Синенко Иван Константинович. Сетозовы игры

Сетозовы Игры
Иван Синенко
Константин Безвесильный

Слева в небе медленно загоралась заря. Лучи вот-вот должны были осветить море, зелёные холмы острова и находящийся впереди Маделлос. Впередсмотрящий вглядывался в туманную мглу и уже начинал различать вдалеке пригорок, усыпанный зданиями, и утес справа от него, на котором поблёскивали купола, скорее похожие с такого расстояния на шляпки крохотных гвоздей. Оттуда же на миг сверкнул огонек Зари Маделлоса, маяка, чей луч даже с такого расстояния резал глаза.
- Вижу! - закричал сидевший на вахте, - Вижу! На горизонте!
Капитан встрепенулся, встал и долго всматривался вперед. После этого он скомандовал побудку и начал раздавать указания. Вскоре к парусам, тянувшим судно, присоединились вёсла. Корабль приближался к Маделлосу.
Город проснулся ещё до того, как взошло солнце. На самом деле он и не засыпал: кабаки закрылись только на четверть часа, чтобы в них могли прибраться перед начинающимся днём и новыми посетителями. Отпирали склады, из мастерских потихоньку начинал звучать шум инструментов, а из пекарен - доноситься запах свежей выпечки. Верфь на насыпном острове загудела и засвистела. По узким улочкам между покрашенными в белый каменными домами пробегали еще толком не продравшие глаз прохожие: в основном посыльные, рабочие и нищие.
Но когда первые лучи солнца выглянули из-за холмов на востоке, вспарывая утренний туман, город действительно ожил. Одни за другими начали открываться ставни. Узкие улицы наводнили толпы людей, то и дело здоровающихся друг с другом. Появились повозки.
Открывались лавки на Большом, Малом, Деревенском, Конном и Данконском рынках. К торговцам овощами и рыбой уже выстраивались очереди из слуг, покупающих свежие продукты к завтраку хозяев, и простых мещан, желающих взять лучшее, пока не расхватали. Что-то похожее наблюдалось и у пекарен.
Из кофеен - принадлежавших уроженцам Султаната или коренным маделлосцам - стал доноситься запах свежезаваренного напитка.
Повсюду были слышны разговоры о предстоящем празднике. Люди обсуждали, чем удивят их Сетозовы Игры нынешнего года и кто может на них отличиться. У северо-восточных пристаней уже стояли парусники, на которых наперегонки поплывут участники первого дня турнира.
Кроме них огромное количество других судов было пришвартовано к многочисленным пирсам, со всех сторон окружавших город-порт. Тут были и огромные галеры Султаната с их косыми треугольными парусами и десятками длинных светлых весел, и небольшие, но крепкие вирские струги, и гордые каракки Пастушьих островов, и чудовищных размеров тарраконские галеоны. Несмотря на раннее утро, множетво кораблей прямо в этот момент швартовалось или отходило от пирса.
Маделлос не зря считал себя центром мира. Город располагался на пересечении сразу нескольких торговых путей. Через него везли и золото крайнего запада, и восточные пряности, и северо-западные сукна, и вирский лес. Богатейший из вольных городов, способный в одиночку противостоять целым странам, могущий сравниться великолепием с их столицами, населенный пятьюдесятью тысячами людей. Маделлос.
Его быстроходные и вооружённые множеством пушек каравеллы непрестанно дежурили в море вокруг города. Их синие паруса с нашитым жёлтым кораблём, мелькавшие то тут, то там, напоминали всем иностранцам: Маделлос непререкаемо контролирует свои воды.
Навстречу стругу направлялась одна из таких.
Капитан приказал остановиться и убрать вёсла. Перед тем, как получить право подойти к пристани, нужно было пройти через досмотр.
Каравелла поравнялась со стругом и между судами перекинули мостик. По нему спустился щеголеватый маделлосец с тонким лицом и орлиным носом, одетый в желтые лосины и тёмно-синий камзол с белыми растительными орнаментами. На голове был бело-жёлтый берет с синим пером, а у пояса висели шпага с хитрым эфесом из множества стальных полос и посеребрённый пистоль.
Вместе с ним спустилось пятеро охранников, облачённых в синюю форму, кирасы и остроконечные шлемы. У них в руках были круглые стальные щиты, а в ножнах слева лежали тяжелые мечи. За охранниками сошёл лоцман, одетый в простые узкие штаны и серо-голубой камзол парень с бегающим взглядом, на вид лет двадцати пяти.
Переговорив с капитаном и просмотрев документ, означавший, что владелец уже не первый раз в Маделлосе и достоин доверия, проверяющий долго ходил по кораблю, пристально его рассматривая. Матросы и пассажир провожали его недружелюбными взглядами. После маделлосец спустился в трюм, и, не найдя в грузе (мехах) ничего предосудительного, вернулся на палубу. Охранник подал проверяющему документ. Тот прислонил его к борту, достал из кармана печать, опустил её в чернильницу, которую подал другой охранник, и прижал к документу.
- Добро пожаловать в Маделлос, господин! - сказал проверяющий, подавая грамоту с печатью капитану. Тот кивнул головой и принял её.
Попрощавшись, проверяющий с охранниками поднялся на каравеллу. Трап убрали и она легко поплыла на север. Лоцман же остался на струге.
Капитан поздоровался с ним и вновь начал раздавать команды. Парус раскрылся, вёсла снова ударили о воду и судно направилось к городу.
Маделлос представлял собой остров. Когда-то это был выдающийся на запад мыс, но в один момент город стал настолько богат, что решил порвать связь с землёй, дабы сделаться неприступным. Тогда совет дожей постановил прорыть канал, который отрезал Маделлос от большой земли. Теперь только широкий деревянный мост соединял его с виллами, фермами и пригородом.
Последний располагался по левую сторону от канала, и скорее напоминал огромную, населённую тысячами людей деревню. Справа от заполненной лодчонками полосы воды, на углу острова, стоял крупный крепостной бастион.
Струг приближался к Маделлосу.
Город, освещенный утренним солнцем, вырастал перед командой судна. Он возвышался над морем стеной. Над толпами людей, бурлящими у пришвартованных кораблей, стояли обложенные камнем валы береговой обороны, ощетинившиеся пушками. На них можно было разглядеть фигурки городских стражников в синей форме, кирасах и блестящих металлических шлемах. Вдоль и иногда поперёк валов были построены лестницы, по которым множество жителей и гостей города поднималось наверх и спускалось вниз. Фортификации Маделлоса нужны были не чтобы защитить город от штурма, а дабы не подпустить врага близко. Главными стенами вольного города были его корабли.
Над валом, местами вырастая прямо из него, начинался сам город. Огромное количество белых домов с красными крышами, беспорядочно построенных и надстроенных, жалось друг к другу и стремилось, как молодой ельник, вытянуться как можно выше. Подчас здания достигали шести-семи этажей. Страшно было даже представить, какой хаос из улиц находится внутри. Чуть правее за первыми домами виделась пустота: вероятно, там находилась некая площадь.
Сам город дальше поднимался еще выше. Из-за простых кварталов выглядывали огромные, подчас сложенные из диковинного мрамора здания, ширина которых превосходила и так немаленькую высоту. Это были дворцы, принадлежавшие богатым купцам, совет которых управлял Маделлосом.
А вот внизу, у пристаней, было множество кораблей.
Даже сейчас, ранним утром, северный порт был практически полностью заполнен. Капитан выругался, увидев, что там, где он швартовался обычно, сейчас не протолкнуться от огромных восточных судов. К тому же некоторые из них сейчас отплывали, а капитан не хотел лавировать, молясь, чтобы его случайно не задели. Вдобавок лоцман начал что-то путанно рассказывать о предстоящей регате и парусниках, занявших северо-восточные пристани, отчего всем пришлось подвинуться.
"Похоже, придётся заходить с юга. Выдрали бы нелюди этих южан с их праздниками" - подумал старый моряк, поблагодарил лоцмана и отдал команду повернуть вправо.
Рулевой повернул штурвал и струг, вспенивая воду вёслами, стал отворачивать от порта, по широкой дуге двигаясь в сторону Храмового Квартала и Верфи.
Он направлялся чуть правее огромного, но невысокого, в два этажа, здания из красного кирпича, построенного прямо над водой, на рукотворном острове. Окон было немного, а те, что были, напоминали скорее бойницы или пушечные амбразуры. С городом его соединял мост, справа от которого был разрыв в стенах, как бы ворота для кораблей, через которые можно было зайти вовнутрь. Туда как раз направлялся другой вирский струг, под завязку груженный лесом.
В море вокруг стояло огромное количество военных кораблей Маделлоса.
Само здание Верфи имело форму квадрата с пятиугольными бастионами по углам. В центре вместо обычного для крепостей внутреннего двора находилось водное пространство. Целая искусственная гавань, в которую могли спускать корабли из находящихся внутри доков. В огромных же стенах располагалось множество мастерских, где неустанно производили различные детали для постройки судов. Все они делались по одним лекалам и складировались там же, внутри. Каждые сутки Верфь могла создать целый боевой корабль, полностью готовый к отплытию.
Маделлос контролировал свои воды.
Обогнув Верфь по широкой дуге, струг достиг южной стороны города.
Над водой нависал огромный утёс, на котором можно было разглядеть пять куполов храма бога моря Сетоза. Вокруг огромного центрального, обитого железом, формой напоминавшего ребристый восточный шлем, было четыре башни с куполами поменьше. Храм, покрытый плавными узорами, был выстроен из чудного, отливавшего глубоким синим мрамора, который, говорят, встречался только на одном островке у северной оконечности острова Серпентины, и двести лет как кончился. Недалеко от главного можно было найти еще несколько святилищ поменьше, тоже с железными куполами, посвященными ипостасям морского владыки - Шторму, Штилю и Течению. Также там были и храмы другим богам людей, но они сильно уступали размером храму переменчивого Сетоза, считавшегося покровителем города.
На краю же нависающей над водой скалы располагалась башня Зари Маделлоса, городского маяка.
Внизу, под утёсом, билось море, а чуть левее, если смотреть сверху, уже начинались южные пристани.
В числе прочих к берегу подошёл на вёслах небольшой корабль. Простота и крепость конструкции выдавало его северо-восточное происхождение. Бородатые вирские матросы метнули вниз швартовы. На берегу канаты поймали смуглые и поджарые рабочие порта, босые и не носившие рубашек. После того, как корабль надёжно прикрепили к пирсу, с него спустили трап, по которому начали сходить северяне. Капитан подошел к какому-то осанистому и небедно одетому маделлосцу, после чего начал с ним переговариваться. Лоцман попрощался, сбежал вниз и направился к пристани неподалёку, где маделлосская патрульная каравелла как раз готовилась к отправлению. Матросы спускали вниз ящики и тюки.
С корабля не торопясь сошёл пассажир. Это был молодой и невысокий парень с неприметным лицом и чёрными, как сажа, нечёсанными короткими волосами. Одет он был в грязно-серый дорожный плащ, из-под которого выглядывала зелёная стёганка, в коричневые штаны и высокие кожаные сапоги. На поясе в ножнах висел длинный меч с вирьским полукруглым набалдашником, а кроме него - сумка, кошель и простой кинжал.
Пассажир оглядел пристань широко раскрытыми серо-голубыми глазами. Сонливость как рукой сняло, дрёма уступила место удивлению и восхищению. Такого оживлённого и многолюдного места он не видел никогда.
Люди буквально наводняли порт. Нельзя было сделать больше двух-трёх шагов, не натолкнувшись на кого-нибудь. Люди постоянно шли куда-то, некоторые несли на себе грузы. Бесконечный разговор, шедший на десятке наречий одновременно, сливался в какое-то оглушающее подобие шума моря, из которого слух иногда вылавливал слово-другое.
Парень подождал, пока капитан закончит диалог, подошёл к нему и заплатил за перевозку, после чего попрощался и несколько растерянно направился в город. Безусловно, он знал, что Маделлос огромен, но не представлял, насколько. Следовало найти вирьский квартал где-то на севере города... Но размеры и многолюдность подавляли. Под ногами - мостовая. На каждом шагу лица, лица, лица. Парень заметил расположенный тут, под валами, кабак, в который как раз заходило несколько матросов. По правую руку был закрытый склад, у дверей которого стояло три одетых в кольчуги охранника с алебардами. Один отклонился к дверям, второй опёрся на древко оружия, третий о чём-то беседовал с каким-то прохожим, видимо, знакомым.
Парень продолжал путь к оборонительным валам и лестнице. Толстая женщина лет тридцати возле дороги продавала свежую выпечку, бородатый мужчина с проседью - свежую рыбу. И он, и она махали руками, как принято у маделлосцев, и кричали, завлекая людей купить именно их товар.
Невысокие ступени лестницы были стёрты тысячами ног, проходящими по ней ежедневно. Справа и слева возвышались валы, на которых стояли часовые, на фоне безжалостно-яркого южного неба превратившиеся в темные силуэты.
"Что же тут будет днём, раз уже так припекает? Надо добраться до гостиницы пораньше", - подумал парень, ускорив шаг.
Однако, он не терял бдительности: левая рука под плащом придерживала кошель и находилась при этом возле ножен с мечом. На всякий случай.
Как выяснилось, не зря.
Когда парень вышел на вершину лестницы, он очутился на одной из городских улиц, резко сворачивавшей направо где-то в паре сотен шагов. С обеих сторон ее окружали узкие, но высокие светлые каменные дома с красными крышами. Они выступали и нависали над широкой улицей, как будто надеясь соединиться. Над головами прохожих было множество витиеватых вывесок. Заглядевшись на город, парень пропустил столкновение.
На него наскочил худой и поджарый мальчишка лет десяти. Он быстро сказал "Извините, господин", и уже собирался убежать куда-то в сторону порта, но парень заметил, что положение кошеля на боку чуть поменялось.
Реакция была мгновенной. Вот они столкнулись - и вот уже парень выворачивает незадачливому карманнику кисть, давя вправо и наверх.
Мальчишка согнулся и осел на колени, выронив три монеты. Черноволосый продолжал давить. Однако, каким-то отчаянным усилием карманник сумел вывернуть кисть и рванул к лестнице.
Парень не стал гнаться и лишь посмотрел ему вслед. Даже если бы он захотел поймать вора, то не смог бы. Тот затеряется в толпе, снуя между людьми, в то время как ему пришлось бы проталкиваться сквозь них.
"Не расслабляться", - сказал себе парень и по-новому взглянул на улицу Маделлоса. Город удивлял и восхищал, но также таил множество опасностей. Не стоило забывать про это.
Парень мысленно упрекнул себя за то, что потерял бдительность, подобрал свои деньги и быстро пошёл дальше по улице. Несколько прохожих расступилось, чтобы держаться от него на некотором расстоянии.
По мере приближения к повороту парень начал слышать тот же оглушающий разговор, что и в порту. Дома расступились, освобождая место для огромной прямоугольной мощёной площади. Её заполняли бесчисленные палатки, а также деревянные и каменные лавки торговцев.

Людей было так же много, как и в порту, но они были скучены куда плотнее, складываясь в группы или очереди к отдельным торговцам, предлагавшим диковинный товар. Пройдя через рыбные ряды, торговцев соленьями и продавцов вычурной южной одежды, черноволосый внезапно очутился в большом, напоминавшем улицу проходе, где были выставлены предметы роскоши.

"Так вот он каков, Большой Рынок Маделлоса!" - подумал парень, проходя мимо лавки с многоцветными коврами с юго-востока. Её владелец, толстый восточный мужчина в лиловом тюрбане, курил из трубки с длинным чубуком какую-то пахучую табачную смесь.

Парня окружал бесконечный поток каких-то диковинок и безделушек, которых он в жизни не видел. Ткани с невозможно сложными узорами. Фонарики и статуэтки. Через огромную витрину посудной лавки можно было увидеть белый дальневосточный фарфор, покрытый синей росписью. Подходя туда, парень удивился, подумал: "Да быть такого не может, чтобы такое богатство на виду бы..." - и стукнулся головой о стекло. Он не поверил своим ощущениям. "Невозможно! Стекло же целое состояние стоит, кто бы стал покупать его так много", - произнёс парень про себя и прикоснулся рукой к холодному и гладкому окну. Стекло было чрезвычайно высокого качества, через него можно было увидеть внутреннюю часть лавки, где на стеллажах у стен были аккуратно расставлены всевозможные мелкие и глубокие тарелки с различными узорами. Владелец, маделлосец с длинными и тонкими, завитыми усами, на миг прекратив торговлю с посетителем, погрозил парню кулаком и отмахнулся, как бы говоря: "Проваливай!". Тот сделал шаг от стекла, еще некоторое время поглядел на тарелки и пошёл по направлению от порта.
Через краткое время он добрался до края рынка. Перед ним было два высоких и широких дома, у которых окна начинались только на уровне второго этажа. Они были украшены каменной плиткой, на левом находилась даже имитация колонн. Между огромными зданиями была улица, перегороженная побелённым каменным забором. В ограде был проём с открытыми деревянными воротами, через который постоянно проходили горожане.
Тут не было вирьского квартала. Парень заглянул в проём, увидев огромную чистую улицу, на которую выходили дожеские дворцы, и отошёл, чтобы не стоять на пути выходящих.
"Но ведь квартал находится к северу от Большого Рынка", - растерянно подумал он и посмотрел направо. Оттуда светило утреннее солнце. Парень отвернулся и подумал: "Так, я к северу от рынка, но не у квартала. Значит, я не на том рынке. Но это бессмыслица! Это точно Большой рынок, разве какой-то другой может иметь такой размер?". Тем не менее он решил спросить, как пройти к вирьскому кварталу. Как раз в этот момент из проёма вышла молодая, плотная и весёлая девушка в простом коричневом платье. Румяное лицо напоминало свежее яблоко.
Черноволосый подошёл к ней и сразу же заговорил:
- Добрый день, донна. Знаете, где пройти к Вирьскому Кварталу?
Маделлосский язык парень знал плоховато и ему явно недоставало практики, так что в словах не было скорости и певучести говора островитян, подчас напоминавшего птичьи трели.
- Добрый день! - она обернулась и тут же доброжелательным тоном начала тараторить, - О, вы их приезжих, да? Значит, пройдите прямо по Председательской Улице, на выходе из дожеского района будет Большой Рынок...
Парень с трудом успевал за её речью. Он прервал и переспросил:
- Большой Рынок? Разве это не он?
- О, страньеро, так это же Малый! Вы, наверное, подумали, что это большой, потому что товаров много, ну так у нас их везде много. Так вот, за дожеским районом будет Большой Рынок, а за ним прямо Бархатный квартал, это если через суконный ряд идти. От него направо - Султанский в нём еще башня странная, а налево через Зелёный и Угловатый - там и Вирьский будет. Понятно?
Парень всё же понял, несмотря на быстроту и путанность объяснения.
- Спасибо большое, - сказал он с небольшим поклоном, протянув девушке мелкую медную монету.
- Ой, да не надо! Не сложно же. До свиданья, - сказала она, обернулась и побежала на рынок. Парень же, спрятав монету обратно в кошель, продолжил путь к кварталу.
А на севере города, возле пристаней, к которым ранним утром не смог подойти струг, завершались последние приготовления к первому дню Сетозовых Игр.
Этот праздник проходил каждые пять лет с самого основания города. В течение пятидневного фестиваля молодые юноши Маделлоса (и других стран) соревновались в различных дисциплинах, демонстрируя свою ловкость и силу во славу Сетоза. А в конце в честь морского бога-покровителя должно было состояться пышное празднество с фейерверками, музыкой и пиром для всех.
Также в этот день, принося мешок золота в жертву морю, вступал в должность новый Председатель дожеского совета.
У пристаней стояли маленькие, но чрезвычайно быстроходные парусники. Их команды состояли всего из пяти человек, ведь это число было священным для Сетоза. В этот момент моряки-участники проверяли паруса, канаты и другие детали своих судов. Море к северу от города было расчищено от кораблей, а чуть в отдалении находился периметр из маделлосских патрульных каравелл.
Напряжение возрастало по мере того, как солнце поднималось по небосводу. Лица участников становились всё серьезнее и суровее, разговоров между ними было всё меньше и меньше.
Тем временем на специальной храмовой лодке жрецы приносили в жертву белого быка и жгли баснословно дорогие благовония, чьи ароматы иногда приносило к берегу. Тогда на какой-то миг они даже перебивали запахи моря и тысяч человеческих тел.
Порт полнился людьми. Это были уже не работники и новоприбывшие, а шумевшая толпа зрителей. Кроме того за готовящимся стартом наблюдали буквально из каждого дома, чьи окна выходили на север. Городской стражник, ругаясь, погнался за улепетывающими мальчишками, решившими посмотреть на действо с вала береговой обороны.
В числе наблюдавших был и черноволосый северянин. Правда, посматривая на корабли, наблюдал он больше за быстро, но качественно сколоченным деревянным помостом слева, на котором под навесом в богатых креслах сидели и переговаривались дожи.
От их блеска глаза болели даже в отдалении. Вычурная, безумно дорогая одежда. Перья экзотических южных птиц в шляпах. Золото, серебро и драгоценные камни. В их облике не было изящества, а было только тяжеловесное, вычурное, перегруженное мелкими деталями богатство. Дожей и их супруг окружали слуги и охранники, лишь чуть уступавшие великолепием своим хозяевам. Владыки торгового города кичились богатством и непрестанно соревновались друг с другом в блеске своих капиталов, стремясь выделиться даже на фоне друг друга.
Парень нашёл глазами худого и широкоплечего немолодого мужчину, сидевшего с краю дожеского помоста. Рядом с ним была молодая, изящная черноволосая и круглолицая девушка в алом платье, грустно смотревшая в пол. Дож был одет в красный дублет, богато расшитый золотом, на плечах лежала отороченная лисьим вирьским мехом накидка. Обладатель острого зрения, если присмотрится, мог заметить его невидящий левый глаз.
Это был дож Арнольфини, разбогатевший на закупке и перепродаже вирьских мехов. Он всю жизнь вёл дела с северянами, а значит, должен был им доверять. Выходит, Арнольфини - самая простая цель... Если ему, конечно, требуются охранники.
За спиной дожа стояли два огромных амбала в красном.
Так что полагаться только на то, что Арнольфини может требоваться телохранитель - слишком рискованно. Нужно найти несколько других дожей, к которым можно будет попробовать устроиться, когда парень покажет на играх, на что способен.
Солнце стояло практически в зените, а толпа изнывала от жары. Парусная гонка должна была начаться ровно в полдень, с выстрела. После него мореплаватели распустят паруса и поплывут вокруг острова Серпентина, частью которого когда-то был мыс, где стоит Маделлос.
В дожеской ложе поднялся с кресла председатель, пряча карманные часы. Экипажи парусников напряглись.
Немолодой и исполненный понимания своей важности, он начал говорить о процветании города и том, что сделал за пять лет нахождения в должности. Председатель закончил свою речь словами "Я надеюсь, что правил достойно, и верю, что следующий председатель приведёт Маделлос к еще большим высотам!"
Далее из-за спин дожей вышел один из священников Сетоза, бледный, лысый и толстый мужчина, одетый в зелёно-голубую мантию со сложными волнистыми узорами. Он громко спел гимн, который подхватили в толпе, после чего произнёс молитву о благоденствии города, которая завершилась такими словами:
- А к вящей славе твоей, о Владыка Путей, мы начинаем празднество во имя твоё! Да начнутся Сетозовы Игры!
Толпа взревела, а когда первый крик чуть утих, раздался оглушительный выстрел. Над головами людей вылетело пороховое облако. Тут же послышались возгласы удивления: оно было не серым, и не чёрным, а ярко-синим.
В момент выстрела почти одновременно распустились белые паруса на всех яхтах. Корабли, казалось, полетели над водой, словно огромные чайки. Море взбаламутилось, у пристаней вода покрылась пеной. Несколько десятков парусников шли почти вровень. Но, хоть старт был важен, основные трудности подстерегали их дальше. Чтобы обогнуть остров первым, парусник должен был идти целые сутки без перерыва.
Когда парусники превратились в точке на фоне синей глади, по толпе прокатилось волнение.
Председатель начал вещать с помоста, что совет подготовил для горожан сюрприз.
С самого утра в порту стояли какие-то неубранные, накрытые тканью ящики, и теперь рабочие кинулись их разворачивать. Недалеко от них была городская стража.
Из одного склада внесли полированный ствол могучей северной лиственницы. Силами целой бригады его вставили в специальную подставку, которая доселе скрывалась в одном из ящиков. На вершине ствола был сундук, что заметили только сейчас.
Из-за крупного склада вывезли множество тележек, в которых моментально открылась торговля бубликами, пивом и различными безделушками. Всё действо напоминало ярмарку, и, в сущности, было именно ей.
В ящиках были скрыты различные хитроумные силомеры, к которым теперь образовались очереди из желающих. Ствол лиственницы тоже предназначался для испытаний - на него было необходимо вскарабкаться. Награда смельчаку-верхолазу - загадочный сундук на вершине.
Дожи удалились, а простой народ начал бурное веселье, которое должно было продолжаться все пять дней Сетозовых Игр...

Солнце стало клониться к закату, небо окрасилось в фиолетовый и розовый. У дворцов и главных проспектов зажгли фонари. В то же время как лабиринты узких улочек уже погружались в непроглядную тьму, которую прорывали только тонкие лучики, пробивающиеся сквозь щели в ставнях и огромные потоки света, исходившие из открытых дверей кабаков и борделей.
Так же светилась и дверь гостиницы в вирьском квартале.
На её нижнем этаже находилась корчма. Несколько плошек тускло освещали покрашенные в белый стены. Над дверью были прибиты рога лося, а возле стойки стояло чуть ободранное чучело медведя. Эти детали были скорее для каких-нибудь маделлоских чудаков, решивших попробовать, что едят северяне.

Вирьцы чувствовали себя дома, как только заходили внутрь - внутри были знакомые скатерти с красным орнаментом с краю, знакомые длинные столы, запах и уютный неяркий свет.

У одной стены, заняв целый стол, громко ужинало полторы дюжины матросов. Посреди стоял котел, из которого пахло тёплой ухой. Моряки наворачивали свежую похлебку, заедая ломтями хлеба и заливая пивом. Еще они умудрялись говорить, обсуждая местных девок, а также оставленных далеко на севере невест и жён.
У стены напротив, по другую сторону наполовину заполненного зала, сидело двое купцов в богатых кафтанах. Один - дородный бородач в малиновом, который, похоже, в ширину занимал больше, чем в высоту - могучим низким голосом рассказывал о случае, который как-то раз приключился с ним:
- А я ему говорю: "Чего ж тут трети-то недостаёт, по контракту ведь на треть больше было?", а он лицо такое сделал, - купец скорчил удивленную гримасу, - моргает, - несколько раз хлопнул глазами, - и говорит: "Так все по контракту, отгрузили столько, сколько надо". И знаешь что?
Второй купец, похудее, с козлиной бородкой и в зелёном кафтане, слушал рассказ, потягивая из стеклянного стакана душистый мёд. Он оторвал питьё от губ и сказал: "Ну?".
Малиновый продолжил:
- Оказывается, их пастуший фунт - две трети маделлосского!..
Перед ними на столе стояло блюдо с огромной фаршированной рыбой, съеденной наполовину.
Между гребцами и купцами был ещё один длинный стол, за которым сидело несколько группками дружеских компаний. В основном это были артельщики и торговцы поменьше. Они больше говорили и пили, чем ели.
В одной из таких групп вели беседу о политике.
- Вот нынешний-то председатель, Кольери, хороший ведь человек, - говорил маленький круглоголовый мужчина с залысинами, - Тито его хвалил, да и другие маделлосцы тоже. Умный, щедрый, спокойный, пошлины низкими держал...
- Ещё б ему спокойным не быть, - возразил другой, с бакенбардами, занимавшими все щеки, - Когда его Савино охраняет...
- А что, часто нападают? - спросил невысокий темноволосый паренек в стёганке.
- Дайте же закончить, - сказал круглоголовый, - Вот...
- Иногда.
- Да дайте договорить вы! Вот был Кольери. А сейчас что станет? Кто председателем станет? Что с торговлей будет? С пошлинами? Говорят, Роари собрался повышать...
- А это кто? - спросил черноволосый, - Дож?
- Да, дож, судовладелец к тому же. Старый, склочный, еще лет с тридцати всё метит в председатели. Но говорить умеет, этого не отнять. Горожане его уже больше Кольери любят. Ты в городе-то сам-то давно? - ответил ему мужчина с бакенбардами, - Тебе что, всё равно, что пошлины поднимут? Это же совсем грабёж станет! Из города деньги и товары уходить начнут, а дальше что? К Пастушьим островам плыть, чтоб лес продать?
- Ну поднимут и поднимут. Пусть об этом купцы беспокоятся.
- Да ведь это на состоянии твоих заказчиков скажется, ты не понимаешь, что ли?
Двое стали горячо спорить, а парень почувствовал облегчение. Ему удалось избежать вопроса о том, давно ли он в городе. "Завтра нужно будет выяснить, как выглядит Роари".
Но парень всё-таки чувствовал себя неуютно. Он понимал, что значит каждое словечко этих людей, какой смысл несут их интонации и говоры... Но речи не задевали струны его души, не отдавались в нём. Жизнь вирьцев словно бы была чьей-то чужой, будто он наблюдал за чужестранцами. Как будто парень был не из них.
"Обучение отделило меня".
Через некоторое время, вставив в дискуссию пару слов, парень поднялся, заплатил корчмарю за пиво и ушел наверх, к своей комнате. Прочь из зала, где он чувствовал себя человеком без родины...
Незадолго до рассвета на горизонте к югу от Маделлоса показался белый парус. Принадлежал он небольшой лодке, на которой помещались всего пять человек.

Первым его увидели рыбаки, вторыми - патрульные суда. К городу, видимо, приближался победитель регаты.

Моряки на кораблях охраны повеселели: на их ночную смену выпало прибытие первого парусника! Никто не стал останавливать крохотное судно, и победитель достиг города, когда заря только начала загораться.

Счастливая команда валилась с ног от усталости, и ее подняла на руки толпа. Последняя состояла из засидевшихся гуляк, рано вставших рыбаков, готовившихся к выходу в море, и проснувшихся жителей ближайших домов. Естественно, победителей ожидал и вкрадчивый уполномоченный, присланный из дожеского совета.

Капитана парусника и победителя регаты - белобрысого и счастливого Мико Росси - понесли заверять результат в зал заседаний.
Второй день состязаний, неудачный для маделлосцев, начался с метания копий, проводившегося на Древней Арене. Эта старейшая дисциплина была в составе Игр с самого их начала.
Победителем оказался не маделлосец, а, как ни странно, уроженец Крайнего Запада, колонии Тарраконской Империи. Адэхо Мойя - так звали этого широкоплечего и орлиноносого силача с кожей цвета лакированного дерева, метнувшего копьё аж на целых двести футов. Он сохранял абсолютно невозмутимое выражение лица даже когда его награждали.
Вслед за этим была стрельба из лука, первое место по которой взял Маллт из Йокенбьюри, вольный землепашец с Пастушьих Островов. Он, казалось не поверил, не смог уложить в голове, что победил...

...поздним вечером лавка Тиарино, продававшая целебные травы, еще не закрылась. Там находился один поздний клиент, темноволосый северянин, который все разглядывал и нюхал разные лекарственные растения, и спрашивал о них у аптекаря.
- А семена кишрации у вас сколько стоят? - проговорил он, показав на ящичек с бумажкой, на которой была подпись.
- По серебряному маделлину за горсть. Цену, прошу прощения, Финокьо заломил... - извинился аптекарь, - Их нынче один его торговый дом продаёт.
- Финокьо? - переспросил северянин несколько взволнованно, словно бы наконец-то попал на то, что на самом деле искал. На одного из них аптекарь не походил, а вот информация о влиятельных людях была бы очень ценной.
- Дож Финокьо. Неурожай, видите ли, на востоке случился, а тут оказалось, что Финокьо уже в прошлом сезоне этой травы полный корабль купил. Причём такое не первый раз. В тот год было с острокорнем (он по шестнадцать медных шёл за клубень!), а два года назад - с шафраном. Ясновидящий он, что ли...

- ...и пусть Сетоз Ааресеисель наполняет вас силами!
Так кончилась речь первосвященника на открытии состязаний по бегу, проходивших в третий день. За этими словами последовал крик судьи: "На старт!.. Приготовиться!.. ВПЕРЕД!". Одновременно с последним звуком раздался выстрел пушки, и бегуны стартовали. Им предстоял дальний путь к деревне Таводере, куда по легенде тысячу лет назад бежал разведчик Кассио, чтобы заметить высадку нелюдей и успеть предупредить гарнизон тогда еще крохотной крепости Маделлоса.

Старт происходил у моста через Канал, который находился между городом и островом Серпентина. Немного покричав, толпа поутихла, и стало возможно услышать собеседника.
Так что черноволосый паренек спросил стоявшего рядом немолодого и небогато одетого, но веселого мужчину:
- Господин, скажите пожалуйста, а что значит слово "Ааресеисель"?
Тот обернулся и посмотрел на парня очень удивлённо.
- Эпитет Сетоза, первого среди богов, - сказал он таким голосом, будто потребовалось объяснять кому-то, что такое "дерево" или "король", - Это значит "всепроникающий, неизмеримый и бездонно глубокий", то бишь, бездонно мудрый. Очень старое слово. А вы не местный? Вы с Пастушьих островов, да? Всегда интересно поговорить с иностранцем, сам-то я из Арретино, нечасто вижу чужеземцев, вот, только на Игры приехал...
Бегуны меж тем всё удалялись, пробегая улицами Маделлосского пригорода...
Когда первые из них начали возвращаться, в городе уже успели провести соревнования по бегу на короткие дистанции.
Победителем Таводерского Бега стал некто Пиеро Иррино, молодой и чрезвычайно жилистый человек, внешностью напоминающий тощего волка. Пот катился с него крупными каплями, когда бегун приближался к мосту, где кончался забег. И немудрено: солнце в тот день особенно припекало. Где-то на дорогах острова Серпентина осталось лежать несколько перегревшихся насмерть бегунов. Такое случалось каждые игры, и участники знали, на что идут.
Во второй половине дня состязались пловцы, а после награждения продолжились народные гуляния, которые затянулись почти до полуночи.
На востоке слегка посыпанное облачками небо окрасилось в красновато-оранжевый. Начинался четвертый день Сетозовых Игр, считавшийся самым зрелищным - ведь тогда на потеху толпе бились на мечах.
Ранним утром толпу участников техническими коридорами провели к залу ожидания, где им полагалось ждать своей очереди...
Солнце чуть поднялось и должно было вот-вот выглянуть из-за высокой стены. Древняя Арена была едва ли на пятую часть занята зрителями (большая часть людей придёт ближе к обеду).
Огромные ступенчатые трибуны уходили вверх и вдаль, так что каменный круг в центре казался дном исполинской миски. Это здание строилось почти тысячу лет назад и до сих пор оставалось в действии. На нём проходили не только Сетозовы Игры, но также всяческие ярмарки и цирковые представления.
Четвертый день состязаний считался самым зрелищным, а значит, к обеду трибуны будут забиты подчистую. Перекупщики на билетах зарабатывали целые состояния.
Да, мечи у сражающихся не были заточены, но накал страстей, скорость и сила ударов были неотличимы от настоящего боя. Пятёрка финалистов получала от городского совета безумно огромный приз. А вдобавок это был способ показать миру своё искусство. Например, телохранитель нынешнего председателя - победитель прошлого состязания Данте Савино, который до Игр был никому не известным бретером.
Черноволосый парень сидел на скамье в темном, заполненном людьми каменном зале. Лучи света проникали через узкие, высоко расположенные окошки во внешней стене. Они подсвечивали мириады поднятых пылинок. Несмотря на жаркий летний день, внутри стояла приятная прохлада. Сверху слышался приглушенный шум толпы зрителей - помещение было под трибунами. Можно было различить только силуэты участников.
Северянин был взволнован. Вот-вот начнётся то, ради чего он приплыл в Маделлос. "Я тренировался упорно. Я был в бою. Я готов" - напоминал он себе, повторяя слова как заклинание или заговор. Но всё же постоянно закрадывались сомнения. Он впервые участвовал в состязаниях. Тем более, в таких - это же не ярмарка, а самый серьёзный турнир из тех, что проводятся регулярно. Многие иностранцы, как и он, прибыли в Маделлос именно ради Игр. К тому же другой такой шанс представится только через пять лет... Парню они казались вечностью. Но он тут же отогнал мысль, снова начав повторять: "Я тренировался упорно. Я был в бою. Я готов". К тому же северянин постоянно напоминал себе, у кого он учился. Это прибавляло уверенности.
Люди повернули головы в сторону одной из стен. Черноволосый повернулся туда же, направо, увидев несколько новых силуэтов. Один из них, толстый, держал в руках огромный рулон, и проворачивал его, ища начало. Работнику арены подсвечивали неярким оранжеватым фонарём, а тот всё проворачивал и проворачивал свиток, пока наконец не остановился и не сказал:
- Первый бой! - крикнул он несколько высоким голосом, - Фабио Мазини против Витторе Фьоре!
Из сидящих поднялись двое.
- Выход на арену. Для Мазини, - работник арены обратился к ближайшему к нему, - вот тот проход, там второй поворот налево. Оружие выберешь на выходе.
После этого он указал большим пальцем себе за спину.
- Хорошо, - весело и певуче сказал боец и тут же быстро пошёл к своему проходу.

- Фьоре, тебе в третий проход у той стены, второй поворот направо, - сказал толстый, указав рукой перед собой, - Так же будут выходить все участники.
Другой поединщик ответил какой-то фразой на старочеловеческом и направился туда, куда ему указали.
- Что он сказал? - спросил черноволосый.
- "Идущие на бой приветствуют вас" - ответил сидящий напротив, - Когда-то, говорят, на Играх дрались заточенными мечами...
Через полминуты толпа взревела. Парень пожалел, что не может видеть бой, ведь, может, ему придётся столкнуться с кем-то из этих двоих. Не дожидаясь конца стычки работник снова вызвал двоих, затем - ещё и ещё. Затем через минуту снова раздались и смолкли тысячи голосов.
Слева в зал вернулся Фьоре. Работники арены уже поставили чудной складной столик, и на нём толстый вписал имя победителя в пергамент.
Один возвращается - вызов - новый бой. Один возвращается - вызов - новый бой. Один возвращается - вызов - новый бой (проигравший, как объяснили, уходит через другой выход). Напряженное ожидание стало казаться вечностью, постоянно прерываемой новыми и новыми именами, напоминавшими о близости боя. Парень одновременно хотел, чтобы это наконец закончилось и хотел, чтобы ответственный момент не наступал, ему казалось, что он заперт в печи, где вместо тела пёкся его разум, а вместо жара были мысли и то, что сейчас наступит, он в темном месте, откуда ему не выйти, пока его не вызовут, а шанса на ошибку нет, а шанса на ошибку нет, ведь тогда он подведет...
Но нет, он го-то-вил-ся. Он был в настоящем бою. В голове парня вспыхнула картина: карие глаза над восточным забралом, которые с удивлением и проступающим ужасом смотрели на торчащий из груди меч. Черноволосого пробрал жуткий холод и он мотнул головой, закрыв глаза. Но взгляд мертвеца не удалось стряхнуть. Кочевник перед мысленным взором продолжал удивлённо смотреть на меч, пробивший его кольчугу... "Застряло и теперь из головы не выйдет", - подумал парень. И где-то на границе разума на миг мелькнула мысль "клин клином вышибается". Он сделал вид, что её не заметил. К счастью, сейчас бой не до смерти, и враг потеряет разве что зубы. Снова такое делать не придётся. По крайней мере, сейчас.
Но если он переволнуется и проиграет? "Мгновение сомнения - и ты мёртв". А парень сомневается вот уже так долго, так...
- Карп сын Хелега! - внезапно раздался крик. В голове будто бы порвалась струна, до того игравшая длинную натужную ноту.
"Сейчас всё разрешится".
Парень встал.
- Флоэрино Бонмарито!
С лавки неподалёку резко поднялся стройный, достаточно высокий человек. Черноволосый осмотрел своего противника. Тот двигался с некоторой долей юношеской неуклюжести. Да и судя по телосложению, вряд-ли был старше семнадцати лет. "Повезло!" - подумал северянин. И тут же снова напрягся. Не стоит расслабляться, ведь непонятно, на что враг способен.
- Карп, тебе в тот вход, - работник указал за спину большим пальцем, - Бонмарито, во второй!
- Да, господин, - ответил парень и пошёл по коридору. На ходу он разминался, согревая остывшие мышцы. Тёмный тоннель в недрах арены заворачивал налево. Через краткое время парень вышел к свету. Справа от него, у стены, мальчишка-работник сторожил стойку с тренировочным оружием. На ней были выставлены шпаги, одноручные мечи (с разнообразнейшими рукоятями и эфесами), сабли и даже восточный ятаган.
- Можно любой брать?
- Да, да, господин! - протараторил мальчик, - Но только один, такие традиции.
Парень взял привычный меч с прямой гардой. Махнув пару раз, он положил оружие на место. Меч был тяжеловат и со смещенным к лезвию балансом. Следом парень вытащил чудной клинок, вокруг рукояти которого была сплетена как бы корзина из железных прутьев. Тот лёг в ладонь превосходно. Северянин прокрутил его правой рукой и со свистом рубанул воздух перед собой.
- Хороший меч.
И направился к выходу.
На миг парня ослепил свет и оглушил шум, напоминающий морской прибой. Чуть привыкнув, он увидел арену. Покрытый брусчаткой круг был настолько огромен, что в одночасье там могли сражаться около сотни воинов, и прямо сейчас на большом отдалении бились еще две пары. От стен, окружающих площадку, отходили высоченные, наполовину занятые людьми трибуны. Но юноша не смотрел на них. Глядел он лишь на противника.
Против него выходил молодой, красивый, коротко стриженный юноша в светлой щегольской одежде. Его круглое смуглое лицо перечеркивала ослепительно белая самоуверенная улыбка. Вокруг рукояти шпаги маделлосец обматывал салатовую дамскую ленту. Убедившись, что та не развяжется, он пошел по дуге вдоль трибун. Как будто бы найдя кого-то взглядом, послал воздушный поцелуй в ту сторону.
Чуть в стороне стоял лысый кривоносый мужчина в тёмно-зелёном дублете с вышитым на груди золотым галеоном.
Судья дал знак. Северянин в этот момент принял стойку. Он чуть присел, словно готовясь прыгнуть. Меч находился прямо перед парнем, в среднем положении, свободная левая рука была согнута. Всё это создавало ощущение вышедшего на охоту барса.
Парень медленными шагами пошёл на сближение. Маделлосец в этот момент, разводя руками, улыбался толпе. На мгновенье он обратил внимание на своего противника и улыбка тут же стала высокомерной.
"Еще немного".
Судья закричал:
- Флоэрино Бонмарито, Карп сын Хелега, К БОЮ!
Маделлосец сразу же двинулся с места, замахиваясь шпагой. Он будто думал ударить ей сверху, как мечом. Северянин рванул навстречу.
Оставались считанные шаги.
- Фаншетта! - крикнув, маделлосец резко сдвинул шпагу к груди и ткнул, целясь врагу в голову. Рука выстрелила, устремилась за клинком... Ударившим в пустоту. "Что!?"

В тот же миг северянин поднырнул под выпад и сбоку обрушил меч на живот удивлённого маделлосца. Тот скрючился от боли, выронив шпагу с дамской лентой. Тогда черноволосый ударил в лицо коленом. Послышался глухой хруст.
Флоэрино Бонмарито рухнул на брусчатку. Во рту молодого маделлосца остались острые осколки разбившихся в крошку зубов, из сломанного носа хлестала кровь. Молодой человек сжался и выл от неимоверной боли. Толпа заревела с новой силой.
- КАСАНИЕ И НЕДЕЕСПОСОБНОСТЬ! ПОБЕДИЛ КАРП СЫН ХЕЛЕГА! - чуть запоздало крикнул судья.
Северянин взял свой клинок в левую руку, будто бы вложив в невидимые ножны. С удивлением бросил взгляд на противника, повернулся и ушёл ко своему входу, не оборачиваясь.
Толпа радостно закричала. К Бонмарито кинулись санитары, выскочившие из одного из бесчисленных выходов...
Внутри северянин ликовал. Напряжение и беспокойство как рукой сняло. Он одержал победу, и как! Всего миг!
"Уроки Учителя помогли, сохрани боги его здоровье до старости!".
Радостно он поставил меч назад на стойку, с улыбкой глянул в лицо шокированному мальчугану, и пошёл назад в зал ожидания. Теперь северянин точно знал: он сумеет пробиться. Беспокойство испарилось, как туман после восхода.
Уже в зале эйфория поутихла, и парень задумался о том, что тут собралось немало настоящих серьезных воинов. Даже Данте Савино здесь. Северянин приподнялся на лавке и оглядел зал, ища взглядом легендарного фехтовальщика. Но в темноте нечему было броситься в глаза.
"Бонмарито был выскочкой без реального опыта и таланта. Такие, как он, выбудут в первом-втором туре. А значит, будет сложнее. Не стоит надеяться на победу в первые мгновенья".
Но парень знал, что обязательно справится. И если не победит, то как минимум получит денежный приз.
Северянин с трудом представлял свой проигрыш - недаром же до кровавых мозолей тренировался у Учителя...
Ожидание прошло быстрее. Напряжение уменьшилось, в помещение как будто попал свежий воздух. Стали слышны разговоры и даже смешки. Несколько человек разминались и делали разные упражнения, порой даже выпады.
- Данте Савино! - и все тут же замолчали, - Пио Бруно!
От стены отошел статный, высокий и тонкий мужчина. Со скамьи встал паренек с длинными волосами.
- Не повезло мальчонке, - пробормотал разговорчивый сосед северянина.
Тот утвердительно хмыкнул.
Двое сражающихся вышли, и вскоре шум толпы стал то утихать, то вновь усиливаться, как порывы ветра. Вскоре люди взревели, и спустя краткое время в зал вернулся Савино, тут же снова прислонившийся к стене.
"Бой не продлился долго. Но он не был и мгновенной победой. Это стоило учесть", - отметил для себя парень потому, что надо было отметить. Он не очень понимал, какие выводы из этого можно сделать.
"Да в любом случае я уже на месте что-нибудь придумаю", - сказал себе он.
Во втором бою парню предстояло сражаться с Сайфом ибн Хасаном.
Когда парень уже вышел на арену, из проема напротив появился крепкий молодой человек с бронзовой кожей и раскосыми глазами, одетый в ярко-красные восточные шаровары и плотную зеленую рубаху. В правой руке юный воин Султаната сжимал вогнутый ятаган, направленный вниз и оттого напоминавший чудовищный коготь. Вдруг лезвие взлетело и начало вращаться, мелькая и сверкая то перед, то за стройным станом, почти пропадая из виду. Было видно, что воин Востока прекрасно осознаёт, что ловок, проворен и оттого хорош в сече. И стремился продемонстрировать это северянину, и тем самым запугать врага перед боем.

Чёрные глаза его тем временем постепенно загорались совсем не спортивным азартом, но ненавистью к смертельному врагу. И недаром - Вирь и Султанат Адфунсидов враждовали столетиями. Воин с ятаганом уставился на непроницаемое лицо северянина, пытаясь поймать взгляд и вселить во врага сомнения.

Северянин же шёл четко и уверенно. Перед глазами снова встал убитый им степняк, парень был уверен, что и на этот раз сумеет победить. А лицо и душу его постепенно захватывала давняя злоба.

Пробиваясь сквозь шум толпы, раздался чуть приглушённый крик громогласного объявителя, который доселе молчал:

- ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС НА ВАШИХ ГЛАЗАХ СОЙДУТСЯ ВРАГИ ИЗ СМЕРТЕЛЬНО ВРАЖДУЮЩИХ ПЛЕМЁН ВОСТОКА!

Но упомянутые не заметили этого: они смотрели только друг на друга.
Северянин изучал своего врага. В голове проносились варианты того, как возможно воспользоваться бурлящей кровью соперника и подвести его под удар или обмануть хитрым финтом. Но трудно было сказать, пока тот не перестанет зря махать мечом и начнёт бить.

Северянин чуть присел. Меч с гардой-корзиной находился в нижнем положении: смотрел в живот противнику.

Его враг последний раз крутанул ятаганом и тоже чуть присев, стал в стойку, направив лезвие северянину в лицо, готовясь рвануться вперед и рубить.

- Карп сын Хелега, Сайф ибн Хасан, К БОЮ! - крикнул судья, рубанув по воздуху кистью.

Враги мгновенно бросились друг на друга, как сорвавшиеся с цепи псы.
Мечи скрестились и высекли сноп искр, и в тот же миг разошлись. Посыпались удары. Не было ни техники, ни мыслей - только беспощадная рубка. Как только кто-то блокировал, он тут же ударял в ответ, надеясь достать, и тут же снова вынужден был ставить блок в последний момент.
Воин с ятаганом замахнулся справа, но на полпути мгновенно крутанул свой клинок и рубанул слева. Северянин поставил блок и ткнул, целясь в голову. Конец меча лишь чуть не достал до губ - ведь противник отклонился назад. Тут же он перехватил ятаган обратным хватом, как кинжал, и с остервенением пырнул северянина, надеясь обогнуть блок. Но тот отскочил назад, поставив меч перед собой.
"Ждать момента, эта мразь распаляется" - подумал он.
Противник заревел и рванул вперед, рубанув с правого плеча. Мечник резко повернул свой клинок и остановил ятаган в последний миг. Снова посыпались искры. Его противник снова перехватил оружие обратным хватом и в отчаянной попытке ткнул, надеясь, что вогнутый ятаган обойдёт блок и достанет до тела.
"Сейчас!"
Северянин молниеносно выбросил вперёд руку с мечом. Какое-то чутье прокричало врагу об опасности, и, тот не закончив удар, выгнулся и чудом отклонился назад. Следующий тычок он отбил ятаганом, и тут же пырнул северянина в ногу.
Тот отпрыгнул, отклонив удар гардой "Как же победить? Так долго продолжаться не может, я рано или поздно сделаю ошибку".
И тут парня как в голову ударило: молниеносно созрел план.
"Подставлюсь, он совсем потеряет голову, и там я его" - подумал он, и нарочно не до конца убрал левую руку от несущегося снизу вверх ятагана. Сам же шагнул вправо и ударил сверху, попав в левое плечо.
- КАСА... - начал крик судья.
"Теперь шанса на ошибку нет".
Его противник заорал от боли, и тут же мощно рубанул, вложив в удар всю силу. Он словно хотел рассечь врага надвое, будто забыв, что ятаган не заточен. Северянин резко шагнул влево и отклонился. Могучий удар пронёсся по плоскости прямо перед ним и парень ткнул противника в подставившуюся спину.
- ...НИЕ ОБОИМ... И ВТОРОЕ КАСАНИЕ КАРПУ! ПОБЕДИЛ КАРП СЫН ХЕЛЕГА! - договорил судья.
Толпа разразилась рёвом.
Восточный воин простоял несколько мгновений. До него не сразу дошло, что всё это значит. Его, Сайфа ибн Хасана, обдурили! Он проиграл... Его, первенца бея, обманул и победил КАКОЙ-ТО ВИРЬСКИЙ МАЛЬЧИШКА!
Ибн Хасан мгновенно рубанул с разворота. Ему было наплевать, что бой уже закончен.
Ятаган врезался в середину клинка северянина. Одной рукой тот держал меч за рукоять, другой - за конец. Парень повернул оружие противника по дуге вниз, и наотмашь ударил по открывшемуся лицу.
Сын бека развернулся и без чувств упал на песок, обагряя его кровью из раскроённой щеки...
Юный северянин одерживал победу за победой. Ушибленная ятаганом кисть скоро перестала болеть. На душе было радостно, парня обуял боевой азарт. Он понимал, что чертовски силен, что враги не могут долго противостоять его быстрому уму и тренированному телу.
Северянин уже стал было думать, что победит в турнире...
В последнем туре перед финалом его столкнули с Бенто-без-фамилии.
Солнце висело прямо над ареной, на песок было почти больно смотреть, несмотря на то, что он частично покрылся темными пятнами. Зрители устали от наблюдения за боями и встречали поединщиков молча. Этот тур был последним перед перерывом на обед, после которого, уже за полдень, должен был начаться финал. От всего множества участников осталось едва ли полсотни, и это число должно было быть срезано до двух дюжин.

Бенто-без-фамилии был коренастым и широкоплечим большегубым мулатом с курчавой шевелюрой. Нос и уши сломаны несколько раз. На каждом шагу он немного переваливался и пружинил, словно ноги были коротки. Шёл быстро. Вооружён был коротким мечом с широкой гардой.
В круге арены были только северянин, Бенто и судья (одетый в синее мужчина средних лет с огромной бородой-лопатой).
Мулат стал в закрытую стойку, держа меч перед собой, северянин перевёл клинок влево.
Судья несколько устало крикнул:
- Бенто-без-фамилии, Карп сын Хелега, бой!
Противники в один момент двинулись с места. Мулат ударил, целя в конец меча северянина. Он надеялся выбить оружие из рук.
Клинки столкнулись, северянин в миг провернул свой меч по дуге и быстро ударил справа. Но Бенто мгновенно отреагировал и успел парировать, отпрыгнув при том назад.
Мечи снова скрестились, затем ещё и еще. Бенто быстро перехватил инициативу, и стал вновь и вновь атаковать северянина. Три или четыре удара он наносил справа или сверху - и вдруг бил вниз.
Северянин едва защищался, надеясь, что Бенто не сможет долго держать такой темп. Но он и не думал замедляться.
"Надо пробиваться, а то...".
Мулат в этот момент бил слева, и вдруг резко поменял направление, дав вправо.
Меч северянина столкнулся с клинком противника, проехался по нему и достигнул бы тела... Если бы не гарда.
Противники несколько секунд пытались перебороть друг друга, но северянин перехватил меч и отпрыгнул назад.
"Сейчас сделаю первый подход".
Парень поднял меч над головой, готовясь ударить сверху.
Бенто рванул вперед, готовясь парировать, северянин обрушил удар ему навстречу. Мечи уже в который раз столкнулись, и сила удара высекла из металла искры. Парень аж присел на колено. Мулат от выпада даже отступил на шаг, однако снова нацелил меч врагу в голову и готовился атаковать... Но черноволосый, вставая, ринулся вперёд и нанес колющий удар, который Бенто отбил только благодаря удаче и отменной реакции.
Мулат кинул взгляд на судью. Тот не успел еще обойти бьющихся. "Сейчас метну штуку, и быстро хлопну засранца, заметить не успеет" - подумал Бенто.
Быстрым, но почти неприметным движением левой руки он достал из кармашка перепелиное яйцо и кинул в противника. Тут же мулат закрыл лицо сгибом локтя и поднял меч наизготовку, чтобы ударить аккурат в цель, пусть и вслепую.
Парень отбил странное яйцо гардой... И тут же пожалел.
Снаряд разбился, и из него вылетело облачко мелкой черной пыли, чуть блеснувшей на миг.
За этим пришла чудовищная боль.
Порошок забился в глаза, рот и нос, и стал жечь их, будто раскаленным углем. Парень моргнул раз пять, но жжение становилось только сильнее. Порошок въедался в слабые места.
- ААААА! - вырвалось изо рта.
"Мразь, сволочь, ублюдок, кочевник поганый!".
Ум парня, подстегнутый болью, заработал невероятно быстро. Страдание вдруг будто отрубило. Если бы он задумался о боли хоть на миг, проиграл бы.
"Он не ожидает, что я атакую. Он был где? Слева спереди, шага три, замахнулся сверху".
Парень ринулся в атаку, блокировал удар мулата и стал наносить свои один за другим. Северянин бил вслепую, надеясь, что хоть что-нибудь достигнет цели. Вверх, справа, слева, по диагонали, снова слева, и справа, и снова, и снова...
Ему показалось, что один из ударов достиг цели.
Северянин сделал еще два шага вперед, рубя воздух.
"Сейчас второе касание и все...".
Но сил на сдерживание нечеловеческой боли уже не было. Словно бы плотину, возведённую его волей, прорвала волна страдания.
В глазах как будто ковырялись кинжалами.
Парень осел на песок, упершись мечом. Изо рта вырвался крик.
Северянин не услышал, как судья принюхивается и чихает. Также он не увидел то, как ошеломлённый Бенто-без-фамилии был дисквалифицирован за применение посторонних средств, и как его вязала охрана арены. Остались только он и адская боль, которая не оставила места ни для каких других мыслей.
К упавшему на колено северянину с кровоточащими глазами подбежали санитары. Они успокоили его и, положив на носилки, бегом перенесли в лазарет.
Там глаза и рот промыли холодным молоком, затем - водой, потом - специальными каплями, которые вывели битое стекло. Медицина для участников оплачивалась дожеским советом и была на великолепном уровне.
Пока северянин, представившийся Карпом сыном Хелега, лежал с травяными компрессами на глазах, прошёл полдень, а на арене закончились последние одиночные бои турнира.
Во время перерыва пришло огромное множество зрителей. Огромные трибуны были действительно переполнены. Люди отдавали бешеные деньги перекупщикам билетов, лишь бы попасть на самый зрелищный день состязаний.
На арену из другого зала ожидания вышло множество проигравших. Теперь они уже были экипированы щитами и облачены в разнообразные доспехи. На шеях висели платки - голубые у одних и светло-серые у других.
Две команды выстроились друг напротив друга, и началась массовая свалка, сопровождаемая одобрительными криками зрителей. Затупленные мечи бились о щиты и доспехи, кто-то просто колотил руками и ногами, в хаосе и поднятой пыли было решительно невозможно понять, кто выигрывает.
Свалка губила по паре десятков жизней каждые Игры. Но многие проигравшие в одиночных боях хотели попытать в ней счастья - ведь те, кто устоит на ногах в конце и повалит всю команду врага, тоже получали деньги, пусть и не такие большие.
Пока свалка еще не успела закончиться, северянин уже смог увидеть лазарет. Его проводили в комнату ожидания, где осталось всего две дюжины людей.
Там же оказался и вирьский князь Гулед сын Вартовта Корева, могучий, темнобородый и улыбчивый, который рад был встретить соотечественника даже тут. Парень больше слушал поток легкомысленных слов князя, чем что-то говорил, да и Гулед был рад и тем, что кто-то мог его выслушать.
После в зал внесли котёл с "Отваром победителей" - каким-то сладким и вонючим травяным чаем, который прекрасно утолил жажду, а вдобавок, на удивление - восстановил силы и убрал голод.
Свалка в это время уже кончилась, арену очистили от упавших и дополнительно присыпали песком.
Вскоре случился первый бой, за ним второй, а потом в круг вызвали Карпа сына Хелега и Уго Деро Хидальго.
То, что утром представлялось черноволосому парню оглушительным шумом - казалось тихим по сравнению с невероятным звуком, который был сейчас в воздухе. Что-то похожее он слышал только во время жуткого урагана четыре года назад. Сейчас этот то усиливавшийся, то ослаблявшийся крик тысяч голосов был похож на бушующее штормовое море. Словно было не слышно даже своих мыслей.
Черноволосый посмотрел вперед - и начал смутно беспокоиться, ведь увидел, что попал на действительно страшного противника.

Против северянином выступал человек размером со створку городских ворот. Широченные плечи едва позволили ему протиснуться на арену через узкий коридор под трибунами. Над невысоким парнем тарраконец шести с половиной футов росту возвышался на две головы. Однако, при этом в его движениях была не заторможенность, но степенная неторопливость.

Огрубевшие и изрезанные множеством шрамов могучие руки, выступавшие из коротких рукавов свободной рубахи, напоминали ветви векового дуба. Огромная правая ладонь спокойно, но уверенно держала рукоять направленной вниз сабли, на левой недоставало мизинца.

Темно-русые волосы тарраконца были тронуты сединой. Спокойное тридцатилетнее лицо можно было бы даже назвать приятным, если бы левая щека не напоминала жуткое месиво из плоти, кое-как прикрытое розовой рубцовой кожей.

Глаза выражали концентрацию и непоколебимую решимость.

Северянин внезапно понял, кого ему напомнил противник - перед ним словно бы стоял богатырь из сказки, правда, без брони и коня.
Тарраконский капитан подошёл на дистанцию в тридцать шагов и стал в стойку, выставив саблю перед собой. Такую плавность и уверенность движений могли дать лишь годы опыта.
Беспокойство, начавшее было бурлить в северянине, он быстро подавил.
"Опытный - значит, привык действовать одним способом. К тому же огромный и медленный. Я его перегоню и обхитрю" - успокоил парень себя. До этого момента он легко побеждал.
Судил их снова лысый в зелёном дублете.
- УГО ДЕРО ХИДАЛЬГО! КАРП СЫН ХЕЛЕГА! - заорал тот, перекрикивая толпу, - БОЙ!
Северянин ринулся на тарраконца. "Третий подход".
Парень быстро и хлёстко уколол вперёд, тарраконец отвёл удар вправо. На это и был рассчёт: северянин снова направил меч вперед и атаковал чуть ниже, в незащищённую ногу...
Сабля тарраконца свиснула и успела сбить меч вниз. Северянин аж охнул от силы противника. Оружие старого солдата полетело снизу вверх и не попало только потому, что парень мгновенно отпрыгнул.
Мощь следующего удара заставила северянина рухнуть несмотря на блок. Сабля снова свиснула - и разметала песок, ведь северянин перекатился и уже встал на колено.
Тарраконец наступал, нанося удар за ударом. Сабля его выписывала вензеля, заходя сначала справа - и тут же слева, сверху - и тут же снизу. Каждый из этих выпадов заставлял северянина отступать на шаг. Он вкладывал в блоки всю силу, и всё равно каждый удар заставлял пошатнуться, а каждое отпрыгивание - улететь на несколько шагов назад.
Парень выбрал момент и повторил первый подход: ударил сверху, а затем снизу. Но старый солдат отразил их двумя движениями сабли.
Каждый раз, когда северянин пытался контратаковать, тарраконец успевал блокировать. Все финты, даже если не были разгаданы - не давали результата. Руки врага были чересчур длинными, движения - слишком отработанными. Парень даже близко не мог достать до тела. Он словно бы пытался поразить мечом медленно, но неостановимо наступающий оползень.
Парень уже тяжело дышал и обливался потом. Он поднял глаза и кинул взгляд - тарраконец был всё так же спокоен и уверен.
"Я выдохнусь и пропущу. А этот даже дыхание не сбил".

- Сдавайся, парень, - сказал тарраконец могучим баритоном со вкрадчивым акцентом, - Тебе просто не повезло. Проиграешь, так тепловой удар тут еще получишь...
Вместо ответа северянин ринулся вперед и рубанул снизу вверх, после чего - сменил направление и ударил от плеча. Его порыв словно натолкнулся на скалу. Парень отчаянно атаковал слева - и в этот момент клинок врага вместо того, чтобы полететь навстречу, хлопнул снизу по предплечью.
- КАСАНИЕ УГО ДЕРО ХИДАЛЬГО!
Толпа взревела.
Северянин отшатнулся назад, втягивая воздух через стиснутые зубы и лишь чудом не выронив меч.
- Хэ, выдохся, - с каким-то снисхождением и притворной жалостью сказал тарраконец, после чего быстро шагнул вперед с выпадом.
Парень отпрыгнул влево.
"Применить тот прием?" - мелькнуло в его уме.
Тарраконец рубанул с полуразворота. Сабля просвистела у самого тела парня, хоть он и отскочил.
"Но сейчас же не полный фина..."
Парень почувствовал могучий удар слева и едва устоял на ногах - подставив меч в последний момент.
"Может..."
Сабля прилетела справа и парень отразил её, вложив всю силу. После чего он сделал выпад вперёд. Но тарраконец отбил и эту атаку.
"У меня уже касание. Другого шанса не будет.

Вперёд.
Прибой: одна волна".
Северянин плавно и глубоко вдохнул, и мощно выдохнул вместе с ударом слева.
Меч будто потяжелел раза в три и потянул тело парня за собой. Клинок, словно оставляя в воздухе синий след, летел прямо на подставленный блок тарраконца. Тот намеревался отбить предсказуемую атаку и прокатиться по мечу врага.
Клинок столкнулся с серединой сабли, врезался в нее... и со скрежетом расколол оружие напополам.
Обломок, вращаясь, полетел на песок.
Дож Финокьо, немолодой, краснолицый и грузный, начавший расплываться мужчина в фиолетовом, в этот момент неторопливо вёл беседу с молодым тарраконским послом. Вдруг он резко повернулся в сторону арены, словно от громкого и внезапного звука, который слышал один только он.
Толпа взревела. Наиболее зоркие повскаквали со своих мест. Судья открыл рот.
В глазах дожа Финокьо мелькнуло сначала недоумение, потом - узнавание, и затем - замешательство, смешанное с ужасом. Молодой посол, красивый человек с ухоженными каштановыми волосами и пышными усами, насторожился, следя за необычной реакцией.
В зале ожидания насторожился Данте Савино. Мастер следил за боем Хидальго, который обещал быть очень серьезным противником. Вопль толпы означал, что произошло нечто необыкновенное, что нехарактерно для Хидальго: все его предыдущие бои были монотонными. Он покалечил или убил паренька? От такого толпа бы так резко не кричала. Должно было произойти нечто крайне неожиданное и столь же эффектное. Но что?..
- ЧТО, ДЬЯВОЛ!?. - крикнул тарраконец, отступая назад и непонимающе таращась на рукоять и неровный обломок клинка.
Парень смог остановить движение оружия и сделал мощный тычок вперед. Противник судорожно отразил его в сторону. Северянин бросил взгляд на лицо - тарраконец вытаращился на него с непониманием и суеверным страхом.
Губы парня растянулись в усмешке. Он пошел по дуге, нанося удар за ударом. Тарраконец отводил их и отступал, не пытаясь атаковать.
Северянин видел, что этот могучий солдат боится его ударов.
- ЧТО ТЫ, КРАКЕН ТЕБЯ ДЕРИ!? - отрывисто крикнул Уго.
Дож Финокьо подозвал своего слугу и дал указание выяснить, что это за паренек дерется с великаном. После того он вернулся к разговору с послом. Тот заметил, что дож словно бы пытается убедить его, что всё нормально и продолжает идти, как и должно...
Северянин резко ударил в ногу. Тарраконец хотел поставить нижний блок... Но привычное движение было рассчитано на неразломанную саблю.
Касание.
Через миг Уго взял себя в руки. Еще одно такое и враг победит. Нужно что-то сделать...
Тарраконец попытался достать северянина осколком, но парень поднырнул под удар и коснулся во второй раз.
- ОСТАНОВКА БОЯ! ОСТАНОВКА БОЯ! - закричал судья, - РАЗОЙТИСЬ ДРУГ ОТ ДРУГА!
Противники отступили на несколько шагов. Тарраконец продолжал с недоумением и ужасом таращиться на северянина.
Народ громко выражал недоумение.
В то же время под трибунами Савино в уме перебирал варианты того, что могло случиться. Убийство? Увечье? Коронный трюк? Но народ не сможет в полной мере понять даже самый красивый финт... Может, тарраконец - последователь нечеловеческого искусства а-мартизалак? Их приёмы зрелищны, да и в имперской армии бойцов этого стиля немало, особенно среди офицеров. В таком случае Уго Деро Хидальго ещё опаснее, чем Савино раньше думал... Но это гадание бессмысленно - данных слишком мало.
Данте встал со скамьи и пошёл к стоявшему в проходе охраннику. Передав ему монету, чемпион настойчиво попросил узнать, что на арене случилось. Охранник не отказался и быстро пошёл к выходу.
Судья в зелёном дублете обернулся к судейской ложе (которая находилась под дожеской), и знаками спросил, что делать.

Тем временем к ней подбежал чей-то посыльный, с которым стал говорить один из судей. Другие же удивленно, но не растерявшись перекинулись несколькими фразами и через несколько мгновений один из судей ложи указал на северянина.
- ПОБЕДИЛ КАРП СЫН ХЕЛЕГА! - громко, но несколько неуверенно сказал одетый в зеленое мужчина.
Уго Деро Хидальго, поочередно сплёвывая через разные плечи и умудряясь в промежутках читать какую-то молитву, направился к выходу для проигравших. В то самое время у входа, через который он попал на арену, появился посланный Савино охранник.
Тогда же северянин, не видя его, направился к своему выходу. Мальчишка, стерегущий оружие, смотрел на него глазами, полными удивления и ужаса. А когда северянин бросил короткий взгляд на него, сжался и попытался втиснуться за оружейную стойку.
Савино услышал шаги из одного из выходов на арену.
"Охранник уходил в другую. Значит, вот и наш солдат..."
Из тёмного прохода вышла невысокая фигура северянина. Вирьский князь вскочил и начал поздравлять его на своём языке. Из потока слов можно было расслышать "Вот это ты, мелкий, дал!" и "Знай наших!".
"Что!? Чего?" - подумал Савино, глядя на вернувшегося паренька.
Северянина охватила эйфория. Он жал князю руку и широко улыбался. Теперь ему было всё равно. Даже если не поможет ни сила, ни ум - придут на помощь приёмы.
"Никто тут не сможет противостоять восточному искусству Учителя, да сохрани боги его здоровье до старости".
И вдруг еще подумал: "А ведь выходит, что я выиграю".
Мелькали какие-то разумные мыслишки о том, что рановато ещё так судить, но северянин отогнал их - слишком радостно было думать иначе!..
"Так вот чего толпа орала! Большинство ставило на тарраконца, а победил этот паренек...
Но как?
У тарраконца длиннее руки, он в разы мощнее и выносливей. Но огромное тело должно быть несколько неповоротливо.
Значит, вероятно, северянин быстр и ловок, раз смог коснуться.
Но почему он перешел в контратаку только в последний момент? он же должен был к тому моменту устать...
Нужно выяснить".
В проёме другого выхода на арену стоял охранник, смотря на Савино. Их взгляды встретились, чемпион встал, подошёл и спросил:
- Ну?
- Не поверите... Парень саблю разрубил.
- Как разрубил? - недоумённо сказал Савино.
- Пополам! Один кусок в руке остался, другой - упал...
Данте поблагодарил охранника, обернулся и совсем другим взглядом посмотрел на северянина.
Этот мелкий черт, появившийся из ниоткуда...
Тайные приёмы, которые могут такое сделать, были разве только в а-мартизалак, и то по слухам. Савино во второй раз в жизни смотрел на настоящего мага. По спине быстро пробежал холодок.
Но где он такому научился? И у кого?
На севере отродясь не было ничего подобного. А-мартизалак придумали инхуманос, легендарные создания, которые жили на Тарраконских островах до того, как туда с востока пришли люди. Сложное нечеловеческое боевое искусство было распространено мало, и мастеров а-мартизалак можно было найти только среди тарраконцев.
"Если будем драться, нужно вытянуть из пацана его трюки", - подумал Савино...
Северянин сидел, улыбаясь и вытянув ноги со скамейки, ни о чём при том не думая. Он был абсолютно уверен в себе, даже когда его вновь вызвали:
- Данте Савино! Карп сын Хелега!
"Наплевать! Я смогу".
Но северянин всё же взял меч полегче (тоже с гардой-корзиной), ведь знал, что Савино сражается шпагой.
На арене уже стоял противник - молодой и статный, аккуратно выбритый мужчина с длинными светло-русыми волосами. Поверх рубашки была одета голубая куртка с позолоченными пуговицами, облегавшая его тонкий стан. В правой руке расслабленно держал шпагу, левая была заведена за спину. Ноги были выпрямлены, тело чуть отведено назад.
С непроницаемого лица с орлиным носом изучающе смотрели холодные синие глаза. От этого взгляда по спине северянина пробежал мороз. В нём ощущалось спокойствие и резкий, холодный разум.
"Против приёмов не попрешь" - успокоил парень себя, встав в среднее положение.
"Это точно не а-мартизалак. Тут нет их неестественно вытянутых и выгнутых рук, подражающих нечеловеческим. Наоборот, он весь сжался... Как кот какой-то. Как кот..."
В голове чемпиона пронеслись стойки различных фехтовальных стилей. "Не тарраконский. Не пастуший. Не маделлосский. Не адфунсидский. Не школа Форса. Не вирьский. Но что это? Он - самоучка?"
- ДАНТЕ САВИНО! КАРП СЫН ХЕЛЕГА!.. - начал судья.
Толпа взревела. Люди явно были рады тому, что маделлосец наподдаст заносчивому иностранцу.
- БОЙ!

"Третий подход".
Северянин сорвался с места и ударил вперед, в лицо маделлосца, даже не вставшего в стойку.
Но шпага Савино отразила выпад, а сам он... Пропал.
Тело северянина сработало само. Он успел блокировать прилетевший слева выпад, направив меч вниз.
"Странный блок. Еще зачем-то возле рукояти левая рука, как будто привык в такой ситуации держаться двумя. Под какое оружие этот стиль? Меч-бастард?" - думал Савино.
Черноволосый ударил слева вверх. Клинки встретились, и северянин тут же дал сверху. Савино отбил, отошёл на шаг и стал в стойку, направив шпагу в лицо парню.
"Вперед идти нет смысла, он быстрее и руки длиннее" - подумал черноволосый. Пока он замер в нерешительности, Савино сделал выпад вперед, затем - справа, потом - сверху и снизу. Северянин едва успевал отражать эти предсказуемые атаки. "Но зачем? Он же меня не достанет".
Маделлосец тем временем понял, как северянин ставит блоки. Савино быстро отошёл на пару шагов назад и опустил шпагу.
- Что с твоими движениями, парень? Они будто сделаны не под меч, - сказал он.
Северянин сократил дистанцию и обрушил на маделлосца могучий удар сверху, от которого сам аж припал на колено... И тут понял, что открыт. Но доля секунды прошла, а Савино по незащищенному не ударил. Северянин рванулся вперёд и вверх, целя в лицо, но противник отбил и этот выпад.
Северянин атаковал снова и снова, а маделлосец легонько отводил удары чуть в сторону от себя, уходя и уклоняясь. Савино будто совсем не вкладывал сил, а когда атаковал - легонько тыкал.
Северянину это напомнило бой с Хидальго... Но тарраконец блокировал с силой, оставаясь неподвижным, а маделлосец уходил и уходил...
"Я же его догоняю", - вдруг понял он.
Черноволосый отпрыгнул назад и стал с опущенным мечом. Савино тоже опустил клинок. "Он должен будет атаковать".
- Что, выдохся? Или решил меня заставить атаковать? - спросил чемпион, - А ты мне разрешаешь великодушно? Да? Точно? Ну ладно, убедил...
И ринулся вперед. Шпага мелькнула и пропала из виду, потом возникла сверху, снизу и слева. "Одновременно!" - мелькнула у северянина мысль. Он чудом отразил верхний и левый выпады...
- КАСАНИЕ ДАНТЕ САВИНО!
Толпа взревела.
"Проклятье!"
Северянин снова оказался на грани поражения. Как и тогда... Но он подавил желание использовать Прибой, вместо того начав яростно атаковать со всех сторон. Савино легко уходил от атак парня, заставляя его идти за собой. "Он не атакует. Почему?". У парня появилось странное чувство, будто когда-то с ним уже было что-то похожее...
Наконец, когда уже всё было перебрано, северянин дал справа, а затем переложил меч в левую руку, вытянулся вперед и сделал отчаянный удар с фланга.
Шпага ударила по концу клинка, едва не выбив его из рук. Северянин потерял равновесие и чуть не упал. Повернув голову, он увидел, что оружие Савино направлено прямо в его незащищенное выгнутое тело.
Взгляды снова встретились и жуткий холод пробежал по коже северянина.
"Пропал..."
Но Савино снова не атаковал. Северянин, тяжело дыша, снова стал в стойку.
Наконец он понял, что ему напоминало.
Он как будто снова дрался с учителем.
Парень на миг увидел на лице Савино бездонные черные миндалевидные глаза. Но тут же отогнал это видение и эту мысль. "Учитель гораздо быстрее и сильнее. И владеет приёмами".
Он уже было хотел использовать Прибой... Но его остановила мысль:
"Он этого ждет. Поэтому не атаковал...
Но откуда, кочевники его дери, он знает!?"
Парень снова рванул вперед, переполненный ненавистью к противнику... И рухнул на песок, перецепившись через подставленную ногу. Маделлосец ушел в сторону, а толпа разразилась смехом.
Парень стиснул зубы, перекатился, стал на колено и отбил выпад Савино.
Разум взял верх: "Он пытается убедить меня, что Прибой - единственный выход.
Значит...".
Парень встал, отразил другой выпад и атаковал сам.
"Он знает, что я применю Прибой, значит, сможет увернуться".
Парень проклял своё нетерпение, из-за которого отправился в Маделлос, выучив только первое ката.
"А может...". Парень перевел меч в правое положение, готовясь ударить...
"Но нет. Ударю - он уклонится и узнает, каков Прибой. Значит..."
Савино в этот момент нацелил шпагу в грудь северянину. Тот не стал защищаться. Решение, пусть и не оформленное в слова, уже было принято.
Он проиграет в пику маделлосцу.
Савино замер и не атаковал. Северянин бросился на шпагу телом, чего маделлосец явно не ожидал. Но Данте успел убрать руку с оружием назад и отскочить.
Парень посмотрел на него, оценивая шансы.
"Еще полчаса гоняться буду, а в итоге сволочь заставит применить..."
Северянин пересиливал себя. Единственный выход, чтобы наверняка не дать Савино того, чего он хочет - сдаться. Но сознательно проиграть почти у победы, в десятке финалистов... Хотя в бою с Данте Савино...

- А пропади оно всё пропадом! Я СДАЮСЬ! - крикнул он, в ярости швырнул меч на песок и, опустив голову, пошагал к выходу для проигравших.
Толпа громко и презрительно заорала.
- ПОБЕДИЛ ДАНТЕ САВИНО! - закричал судья...
В тот день Данте Савино во второй раз стал победителем состязаний мечников. Такое случалось всего трижды за всю тысячелетнюю историю Сетозовых Игр...
Наступил вечер, за ним ночь, а там и утро.
До середины дня жизнь города шла, как и в обычные будни. А вот ближе к концу дня лавки стали постепенно, одна за другой, закрываться раньше обычного.
В пятый день Сетозовых Игр, выпадавший на летнее солнцестояние, не проводили никаких состязаний. Однако вечером, на закате, должно было начаться последнее, самое пышное празднество.
А ещё на закате обретали силу полномочия нового председателя маделлосских дожей, которого они выбирали на тайном совете.
Дож Роари должен был на исходе этого дня бросить с храмового утёса мешок золотых монет. Это - жертва Сетозу Ааресеиселю, чтобы морской бог принял нового человека во главе его города.

Черноволосый северянин скинул с себя дорожный плащ и нёс его на сгибе левой руки. Духота стояла неимоверная. Огромная река человеческих тел плыла по зажатой между высокими домами улице, которая должна была вывести к храмовому утесу. Здания вокруг, пусть и украшенные, зачастую были не в лучшем состоянии: на многих фасадах побелку уродовали трещины, а порой через прорехи в краске был виден грязно-жёлтый пористый ракушняк стен. В подворотнях - вонючие лужи.
Люди, пусть и не прижатые друг к другу вплотную, занимали почти всю улицу. Между ними с руганью кучеров проталкивались малочисленные кареты. Но северянин всё равно шёл среди толпы - он уже попытался пройти по маделлосским дворам и бросил это дело. Сетка больших улиц в городе была более-менее упорядоченной, а вот улочки, переулки и проходы извивались и меняли направление, как собранные рыбаком черви.
Идти вдали от больших проспектов, не будучи родом из этого города, не имело никакого смысла - заблудиться там гораздо проще, чем в лесу, ведь нет привычных ориентиров. Особенно когда в узких дворах развешанное на просушку белье почти окончательно закрывало клочок неба.
Северянин постоянно корил себя за то, что сдался - а затем в мыслях отвечал: "Но если бы не сдался, раскрыл бы Савино приём, а вдруг нам придётся еще драться". Парень собирался пойти к какому-нибудь из дожей в телохранители - так можно было пройти в самую верхушку города. Особенно такому, как он - входящему в десятку финалистов турнира.
А мало ли, что может случиться в будущем. Но от мыслей про бой с Савино его брала дрожь и осознание того, насколько большой разрыв лежит между ними.
Парень посмотрел налево - там было широкое здание банка с мраморными колоннами - и взгляд его зацепился за круглую голову лысеющего мужчины, идущего недалеко.
"Я его уже видел".
Когда днём северянин выходил из харчевни, эта же непримечательная голова была видна возле одной из лавок, где он ходил и рассматривал яблоки.
Бесцветные глаза на миг повернулись в сторону парня, а потом снова уставились вперёд. "Увидел, что на него смотрят? Или следит?".
Парень вспомнил, что видел круглоголового и на Большом Рынке ближе к вечеру. "Но там многие ходят" - мелькнула успокаивающая мысль...
И словно в ответ на неё круглоголовый посмотрел на северянина и улыбнулся.
У того по спине пробежал холод.
Справа была подворотня - и северянин ломанулся в её сторону, расталкивая людей. Мужчина, мягко обходя их, последовал туда же.
Северянин вырвался из толпы и побежал в открытый проход во двор. Внутри лежала грязь, а в одном из углов за забором громко кудахтали куры. Вдруг из конуры появился пёс, который громко залаял на незваного гостя.
Парень посмотрел через плечо - круглоголовый, одетый в свободную одежду и плащ, шёл за ним и уже находился у входа во двор.
"А если у него пистолет?"
Северянин решил оторваться от преследователя и рванул в какой-то переулок со множеством проходов во все стороны, начинавшийся в доме слева. Пара прохожих шарахнулась от него.
Круглоголовый тоже свернул влево, но пошёл вдоль дома.
"Вперёд, вперёд, как можно дальше!"

Из левой подворотни показалось улыбающееся лицо преследователя. Он держал руки в карманах.
Северянин мгновенно поменял направление и ринулся направо, в длинный проход, который он преодолел почти мгновенно. Вот уже почти выход... Но за спиной он услышал негромкий щелчок.
Левое плечо словно получило удар. Через несколько мгновений пришла боль - словно от воткнутой иглы. Он громко, с шипением, выдохнул. Непосредственная опасность очистила мысли северянина от паники и он припустил быстрее.
"Арбалет. Не пистолет. Почему арбалет?"
Парень выбежал в ещё один проходной двор, другой выход из которого был спереди. Дома были изначально низкими, но из-за пристроек выросли до четёрех этажей.
"Почему арбалет? Чего такой слабый? Он же мог убить меня на месте".
Северянин ушёл от прохода и мгновенно достал из ножен меч, приняв среднее положение.
Глаза смотрели то на один проход, то на другой. Сердце стучало как колёса повозки по мостовой.
"Может, это засада, и меня сюда заманили? Значит... Значит, надо прорываться или в одну, или в другую сторону... где будет меньше..." - думал он, - "А может... лучше сделать положение обороны более удобным?.. Более... удобным..."
Северянин осел на колено. Мысли были отрывистыми и замедлялись, словно превращаясь в кисель.
"Я закрою глаза... на секунду... ничего не будет от этого", - он опустил меч и опёрся на локоть, почти свернувшись клубком. Готовность северянина пропадала, сыпалась, как песок сквозь пальцы. Парень уже и забыл, зачем сюда заходил, вообще забыл, где он. Осталось только бессловесное понимание того, что северянина вот вот поглотит приятный, тёплый сон...
- Ишь, надрался! - сказала состарившаяся, серокожая женщина, выйдя из дома во двор. Северянин даже не пошевельнулся - голос через сон показался ему далёким, бессмысленным отзвуком.
Круглоголовый подбежал к спящему и трижды каркнул.

- Средь бела дня, да ещё в Игры. Что ж это делается, совсем нынче уже обнаглели... - бормотнула она, выходя в проход, из которого только что возникли двое.
Круглоголовый, стягивая безвольные руки северянина верёвкой, снова каркнул. Сообщники, которые должны были быть в соседнем дворе, не отвечали. Мужчина закончил связывать пленного, в недоумении тихо подошёл к подворотне и посмотрел в неё.
Раздался оглушительный щелчок выстрела. Труп круглоголового отлетел с пробитой головой. Послышались крики.
Дым от выстрела еще не успел улетучиться, а во двор уже вбежал светловолосый высокий мужчина, поднявший пистоль стволом вверх. За ним последовали четверо тарраконцев, которые тут же подхватили связанного. Из другого входа появились ещё двое.
- Есть! - сказал светловолосый, - Ускоряйтесь, выносите его, ведь Финокьо мог послать ещё кого-то...

***

Лучи утреннего солнца, греющие лицо и превращавшие тьму перед глазами в желтоватую, были первым, что почувствовал северянин.

Вслед за этим он понял, что тело, прикрытое одеялом, слегка провалилось в чрезвычайно мягкую и удобную постель, а голова покоится на огромной подушке.

Несколько мгновений северянин лежал в блаженной полудреме, пока в его уме мелькали обрывки снов и воспоминаний.

От одного из них он мгновенно проснулся и подскочил на кровати. От воспоминания о том, как его застрелили.

Северянин, едва успев увидеть светлую комнату, уже рванулся встать и побежать, но две пары сильных рук удержали его на месте. Голову от смены положения пронзила чудовищная боль, от которой парень на миг ослабел, из-за чего его сумели уложить обратно.

Один из двух пробормотал другому что-то на непонятном языке со множеством "х".

"Я в плену" - cо страхом понял северянин, - "но не в темнице".

Один из двоих встал и быстро вышел из комнаты, а другой, сухой, лысый и с пробивающейся в усах сединой, стал говорить что-то успокаивающее на ломаном маделлосском со вкрадчивым тарраконским акцентном:

- Тихо, мальчик, тихо, мы тебя спасли... Скажи благодарность послу-господину. Тебя поймать хотели, рот распороть - и в цирк продать. А мы тебя спасли, скажи благодарность послу-господину...

"Что за бред?" - подумал северянин, но решил пока не вставать. Боль в голове утихала медленно. Грудь была перемотана бинтами. "Меня отравили?"

- Тебя спасли, лежи спокойно...

"Так вот зачем арбалет - яд на пулю не намажешь. Но зачем меня выкрали? Где я?"

Северянин острожного открыл глаза, чуть повернул голову и оглядел комнату. Слева от постели было высокое окно с отворёнными ставнями. Кровать находилась под стеной небольшого, но уютного, оббитого бежевыми обоями помещения, где кроме неё из мебели были столик и два стула.
- Спасибо. А от кого вы меня спасли? - задал он вопрос.
- За тобой бандиты шли, похитить хотели, но люди посла их схватили.

- Так вы тоже за мной следовали? - спросил северянин.

- Посол увидел тебя в толпе и узнал ещё на Председательской. Он на арене тебя видел. И приказал проследить, не случится ли чего... А там за тобой эти шли, ну и пришлось их поймать. Двое уже в темнице, а ещё двое уже ничего не сделают. Совсем. Так что спокойно...
Северянин понял, что всё это время за ним следили, и от этого осознания ему стало жутко. На турнир северянин шёл, чтобы заработать славу и привлечь внимание дожей, но не такого внимания он ждал.

- А посол какой страны?
- Господин де Авалес - посол Тарраконской Империи. Когда тебя отведут к нему, называй его так. Считай, что ты в гостях.
- Хорошо.

- Как захочешь поесть - скажи.
Голод у северянина ещё не проснулся, но вот жажда...

- Можно что-нибудь выпить, пожалуйста?

Мужчина, сидящий возле кровати, окликнул кого-то по тарраконски, после чего сказал "подожди немного".
Скоро слуга принес чашку с каким-то оранжевым напитком, сладко пахнущим фруктами.
Северянин вылез из-под одеяла голым торсом, присел и, сказав "Спасибо", принял её из рук. Напиток оказался обволакивающе густым и очень сладким - парень остановился, выпив полчашки, чтобы горло не начало болеть. Это не было похоже на медовуху, и вообще на алкогольный напиток.
- Что это такое?
Лысый долго молчал. Несколько раз он порывался заговорить, но останавливался, едва открыв рот. В конце концов он произнёс:
- Забыл как по-маделлосски. У нас это называется дюразно. На деревьях растут, круглые, в шерсти и сладкие. Это - сок.
- Спасибо. Очень вкусно.
Допив, северянин понял, что сок разбудил в нём голод, да и сладость хочется чем-то заесть. "Может, на это и был расчёт" - подумал он, и тут же понял: "МЕНЯ ЖЕ ОТРАВИЛИ ВЧЕРА. А ЕСЛИ И ТУТ ЯД? Кто сказал, что они и тот с арбалетом не заодно?.. Но зачем давать сейчас? ".
Когда стакан унесли, северянин сел и начал наблюдать за своим состоянием. Головная боль не усиливалась, и вообще не было никаких перемен, кроме усиливавшегося голода. Переведя внимание на тело, парень начинал ощущать его всё сильнее и сильнее.
- Есть не хочешь? - спросил его усатый, будто прочитав мысли.
- Да, пожалуйста, - ответил северянин, подумав: "Да, на это и был расчёт".
Мужчина снова закричал что-то по-тарраконски, и переставил столик так, что с него можно было есть, не вставая. Через небольшое время вошли двое слуг. Один нёс на тарелках зажаренную птицу и горячий, свежий, пахнущий травами пирог, другой - нож, вилку и бутылку столового вина с бокалом.
"И всё это на меня одного?". Северянину стало неуютно от этого несоразмерного гостеприимства.
- Ешь сколько захочешь, посол рад такому гостю, но сейчас занят.
Парень сказал множество слов благодарности уходящим слугам, после чего принялся жадно есть - ведь последний раз он принимал пищу ещё вчерашним днём. Птица оказалась на удивление нежной, пирог - сытным и даже навевающим воспоминания о доме...
Вдруг посреди трапезы лысый встал и сказал "Подожди, за тобой вернутся". Парень кивнул, продолжая жевать.
Дверь хлопнула и через миг снова открылась. Внутрь зашёл молодой темноволосый мужчина с угрюмым вытянутым лицом, усевшись на место лысого.
- Кто так быстро ест? - спросил он, - ты как будто свинья, которой зерна насыпали!
Северянин замер с куском пирога в одной руке и ножом, на который был нанизан кусочек птицы в другой.
- Если ты хочешь, чтобы тебя приняли, нужно освоить хотя бы некоторые правила этикета. Например, есть блюда нужно по-о-че-ред-но. И еще: накалывают вилкой.
Северянин несколько испугался такого быстрого и холодного потока слов, подумал: "Я что, с этим послом обедать буду, что ли?", и только затем понял, что вероятно, вынужден будет провести тут немало времени. После чего положил пирог и быстро доел кусок отрезанного мяса.
- Ну что же ты делаешь?
- Но шмат там уже был.
- Всё равно. И к тому же, чего ты не попросил одежды, хотя потребовал еды?
Северянин не успел, ведь мысли до сих пор слишком быстро охватывались то одним, то другим, и он смог лишь выдавить "Э...".
Вошедший вскоре слуга принес богатый и темный тарраконский костюм вместо оставшихся на парне грязных штанов. С трудом и помощью он натянул кальсоны, после чего надел рубашку, короткие широкие штаны, туфли и тугой жилет с воротником. "С волками жить - по волчьи выть" - подумал он.
- Вот, теперь ты хоть выглядишь прилично, - сказал угрюмый.
Закончив одеваться, северянин снова сел на кровать и закончил трапезу, доев половину птицы и четверть пирога. В костюме быстро стало тесно и жарко.
Угрюмый трижды хлопнул в ладоши и бессловесные слуги, вскоре вошедшие в комнату, унесли остатки еды.
После этого он сказал:
- Посол хочет поговорить с тобой. С ним веди себя спокойно. Сиди прямо, отвечай четко и только когда спросят. Смотри в глаза. Не двигай руками, вообще не делай резких движений, как маделлосцы любят. И главное: перед тем, как сядешь, поприветствуй посла поклоном.
Угрюмый встал и в пояс поклонился, отведя левую руку в сторону, а правой будто снял с головы невидимую шляпу.
Северянин встал и повторил, несмотря на вновь появившуюся головную боль.
- Быстро получилось, как для такого как ты, - сказал угрюмый, хмыкнул и произнёс: - За тобой скоро зайдут.
И вышел из комнаты.
Парень глянул из окна во двор и охнул. Он находился на высоте седьмого этажа. Ещё никогда северянин не бывал в таком высоком здании.
Окно выходило в узкий треугольный дворик, который из-за высоты и малых размеров чем-то напоминал колодец. Солнце поднималось аккурат над противоположным углом.
Скоро обратно в комнату зашёл лысый, который позвал северянина.
Пока они шли, то и дело поворачивая по коридорам и спускаясь по лестницам богато отделанного здания, парень понял, что ему, похоже, представился шанс. В Маделлос северянин приехал, чтобы добыть известность на турнире, после чего поступить на службу к кому-то из дожей. Так он проник бы в высшее общество города, получил бы деньги, а в перспективе - и знания о различных секретах сильных мира сего. И значит, смог бы помочь Учителю в его поисках.
"А посол вхож в общество дожей", - успокаивал себя парень, - "И теперь есть шанс поступить на службу к нему. Я попаду наверх, просто другим путем".
Наконец, они подошли к крепкой дубовой двери в конце коридора, у которой стояли два охранника с алебардами, в кирасах и стальных шлемах.
Лысый постучал в дверь. Оттуда ответили "Войдите!".
Он шепнул парню: "Делай, как тебя научили". Дверь отворилась.
Дверь отворил один из двоих охранников, одетых в трехчетвертные латы, стоявших по обеим сторонам от входа в комнату.

Яркий утренний свет проникал в помещение слева, через огромное застеклённое окно. В центре стоял крупный и крепкий дубовый стол, на котором аккуратными, ровными стопками лежали какие-то бумаги, несколько книг, чернила и перо. За столом, сложив руки, сидел молодой и ухоженный человек в богатом жилете с зачесанными и покрытыми лаком каштановыми волосами. Красивое лицо с острым подбородком, бородкой и закрученными усами, имело доброжелательное выражение, но в холодных глазах северянин увидел интерес.

Слева от стола, поблёскивая кирасой на солнце, находился пятый латник, а справа, расставив ноги и сохраняя невозмутимое выражение лица, стоял высокий, тонкий и прямой мужчина со шпагой на поясе, острыми чертами лица и длинными, светлыми волосами.

Северянин поклонился, как его учили. Посол поприветствовал его:

- Здравствуй, Карп, как твоё самочувствие?

- Доброе утро, господин посол. Благодарю за моё спасение!

Северянин надеялся, что тарраконец не заметил фальши. Парень не упускал из виду возможности, что мог быть схвачен ими.

Лысый слуга подвинул ему стул, а посол знаком разрешил сесть, после чего доброжелательным тоном произнёс:

- Пожалуйста. Но я сделал это не просто так.

Северянин предполагал такое, но не даже близко понимал, чего от него могут потребовать. И это чувство было чертовски неприятным. Парень сделал равнодушное лицо, и уже хотел было спросить, но посол увел разговор:

- Я видел твой бой на арене и хотел бы с тобой поговорить. Думаю, ты не откажешь?

"Это не может быть настоящей причиной", - подумал парень, - "Но про приём не расскажу".

- Нет, конечно. А о чем вы хотите поговорить?

- Зачем ты приехал в Маделлос? И откуда ты?

Северянин решил, что тут причин врать нет, да и правдоподобную ложь он выдумать не успеет, и потому сказал:

- Я хотел принять участие в Сетозовых Играх. И какое-нибудь место занять, может, даже победить. Тогда мог бы устроиться к кому-нибудь значительному.

Посол наблюдал за реакциями непростого паренька. Этот "Карп" мог быть полезен, чтобы с его помощью надавить на Финокьо, недаром он так испугался... Но оставалось совершенно непонятным, кто этот северянин такой и как связан с дожем, отчего тот его боится. Шпион? Но чей?

Как и непонятно то, как Финокьо так быстро поднялся на торговле дефицитными пряностями, каким способом угадывал неурожай. А северянин как средство шантажа мог быть ключом к разгадке.

Посол перестал сверлить парня взглядом и вдруг заговорил. Вместо маделлосских трелей раздались громкие и открытые слова вирьского языка:

- Понятно. Должен признать, твой стиль хорош. А где ты такому научился?

"Он знает вирьский!", - подумал парень. Но отвечать правдиво на такие вопросы он и не собирался. Он стал быстро и многословно, на ходу выдумывая детали и надеясь, что посол не успеет уследить за ходом мысли на чужом наречии, рассказывать о вирьской пограничной страже.

Посол внимал, но не верил. В лучшем случае это была полуправда.

- Интересно, весьма интересно, - сказал он, когда северянин закончил, - А теперь к делу. Значительные люди часто ищут на турнирах перспективных бойцов, чтобы сделать из них телохранителей или ещё кого-то. Вижу, об этом ты знаешь, раз хотел устроиться таким способом. Но тебе, видимо, неизвестно, что борьба за таланты жестока и не обходится без жертв.

- Я слышал об этом, но думал, что это только слухи... - северянин делал вид, что подавлен: взгляд уткнулся в пол, а плечи опустились.

Посол понимал, что парень симулирует, но решил подыграть:

- Хорошо. Я как раз предлагаю тебе наняться к нам. Ты будешь служить Тарраконской Империи как представитель на различных состязаниях, а там, возможно, кто-то из грандов захочет, чтобы их сыновья учились у тебя...

"Это... Это правда их цель? " - парень даже ощутил гордость, но тут же задумался, - "Но столько? От чистого сердца такие, как он, щедрыми не бывают. Зачем я на самом деле им нужен? Зачем было стрелять? Зачем хватать меня? Если бы им правда были нужны мои навыки, могли бы просто посыльного отправить. Они что, и правда меня спасли? Но зачем тогда я был нужен тем, другим?".

Северянин сидел в нерешительности. Он не понимал, что происходит и во что он попал. Со вчерашнего дня, а может и раньше, парень не контролировал то, что с ним происходит, и это пугало.

- Это весьма неожиданно... - сказал он неуверенно, - Я даже не знаю, что ответить.

"Он или превосходный шпион, или не шпион вовсе", - размышлял посол, - Может, и правда ничего не знает, а некая сила, с которой Финокьо в терках, просто выслала пацана как пешку? Но будь он пешкой, согласился бы безоговорочно. Видать, ему на самом деле нужна не работа, он в городе за чем-то другим.

Хорошо. Первая проверка".

- Ты, вижу, против. Что тебя не устраивает?

"Леший раздери! Что делать!?" - мелькнуло в мыслях северянина, - "Выкручиваться".

- Я... Я не думаю, что досто...

Посол перебил:

- Я тебя выбрал и поэтому ответственно заявляю, что ты достоин, - он сделал на последнем слове ударение, - стать мечником Тарракона.

- И всё же...

Теперь северянину уже не приходилось симулировать растерянность и некоторую долю страха.

"Нет, он точно не шпион" - посол в мыслях даже посмеялся, хотя выражение лица не поменял, - "Будь пацан шпионом, давно бы согласился. Что же, теперь надавлю и он мой".

- Я понимаю твою растерянность, - начал посол, - И думаю, ты правильно задумался. Но хочу предупредить. На прошлом турнире сражался сын гранда Гарии, Алонс Гария. Талантливый был парень, владел а-мартизалак, проиграл только в четвертьфинале. Кстати, его тоже победил Савино. Так вот, его хотел нанять совет дожей, но Алонс отказался. И тогда его пристрелили через окно гостиницы, чтобы не ушел к кому-нибудь другому.

"Эта сволочь намекает, что меня могут убить? Тут же нет выбора, тут уже никак не выкручусь. Хотя..."

- Можно подумать? - сказал северянин с надеждой, словно пытаясь схватиться за соломинку.

- К сожалению, - ответил посол четко и медленно, - у меня нет времени, и я ждать не могу. К тому же совет дожей может послать бандитов и уже не дать выбора. Поэтому ответа требую сейчас же.

"Так ведь он же тоже не даёт выбора!"

Северянина одолевали сомнения. Разум говорил, что из ситуации и правда есть только один выход, но все нутро противилось ему. Ведь тогда он попадет под колпак тарраконского посла, причём на его условиях. "Но он же тоже вхож к дожам" - пришла на ум утешительная мысль.

Но северянин снова пошёл против себя, и сказал:

- В та-аком случае я согласен.

И сразу понял, что хоть он вроде и достиг своей цели, а вроде бы в этот миг превратился в инструмент в чужих руках, служащий непонятной задаче...

Комментарии: 2, последний от 24/05/2021. © Copyright Синенко Иван Константинович (kryanus2005@gmail.com) Размещен: 29/04/2021, изменен: 03/06/2021. 98k. Статистика. Рассказ: Проза, Приключения, Фэнтези Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: На Сетозовы Игры, крупнейшие регулярные состязания мира, прибывает загадочный мечник...

Синенко Иван Константинович : другие произведения.

Сетозовы игры