- Тебе не трудно будет убрать с меня своих дождевых червей? - спросил Владимира Сотникова старший инженер-механик Крис Доу.
- Как тебе сказать, мне они и самому осточертели, Крис, - проворчал Володя, - лучше помоги мне их поймать.
Сотников был на Международной Космической Станции впервые, но успел уже наделать столько ошибок, запортил столько данных своего же эксперимента, что невольно все остальные члены небольшого экипажа станции, и вновь прибывающие, и те, которые уже были с момента прилета Володи, помогали ему, чем могли. Он не отказывался ни от чьей помощи, понимал, что полезно поучиться у космических волков. Все-таки, Сотников в первую очередь биолог и геронтолог, а не космонавт. Вот и сейчас он исправлял свою неосторожность - порхал по лабораторному отсеку с огромным пластиковым пакетом и собирал в него разлетевшихся дождевых червяков.
- Нет, Володя, я с детства не выношу этих тварей... Бр-р-р! Они же противные и скользкие!
Владимир, цепляясь за детали приборов, подлетел к Крису и стал осторожно собирать червяков с его комбинезона. В условиях невесомости те отрастили большие щетинки по всему телу и теперь могли цепляться за мягкие ткани костюмов, подобно репейнику. Они и в свободном полете чувствовали себя прекрасно. Совершали винтообразные движения телом и ввинчивались в воздух...
- О! Да они у меня под одеждой! - завопил Крис и дернул молнию комбинезона.
Вслед за комбинезоном в центр отсека полетело и нательное, и нижнее белье. Крис крутился волчком, а Володя осматривал его с головы до пят.
- А если они заберутся ко мне внутрь? Тогда что делать?!
- Это было бы даже интересно. Узнали бы, как они адаптировались бы в дважды новой для себя среде...
- Лично тебе было бы не до эксперимента, - сказал Крис и немыслимо изогнулся, стараясь посмотреть на свою спину.
- Да не могут они в тебя забраться! Ты бы почувствовал...
- А если во сне?
- Ну, вот смотри сам. Вчера их было пятьдесят две штуки, а сейчас в камере - тридцать шесть. Значит, на воле должно быть... шестнадцать. Я сейчас посчитаю...
И Володя стал перебирать содержимое пакета.
- Десять, так и еще два... О! Почему-то получилось восемнадцать червяков...
- Как это?
- Я мог и сбиться. Сейчас пересчитаю...
- Только без меня! Я мыться пошел.
Крис Доу собрал вещи и унесся в сторону жилого отсека.
- Ну, дела! Регенерация явно ускорилась... А вот еще один на осцилляторе!
Сотников был длинным и худым, некоторые из экипажа за глаза называли его дождевым червяком. В невесомости он, как и подопытные черви, ощущал себя превосходно: ни тошнило, голова не кружилась и даже лицо не распухало... Конечно, он прошел необходимую подготовку в Звездном городке, но даже видавшие виды космонавты, за плечами у которых был не один космический полет, были поражены его железным вестибулярным аппаратом. На центрифуге он декламировал Пушкина, с легкостью умножал шестизначные числа, брал кубический корень из дробей... Перегрузки росли, а Володя только посмеивался и переходил с Пушкина на Лермонтова!
- Ну, вот! Кажется все...
Он еще раз облетел всю лабораторию, осмотрел каждый закуток, каждое укромное местечко, куда могли бы забраться червячки. К концу облета в пакете уже было двадцать два экземпляра превосходных червя вида Lumbricus terrestris.
"Эх, сейчас бы удочку да на речку..." - почему-то подумалось Володе. Он мечтательно посмотрел на пакет, встряхнул его, и червяки беспорядочно задергались, перепутались друг с дружкой... Еще раз тряхнув, Володя подлетел к своей установке по регенерации. Это был большой стеклянный аквариум, накрытый толстой крышкой с массой проводов и тонких прозрачных шлангов. И как только они смогли выбраться? Внутри аквариума была пористая масса, внутри которой и должны находиться все люмбрикусы. Володя приоткрыл маленькую дверку в крышке и просунул в нее верх пакета, встряхнул. Но червяки не хотели выпадать, что и неудивительно - все же невесомость! Пришлось вручную переправлять червяков внутрь аквариума. Затем Володя добавил подачу воды к пористой губке, размазал по ее поверхности растительноземляную пасту, которой и питались черви, накрыл аквариум непрозрачным чехлом. Все! После обеда он еще навестит своих друзей и проведет необходимые замеры.
- Крис! Где ты там? - позвал Володя.
Но тот не отозвался. "Наверно, еще моется", - подумал Володя и полетел в жилой отсек. Посмотрел в камеру душевой - там действительно был Крис в дыхательной маске, окруженный пузырями воды. Он что-то напевал. "По крайней мере, настроение у него улучшилось. Может и не доложит о ЧП", - с надеждой подумал Володя. Вдруг прямо над головой раздался голос:
- ЦУП вызывает МКС! ЦУП вызывает МКС! ЦУП вызывает МКС!
- О, блин! Успел доложить...
В данный момент на станции были только двое: Володя и Крис. Гостей ждали только через неделю, а до очередного сеанса связи еще около часа. Так что вывод напрашивался самый неутешительный - Крис сам вышел на связь, все рассказал и теперь Центр хотел узнать подробности от него. Интересно, Крис прямо голым вызвал Центр или оделся, вызвал, а потом опять разделся и полез в душ?
Делать нечего, надо отвечать. Володя медленно полетел в главный отсек управления и связи. Во весь экран лицо главного координатора Стива МакНила. Хмурится, в зубах неизменная трубка. Володя нажал кнопку связи и сказал:
- ЦУП это МКС! На связи космонавт-биолог-геронтолог Владимир Сотников. Что случилось? До сеанса связи еще сорок семь минут.
- Вижу! Это МакНил! Что у вас происходит? Крис меня из постели поднял, сказал, что у вас биологическое заражение. Удалось справиться? Докладывай!
- Господин МакНил, Крис преувеличил, он такой впечатлительный, к тому же боится каких-то червяков...
- Чего?! Опять расползлись! Сотников, пора прекратить вести себя, как полный идиот! Соберите своих жуков всех до единого! Я уже устал повторять, что будет, если они заползут в какой-нибудь прибор и закоротят все на свете! И как нам тогда вас спасать?!
- Не жуков, господин МакНил, а червяков...
- Тихо! Что предприняли? Сосчитай всех, веди строгий учет и, наконец, сделай колпак из пленки над своей установкой.
- Уже всех поймал. Сосчитал, но их стало неожиданно много. Архитомия просто невероятная, да и регенерация становится все быстрее...
- Вот и хорошо. Я не хочу давить на тебя, Володя, но от этого зависит безопасность всей станции... Ты это понимаешь?
- Понимаю.
- Хорошо, что понимаешь. Я могу теперь пойти лечь спать и не волноваться за вас?
- Я еще раз осмотрю лаборатории и накрою установку еще одним чехлом. Больше такого не повторится. Можете успокоиться...
- Отлично! Отбой...
- У меня есть вопрос.
- Слушаю.
- Крис одетым вызвал ЦУП?
МакНил скривился, посмотрел направо и что-то спросил, потом сказал в микрофон:
- У него было что-то наброшено на бедра. Еще есть вопросы?
- Нет. Конец связи.
- Отбой МКС!
Володя чертыхнулся, а у него за спиной хихикнул Крис.
- Уже поговорил с МакНилом? - спросил он.
- А как ты думаешь?
- Да не возьми в голову, Володя.
- Не бери...
- Хорошо - не бери... Я должен рассказывать Центру о всех происшествиях на станции. Так что, сам понимаешь. Тебе еще неделю здесь жить, до следующего шаттла, а мне больше месяца. И я не хочу ловить твоих червяков по всей станции без тебя...
- Ладно, я буду аккуратнее.
- Пойдем, поедим, а то мне еще наружу лезть...
- Что-то я не помню, чтобы на сегодня планировали выход в космос.
- Центр дал команду. Солнечная батарея не развернулась полностью, и часть ее закрыта от солнца. Нужно вручную довернуть. А это задание как раз для меня.
- Понятно.
Они пробрались в жилой отсек, достали тубусы с обедом и прикрепились ремнями к переборке. Обед прошел в дружном молчании. Убрали пустые емкости в контейнер с мусором.
- Поможешь мне собраться? - спросил Крис.
- Конечно!
В шлюзовом модуле в специальных зажимах висело четыре скафандра. Крис подлетел к своему и открыл дверку сзади скафандра, которая была еще и вместилищем кислорода. Володя придерживал дверку, пока Крис вставлял ноги внутрь. Затем он просунул голову в шлем, а затем и руки в рукава. Володя закрепил необходимые провода и шланги.
- Устроился? Пошевели пальцами? Нигде не жмет?
- Нормально, Володя. Можешь закрывать.
Тот закрыл дверку и притянул ее при помощи четырех замков.
- Даю давление. Так... В норме.
Володя надел наушники с микрофоном и спросил Криса:
- Как самочувствие?
- К выходу готов!
Володя отцепил скафандр и потолкал к переходному шлюзу. Открыл люк и протащил Криса внутрь. Затем вернулся, закрыл шлюз.
- Начинаю сбрасывать давление в шлюзе. Как будет по нулям, открою.
- Давай!
- Крис, это ЦУП. Мы следим по приборам и будем корректировать тебя.
- Принято, ЦУП!
- Все, Крис, давай! Удачи! И будь осторожен.
- Выхожу.
Из шлюза открывался прекрасный вид на голубую Землю. Большая облачность, вся дневная сторона затянута курчавыми облаками. Крис шевельнул джойстиком, придал себе положительное ускорение и стал медленно выплывать из люка. Тишина. Только стук сердца и тяжелое дыхание. Казалось, что он падает на Землю, но вот немного отлетел от станции и увидел синий край нашей планеты, который плавно растворялся в черноте. Россыпь звезд и больше ничего. Крис вздохнул. Он сейчас совсем один и если что-то пойдет не так, то все - конец! Спасти не смогут, разве что вернут скафандр... Крис еще раз тяжело вздохнул.
- Крис, что с дыханием?
- Володя, этого не понять, если ты находишься не здесь...
- Крис, это ЦУП. Поворачивай к четвертой секции. Мы не видим картинку.
- Поворачиваю...
Крис чуть наклонил влево джойстик поворота. Появилась станция, белая и сияющая, как невеста.
- Крис, мы видим панель. До нее примерно пятьдесят восемь метров. Четверть от максимального ускорения и выключай на четырнадцати метрах по дальномеру.
- Принято.
Панель не развернулась и была похожа на черную ленту, сложенную гармошкой. Легко можно было предположить, что примерно половина ее поверхности находилась в тени собственных складок.
- Крис, посмотри трос натяжителя. Он не провис, нет ли обрывов?
- Смотрю. Нет он натянут, обрыва нет. Облечу всю панель и посмотрю блоки натяжителя.
- Действуй, Крис. Их четыре: два в начале панели и два в конце.
- Знаю.
"Сначала посмотрю на те, что у станции", - решил Крис.
В этих блоках трос лежал ровно, и было видно, что ему ничего не мешает.
"Ладно, теперь к концу панели", - подумал Крис.
Третий блок тоже не вызвал подозрений, а вот последний был покрыт каким-то белым пушистым веществом, да так густо, что даже троса под ним не было видно. Что же это такое?
- Володя, ЦУП, видите картинку? Что это за дрянь?
- Все видим, Крис. Это вода. Конденсат замерз. Ничего страшного. Молотком попробуй отбить. Только встань сбоку от панели. Она должна резко расправиться. И не бей сильно, лучше поскобли для начала.
- Принято. Работаю.
Крис чуть отлетел от панели, развернулся лицом к блоку. Отстегнул с пояса молоток и слегка ударил. Появилось белое облачко и во все стороны брызнули льдинки. Трос дернулся, и панель медленно распрямилась, немного качнулась и замерла.
"Вот и всё, миссия выполнена", - подумал Крис.
Ему одновременно хотелось и не хотелось возвращаться на станцию. Вид под ногами завораживал. Огромный-преогромный голубой шар и в то же время такой маленький по сравнению с безбрежным черным пространством. А если остаться здесь навсегда? Будет смотреть на Землю, пока не кончится кислород. Захотят спасать - отлетит на безопасное расстояние...
- Не бойся.
ЦУП или Володя? Не понятно...
Крис подлетел к люку шлюза.
- Володя, открывай!
- Не бойся.
- Да не боюсь я, литл рашен шит!
- Это ты, Крис?
- Оупен вэ до!
- ОК!
Люк очень медленно открылся. Крис на полном ускорении влетел в шлюз и едва успел притормозить.
- Крис, это ЦУП! Поздравляем!
- Спасибо, ЦУП! Отбой! - выдавил из себя Крис.
Он смотрел прямо перед собой на датчик давления. Вот оно выровнялось, и дверь станции открылась. Его встречал ухмыляющийся Сотников. "Вот чудила, на всю планету прославил! По приборам заметил мое волнение? Так зачем афишировать..." - негодовал Крис.
Сотников помог выбраться Крису из скафандра, вдвоем они закрепили его в зажимах и поплыли в центральный отсек.
- Как самочувствие?
- Какого черта ты меня всю дорогу успокаивал?
- В каком смысле?
- Вопил на всю Землю - не бойся, не бойся!
- Не понял, ты о чем? - Володя даже остановился.
- Ты два раза сказал: не бойся!
- Не может быть! Хотя...
- Вот?
- Понимаешь, Крис, я кое-что услышал, пока ты прогуливался. Даже не знаю, как тебе сказать... Я думал это ты меня подбадриваешь...
- Ну, ты чудила, как вы там говорите, только на другую букву! Я и в Африке-то не был...
- Пусть так, но понимаешь, Крис, я услышал стук из лаборатории, словно по барабану кто-то колотил, и я подумал - это ты снаружи стучишь.
- Я не стучал, тебе показалось.
- Где уж там показалось! Я даже записал, можешь сам послушать.
- На станции могут быть весьма странные звуки, уж поверь мне! Перепады температур, переборки скрипят, трещат. Иногда так стукнет, что думаешь - разваливается наша консервная банка...
- Сейчас сам услышишь, а потом будем вместе соображать, что это было.
Сотников достал из кармана диктофон и включил. Послышались четкие стуки, пауза, затем опять стуки.
- И что? Обычный шум, никакого ритма.
- А ты послушай внимательно.
- Слушаю. Серия ударов и пауза. Сколько было серий?
- Десять, Крис! Понимаешь, десять серий совершенно одинаковых звуков!
- И ты смог определить, что они одинаковые, вот так прямо на слух?
- Конечно, у меня абсолютный слух! Десять серий по двадцать ударов. Я успел записать три серии. Вот послушай еще раз.
- Дверь тоже может скрипеть одинаково...
- Но не кодом Морзе!
- Чего?
- Это код Морзе, Крис! Вот тире, это точка - буква "н", вот точка - это "е", и так далее... Потом сам проверишь... Короче, получилось целое послание: "Не бойся". Когда я расшифровал его, то, наверно, повторил в слух, а ты услышал...
- Чушь какая-то! А ты не разыгрываешь меня, Володя? Сам постукал пальцем по диктофону... Хотя ты до такого не додумался бы. Могу сказать только одно - я не стучал тебе никаких посланий. Может это твои червяки?
- Тише! Опять стучит!
- Я ничего не слышу...
- Быстрее в лабораторию!
И они понеслись в лабораторный отсек. Там Володя приложил диктофон к стене и включил запись.
- Теперь слышишь?
- Слышу...
Они замерли. Сотников что-то тихо бормотал, а Крис хмурился. Звуки прекратились, и Володя возбужденно сказал:
- Опять десять повторов! Это не спроста!
- То же слово?
- Начало такое же, я уж думал, что послание повторяется, но было всего пятнадцать ударов, и теперь другое слово. Кажется - "терпение"...
- Кажется или точно?
- Сейчас послушаю еще раз.
Володя достал блокнот с карандашом, включил диктофон. Закончив записывать последовательность ударов, передал блокнот Крису и сказал:
- Терпение! Проверяй сам. Они говорят с нами, Крис! И теперь еще чуть-чуть терпения и мы все узнаем!
- А почему на русском? Уж очень похоже на розыгрыш...
- Какой еще розыгрыш, Крис! За стенкой только вакуум! Кто там может еще стучать? Это пришельцы и это контакт! Нужно срочно доложить в Центр!
- Погоди, давай проверим. Если это контакт, то мы должны что-то ответить.
- Точно! Что сказать-то? Может - мы ждем?
- Подходит. Можешь это отстучать?
- Легко!
Володя быстро забарабанил по стене карандашом. Он повторил "мы ждем" десять раз.
Не прошло и минуты, как стенка ответила. Сотников включил диктофон и стал писать стуки в блокнот. Опять десять повторений.
- И что получилось, Володя?
- Ты не поверишь! Говорят: "ТВ-канал четыре". Бежим в жилой отсек, туда ближе!
- Стой, Володя! Давай еще спросим что-нибудь...
Но Сотников уже был у монитора и включал четвертую программу. Крису только осталось присоединиться к нему.
Вначале на экране был белый шум, но вот изображение дернулось, и появилась цветная картинка. Какая-то земная передача, на экране два человека за столом. Один из них молодой и слащавый брюнет, второй - худой пожилой мужчина с очень загорелым лицом. Говорили на английском.
- Я знаю старика, виделся один раз с ним в Москве, в нашем институте. Это профессор Джонатан Джонсон, геронтолог. У него есть очень интересная теория...
- Давай послушаем!
Ведущий спросил Джонсона:
- Доктор Джонсон, я не совсем понимаю, вы в своей работе утверждаете, что человечество очень скоро вымрет? Но вы же геронтолог и, кажется, должны наоборот продлевать жизнь каждого отдельного человека, а значит и всего человечества.
- Это не совместимые понятия. Я смогу продлить жизнь человека, но отсрочить гибель человеческой цивилизации - не в моих силах! Сотня геронтологов не сможет предотвратить ядерную войну или, скажем, столкновение Земли с гигантским метеоритом. Но это так, мелочи! Моя теория касается общих закономерностей развития нашей цивилизации. И над ней работал не я один, это совместная работа многих ученых с мировым именем. И биологов, и зоологов, и геронтологов, и генетиков... Что говорить, на этот труд я потратил всю свою жизнь. Мне восемьдесят два года, из них примерно пятьдесят лет я посвятил именно этому вопросу.
- И что же это за вопрос?
- Очень простой вопрос. Я захотел понять: а сколько жить нашему человечеству, если оно сумеет выстоять против своих технологий и буйства стихий? Можно ли опираясь только на биологию, генетику, статистические данные по живущим в данный момент людям, сосчитать с допустимой погрешностью срок жизни человечества? Сколько нам отмерил Создатель, чтобы мы смогли полностью продолжить его дело? И вот полтора года назад работа была завершена. И как всегда, за этим последовал целый год настоящей войны со скептиками. Слава Богу, сегодня я могу, уверено сказать, что ученый мир признал мою теорию.
- И что же она нам дает?
Джонсон вздохнул.
- Ничего, что можно было бы потрогать руками. Только срок жизни нашей цивилизации при благоприятных условиях.
- И сколько нам жить?
- Около двадцати пяти миллионов семидесяти пяти тысяч лет. Это очень большой срок.
- Но вот пройдет... э-э-э... двадцать пять миллионов семьдесят пять тысяч лет и что? Не будет ни одного человека?
- Нет. Это не будет массовой гибелью, скорее, как медленное затухание. Человек достигнет предела в своем развитии, предела в размещении в пространстве. Каждый станет богоподобен. Далее распад, возможно, переход на иной уровень, в иную вселенную, но там уже отчет пойдет по-новому... И кто-то должен остаться, чтобы донести всю сумму знаний новым созданиям, которые будут им весьма рады.
- Что же, доктор Джонсон, огромное вам спасибо за то, что согласились участвовать в нашей передаче! А нам остается только немного подождать, чтобы проверить теорию доктора Джонсона. Всего вам доброго! И до встречи в следующей передачи, в которой...
По экрану пошла рябь и изображение пропало.
- Об этой теории я и хотел сказать, - сказал Сотников.
- Я так и понял.
- Привет, ребята! - прозвучало за их спинами.
Они резко обернулись.
Перед ними висел в пространстве жилого отсека доктор Джонсон, но почему-то не в костюме, а в стандартном сером комбинезоне эмкаэсника.
- Привет, Володя! - сказал Джонсон и протянул руку.
- Здравствуйте! Рад приветствовать вас на нашей станции! - горячо произнес Сотников и долго тряс руку гостя.
Ладонь была теплая и слегка влажная.
- Привет, Крис!
Ошарашенный Крис машинально пожал руку существа, потом долго тер ладонь о штанину.
- Вы ведь не Джонсон? - спросил Сотников.
- Верно. Я могу принять любую форму. В данном случае, я посчитал, что данная форма подходит более всего, ведь мы будем говорить и о его теории циклов.
- А где профессор?
- Он на Земле, с ним все в порядке.
- Но почему мы? - спросил Крис. - Разве мало на Земле поумнее нас. Говорили бы сразу с президентом или с ООН. Со всеми землянами, в конце концов!
- Сюда отправляют не совсем дураков, могу вам это точно сказать. Вы быстро адаптируетесь, способны к нестандартному мышлению. С вами мне будет проще. Володя, можете начинать запись. Итак, теория доктора Джонсона отчасти верна. Так развиваются все известные нам цивилизации. Кое-что он не учел, к примеру, к концу развития накапливается такой объем информации, что это может привести к гибели существующей вселенной. И такая цивилизация производит сброс информации за пределы вселенной, что приводит к образованию новых вселенных. Часть расы перебирается в новые миры и там начинает свой путь заново. А часть расы остается, чтобы контролировать развитие разума. Я последний представитель своей цивилизации в данной вселенной. Но мое время заканчивается в этом мире. Я помогал человечеству выжить, направлял его. Согласно нашей теории развития, вы находитесь в периоде с условным названием "Детство". Отчет ведется с момента рождения, то есть с момента первого выхода в космическое пространство. Сами видите, что вы еще новорожденные. Все время до выхода в космос - внутриутробное развитие. Дальше сами можете просчитать условные периоды. Вот такая сложилась ситуация - я ухожу, чтобы вы продолжили свой путь. И я приготовил вам небольшой подарок. Это не будет очередной Завет. Это будет информация, к которой вы сможете обратиться при угрозе уничтожения, примерно как сейчас. Но вы справитесь.
- Не верю, ни одному слову не верю! - воскликнул Крис.
- Я и не требую этого. Вся информация в дождевых червях.
- Где-где? - удивился Володя.
- Именно в Lumbricus terrestris.
- Но как?
- Смотрите глубже. Они самостоятельные организмы и умеют хранить информацию. Большего и не требуется.
Володя смотрел прямо в глаза доктора Джонсона и вдруг заметил, что видит через них... стенку отсека. Да и весь Джонсон стал прозрачным!
- Вы куда? - закричал Володя.
- У вас еще столько лет впереди... - тихо сказал гость.
- Постойте! Есть еще много вопросов! - кричал Сотников.