Симонов Сергей. Свежая прода отдельно

#Обновление 27.09.2020

20.

1962 год оказался настоящим испытанием для сельского хозяйства страны. Половину посевных площадей сожгла засуха, другую половину почти всю залили дожди. Лишь несколько регионов – Северный Кавказ, Поволжье и Оренбургская область – получили хороший урожай. В целом по стране, за счёт этих регионов, зерна собрали даже больше, чем в 1961 году, хотя и меньше, чем могли бы, будь погода хоть немного получше.

Принятые меры по обеспечению продовольственной безопасности тоже помогли. Почвозащитная система земледелия с безотвальной вспашкой, пропагандируемая Бараевым и Мальцевым, помогла свести к минимуму ущерб от пыльных бурь, ветровую эрозию почвы. План преобразования природы, с высадкой защитных лесополос и устройством искусственных водоёмов, распространили на Казахстан, превратив бескрайние целинные степи в окультуренные сельскохозяйственные угодья, аккуратно расчерченные клеточками лесопосадок.

Химическая промышленность год от года наращивала производство удобрений. Ещё большее их количество давали распространившиеся по колхозам и совхозам биореакторы, перерабатывавшие биологические отходы в гумус и аммиачную воду. Притом, что удобрение из биореакторов было безвредно для почвы и людей, в отличие от продукции химических заводов.

В качестве удобрения использовали также сапропель – плодородный ил со дна водоёмов, и компосты на основе лигнина с целлюлозно-бумажных комбинатов. В качестве удобрения также использовали компосты на основе торфа.

Наилучшие результаты получали при выращивании растений в теплицах, в полностью контролируемой среде. Пырей – многолетнее растение, очень устойчивое к различным внешним воздействиям, и гибриды унаследовали его свойства. Из одного корня ППГ вырастает несколько стеблей в разное время. После скашивания первого урожая пшенично-пырейные гибриды продолжают расти. В открытом грунте растения могут развиваться только в тёплый период, с мая по сентябрь, давая один урожай зерна и один укос зелёной массы после уборки урожая.

В теплице, в контролируемой среде, при высадке взрослых растений, выращенных заранее, в районе 15 января, до начала ноября удавалось снимать до 6 урожаев на товарное зерно и до 8 урожаев на зелёную массу. (см. доклад заведующего отделом отдалённой гибридизации Владимира Петровича Упелниека https://youtu.be/QJTRG5d5C3E?t=1148 на отметке 19.12). Урожайность зерна составляла при этом 60-70 ц/га – меньше, чем у элитной пшеницы в идеальных условиях, дававшей до 100 ц/га, но в 6-7 раз больше, чем в обычном совхозе или колхозе, где 7-8 ц/га считалось хорошим урожаем, а 12-13 ц/га воспринималось как рекорд, за который в начале 50-х награждали орденами.

Такие результаты получались, конечно, только в теплицах и только при строгом соблюдении всех научных рекомендаций. В обычных колхозах и совхозах у работников часто не хватало квалификации для понимания, зачем так строго выдерживать все эти мудрёные «нормы» и «режимы», если можно просто побросать зерно в землю, и пусть растёт – к сентябрю что-нибудь да вырастет. Испокон веков так делали.

А что при этом любой неурожай приводил к голоду, а два неурожайных года подряд приводили к гарантированному вымиранию целых областей, как случалось неоднократно до революции, или к людоедству, как в 1932-33 или в 1946-47 гг – ну, так это «всегда так было»...

Россия голодала всегда. Голодала при киевских князьях, при московских царях, при императорах. Голодала раз в три-четыре года сильно, раз в 10–15 лет очень сильно, и время от времени катастрофически. А сотни тысяч крестьянских детей пухли от голода каждую весну независимо от урожая. Так было всегда.

Более того, в отличие от западных стран, где с развитием технологий земледелия и путей сообщения голодовки становились более редкими и слабыми, Россия, начиная с XIX века, голодала все чаще и сильнее. На 1913 год, согласно словарю Брокгауза и Ефрона:

«В течение ХХ в. Самарская губерния голодала восемь раз, Саратовская — девять. За последние 30 лет наиболее крупные голодовки относятся к 1880 г. (Нижнее Поволжье, часть приозерных и новороссийских губерний) и к 1885 г. (Новороссия и часть нечерноземных губерний от Калуги до Пскова); затем вслед за голодом 1891 г. наступил голод 1892 г. в центральных и юго-восточных губерниях, голодовки 1897 и 1898 гг. приблизительно в том же районе; в ХХ в. голод 1901 г. в 17 губерниях центра, юга и востока, голодовка 1905 г. (22 губернии, в том числе четыре нечерноземных, Псковская, Новгородская, Витебская, Костромская), открывающая собой целый ряд голодовок: 1906, 1907, 1908 и 1911 гг. (по преимуществу восточные, центральные губернии, Новороссия)».

Перед 1917 годом в Российской империи бедняцких хозяйств было 75%. То же соотношение осталось и после революции. Около 30% дворов были безлошадными, около 25% не имели коров, 35% не имели пахотного инвентаря — это соха, редко плуг, и простая борона. (выдержки из https://expert.ru/2012/04/24/chto-ne-snilos-stolyipinu/)

Единственным способом побороть эту ситуацию были коллективизация и укрупнение хозяйств, что и было сделано в период начала 30-х.

К 1960 году стало окончательно ясно, что экстенсивный путь развития зернового производства себя исчерпал. В то же время уже был пример работающей интенсификации в животноводстве, позволившей в течение всего каких-то пяти лет обеспечить страну мясом и мясопродуктами.

Поэтому с начала 1961 года по указанию руководства страны вблизи крупных городов сотнями строились «семеноводческие центры», где под стеклянными крышами фитотронов, под управлением программно-временных устройств, с соблюдением всех требований и научных методик выращивалось зерно. (АИ)

Поначалу хозяйственным руководителям такое строительство казалось дорогостоящей начальственной блажью. Однако, когда в 1962 году на большей части страны урожай полностью или частично погиб, а с укрытых стеклом относительно небольших площадей было получено от 360 до 420 центнеров с гектара в течение года, (6 урожаев по 60-70 ц/га), отношение к «хрущёвской блажи» резко переменилось. Если до этого секретарь ЦК по сельскому хозяйству Александр Николаевич Шелепин часто «пробивал» строительство «семеноводческих центров» едва ли не всем своим авторитетом, то осенью 1962 года местные руководители стояли в очередь за выделяемыми фондами на стальной уголок и стекло.

Выгода усиливалась многократной экономией на сельхозтехнике и горючем. Внутри теплицы ползал по рельсам агромост – стальная балка с электромотором, на роликах, на которой устанавливали либо культиваторы, либо сеялку, либо распылители для полива, либо косилку. Обмолот скошенного зерна проводился стационарной молотилкой, с минимумом потерь. Теплице не были страшны ни дожди, ни мороз, ни засуха.

Зная, что 1963 год станет ещё худшим испытанием, чем 1962, Хрушёв познакомил руководителя системы семеноводческих центров академика Цицина с журналистом Александром Захаровичем Иващенко, занимавшимся экспериментом по изучению сниженных норм высева зерна. (см. гл. 07-15). Цицин заинтересовался идеей Иващенко и попробовал посеять в нескольких теплицах в разных районах страны по предложенным сниженным нормам – 75 кг зерна на гектар вместо 300. Сеяли обычную однолетнюю пшеницу новых сортов – «Безостая-1» и «Мироновская-808».

Разреженные посадки в контролируемой среде дали великолепный результат. Пшеница начала куститься, из одного зерна вырастали по несколько стеблей, дававших до 2000 зерён. (см. д.ф. «Сотворение хлеба», Ростовская к.ст. 1980 t=44:30 https://www.youtube.com/watch?v=YteQdiwETWg )

В начале 1962 года Первый секретарь собрал у себя тех, от кого зависела продовольственная безопасность страны: министра сельского хозяйства Константина Георгиевича Пысина и его заместителя Кирилла Прокофьевича Орловского, секретаря ЦК Шелепина, президента ВАСХНИЛ Павла Павловича Лобанова, учёных-селекционеров Николая Васильевича Цицина, Павла Пантелеймоновича Лукьяненко, Василия Николаевича Ремесло. Их несколько удивило, что рядом с Хрущёвым сидел председатель Комитета государственной безопасности Иван Александрович Серов.

– Здравствуйте, товарищи. Значица, так, – обратился к собравшимся Никита Сергееич. – От наших компетентных органов поступила интересная идея, которую я хотел бы с вами обсудить. Иван Александрович, давай, расскажи.

– Полагаю, вам всем известен американский учёный-селекционер Норман Борлоуг. В Мексике и Пакистане он добился значительного повышения урожайности, которое в западной прессе уже провозгласили «зелёной революцией». Основа успеха Борлоуга – семена гибридных высокопродуктивных сортов пшеницы Сонора 64 и Лерма Рохо, а также огромное количество минеральных удобрений, из-за чего в районах их применения отмечен значительный рост онкологических заболеваний.

В следующем году он собрался в Индию, и мы считаем, что советские учёные могут устроить для наших союзников «зелёную революцию» не хуже, чем американская. Кроме того, поскольку у нас ожидаются сложные погодные условия, есть предложение – не закапывать семена в землю, где они, вероятнее всего погибнут, а отправить их туда, где с них будет гарантированно получен хороший урожай.

– Я уже предварительно обсуждал этот вопрос с премьер-министром Индии Неру и с руководителями ОАР, – встрял в разговор Хрущёв. – В ходе обсуждения мы договорились, что СССР предоставит семена высокоурожайных новых сортов и современную сельхозтехнику в виде товарного кредита, а индийская и египетская стороны рассчитаются за них выращенным зерном, отдав нам определённый процент урожая. Для нас это прямая выгода. Но нужен научный координатор программы с нашей стороны, специалист уровня Борлоуга. Николай Васильевич, – обратился он к Цицину, – поскольку вы – президент общества советско-индийской дружбы, я первым делом именно про вас подумал. Что скажете?

– Я – с удовольствием, – уверенно ответил Цицин. – А какие сорта пшеницы договорились предоставить? Мои пшенично-пырейные гибриды?

– Не только. Вообще выбор сортов – на ваше усмотрение, но я думаю, надо и перспективные однолетние сорта «Безостая-1», «Безостая-4» и «Мироновская-808» тоже попробовать. Вы как, товарищи, готовы в эксперименте поучаствовать? – Хрущёв посмотрел на Лукьяненко и Ремесло.

Оба селекционера поддержали предложение Первого секретаря.

– Конечно!

– Это будет очень даже интересно.

– Тогда вам, товарищи, – Никита Сергеевич повернулся к Шелепину, Пысину и Орловскому, – я поручаю подготовку и организационную часть. Слетайте в Индию и ОАР, посмотрите на месте, что и как, оцените обстановку. Вы, Константин Георгиевич, вместе с товарищем Громыко возьмите на себя переговоры с правительствами. Вам, Александр Николаич, поручаю очень ответственную часть – контакты с коммунистическими партиями. Организовать работу на местах вам коммунисты помогут, индийские, египетские и сирийские. Вы, Кирилл Прокофьич, займитесь подготовкой зерна и сельхозтехники.

– Всё сделаем в лучшем виде, – заверил Первого секретаря Шелепин.

– По своей линии я тоже помогу, – поддержал Серов. – С вами свяжутся товарищи из МИД, как только всё подготовим.

Первыми в Индию, а затем оттуда в ОАР – Сирию и Египет – полетели Шелепин и Пысин. Они подробно обследовали зерновое хозяйство этих стран, пока министр иностранных дел Андрей Андреевич Громыко вёл переговоры с правительствами, согласуя проценты по выплате предоставляемого товарного кредита. По возвращении и министр и секретарь ЦК указали на значительную отсталость крестьянских хозяйств, особенно в Индии, где пшеницу на полях ещё недавно убирали серпами и только с подачи Никиты Сергеевича начали косить ручными косами.

– Товарищи, если мы хотим индийским крестьянам дать современную сельхозтехнику, её проще сразу в переплавку пустить, – прямо заявил Шелепин. – Это же всё равно, что её выбросить. Крестьяне без образования эксплуатировать технику грамотно не смогут. Тут нужна помощь советских специалистов, иначе угробят и трактора и комбайны за один сезон.

– Спасибо что предупредили, Александр Николаич, – поблагодарил Хрущёв. – Вопрос важный, надо обратить на него особое внимание.

В итоге руководство КПСС и КПИ договорилось следующим образом. По партийной линии в Индию вместе с техникой отправились квалифицированные механизаторы и механики для обучения местных кадров обслуживанию техники. Индийская компартия организовала на местах кооперативы, игравшие роль советских машинно-тракторных станций (МТС). Они же раздавали крестьянам посевной материал и собирали процент с урожая в уплату кредита. Аналогично поступили в Египте и Сирии.

Николай Васильевич Цицин неоднократно летал в Индию, Египет и Сирию, консультируя союзников по различным вопросам. В 1962 году объём переправленного в эти страны посевного зерна был ещё относительно небольшим, но результаты были получены обнадёживающие. Поэтому в следующем году объём поставок посевного материала увеличили в несколько раз, и не прогадали. В то время, как в СССР в 1963 году случилась сильнейшая засуха, в Индии и ОАР с советского зерна, советской же техникой был собран впечатляющий урожай, часть которого в уплату по кредиту отправилась в СССР (АИ) Это оказалось намного выгоднее, чем покупать зерно в США за золото.

Отдельные недостатки пшенично-пырейных гибридов, мешавшие их широкому внедрению в народном хозяйстве, в условиях экспорта неожиданно превратились в преимущества. В тёплом климате Индии их можно было сеять не в апреле-мае, а намного раньше. Растения продолжали расти в течение всего года, поэтому получать 3-4 урожая можно было и в открытом грунте. Отсутствие самоопыления индийцев не пугало – когда из каждого корня проросло сразу по полтора-два десятка стеблей, вместо одного у обычной пшеницы, их энтузиазму можно было позавидовать. Индийские крестьяне, рассчитывая на хороший урожай, ходили по полям, перенося пыльцу с растения на растение вручную, кисточками и прочими подручными приспособлениями. Унаследованная от пырея устойчивость к засухе и жизнестойкость в условиях южного климата тоже оказалась большим преимуществом.

В условиях открытого грунта гибриды из-за перекрёстного опыления с расположенными рядом пшеничными полями на 3-4 год теряли свои свойства и превращались в обычную пшеницу. Этим в Мексике и Пакистане воспользовался Норман Борлоуг, привязав местных фермеров к поставкам посевного зерна из США. В Индии, Египте и Сирии с пшенично-пырейными гибридами ситуация оказалась похожей – фермеры оказались зависимы от поставок посевного зерна из СССР. Для советского народного хозяйства в этом была прямая выгода – по условиям договора за посадочный материал эти страны ежегодно рассчитывались процентом от урожая. Учитывая, что ППГ давали стабильные урожаи по 60-70 ц/га, хватало всем – и фермерам, и на продажу, и для расчётов по кредиту. Для СССР необходимость снабжать Индию, Египет и Сирию семенами означала дальнейшее расширение сети семеноводческих центров, что само по себе укрепляло продовольственную безопасность страны.

Под руководством академика Цицина советские селекционеры подготовили советскому народу ещё один подарок. В конце совещания Николай Васильевич с гордостью продемонстрировал Первому секретарю и всем присутствующим закреплённое на гербарном листе полузасушенное растение.

– Угадайте, товарищи, что это?

– Пырей? – спросил Лукьяненко, тут же узнавший хорошо знакомый ему сорняк.

– Нет, Павел Пантелеймонович, для пырея семена в колосках крупноваты, – возразил Ремесло. – Это, наверное, очередной пшенично-пырейный гибрид Николая Васильевича?

– Не угадали, Василий Николаич, – улыбнулся Цицин. – Это действительно пырей. Но не дикий сорняк, а окультуренный, домашний, так сказать. По сути дела, он может служить заменителем пшеницы. Хотя бы кормовых сортов.

– Чего-о? – удивился Хрущёв. – Николай Васильевич, вы что же, пырей одомашнили?

(Абсолютно реальная история – селекционерам из Омска удалось получить культурный пырей. По словам профессора кафедры агрономии, селекции и семеноводства Омского ГАУ Владимира Шаманина, селекционеры вдохновлялись идеей академика Николая Цицина. Советский учёный без малого 100 лет назад первым в мире скрестил пшеницу с пыреем и получил пшенично-пырейный гибрид. Его работы по отдалённой гибридизации растений внесли значительный вклад в развитие генетики в Советском Союзе. Омские селекционеры, однако, пошли от обратного. Они решили не делать многолетней пшеницу, а довести пырей до уровня пшеницы. https://gavrishprof.ru/info/publications/cifrovye-tehnologii-v-agroprome-proryv-rossii)

– Если честно, это не совсем моя заслуга, – признался Николай Васильевич. – Это у нас одна студентка постаралась, очень талантливая девушка.

– Это не та ли, что в приёмной сидит? – спросил Лобанов.

– Она самая.

– Так что же вы человека в предбаннике маринуете, Николай Васильевич! – возмутился Хрущёв. – Зовите её сюда!

Первый секретарь повернулся, ткнул пальцем в кнопку интеркома и сказал в микрофон, Шуйскому:

– Григорий Трофимыч, девушка ещё ждёт? Пригласите зайти.

Дверь отворилась, и в кабинет зашла русоволосая девушка в красно-коричневой блузке и длинной тяжёлой синей юбке, с необычными янтарно-жёлтыми глазами. Она остановилась у двери, немного смущённо переминаясь с ноги на ногу и комкая в руках шерстяной беретик.

– Проходите, проходите, – радушно улыбаясь, пригласил Первый секретарь, снимая очки и вглядываясь в чем-то знакомое лицо гостьи. – Оп-па! Да это же наша богиня урожая! Здравствуйте, Клара! Садитесь! Очень рад видеть вас снова!

Девушка, крайне смутившись в присутствии высокого начальства и учёных, присела на краешек стула у дальнего конца стола.

– Так это вы окультуренный пырей вывели? – спросил Никита Сергеевич. – Это очень интересная идея! Как вам такое в голову пришло?

– А мне мама ещё в детстве рассказывала, что они сразу после войны, когда есть было нечего, колоски пырея собирали, – ответила Клара. – Я ещё маленькая была, но запомнила, а уже потом узнала, что пшеница и пырей генетически близкие культуры, имеют одинаковое количество хромосом, но пырей имеет значительно меньший вес зерна. В семеноводческом центре мы как раз с пшенично-пырейными гибридами работали, и я попыталась получить пырей с зерном большего размера, чем у дикорастущего. Пока что у нашего культурного пырея зёрна больше в среднем в 3-4 раза, но встречаются зёрна и большего размера, весом колоса до 12 граммов. (Омским селекционерам удалось увеличить вес колоса шестикратно, до 12 граммов, в статье ошибочно указан вес зерна). Так что, если нам удастся этот признак, крупные зёрна, селекционным путём закрепить, мы получим многолетнюю культуру – заменитель пшеницы, способную давать урожай до семи лет из одного высева.

– До семи лет? – переспросил Хрущёв. – Так это же фантастика, товарищи! Вы только представьте, раз в семь лет посеяли, а потом только вноси удобрения да урожай собирай! Ни пахать, ни сеять не надо, сплошная экономия горючего и моторесурса.

– К тому же он очень экономичный, – добавила Клара. – Чтобы засеять один гектар пашни, требуется двести-триста килограммов пшеницы, а окультуренного пырея на посев уходит всего пять килограммов. Вместо одного-двух, каждое корневище пырея дает два десятка продуктивных стеблей. Когда созревает колос, стебли остаются зелёными, и вместо соломы получается хлебное сено. На каждую тонну зерна можно получить до семи тонн качественных кормов. (https://rg.ru/2020/06/05/reg-sibfo/omskie-selekcionery-sumeli-okulturit-pyrej-do-urovnia-pshenicy.html В 2020 году новый сорт культурного пырея – "Сова" – включен в Государственный реестр по всем регионам России). Само по себе растение очень устойчивое к природным и антропогенным факторам воздействия, сами знаете, пырей как сорняк истребить почти невозможно.

Кроме того, в зерне культурного пырея содержатся ценные питательные элементы: кальция и белка в нём на четверть больше, чем в зерне пшеницы, а содержание фолиевой кислоты, полезной для зрения, до 10 раз выше, чем в пшенице. (там же). Его корневища имеют лекарственную ценность. В них содержатся полисахарид тритицин, сапонины, эфирное масло, органические кислоты, слизи, витамин С, каротин. Пырей можно применять как обволакивающее, мочегонное, потогонное, мягчительное средство.

– Так, погодите, этот ваш окультуренный пырей, что же, и на хлеб годится? В смысле, на муку? – спросил Хрущёв.

– Вполне, – подтвердил Цицин. – Мука из окультуренного пырея получается не хуже пшеничной. Я понимаю ваши сомнения, но выгода будет, даже если выращивать его только как кормовую культуру, на корм скоту. Хотя у меня нет никаких сомнений, что такой хлеб и людям понравится.

– Очень интересно! – задумчиво произнёс Первый секретарь. – Надо эту работу обязательно продолжить и довести до результата. Я очень рад, что вы, дорогая Клара, сумели добиться такого замечательного достижения. Вот тебе и «богиня урожая», как там... «Хоро – Пшеничный Хвост»! – он с усмешкой повернулся к Серову. – А ты, Иван Александрович, прямо как в воду глядел, такого специалиста для народного хозяйства нашёл! Спасибо!

– Да я-то что, я ничего... – пожал плечами Серов.

– Так, скажите-ка ещё вот что, – Первого секретаря всё не отпускало. – А если этот окультуренный пырей высаживать в дикой природе, он при этом дикорастущий сорняк не вытеснит? Было бы неплохо иметь вместо сорняка высокопродуктивное кормовое растение. Тем более, дикий пырей практически неуничтожимый, так может, ваш домашний и другие сорняки вытеснить сможет?

– Вот это вряд ли, Никита Сергеич, – покачал головой Цицин. – При таком раскладе начнётся перекрёстное опыление дикого и окультуренного растения, и селекционные признаки, вероятнее всего, будут утрачены. Но если на посевной площади дикий пырей и прочие сорняки предварительно выполоть, и посеять вместо них окультуренный, вот тогда он, за счёт своей жизнеспособности, вероятнее всего, этот ареал захватит и уже дикому не отдаст. То есть, просто рассыпать семена над лугами и прочими местами, где дикий пырей растёт, бесполезно, тут надо проводить целенаправленную работу по замещению дикорастущего окультуренным сортом. Тогда вытеснение возможно.

– Вы, Клара, всё же, попробуйте такой эксперимент провести, – попросил Хрущёв. – Не в ущерб селекции крупнозёрного пырея, конечно. Просто, если бы удалось вытеснить сорняк культурным сортом, это был бы хороший кормовой резерв для животноводства.

– Гарантировать не возьмусь, – серьёзно ответила девушка, – но обязательно попробую.

Урожаи и заготовки товарного зерна с начала 50-х постоянно росли: в 1953 году выращено 82,5 миллиона тонн зерна всех видов, государству сдано — 31,1 миллиона тонн, в 1962 году соответственно: до 140,2 и 56,6 миллиона тонн. Потребление при этом росло ещё быстрее и увеличилось с 42,5 миллионов тонн в 1954 году, до 56,6 миллионов тонн в 1962-м. Причиной был и рост народонаселения, и затраты зерна на комбикорм, хотя зелёные сочные корма и хлорелла во многом сгладили дефицит. Главной причиной роста потребления было стремление наполнить полки магазинов, исключить дефицит хлеба и очереди в булочных. В 1953 году, чтобы купить хлеб, по всей стране, кроме Москвы и Ленинграда люди занимали очереди с 6 утра. Уже с 1954 года, как только целина начала давать хлеб, положение начало выправляться, и к 1956 году дефицит муки был преодолён. Однако, погода то и дело подводила, приходилось брать зерно из госрезерва. В результате государственные резервы неуклонно сокращались: с 13,1 миллиона тонн в 1954 году до 6,3 миллионов тонн в 1962-м. В 1962 году баланс прихода и расхода зерна оказался немногим выше нуля.

Зима 1963 года была морозной, но снежной. Появившиеся было надежды на хороший урожай 1963 года не оправдались. Снег в Казахстане, на целине, выпал слишком поздно, когда озимые посевы уже вымерзли и стояли мёртвые. Этого ждали, осенью 1962 года разослали по хозяйствам рекомендации сократить площади под озимые, чтобы сэкономить посевное зерно. К рекомендациям прислушались не все директора и председатели. У многих из «ослушавшихся» озимая пшеница была основной культурой, им просто нечем, кроме неё, было сеять.

Весной пришлось пересевать, хотя ущерб удалось сократить в несколько раз, пустив зимой излишки озимой пшеницы на хлеб, вместо яровой, отложенной на семена. Подобная беда случается каждые пять-шесть лет и в СССР, и в Америке, и в Австралии. Запоздавший покров оказался не единственным бедствием.

Едва на целинных полях появились первые всходы пересеянных весной яровых, началась засуха. К ней готовились, большинство хозяйств перешли на безотвальную вспашку культиваторами. Это была ещё не полноценная система земледелия No-Till, как в США. Она требовала слишком высокой квалификации и строгого соблюдения агротехнических приёмов. Но оставшаяся на полях стерня, там, где она оставалась, скрепляла почву, не давая ветру уносить её.

Ещё 9 октября 1959 года по указанию Хрущёва Президиум Академии Наук СССР обсуждал вопрос «О мероприятиях по борьбе с водной и ветровой эрозией почвы». В 1960 году состоялся I Всероссийский съезд почвоведов, на котором, среди прочего, обсуждались меры по противодействию ветровой эрозии почв, проводились и другие мероприятия. Во многом помогло уменьшить ущерб распространение на Казахстан Плана преобразования природы, в ходе выполнения которого были высажены десятки тысяч километров лесополос. По всему Казахстану, чтобы избежать губительной эрозии почв, была отдана команда сеять только на полях вблизи крупных водоёмов, возле которых в течение лета 1962 года были оборудованы полосы солнечных метеотронов для защиты от засухи.

Безотвальную пахоту с разделительными травяными полосами на полях пропагандировал и академик Александр Иванович Бараев. В неблагоприятном 1963 году на своей Опытной станции Бараев получил привычный устойчивый урожай. В мае налетела чёрная буря, а уже 1 июня 1963 года Бараев опубликовал в «Известиях» большую инструктивную статью о своем методе.

Однако, так было не везде. В некоторых хозяйствах рекомендациями учёных пренебрегли, вспахали как обычно, не культиваторами-плоскорезами, а плугом. За пренебрежение наукой и консерватизм мышления поплатились уже в начале мая.

Корни ещё неокрепших растений на вспаханных полях не успели разрастись и скрепить почву. Начался сильный ветер, и 7-го мая на Казахстан обрушилась пыльная буря. Над степью палило солнце, в небе ни облачка, штиль, как вдруг начал дуть сначала лёгкий ветерок. Над полями начали танцевать маленькие смерчики, они поднимали в воздух остатки прошлогодней соломы, которыми мульчировали землю, но вскоре опали. Но не везде.

Там, где особенно не повезло, смерчики сменялись сильным ветром, взметнувшим в воздух почву, размолотую в пыль плугом и бороной, если она не была скреплена корнями растений. Ветер гнал пыль, солому, перекати-поле. Буря быстро набирала силу, чёрная стена встала во всё небо от горизонта до горизонта, и обрушилась на поля. Суховей в считанные минуты выдул из корней рыхлую землю и высушил растения, превратив ещё слабые стебельки и корешки в иссохшие соломинки. На вспаханных плугом полях будущий урожай погиб, не успев подняться.

Там, где поля обрабатывали культиваторами, плодородный слой, скреплённый прошлогодней стернёй, сохранился. Во многом помогли лесополосы и разделительные полосы на полях, засаженные пусть и невысокими кустами. Они отводили ветер от поверхности земли, не позволяя ему поднимать пыль.

Там, где землю вспахали, а потом ещё несколько раз прошлись по ней боронами, измельчая комья, высохшую почву ничто не держало. В воздух поднялись тонны ещё недавно плодородной почвы. Попавшим в бурю людям было трудно дышать, пыль забивала легкие, глаза слезились. Бедствие продолжалось несколько часов, пока, наконец, ветер не унёс с собой превратившуюся в пыль почву и надежду хоть на какой-либо урожай.

Особенно сильный ветер наблюдался в Павлодарской области. Здесь заранее была отдана команда вести только безотвальную обработку почвы, с сохранением нетронутой стерни, сеять только в относительно узкой полосе вдоль реки Иртыш, по берегам которой уже успели построить десятки площадок – метеотронов, а также в местах, уже защищённых хоть какими-то лесопосадками. На полях оставляли засеянные с прошлой осени травой нерыхлённые полосы земли, нетронутой даже культиватором-плоскорезом, чтобы исключить возможность полного сдувания плодородного слоя. Как оказалось позже, сохранённая прошлогодняя стерня достаточно надёжно скрепляла верхний слой почвы. Ветровая эрозия наблюдалась только на отдельных полях, которые вспахали «по заветам предков», плугом на большую глубину.

(АИ, в реальной истории Павлодарская область пострадала от «чёрных бурь» особенно сильно, весь урожай погиб.)

Всего одна пыльная буря не могла привести к катастрофе. В начале лета, тогда, когда наливается зерно, выпавший или не выпавший вовремя дождь определяет судьбу будущего урожая. Именно в это время, и не в одной какой-то местности, а практически по всей стране: в Казахстане, в Сибири, на Украине, установилась изнуряющая, иссушающая жара. Такого неблагоприятного сочетание погодных условий до того не случалось не только в 1950-60-х гг, но и вообще в XX веке. Если поднять историю многолетних метеорологических наблюдений, в России из каждых десяти лет три года — привычно неурожайные из-за погоды: заморозков, засухи, пролившихся не вовремя дождей. Но катастрофические природные аномалии, вроде случившихся в 1963 году, наблюдаются раз-два в столетие. В предыдущий раз такое явление отмечалось в 1890 году. Тогда по всей России был повсеместный голод, мор, целые губернии обезлюдели. В 1932-33 годах и после войны, в 1946-47 гг всего лишь локальная засуха и неурожай привели к катастрофическому голоду, вплоть до фактов людоедства.

Обычно на жалобы министра сельского хозяйства, секретарей обкомов на засуху, мороз, град, Никита Сергеевич отвечал:

– Страна наша огромна, в одном месте высушит или зальёт, но в другом выручит. Надо не на погоду ссылаться, а работать.

В 1963 году, от Украины до Байкала на полях страны почти не оставалось «здоровых мест». Ситуация с урожаем в Сибири выглядела как настоящая катастрофа, Украина, Казахстан и Алтайский край полностью провалились по выполнению плана поставок зерна.

Относительно хорошим оказался урожай в Поволжье и на Северном Кавказе. Саратовская область, Ставрополье, Краснодарский край, а также Молдавия сдали даже больше запланированного. Но их успехи не компенсировали потери. Валовой сбор зерна в 1963 году составил почти на 30 процентов меньше по сравнению с 1962 годом. Урожайность тоже снизилась с 10,9 центнеров с гектара до 8,3. (статистика см. https://allemand1990.livejournal.com/36380.html) В результате в 1963 году с колхозных и совхозных полей сняли на 10,7 миллионов тонн больше, чем в 1953 году, но на 11,8 миллионов тонн меньше, чем в 1962 году.

Государственные резервы, 6,3 миллиона тонн зерна, Никита Сергеевич распорядился не трогать. Дефицита зерна они не покрывали, а если вдруг случится ещё какое-нибудь несчастье страна не могла остаться вообще без ничего. В середине лета, когда ещё не было полной ясности ни с урожаем внутри страны, ни с поставками от союзников, мнения разделились. Минфин, ВСНХ, Госплан и председатель Совета министров Косыгин выступали за введение карточек. Закупку зерна за границей они считали недопустимой, аргументируя свою позицию тем, что платить придется золотом, которое тоже госрезерв, не менее неприкосновенный, чем зерно.

Хрущёв, просчитавший все цифры и поступления заранее, с ними не соглашался:

– Карточки на хлеб отбросят нас в ранние послевоенные годы, идеологический урон будет несопоставимо больше чем реальный ущерб от неурожая. Ситуация с зерном не настолько трагична, как кажется. Несмотря на все бедствия, зерна собрали на 15,3 миллиона тонн больше, чем в 1952 году, самом урожайном из сталинских лет, (92,2 в 1952 году и 107,5 миллионов тонн в 1963-м). За прошедшие десять лет люди забыли о хлебных перебоях, очередях у дверей булочных с ночи, привыкли, что хлеба на полках вдоволь – и это наше главное достижение.

И в конце концов, население вправе требовать от правительства, чтобы оно о нём заботилось, мы не можем действовать ни методами Сталина, который вывозил хлеб за границу, тогда как на Украине в 1947 году люди пухли с голода, доходило дело до людоедства, ни идти по стопам правительства Николая II, когда в 1890-м и в последующие годы, годы страшного голода, Российская Империя экспортировала «голодный хлеб», чтобы не просрочить выплаты по немецким и французским займам, — (реальная цитата Н.С. Хрущёва, см. Федорова В. Г. «Независимая газета» от 2 февраля 1999 года.)

В то же время, в сложных погодных условиях стабильно хорошую урожайность показали «семеноводческие центры», за счёт полностью контролируемой среды, гарантированного полива и регулирования солнечного излучения. Но ещё больше оказались зарубежные поставки из Индии, Египта и Сирии, выплаченные как процент по выданным ранее товарным кредитам. Также были получены несколько миллионов тонн муки из плодов хлебного дерева, с советских плантаций в Таиланде (АИ), а также планово закупленной в Индонезии и Индии, в обмен на вооружение и сельхозтехнику. Все заграничные поступления в сумме даже превысили ту недостающую разницу между запланированными показателями и полученным внутри СССР урожаем (АИ)

Принятые руководством страны решительные меры по вовлечению новых союзников в обеспечение продовольственной безопасности СССР, интенсификация зернового производства и продуманные меры по обеспечению животноводства зелёными кормами позволили отказаться от масштабных закупок зерна на мировом рынке в обмен на золото, и, в то же время, не сокращать внутреннее потребление. (АИ)

Очередей в булочных и появления «зелёного хлеба» с добавлением гороховой и кукурузной муки удалось избежать. Напротив, в продаже появились несколько новых сортов белого хлеба и батонов (АИ). Это была продуманная пропагандистская мера. До 1954 года покупатели, как правило, занимали очередь с 6 утра, а то и с ночи. Уже с 1956 года страна забыла, что такое дефицит зерна и муки, и это положение сохранялось впоследствии постоянно.

Хлеб в магазины завозили обычно дважды в день, утром, в 7.00 и вечером, в 17.00. Новые сорта хлеба и батонов привозили в 16.00, как раз когда люди возвращались с работы. Заходя в булочную, все видели изобилие свежего хлеба. Это создавало у людей дополнительную уверенность, тем более, что даже в городах в то время жило поколение, недавно перебравшееся из деревень, и долгая засуха вызывала у людей беспокойство, а то и панику.

Неурожай 1963 года ещё сильнее выявил необходимость интенсификации сельского хозяйства, став рубежом окончательного перехода от экстенсивного земледелия к интенсивному. Хрущёв немало надежд возлагал на проект «Нечерноземье», превращение неплодородных полей в плодородные при помощи лигнокомпостов из лигнина, скопившегося за десятилетия на целлюлозно-бумажных комбинатах, и доломитовой муки для раскисления. Но эта работа обещала растянуться на десятилетия, потому что на поля нужно было доставить и распределить миллионы тонн компоста.

В определённой степени могло помочь решению проблемы использование «зелёных удобрений», на которые обратил внимание Первого секретаря руководитель ВАСХНИЛ Павел Павлович Лобанов:

– Ещё у Плиния Старшего можно прочитать: «Все согласны с тем, что нет ничего полезнее люпина, если его до образования бобов заделать в почву плугом или двузубой мотыгой, или пучки люпина, срезанные у поверхности почвы, закопать близ корней плодовых деревьев и кустов винограда... Это такое же хорошее удобрение, как и навоз». Есть и другие растения, которые, будучи высаженными перед посадкой сельхозкультур и затем запаханными в землю, значительно увеличивают её плодородие.

Такие растения, как люпин белый, сераделла, горчица, гречиха, благодаря своей глубоко проникающей корневой системе, выделяющей органические кислоты, переводят фосфор в растворимое состояние, поднимая его из глубоких слоёв почвы. Фосфор накапливается в надземной части и корневой системе, и становится доступным для растений с неглубокой корневой системой. Практически, применение «зелёных удобрений» – это то же самое компостирование с образованием гумусного плодородного слоя, только проводящееся непосредственно на полях.

(подробнее, вплоть до норм применения и способов внесения, см https://gavrishprof.ru/info/publications/naturalnoe-zelyonoe-udobrenie-sekrety-tehnologii)

Пыльная буря 1963 года ещё раз обозначила главную беду советского сельского хозяйства — низкую урожайность. В 1953 году собирали по 7-8 ц/га, к 1961 вышли на 10–11 центнеров с гектара, но для решения зерновой проблемы этого было недостаточно. Нужно было и людей накормить, и зерно в госрезерв заложить, и скотину вырастить. Наличные пахотные пространства достаточно зерна физически не обеспечивали. Резервы пахотных земель были распаханы, ещё одной целины в стране не было. Свободной плодородной земли не осталось. В некоторых случаях из-за засоления или ветровой эрозии почв уже распаханную землю приходилось вновь использовать как пастбище. Ни на что иное они не годились.

Без резкого увеличения производства химических удобрений о повышении урожайности и мечтать нечего. Страна год от года наращивала производство удобрений, но промышленная химия в СССР, в отличие от лабораторной, ещё сильно отставала от стран Запада. Требовались большие капиталовложения в строительство химических заводов и производство сложного оборудования. Засуха 1963 года поторопила руководство страны, указывая, что этот процесс нужно ускорить, перераспределив ресурсы.

12 июля 1963 года Никита Сергеевич отправил в Президиум ЦК третью за этот год записку, в которой отметил, что в последние годы «рост производства зерна шёл, в основном, за счёт расширения посевных площадей и пересмотра структуры посевов, сокращения площадей под травами и чистыми парами. За эти годы посевы зерновых расширены с 107 миллионов до 136 миллионов гектаров. Но за счёт одного этого мы не можем увеличить производство зерна до уровня, который нам необходим. По расчетам Госплана, нам нужно собирать в ближайшие годы не менее 220 миллионов тонн зерна, а к 1980 году потребности страны в зерне составят 290–300 миллионов тонн. Только так мы покроем и собственные нужды, и резервы создадим, и союзников обеспечим. Соответственно возрастёт и производство мяса, молока, масла. Страна, наконец, выйдет на научно обоснованные рационы питания. Без удобрений и ядохимикатов об этом и мечтать нечего. Если сейчас США идут впереди нас в производстве сельскохозяйственных продуктов, то в этом нет никакой особой американской мудрости. Мы просто не могли выделять нужные капиталовложения на производство минеральных удобрений и техники. Теперь мы имеем такую возможность и должны её использовать».

На обустройство агрохимического производства требовались миллиарды рублей.

Первый секретарь в своей записке подробно подсчитал, сколько потребуется удобрений, сравнивая каждый шаг с тем, что уже сделали в США. Там на 118 миллионов гектаров, под всеми видами сельскохозяйственных культур, ежегодно вносится 35 миллионов тонн минеральных удобрений, а у нас на 218 миллионов гектаров, почти вдвое большую площадь, вынужденно распределяется всего 14 миллионов тонн. Если сравнивать с 6 миллионами тонн удобрений, произведёнными в 1953 году, кажется, что цифра внушительно выросла, более чем в 2 раза, но если сравнить с реальными потребностями сельского хозяйства, видно, что она всё ещё мизерная.

Никита Сергеевич подсчитал: для того чтобы поднять урожайность зерновых на 5 центнеров с гектара сельскому хозяйству потребуется 86 миллионов тонн удобрений, а с учетом нужд свекловодов, хлопководов и других сельхозкультур, в СССР необходимо производить около 100 миллионов тонн удобрений в год. На строительство заводов в ближайшие четыре-пять лет нужно будет выделять около одного миллиарда рублей в год, что составляло примерно 5 процентов из общего объёма строительно-монтажных работ в 20 миллиардов.

Помимо удобрений, необходимо было наладить производство гербицидов, увеличив его с 92 тысяч в 1963 г до миллиона тонн в год. Иначе на удобренных полях вырастет не пшеница или хлопок, а сплошные сорняки. Хрущёв сравнивал расходы на производство удобрений с предполагаемыми доходами от увеличения урожая. По расчёту получалось, что всё окупится в два-три года. «Мы безусловно можем и должны это сделать», – отметил Первый секретарь в своей записке.

30 июля 1963 года Хрущёв принял министра сельского хозяйства США Орвилла Фримена. К этому времени президент Кеннеди отменил многие ограничения на торговлю с СССР, и в беседе Никита Сергеевич с удовольствием отметил, что связи с американскими фермерами у нас уже неплохо наладились и продолжают развиваться.

Затем Первый секретарь спросил о минеральных удобрениях, которые занимали на тот момент всё его внимание. Американский министр согласился, отметив, что в США они пришли к такому же заключению еще тридцать лет назад. Американцы начали отказываться от навоза и переходить на минеральные удобрения только в 1930-е годы, когда Средний Запад США тоже пострадал от пыльных бурь. Вероятнее всего, это было не более чем совпадение с ситуацией в СССР, но совпадение достаточно знаковое.

Главной целью визита Фримена была продажа американской курятины. Он предлагал практически неограниченное количество птичьего мяса, столько, сколько потребуется, естественно, за золото. Американские сельхозкорпорации несколько лет назад перешли от выращивания цыплят на фермах к крупным механизированным хозяйствам, и теперь американский рынок оказался затоварен курятиной.

— Когда я был ребёнком, — рассказывал Фримен, — курицу мы ели только по воскресеньям и по праздникам, а сегодня в Америке куриное мясо самое дешёвое. Сейчас два фунта корма дают возможность получить фунт (453,6 грамма) мяса. Мы выращиваем трёх-четырёх фунтовых птиц за восемь недель.

— Я по-хорошему завидую вам и желаю дальнейших успехов, — вежливо ответил Первый секретарь, — но цыплят мы у вас покупать не станем, сами начинаем выращивать, а вот заводы по производству минеральных удобрений купим с охотой.

Никита Сергеевич всегда предпочитал приобретать не готовую продукцию, а оборудование и технологии, позволяющих наладить собственное производство, и он старался развернуть разговор в нужную ему сторону.

— Вы хотите купить только машины для производства удобрений или и удобрения тоже? — уточнил Фримен.

Его целью было продать готовый продукт, чтобы поддержать своего производителя, неважно, химический концерн или фермера со Среднего Запада.

– Только машины, – Хрущёв твёрдо держал свою линию.

Сделка в этот раз не состоялась, но финансовый отдел 1 Главного управления КГБ СССР вскоре вывел представителей Минвнешторга непосредственно на производителей химического оборудования для производства удобрений, и американских, и европейских.

С министром они ещё довольно долго обсуждали последние достижения сельскохозяйственной науки, достоинства и недостатки различных типов сельскохозяйственных машин. Оба собеседника отлично разбираются в нюансах и деталях, однако Хрущёв своими точными вопросами периодически ставил Фримена в тупик. Оказалось, что он знает об американских тракторах и комбайнах больше, чем сам министр.

В конце разговора Фримен сделал ещё одну, последнюю попытку, предложив продать лучшие модели оборудования для производства удобрений, но в нагрузку к ним ещё и курятину.

— Нет, — Хрущёв рассмеялся, — птицу ешьте сами на здоровье, а вот оборудование для производства минеральных удобрений и комбикормов купим, если цена нас устроит. Деньги надо тратить с умом. Сейчас мы будем сокращать расходы на оборону и эти средства направим на производство минеральных удобрений. И оборудование для промышленных птицефабрик, даже целые проекты под ключ – тоже купим.

В СССР уже работали такие современные птицефабрики, первую построили в Крыму (реальная история), ещё несколько – вблизи городов-миллиоников (АИ), но Первый секретарь хотел с помощью этой закупки ознакомить советских специалистов с новейшими тенденциями и наработками американской стороны в этой сфере.

Министр уехал ни с чем, но немного позже оборудование для производства удобрений и целые птицефабрики «под ключ» были закуплены в США и в Европе по прямым контрактам с производителями оборудования. (АИ)

© Copyright Симонов Сергей (gann.lector@yandex.ru) Размещен: 01/09/2015, изменен: 27/09/2020. 47k. Статистика. Глава: Фантастика Цвет сверхдержавы - красный Скачать FB2
Аннотация: По многочисленным просьбам читателей, для которых общий файл слишком тяжёл, или просто любителей маленьких файлов все свежие проды будут дублироваться в этот файл, т.е. каждый раз его содержимое будет заменяться. Комменты выключены, пишите в основную ветку, или по тематикам.

Симонов Сергей: другие произведения.

Свежая прода отдельно

20.