подумав, ответил Нильсен.- Там можно будет и встречаться.
- Окей, сбросьте мне на мобильник адрес, я потом посмотрю по карте.- Олмс встал со стула, открыл окно и сказал:- Похоже, сегодня будет жарко.
- Глобальное потепление, разве вы не читаете газеты, сэр?- ухмыльнулся Лоусон.- Об этом же почти ежедневно пишут. И призывают с ним бороться.
- Какое-то умопомешательство у политиков и журналистов,- проворчал Нильсен.- Объяснил бы кто-нибудь этим кретинам, что лучше десять дней загорать на солнце, чем один день сидеть в холодильнике.
- Столько мусора на улицах - это что-то новое,- агент ЦРУ продолжал всматриваться в утренний парижский пейзаж.
- Это обогащение нашей культуры,- дискантом в нос, подражая популярному французскому телеведущему, сообщил Лоусон. А затем добавил, тем же голосом:- Это просто их самобытный образ жизни и мы должны его уважать.
- Во время нашей прошлой встречи я хотел спросить, но что-то запамятовал - как вам удалось отбиться от здешних прогрессистов?- Олмс закрыл окно.- Ведь эта публика чрезвычайно упрямая. Вцепляются, как питбули, и пока не оторвут свой кусок мяса, не отстают.
- Дело в том, что они не ожидали отпора,- усмехнулся Нильсен.- Они рассчитывали, что мы растеряемся под их натиском, то есть, их криками - расизм! нацизм! фашизм! и всё прочее бла-бла-бла - и сразу сдадимся, как обычно делают их противники. А мы начали бить их долларом, вернее, франком - это единственный язык, который они понимают - хотя и толкуют без конца про "мораль" и "честь". И они, в конце концов, предпочли заткнуться.
- Понятно.- Олмс мельком глянул на часы.- Ну что же, я рад, что с вашей фирмой всё хорошо. Как только у меня прояснится обстановка, я с вами свяжусь.
Глава 5
- Легко сказать - отследите наркоторговцев в Марселе,- проворчал Том Лоусон,- когда оба оперативника вернулись в свою контору.- Был я там проездом. Наркоторговлей занимаются сотни человек. Это даже не учитывая, что сейчас там почти "Исламское государство" - только головы неверным публично пока не рубят. Местные банды целые побоища устраивают, а в no-go зоны и полицейские не суются.
- Нам не придётся вскрывать всю сеть, когда на неё выйдем,- ответил Нильсен.- Достаточно будет только отследить пути курьеров. Дальше передаём информацию французам, а остальное - их дело. Через наркодилеров они выйдут на курьеров и канал поставок закроется.
Он задумался, потом сказал: - Впрочем, есть одна идея. Джек не хочет сдавать курьеров, когда их найдёт-
- если найдёт,- уточнил Лоусон.
- ну да, неважно,- отмахнулся коллега.- Он боится за свою агентуру. Но мы ведь сами можем вычислить курьеров этого канала и сдать их французам. Тогда агенты Джека окажутся ни при чём, а нам не придётся таскаться по всяким гадюшникам.
- Точно!- воскликнул Лоусон.- Отличная мысль! Исходные данные: первое - поставки героина из Афганистана, второе - через Марсель, третье - канал открылся недавно-
- Четвёртое - поставки регулярные, раз в одну-две недели, пятое - начались три месяца назад,- добавил Нильсен.
* * *
Через пару часов сотрудники "Эгиды" начали мозговой штурм проблемы. Нильсен обычно привлекал к подобным обсуждениям весь аналитический отдел агентства, хотя, разумеется, конечную цель операции знал только узкий круг работников ЦРУ. После небольшой дискуссии задача была поставлена так: определить все маршруты разных видов транспорта - автомобилей, морских судов, поездов, самолётов, автобусов - прибывающих в Марсель не реже одного-двух раз в неделю; из них, приоритетно, те, которые появились в три-четыре-пять последних месяцев; из них, приоритетно, беспересадочные транспорты, прибывающие из европейских стран, имеющих прямое или транзитное сообщение с Афганистаном.
Через свой контакт в полиции Нильсен запросил базу данных контроля дорожного движения, фиксировавшую въезды и выезды из Марселя. Потом он позвонил одному из диспетчеров аэропорта Париж-Орли, бывшему клиенту "Эгиды", и поинтересовался, может ли тот заполучить список авиарейсов из Восточной Европы в Марсель за последние пять-шесть месяцев. Получив утвердительный ответ и обещание прислать такой список через час, Нильсен связался с отделом программирования и дал задание составить алгоритм поиска по базе данных объектов, повторяющихся с временными промежутками не более чем в две недели.
На этом первое заседание аналитического отдела "Эгиды" завершилось.
На втором заседании, состоявшемся после обеда, были рассмотрены результаты обработки баз данных по авиарейсам и автомобилям. Приоритетных объектов для слежки выделили семь. Одним из них был самолёт, принадлежавший российскому бизнесмену Пармутову, который раньше летал только в Орли, а четыре месяца назад стал делать почти еженедельные дополнительные рейсы в Марсель. Остальные были грузовики, регулярно, с периодом одна-две недели, въезжавшие в город и выезжавшие оттуда. Назначив агентов для слежки за машинами, Нильсен поручил аналитикам прорабатывать менее приоритетные направления - поездов, морского транспорта и автобусов. Сам он решил отправиться в Марсель и проследить за российским самолётом, который счёл наиболее перспективным кандидатом на роль курьера наркоторговцев.
Через два дня, утром, тот же диспетчер сообщил ему, что самолёт Airbus 340 бортовой номер RA-97846 рейса Москва-Марсель, принадлежащий бизнесмену А. Пармутову, пересёк воздушное пространство Франции.
Глава 6
- Это наш,- сказал Нильсен Лоусону, глядя в бинокль на разворачивающийся для захода на посадку "Аэробус". Оба оперативника сидели в машине, припаркованной близ аэропорта Марсель-Прованс на платной стоянке, откуда хорошо просматривалось всё лётное поле.
К приземлившемуся самолёту подкатил трап, по которому вскоре спустился темноволосый человек в солнцезащитных очках, синем костюме, и с портфелем в руках.
- Я посмотрю, как он пройдёт таможенный контроль, а ты снимай его и встречающих,- велел Нильсен подчинённому.- Не потеряй из виду. Я буду идти в нескольких шагах за ним. Зафиксируй номер их автомобиля, нацель на него телескопическую прослушку, включи подстройку.- С такими словами он выбрался из машины и зашагал к терминалу.
Вскоре прибывший появился на выходе из аэровокзала, осмотрелся, махнул кому-то рукой, и направился к автостоянке. За ним вышел Нильсен.
Минут десять автомобиль оперативников следовал за белым "пежо", двигавшимся в сторону города. Россиянин и двое встретивших его французов восточной внешности обменялись только короткими приветствиями и больше никаких разговоров между собой не вели.
Потом "пежо" свернул вправо. Мелькнул дорожный указатель - L'Estaque 8 kilomètre. Лестак представлял собой портовый пригород Марселя, с многочисленным арабским населением.
- Стоп,- распорядился Нильсен.- Туда мы не поедем.
Лоусон вопросительно посмотрел на начальника.
- Они стопроцентно направляются в no-go зону, мусульманский анклав,- пояснил Нильсен.- Соваться туда без подготовки нельзя.
- Звоним в полицию?- предложил Лоусон, притормаживая.
Нильсен покачал головой.- Пока мой человек свяжется с отделом наркотиков, пока те вышлют патруль. А в зоне достать их будет трудно. Только спугнём.- Он немного подумал и добавил:- Да ведь и нет уверенности, что это наркоторговцы. Обсудим всё с Джеком, а пока - возвращаемся в Париж, на базу.
* * *
- По моим предварительным данным, интересующий нас наркотрафик идёт через Роттердам,- заговорил Олмс, когда его коллеги расселись в креслах гостиничного номера.- Этого можно было ожидать, ведь Нидерланды - европейский центр наркоторговли. Вероятный маршрут - автобусом, с пересадкой в Париже.
- Автобусы наши аналитики пока не рассматривали,- начал было Нильсен, но Олмс перебил его:- Ваши аналитики? Вы тоже занялись поисками?
Лоусон кивнул.- Да, сэр. Мы решили, что некоторая помощь вам не будет лишней, к тому же так нет опасности засветить вашу агентуру.
- Ну что ж,- подумав, кивнул эмиссар Центра,- лишним это, действительно, не будет.- И что вы накопали?
- Во-первых, мы проанализировали базу данных номеров автомобилей, въезжавших в Марсель и выезжавших из него за последние полгода, и среди них нашли шесть, которые курсировали регулярно, раз в одну-две недели. Сейчас наши люди контролируют поступающую информацию, и в случае их нового появления, мы планируем проследить за ними. Или сразу связаться с полицией - как вы сочтёте наилучшим,- сообщил Нильсен.
- Так, а во-вторых?- спросил Олмс.
- Программа нашла один подозрительный самолёт,- Лоусон достал ноутбук, включил его и открыл файл с фотографиями. На экране появились снимки европейца, встречавших его арабов, их машины.- Он принадлежит российскому бизнесмену, который раньше часто летал в Париж. Но за последние четыре месяца количество его рейсов туда сильно уменьшилось, зато его самолёт стал летать в Марсель. Раз в одну-две неделю.
- Это он?- Олмс всмотрелся в фотографии.
- Нет, это, видимо, его служащий. Снято в аэропорту Марселя после прибытия самолёта,- пояснил Лоусон, медленно прокручивая файл.- Сам бизнесмен - его зовут Альберт Пармутов - не был в Марселе ни разу. Вот его фотографии, из российской прессы.
- Хм, действительно, интересно.- Олмс потёр подбородок, продолжая рассматривать снимки.- А как этот человек прошёл таможню?
- Вместе со всеми, и без задержек.
- Вы проследили за ними? Где они остановились?
- Мы следовали за ними только до пригорода,- покачал головой Нильсен.- До Лестака. В no-go зону, куда они свернули, заезжать было рискованно, кроме того, там слежку сразу бы заметили. Звонить в полицию мы не стали. Они бы не успели приехать, да и нет уверенности, что это наши клиенты.
- Полагаю, это правильно.- Олмс задумался. Потом, приняв решение, объявил.
- Значит, так. Подготовьте и отправьте в Марсель две группы для наблюдения за автобусом, на который я получил наводку. Приметы курьера я сообщу вам в электронном письме завтра. Его прибытие ожидается через три дня. Вашим людям нужно будет узнать, с кем он встретится.
- А как быть с самолётом Пармутова? Судя по графику предыдущих проездок, он прибудет снова примерно через неделю,- спросил Нильсен.- И что насчёт контроля за автомобилями?
- Подождём результатов роттерамского рейса,- ответил Олмс, поднимаясь и давая понять, что разговор окончен.- Нам нужно только выполнить порученное задание - перекрыть канал поставок героина в Штаты, а ловить всех вообще наркоторговцев в своей стране должны сами французы.
Глава 7
Курьер из Роттердама прибыл в Марсель, как и было сказано в агентурном сообщении, через три дня. Оперативники, следившие за выходившими из автобуса пассажирами, сразу опознали его по данному им описанию. После чего их машины, попеременно сменяя друг друга, следовали за серым "рено", который направился на северо-запад города. Добравшись до района Вердюрон, курьер остановился возле магазина табачных изделий, вышел из машины, захватив с собой рюкзак, и сел в стоявшее неподалёку "шевроле". Вскоре он выбрался оттуда, уже без груза.
- Следуем за новым объектом,- скомандовал Нильсен.- Сначала моя машина, потом смените.- Затем он связался с Олмсом, оставшимся в Париже, и доложил обстановку.
- Этих уже можно брать,- разрешил тот.- Сообщайте в полицию.
- Принято,- отозвался Нильсен, и набрал номер своего контакта в жандармерии, которого он раньше попросил предупредить марсельскую полицию о возможном поступлении информации по наркоторговле.
Вскоре оперативники "Эгиды" уже наблюдали из своих машин как полицейские, приехавшие на трёх автомобилях, блокировали "шевроле", вытащили оттуда его пассажиров, надели на них наручники, обыскали их машину, конфисковали переданный курьером рюкзак и какие-то сумки, после чего отправились обратно.
- Вот и всё,- удовлетворённо произнёс Олмс, наблюдавший за происходящим по видеофону.- Можете возвращаться.
- Я отправлю назад всех, кроме Лоусона,- сообщил Нильсен.- Стоит отследить и российский самолёт. Он прибудет в Марсель через два-три дня.
- Не думаю, что это хорошая идея,- ответил Олмс.- Нам поручили ликвидировать только канал поставки наркотиков в Штаты.
- Возможно, он не один,- предположил "эгидовец".
Собеседник Нильсена некоторое время молчал.- Вы уверены, что это наркоторговцы?- наконец, спросил он.
- Мы проследим за ними, и если схема действий будет такая же, то свяжемся с полицией.
- Ладно,- согласился эмиссар Центра.- Я задержусь в Париже и дождусь вашего возвращения.
Глава 8
Нильсен завтракал в своём номере, когда прозвучал сигнал мобильника. Звонили из "Эгиды". Начальник отдела расследований взял трубку.
- Эндрю, у нас проблема. Загляни на сайт- его помощник назвал видное либеральное издание.
- Минуточку.- Нильсен встал, подошёл к столику и открыл ноутбук. Первое, что он увидел на сайте указанной ему газеты, был набранный крупным шрифтом заголовок: "Шпионы под маской благотворителей". В статье говорилось, что юридическая фирма "Эгида", якобы занимающаяся зашитой прав жертв преступлений, на самом деле является филиалом ЦРУ, которое проворачивает разные афёры и вмешивается в суверенные дела Франции.
- "Подстрекатели", "диверсанты", "махровые провокаторы", "фашиствующие молодчики",- вслух зачитывал хлёсткие эпитеты Нильсен.- Прямо в лоб правду-матку режут,- буркнул он. Автор статьи требовал от прокуратуры начать расследование деятельности "шпионского гнезда".
Нильсен закрыл ноутбук и вернулся к мобильнику. - Пока ничего не предпринимайте,- велел он ожидавшему ответа помощнику.- Мы скоро приедем.- Он положил аппарат обратно на столик и задумался.
Через полчаса телефон зазвенел снова. На этот раз на проводе было Лэнгли.
- Эндрю, кто мог слить информацию?- мрачным тоном осведомился Пол Торсон.- Есть какие-нибудь предположения?
- Никаких.- Нильсен покачал головой.- В статье только самые общие слова и пустая брань, нет деталей, за которые можно было бы зацепиться. Но материал подан так грамотно, что несомненно - газетчикам нас сдал кто-то из своих.
- Вполне возможно, что...- Торсон не стал заканчивать фразу.
- Угу,- угрюмо отозвался Нильсен.
- Неожиданный ход. И очень неприятный. Ты сделал то, о чём мы договаривались?- спросил Торсон.
- Конечно, сэр.
- Ладно, будь на связи.- Заместитель директора ЦРУ выключил телефон.
Вечером, когда оперативники в своём марсельском номере обсуждали публикацию в газете, позвонил Олмс.
- Плохие новости, ребята,- сказал он.- Полагаю, вам лучше бы вернуться.
- Ты прав, Джек,- отозвался Нильсен.- Мы собираем вещи.
- Когда вас ожидать? Мне нужно подготовить окончательный отчёт по этому делу.
- Выезжаем в Париж завтра утром.
- Окей. Жду.- Эмиссар Центра отсоединился.
- Так что же, мы возвращаемся?- спросил Лоусон.
- Нет,- покачал головой Нильсен.- Сначала дождёмся российского рейса. Он должен прибыть в Марсель завтра утром.
Глава 9
Автомобиль эгидовцев пробирался по узким улочкам города к трассе на аэропорт. Десятью минутами ранее авиадиспетчер предупредил Нильсена, что интересующий его "Аэробус" уже вошёл в воздушное пространство Франции.
- За нами следят, сэр,- ровным голосом сообщил Лоусон.
- Ты не ошибаешься, Том?- спросил Нильсен.
Тот покачал головой.- Я пару раз сворачивал в переулки, потом выезжал снова на шоссе. Они повторяли мой маршрут.
- Вон тот синий "рено"?
- Да, он. Может быть, это жандармерия или репортёры?- предположил Лоусон.- После статьи в газете за нами могли установить слежку и те и другие.
- Сейчас узнаем,- сказал Нильсен, настраивая телескопическую прослушку. Он переключил звук на динамик и из него послышались отрывочные фразы на арабском и ломаном французском. Разобрать их было трудно, машина преследователей то и дело выходила из зоны слышимости.
- На жандармов не похоже, они здесь пока ещё говорят по-французски,- сострил Лоусон.
- Сбавь скорость,- велел Нильсен.- А я сообщу Джеку, что мы решили перед отъездом в Париж проверить российский рейс.
* * *
Из динамика донеслось несколько фраз на арабском, сильно походивших на брань. Ломаный французский раздражённо огрызнулся.
А потом ожил другой динамик. В отличие от репродуктора, связанного с телескопическим микрофоном, звуки из него были слышны очень отчётливо.
- Нужно задержать их. Самолёт уже подлетает.- Фраза была произнесена почти без акцента. Ломаный французский из другого динамика неразборчиво пролаял что-то в ответ, а арабский, похоже, снова выругался. Некоторое время собеседники препирались.
Нильсен оставался спокойным, но Лоусон дёрнулся.- Это то, о чём я думаю, сэр?- спросил он.
"Рено" ускорил ход и начал обгонять их.
- Да,- кивнул Нильсен.- Притормози и на следующем повороте вправо уходи на парижскую трассу. В жандармерию я уже сообщил.
Глава 10
Звонок из Франции застал Альберта Пармутова на заседании совета директоров. Олигарх взял трубку. Интуиция подсказывала ему, что грядут большие неприятности. И плохие предчувствия оправдались. Его пилот скороговоркой сообщал, что после посадки самолёт блокировали полицейские машины, что он сидит в кабине и не знает что делать-
- Да не части ты так,- раздражённо рявкнул олигарх, вызвав несколько недоуменных взглядов присутствующих в свою сторону.- Говори яснее, что происходит.
Немного успокоившись, пилот повторил, что после посадки прямо к его самолёту подъехала машина с арабами, и за ними, почти сразу, полицейская машина. Арабы начали было стрельбу, но быстро уехали, как только показались ещё две полицейские машины-
Пармутов отключил телефон и встал.- Прошу прощения, господа, образовалось неотложное дело. Продолжайте заседание без меня.
* * *
Нильсен набрал номер экстренной связи с заместителем директора ЦРУ. Торсон откликнулся почти немедленно.
- Что случилось, Эндрю?- обеспокоенно спросил он.
- Вы были правы, сэр,- ровным тоном произнёс оперативник.- Послушайте вот эту запись.- Он включил магнитофон.
На фоне гудков и автомобильного шума зазвучали мужские голоса, перебивавшие друг друга. Их разговор продолжался около минуты.
- Вот, значит, как,- задумчиво произнёс Торсон, когда запись закончилась.
- Да, сэр, вот так,- мрачно отозвался Нильсен.
- Что ж, ты знаешь, как действовать.
Телефоны оба собеседника выключили одновременно.
* * *
Когда Олмс вошёл в свой гостиничный номер, он с удивлением увидел расположившегося в его кресле Нильсена, просматривавшего фотографии на ноутбуке. У стены стоял Лоусон.
- Что это значит?- повысив голос, спросил Олмс.- Что вы здесь делаете и как сюда попали?
Лоусон мягко скользнул Олмсу за спину, перекрывая выход.
Нильсен мельком глянул на него и нажал кнопку лежавшего на столе магнитофона.
- Нужно задержать их,- услышал Олмс свой собственный голос.- Самолёт уже подлетает.
Оперативник продолжал бегло листать фотографии. На одной из них, где Олмс стоял рядом с каким-то мужчиной возле Золотых Ворот собора св. Вита в чешской столице, Нильсен задержал взгляд, а затем вывел её на экран в увеличенном формате.
- Фредди Саймонса в Праге тоже ты сдал?- мрачно спросил он, не глядя на Олмса.
Тот обернулся. Лоусон стоял у двери, держа в одной руке направленный на него пистолет, а в другой - наручники.
- Я буду разговаривать только в присутствии адвоката,- сказал Олмс.
- Да пожалуйста.- Нильсен пожал плечами и закрыл ноутбук.- Была мыслишка пристрелить тебя при попытке к бегству, но потом я подумал, что несколько пожизненных сроков в тюрьме Флоренс без права на досрочное освобождение будут лучшим решением.- Он дал знак, и Лоусон защёлкнул наручники на запястьях бывшего коллеги.- Можешь считать, что я зачитал тебе список твоих прав.
Эпилог
Альберт Пармутов откинулся на спинку кресла и погрузился в мрачные размышления.
Ему сообщили, что Масляме- Масляный погиб в перестрелке с полицейскими. Ещё вчера он устроил бы по такому случаю банкет. Но теперь это не имело значения. Французы вытянут из арестованных всё, что тем известно. Выходит, зарубежные активы надо немедленно продавать, иначе на них наложат секвестр. Включая и виллы на Лазурном берегу, в Испании, на Канарах. Включая и записанные на жену и дочь. Проклятье, да ведь их самих надо немедленно вывозить из Франции. Мало того, им теперь вообще за рубеж ходу нет! И даже то, что он через месяц станет депутатом, не поможет. Пармутов припомнил недавние случаи арестов за рубежом родственников уважаемых людей американскими спецслужбами и выругался: "Чёртовы пиндосы, они не имеют никакого почтения к людям с особым статусом!" Олигарх представил, как ему придётся объясняться на этот счёт с женой и дочерью, и его передёрнуло. Да с Марии ещё станется подать на развод. И что тогда? Разрыв с тестем, потеря его голоса в совете директоров. А сама она, со своими связями, отсудит у него половину имущества, если не больше. Будь оно всё проклято!
* * *
- Уже уезжаешь?- спросила Эрика своего бывшего заместителя, когда он в дорожной одежде появился на пороге её опустевшего кабинета.
Нильсен кивнул. В посольстве ему намекнули, что хотя французская прокуратура не намерена предъявлять ему лично или сотрудникам "Эгиды" обвинений, поскольку свидетельств какой-либо их противозаконной деятельности не имеется, но после публикаций в прессе сведений о связи агентства с ЦРУ их работа будет затруднена. Ещё раньше начальство Нильсена приняло решение отозвать всех его подчинённых на родину.
- Но мы... вернее вы ведь не сделали ничего плохого?- спросила француженка. Когда, из-за предательства Олмса, связь "Эгиды" с американской разведкой стала достоянием гласности, она спросила у своего соратника, как только тот вернулся из Марселя,- правда ли то, что пишут в газетах? Нильсен не стал её обманывать, и подтвердил, что он сам и часть его сотрудников не раз выполняли задания ЦРУ. Тогда же они вместе решили, что в сложившихся обстоятельствах агентство лучше закрыть.
- Вы всё делали хорошо?- повторила Эрика.
Полковник отдела специальных операций улыбнулся. Он мог бы рассказать ей о десятках арестованных, благодаря второй стороне деятельности "Эгиды", джихадистов, направлявшихся через Францию в другие страны Европы и Америки, о двух подводных лодках с оружием для радикальных исламистов в Африке, которых его людям удалось отследить и задержать, да ещё много о чём. Но, всё-таки, эти сведения представляли собой пока что служебную тайну, поэтому он ответил обтекаемо:- Мы предотвратили много трагедий, подобных той, которая случилась с тобой. Когда-нибудь ты прочитаешь об этом в моих мемуарах.- Нильсен протянул руку, прощаясь с Эрикой. Она ненадолго задержала его руку в своей. Они оба понимали, что вряд ли когда-нибудь ещё встретятся. Но они также знали, что для каждого из них совместная работа навсегда останется светлым воспоминанием.